Страница:
Я прошел через главный вход и направился к пирамидиону (бенбену) Аменемхета III. Он относится к приблизительно 1850 году до н. э. и некогда стоял на вершине одной из пирамид Дашура[215]. Пирамидной сделан из хорошо отполированного черного гранита и несет на себе две строки надписей у основания. На камне изображен крылатый диск и глаз, символ Гора. Есть там и фигура Осириса-Саху (Ориона) со звездой в протянутой руке. Перед тем, как отправиться в восточную галерею, где хранятся памятники Древнего царства, я подошел к статуе Менкаура, строителя третьей пирамиды в Гизе. Небольшое изваяние, вырезанное из слонца… Фигура царя, кажется, излучает мощную энергию и странную напряженность чувств, что очень характерно для скульптурных произведений Древнего царства. В Менкауре ощущается присутствие божественной двойственности – в мягкости, смешанной с гордостью, в поднятой руке. Создается впечатление, что в фараоне видели не тирана, а божественного правителя, почитаемого и любимого.
Войдя в знаменитую 42-ю комнату, в которой хранится много памятников Четвертой династии, я сразу обратил внимание на великолепную статую Хафра, создателя второй пирамиды. Она бьша высечена из одного куска черного диорита, породы, работать с которой невероятно трудно. Тем не менее поверхность так тщательно отполирована, что выглядит как металлическая; статуя считается одним из самых значительных произведений искусства Древнего Египта. Скульптор, работавший над ней, был настоящим Микеланджело древности; как он обрабатывал гранит с помощью только медных инструментов, остается загадкой. Хафра восседает на троне, лицо его выражает как властность, так и благосклонность, в зависимости от того, с какой стороны вы на него смотрите. На плече Хафра сидит сокол, простирающий крылья над головой фараона. Я поймал себя на мысли, что ни один самый красивый памятник из гробницы Тутанхамона не может сравниться с этой статуей.
Я медленно шел по галерее, стараясь рассмотреть как можно больше, и тут увидел панораму пирамид Гизе с высоты птичьего полета. Табличка говорила, что фотография сделана при содействии египетских военно-воздушных сил. Скорее всего, снимок относится к 50-м годам, и это была первая съемка с высоты птичьего полета, которую я видел. До нее я никогда не думал о сооруженях, расположенных вокруг пирамиды Менкаура, сооружениях, которых не было рядом с двумя более высокими пирамидами. Но сейчас, взглянув на них, я вдруг почувствовал, что меня как будто ударило током. Несколько лет назад я работал в качестве инженера-строителя[216] и довольно болезненно относился ко всему, что нарушало общую архитектурную картину. Пирамида Менкаура, подумал я, расположена не совсем там, где ей следовало быть. Я спросил смотрителя зала, могу ли я переснять эту фотографию, и получил в ответ утвердительный кивок, улыбку и даже военное приветствие, что значило, что предложенный мной «бакшиш» вполне соответствует моменту. Получив разрешение, я воспользовался своим стареньким «Олимпусом» с 50-мм объективом и черно-белой пленкой и сделал снимок. Только один снимок, но он перевернул всю мою жизнь.
По окончании отпуска я вернулся к работе в Саудовской Аравии. В Эр-Рияде я проявил пленку и заказал несколько больших отпечатков. Я был очень заинтригован сооружениями около пирамиды Менкаура и непременно хотел разрешить загадку. Большинство из моих друзей в Саудовской Аравии были заняты в строительстве – инженеры, архитекторы, планировщики – и я подумал, что их помощь может оказаться мне полезной. Было интересно узнать, какие у них на этот счет возникнут мысли.
Как я и думал, большинство из тех, кто смотрел на фотографию, сделали примерно одно и то же заключение – каждая из трех пирамид расположена на собственной меридиональной оси (север – юг), причем две из них стоят на одной диагонали, направленной на юго-запад. Я слышал предположения, что это связано с каким-то планом. Всех удивляло, что третья пирамида гораздо меньше первых двух – это привлекло и мое внимание – однако больше всего удивляло наличие пристроек у третьей пирамиды. Похоже, выбор места и высоты пирамиды не был случайным. Тогда возникал вопрос – чем он диктовался?
II
6
I
II
III
Войдя в знаменитую 42-ю комнату, в которой хранится много памятников Четвертой династии, я сразу обратил внимание на великолепную статую Хафра, создателя второй пирамиды. Она бьша высечена из одного куска черного диорита, породы, работать с которой невероятно трудно. Тем не менее поверхность так тщательно отполирована, что выглядит как металлическая; статуя считается одним из самых значительных произведений искусства Древнего Египта. Скульптор, работавший над ней, был настоящим Микеланджело древности; как он обрабатывал гранит с помощью только медных инструментов, остается загадкой. Хафра восседает на троне, лицо его выражает как властность, так и благосклонность, в зависимости от того, с какой стороны вы на него смотрите. На плече Хафра сидит сокол, простирающий крылья над головой фараона. Я поймал себя на мысли, что ни один самый красивый памятник из гробницы Тутанхамона не может сравниться с этой статуей.
