Страница:
– Небось не слыхали о моем прошлогоднем открытии? – спросила она чуть погодя, когда выяснилось, что госпожа Элизабет МакДугал понимает и говорит по-русски.
Девушка покачала головой.
– Это сенсация, подлинный переворот в науке, – безапелляционно заявила Папа и совершенно без перехода рявкнула на зазевавшегося студента, чуть не наступившего ей на ногу: – Так, сынок, зенки-то раскрой! Не выспался, что ли? Или с девочками перекувыркался? Хлопцы и девчата! – па-фосно обратилась она к молодежи. – Вы тут пока разгружайтесь, ставьте лагерь, а мы с госпожой МакДугал совершим небольшой предварительный наскок на прошлогодний раскоп. А вы, юноша, куда, собственно, направились?
Последняя фраза была адресована Гору, который, увидев, что Бетси намеревается куда-то отлучиться, тоже засобирался следом.
– Нет, родной, вы уж оставайтесь на месте. А то я с вас прямо угораю. Вон слабые девчонки работать будут, а вы этаким себе легким козликом по горам станете бегать?! Нетушки! Дудки!
Она угрожающе потрясла перед носом остолбеневшего Гора коротким пухлым пальцем с неровно обрезанным ногтем.
– Самовольничать у себя в экспедиции никому не позволю! Понятно, сынок? Я тут царь, бог и воинский начальник! А будешь брыкаться, не посмотрю, что ты иностранец и представитель спонсора. Улетишь с острова в двадцать четыре часа к чертовой бабушке! Уразумел?
Бетси перевела парню эту гневную тираду. Тот хмыкнул, но подчинился. Вытянувшись по стойке «смирно», отдал разбушевавшейся мадам честь и подался на яхту за вещами.
– Хороший, хороший мальчик! – по-свойски хлопнула его пониже спины Пастухова на прощание.
Гор от неожиданности подпрыгнул и дико посмотрел на начальницу.
– Давай, давай, топай, чего стал? – прикрикнула на него Папа. – Не заставляй меня нервничать.
По извилистой тропинке Пастухова и Элизабет начали подниматься наверх. Настроение грозной дамы чуть улучшилось. Она как-то сразу забыла о «госпоже МакДугал», приняв во внимание разницу между ними в возрасте и удаленность от континента с его дипломатическим этикетом.
– Ты, детка, замужем?
– Нет, – растерянно ответила Бетси.
– И правильно. Все мужики козлы, по личному опыту знаю. Сама трижды замужем была.
Баронесса с сомнением посмотрела на нее, но вежливо промолчала.
– Что смотришь-то? Не веришь? Али я не фигуристая баба?
Пастухова стала в горделивую позу и поколыхала бюстом-горой.
– Я и сейчас-то ничего, а видела бы ты меня раньше… Все парни у моих ног лежали.
Вдруг она с диким визгом подпрыгнула и чуть не свалилась со скалы вниз. Потом схватила огромный булыжник и с размаху швырнула во что-то. Раздался короткий пронзительный писк.
– Крыса! – пояснила Папа. – Терпеть не могу этих тварей!
Пыхтя, она преодолела подъем и подала руку Бетси, помогая той взобраться на гору.
Баронесса осмотрелась по сторонам. Неподалеку гордо высился маяк, вокруг которого расположилось несколько сооружений из кирпича.
– Вояки! – махнула рукой Арина Панкратовна. – Надо будет потом нанести им визит вежливости. Представиться и все такое. А теперь я покажу тебе кое-что интересное. Учти, это жутко секретный объект.
Пока они шли, Пастухова поведала об истории сенсационного открытия. Время от времени для пущей ясности она переходила на ломаный английский, впрочем, главное Бетси поняла и так. Не понадобился и разговорник, заранее открытый на разделе «Переговоры с противником».
…Это случилось в прошлом году. В самый последний день, когда все вещи археологами уже были собраны, упакованы и погружены в вертолет, Папа решила пройтись напоследок, попрощаться с островом. Бог весть когда придется сюда вернуться. Денег у ученых нет. Раскопки практически не финансируются. Да и хозяева острова – пограничники – ворчат, что гражданские лица им мешают нормально нести службу.
Идет это она, идет. Идет – и размышляет о том, что он не принес ничего принципиально нового, что могло с существенно дополнить представления о Левке и бывшем нем когда-то святилище Ахилла. Как вдруг прямо навстречу й бежит один из местных офицеров, мичман Фролов, возбужденно размахивая руками и что-то крича.
Подбегает. Чуть отдышавшись, рассказывает.
Вечером здешний командир послал его разыскать своих поросят. Животные, обитающие на острове, ведут полудикий образ жизни, свободно разгуливая по горам. Свиньи превращаются в отличных скалолазов, хоть соревнования по альпинизму между ними устраивай. Козы тоже особой, гималайской породы, с густой и длинной шерстью.
Командирские поросята вообще отличаются норовистым характером. Складывается впечатление, что их вовсе не собираются пускать на мясо и держат в качестве домашних любимцев. Они умудряются забираться в самые немыслимые места, откуда Фролову приходится их доставлять на ночевку в сарайчик.
Вот и в этот раз Васька с Анфиской нашли какую-то расщелину и, забившись в нее, принялись рыть почву своими пятачками и копытцами. Фролов попытался выманить их лаской, предлагая морковку, но поросята и ухом не вели. Пришлось спускаться к ним самому. Подойдя поближе, мичман увидел, что свинки раскопали что-то большое и круглое. Почему-то с первого же взгляда пограничник подумал, что это был люк.
Отогнав-таки Анфиску с Васькой домой, Фролов сообщил о находке начальству. Прихватив с собой лом и пару матросов покрепче, мичман вернулся назад. Люк с трудом отковырнули, настолько он врос в грунт. Вдобавок ко всему он оказался не люком, а плоским камнем, правда, полированным, хотя и с одной – внутренней – стороны. Под ним обнаружилась пустота. Опустив туда фонарь «летучую мышь», пограничники обнаружили нечто, заставившее Фролова сразу же отправиться на розыски Пастуховой.
– Ты что-нибудь слыхала о Херсонесской крипте? – скептически обратилась Арина Панкратовна к Бетси. По-английски, но в целом понятно.
– Читала немного, – задумалась та. – Кажется, статьи профессора Сорочана.
– Молодец, – удивилась начальственная дама. – А меня вот руки до английских источников не доходят. Канд. минимум-то по иностранному языку я, конечно, сдала. Но освоить «инглиш» по-настоящему, чтоб не для галочки, так и не сумела. Хоть и шпрехаю, но сама видишь как!
– И при чем здесь крипта? – прервала ее исповедь Элизабет.
