Страница:
Зейдлиц нервно поерзал.
— Хотите возразить? — спросил Шеф.
— Не совсем. Меня беспокоит, что галеафы не просто знают об Энтомологе — нет, они знают его настолько хорошо, что начинают умышленно ему помогать. Получается, что Энтомолог создал целую разведывательную сеть.
— Меня это тоже беспокоит, — без колебаний ответил Шеф. — Но это, в конечном итоге, следствие вашей же теории. Вчера вечером Нибелинмус высказал иную мысль насчет того, что Гриффитс назвал «Передачей».
— Высадка десанта? — В глазах Зейдлица мелькнул ужас.
— Угу, а все что было до сих пор — это только маневры… Не паникуйте, высадку десанта покойный галеаф не назвал бы «Передачей», ведь он имел в виду передачу от галеафов к Энтомологу, а не наоборот. Нет, мы с доктором Нибелинмусом пришли к выводу, что готовится передача информации. Ясно, что Передача произойдет не в Секторе Фаона, а в Секторе Улисса. Из соображений экономии Энтомолог должен собрать всех галеафов в одном месте. Самое важное теперь — не опоздать.
— Не опоздаем, — уверил его Зейдлиц. — Очевидно, что Передача произойдет во время галактического круиза. Первый дальний рейс состоится через девять дней, пятнадцатого июня. Мы будем к нему готовы. Для больше уверенности необходимо вычислить, где туристический маршрут пересекается с, так сказать, жизненным маршрутом Самюэла Милна. В месте пересечения вирус изменил ориентацию. И в этом месте следует ожидать контакта с Энтомологом.
Шеф фыркнул — второй раз за утро.
— Не смешите, полковник. Круиз вам подсунули как два месяца назад — алеф-измерение на «Монблане».
— Билет прислали не нам, — возразил Зейдлиц, — а Луизе Кастен, жене Жоржа Кастена, галеафа и убийцы.
— Еще бы они вам его прислали! Впрочем, прислать билет на круиз женщине с младенцем и не прополотой ундиквой — это уже смешно. Но кому-то им нужно было подсунуть этот билет!
В дверь каюты кто-то поскреб. Я приоткрыл дверь и дал голове провинившегося ДАГАРца просунутся вплоть до ушей.
— Господин полковник, срочное донесение! — прокряхтел он, налегая на дверь.
— Говори оттуда.
— В четыре утра Дин Мартин взял транзит до Терминала Ундины. Его имя есть в списке туристов круиза «Галактик Трэвэлинг». Какие будут…
Договорить ему не дали.
Шеф, ни с того, ни с сего, вдруг подпрыгнул на стуле и с воплем «Я так и думал!» победно вскинул руки.
У Зейдлица впервые всерьез сдали нервы, он схватил бластер, ствол ходил ходуном. Я тут же схватил ДАГАРца за шиворот, собираясь прикрыться им от выстрела. Мгновения мне хватило, чтобы передумать и прикрыть ДАГАРцем Шефа. ДАГАРец долетел до Шефа и уронил того на пол. Зейдлиц заорал «Не двигаться!» — чистейший плагиат, поскольку двадцать минут назад я сам приказал ему не двигаться (к слову — истерики я не закатывал). Шеф замер на полу с поднятыми руками.
— Вам обоим надо лечиться, — сказал он тихо.
— Вставайте, мать вашу доктор! — взревел Зейдлиц.
Я хотел помочь Шефу подняться, но меня грубо оттолкнули. Тогда я помог подняться ДАГАРцу. Ему велели выйти.
— Так что вы думали? — спросил полковник спокойнее.
— Что Мартин не галеаф, — ответил Шеф, потирая ушибленное бедро. — Еще я думал, что бы случилось, если бы Федр не обнаружил билет в доме Луизы Кастен. Очевидно, что билет для Мартина был приобретен для подстраховки. Те, кого вы могли бы заподозрить в связи с галеафами, должны были увести вас от места Передачи.
— Сколько расходов! — недоумевал я. — Откуда у них деньги-то?
— О деньгах не волнуйтесь, — вскипел Зейдлиц. — Деньги у них есть. Тот чертов покойник Гриффитс был мультимиллионером, а деньги его к чертям собачьим исчезли. Поэтому уж в чем-чем, а в деньгах галеафы не нуждаются!
Шеф едко заметил, что мы сейчас не о том говорим. Надо спешить, говорил он, Передача может свершиться в любой из ближайших дней. Зейдлиц проявил странную нерешительность:
— Надо подождать пока не проснется Нибелинмус.
Без научной поддержки ему было трудно принять решение. Шеф настаивал:
— Говорю же вам, галактический круиз — это еще одна ловушка. Акция, задуманная Энтомологом, будет проведена до начала круиза, то есть со дня на день.
— И вы знаете где?
— Нет, но это можно вычислить.
— Каким же образом?
— Демонтированные детекторы. Вы же не все детекторы демонтировали?
— Разумеется, не все.
— Зато вы приостановили размещение новых детекторов вне Сектора Фаона.
— Приостановили… — Зейдлиц кажется начал понимать к чему клонит Шеф.
— Вот! — поднял палец Шеф. — Галеафы не могли мечтать о том, что вы перенесете ВСЕ детекторы в Сектор Фаона. Но они были уверены, что вы не станете размещать новые детекторы за пределами Сектора Фаона. Итак, где вы планировали установить новые детекторы до того, как на «Монблане» было зафиксировано алеф-измерение?
Зейдлиц включил комлог.
— Сверхсекретная карта… — ухмыльнулся он, — толку-то…
— Смотрите только Сектор Улисса, — подсказал Шеф.
Полковник стал перечислять координаты точек размещения детекторов и названия ближайших Терминалов. Шеф оборвал его на полуслове.
— Бросьте, полковник. Чушь все это. Нам нельзя исходить из того, что эта карта известна галеафам. Но мы знаем, что у них есть другая карта…
— Таблица! — осенило меня.
— Именно. Мартин передал ее галеафам, и им известны зоны, где нет детекторов. Передача состоится в одной из них.
— Черт, вы меня совсем запутали, — в сердцах вымолвил полковник. — В Секторе Улисса полно зон, не контролируемых детекторами.
— Но не везде побывал Милн с вирусом Пака, — возразил Шеф. — Где же он побывал?.. и когда?
— Надо проследить его путь к «Телемаку» задом наперед, — предложил я. — На «Телемак» он прилетел с Терминала сорок-десять. Оттуда и надо начинать поиски.
— Я наведу справки, — заявил Зейдлиц. — И пошлю туда людей.
— Нет времени. И людей у вас нет.
— Сниму с Терминала Улисса… Ты куда? — Зейдлиц преградил мне путь к дверям.
