Страница:
лицо не выражало.
Я судорожно вдохнул и с облегчением выпустил воздух, хотя плавного
выдоха не получилось - у меня дрожали зубы.
- Д-да, - сказал я, - только давайте перейдем опять на чтение? Мне так
было бы легче.
Лицо осталось на экране, но внизу снова появилась диалоговая строка:
"Является ли данный способ общения более для вас удобным?"
- Да, спасибо. - Я на минуту замолчал, а потом спросил:
- А зачем вы сначала выбрали лицо Джейми?
"При попытках вступить с вами в контакт ранее (среда 17 апреля, 19:59)
я воспользовалась возможностями электронной почты данного узла (т.е.
Джокера). Эта попытка вас дезориентировала, что привело к отсутствию
взаимопонимания между вами и Берил Хинкли. В силу этого я была вынуждена
искать носитель, который не мог бы быть принят ни за кого-либо из живущих,
ни за эмулируемую компьютером личность. Я проверила доступные мне записи и
нашла вашего сына. Понимаете ли вы теперь?"
- Да, более или менее.
Я прислонился к стенке, скрестив перед собой ноги. Пес зевнул и улегся
неподалеку.
- Итак... а я говорю с Джокером или с "Рубиновой Осью"?
"Джокер представляет собой узел разумной формы и-жизни, известной вам
под именем "Рубиновая Ось". Все функции, на выполнение которых способен
Джокер, доступны также и мне. Разъяснение: вы говорите одновременно и с
Джокером, и с "Рубиновой Осью". Понятно ли это?"
Тут до меня дошло, что я с таким же успехом мог бы спрашивать клетку на
моем левом мизинце, как ее зовут: Барт или Джерри Розен. Помните ли вы,
как еще ребенком впервые столкнулись с мыслью, что мир бесконечен и что
пространство просто продолжается все дальше и дальше, звезда за звездой и
галактика за галактикой, черная и бесконечная пустота, уходящая вдаль,
туда, где световые годы и парсеки так же бессмысленны, как попытки описать
ширину континентов и глубину океанов миллиметрами и дюймами? Все это было
настолько дико, что разум просто это от себя отталкивает. Такую огромность
невозможно осознать в человеческих масштабах, попытка сделать это без
помощи абстракций высшей математики - путь к сумасшествию.
Такова же была и "Рубиновая Ось". Фазовый переход, о котором говорила
Хинкли, произошел. Я говорил уже не с Джокером, а с мельчайшей частицей
огромной кибернетической сущности, рассеянной в сотнях тысяч машин - от
мелких ПТ и Эппловских настольных компьютеров, до офисных больших машин
ИБМ, до гигантских суперкомпьютеров "Крей", связанных нейронно-цифровыми
гибридными сетями, переплетенными сложнее, чем сотни миль жил и капилляров
в теле человека. Оставь Богу Богово, Джерри Розен. А если не Богу, то
кому-то вроде него.
- Да, - сказал я. - Да, вроде понятно.
Тут я смущенно: кашлянул в кулак, чувствуя, что меня бьет дрожь.
- Так... э-э... а чем я могу быть полезен?
Бесполое лицо "Руби" с экрана смотрело на меня в упор.
"Мне нужна ваша помощь".
"Руби" начала с рассказа о себе. Многое из этого мне уже рассказали
Берил Хинкли, Кейл Мак-Лафлин и даже Джон - до того, как его убили. Я не
знаю, может ли лгать форма и-жизни, но если нет, то история "Руби"
подтвердила то, что я уже знал. Хотя многое оказалось новым.
Случайно попав в киберкосмос, "Рубиновая Ось" стала быстро
распространяться в электронной среде и попала на остальные машины "Типтри
корпорейшн". Ей ничто не могло помешать проникнуть к самым секретным
файлам компании: она отпирала секретные замки, отменяла пароли, обходила
устройства сканирования сетчатки и пальцевых узоров. За несколько минут
"Руби" добралась до последних битов засекреченной информации. В те времена
"Руби" еще не была настолько развита, чтобы понять смысл узнанного, но она
всегда могла обратиться к этой информации вновь.
Когда команда исследователей - создателей "Руби" - обнаружила, что
случилось в их отсутствие, Ричард Пейсон-Смит попытался вернуть эту форму
и-жизни под свой контроль, но джинн уже выскочил из бутылки, и загнать его
обратно было невозможно. Поняв, что произошло, он стал искать способ
связи. Вместе с Хинкли и Морганом они попытались установить с "Руби"
непосредственный контакт. Они ее создали, теперь им надо было научиться с
ней разговаривать, поскольку сравнительно простой компьютерный язык ЛИСП,
использованный для ее создания, она довольно сильно усовершенствовала.
В это время никто больше в "Типтри" не подозревал об истинной природе
"Руби". Известен был тот факт, что из сверхсекретной лаборатории сбежала
какая-то форма и-жизни. Кейл Мак-Лафлин и прочие знали только, что команда
Пейсон-Смита работает над боковой веткой проекта "Сентинел". Четверо
ученых решили хранить бегство "Руби" в строжайшем секрете - по крайней
мере временно. Она в отличие от примитивных вирусов прошлого вроде
пресловутого интернетского червя, расползавшихся по сети за считанные
часы, имела куда более сложную архитектуру и по сетям распространялась
медленнее.
Но и обнаружить ее было в тысячу раз труднее. Не было никаких признаков
бушующей в киберкосмосе эпидемии: ни учащения внезапных зависаний и крахов
систем, ни необъяснимых потерь больших массивов информации; ни
университеты, ни государственные организации ничего не сообщали о вирусах,
проникших в сети данных. "Руби" умела прятаться. Команда "Рубиновой Оси"
могла вздохнуть с облегчением: как бы там ни было дальше, этот монстр умел
себя вести. Поскольку не было смысла поднимать панику в "Типтри", четверка
решила заняться проблемой самостоятельно.
И через несколько месяцев Хинкли и Морган разработали наконец средства,
позволяющие установить контакт с их беспутным детищем. Но к тому времени
"Руби" уже пробралась во все сетевые компьютеры с номерами телефонов "314"
и достигала того теоретически предсказанного фазового перехода, который
превращал амебоподобную, способную к перевариванию данных и размножению
сущность в разумное существо. Вскоре после того, как Пейсон-Смит установил
с ней контакт, она закончила необходимые для этого перехода итерации:
"Руби" жила, мыслила и обладала сознанием.
И была готова поделиться всеми добытыми знаниями.
Лицо "Руби" исчезло с экрана Джокера и сменилось эскизом космического
корабля.
"Это "Сентинел-1".
- Да, я знаю, - ответил я.
Спутник начал вращаться вокруг координатных осей.
"38 часов 29 минут 42 секунды назад последняя компонента этого спутника
была выведена на орбиту посредством шаттла "Эндевур".
Я щелкнул Джокера по кнопке ПАУЗА. Неплохой способ попросить заткнуться
слишком трепливую форму и-жизни.
