Страница:
Кейт схватила булыжник. Пистолет был все еще у ван Хорна. Девлин пытался вырвать его из цепких пальцев. Серебристый металл блестел в лунном свете, потом пистолет скрылся за их телами.
Она встала, крепко сжимая камень, намереваясь ударить ван Хорна по голове, но они перекатились, поменявшись местами. Одно нечаянное движение, и она может ударить Девлина. Позади нее по камням раздался топот, голоса эхом отражались в каменных стенах руин.
— Сюда! — Она перешагнула низенькую стену, сжимая камень в руке.
Тихий приглушенный выстрел; этот чвук едва встревожил тишину ночи. Но Кейт он показался взрывом.
Девлин и ван Хорн все еще стояли сцепившись, но они больше не боролись, пистолет был зажат между ними. Они смотрели друг на друга, странно спокойные, как будто ждали, кто же из них упадет.
Кейт почти не слышала шума позади. Кровь барабанила в висках, перехватило дыхание, она тоже ждала. Девлин посмотрел на нее, его колени подкосились, и он опустился на землю.
Кровь! На его груди быстро разрасталось кровавое пятно.
— Нет! — Кейт отказывалась верить в то, что выхватила из мрака подлая луна. Камень выпал из ее руки.
Ван Хорн встал над Девлином, нацелив на него дуло пистолета.
— Брось оружие, ван Хорн! — раздался знакомый голос.
Кейт посмотрела на подбежавшего Остина. С ним было еще несколько мужчин в черной униформе — такая была на охраннике ван Хорна.
Ван Хорн поднял глаза, его светлые волосы затрепетали на ветру. Он сделал шаг назад, остановившись на самом краю скалы, пистолет покачивался в его руке.
— Брось оружие, — крикнул Остин.
Кейт упала на колени около Девлина, страх стальной лапой схватил ее за горло. Господи, пожалуйста, не дай ему умереть. Она осторожно перевернула его, укладывая его голову себе на колени. Густые черные ресницы покоились на бледных щеках.
— У тебя нет выхода. — Остин взмахнул своим пистолетом. — Брось оружие.
— Праведный суд, да? — Улыбка медленно тронула красиво очерченные губы. Он был похож на архангела, свергнутого с небес и вознамерившегося покорить ад. — По мне уж лучше встретиться с дьяволом.
Прежде чем кто-либо успел двинуться, ван Хорн повернулся и прыгнул. Охранники подскочили к тому месту, где он только что стоял. Дикий хохот донесся снизу — пока он летел в реку на дне пропасти.
Девлин не шевелился в объятиях Кейт, шелк его рубашки намок от крови, она сочилась на черные камни. Остин опустился на колени рядом с братом.
— Он… он жив?
— Девлин, — прошептала Кейт, касаясь до его щеки. Когда он открыл глаза, она чуть не зарыдала от счастья-Я думала, ты…
— Убирайся в свою Англию, профессор, — проговорил Девлин, его голос был полон страдания и боли. — Забери этот ад из моей жизни.
Он ранил ей сердце этими словами, больнее и сильнее, чем самый меткий выстрел. Кейт села на корточки и посмотрела в самую глубину серебряно-голубых глаз, в них не было больше мечты и надежды, в них была только пустота.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Она встала, крепко сжимая камень, намереваясь ударить ван Хорна по голове, но они перекатились, поменявшись местами. Одно нечаянное движение, и она может ударить Девлина. Позади нее по камням раздался топот, голоса эхом отражались в каменных стенах руин.
— Сюда! — Она перешагнула низенькую стену, сжимая камень в руке.
Тихий приглушенный выстрел; этот чвук едва встревожил тишину ночи. Но Кейт он показался взрывом.
Девлин и ван Хорн все еще стояли сцепившись, но они больше не боролись, пистолет был зажат между ними. Они смотрели друг на друга, странно спокойные, как будто ждали, кто же из них упадет.
Кейт почти не слышала шума позади. Кровь барабанила в висках, перехватило дыхание, она тоже ждала. Девлин посмотрел на нее, его колени подкосились, и он опустился на землю.
Кровь! На его груди быстро разрасталось кровавое пятно.
— Нет! — Кейт отказывалась верить в то, что выхватила из мрака подлая луна. Камень выпал из ее руки.
Ван Хорн встал над Девлином, нацелив на него дуло пистолета.
— Брось оружие, ван Хорн! — раздался знакомый голос.
Кейт посмотрела на подбежавшего Остина. С ним было еще несколько мужчин в черной униформе — такая была на охраннике ван Хорна.
Ван Хорн поднял глаза, его светлые волосы затрепетали на ветру. Он сделал шаг назад, остановившись на самом краю скалы, пистолет покачивался в его руке.
— Брось оружие, — крикнул Остин.
Кейт упала на колени около Девлина, страх стальной лапой схватил ее за горло. Господи, пожалуйста, не дай ему умереть. Она осторожно перевернула его, укладывая его голову себе на колени. Густые черные ресницы покоились на бледных щеках.
— У тебя нет выхода. — Остин взмахнул своим пистолетом. — Брось оружие.
— Праведный суд, да? — Улыбка медленно тронула красиво очерченные губы. Он был похож на архангела, свергнутого с небес и вознамерившегося покорить ад. — По мне уж лучше встретиться с дьяволом.
Прежде чем кто-либо успел двинуться, ван Хорн повернулся и прыгнул. Охранники подскочили к тому месту, где он только что стоял. Дикий хохот донесся снизу — пока он летел в реку на дне пропасти.
Девлин не шевелился в объятиях Кейт, шелк его рубашки намок от крови, она сочилась на черные камни. Остин опустился на колени рядом с братом.
— Он… он жив?
— Девлин, — прошептала Кейт, касаясь до его щеки. Когда он открыл глаза, она чуть не зарыдала от счастья-Я думала, ты…
— Убирайся в свою Англию, профессор, — проговорил Девлин, его голос был полон страдания и боли. — Забери этот ад из моей жизни.
Он ранил ей сердце этими словами, больнее и сильнее, чем самый меткий выстрел. Кейт села на корточки и посмотрела в самую глубину серебряно-голубых глаз, в них не было больше мечты и надежды, в них была только пустота.
ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ
Остин отвернулся, мысленно желая, чтобы его желудок не взбунтовался. Он смотрел на голубые парчовые шторы, закрывавшие балконную дверь. Боль от укола дала понять, что доктор Кэррик всунула иглу в его руку. Он никогда не питал любви к иголкам. Но Девлин потерял слишком много крови. Переливание поможет спасти жизнь брата, напомнил он себе.