— Как куда? На сорок-десятый, конечно. Шеф, я правильно вас понял? — Абсолютно, — подтвердил мой босс. — Полковник, верните ему бластер и дайте разрешение на ношение оружия внутри Терминалов.
Зейдлиц так и сел.
— Погодите, кто тут командует?!
— Галеафы. Время работает на них. Иди, Федр, мы тут без тебя разберемся.
22. Дин Мартин
23. Передача
В тоннеле были только я и мое эхо. Поблескивал свежим блеском металл, неубранный под пластиковую облицовку. Свисавшие с потолка провода заканчивались разъемами с заглушками. Кое-где виднелись рабочие граффити: «СТЫК 0876-0877», «НЗ» (не заизолировано), «Вик, не забудь пропаять», «Не забуду»…
На том месте, где обычно пишут большими красными буквами название Терминала, отсутствовала панель.
У выхода из разгрузочного тоннеля стоя спал робот-монтер. На его боку был выведен порт приписки: ТКЛ-4011.
Хлопнули ворота, выпустив нового пассажира — мужчину, стоявшего за мной в очереди на транспортировку. От неожиданности я вздрогнул. Зашел за угол и стал ждать. Рука лежала на рукоятке бластера. Новый хлопок, затем — диалог:
— Где это мы? — спросил женский голос. Ни тени испуга, обычное любопытство.
— Пока я только вижу, что это не сорок-десятый, — ответил мужчина.
— А какой там следующий?
— Сорок-одиннадцатый. По-моему, это он.
— Кажется, он был законсервирован.
— Для нас расконсервировали, — и мужчина совсем не по мужски хихикнул.
— Я не вижу капитана Харригана, — обеспокоено произнесла женщина.
— Наверное, прошел вперед.
Поколебавшись мгновение, я действительно прошел вперед — к залу ожидания. Ждать разоблачения или прятаться?
— Хотите возразить? — спросил Шеф.
— Не совсем. Меня беспокоит, что галеафы не просто знают об Энтомологе — нет, они знают его настолько хорошо, что начинают умышленно ему помогать. Получается, что Энтомолог создал целую разведывательную сеть.
— Меня это тоже беспокоит, — без колебаний ответил Шеф. — Но это, в конечном итоге, следствие вашей же теории. Вчера вечером Нибелинмус высказал иную мысль насчет того, что Гриффитс назвал «Передачей».
— Высадка десанта? — В глазах Зейдлица мелькнул ужас.
— Угу, а все что было до сих пор — это только маневры… Не паникуйте, высадку десанта покойный галеаф не назвал бы «Передачей», ведь он имел в виду передачу от галеафов к Энтомологу, а не наоборот. Нет, мы с доктором Нибелинмусом пришли к выводу, что готовится передача информации. Ясно, что Передача произойдет не в Секторе Фаона, а в Секторе Улисса. Из соображений экономии Энтомолог должен собрать всех галеафов в одном месте. Самое важное теперь — не опоздать.
— Не опоздаем, — уверил его Зейдлиц. — Очевидно, что Передача произойдет во время галактического круиза. Первый дальний рейс состоится через девять дней, пятнадцатого июня. Мы будем к нему готовы. Для больше уверенности необходимо вычислить, где туристический маршрут пересекается с, так сказать, жизненным маршрутом Самюэла Милна. В месте пересечения вирус изменил ориентацию. И в этом месте следует ожидать контакта с Энтомологом.
Шеф фыркнул — второй раз за утро.
— Не смешите, полковник. Круиз вам подсунули как два месяца назад — алеф-измерение на «Монблане».
— Билет прислали не нам, — возразил Зейдлиц, — а Луизе Кастен, жене Жоржа Кастена, галеафа и убийцы.
— Еще бы они вам его прислали! Впрочем, прислать билет на круиз женщине с младенцем и не прополотой ундиквой — это уже смешно. Но кому-то им нужно было подсунуть этот билет!
В дверь каюты кто-то поскреб. Я приоткрыл дверь и дал голове провинившегося ДАГАРца просунутся вплоть до ушей.
— Господин полковник, срочное донесение! — прокряхтел он, налегая на дверь.
— Говори оттуда.
— В четыре утра Дин Мартин взял транзит до Терминала Ундины. Его имя есть в списке туристов круиза «Галактик Трэвэлинг». Какие будут…
Договорить ему не дали.
Шеф, ни с того, ни с сего, вдруг подпрыгнул на стуле и с воплем «Я так и думал!» победно вскинул руки.
У Зейдлица впервые всерьез сдали нервы, он схватил бластер, ствол ходил ходуном. Я тут же схватил ДАГАРца за шиворот, собираясь прикрыться им от выстрела. Мгновения мне хватило, чтобы передумать и прикрыть ДАГАРцем Шефа. ДАГАРец долетел до Шефа и уронил того на пол. Зейдлиц заорал «Не двигаться!» — чистейший плагиат, поскольку двадцать минут назад я сам приказал ему не двигаться (к слову — истерики я не закатывал). Шеф замер на полу с поднятыми руками.
— Вам обоим надо лечиться, — сказал он тихо.
— Вставайте, мать вашу доктор! — взревел Зейдлиц.
Я хотел помочь Шефу подняться, но меня грубо оттолкнули. Тогда я помог подняться ДАГАРцу. Ему велели выйти.
— Так что вы думали? — спросил полковник спокойнее.
— Что Мартин не галеаф, — ответил Шеф, потирая ушибленное бедро. — Еще я думал, что бы случилось, если бы Федр не обнаружил билет в доме Луизы Кастен. Очевидно, что билет для Мартина был приобретен для подстраховки. Те, кого вы могли бы заподозрить в связи с галеафами, должны были увести вас от места Передачи.
— Сколько расходов! — недоумевал я. — Откуда у них деньги-то?
— О деньгах не волнуйтесь, — вскипел Зейдлиц. — Деньги у них есть. Тот чертов покойник Гриффитс был мультимиллионером, а деньги его к чертям собачьим исчезли. Поэтому уж в чем-чем, а в деньгах галеафы не нуждаются!
Шеф едко заметил, что мы сейчас не о том говорим. Надо спешить, говорил он, Передача может свершиться в любой из ближайших дней. Зейдлиц проявил странную нерешительность:
— Надо подождать пока не проснется Нибелинмус.
Без научной поддержки ему было трудно принять решение. Шеф настаивал:
— Говорю же вам, галактический круиз — это еще одна ловушка. Акция, задуманная Энтомологом, будет проведена до начала круиза, то есть со дня на день.
— И вы знаете где?
— Нет, но это можно вычислить.
— Каким же образом?