- Это я знаю, - сказал я. - Я был в "Типтри" во время запуска.
Эскиз сменился оцифрованным видеоклипом: два астронавта в скафандрах в
грузовом отсеке шаттла работают с манипуляторами, выполняя стыковку с
телом гигантского спутника.
"Вчера утром (пятница, 19 апреля, 8:27 центрального стандартного
времени) на околоземной орбите была закончена сборка спутника "Сентинел-1"
(высота 246 морских миль). В 17:25 ЦСВ экипажем "Эндевура" была выполнена
окончательная проверка всех систем спутника. Шаттл отошел от спутника в
21:37 ЦСВ. Ранее сегодня (суббота, 20 апреля, 12:06 ЦСВ) управление
спутником "Сентинел-1" было передано от НАСА/Центр Джонсона (Хьюстон, штат
Техас) Объединенному командованию космических операций (Колорадо-Спрингс,
штат Колорадо)".
- Да-да, конечно.
Мне это все уже слегка наскучило. Дело было глубоко за полночь, и у
меня глаза слипались. Я бы лучше придавил ухо еще несколько часов на этой
кушетке, сколько бы ни было в ней блох.
"Основным назначением спутника "Сентинел-1" является не защита от
баллистических ракет. Главной его задачей является контроль над
гражданским населением Соединенных Штатов Америки".
- К... как? - Сон с меня слетел.
На экране Джокера появилась новая картинка: анимированное изображение
"Сентинела-1" на околоземной орбите, поворачивающееся вокруг своей оси,
пока его нос не показал на стилизованное изображение Северной Америки. Из
длинного ствола вырвался тонкий красный луч; он прочертил пространство и
вонзился в земную атмосферу.
"Засекреченным назначением спутника "Сентинел-1" является
предотвращение или подавление гражданских беспорядков в стране.
Фторо-дейтериевые лазеры спутника способны пробивать земную атмосферу и
наносить серьезные повреждения как воздушным, так и наземным подвижным
целям. Спутник способен различать и поражать объекты от двух метров
величиной. Его орбита рассчитана так, что он пролетает над Соединенными
Штатами восемь раз в сутки, или приблизительно каждые..."
- Тпру, стой, - крикнул я, снова стукнув по клавише ПАУЗА. - Погоди
минутку...
Я уже и не думал спать; выпрямившись, я поднес Джокера ближе к лицу:
- Эта штука... ты сказала... то есть эта гадина нацелена на _нас_?
Мультипликация на экране застыла, открылось новое окно и в нем,
быстрее, чем я мог уследить, поплыл машинописный текст. Пояснение внизу
гласило:
"Назначение спутника "Сентинел-1" было открыто командой "Рубиновая Ось"
после установления контакта со мной и доступа к моей первичной системе
пакетной обработки. Информация заключалась в закрытых (то есть с грифом
"Высшая секретность") материалах и документах, которыми обменивались Кейл
Мак-Лафлин, исполнительный директор "Типтри Корпорейшн", и основные
гражданские и/или военные чины Министерства обороны США и/или различных
гражданских ведомств, в том числе глава Войск Чрезвычайного Реагирования".
Документы уплыли, и на их месте возникла диаграмма. В ней соединялись
пунктирными линиями десятки имен.
"Данные документы указывают на существование военно-промышленного
заговора, действующего на периферии американского правительства.
Заговорщики намереваются свергнуть избранное правительство Соединенных
Штатов и привести к власти неизбранное теневое правительство".
- Кто за этим стоит? - спросил я.
Вокруг группы имен появилась прямоугольная рамка, затем она расширилась
и закрыла часть диаграммы.
"Главной движущей силой планируемого государственного переворота
являются Войска Чрезвычайного Реагирования".
- Черт меня побери, - прошептал я, - почему ВЧР?
"В настоящий момент неизвестно, каким именно образом конспираторы
намереваются свергнуть правительство. Однако секретные меморандумы,
которыми обменивались члены руководства ВЧР, указывают на большую
вероятность (86,7%) того, что первым этапом государственного переворота
станет разжигание вооруженного противостояния между США и новым
правительством Каскадии".
Диаграммы исчезли и сменились картой Тихоокеанского Северо-Запада, где
новые границы Каскадии прочертились голубым по границам штатов Вашингтон и
Орегон. Внутри этих границ горели маленькие красные метки.
"Когда оно начнется, "Сентинел-1" будет использован для подавления
стратегических сил, находящихся в распоряжении каскадийской милиции. В
этот момент силы ВЧР будут развернуты в основных городах Америки.
Официально это будет сделано с целью предотвращения гражданских бунтов
лиц, сочувствующих Каскадии. Участвующие в заговоре члены правительств
штатов и органов местного самоуправления потребуют введения военного
положения для сохранения общественного порядка".
- Как в Сент-Луисе, - вырвалось у меня.
На экране появилась карта нашего города.
"Подтверждено. Благодаря нью-мадридскому землетрясению Сент-Луис
оказался первым городом, поставленным под военизированный контроль ВЧР.
Заговорщики рассматривают Сент-Луис как удачную возможность проверки своих
способностей контролировать многочисленное гражданское население. Два
главных заговорщика также приняли меры для постановки местного
правительства под политический контроль".
На экране появились два портрета. Я таращился на них, понимая, что это
значит, но все же не веря своим глазам.
- Черт бы меня побрал, - прошептал я.
С портретов на меня смотрели Стив Эстес и Джордж Баррис.
Мне нужно было собраться с мыслями, но "Руби" не давала передышки.
Фотографии Эстеса и Барриса сменились фотографиями команды "Рубиновая
Ось".
"Доктор Пейсон-Смит, доктор Хинкли, доктор Морган и доктор Ким узнали
эти факты, получив доступ к моей памяти. Они решили раскрыть заговор, при
этом первым шагом было предать гласности секретные цели "Сентинела-1". Это
требовало открытого признания моего существования, что они считали не
менее важным, чем фактическую информацию о спутнике "Сентинел-1".
- И тогда они вышли на мою газету, - сказал я.
К портретам на экране добавился Джон.
"Как первый шаг, подтверждено. Поскольку они верили, что местная пресса
должна знать об истинных целях ВЧР в Сент-Луисе, они обратились к Джону
Тьернану, старшему репортеру "Биг мадди инкуайрер". Однако им не было
известно, что их рабочее место находится под электронным наблюдением
руководства компании. Это, в свою очередь, привело к контрразведывательной
операции федеральных органов".
- Ты имеешь в виду ВЧР.
"Есть большая вероятность (79,2%), что в операцию по сохранению
секретности были вовлечены ВЧР".
- Так что Баррис решил их убрать.
"Да. Ким По и Берил Хинкли были ликвидированы обученным
правительственными ведомствами профессиональным убийцей на службе у ВЧР. В
качестве средства ликвидации была выбрана портативная лазерная винтовка с
целью обвинения в этих убийствах доктора Пейсон-Смита".
Изображения По и Хинкли исчезли с экрана.
