Чехонин Б.. Журналистика и разведка

   Указать на кого-то конкретно она не может или не хочет. Да и времени нет на расспросы. Мы, наконец, в конторе. В приемной офицера по связи с общественностью молодой человек застыл в страстном поцелуе с женщиной, сидящей у него на коленях. Гид проводит меня в пустой кабинет и просит подождать несколько минут.
   - Офицер очень занят, но я предупрежу его о вашем приходе.
   Эдак минут через десять в кабинет входит его хозяин. Тот самый, у которого в приемной на коленях сидела девушка - его секретарь.
   - Надеюсь, вы уже кое-что видели в ашраме. И теперь хотите узнать о нашей жизни подробнее? - спрашивает он.- Жизнь как жизнь, с ее огорчениями и радостями и, главное, с экспериментами.
   Я прошу его рассказать подробнее об экспериментах.
   - Пожалуй, начну с того, что все у нас учатся. Дети занимаются в антишколах, никакой обязательной программы, никакого принуждения. Делай, что хочешь, к чему стремится душа. Любишь математику - решай задачи, склонен к живописи - рисуй целый день. К услугам детей самые лучшие учителя, живущие в обители. Среди них известные ученые, доктора наук. Антишкола для них интересный эксперимент.
   Молчу, но мне немного не по себе. Можно, если ты хочешь, играть своей жизнью. Взрослый человек сам ответственен за свои поступки. Но ломать все то, что сложилось веками, делать игрушку из жизни детей...
   - Ну а взрослые? - нарушаю затянувшееся молчание.- Чему и где учатся они?
   - Прежде всего изучают основные положения учения Бхагвана. Это далеко от того, что постигаешь в один присест. Философия учителя впитала в себя квинтэссенцию индуизма в сочетании с наиболее важными постулатами христианства, буддизма и мусульманства. Бхагван выше Иисуса и Моисея, выше Будды, Аллаха и Шивы. Он, как пчела, перелетает с одного цветка на другой, собирая нектар.
   - Что еще интересует последователей Раджниша?
   - Психология, парапсихология, искусство медитации, оккультные науки. Все это можно изучить у нас в "Международном антиуниверситете". Стоимость обучения - четыре тысячи долларов. Бхагван учит: образование должно быть дорого, как все хорошее в жизни.
   Я не выдерживаю.
   - Ну хорошо, психология, познание самого себя - это важно. Но как вы мыслите будущее общественное устройство, образцом которого, по словам Раджниша, является ашрам? Кто станет добывать нефть, варить сталь, строить корабли, самолеты? Или "рубать" уголь? Вы спускались когда-нибудь в шахту? Нет? Не советую это делать - под землей не рай.
   Офицер по связи с общественностью пожимает плечами.
   - У меня нет ответа. Что вы хотите! Наш ашрам пока лишь смелый эксперимент со многими неизвестными. Будущее покажет!
   В заключение задаю вопрос:
   - Кто здесь поддерживает порядок, имеют ли место преступления, убийства?
   - У нас сформирована группа порядка, ее члены - бывшие полицейские, работники охраны, спортсмены. О серьезных проступках, тем более об убийствах, говорить не приходиться - они не имеют места.
   Через несколько дней, вернувшись в Дели, я с сожалением узнал о гибели в ашраме принца Уэлфа. Его убили на занятиях карате. Намеренно или случайно? Тайна эта так и осталась за семью печатями. Глупая смерть в расцвете лет. Судьба жены и дочки английского аристократа, не пожелавшего жить, как диктовали светские правила, осталась мне неизвестной.
   Как уехать из ашрама, не поговорив с Раджнишем? Прошу офицера по связи помочь мне в организации встречи. Оказывается - невозможно. Он никого не принимает, не дает никаких интервью. Лично к нему имеют прямой доступ только два сотрудника - женщины. Одна ответственна за "его тело",- надо думать, здоровье,- вторая - за финансы. Первая, видимо, наиболее приближенная. У нее в отличие от второй право круглосуточного доступа к "телу".
   Мне предлагают компромиссный вариант - встречу с секретарем пророка, американкой, известной под принятым здесь именем Ма Прем Арукп. Дескать, по рабочим вопросам она его правая, дневная, рука. У нее найдется, что вам сказать. Через пять минут мы у нее в кабинете. Как не порадоваться полному отсутствию бюрократизма! Нам бы такие порядки и в коммунистические, и в "демократические" времена! За столом небольшого роста дама с умным пронизывающим взглядом. Предлагает сесть и сразу переходит к делу. Чествуется, знает цену каждой рабочей минуте.
