Страница:
— Наверно, так и следует сделать, — задумчиво сказала Рената. — Донел благополучно пережил пороговую болезнь, и это может придать девочке уверенности, что с ней тоже не случится ничего страшного. Я рада, что она не может читать мои мысли. Не хочу, чтобы Дорилис заранее страшилась бед, которые могут обрушиться на нее в юности, но она должна быть готова и к этому. Больше всего ей хочется научиться летать; ты знаешь, что ребята в замке с малолетства осваивают планеры. Маргали говорит, что такое занятие не подобает молодой девушке, но раз ее ларан имеет отношение к грозовой стихии, она должна освоить полеты. Кстати, мне и самой хотелось бы поучиться, — с улыбкой добавила Рената. — Надеюсь, ты не станешь изображать из себя педантичного монаха и говорить, что это неприлично?
Эллерт рассмеялся, отсалютовав ей, точно фехтовальщик, признающийся в пропущенном ударе.
— Неужели неварсинское воспитание так сказывается на моем поведении, кузина?
Рената тоже рассмеялась, и Эллерт снова остро осознал, насколько она еще молода. Девушка обладала врожденным достоинством и манерами Наблюдающей, носила маску строгой учительницы, помогавшую ей заниматься с Дорилис, но на самом деле оставалась молодой девушкой, которой самой следовало бы быть такой же веселой и беззаботной, как и ее подопечная.
— В таком случае Донел научит летать вас обеих, — сказал он. — Я поговорю с ним, пока ты будешь учить девочку владению матриксом.
— Думаю, она уже созрела для этого, — согласилась Рената. — Теперь она будет учиться быстро, не тратя времени на конфронтацию со мной.
— На планерах будет гораздо легче добраться до пожарной станции, — заметил Эллерт. — Поездка верхом весьма утомительна.
Он с беспокойством посмотрел на сумерки, сгустившиеся за окнами.
— Кузина, я должен идти. Уже очень поздно.
Эллерт встал. Их пальцы соприкоснулись в привычном жесте телепатов, более интимном, чем простое рукопожатие. Они все еще поддерживали мысленный контакт. Когда юноша посмотрел на лицо Ренаты, то снова остро осознал ее близость и красоту, хотя давно приказал себе воздерживаться от этого; после всепоглощающего слияния с Кассандрой в фасаде его монашеской отрешенности и безразличия к женщинам появились заметные трещины. От одного мимолетного прикосновения Рената превратилась для него в дюжину женщин: ларан показывал ему изведанное и неизвестное, возможное и невероятное. Почти не отдавая себе отчета в том, что он делает, Эллерт привлек девушку к себе.
— Рената, Рената…
Их глаза встретились. Они находились в таком тесном контакте, что было уже невозможно скрыть внезапную вспышку его влечения и ее немедленную, хотя и сдержанную реакцию.
— Кузен, этого ли ты хочешь? Мне очень жаль, если я, сама того не желая, пробудила в тебе желание. Я не стала бы делать этого сознательно, просто для того, чтобы продемонстрировать свою власть. Или это случилось потому, что ты очень одинок и тоскуешь по человеку, который может дать тебе сочувствие и душевное тепло?
Он отстранился, все еще ошеломленный, но частично приведенный в чувство спокойствием, полнейшим отсутствием стыдливости или замешательства с ее стороны. Как ему хотелось так же контролировать эмоции.
— Мне очень жаль, Рената. Прости меня.
— За что? — спросила она с улыбкой. — Разве это оскорбление — считать меня желанной? Если так, то надеюсь, что в будущем меня не однажды оскорбят подобным же образом.
Ее маленькая ладонь легла на его руку.
— Это не так важно, как тебе кажется, кузен. Я всего лишь хотела понять, насколько серьезны твои намерения.
— Не знаю, — беспомощно пробормотал Эллерт.
Замешательство, верность Кассандре, воспоминания о стыде и отвращении после встречи с ришья — все это обрушилось на него как лавина. Неужели это заставило его желать Ренату? Когда до него дошло, что она разделяет его порыв, его потребность в любви и понимании, он смутился еще больше.
Женщина, которую он мог бы любить без опаски, не зависящая от него… «Или я делаю это потому, что Кассандра больше не принадлежит мне безраздельно?» — со стыдом подумал он.
— Почему ты отказываешь себе в свободе, которую готов предоставить ей? — с улыбкой спросила Рената.
— Я не… я не хочу использовать тебя для удовлетворения своих потребностей, словно ришья, — заикаясь, пробормотал он.
— О нет, Эллерт, — прошептала девушка, прильнув к нему. — Я тоже одинока, родич, и нуждаюсь в утешении. Только я понимаю, что в таком признании нет ничего постыдного, а ты — нет, вот и все…
Выражение ее лица потрясло Эллерта своей открытостью и беззащитностью. Он прижал Ренату к себе, с новой силой осознав, что, несмотря на всю свою дисциплину, на всю мудрость и искусство Наблюдающей, она была лишь испуганной девушкой, подобно ему столкнувшейся с почти неразрешимыми трудностями и проблемами.
«Что мужчины и женщины могли сотворить друг с другом, если на любые наши отношения ложится тень страха или вины? Как мы дошли до такой жизни? И как редко можно встретить обычную дружбу и доброту… такую, как сейчас!»
Наклонившись к Ренате, он очень нежно поцеловал ее в лоб и почти шепотом произнес:
— Тогда давай утешим друг друга, кузина.
Они ушли в спальню.
Эллерт рассмеялся, отсалютовав ей, точно фехтовальщик, признающийся в пропущенном ударе.
— Неужели неварсинское воспитание так сказывается на моем поведении, кузина?
Рената тоже рассмеялась, и Эллерт снова остро осознал, насколько она еще молода. Девушка обладала врожденным достоинством и манерами Наблюдающей, носила маску строгой учительницы, помогавшую ей заниматься с Дорилис, но на самом деле оставалась молодой девушкой, которой самой следовало бы быть такой же веселой и беззаботной, как и ее подопечная.
— В таком случае Донел научит летать вас обеих, — сказал он. — Я поговорю с ним, пока ты будешь учить девочку владению матриксом.
— Думаю, она уже созрела для этого, — согласилась Рената. — Теперь она будет учиться быстро, не тратя времени на конфронтацию со мной.
— На планерах будет гораздо легче добраться до пожарной станции, — заметил Эллерт. — Поездка верхом весьма утомительна.