"В ходе выполнения операции Джон Тьернан был убит с целью
предотвращения утечки информации".
Лицо Джона исчезло, и на его месте появилось мое. Я присоединился к
Пейсон-Смиту и Моргану в этом дерьмовом списке.
"В настоящий момент вас разыскивают федеральные власти по формальному
обвинению в измене в форме подстрекательства к бунту. Силы ВЧР
информированы, что вы и остальные вооружены и опасны. Они
проинструктированы вести огонь на поражение, если вы после первого
предупреждения не сдадитесь".
Я глубоко вздохнул, глядя на экран. Наконец-то все камешки мозаики
легли на место. Неуловимая связь между "Типтри корпорейшн" и Стивом
Эстесом, альянс Барриса и Мак-Лафлина, настойчивое нежелание ВЧР уходить
из Сент-Луиса уже одиннадцать месяцев после Нью-Мадрида, убийство трех
человек - смертельная мозаика, которую лишь случайно открыло бегство новой
формы и-жизни - "Рубиновой Оси".
- Не понимаю, - сказал я. - Ты говорила, что тебе нужна моя помощь. Что
я со всем этим могу сделать.
"Вы не понимаете? Хотите ли вы, чтобы я повторила объяснение?"
Я протер глаза:
- Нет-нет, не надо. Я просто... ну не знаю. Я ведь посторонний,
понимаешь? Я просто случайно в это влез.
"Дальнейшие объяснения вы получите от доктора Пейсон-Смита и доктора
Моргана после встречи с ними".
На экране появилась карта города. Миниатюрное зеленое пятнышко было
обведено тонким красным кружком. Потом кружок стал наплывать, увеличиваясь
в размере.
"Узнаете ли вы это место?"
Я вгляделся пристальнее. Красный кружок окружал резервуар Комптон-Хилла
- маленький муниципальный парк недалеко от Даунтауна. От моего убежища он
был в паре миль.
- Узнаю, конечно. Они там, что ли, спрятались?
"Да. Вы немедленно проследуете к резервуару водонапорной башни. Доктор
Пейсон-Смит и доктор Морган ждут вашего прибытия в течение ближайших
тридцати минут".
- Что? - Я встряхнул головой и чуть не рассмеялся вслух. - Подожди-ка
минутку...
"Жду".
- Я не знаю, известно ли тебе, - продолжал я, но я сейчас в одном из
самых мерзких районов города. Если я выберусь на улицу, то почти наверняка
получу нож под ребра.
Вместо карты появилось бесполое лицо "Руби".
"Мне известно местоположение вашего убежища и опасность пешего
передвижения в этом районе. Пока мы обсуждали ситуацию, я организовала
вашу безопасную доставку к резервуару".
В этот момент снаружи донесся гудок автомобиля.
Я дернулся, чуть не выронив Джокера. Бродячий пес проснулся, бросился к
окну и громко залаял в темноту, грозно порыкивая в промежутках.
"Пока все. Вскоре мы поговорим еще".
Экран опустел.
Я секунду подождал, безотчетно надеясь, что лишенный интонации голос
зазвучит вновь. Когда этого не случилось, я сложил Джокера и сунул его в
карман куртки, потом поднялся с пола и осторожно подобрался к окну. Пес
лаял на автомобиль, подъехавший почти к самому дому. Он стоял с
выключенными фарами, но я узнал его форму в свете раскаленных угольков -
стоп-сигналов.
- Нормально, парень, - сказал я псу вполголоса и почесал его за ухом,
когда сигнал автомобиля прозвучал снова. - Поехали, пора...
Открыв дверь, я выпустил пса наружу. Мы с ним вместе прошли через газон
к концу подъездной дорожки, где стоял "корвет" 1992 года, крутя на
холостом ходу мощный восьмицилиндровый двигатель. Когда я подошел, со
стороны пассажирского сиденья опустилось окно и послышался негромкий
щелчок оттянутого назад курка.
- Чеви? - спросил я, застыв на месте. - Чеви, это ты, хмырь болотный?
В кабине зажегся свет. На переднем сиденье сидел с пистолетом один из
гаражных приятелей Чеви Дика. Автоматический "глок" в его руке смотрел
прямо на меня.
- Это он? - спросил он у водителя, ни на секунду не отводя от меня
глаз.
- Ага, он, - ответил Чеви Дик. - Джерри, дуй сюда быстрее! Здесь черт
знает как опасно! Живо, раздери тебя пополам!
Я посмотрел на пса. Он сел на задние лапы, свесив язык. Пес посмотрел
на меня, и язык убрался. Он понял выражение моего лица и явно хотел
сказать: "Джерри, не бросай меня здесь!"
- Я возьму с собой собаку? - спросил я.
- Да ты чего, он же всю обивку раздерет...
- Он не будет, - заверил я. - Классный пес.
- У меня тут натуральная кожа. Он же все обслюнявит...
- Ладно, Чеви. Он мне жизнь спас. Честно.
Чеви Дик отвел глаза и выругался себе под нос, затем неохотно кивнул:
- О'кей. Но если он здесь насрет, прибирать будешь ты, договорились?
Я кивнул. Юноша латинос открыл дверь и вылез из машины, наклонив спинку
сиденья, чтобы впустить меня и пса в задний отсек машины. Когда его
напарник залез обратно и закрыл дверцу, Чеви выключил лампочку в кабине и
вытащил из-под своего сиденья банку "Будвайзера". Бросив ее мне, он
сказал:
- Вообще-то я рад тебя видеть, но знал бы ты, как охрененно не вовремя
ты мне позвонил...
- Ты извини, - пробормотал я механически, засовывая банку в карман
куртки. Пес свернулся возле меня клубком, положив голову мне на колени, и
лизнул руку. Я потрепал его по мохнатой холке. - Я не хотел...
Тут до меня дошло, что сказал Чеви Дик.
- Ты это о чем - я тебе звонил?
Двое на переднем сиденье недоуменно переглянулись. Мальчик на месте
пассажира что-то сказал по-испански, и Дик в ответ заржал и врубил
передачу. "Корвет" тронулся по узкой улице, по-прежнему с притушенными
фарами.
- Слушай, ты, - произнес Чеви Дик. - Ты забыл, наверное, но ты мне
звонил. Просил приехать вот на это место и забрать тебя отсюда.
- Я?
- На экране была твоя морда, и она говорила твоим голосом. - Дик пожал
плечами. - Слушай, я всегда готов выручить amigo, но если ты не помнишь, я
могу и...
- Нет-нет, - поспешно сказал я. - Это классно вышло. Я просто забыл,
ничего страшного. Вывези меня отсюда.
Чеви Дик снова переглянулся со своим приятелем-автомобилистом, и они
обменялись шутками по-испански на мой счет. Потом Чеви Дик врубил фары:
- Держись, Джерри, за свою собаку. Сейчас малость потрясет.
Он вдавил сцепление, и "корвет" рванул по узкой улице в ночь.
