Страница:
— И Роб следовал его советам? Жил в согласии с законом?
— Роб? О Господи, да конечно. — Жанет рассмеялась, не донеся до рта стакан. Она поставила его обратно на стол. — Он всегда и во всем был кристально честен Мне никак не удавалось поверить в то, что он вырос в доме преступника. — Жанет поморщилась. — Он бы наверняка порвал со мной, если бы я высказала это при нем.
— Как долго вы были с ним близки?
— Около трех лет. Наши последние три года в Эм-Ай-Ти. Я одна из немногих девушек, окончивших этот колледж — Она отвлеклась на то, чтобы извлечь из холодильника еще один кубик льда и бросить его в свой бокал. — Я чувствовала себя тогда так плохо — Она снова уселась напротив Кармен. — Я была здорово напугана, когда он вдруг заговорил о женитьбе, детях и всем таком. Ведь я сама до этого требовала от него постоянного внимания, говорила, что он должен более серьезно относиться к нашим отношениям, а когда он действительно все это сделал, я же пошла на попятный.
— Почему вы это сделали?
— Ну, как я уже говорила, Роба нельзя было назвать обычным парнем, и вот когда я стала думать, как будет выглядеть моя жизнь замужем за кем-то, настолько… не входящим ни в какие рамки, я попросту испугалась. — Жанет огорченно сдвинула брови — Он был слишком непоседлив, порывист. Плюс к тому — абсолютно без денег. Он получал стипендию и подрабатывал помощником преподавателя, чтобы не помереть с голоду. И вот я представила себе нашу совместную жизнь и то, как нам надо будет содержать детей на неизвестно какие деньги, да к тому же его связь со старым убийцей-наркоманом и этим его полоумным дружком, Кентом Ридом…
— Он все еще дружил с Кентом?
— Так вам известно о нем?
— Кое-что. — Кармен сразу подумала о том, не мог ли муж библиотекарши в Эм-Ай-Ти знать, паче чаяния, нынешний адрес мистера Рида.
— Бог ты мой, вот кто был по-настоящему одержимым. — Жанет поежилась. — О да, к несчастью, Роб и тогда все еще был с ним дружен. Кент окончил школу и потащился вслед за Робом в наш колледж, и почему-то Роб считал, что будет очень весело, если я сведу с Кентом одну из моих подруг и посмотрю, что из этого выйдет. Я тут же посоветовала ему выбросить эту мысль из головы — я слишком хорошо отношусь к своим друзьям, чтобы выкидывать с ними подобные штуки.
Келли потеребила мать за руку.
— Шо-ок?
— Апельсиновый или яблочный? — Жанет снова поднялась со стула и полезла в холодильник.
— Ап-па. — Келли отложила свой мелок и оперлась ручками прямо на свой рисунок в ожидании, пока ей нальют сока. Что-то в этом ее жесте — терпеливо сложенных маленьких пухлых ручках — задело Кармен до боли в сердце. Она хотела было отвести взгляд в сторону и не смогла — что-то завораживающее было в темных мягких завитках волос и ямочках на щеках, так напоминавших материнские.
Я не желаю этого чувствовать. Я не желаю чувствовать вообще ничего, старалась успокоить себя Кармен.
Она неотрывно следила за тем, как Келли получила свой стакан сока и отпила из него большой глоток, а потом с усилием переключила свое внимание обратно на Жанет.
— Что вы можете сказать о Кенте?
— О Боже. — Жанет откинула со лба челку. — Он был такой долговязый. И в то же время весь корявый, как пень. У него была привычка шокировать окружающих видом своей изуродованной руки. И он постоянно хныкал. По-моему, он только этим и занимался с утра до вечера. Он мог довести вас — или по крайней мере меня — до белого каления, сказав всего две-три фразы. И никогда не упускал случая поиздеваться над вами. — Она прищурилась, что-то вспоминая. — Я помню, он был президентом нашего шахматного клуба, но во время одного из турниров его вышвырнули оттуда за «отсутствие спортивного духа» — а попросту за то, что он запустил шахматной доской в обыгравшего его противника.
— Но что же заставляло Роба продолжать дружить с ним?
— Я и сама не могу понять. Хотя он это отрицал, но я полагаю — всему виной его изуродованная рука.
— Вы хотите сказать, что он жалел Кента, поскольку тот был калекой?
Джефф Кабрио — покровитель слабых.
— Ну, нет, я имею в виду то, что он чувствовал себя виноватым в том, что Кент покалечился, поскольку он был тому причиной.
— Я ничего об этом не знаю. — Кармен взглянула на диктофон, проверяя, все ли в порядке. — Я слышала, что Кент потерял несколько пальцев, когда учился в школе, — она с осторожностью подбирала слова, — когда хотел подложить бомбу в шкафчик другому ученику.
— Хм-м-м, — поколебалась Жанет. — Я думала, вам это известно. Я, очевидно, забылась, беседуя с вами.
— Решайте сами, Жанет, говорить вам дальше или нет. — Кармен старалась сохранить ровный гон, однако ее пальцы нервно сжали бокал.
— Ну, что ж, это правда — Кент потерял пальцы, когда хотел подложить бомбу, но сделал-то эту бомбу Роб Хотя он и в мыслях не имел подкладывать ее кому-нибудь в шкафчик, и все произошло без его ведома.
— О Господи. — Кармен поставила свой бокал на стол, опасаясь, что будет видна дрожь в руках.
— Однако все было именно так. И это наверняка делало Роба в какой-то степени зависимым от Кента, но кроме того, я не сомневаюсь, что Кент сумел каким-то способом его заколдовать, что ли. Все остальные Кента на дух не выносили, хотя Роб никогда не выбирал себе друзей, думая об их популярности. Это его совершенно не волновало. — Жанет тяжко вздохнула, словно воспоминания физически измотали ее. — Ну так вот, поскольку мне пришлось бы мириться и с приемным отцом, и с Кентом, я не желала вешать себе на шею эту компанию и рожать в такой обстановке детей. — Она несколько нравоучительно посмотрела на Кармен. — Я не видела перед собой достойною будущего замужем за Робом.
Кармен кивнула, но от нее не укрылось, как повлажнели у Жанет глаза.
— Мне очень тяжело дался этот выбор. Я не могла найти себе места еще долгое время после того, как порвала с ним Я до сих пор вспоминаю о нем иногда, думаю, насколько моя жизнь была бы иной, чем сейчас. К примеру, у меня не было бы вот ее. — Она ласково погладила по спине дочку, и Кармен кивнула сперва из сочувствия, но в следующее мгновение поняла, что в голосе Жанет нет и следа сожаления. Эта женщина искренне радовалась тому, что выбрала путь, на котором обрела свою дочь. — Я не могу себе представить жизни без нее, — заключила Жанет.
