Дэвид Питер. Путь к рассвету

   - Выглядит как тавтология, - указал Г’Кар. - Чтобы спасти себя, ты должен спасти себя? Я бы не счел это слишком уж полезным советом.
   - Любой совет становится полезным лишь в том случае, если ты пользуешься им… что, впрочем, тоже весьма похоже на тавтологию, да? Но я император, и потому я могу располагать прерогативой произносить тавтологию. - Лондо сделал еще один большой глоток из своего стакана. А затем склонился вперед и заговорщически спросил. - Итак… Ты уже увидел его?
   - Мне кажется, нет, - признался Г’Кар.
   - Ничего, скоро увидишь. Так на чем я закончил?
   - Спасти себя.
   - Ах, да! Спасибо, мой добрый друг Г’Кар, - похоже, эта фраза показалась Лондо забавной. - Мой добрый друг Г’Кар. Кто бы мог подумать, что такие несоединимые слова все же соединятся, а? Почти столь же несоединимые, как и Император Моллари. Нет… Не мой добрый друг. Мой… величайший друг, - и он хлопнул Г’Кара по плечу. - И мой величайший страх.
   - Обе эти оценки весьма лестны, - сказал Г’Кар. - Но что ты…
   - Но теперь-то ты уже должен видеть, - внезапно сказал Лондо, и голос его звучал несколько раздраженно. - И я не понимаю, почему… ох. Ох, ну конечно. Я все еще ношу свою мантию. Естественно… Естественно, ты его не видишь, потому что я сам его прикрываю. Ну теперь… держись, - и он сбросил церемониальную белую накидку. Озадаченный Г’Кар склонился вперед. Ему показалось, что на плече у Лондо он заметил некий нарост, своего рода опухоль…
   А затем он охнул и попытался вскочить на ноги так быстро, что стул, на котором он сидел, со стуком опрокинулся. Он едва и сам не свалился, но удержался в последний момент.
   Существо на плече Лондо буквально дымилось злом и порочностью. У него, очевидно, был некий глаз, но сейчас этот глаз явно собирался закрыться. Г’Кар также смог различить какие-то усики, которые уходили вниз под императорские белые одежды.
   Лондо остался совершенно невозмутим.
   - Так значит, увидел, да?
   Г’Кар ухитрился кивнуть, сам не зная, как ему это удалось.
   - Очень стильно, не правда ли? Думаю, это могло бы войти в моду, и вскоре каждый захотел бы иметь такого у себя.
   - Что… это?
   - Моя совесть, - ответил Лондо. Его густые брови нахмурились, он изо всех сил пытался не упустить нить разговора. - Оххх… да. Да, вспомнил. Все ради меня. Именно так все и было.
   - Лондо… - ошеломленный Г’Кар указывал пальцем на существо, угнездившееся на плече у императора.
   Но Лондо не обратил на это особого внимания. В его представлении разговор продолжался в прежнем русле.
   - Все это… было лишь одни великим эпосом, посвященном тому, как человек теряет свою душу… и как он после этого добивается восстановления и возрождения, но только заплатив за это ужасную цену. И у этого эпоса есть большой потенциал… как ты думаешь?
   Г’Кар сумел молча кивнуть.
   - Вся штука в том, Г’Кар… что в данный момент, Дракхи - верь мне или нет - нуждаются во мне. Хотя некоторые из них покинули этот мир, но другие пожелали остаться. И они по прежнему видят во мне инструмент отмщения… считают меня своей марионеткой, которая еще некоторое время будет дергаться на сцене по мановению их пальчиков. Без меня… у них ничего не останется. А без Шеридана и Деленн… они не добьются отмщения. Они ненавидят Шеридана и Деленн, ты понимаешь. Потому что они велели Теням уйти… и те ушли. Дракхи, в некотором роде… - Лондо подыскал сравнение и улыбнулся. - Они как дети. Дети, которых бросили родители и которые решили сорвать свой гнев на окружающем мире. Копаясь в своей душе, я уже даже почти что не нахожу там ненависти к ним. Но только почти.