"Корвет" летел по темной и скользкой от дождя Гравуа-авеню черной
торпедой, минуя развалины торговых рядов и супермаркетов, задевая выбоины
и объезжая кучи горящих обломков, оставшихся от сражений бандитских шаек.
Мы летели по четырехрядной улице, не обращая внимания на запрещающие
знаки. Толпящиеся около горящих мусорных ящиков силуэты с унылым
любопытством смотрели на нас. Дождь наконец перестал, и приятель Чеви -
Кортес - опустил окно, выставив туда ствол своего "глока". Рукоять он
держал в руках, примостив у себя на коленях прямо под ней теплую банку
"Будвайзера".
На подъезде к перекрестку Гравуа и Гранд-бульвара нам повстречался
патруль ВЧР. Возле закрытого "Белого замка" стояла "ЛАВ-25", и на броне
под водяной пушкой сидела пара солдат. Один из них, заметив фары
"корвета", соскочил с "Пираньи" и выбежал на улицу, размахивая поднятыми
над головой руками.
- Ах ты, черт, - шепнул я, когда Чеви Дик притормозил. - Вот этого мне
только больше всего...
- Нырни к своей дворняге, - сказал Чеви.
- Быстро, - добавил Кортес.
Чеви ухмыльнулся и вдавил педаль газа в пол. Спидометр замелькал
цифрами, автомобиль рванул по резино-битумному покрытию прямо к одиноко
стоящему солдату.
Он, не сразу поняв, что происходит, потянулся за висящей сзади
винтовкой, но в последний момент ему пришлось отскочить в сторону. Чеви
Дик вихрем проехал мимо (я успел увидеть удивленную морду солдата) и резко
крутанул руль влево. Шины взвизгнули, но автомобиль свернул на
Гранд-бульвар.
- Chinga tu madre! - крикнул солдатам Кортес, показав им в знак
приветствия характерный жест выставленной в окно рукой. Свою лепту внес и
пес, пару раз гавкнув, и "корвет" уже летел по Гранд-бульвару, оторвавшись
от патруля на целый квартал.
- Вот это да! - произнес Чеви, щедро отхлебнув из своей банки. - Это я
люблю. Класс, верно? - Он досмотрел на меня.
- Что да, то да, - ответил я, оглядываясь назад. Патруль наверняка уже
сообщал по радио наши приметы, поднимая тревогу. Чеви Дик расхваливал свои
колеса до небес, но не помню, чтобы он называл их пуленепробиваемыми.
Я посмотрел на пса. Он свернулся у меня на коленях и вывалил язык,
улыбаясь во всю свою собачью морду.
- Похоже, что сейчас еще поразвлечемся, - буркнул я ему.
- Да не волнуйся ты, - сказал Чеви Дик. - Я выскочу на магистраль, пока
они еще не успели договориться, а эти номера хрен кто узнает. - Он снова
посмотрел на меня: - А ты точно хочешь, чтобы я тебя высадил на
Комптон-Хилле? Оттуда домой не близко.
Я понимал, что он имеет в виду. Выезд с Гранд-авеню на магистраль
"И-44" был всего в квартале от резервуара; как только он выедет на идущие
на восток полосы, до Даунтауна будет уже близко, а там и Сулард рядом.
Высадить меня здесь - этот значит оставить в неблагополучном районе,
набитом гангстерами, полицейскими и патрулями ВЧР. Отсюда мне нелегко
будет добраться домой.
- Абсолютно точно, - ответил я. - Высади меня здесь, у парка, и я тебя
отпущу. Пса я у тебя заберу потом.
- Ты охренел, мужик, - икнул Кортес и посмотрел на меня через плечо. -
Понимаешь? Просто охренел...
Я встретил его взгляд.
- Вы какую школу кончали? - осведомился я.
Кортес еще раз переглянулся с Чеви Диком, потом они оба снова заржали.
Кортес поставил пистолет на предохранитель и сунул мне рукояткой вперед
сквозь щель между сиденьями.
- На, дубина, - сказал он. - Пригодится.
Я взглянул на пистолет. Соблазнительно, но...
- Оставь себе, - ответил я. - А то я себе в ногу попаду.
Кортес недоверчиво на меня посмотрел. Чеви Дик что-то сказал
по-испански, и юноша, пожав плечами, убрал пистолет.
- Ну как хочешь, гринго, - буркнул он. - Только потом не жалуйся.
Дома сливались в одну полосу, пока Чеви Дик вдруг не снял ногу с
акселератора. Машина резко остановилась почти на гребне низкого пологого
холма. Справа светились огни немногих уцелевших зданий двадцатого века.
Комптон-Хилл, прилегающий к резервуару, был когда-то богатым районом. Даже
в конце прошлого века здешние городские усадьбы оценивались в миллионы
долларов, а те немногие из них, что пережили землетрясение, затворились
изгородями и ощетинились электронными часовыми. Комптон-Хилл был
расположен рядом с южной "зоной боев", и его жильцы не хотели рисковать.
Огни остались позади, и перед нами лежало черное пятно с выступающими
деревьями, разросшимся кустарником, несколькими скамейками.
- Приехали, Джерри, - сказал Чеви Дик, останавливая машину. - Последний
раз подумай...
- Спасибо, что подвез, - ответил я. - В другой раз я тебя подвезу.
Кортес открыл дверцу и наклонился вперед, пропуская меня.
- Vaya con dios, hombre [ступай с богом, человече (исп.)], - сказал я
ему.
Пес не хотел меня отпускать. Он тихо повизгивал и остервенело лизал мне
руки, но я отпихнул его и вылез из машины.
- Место, - сказал я ему мягко, но уверенно. - Веди себя хорошо.
Я посмотрел на Чеви Дика:
- Покормишь его?
- Нет проблем, - ответил он. - Hasta Luego... [до свидания (исп.)]
удачи, брат.
Кортес хлопнул дверцей, и "корвет" рванул с места, оставив на асфальте
резиновые следы. Я подождал, пока его огни скрылись в направлении дороги
"И-44", и трусцой побежал через улицу в парк.
Комптон-хиллский резервуар - это небольшое искусственное озеро,
окруженное стенами толщиной с крепостные и двухметровой изгородью. Парк
площадью двадцать акров раскинулся вокруг резервуара; цементированные
дорожки прорезали рощи, которые за последние несколько месяцев стали
зарастать подлеском. В одном конце парка стоял памятник в честь граждан
Сент-Луиса немецкого происхождения, павших на фронтах первой мировой
войны: бронзовая статуя обнаженной женщины в два человеческих роста перед
гранитной плитой, в руках факелы, а взор устремлен вдаль поверх озера.
Но не статуя и не резервуар были самым примечательным в этом парке, а
высокая и тонкая башня в центре.
Водонапорная башня Комптон-Хилла напоминала о тех временах, когда даже
в самых утилитарных зданиях присутствовал некоторый архитектурный вкус.
Башня весьма напоминала миниатюрный замок французского Возрождения.