Кармен пробормотала что-то, как она надеялась, подходящее по смыслу и достаточно вежливое, так как не могла прийти в себя от восхищения перед силой натуры и глубиной любви Жанет, с искренней радостью принявшей в свою жизнь это дитя.
Они беседовали на протяжении еще нескольких минут, однако Кармен так и подмывало поскорее уйти. Провожая ее до двери, Жанет спросила:
— Надеюсь, когда-нибудь вы сможете дать мне знать, чему посвящена эта история?
— Да. Я обязательно свяжусь с вами, как только получу возможность рассказать вам обо всем. — Она задержала руку на рукоятке замка. — Мне кажется, в Эм-Ай-Ти с вами училось не так уж мною девушек.
— О да! — Жанет рассмеялась. — Я тогда была этим ужасно горда. Это теперь степень доктора физических наук почти ничего не стоит. Я успела немного поработать после того, как получила ее, а потом родилась Келли. Стало ясно, что она нуждается во мне гораздо больше, чем моя работа. И вот я здесь. — Она шла следом за Кармен по залитому солнцем саду. — У вас есть дети? — спросила она, спускаясь по прихотливо вьющейся тропинке.
Кармен лишь отрицательно кивнула, радуясь, что уже добралась до машины. Она обошла вокруг до водительского места.
— Спасибо, что не пожалели для меня времени, — сказала она, пряча лицо за дверцей машины.
— Эй! — крикнула ей вслед Жанет. — Обнимите Роба за меня!
Она уже выруливала на шоссе, когда ее глаза наткнулись на ларек с пивом. Ей понадобится сейчас немало пива, чтобы не сойти с ума, чтобы выкинуть из памяти лицо маленькой Келли, чтобы перед глазами не стоял ласковый жест Жанет Сафер, гладившей по головке свою дочь. И еще больше алкоголя понадобится для того, чтобы позабыть свой собственный малодушный ответ — этот резкий кивок головой. Нет, у меня нет детей.
Она купила двойную порцию кофе и уселась в машину, чтобы ее выпить. О, если бы она могла сию минуту забраться в постель и отдаться сну. Вместо этого ей предстояло вести машину не менее двух часов, пока она доберется до Шугабуша. Два часа неотвязных мыслей. Ее взгляд упал на стоявший на углу телефон-автомат.
Она поставила кофе на пол в машине, поднялась и зашагала в направлении к телефону. Она словно следила за собой со стороны, чувствуя, как одна ее часть будто скована, тогда как другая, более сильная, заставляет все же двигаться вперед.
Миа ответила после первого же гудка, и Кармен почувствовала облегчение оттого, что она сразу же позвала к телефону Криса, не пускаясь в вежливую болтовню.
— Откуда ты звонишь? — спросил Крис. — Мне слышен шум машин.
— Санта-Моника. Я просто брала здесь интервью. — Она говорила размеренным голосом, сжимая телефонную трубку так, что судорогой сводило пальцы.
— Кармен? Ты в порядке?
— Да.
— Ну… тогда почему ты звонишь?
— Я только что подумала, не смог ли бы ты рассказать мне о Дастине, — отвечала она, до боли зажмурив глаза.
— О Дастине? — заколебался Крис. — Ты имеешь в виду…
— Хотя бы что-нибудь. Расскажи мне что-нибудь про него. Первое, что приходит на ум.
— Переключи на второй.
Она услышала, как Крис пересек комнату и захлопнул за собой дверь кабинета. Потом он вернулся к телефону.
— Ну, например, ты помнишь его темные волосы? Помнишь, какая у него была шевелюра в день рождения?
— Да.
— Она замечательная. Такая густая, и слегка вьется. И точно такого же оттенка, как твоя. Он вообще очень похож на тебя. Он очень милый малыш, если не обращать внимания на его глаза.
На перекрестке, где стоял автомат, застрял трактор, и грохот его мотора заставил Кармен заткнуть пальцами свободное от телефонной трубки ухо, чтобы услышать, что говорит Крис.
— Расскажи мне о его глазах, — попросила она. — Расскажи мне самое худшее.
— Его глаза по виду напоминают молоко. И они никогда не мигают.
— И ничего не видят.
— Ничего. И ты знаешь о том, что он ничего не слышит, правда?
— А он выглядит… я имею в виду, все остальное…
Насколько нормально он выглядит?
— Кармен. — Крис заколебался, не зная, как с ней говорить. — Почему мы не можем обсудить все это с глазу на глаз, вместо того, чтобы…
— Нет. Пожалуйста, Крис, рассказывай дальше. Он вздохнул, собираясь с мыслями.
— Он выглядит гораздо более нормальным, чем ты могла бы представить, однако это лишь снаружи. На его лице ты не увидишь тех чувств, которые характерны для детей в его возрасте. Мне кажется, эти вещи усваиваются лишь путем общения, а у него не было такой практики.
Кармен не могла сдержать слез, она уже хотела, чтобы Крис не рассказывал ей дальше. Однако из глубины ее чуши вырвался вопрос:
— На что похожа его жизнь? Неужели это лишь нескончаемая боль?
— Кармен…
— Пожалуйста, Крис.
— Я не могу сказать, когда он чувствует боль. Он часто и подолгу плачет, но никто не может объяснить — почему. Он может впасть в ярость и никого не подпускать к себе, но иногда, когда я навещаю его, он позволяет мне качать его, обнимать его и ведет себя очень тихо.
Кармен накрыла рукой микрофон, чтобы до Криса не дошли ее сдавленные рыдания.
— Ты не хочешь поехать туда со мной?
— Нет.
— Я не должен был говорить с тобой об этих вещах по телефону. Ты снова в депрессии? Послушай, тебе сейчас везет, Кармен. Не забывай об этом ни на минуту, ладно? Не обращай внимания на…
— Я в полном порядке, — перебила она. Он наверняка испугался, что она повторит попытку покончить с собой. Она ясно слышала испуг в его голосе. Испуг и вину. — Просто я захотела узнать о Дастине.
— У меня есть множество его фотографий, и ты всегда, как только пожелаешь, можешь посмотреть их. Со мной или без меня. Как только ты сможешь…
— Нет. — Она вовсе не желала смотреть на фотографии. Тот облик Дастина, который отпечатался в ее памяти, и без того был достаточно мучительным. — Я не смогу этого сделать.
— Наверное. Ты сейчас возвращаешься в Сан-Диего? — Да.
— Позвони мне, когда приедешь, ладно? Дай мне знать, что ты добралась без происшествий.