Остин посмотрел на отца, который стоял у ног кровати, видя по его лицу, как его мучает вина за то, что случилось с Девлином. Как такое могло произойти?
Сплошные просчеты. Девлин и все они едва не погибли за время путешествия. И вот опять.
— Отец, я думаю, у ван Хорна были помощники, — сказал Остин, доставая ожерелье из кармана брюк.
— Лежите смирненько, молодой человек. — Доктор Кэррик оглянулась, светло-коричневые брови сдвинулись над прямым тонким носом. — Мы ведь не хотим, чтобы игла обломилась, не так ли?
— Нет. — Остин почувствовал, как бурлит его желудок. — Нет, конечно, нет.
Рис обошел кровать, стараясь держаться подальше от строгой докторши и двух ее ассистентов, которые боролись за жизнь Девлина.
— Я беседовал с леди Джудит этим днем. Она сказала, что ван Хорн дал ей понять, что среди членов экспедиции имеется его человек. Она уверена, что это кто-то из тех, кого мы наняли в Сантарене, но я так не считаю. Взгляни на это. — Остин передал ожерелье отцу. — Я забрал это из комнаты ван Хорна перед обедом. Думаю, это подлинник.
— Египет. — Рис поднес ожерелье к глазам. Изумительная работа по золоту. — Это прекрасная вещь, настоящая, исключительная, но что он собирался делать с ней?
— Ван Хорн собирает антиквариат. Если судить по рассказам леди Джудит, он просто помешан на нем.
— Теперь ясно, зачем ему понадобился медальон. Медальон! В руках ван Хорна! Оказывается все было еще хуже, чем думал Остин.
— Он не посмеет вынести медальон из джунглей, — сказал он, пытаясь успокоить отца.
Рис глубоко вздохнул.
— Он вполне может сделать это.
— Но он знать не знает, что попало ему в руки.
— Если он попытается воспользоваться им при случае, может произойти беда. — Рис посмотрел на ожерелье, пропуская золото между пальцами. — Как я понял, этот человек собирает весьма редкие вещи, — просто не представляю, сколько оно может стоить. Очевидно, оно было бы гордостью всякого коллекционера. Оно бесценно.
— Оно должно было пополнить коллекцию Британского музея. Мы видели это ожерелье за месяц до того, как отправились из Лондона в Бразилию.
Рис нахмурился и посмотрел на сына.
— Расскажи мне обо всем.
Кейт сидела рядом с отцом у камина в гостиной Девлина. Она взглянула на золотые с хрусталем часы, стоявшие на серой мраморной каминной полке; стрелки почти не передвинулись с тех пор, как она последний раз смотрела на циферблат. Прошло два часа и пятнадцать минут. Уже больше двух часов назад они принесли Девлина домой. Она дежурила вместе с семьей и членами экспедиции около его спальни.
Дверь, ведущая в спальню Девлина, отворилась. Кейт впилась глазами в мужчину, появившегося на пороге. Все затаили дыхание и с нетерпением ожидали вести. Ее отец взял ее руку, его ладонь была такая же влажная и холодная, как у нее.
Рис обвел глазами комнату, его взгляд скользнул по лицу Кейт, потом остановился на жене, она и Александрия сидели напротив, на такой же, что и они с отцом софе. И мать, и сестра были очень бледны и напряжены. Кейт ничего не могла прочесть на красивом, застывшем лице Риса, ничего, что утешило бы ее.
— Врачи справились с раной, — сказал Рис. — Все должно обойтись.
Кейт облегченно вздохнула, она и не заметила, что, пока ждала слов Риса, не смела даже дышать. Тихий шепот наполнил комнату, долгое напряжение сменилось радостью и облегчением. Девлин выздоровеет. Но к радости примешивалась острая боль; Кейт понимала, что для нее он потерян навсегда, для нее он будто бы умер.
— Я только что узнал об интересной вещи. — Рис вытащил из бокового кармана черных брюк золотое ожерелье.
Кейт изумленно взглянула на него, увидев, что он направляется к ним с отцом. Неужели он в такой момент собирается обсуждать исторические ценности? Она бросила взгляд на это ожерелье, когда он протягивал его отцу… Не может быть!
— Очень похоже на то, что Мэйфилд привез из Египта. — Она взглянула на отворившуюся дверь: вошли двое одетых в свою черную униформу охранников и, захлопнув за собой дверь, преградили выход
Фредерик смотрел на ожерелье таким взглядом, каким смотрят на гроб любимого человека.
— Это подлинник?
Рис провел пальцем по золоту.
— Да.
Фредерик закрыл глаза.
— Отец, я не понимаю — Кейт взглянула на Риса. — Ожерелье было в музее. Откуда вы взяли его?
— У леди Джудит. — Не отводя взгляда от ожерелья, Рис продолжил. — Мистер Мелвилл, может, вы расскажете нам, как удалось Лейгтону ван Хорну украсть это из музея?
Роберт вопросительно наклонился в своем кресле.
— Не понимаю, о чем вы.
— Нет? — Рис повернулся к Эдвину, сидящему рядом с сыном. — Но я подозреваю, что ваш отец понимает.
— Да что вы. — Эдвин встал с кресла. — Я понятия не имею о том, как его подменили.
Рис улыбнулся.
— А я думаю, что имеете.
— Так, кажется, у нас завелась гадюка, — сказал Барнаби, поднимаясь с кресла около окна.
Эдвин посмотрел на охранников, замерших около двери.
— Фредерик, скажи им, что все это бред.
— Я надеялся, что это какая-то ошибка, — сказал Фредерик. — Ты помог этому человеку обмануть нас. Ты помог ему сбежать. Он убил охранника, Эдвин. Он пытался убить Девлина.
— Значит, это вы, — сказала Джудит. — Лейгтон сказал, что в экспедиции у него есть сообщник.
— У вас нет доказательств. — Эдвин судорожно провел рукой по усам. — Это ожерелье, скорее всего, подделка.
— Я переговорил с одним нашим человеком в Лондоне. — Рис опустил ожерелье в карман. — Доказать вашу причастность к этому не составит труда, мистер Мелвилл-. Так что отпираться бесполезно.
— Отец, это правда?-спросил Роберт. Эдвин посмотрел на сына.
— Все ты и твои игры. — Он ударил Роберта по щеке. — А как, ты думаешь, я смог бы оплатить твои долги?
— Мне абсолютно наплевать как. — Роберт потрогал разбитую губу, на его щеках выступил румянец. — Я хотел разорить тебя. Как ты себя чувствуешь, отец? Зная, что твой единственный сын так тебя ненавидит, что готов уничтожить тебя.
Эдвин закрыл глаза, его плечи поникли, будто под тяжелым грузом.