— Демонтированные детекторы. Вы же не все детекторы демонтировали?
— Разумеется, не все.
— Зато вы приостановили размещение новых детекторов вне Сектора Фаона.
— Приостановили… — Зейдлиц кажется начал понимать к чему клонит Шеф.
— Вот! — поднял палец Шеф. — Галеафы не могли мечтать о том, что вы перенесете ВСЕ детекторы в Сектор Фаона. Но они были уверены, что вы не станете размещать новые детекторы за пределами Сектора Фаона. Итак, где вы планировали установить новые детекторы до того, как на «Монблане» было зафиксировано алеф-измерение?
Зейдлиц включил комлог.
— Сверхсекретная карта… — ухмыльнулся он, — толку-то…
— Смотрите только Сектор Улисса, — подсказал Шеф.
Полковник стал перечислять координаты точек размещения детекторов и названия ближайших Терминалов. Шеф оборвал его на полуслове.
— Бросьте, полковник. Чушь все это. Нам нельзя исходить из того, что эта карта известна галеафам. Но мы знаем, что у них есть другая карта…
— Таблица! — осенило меня.
— Именно. Мартин передал ее галеафам, и им известны зоны, где нет детекторов. Передача состоится в одной из них.
— Черт, вы меня совсем запутали, — в сердцах вымолвил полковник. — В Секторе Улисса полно зон, не контролируемых детекторами.
— Но не везде побывал Милн с вирусом Пака, — возразил Шеф. — Где же он побывал?.. и когда?
— Надо проследить его путь к «Телемаку» задом наперед, — предложил я. — На «Телемак» он прилетел с Терминала сорок-десять. Оттуда и надо начинать поиски.
— Я наведу справки, — заявил Зейдлиц. — И пошлю туда людей.
— Нет времени. И людей у вас нет.
— Сниму с Терминала Улисса… Ты куда? — Зейдлиц преградил мне путь к дверям.
— Как куда? На сорок-десятый, конечно. Шеф, я правильно вас понял? — Абсолютно, — подтвердил мой босс. — Полковник, верните ему бластер и дайте разрешение на ношение оружия внутри Терминалов.
Зейдлиц так и сел.
— Погодите, кто тут командует?!
— Галеафы. Время работает на них. Иди, Федр, мы тут без тебя разберемся.
22. Дин Мартин
Пространство не только неоднородно, у него еще какая-то беда с направлениями. Когда я летел с Земли на Терминал Хармаса или когда агент Бобер с двумя придурками тащил меня к Зейдлицу на все тот же ТК-Хармас, Канал работал отлично. Напротив, стоит мне отправиться по тому же участку Канала, но в обратном направлении, как Канал начинает барахлить. И по-моему, астрофизикой тут ничего не объяснишь. Все дело во мне и Зейдлице. Пространство не препятствует нашему сближению, однако оно настроено резко против расставаний. Антропный принцип или вроде того.
Створки разгрузочного блока разъехались в стороны, и вместо долгожданного номера 4010, я увидел на стене перед выходом номер 4009. Казалось бы, разница небольшая — всего единичка, но эта единичка означала расстояние в десять парсеков и черт знает сколько часов ожидания.
Я прошел в помещение с гнетущим названием «Зал ожидания». Там находилось человек пятнадцать-двадцать — они то входили, то выходили, ухудшая точность подсчета. Все были одеты в более-менее профессиональные комбинезоны. Я придирчиво осмотрел публику, отыскивая какого-нибудь технаря-канальщика с внешностью, которая вызвала бы у меня приступ доверия. Остановил выбор на мужчине лет шестидесяти в комбинезоне инженера «Спэйс-Транзит-Инжениринг», присел в соседнее кресло. Заметив меня, он опустил видеопланшет с какой-то схемой и спросил:
— С Ундины?
Он имел в виду, прибыл ли я со стороны Терминала Ундины или со стороны ТКЛ-4010.
— Оттуда. Знаете, я бы переименовал это помещение. Как вам нравится "Зал для неперемещенных лиц"?
— Пойдет, — одобрил он.
— А отчего нас не перемещают? — спросил я. — Опять нарушилась дерелятивизация?
— Не думаю. На сорок-десятом вышел из строя клапан. Честно вам скажу, на моем веку такого никогда не случалось. А все эти новые Терминалы! Разучились мы строить, разучились…
Вздохнув, он снова углубился в схему.
Я не имел ни малейшего понятия, что означает слово «клапан» применительно к Терминалу. В надежде получить более вразумительный ответ, я пошел искать местных инженеров. Если их как следует задобрить, то можно проскочить на сорок-десятый в числе первых.
У загрузочного блока стояли самые нетерпеливые пассажиры. Рядом с наглухо закрытыми загрузочными воротами находилась дверь с надписью «Только для персонала». Дверь была не заперта и ее никто не охранял. Оглядевшись, я вошел. Выпиравшие из стен, двухметровые металлические ящики оставляли узкий, слабо освещенный проход. Из глубины доносились голоса. Я дошел до углового ящика и остановился.
Два инженера сняли крышку со одного из ящиков и что-то там осматривали. Тут же стоял робот, он держал лоток с инструментами, похожими на хирургические.
— Любая неисправность, — серьезным тоном вещал один из инженеров, — суть глюк, блуждающий в пространственно-временном континууме. Он не возникает в приборе и не исчезает, когда нам кажется, что прибор починен. Он есть сущий. Его пути неисповедимы, причины — неизъяснимы, а последствия — непоправимы. И да минует нас его фазовая траектория, dixi.
— Аминь! — хором сказали инженеры, и до меня дошло, что вещал робот.
— Он у вас философ, — подойдя к ним вплотную, одобрительно заметил я.
— Он еще и не то умеет, — ответил инженер с бинокулярной лупой на лбу.
— Например, — отозвался его напарник, — он умеет читать надписи на дверях.
Вступать в дискуссию я не собирался. Один раз меня поймали с фальшивым удостоверением майора ГП, потому что я сначала вступил в дискуссию, а только потом предъявил удостоверение.
Я показал инженерам удостоверение и рукоятку бластера. Спросил, скоро ли они наладят транспортировку. Это не наши проблемы, ответили они.
— А чьи?
— Сорок-десятого, — ответил инженер с лупой.
— Говорят, там клапан какой-то полетел.
Посыпались технические термины. Тот, что с лупой, был убежден, что они столкнулись с саботажем со стороны «десятников».
— Человеческий фактор, — бесстрастно пояснил робот.
— Мне необходимо первым попасть на сорок-десятый, — заявил я.
— Первым? — усмехнулся инженер. — Первым поедет мешок — кукла, иначе говоря. Если все пройдет гладко, отправим людей.