   - Что вас интересует?
   - Хотел бы поподробнее узнать о будущем ашрама, об обществе, которое вы собираетесь построить на нашей планете.
   - Мне нечего сказать. Я живу сегодняшним днем. Для меня не существует вчерашнего и завтрашнего дня.
   - Я видел детей в обители. Быть может, расскажите об их месте в ашраме?
   - Да, у некоторых семейных пар в ашраме родятся дети. Но это скорее исключение, чем правило. В принципе мы против деторождения. К чему в современном мире плодить нищету? Семья - это наиболее устаревший институт общества, это вчерашний день. Она больше не нужна. Институт семьи создает преграды на путях развития прогресса человеческого общества. Семья - это ячейка нации, государства, церкви, и, следовательно, она консервативна.
   Мне дают понять, что время не оговоренного заранее визита истекает. Прошу ответить на последний вопрос, ради которого приехал в Пуну. Пусть он и не совсем тактичен. Но нахальством журналистов в мире никого не удивишь.
   - Индийская печать много пишет о связях ашрама с Центральным разведывательным управлением США. Скажите, насколько это правдоподобно?
   - Правдоподобно? Большей лжи нельзя и придумать!
   - А как объяснить задержания ваших паломников на северо-востоке?
   Ма Прем Арукп делает неожиданную паузу, а затем, улыбнувшись, говорит:
   - Мое свободное время истекло. Не смею вас больше задерживать!
   Что же, ее время истекло - у меня его до вечера некуда девать. Беру такси и еду осматривать город. Когда-то Пуна была небольшой деревушкой, первое упоминание о ней сохранилось на медных табличках, датированных седьмым веком нашей эры. Сегодня это сугубо индийский город, непохожий на соседний Бомбей с его широкими проспектами, забитыми современными автомашинами, роскошными гостиницами и небоскребами, которые соревнуются с американскими. Улицы Пуны узкие, оккупированные грузовиками, моторикшами, допотопными повозками. Светофоры пересчитаешь по пальцам, правила движения заменяет высунутая из окна машины рука. Одного нельзя отнять у Пуны всеиндийской славы города знаний. В нем более 50 высших учебных заведений и научных институтов. Средние школы Пуны пользуются большой популярностью. В одной из них училась Индира Ганди. Со времен англичан город сохраняет значение одного из крупнейших военных центров страны. В частности, в нем находится Национальная академия обороны. Пуна не только Кембридж Индии. Она неразрывно связана с историей национально-освободительного движения страны. Здесь в тюрьме отбывал заключение Махатма Ганди, здесь умерла его жена и верная сподвижница Кастурба Ганди, в маленьком неказистом домике на окраине до сих пор хранится урна с прахом убийцы ее легендарного мужа. Из города не хочется уезжать - настолько он колоритен. Но дела не ждут. Они зовут обратно в ашрам, где скоро начнется церемония посвящения новообращенных в члены секты.
   Вот опять Раджниш. Он в зале, рядом группа новых учеников. Пророк по очереди начинает их гипнотизировать взглядом. Его рука тянется ко лбу посвящаемого, слышится какое-то бормотание, снова пристальный взгляд и через считанные минуты ученик в состоянии гипноза. Окруженный "гуриями" учителя, он впадает в танцевальный экстаз. Церемония заканчивается, в зале гаснут огни, а в сотне метров отсюда, в огромном зале, где мы утром слушали проповедь, танцуют около тысячи людей. Они смеются, сбрасывают одежду, падают в изнеможении на пол, как будто их охватил коллективный психоз. Когда завершается и этот ежедневный этап балдения, неподалеку от ашрама сооружается огромная палатка, именуемая "пирамидой". Здесь курят гашиш, и многие засыпают под музыку, видя цветные сны, сумбурные, как сама жизнь в ашраме.
   Я уезжал из Пуны, так и не обнаружив американских агентов. Уезжал без надежды там опять побывать и вновь увидеть Раджниша. В 1981-м ему было уже не до проповедей и рекламы. Правительство Индиры Ганди лишило ашрам статуса религиозной организации. Часть газет объясняла такую меру новыми подрывными акциями членов секты - агентов ЦРУ, раскрытыми в последнее время спецслужбами Индии. Я придерживался иной, более прозаической версии. Администрация Пуны потребовала от Раджниша заплатить внушительную сумму налогов, поскольку ашрам стал обычной коммерческой организацией. А он этого не сделал.
