Чалкер Джек Лоуренс. Полночь у Колодца Душ (Колодец Душ - 1)

   - Более или менее, - согласился Варнетт. - Вся материя и связанная энергия, такая, как звезды, созданы этим потоком энергии. В нынешнем положении вас, меня, комнату, планету, на которой мы находимся, поддерживает состояние математического равновесия. Что-то - некое количество - находится в соответствии с каким-то иным количеством, и это формирует нас. И делает нас стабильными. Но если мне известна формула для Элкиноса Скандера или для Варнетта Математика Два шестьдесят один, то я могу изменить или даже прекратить наше существование. Изменены или уничтожены могут быть даже такие замечательные категории, как время и пространство. Если бы я знал вашу формулу, я мог бы, при одном условии, не только превратить вас, скажем, в стул, но и изменить все обстоятельства таким образом, чтобы вы навсегда остались стулом!
   - Что это за условие? - робко спросил взволнованный Скандер, с удивлением понимая, что ответа он просто боится.
   - Ну как же! Ведь необходим прибор, который перевел бы эту формулу в реальность. И способ, который позволил бы исполнить ваше желание.
   - Марковианский мозг, - прошептал Скандер.
   - Да. Но этот мозг - этот прибор, - по-видимому, пригоден только для местного употребления. Иначе говоря, он воздействует на эту планету, а может быть, на солнечную систему, в которой она находится, но не далее. Однако где-то должен существовать главный блок, который может воздействовать на половину, а возможно, и на всю галактику. Он должен существовать, поскольку все прочие пункты моей гипотезы справедливы.
   - Почему должен? - спросил Скандер, испытывая неприятную тяжесть в желудке.
   - Потому что мы стабильны, - ответил мальчик, и в его голосе было нечто такое, что внушало благоговение.
   Воцарилась тишина, нарушаемая лишь слабыми звуками работающих лабораторных приборов.
   - И вы нашли код? - спросил наконец Скандер.
   - Полагаю, да. Хотя это противоречит моему глубокому убеждению, что эти уравнения корректны. И еще - знаете ли вы, почему эту энергию нельзя выявить обычными средствами?
   Скандер отрицательно покачал головой, и математик продолжал:
   - Это - сама первичная энергия. Да, кстати, тот фильтр у вас с собой?
   Скандер нервно сглотнул и достал коробочку. Мальчик нетерпеливо схватил ее, но, вместо того чтобы вставить фильтр в микроскоп, подошел к внешней стене лаборатории. Он не спеша надел комбинезон, антирадиационные очки и велел Скандеру сделать то же самое. Плотно закрыв дверь в лабораторию, он откинул полог, закрывающий окно, - окна на базе доставляли всем одни неудобства, но палатки были универсальны и имели массу ненужных приспособлений.
   Перед ними открылся мрачный красноватый ландшафт, который Варнетт, крепко зажмурив один глаз, принялся внимательно изучать через крошечный фильтр. От изумления мальчишка раскрыл рот.
   - Я был прав!
   Профессор, забыв обо всем, выхватил у него из рук свое творение.
   Над поверхностью планеты свирепствовала электрическая буря. Скандер не мог оторваться от этого зрелища.
   - Марковианский мозг повсюду вокруг нас, - шептал Варнетт. - Он притягивает то, в чем нуждается, и отталкивает все лишнее. Если бы мы сумели войти с ним в контакт...
   - То стали бы подобны богам, - закончил Скандер.
   Он неохотно отнял от глаза фильтр и протянул его Варнетту. Тот снова вперился в ландшафт.
   - Какую же вселенную вы намереваетесь создать, Варнетт? - прошептал Скандер, нащупывая под защитным комбинезоном нож и незаметно вытаскивая его. Математически совершенный мир, где все будет абсолютно одинаковым и полностью уравновешенным?
   - Спрячьте свою железку, Скандер, - сказал Варнетт, не отрывая взгляда от ландшафта. - Без меня вы абсолютно беспомощны, и если как следует подумаете, то поймете почему. Через какие-то несколько месяцев здесь найдут наши тела, и что это вам даст?
   Несколько секунд Скандер колебался, затем нож скользнул обратно в пояс.
   - Кто, черт побери, вы такой, Варнетт? - подозрительно спросил Скандер.
   - Отклонение, - последовал ответ. - Иногда это случается. Обычно таких хватают, и дело с концом. Но со мной все обстоит иначе, по крайней мере пока. Впрочем, они это сделают, если я не сумею опередить их.
