Бушнелл Кэндес. Четыре Блондинки

   – Джейни хочет быть писательницей, – сказал Гарольд.
   – Да неужели?! – воскликнула редакторша и, подняв чашку ко рту, добавила: – И почему это хорошеньким девушкам вечно хочется заниматься не поймешь чем?
   – Да брось ты, Мов! – возмутился Гарольд. – Ты и сама ведь была хорошенькая. Пока не поумнела.
   – И пока ты не разбогател, – парировала Мов. – Так чем именно вы хотите заняться, дорогуша?
   – Хочу занять ваше место, – ответила ей Джейни самым нежным, безобидным тоном.
   Когда Джейни окончательно порвала с Гарольдом – это случилось в конце сентября, – выйдя на улицу, она совершенно искренне разрыдалась. Разрыв произошел в его квартире на Парк-авеню – они условились встретиться там, чтобы выпить по коктейлю, прежде чем отправиться на ужин. Гарольд был в библиотеке. Он потягивал скотч и любовался своим бесценным Ренуаром.
   – Привет, чокнутая детка. – Гарольд взял Джейни за руку и провел к красному шелковому дивану. – У меня тут кое-что возникло. Я не смогу сегодня поужинать с тобой.
   – Понимаю, – ответила Джейни. Она уже догадывалась, что за этим последует.
   – Было просто замечательно провести с тобой все это лето, – сказал Гарольд, – но…
   – Все кончено, – договорила за него Джейни.
   – Дело вовсе не в тебе, – объяснил он. – Все дело во мне. Я не хочу жениться, и кроме того, тебе следует знать, что у меня появилась другая женщина и я собираюсь начать с ней встречаться.
   – Прошу тебя, прекрати, – сказала Джейни. Она встала с дивана. – Я и сама собиралась с тобой сегодня расстаться. Забавно, согласись?
   Джейни слегка знобило, и она пожалела, что не захватила свое легкое пальто из синего шелка. Когда Гарольд провожал ее до двери, она заметила Скаадена – он стоял в холле, перекинув через руку ее пальто. Мало того, что Гарольд заранее спланировал разрыв с Джейни, так он даже успел обсудить все это со Скааденом.
   Пока Скааден помогал ей надеть пальто, она представила, что мог ему сказать Гарольд: «Юная леди заедет на коктейль, но вскоре уйдет. Она может быть расстроена, так что держите ее пальто наготове». При этой мысли Джейни улыбнулась.
   – Прощай, Гарольд, – сказала она и взяла руку Гарольда, но для поцелуя подставила ему лишь щеку.
   Джейни сумела продержаться до ближайшего угла, но там она облокотилась о мусорный бак и расплакалась. При этом в ней как бы говорили два голоса.
   «Да брось ты! – говорил первый. – Такое ведь уже миллион раз случалось. Тебе пора к этому привыкнуть».
   «Но ведь все равно это больно», – отвечал второй.
   «Только чуть-чуть. Ведь Гарольд – уродливый коротышка, и ты бы все равно никогда за него не вышла. К тому же он каждый день просиживал по часу на горшке».
   «Но я любила его».
   «Вовсе ты его не любила. Ты просто огорчилась из-за того, что он собирался пригласить тебя поужинать в „Баули“ и тебе хотелось отведать паштета из гусиной печенки».
   Перед домом Гарольда остановилось такси, и из него выбралась долговязая блондинка. В ее цепких руках была дешевая кожаная сумка.
   «Моя замена», – подумала Джейни. Такси освободилось. Джейни подняла руку и остановила машину.
   Через две недели посыльный от Гарольда доставил ей домой конверт. В конверте лежала записка, на которой было написано: «Если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится, позвони». И еще там был подарочный сертификат от фирмы «Гуччи» на пять тысяч долларов.
 
   На следующее лето, когда Джейни была с Питером, она случайно встретилась с Гарольдом на большой вечеринке в Истхэмптоне, которая происходила в поместье на берегу океана. Миновала лишь половина лета, но у Джейни успела развиться странная и тревожившая ее ненависть к Питеру. На пляже он либо говорил с клиентами по мобильному телефону, либо критиковал фигуры других женщин. Главными объектами его нападок были женщины лет за сорок, успевшие завести детей.