– А вот сейчас увидишь.
Ученые дамы подошли к глубокой кратерообразной выемке в земле. Спустившись в нее, они оказались у огромного, круглой формы камня диаметром в пять или шесть футов.
– Ну-ка пособи, – кряхтя, уцепилась за край Пастухова. – Одной не сдюжить, хоть силенкой Господь и не обидел.
Сказано было по-русски, но разговорник не потребовался, Вдвоем они кое-как сдвинули камень с места. В земле образовалось темное пятно. Оттуда повеяло гнилью и сыростью.
– Мы там еще в прошлом году лестницу приспособили. Так что спускайся за мной, не бойся. Хоть место и впрямь, скажу тебе, жутковатое.
Папа внезапно перекрестилась и полезла под землю. Вероятно, чтоб подбодрить себя, она принялась громко ругаться. Бетси в рамках своего университетского спецкурса изучала и русскую ненормативную лексику, однако половину слов мадам Пастуховой не поняла.
– Давай двигай сюда! – донеслось до мисс МакДугал из-под земли.
Лестница показалась бесконечной. По самым скромным прикидкам глубина подземного помещения, пещеры, цистерны или чем там еще оно было, составляла около пятнадцати или даже двадцати футов. Когда нога девушки наконец-то нащупала пол, из мрака донеслось громкое уханье:
Кху-кхУ-кхУ' Я дух великого Ахилла!
И сразу вслед за этим раздался жуткий раскатистый хохот.
Бетси вздрогнула и, присев, зашарила по полу в поисках что-нибудь поувесистее. Тьму прорезал ослепительный луч фонаря, осветивший колышущуюся от смеха мощную грудь Арины Панкратовны.
– Шутка! А теперь открывай глаза и рот пошире! Возьми-ка…
Она протянула девушке красный китайский фонарь с лампой дневного света.
– Поставь сюда, на этот камень, а свой я пристрою на том конце. Так будет лучше видно.
В неровном бледно-лунном свете двух осветительных приборов окружающее предстало в некоей туманной дымке, что придавало картине жутковатый характер. Кроме того, Бетси всем телом ощущала присутствие в пещере чего-то постороннего, чуждого человеческой природе.
«Кажется, в специальной литературе это называется аномальной биоэнергетикой?»
Молодая баронесса осмотрелась по сторонам и не сдержала восхищенного восклицания.
– Проняло? А я чего говорила! – самодовольно произнесла Папа.
Помещение и впрямь напоминало цистерну для воды, типичную для античных городов. Однако сразу становилось понятным, что никакой воды здесь не было изначально. Назначение пещеры было иным.
…Цилиндрической формы полость с гладкими, словно отполированными карстовыми стенами. Никаких надписей или изображений. Сколько ни присматривалась Бетси, но так и не смогла обнаружить каких-либо примет, указывающих на рукотворный характер этого странного сооружения. Размеры его не очень впечатляли. Площадь приблизительно Двадцать на десять футов, высота, как она и предполагала, тоже около двадцати. Гораздо интереснее был «интерьер».
В самом центре «цистерны» находилось нечто, по внеш, нему виду напоминающее колодец. Его «сруб», возвышаю, щийся над полом где-то на два-три фута, был сработан из грубо отесанных и скрепленных между собой глиняным ра-створом крупных валунов. Каменные стенки сруба снаружи и изнутри обмазаны глиной.
Сверху находилась крышка, изготовленная из толстенных, диаметром с руку взрослого человека, бронзовых прутьев. Она была закрыта на два огромных бронзовых же засова. Судя по внешнему виду и по особенностям ковки, металл очень древний. Крышку, как прикинула Бетси, изготовили не позже пятого века до Рождества Христова, а то и раньше. И при этом она удивительно хорошо сохранилась, словно кто заботливо ухаживал за нею на протяжении этих почти трех тысяч лет.
Бетси прикинула, что «колодец» находился как раз под верхним «входом» в пещеру. Других входов, кроме того, через который они сюда попали, девушка не заметила.
Рядом с колодцем, шагах в трех от него, находилось старое кострище. Элизабет осторожно порылась с самого краешка в окаменевших угольях и увидела, что карстовый пол пещеры был на несколько дюймов выжжен вглубь, что свидетельствовало о том, что огонь поддерживался здесь в неугасимом состоянии не менее нескольких веков.
По обе стороны кострища из пола торчали две бронзовые стойки с крючьями. Тут же валялась и перекладина, с одной стороны заостренная, а с другой загнутая таким образом, что вполне могла служить и вертелом. Правильно! Вон в углу виднеется небольшая кучка почерневших от времени и огня костей крупного животного. Возможно, кабана или большого барана…
А это что? Понятно. Бронзовый походный котелок. В таких воины готовили себе пищу. Изготовлен тогда же, когда и колодезная решетка. Примерно… девятый век? Неужели такой древний?
Тогда же сработан и этот ритуальный треножник, сиротливо приткнувшийся у стены. Кому и какие жертвы приносились на нем? И вообще что все это значит?
– Впечатляет? – вывел ее из глубокого транса хрипловатый бас.
«Кто тут?» – хотела спросить Бетси, но вовремя вспомнила о своей спутнице.
– Да, – просто ответила Элизабет.
Больше ничего и не нужно было говорить. Каждый археолог мечтал бы о такой находке – об открытии всей жизни. Как шлимановская Троя, как гробница Тутанхамона у Картера, как висячие сады Семирамиды у Кольдевея.
– Поздравляю! – выдохнула она. – Это действительно сенсация!
– Ладно, чего уж там, – довольно проворчала Папа. – Вместе лавры разделим. Я сама еще толком не разобралась что к чему. Объект сразу законсервировали и засекретили. Если бы не вмешательство и, главное, не деньги твоего босса, кто знает, когда бы я сюда вернулась.
«Странно! – поразилась Бетси. – Джунковский мне ничего не сказал о крипте».
– Так финансирование предназначалось конкретно для изучения этого объекта?
– Ну да, – кивнула Арина Панкратовна, с минуту мысленно переводя плохо знакомые английские слова. – А то ж для чего? Я с тебя прямо угораю. Да неужто здешние черепки и железяки вместе взятые стоят тех деньжищ, которые вкатил сюда твой босс?
– Он мне не босс, – сухо уточнила мисс МакДугал. – Просто наниматель.
– А мне по сараю, сами разбирайтесь! – отрезала Папа. – Давай-ка выбираться. Пацанва небось уже заждалась. И твой хахаль тоже.
– Наhal? – переспросила девушка.
– Ну, этот, блондинистый, с рожей Сашки Пономарева, это по-вашему, бой-френд, что ли?
Бетси поняла, что имеется в виду Гор.