Я медленно шел по галерее, стараясь рассмотреть как можно больше, и тут увидел панораму пирамид Гизе с высоты птичьего полета. Табличка говорила, что фотография сделана при содействии египетских военно-воздушных сил. Скорее всего, снимок относится к 50-м годам, и это была первая съемка с высоты птичьего полета, которую я видел. До нее я никогда не думал о сооруженях, расположенных вокруг пирамиды Менкаура, сооружениях, которых не было рядом с двумя более высокими пирамидами. Но сейчас, взглянув на них, я вдруг почувствовал, что меня как будто ударило током. Несколько лет назад я работал в качестве инженера-строителя[216] и довольно болезненно относился ко всему, что нарушало общую архитектурную картину. Пирамида Менкаура, подумал я, расположена не совсем там, где ей следовало быть. Я спросил смотрителя зала, могу ли я переснять эту фотографию, и получил в ответ утвердительный кивок, улыбку и даже военное приветствие, что значило, что предложенный мной «бакшиш» вполне соответствует моменту. Получив разрешение, я воспользовался своим стареньким «Олимпусом» с 50-мм объективом и черно-белой пленкой и сделал снимок. Только один снимок, но он перевернул всю мою жизнь.
По окончании отпуска я вернулся к работе в Саудовской Аравии. В Эр-Рияде я проявил пленку и заказал несколько больших отпечатков. Я был очень заинтригован сооружениями около пирамиды Менкаура и непременно хотел разрешить загадку. Большинство из моих друзей в Саудовской Аравии были заняты в строительстве – инженеры, архитекторы, планировщики – и я подумал, что их помощь может оказаться мне полезной. Было интересно узнать, какие у них на этот счет возникнут мысли.
Как я и думал, большинство из тех, кто смотрел на фотографию, сделали примерно одно и то же заключение – каждая из трех пирамид расположена на собственной меридиональной оси (север – юг), причем две из них стоят на одной диагонали, направленной на юго-запад. Я слышал предположения, что это связано с каким-то планом. Всех удивляло, что третья пирамида гораздо меньше первых двух – это привлекло и мое внимание – однако больше всего удивляло наличие пристроек у третьей пирамиды. Похоже, выбор места и высоты пирамиды не был случайным. Тогда возникал вопрос – чем он диктовался?
II
АРХИТЕКТУРНЫЙ ПЛАН
Я решил дать копии этой фотографии другой группе своих друзей – людям, не связанным со строительством и имеющим более художественные наклонности. Мне хотелось знать – зададут ли они мне те же самые вопросы. На этот раз я сразу провел черными чернилами диагональную линию на юго-запад, связывающую две более крупные пирамиды, и продолжил эту линию, чтобы наглядно показать курьезное отклонение от нее третьей пирамиды. Я также объяснял, в какой последовательности строились эти сооружения – пирамида Хуфу (Хеопса, Великая пирамида), пирамида Хафра (Хефрена) и пирамида Менкаура (Микерина). И опять я услышал те же вопросы – почему третья пирамида меньше и стоит как бы на отшибе от юго-западной оси. И снова из расположения пирамид делался вывод: малые размеры и наличие пристроек у пирамиды Менкаура объясняются каким-то замыслом архитектора. Однако эта группа людей высказала гораздо меньше предположений по сути этого замысла. Я слышал почти один и тот же ответ – Менкаура не имел достаточно ресурсов. В то время я вынужден был довольствоваться таким ответом, поскольку другого предложить не мог. Но можно ли было на нем успокоиться? Египтологи утверждают, что Менкаура правил почти так же долго, как и его предшественники, и, судя по всему, имел такое же влияние. Я предположил, что строительство было завершено быстро, поскольку Менкаура спешил. Но и этот вывод нельзя было подкрепить какими-либо фактами. Пирамиды сооружались несколько лет – от семи до десяти, по самым скромным подсчетам Менкаура хотел ускорить этот процесс?[217] Может, он болел? И снова нет доказательств. Статуя показывает фараона здоровым и сильным человеком.
Я увидел, что никакие доводы не могли объяснить, почему Менкаура решил возвести меньшую пирамиду, хотя, очевидно, имел такую же власть и такие же ресурсы, как и его предшественники. В любом случае у него не было причин для экономии – он располагал достаточным количеством и людей, и камня в каменоломнях. Предшественники во многом облегчили его работу: разработали каменоломни, изготовили инструменты, наладили перевозку, создали жилье для рабочих и прочие вспомогательные удобства (что сейчас называется «инфраструктурой»), а полученный опыт намного уменьшал возможность ошибки[218]. Ну хорошо, допустим, что Менкаура не имел той власти и ресурсов, как Хуфу и Хафра. Так зачем же ему было объявлять об этом потомкам, делая свою пирамиду много меньше?