   Но жизнь довольно странная штука, никогда не знаешь, как поется в известной оперной арии, "что день грядущий мне готовит". Я приехал в Бомбей по делам собрать материал для статей о наркотиках и индийском кино, как вдруг снова увидел "живого бога". Правда, не воочию, а на фото в местных газетах. Помимо снимков пресса всех направлений печатала непривычно большие статьи о бегстве Бхагвана из Индии. Вот как выглядели детали этого бегства.
   Пассажиры серебристого лайнера "Пан Америкэн" уже давно заняли свои места, но пилоты, казалось, совсем не думают выруливать на взлетную полосу. Командир экипажа явно кого-то ждал. В салоне первого класса нервно суетились стюардессы. Они занимались непривычным делом - устанавливали большую кислородную палатку. Стюардессы знали: в ней предстоит лететь важному индийскому пассажиру. Капитан проинформировал их об этом еще до объявления посадки. Требовалось, чтобы индиец был полностью изолирован от окружающего мира. В палатку не входить, пищу не подавать! Еду для него приготовят сопровождающие лица.
   - Прошу точно соблюдать инструкции! Ведь на этот раз нашим рейсом,пошутил капитан,- летит сам господь - живой бог!
   Пассажиры нервничали, стараясь понять, в чем причина задержки, с нетерпением ждали, когда вместо музыки по радио прозвучит информация об отлете. Их терпение грозило окончательно лопнуть, но тут к самолету, как корабль к причалу, пришвартовался большой "мерседес". За стеклом иллюминаторов на короткие мгновения мелькнула фигура в длинном белом хитоне.
   Прежде чем войти в самолет, человек, известный "в миру" как Ачарья Раджниш, на секунду обернулся и бросил прощальный взгляд на тех, кто остался внизу, - там, на закованном в бетон кусочке индийской земли. Запоздавший пассажир явно понимал: ох не скоро ему суждено возвратиться в Бомбей, если суждено возвратиться вообще. О том, что расставание с родиной предстоит всерьез и надолго, свидетельствовали и 12 тонн его багажа, и машина "роллс-ройс", также погруженная в самолет.
   Ну что же, окончен индийский период жизни. Быть может, в Америке повезет больше. Тем более что к переселению в США проведена немалая подготовка. Посланцы пророка, объединенные в "Раджниш траст фаундейшн", приобрели в Антилоне, штат Орегон, земельный участок размером в 6300 гектаров. Там с подлинным американским размахом они решили создать "вселенскую общину", где смогли бы найти приют сто тысяч последователей живого бога. И все-таки мысль о позорном бегстве никак не хотела оставлять. Бегство не только от родины - от самого себя, от учеников, которым обещал создать счастливую жизнь в Индии.
   Ачарья Раджниш уже успел обосноваться на американской земле, а индийская пресса все никак не могла расстаться с вопросом о причинах бегства пророка бывшего университетского профессора философии, а затем создателя новой религии. Большая часть газет продолжала придерживаться версии о причастности Раджниша к деятельности ЦРУ. Индийским органам безопасности, мол, стало известно, что его секта, злоупотребив законами о свободе вероисповедания, стала удобным легальным прикрытием для подрывных акций американской агентуры. Как выяснилось, во главе треста Раджниша состоял не сам "живой бог". Всеми делами финансовой империи руководила группа калифорнийских дельцов. Короче, если идол и был индийским, то управление - американским. И, наконец, большинство членов секты составляли американцы. Не случайно пророк предпочел уехать в Америку, а не в другую страну.
   Итак, кто же он, Раджниш - агент ЦРУ или просто ловкий авантюрист, рассчитывавший с помощью "нового учения" выпотрошить карманы ближних? Его судьба в Соединенных Штатах подтвердила мое мнение, что сам Раджниш не имел отношения к американской разведке. Единицы из паломников ашрама - да, но не он сам. В Америке к нему проявило самый активный интерес ФБР. Причин для такого внимания оказалось более чем достаточно. Фантастически быстро росли доходы главы треста, на территории созданного им "города" Раджниш пурама обнаружили нелегальные склады оружия, лабораторию по производству наркотиков и многое другое, что являлось вопиющим нарушением американских законов. ФБР оказалось вынужденным возбудить уголовное дело против секты. Раджниша обвинили в 35 преступлениях, каждое из которых каралось минимум пятью годами тюрьмы. Но у индийского "гуру" имелось достаточно средств, чтобы нанять самых лучших адвокатов. Это помогло ему отделаться 300 тысячами долларов штрафа, десятью годами условного тюремного заключения и высылкой из США. Его обязали покинуть страну в течение пяти дней.