   - Что вы имеете в виду под отклонениями? - неуверенно спросил Скандер.
   - Я - человек, Скандер. Настоящий человек. И я тоже хочу стать богом.
   ***
   Варнетту понадобилось всего семь часов, чтобы решить эту задачу математическим путем. Куда больше времени ушло на то, чтобы заставить марковианский мозг обратить внимание на их попытки войти в контакт. Скандер и Варнетт работали так напряженно, что прочие члены группы, в первую очередь ассистенты, заметили это и начали что-то подозревать. В конце концов было решено им открыться. Частично. Варнетт был уверен, что, вступив в контакт с марковианским мозгом, сумеет изложить свою версию событий, а у Скандера просто не было выбора. Пока они занимались в лаборатории, остальные прочесывали планету на небольших летательных аппаратах.
   - Вам следует искать отдушину, вход, ворота, а может быть, храм или аналогичное сооружение, через которое можно вступить в непосредственный контакт с марковианским мозгом, - напутствовал их Скандер.
   По мере того как продвигалась работа, он все больше предвкушал, как сообщит Конфедерации, что создание совершенного общества находится во власти человека.
   И вот наконец в один прекрасный день, когда до прибытия следующего корабля оставалось всего два месяца, поиски увенчались успехом.
   Джейнет и Данна, ассистент по исследовательской работе, глядя через сконструированные ими большие фильтры, обнаружили, что на крошечном участке около северного полюса планеты нет электрической бури.
   Пролетая над этим участком, они увидели под собой темную, глубокую расселину гексагональной формы. Не решившись исследовать ее самостоятельно, они сообщили о своем открытии остальным.
   - Ничего не вижу, - пожаловался разочарованный Скандер. - Нет здесь никакой гексагональной расселины.
   - Но она была! - возразила Джейнет, а Данна молча кивнула, подтверждая ее слова. - Она была именно здесь, почти точно на полюсе. Здесь! Я это докажу.
   Под скептическими взглядами всей группы Джейнет перемотала пленку в кассете носовой камеры флаера.
   - Смотрите! Что я вам говорила!
   Сомнений быть не могло. Варнетт смотрел на экран, затем на панораму, разворачивавшуюся перед ними, затем снова на экран. Точно, раньше тут находилась гексагональная расселина, ширина которой в поперечнике составляла почти два километра. Ориентиры совпадали - это было то самое место.
   Но сейчас внизу была видна только голая плоская равнина.
   Они ждали почти весь день. Внезапно часть равнины словно исчезла, и расселина появилась снова.
   Они сфотографировали ее и проделали всевозможные анализы.
   - Давайте сбросим что-нибудь в нее, - предложил наконец Варнетт.
   Они нашли запасной скафандр и, зависнув над пропастью, сбросили его вниз.
   Скафандр ударился о расселину. "Ударился" было единственным словом, которое казалось уместным в данной ситуации. Скафандр "стукнулся" о верхнюю часть пустоты и прилип там, вовсе и не собираясь падать. Мгновение он висел, а затем прямо на мазах стал постепенно исчезать.
   Через несколько минут исчезла и сама расселина.
   - Сорок шесть стандартных минут, - сказал Варнетт. - Держу пари, что завтра щель откроется в это же самое время.
   - Но куда исчез скафандр? Почему он не падал? - спросила Джайнет.
   - Вспомните про мощь этой штуки, - сказал ей Скандер. - Если вам надо добраться до мозга, нет необходимости спускаться на сорок с лишним километров. Следует просто вовремя прибыть на это место.
   - Верно, - подтвердил Варнетт. - Стоит лишь изменить уравнение, и вы окажетесь "там", а не "здесь".
   - Но где это "там"? - спросила Джейнет.
   - В центре управления марковианского мозга, - ответил Скандер. - Он должен существовать - точно так же на космическом корабле имеются две рубки. Вторая для непредвиденных случаев. "Или для обитателей вашей планеты мужского и женского пола", - чуть не произнес он вслух.
   - Нам лучше вернуться в лагерь и занести полученную информацию в наш банк данных, - предложил Варнетт. - Щель открывается и закрывается регулярно. Поэтому мы можем спокойно отложить на завтра то, что хотели сделать сегодня.
   Возражений не было - все вокруг одновременно почувствовали, что невероятно устали.
   - Кто-то должен остаться, - сказал Скандер, - чтобы наблюдать за этой штукой и следить, чтобы работала камера.