Одно можно сказать определенно: Менкаура еще в начале строительства знал, что его пирамида будет намного ниже, чем две ранее построенные в Гизе. Сооружения такого масштаба планируются заранее, и Менкаура должен был одобрить какой-то первоначальный план. И, очевидно, в этот план входило не только само существование пирамиды, но и ее расположение относительно других сооружений Гизе. А это могло диктоваться идеологией того времени, идеологией культа перерождения. Все пирамиды Гизе составляют Некрополь, землю мертвых, точнее, Дуат, место, где «живет Осирис». Но как Некрополь связан со звездами Осириса?
Размышляя о группе Гизе, я понял, что этот вопрос должен быть сформулирован иначе: почему планом определено сооружение двух больших пирамид и одной маленькой? Почему у маленькой пирамиды есть пристройки на востоке? Теперь становилось очевидным, что эти «аномалии» вообще не являются аномалиями; с самого начала все было подчинено одному общему плану.
Работая над воплощением в жизнь замыслов архитекторов, я часто встречался с тем, что какие-либо особенности проекта, которые казались мне случайными, на самом деле являлись частью общей программы.
И еще кое-что на фотографии начинало занимать меня – расположение Нила относительно пирамид. Совсем недалеко от восточного края плато Гизе располагалась долина Нила. Река текла с юга мимо Каира, чтобы разделиться и создать широкую дельту в Нижнем Египте. Русло Нила у пирамид, как заметил французский египтолог Жан-Филипп Лауер, «направлено довольно точно на север»[219]. Тот же Лауер обратил внимание на то, что все гробницы-мастабы ориентированы строго с юга на север, параллельно течению Нила. С Четвертой династии «ориентация пирамид достигает точности, которая является поистине невероятной»[220]. Как, спрашивал себя Лауер, строители древности достигали этого? И отвечал, что точность достигалась наблюдениями за звездами[221]. Эдвардс и астроном Збинек Заба соглашались с его мнением. Заба считал, что строители пирамид были знакомы даже со звездной прецессией[222].
Я знал, что каждая из граней основания пирамид в Гизе направлена строго на одну из сторон света. Это означало, что пирамида, умышленно или нет, являлась компасом, по которому было легко ориентироваться – в зависимости от стороны основания, на которой вы находились. Главная ось пирамиды проходила по меридиану с севера на юг. Это очевидно, так как вход всегда находился с северной стороны и посетители обычно двигались в южном направлении. Таким образом меридиан являлся главным критерием первоначального замысла и плана группы пирамид. Существовала еще одна «аномалия» – три пирамиды Гизе, расположенные на оси меридиана, не были выравнены по главной диагонали – две пирамиды построены вдоль диагонали на юго-запад, а третья отодвинута к востоку. Что побудило архитекторов на создание такого странного плана?
Не были ли тому причиной какие-то особенности плато Гизе? Однако, насколько я знал, никаких особенностей плато не имело[223].
Напрашивается единственный ответ – дело не в особенностях рельефа, размещение пирамид объясняется чисто религиозными соображениями. Но какими именно? Большинство моих друзей-строителей, с которыми я говорил по этому поводу, соглашались, что, по всей видимости, размещение пирамид имеет, скорее, символический, чем практический смысл. Они говорили, что большинство сооружений – и в особенности геометрической формы, как пирамиды – имеют символическое значение. Это относилось и к месту, где они располагались, и к их ориентации и привязке к конкретному географическому району. В случае с пирамидами было похоже на то, что их «географическая привязка» относилась к Нилу. Архитекторы упоминали, что так называемая историческая ось Парижа, которая проходит от Лувра через район Ла-Дефенс к Елисейским полям, идет параллельно течению Сены[224]. Аналогично в Вашингтоне главной осью города является Пенсильвания-Авеню, улица, которую проложил французский архитектор Л'Анфан, используя более старую ось, соединяющую Белый Дом с Капитолием; последняя повторяла направление реки Потомак[225]. Без сомнения, создатели Мемфисского некрополя брали в расчет течение Нила. Однако при этом пирамиды стоят не параллельно друг другу, а на диагонали, причем только две из них – строго на диагонали.
Объяснение может тоже быть только религиозного характера. Сооружения имели важное религиозное значение, и их размещение диктовалось, в первую очередь, религиозными воззрениями.
Таким образом, все эти странности могут быть объяснены только одной причиной. И очевидная ориентация пирамид по звездам заставляет предположить, что и расположение пирамид тоже имеет отношение к звездам. И я решил внимательно изучить звездное небо.
Я увидел, что никакие доводы не могли объяснить, почему Менкаура решил возвести меньшую пирамиду, хотя, очевидно, имел такую же власть и такие же ресурсы, как и его предшественники. В любом случае у него не было причин для экономии – он располагал достаточным количеством и людей, и камня в каменоломнях. Предшественники во многом облегчили его работу: разработали каменоломни, изготовили инструменты, наладили перевозку, создали жилье для рабочих и прочие вспомогательные удобства (что сейчас называется «инфраструктурой»), а полученный опыт намного уменьшал возможность ошибки[218]. Ну хорошо, допустим, что Менкаура не имел той власти и ресурсов, как Хуфу и Хафра. Так зачем же ему было объявлять об этом потомкам, делая свою пирамиду много меньше?
