Брин Дэвид. Небесные просторы

   Образ наконец снова застыл, он принял вид, который Джиллиан записала во время разговора с Трансцендентом. Этот образ должен был окончательно покончить с уверенностью врага.
   Если только одна картинка Херби, мумии возрастом в миллиард лет, привела в смятение половину фанатиков всех Пяти Галактик, что же сделает теперь этот оживший образ? Облаченная в живую плоть, отдаленно гуманоидная амфибия загадочно и невероятно широко улыбалась, и в ее улыбке чувствовалась жестокая эмпатия.
   Ну, глупые малыши: Теперь-то вы можете сделать вывод из того, что видите…
   Акеакемаи вмешался резким свистом.
   — Удар через девяносто секунд. Давайте сделаем это! Джиллиан мигнула. Двигатели «Стремительного» взвыли, вырывая корабль из нормального пространства.
   Жаль, подумала она. Жаль, что все произошло слишком рано. Я бы хотела посмотреть это шоу до конца.
   Теоретически можно перехитрить врага, уйдя в гиперпространство.
   К несчастью, эта идея старше большинства звезд. Военное искусство давно усвоило подобную тактику. И когда «Стремительный» прыгнул, то же самое сделали и все снаряды, которые без труда определили, куда направляется корабль.
   Акеакемаи играл двигателями, буквально заставляя старый разведочный корабль прыгать между известными слоями, которые все еще проходят под Второй Галактикой.
   В отличие от Четвертой Галактики, различные уровни гиперпространства здесь еще доступны, хотя и менее, чем раньше. Джиллиан рассчитывала на это отличие, которое может сбить с толку приближающиеся снаряды. А если повезет, вмешаются и волны хаоса, последствия Великого Разрыва, они исказят пространство и собьют смертоносные машины со следа.
   Увы, не потребовалось много времени, чтобы понять, что она совершила смертный для любого командира грех. Предположила, что у нее глупый враг.
   В пространстве Б, где все звезды превратились в крошечные радуги, офицер-наблюдатель отчаянно крикнул:
   Мины! Они заполняют пространство ми…
   Акеакамаи тут же совершил второй прыжок, но несколько снарядов успели взорваться, ударив «Стремительный» волной, так что корабль перескочил в пространство А.
   Джиллиан охватило странно знакомое ощущение этой области, словно каждое направление, куда бы она ни повернулась, становилось туннелем, предлагающим кратчайший путь до самого дальнего горизонта. И в конце каждого такого туннеля диск единственного величественного вращающегося солнца.
   — Пятьдесят секунд, — главным образом для себя произнес Ханнес Суэсси.
   Еще мины! — послышался ненужный крик: громовые удары заполнили корабль, до предела напрягая поглощающую энергию новую оболочку «Стремительного». Температура начала повышаться, на коже Джиллиан заблестел пот.
   В прежней форме мы бы уже испарились, подумала она в те страшные мгновения, которые потребовались для перескока в пространство Д.
   Не самое подходящее место для короткого пути. Все вокруг кажется далеким, словно смотришь в обратную сторону бинокля.
   К несчастью, пространство Д тоже населено, здесь живут представители квантового порядка жизни, мерцающие полу-фигуры, которые становятся тем более неопределенными, чем больше на них смотришь. И стоило «Стремительному» появиться, как вокруг собралось множество таких аморфных существ.
   Наши враги, должно быть, наняли этих своих союзников, чтобы охранять заднюю дверь. Машину Нисс такая предусмотрительность, кажется, заинтересовала.
   Джиллиан видела, как испаряются под этим новым нападением части оболочки трансцендентов.
   — Уведи нас отсюда…
   Предвидя ее приказ, Акеакемаи еще раз на полную мощность включил двигатели… и в этот момент ударили снаряды.

ДЖИДЖО

   Каа выбрался из последнего прыжка прежде, чем пространство Б окончательно исчезло.
   От этого прыжка у Гарри заныли все нервы в теле, и воздух с болезненным криком вырвался из легких.
   Даже когда переход кончился и дрожащие пассажиры станции поняли, что чудесным образом вернулись в нормальный континуум, у них продолжала раздражающе дергаться кожа. Гарри дрожащими руками вытер слезы с глаз. Он совершенно точно знал, в какое мгновение пространство Б окончательно отделилось от Четвертой Галактики и куда-то улетело, предоставив миру атомов, потерявшему соседей, одиноко жить дальше.
