Страница:
И она поцеловала его.
Шеридан вздрогнул, будто никогда раньше она не целовала его. Но затем он вернул ей поцелуй, так, словно именно этому изначально и суждено было случиться здесь.
А затем Шеридан нежно отстранил ее от себя и напряженно посмотрел ей в глаза.
- Деленн… выслушай меня, - напористо сказал он. - Это может прозвучать нелепо… Но меня не должно быть здесь… Я на самом деле не здесь… Последнее, что я помню, я на Вавилоне 4, и мой стабилизатор времени сломался, и вот внезапно я здесь. (25)
Деленн словно громом поразило. Как же это может быть? Она отступила еще на шаг дальше и изучающе смотрела на него некоторое время. А затем истина внезапно открылась ей. Это было абсурдно, и все же настолько очевидно, что ей захотелось едва ли не рассмеяться. Вот она тут, мучительно пытается измыслить разумное объяснение, почему он выглядит таким растерянным… А ведь ей следовало бы мгновенно вспомнить, в чем дело.
Во второй половине 2260 года пропавшая несколькими годами ранее космическая станция Вавилон 4 внезапно появилась, словно гигантский фантом в космосе. Пробившись сквозь всевозможные флуктуации и аномалии времени, несколько людей осмелились отправиться на эту таинственную и явно обреченную станцию и обнаружили, что всех их посетили странные видения будущего. Среди них были Деленн, Шеридан… и Джеффри Синклер, первый командир Вавилона 5.
Однажды темной ночью, спустя уже долгое время после того, как они поженились, а Лондо занял трон императора, Шеридан пересказал Деленн большую часть того, что он испытал тогда. Он был скуп касательно деталей их будущего свидания. И теперь она начинала понимать, почему. Как мог он сказать ей, что свидание произойдет в центаврианской темнице, на пороге практически неизбежной гибели?
И она изумленно прошептала:
- Во имя Валена… Так это правда, ведь так? Я вижу по твоим глазам. Ты рассказал мне, в далеком прошлом, что уже видел этот момент. Но до сих пор я по-настоящему никогда не верила, что так будет… - Ее переполняли чувства. Столь многое хотелось сказать ему. Столь многое… и разум ее ужаснулся от открывшихся возможностей. Одно неверное слово, и вся ее вселенная может рухнуть.
Больше двадцати лет назад прошло с тех пор, как однажды она уже держала в своих руках судьбу человечества. Сжимая в руках тело своего погибшего наставника, посреди раздававшихся повсюду разрывов и вспышек короткого замыкания, именно она выкрикнула тогда роковые слова, наполненные болью и горечью:
- Они звери! Никакой пощады!
И началась Война Земли с Минбаром. По ее слову. Именно ее.
И теперь вновь судьбы бессловесных миллионов зависели от того, как пожелает она распорядиться открывшейся возможностью. Шеридан еще не знал, что предстоит ему. И потому ее снедало желание закричать ему:
- Не летай на З’Ха’Дум! Ты умрешь там! Ты вернешься, но иным, и твоя жизнь сократится до какого-то краткого мгновения!
Но Деленн тут же сама обуздала себя, понимая, что не может позволить себе этого.
- О, Джон… Тебе столько еще предстоит, столько перемен, столько боли и горя… - Она покачала головой, все еще не до конца веря в реальность происходящего. - Я смотрю сейчас в твои глаза, и вижу в них невинность, ушедшую так много лет назад. И все же… Ты и в самом деле не знаешь ничего, из того, что случилось?
С видом человека, вынужденного включиться в игру, хотя он и подошел к столу уже в самом ее разгаре, Шеридан сказал:
- Со слов Лондо я понял, что мы выиграли войну… Но не до конца.
Деленн покачала головой.
- Войну невозможно выиграть до конца. Впереди всегда новые битвы против сил тьмы. Меняются лишь их имена. - Она заметила, что гнетущее чувство отчаяния начинает омрачать лицо Шеридана. Она не могла допустить, чтобы он вернулся с уверенностью, что все их великие устремления потерпели неудачу - обречены на неудачу. - Мы достигли всего, к чему стремились… Мы создали то, что просуществует тысячу лет… - сказала она с гордостью. - Но цена, Джон, ужасная, ужасная цена…
«Не летай на З’Ха’Дум!»
Она прикусила свой язык, не дав этим словам вырваться наружу.
- Я не думаю, что увижу тебя еще раз, прежде, чем все кончится.
В коридоре послышались быстро приближавшиеся шаги, к ним шли с очевидной целью. Шеридан притянул к себе Деленн и заговорил с яростным напором, в котором видны уже были черты того человека, каким он станет.
- Деленн… Есть ли способ предотвратить все это? У меня еще есть шанс…
- Нет, - убежденно ответила она. - Нет. Будущее можно изменить, только капитулировав перед Тенями, а эта цена слишком высока.
Дверь открылась. Время пришло. На сей раз, сказала себе Деленн, они пришли забрать их на казнь.
- Но у нас есть сын… - проговорил Шеридан. И в голосе у него прозвучала нотка удивления перед этим чудом.
- Да. Дэвид…
- Выходите, - рявкнул гвардеец. - Немедленно!
Деленн крепко прижалась к Шеридану, и вместе они повернулись к свету. Так, в обнимку, они и подошли к дверям, миновали их и направились по коридору. Шеридан крепко обнимал ее за плечи…
…А потом вдруг пошатнулся.
- Джон? - спросила она, а затем повторила уже более встревоженно. - Джон!
Его скрутило, и в этот момент еще один гвардеец - старший по званию, судя по всему - быстрым шагом подошел навстречу к ним и воскликнул раздраженно:
- Новый приказ. Император велел ждать еще час!
- Почему час?
- Да кто же может знать?
Гвардейцы вполголоса бормотали о чем-то между собой, так, что Деленн уже не могла ничего разобрать, хотя, вполне возможно, слова «сумасшедший старик» действительно, как ей показалось, не раз прозвучали из уст каждого из гвардейцев. Впрочем, сейчас ее не беспокоило ничего, кроме внезапного падения мужа.
- Пожалуйста… Ему нужна помощь, - позвала она.
- Зачем? Вы все равно вскоре оба умрете, - резонно заметил один из гвардейцев, но тем не менее, они помогли Деленн и Шеридану вновь добраться до камеры.
В этот момент Шеридан внезапно взревел:
- Нет!
Его глаза обезумели; в них не было больше никаких иных чувств, кроме полного недоумения. На некоторое время Деленн показалось, что ей видно некое свечение вокруг Шеридана; и внезапно она поняла, что происходит нечто вроде отката во времени. И в результате Шеридан прошлый и Шеридан нынешний в той или иной степени каким-то образом конфликтовали… каждый из них стремился вытеснить другого из одного и того же тела.