Одно можно сказать определенно: Менкаура еще в начале строительства знал, что его пирамида будет намного ниже, чем две ранее построенные в Гизе. Сооружения такого масштаба планируются заранее, и Менкаура должен был одобрить какой-то первоначальный план. И, очевидно, в этот план входило не только само существование пирамиды, но и ее расположение относительно других сооружений Гизе. А это могло диктоваться идеологией того времени, идеологией культа перерождения. Все пирамиды Гизе составляют Некрополь, землю мертвых, точнее, Дуат, место, где «живет Осирис». Но как Некрополь связан со звездами Осириса?
Размышляя о группе Гизе, я понял, что этот вопрос должен быть сформулирован иначе: почему планом определено сооружение двух больших пирамид и одной маленькой? Почему у маленькой пирамиды есть пристройки на востоке? Теперь становилось очевидным, что эти «аномалии» вообще не являются аномалиями; с самого начала все было подчинено одному общему плану.
Работая над воплощением в жизнь замыслов архитекторов, я часто встречался с тем, что какие-либо особенности проекта, которые казались мне случайными, на самом деле являлись частью общей программы.
И еще кое-что на фотографии начинало занимать меня – расположение Нила относительно пирамид. Совсем недалеко от восточного края плато Гизе располагалась долина Нила. Река текла с юга мимо Каира, чтобы разделиться и создать широкую дельту в Нижнем Египте. Русло Нила у пирамид, как заметил французский египтолог Жан-Филипп Лауер, «направлено довольно точно на север»[219]. Тот же Лауер обратил внимание на то, что все гробницы-мастабы ориентированы строго с юга на север, параллельно течению Нила. С Четвертой династии «ориентация пирамид достигает точности, которая является поистине невероятной»[220]. Как, спрашивал себя Лауер, строители древности достигали этого? И отвечал, что точность достигалась наблюдениями за звездами[221]. Эдвардс и астроном Збинек Заба соглашались с его мнением. Заба считал, что строители пирамид были знакомы даже со звездной прецессией[222].
Я знал, что каждая из граней основания пирамид в Гизе направлена строго на одну из сторон света. Это означало, что пирамида, умышленно или нет, являлась компасом, по которому было легко ориентироваться – в зависимости от стороны основания, на которой вы находились. Главная ось пирамиды проходила по меридиану с севера на юг. Это очевидно, так как вход всегда находился с северной стороны и посетители обычно двигались в южном направлении. Таким образом меридиан являлся главным критерием первоначального замысла и плана группы пирамид. Существовала еще одна «аномалия» – три пирамиды Гизе, расположенные на оси меридиана, не были выравнены по главной диагонали – две пирамиды построены вдоль диагонали на юго-запад, а третья отодвинута к востоку. Что побудило архитекторов на создание такого странного плана?
Не были ли тому причиной какие-то особенности плато Гизе? Однако, насколько я знал, никаких особенностей плато не имело[223].
Напрашивается единственный ответ – дело не в особенностях рельефа, размещение пирамид объясняется чисто религиозными соображениями. Но какими именно? Большинство моих друзей-строителей, с которыми я говорил по этому поводу, соглашались, что, по всей видимости, размещение пирамид имеет, скорее, символический, чем практический смысл. Они говорили, что большинство сооружений – и в особенности геометрической формы, как пирамиды – имеют символическое значение. Это относилось и к месту, где они располагались, и к их ориентации и привязке к конкретному географическому району. В случае с пирамидами было похоже на то, что их «географическая привязка» относилась к Нилу. Архитекторы упоминали, что так называемая историческая ось Парижа, которая проходит от Лувра через район Ла-Дефенс к Елисейским полям, идет параллельно течению Сены[224]. Аналогично в Вашингтоне главной осью города является Пенсильвания-Авеню, улица, которую проложил французский архитектор Л'Анфан, используя более старую ось, соединяющую Белый Дом с Капитолием; последняя повторяла направление реки Потомак[225]. Без сомнения, создатели Мемфисского некрополя брали в расчет течение Нила. Однако при этом пирамиды стоят не параллельно друг другу, а на диагонали, причем только две из них – строго на диагонали.
Объяснение может тоже быть только религиозного характера. Сооружения имели важное религиозное значение, и их размещение диктовалось, в первую очередь, религиозными воззрениями.
Таким образом, все эти странности могут быть объяснены только одной причиной. И очевидная ориентация пирамид по звездам заставляет предположить, что и расположение пирамид тоже имеет отношение к звездам. И я решил внимательно изучить звездное небо.
6
ПИРАМИДЫ ГИЗЕ И ПОЯС ОРИОНА
Человек – это павший Бог, который помнит о небесах.