– Ой, нет. Он не мой hahal. Просто друг. Учились вместе
– Оно и видно, – хмыкнула Папа. – Глазами на тебя зыркает. Так бы и сожрал без горчицы и соли! Ладно, проехали. Не мое дело. Полезли наверх. Жрать чтой-то хоцца! у меня всегда зверский аппетит от волнения просыпается!
Их и правда уже заждались. Ребята давно разбили палатки – две для юношей и две для дам. Отдельную, большую, для Папы и – поменьше – для близняшек.
Бетси решила жить на яхте. Из вежливости она было предложила мадам Пастуховой поселиться вместе с ней. Каюта большая, целых две койки и диван. Но начальница наотрез отказалась, сославшись на неписаные традиции отечественной археологии.
– Буду жить вместе со своими олухами! Чем я лучше или чем хуже они?
Подумав, а не предложить ли то же самое Гору, Элизабет тут же отогнала подобные мысли. Во-первых, не она его приглашала на остров. А во-вторых, и без него забот хватает. Нет уж, пускай поживет вместе со всеми!
Да и соблазн, соблазн…
Сестрички Градовы успели приготовить праздничный ужин по случаю открытия раскопочного сезона. Они сервировали три разборных пластиковых стола, предусмотрительно привезенных с собою, одноразовой посудой, чем вызвали высочайшее ворчание.
– Ну что это за выдумки? – зудела Папа. – Вот в наше время! Алюминиевые ложки, кружки, плошки… А теперь? Я с вас просто угораю, дети мои.
– Арина Панкратовна, миленькая! Зато ведь как удобно! – хором воскликнули близняшки. – Ни мыть не нужно, ни прибирать особо. Завернул в одноразовую скатерть и сжег.
– От этого один вред для экологии! – твердо стояла на своем мадам Пастухова. – Да что с вас возьмешь? Дети грядущего тысячелетия! Глобалистики-головастики!
Да столах были в полной мере представлены дары щедрой украинской природы и мясомолочной промышленности. Алые помидоры соседствовали с темно-синими тушеными баклажанами, зелень огурцов сочеталась с лиловым колером репчатого ялтинского лука, исключительно сладкого, как утверждали хозяева. Конечно же, не обошлось без знаменитого украинского сала. Мягков утверждал, что лично обошел три одесских базара, чтобы выбрать самое вкусное. Тут же была порезана колбаса, сыр, всякие копчености. Бетси в микроволновке разогрела пару упаковок полуфабрикатной пиццы.
Когда все расселись по местам, парни из гидроархеологического клуба как-то неловко переглянулись между собой и принялись красноречиво вздыхать.
– Та тю на вас, хлопцы! – только и сказала Папа. – Давайте тащите, что там припасли. Какое начало сезона без гарной горилки? Главное, чтобы потом не увлекаться.
Мигом повеселевший Добров сбегал в свою палатку и приволок оттуда четыре бутылки водки – две одесского «Шустова» номер пять и две «Немировской» с медом и перцем.
– Чур, девкам не наливать! – сразу прикрикнула на молодых людей Пастухова. – Спортите мне дипломниц. Им еще детей рожать надо. Эх вы, кавалеры, не могли винца для дам захватить!
Девочки немного скисли и сконфузились. По их жалким взглядам было видно, что они не прочь побаловаться и водкой за неимением легких спиртных напитков.
Коллизию разрешила Бетси, вспомнившая, что на борту яхты имеется бар и какой-то винный погребок. Отлучившись на пару минут, она вернулась с двумя пакетами. Из одного были извлечены на свет божий бутылка «Дом Периньона» и пузатый пузырек ликера «Бейлиус». Оля и Яна не могли удержаться на месте и, подлетев к Элизабет, повисли у нее на шее и дружно чмокнули сразу в обе щеки.
– Оце дило! – крякнула начальница. – Мигом разливайте, чтоб не нагрелось. И мне того кислячку попробовать Дайте. Дорогой, наверное… Давай, Саша, кажи тост.
– Ну, как говорится, за успех нашего безнадежного дела! —провозгласил Александр Мягков.
Выпили. Гор чуть не подавился, опрокинув в рот желтой перцово-медовой настойки. Оля с Яной услужливо заколотили его по спине и стали наперебой предлагать всевозможные закуски. Было видно, что девчонкам очень приглянулся красивый блондин. Бетси ощутила укол чего-то, сильно напоминающего ревность, и страшно удивилась. Еще чего не хватало, поссориться с этими хохотушками из-за парня!
– Минуточку внимания! – произнесла она громким голосом. – У меня есть сюрприз.
Из второго пакета ею был извлечен красиво оформленный сверток, который она протянула Мягкову. Тот развернул его и недоуменно вытаращил глаза на оранжевую коробку с черной надписью «Аспоп Мап». За пластиком были видны резиновые фигурки атлетически сложенного пловца и увешанного какими-то приспособлениями и приборами дельфина.
– Что это? – спросил Александр обиженным тоном.
– Игрушка. «Экшен Мэн»: «Морская миссия».
Командир гидроархеологов был атакован со всех сторон хохочущей молодежью. Заинтересовалась и сама мадам Пастухова.
– Ну-ка, Сашок, покажь цацку, – велела она. – Тю! Я угораю! – загромыхала она, когда коробка оказалась в ее руках. – Точно твоя копия! И шрам один в один. Теперь можешь на них в суд подавать за незаконное использование своей внешности в коммерческих целях. Г-хы! Г-хы! Г-хы!
– Ой! – пищали от восторга Градовы. – Какая прелесть! Человек и дельфин. Прямо как в античных мифах! Пусть это будет нашим талисманом, а, ребята? Ну, Саша, не дуйся. Прелесть ведь какая.
Гидроархеолог наконец тоже улыбнулся.
– Спасибо за подарок! – поблагодарил он девушку. – Не ожидал.
– Да что там. – Бетси обняла его за шею и поцеловала.
В нос ударил запах молодого и здорового мужского тела. Она едва не задохнулась от острого желания.
Папа одобрительно крякнула. Яна и Оля тоже полезли к Мягкову с объятиями и поцелуями. Гор Енски решительно опрокинул еще одну полную стопку перцовки и попытался встать из-за стола, но ему это не удалось. Ноги словно налились свинцом, а голова наполнилась туманом.
Вечеринка явно заладилась.
Вечером, когда все уже разошлись, Бетси поднялась к себе на палубу яхты и попыталась проанализировать сложившуюся ситуацию.