— Эдвин, почему ты не пришел ко мне, когда тебе было плохо? — спросил Фредерик. — Я бы помог тебе.
— Я думал, что смогу выбраться из этого сам. Это казалось так просто.-Эдвин опустился в кресло. — Ван Хорн пришел ко мне; он выкупил все долговые расписки Роберта. Он сказал, что уничтожит их, если я помогу ему пополнить его частную коллекцию. Он хотел завладеть этим ожерельем, и он ни перед чем бы не остановился. Однажды я подумал, ну кто узнает, если я заменю настоящее ожерелье подделкой? Ван Хорн передал мне копию, и однажды поздно ночью я поменял ее на оригинал. После того как я совершил эту кражу, я был у него в руках.
— Ты рассказал ему о дневнике и карте, — произнес Фредерик.
Эдвин покачал головой.
— Он был в приемной моего офиса, когда ты пришел, это было за день до того, как мы отправились в Бразилию. Он подслушал наш разговор о путешествии. Все это поразило его. Тогда он решил тоже отправиться на охоту за сокровищами.
— Нас всех могли убить, — прошептал Фредерик. Эдвин посмотрел на Фредерика, его лицо в это мгновение было изрезано множеством морщин, что еще более старило его.
— Я так сожалею, дружище. Я так раскаиваюсь.
— Что с ним будет? — Кейт посмотрела на свои крепко сцепленные руки, не в состоянии встретиться взглядом с Фредериком. — Он был только пешкой в руках ван Хорна.
— Я понимаю, что вы чувствуете. Но из-за него погиб человек. — Рис посмотрел на Эдвина. — Я предоставляю вам право выбора, мистер Мелвилл. Предстать перед Советом или вернуться в Лондон для судебного разбирательства. Предупреждаю, если вы выберете Совет, вы не будете прежним человеком после того, как они вынесут приговор.
— Эдвин Мелвилл не имеет больше права на существование. — Эдвин улыбнулся, изгиб его губ говорил о печали. — Я выбираю ваш Совет. Может, они сделают из меня что-то лучшее.
Кейт положила руку на плечо отца. Когда он взглянул на нее, на его глазах были слезы, и от этого было еще труднее сдержаться самой. Они пришли сюда в поисках мечты, сказки. А нашли кошмар.
Кейт выглянула в окно своей гостиной, слушая, как отец объяснял ей, почему они должны остаться в Аваллоне. В отдалении по-прежнему покоились руины, как и шесть тысяч лет назад, сверкая на солнечном свете нового дня, тайны, которые еще предстояло раскрыть. Но теперь она потеряла интерес к тайнам.
Прошло три дня с тех пор, как стреляли в Девлина. Хотя он отказывался видеть ее, Остин и его семья рассказывали ей, как обстоят дела. Она знала, что скоро он встанет на ноги, такой же могучий, как и всегда. И она понимала, что должна уйти до того, как это произойдет.
— Мы можем уехать в Лондон сегодня, — сказала она. Леди Джудит решила остаться, так же, как и Роберт. Он посетил один из реабилитационных центров этим утром вместе с отцом. Все они искали новой жизни в Аваллоне. Кейт надеялась, что они найдут здесь счастье. — Что-то типа подземного поезда доставит нас в Пари. Рис предлагает нам свою яхту, чтобы добраться до дома. Он сказал, что на это уйдет три дня. Представляешь, весь путь, который мы проделали, — за три дня.
— Кети, Девлин еще не встал с постели. И руины, у нас не было возможности исследовать их. Не говоря уж об этих людях. В них наше будущее. Помнишь порошок, который Остин дал тебе после того, как тебя укусила змея, спас тебе жизнь? Представь себе, порошок, который может нейтрализовать яд гадюки!
Кейт продолжала смотреть на руины. Почему-то ей было приятно узнать, что тогда все же на самом деле была змея. По крайней мере, хоть что-то в этом путешествии не было иллюзией.
— Послушай, только вчера я видел приспособление, которое Рис использовал для связи с Лондоном, что-то вроде телефона. Он говорил с человеком так же, как если бы тот находился в соседней комнате. Подумай, мы могли бы провести всю жизнь здесь, исследуя, учась. Подумай об этом, Кети, мы можем остаться. Рис сказал, что мы можем остаться в колонии атлантов.
— Я не могу остаться, отец. — Кейт провела рукой по занавескам, ощущая ласкающее прикосновение розового шелка. — Но я вполне понимаю твое желание остаться в Аваллоне.
— Что случилось? Почему ты хочешь уехать? У Девлина было огромное эмоциональное потрясение. Ты не хочешь остаться? Не хочешь помочь ему?
Кейт почувствовала предательский комок в горле, как будто все чувства подкатили к нему, стремясь вырваться.
— Очень хочу, больше всего на свете.
— Тогда я не понимаю.
Я тоже. О Господи, я тоже не понимаю. Как могло все так обернуться?
— Он не хочет, чтобы я была здесь. Он не хочет, чтобы я была в его жизни.
— Он любит тебя.
— Если бы он любил меня, разве он отказался бы тогда меня видеть? Она продолжала смотреть на руины, видя силуэт отца только краем глаза. А он смотрел на нее, но она не могла ответить ему взглядом. Она не могла допустить, чтобы он увидел боль, которая была в ее глазах. — Он думает, что я маленькая мещаночка и захотела выйти за него замуж только потому, что он внезапно стал аристократом.
Фредерик уставился на нее с открытым от удивления ртом.
— Какая нелепость! Помню, молодой Ашеборо бродил за тобой по пятам, как щенок, а ты оставила его в дураках. А он ведь герцог, ей-богу. И еще тот француз, как его там, граф… ну в общем, что-то в этом роде. И…
— Отец, ты же знаешь, что меня нисколько не беспокоят деньги, титулы, происхождение. Но в данном случае это ничего не значит, главное, что мистер Маккейн сразу решил, что я расчетливая хищница, и теперь домогаюсь его из-за перемены в его социальном положении.
Фредерик покачал головой. Он взволнованно прошелся по комнате — к двери, потом обратно — к окну, у которого стояла Кейт.
— Я уверен, что всему виной шок от происшедшего. Со временем он поймет, вот увидишь…
— Нет. Однажды мне показалось, что это всего лишь наша выдумка, будто мы не подходим друг другу. Теперь я понимаю — это действительно так. Если ты решишь остаться, я не буду возражать.
Фредерик взял ее за руку.
— Я не могу остаться без моей маленькой девочки. Кейт посмотрела на его руку, сжавшую ее пальцы
Всю свою жизнь он был рядом с ней. Она хотела сказать ему, как сильно любит его, как сильно нуждается в нем именно сейчас. Но она не могла. Ей перехватило горло, и если бы она произнесла хоть слово, то наверняка сразу бы разревелась.
