Страница:
глубокий вдох. Кавалерия прибыла. Может быть, они спугнули снайпера.
- О'кей, - сказал я. - Только спокойно, ладно? Я встаю.
Прибыла вторая машина, заняв позицию за первой, из нее выскочили два
копа и побежали к телу Берил Хинкли. Я медленно начал подниматься на ноги,
не спуская глаз с пустых окон в доме, на который указала "Руби".
Не успел я поднять головы на высоту урны, как заметил неясное шевеление
за угловым окном пятого этажа: короткий тусклый блеск, как солнечный блик
на металле...
- Ложись! - крикнул я, бросаясь на землю.
- Стоять... АУУУВВВ!
В груди копа чуть ниже воротника появилась небольшая черная дырка. Он
выронил револьвер, схватившись за шею, ноги подкосились, и он с воплем
упал на мостовую. Он был еще жив, хотя лазерный луч прошил его насквозь.
Два копа из второй машины, бежавшие ему на помощь, остановились как
вкопанные. Они все видели, но - было ясно по выражению их лиц - ничего не
поняли. Они посмотрели на своего коллегу, потом на меня, потом снова на
него.
- Я ничего не делал! - завопил я, распластавшись на бетоне, выставив
руки перед собой. - Я просто здесь лежу! Вызовите ему "скорую"!
Копы очнулись. Бросились они не ко мне, а к раненому практиканту. Он
корчился от боли, суча ногами по бетону. Его товарищи опустились около
него на колени, один из них схватил его телефон и щелкнул крышкой.
- Мобиль Чарли-пять, ответ на вызов от здания суда. Код десять-три,
офицер выведен из строя!
Двое других бросились ему на помощь. Какую-то секунду все они были
заняты раненым. Обо мне забыли. Я поднялся на четвереньки, подобрал
Джокера и сунул его в карман.
А потом вскочил на ноги - и бежать!
Но не прочь от этого места, а прямо к заброшенному дому.
Если ты знаешь, что за тобой охотится снайпер, то можно точно сказать
одно: это помогает бежать быстрее.
Даже перебегая через перекресток, я знал, что у меня есть меньше
тридцати секунд - и то если есть - добраться до укрытия, пока
перезарядятся батареи. С другой стороны, если я рвану прямо к дому, то
стрелок наверху в меня попасть не сможет. Отвесный выстрел почти
невозможен - иначе он стрелял бы по Берил еще на тротуаре.
Я слышал, летя к дому по прямой, как за спиной орут копы, требуя
остановиться. Мне стукнуло в голову, что они ведь могут открыть огонь, но
останавливаться и залегать посреди перекрестка я тоже не собирался. И так
плохо, и так плохо. Единственное, на что я надеялся - обученный
полицейский офицер не будет стрелять в спину бегущему человеку.
Так что я не остановился.
Лазерный луч не проделал у меня в голове дырку, и револьверной стрельбы
я не услышал. Добравшись до тротуара и нырнув в дверь дома, я перевел дух.
Фасад оставался в сравнительной сохранности, но фанера в окнах была явной
печатью на приговоре дома к сносу.
В эту секунду мне не грозило ничего, но надо было бежать дальше, пока
за мной не ввалились копы. На забитой фанерой двери висел амбарный замок,
но, приглядевшись, я увидел, что его дужка перерезана как будто парой
мощных ножниц, а затем аккуратно составлена, чтобы замок казался запертым.
Пневматические петли взвизгнули, когда я потянул дверь на себя и вошел
в узкий вестибюль, стараясь не наступать на битое стекло. Дверь за мной
захлопнулась. Мглу пронизывали проходящие сквозь щели фанеры солнечные
лучи; в их свете можно было прочитать таблички на дверях. В основном -
офисы адвокатов, а второй и пятый этажи во время землетрясения пустовали.
Дом хранил каменное спокойствие.
Перебирая по стене руками, я пробирался в глубь дома. Миновал разбитый
фонтан в холле, неработающий лифт, вход в бывшую парикмахерскую и
добрался, наконец, до конца коридора, где была дверь на лестничную клетку.
Я открыл дверь, она скрипнула. Я застыл, прислушиваясь к темноте
наверху. Ничего не было слышно, но это ничего не значило. Как я понимал,
снайпер мог стоять на верхней площадке и ждать, когда я просуну голову.
Я стал обдумывать возможность отступления, но тут же отбросил эту
мысль. Отступить - значит дать снайперу шанс еще когда-нибудь
попробовать... а сейчас у меня самого был шанс, хотя и мизерный, загнать
этого гада в угол и положить раз и навсегда конец этой игре.
И потому я проскользнул на лестницу, тщательно затворил за собой дверь
и полез по ступенькам вверх.
Свет, бивший в незабранные окошки на каждой площадке, давал мне
возможность осмотреться перед тем, как пробежать следующий марш. При моем
приближении разбегались мыши и тараканы, пахло затхлой пылью и застарелой
мочой выброшенных отсюда сквоттеров. На площадке третьего этажа лежала
кучка щебня с разрушенного потолка. Я вытащил из этой кучки короткий
стальной пруток, крутанул его в руках и, вспомнив того сумасшедшего
адвоката - позавчера в Муни, - подумал, не здесь ли была его контора.
На площадке пятого этажа меня никто не ждал.
Остановившись перевести дыхание, я внимательно осмотрел дверь, ведущую
в тот конец дома, откуда стреляли. На первый взгляд она была нетронутой,
но потом я заметил прямую полоску пыли и обломков штукатурки - открываемая
дверь прочертила ведущие к этой полоске полукруглые следы.
За мной было окно, выходящее на задний двор. Выглянув, я заметил на
боковой дорожке под пожарной лестницей потрепанный коричневый фургон
"тойота". Похоже было, что от пожарной лестницы до дорожки вела прицепная
лестница. Если машина принадлежала киллеру, то отход он себе подготовил по
пожарной лестнице.
Мне бы следовало подумать об этом раньше. Было бы совсем неглупо
подстеречь его внизу под пожарной лестницей. Но теперь уже обратно не
отыграешь. Я здесь, а он где-то внутри, и пришло время прижать этого гада
к ногтю, пока он еще кого-нибудь не убил.
Сжав покрепче пруток, я прошел на цыпочках к двери, схватился за ручку
и осторожно отворил дверь.
Короткий коридор вел мимо поломанного лифта и какого-то офиса к окну на
пожарную лестницу. Оно было приподнято, а дверь офиса взломана деревянным
рычагом, валявшимся тут же.
Из-за двери доносились какие-то звуки: металл стучал о металл,
прошелестела, расстегиваясь и застегиваясь, застежка-"молния". Кто-то
натужно вздохнул. Я прижался к стенке спиной и бесшумно прокрался к двери.
За дверью было пусто. Еще до землетрясения оттуда вывезли всю мебель.
Внутренние перегородки сломались, и большая пустая комната была огорожена
лишь стенами дома. Пылинки плясали в полуденных лучах солнца, бивших в
окна и в дыры потолка, над кучками кирпичных обломков, труб, цемента,
извести.
У стены напротив быстро паковал инструменты своего ремесла киллер.
