Брин Дэвид. Глина

   — Ну же, ублюдки! — завопил Пэл, поднимая свое полулегальное оружие. — Жалкие уроды. Стреляйте по мне!
   Я услышал в его голосе боль. Ту боль, которую редко слышали даже самые близкие друзья Пэла. Может быть, судьба смилостивится и ниспошлет ему ту смерть, которую он хотел? Смерть от пули в бою. А не от жалости к самому себе.
   Враг наступал. Мой магазин почти опустел. По-видимому, кристаллы кончились и у Пэла.
   Плохо.
   И тут стена за мной вдруг испарилась, а в меня ударила горячая волна расширившихся газов.
   — Беги, Гамби!
   А я уже летел через големов, укрывшихся за диваном и смотревших во все глаза на меня, а не на экран дешевого телевизора, из которого доносилась музыка. Всегда сопровождавшая «Шоу Кассия и Генри».
   Вот вам и приключение!
   Я промчался, не чувствуя за собой никакой вины. Штраф будет небольшой, только за материальный ущерб. Никаких карательных мер.
   Да и кому предъявлять претензии?

Глава 40
ДРУЗЬЯ ПОЗНАЮТСЯ В БЕДЕ
…или как реальный Альберт обнаруживает связь…

   Есть что-то приятное и старомодное в электронном мире «искусственного интеллекта» и компьютерных образов.
   Да, мое поколение привыкло свысока посматривать на замшелых хакеров и киберфанов, многие из которых никак не могут расстаться с наивной верой в цифровую трансцендентальность, забытую мечту о сверхумных машинах и виртуальных мирах, более реальных, чем реальный мир. Все это уже давно стало предметом шуток.
   И даже хуже — превратилось в еще одно хобби.
   Да, признаю, мне это нравится. Нравится путешествовать по Сети в поисках спрятанных инфосокровищ. Пролетать с места на место. Снаряжать микро-аватар для погружения в базы данных, с их многолетними осадочными слоями гигабайт, пробиваться через которые можно лишь с помощью кирки и фонарика. Почти всегда приходится давать точные спецификации того, что нужно, иначе тебе притащат кучу бесполезного мусора.
   И все же отвага и упорство нередко вознаграждаются подлинными жемчужинами. Например, узнаешь, что Йосил Махарал числился высокооплачиваемым консультантом Додекаэдрона. Все верно — он ведущий специалист в своей области, с репутацией оригинального мыслителя. Вполне естественно, что Додекаэдрон — а может быть, и президентская команда в Стеклянном Доме — консультировался с Махаралом перед принятием ответственных решений. Надо же быть в курсе того, что там впереди, за поворотом, какие новые технологии могут оказаться в руках потенциального противника.
   Кроме того, Махарал был главным советником и проектировщиком, когда здесь, под землей, начиналось строительство гигантской военной базы для размещения резервной армии боевых големов.
   Все это я узнал, подключившись к тому самому терминалу, о котором рассказывал Чен и к которому он почти привел нас, когда Риту внезапно исчезла, а мне пришлось разделаться с маленьким обезьяноподобным сборщиком налогов. Без них стало как-то сумрачнее. Но, с другой стороны, одиночество позволяло сосредоточиться на делах и не отвлекаться.
   Похоже, Махаралу дали полный карт-бланш, думал я, перебирая пальцами по виртуальной панели под сверхнадежной, изготовленной по правительственному заказу чадрой. Перед глазами вырастали и съеживались «пузыри». В одном я обнаружил подробную карту района, изображающую военную базу с ее учебно-тренировочными центрами, зонами отдыха, цехами импринтинга, а также расположенными поблизости четырехзвездочными отелями, обслуживающими приезжих гостей.
   Далее к юго-западу, за эскарпом, находился сам полигон, где сражались национальные армии, завоевывая славу и улаживая спорные вопросы без настоящего кровопролития. Человечество пожертвовало частью этой пустыни, ландшафт которой напоминал лунный, во имя избавления планеты от ужасов мировой войны.
   Это то, что известно всем.