Итак, Джунковский не предупредил ее о находке крипты. Почему? Зачем ему понадобилось скрывать такую информацию? Или он не доверял ей, боялся, что тайна может просочиться наружу, стать достоянием широкой общественности? Связаться с ним, что ли? Не случайно у нее для этих целей есть специальная зашифрованная линия спутниковой связи. Правда, Иван Петрович предупреждал, что это для экстренных случаев. А так можно воспользоваться обычным мобильником.
И что она ему скажет? Ну, не сообщил. Готовил, скажем, ей сюрприз. Сама ведь на месте все увидела, так даже интереснее. Возможно… Возможно, в этом есть доля истины. И все же невеселое чувство не оставляло. Бетси налила себе полный фужер шампанского. Но и оно не смогло заглушить душевной горечи.
Теперь становилось понятным и присутствие на острове Гора, и даже излишний интерес, проявленный к ее особе Булыгиным. Еще бы! Мафиози такого ранга практически в открытую общается пусть и с очень известным, но все-таки обычным археологом. Не таясь, не конспирируясь. Значит, сильно заинтересовался, раз решил поиграть в откровенность. Да еще и одарил безмерно. На аукционе Сотбис такой вот перстенек потянет не одну сотню тысяч фунтов.
Получается, что не одни русские и Джунковский знают о крипте на Змеином острове? Есть еще по крайней мере одна или две стороны, осведомленные о находке.
…А находка и впрямь потянет на сенсацию века. Уже, наверное, следующего. Потому что там не на один год работы. Есть там НЕЧТО. Ой есть. Элизабет это сразу почувствовала. Не догадывается мадам Пастухова, что довелось ей открыть. Хорошо бы проверить свои догадки с помощью специальных приборов, регистрирующих биоизлучение и ментальную энергию. Завтра посмотрим, догадался ли Джунковский снабдить ее хоть чем-то более или менее подходящим для такого рода исследований.
Однажды Бетси уже столкнулась с подобным явлением – когда пару лет назад исследовала руины Дельфийского оракула. Неужели и здесь нечто похожее? Не может быть! Ведь тогда вырисовывается поразительная картина, удивительная закономерность. Дельфы – Змеиный – Херсонес выстраиваются в одно целое, в одну ось…
«А наши вещицы ничего сказать не хотят?»
Она извлекла из сейфа перстень и пластинку. Отчего-то последняя заставляла испытывать к себе невольное уважение – такое, что даже мысленно девушка именовала ее с заглавной буквы. Что-то роднило этот овальный кусочек металла с теми бронзовыми изделиями, которые Бетси видела сегодня в Крипте.
Итак, перстень. Золотой. Массивный. Весит две с половиной унции. Немало! Даже по меркам античности он мог принадлежать очень обеспеченному человеку. Нет ли на нем личного клейма или надписи, указывающей на владельца?
Девушка просканировала украшение, а затем запустила специальную программу.
«Ага, вот оно!» – торжествующе запело сердце.
На внутренней стороне ободка перстня некогда было-таки выгравировано имя.
«АЛКИНИЙ», – прочитала Элизабет. Знакомое имя! Где-то она его уже слышала, и притом совершенно недавно. Алкиний! алкиний?! Не о нем ли упоминал таинственный незнакомец из музея? Человек, которому удалось спастись от гнева Ахилла во время легендарного набега амазонок на остров Левке! Это его сын Тимострат воздвиг золотую статую в честь героя.
Сходится! Статуя из чистого золота весом около двухсот пятидесяти фунтов. Такую мог поставить только очень состоятельный человек. Как, например, владелец этого перстня. Ладно, отложим пока перстень в сторону.
Теперь пластинка. Черная бронза, так называемая «кипрская»… Размер пять на десять дюймов, толщина около пяти миллиметров. Сканирование ничего не дает. Кроме того, что изображено на одной из сторон пластинки, она больше не содержит никакой информации. Судя же по материалу и особенностям начертания букв… Девятый век до Рождества Христова! Ну, может быть, самое начало восьмого.
Узор представляет собой сложное, хаотическое переплетение линий, идущих то концентрически, то прямо. Возможно, какой-то план. Уж не подземелий ли, находящихся в глубине острова? Как там было в надписи: «Пусть путеводною нитью послужит тебе в чреве Левке»? Очень может быть. Тогда как добраться до этого «чрева»?
Бетси сжала пластинку в руке. Нужно будет внимательно обследовать «колодец» в крипте. Куда он ведет? Почему понадобилась такая массивная решетка и такие гигантские запоры? Не проще ли было совсем засыпать дыру, а не выставлять рядом с нею круглосуточный пост? В том, что она не ошиблась в атрибуции назначения загадочного кострища, Элизабет практически не сомневалась.
Девушка вновь раскрыла ладонь и всмотрелась, но буквы на пластинке упорно не хотели складываться в слова. Незнакомый диалект древнегреческого языка… Да и древнегреческого ли? То, что мастер использовал буквы греческого алфавита, еще ничего не доказывало. С таким же успехом он мог Увековечить древнеегипетские или финикийские слова, записав в более привычной для него орфографии. Ну, это еще ничего, а если это этрусский? Его ведь до сих пор не могут расшифровать!
Да, есть над чем поломать голову.
Разгоряченная и взволнованная девушка вышла на палубу, чтобы немного проветриться. На небе взошла молодая луна, залив все бледно-матовым светом. Тихо шумели волны Понта Эвксинского, набегая на берег и ласково поглаживая гальку. Где-то вдалеке, освещенный лучом островного маяка, высоко подпрыгнул над водой резвящийся дельфин.
Над Змеиным островом собирался ветер. Не по-летнему холодный, пронзительный. Он словно пытался сорвать яхту с якоря, унести ее в глубь моря, подальше от каменистого утеса, по воле богов некогда поднявшегося из волн.
Что-то неуловимо знакомое почудилось в свисте порывов воздуха – нечто, напоминающее слова, выкрикиваемые на полузабытом языке. Негромкие, еле слышные…
Глава девятая
Девушка покачала головой.
– Это сенсация, подлинный переворот в науке, – безапелляционно заявила Папа и совершенно без перехода рявкнула на зазевавшегося студента, чуть не наступившего ей на ногу: – Так, сынок, зенки-то раскрой! Не выспался, что ли? Или с девочками перекувыркался? Хлопцы и девчата! – па-фосно обратилась она к молодежи. – Вы тут пока разгружайтесь, ставьте лагерь, а мы с госпожой МакДугал совершим небольшой предварительный наскок на прошлогодний раскоп. А вы, юноша, куда, собственно, направились?
Последняя фраза была адресована Гору, который, увидев, что Бетси намеревается куда-то отлучиться, тоже засобирался следом.
– Нет, родной, вы уж оставайтесь на месте. А то я с вас прямо угораю. Вон слабые девчонки работать будут, а вы этаким себе легким козликом по горам станете бегать?! Нетушки! Дудки!