Сколько слез она выплакала за эти три дня? Вполне достаточно, чтобы ее глаза опухли и покраснели. И вполне достаточно для того, чтобы почувствовать себя униженной и дурой невероятной. Но никакими слезами она не могла смыть боль со своей души.
Больше никогда… Никогда больше она не доверится мужчине, ни одному. Никогда не раскроет своей души, не предложит своего сердца, никогда не решится на такое безрассудство.
Она же всегда знала, чего она хочет от жизни, при чем тут какие-то там мужчины, семейные узы? Ее будущее не имело ничего общего с Девлином Маккейном. Пора забыть его. Пора вернуться к нормальной жизни. Пора залечивать раны.
Остин посмотрел на отца, который стоял у ног кровати, видя по его лицу, как его мучает вина за то, что случилось с Девлином. Как такое могло произойти?
Сплошные просчеты. Девлин и все они едва не погибли за время путешествия. И вот опять.
— Отец, я думаю, у ван Хорна были помощники, — сказал Остин, доставая ожерелье из кармана брюк.
— Лежите смирненько, молодой человек. — Доктор Кэррик оглянулась, светло-коричневые брови сдвинулись над прямым тонким носом. — Мы ведь не хотим, чтобы игла обломилась, не так ли?
— Нет. — Остин почувствовал, как бурлит его желудок. — Нет, конечно, нет.
Рис обошел кровать, стараясь держаться подальше от строгой докторши и двух ее ассистентов, которые боролись за жизнь Девлина.
— Я беседовал с леди Джудит этим днем. Она сказала, что ван Хорн дал ей понять, что среди членов экспедиции имеется его человек. Она уверена, что это кто-то из тех, кого мы наняли в Сантарене, но я так не считаю. Взгляни на это. — Остин передал ожерелье отцу. — Я забрал это из комнаты ван Хорна перед обедом. Думаю, это подлинник.
— Египет. — Рис поднес ожерелье к глазам. Изумительная работа по золоту. — Это прекрасная вещь, настоящая, исключительная, но что он собирался делать с ней?
— Ван Хорн собирает антиквариат. Если судить по рассказам леди Джудит, он просто помешан на нем.
— Теперь ясно, зачем ему понадобился медальон. Медальон! В руках ван Хорна! Оказывается все было еще хуже, чем думал Остин.
— Он не посмеет вынести медальон из джунглей, — сказал он, пытаясь успокоить отца.
Рис глубоко вздохнул.
— Он вполне может сделать это.
— Но он знать не знает, что попало ему в руки.
— Если он попытается воспользоваться им при случае, может произойти беда. — Рис посмотрел на ожерелье, пропуская золото между пальцами. — Как я понял, этот человек собирает весьма редкие вещи, — просто не представляю, сколько оно может стоить. Очевидно, оно было бы гордостью всякого коллекционера. Оно бесценно.
— Оно должно было пополнить коллекцию Британского музея. Мы видели это ожерелье за месяц до того, как отправились из Лондона в Бразилию.
Рис нахмурился и посмотрел на сына.
— Расскажи мне обо всем.
Кейт сидела рядом с отцом у камина в гостиной Девлина. Она взглянула на золотые с хрусталем часы, стоявшие на серой мраморной каминной полке; стрелки почти не передвинулись с тех пор, как она последний раз смотрела на циферблат. Прошло два часа и пятнадцать минут. Уже больше двух часов назад они принесли Девлина домой. Она дежурила вместе с семьей и членами экспедиции около его спальни.
Дверь, ведущая в спальню Девлина, отворилась. Кейт впилась глазами в мужчину, появившегося на пороге. Все затаили дыхание и с нетерпением ожидали вести. Ее отец взял ее руку, его ладонь была такая же влажная и холодная, как у нее.
Рис обвел глазами комнату, его взгляд скользнул по лицу Кейт, потом остановился на жене, она и Александрия сидели напротив, на такой же, что и они с отцом софе. И мать, и сестра были очень бледны и напряжены. Кейт ничего не могла прочесть на красивом, застывшем лице Риса, ничего, что утешило бы ее.
— Врачи справились с раной, — сказал Рис. — Все должно обойтись.
Кейт облегченно вздохнула, она и не заметила, что, пока ждала слов Риса, не смела даже дышать. Тихий шепот наполнил комнату, долгое напряжение сменилось радостью и облегчением. Девлин выздоровеет. Но к радости примешивалась острая боль; Кейт понимала, что для нее он потерян навсегда, для нее он будто бы умер.
— Я только что узнал об интересной вещи. — Рис вытащил из бокового кармана черных брюк золотое ожерелье.
Кейт изумленно взглянула на него, увидев, что он направляется к ним с отцом. Неужели он в такой момент собирается обсуждать исторические ценности? Она бросила взгляд на это ожерелье, когда он протягивал его отцу… Не может быть!
— Очень похоже на то, что Мэйфилд привез из Египта. — Она взглянула на отворившуюся дверь: вошли двое одетых в свою черную униформу охранников и, захлопнув за собой дверь, преградили выход
Фредерик смотрел на ожерелье таким взглядом, каким смотрят на гроб любимого человека.
— Это подлинник?
Рис провел пальцем по золоту.
— Да.
Фредерик закрыл глаза.
— Отец, я не понимаю — Кейт взглянула на Риса. — Ожерелье было в музее. Откуда вы взяли его?
— У леди Джудит. — Не отводя взгляда от ожерелья, Рис продолжил. — Мистер Мелвилл, может, вы расскажете нам, как удалось Лейгтону ван Хорну украсть это из музея?
Роберт вопросительно наклонился в своем кресле.
— Не понимаю, о чем вы.
— Нет? — Рис повернулся к Эдвину, сидящему рядом с сыном. — Но я подозреваю, что ваш отец понимает.
— Да что вы. — Эдвин встал с кресла. — Я понятия не имею о том, как его подменили.
Рис улыбнулся.
— А я думаю, что имеете.
— Так, кажется, у нас завелась гадюка, — сказал Барнаби, поднимаясь с кресла около окна.
Эдвин посмотрел на охранников, замерших около двери.
— Фредерик, скажи им, что все это бред.
— Я надеялся, что это какая-то ошибка, — сказал Фредерик. — Ты помог этому человеку обмануть нас. Ты помог ему сбежать. Он убил охранника, Эдвин. Он пытался убить Девлина.
— Значит, это вы, — сказала Джудит. — Лейгтон сказал, что в экспедиции у него есть сообщник.
