Страница:
- См. также отчет oб экспедиции "Гиперборея-97"
---------------------------------------------------------------
---------------------------------------------------------------
П Р О Л О Г
ВВОДНЫЕ ПОЯСНЕНИЯ
АРХЕОЛОГИЯ ЯЗЫКА И РЕКОНСТРУКЦИЯ СМЫСЛА
МИФОЛОГИЯ, ИСТОРИЯ, НАУКА
часть 1. ДА, МЫ -- ГИПЕРБОРЕИ!
ВСЕ ДОРОГИ ВЕДУТ НА СЕВЕР
ЗОЛОТОЙ ВЕК НА СЕВЕРЕ ЕВРАЗИИ
СТРАНА ЛЕБЕДИЯ -- ТЫСЯЧЕЛЕТНЯЯ ДАЛЬ РОССИИ
РУСЬ ГИПЕРБОРЕЙСКАЯ
СИМВОЛЫ ВСЕЛЕННОЙ
ГЕРМЕС ТРИЖДЫВЕЛИЧАЙШИЙ
СТРАНА СТАРИННАЯ -- СТОРОНА БЫЛИННАЯ
Часть 2. ЗАГАДКИ МИФОЛОГИИ -- ТАЙНЫ МИРОВОЗЗРЕНИЯ
РУССКИЕ БОГИ
Боги светодарящие
Боги жизнетворящие
КОСМИЧЕСКИЕ МИФОЛОГЕМЫ РУССКОГО ФОЛЬКЛОРА
Народ и Космос
Космическое Яйцо
Космическое Колесо
Космическое Древо
Космическая Корова (Бык)
Космический Конь
Мать Сыра Земля
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
ЭПИЛОГ
Приложение 1
приложение 2
приложение 3
Примечания
...Но ты учись вкушать иную сладость,
Глядясь в холодный и полярный круг.
Бери свой челн, плыви на дальний полюс
В стенах из льда -- и тихо забывай,
Как там любили, гибли и боролись...
И забывай страстей бывалый край.
Александр БЛОК
Ранней осенью 1922 по берегу священного лапландского
Сейдозера, в одном из самых труднодоступных уголков Кольского
полуострова, пробирался отряд обессиленных людей. Скоро вечер
-- надо спешить. И вдруг вдали в скользящих лучах солнца
проступила гора. На ее отлогом каменистом склоне отчетливо
выделялась гигантская -- до 100 м -- фигура человека с
крестообразно раскинутыми руками (рис.1). Так Александр
Барченко увидел то, к чему, быть может, стремился всю свою
жизнь. Перед ним был несомненный след, оставленный той
древнейшей и давно исчезнувшей с лица земли цивилизации,
которую античные авторы именовали гиперборейской: слово
указывало на ее местонахождение -- за Бореем -- Северным
ветром, или просто -- на Севере.
Казалось, все силы земли и неба ополчились против горстки
сме-льчаков, задумавших выведать одну из самых сокровенных тайн
истории. Проводники-саамы (лопари) с ужасом и мольбой
отговаривали их от намеченного маршрута. На обратном пути
налетевший вихрь едва не потопил лодку. Физически ощущалось
враждебное противодействие каких-то неведомых природных сил. Но
вожатый продолжал двигаться к избранной цели, как Амундсен к
своему полюсу.
Из дневника участника экспедиции Александра Кондиайна
-- ученого-астрофизика, близкого друга Барченко, впоследствии
разделившего печальную судьбу друга:
"10/IХ. "Старики". На белом, как бы расчищенном фоне
<...> выделяется гигантская фигура, напоминающая темными
своими контурами человека. Мотовская губа поразительно,
грандиозно красива. Надо себе представить узкий коридор версты
2-3 шириной, ограниченный справа и слева гигантскими отвесными
скалами до 1 версты высоты. Перешеек между этими горами,
которыми ограничивается губа, порос чудесным лесом -- елью,
роскошной елью, стройной, высокой до 5-6 саж., густой, типа
таежной ели.