Она угрожающе потрясла перед носом остолбеневшего Гора коротким пухлым пальцем с неровно обрезанным ногтем.
– Самовольничать у себя в экспедиции никому не позволю! Понятно, сынок? Я тут царь, бог и воинский начальник! А будешь брыкаться, не посмотрю, что ты иностранец и представитель спонсора. Улетишь с острова в двадцать четыре часа к чертовой бабушке! Уразумел?
Бетси перевела парню эту гневную тираду. Тот хмыкнул, но подчинился. Вытянувшись по стойке «смирно», отдал разбушевавшейся мадам честь и подался на яхту за вещами.
– Хороший, хороший мальчик! – по-свойски хлопнула его пониже спины Пастухова на прощание.
Гор от неожиданности подпрыгнул и дико посмотрел на начальницу.
– Давай, давай, топай, чего стал? – прикрикнула на него Папа. – Не заставляй меня нервничать.
По извилистой тропинке Пастухова и Элизабет начали подниматься наверх. Настроение грозной дамы чуть улучшилось. Она как-то сразу забыла о «госпоже МакДугал», приняв во внимание разницу между ними в возрасте и удаленность от континента с его дипломатическим этикетом.
– Ты, детка, замужем?
– Нет, – растерянно ответила Бетси.
– И правильно. Все мужики козлы, по личному опыту знаю. Сама трижды замужем была.
Баронесса с сомнением посмотрела на нее, но вежливо промолчала.
– Что смотришь-то? Не веришь? Али я не фигуристая баба?
Пастухова стала в горделивую позу и поколыхала бюстом-горой.
– Я и сейчас-то ничего, а видела бы ты меня раньше… Все парни у моих ног лежали.
Вдруг она с диким визгом подпрыгнула и чуть не свалилась со скалы вниз. Потом схватила огромный булыжник и с размаху швырнула во что-то. Раздался короткий пронзительный писк.
– Крыса! – пояснила Папа. – Терпеть не могу этих тварей!
Пыхтя, она преодолела подъем и подала руку Бетси, помогая той взобраться на гору.
Баронесса осмотрелась по сторонам. Неподалеку гордо высился маяк, вокруг которого расположилось несколько сооружений из кирпича.
– Вояки! – махнула рукой Арина Панкратовна. – Надо будет потом нанести им визит вежливости. Представиться и все такое. А теперь я покажу тебе кое-что интересное. Учти, это жутко секретный объект.
Пока они шли, Пастухова поведала об истории сенсационного открытия. Время от времени для пущей ясности она переходила на ломаный английский, впрочем, главное Бетси поняла и так. Не понадобился и разговорник, заранее открытый на разделе «Переговоры с противником».
…Это случилось в прошлом году. В самый последний день, когда все вещи археологами уже были собраны, упакованы и погружены в вертолет, Папа решила пройтись напоследок, попрощаться с островом. Бог весть когда придется сюда вернуться. Денег у ученых нет. Раскопки практически не финансируются. Да и хозяева острова – пограничники – ворчат, что гражданские лица им мешают нормально нести службу.
Идет это она, идет. Идет – и размышляет о том, что он не принес ничего принципиально нового, что могло с существенно дополнить представления о Левке и бывшем нем когда-то святилище Ахилла. Как вдруг прямо навстречу й бежит один из местных офицеров, мичман Фролов, возбужденно размахивая руками и что-то крича.
Подбегает. Чуть отдышавшись, рассказывает.
Вечером здешний командир послал его разыскать своих поросят. Животные, обитающие на острове, ведут полудикий образ жизни, свободно разгуливая по горам. Свиньи превращаются в отличных скалолазов, хоть соревнования по альпинизму между ними устраивай. Козы тоже особой, гималайской породы, с густой и длинной шерстью.
Командирские поросята вообще отличаются норовистым характером. Складывается впечатление, что их вовсе не собираются пускать на мясо и держат в качестве домашних любимцев. Они умудряются забираться в самые немыслимые места, откуда Фролову приходится их доставлять на ночевку в сарайчик.
Вот и в этот раз Васька с Анфиской нашли какую-то расщелину и, забившись в нее, принялись рыть почву своими пятачками и копытцами. Фролов попытался выманить их лаской, предлагая морковку, но поросята и ухом не вели. Пришлось спускаться к ним самому. Подойдя поближе, мичман увидел, что свинки раскопали что-то большое и круглое. Почему-то с первого же взгляда пограничник подумал, что это был люк.
Отогнав-таки Анфиску с Васькой домой, Фролов сообщил о находке начальству. Прихватив с собой лом и пару матросов покрепче, мичман вернулся назад. Люк с трудом отковырнули, настолько он врос в грунт. Вдобавок ко всему он оказался не люком, а плоским камнем, правда, полированным, хотя и с одной – внутренней – стороны. Под ним обнаружилась пустота. Опустив туда фонарь «летучую мышь», пограничники обнаружили нечто, заставившее Фролова сразу же отправиться на розыски Пастуховой.
– Ты что-нибудь слыхала о Херсонесской крипте? – скептически обратилась Арина Панкратовна к Бетси. По-английски, но в целом понятно.
– Читала немного, – задумалась та. – Кажется, статьи профессора Сорочана.
– Молодец, – удивилась начальственная дама. – А меня вот руки до английских источников не доходят. Канд. минимум-то по иностранному языку я, конечно, сдала. Но освоить «инглиш» по-настоящему, чтоб не для галочки, так и не сумела. Хоть и шпрехаю, но сама видишь как!
– И при чем здесь крипта? – прервала ее исповедь Элизабет.
– А вот сейчас увидишь.
Ученые дамы подошли к глубокой кратерообразной выемке в земле. Спустившись в нее, они оказались у огромного, круглой формы камня диаметром в пять или шесть футов.
– Ну-ка пособи, – кряхтя, уцепилась за край Пастухова. – Одной не сдюжить, хоть силенкой Господь и не обидел.
Сказано было по-русски, но разговорник не потребовался, Вдвоем они кое-как сдвинули камень с места. В земле образовалось темное пятно. Оттуда повеяло гнилью и сыростью.
– Мы там еще в прошлом году лестницу приспособили. Так что спускайся за мной, не бойся. Хоть место и впрямь, скажу тебе, жутковатое.
Папа внезапно перекрестилась и полезла под землю. Вероятно, чтоб подбодрить себя, она принялась громко ругаться. Бетси в рамках своего университетского спецкурса изучала и русскую ненормативную лексику, однако половину слов мадам Пастуховой не поняла.
– Давай двигай сюда! – донеслось до мисс МакДугал из-под земли.