   Ощущение такое, словно у тебя что-то ампутировали. Незаметное присутствие, которое всегда, всю жизнь ощущалось на заднем фоне, теперь навсегда исчезло.
   Как раз вовремя выбрались, подумал Гарри, когда прояснилось зрение. И поразился чуду, совершенному Каа в его последнем проявлении пилотского мастерства.
   Прямо впереди висел голубой шар, окруженный тонкой оболочкой влажного воздуха. Между дугами океана выдавались континенты, пятнисто коричневые и зеленые. Видны были молнии, пляшущие над облаками и горными вершинами вдоль всего терминатора.
   — Джиджо, я полагаю, — сказал Гарри, а про себя добавил: Мой новый дом.
   — Да, — ответил Двер. — Добро пожаловать. Хорошо вернуться домой.
   Судя по его напряженной позе, молодому человеку не терпелось вернуться на лесные тропы, которые он так любит. Очевидно, где-то там, в диком лесу, его ждут две молодые женщины, считающие себя его «женами». Двер не хотел объяснять ситуацию, но явно стремился побыстрее вернуться к ним. Это было очевидно.
   Л как же я? — думал Гарри. Теперь вряд ли можно рассчитывать на карьеру в Институте Навигации. Даже если в Четвертой Галактике сохранятся немногие гиперпространственные линии, никому здесь не нужен разведчик в пространстве Е.
   Он посмотрел на голубую планету, которая приближалась со скоростью улитки — теперь эта относительная скорость определяется только инерцией и кинетической энергией. Без микропрыжков, которые делают возможным пространственно-временной подход, приземление может быть трудным и опасным.
   Разумеется, у них очень хороший пилот. Так что эта проблема не очень волновала Гарри. Но когда станция сядет, она, возможно, больше никогда не поднимется. Антигравитация основана на уравновешивании сил нескольких слоев гиперпространства. Теперь, когда большинство этих слоев исчезло, генераторы поля, вероятно, никогда не смогут преодолеть сильное притяжение Джиджо.
   Скорее всего отныне я на всю жизнь привязан к планете.
   Ну по крайней мере это жизнь.
   Джиджо выглядит намного лучше пыльного Хорста. В сущности, она красивей даже Земли.
   И там есть неошимпы… хотя из более ранней ветви, которая не умеет говорить. Но в остальном, говорит Двер, они вполне цивилизованные.
   Гарри вздохнул:
   Думаю, то, что я «обезьяна, которая умеет говорить», сделает меня выдающимся.
   Это… и еще моя белая шерсть…
   …и мой… хвост.
   Этого оказалось достаточно, чтобы он хрипло рассмеялся. Какая ироническая перемена положения по сравнению с Землей, где болтливые ученые шимпы считали его неразговорчивым и медлительным. Здесь партнерши и товарищи по расчесыванию вряд ли будут надоедать ему сплетнями.
   Для разговоров у меня будет шесть рас «Общины Джиджо» — или восемь, если считать дельфинов и титлала. А скоро шимпы станут девятой.
   Он посмотрел на Каа, чье пилотское мастерство привело их сюда в безопасности и почти в нормальном состоянии. Дельфин так стремится поскорее погрузиться в теплые прибрежные воды — и найти свою Пипое, что нужно будет его уговаривать, чтобы он сначала сел на суше и дал всем возможность высадиться.
   — Ну, ну, — заметила Кивай Ха'аоулин, — очень привлекательная маленькая планета. Полагаю, я могу позволить себе немного передохнуть, оценивая ее коммерческие возможности.
   Гарри покачал головой. Синтианец явно считает, что скоро все вернется к норме. Ради него самого Гарри надеялся, что Кивеи до конца жизни сохранит эту веру и будет жизнерадостной и безумной, потому что весь остаток жизни ей придется провести здесь, в этом уголке Четвертой Галактики.
   Каа мотнул тесно-серой головой и удивленно произнес:
   — Корабли!
   Гарри бросился к своим приборам.
   — Я их вижу. Они преимущественно за нами. Твои последние безумные прыжки провели нас мимо них. И мы доберемся до Джиджо на несколько недель раньше.