   - Я останусь, - вызвался Варнетт. - Спать я буду в этом флаере, а вы улетите на двух остальных.
   Если что-нибудь случится, я вам сообщу. А завтра меня кто-нибудь сменит.
   Все немедленно согласились и, оставив Варнетта одного, вылетели в базовый лагерь.
   Большинство тут же улеглись спать, лишь Скандер и Данна потратили некоторое время на то, чтобы ввести свои записи в банк данных. Вскоре и они разошлись по своим комнатам.
   Скандер сидел на краю койки, слишком возбужденный, чтобы ощущать усталость.
   "Я обязан пойти на эту авантюру, - думал он. - Иначе придется рассказывать о входе в мозг. Через какие-то пятьдесят дней эту команду увезут, и они отправятся по домам выбалтывать тайну. Тогда все узнают об этом, и государственные деятели Конфедерации обретут неслыханную власть".
   Разве подобное уже не произошло с марковианами? Разве не создали они социальный рай, который привел их к стагнации и гибели?
   "Нет! - сказал он себе. - Не для них! Я либо погибну, либо спасу человечество".
   Профессор бросился в лабораторию и стер из банка данных только что внесенную в него информацию. После этого вывел из строя все рабочие приборы, с тем чтобы никто никогда даже частично не смог восстановить полученные им результаты. Затем двинулся в центр управления, контролировавший температуру и давление в палатках. Медленно, методично он отключил одну за другой все системы, кроме той, что регулировала подачу кислорода. Ему пришлось ждать целый час, пока приборы не показали, что атмосфера во всех палатках почти целиком состоит из кислорода.
   Сделав это, он бесшумно направился в воздушный шлюз. Нервничая при мысли о том, что кто-нибудь из спящих может проснуться и случайно высечь искру, он надел свой скафандр, а остальные вынес наружу.
   Затем он влез в один из флаеров и вынул из аварийного комплекта ракетницу. Прокол, сделанный таким образом, мог автоматически затянуться в течение нескольких секунд, но не в том случае, когда внутри жилых помещений взрывается кислород.
   Палатки вспыхнули, точно бумага.
   Через несколько минут на месте лагеря виднелись лишь груда искореженного металла и семь обуглившихся тел, которые так и остались лежать на кроватях.
   "Семерых уже нет, а мне надо торопиться", - подумал Скандер, не испытывая ни малейших угрызений совести.
   Его флаер поднялся в воздух и взял курс на северный полюс. Взглянув на хронометр, Скандер подсчитал, что путь к лагерю занял девять часов, на работу в лагере ушло три часа и еще девять часов потребуется, чтобы достичь полюса. До открытия щели останется один час.
   Для Варнетта времени хватит.
   Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем он добрался до места, но хронометр засвидетельствовал, что полет занял немногим более девяти часов.
   Всматриваясь в темноту, Скандер наконец разглядел крошечное белое пятнышко в центре равнины.
   "Мальчишка! Он хочет войти туда первым!"
   Заметив какое-то движение, Варнетт посмотрел вверх и кинулся бежать.
   Скандер бросил свой флаер вниз, за ним, и промчался над землей так низко, что чуть не разбился. Варнетт увернулся, оставшись невредимым.
   Выругав себя за неловкость, Скандер решил переменить тактику. У него оставались нож и ракетница. Выстрелом из ракетницы скафандр не пробьешь, но ослепить Варнетта ему удастся. Скандер не принадлежал к числу крупных мужчин, но все же был на голову выше мальчика; это преимущество профессор также учитывал.
   Приземлившись возле флаера Варнетта, он быстро вылез и, держа ракетницу наготове, осторожно огляделся по сторонам.
   В эту минуту с другого флаера спрыгнула белая фигура и ударила его в спину.
   Два человека, сцепившись, покатились по каменистой земле. Скандер был крупнее, но намного старше и физически слабее Варнетта. И все же ему удалось сильным толчком отбросить мальчика в сторону и кинуться на него с ножом. Варнетт подпустил профессора вплотную, а когда Скандер попытался нанести удар, обхватил обеими руками его запястье. Они боролись, тяжело дыша в своих скафандрах, пока Скандер старался дожать нож до конца.
   Белые фигуры застыли в этой живописной позе, когда под ногами у них разверзлась бездна.
   Оба мгновенно оказались внутри.
   И исчезли.