— Скажи про того, лысого, — подсказал ему напарник.
— Ах да, — продолжал инженер с лупой, — до вас тут приходил один парень, тоже просился быть первым.
— Это не он? — я показал им снимок Мартина. Снимок был сделан до того, как Мартин изменил прическу.
— Прическа точно не его.
— А рожа?
— Рожа вроде его.
— Что вы ему ответили?
— Что первая десятка пассажиров уже определилась. Пусть договаривается с ними — может кто и уступит место.
— Куда он пошел?
— А черт его знает! Мы выпроводили его отсюда. Куда-то пошел, наверное…
Поблагодарив инженеров и отдельно — робота, я вернулся к загрузочным блокам. Голова была полна нехороших предчувствий. Неужели опоздал? Человечески фактор. Или галеафный? Жорж Кастен строил Терминал ТКЛ-4010, он знал его, как Ларсон — свою лабораторию. И заблокировал транспортировку, чтобы никто не помешал проведению Передачи. На сорок-десятом полно народу. Что с ними будет? Станут галеафами? Но росток, изменивший вирус, возник не там. У Терминала 4010 был детектор, и он отследил бы росток. Сейчас детектор демонтирован. Не страшно, сказал Шеф, узнав о демонтаже детектора. Раз Кап-вирус возник не у ТКЛ-4010, то наличие либо отсутствие детектора ни на что не влияет. Что если Шеф ошибся?
Я пересек зал ожидания, вглядываясь в лица пассажиров. Мартина здесь не было.
На всякий случай Зейдлиц снабдил меня схемой ТКЛ-4010. 4009-ый был на пять лет старше 4010-ого, но общей компоновкой не отличался. От зала ожидания идут два тоннеля: один — к разгрузочным блокам и один — к загрузочным. Обычным пассажирам больше нигде находиться нельзя. Уровнем ниже располагаются грузовые блоки. Кольцевой тоннель на малых Терминалах отсутствует. Я нашел на схеме два лифта и две лестницы, ведущие на нижний уровень. Если Мартин знает, что я его ищу, то сможет бегать от меня до бесконечности. Разумнее было бы караулить его у загрузочного блока. Еще разумнее было бы сидеть дома и вышивать крестиком. Я спустился к грузовым блокам.
От кого бегает Мартин? Вероятно, кто-то из ДАГАРцев засек его на Терминале Ундины и загнал сюда. В таком случае, где же ДАГАРец? Там же где и Мартин.
Возле грузового загрузочного блока меня остановил служащий Терминала. Он спросил, не этот ли контейнер я ищу — и пнул ногой крашеный железный ящик с оббитыми краями. Хозяин пропал, объяснил он. Неделю, как не забирает груз. Решили отправить назад. Я показал ему удостоверение и снимок Мартина. Нет, он такого не видел.
На схеме был обозначен еще один уровень — третий и самый нижний. Там находились энергетические установки. Вход туда — только с разрешения главного энергетика. В отсеке, откуда шла лестница на третий уровень, я снова открыл схему Терминала. До заблокированных ворот к энергетическим установкам есть еще два лестничных марша и один короткий Г-образный тоннель. Я открыл дверь на лестницу и стал осторожно спускаться.
Когда два лестничных марша было позади, я почувствовал знакомый запах. Запах оплавленной проводки. Обожженный металл. Кто-то в кого-то здесь стрелял.
Подняв бластер, я ступил в тоннель навстречу усиливавшемуся запаху. По бокам тоннеля располагались подозрительные ниши, сам тоннель заканчивался левым поворотом. Захотелось развернуться и позвать кого-нибудь на помощь.
«Назад!!!» — раздался из-за поворота чей-то вопль.
Вопреки предупреждению, я бросился вперед на пол. Это спасло мне жизнь. Харриган, очевидно, думал, что, услышав предупреждение, я стану отступать назад ко входу в тоннель. Выскочив из-за поворота, он провел лучом от стены до стены, и если бы я не упал, он рассек бы меня пополам.
Следующий выстрел был моим, и я не промахнулся. Харриган выронил бластер из обоженной правой руки, припал на колено и попытался взять бластер в левую руку. Прежде чем я успел предупредить его, что делать этого не стоит, из-за угла выскочил Дин Мартин. За бластер они схватились одновременно, но спусковой крючок оказался ближе к Мартину, а глазок излучателя — к Харригану. С дырой в груди Харриган рухнул на пол.
Мартин склонился над мертвым Харриганом. Готовясь к новому нападению, я его чуть не продырявил, но он даже не взглянул в мою сторону.
— Первый и единственный наблюдатель, которого я встретил лицом к лицу, — сказал Мартин. — Жалко, что он мертв.
— Если не поднимешь руки, сам станешь мертвым.
— Скажите спасибо, что я вас предупредил.
— Спасибо. Но руки все-таки подними.
— Пол холодный, вставайте, — огрызнулся Мартин. С несвойственной физикам ловкостью он обыскивал карманы Харригана.
Я поднялся и, не опуская бластер, подошел к убитому галеафу. Запах обоженной плоти растекался по тоннелю. Теперь Мартин опустился на пол. Я заметил на его виске тяжелую рану.
— Кажется, тебе тоже досталось.
— Не так, как ему, — и Мартин махнул в сторону ворот, которыми заканчивался аппендикс Г-образного тоннеля. Там лежало еще одно тело.
— Кто это?
— Кто-то из местных. Техник, наверное.
— Он мертв?
— Да.
— А ты почему жив?
— Потому что Харригану хотелось узнать, как я его нашел. По их расчетам, я сейчас должен собирать вещи в галактический круиз.
— Они обманули тебя после того, как ты обманул Зейдлица и Нибелинмуса.
— Попытались, Ильинский, только попытались.
— Где будет проведена Передача?
— Передача? Впрочем, называйте как хотите. Где угодно. — Он развел руками. — Сто на сто парсеков, выбирайте.
— Не хами, — предупредил я. — Зачем ты им помогал?
— Я не им помогал. Я помогал себе. Был обмен, понимаете? Договор. Я для них что-то вроде Фауста. «Остановись мгновение, я заменю кассету.» Читали?
— В школе. Договор скрепили кровью?
— После унификации договорного права в этом нет необходимости. Кстати, как там Маргарита?
— Ты про мисс Чэпмэн? Она тобою очень недовольна.
— Пройдет, — небрежно кинул Мартин. Он что-то нащупал в одном из карманов комбинезона Харригана. Вытащил билет на транспортировку.
— Куда он собирался? — спросил я.
— Как я и думал — на сорок-десятый.
— Почему ты так думал?
— Почему да почему. — Мартин отполз к стене и прислонил голову к холодному металлу облицовки. — Харриган допрашивал, теперь вы.