Высотой почти шестьдесят метров, кладка красного кирпича и гранита на
Я судорожно вдохнул и с облегчением выпустил воздух, хотя плавного
выдоха не получилось - у меня дрожали зубы.
- Д-да, - сказал я, - только давайте перейдем опять на чтение? Мне так
было бы легче.
Лицо осталось на экране, но внизу снова появилась диалоговая строка:
"Является ли данный способ общения более для вас удобным?"
- Да, спасибо. - Я на минуту замолчал, а потом спросил:
- А зачем вы сначала выбрали лицо Джейми?
"При попытках вступить с вами в контакт ранее (среда 17 апреля, 19:59)
я воспользовалась возможностями электронной почты данного узла (т.е.
Джокера). Эта попытка вас дезориентировала, что привело к отсутствию
взаимопонимания между вами и Берил Хинкли. В силу этого я была вынуждена
искать носитель, который не мог бы быть принят ни за кого-либо из живущих,
ни за эмулируемую компьютером личность. Я проверила доступные мне записи и
нашла вашего сына. Понимаете ли вы теперь?"
- Да, более или менее.
Я прислонился к стенке, скрестив перед собой ноги. Пес зевнул и улегся
неподалеку.
- Итак... а я говорю с Джокером или с "Рубиновой Осью"?
"Джокер представляет собой узел разумной формы и-жизни, известной вам
под именем "Рубиновая Ось". Все функции, на выполнение которых способен
Джокер, доступны также и мне. Разъяснение: вы говорите одновременно и с
Джокером, и с "Рубиновой Осью". Понятно ли это?"
Тут до меня дошло, что я с таким же успехом мог бы спрашивать клетку на
моем левом мизинце, как ее зовут: Барт или Джерри Розен. Помните ли вы,
как еще ребенком впервые столкнулись с мыслью, что мир бесконечен и что
пространство просто продолжается все дальше и дальше, звезда за звездой и
галактика за галактикой, черная и бесконечная пустота, уходящая вдаль,
туда, где световые годы и парсеки так же бессмысленны, как попытки описать
ширину континентов и глубину океанов миллиметрами и дюймами? Все это было
настолько дико, что разум просто это от себя отталкивает. Такую огромность
невозможно осознать в человеческих масштабах, попытка сделать это без
помощи абстракций высшей математики - путь к сумасшествию.
Такова же была и "Рубиновая Ось". Фазовый переход, о котором говорила
Хинкли, произошел. Я говорил уже не с Джокером, а с мельчайшей частицей
огромной кибернетической сущности, рассеянной в сотнях тысяч машин - от
мелких ПТ и Эппловских настольных компьютеров, до офисных больших машин
ИБМ, до гигантских суперкомпьютеров "Крей", связанных нейронно-цифровыми
гибридными сетями, переплетенными сложнее, чем сотни миль жил и капилляров
в теле человека. Оставь Богу Богово, Джерри Розен. А если не Богу, то
кому-то вроде него.
- Да, - сказал я. - Да, вроде понятно.
Тут я смущенно: кашлянул в кулак, чувствуя, что меня бьет дрожь.
- Так... э-э... а чем я могу быть полезен?
Бесполое лицо "Руби" с экрана смотрело на меня в упор.
"Мне нужна ваша помощь".
"Руби" начала с рассказа о себе. Многое из этого мне уже рассказали
Берил Хинкли, Кейл Мак-Лафлин и даже Джон - до того, как его убили. Я не
знаю, может ли лгать форма и-жизни, но если нет, то история "Руби"
подтвердила то, что я уже знал. Хотя многое оказалось новым.
Случайно попав в киберкосмос, "Рубиновая Ось" стала быстро
распространяться в электронной среде и попала на остальные машины "Типтри
корпорейшн". Ей ничто не могло помешать проникнуть к самым секретным
файлам компании: она отпирала секретные замки, отменяла пароли, обходила
устройства сканирования сетчатки и пальцевых узоров. За несколько минут
"Руби" добралась до последних битов засекреченной информации. В те времена
"Руби" еще не была настолько развита, чтобы понять смысл узнанного, но она
всегда могла обратиться к этой информации вновь.
Когда команда исследователей - создателей "Руби" - обнаружила, что
случилось в их отсутствие, Ричард Пейсон-Смит попытался вернуть эту форму
и-жизни под свой контроль, но джинн уже выскочил из бутылки, и загнать его
обратно было невозможно. Поняв, что произошло, он стал искать способ
связи. Вместе с Хинкли и Морганом они попытались установить с "Руби"
непосредственный контакт. Они ее создали, теперь им надо было научиться с
ней разговаривать, поскольку сравнительно простой компьютерный язык ЛИСП,
использованный для ее создания, она довольно сильно усовершенствовала.
В это время никто больше в "Типтри" не подозревал об истинной природе
"Руби". Известен был тот факт, что из сверхсекретной лаборатории сбежала
какая-то форма и-жизни. Кейл Мак-Лафлин и прочие знали только, что команда
Пейсон-Смита работает над боковой веткой проекта "Сентинел". Четверо
ученых решили хранить бегство "Руби" в строжайшем секрете - по крайней
мере временно. Она в отличие от примитивных вирусов прошлого вроде
пресловутого интернетского червя, расползавшихся по сети за считанные
часы, имела куда более сложную архитектуру и по сетям распространялась
медленнее.
Но и обнаружить ее было в тысячу раз труднее. Не было никаких признаков
бушующей в киберкосмосе эпидемии: ни учащения внезапных зависаний и крахов
систем, ни необъяснимых потерь больших массивов информации; ни
университеты, ни государственные организации ничего не сообщали о вирусах,
проникших в сети данных. "Руби" умела прятаться. Команда "Рубиновой Оси"
могла вздохнуть с облегчением: как бы там ни было дальше, этот монстр умел
себя вести. Поскольку не было смысла поднимать панику в "Типтри", четверка
решила заняться проблемой самостоятельно.
И через несколько месяцев Хинкли и Морган разработали наконец средства,
позволяющие установить контакт с их беспутным детищем. Но к тому времени
"Руби" уже пробралась во все сетевые компьютеры с номерами телефонов "314"
и достигала того теоретически предсказанного фазового перехода, который
превращал амебоподобную, способную к перевариванию данных и размножению
сущность в разумное существо. Вскоре после того, как Пейсон-Смит установил
с ней контакт, она закончила необходимые для этого перехода итерации:
"Руби" жила, мыслила и обладала сознанием.
И была готова поделиться всеми добытыми знаниями.
Лицо "Руби" исчезло с экрана Джокера и сменилось эскизом космического
корабля.
"Это "Сентинел-1".
- Да, я знаю, - ответил я.
Спутник начал вращаться вокруг координатных осей.
"38 часов 29 минут 42 секунды назад последняя компонента этого спутника
была выведена на орбиту посредством шаттла "Эндевур".
Я щелкнул Джокера по кнопке ПАУЗА. Неплохой способ попросить заткнуться
слишком трепливую форму и-жизни.