Кругом горы. Осень разукрасила склоны вперемешку кущами
берез, осин, ольх. Вдали <...> раскинуты ущелья, среди
которых находится Сейдозеро. В одном из ущелий мы увидели
загадочную вещь. Рядом со снегом, там и сям пятнами лежавшим на
склонах ущелья, виднелась желтовато-белая колонна, вроде
гигантской свечи, а рядом с ней кубический камень. На другой
стороне горы виднеется гигантская пещера на высоте саж. 200, а
рядом нечто вроде склепа. <...>
Вечером, после короткого отдыха, идем на Сейдозеро. К
сожалению, мы пришли туда после захода солнца. Ущелья уже были
закрыты синей мглой. Очертания "Старика" смутно выделялись на
белом плафоне горы. К озеру через Тайболу ведет роскошная
тропа. Вернее, широкая проезжая дорога, кажется даже, что она
мощеная. В конце дороги находится небольшое возвышение. Все
говорит за то, что в глубокую древность роща эта была
заповедной и возвышение в конце дороги служило как бы
алтарем-жертвенником перед "Стариком".
Александр Васильевич Барченко (1881 -- 1938) -- одна из
трагических и загадочных личностей ХХ века. Носитель Великой
Тайны, он судя по всему, навсегда унес ее в Мир иной. Попытки
оставить хоть какую-то информацию для потомков предпринимались.
Даже удалось убедить палачей отсрочить исполнение смертного
приговора. Ему дали карандаш и увесистую стопку бумаги, чтобы
смертник обстоятельно изложил все, что знал. А расстреляли на
другой день после завершения исповеди. Рукопись немедленно
упрятали, да так, что с тех пор ее почти никто не видел. Даже
легенду сочинили: дескать, пропало все, когда в трагическом
41-м немцы подошли к Москве и пришлось сжечь архивы НКВД.
Верится не очень -- больно уж велика была засекреченная тайна!
Теперь можно лишь догадываться, что было в той пропавшей
рукописи. Но догадаться в общих чертах можно! О многом Барченко
написал еще в своих дореволюционных романах: пещеры в Гималаях
и на Русском Севере, подземные хранилища глубочайших тайн
мировой цивилизации, замурованные отшельники и т.п.
(Беллетристика Барченко была частично переиздана в 1991 г. в
издательстве "Современник" его наследниками -- сыном и внуком.
Им обоим выражаю искреннюю признательность за предоставление
фактического материала из семейного архива. -- В.Д.).
Описано все в полуфантастических романах Барченко так, как
будто автор все видел своими глазами. Впрочем, кто его знает:
видел или нет. Ведь сохранилось в протоколах допроса на Лубянке
глухое признание: в пору дореволюционных скитаний довелось ему
посетить не одну из заморских стран якобы с коммерческими
целями. А после революции организовал экспедицию на Кольский
полуостров в поисках следов Прародины человечества. И
нашел-таки, проложив маршрут таким образом, как будто точно
знал, где и что следует искать.
В этом Знании как раз вся-то и суть. Ибо Знание сие
тайное, сокровенное, эзотерическое, как говорили в старину, да
к тому же еще и древнее. Таким же знанием владел и Николай
Рерих, когда вместе с женой и сыновьями готовил экспедицию на
Алтай и в Тибет. Собственно, искал Рерих в Центральной Азии то
же самое, что и Барченко в Русской Лапландии. И
руководствовались они, судя по всему, одним и тем же
источником. Даже личные контакты между ними, скорее всего,
были: в 1926 году в Москве, когда Рерих привозил Послание
махатм Советскому правительству (еще один из таинственных
эпизодов истории, но уже связанный с семьей Рерихов). Барченко
убедился лишний раз в своих предположениях, когда неожиданно
столкнулся с русским отшельником из глухих костромских лесов --
хранителем древнего тайного знания. Тот сам под видом юродивого
пробрался в Москву, отыскал Барченко и поведал ученому о вещах
невероятных (этот факт стал известен и Рериху). Полученную
информацию впоследствии предполагалось обсудить с известнейшим
бурятским этнографом Цыбиковым, первым россиянином, еще в
начале века проникшим в Тибет под видом ламы-паломника.
Переписка Барченко с Цыбиковым чудом сохранилась в
Государственном архиве в Улан-Удэ.
Из письма А.В.Барченко проф. Г.Ц.Цыбикову 24 марта 1927 г.
<...> Это убеждение мое [об Универсальном Знании.