— Дин, ты видишь, что связался с убийцами. Ты покрывал одно убийство и участвовал в другом. Я не считаю того парня, что лежит там у ворот. Или убийства были предусмотрены вашим договором?
Мартин опустил голову и о чем-то напряженно думал. Было заметно, что ему приходится превозмогать боль. Я вынул из аптечки обезболивающее и ввел ему практически насильно — он долго не хотел давать руку для инъекции. Наверное, он думал, что я ввожу ему «сыворотку правды».
— Договор расторгнут, — сказал он, почувствовав облегчение. — Я ничего не знаю об убийствах. Они обещали обойтись без насилия, если я им помогу. Это было одно из моих условий.
— Тебя провели. Сначала они убили некоего Самюэля Милна, члена экипажа станции «Телемак-Пи», биолога. Таблица — та, что ты украл у Нибелинмуса — имела отношение к этому убийству, поэтому ты становишься косвенным соучастником. Затем они убили одного из пассажиров «Монблана», чтобы не раскрылась мистификация с детектором. Данные подделал ты, твои действия хотели скрыть вторым убийством. Думаешь, кто-то поверит, что ты ничего об этом не знал?
Кажется, ему опять становилось плохо. Я ввел еще одну дозу обезболивающих.
— Голова сейчас расколется, — признался он.
— Пока она не дала трещину, говори, как так получилось, что ты стал помогать галеафам?
— Кому? Черт, у Зейдлица своя терминология. Голиафы — это стало быть наблюдатели.
— Не голиафы, а гАлЕафы.
— Почему?
Я объяснил.
— Не уверен, поймете ли вы меня… — проговорил он. — Как вы думаете, тот, кто послал галеафов, специально ждал момента, когда человечество научиться строить детекторы алеф-измерений?
— Того, кто послал, назвали Энтомологом. Человечество — муравьями. А на твой вопрос ответ уже придумали, правда в другом контексте. Межзвездное пространство, как уверяет доктор Нибелинмус, неоднородно. Перед тем как вступить в контакт Энтомологу пришлось ждать, когда муравьи доберутся до подходящих для контакта неоднородностей. А для того, чтобы добраться до неоднородностей, муравьи изобрели трансгалактическую транспортировку. Вам конечно виднее, но, по-моему, детектор алеф-измерений не сложнее Терминала, на котором мы сейчас находимся. Так что нет ничего удивительно в том, что к моменту контакта у муравьев уже есть детектор. Логично?
— Ваши рассуждения дают погрешность лет эдак в сто. Ладно, примите тот вопрос как риторический. Я только хотел сказать, что нет ничего смешнее, как бегать с сачком за драконом. Особенно, когда драконов много, а ты — один. И сачок у тебя — один. Ну пусть не один, а сколько там их было в таблице — сотня с чем-то… Но большая часть из них — дырявые. А кто, позвольте спросить, ловец? Зейдлиц — он ведь полицейский. Он до сих пор не понял, что не за бандитами гоняется. А я хочу получить истину из первых рук. Энтомолог не виноват, что его не правильно поняли. Откуда ему было знать, что у муравьев свои представления о том, как нужно служить хозяину. Они делают, что умеют, чему их научила история. И Зейдлиц — тот же галеаф, но у другого хозяина…
— Давай без морализма, — прервав Мартина, заступился я за Зейдлица, — короче говоря, ты задумал сам стать галеафом и общаться с Энтомологом напрямую. В принципе, это твое право. Быть галеафом никто не запрещал. К черту зейдлицев и иже с ними. Сам их не перевариваю.
Мартин покачал головой.
— О том, чтобы стать галеафом, я действительно думал, но прежде хотел посмотреть на них со стороны. Но, заметьте, не со стороны Зейдлица и Нибелинмуса.
— Ну и каковы они со стороны?
Мартин усмехнулся.
— "Они часть вечной силы, всегда искавшей дверь, нашедшей лишь окно", — продекламировал он.
— И ты надеялся, что эта часть вечной силы станет есть у тебя из рук… Выходит, ты не такой умный, как думает о тебе Джулия. Начал ты с обмена — договора, как ты сказал. Для чего понадобилось устраивать алеф-измерение на «Монблане», мне теперь понятно. Но зачем ты стер детектор из таблицы, если ничего не знал об убийстве на «Телемаке»?
— Меня попросили. Когда я сообщил им, что вынужден передать файл Рассвелу, что это единственный способ не раскрыть себя, они попросили убрать из таблицы один детектор.
— Понятно. Детектор вблизи «Телемака» мог подвести Рассвела к разгадке убийства Милна. Как вы связывались?
— Обменивались сообщениями через сеть Канала.
— Имена были?
— Не думаю, что имя вам о чем-то скажет. Сообщения подписывал Первый Наблюдатель.
— По крайней мере, это дает надежду, что они умеют друг друга считать. Что они предлагали в обмен на помощь?
— Они назвали это «посвящением».
— Хм, все тебя хотят во что-то или в кого-то посвятить. Зейдлиц — в проект «ОК-НО», галеафы — в галеафы. Ты не подумал, что тебе морочат голову какие-то сумасшедшие?
— Зейдлиц сумасшедшими не занимается.
— Справедливо. И тебе сказали, что посвящение произойдет во время галактического круиза?
— Да, но я не слишком-то в это поверил. Когда я узнал, что детектор у сорок-десятого Терминала демонтирован, я вспомнил, что именно его меня попросили убрать из таблицы. Это не выглядело как случайное совпадение. Я пришел к выводу, что посвящение произойдет где-то в окрестностях ТКЛ-сорок-десять. Здесь, на Терминале, я встретил Харригана. И тогда до меня дошло, что это он забрал шкатулку из сейфа — ведь до сегодняшнего дня я не подозревал в нем наблюдателя или галеафа. Он не отрицал и сказал, что меня ищут и что надо куда-то уйти…
Взгляд у Мартина замутился, он стал терять сознание. Я тряс его за плечо, спешно растолковывая, в чем он ошибся. Он мотал головой, бубня что-то про то, что все всех используют. Я ввел ему остатки обезболивающих. Я просил его собраться с силами, потерпеть еще немного, дать хоть еще один намек, где же произойдет посвящение. Впрочем, говорил я, без Мартина это будет никакое не посвящение, а что-то другое, возможно, передача информации или вроде того.
— Возьми билет Харригана, — произнес он, теряя сознание.
Вызвав Мартину врача, я поспешил к загрузочному блоку.
У ворот выстроилось шесть человек. Кто-то норовил пристроиться седьмым. Девушка в серебристой «терминальной» униформе проверяла билеты. Рядом с ней стоял инженер с бинокулярной лупой на лбу.