Я его не узнал. Он вообще выглядел так, что его не узнал бы никто.
Среднего роста, нормального сложения, лет около сорока, бежевый рабочий
комбинезон. Лицо ничем не примечательное. На голове скобка радиотелефона.
Тускло блеснуло солнце на большой лысине и на стеклах в проволочной
оправе. Говорят, что зло банально - теперь я видел это воочию. Этот хмырь
мог быть кем угодно - уборщиком, электриком, дератизатором, - да кем
угодно, только не профессиональным убийцей.
Он быстрыми и точными движениями разбирал свое оружие: небольшой баллон
сжатого газа, устройство, похожее на поршневой насос, пара аккумуляторных
батарей, от которых вился тонкий проводок к длинному неуклюжему
инструменту, напоминающему базуку времен второй мировой войны. Эта штука
была смонтирована на треножнике, а над ее стволом тянулся телескопический
инфракрасный прицел. Киллер разбирал конструкцию, упаковывая ее в
двухколесную сумку для клюшек для гольфа.
При словах "лазерная винтовка" вы представляете себе что-нибудь вроде
штучки из фантастического фильма: небольшое легкое оружие вроде АК-47. Эта
же штука была больше похожа на промышленный сварочный аппарат из гаража
Чеви Дика.
"Да, конечно, людей убивали из фургона. Таскать с собой всю эту фигню
точно нужен фургон", - подумал я.
Ладно, не до того. Он стоял ко мне спиной. Цель скрылась, и он хотел
только унести ноги, пока все тихо. А вот тебе, дядя, сюрприз.
Он отсоединил батарею и запихивал ее в сумку, и тут я, так тихо, как
только смог, проскользнул в дверь, стараясь не наступать на крошки мусора
и крепко сжав пруток обеими руками. Он разогнулся, чтобы взяться за сам
лазер, и я остановился. Достав из кармана комбинезона электроотвертку, он
ткнул ею под треножник, нажал на кнопку, и она тихо зажужжала. Я набрал
воздуху и рванулся к нему, на ходу замахиваясь прутком.
На полпути я наступил на кирпичные крошки. Он дернулся, обернувшись на
звук, бросил отвертку и полез в нагрудный карман комбинезона, что-то
оттуда выхватывая и поворачиваясь навстречу летящей на него фигуре.
Я завопил во всю мочь, занося железяку над головой. Автоматический
пистолет сорок пятого калибра уже вылез из кармана, но навести его не было
времени.
Удар пришелся ему по груди и сбил его с ног. Пистолет вылетел из руки и
упал метрах в трех от места приземления его задницы.
Он выбросил вперед правую ногу, метя мне в лодыжку. Я вскрикнул и
запрыгал на одной ножке, а он перекатился и потянулся за пистолетом.
- Едрит твою мать! - крикнул я, занося над ним тонкий стальной пруток,
и хлестнул его изо всей силы по правой руке. Удар пришелся по локтю.
Он завопил в тот же момент, как я услышал сухой щелчок раздробленной
кости. Схватившись за руку, он перекатился на спину, теряя очки и заходясь
от боли.
- Твою мать, я тебе сказал! - крикнул я снова и хлестнул его прутком
прямо между ног.
Такой вопль мог разнести вдребезги бокал. По ширинке стало расплываться
темное пятно. Он схватился за пах, но мне было наплевать.
- Не понял? - прорычал я. - Так ты, сука, еще и глухой? "Мать твою
так", я тебе сказал!
На этот раз удар пришелся по правому колену. У меня в пальцах отозвался
тонкий фарфоровый звон размолотых костей и хрящей.
Прости меня Господь, но мне было приятно.
У него из глаз хлынули слезы, а лицо стало сплошь багровым. Я
наклонился над ним, смакуя его агонию, с наслаждением внимая визгу
недорезанной свиньи.
- Опять не слышу, гандон штопаный! - заревел я снова, занося для удара
пруток. - Я тебе сказал...
- Я слышу! - выдохнул он сломанным, сиплым голосом. - Я слышу! Не
надо...
Я увидел лицо Джона. Лицо Берил Хинкли. Лицо Джейми, хотя к его смерти
этот мешок дерьма отношения не имел. Я хотел забить его до смерти... Но
сначала получить ответ на кучу вопросов.
- Откуда ты? - крикнул я. - Кто тебя послал?
У него перекосилось лицо.
- Вввв... кккк...
- Говори, падаль! Кто тебя послал, или ты, клянусь Богом, никогда уже
ходить не сможешь!
Грудь у него ходила ходуном, будто он пробежал десять миль. Еще минута,
и он впадет в шок, а тогда мне его не достать.
- Говори, говна кусок! - Я сунул ему в морду зазубренный край арматуры
и дал его воображению довершить остальное. - Говори, блин!
- ВЧР! - крикнул он. - Я работаю на ВЧР!
Ничего неожиданного. Все еще держа пруток над его головой, я выхватил
Джокера и включил аудиозапись.
- Кто из ВЧР тебя послал? - спросил я, хотя ответ уже знал. - Кто? И
зачем...
- Бросьте эту штуку, Розен!
В дверях стоял Майк Фарентино, а по бокам - два офицера в форме. Каждый
из них, сгорбившись и чуть присев, держал перед собой пистолет, и оба
пистолета смотрели точно мне в диафрагму. Фарентино держал руки в
карманах.
- Отойди от него, Джерри, - сказал он ровным голосом. - Отойди и...
- Да брось ты, Майк.
Я отвел пруток от лица снайпера и выпустил его из руки. Он глухо
звякнул об пол. Подняв руки, я отступил от человека на полу. Гнев мой
растаял так же быстро, как появился.
- Вот этот друг вам нужен, а не я. Я его...
- Джерри, заткнись. - Фарентино вошел в комнату. - Симмонс, займись
человеком на полу. Конклин, проверь, чтобы у мистера Розена не было ничего
такого, чего у него быть не должно.
Копы разогнулись. По-прежнему держа пистолеты наготове, они пересекли
комнату. Я держал руки поднятыми, пока Конклин ощупал меня с головы до ног
и забрал у меня Джокера.
- Он чист, лейтенант, - сказал он, засовывая пистолет в кобуру и
протягивая детективу мой ПТ. - У него было только это.
- Пострадавший в плохом состоянии, сэр. - Симмонс стоял на коленях
рядом с человеком на полу и щупал его пульс. - Он еще в сознании, но у
него сломана рука, раздроблена нога и кровотечение в области половых
органов.
Помолчав, Симмонс добавил:
- На полу обнаружен пистолет.
Фарентино подошел к пистолету и встал на колени рядом с ним, тщательно
избегая прикасаться к нему руками.
- Еще одну "скорую", pronto, - потребовал он, не обращаясь ни к кому
конкретно, - и прихватить вот это вещественное доказательство. Его в
Даунтаун, в лабораторию. Отпечатки пальцев, заводской номер, разрешение,
история и все прочее.
Симмонс кивнул, затем посмотрел на лежащего. Рядом с его головой
валялась радиостанция. Полицейский поднял ее, послушал и протянул
лейтенанту.