Он с беспокойством посмотрел на сумерки, сгустившиеся за окнами.
— Кузина, я должен идти. Уже очень поздно.
Эллерт встал. Их пальцы соприкоснулись в привычном жесте телепатов, более интимном, чем простое рукопожатие. Они все еще поддерживали мысленный контакт. Когда юноша посмотрел на лицо Ренаты, то снова остро осознал ее близость и красоту, хотя давно приказал себе воздерживаться от этого; после всепоглощающего слияния с Кассандрой в фасаде его монашеской отрешенности и безразличия к женщинам появились заметные трещины. От одного мимолетного прикосновения Рената превратилась для него в дюжину женщин: ларан показывал ему изведанное и неизвестное, возможное и невероятное. Почти не отдавая себе отчета в том, что он делает, Эллерт привлек девушку к себе.
— Рената, Рената…
Их глаза встретились. Они находились в таком тесном контакте, что было уже невозможно скрыть внезапную вспышку его влечения и ее немедленную, хотя и сдержанную реакцию.
— Кузен, этого ли ты хочешь? Мне очень жаль, если я, сама того не желая, пробудила в тебе желание. Я не стала бы делать этого сознательно, просто для того, чтобы продемонстрировать свою власть. Или это случилось потому, что ты очень одинок и тоскуешь по человеку, который может дать тебе сочувствие и душевное тепло?
Он отстранился, все еще ошеломленный, но частично приведенный в чувство спокойствием, полнейшим отсутствием стыдливости или замешательства с ее стороны. Как ему хотелось так же контролировать эмоции.
— Мне очень жаль, Рената. Прости меня.
— За что? — спросила она с улыбкой. — Разве это оскорбление — считать меня желанной? Если так, то надеюсь, что в будущем меня не однажды оскорбят подобным же образом.
Ее маленькая ладонь легла на его руку.
— Это не так важно, как тебе кажется, кузен. Я всего лишь хотела понять, насколько серьезны твои намерения.
— Не знаю, — беспомощно пробормотал Эллерт.
Замешательство, верность Кассандре, воспоминания о стыде и отвращении после встречи с ришья — все это обрушилось на него как лавина. Неужели это заставило его желать Ренату? Когда до него дошло, что она разделяет его порыв, его потребность в любви и понимании, он смутился еще больше.
Женщина, которую он мог бы любить без опаски, не зависящая от него… «Или я делаю это потому, что Кассандра больше не принадлежит мне безраздельно?» — со стыдом подумал он.
— Почему ты отказываешь себе в свободе, которую готов предоставить ей? — с улыбкой спросила Рената.
— Я не… я не хочу использовать тебя для удовлетворения своих потребностей, словно ришья, — заикаясь, пробормотал он.
— О нет, Эллерт, — прошептала девушка, прильнув к нему. — Я тоже одинока, родич, и нуждаюсь в утешении. Только я понимаю, что в таком признании нет ничего постыдного, а ты — нет, вот и все…
Выражение ее лица потрясло Эллерта своей открытостью и беззащитностью. Он прижал Ренату к себе, с новой силой осознав, что, несмотря на всю свою дисциплину, на всю мудрость и искусство Наблюдающей, она была лишь испуганной девушкой, подобно ему столкнувшейся с почти неразрешимыми трудностями и проблемами.
«Что мужчины и женщины могли сотворить друг с другом, если на любые наши отношения ложится тень страха или вины? Как мы дошли до такой жизни? И как редко можно встретить обычную дружбу и доброту… такую, как сейчас!»
Наклонившись к Ренате, он очень нежно поцеловал ее в лоб и почти шепотом произнес:
— Тогда давай утешим друг друга, кузина.
Они ушли в спальню.
19
Дорилис пришла в неимоверное возбуждение и болтала, как ребенок вполовину младше себя, но все же она слегка смутилась, когда Маргали одела ее в костюм одного из молодых пажей. Маргали тоже скептически отнеслась к тому, как выглядит ее воспитанница.
— Разве это так уж необходимо, леди Рената? Она и без того проказница, но чтобы носиться по окрестностям в мужской одежде… — Лерони нахмурилась и с неодобрением посмотрела на Ренату.
— Девочка должна научиться работать со своим лараном, а для этого ей нужно встретиться с элементами в их стихии, а не там, где нам хотелось бы, — серьезно ответила Рената. — Она очень старательно работала с матриксом, поэтому я обещала ей, что она сможет полетать вместе с Донелом, как только в достаточной мере овладеет искусством левитации.
— Но неужели для этого нужно напяливать на себя мужские штаны? Мне это кажется неприличным.
Рената рассмеялась:
— Для полета? Как вы думаете, будет ли прилично, если ее юбки наполнятся ветром, словно огромный парус? Эти злосчастные штаны кажутся мне самым скромным одеянием для полета.
— Об этом я не подумала, — со смешком призналась пожилая лерони. — Когда я была молоденькой девушкой, мне тоже очень хотелось летать. Если бы я могла сейчас полететь с вами!
— Почему бы и нет? — спросила Рената. — Я не сомневаюсь, что вы искусно владеете матриксом и быстро научитесь управлять планером.
Маргали покачала головой.
— Мои кости уже слишком стары для таких забав. Всему свое время… что ж, прошлого не вернуть. Для меня уже слишком поздно, Рената, а вам — в добрый путь! И тебе тоже, милая, — добавила она, целуя Дорилис в щеку. — Ты как следует застегнулась? У тебя есть теплый шарф? Там, наверху, может быть очень холодно.
Несмотря на смелые речи, Рената чувствовала себя не в своей тарелке. С пятилетнего возраста ей не приходилось выставлять напоказ ноги, пусть даже обтянутые бриджами. Когда подошли Эллерт с Донелом, они тоже старались не смотреть на нее.
«Я надеялась, что Эллерт проявит больше здравомыслия, — подумала Рената. — Я делила с ним ложе, однако сейчас он готов смотреть куда угодно, только не на меня. Вот так сюрприз — узнать, что у меня есть ноги, как и у любого другого человека! Как нелепы наши обычаи!»
Зато Дорилис беззаботно разгуливала по двору в бриджах, требуя, чтобы все ею восхищались.
— Видишь, Донел? Теперь я смогу летать не хуже любого мальчишки!