— Меня ждете? — спросил я, предъявляя билет Харригана.
Инженер поправил лупу и хотел что-то сказать, но я ему подмигнул и тайком показал кулак. Кивнув в ответ, он экспромтом подыграл:
— Рад вас видеть, господин Харриган.
— Капитан Харриган, — поправил я с достоинством.
— Конечно, — закивал инженер, — как я мог забыть. Капитан Харриган пойдет первым.
Никто не возразил. Я мысленно послал инженеру тысячу благодарностей.
Когда я услышал за спиной хлопок соединившихся створок, я вдруг понял, где меня ждет Передача.
Створки разгрузочного блока разъехались в стороны, и вместо долгожданного номера 4010, я увидел на стене перед выходом номер 4009. Казалось бы, разница небольшая — всего единичка, но эта единичка означала расстояние в десять парсеков и черт знает сколько часов ожидания.
Я прошел в помещение с гнетущим названием «Зал ожидания». Там находилось человек пятнадцать-двадцать — они то входили, то выходили, ухудшая точность подсчета. Все были одеты в более-менее профессиональные комбинезоны. Я придирчиво осмотрел публику, отыскивая какого-нибудь технаря-канальщика с внешностью, которая вызвала бы у меня приступ доверия. Остановил выбор на мужчине лет шестидесяти в комбинезоне инженера «Спэйс-Транзит-Инжениринг», присел в соседнее кресло. Заметив меня, он опустил видеопланшет с какой-то схемой и спросил:
— С Ундины?
Он имел в виду, прибыл ли я со стороны Терминала Ундины или со стороны ТКЛ-4010.
— Оттуда. Знаете, я бы переименовал это помещение. Как вам нравится "Зал для неперемещенных лиц"?
— Пойдет, — одобрил он.
— А отчего нас не перемещают? — спросил я. — Опять нарушилась дерелятивизация?
— Не думаю. На сорок-десятом вышел из строя клапан. Честно вам скажу, на моем веку такого никогда не случалось. А все эти новые Терминалы! Разучились мы строить, разучились…
Вздохнув, он снова углубился в схему.
Я не имел ни малейшего понятия, что означает слово «клапан» применительно к Терминалу. В надежде получить более вразумительный ответ, я пошел искать местных инженеров. Если их как следует задобрить, то можно проскочить на сорок-десятый в числе первых.
У загрузочного блока стояли самые нетерпеливые пассажиры. Рядом с наглухо закрытыми загрузочными воротами находилась дверь с надписью «Только для персонала». Дверь была не заперта и ее никто не охранял. Оглядевшись, я вошел. Выпиравшие из стен, двухметровые металлические ящики оставляли узкий, слабо освещенный проход. Из глубины доносились голоса. Я дошел до углового ящика и остановился.
Два инженера сняли крышку со одного из ящиков и что-то там осматривали. Тут же стоял робот, он держал лоток с инструментами, похожими на хирургические.
— Любая неисправность, — серьезным тоном вещал один из инженеров, — суть глюк, блуждающий в пространственно-временном континууме. Он не возникает в приборе и не исчезает, когда нам кажется, что прибор починен. Он есть сущий. Его пути неисповедимы, причины — неизъяснимы, а последствия — непоправимы. И да минует нас его фазовая траектория, dixi.
— Аминь! — хором сказали инженеры, и до меня дошло, что вещал робот.
— Он у вас философ, — подойдя к ним вплотную, одобрительно заметил я.
— Он еще и не то умеет, — ответил инженер с бинокулярной лупой на лбу.
— Например, — отозвался его напарник, — он умеет читать надписи на дверях.
Вступать в дискуссию я не собирался. Один раз меня поймали с фальшивым удостоверением майора ГП, потому что я сначала вступил в дискуссию, а только потом предъявил удостоверение.
Я показал инженерам удостоверение и рукоятку бластера. Спросил, скоро ли они наладят транспортировку. Это не наши проблемы, ответили они.
— А чьи?
— Сорок-десятого, — ответил инженер с лупой.
— Говорят, там клапан какой-то полетел.
Посыпались технические термины. Тот, что с лупой, был убежден, что они столкнулись с саботажем со стороны «десятников».
— Человеческий фактор, — бесстрастно пояснил робот.
— Мне необходимо первым попасть на сорок-десятый, — заявил я.
— Первым? — усмехнулся инженер. — Первым поедет мешок — кукла, иначе говоря. Если все пройдет гладко, отправим людей.
— Скажи про того, лысого, — подсказал ему напарник.
— Ах да, — продолжал инженер с лупой, — до вас тут приходил один парень, тоже просился быть первым.
— Это не он? — я показал им снимок Мартина. Снимок был сделан до того, как Мартин изменил прическу.
— Прическа точно не его.
— А рожа?
— Рожа вроде его.
— Что вы ему ответили?
— Что первая десятка пассажиров уже определилась. Пусть договаривается с ними — может кто и уступит место.
— Куда он пошел?
— А черт его знает! Мы выпроводили его отсюда. Куда-то пошел, наверное…
Поблагодарив инженеров и отдельно — робота, я вернулся к загрузочным блокам. Голова была полна нехороших предчувствий. Неужели опоздал? Человечески фактор. Или галеафный? Жорж Кастен строил Терминал ТКЛ-4010, он знал его, как Ларсон — свою лабораторию. И заблокировал транспортировку, чтобы никто не помешал проведению Передачи. На сорок-десятом полно народу. Что с ними будет? Станут галеафами? Но росток, изменивший вирус, возник не там. У Терминала 4010 был детектор, и он отследил бы росток. Сейчас детектор демонтирован. Не страшно, сказал Шеф, узнав о демонтаже детектора. Раз Кап-вирус возник не у ТКЛ-4010, то наличие либо отсутствие детектора ни на что не влияет. Что если Шеф ошибся?
Я пересек зал ожидания, вглядываясь в лица пассажиров. Мартина здесь не было.
На всякий случай Зейдлиц снабдил меня схемой ТКЛ-4010. 4009-ый был на пять лет старше 4010-ого, но общей компоновкой не отличался. От зала ожидания идут два тоннеля: один — к разгрузочным блокам и один — к загрузочным. Обычным пассажирам больше нигде находиться нельзя. Уровнем ниже располагаются грузовые блоки. Кольцевой тоннель на малых Терминалах отсутствует. Я нашел на схеме два лифта и две лестницы, ведущие на нижний уровень. Если Мартин знает, что я его ищу, то сможет бегать от меня до бесконечности. Разумнее было бы караулить его у загрузочного блока. Еще разумнее было бы сидеть дома и вышивать крестиком. Я спустился к грузовым блокам.