Лестница показалась бесконечной. По самым скромным прикидкам глубина подземного помещения, пещеры, цистерны или чем там еще оно было, составляла около пятнадцати или даже двадцати футов. Когда нога девушки наконец-то нащупала пол, из мрака донеслось громкое уханье:
Кху-кхУ-кхУ' Я дух великого Ахилла!
И сразу вслед за этим раздался жуткий раскатистый хохот.
Бетси вздрогнула и, присев, зашарила по полу в поисках что-нибудь поувесистее. Тьму прорезал ослепительный луч фонаря, осветивший колышущуюся от смеха мощную грудь Арины Панкратовны.
– Шутка! А теперь открывай глаза и рот пошире! Возьми-ка…
Она протянула девушке красный китайский фонарь с лампой дневного света.
– Поставь сюда, на этот камень, а свой я пристрою на том конце. Так будет лучше видно.
В неровном бледно-лунном свете двух осветительных приборов окружающее предстало в некоей туманной дымке, что придавало картине жутковатый характер. Кроме того, Бетси всем телом ощущала присутствие в пещере чего-то постороннего, чуждого человеческой природе.
«Кажется, в специальной литературе это называется аномальной биоэнергетикой?»
Молодая баронесса осмотрелась по сторонам и не сдержала восхищенного восклицания.
– Проняло? А я чего говорила! – самодовольно произнесла Папа.
Помещение и впрямь напоминало цистерну для воды, типичную для античных городов. Однако сразу становилось понятным, что никакой воды здесь не было изначально. Назначение пещеры было иным.
…Цилиндрической формы полость с гладкими, словно отполированными карстовыми стенами. Никаких надписей или изображений. Сколько ни присматривалась Бетси, но так и не смогла обнаружить каких-либо примет, указывающих на рукотворный характер этого странного сооружения. Размеры его не очень впечатляли. Площадь приблизительно Двадцать на десять футов, высота, как она и предполагала, тоже около двадцати. Гораздо интереснее был «интерьер».
В самом центре «цистерны» находилось нечто, по внеш, нему виду напоминающее колодец. Его «сруб», возвышаю, щийся над полом где-то на два-три фута, был сработан из грубо отесанных и скрепленных между собой глиняным ра-створом крупных валунов. Каменные стенки сруба снаружи и изнутри обмазаны глиной.
Сверху находилась крышка, изготовленная из толстенных, диаметром с руку взрослого человека, бронзовых прутьев. Она была закрыта на два огромных бронзовых же засова. Судя по внешнему виду и по особенностям ковки, металл очень древний. Крышку, как прикинула Бетси, изготовили не позже пятого века до Рождества Христова, а то и раньше. И при этом она удивительно хорошо сохранилась, словно кто заботливо ухаживал за нею на протяжении этих почти трех тысяч лет.
Бетси прикинула, что «колодец» находился как раз под верхним «входом» в пещеру. Других входов, кроме того, через который они сюда попали, девушка не заметила.
Рядом с колодцем, шагах в трех от него, находилось старое кострище. Элизабет осторожно порылась с самого краешка в окаменевших угольях и увидела, что карстовый пол пещеры был на несколько дюймов выжжен вглубь, что свидетельствовало о том, что огонь поддерживался здесь в неугасимом состоянии не менее нескольких веков.
По обе стороны кострища из пола торчали две бронзовые стойки с крючьями. Тут же валялась и перекладина, с одной стороны заостренная, а с другой загнутая таким образом, что вполне могла служить и вертелом. Правильно! Вон в углу виднеется небольшая кучка почерневших от времени и огня костей крупного животного. Возможно, кабана или большого барана…
А это что? Понятно. Бронзовый походный котелок. В таких воины готовили себе пищу. Изготовлен тогда же, когда и колодезная решетка. Примерно… девятый век? Неужели такой древний?
Тогда же сработан и этот ритуальный треножник, сиротливо приткнувшийся у стены. Кому и какие жертвы приносились на нем? И вообще что все это значит?
– Впечатляет? – вывел ее из глубокого транса хрипловатый бас.
«Кто тут?» – хотела спросить Бетси, но вовремя вспомнила о своей спутнице.
– Да, – просто ответила Элизабет.
Больше ничего и не нужно было говорить. Каждый археолог мечтал бы о такой находке – об открытии всей жизни. Как шлимановская Троя, как гробница Тутанхамона у Картера, как висячие сады Семирамиды у Кольдевея.
– Поздравляю! – выдохнула она. – Это действительно сенсация!
– Ладно, чего уж там, – довольно проворчала Папа. – Вместе лавры разделим. Я сама еще толком не разобралась что к чему. Объект сразу законсервировали и засекретили. Если бы не вмешательство и, главное, не деньги твоего босса, кто знает, когда бы я сюда вернулась.
«Странно! – поразилась Бетси. – Джунковский мне ничего не сказал о крипте».
– Так финансирование предназначалось конкретно для изучения этого объекта?
– Ну да, – кивнула Арина Панкратовна, с минуту мысленно переводя плохо знакомые английские слова. – А то ж для чего? Я с тебя прямо угораю. Да неужто здешние черепки и железяки вместе взятые стоят тех деньжищ, которые вкатил сюда твой босс?
– Он мне не босс, – сухо уточнила мисс МакДугал. – Просто наниматель.
– А мне по сараю, сами разбирайтесь! – отрезала Папа. – Давай-ка выбираться. Пацанва небось уже заждалась. И твой хахаль тоже.
– Наhal? – переспросила девушка.
– Ну, этот, блондинистый, с рожей Сашки Пономарева, это по-вашему, бой-френд, что ли?
Бетси поняла, что имеется в виду Гор.
– Ой, нет. Он не мой hahal. Просто друг. Учились вместе
– Оно и видно, – хмыкнула Папа. – Глазами на тебя зыркает. Так бы и сожрал без горчицы и соли! Ладно, проехали. Не мое дело. Полезли наверх. Жрать чтой-то хоцца! у меня всегда зверский аппетит от волнения просыпается!
Их и правда уже заждались. Ребята давно разбили палатки – две для юношей и две для дам. Отдельную, большую, для Папы и – поменьше – для близняшек.
Бетси решила жить на яхте. Из вежливости она было предложила мадам Пастуховой поселиться вместе с ней. Каюта большая, целых две койки и диван. Но начальница наотрез отказалась, сославшись на неписаные традиции отечественной археологии.
– Буду жить вместе со своими олухами! Чем я лучше или чем хуже они?
Подумав, а не предложить ли то же самое Гору, Элизабет тут же отогнала подобные мысли. Во-первых, не она его приглашала на остров. А во-вторых, и без него забот хватает. Нет уж, пускай поживет вместе со всеми!