   – Ты только посмотри на нее! – орал Питер. – Посмотри на это брюхо! Никуда не годится! Почему бы ей не убраться с пляжа?
   – О Питер… – обычно вздыхала Джейни.
   – «О Питер» – ну и что? Ведь это же сама суть мужской природы – тянуться к молодым и красивым женщинам. Это же инстинкт. Мужчина стремится переспать с наибольшим числом красивых и молодых женщин. Это нормальный репродуктивный инстинкт. Понимаешь, Джейни, я ведь слегка чокнутый, – объяснял Питер, словно сам этим гордился, когда они катались на его «порше» по хэмптонским закоулкам. – Может, мне стоит показаться психиатру, как думаешь?
   – По-моему, это совершенно бесполезно, – обычно говорила в таких случаях Джейни, на что Питер смеялся, словно это был комплимент, так что к тому времени, когда они приезжали на очередную вечеринку, его рука уже лежала у нее на бедре. Потом они шли в обнимку по лужайке или посыпанной гравием дорожке чьей-нибудь усадьбы и, улыбаясь, оглядывались через плечо на других гостей. Все эти пиарщики их прекрасно знали, так что им не было нужды никому представляться по имени на этих приемах, а фотографы тем временем снимали их. Лето было зеленым и теплым, а в такие минуты все вокруг казалось прекрасным.
   В понедельник, после того как Джейни и Питер столкнулись с Гарольдом, тот позвонил.
   – Я волнуюсь за тебя, Джейни, – сказал он. – Ты славная девушка. Тебе не следует встречаться с таким парнем, как Питер.
   – Это почему? – спросила она.
   – Он дрянной парень.
   – Да брось ты, Гарольд. По-твоему, все другие парни – дрянь.
   – Я не шучу, Джейни, – продолжал Уэйн. – И хочу дать тебе совет. Может, это и неуместно, но тем не менее я хочу тебе его дать. Брось-ка ты эту чехарду и выходи замуж. Ты не из тех девушек, которые умеют распорядиться своей жизнью, так что выходи замуж за того, кого любишь, и нарожай ему детей.
   – Но я ведь что-нибудь обязательно сделаю, Гарольд.
   – Что именно?
   – Не знаю.
   – Послушай меня, Джейни. Ты еще молода и красива. Сейчас самое время подыскать стоящего парня.
   – Кого? – переспросила Джейни.
   – Славного молодого человека. С приятной внешностью. Ну, не знаю. Я могу познакомить тебя со своим архитектором. Ему тридцать три года, и он хочет жениться.
   – Нет уж, спасибо, – ответила Джейни и тихо рассмеялась.
   Отношения с Питером тем временем становились все хуже. Отчасти это было связано с сексом. Питер не хотел, чтобы она к нему прикасалась, и с трудом мог заставить себя прикоснуться к Джейни. Сексом они занимались раз в три недели.
   – Послушай, а может, ты голубой? – спросила его однажды Джейни. У нее стало привычкой подкалывать его. – Я помогу найти тебе классного молодого парня, с кем ты сможешь заняться этим делом. Ведь сам знаешь, мужчины за сорок ни на что не годятся.
   После таких слов они начинали орать друг на друга.
   Однажды утром у Джейни подгорел тост, и Питер влетел на кухню, вытащил подгоревший тост из мусорного ведра, ободрал с него обуглившийся слой и попытался заставить Джейни съесть его. Но она скормила его Пилюльке, который, конечно же, наблевал. Джейни стала фантазировать, как она убивает Питера, и ей даже пришла в голову мысль: если бросить в бассейн зарядное устройство от мобильного телефона Питера, может, тогда его убьет током?
   Но в итоге они мирились, потому что впереди всегда маячила очередная вечеринка. И так постепенно лето подошло к концу.
 
   И вот она снова в «Мумбе». Джейни сидела одна у стойки бара и потягивала мартини. Бармен был совсем юный.