- Атмосферные разряды, - сказал он. - Но она наверняка работала.
- В мешок и в лабораторию, - ответил Фарентино.
- А с этим что делать? - спросил, показывая на меня, Симмонс. - И его в
Даунтаун?
- Пока ты еще не начал читать мне меню, Майк, - сказал я, - обрати
внимание на эту гаргару. Это - та самая лазерная винтовка, что вы, ребята,
ищете. А этот хмырь - убийца трех человек.
Фарентино посмотрел на киллера, потом встал и подошел рассмотреть
наполовину разобранный лазер, все так же стараясь не трогать ничего
руками. Закончив осмотр, он хмыкнул и повернулся ко мне.
- А теперь ты собираешься мне рассказать, как ты разыскал этого деятеля
и поработал с ним, пока он не успел пристрелить и тебя, верно?
Я опустил руки:
- И не думал, лейтенант. Он застрелил Берил Хинкли - женщину на
площади, - когда мы с ней вместе переходили улицу. Следующим выстрелом он
пытался убить меня, но попал в судебного копа. - Я сглотнул слюну,
вспомнив вопль раненого. - Он поправится?
- Гехт? Его отвезли в госпиталь. Мальчик цепкий, выкарабкается. -
Фарентино все не отводил глаз от лазера. - И ты, значит, понял, откуда
садит этот голубчик, и решил взять дело в свои руки?
- Вроде того. - Я пожал плечами. - Мне жаль вашего парня, но он не
просек ситуацию. Я пытался ему объяснить, но он был не в настроении
понимать, а талдычить по слогам не было времени. - Я показал на пистолет
на полу: - Это пистолет нашего приятеля. Извини, что я так его отделал,
но...
- Понимаю, понимаю. - Фарентино отошел наконец от лазера. - Понимаю, в
каком ты был состоянии.
- Инстинкт самосохранения сработал. Да, там, за домом, стоит фургон.
Думаю, что это его машина. Вы бы посмотрели...
- Я знаю. Мы его нашли перед тем, как направились сюда.
Фарентино задумчиво почесал переносицу, затем ткнул пальцем в сторону
Конклина:
- О'кей, Билл, оставь его. Мистером Розеном займусь я. Ты пойди помоги
Джерри... да, и позвони в Даунтаун, пусть пришлют команду судебных
экспертов. Мне нужны все отпечатки с этой штуки и вообще все, что они
смогут найти. И держи репортеров отсюда подальше, понял? Одного вот так
хватит.
Конклин шутки не принял. Он замялся, глядя на меня с подозрением:
- Лейтенант, я вас правильно понял? Я имею в виду, вдруг он и есть тот,
кто...
Фарентино вздохнул:
- Билл, ты хочешь, чтобы мистер Розен правильно записал твои имя и
фамилию? Он из "Биг мадди инкуайрер". Я думаю, как приятно будет шефу
увидеть твое имя в ближайшем номере.
Конклин заткнулся. Подарив меня кислым взглядом, он протянул мне
Джокера и пошел помогать своему напарнику. Симмонс склонился над
автоматическим пистолетом на полу. Сняв с пояса пластиковый мешок для
вещественных доказательств, он пропустил авторучку через ствол пистолета и
аккуратно положил его в мешок. Еще раз взглянув на меня, он снял с себя
форменную куртку и укрыл снайпера.
Уже слышались сирены "скорой", когда Фарентино отозвал меня в угол,
подальше от двух других.
- Я буду благодарен, если ты выключишь свой ПТ, - сказал он тихо. - Я
знаю, что ты не имеешь отношения к убийству этой дамы, но я не хочу, чтобы
в газету попало остальное. Ты меня понимаешь?
Я и забыл, что у Джокера была включена запись. Щелкнув выключателем, я
сунул компьютер в карман.
Фарентино выщелкнул сигарету из пачки и закурил.
- Господи ты мой Боже, - вздохнул он, - ты, Джерри, просто гвоздь в
сапоге. Я тебя увидел только вчера вечером, и ты мне уже третий раз
попадаешься. Если бы я не знал, что будет только хуже, ты бы у меня сейчас
проехался в Даунтаун в наручниках.
- Меня уже туда катали, - ответил я, - но все равно спасибо.
- Мне наплевать, Джерри, что у тебя там с ВЧР. - Он выдохнул клуб
голубого дыма и ткнул в мою сторону пачкой сигарет. - А вот это - дело
полиции. Мне трудно будет объяснить, как вышло, что я нашел репортера,
выбивающего предполагаемому убийце бубну железным прутом...
- Остынь, лейтенант. - Я поднял Джокера. - Вот здесь все записано. Этот
человек работал на ВЧР - он сам мне сказал.
- Это я знаю, - сказал он быстро, вынув из кармана свой ПТ и раскрыв
его. - Это мы слышали в дверях. А теперь я хочу услышать всю историю, и с
самого начала.
Я рассказал ему все, что произошло с момента нашей встречи с Хинкли в
ресторане. Я исключил лишь подробности насчет "Рубиновой Оси", но упомянул
о том, что карта, данная мне Баррисом накануне, оказалась следящим
устройством.
Фарентино внимательно слушал, а когда я закончил рассказ на том, как
обнаружил стрелка в этом здании, сказал:
- О'кей, я готов поверить, но вот... - Он осекся и прочел что-то у себя
на экране. Удивленно поднял брови. С лестницы слышались шаги. Фарентино
оглянулся через плечо: в дверь входили три санитара со сложенными
носилками. На нас они не обратили внимания, но Фарентино выглядел так,
будто его отпустила тревога. Выдохнув, он повернулся ко мне.
- Я получил ориентировку, - тихо произнес он. - На тебя
десять-девяносто четыре.
- Я что, за парковку не заплатил? Так у меня даже машины...
- Заткнись. - Глаза Фарентино блестели, как черный лед. Захлопнув ПТ,
он сунул его в карман пальто. - Некогда выпендриваться. Ориентировка от
ВЧР. И она значит, что ты подлежишь немедленному задержанию. Как
общественно опасный тип, или вооруженный подозреваемый, или невменяемый -
или все это сразу.
- Что за херня...
- Чистая правда. ВЧР нужен твой скальп, и немедленно.
Тут уж настала моя очередь похолодеть. Я глянул на санитаров,
хлопотавших около стрелка. Никто из них не обращал на меня внимания, но в
любую секунду...
- Когда это случилось? - прошептал я.
- Только что. - Он склонил голову набок, глядя на двух патрульных. -
Эти пусть тебя не волнуют, они еще несколько минут провозятся, но тебя
ищут федералы. Не мне говорить тебе, почему.
Это верно, я мог догадаться и сам. В тот момент, когда Хинкли взрезала
трассер и оставила его в ресторане, тот, кто следил за моим сигналом,
понял, что я их перехитрил. Тогда Баррис велел киллеру, который с моей
невольной помощью выследил уже Хинкли, убрать и меня. А поскольку это не
вышло, Баррис хочет привезти меня в клуб "Стадион" для последней встречи.
И в этот раз уже не выкрутиться. Если они возьмут меня, они возьмут и
Джокера и доберутся до интервью, что дала мне Хинкли перед своей гибелью.