ГЛАВА 34
— Роб? О Господи, да конечно. — Жанет рассмеялась, не донеся до рта стакан. Она поставила его обратно на стол. — Он всегда и во всем был кристально честен Мне никак не удавалось поверить в то, что он вырос в доме преступника. — Жанет поморщилась. — Он бы наверняка порвал со мной, если бы я высказала это при нем.
— Как долго вы были с ним близки?
— Около трех лет. Наши последние три года в Эм-Ай-Ти. Я одна из немногих девушек, окончивших этот колледж — Она отвлеклась на то, чтобы извлечь из холодильника еще один кубик льда и бросить его в свой бокал. — Я чувствовала себя тогда так плохо — Она снова уселась напротив Кармен. — Я была здорово напугана, когда он вдруг заговорил о женитьбе, детях и всем таком. Ведь я сама до этого требовала от него постоянного внимания, говорила, что он должен более серьезно относиться к нашим отношениям, а когда он действительно все это сделал, я же пошла на попятный.
— Почему вы это сделали?
— Ну, как я уже говорила, Роба нельзя было назвать обычным парнем, и вот когда я стала думать, как будет выглядеть моя жизнь замужем за кем-то, настолько… не входящим ни в какие рамки, я попросту испугалась. — Жанет огорченно сдвинула брови — Он был слишком непоседлив, порывист. Плюс к тому — абсолютно без денег. Он получал стипендию и подрабатывал помощником преподавателя, чтобы не помереть с голоду. И вот я представила себе нашу совместную жизнь и то, как нам надо будет содержать детей на неизвестно какие деньги, да к тому же его связь со старым убийцей-наркоманом и этим его полоумным дружком, Кентом Ридом…
— Он все еще дружил с Кентом?
— Так вам известно о нем?
— Кое-что. — Кармен сразу подумала о том, не мог ли муж библиотекарши в Эм-Ай-Ти знать, паче чаяния, нынешний адрес мистера Рида.
— Бог ты мой, вот кто был по-настоящему одержимым. — Жанет поежилась. — О да, к несчастью, Роб и тогда все еще был с ним дружен. Кент окончил школу и потащился вслед за Робом в наш колледж, и почему-то Роб считал, что будет очень весело, если я сведу с Кентом одну из моих подруг и посмотрю, что из этого выйдет. Я тут же посоветовала ему выбросить эту мысль из головы — я слишком хорошо отношусь к своим друзьям, чтобы выкидывать с ними подобные штуки.
Келли потеребила мать за руку.
— Шо-ок?
— Апельсиновый или яблочный? — Жанет снова поднялась со стула и полезла в холодильник.
— Ап-па. — Келли отложила свой мелок и оперлась ручками прямо на свой рисунок в ожидании, пока ей нальют сока. Что-то в этом ее жесте — терпеливо сложенных маленьких пухлых ручках — задело Кармен до боли в сердце. Она хотела было отвести взгляд в сторону и не смогла — что-то завораживающее было в темных мягких завитках волос и ямочках на щеках, так напоминавших материнские.
Я не желаю этого чувствовать. Я не желаю чувствовать вообще ничего, старалась успокоить себя Кармен.
Она неотрывно следила за тем, как Келли получила свой стакан сока и отпила из него большой глоток, а потом с усилием переключила свое внимание обратно на Жанет.
— Что вы можете сказать о Кенте?
— О Боже. — Жанет откинула со лба челку. — Он был такой долговязый. И в то же время весь корявый, как пень. У него была привычка шокировать окружающих видом своей изуродованной руки. И он постоянно хныкал. По-моему, он только этим и занимался с утра до вечера. Он мог довести вас — или по крайней мере меня — до белого каления, сказав всего две-три фразы. И никогда не упускал случая поиздеваться над вами. — Она прищурилась, что-то вспоминая. — Я помню, он был президентом нашего шахматного клуба, но во время одного из турниров его вышвырнули оттуда за «отсутствие спортивного духа» — а попросту за то, что он запустил шахматной доской в обыгравшего его противника.
— Но что же заставляло Роба продолжать дружить с ним?
— Я и сама не могу понять. Хотя он это отрицал, но я полагаю — всему виной его изуродованная рука.
— Вы хотите сказать, что он жалел Кента, поскольку тот был калекой?
Джефф Кабрио — покровитель слабых.
— Ну, нет, я имею в виду то, что он чувствовал себя виноватым в том, что Кент покалечился, поскольку он был тому причиной.
— Я ничего об этом не знаю. — Кармен взглянула на диктофон, проверяя, все ли в порядке. — Я слышала, что Кент потерял несколько пальцев, когда учился в школе, — она с осторожностью подбирала слова, — когда хотел подложить бомбу в шкафчик другому ученику.
— Хм-м-м, — поколебалась Жанет. — Я думала, вам это известно. Я, очевидно, забылась, беседуя с вами.
— Решайте сами, Жанет, говорить вам дальше или нет. — Кармен старалась сохранить ровный гон, однако ее пальцы нервно сжали бокал.
— Ну, что ж, это правда — Кент потерял пальцы, когда хотел подложить бомбу, но сделал-то эту бомбу Роб Хотя он и в мыслях не имел подкладывать ее кому-нибудь в шкафчик, и все произошло без его ведома.
— О Господи. — Кармен поставила свой бокал на стол, опасаясь, что будет видна дрожь в руках.
— Однако все было именно так. И это наверняка делало Роба в какой-то степени зависимым от Кента, но кроме того, я не сомневаюсь, что Кент сумел каким-то способом его заколдовать, что ли. Все остальные Кента на дух не выносили, хотя Роб никогда не выбирал себе друзей, думая об их популярности. Это его совершенно не волновало. — Жанет тяжко вздохнула, словно воспоминания физически измотали ее. — Ну так вот, поскольку мне пришлось бы мириться и с приемным отцом, и с Кентом, я не желала вешать себе на шею эту компанию и рожать в такой обстановке детей. — Она несколько нравоучительно посмотрела на Кармен. — Я не видела перед собой достойною будущего замужем за Робом.
Кармен кивнула, но от нее не укрылось, как повлажнели у Жанет глаза.
— Мне очень тяжело дался этот выбор. Я не могла найти себе места еще долгое время после того, как порвала с ним Я до сих пор вспоминаю о нем иногда, думаю, насколько моя жизнь была бы иной, чем сейчас. К примеру, у меня не было бы вот ее. — Она ласково погладила по спине дочку, и Кармен кивнула сперва из сочувствия, но в следующее мгновение поняла, что в голосе Жанет нет и следа сожаления. Эта женщина искренне радовалась тому, что выбрала путь, на котором обрела свою дочь. — Я не могу себе представить жизни без нее, — заключила Жанет.