   Всмотревшись внимательней в данные, он добавил:
   — В основном небольшие: спасательные шлюпки, разведчики, шаттлы. Наверно, уцелевшие с тех флотов, что были во время разрыва застигнуты в пространстве Б. — Он помолчал, нервно потягивая себя за большие пальцы. — Они направляются к единственному убежищу в пределах видимости. К тому же месту, что и мы.
   Двер вздохнул:
   — Так что даже если за время нашего отсутствия джиджоанцы сумели справиться с джофурами, опасность сохраняется.
   Гарри кивнул. По стандартам его прежней цивилизации силы приближающихся ничтожны. Некоторые корабли не долетят. Другие сгорят в атмосфере Джиджо. Тем не менее останется столько, что его маленькая станция с ними не справится. И вскоре джиджоанцев ждут настоящие трудности.
   Он понял, что предстоящее столкновение может иметь далеко идущие последствия.
   Если только на других невозделанных планетах Четвертой Галактики нет сунерских колоний, эта планета может оказаться единственным местом, где кислорододышащие сохраняют знания и опыт, необходимые для полетов к звездам.
   Даже если гиперпространство полностью отрезано, культуре все равно когда-нибудь станет тесно на Джиджо. Эта культура в состоянии заполнить всю галактику, начав новую традицию Возвышения, когда встретит на пути перспективные виды.
   Возможные следствия ошеломили Гарри.
   Тот, кто в этом году установит свой контроль над Джиджо, будет определять мораль — весь социальный этос — будущей звездной цивилизации.
   Гарри уже готов был посвятить свою жизнь одной общине. Кажется, отдых его не ждет. Прежде чем вкусить пищи и воздуха Джиджо, он должен решиться стать частью этого нового мира и считать его проблемы своими.
   Судя по тому, что я слышал, Община шести рас на Джиджо производит впечатление. Если Двер и Рети — а также Олеин и Ур-ронн — ее типичные представители, джиджоанцы так просто не сдадутся.
   Гарри погладил консоль своей верной старой станции.
   И мы сможем им немного помочь.
   Спиральная орбита снижения привела их на темную сторону Джиджо, под большой луной, которую Двер назвал Лусен. Гарри вскрикнул, увидев линию ярких вспышек вдоль границы между днем и ночью. На безвоздушной поверхности полумесяцем блестели города. Но тут же он сообразил.
   Отражения. Солнечный свет, отразившийся под углом от поверхности. Эти купола молчаливы и безжизненны. Такими они остаются с того момента, как их покинули легендарные буйуры — сколько веков назад? Полмиллиона лет?
   Но все же зрелище отличное, признал он. И, возможно, когда-нибудь…
   Резкий возглас заставил его обернуться.
   Рети стояла у противоположного окна, упрямо отказываясь смотреть на мягкую красоту своей родной планеты. Мрачно скрестив руки, она не обращала внимания на крики своего «мужа», миниатюрного самца ура, которого звали йии. Маленький кентавр стоял на подоконнике, приплясывая на четырех тонких ногах; вытянув длинную шею, он ущипнул ее за плечо, потом показал наружу.
   смотри, жена! посмотри на это зрелище!
   — Я видела это и раньше, — мрачно ответила Рети. — Природа. Горы, кусты и грязь. Много грязи. Ни электричества, ни компьютеров, но вся грязь, какую только можно найти…
   не природа! — прервал ее йии. повернись и посмотри на огни!
   Рети упрямилась. Но остальные поторопились узнать, что увидел малыш.
   — Погасить внутренний свет, — приказал Гарри, чтобы освещение обсервационной рубки не мешало смотреть наружу.
   Внизу расстилалась ночная Джиджо. Этот темный покров когда-нибудь расцветет огнями городов новых поколений, чем бы ни закончилась предстоящая битва. Но сейчас Гарри даже с помощью приборов не видел никаких признаков разума.
   Что ж, шесть рас давно прячутся, подумал он. Должно быть, хорошо научились к этому времени.
   Интересно гадать, какая именно звездная цивилизация вырастет из Общины шести рас, с ее традициями защиты окружающей среды и терпимости, с ее спокойным индивидуализмом, когда наступит время появления новых идей. Нечто весьма интересное, если, конечно, Община выживет в предстоящем кризисе.
   Вначале Гарри не увидел ничего такого, что объяснило бы возбуждение йии. Но тут Двер подтолкнул его и указал направо.
   — Смотри. Искра.
   — Как красиво, — заметила Кивеи.