-- В.Д.] нашло себе подтверждение, когда я встретился с
русскими, тайно хранившими в Костромской губернии Традицию
[Дюн-Хор]. Эти люди значительно старше меня по возрасту и,
насколько я могу оценить, более меня компетентные в самой
Универсальной науке и в оценке современного международного
положения. Выйдя из костромских лесов в форме простых юродивых
(нищих), якобы безвредных помешанных, они проникли в Москву и
отыскали меня <...> Посланный от этих людей под видом
сумасшедшего произносил на площадях проповеди, которых никто не
понимал, и привлекал внимание людей странным костюмом и
идеограммами, которые он с собой носил <...> Этого
посланного -- крестьянина Михаила Круглова -- несколько раз
арестовывали, сажали в ГПУ, в сумасшедшие дома. Наконец, пришли
к заключению, что он не помешанный, но безвредный. Отпустили
его на волю и больше не преследуют. В конце концов, с его
идеограммами случайно встретился в Москве и я, который мог
читать и понимать их значение.
Таким образом, установилась связь моя с русскими,
владеющими русской ветвью Традиции [Дюн-Хор]. Когда я, опираясь
лишь на общий совет одного южного монгола, <...> решился
самостоятельно открыть перед наиболее глубокими идейными и
бескорыстными государственными деятелями большевизма [имеется в
виду прежде всего Ф.Э.Дзержинский. -- В.Д.] тайну [Дюн-Хор], то
при первой же моей попытке в этом направлении, меня поддержали
совершенно неизвестные мне до того времени хранители древнейшей
русской ветви Традиции [Дюн-Хор]. Они постепенно углубляли мои
знания, расширяли мой кругозор. А в нынешнем году <...>
формально приняли меня в свою среду <...>
Поразительные факты! Барченко (и не он один --
существовало целое сообщество хранителей древнего Знания) имел,
читал и понимал древнейшие тексты, написанные "идеографическим"
письмом. Более того, похоже, что сохранились фотографии данных
текстов. Быть может, они и есть тот заветный ключик, который
отомкнет двери в такие тайники седой старины, о каких еще вчера
даже не смело мечтать самое необузданное воображение.
У Барченко была стройная историософская концепция развития
мировой цивилизации, "золотой век" ее в северных широтах
продолжался 144 000 лет и завершился 9 тысяч лет назад исходом
индоариев на Юг во главе с предводителем Рамой -- героем
великого индийского эпоса "Рамаяна". Причины тому были
космического порядка: при благоприятных космических условиях
происходит расцвет цивилизации, при неблагоприятных -- ее
упадок. К тому же космические силы приводят к периодическому
повторению на Земле "потопов", перекраивающих сушу и
перемешивающих расы и этносы. Руководствуясь этими идеями,
Барченко сумел организовать экспедицию, которая в 1921/23 гг.
обследовала глухие районы Кольского полуострова. Главной целью
(точнее -- тайной подцелью) были поиски следов древней
Гипербореи. И нашел ведь! И не только гигантскую черную фигуру
человека с крестообразно раскинутыми руками, но и прямоугольно
обтесанные гранитные глыбы (а на вершине гор и в болоте --
"пирамиды"), вымощенные участки тундры -- остатки древней
дороги (?) в труднодоступных местах, где вообще отсутствовали
всякие дороги. Участники экспедиции сфотографировались у
расщелины-лаза, уводящего в глубины земли, но спуститься по
нему не решились, так как почувствовали противодействие
природных сил. Наконец, своего рода талисманом путешественников
стал "каменный цветок" с изображением "лотоса" (?).
К сожалению, результаты изысканий не сделались достоянием
широкой общественности, а были засекречены и исчезли в архивах
ВЧК-ОГПУ-НКВД. Барченко обладал экстрасенсорными способностями.
Занимался вопросом передачи мыслей на расстояние (кстати, на
Кольском п-ве он действовал с мандатом Института изучения мозга
и с личного благословения академика В.М.Бехтерева) и был
привлечен к работе в органах госбезопасности, где возглавил
сверхсекретную лабораторию оккультного направления. Но и это
еще не все. В 1926 г. Барченко по личному указанию Дзержинского
возглавил совершенно секретную экспедицию в пещеры Крыма. Цель
-- все та же: поиски остатков древних цивилизаций, которые,
согласно концепции русского ученого, владели универсальным
Знанием. Но Барченко искал большее: он считал, что древние
цивилизации владели тайной расщепления атома, иными источниками
энергии, а также действенными средствами психотронного
воздействия на людей. И сведения о том не исчезли, они
сохранились в закодированной форме, их можно отыскать и
расшифровать. Этим не в последнюю очередь и объясняется
повышенный интерес к его изысканиям со стороны чекистов и лично
Дзержинского. Было ли найдено искомое доказательство? Ответ на
этот вопрос сокрыт за семью печатями. Секретные службы всегда
умели хранить свои тайны.