   ДРУГОЙ СЕКТОР ПРОСТРАНСТВА
   Войдя в капитанскую рубку грузового корабля "Стеекин", Натан Бразил тут же развалился в мягком глубоком кресле. Корабль находился в девяти днях полета от Рая, имея на борту груз зерна, предназначенный для пострадавшего от засухи Кориолана, и троих пассажиров. Для подобных рейсов пассажиры были обычным явлением - путешествие на фузовике стоило значительно дешевле и выходило намного удобнее, если вы спешили. Ограничений на полеты грузовыми кораблями практически не существовало.
   Экипаж "Стеекина" состоял из одного Бразила. Такие корабли действовали в автоматическом режиме, и капитан находился здесь, как говорится, на всякий случай. Пища для всех была приготовлена еще до отлета и погружена в автоматическую кухню. Крошечная кают-компания использовалась лишь в тех случаях, когда кому-нибудь надоедал tete-а-tete с тарелками в своей каюте или взбредало в голову пообедать с капитаном.
   В сущности, пассажиры презирали Бразила сильнее, чем он их. Войдя в тот возраст, когда люди обычно становятся крайними конформистами, подобные Натану Бразилу оставались диссидентами, одиночками, не желавшими приспосабливаться. Прибывая большей частью из пограничных варварских миров, они соглашались на работу, подразумевавшую временное одиночество, и могли неделями не общаться с себе подобными. Большинство социологов именовали их социопатами, считая людьми, чуждыми обществу.
   Бразилу нравились нормальные люди, а созданий фабричной выделки он на дух не переносил. Большую часть времени он проводил в своих владениях, любуясь на звезды, появляющиеся на огромном трехмерном экране, и размышляя о том, почему общество чуждается его.
   Роста он был небольшого, около ста семидесяти сантиметров, смуглый, худой, изящный. У него были большие карие глаза, римский нос и широкий насмешливый рот, полный зубов. Его темные волосы, вечно свисавшие сальными прядями, достигали плеч, а тонкие усики и маленькая бородка выглядели так, словно кто-то попытался вырастить щетку, но не довел дело до конца. В одежде он предпочитал свободный покрой, поэтому и зимой, и летом носил широкую, вызывающе яркую блузу, такие же штаны и любимые блекло-зеленые сандалии.
   Он знал, что до смерти напугал пассажиров, и очень гордился собой. К несчастью, эти овцы будут находиться на борту еще тридцать дней, и рано или поздно скука и клаустрофобия заставят их забрести на его территорию.
   "Черт возьми, - думал Бразил, - может быть, мне самому согнать их вместе? Они давно не собирались в этом маленьком стойле на корме".
   Протянув руку, он щелкнул тумблером.
   w- Капитан, - произнес он нараспев и несколько саркастическим тоном, просит позволения насладиться вашим обществом сегодня за обедом. Жду через тридцать минут в кают-компании. Если идти не захочется, не переживайте. Я не обижусь, - закончил он и, посмеиваясь, выключил переговорное устройство.
   "Зачем я это делаю? - подумал он, наверное, уже в тысячный раз. - Девять дней я всячески гонял их, изводил и третировал, как только мог. А теперь, став общительным, я злюсь на себя".
   Вздохнув, он включил аппарат для автоматического подогрева пищи. Теперь они или явятся, или умрут с голоду. Лениво почесавшись, Бразил подумал, а не принять ли ему перед обедом душ. "Нет, лишний раз мочиться не хочется, - решил он. - Лучше воспользуюсь деодорантом".
   Он взял в руки книгу, которую изучил вдоль и поперек, - кровавый приключенческий роман о какой-то далекой планете, изданный несколько веков назад. Этот экземпляр в факсимильном виде удивленный и обрадованный библиотекарь изготовил специально для него.
   Библиотекарей Бразил называл своими секретными агентами, так как принадлежал к весьма узкому кругу людей, вообще читающих книги. Библиотеки обычно имелись на планетах в единственном числе, и посетителей у них практически не было. "Никто больше не пишет книг, - думал Бразил, - даже такое чтиво. Впрочем, это неудивительно. Любую нужную информацию можно получить от компьютерного терминала, стоящего в каждом доме; причем громадное большинство компьютеров обладают еще и даром речи и отвечают на вопросы вслух. Так что чтением утруждают себя одни технократы".
   А еще варвары и люди, сбившиеся с пути.
   И библиотекари.
   Все остальные могут просто щелкнуть выключателем и получить обладающее цветом, вкусом и запахом трехмерное порождение своей собственной фантазии или то, что создано командой профессиональных фантастов, отобранных правительством.