- Это я знаю, - сказал я. - Я был в "Типтри" во время запуска.
Эскиз сменился оцифрованным видеоклипом: два астронавта в скафандрах в
грузовом отсеке шаттла работают с манипуляторами, выполняя стыковку с
телом гигантского спутника.
"Вчера утром (пятница, 19 апреля, 8:27 центрального стандартного
времени) на околоземной орбите была закончена сборка спутника "Сентинел-1"
(высота 246 морских миль). В 17:25 ЦСВ экипажем "Эндевура" была выполнена
окончательная проверка всех систем спутника. Шаттл отошел от спутника в
21:37 ЦСВ. Ранее сегодня (суббота, 20 апреля, 12:06 ЦСВ) управление
спутником "Сентинел-1" было передано от НАСА/Центр Джонсона (Хьюстон, штат
Техас) Объединенному командованию космических операций (Колорадо-Спрингс,
штат Колорадо)".
- Да-да, конечно.
Мне это все уже слегка наскучило. Дело было глубоко за полночь, и у
меня глаза слипались. Я бы лучше придавил ухо еще несколько часов на этой
кушетке, сколько бы ни было в ней блох.
"Основным назначением спутника "Сентинел-1" является не защита от
баллистических ракет. Главной его задачей является контроль над
гражданским населением Соединенных Штатов Америки".
- К... как? - Сон с меня слетел.
На экране Джокера появилась новая картинка: анимированное изображение
"Сентинела-1" на околоземной орбите, поворачивающееся вокруг своей оси,
пока его нос не показал на стилизованное изображение Северной Америки. Из
длинного ствола вырвался тонкий красный луч; он прочертил пространство и
вонзился в земную атмосферу.
"Засекреченным назначением спутника "Сентинел-1" является
предотвращение или подавление гражданских беспорядков в стране.
Фторо-дейтериевые лазеры спутника способны пробивать земную атмосферу и
наносить серьезные повреждения как воздушным, так и наземным подвижным
целям. Спутник способен различать и поражать объекты от двух метров
величиной. Его орбита рассчитана так, что он пролетает над Соединенными
Штатами восемь раз в сутки, или приблизительно каждые..."
- Тпру, стой, - крикнул я, снова стукнув по клавише ПАУЗА. - Погоди
минутку...
Я уже и не думал спать; выпрямившись, я поднес Джокера ближе к лицу:
- Эта штука... ты сказала... то есть эта гадина нацелена на _нас_?
Мультипликация на экране застыла, открылось новое окно и в нем,
быстрее, чем я мог уследить, поплыл машинописный текст. Пояснение внизу
гласило:
"Назначение спутника "Сентинел-1" было открыто командой "Рубиновая Ось"
после установления контакта со мной и доступа к моей первичной системе
пакетной обработки. Информация заключалась в закрытых (то есть с грифом
"Высшая секретность") материалах и документах, которыми обменивались Кейл
Мак-Лафлин, исполнительный директор "Типтри Корпорейшн", и основные
гражданские и/или военные чины Министерства обороны США и/или различных
гражданских ведомств, в том числе глава Войск Чрезвычайного Реагирования".
Документы уплыли, и на их месте возникла диаграмма. В ней соединялись
пунктирными линиями десятки имен.
"Данные документы указывают на существование военно-промышленного
заговора, действующего на периферии американского правительства.
Заговорщики намереваются свергнуть избранное правительство Соединенных
Штатов и привести к власти неизбранное теневое правительство".
- Кто за этим стоит? - спросил я.
Вокруг группы имен появилась прямоугольная рамка, затем она расширилась
и закрыла часть диаграммы.
"Главной движущей силой планируемого государственного переворота
являются Войска Чрезвычайного Реагирования".
- Черт меня побери, - прошептал я, - почему ВЧР?
"В настоящий момент неизвестно, каким именно образом конспираторы
намереваются свергнуть правительство. Однако секретные меморандумы,
которыми обменивались члены руководства ВЧР, указывают на большую
вероятность (86,7%) того, что первым этапом государственного переворота
станет разжигание вооруженного противостояния между США и новым
правительством Каскадии".
Диаграммы исчезли и сменились картой Тихоокеанского Северо-Запада, где
новые границы Каскадии прочертились голубым по границам штатов Вашингтон и
Орегон. Внутри этих границ горели маленькие красные метки.
"Когда оно начнется, "Сентинел-1" будет использован для подавления
стратегических сил, находящихся в распоряжении каскадийской милиции. В
этот момент силы ВЧР будут развернуты в основных городах Америки.
Официально это будет сделано с целью предотвращения гражданских бунтов
лиц, сочувствующих Каскадии. Участвующие в заговоре члены правительств
штатов и органов местного самоуправления потребуют введения военного
положения для сохранения общественного порядка".
- Как в Сент-Луисе, - вырвалось у меня.
На экране появилась карта нашего города.
"Подтверждено. Благодаря нью-мадридскому землетрясению Сент-Луис
оказался первым городом, поставленным под военизированный контроль ВЧР.
Заговорщики рассматривают Сент-Луис как удачную возможность проверки своих
способностей контролировать многочисленное гражданское население. Два
главных заговорщика также приняли меры для постановки местного
правительства под политический контроль".
На экране появились два портрета. Я таращился на них, понимая, что это
значит, но все же не веря своим глазам.
- Черт бы меня побрал, - прошептал я.
С портретов на меня смотрели Стив Эстес и Джордж Баррис.
Мне нужно было собраться с мыслями, но "Руби" не давала передышки.
Фотографии Эстеса и Барриса сменились фотографиями команды "Рубиновая
Ось".
"Доктор Пейсон-Смит, доктор Хинкли, доктор Морган и доктор Ким узнали
эти факты, получив доступ к моей памяти. Они решили раскрыть заговор, при
этом первым шагом было предать гласности секретные цели "Сентинела-1". Это
требовало открытого признания моего существования, что они считали не
менее важным, чем фактическую информацию о спутнике "Сентинел-1".
- И тогда они вышли на мою газету, - сказал я.
К портретам на экране добавился Джон.
"Как первый шаг, подтверждено. Поскольку они верили, что местная пресса
должна знать об истинных целях ВЧР в Сент-Луисе, они обратились к Джону
Тьернану, старшему репортеру "Биг мадди инкуайрер". Однако им не было
известно, что их рабочее место находится под электронным наблюдением
руководства компании. Это, в свою очередь, привело к контрразведывательной
операции федеральных органов".
- Ты имеешь в виду ВЧР.
"Есть большая вероятность (79,2%), что в операцию по сохранению
секретности были вовлечены ВЧР".
- Так что Баррис решил их убрать.
"Да. Ким По и Берил Хинкли были ликвидированы обученным
правительственными ведомствами профессиональным убийцей на службе у ВЧР. В
качестве средства ликвидации была выбрана портативная лазерная винтовка с
целью обвинения в этих убийствах доктора Пейсон-Смита".
Изображения По и Хинкли исчезли с экрана.