Не исключал Барченко и возможности палеоконтактов между
древнечеловеческой и внеземными цивилизациями. На сей счет он
располагал какими-то особыми сведениями. Одна из скрытых
подцелей Кольской экспедиции заключалась в поисках
таинственного камня, ни больше ни меньше как с Ориона. Этот
камень был якобы способен накапливать и передавать на любые
расстояния психическую энергию, обеспечивать непосредственный
контакт с космическим информационным полем, что давало
обладателям такого камня знание о прошлом, настоящем и будущем.
Этот вопрос занимал и академика Бехтерева. Во всяком случае, он
был в курсе намерений Барченко и поручил ему заодно специально
исследовать таинственное явление "мерячения" -- присущего
северным аборигенам состояния массового транса, в который они
впадали под воздействием различных факторов, в том числе и
шаманских камланий. Но не их одних: "мерячение" имело и чисто
природную обусловленность, связанную с северными широтами, что
требовало изучения и объяснения.
Но не шутка ли все это? Не досужая ли выдумка? Да нет!
Ведь неспроста древние авторы, включая крупнейших античных
историков, настойчиво сообщают о северном летающем народе --
гиперборейцах. Такими, правда, не без иронии, их подробно
описал еще Лукиан. Может ли быть такое -- чтобы древние жители
Арктики владели техникой воздухоплавания? А почему бы и нет?
Сохранились ведь во множестве изображения вероятных летательных
аппаратов -- типа воздушных шаров -- среди наскальных рисунков
Онежского озера (рис.2). Есть среди них и предположительное
изображение летящего гиперборейца (рис.3). Русский фольклор
также сохранил немало образов-символов летательных средств:
Летучий корабль, Деревянный орел, Ковер-самолет, Ступа Бабы-Яги
и др. Эллинский Солнцебог Аполлон, рожденный титанидой Лето
(ср.: русское "лето") в Гиперборее и получивший по месту
рождения один из своих главных эпитетов, постоянно посещал свою
далекую родину и прародину практически всех средиземноморских
народов. Сохранилось несколько изображений Аполлона, летящего к
гиперборейцам. При этом художники упорно воспроизводили
совершенно нетипичную для античной изобразительной символики
крылатую платформу (рис.4), восходящую, надо полагать, к
какому-то реальному праобразу.
Думается, не случайно и в северном искусстве сложился
настоящий культ крылатых людей. Уместно предположить, что особо
любимые и чтимые на Руси образы птицедев Сирина, Алконоста,
Гамаюна (рис.5, 5-а) уходят своими корнями в глубокую
гиперборейскую древность -- не обязательно напрямую, а, скорее
всего, через взаимодействие разных культур, опосредованных в
пространстве и во времени. Совсем недавно множество литых
бронзовых фигурок крылатых людей, вновь заставляющих вспомнить
о гиперборейцах, обнаружено при раскопках святилища на о.
Вайгач (рис.6), расположенном в акватории Ледовитого океана --
месте прописки древней Гипербореи.
Но еще раньше множество стилизованных бронзовых
изображений птицелюдей было найдено в разных местах Прикамского
региона и Приполярного Урала (рис.7). Это образцы так
называемого "Пермского звериного стиля". Почему-то их принято
именовать "чудскими древностями" и односторонне привязывать к
финно-угорской культуре: раз последними по времени аборигенами
здесь являются коми, ханты, манси и другие народы, значит,
именно им и принадлежат обнаруженные археологами предметы и
изделия. Однако истоки финно-угорских, самодийских,
индоевропейских и всех других народов следует искать в
нерасчлененном северном Пранароде с единым языком и культурой.
Именно в эту гиперборейскую древность уходят и корни "пермского
стиля" с его крылатыми птицелюдьми, распространенными, впрочем,
по всему земному шару -- вплоть до Южной Америки и о. Пасхи.
Подтверждением тому служат и другие сюжеты чудских (в смысле
"чудесных" от русского слова "чудо") сокровищ. Так, повсеместно
распространенными являются изображения сдвоенных солнечных
коней (рис.8), найденных также и в Прикамье. Но доказывает это
лишь одно -- общемировое происхождение культур и их носителей!