И в результате тело это едва не разрывалось на части.
Колени Шеридана подкосились, и он рухнул на пол камеры. Деленн тут же упала рядом с ним, обхватила его, прижав к себе… Но Шеридан был без чувств.
- Джон… Все будет хорошо… Клянусь тебе, все будет хорошо, - шептала она снова и снова.
Дверь камеры захлопнулась, решение их участи было отложено еще на короткое время. Деленн, обнимая Шеридана, продолжала уверять его, что все будет хорошо, и вдруг непрошеная мысль посетила ее: «Так кто здесь говорит, что Минбарцы не лгут?»
Выдержки из «Хроник Лондо Моллари».
Фрагмент, датированный 2 января 2278 года (по земному летоисчислению)
Последняя запись
Примечание для историков: Это единственная запись в «Хрониках…» императора, которая не сделана физически его собственной рукой. Нижеследующее представляет собой комбинацию пометок, которые делал император, диктуя историю Вавилона 5, и его тайных аудиозаписей, сделанных самим императором в эти часы. Считается, что, зная о том, что пришел его смертный час, император, превозмогая боль, приложил все усилия, чтобы оставить как можно более точный отчет об этих часах. Это вполне соответствовало бы характеру Лондо Моллари, который - по словам очевидцев - едва достигнув сознательного возраста, начал уделять раздумьям об этом моменте столь много времени, что без сомнения, считал его кульминационным в своей жизни. Мы, Центаврианское Историческое Общество, считаем, что последующее изложение является достаточно точным отражением душевного состояния императора. Этот фрагмент был одобрен Императором Виром Котто для включения в исторические хроники, и мы хотели бы верить, что и сам Лондо Моллари также подтвердил бы их точность.
Я смотрел на Леди Сенну, и тихим голосом, голосом, который в устах молодого красивого человека мог бы околдовать слушательницу, говорил ей:
- Дорогая Леди… Я бы хотел побродить с вами по берегу моря… где-нибудь. Хотя бы пять минут. - Я чувствовал, как слезы скапливаются в моих глазах, и пытался заставить их отступить назад. Я вел величайшую битву в моей жизни. - Как это странно… Подняться так высоко, и желать столь малого.
Я отвернулся, поскольку чувствовал, что проигрываю сражение, и не смогу больше смотреть на нее сухими глазами. Дорогая, милая женщина. Двое прелестных детишек. Ведь они могли бы быть моими. Они есть олицетворение той жизни, от которой я отвернулся - жизни, в которой я был бы другим человеком… Человеком, которому повезло.
- Дети, - мой голос стал тихим и хриплым. - Вы будете помнить то, что я рассказал (26)? Вы будете помнить меня?
- Всю свою жизнь, Ваше Величество, - удивленно ответил Люк.
Я кивнул. Его заверения мне было достаточно.
- Тогда идите.
Но неожиданно у Люка обнаружилось полнейшее отсутствие желания уходить.
- А что случилось с Шериданом и Деленн? - спросил он. - Чем закончилась эта история?
- Шеридан стал Президентом великого Альянса, и Деленн всегда была с ним. А что касается этой истории… Она еще не закончена. История вообще не может закончиться. Теперь идите.
Сенна взяла обоих детей за руки, и собралась уйти с ними из комнаты. Но тут девочка, Лисса, в свою очередь остановилась и спросила у меня:
- А они после этого жили долго и счастливо?
- Лисса! - воскликнула Сенна.
- Они после этого жили счастливо? - повторила Лисса более настойчиво.
- Это… нам еще предстоит узнать, - ответил я после некоторого размышления.
И лишь когда Сенна увела их… Я, наконец, вспомнил ее. На какой-то краткий миг я вспомнил, кем была для меня Сенна… А потом память вновь покинула меня.
Так же, как и сама Сенна.
Я включил подсматривающее устройство, чтобы понаблюдать за трогательным воссоединением Шеридана и Деленн в их камере. Очень волнующее зрелище.
Впрочем, еще не все было расставлено по местам. Еще не все подготовлено. А между тем права на ошибку в этом, заключительном аккорде я не имел.
Я позвонил в колокольчик. Мгновение спустя, когда гвардеец предстал передо мной, ожидая приказаний, я велел ему:
- Мне нужна еще бутылка. Мне нужно еще много бутылок. Принесите их, а затем ждите ровно час… И ровно через час приведите мне пленников.
Он кивнул, и оставил меня в «одиночестве»… в том положении, к которому я слишком сильно привык за все эти годы. Иногда мне кажется, что я провел в одиночестве всю свою жизнь.
У меня еще осталось немного ликера в одной из бутылок, и я наполнил себе стакан, поднял его и провозгласил:
- За будущее… Мои старые друзья.
И осушил стакан до дна.
Я услышал шаги, и сразу узнал эту походку. Да и как мне ее не узнать? После стольких многих лет, было бы абсурдно не узнать ее. Я поднял глаза, и точно, вот он здесь, передо мной, и держит в руках поднос, уставленный бутылками. Я помахал пальцами и сказал:
- А ну, иди-ка сюда.
Вир приблизился ко мне. Очевидно, он встретился в дверях с гвардейцем, возвращавшимся с напитками, и решил, что будет лучше, если он лично поднесет их мне. По доброй воле гвардеец отдал ему поднос или нет, я не знаю… Да разве это важно теперь?
Нам нужно так много сказать друг другу… но еще важнее сейчас сосредоточиться исключительно на вопросах исторической важности.
- Ты выпьешь со мной, Вир? - спросил я.
- Нет, если тебе все равно, - ответил он. Я помню, в старые добрые дни, когда я слышал его голос, то мне все время казалось, будто Вир слегка дрожит. Теперь этого нет. Теперь он говорит с уверенностью в себе… и с бесконечной печалью в голосе.
- Я решил поработать над записями для летописи, Вир. И я решил, что эту летопись вместе со мной будешь писать ты.
- Я? - казалось, он крайне удивлен. Видимо, в обширном списке тех вопросов, которые, по его мнению, мы могли бы совместно обсудить, написание летописи не значилось.
- О, да. Это будет прямо таки монументальный труд. Но вот, к несчастью, мне кажется, у меня осталось не так много времени, чтобы завершить его. И потому мне потребуется в этом твоя помощь. Ты ведь фигурируешь в моей летописи почти на всем ее протяжении. И мне кажется, ты вполне дорос до того, чтобы подхватить эту работу. Если желаешь, я даже могу позволить тебе поместить свое имя первым в списке соавторов. Потому что я имею все основания считать, что опубликована эта летопись будет лишь посмертно.