Ламартин. «Размышления»
Да будут светила на тверди небесной (для освещения земли, и) для отделения дня и ночи, и для знамений, и времен, и дней, и годов.
«Бытие» 1,14
Кто сотворил семизвездие и Орион и претворяет смертную тень в ясное утро, а день делает темным как ночь, призывает воды морские и разливает их по лицу земли? – Господь имя Ему!
«Амос» 5,8
I
ПОДЪЕМ ОРИОНА
Это было в ноябре 1983 года, в месяц, когда небо над Саудовской Аравией особенно ясно. На уик-энды большинство жителей стремится уехать из Эр-Рияда к золотистым дюнам, начинающимся приблизительно в двадцати километрах за чертой этого тихого города.
Моя жена Мишель, как всегда, упаковала багаж, состоящий из бутылок безалкогольного пива, большого количества питьевой воды, еды и спальных мешков. Моей дочери Кандис была всего четыре года, но она уже стала заядлым путешественником по пескам. С нами ехали еще две пары с детьми. Мы рассчитывали выбрать дюну повыше, чтобы дети играли на ней, в то время как взрослые готовят бифштексы и наслаждаются горячим кофе. Хотелось отвлечься от тяжелой работы и чересчур серьезной атмосферы Эр-Рияда, глубоко исламского города. Ночи в пустыне бывают просто восхитительными. Как только спускаются сумерки, на небе загораются звезды, и они кажутся удивительно близкими, как бы расположенными на расстоянии вытянутой руки. Лежа в спальном мешке, я считал эти звезды, пока не заснул.
По какой-то причине я проснулся в час ночи и глянул вверх, не сразу сообразив, где нахожусь. Высоко в южном небе пробегала полоска из звезд. Это был Млечный Путь; он выглядел как большая река в облаках. На западном «берегу» блестели звезды; эти звезды были много ярче, чем те, которые их окружали. Я сразу узнал в них созвездие Ориона и тут же отправился будить моего друга Жан-Пьера, который разделял мой интерес к астрономии, поскольку был заядлым яхтсменом и изучал навигацию по звездам.
Мы тихо перебрались на вершину дюны. Глядя на небо, Жан-Пьер стал делиться со мной секретами астронавигации. «Ты знаешь, – спросил он, – как найти самую высокую точку подъема Сириуса, когда на небе видно созвездие Ориона?» Я пожал плечами. «Сначала, – он протянул палец в направлении „берега“ Млечного Пути, – ты должен найти три звезды пояса Ориона. Звезды выстроены в ряд, и этот ряд нужно мысленно продолжить вниз к горизонту. Когда линия составит угол двадцать градусов – примерный угол между пальцами растопыреной руки – то в точке горизонта, куда она указывает, появится Сириус». И он показал на яркую звезду, которая виднелась у самого горизонта – Сириус. Тут же мой собеседник добавил: «Но эти три звезды – не самый лучший ориентир. Если ты посмотришь внимательно, то увидишь, что самая маленькая из них находится не на линии, а слегка смещена к востоку, и все они отклонены на юго-запад относительно Млечного Пути. И заметь, как…» Я резко прервал его. Он озадаченно глянул на меня, когда я стал цитировать по памяти строки из «Текстов пирамид»: «Дуат сжал руки царя в месте, где находится Орион…[Тексты пирамид, 1717]. О, Осирис-царь… Преодолей водный путь… лестница к Дуату может быть установлена там, где находится Орион… [Тексты пирамид, 1717]». К этому времени все уже проснулись и присоединились к нам. «Je tiens l'affaire!»[226], – воскликнул я с воодушевлением, намеренно выбирая слова, которые произнес Шампольон, когда понял, что разгадал секрет египетского иероглифического письма. Мне хотелось, чтобы хоть кто-нибудь из тех, кого я вовлек в исследование пирамид Гизе, понял мою радость. Но по выражению лиц окружающих я догадался, что это не так.
Жан-Пьер продолжал внимательно глядеть на Орион.
– Что ты там увидел? – озадаченно спросил он.
– Три пирамиды Гизе, – спокойно ответил я.
– Что? – переспросила Мишель, которая на протяжении последних месяцев слышала от меня о звездной религии египтян бесчисленное количество рассказов. – Это шутка?
– Нет, все совершенно серьезно, – и я показал на пояс Ориона. Так началась история, которая заняла десять лет.
Моя жена Мишель, как всегда, упаковала багаж, состоящий из бутылок безалкогольного пива, большого количества питьевой воды, еды и спальных мешков. Моей дочери Кандис была всего четыре года, но она уже стала заядлым путешественником по пескам. С нами ехали еще две пары с детьми. Мы рассчитывали выбрать дюну повыше, чтобы дети играли на ней, в то время как взрослые готовят бифштексы и наслаждаются горячим кофе. Хотелось отвлечься от тяжелой работы и чересчур серьезной атмосферы Эр-Рияда, глубоко исламского города. Ночи в пустыне бывают просто восхитительными. Как только спускаются сумерки, на небе загораются звезды, и они кажутся удивительно близкими, как бы расположенными на расстоянии вытянутой руки. Лежа в спальном мешке, я считал эти звезды, пока не заснул.