   Похоже на мерцающий уголь, вылетевший вверх из лагерного костра, осторожно и очень медленно поднимающийся в атмосфере.
   — Режим наблюдения, — приказал Гарри. — Сосредоточиться на аномалии, на которую я смотрю, и увеличить.
   Компьютер просканировал его глаза, определил фокус внимания и выполнил приказ. На голографическом изображении появился объект. Ничего более странного Гарри, несмотря на годы исследований невероятных мемических уголков пространства Е, не видел.
   Длинная тонкая труда медленно поднималась заостренным концом вверх… и из ее хвоста вырывалось горячее белое пламя.
   — Похоже… на горящее дерево, — удивленно произнес Кивеи.
   — Это не дерево, — поправил Двер. — Это бу! Любопытство победило, и Рети наконец повернулась — едва успев заметить, как погасло пламя. И пока тонкий объект продолжал подниматься, приборы Гарри определяли его размеры. Он оказался во много раз больше станции!
   Неожиданно объект, напоминавший по форме карандаш, разделился надвое. Задняя часть, продолжая дымиться, отлетела в сторону, и из тыльного конца передней части снова вырвалось белое пламя.
   Кивеи удивленно прошептала:
   — Но какое природное явление…
   не природное, глупый енот! — крикнул йии. это ракета из бу, изготовленная урами-людьми-треки! ракета приветствует возвращение Рети домой!
   Гарри мигнул раз, второй. Потом улыбнулся.
   — Будь я проклят! Так и есть. Многоступенчатая ракета, изготовленная из полого ствола дерева… или как ты там его назвал, Двер.
   Он снова вызвал компьютер.
   — Увеличить передний конец. Ту его часть, что дальше всего от огня.
   Подобно острию копья, ствол слегка расширялся, прежде чем заостриться к концу. Он медленно вращался вместе с остальной частью примитивной ракеты.
   Мгновенный блеск рассказал все. Панель из стекла какого-то типа. Слабый свет, льющийся изнутри. Пара силуэтов. Змеиная шея. И клешни краба.
   Тут станция повернулась, и все пошатнулись. Каа доложил, что они входят в атмосферу планеты.
   — Пора пристегиваться! — приказал пилот. Вскоре их окружит другой тип пламени. И если они выдержат стремительное падение, смогут выйти на прочную почву.
   Но Гарри и все остальные еще мгновение оставались неподвижными, глядя на пролетающую ракету. Компьютер рассчитал ее траекторию и доложил, что она нацелена на ближайший спутник Джиджо.
   И тут заговорила Рети. Она топнула, но на этот раз не в раздражении. На лице ее было радостное выражение.
   — Здорово! — воскликнула она. — Знаете, что это значит? Гарри и Двер покачали головой.
   — Это значит, что я не буду вечно прикована к Джиджо! Это значит, что можно улететь с этого жалкого комка грязи. Можете биться об заклад на ящик с мусором вашего деда, что я этим воспользуюсь!
   Ее глаза горели так же, как этот уголь, который постепенно исчезал из виду. И даже когда Гарри заставил ее сесть и пристегнуться, Рети дрожала от стремления и решимости.
   — Я это сделаю, чего бы ни стоило.
   Улечу, как только эта грязная старая вселенная мне позволит.
   Гарри согласно кивнул. Меньше всего хотел бы он встать на пути у Рети.
   — Я уверен, что ты это сделаешь, — сказал он без малейших покровительственных ноток в голосе.
   Окно затянулось языками пламени: это Джиджо приветствовала их.

ДОМ

   Ужасные раны покрывали борта потрепанного корабля, когда он готовился вернуться в нормальное пространство. Большая часть выступов стасиса на бортах «Стремительного» провисла или вообще испарилась. Вращающееся колесо, создающее искусственное тяготение, сплавилось с корпусом.
   А что касается защитной оболочки, которая спасла экипаж, дар трансцендентов, искрясь и дергаясь, сполз с корабля, как смелое умирающее существо.
   Джиллиан теперь не хватало этой потерянной дружбы. Она горевала и из-за других несчастий. А теперь и из-за утраченной надежды.
   Мы собирались избежать гибели и увести за собой врага подальше от Земли.
   Враги собирались помешать нам и уничтожить.
   Похоже, и мы и они получили, что хотели.