Да и соблазн, соблазн…
Сестрички Градовы успели приготовить праздничный ужин по случаю открытия раскопочного сезона. Они сервировали три разборных пластиковых стола, предусмотрительно привезенных с собою, одноразовой посудой, чем вызвали высочайшее ворчание.
– Ну что это за выдумки? – зудела Папа. – Вот в наше время! Алюминиевые ложки, кружки, плошки… А теперь? Я с вас просто угораю, дети мои.
– Арина Панкратовна, миленькая! Зато ведь как удобно! – хором воскликнули близняшки. – Ни мыть не нужно, ни прибирать особо. Завернул в одноразовую скатерть и сжег.
– От этого один вред для экологии! – твердо стояла на своем мадам Пастухова. – Да что с вас возьмешь? Дети грядущего тысячелетия! Глобалистики-головастики!
Да столах были в полной мере представлены дары щедрой украинской природы и мясомолочной промышленности. Алые помидоры соседствовали с темно-синими тушеными баклажанами, зелень огурцов сочеталась с лиловым колером репчатого ялтинского лука, исключительно сладкого, как утверждали хозяева. Конечно же, не обошлось без знаменитого украинского сала. Мягков утверждал, что лично обошел три одесских базара, чтобы выбрать самое вкусное. Тут же была порезана колбаса, сыр, всякие копчености. Бетси в микроволновке разогрела пару упаковок полуфабрикатной пиццы.
Когда все расселись по местам, парни из гидроархеологического клуба как-то неловко переглянулись между собой и принялись красноречиво вздыхать.
– Та тю на вас, хлопцы! – только и сказала Папа. – Давайте тащите, что там припасли. Какое начало сезона без гарной горилки? Главное, чтобы потом не увлекаться.
Мигом повеселевший Добров сбегал в свою палатку и приволок оттуда четыре бутылки водки – две одесского «Шустова» номер пять и две «Немировской» с медом и перцем.
– Чур, девкам не наливать! – сразу прикрикнула на молодых людей Пастухова. – Спортите мне дипломниц. Им еще детей рожать надо. Эх вы, кавалеры, не могли винца для дам захватить!
Девочки немного скисли и сконфузились. По их жалким взглядам было видно, что они не прочь побаловаться и водкой за неимением легких спиртных напитков.
Коллизию разрешила Бетси, вспомнившая, что на борту яхты имеется бар и какой-то винный погребок. Отлучившись на пару минут, она вернулась с двумя пакетами. Из одного были извлечены на свет божий бутылка «Дом Периньона» и пузатый пузырек ликера «Бейлиус». Оля и Яна не могли удержаться на месте и, подлетев к Элизабет, повисли у нее на шее и дружно чмокнули сразу в обе щеки.
– Оце дило! – крякнула начальница. – Мигом разливайте, чтоб не нагрелось. И мне того кислячку попробовать Дайте. Дорогой, наверное… Давай, Саша, кажи тост.
– Ну, как говорится, за успех нашего безнадежного дела! —провозгласил Александр Мягков.
Выпили. Гор чуть не подавился, опрокинув в рот желтой перцово-медовой настойки. Оля с Яной услужливо заколотили его по спине и стали наперебой предлагать всевозможные закуски. Было видно, что девчонкам очень приглянулся красивый блондин. Бетси ощутила укол чего-то, сильно напоминающего ревность, и страшно удивилась. Еще чего не хватало, поссориться с этими хохотушками из-за парня!
– Минуточку внимания! – произнесла она громким голосом. – У меня есть сюрприз.
Из второго пакета ею был извлечен красиво оформленный сверток, который она протянула Мягкову. Тот развернул его и недоуменно вытаращил глаза на оранжевую коробку с черной надписью «Аспоп Мап». За пластиком были видны резиновые фигурки атлетически сложенного пловца и увешанного какими-то приспособлениями и приборами дельфина.
– Что это? – спросил Александр обиженным тоном.
– Игрушка. «Экшен Мэн»: «Морская миссия».
Командир гидроархеологов был атакован со всех сторон хохочущей молодежью. Заинтересовалась и сама мадам Пастухова.
– Ну-ка, Сашок, покажь цацку, – велела она. – Тю! Я угораю! – загромыхала она, когда коробка оказалась в ее руках. – Точно твоя копия! И шрам один в один. Теперь можешь на них в суд подавать за незаконное использование своей внешности в коммерческих целях. Г-хы! Г-хы! Г-хы!
– Ой! – пищали от восторга Градовы. – Какая прелесть! Человек и дельфин. Прямо как в античных мифах! Пусть это будет нашим талисманом, а, ребята? Ну, Саша, не дуйся. Прелесть ведь какая.
Гидроархеолог наконец тоже улыбнулся.
– Спасибо за подарок! – поблагодарил он девушку. – Не ожидал.
– Да что там. – Бетси обняла его за шею и поцеловала.
В нос ударил запах молодого и здорового мужского тела. Она едва не задохнулась от острого желания.
Папа одобрительно крякнула. Яна и Оля тоже полезли к Мягкову с объятиями и поцелуями. Гор Енски решительно опрокинул еще одну полную стопку перцовки и попытался встать из-за стола, но ему это не удалось. Ноги словно налились свинцом, а голова наполнилась туманом.
Вечеринка явно заладилась.
Вечером, когда все уже разошлись, Бетси поднялась к себе на палубу яхты и попыталась проанализировать сложившуюся ситуацию.
Итак, Джунковский не предупредил ее о находке крипты. Почему? Зачем ему понадобилось скрывать такую информацию? Или он не доверял ей, боялся, что тайна может просочиться наружу, стать достоянием широкой общественности? Связаться с ним, что ли? Не случайно у нее для этих целей есть специальная зашифрованная линия спутниковой связи. Правда, Иван Петрович предупреждал, что это для экстренных случаев. А так можно воспользоваться обычным мобильником.
И что она ему скажет? Ну, не сообщил. Готовил, скажем, ей сюрприз. Сама ведь на месте все увидела, так даже интереснее. Возможно… Возможно, в этом есть доля истины. И все же невеселое чувство не оставляло. Бетси налила себе полный фужер шампанского. Но и оно не смогло заглушить душевной горечи.
Теперь становилось понятным и присутствие на острове Гора, и даже излишний интерес, проявленный к ее особе Булыгиным. Еще бы! Мафиози такого ранга практически в открытую общается пусть и с очень известным, но все-таки обычным археологом. Не таясь, не конспирируясь. Значит, сильно заинтересовался, раз решил поиграть в откровенность. Да еще и одарил безмерно. На аукционе Сотбис такой вот перстенек потянет не одну сотню тысяч фунтов.