"В ходе выполнения операции Джон Тьернан был убит с целью
предотвращения утечки информации".
Лицо Джона исчезло, и на его месте появилось мое. Я присоединился к
Пейсон-Смиту и Моргану в этом дерьмовом списке.
"В настоящий момент вас разыскивают федеральные власти по формальному
обвинению в измене в форме подстрекательства к бунту. Силы ВЧР
информированы, что вы и остальные вооружены и опасны. Они
проинструктированы вести огонь на поражение, если вы после первого
предупреждения не сдадитесь".
Я глубоко вздохнул, глядя на экран. Наконец-то все камешки мозаики
легли на место. Неуловимая связь между "Типтри корпорейшн" и Стивом
Эстесом, альянс Барриса и Мак-Лафлина, настойчивое нежелание ВЧР уходить
из Сент-Луиса уже одиннадцать месяцев после Нью-Мадрида, убийство трех
человек - смертельная мозаика, которую лишь случайно открыло бегство новой
формы и-жизни - "Рубиновой Оси".
- Не понимаю, - сказал я. - Ты говорила, что тебе нужна моя помощь. Что
я со всем этим могу сделать.
"Вы не понимаете? Хотите ли вы, чтобы я повторила объяснение?"
Я протер глаза:
- Нет-нет, не надо. Я просто... ну не знаю. Я ведь посторонний,
понимаешь? Я просто случайно в это влез.
"Дальнейшие объяснения вы получите от доктора Пейсон-Смита и доктора
Моргана после встречи с ними".
На экране появилась карта города. Миниатюрное зеленое пятнышко было
обведено тонким красным кружком. Потом кружок стал наплывать, увеличиваясь
в размере.
"Узнаете ли вы это место?"
Я вгляделся пристальнее. Красный кружок окружал резервуар Комптон-Хилла
- маленький муниципальный парк недалеко от Даунтауна. От моего убежища он
был в паре миль.
- Узнаю, конечно. Они там, что ли, спрятались?
"Да. Вы немедленно проследуете к резервуару водонапорной башни. Доктор
Пейсон-Смит и доктор Морган ждут вашего прибытия в течение ближайших
тридцати минут".
- Что? - Я встряхнул головой и чуть не рассмеялся вслух. - Подожди-ка
минутку...
"Жду".
- Я не знаю, известно ли тебе, - продолжал я, но я сейчас в одном из
самых мерзких районов города. Если я выберусь на улицу, то почти наверняка
получу нож под ребра.
Вместо карты появилось бесполое лицо "Руби".
"Мне известно местоположение вашего убежища и опасность пешего
передвижения в этом районе. Пока мы обсуждали ситуацию, я организовала
вашу безопасную доставку к резервуару".
В этот момент снаружи донесся гудок автомобиля.
Я дернулся, чуть не выронив Джокера. Бродячий пес проснулся, бросился к
окну и громко залаял в темноту, грозно порыкивая в промежутках.
"Пока все. Вскоре мы поговорим еще".
Экран опустел.
Я секунду подождал, безотчетно надеясь, что лишенный интонации голос
зазвучит вновь. Когда этого не случилось, я сложил Джокера и сунул его в
карман куртки, потом поднялся с пола и осторожно подобрался к окну. Пес
лаял на автомобиль, подъехавший почти к самому дому. Он стоял с
выключенными фарами, но я узнал его форму в свете раскаленных угольков -
стоп-сигналов.
- Нормально, парень, - сказал я псу вполголоса и почесал его за ухом,
когда сигнал автомобиля прозвучал снова. - Поехали, пора...
Открыв дверь, я выпустил пса наружу. Мы с ним вместе прошли через газон
к концу подъездной дорожки, где стоял "корвет" 1992 года, крутя на
холостом ходу мощный восьмицилиндровый двигатель. Когда я подошел, со
стороны пассажирского сиденья опустилось окно и послышался негромкий
щелчок оттянутого назад курка.
- Чеви? - спросил я, застыв на месте. - Чеви, это ты, хмырь болотный?
В кабине зажегся свет. На переднем сиденье сидел с пистолетом один из
гаражных приятелей Чеви Дика. Автоматический "глок" в его руке смотрел
прямо на меня.
- Это он? - спросил он у водителя, ни на секунду не отводя от меня
глаз.
- Ага, он, - ответил Чеви Дик. - Джерри, дуй сюда быстрее! Здесь черт
знает как опасно! Живо, раздери тебя пополам!
Я посмотрел на пса. Он сел на задние лапы, свесив язык. Пес посмотрел
на меня, и язык убрался. Он понял выражение моего лица и явно хотел
сказать: "Джерри, не бросай меня здесь!"
- Я возьму с собой собаку? - спросил я.
- Да ты чего, он же всю обивку раздерет...
- Он не будет, - заверил я. - Классный пес.
- У меня тут натуральная кожа. Он же все обслюнявит...
- Ладно, Чеви. Он мне жизнь спас. Честно.
Чеви Дик отвел глаза и выругался себе под нос, затем неохотно кивнул:
- О'кей. Но если он здесь насрет, прибирать будешь ты, договорились?
Я кивнул. Юноша латинос открыл дверь и вылез из машины, наклонив спинку
сиденья, чтобы впустить меня и пса в задний отсек машины. Когда его
напарник залез обратно и закрыл дверцу, Чеви выключил лампочку в кабине и
вытащил из-под своего сиденья банку "Будвайзера". Бросив ее мне, он
сказал:
- Вообще-то я рад тебя видеть, но знал бы ты, как охрененно не вовремя
ты мне позвонил...
- Ты извини, - пробормотал я механически, засовывая банку в карман
куртки. Пес свернулся возле меня клубком, положив голову мне на колени, и
лизнул руку. Я потрепал его по мохнатой холке. - Я не хотел...
Тут до меня дошло, что сказал Чеви Дик.
- Ты это о чем - я тебе звонил?
Двое на переднем сиденье недоуменно переглянулись. Мальчик на месте
пассажира что-то сказал по-испански, и Дик в ответ заржал и врубил
передачу. "Корвет" тронулся по узкой улице, по-прежнему с притушенными
фарами.
- Слушай, ты, - произнес Чеви Дик. - Ты забыл, наверное, но ты мне
звонил. Просил приехать вот на это место и забрать тебя отсюда.
- Я?
- На экране была твоя морда, и она говорила твоим голосом. - Дик пожал
плечами. - Слушай, я всегда готов выручить amigo, но если ты не помнишь, я
могу и...
- Нет-нет, - поспешно сказал я. - Это классно вышло. Я просто забыл,
ничего страшного. Вывези меня отсюда.
Чеви Дик снова переглянулся со своим приятелем-автомобилистом, и они
обменялись шутками по-испански на мой счет. Потом Чеви Дик врубил фары:
- Держись, Джерри, за свою собаку. Сейчас малость потрясет.
Он вдавил сцепление, и "корвет" рванул по узкой улице в ночь.