   "Чертовски тупое дерьмо, - вздохнул про себя Бразил. - Их даже воспитывали так, чтобы они были начисто лишены воображения. Тех, кто случайно обладал им, лечили - слишком опасно позволять людям мыслить, особенно не так, как угодно властям".
   Интересно, умеет ли кто-нибудь из его пассажиров читать. "Может, Кабан, так он мысленно окрестил Датама Хаина, весьма напоминавшего это животное, - но этот, вероятно, дальше материалов по товароведению и прочего подобного дерьма не пошел. Впрочем, судя по физиономии, какое-нибудь "Руководство по повешению людей двадцатью различными способами" наверняка доставило бы ему огромное удовольствие".
   Девушку, которая летела вместе с ним, оценить было намного труднее. Как и Хаин, она явно происходила из мира, обходящегося без родильных фабрик. Ей было лет двадцать, и, если бы не изнуренный вид, она выглядела бы весьма привлекательной. Не то чтобы хорошо сложенной или красивой, но симпатичной. Однако у нее был пустой стеклянный взгляд, и она подчеркнуто рабски прислуживала этому толстяку. By Чжули - вспомнил Бразил ее имя, указанное в списке пассажиров. Чжули By? - билось где-то в уголке его мозга. Вот оно, опять! Черт побери! Он попытался докопаться до источника мелькнувшей у него мысли, но тщетно.
   Она похожа на китаянку, подсказал уголок памяти, но мысль снова ускользнула.
   Китаянка. Много лет назад это слово что-то означало. Но откуда он об этом знает? И почему не может вспомнить? "Черт возьми, в те дни почти все люди имели такие характеристики", - подумал Бразил и успокоился.
   Третьего пассажира можно было отнести к категории роботов обыкновенных, если не считать, что Бразилу еще не приходилось видеть автомат, вечно остающийся двенадцатилетним. Всех их воспитывали одинаково, в одних и тех же условиях, и они одинаково выглядели, думали и верили, что их миры - самые лучшие из всех возможных и путешествовать нет никакого смысла. Но Вардия Дипло 1261 находилась на самой нижней ступени социальной лестницы. Она выполняла функции курьера, перевозившего почту между своим миром и еще одним гнездом роботов, расположенным далее по этой линии. Все свое свободное время она посвящала физическим упражнениям.
   Звон крошечного колокольчика, прервав его раз-" мышления, известил о том, что обед готов. Бразил встал и неторопливо направился в кают-компанию.
   Большую часть этой комнаты - никто не знал, почему ее называли именно кают-компанией, - занимали огромный стол, привинченный к полу, и несколько стульев, которые оставались деталями пола до тех пор, пока вы не наступали на маленькое неприметное кольцо, после чего они поднимались, превращаясь в удобные сиденья. Все помещение - стены, пол, потолок, даже поверхность стола было облицовано молочно-белым пластиком. Цветовое однообразие нарушали маленькие настенные декоративные тарелки, на которых красовались название корабля, его конструктивные данные, имя владельца, полномочия, предоставленные ему Конфедерацией, а также капитанская лицензия.
   Бразил вошел в кают-компанию, наполовину уверенный, что там никого нет, и был удивлен, увидев, что обе женщины уже заняли свои места. Толстяк, стоя у стены, внимательно изучал его капитанскую лицензию.
   На Хаине была легкая синяя тога, делавшая его похожим на Нерона. By Чжули оделась точно так же, но на ней тога сидела куда лучше. Обитательница комм-мира, Вардия, предпочла простое черное платье, сооруженное из целикового куска материи. Бразил отметил, что By Чжули, уставившаяся прямо перед собой, по-видимому, находится в трансе.
   Хаин закончил чтение надписей на настенных тарелках и повернулся к своему стулу возле By Чжули; его жирное лицо выражало неодобрение.
   - Что-нибудь с моей лицензией? - соболезнующе осведомился Бразил.
   - Этот бланк, - осторожно ответил Хаин с явной тревогой в голосе. - Он такой старый! На моей памяти подобными бланками никогда не пользовались.
   Капитан, улыбнувшись, нажал кнопку под своим стулом. Наверху распахнулись пищевые отсеки, и перед каждым участником обеда возникла тарелка с дымящейся едой. В круге, открывшемся в середине стола, появились большая бутылка и четыре стакана.
   - Я получил ее давным-давно, - сказал Бразил, наливая себе безалкогольное вино.
   - Вы делали омоложение, капитан? - учтиво спросил Хаин. Бразил кивнул.