   Поколесив по миру, он понял, что его нигде не ждут. Ряд азиатских стран вообще отказались разрешить ему даже временный въезд. Оставалось одно - вернуться на родину, что он и сделал в 1987 году, обосновавшись снова в пунском ашраме.
   ...Политика внутренняя и внешняя, отношения с СССР, деятельность американских спецслужб - вот тот небогатый выбор сообщений, которых в первую очередь ждал из Индии ТАСС. Как мы, его корреспонденты, завидовали журналистам газет и особенно профессиональным индологам! Они имели блестящую возможность поднимать огромный пласт иных тем, которые по-настоящему были интересны для читателей. Одной из самых ярких звезд на этом небосклоне была в наше время известный индолог, писательница и путешественница Людмила Васильевна Шапошникова. Во время пребывания в Дели она обычно заходила в отделение ТАСС, здесь работали ее ученики и поклонники. Лично я поражался этой женщине, ее энергии, любви к стране, ставшей ее второй родиной, писательскому таланту. Очерки и книги Людмилы Васильевны мы читали запоем. Они раскрывали нам иной мир - мир яркой, самобытной страны, у которой нет аналогов на земном шаре. И что удивляло не меньше - это энтузиазм писательницы. Часто она не имела достаточных финансовых средств, но все равно предпринимала порой рискованные путешествия в самые отдаленные уголки Индии, часто даже пешком. В советские времена мне была знакома только еще одна такая рискованная женщина-писательница - Мариэтта Шагинян, которая в качестве корреспондента "Известий" на мизерные суточные колесила по миру. Но районом ее путешествий была отнюдь не Индия, а Европа, в основном Франция.
   У нас была другая судьба. Вот и на сей раз в Бомбее меня ждали не просто темы наркотиков и индийского кино, а американское участие в первой и второй областях. Как тут не вспомнить слова Раджива Ганди, которые я услышал от него в самолете во время предвыборной поездки на юг: "Не особенно рвусь в политику по одной причине - политика грязное дело". Я бы добавил: и журналистика иногда тоже, и не только в бывшем Советском Союзе!
   "ГЕНЕРАЛЬСКОЕ" ЗВАНИЕ В ЖУРНАЛИСТИКЕ
   Около пяти лет в Индии. Сколько ярких впечатлений о прекрасной дружественной стране! Чтобы попытаться рассказать подробнее, следует написать о ней специальный фолиант. Но время упущено, в семьдесят не мечтают о творческих подвигах. Позволю себе добавить к сказанному всего несколько слов. Двадцатое столетие отмечено тесной дружбой России и Индии, главным образом в советские времена. История вряд ли одобрит многое, что ради подобной дружбы сделало советское правительство. Миллиарды долларов были выброшены на ветер. Впрочем, не только в отношениях с Индией. Вспомните Индонезию, Египет, Кубу, Китай. Эти огромные средства можно было использовать для резкого подъема жизненного уровня, развития экономики, сельского хозяйства в собственной стране. Мы хотели выглядеть эдакой Советской Америкой, которая может бороться за первое место в мире с Америкой Капиталистической. Памятен лозунг хрущевских времен - "догнать и перегнать Америку". Советский народ прореагировал на него известной поговоркой: "Америку мы догоним, но перегонять не станем - голый зад увидят". Но в дружбе с Индией присутствовали и выгодные нам моменты, о них широко известно. Что сейчас? У ельцинской России были друг Билл, друг Гельмут и даже появился японский друг. Не было только прежнего индийского друга. Мудро ли выбросить кошке под хвост десятилетиями складывавшуюся дружбу с Индией? Что, нам нужны лишь богатые друзья, у которых наш президент, а заодно и мы с ним, будем на побегушках или, точнее, в роли "шестерок"? Похоже, при Путине здравый смысл начинает возобладать. Первые крупные шаги в этом направлении сделаны. Вопрос лишь в том, последует ли их продолжение, станет ли развитие дружественных отношений с Дели одним из основных направлений российской внешней политики, или это разовый жест, который вскоре будет забыт?