- Понимаю, - ответил он.
- Следующий час я собираюсь посвятить тому, - сказал я Виру, приступая к поглощению принесенных мне напитков, - чтобы прояснить тебе некоторые детали… некоторые самые важные моменты… потому что я обстоятельно их обсуждал в последнее время, и все это еще свежо в моей памяти. Можешь записывать мои слова любым способом, который сочтешь более удобным для себя. Можешь даже отредактировать и добавить что-нибудь от себя, расположить их в хронологическом порядке по своему усмотрению. А затем оставишь меня, потому что у меня будет встреча с Шериданом и Деленн.
- Ты… Ты собираешься… - Он не мог даже подобрать слова.
Я покачал головой.
- Я… не желаю обсуждать это сейчас, Вир, по причинам, которые не могу объяснить в данный момент. Потому что за мной следят, понимаешь, следят все время… даже здесь. Так что давай лучше займемся вопросами науки… И пусть все остальное уладится само собой.
И еще, Вир… Ты должен рассказать людям. Пусть они знают, что все вовсе не должно было… закончиться в огне (27). Что по всем расчетам нас ждало… Нас должно было ждать… величие. Столько жертв, столько погибших людей… Это не могло быть напрасно. Нам предначертано величие.
Ты будешь продолжать вести дела вместо меня, Вир. Это один из моих последних приказов. Ты продолжишь эту летопись и расскажешь мою историю всем. Пусть некоторых она воодушевит… для некоторых послужит предупреждением… а для некоторых просто рассказом о византийских интригах, ведь все зависит от того, как все преподнести и кто окажется слушателем, насколько я представляю. И кстати, ведь на самом деле истории никогда не кончаются. Ты исполнишь все это ради меня, а, Вир?
- Конечно, я все исполню, - глухо ответил Вир, и в голосе его я услышал неподдельные трагические нотки.
- Вот и отлично, - ответил я. - Спасибо тебе, мой старый друг. - Я похлопал его по ладони и откинулся, чувствуя, как под воздействием ликера по телу начинает разливаться блаженная теплота.
В течение ближайшего часа я должен напиться так, чтобы сознание у моего маленького друга помутилось, и он на время оставил меня… Чтобы затем смогла расстаться с телом и моя душа.
Вир ждал, когда я заговорю. Он отыскал в своих карманах миниатюрное записывающее устройство, и держал его перед собой на ладони.
- Где… С чего ты хочешь начать? - спросил он.
С чего начать? Да неужели могут быть варианты? Конечно, с самого начала:
Я взглянул на пылающие руины Примы Центавра, устроил понадежнее свою руку, чтобы удобнее было вливать напиток себе в горло…
…И начал свой рассказ (28).
- Мне довелось быть там, на заре Третьей Эпохи в истории человечества. Шел 2257 год по земному летоисчислению, когда в далеком нейтральном секторе космоса была основана последняя из станций серии Вавилон. Это был порт, ставший домом вдали от дома для дипломатов, мошенников, торговцев и путешественников. Там бывало небезопасно. Но мы с готовностью принимали этот риск, потому что Вавилон 5 стал нашей последней, лучшей надеждой на мир: Вавилон 5 стал нашей мечтой, обретшей зримые очертания… Мечтой о галактике без войн, местом, где представители всех рас и миров могли решать свои разногласия мирным путём… Мечтой, осуществление которой оказалось под страшнейшей угрозой, когда некий человек прибыл на станцию с миссией разрушения (29). Вавилон 5 был последней станцией серии Вавилон. И вот его история…
У меня были такие мечты. Такие мечты…
Глава 11
Его одежды были разорваны… У него не хватало одного глаза, и дыру на его месте закрывала черная повязка… И его настолько основательно избили за последние дни, что теперь каждый шаг причинял невыносимую боль. И все-таки Г’Кар продолжал держаться настолько прямо, настолько гордо, что на первый взгляд можно было подумать, будто гвардейцы, шествующие рядом с ним, это не конвоиры, сопровождающие пленника, а телохранители, оберегающие повелителя.
И он даже вида не подал, что хоть сколько-то удивлен, когда гвардейцы привели его в тронный зал… и остались стоять в дверях. При нормальных обстоятельствах они должны были бы окружить его, спереди и сзади, чтобы удостовериться, что он не сможет наброситься на императора в каком-нибудь невероятном приступе ярости. Но на этот раз, все пошло не так.
Они позволили ему пройти в тронный зал без конвоя.
Один из гвардейцев заметил озадаченное выражение в единственном глазе Г’Кара.
- Приказ императора, - пояснил он.
Г’Кар кивнул и прошел в тронный зал. Он не имел ни малейшего представления, чего ему ждать. У него были все основания считать, что, возможно, в конце зала его ждет расстрельная команда. Он услышит хоровой возглас:
- Сюрприз! - и они откроют огонь, и на этом все закончится.
Тем не менее, в реальности оказалось, что Г’Кар всецело ошибался. В тронном зале не было ни слуг, ни гвардейцев, никого… кроме двух людей. Одного из них он как раз и ожидал здесь увидеть. А вот второго - нет.
За небольшим столом возле трона сидели Лондо Моллари и Вир Котто. На столе стояло несколько пустых бутылок и пустых стаканов. Судя по всему, потреблено было феноменальное количество алкоголя, даже по стандартам Лондо. Впрочем, оставалась еще одна непочатая бутылка. На столе также стояла чаша с фруктами, наполовину уже опустошенная. Лондо как раз заканчивал рассказывать что-то о Деленн, и внезапно его скрутил мучительный приступ кашля. Вир, создалось такое впечатление, этого даже и не заметил. Наоборот, он, воспользовавшись моментом, бросил взгляд на Г’Кара и слегка кивнул ему, приветствуя.
Г’Кар поначалу даже и не узнал Вира. Он выглядел сильно повзрослевшим и измученным заботами. Г’Кар приветствовал его традиционным Нарнским жестом.
- Это, - сказал Лондо сквозь кашель, - как раз то, чего нам недостает.
Вир недоуменно посмотрел на него.
- Чего именно, Лондо?
- Подобающий приветственный ритуал. Вот Нарны, они задействуют свой кулак и свою грудь… Минбарцы, они строят треугольник из пальцев… А что мы делаем? - он пошевелил своими пальцами. А затем печально покачал головой. - Безнадега. Ну в самом деле. Мне кажется, одно это доказывает, что мы заслужили свою судьбу. Сядь, Г’Кар. Вир… Мне нужно, чтобы ты оказал мне еще две последние услуги.
- Все, что угодно, Лондо, - Г’Кар узрел в Вире такую печаль, что не мог даже и вообразить, какие же переживания он мог сейчас испытывать.