Кармен пробормотала что-то, как она надеялась, подходящее по смыслу и достаточно вежливое, так как не могла прийти в себя от восхищения перед силой натуры и глубиной любви Жанет, с искренней радостью принявшей в свою жизнь это дитя.
Они беседовали на протяжении еще нескольких минут, однако Кармен так и подмывало поскорее уйти. Провожая ее до двери, Жанет спросила:
— Надеюсь, когда-нибудь вы сможете дать мне знать, чему посвящена эта история?
— Да. Я обязательно свяжусь с вами, как только получу возможность рассказать вам обо всем. — Она задержала руку на рукоятке замка. — Мне кажется, в Эм-Ай-Ти с вами училось не так уж мною девушек.
— О да! — Жанет рассмеялась. — Я тогда была этим ужасно горда. Это теперь степень доктора физических наук почти ничего не стоит. Я успела немного поработать после того, как получила ее, а потом родилась Келли. Стало ясно, что она нуждается во мне гораздо больше, чем моя работа. И вот я здесь. — Она шла следом за Кармен по залитому солнцем саду. — У вас есть дети? — спросила она, спускаясь по прихотливо вьющейся тропинке.
Кармен лишь отрицательно кивнула, радуясь, что уже добралась до машины. Она обошла вокруг до водительского места.
— Спасибо, что не пожалели для меня времени, — сказала она, пряча лицо за дверцей машины.
— Эй! — крикнула ей вслед Жанет. — Обнимите Роба за меня!
Она уже выруливала на шоссе, когда ее глаза наткнулись на ларек с пивом. Ей понадобится сейчас немало пива, чтобы не сойти с ума, чтобы выкинуть из памяти лицо маленькой Келли, чтобы перед глазами не стоял ласковый жест Жанет Сафер, гладившей по головке свою дочь. И еще больше алкоголя понадобится для того, чтобы позабыть свой собственный малодушный ответ — этот резкий кивок головой. Нет, у меня нет детей.
Она купила двойную порцию кофе и уселась в машину, чтобы ее выпить. О, если бы она могла сию минуту забраться в постель и отдаться сну. Вместо этого ей предстояло вести машину не менее двух часов, пока она доберется до Шугабуша. Два часа неотвязных мыслей. Ее взгляд упал на стоявший на углу телефон-автомат.
Она поставила кофе на пол в машине, поднялась и зашагала в направлении к телефону. Она словно следила за собой со стороны, чувствуя, как одна ее часть будто скована, тогда как другая, более сильная, заставляет все же двигаться вперед.
Миа ответила после первого же гудка, и Кармен почувствовала облегчение оттого, что она сразу же позвала к телефону Криса, не пускаясь в вежливую болтовню.
— Откуда ты звонишь? — спросил Крис. — Мне слышен шум машин.
— Санта-Моника. Я просто брала здесь интервью. — Она говорила размеренным голосом, сжимая телефонную трубку так, что судорогой сводило пальцы.
— Кармен? Ты в порядке?
— Да.
— Ну… тогда почему ты звонишь?
— Я только что подумала, не смог ли бы ты рассказать мне о Дастине, — отвечала она, до боли зажмурив глаза.
— О Дастине? — заколебался Крис. — Ты имеешь в виду…
— Хотя бы что-нибудь. Расскажи мне что-нибудь про него. Первое, что приходит на ум.
— Переключи на второй.
Она услышала, как Крис пересек комнату и захлопнул за собой дверь кабинета. Потом он вернулся к телефону.
— Ну, например, ты помнишь его темные волосы? Помнишь, какая у него была шевелюра в день рождения?
— Да.
— Она замечательная. Такая густая, и слегка вьется. И точно такого же оттенка, как твоя. Он вообще очень похож на тебя. Он очень милый малыш, если не обращать внимания на его глаза.
На перекрестке, где стоял автомат, застрял трактор, и грохот его мотора заставил Кармен заткнуть пальцами свободное от телефонной трубки ухо, чтобы услышать, что говорит Крис.
— Расскажи мне о его глазах, — попросила она. — Расскажи мне самое худшее.
— Его глаза по виду напоминают молоко. И они никогда не мигают.
— И ничего не видят.
— Ничего. И ты знаешь о том, что он ничего не слышит, правда?
— А он выглядит… я имею в виду, все остальное…
Насколько нормально он выглядит?
— Кармен. — Крис заколебался, не зная, как с ней говорить. — Почему мы не можем обсудить все это с глазу на глаз, вместо того, чтобы…
— Нет. Пожалуйста, Крис, рассказывай дальше. Он вздохнул, собираясь с мыслями.
— Он выглядит гораздо более нормальным, чем ты могла бы представить, однако это лишь снаружи. На его лице ты не увидишь тех чувств, которые характерны для детей в его возрасте. Мне кажется, эти вещи усваиваются лишь путем общения, а у него не было такой практики.
Кармен не могла сдержать слез, она уже хотела, чтобы Крис не рассказывал ей дальше. Однако из глубины ее чуши вырвался вопрос:
— На что похожа его жизнь? Неужели это лишь нескончаемая боль?
— Кармен…
— Пожалуйста, Крис.
— Я не могу сказать, когда он чувствует боль. Он часто и подолгу плачет, но никто не может объяснить — почему. Он может впасть в ярость и никого не подпускать к себе, но иногда, когда я навещаю его, он позволяет мне качать его, обнимать его и ведет себя очень тихо.
Кармен накрыла рукой микрофон, чтобы до Криса не дошли ее сдавленные рыдания.
— Ты не хочешь поехать туда со мной?
— Нет.
— Я не должен был говорить с тобой об этих вещах по телефону. Ты снова в депрессии? Послушай, тебе сейчас везет, Кармен. Не забывай об этом ни на минуту, ладно? Не обращай внимания на…
— Я в полном порядке, — перебила она. Он наверняка испугался, что она повторит попытку покончить с собой. Она ясно слышала испуг в его голосе. Испуг и вину. — Просто я захотела узнать о Дастине.
— У меня есть множество его фотографий, и ты всегда, как только пожелаешь, можешь посмотреть их. Со мной или без меня. Как только ты сможешь…
— Нет. — Она вовсе не желала смотреть на фотографии. Тот облик Дастина, который отпечатался в ее памяти, и без того был достаточно мучительным. — Я не смогу этого сделать.
— Наверное. Ты сейчас возвращаешься в Сан-Диего? — Да.
— Позвони мне, когда приедешь, ладно? Дай мне знать, что ты добралась без происшествий.