Получается, что не одни русские и Джунковский знают о крипте на Змеином острове? Есть еще по крайней мере одна или две стороны, осведомленные о находке.
…А находка и впрямь потянет на сенсацию века. Уже, наверное, следующего. Потому что там не на один год работы. Есть там НЕЧТО. Ой есть. Элизабет это сразу почувствовала. Не догадывается мадам Пастухова, что довелось ей открыть. Хорошо бы проверить свои догадки с помощью специальных приборов, регистрирующих биоизлучение и ментальную энергию. Завтра посмотрим, догадался ли Джунковский снабдить ее хоть чем-то более или менее подходящим для такого рода исследований.
Однажды Бетси уже столкнулась с подобным явлением – когда пару лет назад исследовала руины Дельфийского оракула. Неужели и здесь нечто похожее? Не может быть! Ведь тогда вырисовывается поразительная картина, удивительная закономерность. Дельфы – Змеиный – Херсонес выстраиваются в одно целое, в одну ось…
«А наши вещицы ничего сказать не хотят?»
Она извлекла из сейфа перстень и пластинку. Отчего-то последняя заставляла испытывать к себе невольное уважение – такое, что даже мысленно девушка именовала ее с заглавной буквы. Что-то роднило этот овальный кусочек металла с теми бронзовыми изделиями, которые Бетси видела сегодня в Крипте.
Итак, перстень. Золотой. Массивный. Весит две с половиной унции. Немало! Даже по меркам античности он мог принадлежать очень обеспеченному человеку. Нет ли на нем личного клейма или надписи, указывающей на владельца?
Девушка просканировала украшение, а затем запустила специальную программу.
«Ага, вот оно!» – торжествующе запело сердце.
На внутренней стороне ободка перстня некогда было-таки выгравировано имя.
«АЛКИНИЙ», – прочитала Элизабет. Знакомое имя! Где-то она его уже слышала, и притом совершенно недавно. Алкиний! алкиний?! Не о нем ли упоминал таинственный незнакомец из музея? Человек, которому удалось спастись от гнева Ахилла во время легендарного набега амазонок на остров Левке! Это его сын Тимострат воздвиг золотую статую в честь героя.
Сходится! Статуя из чистого золота весом около двухсот пятидесяти фунтов. Такую мог поставить только очень состоятельный человек. Как, например, владелец этого перстня. Ладно, отложим пока перстень в сторону.
Теперь пластинка. Черная бронза, так называемая «кипрская»… Размер пять на десять дюймов, толщина около пяти миллиметров. Сканирование ничего не дает. Кроме того, что изображено на одной из сторон пластинки, она больше не содержит никакой информации. Судя же по материалу и особенностям начертания букв… Девятый век до Рождества Христова! Ну, может быть, самое начало восьмого.
Узор представляет собой сложное, хаотическое переплетение линий, идущих то концентрически, то прямо. Возможно, какой-то план. Уж не подземелий ли, находящихся в глубине острова? Как там было в надписи: «Пусть путеводною нитью послужит тебе в чреве Левке»? Очень может быть. Тогда как добраться до этого «чрева»?
Бетси сжала пластинку в руке. Нужно будет внимательно обследовать «колодец» в крипте. Куда он ведет? Почему понадобилась такая массивная решетка и такие гигантские запоры? Не проще ли было совсем засыпать дыру, а не выставлять рядом с нею круглосуточный пост? В том, что она не ошиблась в атрибуции назначения загадочного кострища, Элизабет практически не сомневалась.
Девушка вновь раскрыла ладонь и всмотрелась, но буквы на пластинке упорно не хотели складываться в слова. Незнакомый диалект древнегреческого языка… Да и древнегреческого ли? То, что мастер использовал буквы греческого алфавита, еще ничего не доказывало. С таким же успехом он мог Увековечить древнеегипетские или финикийские слова, записав в более привычной для него орфографии. Ну, это еще ничего, а если это этрусский? Его ведь до сих пор не могут расшифровать!
Да, есть над чем поломать голову.
Разгоряченная и взволнованная девушка вышла на палубу, чтобы немного проветриться. На небе взошла молодая луна, залив все бледно-матовым светом. Тихо шумели волны Понта Эвксинского, набегая на берег и ласково поглаживая гальку. Где-то вдалеке, освещенный лучом островного маяка, высоко подпрыгнул над водой резвящийся дельфин.
Над Змеиным островом собирался ветер. Не по-летнему холодный, пронзительный. Он словно пытался сорвать яхту с якоря, унести ее в глубь моря, подальше от каменистого утеса, по воле богов некогда поднявшегося из волн.
Что-то неуловимо знакомое почудилось в свисте порывов воздуха – нечто, напоминающее слова, выкрикиваемые на полузабытом языке. Негромкие, еле слышные…
Глава девятая
ЖИЗНЬ ПОЛНА НЕОЖИДАННОСТЕЙ
– Подъе-о-о-ом! – донеслась откуда-то издалека громогласная трель. – Подъе-о-о-ом!! Сколько можно спать, я спрашиваю?! Живо все за работу! Не заставляйте меня нервничать!!
Мисс МакДугал вздрогнула во сне. Ей вдруг привиделось, что она в сталинском концлагере, и огромный, слоноподобный надзиратель-vedma выгоняет всех zekov из барака с помощью внушительной дубинки и не менее внушительного кулака. Вот очередь дошла и до нее самой. Орудие пытки угрожающе просвистело у самого носа. Новый взмах. Девушка попыталась поставить блок… И проснулась.
Тем не менее ужасный ор не умолкал.
– Вы что, русского языка не понимаете?! Я с вас прямо угораю!! Нажрались с вечера, не думая о последствиях. А ну-ка все в воду! В воду, я говорю!! И начинаем делать приседания!!
«Что за бред?» Протирая заспанные глаза, Элизабет взглянула на часы. Полшестого. Однако! Кому же это не спится?
Мисс МакДугал вздрогнула во сне. Ей вдруг привиделось, что она в сталинском концлагере, и огромный, слоноподобный надзиратель-vedma выгоняет всех zekov из барака с помощью внушительной дубинки и не менее внушительного кулака. Вот очередь дошла и до нее самой. Орудие пытки угрожающе просвистело у самого носа. Новый взмах. Девушка попыталась поставить блок… И проснулась.
Тем не менее ужасный ор не умолкал.
– Вы что, русского языка не понимаете?! Я с вас прямо угораю!! Нажрались с вечера, не думая о последствиях. А ну-ка все в воду! В воду, я говорю!! И начинаем делать приседания!!
«Что за бред?» Протирая заспанные глаза, Элизабет взглянула на часы. Полшестого. Однако! Кому же это не спится?