— У вас нет доказательств. — Эдвин судорожно провел рукой по усам. — Это ожерелье, скорее всего, подделка.
— Я переговорил с одним нашим человеком в Лондоне. — Рис опустил ожерелье в карман. — Доказать вашу причастность к этому не составит труда, мистер Мелвилл-. Так что отпираться бесполезно.
— Отец, это правда?-спросил Роберт. Эдвин посмотрел на сына.
— Все ты и твои игры. — Он ударил Роберта по щеке. — А как, ты думаешь, я смог бы оплатить твои долги?
— Мне абсолютно наплевать как. — Роберт потрогал разбитую губу, на его щеках выступил румянец. — Я хотел разорить тебя. Как ты себя чувствуешь, отец? Зная, что твой единственный сын так тебя ненавидит, что готов уничтожить тебя.
Эдвин закрыл глаза, его плечи поникли, будто под тяжелым грузом.
— Эдвин, почему ты не пришел ко мне, когда тебе было плохо? — спросил Фредерик. — Я бы помог тебе.
— Я думал, что смогу выбраться из этого сам. Это казалось так просто.-Эдвин опустился в кресло. — Ван Хорн пришел ко мне; он выкупил все долговые расписки Роберта. Он сказал, что уничтожит их, если я помогу ему пополнить его частную коллекцию. Он хотел завладеть этим ожерельем, и он ни перед чем бы не остановился. Однажды я подумал, ну кто узнает, если я заменю настоящее ожерелье подделкой? Ван Хорн передал мне копию, и однажды поздно ночью я поменял ее на оригинал. После того как я совершил эту кражу, я был у него в руках.
— Ты рассказал ему о дневнике и карте, — произнес Фредерик.
Эдвин покачал головой.
— Он был в приемной моего офиса, когда ты пришел, это было за день до того, как мы отправились в Бразилию. Он подслушал наш разговор о путешествии. Все это поразило его. Тогда он решил тоже отправиться на охоту за сокровищами.
— Нас всех могли убить, — прошептал Фредерик. Эдвин посмотрел на Фредерика, его лицо в это мгновение было изрезано множеством морщин, что еще более старило его.
— Я так сожалею, дружище. Я так раскаиваюсь.
— Что с ним будет? — Кейт посмотрела на свои крепко сцепленные руки, не в состоянии встретиться взглядом с Фредериком. — Он был только пешкой в руках ван Хорна.
— Я понимаю, что вы чувствуете. Но из-за него погиб человек. — Рис посмотрел на Эдвина. — Я предоставляю вам право выбора, мистер Мелвилл. Предстать перед Советом или вернуться в Лондон для судебного разбирательства. Предупреждаю, если вы выберете Совет, вы не будете прежним человеком после того, как они вынесут приговор.
— Эдвин Мелвилл не имеет больше права на существование. — Эдвин улыбнулся, изгиб его губ говорил о печали. — Я выбираю ваш Совет. Может, они сделают из меня что-то лучшее.
Кейт положила руку на плечо отца. Когда он взглянул на нее, на его глазах были слезы, и от этого было еще труднее сдержаться самой. Они пришли сюда в поисках мечты, сказки. А нашли кошмар.
Кейт выглянула в окно своей гостиной, слушая, как отец объяснял ей, почему они должны остаться в Аваллоне. В отдалении по-прежнему покоились руины, как и шесть тысяч лет назад, сверкая на солнечном свете нового дня, тайны, которые еще предстояло раскрыть. Но теперь она потеряла интерес к тайнам.
Прошло три дня с тех пор, как стреляли в Девлина. Хотя он отказывался видеть ее, Остин и его семья рассказывали ей, как обстоят дела. Она знала, что скоро он встанет на ноги, такой же могучий, как и всегда. И она понимала, что должна уйти до того, как это произойдет.
— Мы можем уехать в Лондон сегодня, — сказала она. Леди Джудит решила остаться, так же, как и Роберт. Он посетил один из реабилитационных центров этим утром вместе с отцом. Все они искали новой жизни в Аваллоне. Кейт надеялась, что они найдут здесь счастье. — Что-то типа подземного поезда доставит нас в Пари. Рис предлагает нам свою яхту, чтобы добраться до дома. Он сказал, что на это уйдет три дня. Представляешь, весь путь, который мы проделали, — за три дня.
— Кети, Девлин еще не встал с постели. И руины, у нас не было возможности исследовать их. Не говоря уж об этих людях. В них наше будущее. Помнишь порошок, который Остин дал тебе после того, как тебя укусила змея, спас тебе жизнь? Представь себе, порошок, который может нейтрализовать яд гадюки!
Кейт продолжала смотреть на руины. Почему-то ей было приятно узнать, что тогда все же на самом деле была змея. По крайней мере, хоть что-то в этом путешествии не было иллюзией.
— Послушай, только вчера я видел приспособление, которое Рис использовал для связи с Лондоном, что-то вроде телефона. Он говорил с человеком так же, как если бы тот находился в соседней комнате. Подумай, мы могли бы провести всю жизнь здесь, исследуя, учась. Подумай об этом, Кети, мы можем остаться. Рис сказал, что мы можем остаться в колонии атлантов.
— Я не могу остаться, отец. — Кейт провела рукой по занавескам, ощущая ласкающее прикосновение розового шелка. — Но я вполне понимаю твое желание остаться в Аваллоне.
— Что случилось? Почему ты хочешь уехать? У Девлина было огромное эмоциональное потрясение. Ты не хочешь остаться? Не хочешь помочь ему?
Кейт почувствовала предательский комок в горле, как будто все чувства подкатили к нему, стремясь вырваться.
— Очень хочу, больше всего на свете.
— Тогда я не понимаю.
Я тоже. О Господи, я тоже не понимаю. Как могло все так обернуться?
— Он не хочет, чтобы я была здесь. Он не хочет, чтобы я была в его жизни.
— Он любит тебя.
— Если бы он любил меня, разве он отказался бы тогда меня видеть? Она продолжала смотреть на руины, видя силуэт отца только краем глаза. А он смотрел на нее, но она не могла ответить ему взглядом. Она не могла допустить, чтобы он увидел боль, которая была в ее глазах. — Он думает, что я маленькая мещаночка и захотела выйти за него замуж только потому, что он внезапно стал аристократом.
Фредерик уставился на нее с открытым от удивления ртом.
— Какая нелепость! Помню, молодой Ашеборо бродил за тобой по пятам, как щенок, а ты оставила его в дураках. А он ведь герцог, ей-богу. И еще тот француз, как его там, граф… ну в общем, что-то в этом роде. И…
— Отец, ты же знаешь, что меня нисколько не беспокоят деньги, титулы, происхождение. Но в данном случае это ничего не значит, главное, что мистер Маккейн сразу решил, что я расчетливая хищница, и теперь домогаюсь его из-за перемены в его социальном положении.