Даже если я выброшу Джокера в мусорный бак, а сам сдамся, у меня мало
шансов покинуть стадион. Живым, во всяком случае.
Я глубоко вдохнул, пытаясь овладеть собой и подавить панику. Вокруг
здания было полно копов, и наверняка через пару минут будут солдаты ВЧР.
- О'кей, Майк, - сказал я неожиданно сиплым голосом, - как скажешь, так
и будет.
- Да-да. - Фарентино покачал головой. - Что я мог, я уже сделал. Я тебя
допросил в присутствии еще двух офицеров и установил, что ты не являешься
подозреваемым, и потому можешь идти на все четыре стороны. Если Баррис
прицепится, у меня руки чисты. Я - дубина-полицейский, который дал тебе
ускользнуть. Вы уж меня простите.
- Послушай, Майк...
- Уматывай отсюда, - буркнул он вполголоса. - Быстро убирайся из
здания. Не ходи ни домой, ни к жене - там тебя в первую очередь будут
искать. И не лезь в сеть, мать твою...
- Майк, - сказал я, - как...
- Быстро! - шепнул он. - Шевели ушами!
Я начал было спорить, но он повернулся спиной. Следя за струйкой дыма
от сигареты, он прошелся по комнате; Конклин посмотрел, как он подходит,
перевел взгляд на меня, потом потерял ко мне интерес.
Разрушая мое оцепенение, над крышей заревел вертолет. Я огляделся,
потом тихо вышел из комнаты и пошел через коридор. Окно на пожарную
лестницу было все еще открыто. Высунув голову, я никого внизу не увидел и
потому вылез из окна на лестницу и поспешил вниз, перебирая холодные
стальные перекладины.
Сбежать-то я сбежал, но куда - не имел ни малейшего понятия.
Би-бип...
Би-бип...
Би-бип...
Я проснулся от электронного писка. Спросонья решил, что это телефон у
меня на столе, а потом вспомнил, что я не у себя дома, а скрываюсь в
заброшенном доме на южной окраине.
Большую часть вчерашнего дня я выбирался из Клейтона. По Желтой линии я
доехал как можно южнее, потом выбрался из Метролинка на станции "Авеню
Гравуа" и забрался в эти опасные края, насколько осмелился. Полиция сюда
заглядывала редко, разве что на русских бэтээрах, и даже солдаты ВЧР не
любили патрулировать границы Догтауна иначе как на вертолетах. Сюда, быть
может, их бредень не дотянется.
Ничего подозрительного ни в поезде, ни потом я в своем путешествии не
встретил, но когда я нашел этот дом, то уже еле ноги волочил. И даже после
встречи с "Апачем" ВЧР сегодня ночью я снова заснул на том же диване,
понадеявшись на бдительность подобравшего меня бродячего пса: вернется
вертолет - разбудит. А псина эта свернулась на полу возле дивана; и теперь
он поднял голову и наставил ухо, с любопытством прислушиваясь к источнику
шума.
Джокер лежал на полу там, где я его оставил, закончив диктовку, и
подмигивал красным светодиодом в такт бибиканью. Пес поднялся на ноги,
прошлепал через пустую комнату, обнюхал Джокера и уставился на меня:
дескать, что теперь надо делать?
- Пока сам не знаю, друг, - ответил я на его взгляд. - Дай-ка я
посмотрю сначала.
Влекомый вспышками мигающего светодиода, я спустил с дивана затекшие
ноги и зашаркал к своему ПТ. Опустившись на паркет, я поднял Джокера и
открыл крышку, ожидая найти на экране срочное извещение.
А вместо того я увидел призрак: лицо моего погибшего сына, украденное с
видеозаписи, сделанной мной больше года назад, очерченное тоненькими
шевелящимися штрихами экрана. Внизу под экраном ползла строка сообщений:
"Джерри Розен, мне нужно с тобой поговорить.
Папа, мне нужно с тобой говорить.
Поговори со мной, Джерри".
- Нет! - завопил я. - Оставь меня в покое!
Я занес ПТ над головой, готовый шваркнуть его об стенку. Напуганный
моим порывом пес отскочил, поджав хвост, и это помогло мне с собой
справиться: вместо того чтобы бросить Джокера в стенку, я положил его на
пол и ткнул в кнопку "Голос":
- Слушай, ты, зараза, - сказал я сквозь зубы. - Хватит с меня, понял?
Не трогай Джейми!
Лицо Джейми не исчезло с экрана. Изображение удивленно мигнуло; что
самое страшное, это была обиженная мордашка ребенка. Компьютер там
сгенерировал это изображение или кто, но это был точь-в-точь мой ребенок.
Из спикера раздался голос Джейми:
"Прошу прощения, но я пытаюсь привлечь ваше внимание наиболее
эффективным способом, имеющимся в моем распоряжении. Верно ли, что данная
форма и голос вам неприятны?"
- Да Господи, конечно! - крикнул я экрану. - Ты что, не понимаешь? Это
же мой сын! Он же погиб! Тебе что, невдомек, что это для меня значит?
На лице Джейми появилось озадаченное выражение. Изображение произнесло:
"Джейми Арнольд Розен. - Казалось, Джейми сам рассказывает свою
историю, но такими словами, которых у шестилетнего ребенка просто не
бывает. - Родился 2 марта 2006 года, умер 17 мая 2012 года. Погиб во время
нью-мадридского землетрясения в поезде Метролинк, переезжавшем мост
Уильяма Идса. Мост Идса рухнул, в результате чего погибли семьдесят три
пассажира, в том числе двадцать учеников первого класса начальной школы Бо
Хиллман, возвращавшиеся с экскурсии..."
- Ты думаешь, я этого не знаю? - Я пригнулся к полу, сжимая в ладони
Джокера. - Зачем ты мне повторяешь это еще раз?
"Обстоятельства гибели вашего сына являются достоянием гласности.
Находясь в сомнении относительно того, не страдаете ли вы
недиагностированным синдромом выжившего с частной амнезией по поводу..."
- Не страдаю я этим синдромом, и я все помню. - Глубоко вздохнув, я
закрыл глаза. - И давай я тебе скажу кое-что, не ставшее достоянием
гласности... Джейми оказался в этом поезде, потому что мне было лень гнать
машину в Иллинойс и подобрать его там после экскурсии на сталелитейный
завод. Я был занят - книгу писал, и потому купил ему билет на поезд, а
если бы я этого не сделал - он был бы жив.
"Данное предположение имеет достаточно высокую вероятность".
- Данное предположение имеет черт знает какую высокую вероятность! -
рявкнул я, давая выход своему гневу. - Так убери его лицо с экрана, сукин
ты сын, и прекрати эту пытку!
Джейми испарился. Точка за точкой, начиная с верхнего края изображения
- волосы, лоб, брови, глаза, нос, рот, подбородок, - исчезало с экрана
изображение моего сына, а на его месте появилось какое-то усредненное лицо
- то ли мужское, то ли женское, лишенное каких бы то ни было характерных
черт.