   Но теперь я получил возможность пробежать по лабиринту туннелей и пещер, расположенных под базой и расходящихся от нее во всех направлениях. Вот она, тайная крепость, созданная для огромной армии готовых к бою воинов. Некоторые ее части имели ясное и понятное название. Другие представлялись смутными пятнами, без четких границ, укрытых плотной завесой секретности, проникнуть за которую можно было лишь после предъявления дополнительных паролей, каковыми я не располагал. Впрочем, меня туда и не тянуло. Я не из тех, кого интересуют вопросы национальной безопасности. Мое внимание привлек тот факт, что вся эта система искусственных пещер тянулась далеко на восток, выходя за пределы собственно военной зоны и углубляясь в чужую территорию.
   Подземные галереи вели к Уррака Меса, туда, куда направлялись мы с Риту. Там лежал пункт нашего назначения.
   Совпадение? Я уже начал подозревать, что Йосил Махарал далеко не случайно выбрал место для своего «домика». Нет, он сделал это много лет назад и с вполне определенной целью.
   Мне пришлось сбросить чадру и переключиться на старомодные мониторы — организм требовал пищи и воды. К счастью, именно в этой части пещеры находился запасной Центр национального руководства, куда в случае нужды эвакуировалось бы правительство и высшие чиновники. Пищи и прочей провизии было здесь предостаточно. На первый взгляд ряды банок и пакетов выглядели нетронутыми, но, как оказалось, в задних кое-чего не хватало, словно некто залез в эту кладовую, взял нужное, а потом тщательно замел следы, позаботившись о сокрытии недостачи.
   Впервые за два дня я наелся досыта — а ради чего еще платить налоги? — и выпил кружку шипящего «жидкого сна». Мне сразу стало легче. И все же я жалел о том, что на моем месте не Черный. У Эбенового меня способность концентрироваться намного лучше.
   — Мне нужно местонахождение дома, владельцем которого является Йосил Махарал.
   На экране тут же появилось светящееся пятнышко у самого конца извилистой дороги. Если бы я попросил дать приближение, компьютер представил бы вид сверху и, наверное, дополнил бы его информацией о характере окружающей растительности с полной характеристикой каждого отдельного вида. Убежище Махарала находилось в нескольких километрах от восточной оконечности подземной базы и было отделено от того места, где пребывал в данный момент я, небольшим плато.
   В совпадение больше не верилось.
   — Ну и что у тебя получилось? — пробормотал я себе под нос. — Неужто Махарал проделал весь этот путь через горы, чтобы войти через парадную дверь? Нет, у профессора другой стиль. Наш Йосил приходит и уходит, не оставляя следов. Его задняя дверь не устроит. Не «светиться» же ему каждый раз, совершая набег на правительственный погребок! Не маячить же перед камерами с теми хитрыми штучками, которые необходимы нашему рыцарю плаща и кинжала для тайных операций! Нет, явись он сюда открыто, его мог бы засечь любой любитель совать свой нос в дела военных.
   Нет. Если профессор проникал на базу, то делал это скрытно.
   Ткнув несколько раз в карту, я отдал приказ:
   — Аватар, найди информацию по микросейсмической активности в указанном субрегионе. Примени метод томографической корреляции Шульмана-Ватанабе для определения нанесенных на карту подземных переходов, соединяющих это место с этим.
   Военная программа, к которой я подключился, относилась к разряду лучших. Тем не менее выполнению моей команды что-то мешало.
 
   «Детальное сейсмическое обследование данного района проводилось 8 лет назад. В то время никаких подземных переходов в указанном районе не существовало. Впоследствии систематическая сейсмометрия в обозначенной области ограничена наблюдением за попытками несанкционированного проникновения в указанную зону. Работы по прокладке туннелей извне не отмечены».
 
   Итак. Когда секретная база только закладывалась, никаких тайных переходов под плато не было. И никаких признаков попыток пробраться на базу этим путем не обнаружено. Может, я ошибся?
   — Стоп. А как насчет работ по прокладке туннелей вовне, со стороны базы?
   Мне пришлось несколько раз перефразировать вопрос, чтобы аватар в конце концов еще раз проверил архив системы безопасности на предмет обнаружения признаков звуковых колебаний и микросотрясений в прилегающих скальных породах.
   — Как насчет участков по периметру базы с уровнем сейсмической активности выше нормального?
 
   «Необъяснимых случаев активности с превышением нормального уровня более чем на 15 процентов не зафиксировано».
 