По какой-то причине я проснулся в час ночи и глянул вверх, не сразу сообразив, где нахожусь. Высоко в южном небе пробегала полоска из звезд. Это был Млечный Путь; он выглядел как большая река в облаках. На западном «берегу» блестели звезды; эти звезды были много ярче, чем те, которые их окружали. Я сразу узнал в них созвездие Ориона и тут же отправился будить моего друга Жан-Пьера, который разделял мой интерес к астрономии, поскольку был заядлым яхтсменом и изучал навигацию по звездам.
Мы тихо перебрались на вершину дюны. Глядя на небо, Жан-Пьер стал делиться со мной секретами астронавигации. «Ты знаешь, – спросил он, – как найти самую высокую точку подъема Сириуса, когда на небе видно созвездие Ориона?» Я пожал плечами. «Сначала, – он протянул палец в направлении „берега“ Млечного Пути, – ты должен найти три звезды пояса Ориона. Звезды выстроены в ряд, и этот ряд нужно мысленно продолжить вниз к горизонту. Когда линия составит угол двадцать градусов – примерный угол между пальцами растопыреной руки – то в точке горизонта, куда она указывает, появится Сириус». И он показал на яркую звезду, которая виднелась у самого горизонта – Сириус. Тут же мой собеседник добавил: «Но эти три звезды – не самый лучший ориентир. Если ты посмотришь внимательно, то увидишь, что самая маленькая из них находится не на линии, а слегка смещена к востоку, и все они отклонены на юго-запад относительно Млечного Пути. И заметь, как…» Я резко прервал его. Он озадаченно глянул на меня, когда я стал цитировать по памяти строки из «Текстов пирамид»: «Дуат сжал руки царя в месте, где находится Орион…[Тексты пирамид, 1717]. О, Осирис-царь… Преодолей водный путь… лестница к Дуату может быть установлена там, где находится Орион… [Тексты пирамид, 1717]». К этому времени все уже проснулись и присоединились к нам. «Je tiens l'affaire!»[226], – воскликнул я с воодушевлением, намеренно выбирая слова, которые произнес Шампольон, когда понял, что разгадал секрет египетского иероглифического письма. Мне хотелось, чтобы хоть кто-нибудь из тех, кого я вовлек в исследование пирамид Гизе, понял мою радость. Но по выражению лиц окружающих я догадался, что это не так.
Жан-Пьер продолжал внимательно глядеть на Орион.
– Что ты там увидел? – озадаченно спросил он.
– Три пирамиды Гизе, – спокойно ответил я.
– Что? – переспросила Мишель, которая на протяжении последних месяцев слышала от меня о звездной религии египтян бесчисленное количество рассказов. – Это шутка?
– Нет, все совершенно серьезно, – и я показал на пояс Ориона. Так началась история, которая заняла десять лет.
II
РОСТАУ: ВОРОТА В ЗВЕЗДНЫЙ МИР
Идея о том, что небесный Дуат древних египтян имеет свой аналог на земле, была принята некоторыми египтологами после изучения многих текстов, описывавших процесс погребения. Но месторасположение земного Дуата, тем не менее, оставалось неизвестным, поскольку никаких определенных упоминаний найти не удалось. Высказывалось предположение, что во времена Нового царства земной Дуат, или ворота в Дуат, находился в Абидосе, важном в древности центре культа Осириса, я также обнаружил, что в эпоху пирамид Дуат имел своего двойника около Мемфиса. И во все времена упоминался некий главный вход в Дуат (ворота), который назывался Ростау[227].
Поэтому я не удовлетворился существующим мнением и продолжал изучать вопрос. И увидел ответ на ночном звездном небе. Три звезды, одна чуть в стороне, повторяли размещение трех пирамид Гизе. И это казалось удивительно очевидным; то, что мимо этого ответа проходили другие исследователи, можно было объяснить только давлением «солнечной гипотезы» при изучении египетского культа. Если же Мемфисский некрополь рассматривать как Дуат, то совпадение становится еще очевидней. А повторяет ли размещение других пирамид положение звезд?
Валлис Бадж, прежний хранитель египетских древностей в Британском музее и прекрасный писатель, сделал очень интересное замечание о том, что в эпоху пирамид Мемфисский некрополь был известен как Дуат Сокара Мемфиса. Бог Сокар, человек с головой сокола, являлся охранителем Мемфисского некрополя и, что еще интереснее, во времена Четвертой династии часто идентифицировался с Осирисом. Это было подтверждено и доктором Эдвардсом, который писал, что «во времена пирамид Осириса стали идентифицировать с Сокаром, богом Мемфисского некрополя…»[228] Я также обнаружил, что во многих погребальных текстах центр Дуата назывался Ростау. В текстах Шабака[229], к примеру, Мемфисский район описывается так: «Это земля… где похоронен Осирис в Доме Сокара»[230].