- Я хочу, чтобы ты немедленно направился в мои личные покои. Там есть тайное место, за моим письменным столом. В стене. Там много томов. Хроники моего существования. Как императора. Я думаю, ты найдешь, что они… на многое проливают свет. Их нужно скомбинировать с тем, что я тут наговорил тебе, и… - Он вновь закашлялся, и лишь через полминуты сумел прийти в себя. Его голос был хриплым и скрипучим; создавалось впечатление, что Лондо говорил без умолку уже несколько часов. Каждое новое слово теперь давалось ему с видимым усилием. -…скомбинируй… и расскажи всем обо мне. Потому что если не сделать этого, то обо мне скоро забудут… а мне кажется, что я совсем этого не хочу.
- Потому что твои героические усилия заслуживают того, чтобы о них помнили в веках? - не смог удержаться от язвительного вопроса Г’Кар.
Но Лондо лишь взглянул не него недобрым взглядом, в котором не было ни капли иронии.
- Нет. Потому что глупость столь монументальная, как моя, должна быть увековечена, чтобы все остальные могли извлечь из нее уроки. Вир… Второе задание…
- Да?
- Как только в твоих руках окажется мой труд… уходи. Уходи, и не оглядывайся назад. И не возвращайся сюда, если не будешь уверен в безопасности… Или вообще никогда. И следи за тенями… Иногда, когда ты перестаешь следить за ними… Они начинают двигаться. Я заключил некую сделку, чтобы выторговать твою жизнь. Если бы я не заключил ее, ты был бы убит, едва показавшись возле меня. Но я не думаю, что мои… партнеры… соблаговолят соблюсти условия этой сделки после моей смерти… которая, по-моему, последует уже очень скоро.
Вир кивнул, и Г’Кар спросил себя, понимает ли тот, о чем толкует здесь Лондо. Вир собрался было уходить, и Г’Кар вдруг почувствовал острую потребность хоть о чем-нибудь спросить его, потому что у него было странное ощущение, что в этой жизни они уже больше не увидятся.
- Котто, - позвал он.
Вир Котто обернулся и с вежливым молчанием ожидал, что же нужно от него Г’Кару.
Г’Кар раздумывал буквально одно мгновение, а затем сказал:
- Извини. Может, придумаю что-нибудь попозже.
Вир тихо усмехнулся.
А затем он ушел.
И в тронном зале Примы Центавра остались лишь двое.
Вир спешил по коридору к личным апартаментам Лондо, и буквально врезался на бегу прямо в Сенну, направлявшуюся в противоположную сторону. Они остановились, глядя друг на друга. Поначалу, между ними словно зияла пропасть, через которую ни словами, ни чувствами невозможно было бы перебросить мост.
Но затем, прежде, чем кто-либо из них смог сообразить, что же происходит, они вдруг оказались друг у друга в объятиях. Вир жадно целовал Сенну и сжимал ее тело с такой силой, словно от этого зависела сейчас его жизнь.
- Идем со мной, - прошептал он. - Хотя бы сколько-нибудь. Пока мы будем знать, что это безопасно.
- Я пойду с тобой…
- Но дети… Тебе ведь нужно позаботиться…
Сенна покачала головой.
- Пару минут назад Люка и Лиссу забрали родители. У них есть бункер, они построили его себе уже довольно давно, и теперь он им пригодился. Дети будут там в полной безопасности.
- Мне нужно ненадолго заглянуть в личную библиотеку императора…
На лице Сенны отобразился вопрос.
- Но зачем?
- Я должен позаботиться о его наследстве, - мрачно ответил Вир.
Лондо медленно склонился вперед и явно попытался сфокусировать свой взгляд на Г’Каре. Нарну казалось, что Лондо сейчас видит своими двумя глазами гораздо меньше, чем он, Г’Кар, своим единственным.
- Ты видишь его? - прошептал Лондо.
Г’Кар даже не попытался скрыть свое недоумение.
- Вижу кого?
- Ах. Спасибо, ты уже ответил на мой вопрос.
- Ответил?
- О, даааа, - невнятно пробормотал Лондо. - Если бы ты видел его, ты бы не задавал вопросов о том, кого же ты должен увидеть.
- Да, я вижу.
- Сядь, сядь. Знаешь, я уже настолько привык к тому, что именно ты все время обедаешь со мной, что ни за что бы не лишил тебя этого последнего обеда.
- Последнего обеда? - Г’Кар уселся напротив Лондо и взял кусочек фрукта. Откусил от него, интересуясь про себя, отравлен он или нет. Если даже фрукт и был отравлен, то, определенно, очень сладким ядом. Сок сбегал по лицу Нарна, и ему пришлось даже приложить усилия, чтобы утереть его рукавом. - Так значит, в твои планы входит убить меня?
- В мои? У меня нет никаких планов. Они требуют слишком долгого… планирования, - Лондо отхлебнул содержимого бутылки и почему-то взглянул на свое плечо. - Я всему на свете уделял… слишком много умственных усилий. И я решил… что все было… только ради меня.
- Все, это что? - спросил Г’Кар с искренним интересом.
- Все. Вавилон 5… Война Теней… судьба, постигшая Приму Центавра… Все только ради меня. Ради того, чтобы я сумел, наконец, стать самим собой.
- Очень эгоцентрично, - заметил Г’Кар.
- Но от этого не менее истинно, - возразил Лондо. Он, похоже, наслаждался тем эффектом, который оказал на него алкоголь. Его речь становилась все менее разборчивой, слова налезали одно на другое, и Г’Кар испытывал трудности с пониманием его высказываний. - Это ведь все, знаешь ли, было в ее предсказаниях. Насчет человека, который уже мертв… это совсем просто. Это Шеридан. Она также велела мне спасти глаз, который не видит. Еще час назад я думал, что она имела в виду тебя.
Г’Кар был уже совершенно сбит с толку, но признавать этого никак не желал.
- Но теперь ты уже так не считаешь.
- Нет. Я думаю, что просто неправильно понял ее. Я думаю, она имела в виду не какой-то конкретный глаз, но скорее, обладателя этого глаза. Она имела в виду меня. Потому что предо мной были все знаки, все предупреждения, какие только можно пожелать. Все было прямо передо мной. Леди Морелла пыталась предупредить меня… и техномаги… и Вир, о Великий Создатель, Вир снова и снова и снова пытался предупредить меня… и все они лишь хотели, чтобы я увидел. Но мои глаза не видели. Я не видел, куда ведет меня мой путь. И теперь, чтобы избежать пламени, ожидающего меня в конце пути, я должен прежде всего спасти… самого себя.