ГЛАВА 34
Крису пришлось остановиться трижды по дороге к дому ребенка. В первый раз Джефф попросил его свернуть с шоссе и подъехать поближе к потрескавшемуся глинистому полю, которое раньше было дном озера, чтобы посмотреть на коров, пытавшихся щипать то, что когда-то было травой, росшей по берегам. Потом, не успели они вернуться на шоссе, им повстречался безнадежно заглохший автомобиль, и Джефф не смог проехать мимо. Он первым делом постарался успокоить совершенно отчаявшегося юнца, сидевшего на водительском месте, а потом заглянул под капот, поколдовал там что-то, и тут же раздался урчащий звук двигателя.
Третья остановка — единственная, входившая в их первоначальный план, — была возле маленького магазинчика, торговавшего запасными частями для машин, расположенного на окраине Сан-Диего недалеко от большого специализированного магазина, в котором Джефф находил нужное ему оборудование. Крис спланировал эту совместную поездку в Сан-Диего, поскольку Джефф ничего не имел против того, чтобы подождать Криса во время его обычного субботнего посещения Дастина.
Припарковав машину возле магазина, Крис вдруг обратил внимание на то, как косится Джефф на зевак, прогуливавшихся вокруг автостоянки.
— Ты не мог бы пойти туда один? — спросил он К риса. Он вытащил из нагрудного кармана своей цветастой рубахи авторучку и вырвал листок из блокнота. — Я напишу тебе, что хотел бы купить Это не совсем обычные вещи, и я не хотел бы отвечать на всякие досужие расспросы.
— Ничего страшного. — Крис наблюдал за тем, как Джефф пишет список, быстро занявший обе стороны блокнотного листка. Он протянул его Крису, и тот лишь покачал головой, читая. — Кабрио, если бы я не был уверен, что все это необходимо для твоих экспериментов, я бы! просто решил, что ты съехал с катушек. — В список входили вещи, начиная от винтов с полированными головками и кончая масляными охладителями для двигателей.
— Я пока побуду там. — Джефф взмахнул рукой в направлении магазина «Каприс и Ко», известного своим ассортиментом товаров, называемых принадлежностями для интимного туалета и для секса. В свое время Крис был постоянным клиентом этих магазинов — он покупал там вещи, которые дарил Кармен, и она всегда радовалась этим подаркам.
Однако Джефф в магазине Каприса? Несомненно, он обирается что-то купить для Миа.
Прошло примерно полтора часа, пока Крис делал покупки и отшучивался от чересчур любопытных посетителей магазина — и вот наконец он выполнил все пункты требования Джеффа. Выйдя на автостоянку, он обнаружил, что Джефф уже сидит в машине. Крис распахнул заднюю дверцу, чтобы положить внутрь три объемистых пакета, которые вынес и магазина, и увидел лежавшую там зеленую подарочную коробку, перевязанную шелковой лентой.
— Как все прошло? — спросил Джефф.
— Твой заказ выполнен полностью.
— Великолепно, — с облегчением вздохнул Джефф.
— Контролер на входе из магазина явно подумал, что у меня не все дома, а в остальном я не встретил никаких затруднений, — сообщил Крис, пристраивая пакеты на полу перед задним сиденьем.
— Спасибо, что взял это на себя.
Крис повернул ключ в замке зажигания и кивнул на зеленую коробку:
— Для Миа?
— Ну не для тебя же, — улыбнулся Джефф.
Крису больше ничего не пришло в голову, чтобы сказать по этому поводу. Поначалу его здорово удивило открытие, что Джефф и Миа — не просто друзья. Однако после некоторого размышления — и того времени, которое он провел в их обществе на своем крыльце, распевая песни и веселясь, — он понял, что связывает эту пару. Они оба талантливые натуры с развитым воображением, они оба привыкли видеть людей под иным углом зрения, чем все остальные. Отныне ему нетрудно было представить их вместе, и к тому же их близость была для Криса приятна.
Не доезжая мили до дома ребенка, Крис подумал, стоит ли просить Джеффа подождать, пока закончится их свидание с сыном.
— Почему ты никогда не рассказывал мне о своем сыне? — нарушил затянувшееся молчание Джефф.
Крис лишь изумленно воззрился на него, словно не он только что подумал о том же. Интересно, как это Джеффу постоянно удается понять, что творится у него в голове?
— Ты не хотел бы повидаться с ним?
— Конечно.
— Хорошо. Только… мне кажется, тебя надо подготовить. — Крис плотнее обхватил руль вспотевшими ладонями. — Тебя может шокировать его вид. — Он глубоко вздохнул, но все же набрался сил продолжить. — Он тяжело заболел почти сразу же после того, как появился на свет. Все думали, что он умрет. Он выжил, но мозг его остался ущербным из-за перенесенной травмы, также как и остальная нервная система. Он слепой и глухой. Он не может говорить и вообще контролировать свои движения.
В машине снова воцарилась тишина, и Крис почти физически ощутил, как между ним и Джеффом предстал образ Дастина.
— Прости, что задаю тебе слишком личный вопрос, — заговорил наконец Джефф, — но я слышал от Рика, что Кармен никогда не навещает его, и я подумал — может быть, Дастин твой сын от предыдущего брака…
— Нет, нет, — перебил его Крис. — Дастин — родной сын Кармен.
— Не обижайся, Крис, но у меня совершенно не укладывается в голове, как это Кармен может быть кому-то матерью, — подумав, сознался Джефф.
Крис прикусил нижнюю губу, поворачивая к воротам дома ребенка. Он не осуждал Джеффа за его строгое отношение к Кармен. И все же чувствовал себя обязанным хотя бы попытаться защитить ее.
— У тебя сложилось о ней неверное мнение, — сказал он.
— Что ты имеешь в виду?
— Рик говорил, что она потребовала развода, как только стало ясно, что ты больше не сможешь бросать мяч.
— Рику Смиту вообще ничего толком не известно о моей жизни, так что он мог бы и помолчать, — разозлился Крис. Он въехал на стоянку возле дома ребенка и выключил зажигание. Воздух в машине тут же стал душным, раскаленным. Он взглянул на небольшой ухоженный палисадничек перед входными дверями и махнул рукой по направлению к стоявшей там скамейке.
— Давай-ка присядем ненадолго, — сказал он. — Я бы хотел, чтобы ты узнал истинное положение дел от меня самого, а не прислушивался к досужим сплетням посторонних, которые толком ничего не знают то, о чем берутся судить.
— Но ты же сам ничего мне не объяснял, — воззрился на него Джефф.
— Ты прав. — Крис распахнул дверцу машины. — Просто мне кажется, что для этого пришло самое время. Мне самому необходимо поставить все точки над "и".