Из этого Селим Хассан заключил, что центр Дуата отождествлялся не только с Ростау, но и с «царством Осириса в гробнице»[231]. В «Книге двух путей», содержащей погребальные тексты, датируемые периодом Среднего царства (ок. 2000 года до н. э.), Ростау назывался входом в некрополь, через который осуществлялся прямой доступ в Дуат. Можно привести такие строки: «Я прошел по дороге в Ростау по воде и земле; эти дороги – дороги Осириса; они существуют в небе…»[232]
Джин Селлерс, которая много лет изучала астрономию Египта в связи с древними текстами, писала, что «указанная в „Книге двух путей“ топография дорог в Ростау на небе, на воде и на земле отражает представление египтян о небесах». Она предположила, что «дорога по воде может быть указанием на район, известный нам под названием Млечного Пути»[233].
Ростау также упоминается в «Текстах пирамид» в связи с богом Сокаром (или Сокаром-Осирисом): «Поскольку я – Сокар Ростау, я привязан к этому месту, жилищу Сокара» [Тексты пирамид, 445]. «Жилище Сокара», это, конечно, – Мемфисский некрополь, но похоже на то, что ему соответствовало и какое-то место на небе, рядом с Млечным Путем.
Многие факты свидетельствуют о том, что Ростау, «жилище Сокара», было реальным местом в Мемфисском некрополе. Это вполне соответствует выводам исследователей египетской религии о «двойственности» символизма древних (любое событие в жизни людей рассматривалось как «повторение некого мифического события во времена богов»[234]. Египтяне верили, что боги, с участием самого «бога мудрости Тога», возвели пирамиду в Гизе во время «золотого века», когда боги жили на земле; это представление позднее было перенято греками, которые считали, что Гермес (как они называли Тота) построил пирамиды[235]. Я вспомнил, что «горизонт Хуфу», как называлась в знаменитом Весткарском папирусе, относящемся ко временам Нового царства, пирамида Хуфу, связывался со святилищем Тота, расположенным где-то в Гелиополе.
Разглядывая недавно изданный «Атлас древнего Египта»[236], я с изумлением увидел там Ростау, оказавшийся реальным местом в Мемфисском некрополе, приблизительно в южной части плато Гизе. Действительно, Рандл Кларк недаром называл бога «Сокаром Гизе», рассматривая это место как древнее Ростау[237]. Многие египтологи считают «Ростау» древним названием Гизе. Гойон полагает, что так назывался район, в котором в наши дни находится поселок Гизе[238], а Рандл Кларк пишет, что «Ро-сетау [так в тексте]… [является]… районом современного Гизе, мемфисским местом погребения и местожительством Сокара – одной из форм Осириса»[239]. Мирьям Лихтейм, блестящий филолог из Калифорнийского университета, считает, что Ростау – это «некрополь Гизе»[240]; Фолкнер думает примерно также – это «некрополь Гизе или Мемфис, позднее это название перешло на загробный мир, как его общее обозначение»[241]. Во времена Среднего и Нового царств Осирис именуется «августейшим богом Ростау»[242], и отсюда можно сделать вывод, что Ростау считалось местом совершения главного ритуала, где перерожденный мог «увидеть свет дня» в качестве «того, кто следует богу (Осирису) в своей процессии в Ростау… здесь осуществляется заклинание на Поле Жертвоприношений: здесь вход в обитель смерти [Дуат]…»[243]
Из всего вышесказанного становится ясно, что Ростау – не мифическое место; это область в Гизе, которую считали входом в Дуат. Теперь мне требовалось установить, не было ли обнаруженное мной соответствие между тремя пирамидами Гизе и тремя звездами Пояса Ориона частью одной большой схемы.
Поэтому я не удовлетворился существующим мнением и продолжал изучать вопрос. И увидел ответ на ночном звездном небе. Три звезды, одна чуть в стороне, повторяли размещение трех пирамид Гизе. И это казалось удивительно очевидным; то, что мимо этого ответа проходили другие исследователи, можно было объяснить только давлением «солнечной гипотезы» при изучении египетского культа. Если же Мемфисский некрополь рассматривать как Дуат, то совпадение становится еще очевидней. А повторяет ли размещение других пирамид положение звезд?
Валлис Бадж, прежний хранитель египетских древностей в Британском музее и прекрасный писатель, сделал очень интересное замечание о том, что в эпоху пирамид Мемфисский некрополь был известен как Дуат Сокара Мемфиса. Бог Сокар, человек с головой сокола, являлся охранителем Мемфисского некрополя и, что еще интереснее, во времена Четвертой династии часто идентифицировался с Осирисом. Это было подтверждено и доктором Эдвардсом, который писал, что «во времена пирамид Осириса стали идентифицировать с Сокаром, богом Мемфисского некрополя…»[228] Я также обнаружил, что во многих погребальных текстах центр Дуата назывался Ростау. В текстах Шабака[229], к примеру, Мемфисский район описывается так: «Это земля… где похоронен Осирис в Доме Сокара»[230].