"Является ли это изображение более приемлемым для вас?" - произнес
стерильно-безжизненный женский голос. Губы шевелились, но никаких эмоций
- О'кей, - сказал я. - Только спокойно, ладно? Я встаю.
Прибыла вторая машина, заняв позицию за первой, из нее выскочили два
копа и побежали к телу Берил Хинкли. Я медленно начал подниматься на ноги,
не спуская глаз с пустых окон в доме, на который указала "Руби".
Не успел я поднять головы на высоту урны, как заметил неясное шевеление
за угловым окном пятого этажа: короткий тусклый блеск, как солнечный блик
на металле...
- Ложись! - крикнул я, бросаясь на землю.
- Стоять... АУУУВВВ!
В груди копа чуть ниже воротника появилась небольшая черная дырка. Он
выронил револьвер, схватившись за шею, ноги подкосились, и он с воплем
упал на мостовую. Он был еще жив, хотя лазерный луч прошил его насквозь.
Два копа из второй машины, бежавшие ему на помощь, остановились как
вкопанные. Они все видели, но - было ясно по выражению их лиц - ничего не
поняли. Они посмотрели на своего коллегу, потом на меня, потом снова на
него.
- Я ничего не делал! - завопил я, распластавшись на бетоне, выставив
руки перед собой. - Я просто здесь лежу! Вызовите ему "скорую"!
Копы очнулись. Бросились они не ко мне, а к раненому практиканту. Он
корчился от боли, суча ногами по бетону. Его товарищи опустились около
него на колени, один из них схватил его телефон и щелкнул крышкой.
- Мобиль Чарли-пять, ответ на вызов от здания суда. Код десять-три,
офицер выведен из строя!
Двое других бросились ему на помощь. Какую-то секунду все они были
заняты раненым. Обо мне забыли. Я поднялся на четвереньки, подобрал
Джокера и сунул его в карман.
А потом вскочил на ноги - и бежать!
Но не прочь от этого места, а прямо к заброшенному дому.
Если ты знаешь, что за тобой охотится снайпер, то можно точно сказать
одно: это помогает бежать быстрее.
Даже перебегая через перекресток, я знал, что у меня есть меньше
тридцати секунд - и то если есть - добраться до укрытия, пока
перезарядятся батареи. С другой стороны, если я рвану прямо к дому, то
стрелок наверху в меня попасть не сможет. Отвесный выстрел почти
невозможен - иначе он стрелял бы по Берил еще на тротуаре.
Я слышал, летя к дому по прямой, как за спиной орут копы, требуя
остановиться. Мне стукнуло в голову, что они ведь могут открыть огонь, но
останавливаться и залегать посреди перекрестка я тоже не собирался. И так
плохо, и так плохо. Единственное, на что я надеялся - обученный
полицейский офицер не будет стрелять в спину бегущему человеку.
Так что я не остановился.
Лазерный луч не проделал у меня в голове дырку, и револьверной стрельбы
я не услышал. Добравшись до тротуара и нырнув в дверь дома, я перевел дух.
Фасад оставался в сравнительной сохранности, но фанера в окнах была явной
печатью на приговоре дома к сносу.
В эту секунду мне не грозило ничего, но надо было бежать дальше, пока
за мной не ввалились копы. На забитой фанерой двери висел амбарный замок,
но, приглядевшись, я увидел, что его дужка перерезана как будто парой
мощных ножниц, а затем аккуратно составлена, чтобы замок казался запертым.
Пневматические петли взвизгнули, когда я потянул дверь на себя и вошел
в узкий вестибюль, стараясь не наступать на битое стекло. Дверь за мной
захлопнулась. Мглу пронизывали проходящие сквозь щели фанеры солнечные
лучи; в их свете можно было прочитать таблички на дверях. В основном -
офисы адвокатов, а второй и пятый этажи во время землетрясения пустовали.
Дом хранил каменное спокойствие.
Перебирая по стене руками, я пробирался в глубь дома. Миновал разбитый
фонтан в холле, неработающий лифт, вход в бывшую парикмахерскую и
добрался, наконец, до конца коридора, где была дверь на лестничную клетку.
Я открыл дверь, она скрипнула. Я застыл, прислушиваясь к темноте
наверху. Ничего не было слышно, но это ничего не значило. Как я понимал,
снайпер мог стоять на верхней площадке и ждать, когда я просуну голову.
Я стал обдумывать возможность отступления, но тут же отбросил эту
мысль. Отступить - значит дать снайперу шанс еще когда-нибудь
попробовать... а сейчас у меня самого был шанс, хотя и мизерный, загнать
этого гада в угол и положить раз и навсегда конец этой игре.
И потому я проскользнул на лестницу, тщательно затворил за собой дверь
и полез по ступенькам вверх.
Свет, бивший в незабранные окошки на каждой площадке, давал мне
возможность осмотреться перед тем, как пробежать следующий марш. При моем
приближении разбегались мыши и тараканы, пахло затхлой пылью и застарелой
мочой выброшенных отсюда сквоттеров. На площадке третьего этажа лежала
кучка щебня с разрушенного потолка. Я вытащил из этой кучки короткий
стальной пруток, крутанул его в руках и, вспомнив того сумасшедшего
адвоката - позавчера в Муни, - подумал, не здесь ли была его контора.
На площадке пятого этажа меня никто не ждал.
Остановившись перевести дыхание, я внимательно осмотрел дверь, ведущую
в тот конец дома, откуда стреляли. На первый взгляд она была нетронутой,
но потом я заметил прямую полоску пыли и обломков штукатурки - открываемая
дверь прочертила ведущие к этой полоске полукруглые следы.
За мной было окно, выходящее на задний двор. Выглянув, я заметил на
боковой дорожке под пожарной лестницей потрепанный коричневый фургон
"тойота". Похоже было, что от пожарной лестницы до дорожки вела прицепная
лестница. Если машина принадлежала киллеру, то отход он себе подготовил по
пожарной лестнице.
Мне бы следовало подумать об этом раньше. Было бы совсем неглупо
подстеречь его внизу под пожарной лестницей. Но теперь уже обратно не
отыграешь. Я здесь, а он где-то внутри, и пришло время прижать этого гада
к ногтю, пока он еще кого-нибудь не убил.
Сжав покрепче пруток, я прошел на цыпочках к двери, схватился за ручку
и осторожно отворил дверь.
Короткий коридор вел мимо поломанного лифта и какого-то офиса к окну на
пожарную лестницу. Оно было приподнято, а дверь офиса взломана деревянным
рычагом, валявшимся тут же.
Из-за двери доносились какие-то звуки: металл стучал о металл,
прошелестела, расстегиваясь и застегиваясь, застежка-"молния". Кто-то
натужно вздохнул. Я прижался к стенке спиной и бесшумно прокрался к двери.
За дверью было пусто. Еще до землетрясения оттуда вывезли всю мебель.
Внутренние перегородки сломались, и большая пустая комната была огорожена
лишь стенами дома. Пылинки плясали в полуденных лучах солнца, бивших в
окна и в дыры потолка, над кучками кирпичных обломков, труб, цемента,
извести.
У стены напротив быстро паковал инструменты своего ремесла киллер.
Я его не узнал. Он вообще выглядел так, что его не узнал бы никто.