Фредерик покачал головой. Он взволнованно прошелся по комнате — к двери, потом обратно — к окну, у которого стояла Кейт.
— Я уверен, что всему виной шок от происшедшего. Со временем он поймет, вот увидишь…
— Нет. Однажды мне показалось, что это всего лишь наша выдумка, будто мы не подходим друг другу. Теперь я понимаю — это действительно так. Если ты решишь остаться, я не буду возражать.
Фредерик взял ее за руку.
— Я не могу остаться без моей маленькой девочки. Кейт посмотрела на его руку, сжавшую ее пальцы
Всю свою жизнь он был рядом с ней. Она хотела сказать ему, как сильно любит его, как сильно нуждается в нем именно сейчас. Но она не могла. Ей перехватило горло, и если бы она произнесла хоть слово, то наверняка сразу бы разревелась.
Сколько слез она выплакала за эти три дня? Вполне достаточно, чтобы ее глаза опухли и покраснели. И вполне достаточно для того, чтобы почувствовать себя униженной и дурой невероятной. Но никакими слезами она не могла смыть боль со своей души.
Больше никогда… Никогда больше она не доверится мужчине, ни одному. Никогда не раскроет своей души, не предложит своего сердца, никогда не решится на такое безрассудство.
Она же всегда знала, чего она хочет от жизни, при чем тут какие-то там мужчины, семейные узы? Ее будущее не имело ничего общего с Девлином Маккейном. Пора забыть его. Пора вернуться к нормальной жизни. Пора залечивать раны.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Полуденное солнце било через кружевные занавески в окна гостиной лондонского дома Синклейра, рисуя причудливые узоры на шахматной доске. Девлин смотрел на шахматные фигуры, пытаясь сосредоточиться на следующем ходе. После того как он два месяца провел в Аваллоне, его родители убедили его поехать в Англию.
Его родители. Не верилось собственным ушам, когда он называл Риса отцом, а Брайану — матерью. Ему безусловно нравилось то, что он был теперь частью их семьи.
У него было все, о чем он мечтал: дом, люди, которые заботились о нем, блестящее будущее, о котором он раньше и помыслить не мог. Но этого ему оказалось недостаточно. Никакие обретенные им блага не могли ослабить муки, которая одолевала его ночью, никакие блага не могли заполнить пустоту внутри него. Все, что он обрел, не стоило и десятой доли утерянного им.
Девлин был в Лондоне только три месяца и был удивлен тем, как быстро элита приняла его. Он готов был поклясться, что его не просто приняли, ему поклонялись. Имя Синклейров означало деньги, власть и положение в обществе. Пропавший наследник, граф, он был для них сенсацией, его хотели видеть во всех богатых домах, он был желанной добычей для всех матерей, у которых имелись дочери на выданье.
Три месяца. Он оказался в Лондоне как раз вовремя, чтобы увидеть последние следы снега и первые бутоны весны. Он посещал вечеринки, балы и званые обеды. Он ходил в театры, музеи и галереи. Оп ежедневно проезжал верхом по Гайд-парку. Но ни разу перед ним не мелькнуло личико Кейт.
Кейт. Она была в городе. Девлин знал, где она жила. Он проезжал мимо ее дверей столько раз, что его лошадь выучила дорогу к ее дому. Трехэтажный городской дом из белого камня в самом сердце Мейфэра, поистине замок. И каждый раз, когда он проезжал мимо этого большого каменного дома, он ловил себя на том, что смотрит на окна, как бедняк, тоскующий по принцессе, жаждущий хоть одним глазком посмотреть на нее.
Ему было нужно забыть ее.
Почему он по-прежнему грезил о ней ночами? Почему мысли о ней преследовали его каждую минуту? Почему, к черту, он не мог выкинуть ее из своей головы?
Он забудет ее.
Розовый аромат преследовал его. Сколько раз, уловив его в чьем-нибудь доме, он начинал метаться по залам в поисках Кейт, натыкаясь на незнакомых ему дам. Сколько раз он терзался сомнениями: правильно ли он сделал, изгнав ее из своей жизни? Сколько раз он жаждал вернуть ее. Неужели он лжет самому себе, полагая, что сможет обойтись без нее?
Нет, ему никогда ее не разлюбить.
— Ты сделаешь хоть один ход до обеда? Девлин нахмурился и посмотрел через шахматную доску на брата. Остин побрился, и теперь было видно, насколько они похожи. Девлин обнаружил, что у них вообще много общего, о чем он раньше и не подозревал. Он передвинул коня и откинулся на голубую парчу кресла, предвидя свое поражение еще до того, как Остин двинул своего слона.
— Мат. — Остин улыбнулся, эта улыбка заставила Девлина, к его неудовольствию, почувствовать, будто он смотрится в зеркало. — Ты выглядишь несколько затравленным. Вот что такое с непривычки угодить в выгодные женихи.
— Тебе удавалось попадать на вечеринки, где нет матерей, пытающихся сбагрить своих дочерей?
— Не слишком часто.
— Я не понимаю, как у тебя хватает терпения все это выносить.
— Не очень хватает, поэтому я не торчу много времени в высших лондонских кругах. — Остин тронул-одну из пешек, которые он захватил.
Горечь. Девлин слышал ее в голосе брата, горечь, рожденную опытом. Горечь. Девлин мог ощущать, как она течет по его венам, просачивается в каждую пору, разъедая все на своем пути, — пока не останется внутри него одна сплошная боль.
— Как ты определяешь, что женщина не ищет твоих богатств, твоего титула?
— Я думаю, уверенным нельзя быть никогда, хотя легенды говорят, что когда ты встречаешь свою Эдай-ну, близкого по духу человека, ты сразу это чувствуешь. Однажды я думал, что встретил ее. Но я ошибся. — Остин посмотрел на пешку, которую зажал между пальцами. — Иногда я пытаюсь представить, как бы мне жилось без титула, присоединенного к моему имени. — Он встретился взглядом с Девлином. — У тебя была возможность познать это.
— О, да. Эго на многое открывает глаза.
Остин покатал пешку между пальцами, смотря на Девлина, как будто мог заглянуть прямо в душу брата.
— Когда ты находишь женщину, которую любишь и которая любит тебя, а не твои деньги, титул и положение в обществе, ты должен не выпускать ее из рук и молиться на нее. И так до конца своих дней.