Шагая вместе с Джеффом по асфальту автомобильной стоянки, Крис физически ощутил тяжесть прожитого дня. То, о чем он собирался рассказать сейчас Джеффу, было известно лишь психиатру, лечившему Кармен, и первому врачу, лечившему Дастина. И Крис прекрасно отдавал себе отчет в том, что движет им нечто большее, чем просто желание обелить Кармен в глазах Джеффа, снова извлекая на свет Божий эту историю.
Они уселись на противоположное концы скамейки, и Крис с наслаждением вздохнул в прохладной тени фигового дерева.
Он начал свой рассказ нерешительно, не отваживаясь взглянуть Джеффу в глаза, устремив взгляд куда-то вдаль, на противоположный конец Долины Миссии. Он начал с того, как по воле судьбы сломал руку.
— Я боялся взглянуть реальности в глаза… Я просто не был способен осознать, как все это серьезно, ведь физически это был конец моей карьеры. В бейсболе была вся моя жизнь. Это было единственное, чем я хотел бы заниматься, и мне удалось достичь определенных высот Это был пик моей карьеры.
— Я помню.
— Кармен также была на высоте, хотя ей этот успех достался путем долгой борьбы. И это была не просто борьба с конкурентами за место под солнцем. — Он описал Джеффу, как родители предпочли расстаться с нею, отправив к дяде и тетке в Калифорнию из Мексики, где у нее не было будущего Как дядя и тетка воспитали ее в традиционном духе — верной женой и заботливой матерью, — а потом подвергли остракизму за ее решение получить образование и не пренебрегать карьерой. — Это стало причиной непримиримого конфликта в их семье, и ее родные предпочли полностью от нее откреститься.
— И она наверняка сочла это огромной потерей, — заметил Джефф.
— Что? — Крис, сбитый с толку, посмотрел на него.
— Ничего Давай дальше.
— Ну, так или иначе, Кармен не хотела позабыть о карьере, однако она не могла позабыть и о семье. Мы оба хотели иметь детей. Я до сих пор думаю, что она прекрасно управилась бы и с тем и с другим — то есть была бы прекрасной матерью, при этом успешно продвигаясь по службе. — И Крис на минуту умолк, вспомнив, как Кармен просто лучилась энергией, поражая его своей работоспособностью и независимостью суждений.
— Но?.. — поощрил его Джефф.
— Мы были женаты уже два года, когда она забеременела, — продолжал Крис. — Все, казалось, идет хорошо, и она дала огласку этому факту и в своем шоу, и в прессе. Однако на четвертом месяце у нее случился выкидыш, повергший ее в страшную депрессию. Ее доктор сказал, что это из-за гормональной встряски. Он назвал ее состояние посттравматической депрессией, хотя беременность у Кармен прервалась в раннем месяце. — Крис зажмурил глаза при воспоминании об ужасном превращении, происшедшем с его женой. — Я раньше не видел ничего подобного. Она часами просто молча смотрела в пространство. Она не желала есть, не желала разговаривать со мной. Наконец она нашла в себе силы и выкарабкалась, но на это ушли месяцы. Она захотела совершить вторую попытку, и мы пошли на это. Я даже представить себе не мог, что все опять повторится. Так или иначе, она забеременела очень быстро. И она твердо была намерена соблюдать предписания врача — ни стрессов, ни переутомлений. Но тут умер мой отец. Они были очень близки с Кармен. И она выкинула ребенка — уже на шестом месяце.
— И снова впала в депрессию.
— И надолго. — Крис вздохнул. — Это было ужасно — мы жили, словно в аду, и все мои попытки помочь ей выбраться из этого ада были безуспешны. Ей не помогали никакие лекарства, и она несколько месяцев не имела возможности работать.
Мимо их скамейки прошла женщина, толкавшая перед собой кресло-каталку. В нем сидел ребенок примерно одного с Дастином возраста — лет четырех-пяти, с совершенно усохшими конечностями и тоненькой шейкой, вывернутой так неестественно, что Крису почти не было видно лица. Женщина приветливо улыбнулась им. Крис подождал, пока она скроется из вида, и продолжил:
— Однако она потихоньку все же стала поправляться. После всего случившеюся я уже и думать забыл о том, чтобы заводить детей, однако как только Кармен стала способна разговаривать, она завела речь о детях снова. Она постоянно торчала у своих друзей, у кого были дети. Она любила малышей. — Он взглянул на Джеффа. — И эта сторона ее натуры тебе совершенно неизвестна.
— Ты прав. — Голос Джеффа прозвучал до обидного равнодушно и недоверчиво. — Этого я не знал.
— И тогда она снова забеременела — на сей раз Дастином.
— Он родился раньше срока? И это стало главной проблемой?
— Нет. — Крис вздохнул еще тяжелее. — Кармен чувствовала себя превосходно. Она ни на шаг не отступила от советов врача, и Дастин родился день в день к назначенному сроку. — Крис представил себе Дастина, находившегося в здании за их спиной, в одиночестве сидящего в своей комнате, как это было, есть и будет, независимо от того, сколько народу будет находиться подле него. — Нет, — повторил он, — в несчастье, которое свалилось на него, целиком и полностью виноват я один.
— Что ты хочешь этим сказать? — Голос Джеффа был на сей раз терпеливым и сочувствующим.
Крис не сразу решился продолжать.
— Ты, наверное, знаешь, что я вел довольно беспорядочную жизнь до того, как повстречал Кармен.
— Хм. Да уж, у тебя была вполне определенная репутация.
— Однако, когда в моей жизни появилась Кармен, я решительно порвал со всем этим. Она была первой и единственной. Я ни разу не нарушал верности ей, когда был в поездках.
Джефф кивнул.
— Несчастье с рукой выбило меня из колеи. Я даже не мог никому пожаловаться на свое тяжелое состояние. Я опасался слухов о том, что не могу больше играть, и я боялся беспокоить Кармен. Ради всего святого, мне было уже тридцать пять лет. Взрослый мужчина. Все мои одногодки уже чего-то добились в своей жизни, процветали. У меня хоть и был диплом преподавателя физкультуры, но я не мог вообразить себя учителем в школе после того, кем был все эти годы. А я ведь действительно потерпел крах, однако старался сохранить лицо ради Кармен. Ее врач строго-настрого предупредил насчет стрессов, а тут происходит полный крах моей карьеры. — Крис провел рукой по потному лбу. Даже в тени от дерева было чертовски жарко. — Так или иначе, начинался сезон, и я отправился в очередную поездку. Уже ни для кого не было секретом, что после травмы я совсем не тот, однако я продолжал делать отчаянные попытки вернуть себе форму. Я работал как проклятый с физиотерапевтом и быстро восстановил мускулатуру, хотя боль в плече была такая, будто там засел раскаленный гвоздь. Мы просадили отборочную игру в главную лигу, и все выглядело так, словно я был этому виною. — Он горько рассмеялся. — А по прошествии стольких лет я наконец могу честно признать, что так оно и было. И когда я осмелился выйти на место выбрасывающего, был безжалостно освистан и ошельмован. Такого со мной еще не случалось ни разу.