   - Ты сказал: «Без Шеридана и Деленн». То есть ты намерен дать им уйти?
   С видимым усилием, Лондо все-таки сумел утвердительно кивнуть.
   - Таковы мои намерения. Это будет… весьма сложно. Дракхи не желают допустить их бегства. Дракхи хотят видеть их казненными. А в последние дни, суметь сделать нечто… не согласующееся с желаниями Дракхов… это стало для меня чрезвычайно важно.
   И внезапно почти все из случившегося здесь стало ясным и понятным. Как давно Лондо не отвечает за свои поступки? Как давно на его плече сидит это существо, которое следит за ним и манипулирует его действиями? С самого начала Войны? Это ли существо велело ему начать бомбардировку Нарна? Предать Г’Кара? И можно ли считать Лондо, учитывая все это, невинным человеком?
   - Если Шеридан и Деленн могут бежать отсюда… то можешь и ты, Лондо, - сказал Г’Кар с внезапной решимостью. - Все мы можем. Все мы спасемся…
   Лондо покачал головой.
   - Нет… нет. Рано или поздно, мой маленький… напарник… проснется. И в тот момент, когда это случится, звездолеты Дракхов придут за нами и разнесут все к чертовой матери.
   - Тогда позволь мне убить эту тварь…
   - Если она умрет, то умру и я. И кроме того, Г’Кар, некоторые вещи предопределены. Поверь мне. Это единственный путь.
   - Но если эта… тварь… всегда контролировала твои действия…
   - Аххх… Я вижу, о чем ты подумал. Нет, Г’Кар, нет. В огромной схеме мироздания, это, - он указал на тварь, - лишь недавнее мое приобретение. - Лондо вновь склонился вперед, кашлянул несколько раз, а затем заговорил отрывисто: - Хочешь ли ты знать… что я за человек? После того, как я организовал бомбардировку Нарнской колонии в Квадранте (33)… тогдашний император, Император Турхан, с последним своим вздохом проклял меня и всех моих союзников. А я вместо этого объявил всем, что он похвалил и благословил наши действия. (30) И знаешь что еще, Г’Кар, старый друг? - и Лондо полуулыбнулся. - Если бы мне вновь представилась такая же возможность… я бы поступил точно так же. Я бы просто нашел потом какой-нибудь способ избавить мой народ от этого… этого фиаско, - и он жестом указал на дымящиеся руины Примы Центавра. - Но то, что я навлек на твой народ… - и он щелкнул пальцами - вот так вот, вновь, и вновь, и вновь, будь мне даже дана еще, и еще, и еще одна возможность.
   Г’Кар ощетинился, кровь стучала у него в висках, и все его силы ушли лишь на то, чтобы не напрыгнуть на ухмыляющееся лицо, которое он видел перед собой…
   А затем он все понял. Он понял, что Лондо просто пытался сейчас задеть его… взбесить его… добиться, чтобы он…
   Напал на Лондо? Убил его?
   Ну, конечно. Убить его. Именно этого он и добивается.
   И тут, прежде чем Г’Кар успел что-либо еще сказать или сделать, снаружи раздались приближающиеся голоса. Гвардейцы сурово повторяли:
   - Вперед! Идите!
   Лондо сумел встать на своих подкашивающихся ногах и, опираясь больше на свою силу воли, чем на физическую силу, дотащился до трона. Последним усилием он привел себя в сидячее положение, откинувшись так, что тени скрыли его.
   - Спрячься, - велел он Г’Кару. - Немедленно. Поторопись. Здесь есть небольшая кабина для переодевания, - он указал Г’Кару, где именно. Похоже, каждое движение причиняло ему физическую боль. - Иди туда.
   - Зачем?
   - Время уже на исходе. Несколько минут уйдет у меня на то, чтобы объясниться с Шериданом и Деленн, и пока они поймут, что должно быть сделано, может оказаться, что как раз этих минут и не хватит, чтобы это и в самом деле сделать. Так что хоть ты сделай то, что сказано.
   - Как прикажешь, - сказал Г’Кар, и слова его прозвучали крайне издевательски. Он скрылся в комнатке, указанной Лондо, и тихо прикрыл за собой дверь.