   Но переключимся из сфер высокой политики к судьбе рядового тассовского журналиста. Пора возвращаться в Москву. Не всякому молодому и здоровому человеку суждено выдержать климат Индии. Тем более когда тебе за пятьдесят. Да и новый генеральный директор ТАСС Сергей Александрович Лосев заверяет: "Твой реабилитационный курс закончен. Разве не свидетельство тому новый орден и звание "Заслуженный работник культуры РСФСР"?" А тут еще дети, им предстоит поступать в институты. Нужны репетиторы, хваленая советская средняя школа даже отличнику не дает гарантии попасть в выбранный вуз.
   Теперь уже редко, но все же порой, проезжая мимо здания ТАСС на Тверском бульваре, я вспоминаю и своих былых руководителей и боевые журналистские годы в первой половине 80-х. Телеграфному агентству подчас везло - возглавлять его иногда поручали способным людям. Должность генерального директора ТАСС - официального правительственного информационного агентства в то время великой державы - была явно не для "блатных". Слишком хлопотное и ответственное место, где легко упасть с номенклатурного Олимпа. Сергей Андреевич Лосев был как раз из породы "рабочих лошадей". Всю жизнь проработал в ТАСС, много лет возглавлял отделения в США, не стремился прорваться в высшие эшелоны власти. За обычной заурядной внешностью скрывались и острый ум, и журналистский талант. Он предложил мне несколько должностей на выбор, в том числе с кремлевской поликлиникой и больницей. Последняя была очень удобной в чисто житейском плане, но практически административной. Жена сказала: обойдемся и без "кремлевки", выбери лучше творческую работу - к чему быть чиновником от журналистики? Так я стал политическим обозревателем ТАСС. Назначение на эту должность утверждал Отдел пропаганды ЦК КПСС. Принимая меня в своем кабинете на Старой площади, заведующий отделом не преминул подчеркнуть оказанную мне честь.
   - Политический обозреватель ТАСС,- говорил он,- это генеральское звание в журналистике. Партия доверяет вам, и вы обязаны оправдать доверие.
   ПО ЗАДАНИЯМ КГБ И ЦК КПСС
   "ТОВАРИЩУ ЧЕХОНИНУ ОТ ПАРТКОМА КГБ"
   Первые дни работы и с места в карьер приходится "оправды-вать доверие партии". В ТАСС пришел новый заместитель генерального директора - генерал КГБ Вячеслав Ервандович Кеворков, опытный контрразведчик, тот самый, который "брал" в Москве Огородника, агента ЦРУ. Тот самый, который организовал тайный канал прямой связи между Москвой и Бонном. На сей раз ему поручили взять под свое руководство группу политических обозревателей агентства. В мою обязанность, помимо комментирования важнейших политических событий в странах Азии, вменили активное участие в подготовке для прессы статей и материалов, разоблачающих подрывную деятельность иностранных разведок в СССР.
   Отказаться от поручения? Нонсенс! Подобный демонстративный жест восприняли бы как "политическую незрелость". Да и что греха таить - в то время все мы, журналисты, верили в незыблемость социалистического строя и в необходимость его защиты от любых нападок из-за рубежа. Возьмите, к примеру, певца горбачевской перестройки главного редактора популярной газеты "Москоу ньюс" Егора Яковлева. Разве не был он автором кинематографической "Ленинианы"? А политический обозреватель "Известий" Александр Бовин, спичрайтер при Брежневе и посол в Израиле при Ельцине? Или Александр Яковлев - заведующий Отделом пропаганды ЦК КПСС при Брежневе и главный враг "развитого социализма" и "архитектор перестройки" при Горбачеве? Перечень можно продолжить до бесконечности. В общем, все мы являлись "партийными журналистами". Жизнь диктовала суровую необходимость либо беги на Запад, либо играй по правилам у себя на родине. И играли!
   Впрочем, я не жалею об этом периоде своей журналистской работы. Он дал многое: и реальное представление об истинном характере диссидентского движения и разброде мнений в руководстве КГБ о путях борьбы с ним, и возможность переоценить многие идеалы, казавшиеся святыми с детских пеленок. Немало позитивных эмоций приносило и ежедневное общение с генералом Кеворковым. По отношению к нему я не утратил уважения до сих пор.