Описания "механизма" полетов во множестве сохранились в
памяти северных народов в виде устойчивых фольклорных образов,
бережно передаваемых из поколения в поколение. Ниже, в основной
части книги, будут приведены русские устные и письменные
свидетельства. Сейчас же уместно напомнить кульминационный
эпизод "Калевалы", где рассказывается о решающем морском
сражении между главными героями карело-финского эпоса с
противостоящим им народом далекой северной земли Похъелы за
право владения волшебной мельницей Сампо -- неиссякаемым
источником богатства и процветания. Действие происходит посреди
моря-океана. Испробовав все боевые средства против сынов страны
Калевы и потерпев неудачу, владычица Похъелы -- ведьма Лоухи --
оборачивается гигантской птицей-"летучим кораблем". Вот как это
выглядело в передаче народных сказителей:
Сто мужей на крылья сели,
Тысяча на хвост уселась,
Села сотня меченосцев,
Тысяча стрелков отважных.
Распустила Лоухи крылья,
Поднялась орлом на воздух.
Дополнительным доводом в пользу сказанного может послужить
еще один факт, продолжающий "крылатую тематику". Археологов не
перестает удивлять обилие так называемых "крылатых предметов",
постоянно находимых в эскимосских могильниках и относимых к
самым отдаленным временам истории Арктики. Вот он -- еще один
символ Гипербореи! Сделанные из моржового клыка (откуда их
поразительная сохранность), эти распростертые крылья, не
вписывающиеся ни в какие каталоги, сами собой наво-дят на мысль
о древних летательных приспособлениях (рис.9).
Впоследствии эти символы, переда-ваясь из поколе-ния в
поколение, распространились по всему свету и закрепились
практически во всех древних культурах: египетской, ассирийской,
хеттской, персидской, ацтекской, майя и так -- до Полинезии
(рис.10). Ныне парящие крылья как подсознательная память о заре
человечества стали эмблемой российской авиации и космонавтики
(рис.11).
Таковы некоторые факты и гипотезы. Вопросов больше, чем
ответов. Тем не менее логика неопровержима. Она-то -- логика
научного поиска -- и будет путеводной нитью в дальнейшем
путешествии в глубь и даль веков и тысячелетий. Надежные и
апробированные методы есть, хотя, быть может, они не столь
привычны для читателя. Потому-то и необходимы некоторые
предварительные пояснения. С них и начнем...
Со времени воинствующих русофобов-норманистов XVIII-XIX
веков в исторической литературе насаждается далекая от науки
точка зрения, согласно которой собственно русская история
начинается якобы с призвания варяжских князей, а также с
последовавшего вскоре вслед за этим принятия христианства. А до
той поры пребывал русский народ, дескать, в диком, варварском
состоянии, не говоря уж о том, что славянские племена вообще
являются пришлыми на территории, где они обитают в настоящий
момент. Укреплению данных идей, весьма далеких от
действительности, к сожалению, во многом содействовал
Николай Михайлович Карамзин (1766 -- 1826), задавший тон
в своей "Истории государства Российского" следующей
меланхолической фразой: "Сия великая часть Европы и Азии,
именуемая ныне Россиею, в умеренных ее климатах была искони
обитаема, но дикими, во глубину невежества погруженными
народами, которые не ознаменовали бытия своего никакими
собственными историческими памятниками"1.
Отрицание самобытности и автохтонности древней русской
культуры, а по существу отторжение древнейших корней русского
народа и установление границы его исторического бытия где-то в
IX веке н.э. (некоторые снижают эту ограничительную планку до
IV -- VI веков) было на руку и официальным властям, и
представителям церкви. Первых не интересовало что бы то ни было
за пределами государственно-правовых структур, а их
возникновение однозначно связывалось с появлением первой
правящей династии Рюриковичей. Вторых более чем устраивал тезис
о дикости нравов и культуры русских людей до принятия
христианства. Позиция эта, всячески поощряемая и
культивируемая, дожила до наших дней и заняла доминирующее
положение в школьных и вузовских учебниках, научной и
популярной литературе, в средствах массовой информации и т.д. В
результате повсеместно насаждается мнение, что до определенных
(указанных выше) временных пределов русский народ как бы вовсе
и не существовал, пребывая во внеисторическом состоянии, а
когда возник (вроде бы из небытия) на исторической арене, то
просто воспринял идеологию, культуру и государственно-правовые
традиции, сложившиеся до него и без него.