— Прежде чем мы приступим к полетам, скажи мне: Рената научила тебя поднимать и опускать предметы с помощью матрикса?
— Да, и у меня здорово получается. Разве не так, Рената?
Рената улыбнулась.
— Да, мне кажется, у нее есть талант, который после некоторой практики можно довести до уровня настоящего искусства.
Пока Донел объяснял сестре устройство планера, Эллерт подошел помочь Ренате с ремнями и застежками летного снаряжения. Проведенная вместе ночь лишь укрепила их дружбу, но не изменила сути их отношений. Рената улыбнулась Эллерту, с удовольствием ощутив, что по-прежнему думает о нем как о друге, а не как о любовнике.
«Я не знаю, что такое любовь, и не думаю, что мне хотелось бы это узнать…»
Она относилась к Эллерту с нежностью. Ей нравилось доставлять ему удовольствие. Но оба согласились считать этот случай вспышкой разделенного влечения, подстегнутого одиночеством. Их потребности слишком различались, и слишком непохожими были их судьбы.
Теперь Донел показывал Дорилис, как читать воздушные течения, как использовать сосредоточенность на матриксе для повышения восприимчивости. Рената внимательно слушала; если ребята, живущие в Хеллерах, овладевают такими приемами до десятилетнего возраста, надо думать, это не составит труда для опытного работника матриксного круга!
Донел заставил всех немного попрактиковаться на продуваемой всеми ветрами площадке за крепостными стенами. Он учил их ловить ветер и подниматься с воздушными потоками, парить кругами и плавно спускаться вниз с нисходящими течениями. Наконец он объявил, что удовлетворен результатами тренировки, и указал на один из горных пиков, высившихся на краю долины. Расположенная там пожарная станция господствовала над всей местностью за Каэр-Донном.
— Как думаешь, сестрица, ты сможешь долететь дотуда?
— О да! — Дорилис запыхалась и раскраснелась. Несколько прядей медно-золотистых волос выбились из косы, уложенной на затылке. От ветра ее щеки зарумянились, как наливные яблоки. — Я люблю летать. Кажется, я могла бы летать вечно!
— Тогда полетели. Но держись ближе ко мне. Ни в коем случае не бойся: ты не можешь упасть, если сосредоточилась на воздушных потоках. А теперь подними крылья, вот так…
Донел смотрел, как она взмыла вверх вместе с длинным восходящим течением, поднимаясь в голубом небе с редкими белыми облаками. Рената последовала за ней, ощутив, как могучая подъемная сила подхватывает и уносит ее, словно пушинку. Краем глаза она заметила, как взлетел Эллерт. Дорилис поймала нисходящий поток и принялась кружить, словно ястреб над добычей, но Донел жестом позвал ее за собой.
Они летели все выше и выше, пройдя через влажное облако и вынырнув сверху, потом одновременно повернулись и заскользили по плавной нисходящей дуге. Точно выбранное течение доставило их прямо к нужному месту.
Пожарная станция была древним строением, сложенным из булыжника, скрепленного цементом, и сосновых бревен. Лесничий, мужчина средних лет, худой и высокий, с бледно-серыми глазами и обветренным лицом человека, который проводит много времени на открытом воздухе, вышел им навстречу. Он был удивлен и явно обрадован.
— Донел! Дом Микел послал тебя с сообщением для меня?
— Нет, Кайрил. Мы просто хотели показать моей сестре, как работает пожарная станция. Это лорд Эллерт Хастур, а это леди Рената Лейнье, лерони из Хали.
— Добро пожаловать, — вежливо, но без подобострастия произнес лесничий; как опытный профессионал, он мог держаться независимо даже перед важными особами. — Вы когда-нибудь были в горах, маленькая леди?
— Нет. Отец считал, что поездка верхом будет слишком утомительной для меня. Кроме того, он говорил, что во время сезона пожаров вы очень заняты и не можете принимать гостей.
— Что ж, он прав, — отозвался Кайрил. — Но в свободное время я рад показать вам что смогу. Заходите, дорогая леди.
На станции имелись карты рельефа долины, в миниатюре повторявшие величественную панораму, открывавшуюся из окон в каждой стене второго этажа. Кайрил показал на карте тонко закрашенные области, отмечавшие участки, выгоравшие в прошлые сезоны, за ними следовало вести особенно тщательное наблюдение.
— А что это за огонек там вспыхивает, мастер Кайрил? — неожиданно спросила Дорилис.
— У вас острое зрение, маленькая леди. Это сигнал, на который я должен ответить.
Лесничий взял небольшой прибор, состоявший из зеркальца и металлической задвижки, которую можно было быстро поднимать и опускать перед отражающей поверхностью. Подойдя к открытому окну, он начал передавать ответный сигнал в долину. Через несколько секунд внизу снова замелькали вспышки света. Дорилис подошла ближе, собираясь задать вопрос, но Кайрил жестом попросил ее соблюдать тишину. Потом склонился над картой, отметил какое-то место и повернулся к девочке:
— Сейчас я все объясню. Этот человек сообщил мне, что разжигает костер для приготовления пищи, пока гуртовщики пересчитывают скот. Это мера предосторожности, необходимая для того, чтобы я не счел огонь началом пожара и не позвал людей на борьбу с ним. Но опять-таки, если дым над этим местом будет оставаться дольше, чем необходимо для обычного пастушьего костра, я созову людей прежде, чем пламя успеет распространиться. Как видите, — он широким жестом обвел все помещение пожарной станции, — я в любой момент могу узнать, где возникает огонь и что послужило причиной возгорания.
— Ты получил химикаты из Трамонтаны? — спросил Донел.
— Первая партия прибыла как раз вовремя, чтобы остановить серьезный пожар в устье вон того ручья. — Кайрил указал место на карте. — Вчера прибыла еще часть груза, а остальное складировано у подножия горы. Лето в этом году выдалось сухое, и опасность велика, но пока у нас только один серьезный пожар — за Пиком Мертвеца.
— Почему он называется Пиком Мертвеца? — спросила Дорилис.
— Не знаю, маленькая леди. Он так назывался и во времена моего отца и деда. Может быть, когда-нибудь там нашли мертвеца.
— Но почему кому-то понадобилось умирать там? — поинтересовалась Дорилис, глядя на скопление остроконечных утесов. — Мне это место кажется более подходящим для гнездовья ястребов.