   Суэсси находился внизу, в машинном отделении, вместе с Эмерсоном и остальными механиками пытаясь вернуть двигателям их прежнюю мощь. В нынешнем состоянии кораблю едва хватит энергии, чтобы добраться до единственного уровня пространства, где нет мин — и других смертельных опасностей, поджидающих со всех сторон.
   Нет, мы возвращаемся, чтобы лицом к лицу встретиться с живыми врагами. Такими же кислородными существами, как мы.
   По крайней мере можно будет сдаться и договориться, чтобы с членами экипажа обращались как с военнопленными. Разумеется, если победители не начнут немедленной драки из-за добычи.
   Конечно, сама Джиллиан не может допустить, чтобы ее взяли в плен. Информация, которая у нее в голове, не должна попасть в руки врага.
   Она глубоко вздохнула. Девяностосекундная схватка едва не закончилась победой. Ее тактика почти удалась. Каждый раз как взрывалась мина, или нападала толпа квантовых существ, или проносилась новая волна хаоса, аккуратные ряды приближающихся снарядов теряли стройность, количество их уменьшалось и их разрывы становились неэффективными, уходили в сторону.
   Но все равно пришлось очень тяжело.
   Наконец «Стремительный», окруженный тучами обломков, вынырнул в нормальном пространстве. Джиллиан знала, что храбрый старый корабль не выдержит теперь столкновения с корветом или вооруженной спасательной шлюпкой, не говоря уже о поджидающей его армаде.
   — Передать сигнал перемирия, — приказала она. — Сообщите, что мы готовы обсуждать условия капитуляции.
   Темная воронка машины Нисс поклонилась — знак уважения.
   Как прикажете, доктор Баскин. Будет исполнено.
   Пока команда мостика напряженно трудилась, заменяя перегоревшие модули, все экраны были затянуты пеленой ионизированных остатков и радиации. Первым объектом, появившимся из тумана, оказалась пара гравитационных углублений — небольшая рябь в пространстве-времени.
   Земля и Луна… поняла Джиллиан. Мы так близко.
   Вскоре на гравитационных дисплеях покажутся и другие объекты, соперничающие со спутниками по массе и силе.
   Напряженный момент вернул Джиллиан на годы назад, в прошлое, когда они обнаружили Призрачный флот, когда они с Томом были так молоды и рады возможности служить на благо земного клана в обществе своего друга Крайдайки. Было немного похоже на это. Их окружил туман, «Стремительный» осторожно продвигался в густом молекулярном облаке в далеком месте, которое называется Мелким скоплением.
   Межзвездное захолустье.
   Место, где не должно быть ничего интересного для межзвездного путешественника.
   Но у капитана была догадка.
   И вскоре, вынырнув из тумана, они увидели…
   Ничего.
   Джиллиан замигала, к ней вернулось мрачное настоящее. По мостику пронесся недоверчивый гул. Все удивленно смотрели в пустоту.
   Напряженно гудя, двигатели «Стремительного» сумели вывести корабль из тучи обломков, туман рассеялся настолько, что стало видно окружающее пространство.
   Ни следа огромной грозной флотилии.
   Ни одного боевого корабля.
   — Но… я…
   Джиллиан смолкла, не в состоянии закончить фразу. Кто-то другой должен был завершить ее мысль.
   — Куда все делись? — спросила Сара Кулхан, которая побелевшей дрожащей рукой сжимала Прити.
   Никто не ответил. Как можно на это ответить? Что сказать?
   Несколько минут, пока сенсоры уходили все дальше, на мостике царило молчание.
   — Множество обломков, но в пределах кубического астрона я не вижу .никаких кораблей, — доложил наконец офицер-наблюдатель. — Но, думаю, они могут прятаться за Луной, готовые к нападению.
   Джиллиан покачала головой. Армада гигантских дредноутов вряд ли поместится за лунным диском. К тому же зачем прятаться, поджидать в засаде беспомощную добычу, которая не в состоянии сопротивляться? «Стремительный» не может уйти, и в честной схватке его побьет и щенок.
   — Я фиксирую большое количество недавних гипервпадин в окружающем фоновом поле, — добавил Акеакемаи. — Это следы двигателей. Совсем недавно отсюда ушло много больших кораблей. Думаю, они уходили очень быстро!
   Пока экипаж «Стремительного» восстанавливал сенсоры, машина Нисс снова появилась возле Джиллиан вращающимся пучком линий.
   — Не хотите ли выслушать предположение, доктор Баскин?
   — Давай!