Среднего роста, нормального сложения, лет около сорока, бежевый рабочий
комбинезон. Лицо ничем не примечательное. На голове скобка радиотелефона.
Тускло блеснуло солнце на большой лысине и на стеклах в проволочной
оправе. Говорят, что зло банально - теперь я видел это воочию. Этот хмырь
мог быть кем угодно - уборщиком, электриком, дератизатором, - да кем
угодно, только не профессиональным убийцей.
Он быстрыми и точными движениями разбирал свое оружие: небольшой баллон
сжатого газа, устройство, похожее на поршневой насос, пара аккумуляторных
батарей, от которых вился тонкий проводок к длинному неуклюжему
инструменту, напоминающему базуку времен второй мировой войны. Эта штука
была смонтирована на треножнике, а над ее стволом тянулся телескопический
инфракрасный прицел. Киллер разбирал конструкцию, упаковывая ее в
двухколесную сумку для клюшек для гольфа.
При словах "лазерная винтовка" вы представляете себе что-нибудь вроде
штучки из фантастического фильма: небольшое легкое оружие вроде АК-47. Эта
же штука была больше похожа на промышленный сварочный аппарат из гаража
Чеви Дика.
"Да, конечно, людей убивали из фургона. Таскать с собой всю эту фигню
точно нужен фургон", - подумал я.
Ладно, не до того. Он стоял ко мне спиной. Цель скрылась, и он хотел
только унести ноги, пока все тихо. А вот тебе, дядя, сюрприз.
Он отсоединил батарею и запихивал ее в сумку, и тут я, так тихо, как
только смог, проскользнул в дверь, стараясь не наступать на крошки мусора
и крепко сжав пруток обеими руками. Он разогнулся, чтобы взяться за сам
лазер, и я остановился. Достав из кармана комбинезона электроотвертку, он
ткнул ею под треножник, нажал на кнопку, и она тихо зажужжала. Я набрал
воздуху и рванулся к нему, на ходу замахиваясь прутком.
На полпути я наступил на кирпичные крошки. Он дернулся, обернувшись на
звук, бросил отвертку и полез в нагрудный карман комбинезона, что-то
оттуда выхватывая и поворачиваясь навстречу летящей на него фигуре.
Я завопил во всю мочь, занося железяку над головой. Автоматический
пистолет сорок пятого калибра уже вылез из кармана, но навести его не было
времени.
Удар пришелся ему по груди и сбил его с ног. Пистолет вылетел из руки и
упал метрах в трех от места приземления его задницы.
Он выбросил вперед правую ногу, метя мне в лодыжку. Я вскрикнул и
запрыгал на одной ножке, а он перекатился и потянулся за пистолетом.
- Едрит твою мать! - крикнул я, занося над ним тонкий стальной пруток,
и хлестнул его изо всей силы по правой руке. Удар пришелся по локтю.
Он завопил в тот же момент, как я услышал сухой щелчок раздробленной
кости. Схватившись за руку, он перекатился на спину, теряя очки и заходясь
от боли.
- Твою мать, я тебе сказал! - крикнул я снова и хлестнул его прутком
прямо между ног.
Такой вопль мог разнести вдребезги бокал. По ширинке стало расплываться
темное пятно. Он схватился за пах, но мне было наплевать.
- Не понял? - прорычал я. - Так ты, сука, еще и глухой? "Мать твою
так", я тебе сказал!
На этот раз удар пришелся по правому колену. У меня в пальцах отозвался
тонкий фарфоровый звон размолотых костей и хрящей.
Прости меня Господь, но мне было приятно.
У него из глаз хлынули слезы, а лицо стало сплошь багровым. Я
наклонился над ним, смакуя его агонию, с наслаждением внимая визгу
недорезанной свиньи.
- Опять не слышу, гандон штопаный! - заревел я снова, занося для удара
пруток. - Я тебе сказал...
- Я слышу! - выдохнул он сломанным, сиплым голосом. - Я слышу! Не
надо...
Я увидел лицо Джона. Лицо Берил Хинкли. Лицо Джейми, хотя к его смерти
этот мешок дерьма отношения не имел. Я хотел забить его до смерти... Но
сначала получить ответ на кучу вопросов.
- Откуда ты? - крикнул я. - Кто тебя послал?
У него перекосилось лицо.
- Вввв... кккк...
- Говори, падаль! Кто тебя послал, или ты, клянусь Богом, никогда уже
ходить не сможешь!
Грудь у него ходила ходуном, будто он пробежал десять миль. Еще минута,
и он впадет в шок, а тогда мне его не достать.
- Говори, говна кусок! - Я сунул ему в морду зазубренный край арматуры
и дал его воображению довершить остальное. - Говори, блин!
- ВЧР! - крикнул он. - Я работаю на ВЧР!
Ничего неожиданного. Все еще держа пруток над его головой, я выхватил
Джокера и включил аудиозапись.
- Кто из ВЧР тебя послал? - спросил я, хотя ответ уже знал. - Кто? И
зачем...
- Бросьте эту штуку, Розен!
В дверях стоял Майк Фарентино, а по бокам - два офицера в форме. Каждый
из них, сгорбившись и чуть присев, держал перед собой пистолет, и оба
пистолета смотрели точно мне в диафрагму. Фарентино держал руки в
карманах.
- Отойди от него, Джерри, - сказал он ровным голосом. - Отойди и...
- Да брось ты, Майк.
Я отвел пруток от лица снайпера и выпустил его из руки. Он глухо
звякнул об пол. Подняв руки, я отступил от человека на полу. Гнев мой
растаял так же быстро, как появился.
- Вот этот друг вам нужен, а не я. Я его...
- Джерри, заткнись. - Фарентино вошел в комнату. - Симмонс, займись
человеком на полу. Конклин, проверь, чтобы у мистера Розена не было ничего
такого, чего у него быть не должно.
Копы разогнулись. По-прежнему держа пистолеты наготове, они пересекли
комнату. Я держал руки поднятыми, пока Конклин ощупал меня с головы до ног
и забрал у меня Джокера.
- Он чист, лейтенант, - сказал он, засовывая пистолет в кобуру и
протягивая детективу мой ПТ. - У него было только это.
- Пострадавший в плохом состоянии, сэр. - Симмонс стоял на коленях
рядом с человеком на полу и щупал его пульс. - Он еще в сознании, но у
него сломана рука, раздроблена нога и кровотечение в области половых
органов.
Помолчав, Симмонс добавил:
- На полу обнаружен пистолет.
Фарентино подошел к пистолету и встал на колени рядом с ним, тщательно
избегая прикасаться к нему руками.
- Еще одну "скорую", pronto, - потребовал он, не обращаясь ни к кому
конкретно, - и прихватить вот это вещественное доказательство. Его в
Даунтаун, в лабораторию. Отпечатки пальцев, заводской номер, разрешение,
история и все прочее.
Симмонс кивнул, затем посмотрел на лежащего. Рядом с его головой
валялась радиостанция. Полицейский поднял ее, послушал и протянул
лейтенанту.
- Атмосферные разряды, - сказал он. - Но она наверняка работала.