Из этого Селим Хассан заключил, что центр Дуата отождествлялся не только с Ростау, но и с «царством Осириса в гробнице»[231]. В «Книге двух путей», содержащей погребальные тексты, датируемые периодом Среднего царства (ок. 2000 года до н. э.), Ростау назывался входом в некрополь, через который осуществлялся прямой доступ в Дуат. Можно привести такие строки: «Я прошел по дороге в Ростау по воде и земле; эти дороги – дороги Осириса; они существуют в небе…»[232]
Джин Селлерс, которая много лет изучала астрономию Египта в связи с древними текстами, писала, что «указанная в „Книге двух путей“ топография дорог в Ростау на небе, на воде и на земле отражает представление египтян о небесах». Она предположила, что «дорога по воде может быть указанием на район, известный нам под названием Млечного Пути»[233].
Ростау также упоминается в «Текстах пирамид» в связи с богом Сокаром (или Сокаром-Осирисом): «Поскольку я – Сокар Ростау, я привязан к этому месту, жилищу Сокара» [Тексты пирамид, 445]. «Жилище Сокара», это, конечно, – Мемфисский некрополь, но похоже на то, что ему соответствовало и какое-то место на небе, рядом с Млечным Путем.
Многие факты свидетельствуют о том, что Ростау, «жилище Сокара», было реальным местом в Мемфисском некрополе. Это вполне соответствует выводам исследователей египетской религии о «двойственности» символизма древних (любое событие в жизни людей рассматривалось как «повторение некого мифического события во времена богов»[234]. Египтяне верили, что боги, с участием самого «бога мудрости Тога», возвели пирамиду в Гизе во время «золотого века», когда боги жили на земле; это представление позднее было перенято греками, которые считали, что Гермес (как они называли Тота) построил пирамиды[235]. Я вспомнил, что «горизонт Хуфу», как называлась в знаменитом Весткарском папирусе, относящемся ко временам Нового царства, пирамида Хуфу, связывался со святилищем Тота, расположенным где-то в Гелиополе.
Разглядывая недавно изданный «Атлас древнего Египта»[236], я с изумлением увидел там Ростау, оказавшийся реальным местом в Мемфисском некрополе, приблизительно в южной части плато Гизе. Действительно, Рандл Кларк недаром называл бога «Сокаром Гизе», рассматривая это место как древнее Ростау[237]. Многие египтологи считают «Ростау» древним названием Гизе. Гойон полагает, что так назывался район, в котором в наши дни находится поселок Гизе[238], а Рандл Кларк пишет, что «Ро-сетау [так в тексте]… [является]… районом современного Гизе, мемфисским местом погребения и местожительством Сокара – одной из форм Осириса»[239]. Мирьям Лихтейм, блестящий филолог из Калифорнийского университета, считает, что Ростау – это «некрополь Гизе»[240]; Фолкнер думает примерно также – это «некрополь Гизе или Мемфис, позднее это название перешло на загробный мир, как его общее обозначение»[241]. Во времена Среднего и Нового царств Осирис именуется «августейшим богом Ростау»[242], и отсюда можно сделать вывод, что Ростау считалось местом совершения главного ритуала, где перерожденный мог «увидеть свет дня» в качестве «того, кто следует богу (Осирису) в своей процессии в Ростау… здесь осуществляется заклинание на Поле Жертвоприношений: здесь вход в обитель смерти [Дуат]…»[243]
Из всего вышесказанного становится ясно, что Ростау – не мифическое место; это область в Гизе, которую считали входом в Дуат. Теперь мне требовалось установить, не было ли обнаруженное мной соответствие между тремя пирамидами Гизе и тремя звездами Пояса Ориона частью одной большой схемы.
III
ЗВЕЗДНАЯ РЕКА
Как мы видели, «Тексты пирамид» содержат астрономические данные, результаты наблюдений за Орионом, Сириусом и другими звездами на том участке неба, который египтяне называли Дуат. Я с волнением узнал, что древние греки писали, будто египтяне связывают Нил со «звездной рекой», Млечным Путем. Со времен Гомера Нил ассоциировался с мифической рекой на небе, именуемой как Океаном, так и Эриданом. Греческий историк А. Б. Кук, придерживался мнения, что Эриданом (сегодня так называется созвездие, состоящее из цепочки бледных звезд, связывающих Ригель с Ахернаром) считалось «не что иное, как Млечный Путь», а в догреческие времена Океаном «просто называли всю Галактику», то есть тот же Млечный Путь. Кук также обратил внимание на утверждение Хигина, что река Эридан отождествлялась с Нилом; также ее называли Океаном («Eridanus: hunc alii Nilum, complures etiam Oceanum esse dixerunt»)[244].