Третья остановка — единственная, входившая в их первоначальный план, — была возле маленького магазинчика, торговавшего запасными частями для машин, расположенного на окраине Сан-Диего недалеко от большого специализированного магазина, в котором Джефф находил нужное ему оборудование. Крис спланировал эту совместную поездку в Сан-Диего, поскольку Джефф ничего не имел против того, чтобы подождать Криса во время его обычного субботнего посещения Дастина.
Припарковав машину возле магазина, Крис вдруг обратил внимание на то, как косится Джефф на зевак, прогуливавшихся вокруг автостоянки.
— Ты не мог бы пойти туда один? — спросил он К риса. Он вытащил из нагрудного кармана своей цветастой рубахи авторучку и вырвал листок из блокнота. — Я напишу тебе, что хотел бы купить Это не совсем обычные вещи, и я не хотел бы отвечать на всякие досужие расспросы.
— Ничего страшного. — Крис наблюдал за тем, как Джефф пишет список, быстро занявший обе стороны блокнотного листка. Он протянул его Крису, и тот лишь покачал головой, читая. — Кабрио, если бы я не был уверен, что все это необходимо для твоих экспериментов, я бы! просто решил, что ты съехал с катушек. — В список входили вещи, начиная от винтов с полированными головками и кончая масляными охладителями для двигателей.
— Я пока побуду там. — Джефф взмахнул рукой в направлении магазина «Каприс и Ко», известного своим ассортиментом товаров, называемых принадлежностями для интимного туалета и для секса. В свое время Крис был постоянным клиентом этих магазинов — он покупал там вещи, которые дарил Кармен, и она всегда радовалась этим подаркам.
Однако Джефф в магазине Каприса? Несомненно, он обирается что-то купить для Миа.
Прошло примерно полтора часа, пока Крис делал покупки и отшучивался от чересчур любопытных посетителей магазина — и вот наконец он выполнил все пункты требования Джеффа. Выйдя на автостоянку, он обнаружил, что Джефф уже сидит в машине. Крис распахнул заднюю дверцу, чтобы положить внутрь три объемистых пакета, которые вынес и магазина, и увидел лежавшую там зеленую подарочную коробку, перевязанную шелковой лентой.
— Как все прошло? — спросил Джефф.
— Твой заказ выполнен полностью.
— Великолепно, — с облегчением вздохнул Джефф.
— Контролер на входе из магазина явно подумал, что у меня не все дома, а в остальном я не встретил никаких затруднений, — сообщил Крис, пристраивая пакеты на полу перед задним сиденьем.
— Спасибо, что взял это на себя.
Крис повернул ключ в замке зажигания и кивнул на зеленую коробку:
— Для Миа?
— Ну не для тебя же, — улыбнулся Джефф.
Крису больше ничего не пришло в голову, чтобы сказать по этому поводу. Поначалу его здорово удивило открытие, что Джефф и Миа — не просто друзья. Однако после некоторого размышления — и того времени, которое он провел в их обществе на своем крыльце, распевая песни и веселясь, — он понял, что связывает эту пару. Они оба талантливые натуры с развитым воображением, они оба привыкли видеть людей под иным углом зрения, чем все остальные. Отныне ему нетрудно было представить их вместе, и к тому же их близость была для Криса приятна.
Не доезжая мили до дома ребенка, Крис подумал, стоит ли просить Джеффа подождать, пока закончится их свидание с сыном.
— Почему ты никогда не рассказывал мне о своем сыне? — нарушил затянувшееся молчание Джефф.
Крис лишь изумленно воззрился на него, словно не он только что подумал о том же. Интересно, как это Джеффу постоянно удается понять, что творится у него в голове?
— Ты не хотел бы повидаться с ним?
— Конечно.
— Хорошо. Только… мне кажется, тебя надо подготовить. — Крис плотнее обхватил руль вспотевшими ладонями. — Тебя может шокировать его вид. — Он глубоко вздохнул, но все же набрался сил продолжить. — Он тяжело заболел почти сразу же после того, как появился на свет. Все думали, что он умрет. Он выжил, но мозг его остался ущербным из-за перенесенной травмы, также как и остальная нервная система. Он слепой и глухой. Он не может говорить и вообще контролировать свои движения.
В машине снова воцарилась тишина, и Крис почти физически ощутил, как между ним и Джеффом предстал образ Дастина.
— Прости, что задаю тебе слишком личный вопрос, — заговорил наконец Джефф, — но я слышал от Рика, что Кармен никогда не навещает его, и я подумал — может быть, Дастин твой сын от предыдущего брака…
— Нет, нет, — перебил его Крис. — Дастин — родной сын Кармен.
— Не обижайся, Крис, но у меня совершенно не укладывается в голове, как это Кармен может быть кому-то матерью, — подумав, сознался Джефф.
Крис прикусил нижнюю губу, поворачивая к воротам дома ребенка. Он не осуждал Джеффа за его строгое отношение к Кармен. И все же чувствовал себя обязанным хотя бы попытаться защитить ее.
— У тебя сложилось о ней неверное мнение, — сказал он.
— Что ты имеешь в виду?
— Рик говорил, что она потребовала развода, как только стало ясно, что ты больше не сможешь бросать мяч.
— Рику Смиту вообще ничего толком не известно о моей жизни, так что он мог бы и помолчать, — разозлился Крис. Он въехал на стоянку возле дома ребенка и выключил зажигание. Воздух в машине тут же стал душным, раскаленным. Он взглянул на небольшой ухоженный палисадничек перед входными дверями и махнул рукой по направлению к стоявшей там скамейке.
— Давай-ка присядем ненадолго, — сказал он. — Я бы хотел, чтобы ты узнал истинное положение дел от меня самого, а не прислушивался к досужим сплетням посторонних, которые толком ничего не знают то, о чем берутся судить.
— Но ты же сам ничего мне не объяснял, — воззрился на него Джефф.
— Ты прав. — Крис распахнул дверцу машины. — Просто мне кажется, что для этого пришло самое время. Мне самому необходимо поставить все точки над "и".
Шагая вместе с Джеффом по асфальту автомобильной стоянки, Крис физически ощутил тяжесть прожитого дня. То, о чем он собирался рассказать сейчас Джеффу, было известно лишь психиатру, лечившему Кармен, и первому врачу, лечившему Дастина. И Крис прекрасно отдавал себе отчет в том, что движет им нечто большее, чем просто желание обелить Кармен в глазах Джеффа, снова извлекая на свет Божий эту историю.