- В мешок и в лабораторию, - ответил Фарентино.
- А с этим что делать? - спросил, показывая на меня, Симмонс. - И его в
Даунтаун?
- Пока ты еще не начал читать мне меню, Майк, - сказал я, - обрати
внимание на эту гаргару. Это - та самая лазерная винтовка, что вы, ребята,
ищете. А этот хмырь - убийца трех человек.
Фарентино посмотрел на киллера, потом встал и подошел рассмотреть
наполовину разобранный лазер, все так же стараясь не трогать ничего
руками. Закончив осмотр, он хмыкнул и повернулся ко мне.
- А теперь ты собираешься мне рассказать, как ты разыскал этого деятеля
и поработал с ним, пока он не успел пристрелить и тебя, верно?
Я опустил руки:
- И не думал, лейтенант. Он застрелил Берил Хинкли - женщину на
площади, - когда мы с ней вместе переходили улицу. Следующим выстрелом он
пытался убить меня, но попал в судебного копа. - Я сглотнул слюну,
вспомнив вопль раненого. - Он поправится?
- Гехт? Его отвезли в госпиталь. Мальчик цепкий, выкарабкается. -
Фарентино все не отводил глаз от лазера. - И ты, значит, понял, откуда
садит этот голубчик, и решил взять дело в свои руки?
- Вроде того. - Я пожал плечами. - Мне жаль вашего парня, но он не
просек ситуацию. Я пытался ему объяснить, но он был не в настроении
понимать, а талдычить по слогам не было времени. - Я показал на пистолет
на полу: - Это пистолет нашего приятеля. Извини, что я так его отделал,
но...
- Понимаю, понимаю. - Фарентино отошел наконец от лазера. - Понимаю, в
каком ты был состоянии.
- Инстинкт самосохранения сработал. Да, там, за домом, стоит фургон.
Думаю, что это его машина. Вы бы посмотрели...
- Я знаю. Мы его нашли перед тем, как направились сюда.
Фарентино задумчиво почесал переносицу, затем ткнул пальцем в сторону
Конклина:
- О'кей, Билл, оставь его. Мистером Розеном займусь я. Ты пойди помоги
Джерри... да, и позвони в Даунтаун, пусть пришлют команду судебных
экспертов. Мне нужны все отпечатки с этой штуки и вообще все, что они
смогут найти. И держи репортеров отсюда подальше, понял? Одного вот так
хватит.
Конклин шутки не принял. Он замялся, глядя на меня с подозрением:
- Лейтенант, я вас правильно понял? Я имею в виду, вдруг он и есть тот,
кто...
Фарентино вздохнул:
- Билл, ты хочешь, чтобы мистер Розен правильно записал твои имя и
фамилию? Он из "Биг мадди инкуайрер". Я думаю, как приятно будет шефу
увидеть твое имя в ближайшем номере.
Конклин заткнулся. Подарив меня кислым взглядом, он протянул мне
Джокера и пошел помогать своему напарнику. Симмонс склонился над
автоматическим пистолетом на полу. Сняв с пояса пластиковый мешок для
вещественных доказательств, он пропустил авторучку через ствол пистолета и
аккуратно положил его в мешок. Еще раз взглянув на меня, он снял с себя
форменную куртку и укрыл снайпера.
Уже слышались сирены "скорой", когда Фарентино отозвал меня в угол,
подальше от двух других.
- Я буду благодарен, если ты выключишь свой ПТ, - сказал он тихо. - Я
знаю, что ты не имеешь отношения к убийству этой дамы, но я не хочу, чтобы
в газету попало остальное. Ты меня понимаешь?
Я и забыл, что у Джокера была включена запись. Щелкнув выключателем, я
сунул компьютер в карман.
Фарентино выщелкнул сигарету из пачки и закурил.
- Господи ты мой Боже, - вздохнул он, - ты, Джерри, просто гвоздь в
сапоге. Я тебя увидел только вчера вечером, и ты мне уже третий раз
попадаешься. Если бы я не знал, что будет только хуже, ты бы у меня сейчас
проехался в Даунтаун в наручниках.
- Меня уже туда катали, - ответил я, - но все равно спасибо.
- Мне наплевать, Джерри, что у тебя там с ВЧР. - Он выдохнул клуб
голубого дыма и ткнул в мою сторону пачкой сигарет. - А вот это - дело
полиции. Мне трудно будет объяснить, как вышло, что я нашел репортера,
выбивающего предполагаемому убийце бубну железным прутом...
- Остынь, лейтенант. - Я поднял Джокера. - Вот здесь все записано. Этот
человек работал на ВЧР - он сам мне сказал.
- Это я знаю, - сказал он быстро, вынув из кармана свой ПТ и раскрыв
его. - Это мы слышали в дверях. А теперь я хочу услышать всю историю, и с
самого начала.
Я рассказал ему все, что произошло с момента нашей встречи с Хинкли в
ресторане. Я исключил лишь подробности насчет "Рубиновой Оси", но упомянул
о том, что карта, данная мне Баррисом накануне, оказалась следящим
устройством.
Фарентино внимательно слушал, а когда я закончил рассказ на том, как
обнаружил стрелка в этом здании, сказал:
- О'кей, я готов поверить, но вот... - Он осекся и прочел что-то у себя
на экране. Удивленно поднял брови. С лестницы слышались шаги. Фарентино
оглянулся через плечо: в дверь входили три санитара со сложенными
носилками. На нас они не обратили внимания, но Фарентино выглядел так,
будто его отпустила тревога. Выдохнув, он повернулся ко мне.
- Я получил ориентировку, - тихо произнес он. - На тебя
десять-девяносто четыре.
- Я что, за парковку не заплатил? Так у меня даже машины...
- Заткнись. - Глаза Фарентино блестели, как черный лед. Захлопнув ПТ,
он сунул его в карман пальто. - Некогда выпендриваться. Ориентировка от
ВЧР. И она значит, что ты подлежишь немедленному задержанию. Как
общественно опасный тип, или вооруженный подозреваемый, или невменяемый -
или все это сразу.
- Что за херня...
- Чистая правда. ВЧР нужен твой скальп, и немедленно.
Тут уж настала моя очередь похолодеть. Я глянул на санитаров,
хлопотавших около стрелка. Никто из них не обращал на меня внимания, но в
любую секунду...
- Когда это случилось? - прошептал я.
- Только что. - Он склонил голову набок, глядя на двух патрульных. -
Эти пусть тебя не волнуют, они еще несколько минут провозятся, но тебя
ищут федералы. Не мне говорить тебе, почему.
Это верно, я мог догадаться и сам. В тот момент, когда Хинкли взрезала
трассер и оставила его в ресторане, тот, кто следил за моим сигналом,
понял, что я их перехитрил. Тогда Баррис велел киллеру, который с моей
невольной помощью выследил уже Хинкли, убрать и меня. А поскольку это не
вышло, Баррис хочет привезти меня в клуб "Стадион" для последней встречи.
И в этот раз уже не выкрутиться. Если они возьмут меня, они возьмут и
Джокера и доберутся до интервью, что дала мне Хинкли перед своей гибелью.