   Мне кажется, ваше небольшое голографическое послание имело неожиданные последствия. Оно должно было разгневать наших врагов, но позвольте указать на другую возможность.
   Оно их страшно напугало.
   Джиллиан фыркнула:
   — Этот вздор, который я выдумала? Да ведь это чистый блеф и хвастовство. Даже ребенок ему не поверит! Ты хочешь сказать, что вся эта толпа продвинутых галактов, со всеми их бортовыми библиотеками и сложными разумными системами, не догадалась о правде?
   Линии напряглись, к Ниссу вернулась прежняя насмешливость.
   — Нет, доктор Баскин. Я не это хочу сказать. Я хочу сказать, что такой примитивный волчонок, как вы, застигнутый эмоциями критического перехода, не может осознать всей истины, которая кроется в его «блефе и хвастовстве».
   Но галакты это осознали. Может быть, всего мгновение спустя после залпа по «Стремительному». Или позже, когда почувствовали, что мы возвращаемся, выдержав то, что невозможно выдержать… и начали передавать простое предложение о капитуляции.
   — Но это было… — Джиллиан запиналась. — Я не имела в виду их капитуляцию…
   Во всяком случае, союз распался… испарился… каждая группа вернулась домой.
   Джиллиан не могла поверить.
   — Ты выдумываешь. Не может быть.
   Нисс «пожал плечами» — вращающиеся линии дернулись и сдвинулись.
   К счастью, вселенной все равно, верим мы или нет. Главный вопрос в том, достаточно ли наши враги испуганы, чтобы совершенно отказаться от своей цели, или они просто отступили, чтобы перегруппироваться, связаться со своими властями и подготовиться к новому нападению.
   Откровенно говоря, я подозреваю последнее. Тем не менее кажется, здесь произошло нечто очень значительное, доктор Баскин.
   По всем стандартам вы должны принять вердикт истории.
   Это слово необычно звучит на борту потрепанного корабля. Так что я понимаю, почему вам трудно произнести его вслух.
   Позвольте сделать это за вас.
   Это называется победой.
   Показались силы Земли, они медленно, осторожно выходили из своих укреплений, словно подозревая какую-то смертельную хитрость. С обожженных горных вершин, из расплавленных кратеров поднимались в небо тупорылые корабли со шрамами от бесчисленных битв. Они лучами обшаривали все уголки Солнечной системы. И недоверчиво разглядывали последний оставшийся корабль, чьи очертания на первый взгляд показались незнакомыми.
   — Держись подальше, — приказала Джиллиан пилоту. — Не делай резких маневров. Будем терпеливы. Пусть привыкнут к нам.
   Акеакемаи согласился:
   — Мы передаем транспондерный код «Стремительного». Но пройдет какое-то время, прежде чем они разберутся. А до этого я предпочитаю, чтобы эти парни не нервничали.
   Мягко сказано. Эти потрепанные корабли больше двух лет выдерживали натиск ужасных танду и других знаменитых воинов. И Джиллиан не хотела бы, чтобы ее уничтожили свои только потому, что у них дернутся пальцы на гашетке.
   Она так долго ждала, что может подождать еще немного.
   Джейку Демве не понравится, в каком состоянии возвращается «Стремительный», думала она. Без двух третей экипажа и без образцов, добытых в Мелком скоплении. Он неделями будет меня допрашивать, стараясь определить, где могут быть Крайдайки и Том и что может их задерживать так долго.
   С другой стороны, она вернулась на Землю с богатыми дарами.
   Например, данные о том, как победить мастер-кольца джофуров.
   И информация о кикви на Китрупе, которых мы можем сделать новыми клиентами нашего растущего клана.
   И симбионты реуки с Джиджо, которые помогают понять друг друга. Плюс все то, что мы с Ниссом узнали, расспрашивая захваченную ячейку Галактической Библиотеки.
   И было еще многое другое.
   Террагентский Совет захочет знать все о забытой колонии на Джиджо и об экспедиции «Полкджи». Обе группы столкнулись с серьезнейшими опасностями, однако обе нашли решение, которое так долго ищет Совет: потомки земного клана могут выжить за пределами галактической цивилизации, даже если когда-нибудь погибнет Земля.
   Есть еще много тем для разговоров, так что Джиллиан придется годами докладывать Совету.
   Все, что мы узнали о других порядках жизни, например. Особенно о возвышенных трансцендентах.