Девлин стиснул в кулак ладонь, лежавшую на ручке кресла. За пять месяцев, которые Девлин прожил со своей семьей, только однажды Остин спросил его о Кейт. Наверное, потому, что Девлин ясно дал понять, что не желает обсуждать эту тему. А может, просто у них было много — других проблем. И самая главная — то, что ни сам ван Хорн, ни медальон не были найдены.
— Ну ладно, в следующий раз, как встретится тебе женщина, которая равнодушна к деньгам и титулу, обязательно познакомь. Мне было бы интересно на нее взглянуть.
— Но у некоторых женщин, представь, те же проблемы: за ними увиваются по тем же причинам, особенно если помимо денег и положения в обществе судьба даровала им красоту. — Остин почему-то очень внимательно разглядывал зажатую между пальцами пешку. Взять хотя бы этого глупца Ашеборо, так ему надменный его нос утерла некая наследница корабельной империи.
Девлин уже успел лицезреть герцога Ашеборо. Он так гордо все время вскидывал свой римский нос, что оставалось загадкой, как он не сшиб до сих пор никаких стульев или столов.
— Говорят, она не просто дала ему отставку, но и здорово над ним посмеялась. Однажды ночью он нанял струнный квартет, чтобы тот играл под окнами ее спальни. Эта красавица, не долго думая, вышла на балкон и окатила их водой, не забыв охладить и пылкого Ашеборо. Ее ничуть не останавливало то, что он стал герцогом. Деньги и титулы никогда ее не волновали. Ходят слухи, что она дала от ворот поворот половине аристократов Лондона и парочке знатных иностранцев.
Женщина, которую не интересуют титулы и деньги. Девлин посмотрел на узор, которым солнечный свет украсил шахматную доску. Груз, который лежал у него на сердце, стал еще тяжелее — он подумал о Кейт и о том, как бы он мечтал, чтобы и ее не волновала эта светская суета.
— Та, о которой ты говоришь, — настоящее сокровище.
— Не могу с тобой не согласиться. Красавица, умная, смелая. С такой женщиной любой ад покажется раем.
Внезапная догадка полоснула нервы Девлина, мучительное подозрение.
— Эта женщина замужем?
— Нет. — Остин откинулся на спинку и улыбаясь посмотрел на Девлина. — Хотя, как я слышал, собиралась.
— Ну что же ее остановило?
— Мужчина, которого она любила, бросил ее. Кажется, он предпочел стать любимцем лондонских высших кругов.
Жар подобрался от шеи к затылку. У Девлина покалывало в ушах.
— Я знаю его?
— Не уверен. — Остин снова принялся разглядывать пешку, которую еще держал в руке. — Думаю, ты знал его прежде. Может, тебе стоило бы возобновить ваше знакомство.
— А почему ты думаешь, , что эта женщина хотела выйти за него замуж?
Остин поднял голову и посмотрел Девлину глаза.
— Она сказала мне об этом в тот день, когда он пошел разведывать дорогу к одному древнему городу на вершине горы.
— Прежде чем мы… — Девлин уставился на брата, он видел, что тот говорит правду и сразу почувствовал себя так, как будто ему только что огласили смертный приговор. — Кейт говорила тебе, что собирается выйти за меня замуж?
— Она сказала, что начинает понимать, что значит любовь.
Девлин закрыл глаза, слова брата окутали его, словно саван.
— Она сказала, что не хочет жить без тебя.
— До того, как она узнала, — прошептал Девлин, еле справившись со слезами в горле.
— До того, как она узнала, что ты не только владелец казино. Видишь, она сумела рассмотреть человека за внешней его грубостью. Она полюбила его.
— Этот человек идиот, каких мало.
Кейт тронула краской один угол холста, вдыхая в бледный оттенок жизнь. Угасающее солнце пробивалось сквозь листья дуба, росшего за домом, и отбрасывало отблески на холст — свежая масляная краска сверкала. Хотя в саду уже распускались розы, наполняя теплый ветер ароматом, не их красота заставила ее взять в руки кисть. Она рисовала воспоминания. Воспоминания, которые не хотели покидать ее сердце.
Кейт услышала шаги на каменной дорожке. Это отец. Пора переодеваться к обеду. Есть ей совсем не хотелось, но придется себя пересилить. Она все делала через силу: через силу вставала утром, потом заставляла себя принимать ванну, одеваться… Немного увлечений, привычные обыденные ритуалы, чисто домашние заботы — вот все, что ей оставалось.
Его родители. Не верилось собственным ушам, когда он называл Риса отцом, а Брайану — матерью. Ему безусловно нравилось то, что он был теперь частью их семьи.
У него было все, о чем он мечтал: дом, люди, которые заботились о нем, блестящее будущее, о котором он раньше и помыслить не мог. Но этого ему оказалось недостаточно. Никакие обретенные им блага не могли ослабить муки, которая одолевала его ночью, никакие блага не могли заполнить пустоту внутри него. Все, что он обрел, не стоило и десятой доли утерянного им.
Девлин был в Лондоне только три месяца и был удивлен тем, как быстро элита приняла его. Он готов был поклясться, что его не просто приняли, ему поклонялись. Имя Синклейров означало деньги, власть и положение в обществе. Пропавший наследник, граф, он был для них сенсацией, его хотели видеть во всех богатых домах, он был желанной добычей для всех матерей, у которых имелись дочери на выданье.
Три месяца. Он оказался в Лондоне как раз вовремя, чтобы увидеть последние следы снега и первые бутоны весны. Он посещал вечеринки, балы и званые обеды. Он ходил в театры, музеи и галереи. Оп ежедневно проезжал верхом по Гайд-парку. Но ни разу перед ним не мелькнуло личико Кейт.
Кейт. Она была в городе. Девлин знал, где она жила. Он проезжал мимо ее дверей столько раз, что его лошадь выучила дорогу к ее дому. Трехэтажный городской дом из белого камня в самом сердце Мейфэра, поистине замок. И каждый раз, когда он проезжал мимо этого большого каменного дома, он ловил себя на том, что смотрит на окна, как бедняк, тоскующий по принцессе, жаждущий хоть одним глазком посмотреть на нее.
Ему было нужно забыть ее.
Почему он по-прежнему грезил о ней ночами? Почему мысли о ней преследовали его каждую минуту? Почему, к черту, он не мог выкинуть ее из своей головы?
Он забудет ее.
Розовый аромат преследовал его. Сколько раз, уловив его в чьем-нибудь доме, он начинал метаться по залам в поисках Кейт, натыкаясь на незнакомых ему дам. Сколько раз он терзался сомнениями: правильно ли он сделал, изгнав ее из своей жизни? Сколько раз он жаждал вернуть ее. Неужели он лжет самому себе, полагая, что сможет обойтись без нее?