Шеридан вздрогнул, будто никогда раньше она не целовала его. Но затем он вернул ей поцелуй, так, словно именно этому изначально и суждено было случиться здесь.
А затем Шеридан нежно отстранил ее от себя и напряженно посмотрел ей в глаза.
- Деленн… выслушай меня, - напористо сказал он. - Это может прозвучать нелепо… Но меня не должно быть здесь… Я на самом деле не здесь… Последнее, что я помню, я на Вавилоне 4, и мой стабилизатор времени сломался, и вот внезапно я здесь. (25)
Деленн словно громом поразило. Как же это может быть? Она отступила еще на шаг дальше и изучающе смотрела на него некоторое время. А затем истина внезапно открылась ей. Это было абсурдно, и все же настолько очевидно, что ей захотелось едва ли не рассмеяться. Вот она тут, мучительно пытается измыслить разумное объяснение, почему он выглядит таким растерянным… А ведь ей следовало бы мгновенно вспомнить, в чем дело.
Во второй половине 2260 года пропавшая несколькими годами ранее космическая станция Вавилон 4 внезапно появилась, словно гигантский фантом в космосе. Пробившись сквозь всевозможные флуктуации и аномалии времени, несколько людей осмелились отправиться на эту таинственную и явно обреченную станцию и обнаружили, что всех их посетили странные видения будущего. Среди них были Деленн, Шеридан… и Джеффри Синклер, первый командир Вавилона 5.
Однажды темной ночью, спустя уже долгое время после того, как они поженились, а Лондо занял трон императора, Шеридан пересказал Деленн большую часть того, что он испытал тогда. Он был скуп касательно деталей их будущего свидания. И теперь она начинала понимать, почему. Как мог он сказать ей, что свидание произойдет в центаврианской темнице, на пороге практически неизбежной гибели?
И она изумленно прошептала:
- Во имя Валена… Так это правда, ведь так? Я вижу по твоим глазам. Ты рассказал мне, в далеком прошлом, что уже видел этот момент. Но до сих пор я по-настоящему никогда не верила, что так будет… - Ее переполняли чувства. Столь многое хотелось сказать ему. Столь многое… и разум ее ужаснулся от открывшихся возможностей. Одно неверное слово, и вся ее вселенная может рухнуть.
Больше двадцати лет назад прошло с тех пор, как однажды она уже держала в своих руках судьбу человечества. Сжимая в руках тело своего погибшего наставника, посреди раздававшихся повсюду разрывов и вспышек короткого замыкания, именно она выкрикнула тогда роковые слова, наполненные болью и горечью:
- Они звери! Никакой пощады!
И началась Война Земли с Минбаром. По ее слову. Именно ее.
И теперь вновь судьбы бессловесных миллионов зависели от того, как пожелает она распорядиться открывшейся возможностью. Шеридан еще не знал, что предстоит ему. И потому ее снедало желание закричать ему:
- Не летай на З’Ха’Дум! Ты умрешь там! Ты вернешься, но иным, и твоя жизнь сократится до какого-то краткого мгновения!
Но Деленн тут же сама обуздала себя, понимая, что не может позволить себе этого.
- О, Джон… Тебе столько еще предстоит, столько перемен, столько боли и горя… - Она покачала головой, все еще не до конца веря в реальность происходящего. - Я смотрю сейчас в твои глаза, и вижу в них невинность, ушедшую так много лет назад. И все же… Ты и в самом деле не знаешь ничего, из того, что случилось?
С видом человека, вынужденного включиться в игру, хотя он и подошел к столу уже в самом ее разгаре, Шеридан сказал:
- Со слов Лондо я понял, что мы выиграли войну… Но не до конца.
Деленн покачала головой.
- Войну невозможно выиграть до конца. Впереди всегда новые битвы против сил тьмы. Меняются лишь их имена. - Она заметила, что гнетущее чувство отчаяния начинает омрачать лицо Шеридана. Она не могла допустить, чтобы он вернулся с уверенностью, что все их великие устремления потерпели неудачу - обречены на неудачу. - Мы достигли всего, к чему стремились… Мы создали то, что просуществует тысячу лет… - сказала она с гордостью. - Но цена, Джон, ужасная, ужасная цена…
«Не летай на З’Ха’Дум!»
Она прикусила свой язык, не дав этим словам вырваться наружу.
- Я не думаю, что увижу тебя еще раз, прежде, чем все кончится.
В коридоре послышались быстро приближавшиеся шаги, к ним шли с очевидной целью. Шеридан притянул к себе Деленн и заговорил с яростным напором, в котором видны уже были черты того человека, каким он станет.
- Деленн… Есть ли способ предотвратить все это? У меня еще есть шанс…
- Нет, - убежденно ответила она. - Нет. Будущее можно изменить, только капитулировав перед Тенями, а эта цена слишком высока.
Дверь открылась. Время пришло. На сей раз, сказала себе Деленн, они пришли забрать их на казнь.
- Но у нас есть сын… - проговорил Шеридан. И в голосе у него прозвучала нотка удивления перед этим чудом.
- Да. Дэвид…
- Выходите, - рявкнул гвардеец. - Немедленно!
Деленн крепко прижалась к Шеридану, и вместе они повернулись к свету. Так, в обнимку, они и подошли к дверям, миновали их и направились по коридору. Шеридан крепко обнимал ее за плечи…
…А потом вдруг пошатнулся.
- Джон? - спросила она, а затем повторила уже более встревоженно. - Джон!
Его скрутило, и в этот момент еще один гвардеец - старший по званию, судя по всему - быстрым шагом подошел навстречу к ним и воскликнул раздраженно:
- Новый приказ. Император велел ждать еще час!
- Почему час?
- Да кто же может знать?
Гвардейцы вполголоса бормотали о чем-то между собой, так, что Деленн уже не могла ничего разобрать, хотя, вполне возможно, слова «сумасшедший старик» действительно, как ей показалось, не раз прозвучали из уст каждого из гвардейцев. Впрочем, сейчас ее не беспокоило ничего, кроме внезапного падения мужа.
- Пожалуйста… Ему нужна помощь, - позвала она.
- Зачем? Вы все равно вскоре оба умрете, - резонно заметил один из гвардейцев, но тем не менее, они помогли Деленн и Шеридану вновь добраться до камеры.
В этот момент Шеридан внезапно взревел:
- Нет!
Его глаза обезумели; в них не было больше никаких иных чувств, кроме полного недоумения. На некоторое время Деленн показалось, что ей видно некое свечение вокруг Шеридана; и внезапно она поняла, что происходит нечто вроде отката во времени. И в результате Шеридан прошлый и Шеридан нынешний в той или иной степени каким-то образом конфликтовали… каждый из них стремился вытеснить другого из одного и того же тела.