   - Несколько раз. Капитаны грузовых кораблей любят такие штуки.
   - Но ведь это очень дорого, если вы не обладаете влиянием в Совете, заметил Хаин.
   - Верно, - согласился Бразил, жуя синтетическое мясо. - Но нам хорошо платят, а в порту мы проводим лишь несколько дней. Капитаны еле успевают проматывать свое жалованье.
   - Но взгляните на дату! - вмешалась Вардия. - Лицензия очень-очень старая! Гражданин Хаин сказал, что ей триста шестьдесят два стандартных года!
   Бразил пожал плечами:
   - В этом нет ничего необычного. Один мой коллега, работающий на этой же линии, получил свою лицензию пятьсот лет назад.
   - Да, - сказал Хаин, - но на лицензии стоит штамп - "Третье обновление". Сколько же вам все-таки?
   Бразил снова пожал плечами.
   - Честно говоря, не помню. Человеческий мозг обладает ограниченной емкостью, так что при каждом обновлении стирается некоторая часть прошлого. Время от времени ко мне возвращаются какие-то обрывочные воспоминания, но удержать я ничего не могу. Может быть, мне шестьсот лет, а может, и все шесть тысяч, хотя в последнем я сомневаюсь.
   - И вы никогда не пробовали это выяснить? - удивленно спросил Хаин.
   - Нет, - промычал Бразил с набитым ртом. Минуту он энергично работал челюстями, затем сделал хороший глоток вина.
   - Мерзкое пойло, - фыркнул он, ставя стакан на стол, и тут же вспомнил, что разговор оборван на полуслове. - Разумеется, все это меня удивляло, но записи такого рода имеют дурацкую привычку теряться. Я пережил слишком многих бюрократов. К счастью, меня волнует только настоящее и будущее.
   Хаин уже кончил есть и похлопал себя по объемистому животу.
   - Мое первое обновление должно произойти через год или два, - сказал он. Мне почти девяносто, и боюсь, что последние несколько лет я слишком пренебрегал здоровьем.
   В продолжение этого незамысловатого разговора Бразил смотрел на By Чжули, сидевшую рядом с Хаином. Она не обращала никакого внимания на беседу и едва прикоснулась к еде.
   - Ну что ж, - сказал Бразил, сдерживая любопытство, которое возбудила в нем эта странная девушка, - факты из моей биографии украшают эти стены, про гражданку Вардию мне все ясно, а что заставляет вас мотаться по солнечным системам, Хаин?
   - Я торговец, капитан, - ответил толстяк. - А на всех планетах в числе товаров, которые там производятся, обязательно найдется что-нибудь особенное, единственное в своем роде. Нужно только как следует поискать. Это первая причина. Кроме того, то, что для одной планеты - излишек, для другой жизненная необходимость. Вот я и устраиваю такие сделки. И это вторая причина - А как насчет вас, гражданка By Чжули? - сменил тему Бразил. - Вы его секретарь?
   Девушка неожиданно смутилась. "В ее глазах промелькнул настоящий страх", сказал себе Бразил. Она повернулась к Хаину, словно умоляя о помощи.
   - Моя.., э.., племянница, капитан, очень застенчива, - вкрадчиво сказал Хаин. - Она предпочитает быть незаметной. Ведь правда же, дорогая, ты всегда предпочитаешь оставаться в тени?
   - Я всегда предпочитаю оставаться в тени, - эхом отозвалась By Чжули монотонно, как машина. Казалось, она не понимает смысл слов, которые произносит.
   - Простите! - Бразил поднял руки в знак смирения.
   "Забавная подобралась компания, - сказал он себе. - Продукт родильной фабрики разговорчив и даже любознателен, а настоящая девушка ведет себя как робот". Он вспомнил о двух девицах, с которыми познакомился еще в стародавние времена. Первую все считали сексуальной красоткой, и мужчины начинали томиться от вожделения после первого же взгляда на нее. Другая была мужеподобной уродиной с хриплым голосом и замашками водителя автокара. Однако секс-бомба предпочитала женщин, а мужеподобная была божественна в постели.
   "Господи, как же все-таки обманчива внешность", - сделал он мрачный вывод.
   Тишину нарушила Вардия. В конце концов, ее ведь готовили к дипломатической службе.
   - Мне кажется, это прелестно, что вы так стары, капитан, - сказала она весело. - Вдруг вы вообще старше всех живущих. Моя раса, разумеется, не знает омоложения, в нем нет нужды.