От кого бегает Мартин? Вероятно, кто-то из ДАГАРцев засек его на Терминале Ундины и загнал сюда. В таком случае, где же ДАГАРец? Там же где и Мартин.
Возле грузового загрузочного блока меня остановил служащий Терминала. Он спросил, не этот ли контейнер я ищу — и пнул ногой крашеный железный ящик с оббитыми краями. Хозяин пропал, объяснил он. Неделю, как не забирает груз. Решили отправить назад. Я показал ему удостоверение и снимок Мартина. Нет, он такого не видел.
На схеме был обозначен еще один уровень — третий и самый нижний. Там находились энергетические установки. Вход туда — только с разрешения главного энергетика. В отсеке, откуда шла лестница на третий уровень, я снова открыл схему Терминала. До заблокированных ворот к энергетическим установкам есть еще два лестничных марша и один короткий Г-образный тоннель. Я открыл дверь на лестницу и стал осторожно спускаться.
Когда два лестничных марша было позади, я почувствовал знакомый запах. Запах оплавленной проводки. Обожженный металл. Кто-то в кого-то здесь стрелял.
Подняв бластер, я ступил в тоннель навстречу усиливавшемуся запаху. По бокам тоннеля располагались подозрительные ниши, сам тоннель заканчивался левым поворотом. Захотелось развернуться и позвать кого-нибудь на помощь.
«Назад!!!» — раздался из-за поворота чей-то вопль.
Вопреки предупреждению, я бросился вперед на пол. Это спасло мне жизнь. Харриган, очевидно, думал, что, услышав предупреждение, я стану отступать назад ко входу в тоннель. Выскочив из-за поворота, он провел лучом от стены до стены, и если бы я не упал, он рассек бы меня пополам.
Следующий выстрел был моим, и я не промахнулся. Харриган выронил бластер из обоженной правой руки, припал на колено и попытался взять бластер в левую руку. Прежде чем я успел предупредить его, что делать этого не стоит, из-за угла выскочил Дин Мартин. За бластер они схватились одновременно, но спусковой крючок оказался ближе к Мартину, а глазок излучателя — к Харригану. С дырой в груди Харриган рухнул на пол.
Мартин склонился над мертвым Харриганом. Готовясь к новому нападению, я его чуть не продырявил, но он даже не взглянул в мою сторону.
— Первый и единственный наблюдатель, которого я встретил лицом к лицу, — сказал Мартин. — Жалко, что он мертв.
— Если не поднимешь руки, сам станешь мертвым.
— Скажите спасибо, что я вас предупредил.
— Спасибо. Но руки все-таки подними.
— Пол холодный, вставайте, — огрызнулся Мартин. С несвойственной физикам ловкостью он обыскивал карманы Харригана.
Я поднялся и, не опуская бластер, подошел к убитому галеафу. Запах обоженной плоти растекался по тоннелю. Теперь Мартин опустился на пол. Я заметил на его виске тяжелую рану.
— Кажется, тебе тоже досталось.
— Не так, как ему, — и Мартин махнул в сторону ворот, которыми заканчивался аппендикс Г-образного тоннеля. Там лежало еще одно тело.
— Кто это?
— Кто-то из местных. Техник, наверное.
— Он мертв?
— Да.
— А ты почему жив?
— Потому что Харригану хотелось узнать, как я его нашел. По их расчетам, я сейчас должен собирать вещи в галактический круиз.
— Они обманули тебя после того, как ты обманул Зейдлица и Нибелинмуса.
— Попытались, Ильинский, только попытались.
— Где будет проведена Передача?
— Передача? Впрочем, называйте как хотите. Где угодно. — Он развел руками. — Сто на сто парсеков, выбирайте.
— Не хами, — предупредил я. — Зачем ты им помогал?
— Я не им помогал. Я помогал себе. Был обмен, понимаете? Договор. Я для них что-то вроде Фауста. «Остановись мгновение, я заменю кассету.» Читали?
— В школе. Договор скрепили кровью?
— После унификации договорного права в этом нет необходимости. Кстати, как там Маргарита?
— Ты про мисс Чэпмэн? Она тобою очень недовольна.
— Пройдет, — небрежно кинул Мартин. Он что-то нащупал в одном из карманов комбинезона Харригана. Вытащил билет на транспортировку.
— Куда он собирался? — спросил я.
— Как я и думал — на сорок-десятый.
— Почему ты так думал?
— Почему да почему. — Мартин отполз к стене и прислонил голову к холодному металлу облицовки. — Харриган допрашивал, теперь вы.
— Дин, ты видишь, что связался с убийцами. Ты покрывал одно убийство и участвовал в другом. Я не считаю того парня, что лежит там у ворот. Или убийства были предусмотрены вашим договором?
Мартин опустил голову и о чем-то напряженно думал. Было заметно, что ему приходится превозмогать боль. Я вынул из аптечки обезболивающее и ввел ему практически насильно — он долго не хотел давать руку для инъекции. Наверное, он думал, что я ввожу ему «сыворотку правды».
— Договор расторгнут, — сказал он, почувствовав облегчение. — Я ничего не знаю об убийствах. Они обещали обойтись без насилия, если я им помогу. Это было одно из моих условий.
— Тебя провели. Сначала они убили некоего Самюэля Милна, члена экипажа станции «Телемак-Пи», биолога. Таблица — та, что ты украл у Нибелинмуса — имела отношение к этому убийству, поэтому ты становишься косвенным соучастником. Затем они убили одного из пассажиров «Монблана», чтобы не раскрылась мистификация с детектором. Данные подделал ты, твои действия хотели скрыть вторым убийством. Думаешь, кто-то поверит, что ты ничего об этом не знал?
Кажется, ему опять становилось плохо. Я ввел еще одну дозу обезболивающих.
— Голова сейчас расколется, — признался он.
— Пока она не дала трещину, говори, как так получилось, что ты стал помогать галеафам?
— Кому? Черт, у Зейдлица своя терминология. Голиафы — это стало быть наблюдатели.
— Не голиафы, а гАлЕафы.
— Почему?
Я объяснил.
— Не уверен, поймете ли вы меня… — проговорил он. — Как вы думаете, тот, кто послал галеафов, специально ждал момента, когда человечество научиться строить детекторы алеф-измерений?
— Того, кто послал, назвали Энтомологом. Человечество — муравьями. А на твой вопрос ответ уже придумали, правда в другом контексте. Межзвездное пространство, как уверяет доктор Нибелинмус, неоднородно. Перед тем как вступить в контакт Энтомологу пришлось ждать, когда муравьи доберутся до подходящих для контакта неоднородностей. А для того, чтобы добраться до неоднородностей, муравьи изобрели трансгалактическую транспортировку. Вам конечно виднее, но, по-моему, детектор алеф-измерений не сложнее Терминала, на котором мы сейчас находимся. Так что нет ничего удивительно в том, что к моменту контакта у муравьев уже есть детектор. Логично?