   Черт, ничего не вышло. Плохо. Идея-то казалась стоящей.
   Я уже собирался прекратить поиски, но потом решил продвинуться чуть дальше в этом же направлении.
   — Покажи активность высшего уровня с принятым объяснением.
   Карта подземной базы и прилегающего района тут же раскрасилась накладывающимися друг на друга полосами и пятнами, показывающими пиковые уровни звукового и сейсмического шума за последние годы.
   — Здесь.
   Я ткнул пальцем, и указанный район предстал передо мной в виде расходящихся красных и оранжевых кругов. В примечании говорилось, что в указанное время здесь осуществляли работы по бурению скважин в рамках программы проверки качества грунтовых вод.
   Но в офисе по защите окружающей среды таких данных не обнаружилось! Более того, район бурения совершенно случайно оказался на самой границе с Уррака Меса.
   Есть!
   — Ну вот, Риту. Ваш папаша взломал систему безопасности базы и внес фальшивое объяснение повышенного уровня сейсмической активности. Отличное прикрытие. Впечатляет!
   Конечно, копать пришлось отсюда. Но как? Не протащил же Махарал буровое оборудование прямо на базу!
   Нет, должно быть объяснение получше. Должен быть более легкий способ.
   Я подумал о том, не стоит ли проверить наличие заготовок. Ведь Махарал мог использовать солдат для подземных работ. Но нет, там сейчас работали аудиторы, и мое вторжение в базу данных могло привлечь их внимание.
   Лучше сделать это самому, лично. Посмотреть, куда приведет след.
   Я уже хотел отключиться, но задержался, будучи не в силах отвести глаза от покачивающихся над столом «пузырей». Отвечая на проявленный мной интерес, они с готовностью раздувались, соблазнительно колыхались, подплывали ближе… Подключившись к миру, я почувствовал, что он снова притягивает, манит, зовет, предлагает возможности…
   Связаться с Кларой и сообщить ей, что я жив.
   Получить доступ к тайнику-каше Нелл.
   Найти инспектора Блейна и узнать, что нового в деле Беты. Проверить отчеты полиции и страховых компаний по попытке диверсии во «Всемирных печах» и узнать, числюсь ли я по-прежнему в списке «главных подозреваемых».
   Добраться до Пэла и попросить его прислать на помощь армию его удивительных проворных дитто, а уж потом отправляться в опасный путь.
   Обо всем этом — и многом другом — я думал еще тогда, когда просил Чена найти для меня надежный терминал. Только теперь планы изменились.
   Установив контакт с Кларой, я мог не только сделать ее соучастницей, но и сломать всю ее карьеру.
   Каше Нелл? Содержит ли оно что-то, чего я уже не знаю? Все мои дитто прекратили существование давным-давно. Последний, саркастичный Эбеновый, разлетелся на мельчайшие кусочки во вторник, около полуночи. Никто другой доступа к каше не имел, а потому и проверять тайник — пустая трата времени. Хуже того, попытка заглянуть в почтовый ящик могла насторожить моих врагов.
   Что касается диверсии против «ВП», то кое-какие подвижки в вопросе поиска виновных уже произошли. В новостях сообщалось о рейде, предпринятом — кем бы вы думали? — инспектором Блейном. Объектом его внимания стало пользующееся известностью в определенных кругах заведение «Салон Радуги». История быстро обрастала живописными подробностями — заговор, обман, предательство, ритуальное самоубийство… сильное впечатление производила сцена, запечатлевшая кремированную женщину, окруженную поджаренными дитто. Наверное, так сжигали когда-то знатных викингов, отправлявшихся в Валгаллу в сопровождении принесенных в жертву рабов.
   Другая камера показывала маэстру «Студии Нео», Джинин Уэммейкер, отмахивающуюся от назойливых камер и успевавшую при этом открещиваться от обвинений в участии в заговоре.
   «Меня подставили!» — кричала она.
   Я усмехнулся.
   Но, подумав, нахмурился. Подставили не меня одного. Грязь летела во все стороны — на религиозных фанатиков, на крикунов из Движения за эмансипацию дитто, на извращенцев вроде маэстры. Но никто не упоминал имен трех людей, внушавших мне наибольшее беспокойство.
   Бета. Каолин. Махарал.
   В моей памяти четко отпечатался облик платинового голема, внезапно возникшего на пустынном шоссе. Почему он хотел разделаться со мной? Потому что я знал нечто?.. Или потому что я намеревался узнать? Вероятно, это имело какое-то отношение к бывшему партнеру и другу Каолина, вступившего с ним в войну. И в эту борьбу двух сумасшедших гениев оказался вовлеченным я. Не имело значения даже то, что Йосил Махарал уже умер. В наши дни смерть не дает никаких гарантий. Он мог достать меня из могилы, мог поддержать огонь войны, мог подтолкнуть магната на отчаянные меры.
   А если конкретнее, то нельзя было забывать о том, что именно Махарал помогал проектировать подземную базу. Учитывая его склонность к «черному юмору», можно лишь догадываться, сколько хитроумных ловушек заготовил профессор для неосторожных. Особенно для тех, кто подолгу задерживается в одном месте.
   Уж лучше быть движущейся мишенью. Как ни хотелось мне задержаться и повнимательнее изучить новости, пришло время двигаться дальше.
   Я свернул чадру, сунул ее за пояс и зашагал на восток по коридору, который — если верить карте — заканчивался в 150 метрах отсюда, в хранилище.
 