   – Я помню вас в том фильме, – сказал он Джейни. – Вообще-то неловко об этом говорить, но я частенько мастурбировал, глядя на ваше фото.
   – Это хорошо, – ответила Джейни. – В таком случае, полагаю, мне не нужно давать вам на чай.
   – Я вас угощаю. – Бармен кивнул в сторону ее бокала. Он перегнулся через стойку и спросил: – А чем вы сейчас занимаетесь?
   – Жду друга, – ответила Джейни и отвернулась.
   Ей ужасно хотелось, чтобы здесь оказался Зак Мэннерс. Она обнаружила, что обладает этим жутким даром: стоило ей чего-то сильно захотеть и это случалось. Вместо Зака, однако, в баре появился Рэдмон Ричардли – писатель. Он кивнул ей, после чего отправился дальше по клубу, посмотреть, кто там есть. Потом он снова подошел к Джейни.
   – А где же Зак? – спросила она.
   – Откуда, черт возьми, мне знать?
   – Надеюсь, он тоже появится.
   – Забудь о Заке, – посоветовал ей Рэдмон. – Я – лучшее, на что ты можешь рассчитывать сегодня.
   – А я хочу Зака.
   – Зак – кретин, – сказал Рэдмон. Он заказал себе скотч.
   – Ты тоже кретин.
   – Нет, он на самом деле кретин, – продолжал настаивать Рэдмон. – Я провел с ним много времени в Лондоне. Я знаю девушек, которые спали с ним. Тебе совсем не обязательно лезть в это дерьмо. Европейский секс – такая муть. Хуже некуда. Ничего общего с Америкой.
   Вскоре, как и следовало ожидать, появился Зак.
   – Эй, Зак! – окликнул его Рэдмон. – Мы как раз говорили о тебе.
   Зак пришел в компании каких-то людей.
   – Подсаживайтесь к нашему столику, – предложил он.
   После того как он и его спутники уселись, Джейни к ним подошла и заняла место рядом с Заком.
   – Ага, снова ты! – сказал он. – Ты вроде из тех девушек, которые успевают везде. Любишь потусоваться?
   Джейни лишь улыбнулась и продолжила потягивать свой напиток. Она понимала, что отвечать ей не обязательно. Постепенно ее внешность начнет действовать на него. Она повернулась к мужчине, сидевшему с другой стороны. Это был миниатюрный англичанин, весьма словоохотливый.
   – Этим летом вы тоже собираетесь в Хэмптон? – спросила она его.
   – Нет, но я этим местом просто очарован. У нас в Англии ничего подобного нет. Звучит просто чудесно. И все эти кинозвезды – их там просто пруд пруди.
   – Я туда езжу каждое лето, – сказала Джейни. – Там просто замечательно.
   – И этим летом вы там тоже будете?
   – О да, конечно. Я искренне надеюсь, что это лето окажется действительно удачным.
   Тут в разговор вклинился Зак.
   – О чем это вы тут и что за тары-бары о хорошем лете? – поинтересовался он. – Или, может, у тебя с головой не все в порядке, так ты уж поделись сразу.
   – Возможно, – ответила Джейни. Она поставила на стол свой бокал. – Ну, мне пора, – сказала она. – Позвоните мне.
   – Я девушкам не звоню. Я с ними состыковываюсь, – сказал Зак.
   – В таком случае буду ждать сигнала о стыковке, – усмехнулась Джейни.
   Через два дня Зак прислал ей на квартиру конверт с изящной карточкой, где было написано: «Джейни, не хотели бы выпить со мной по стаканчику? Пожалуйста, свяжитесь с моим секретарем – вам назовут время и место. Привет, Зак».