И в результате тело это едва не разрывалось на части.
Колени Шеридана подкосились, и он рухнул на пол камеры. Деленн тут же упала рядом с ним, обхватила его, прижав к себе… Но Шеридан был без чувств.
- Джон… Все будет хорошо… Клянусь тебе, все будет хорошо, - шептала она снова и снова.
Дверь камеры захлопнулась, решение их участи было отложено еще на короткое время. Деленн, обнимая Шеридана, продолжала уверять его, что все будет хорошо, и вдруг непрошеная мысль посетила ее: «Так кто здесь говорит, что Минбарцы не лгут?»
Выдержки из «Хроник Лондо Моллари».
Фрагмент, датированный 2 января 2278 года (по земному летоисчислению)
Последняя запись
Примечание для историков: Это единственная запись в «Хрониках…» императора, которая не сделана физически его собственной рукой. Нижеследующее представляет собой комбинацию пометок, которые делал император, диктуя историю Вавилона 5, и его тайных аудиозаписей, сделанных самим императором в эти часы. Считается, что, зная о том, что пришел его смертный час, император, превозмогая боль, приложил все усилия, чтобы оставить как можно более точный отчет об этих часах. Это вполне соответствовало бы характеру Лондо Моллари, который - по словам очевидцев - едва достигнув сознательного возраста, начал уделять раздумьям об этом моменте столь много времени, что без сомнения, считал его кульминационным в своей жизни. Мы, Центаврианское Историческое Общество, считаем, что последующее изложение является достаточно точным отражением душевного состояния императора. Этот фрагмент был одобрен Императором Виром Котто для включения в исторические хроники, и мы хотели бы верить, что и сам Лондо Моллари также подтвердил бы их точность.
Я смотрел на Леди Сенну, и тихим голосом, голосом, который в устах молодого красивого человека мог бы околдовать слушательницу, говорил ей:
- Дорогая Леди… Я бы хотел побродить с вами по берегу моря… где-нибудь. Хотя бы пять минут. - Я чувствовал, как слезы скапливаются в моих глазах, и пытался заставить их отступить назад. Я вел величайшую битву в моей жизни. - Как это странно… Подняться так высоко, и желать столь малого.
Я отвернулся, поскольку чувствовал, что проигрываю сражение, и не смогу больше смотреть на нее сухими глазами. Дорогая, милая женщина. Двое прелестных детишек. Ведь они могли бы быть моими. Они есть олицетворение той жизни, от которой я отвернулся - жизни, в которой я был бы другим человеком… Человеком, которому повезло.
- Дети, - мой голос стал тихим и хриплым. - Вы будете помнить то, что я рассказал (26)? Вы будете помнить меня?
- Всю свою жизнь, Ваше Величество, - удивленно ответил Люк.
Я кивнул. Его заверения мне было достаточно.
- Тогда идите.
Но неожиданно у Люка обнаружилось полнейшее отсутствие желания уходить.
- А что случилось с Шериданом и Деленн? - спросил он. - Чем закончилась эта история?
- Шеридан стал Президентом великого Альянса, и Деленн всегда была с ним. А что касается этой истории… Она еще не закончена. История вообще не может закончиться. Теперь идите.
Сенна взяла обоих детей за руки, и собралась уйти с ними из комнаты. Но тут девочка, Лисса, в свою очередь остановилась и спросила у меня:
- А они после этого жили долго и счастливо?
- Лисса! - воскликнула Сенна.
- Они после этого жили счастливо? - повторила Лисса более настойчиво.
- Это… нам еще предстоит узнать, - ответил я после некоторого размышления.
И лишь когда Сенна увела их… Я, наконец, вспомнил ее. На какой-то краткий миг я вспомнил, кем была для меня Сенна… А потом память вновь покинула меня.
Так же, как и сама Сенна.
Я включил подсматривающее устройство, чтобы понаблюдать за трогательным воссоединением Шеридана и Деленн в их камере. Очень волнующее зрелище.
Впрочем, еще не все было расставлено по местам. Еще не все подготовлено. А между тем права на ошибку в этом, заключительном аккорде я не имел.
Я позвонил в колокольчик. Мгновение спустя, когда гвардеец предстал передо мной, ожидая приказаний, я велел ему:
- Мне нужна еще бутылка. Мне нужно еще много бутылок. Принесите их, а затем ждите ровно час… И ровно через час приведите мне пленников.
Он кивнул, и оставил меня в «одиночестве»… в том положении, к которому я слишком сильно привык за все эти годы. Иногда мне кажется, что я провел в одиночестве всю свою жизнь.
У меня еще осталось немного ликера в одной из бутылок, и я наполнил себе стакан, поднял его и провозгласил:
- За будущее… Мои старые друзья.
И осушил стакан до дна.
Я услышал шаги, и сразу узнал эту походку. Да и как мне ее не узнать? После стольких многих лет, было бы абсурдно не узнать ее. Я поднял глаза, и точно, вот он здесь, передо мной, и держит в руках поднос, уставленный бутылками. Я помахал пальцами и сказал:
- А ну, иди-ка сюда.
Вир приблизился ко мне. Очевидно, он встретился в дверях с гвардейцем, возвращавшимся с напитками, и решил, что будет лучше, если он лично поднесет их мне. По доброй воле гвардеец отдал ему поднос или нет, я не знаю… Да разве это важно теперь?
Нам нужно так много сказать друг другу… но еще важнее сейчас сосредоточиться исключительно на вопросах исторической важности.
- Ты выпьешь со мной, Вир? - спросил я.
- Нет, если тебе все равно, - ответил он. Я помню, в старые добрые дни, когда я слышал его голос, то мне все время казалось, будто Вир слегка дрожит. Теперь этого нет. Теперь он говорит с уверенностью в себе… и с бесконечной печалью в голосе.
- Я решил поработать над записями для летописи, Вир. И я решил, что эту летопись вместе со мной будешь писать ты.
- Я? - казалось, он крайне удивлен. Видимо, в обширном списке тех вопросов, которые, по его мнению, мы могли бы совместно обсудить, написание летописи не значилось.
- О, да. Это будет прямо таки монументальный труд. Но вот, к несчастью, мне кажется, у меня осталось не так много времени, чтобы завершить его. И потому мне потребуется в этом твоя помощь. Ты ведь фигурируешь в моей летописи почти на всем ее протяжении. И мне кажется, ты вполне дорос до того, чтобы подхватить эту работу. Если желаешь, я даже могу позволить тебе поместить свое имя первым в списке соавторов. Потому что я имею все основания считать, что опубликована эта летопись будет лишь посмертно.