Нет, ему никогда ее не разлюбить.
— Ты сделаешь хоть один ход до обеда? Девлин нахмурился и посмотрел через шахматную доску на брата. Остин побрился, и теперь было видно, насколько они похожи. Девлин обнаружил, что у них вообще много общего, о чем он раньше и не подозревал. Он передвинул коня и откинулся на голубую парчу кресла, предвидя свое поражение еще до того, как Остин двинул своего слона.
— Мат. — Остин улыбнулся, эта улыбка заставила Девлина, к его неудовольствию, почувствовать, будто он смотрится в зеркало. — Ты выглядишь несколько затравленным. Вот что такое с непривычки угодить в выгодные женихи.
— Тебе удавалось попадать на вечеринки, где нет матерей, пытающихся сбагрить своих дочерей?
— Не слишком часто.
— Я не понимаю, как у тебя хватает терпения все это выносить.
— Не очень хватает, поэтому я не торчу много времени в высших лондонских кругах. — Остин тронул-одну из пешек, которые он захватил.
Горечь. Девлин слышал ее в голосе брата, горечь, рожденную опытом. Горечь. Девлин мог ощущать, как она течет по его венам, просачивается в каждую пору, разъедая все на своем пути, — пока не останется внутри него одна сплошная боль.
— Как ты определяешь, что женщина не ищет твоих богатств, твоего титула?
— Я думаю, уверенным нельзя быть никогда, хотя легенды говорят, что когда ты встречаешь свою Эдай-ну, близкого по духу человека, ты сразу это чувствуешь. Однажды я думал, что встретил ее. Но я ошибся. — Остин посмотрел на пешку, которую зажал между пальцами. — Иногда я пытаюсь представить, как бы мне жилось без титула, присоединенного к моему имени. — Он встретился взглядом с Девлином. — У тебя была возможность познать это.
— О, да. Эго на многое открывает глаза.
Остин покатал пешку между пальцами, смотря на Девлина, как будто мог заглянуть прямо в душу брата.
— Когда ты находишь женщину, которую любишь и которая любит тебя, а не твои деньги, титул и положение в обществе, ты должен не выпускать ее из рук и молиться на нее. И так до конца своих дней.
Девлин стиснул в кулак ладонь, лежавшую на ручке кресла. За пять месяцев, которые Девлин прожил со своей семьей, только однажды Остин спросил его о Кейт. Наверное, потому, что Девлин ясно дал понять, что не желает обсуждать эту тему. А может, просто у них было много — других проблем. И самая главная — то, что ни сам ван Хорн, ни медальон не были найдены.
— Ну ладно, в следующий раз, как встретится тебе женщина, которая равнодушна к деньгам и титулу, обязательно познакомь. Мне было бы интересно на нее взглянуть.
— Но у некоторых женщин, представь, те же проблемы: за ними увиваются по тем же причинам, особенно если помимо денег и положения в обществе судьба даровала им красоту. — Остин почему-то очень внимательно разглядывал зажатую между пальцами пешку. Взять хотя бы этого глупца Ашеборо, так ему надменный его нос утерла некая наследница корабельной империи.
Девлин уже успел лицезреть герцога Ашеборо. Он так гордо все время вскидывал свой римский нос, что оставалось загадкой, как он не сшиб до сих пор никаких стульев или столов.
— Говорят, она не просто дала ему отставку, но и здорово над ним посмеялась. Однажды ночью он нанял струнный квартет, чтобы тот играл под окнами ее спальни. Эта красавица, не долго думая, вышла на балкон и окатила их водой, не забыв охладить и пылкого Ашеборо. Ее ничуть не останавливало то, что он стал герцогом. Деньги и титулы никогда ее не волновали. Ходят слухи, что она дала от ворот поворот половине аристократов Лондона и парочке знатных иностранцев.
Женщина, которую не интересуют титулы и деньги. Девлин посмотрел на узор, которым солнечный свет украсил шахматную доску. Груз, который лежал у него на сердце, стал еще тяжелее — он подумал о Кейт и о том, как бы он мечтал, чтобы и ее не волновала эта светская суета.
— Та, о которой ты говоришь, — настоящее сокровище.
— Не могу с тобой не согласиться. Красавица, умная, смелая. С такой женщиной любой ад покажется раем.
Внезапная догадка полоснула нервы Девлина, мучительное подозрение.
— Эта женщина замужем?
— Нет. — Остин откинулся на спинку и улыбаясь посмотрел на Девлина. — Хотя, как я слышал, собиралась.
— Ну что же ее остановило?
— Мужчина, которого она любила, бросил ее. Кажется, он предпочел стать любимцем лондонских высших кругов.
Жар подобрался от шеи к затылку. У Девлина покалывало в ушах.
— Я знаю его?
— Не уверен. — Остин снова принялся разглядывать пешку, которую еще держал в руке. — Думаю, ты знал его прежде. Может, тебе стоило бы возобновить ваше знакомство.
— А почему ты думаешь, , что эта женщина хотела выйти за него замуж?
Остин поднял голову и посмотрел Девлину глаза.
— Она сказала мне об этом в тот день, когда он пошел разведывать дорогу к одному древнему городу на вершине горы.
— Прежде чем мы… — Девлин уставился на брата, он видел, что тот говорит правду и сразу почувствовал себя так, как будто ему только что огласили смертный приговор. — Кейт говорила тебе, что собирается выйти за меня замуж?
— Она сказала, что начинает понимать, что значит любовь.
Девлин закрыл глаза, слова брата окутали его, словно саван.
— Она сказала, что не хочет жить без тебя.
— До того, как она узнала, — прошептал Девлин, еле справившись со слезами в горле.
— До того, как она узнала, что ты не только владелец казино. Видишь, она сумела рассмотреть человека за внешней его грубостью. Она полюбила его.
— Этот человек идиот, каких мало.
Кейт тронула краской один угол холста, вдыхая в бледный оттенок жизнь. Угасающее солнце пробивалось сквозь листья дуба, росшего за домом, и отбрасывало отблески на холст — свежая масляная краска сверкала. Хотя в саду уже распускались розы, наполняя теплый ветер ароматом, не их красота заставила ее взять в руки кисть. Она рисовала воспоминания. Воспоминания, которые не хотели покидать ее сердце.
Кейт услышала шаги на каменной дорожке. Это отец. Пора переодеваться к обеду. Есть ей совсем не хотелось, но придется себя пересилить. Она все делала через силу: через силу вставала утром, потом заставляла себя принимать ванну, одеваться… Немного увлечений, привычные обыденные ритуалы, чисто домашние заботы — вот все, что ей оставалось.