III

   Каждые пять минут по дороге в Хэмптон на автобусе компании «Джитни» – этот уик-энд совпал с Днем поминовения – Джейни так и подмывало вскочить со своего места и закричать: «Я Джейни Уилкокс, модель, и я проведу этот уик-энд с английским миллиардером Заком Мэннерсом – королем рынка звукозаписей. Так что катились бы вы все к такой-то матери! Всем автобусом!..» – Так говорила про себя Джейни, чтобы поднять настроение. Она сидела на переднем сиденье, на голове у нее была бейсболка, на носу – темные очки, волосы собраны в хвост. Она пыталась читать «Раскалывающиеся небеса», но мозг ее сверлила навязчивая мысль, словно острие карандаша, засунутого в точилку. Зак Мэннерс никак не укладывался в привычную схему. Его приглашение звучало довольно расплывчато – своей секретарше он оставил инструкции сообщить Джейни, что он будет ждать ее «примерно в шесть» в баре ресторана «Пальма» в Истхэмптоне в пятницу вечером. Джейни не была уверена, что это приглашение распространяется и на конец недели. И эта неопределенность еще больше подогревала ее интерес к Заку. Джейни уже давно не испытывала такого интереса ни к одному мужчине. Накануне вечером она отправилась в «Мумбу», и, когда к ее столику подходили мужчины, чтобы засвидетельствовать почтение, она им твердо отвечала: «О да, конечно, я просто великолепна. Наконец-то я встретила мужчину, в которого смогу влюбиться до безумия. В нем есть все: и блеск, и юмор, и секс». И говорила она это так, чтобы дать им понять: Зак обладает всеми этими качествами, а они – явно нет.
   Самое удивительное, что это совершенно не помогло ей отвадить всех этих мужчин. Они роем вились вокруг ее столика, заказывали напитки и дымили сигаретами. У Джейни недавно родилась теория, что чем хуже ты обращаешься с мужчинами, тем сильнее их тянет к тебе. Питер – тот самый, трехлетней давности – тоже подошел к ней, решительно отодвинул стул и уселся, забросив руки назад за спинку стула.
   – Ты изменилась, Джейни. Выглядишь такой самоуверенной, – сказал он.
   – Да, Питер, я уже не та девушка, какой была два года назад, – злорадно улыбаясь, ответила Джейни. – Теперь я ни за что не стала бы есть твое дерьмо.
   – А я тебя никаким дерьмом и не угощал.
   – Последней каплей для меня стал тот уик-энд в День труда. Когда мы возвращались из Хэмптона под проливным дождем. Помнишь? Ты высадил меня из машины неподалеку от туннеля. На углу Тридцать пятой улицы и Третьей авеню. Ты еще сказал тогда: «Возьми себе такси».
   – Но ведь между нами все было кончено, – ответил Питер с улыбкой. – К тому же ты жила в самой верхней части города. С какой стати я должен был везти девицу через весь город, если она не собиралась со мной потрахаться?
   Когда Джейни наконец добралась до «Пальмы», было четверть седьмого. Она ожидала увидеть там Зака. Но его не было. Прошло еще десять минут, однако он так и не появился. Она подсела к двум парням, которые предложили ей выпить с ними. Джейни заказала «Маргариту». Без четверти семь на улице у входа в ресторан возникла легкая суета. На круглой подъездной дорожке появился «феррари» 1954 года выпуска, модель «250 Джи-ти Эллена Боди». С правосторонним рулем. Из машины вышел Зак. На нем были поношенные теннисные туфли, и шел он, засунув руки в карманы брюк цвета хаки. Джейни – она как раз беседовала с двумя молодыми людьми – мгновенно оживилась. Зак подошел к ней сзади.
   – Эй, привет! – прошептал он ей в ухо.
   Джейни чуть не подпрыгнула.
   – Ой, привет, – ответила она. Потом посмотрела на часы. – Я уж собиралась поставить на тебе крест, скажи спасибо своей машине.
   – Машине этой нет цены, – ответил Зак. Он уселся рядом с ней на высокий стул у стойки. Взяв ее за руку, Зак сказал: – Если хочешь быть со мной, Джейни, никогда не говори, что собираешься поставить на мне крест. Если я только сам тебя об этом не попрошу.
   – Звучит многообещающе.
   – Вот именно. Если, конечно, будешь играть по правилам. – Наклонившись к ней, Зак спросил: – У тебя есть тайные пороки? Ты похожа на девушку с тайными пороками.