   Только это было не просто хранилище.
   Да, я увидел бесконечные ряды полок с запасными частями каких-то машин и инструментами, холодильники с сотнями заготовок, еще сырых и неимпринтированных, готовых к использованию теми, кто найдет здесь убежище.
   На первый взгляд все было в порядке.
   Но я не собирался ограничиваться первым взглядом. Экипированный разведчиком, я имел в своем распоряжении прекрасные инфракрасные сканеры, детекторы и допплеры, позволявшие обнаружить завихрения воздушных потоков. Чтобы использовать эти приборы с максимальной пользой, надо быть специалистом, но кое-что я все же уяснил. По крайней мере стало ясно, к какой стене идти.
   Сейсмические аномалии возникают где-то здесь.
   Я в общем-то и не ожидал обнаружить явные следы работ по прокладке туннеля, но рассчитывал найти хоть что-то. Однако интересовавшая меня стена была почти полностью скрыта высокими, запертыми камерами, за которыми виднелся природный камень.
   Какой же из этих шкафчиков может служить дверью в туннель? И даже если я определю это, то как пройду в переход? И какие ловушки ждут меня по ту сторону двери?
   Я переходил от одной камеры к другой, сверяя показания приборов. Никакой разницы. Никаких токов холодного воздуха. Никаких указаний на источник тепла.
   Махарал, конечно, позаботился бы о том, чтобы рутинная проверка, проводимая обычными патрулями, не наткнулась ни на что подозрительное. При всей своей самоуверенности профессор не стал бы полагаться на то, что сможет перехитрить не только ТЭЗ, но и все США. Единственный друг Махарала — скрытность. Неудивительно, что он так отточил способность заметать следы.
   Я посмотрел на входивший в комплект снаряжения лазер. Вырезать замки не проблема… потом вскрыть задние стенки камер и либо обнаружить вход в секретный туннель, либо признать, что где-то в мои рассуждения вкралась неточность.
   А сенсоры? А ловушки? Смогу ли я пройти, не спугнув того, кто затаился по ту сторону Уррака Меса?
   Ты думаешь и действуешь так, словно Махарал все еще жив.
   Если там и был туннель, то им, наверное, никто не пользовался с понедельника. Когда профессор разбился на пустынной дороге, оставшиеся големы тоже покинули реальный мир, оставив опустевшее убежище неохраняемым.
   Звучит логично. Но готов ли ты проверить эту логику ценой собственной жизни?
   Даже если Махарал мертв, то остался Каолин, уже доказавший свою активность и способность к любым действиям. Что, если триллионер там, за дверью?
   Раздумывая о том, каким должен быть следующий шаг, я вспомнил совет Клары.
   Когда сомневаешься, постарайся мыслить категориями тупого героя идиотских картин.
   По меньшей мере восемь поколений безмозглых продюсеров и режиссеров упрямо цеплялись за истертое кинематографическое клише, отправляя героя навстречу опасности. А вот и другое: «герой всегда обязан считать, что власти на стороне зла, бесполезны или ничего не понимают. Сюжет только выигрывает оттого, что герой никогда и не думает обращаться за помощью».
   На протяжении двух дней, я вел себя, как тупой киношный герой. Правда, меня и в самом деле разыскивали копы. Официально, как «важного свидетеля», фактически как главного подозреваемого по делу о попытке диверсии на «Всемирных печах». И это без учета того, что меня пытались взорвать.
   Дважды!
   И все же кое-что менялось. Полиция и военные базы явно расстроены фактом ракетной атаки на мой дом. Среди них, несомненно, хватает честных и компетентных людей, понимающих, что суть дела скрыта слоями лжи. Что, если я покажу, как Йосил Махарал злоупотребил доверием правительства и устроил из военной базы личный склад? Это могло бы помочь очиститься от подозрений.
   Или позвонить адвокату? Пригласить представителей всех заинтересованных сторон: военных, полиции, властей… Рассказать обо всем, что мне известно, и пусть дальнейшим занимаются настоящие профессионалы.
   Нет, что-то во мне противилось одной мысли о такой перспективе. Я чувствовал, что так быть не должно.
   Последние дни меня поддерживали лишь злость и боевой дух. Возмущение — сильный наркотик, его хватает надолго. Но чтобы испытать его по-настоящему, надо быть в реальном теле.
   Я против Беты. Я против Каолина. Я против Махарала. Плохие парни, все они, каждый по-своему, по-злодейски, замечательны.
   Разве не их ненависть сделала меня равным им героем? Язвительность помогла — я отступил на шаг.
   И принял решение.
   «Салон Радуги».
   «Герой тот, кто доводит работу до конца, Альберт», — сказала однажды Клара.
   «Салон Радуги».
   «Будь смелым при необходимости. Отвага — восхитительно как последнее средство, когда разум не дает результата».
   О'кей, о'кей, подумал я, испытывая небывалое облегчение от осознания собственной незначительности.
   Мужчина должен знать свой предел, а я уже перешагнул границу. Черт. Я не пара даже Бете! Каолин и Махарал просто из другой лиги.
   Ладно. Время стать гражданином. Пусть так и будет.
   Мысленно приготовившись к долгому и неизбежному допросу, я потянулся к позаимствованной чадре и медленно повернулся…
   …но тут же попятился — из тени выступила и надвинулась на меня высоченная фигура!
 