   И начал ожидать… последних инструкций.
 

Глава 12

 
   Лондо не мог сидеть на троне выпрямившись, поскольку боль была слишком велика. Разговор с Г’Каром отнял у него остатки сил. И ему казалось, у него не осталось уже никаких резервов.
   Один из гвардейцев выступил вперед и приблизился к трону. Делал он это с некоторым сомнением, будто не был уверен, в самом ли деле Лондо до сих пор присутствует здесь. Настолько хорошо запрятался Лондо в тень.
   - Ваше Величество?
   - Да.
   Убедившись, что Лондо и в самом деле здесь, гвардеец сказал:
   - Шеридан был без чувств некоторое время, но, похоже, сейчас уже пришел в себя.
   - О, хорошо, - сухо сказал Лондо. - Мы не хотим слишком многого. Пусть он просто будет в сознании в свои последние мгновения. Приведите их сюда.
   Шеридан и Деленн немедленно предстали перед ним. Они тревожно озирались в сумраке зала; Лондо в последние дни предпочитал, чтобы здесь царил полумрак, словно демонстрируя свою безоговорочную капитуляцию перед тьмой. Гвардейцы отошли, оставив их наедине. Шеридан и Деленн, казалось, были озадачены, и оглядывались, пытаясь понять, неужели и в самом деле здесь больше никого нет.
   Внезапно рука Лондо онемела. Даже сам он уже потерял счет тому, сколько ему пришлось выпить сегодня. Он совсем забыл, что по-прежнему держит в руке стакан, и тот выскользнул у него из руки и со стуком упал на пол. Деленн вздрогнула. Шеридан остался недвижим. Почему-то это показалось Лондо занятным.
   Деленн и Шеридан начали настороженно придвигаться к нему.
   - Не надо ближе, - тихо сказал Лондо. Его голос звучал не громче, чем шепот, весьма к тому же неразборчивый. Лондо и сам с трудом узнавал собственный голос, а на глаза ему будто набросили вуаль.
   Он попробовал встать и обнаружил, что его ноги и мозг решили разорвать отношения друг с другом. Если бы ему и удалось подняться на ноги, то, скорее всего, он бы опрокинулся, и разве это достойно императора? Ему вовсе не хотелось провести свои последние мгновения - а он был абсолютно уверен, что нынешние мгновения являются для него именно последними - растянувшись на полу лицом вниз.
   - Я надеюсь, вы простите меня, если я не стану вставать, - сумел он выговорить. - Видите ли, мне пришлось здорово напиться… только так я могу еще остаться один. Мы ведь не хотим разбудить его.
   Шеридан в недоумении уставился на Лондо. Технически, его недоумение казалось вдвое больше, чем должно было бы быть, потому что глаза Лондо, потеряв способность синхронизировать свои действия, видели сейчас сразу двух Шериданов.
   - Разбудить кого?
   Лондо поднял брови, которые в данный момент были единственной частью его тела, движениями которой он еще мог управлять.
   - Ах, так, значит, вы не знаете. Понимаете ли, свои стражи есть у каждого из нас… - Он тихо усмехнулся. - О, они позволяют всем нам считать, будто мы обладаем свободой воли, но это ложь. Я устроил очень неплохое представление, не так ли?
   Лондо заметил, что лицо Деленн начинает озаряться пониманием. Шеридан по-прежнему выглядел сбитым с толку, чему Лондо нисколько не удивился. Он давно уже подозревал, что именно Деленн является подлинным мозговым центром этого семейства.
   - Он остался доволен, - продолжил Лондо. - И ему безразлично, почему я делаю то, что я делаю, пока я делаю… пока я веду дело к вашей смерти.
   Лондо сумел собрать достаточно сил, чтобы склониться вперед. Лицо Деленн осталось бесстрастным. Словно она ожидала увидеть на плече Лондо именно того, кто там и сидел. Но Шеридан был совершенно ошеломлен, и это заставило Лондо удивиться еще больше. Ведь Лондо знал, что Шеридан уже видел Стража на плече у своего сына, Дэвида, когда пытался остановить мальчика, решившего сбежать с Минбара. И вот теперь Шеридан вел себя так, будто никогда раньше не имел дела со Стражами.