Даже если я выброшу Джокера в мусорный бак, а сам сдамся, у меня мало
шансов покинуть стадион. Живым, во всяком случае.
Я глубоко вдохнул, пытаясь овладеть собой и подавить панику. Вокруг
здания было полно копов, и наверняка через пару минут будут солдаты ВЧР.
- О'кей, Майк, - сказал я неожиданно сиплым голосом, - как скажешь, так
и будет.
- Да-да. - Фарентино покачал головой. - Что я мог, я уже сделал. Я тебя
допросил в присутствии еще двух офицеров и установил, что ты не являешься
подозреваемым, и потому можешь идти на все четыре стороны. Если Баррис
прицепится, у меня руки чисты. Я - дубина-полицейский, который дал тебе
ускользнуть. Вы уж меня простите.
- Послушай, Майк...
- Уматывай отсюда, - буркнул он вполголоса. - Быстро убирайся из
здания. Не ходи ни домой, ни к жене - там тебя в первую очередь будут
искать. И не лезь в сеть, мать твою...
- Майк, - сказал я, - как...
- Быстро! - шепнул он. - Шевели ушами!
Я начал было спорить, но он повернулся спиной. Следя за струйкой дыма
от сигареты, он прошелся по комнате; Конклин посмотрел, как он подходит,
перевел взгляд на меня, потом потерял ко мне интерес.
Разрушая мое оцепенение, над крышей заревел вертолет. Я огляделся,
потом тихо вышел из комнаты и пошел через коридор. Окно на пожарную
лестницу было все еще открыто. Высунув голову, я никого внизу не увидел и
потому вылез из окна на лестницу и поспешил вниз, перебирая холодные
стальные перекладины.
Сбежать-то я сбежал, но куда - не имел ни малейшего понятия.
Би-бип...
Би-бип...
Би-бип...
Я проснулся от электронного писка. Спросонья решил, что это телефон у
меня на столе, а потом вспомнил, что я не у себя дома, а скрываюсь в
заброшенном доме на южной окраине.
Большую часть вчерашнего дня я выбирался из Клейтона. По Желтой линии я
доехал как можно южнее, потом выбрался из Метролинка на станции "Авеню
Гравуа" и забрался в эти опасные края, насколько осмелился. Полиция сюда
заглядывала редко, разве что на русских бэтээрах, и даже солдаты ВЧР не
любили патрулировать границы Догтауна иначе как на вертолетах. Сюда, быть
может, их бредень не дотянется.
Ничего подозрительного ни в поезде, ни потом я в своем путешествии не
встретил, но когда я нашел этот дом, то уже еле ноги волочил. И даже после
встречи с "Апачем" ВЧР сегодня ночью я снова заснул на том же диване,
понадеявшись на бдительность подобравшего меня бродячего пса: вернется
вертолет - разбудит. А псина эта свернулась на полу возле дивана; и теперь
он поднял голову и наставил ухо, с любопытством прислушиваясь к источнику
шума.
Джокер лежал на полу там, где я его оставил, закончив диктовку, и
подмигивал красным светодиодом в такт бибиканью. Пес поднялся на ноги,
прошлепал через пустую комнату, обнюхал Джокера и уставился на меня:
дескать, что теперь надо делать?
- Пока сам не знаю, друг, - ответил я на его взгляд. - Дай-ка я
посмотрю сначала.
Влекомый вспышками мигающего светодиода, я спустил с дивана затекшие
ноги и зашаркал к своему ПТ. Опустившись на паркет, я поднял Джокера и
открыл крышку, ожидая найти на экране срочное извещение.
А вместо того я увидел призрак: лицо моего погибшего сына, украденное с
видеозаписи, сделанной мной больше года назад, очерченное тоненькими
шевелящимися штрихами экрана. Внизу под экраном ползла строка сообщений:
"Джерри Розен, мне нужно с тобой поговорить.
Папа, мне нужно с тобой говорить.
Поговори со мной, Джерри".
- Нет! - завопил я. - Оставь меня в покое!
Я занес ПТ над головой, готовый шваркнуть его об стенку. Напуганный
моим порывом пес отскочил, поджав хвост, и это помогло мне с собой
справиться: вместо того чтобы бросить Джокера в стенку, я положил его на
пол и ткнул в кнопку "Голос":
- Слушай, ты, зараза, - сказал я сквозь зубы. - Хватит с меня, понял?
Не трогай Джейми!
Лицо Джейми не исчезло с экрана. Изображение удивленно мигнуло; что
самое страшное, это была обиженная мордашка ребенка. Компьютер там
сгенерировал это изображение или кто, но это был точь-в-точь мой ребенок.
Из спикера раздался голос Джейми:
"Прошу прощения, но я пытаюсь привлечь ваше внимание наиболее
эффективным способом, имеющимся в моем распоряжении. Верно ли, что данная
форма и голос вам неприятны?"
- Да Господи, конечно! - крикнул я экрану. - Ты что, не понимаешь? Это
же мой сын! Он же погиб! Тебе что, невдомек, что это для меня значит?
На лице Джейми появилось озадаченное выражение. Изображение произнесло:
"Джейми Арнольд Розен. - Казалось, Джейми сам рассказывает свою
историю, но такими словами, которых у шестилетнего ребенка просто не
бывает. - Родился 2 марта 2006 года, умер 17 мая 2012 года. Погиб во время
нью-мадридского землетрясения в поезде Метролинк, переезжавшем мост
Уильяма Идса. Мост Идса рухнул, в результате чего погибли семьдесят три
пассажира, в том числе двадцать учеников первого класса начальной школы Бо
Хиллман, возвращавшиеся с экскурсии..."
- Ты думаешь, я этого не знаю? - Я пригнулся к полу, сжимая в ладони
Джокера. - Зачем ты мне повторяешь это еще раз?
"Обстоятельства гибели вашего сына являются достоянием гласности.
Находясь в сомнении относительно того, не страдаете ли вы
недиагностированным синдромом выжившего с частной амнезией по поводу..."
- Не страдаю я этим синдромом, и я все помню. - Глубоко вздохнув, я
закрыл глаза. - И давай я тебе скажу кое-что, не ставшее достоянием
гласности... Джейми оказался в этом поезде, потому что мне было лень гнать
машину в Иллинойс и подобрать его там после экскурсии на сталелитейный
завод. Я был занят - книгу писал, и потому купил ему билет на поезд, а
если бы я этого не сделал - он был бы жив.
"Данное предположение имеет достаточно высокую вероятность".
- Данное предположение имеет черт знает какую высокую вероятность! -
рявкнул я, давая выход своему гневу. - Так убери его лицо с экрана, сукин
ты сын, и прекрати эту пытку!
Джейми испарился. Точка за точкой, начиная с верхнего края изображения
- волосы, лоб, брови, глаза, нос, рот, подбородок, - исчезало с экрана
изображение моего сына, а на его месте появилось какое-то усредненное лицо
- то ли мужское, то ли женское, лишенное каких бы то ни было характерных
черт.
"Является ли это изображение более приемлемым для вас?" - произнес
стерильно-безжизненный женский голос. Губы шевелились, но никаких эмоций