— Когда-то там жили ястребы, — согласился Кайрил. — В молодости я сам добыл там нескольких птиц. Но это было давно, очень давно. Там уже много лет не водятся ястребы.
— Дорилис, ты можешь сказать, в какую сторону двинется огонь на том склоне? — неожиданно вмешалась Рената. Девочка недоуменно моргнула, а затем сосредоточенно всмотрелась в даль. Секунду спустя она сделала какой-то неопределенный жест и заговорила так быстро, что речь показалась полнейшей бессмыслицей. Эллерт изумленно посмотрел на нее.
— В чем дело? — встревоженно спросила Рената. Дорилис вздрогнула, возвращаясь к действительности.
— Очень трудно передать словами, но я могу видеть пламя там, где оно было, там, где оно находится сейчас, и там, куда оно двинется дальше, — пробормотала она.
«Милосердная Аварра! — подумал Эллерт. — Она видит события в трех временах: в прошлом, в настоящем и в будущем. Неудивительно, что нам бывает так трудно общаться с ней!»
Дорилис пыталась сосредоточиться, с огромными усилиями подыскивая слова для описания своих видений.
— Я знаю, где это началось… вон там, но ветер погнал пламя вниз по склону, и оно повернуло… смотрите, в… в эти сети на краю воздушного потока. Я не знаю, как объяснить! Донел, — с мольбой обратилась она к брату, — ты видишь их, правда?
Он положил руку ей на плечо.
— Не совсем то, что видишь ты, сестренка. Думаю, вряд ли кто-нибудь сможет увидеть это твоими глазами; но можешь ли ты угадать, в какую сторону двинется пламя?
— Оно двинулось… я хочу сказать, двинется туда, где они соберут много людей, чтобы потушить пожар, — пробормотала девочка. — Но оно двинется туда только потому, что придут они. Оно может чувствовать… нет, это неправильно! Это не мои слова!
Ее лицо исказилось. Казалось, она вот-вот заплачет.
— У меня болит голова. Можно выпить воды?
— За дверью есть водокачка, — ответил Кайрил. — Вода чистая, она поступает из источника за станцией. Но только повесьте кружку на место, когда напьетесь, маленькая леди.
Когда Дорилис вышла из комнаты, Рената с Донелом обменялись потрясенным взглядом.
«Сейчас я за несколько минут узнала о ее ларане больше, чем за два месяца, — подумала Рената. — Мне следовало привести ее сюда раньше».
— Разумеется, вы понимаете, что сейчас никто уже не борется с огнем, — приглушенным голосом произнес Кайрил. — Пожарная команда сбила пламя на опасных направлениях и оставила выгорать небольшой участок вдоль нижних скал. Однако она видела людей. Я не видывал ничего подобного с тех пор, как колдунья Алари пришла сюда однажды с огненным талисманом, чтобы справиться с огромным пожаром. Но тогда я сам был еще мальчиком. Значит, маленькая леди тоже колдунья?
Рената, не любившая это слово, сильно отдававшее предрассудками, ответила:
— Нет, но у нее довольно сильный ларан. Мы стараемся развить ее дар, научить ее пользоваться им. Она освоила управление планером так же быстро, как птица учится летать.
— Да, — подтвердил Донел. — Мне понадобилось гораздо больше времени, чтобы овладеть этим искусством. Сестра лучше меня видит воздушные течения. По-моему, они кажутся ей твердыми, почти физически ощутимыми. Думаю, Дорилис могла бы научиться пользоваться огненным талисманом; народ кузнецов применяет их для плавки металлов в своих горнах.
Рената слышала об этом. Народ кузнецов действительно пользовался особыми матриксами, применявшимися только для добычи металлов. Их техника была одновременно более грубой и более развитой, чем высокоточные добывающие методы, принятые в Башнях. Лерони разделяла недоверие квалифицированного специалиста к матриксным методикам, основанным лишь на практической сметке без всякого теоретического обоснования.
— Костер потух, — проворчал Кайрил, посмотрев в долину, и стер отметку на карте. — Одной заботой меньше. Вся долина высохла, словно выдержанный еловый брус. Могу я предложить вам подкрепиться, господа? А вам, леди?
— Мы принесли еду с собой, — ответил Эллерт. — Скорее вы окажете нам честь, присоединившись к нашей трапезе.
Он начал разворачивать пакеты с сушеными фруктами, хлебом с поджаристой корочкой и вяленым мясом.
— Благодарю вас, — церемонно сказал Кайрил. — У меня здесь есть вино, если вы не откажетесь от бокала, и немного свежих фруктов для маленькой леди.
Они сели возле окна, чтобы лесничий мог продолжать свое наблюдение.
— Вы здесь один? — спросила Дорилис.
— Не совсем так, леди. У меня есть подмастерье, который помогает мне, но сегодня он спустился в долину повидаться с матерью. Я и не чаял, что мне придется принимать у себя высоких гостей.
Он вытащил складной нож и начал очищать яблоко для Дорилис, искусно срезая кожуру тонкой спиралью. Девочка зачарованно наблюдала за движением лезвия, в то время как Рената с Эллертом смотрели на облака, медленно наползавшие на долину с востока, отбрасывая странные тени. Донел подошел ближе и встал у них за спиной.
— Ты тоже можешь чувствовать, куда двинется гроза? — тихо спросила Рената.
— Только когда грозовой фронт уже близко. Мне кажется, что, наблюдая за грозой, я немного выпадаю из времени, поэтому могу видеть весь процесс от начала до конца — так же, как Дорилис видела весь пожар у Пика Мертвеца.
Он оглянулся на Дорилис. Девочка с аппетитом уплетала яблоко и болтала с лесничим.
— Но каким-то образом я одновременно вижу молнии в линейной последовательности и знаю, где и когда ударит каждая из них, — продолжал Донел. — Я вижу схему их возникновения во времени, поэтому могу немного управлять ими. Я не могу вызывать их, как моя сестра, — он понизил голос до шепота, — но мне иногда удается отклонять их, чтобы они не ударяли в то место, где я нахожусь.
Эллерт слушал, озабоченно нахмурившись. Его представления о природе времени расширились, приобретя еще один, пока не изведанный аспект.
— Мне кажется, это немного напоминает твой дар, Эллерт, — добавил Донел, словно прочитав его мысли. — Ты тоже умеешь двигаться вне времени, не так ли?