   Джейни рассмеялась, и Зак тоже рассмеялся. Она откинула свои длинные волосы за плечи. Зак закурил сигарету. Без фильтра. При дневном свете он выглядел отнюдь не таким привлекательным, каким Джейни его запомнила. У него были плохие, как у всех англичан, зубы болезненно-желтоватого и светло-серого цвета. Пальцы Зака пожелтели от никотина, а под ногтями виднелась грязь. Но зато какая машина! И какие деньги! К тому же перед Джейни открывалась отличная перспектива на все лето, а там, глядишь, и дальше.
   – Давай-ка все делать шаг за шагом, хорошо? – предложила Джейни.
   – Полагаю, это означает, что для начала ты хочешь посмотреть на мой дом, а уж потом решишь – будешь ты со мной трахаться или нет, – сказал Зак.
   – Да перестань ты! – ответила Джейни. – Ты мне интересен как человек. Все только и говорят, что ты – сплошное очарование.
   – Они все дураки! – бросил Зак и тут же добавил: – Ты влюбишься в мой дом. Он – само совершенство.
   Зак встал и помог Джейни слезть с ее стула. Обняв ее за плечи, он повел Джейни к выходу. Он был выше ее, идеального роста, решила Джейни.
   – Я снял этот дом исключительно для тебя, – сказал Зак.
   – Я в этом и не сомневалась, – ответила Джейни.
   Она верила ему и ни на миг не задумывалась о том, насколько это необычно – совершенно незнакомый человек арендует дом в Хэмптоне в надежде, что она станет там жить с ним. Джейни кивнула привратнику, который открыл перед ней дверь машины. Она изящно уселась на переднее сиденье. Машина была в безупречном состоянии.
   – Она просто красавица! – рассмеялась Джейни – ее переполняли эмоции.
   Зак включил мотор.
   – О да, – кивнул он, выруливая с подъездной дорожки. – Наверное, это тот самый случай, когда я должен был сказать: «Нет, Джейни, это ты красавица». – Он посмотрел на нее и спросил: – Что, ощущение как в кино?
   – Да.
   – Ты очень глупая девушка. Разве не знаешь, что быть такой глупенькой опасно?
   – Может, я вовсе не такая уж и глупенькая, – сказала Джейни. – Может, я просто притворяюсь.
   – Конечно, возможно, все это – одно притворство, – согласился с ней Зак. – Но в таком случае что тебе это дает?
   Повернув на Фервер-лейн, Зак сказал:
   – Я объяснил сотруднице агентства недвижимости, что мне нужен самый лучший дом на самой красивой улице Хэмптона. Надеюсь, она меня не провела, а, Джейни? – Он немного раскатисто произнес слово «провела», и Джейни вновь подумала, до чего же он очаровательный.
   Они свернули на длинную подъездную дорожку, посыпанную гравием.
   – Я знаю этот дом, – сказала Джейни. – Он один из моих самых любимых.
   – Правда?
   – Мой друг арендовал его пять лет назад. Это отличный летний дом. Бассейн, теннисные корты…
   – А ты в теннис играла без трусиков?
   – Ой, прошу тебя, Зак…
   – Именно так я тебя и представляю: вся в белом, но без трусиков…
   Дом стоял в отдалении от дороги, а перед ним расстилалась широкая зеленая лужайка, на которой все было постоянно готово для игры в крокет. Это был классический, отделанный камнем особняк в шотландском стиле, построенный в 20-е годы XX века для богатой семьи с целым выводком детей и множеством слуг. Зак подрулил к подъезду.
   – Ну, идем, идем, моя прелесть, и посмотрим, что нас ждет… – Он выпрыгнул из машины и взял Джейни за руку. Перед домом была широкая терраса, а вдоль второго этажа тянулся сплошной балкон. Зак открыл дверь и, повернувшись к Джейни, сказал: – Подлинный дом для веселья. И я надеюсь, ты пошалишь здесь от души.
   – Что ты имеешь в виду?
   Зак зашуршал бумажным пакетом.