   Оно появилось из-за угла ближайшей автопечи, существо гуманоидной формы и увеличенных раза в полтора по сравнению с нормальным человеком размеров.
   На визоре шлема вспыхнули какие-то тревожные диаграммы, покрывшие силуэт голема яркой аурой и странными символами, наверное, понятными обученному солдату. Меня же этот внезапный поток информации только смутил. Я поднял визор…
   …и тут же ощутил сильный запах. Запах свежеиспеченной глины. С кисловатым привкусом. Этот резкий запах мог бы насторожить меня, если бы я так не полагался на армейскую экипировку, а больше доверял собственным чувствам.
   — Стой! — сказал я, выпуская из рук чадру, которая зацепилась за рукоятку оружия.
   Вытащив наконец лазер, я лихорадочно искал предохранитель. Мешало все — большой палец и перчатки.
   — Не подходи ближе — буду стрелять!
   Голем продолжал надвигаться, испуская стоны. Что-то было не так — возможно, неудачный импринтинг или несоблюдение режима запекания. Так или иначе, он не остановился и даже не замедлил шаг. Рассчитывать на рациональную дискуссию не приходилось.
   Передо мной встала дилемма.
   Спрячься. Или стреляй. Только не пытайся совместить одно с другим.
   Предохранитель щелкнул. Я почувствовал пульсирующую силу оружия и сделал выбор.
   Горячий луч прорезал голема, рука упала на пол…
   Он отреагировал оглушающим ревом и рванулся вперед. Я вскинул руку, и в тот же миг тяжелая фигура сжала меня.
   Неверный выбор.

Глава 41
О НЕТ, МИСТЕР ХЭНДС!
…или как Красный и Зеленый перестают понимать, кто есть кто…