По счастью, в русской исторической науке всегда была
сильна и другая струя. Многие выдающиеся и рядовые
исследователи постоянно искали истоки русской самобытности в
самых глубинах человеческой истории, не противопоставляя славян
древнейшим этносам, жившим на территории современной России, и
отыскивая русские корни (и не только их) у народов, испокон
веков обитавших на Севере и в других областях Евразии. Эта
традиция восходит к двум замечательным деятелям отечественной
науки -- Василию Никитичу Татищеву (1686 -- 1750) и
Михаилу Васильевичу Ломоносову (1711 -- 1765). Труды
обоих, посвященные древнейшей русской истории, были
опубликованы посмертно; первый том "Истории Российской"
Татищева, где подробнейшим образом рассматривается генезис
русского народа, увидел свет даже на год позже ломоносовской
"Древней российской истории..." (хотя и создан был почти на два
десятилетия раньше). Однако оба русских ученых независимо друг
от друга отстаивали одну и ту же мысль: корни русского народа
уходят в глубины тысячелетий и затрагивают этносы, издревле
заселявшие север Евразии и известные под разными именами
античным и иным авторам (к последним можно отнести составителей
библейских книг, арабских, персидских, китайских и других
хронистов).
Татищев напрямую вел родословную славян (а следовательно,
и русских) от скифов, по современным данным появившихся в
Причерноморье ориентировочно в VII веке до н.э., ареал же их
расселения распространял далеко на Север и в Сибирь, именуя
наших далеких северных прапредков скифами [г]иперборейскими.
Праотцом славян и русских, исходя из данных вавилонского
летописца Бероса, Иосифа Флавия и более поздних историков
вплоть до анонимного автора "Синопсиса" XVII века, Татищев
считал Мосоха -- шестого сына библейского Яфета (Иафета) и
внука легендарного Ноя. А.И.Асов удачно объясняет происхождение
имени Моск от протославянского и древнерусского слова "мозг": в
устной речи две последние согласные становятся глухими, и все
слово звучит как "моск". От имени Мосоха (Моска) впоследствии
образовались наименования: Москва -- сначала река, затем и
город на ней, Московия, московиты, москвитяне, москвичи... Яфет
(Иафет) же, сын Ноя, по мнению многих, тождественен греческому
титану Япету (Иапету), отцу Прометея, жившему, как и все другие
титаны (после поражения от Олимпийцев и временного низвержения
в Тартар), на Островах Блаженных, на самом краю Земли, то есть
на Крайнем Севере -- в Гиперборее (о чем речь пойдет впереди).
Родословная потомков Ноя и основанные на ней легенды были
когда-то чрезвычайно популярны на Руси2 и породили вереницу
апокрифических сочинений. Насчитывается около ста списков
подобных "повестей" -- преимущественно ХVII века; некоторые из
них полностью вошли в хронографы и летописцы (например, в
"Мазуринский летописец"). Публикация данных произведений,
исключительно важных для понимания русской предыстории и
становления национального самосознания, прекратилась еще в
прошлом веке. Современные ученые вообще считают их продуктом
чистого сочинительства. Сидел якобы некто (и откуда такой
прозорливец взялся?), глядел в потолок и от нечего делать
сочинял, что в голову придет, а другие потом у него списали.
Так ведь получается? Но нет! Безымянные авторы, вне всякого
сомнения, опирались на какие-то не дошедшие до нас источники
(если не письменные, то устные). Следовательно, ядро этих
повестей опирается на действительную историю, хотя и
закодированную в виде образов дописьменного творчества народных
масс.
Историки-снобы подчеркнуто высокомерно и чуть ли не с
брезгливостью относятся к попыткам свести генезис древних
народов к отдельно взятым предкам или родоначальникам,
рассматривая это исключительно как акт мифопоэтического
творчества. Но факты говорят о другом. Никто ведь не
усматривает ничего крамольного в высказываниях типа: "Иван
Грозный взял Казань"; "Петр Великий построил Петербург";
"Суворов перешел через Альпы"; "Кутузов разгромил Наполеона".
Каждому ясно: хотя речь идет о событиях, связанных с деяниями