— Да, но не всегда в реальном времени, — мрачно ответил Хастур. — Это что-то вроде вероятностного будущего, которое может никогда не наступить. Оно зависит от взаимно пересекающихся решений многих людей. Поэтому я вижу лишь маленькую часть в общей картине того, что произойдет или может произойти. Не думаю, что человеческий разум когда-нибудь сумеет разобраться в этом.
Донелу хотелось спросить, не пробовал ли Эллерт использовать свой дар под воздействием кириана, одного из телепатических снадобий, применявшихся в Башнях. Было известно, что кириан каким-то образом размывает границу между разумами, и телепатический контакт упрощается, изменяется ощущение времени. Но Рената, не перестававшая думать о своей подопечной, опередила его:
— Вы все видели, в какое замешательство привел ее обычный пожар. Интересно, имеет ли это отношение к ее ларану … Мне кажется, что в гневе Дорилис не может ясно ощущать ход времени; для нее не существует ничего, кроме момента ярости, гнева или страха. Она не ощущает время как обычную последовательность моментов. Ты говорил о лихорадке, которой она переболела в детстве, когда молнии целыми днями сверкали вокруг замка, и спрашивал себя, какие горячечные грезы могли вызвать их. Возможно, в то время ее мозгу был причинен некоторый ущерб. Лихорадка часто ослабляет ларан.
Рената погрузилась в раздумье, наблюдая за медленным, неотвратимым движением грозового фронта под ними. Облака уже закрыли значительную часть долины.
Дорилис подошла сзади и обвила руками талию лерони, словно ласковый котенок, просящийся на колени.
— Вы говорите обо мне? Посмотри вниз, Рената. Видишь молнию в облаках?
Рената механически кивнула, зная, что гроза лишь начала набирать энергетический потенциал для молний. Сама она пока что не видела никаких вспышек.
— Но в воздухе есть молнии, даже когда там нет облаков и дождя, — продолжала Дорилис. — Разве ты не видишь их, Рената? Я на самом деле не призываю их. Я просто их использую. — Она виновато улыбнулась. — Когда я насылала на Маргали головную боль и пыталась проделать то же самое с тобой, я использовала молнии, которые нельзя увидеть.
«Милосердные боги! — подумала Рената. — Девочка пытается рассказать мне, не зная слов, что она умеет пользоваться энергетическим потенциалом планеты!» Донел с Эллертом, уловившие последнюю мысль, изумленно повернулись к ней, но Рената этого не заметила. Она зябко передернула плечами.
— Тебе холодно, кузина? — участливо спросила Дорилис. — Здесь так тепло…
«Благодарение богам, что она не умеет читать мысли с таким же успехом…»
Кайрил подошел к окну, с напряженным вниманием вглядываясь в свинцово-серую массу облаков в эпицентре грозы, где уже начинали поблескивать электрические разряды.
— Вы спрашивали о моей работе, маленькая леди? Это ее часть: следить, куда движется центр грозы, и наблюдать за разрядами молний. Многие пожары происходят из-за ударов молний, хотя дым иногда не появляется довольно долгое время.
Он искоса взглянул на остальных.
— Наверное, предки наградили меня крошечной частицей дара предвидения. Иногда, заметив молнию, я знаю, что позднее там может вспыхнуть пожар. Тогда я более пристально наблюдаю за этим местом в течение нескольких часов.
— Мне хотелось бы побольше узнать о ваших предках, — попросила Рената. — Может быть, я сумею выяснить, откуда у вас ларан.
— О, это мне известно. — В тоне Кайрила прозвучало что-то похожее на извинение. — Моя мать была недестро старого лорда Рокравена — не того, который правит сейчас, но того, кто правил до него.
«Как можно узнать, является ли ларан безусловным злом? — подумала Рената. — Кайрил использовал дар, унаследованный от родителей, для полезного и нужного дела».
— Вот как, Кайрил? — спросил Донел, думавший о своем. — Значит, мы родственники.
— Это правда, мастер Донел, хотя я никогда не стремился оказаться на виду у ваших благородных родичей. За исключением вас они все очень гордые господа, и моя мать была для них слишком простой женщиной. А я не нуждаюсь в их подачках.
Дорилис доверчиво взяла Кайрила под локоть.
— Значит, мы с вами тоже родственники! — воскликнула она. — Вот здорово!
Он улыбнулся и погладил ее по щеке.
— Вы похожи на свою мать, маленькая леди. У вас ее глаза. Если будет на то воля богов, вы унаследуете и ее нежный голос. А обходилась она со всеми запросто — так же, как вы.
«Как она умеет очаровывать людей, когда не капризничает и не становится невыносимо высокомерной! — подумала Рената. — Да, в этом девочка похожа на мать».
— Иди сюда, Дорилис. Посмотри на грозу. Ты можешь видеть, куда она двинется дальше?
— Да, разумеется. — Дорилис прищурилась, комично сдвинула брови, стараясь сосредоточиться. Эллерт взглядом попросил у Ренаты разрешения задать вопрос ее ученице.
— Гроза движется по прямой? Ее направление не изменится?
— Это ужасно трудно объяснить, родич, — ответила Дорилис. — Грозовой фронт может двинуться в одну сторону или в другую, в зависимости от перемены ветра. Я вижу два пути, куда он может подуть.
— Разве это так уж необходимо, леди Рената? Она и без того проказница, но чтобы носиться по окрестностям в мужской одежде… — Лерони нахмурилась и с неодобрением посмотрела на Ренату.
— Девочка должна научиться работать со своим лараном, а для этого ей нужно встретиться с элементами в их стихии, а не там, где нам хотелось бы, — серьезно ответила Рената. — Она очень старательно работала с матриксом, поэтому я обещала ей, что она сможет полетать вместе с Донелом, как только в достаточной мере овладеет искусством левитации.
— Но неужели для этого нужно напяливать на себя мужские штаны? Мне это кажется неприличным.
Рената рассмеялась:
— Для полета? Как вы думаете, будет ли прилично, если ее юбки наполнятся ветром, словно огромный парус? Эти злосчастные штаны кажутся мне самым скромным одеянием для полета.
— Об этом я не подумала, — со смешком призналась пожилая лерони. — Когда я была молоденькой девушкой, мне тоже очень хотелось летать. Если бы я могла сейчас полететь с вами!
— Почему бы и нет? — спросила Рената. — Я не сомневаюсь, что вы искусно владеете матриксом и быстро научитесь управлять планером.