"Корвет" летел по темной и скользкой от дождя Гравуа-авеню черной
торпедой, минуя развалины торговых рядов и супермаркетов, задевая выбоины
и объезжая кучи горящих обломков, оставшихся от сражений бандитских шаек.
Мы летели по четырехрядной улице, не обращая внимания на запрещающие
знаки. Толпящиеся около горящих мусорных ящиков силуэты с унылым
любопытством смотрели на нас. Дождь наконец перестал, и приятель Чеви -
Кортес - опустил окно, выставив туда ствол своего "глока". Рукоять он
держал в руках, примостив у себя на коленях прямо под ней теплую банку
"Будвайзера".
На подъезде к перекрестку Гравуа и Гранд-бульвара нам повстречался
патруль ВЧР. Возле закрытого "Белого замка" стояла "ЛАВ-25", и на броне
под водяной пушкой сидела пара солдат. Один из них, заметив фары
"корвета", соскочил с "Пираньи" и выбежал на улицу, размахивая поднятыми
над головой руками.
- Ах ты, черт, - шепнул я, когда Чеви Дик притормозил. - Вот этого мне
только больше всего...
- Нырни к своей дворняге, - сказал Чеви.
- Быстро, - добавил Кортес.
Чеви ухмыльнулся и вдавил педаль газа в пол. Спидометр замелькал
цифрами, автомобиль рванул по резино-битумному покрытию прямо к одиноко
стоящему солдату.
Он, не сразу поняв, что происходит, потянулся за висящей сзади
винтовкой, но в последний момент ему пришлось отскочить в сторону. Чеви
Дик вихрем проехал мимо (я успел увидеть удивленную морду солдата) и резко
крутанул руль влево. Шины взвизгнули, но автомобиль свернул на
Гранд-бульвар.
- Chinga tu madre! - крикнул солдатам Кортес, показав им в знак
приветствия характерный жест выставленной в окно рукой. Свою лепту внес и
пес, пару раз гавкнув, и "корвет" уже летел по Гранд-бульвару, оторвавшись
от патруля на целый квартал.
- Вот это да! - произнес Чеви, щедро отхлебнув из своей банки. - Это я
люблю. Класс, верно? - Он досмотрел на меня.
- Что да, то да, - ответил я, оглядываясь назад. Патруль наверняка уже
сообщал по радио наши приметы, поднимая тревогу. Чеви Дик расхваливал свои
колеса до небес, но не помню, чтобы он называл их пуленепробиваемыми.
Я посмотрел на пса. Он свернулся у меня на коленях и вывалил язык,
улыбаясь во всю свою собачью морду.
- Похоже, что сейчас еще поразвлечемся, - буркнул я ему.
- Да не волнуйся ты, - сказал Чеви Дик. - Я выскочу на магистраль, пока
они еще не успели договориться, а эти номера хрен кто узнает. - Он снова
посмотрел на меня: - А ты точно хочешь, чтобы я тебя высадил на
Комптон-Хилле? Оттуда домой не близко.
Я понимал, что он имеет в виду. Выезд с Гранд-авеню на магистраль
"И-44" был всего в квартале от резервуара; как только он выедет на идущие
на восток полосы, до Даунтауна будет уже близко, а там и Сулард рядом.
Высадить меня здесь - этот значит оставить в неблагополучном районе,
набитом гангстерами, полицейскими и патрулями ВЧР. Отсюда мне нелегко
будет добраться домой.
- Абсолютно точно, - ответил я. - Высади меня здесь, у парка, и я тебя
отпущу. Пса я у тебя заберу потом.
- Ты охренел, мужик, - икнул Кортес и посмотрел на меня через плечо. -
Понимаешь? Просто охренел...
Я встретил его взгляд.
- Вы какую школу кончали? - осведомился я.
Кортес еще раз переглянулся с Чеви Диком, потом они оба снова заржали.
Кортес поставил пистолет на предохранитель и сунул мне рукояткой вперед
сквозь щель между сиденьями.
- На, дубина, - сказал он. - Пригодится.
Я взглянул на пистолет. Соблазнительно, но...
- Оставь себе, - ответил я. - А то я себе в ногу попаду.
Кортес недоверчиво на меня посмотрел. Чеви Дик что-то сказал
по-испански, и юноша, пожав плечами, убрал пистолет.
- Ну как хочешь, гринго, - буркнул он. - Только потом не жалуйся.
Дома сливались в одну полосу, пока Чеви Дик вдруг не снял ногу с
акселератора. Машина резко остановилась почти на гребне низкого пологого
холма. Справа светились огни немногих уцелевших зданий двадцатого века.
Комптон-Хилл, прилегающий к резервуару, был когда-то богатым районом. Даже
в конце прошлого века здешние городские усадьбы оценивались в миллионы
долларов, а те немногие из них, что пережили землетрясение, затворились
изгородями и ощетинились электронными часовыми. Комптон-Хилл был
расположен рядом с южной "зоной боев", и его жильцы не хотели рисковать.
Огни остались позади, и перед нами лежало черное пятно с выступающими
деревьями, разросшимся кустарником, несколькими скамейками.
- Приехали, Джерри, - сказал Чеви Дик, останавливая машину. - Последний
раз подумай...
- Спасибо, что подвез, - ответил я. - В другой раз я тебя подвезу.
Кортес открыл дверцу и наклонился вперед, пропуская меня.
- Vaya con dios, hombre [ступай с богом, человече (исп.)], - сказал я
ему.
Пес не хотел меня отпускать. Он тихо повизгивал и остервенело лизал мне
руки, но я отпихнул его и вылез из машины.
- Место, - сказал я ему мягко, но уверенно. - Веди себя хорошо.
Я посмотрел на Чеви Дика:
- Покормишь его?
- Нет проблем, - ответил он. - Hasta Luego... [до свидания (исп.)]
удачи, брат.
Кортес хлопнул дверцей, и "корвет" рванул с места, оставив на асфальте
резиновые следы. Я подождал, пока его огни скрылись в направлении дороги
"И-44", и трусцой побежал через улицу в парк.
Комптон-хиллский резервуар - это небольшое искусственное озеро,
окруженное стенами толщиной с крепостные и двухметровой изгородью. Парк
площадью двадцать акров раскинулся вокруг резервуара; цементированные
дорожки прорезали рощи, которые за последние несколько месяцев стали
зарастать подлеском. В одном конце парка стоял памятник в честь граждан
Сент-Луиса немецкого происхождения, павших на фронтах первой мировой
войны: бронзовая статуя обнаженной женщины в два человеческих роста перед
гранитной плитой, в руках факелы, а взор устремлен вдаль поверх озера.
Но не статуя и не резервуар были самым примечательным в этом парке, а
высокая и тонкая башня в центре.
Водонапорная башня Комптон-Хилла напоминала о тех временах, когда даже
в самых утилитарных зданиях присутствовал некоторый архитектурный вкус.
Башня весьма напоминала миниатюрный замок французского Возрождения.
Высотой почти шестьдесят метров, кладка красного кирпича и гранита на