   – Провизия, – пояснил он, вытаскивая оттуда бутылку водки и пластиковую упаковку тоника.
   Джейни немного нервно засмеялась.
   Зак пошел на кухню и вернулся с двумя коктейлями.
   – Чин-чин, – сказал он, поднимая свой стакан.
   – Твое здоровье, – ответила Джейни. – За отличное лето.
   Зак подошел к ней сзади. Одной рукой он обнял ее за талию и притянул к себе.
   – Что означает весь этот треп о великолепном лете?
   Повернувшись к нему, Джейни выскользнула из объятий.
   – Ничего, – ответила она.
   – Все-таки что-то за этим есть. Я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь так зацикливался на лете. Я все лето работаю на фабрике.
   – Я и не сомневаюсь, – мягко сказала Джейни.
   Зак ткнул в ее сторону пальцем и погрозил им:
   – Ты должна отвечать на мои вопросы. Это одно из правил. Мне все очень быстро надоедает. Но пока мне интересно. Интересно слушать, что говорят о тебе. И обо всех тех мужчинах, которые поимели тебя до меня.
   – Что? – изумилась Джейни.
   – В общем, повеселимся что надо, – сказал Зак. – Как ты насчет коки?
   – Кока-колы?
   – Кокаина, – с притворным терпением пояснил Зак. И вдруг добавил: – Ты что, и вправду не очень сообразительная? Когда встретил тебя в первый раз, я так и подумал, но потом решил, может, ошибся. – Он сел на диван перед кофейным столиком, скрутил банкноту и воткнул ее в ноздрю. Потом, закинув голову и не вынимая трубочку, глубоко потянул носом. Джейни на все это взирала с изумлением, и он это заметил. – Эй, кончай изображать хорошую американскую девочку, – сказал Зак.
   – А с чего ты решил, что я не такая?
   – Ой, да брось ты! – Зак встал с дивана, подошел к Джейни, погладил ее волосы. – Я пригласил тебя не для того, чтобы сделать своей подружкой, – сказал он.
   – Тогда зачем ты меня пригласил?
   – А я тебя и не приглашал. Ты сама напросилась. Или забыла?
   – Да пошел ты… – тихо возмутилась Джейни.
   – Иди ко мне, – потребовал Зак. – Садись. Слушай, детка, ты такая же прозрачная, как твоя блузочка. И всем известно, в какую игру ты играешь. Все знают, что ты весьма доступна. На одно лето, если, конечно, мужчина достаточно богат. Я-то хотя бы пытаюсь понять, зачем тебе все это.
   – Просто люблю хорошо проводить лето, и только! – сорвалась на крик Джейни. – Что тут такого?
   – Но ты ведь ничего для этого не делаешь, – сказал Зак. Он нюхнул очередную порцию кокаина.
   – Я ничего для этого не делаю, потому что не хочу. И не считаю нужным.
   – Да ты вообще, наверное, ничего в голову не берешь, а, Джейни?
   – Нет, – ответила она и, пожав плечами, добавила: – Даже если с сексом все замечательно, для меня это ничего не значит. Потому что все равно очередной парень надолго не задержится. Так почему же я не могу использовать против мужчин их же оружие? То есть использовать их. Ведь я феминистка, Зак. – После этих слов у Джейни отчего-то полегчало на душе.
   – Ну вот, узнаю современную женщину, – сказал Зак и спросил: – А сколько тебе лет?
   – Двадцать восемь, – ответила Джейни, как обычно приврав. Она так давно привыкла это делать из профессиональных соображений, что и сама верила своим словам.
   – Ты выглядишь старше. – Зак рассмеялся. – Используешь мужчин, а сама-то ни на что не годишься. Думаешь, вот, мол, какие у меня революционные взгляды, а это вовсе не так. Сплошной инфантильный лепет.
   – А твои-то взгляды чем отличаются?
   – Если честно, то отличаются они весьма основательно, – сказал Зак. – Ведь я именно тот, кого у вас, янки, принято называть человеком, который сам себя сделал. Всего, что у меня есть, я добился собственными силами. – Зак закурил сигарету. – Но пока всего этого добивался, я заметил кое-что любопытное. Я утратил свои эмоции. Способность чувствовать. Это произошло из-за необходимости то и дело всех перетрахивать, чтобы добиваться того, что тебе кажется необходимым. – Он улыбнулся.