   Один из моих коллег по работе в ТАСС, действуя в ногу с модой при Ельцине, опубликовал в прессе разносную статью о Вячеславе Ервандовиче. Как, мол, сейчас можно мириться с пребыванием в тассовских рядах генерала КГБ, к тому же "бездарного журналиста"! Признаюсь, я был значительно лучшего мнения об авторе этой статьи. В свое время мы вместе писали статьи и книги. Кстати, Кеворков много сделал для него лично. И вдруг призыв: убрать эту "кагебистскую бездарь" из ТАСС! Выглядело это непорядочно. В то время ушедший в отставку генерал уже работал заведующим отделением ТАСС в ФРГ. В Бонне прекрасно знали, кто такой Кеворков. Со временем о его прошлом узнали и многие другие в нашей стране. Эта "бездарь" опубликовала в России ряд книг, в том числе бестселлеры "Тайный канал" и "Кремлевская оперетка". Генерал осуществлял при Брежневе прямую тайную связь между Генеральным секретарем ЦК КПСС и канцлером ФРГ Колем. И, кроме того, пользовался уважением своего всесильного руководителя - Андропова. Тот ценил в нем, помимо профессиональных, чисто человеческие достоинства. В 1982 году после смерти Суслова Брежнев предложил Андропову сменить амплуа - перейти на второй по значимости пост в ЦК КПСС главного советского идеолога. Уходя в ЦК, председатель КГБ вызвал к себе Кеворкова.
   - Слава,- сказал он,- я не могу тащить за собой на новое место своих сотрудников. Неправильно истолкуют. Но и оставаться в комитете тебе не советую. Съедят, слишком ты не вписываешься здесь в обычные рамки. Выбирай любое министерство, я помогу.
   Генерал выбрал ТАСС. Андропов целиком одобрил сей шаг. Он сам питал склонность к литературе, писал неплохие стихи, любил классическую музыку, обладал вопреки своему мрачному виду завидным чувством юмора. Я открыл для себя ряд его качеств еще в 1968 году в просмотровом кинозале председателя КГБ на Лубянке. Бывший резидент в Японии генерал Покровский предложил руководству Комитета посмотреть "Око тайфуна" - мой новый фильм о Стране восходящего солнца. Часовую документальную ленту, в которой рассказывалось о нашем восточном соседе, рецензировала вся центральная пресса. Андропова заинтересовало предложение генерала. Сам он никогда не посещал капиталистические страны, а теперь на посту в КГБ должен был иметь хотя бы зрительное представление о них. Перед просмотром меня попросили выступить с кратким рассказом о стране, остановившись на главных моментах политики правительства и перспективах советско-японских отношений. После фильма генералы, извинившись, сразу уехали на какой-то судьбоносный для футбольных болельщиков матч. Шеф остался и стал расспрашивать о жизни в Японии, высказывал соображения о том, как можно было сделать фильм еще лучше.
   Но вернусь к назначению Кеворкова. Одобряя его выбор, Андропов руководствовался мыслью о том, что социалистическая система нуждается в капитальном ремонте. В обстановке негативных процессов в экономике и мощного пропагандистского наступления Запада она может устоять только с помощью решительных преобразований в народном хозяйстве и кардинального пересмотра методов идеологического противостояния Соединенным Штатам и их союзникам. На уровне ЦК эту трудную роль, мыслил он, призваны сыграть новые молодые члены руководства, на уровне КГБ - заместитель председателя, уже знакомый нам генерал-полковник Филипп Бобков, а в ТАСС - генерал-майор Вячеслав Кеворков.
   Собрав вскоре после своего назначения политических обозревателей, заместитель генерального директора заявил:
   - Помимо подготовки пропагандистских статей вы должны отныне внести ощутимый вклад в контрпропаганду. Специалистов в этой области у нас мало. Вам и карты в руки. Будете делиться опытом этой работы в Комитете госбезопасности, его филиалах в союзных республиках. Более того, даже в ЦК партий республик. Договоритесь между собой о "разделе сфер влияния".
   Мне достались республики Прибалтики, Армения, Азербайджан, Молдавия. Особенно волнительно проходили лекции в Доме культуры КГБ на Лубянке для сотрудников центрального аппарата. В огромном зале сидела высококвалифицированная и хорошо информированная аудитория. Нелегко на полтора часа приковать ее внимание. Если это удавалось, следовала своеобразная форма гонорара: книга-биография легендарного чекиста Феликса Эдмундовича Дзержинского. В верхнем углу титульного листа прикреплялась визитка с гербом комитета госбезопасности. На ней значилось: "Товарищу Чехонину Б. И. от парткома КГБ". Сколько таких книг в моей библиотеке!