— Ваши рассуждения дают погрешность лет эдак в сто. Ладно, примите тот вопрос как риторический. Я только хотел сказать, что нет ничего смешнее, как бегать с сачком за драконом. Особенно, когда драконов много, а ты — один. И сачок у тебя — один. Ну пусть не один, а сколько там их было в таблице — сотня с чем-то… Но большая часть из них — дырявые. А кто, позвольте спросить, ловец? Зейдлиц — он ведь полицейский. Он до сих пор не понял, что не за бандитами гоняется. А я хочу получить истину из первых рук. Энтомолог не виноват, что его не правильно поняли. Откуда ему было знать, что у муравьев свои представления о том, как нужно служить хозяину. Они делают, что умеют, чему их научила история. И Зейдлиц — тот же галеаф, но у другого хозяина…
— Давай без морализма, — прервав Мартина, заступился я за Зейдлица, — короче говоря, ты задумал сам стать галеафом и общаться с Энтомологом напрямую. В принципе, это твое право. Быть галеафом никто не запрещал. К черту зейдлицев и иже с ними. Сам их не перевариваю.
Мартин покачал головой.
— О том, чтобы стать галеафом, я действительно думал, но прежде хотел посмотреть на них со стороны. Но, заметьте, не со стороны Зейдлица и Нибелинмуса.
— Ну и каковы они со стороны?
Мартин усмехнулся.
— "Они часть вечной силы, всегда искавшей дверь, нашедшей лишь окно", — продекламировал он.
— И ты надеялся, что эта часть вечной силы станет есть у тебя из рук… Выходит, ты не такой умный, как думает о тебе Джулия. Начал ты с обмена — договора, как ты сказал. Для чего понадобилось устраивать алеф-измерение на «Монблане», мне теперь понятно. Но зачем ты стер детектор из таблицы, если ничего не знал об убийстве на «Телемаке»?
— Меня попросили. Когда я сообщил им, что вынужден передать файл Рассвелу, что это единственный способ не раскрыть себя, они попросили убрать из таблицы один детектор.
— Понятно. Детектор вблизи «Телемака» мог подвести Рассвела к разгадке убийства Милна. Как вы связывались?
— Обменивались сообщениями через сеть Канала.
— Имена были?
— Не думаю, что имя вам о чем-то скажет. Сообщения подписывал Первый Наблюдатель.
— По крайней мере, это дает надежду, что они умеют друг друга считать. Что они предлагали в обмен на помощь?
— Они назвали это «посвящением».
— Хм, все тебя хотят во что-то или в кого-то посвятить. Зейдлиц — в проект «ОК-НО», галеафы — в галеафы. Ты не подумал, что тебе морочат голову какие-то сумасшедшие?
— Зейдлиц сумасшедшими не занимается.
— Справедливо. И тебе сказали, что посвящение произойдет во время галактического круиза?
— Да, но я не слишком-то в это поверил. Когда я узнал, что детектор у сорок-десятого Терминала демонтирован, я вспомнил, что именно его меня попросили убрать из таблицы. Это не выглядело как случайное совпадение. Я пришел к выводу, что посвящение произойдет где-то в окрестностях ТКЛ-сорок-десять. Здесь, на Терминале, я встретил Харригана. И тогда до меня дошло, что это он забрал шкатулку из сейфа — ведь до сегодняшнего дня я не подозревал в нем наблюдателя или галеафа. Он не отрицал и сказал, что меня ищут и что надо куда-то уйти…
Взгляд у Мартина замутился, он стал терять сознание. Я тряс его за плечо, спешно растолковывая, в чем он ошибся. Он мотал головой, бубня что-то про то, что все всех используют. Я ввел ему остатки обезболивающих. Я просил его собраться с силами, потерпеть еще немного, дать хоть еще один намек, где же произойдет посвящение. Впрочем, говорил я, без Мартина это будет никакое не посвящение, а что-то другое, возможно, передача информации или вроде того.
— Возьми билет Харригана, — произнес он, теряя сознание.
Вызвав Мартину врача, я поспешил к загрузочному блоку.
У ворот выстроилось шесть человек. Кто-то норовил пристроиться седьмым. Девушка в серебристой «терминальной» униформе проверяла билеты. Рядом с ней стоял инженер с бинокулярной лупой на лбу.
— Меня ждете? — спросил я, предъявляя билет Харригана.
Инженер поправил лупу и хотел что-то сказать, но я ему подмигнул и тайком показал кулак. Кивнув в ответ, он экспромтом подыграл:
— Рад вас видеть, господин Харриган.
— Капитан Харриган, — поправил я с достоинством.
— Конечно, — закивал инженер, — как я мог забыть. Капитан Харриган пойдет первым.
Никто не возразил. Я мысленно послал инженеру тысячу благодарностей.
Когда я услышал за спиной хлопок соединившихся створок, я вдруг понял, где меня ждет Передача.
23. Передача
Увы, таков закон чертей и приведений:
Каким путем вошел, таким и выходить.
Гете, «Фауст».
В тоннеле были только я и мое эхо. Поблескивал свежим блеском металл, неубранный под пластиковую облицовку. Свисавшие с потолка провода заканчивались разъемами с заглушками. Кое-где виднелись рабочие граффити: «СТЫК 0876-0877», «НЗ» (не заизолировано), «Вик, не забудь пропаять», «Не забуду»…
На том месте, где обычно пишут большими красными буквами название Терминала, отсутствовала панель.
У выхода из разгрузочного тоннеля стоя спал робот-монтер. На его боку был выведен порт приписки: ТКЛ-4011.
Хлопнули ворота, выпустив нового пассажира — мужчину, стоявшего за мной в очереди на транспортировку. От неожиданности я вздрогнул. Зашел за угол и стал ждать. Рука лежала на рукоятке бластера. Новый хлопок, затем — диалог:
— Где это мы? — спросил женский голос. Ни тени испуга, обычное любопытство.
— Пока я только вижу, что это не сорок-десятый, — ответил мужчина.
— А какой там следующий?
— Сорок-одиннадцатый. По-моему, это он.
— Кажется, он был законсервирован.
— Для нас расконсервировали, — и мужчина совсем не по мужски хихикнул.
— Я не вижу капитана Харригана, — обеспокоено произнесла женщина.
— Наверное, прошел вперед.
Поколебавшись мгновение, я действительно прошел вперед — к залу ожидания. Ждать разоблачения или прятаться?