   «Ну и зубы!» – подумала Джейни.
   – Так что, как видишь, мы с тобой весьма похожи.
   – У меня для этого свои причины, – бросила Джейни.
   – Я и не сомневаюсь. Только они, наверное, весьма примитивные, – заметил Зак.
   Джейни перегнулась через столик и отвесила ему пощечину. Зак перехватил ее запястье.
   – Вот это хорошо, – сказал он. – Значит, улавливаешь мысль.
   – Никакая я не примитивная, – прошипела Джейни.
   – Да еще какая! – не уступал Зак. Он толкнул ее назад на диван. Она особенно и не сопротивлялась. – Деградация, – изрек Зак, дыша ей в лицо. Джейни чувствовала запах его дыхания. – Вот, собственно, и все, что осталось для таких, как мы. Деградация. Только так мы и можем что-то чувствовать.
   – Ты чокнутый, – сказала Джейни.
   – Идем наверх. Быстро! – скомандовал Зак. Он схватил ее за руку и помчался наверх, перескакивая через две ступеньки. Там он затащил ее в спальню. – Я ждал этой минуты всю неделю. – Зак скинул рубашку и брюки и остался в весьма несвежих трусиках-плавках, растянутых на ляжках. Он отвернулся и стащил с себя трусы. Задница у него была вся в прыщах. – А ну, врежь мне, мамочка! – заорал Зак.
   – Я тебе не мамочка! – возмутилась Джейни.
   – Ну, мам, отлупи меня! Прошу тебя!
   Джейни совершенно растерялась и поэтому начала орать во весь голос. А пока орала, потихоньку, задом, продвигалась поближе к окну. Окно оказалось открытым. Через него она все так же, задним ходом, выбралась на балкон. Потом добежала до края балкона и, перемахнув через перила, спрыгнула на крышу. Кое-как доползла до края и оттуда соскочила вниз.
   – У-иии! – возопила Джейни во весь голос.
   Какое-то время она так и лежала на земле. Потом услышала звук шагов на лестнице, а в следующий миг с грохотом распахнулась парадная дверь. К ней шел Зак – все еще голый и с дымящейся сигаретой во рту.
   – А ну вставай, глупая корова. Что, расшиблась?
   – Да отвали ты! – бросила Джейни.
   – Я буду признателен, если по возможности быстро и оперативно ты покинешь пределы моих владений, – сказал Зак. После чего вернулся в дом и нюхнул очередную порцию кокаина.
   Джейни пулей ворвалась в дом. Пронеслась мимо Зака. Он на нее даже не взглянул. Она вбежала на кухню, чтобы позвонить по телефону.
   – Умоляю, умоляю… только окажись дома, – все повторяла Джейни, и наконец: – Слава Богу! – И тут она разрыдалась: – Это я. Со мной произошло нечто ужасное. Я тут с этим английским парнем, и он совсем свихнулся. Я боюсь. Да, да, мне очень страшно, – всхлипнула Джейни, после чего назвала адрес. Потом вышла на террасу и стала ждать.
   Минут двадцать спустя на Фервер-лейн показался ревущий «рейнджровер». Водитель и не думал сворачивать на подъездную дорожку, а рванул к дому прямиком через лужайку для крокета, снося по пути воротца для игры. «Ровер» затормозил перед входом в дом, и из машины выскочил Гарольд.
   – Ваш экипаж подан, – сказал он, стоя у открытой дверцы автомобиля.
   Зак выскочил из дома – вокруг бедер он успел обернуть полотенце.
   – Ну ты и облажалась, – заявил он Джейни. – А ведь у тебя был шанс. Мы могли провести все лето вместе. Сама все испортила.
   – Оставь ее в покое, – приказал Гарольд.
   Не обращая внимания на Гарольда, Зак шел за Джейни, пока она ковыляла к машине.