- Понимаю, - ответил он.
- Следующий час я собираюсь посвятить тому, - сказал я Виру, приступая к поглощению принесенных мне напитков, - чтобы прояснить тебе некоторые детали… некоторые самые важные моменты… потому что я обстоятельно их обсуждал в последнее время, и все это еще свежо в моей памяти. Можешь записывать мои слова любым способом, который сочтешь более удобным для себя. Можешь даже отредактировать и добавить что-нибудь от себя, расположить их в хронологическом порядке по своему усмотрению. А затем оставишь меня, потому что у меня будет встреча с Шериданом и Деленн.
- Ты… Ты собираешься… - Он не мог даже подобрать слова.
Я покачал головой.
- Я… не желаю обсуждать это сейчас, Вир, по причинам, которые не могу объяснить в данный момент. Потому что за мной следят, понимаешь, следят все время… даже здесь. Так что давай лучше займемся вопросами науки… И пусть все остальное уладится само собой.
И еще, Вир… Ты должен рассказать людям. Пусть они знают, что все вовсе не должно было… закончиться в огне (27). Что по всем расчетам нас ждало… Нас должно было ждать… величие. Столько жертв, столько погибших людей… Это не могло быть напрасно. Нам предначертано величие.
Ты будешь продолжать вести дела вместо меня, Вир. Это один из моих последних приказов. Ты продолжишь эту летопись и расскажешь мою историю всем. Пусть некоторых она воодушевит… для некоторых послужит предупреждением… а для некоторых просто рассказом о византийских интригах, ведь все зависит от того, как все преподнести и кто окажется слушателем, насколько я представляю. И кстати, ведь на самом деле истории никогда не кончаются. Ты исполнишь все это ради меня, а, Вир?
- Конечно, я все исполню, - глухо ответил Вир, и в голосе его я услышал неподдельные трагические нотки.
- Вот и отлично, - ответил я. - Спасибо тебе, мой старый друг. - Я похлопал его по ладони и откинулся, чувствуя, как под воздействием ликера по телу начинает разливаться блаженная теплота.
В течение ближайшего часа я должен напиться так, чтобы сознание у моего маленького друга помутилось, и он на время оставил меня… Чтобы затем смогла расстаться с телом и моя душа.
Вир ждал, когда я заговорю. Он отыскал в своих карманах миниатюрное записывающее устройство, и держал его перед собой на ладони.
- Где… С чего ты хочешь начать? - спросил он.
С чего начать? Да неужели могут быть варианты? Конечно, с самого начала:
Я взглянул на пылающие руины Примы Центавра, устроил понадежнее свою руку, чтобы удобнее было вливать напиток себе в горло…
…И начал свой рассказ (28).
- Мне довелось быть там, на заре Третьей Эпохи в истории человечества. Шел 2257 год по земному летоисчислению, когда в далеком нейтральном секторе космоса была основана последняя из станций серии Вавилон. Это был порт, ставший домом вдали от дома для дипломатов, мошенников, торговцев и путешественников. Там бывало небезопасно. Но мы с готовностью принимали этот риск, потому что Вавилон 5 стал нашей последней, лучшей надеждой на мир: Вавилон 5 стал нашей мечтой, обретшей зримые очертания… Мечтой о галактике без войн, местом, где представители всех рас и миров могли решать свои разногласия мирным путём… Мечтой, осуществление которой оказалось под страшнейшей угрозой, когда некий человек прибыл на станцию с миссией разрушения (29). Вавилон 5 был последней станцией серии Вавилон. И вот его история…
* * *
У меня были такие мечты. Такие мечты…
Глава 11
Его одежды были разорваны… У него не хватало одного глаза, и дыру на его месте закрывала черная повязка… И его настолько основательно избили за последние дни, что теперь каждый шаг причинял невыносимую боль. И все-таки Г’Кар продолжал держаться настолько прямо, настолько гордо, что на первый взгляд можно было подумать, будто гвардейцы, шествующие рядом с ним, это не конвоиры, сопровождающие пленника, а телохранители, оберегающие повелителя.
И он даже вида не подал, что хоть сколько-то удивлен, когда гвардейцы привели его в тронный зал… и остались стоять в дверях. При нормальных обстоятельствах они должны были бы окружить его, спереди и сзади, чтобы удостовериться, что он не сможет наброситься на императора в каком-нибудь невероятном приступе ярости. Но на этот раз, все пошло не так.
Они позволили ему пройти в тронный зал без конвоя.
Один из гвардейцев заметил озадаченное выражение в единственном глазе Г’Кара.
- Приказ императора, - пояснил он.
Г’Кар кивнул и прошел в тронный зал. Он не имел ни малейшего представления, чего ему ждать. У него были все основания считать, что, возможно, в конце зала его ждет расстрельная команда. Он услышит хоровой возглас:
- Сюрприз! - и они откроют огонь, и на этом все закончится.
Тем не менее, в реальности оказалось, что Г’Кар всецело ошибался. В тронном зале не было ни слуг, ни гвардейцев, никого… кроме двух людей. Одного из них он как раз и ожидал здесь увидеть. А вот второго - нет.
За небольшим столом возле трона сидели Лондо Моллари и Вир Котто. На столе стояло несколько пустых бутылок и пустых стаканов. Судя по всему, потреблено было феноменальное количество алкоголя, даже по стандартам Лондо. Впрочем, оставалась еще одна непочатая бутылка. На столе также стояла чаша с фруктами, наполовину уже опустошенная. Лондо как раз заканчивал рассказывать что-то о Деленн, и внезапно его скрутил мучительный приступ кашля. Вир, создалось такое впечатление, этого даже и не заметил. Наоборот, он, воспользовавшись моментом, бросил взгляд на Г’Кара и слегка кивнул ему, приветствуя.
Г’Кар поначалу даже и не узнал Вира. Он выглядел сильно повзрослевшим и измученным заботами. Г’Кар приветствовал его традиционным Нарнским жестом.
- Это, - сказал Лондо сквозь кашель, - как раз то, чего нам недостает.
Вир недоуменно посмотрел на него.
- Чего именно, Лондо?
- Подобающий приветственный ритуал. Вот Нарны, они задействуют свой кулак и свою грудь… Минбарцы, они строят треугольник из пальцев… А что мы делаем? - он пошевелил своими пальцами. А затем печально покачал головой. - Безнадега. Ну в самом деле. Мне кажется, одно это доказывает, что мы заслужили свою судьбу. Сядь, Г’Кар. Вир… Мне нужно, чтобы ты оказал мне еще две последние услуги.
- Все, что угодно, Лондо, - Г’Кар узрел в Вире такую печаль, что не мог даже и вообразить, какие же переживания он мог сейчас испытывать.