Маргали покачала головой.
— Мои кости уже слишком стары для таких забав. Всему свое время… что ж, прошлого не вернуть. Для меня уже слишком поздно, Рената, а вам — в добрый путь! И тебе тоже, милая, — добавила она, целуя Дорилис в щеку. — Ты как следует застегнулась? У тебя есть теплый шарф? Там, наверху, может быть очень холодно.
Несмотря на смелые речи, Рената чувствовала себя не в своей тарелке. С пятилетнего возраста ей не приходилось выставлять напоказ ноги, пусть даже обтянутые бриджами. Когда подошли Эллерт с Донелом, они тоже старались не смотреть на нее.
«Я надеялась, что Эллерт проявит больше здравомыслия, — подумала Рената. — Я делила с ним ложе, однако сейчас он готов смотреть куда угодно, только не на меня. Вот так сюрприз — узнать, что у меня есть ноги, как и у любого другого человека! Как нелепы наши обычаи!»
Зато Дорилис беззаботно разгуливала по двору в бриджах, требуя, чтобы все ею восхищались.
— Видишь, Донел? Теперь я смогу летать не хуже любого мальчишки!
— Прежде чем мы приступим к полетам, скажи мне: Рената научила тебя поднимать и опускать предметы с помощью матрикса?
— Да, и у меня здорово получается. Разве не так, Рената?
Рената улыбнулась.
— Да, мне кажется, у нее есть талант, который после некоторой практики можно довести до уровня настоящего искусства.
Пока Донел объяснял сестре устройство планера, Эллерт подошел помочь Ренате с ремнями и застежками летного снаряжения. Проведенная вместе ночь лишь укрепила их дружбу, но не изменила сути их отношений. Рената улыбнулась Эллерту, с удовольствием ощутив, что по-прежнему думает о нем как о друге, а не как о любовнике.
«Я не знаю, что такое любовь, и не думаю, что мне хотелось бы это узнать…»
Она относилась к Эллерту с нежностью. Ей нравилось доставлять ему удовольствие. Но оба согласились считать этот случай вспышкой разделенного влечения, подстегнутого одиночеством. Их потребности слишком различались, и слишком непохожими были их судьбы.
Теперь Донел показывал Дорилис, как читать воздушные течения, как использовать сосредоточенность на матриксе для повышения восприимчивости. Рената внимательно слушала; если ребята, живущие в Хеллерах, овладевают такими приемами до десятилетнего возраста, надо думать, это не составит труда для опытного работника матриксного круга!
Донел заставил всех немного попрактиковаться на продуваемой всеми ветрами площадке за крепостными стенами. Он учил их ловить ветер и подниматься с воздушными потоками, парить кругами и плавно спускаться вниз с нисходящими течениями. Наконец он объявил, что удовлетворен результатами тренировки, и указал на один из горных пиков, высившихся на краю долины. Расположенная там пожарная станция господствовала над всей местностью за Каэр-Донном.
— Как думаешь, сестрица, ты сможешь долететь дотуда?
— О да! — Дорилис запыхалась и раскраснелась. Несколько прядей медно-золотистых волос выбились из косы, уложенной на затылке. От ветра ее щеки зарумянились, как наливные яблоки. — Я люблю летать. Кажется, я могла бы летать вечно!
— Тогда полетели. Но держись ближе ко мне. Ни в коем случае не бойся: ты не можешь упасть, если сосредоточилась на воздушных потоках. А теперь подними крылья, вот так…
Донел смотрел, как она взмыла вверх вместе с длинным восходящим течением, поднимаясь в голубом небе с редкими белыми облаками. Рената последовала за ней, ощутив, как могучая подъемная сила подхватывает и уносит ее, словно пушинку. Краем глаза она заметила, как взлетел Эллерт. Дорилис поймала нисходящий поток и принялась кружить, словно ястреб над добычей, но Донел жестом позвал ее за собой.
Они летели все выше и выше, пройдя через влажное облако и вынырнув сверху, потом одновременно повернулись и заскользили по плавной нисходящей дуге. Точно выбранное течение доставило их прямо к нужному месту.
Пожарная станция была древним строением, сложенным из булыжника, скрепленного цементом, и сосновых бревен. Лесничий, мужчина средних лет, худой и высокий, с бледно-серыми глазами и обветренным лицом человека, который проводит много времени на открытом воздухе, вышел им навстречу. Он был удивлен и явно обрадован.
— Донел! Дом Микел послал тебя с сообщением для меня?
— Нет, Кайрил. Мы просто хотели показать моей сестре, как работает пожарная станция. Это лорд Эллерт Хастур, а это леди Рената Лейнье, лерони из Хали.
— Добро пожаловать, — вежливо, но без подобострастия произнес лесничий; как опытный профессионал, он мог держаться независимо даже перед важными особами. — Вы когда-нибудь были в горах, маленькая леди?
— Нет. Отец считал, что поездка верхом будет слишком утомительной для меня. Кроме того, он говорил, что во время сезона пожаров вы очень заняты и не можете принимать гостей.
— Что ж, он прав, — отозвался Кайрил. — Но в свободное время я рад показать вам что смогу. Заходите, дорогая леди.
На станции имелись карты рельефа долины, в миниатюре повторявшие величественную панораму, открывавшуюся из окон в каждой стене второго этажа. Кайрил показал на карте тонко закрашенные области, отмечавшие участки, выгоравшие в прошлые сезоны, за ними следовало вести особенно тщательное наблюдение.
— А что это за огонек там вспыхивает, мастер Кайрил? — неожиданно спросила Дорилис.
— У вас острое зрение, маленькая леди. Это сигнал, на который я должен ответить.
Лесничий взял небольшой прибор, состоявший из зеркальца и металлической задвижки, которую можно было быстро поднимать и опускать перед отражающей поверхностью. Подойдя к открытому окну, он начал передавать ответный сигнал в долину. Через несколько секунд внизу снова замелькали вспышки света. Дорилис подошла ближе, собираясь задать вопрос, но Кайрил жестом попросил ее соблюдать тишину. Потом склонился над картой, отметил какое-то место и повернулся к девочке:
— Сейчас я все объясню. Этот человек сообщил мне, что разжигает костер для приготовления пищи, пока гуртовщики пересчитывают скот. Это мера предосторожности, необходимая для того, чтобы я не счел огонь началом пожара и не позвал людей на борьбу с ним. Но опять-таки, если дым над этим местом будет оставаться дольше, чем необходимо для обычного пастушьего костра, я созову людей прежде, чем пламя успеет распространиться. Как видите, — он широким жестом обвел все помещение пожарной станции, — я в любой момент могу узнать, где возникает огонь и что послужило причиной возгорания.