 
   — А знали ли вы, Альберт, что первая форма жизни была, возможно, создана из глины?
   Этот проклятый призрак, похоже, никогда не замолчит. Болтает и болтает, а тем временем пытка становится все невыносимее. Как бы я хотел замазать его серый спектр, изгнать его в тот мир, откуда он пришел. Отправить к преданному и убитому им создателю.
   Конечно, моя злость — это то, что ему и надо! Дать мне какой-то фокус. Боль — центр, вокруг которого я вращаюсь, тогда как все остальное рушится.
   — Почти сто лет назад ко мне пришел один шотландец. У него была идея… весьма хитрая.
   К тому времени биологи сошлись на том, что вскоре после охлаждения планеты и появления океанов на Земле сформировался как бы густой суп из органических смесей. Но что произошло потом? Как все эти скопления аминокислот и прочего организовались в крошечные, самовоспроизводящиеся соединения? Клетки, содержащие ДНК и механизм репродукции, не могли появиться просто так! Что-то же дало им толчок!
   Этим «чем-то» могло быть дно океана, полупористая глина, защищавшая растущие молекулярные скопления. Глина давала матрицы, шаблоны для первых, самых ранних организмов. Из нее некоторые из них вышли на дорогу к величию.
   Серый призрак Махарала с гордостью похлопывает себя по груди.
   — И только теперь дорога замкнулась в круг, и мы возвращаемся к нашей оригинальной форме! Уже не органической! Нынешние существа вылеплены из минеральной плоти Матери-Земли! Разве это не интересно?
   Интересно? Ха. Меня интересует, как выбраться отсюда. И этот интерес особенно усиливается в моменты, когда пыточная машина посылает в меня очередную волну боли. Тогда я напрягаю силы, рвусь из оков и хочу лишь одного — свернуть шею дитЙосилу. Я бы так перемолол его кости, чтобы составляющие их атомы уже никогда не нашли бы друг друга!
   Откуда-то… совсем близко… приходит резонансный ответ.
   — Аминь, брат.
   Этот голос не фикция. Не плод больного воображения. Я знаю. Это маленький оранжево-красный голем. Моя копия, импринтированная несколько часов назад. Его мысли потоком устремляются ко мне, затапливают мой мозг и растекаются, смешиваясь с моими. Должно быть, это и есть часть эксперимента, потому что Махарал выглядит очень довольным. Теперь, когда связующее звено существует, следующая фаза — тест памяти. Насколько хорошо я помню то, чего никогда не знал.
   Мановением руки он направляет ко мне сотню «пузырей», содержащих самые разнообразные образы, от лунного ландшафта до последнего робохоккейного матча. Мой взгляд перебегает с одной картинки на другую, невольно фокусируясь на тех немногих, что кажутся знакомыми. Некоторые «пузыри» оживают…
   …греческая амфора времен Перикла…
   …грудастая женская фигурка эпохи палеолита…
   …терракотовая статуя китайского солдата, подаренная Йосилу благодарным Сыном Неба…
   Я не только узнаю эти образы, я помню, что видел оригиналы в частном музее Махарала. Малыш Красный передает мне свои воспоминания… без сифтера. Без толстого криокабеля! Мы обмениваемся информацией, хотя и разделены двумя сотнями метров пространства и толстой стеклянной перегородкой.
   Значит, дело не в желании освоить процесс копирования копий. Махарал не собирается начинать новое производство на «Всемирных печах». Он готовит настоящий прорыв!
   Серый призрак явно возбужден. Даже забывает о своем намерении дочитать мне лекцию об эволюции глиняных существ. Я стараюсь не воспринимать его голос. Подавить раздражение и злость. Очевидно, он хочет отвлечь меня ненавистью — такое эмоциональное состояние легко смоделировать и контролировать. Ему требуется нечто чистое, чтобы передать от одного тела к другому.
   Нужно сопротивляться. Но как же трудно не ненавидеть. Через каждые несколько минут его отвратительная машина царапает псевдонервные окончания моего эрзац-тела, вызывая «рефлекс лосося», неодолимое желание вернуться домой. К оригиналу. К тому, кого он уничтожил ракетой ночью во вторник.
   Так Махарал сказал малышу Красному. Сказал, что убил меня. Ради успеха эксперимента он устранил якорь в лице моего органического «я», надеясь, что это заставит обе копии стремиться друг к другу.
   Ясно. Его цель — передача Постоянной Волны через открытое пространство. Да, это великое свершение. То же самое, что заставить электрон заполнить целую комнату квантовым полем. Но зачем? Чего ради?
   Нобелевская премия ему не нужна. Из-за нее он не пошел бы на убийство и самоубийство. Неужели Махарал настолько безумен, что надеется сохранить свой секрет навечно? В наше время секреты похожи на снежинки — встречаются редко, а хранить их трудно.