Они уселись на противоположное концы скамейки, и Крис с наслаждением вздохнул в прохладной тени фигового дерева.
Он начал свой рассказ нерешительно, не отваживаясь взглянуть Джеффу в глаза, устремив взгляд куда-то вдаль, на противоположный конец Долины Миссии. Он начал с того, как по воле судьбы сломал руку.
— Я боялся взглянуть реальности в глаза… Я просто не был способен осознать, как все это серьезно, ведь физически это был конец моей карьеры. В бейсболе была вся моя жизнь. Это было единственное, чем я хотел бы заниматься, и мне удалось достичь определенных высот Это был пик моей карьеры.
— Я помню.
— Кармен также была на высоте, хотя ей этот успех достался путем долгой борьбы. И это была не просто борьба с конкурентами за место под солнцем. — Он описал Джеффу, как родители предпочли расстаться с нею, отправив к дяде и тетке в Калифорнию из Мексики, где у нее не было будущего Как дядя и тетка воспитали ее в традиционном духе — верной женой и заботливой матерью, — а потом подвергли остракизму за ее решение получить образование и не пренебрегать карьерой. — Это стало причиной непримиримого конфликта в их семье, и ее родные предпочли полностью от нее откреститься.
— И она наверняка сочла это огромной потерей, — заметил Джефф.
— Что? — Крис, сбитый с толку, посмотрел на него.
— Ничего Давай дальше.
— Ну, так или иначе, Кармен не хотела позабыть о карьере, однако она не могла позабыть и о семье. Мы оба хотели иметь детей. Я до сих пор думаю, что она прекрасно управилась бы и с тем и с другим — то есть была бы прекрасной матерью, при этом успешно продвигаясь по службе. — И Крис на минуту умолк, вспомнив, как Кармен просто лучилась энергией, поражая его своей работоспособностью и независимостью суждений.
— Но?.. — поощрил его Джефф.
— Мы были женаты уже два года, когда она забеременела, — продолжал Крис. — Все, казалось, идет хорошо, и она дала огласку этому факту и в своем шоу, и в прессе. Однако на четвертом месяце у нее случился выкидыш, повергший ее в страшную депрессию. Ее доктор сказал, что это из-за гормональной встряски. Он назвал ее состояние посттравматической депрессией, хотя беременность у Кармен прервалась в раннем месяце. — Крис зажмурил глаза при воспоминании об ужасном превращении, происшедшем с его женой. — Я раньше не видел ничего подобного. Она часами просто молча смотрела в пространство. Она не желала есть, не желала разговаривать со мной. Наконец она нашла в себе силы и выкарабкалась, но на это ушли месяцы. Она захотела совершить вторую попытку, и мы пошли на это. Я даже представить себе не мог, что все опять повторится. Так или иначе, она забеременела очень быстро. И она твердо была намерена соблюдать предписания врача — ни стрессов, ни переутомлений. Но тут умер мой отец. Они были очень близки с Кармен. И она выкинула ребенка — уже на шестом месяце.
— И снова впала в депрессию.
— И надолго. — Крис вздохнул. — Это было ужасно — мы жили, словно в аду, и все мои попытки помочь ей выбраться из этого ада были безуспешны. Ей не помогали никакие лекарства, и она несколько месяцев не имела возможности работать.
Мимо их скамейки прошла женщина, толкавшая перед собой кресло-каталку. В нем сидел ребенок примерно одного с Дастином возраста — лет четырех-пяти, с совершенно усохшими конечностями и тоненькой шейкой, вывернутой так неестественно, что Крису почти не было видно лица. Женщина приветливо улыбнулась им. Крис подождал, пока она скроется из вида, и продолжил:
— Однако она потихоньку все же стала поправляться. После всего случившеюся я уже и думать забыл о том, чтобы заводить детей, однако как только Кармен стала способна разговаривать, она завела речь о детях снова. Она постоянно торчала у своих друзей, у кого были дети. Она любила малышей. — Он взглянул на Джеффа. — И эта сторона ее натуры тебе совершенно неизвестна.
— Ты прав. — Голос Джеффа прозвучал до обидного равнодушно и недоверчиво. — Этого я не знал.
— И тогда она снова забеременела — на сей раз Дастином.
— Он родился раньше срока? И это стало главной проблемой?
— Нет. — Крис вздохнул еще тяжелее. — Кармен чувствовала себя превосходно. Она ни на шаг не отступила от советов врача, и Дастин родился день в день к назначенному сроку. — Крис представил себе Дастина, находившегося в здании за их спиной, в одиночестве сидящего в своей комнате, как это было, есть и будет, независимо от того, сколько народу будет находиться подле него. — Нет, — повторил он, — в несчастье, которое свалилось на него, целиком и полностью виноват я один.
— Что ты хочешь этим сказать? — Голос Джеффа был на сей раз терпеливым и сочувствующим.
Крис не сразу решился продолжать.
— Ты, наверное, знаешь, что я вел довольно беспорядочную жизнь до того, как повстречал Кармен.
— Хм. Да уж, у тебя была вполне определенная репутация.
— Однако, когда в моей жизни появилась Кармен, я решительно порвал со всем этим. Она была первой и единственной. Я ни разу не нарушал верности ей, когда был в поездках.
Джефф кивнул.
— Несчастье с рукой выбило меня из колеи. Я даже не мог никому пожаловаться на свое тяжелое состояние. Я опасался слухов о том, что не могу больше играть, и я боялся беспокоить Кармен. Ради всего святого, мне было уже тридцать пять лет. Взрослый мужчина. Все мои одногодки уже чего-то добились в своей жизни, процветали. У меня хоть и был диплом преподавателя физкультуры, но я не мог вообразить себя учителем в школе после того, кем был все эти годы. А я ведь действительно потерпел крах, однако старался сохранить лицо ради Кармен. Ее врач строго-настрого предупредил насчет стрессов, а тут происходит полный крах моей карьеры. — Крис провел рукой по потному лбу. Даже в тени от дерева было чертовски жарко. — Так или иначе, начинался сезон, и я отправился в очередную поездку. Уже ни для кого не было секретом, что после травмы я совсем не тот, однако я продолжал делать отчаянные попытки вернуть себе форму. Я работал как проклятый с физиотерапевтом и быстро восстановил мускулатуру, хотя боль в плече была такая, будто там засел раскаленный гвоздь. Мы просадили отборочную игру в главную лигу, и все выглядело так, словно я был этому виною. — Он горько рассмеялся. — А по прошествии стольких лет я наконец могу честно признать, что так оно и было. И когда я осмелился выйти на место выбрасывающего, был безжалостно освистан и ошельмован. Такого со мной еще не случалось ни разу.