— Ты получил химикаты из Трамонтаны? — спросил Донел.
— Первая партия прибыла как раз вовремя, чтобы остановить серьезный пожар в устье вон того ручья. — Кайрил указал место на карте. — Вчера прибыла еще часть груза, а остальное складировано у подножия горы. Лето в этом году выдалось сухое, и опасность велика, но пока у нас только один серьезный пожар — за Пиком Мертвеца.
— Почему он называется Пиком Мертвеца? — спросила Дорилис.
— Не знаю, маленькая леди. Он так назывался и во времена моего отца и деда. Может быть, когда-нибудь там нашли мертвеца.
— Но почему кому-то понадобилось умирать там? — поинтересовалась Дорилис, глядя на скопление остроконечных утесов. — Мне это место кажется более подходящим для гнездовья ястребов.
— Когда-то там жили ястребы, — согласился Кайрил. — В молодости я сам добыл там нескольких птиц. Но это было давно, очень давно. Там уже много лет не водятся ястребы.
— Дорилис, ты можешь сказать, в какую сторону двинется огонь на том склоне? — неожиданно вмешалась Рената. Девочка недоуменно моргнула, а затем сосредоточенно всмотрелась в даль. Секунду спустя она сделала какой-то неопределенный жест и заговорила так быстро, что речь показалась полнейшей бессмыслицей. Эллерт изумленно посмотрел на нее.
— В чем дело? — встревоженно спросила Рената. Дорилис вздрогнула, возвращаясь к действительности.
— Очень трудно передать словами, но я могу видеть пламя там, где оно было, там, где оно находится сейчас, и там, куда оно двинется дальше, — пробормотала она.
«Милосердная Аварра! — подумал Эллерт. — Она видит события в трех временах: в прошлом, в настоящем и в будущем. Неудивительно, что нам бывает так трудно общаться с ней!»
Дорилис пыталась сосредоточиться, с огромными усилиями подыскивая слова для описания своих видений.
— Я знаю, где это началось… вон там, но ветер погнал пламя вниз по склону, и оно повернуло… смотрите, в… в эти сети на краю воздушного потока. Я не знаю, как объяснить! Донел, — с мольбой обратилась она к брату, — ты видишь их, правда?
Он положил руку ей на плечо.
— Не совсем то, что видишь ты, сестренка. Думаю, вряд ли кто-нибудь сможет увидеть это твоими глазами; но можешь ли ты угадать, в какую сторону двинется пламя?
— Оно двинулось… я хочу сказать, двинется туда, где они соберут много людей, чтобы потушить пожар, — пробормотала девочка. — Но оно двинется туда только потому, что придут они. Оно может чувствовать… нет, это неправильно! Это не мои слова!
Ее лицо исказилось. Казалось, она вот-вот заплачет.
— У меня болит голова. Можно выпить воды?
— За дверью есть водокачка, — ответил Кайрил. — Вода чистая, она поступает из источника за станцией. Но только повесьте кружку на место, когда напьетесь, маленькая леди.
Когда Дорилис вышла из комнаты, Рената с Донелом обменялись потрясенным взглядом.
«Сейчас я за несколько минут узнала о ее ларане больше, чем за два месяца, — подумала Рената. — Мне следовало привести ее сюда раньше».
— Разумеется, вы понимаете, что сейчас никто уже не борется с огнем, — приглушенным голосом произнес Кайрил. — Пожарная команда сбила пламя на опасных направлениях и оставила выгорать небольшой участок вдоль нижних скал. Однако она видела людей. Я не видывал ничего подобного с тех пор, как колдунья Алари пришла сюда однажды с огненным талисманом, чтобы справиться с огромным пожаром. Но тогда я сам был еще мальчиком. Значит, маленькая леди тоже колдунья?
Рената, не любившая это слово, сильно отдававшее предрассудками, ответила:
— Нет, но у нее довольно сильный ларан. Мы стараемся развить ее дар, научить ее пользоваться им. Она освоила управление планером так же быстро, как птица учится летать.
— Да, — подтвердил Донел. — Мне понадобилось гораздо больше времени, чтобы овладеть этим искусством. Сестра лучше меня видит воздушные течения. По-моему, они кажутся ей твердыми, почти физически ощутимыми. Думаю, Дорилис могла бы научиться пользоваться огненным талисманом; народ кузнецов применяет их для плавки металлов в своих горнах.
Рената слышала об этом. Народ кузнецов действительно пользовался особыми матриксами, применявшимися только для добычи металлов. Их техника была одновременно более грубой и более развитой, чем высокоточные добывающие методы, принятые в Башнях. Лерони разделяла недоверие квалифицированного специалиста к матриксным методикам, основанным лишь на практической сметке без всякого теоретического обоснования.
— Костер потух, — проворчал Кайрил, посмотрев в долину, и стер отметку на карте. — Одной заботой меньше. Вся долина высохла, словно выдержанный еловый брус. Могу я предложить вам подкрепиться, господа? А вам, леди?
— Мы принесли еду с собой, — ответил Эллерт. — Скорее вы окажете нам честь, присоединившись к нашей трапезе.
Он начал разворачивать пакеты с сушеными фруктами, хлебом с поджаристой корочкой и вяленым мясом.
— Благодарю вас, — церемонно сказал Кайрил. — У меня здесь есть вино, если вы не откажетесь от бокала, и немного свежих фруктов для маленькой леди.
Они сели возле окна, чтобы лесничий мог продолжать свое наблюдение.
— Вы здесь один? — спросила Дорилис.
— Не совсем так, леди. У меня есть подмастерье, который помогает мне, но сегодня он спустился в долину повидаться с матерью. Я и не чаял, что мне придется принимать у себя высоких гостей.
Он вытащил складной нож и начал очищать яблоко для Дорилис, искусно срезая кожуру тонкой спиралью. Девочка зачарованно наблюдала за движением лезвия, в то время как Рената с Эллертом смотрели на облака, медленно наползавшие на долину с востока, отбрасывая странные тени. Донел подошел ближе и встал у них за спиной.