- Я хочу, чтобы ты немедленно направился в мои личные покои. Там есть тайное место, за моим письменным столом. В стене. Там много томов. Хроники моего существования. Как императора. Я думаю, ты найдешь, что они… на многое проливают свет. Их нужно скомбинировать с тем, что я тут наговорил тебе, и… - Он вновь закашлялся, и лишь через полминуты сумел прийти в себя. Его голос был хриплым и скрипучим; создавалось впечатление, что Лондо говорил без умолку уже несколько часов. Каждое новое слово теперь давалось ему с видимым усилием. -…скомбинируй… и расскажи всем обо мне. Потому что если не сделать этого, то обо мне скоро забудут… а мне кажется, что я совсем этого не хочу.
- Потому что твои героические усилия заслуживают того, чтобы о них помнили в веках? - не смог удержаться от язвительного вопроса Г’Кар.
Но Лондо лишь взглянул не него недобрым взглядом, в котором не было ни капли иронии.
- Нет. Потому что глупость столь монументальная, как моя, должна быть увековечена, чтобы все остальные могли извлечь из нее уроки. Вир… Второе задание…
- Да?
- Как только в твоих руках окажется мой труд… уходи. Уходи, и не оглядывайся назад. И не возвращайся сюда, если не будешь уверен в безопасности… Или вообще никогда. И следи за тенями… Иногда, когда ты перестаешь следить за ними… Они начинают двигаться. Я заключил некую сделку, чтобы выторговать твою жизнь. Если бы я не заключил ее, ты был бы убит, едва показавшись возле меня. Но я не думаю, что мои… партнеры… соблаговолят соблюсти условия этой сделки после моей смерти… которая, по-моему, последует уже очень скоро.
Вир кивнул, и Г’Кар спросил себя, понимает ли тот, о чем толкует здесь Лондо. Вир собрался было уходить, и Г’Кар вдруг почувствовал острую потребность хоть о чем-нибудь спросить его, потому что у него было странное ощущение, что в этой жизни они уже больше не увидятся.
- Котто, - позвал он.
Вир Котто обернулся и с вежливым молчанием ожидал, что же нужно от него Г’Кару.
Г’Кар раздумывал буквально одно мгновение, а затем сказал:
- Извини. Может, придумаю что-нибудь попозже.
Вир тихо усмехнулся.
А затем он ушел.
И в тронном зале Примы Центавра остались лишь двое.
* * *
Вир спешил по коридору к личным апартаментам Лондо, и буквально врезался на бегу прямо в Сенну, направлявшуюся в противоположную сторону. Они остановились, глядя друг на друга. Поначалу, между ними словно зияла пропасть, через которую ни словами, ни чувствами невозможно было бы перебросить мост.
Но затем, прежде, чем кто-либо из них смог сообразить, что же происходит, они вдруг оказались друг у друга в объятиях. Вир жадно целовал Сенну и сжимал ее тело с такой силой, словно от этого зависела сейчас его жизнь.
- Идем со мной, - прошептал он. - Хотя бы сколько-нибудь. Пока мы будем знать, что это безопасно.
- Я пойду с тобой…
- Но дети… Тебе ведь нужно позаботиться…
Сенна покачала головой.
- Пару минут назад Люка и Лиссу забрали родители. У них есть бункер, они построили его себе уже довольно давно, и теперь он им пригодился. Дети будут там в полной безопасности.
- Мне нужно ненадолго заглянуть в личную библиотеку императора…
На лице Сенны отобразился вопрос.
- Но зачем?
- Я должен позаботиться о его наследстве, - мрачно ответил Вир.
* * *
Лондо медленно склонился вперед и явно попытался сфокусировать свой взгляд на Г’Каре. Нарну казалось, что Лондо сейчас видит своими двумя глазами гораздо меньше, чем он, Г’Кар, своим единственным.
- Ты видишь его? - прошептал Лондо.
Г’Кар даже не попытался скрыть свое недоумение.
- Вижу кого?
- Ах. Спасибо, ты уже ответил на мой вопрос.
- Ответил?
- О, даааа, - невнятно пробормотал Лондо. - Если бы ты видел его, ты бы не задавал вопросов о том, кого же ты должен увидеть.
- Да, я вижу.
- Сядь, сядь. Знаешь, я уже настолько привык к тому, что именно ты все время обедаешь со мной, что ни за что бы не лишил тебя этого последнего обеда.
- Последнего обеда? - Г’Кар уселся напротив Лондо и взял кусочек фрукта. Откусил от него, интересуясь про себя, отравлен он или нет. Если даже фрукт и был отравлен, то, определенно, очень сладким ядом. Сок сбегал по лицу Нарна, и ему пришлось даже приложить усилия, чтобы утереть его рукавом. - Так значит, в твои планы входит убить меня?
- В мои? У меня нет никаких планов. Они требуют слишком долгого… планирования, - Лондо отхлебнул содержимого бутылки и почему-то взглянул на свое плечо. - Я всему на свете уделял… слишком много умственных усилий. И я решил… что все было… только ради меня.
- Все, это что? - спросил Г’Кар с искренним интересом.
- Все. Вавилон 5… Война Теней… судьба, постигшая Приму Центавра… Все только ради меня. Ради того, чтобы я сумел, наконец, стать самим собой.
- Очень эгоцентрично, - заметил Г’Кар.
- Но от этого не менее истинно, - возразил Лондо. Он, похоже, наслаждался тем эффектом, который оказал на него алкоголь. Его речь становилась все менее разборчивой, слова налезали одно на другое, и Г’Кар испытывал трудности с пониманием его высказываний. - Это ведь все, знаешь ли, было в ее предсказаниях. Насчет человека, который уже мертв… это совсем просто. Это Шеридан. Она также велела мне спасти глаз, который не видит. Еще час назад я думал, что она имела в виду тебя.
Г’Кар был уже совершенно сбит с толку, но признавать этого никак не желал.
- Но теперь ты уже так не считаешь.
- Нет. Я думаю, что просто неправильно понял ее. Я думаю, она имела в виду не какой-то конкретный глаз, но скорее, обладателя этого глаза. Она имела в виду меня. Потому что предо мной были все знаки, все предупреждения, какие только можно пожелать. Все было прямо передо мной. Леди Морелла пыталась предупредить меня… и техномаги… и Вир, о Великий Создатель, Вир снова и снова и снова пытался предупредить меня… и все они лишь хотели, чтобы я увидел. Но мои глаза не видели. Я не видел, куда ведет меня мой путь. И теперь, чтобы избежать пламени, ожидающего меня в конце пути, я должен прежде всего спасти… самого себя.