— Ты тоже можешь чувствовать, куда двинется гроза? — тихо спросила Рената.
— Только когда грозовой фронт уже близко. Мне кажется, что, наблюдая за грозой, я немного выпадаю из времени, поэтому могу видеть весь процесс от начала до конца — так же, как Дорилис видела весь пожар у Пика Мертвеца.
Он оглянулся на Дорилис. Девочка с аппетитом уплетала яблоко и болтала с лесничим.
— Но каким-то образом я одновременно вижу молнии в линейной последовательности и знаю, где и когда ударит каждая из них, — продолжал Донел. — Я вижу схему их возникновения во времени, поэтому могу немного управлять ими. Я не могу вызывать их, как моя сестра, — он понизил голос до шепота, — но мне иногда удается отклонять их, чтобы они не ударяли в то место, где я нахожусь.
Эллерт слушал, озабоченно нахмурившись. Его представления о природе времени расширились, приобретя еще один, пока не изведанный аспект.
— Мне кажется, это немного напоминает твой дар, Эллерт, — добавил Донел, словно прочитав его мысли. — Ты тоже умеешь двигаться вне времени, не так ли?
— Да, но не всегда в реальном времени, — мрачно ответил Хастур. — Это что-то вроде вероятностного будущего, которое может никогда не наступить. Оно зависит от взаимно пересекающихся решений многих людей. Поэтому я вижу лишь маленькую часть в общей картине того, что произойдет или может произойти. Не думаю, что человеческий разум когда-нибудь сумеет разобраться в этом.
Донелу хотелось спросить, не пробовал ли Эллерт использовать свой дар под воздействием кириана, одного из телепатических снадобий, применявшихся в Башнях. Было известно, что кириан каким-то образом размывает границу между разумами, и телепатический контакт упрощается, изменяется ощущение времени. Но Рената, не перестававшая думать о своей подопечной, опередила его:
— Вы все видели, в какое замешательство привел ее обычный пожар. Интересно, имеет ли это отношение к ее ларану … Мне кажется, что в гневе Дорилис не может ясно ощущать ход времени; для нее не существует ничего, кроме момента ярости, гнева или страха. Она не ощущает время как обычную последовательность моментов. Ты говорил о лихорадке, которой она переболела в детстве, когда молнии целыми днями сверкали вокруг замка, и спрашивал себя, какие горячечные грезы могли вызвать их. Возможно, в то время ее мозгу был причинен некоторый ущерб. Лихорадка часто ослабляет ларан.
Рената погрузилась в раздумье, наблюдая за медленным, неотвратимым движением грозового фронта под ними. Облака уже закрыли значительную часть долины.
Дорилис подошла сзади и обвила руками талию лерони, словно ласковый котенок, просящийся на колени.
— Вы говорите обо мне? Посмотри вниз, Рената. Видишь молнию в облаках?
Рената механически кивнула, зная, что гроза лишь начала набирать энергетический потенциал для молний. Сама она пока что не видела никаких вспышек.
— Но в воздухе есть молнии, даже когда там нет облаков и дождя, — продолжала Дорилис. — Разве ты не видишь их, Рената? Я на самом деле не призываю их. Я просто их использую. — Она виновато улыбнулась. — Когда я насылала на Маргали головную боль и пыталась проделать то же самое с тобой, я использовала молнии, которые нельзя увидеть.
«Милосердные боги! — подумала Рената. — Девочка пытается рассказать мне, не зная слов, что она умеет пользоваться энергетическим потенциалом планеты!» Донел с Эллертом, уловившие последнюю мысль, изумленно повернулись к ней, но Рената этого не заметила. Она зябко передернула плечами.
— Тебе холодно, кузина? — участливо спросила Дорилис. — Здесь так тепло…
«Благодарение богам, что она не умеет читать мысли с таким же успехом…»
Кайрил подошел к окну, с напряженным вниманием вглядываясь в свинцово-серую массу облаков в эпицентре грозы, где уже начинали поблескивать электрические разряды.
— Вы спрашивали о моей работе, маленькая леди? Это ее часть: следить, куда движется центр грозы, и наблюдать за разрядами молний. Многие пожары происходят из-за ударов молний, хотя дым иногда не появляется довольно долгое время.
Он искоса взглянул на остальных.
— Наверное, предки наградили меня крошечной частицей дара предвидения. Иногда, заметив молнию, я знаю, что позднее там может вспыхнуть пожар. Тогда я более пристально наблюдаю за этим местом в течение нескольких часов.
— Мне хотелось бы побольше узнать о ваших предках, — попросила Рената. — Может быть, я сумею выяснить, откуда у вас ларан.
— О, это мне известно. — В тоне Кайрила прозвучало что-то похожее на извинение. — Моя мать была недестро старого лорда Рокравена — не того, который правит сейчас, но того, кто правил до него.
«Как можно узнать, является ли ларан безусловным злом? — подумала Рената. — Кайрил использовал дар, унаследованный от родителей, для полезного и нужного дела».
— Вот как, Кайрил? — спросил Донел, думавший о своем. — Значит, мы родственники.
— Это правда, мастер Донел, хотя я никогда не стремился оказаться на виду у ваших благородных родичей. За исключением вас они все очень гордые господа, и моя мать была для них слишком простой женщиной. А я не нуждаюсь в их подачках.
Дорилис доверчиво взяла Кайрила под локоть.
— Значит, мы с вами тоже родственники! — воскликнула она. — Вот здорово!
Он улыбнулся и погладил ее по щеке.
— Вы похожи на свою мать, маленькая леди. У вас ее глаза. Если будет на то воля богов, вы унаследуете и ее нежный голос. А обходилась она со всеми запросто — так же, как вы.
«Как она умеет очаровывать людей, когда не капризничает и не становится невыносимо высокомерной! — подумала Рената. — Да, в этом девочка похожа на мать».
— Иди сюда, Дорилис. Посмотри на грозу. Ты можешь видеть, куда она двинется дальше?
— Да, разумеется. — Дорилис прищурилась, комично сдвинула брови, стараясь сосредоточиться. Эллерт взглядом попросил у Ренаты разрешения задать вопрос ее ученице.
— Гроза движется по прямой? Ее направление не изменится?
— Это ужасно трудно объяснить, родич, — ответила Дорилис. — Грозовой фронт может двинуться в одну сторону или в другую, в зависимости от перемены ветра. Я вижу два пути, куда он может подуть.