   - Понимаете ли, ликер выводит его из строя, - объяснил Лондо. - Я обнаружил, что если напиться достаточно серьезно, то он заснет на несколько минут… Несколько минут, которые я снова могу быть самим собой… - Он глубоко вдохнул. Произносить внятные слова, связные фразы требовало от него запредельных усилий. - Но эти минуты становятся все короче и короче… так что у нас не слишком много времени.
   Он вновь откинулся назад, скрывшись в тени. Нужно ли этому удивляться? Он так долго жил во мраке, что перестал бояться его.
   - Моя жизнь почти завершена. Мой мир, все мои надежды… ушли. Вы двое - мой последний шанс… для этой планеты, для моего мира… для моего собственного искупления. - К радости Лондо, ему удавалось сохранять спокойствие; похоже, он настолько онемел от алкоголя, что потерял способность испытывать какие-либо эмоции, и просто наблюдал все происходящее словно издалека, словно во сне. - За дворцом вы найдете спрятанный корабль. Мой личный охранник проводит вас туда. В обмен на ваши жизни, я прошу вас и ваших союзников помочь освободить мой мир. Больше я ничем не в силах им помочь.
   Шеридан выглядел очень тронутым, и по-прежнему несколько сбитым с толку.
   - Лондо… Если что-нибудь…
   Лондо покачал головой.
   - Нет. Нет ничего. Идите, быстрее. У вас не так много времени. Я… чувствую, что он начинает просыпаться. Скорее. Идите, - его голос постепенно становился все громче и настойчивее.
   Шеридан и Деленн переглянулись, а затем развернулись и ушли. Лондо знал, что снаружи их ждут Дунсени и Касо, которым давно уже были даны нужные инструкции. И он был уверен, что они безукоризненно исполнят его последние приказания.
   Вновь оставшись в привычном одиночестве, Лондо ждал, когда же скрипнет дверь, и войдет тот, кто должен в эту минуту придти к нему.
   - Ты здесь, мой старый друг?
   Г’Кар вошел в тронный зал, и его зловещий взор был устремлен на Лондо, вернее, на Стража на его плече.
   - Да, - ответил Нарн.
   - Они ни за что не дадут им уйти живыми, если только… - Лондо вновь набрал полную грудь воздуха. - Видишь ли, Г’Кар, мой Страж может проснуться в любую секунду. И он всполошит всех остальных… и умрет моя единственная надежда. А вслед за этим умру и я сам. Они не склонны прощать предательства.
    «И последнее…»
   Слова Леди Мореллы вновь, спустя годы, зазвучали в нем.
    «…ты должен отдаться своему величайшему страху…»
   Лондо вдруг подумал, а верно ли истолковал это предсказание. Потому что в данный момент его величайшим страхом стало то, а не останется ли он жив.
    «…зная, что это убьет тебя.»
   Лондо на мгновение замер, и мгновение это, казалось, продлилось целую вечность. Пожалуй, всю свою жизнь он знал, что ему суждено сейчас произнести именно те слова, которые, помедлив это мгновение, он и произнес.
   - У нас с тобой остались друг с другом незавершенные дела, Г’Кар. Давай покончим с этим сейчас, поскорее, пока он не остановил меня. Я так же устал от жизни, как и ты.
   Г’Кар подошел к нему. Его руки сомкнулись на горле императора, но это почему-то казалось неправильным, потому что в своих видениях Лондо всегда видел жестокую схватку. А сейчас он не испытывал ни малейшего желания отбиваться. Он просто страстно желал, чтобы все поскорее завершилось. Он восхитился силой Нарна, и даже с любопытством подумал, а каково же это было бы, вступить в схватку с Г’Каром врукопашную, как мужчине с мужчиной, в те времена, когда он находился в расцвете сил, в те времена, когда для него, казалось, не было ничего невозможного.
   И в этот момент Страж проснулся.
 

* * *

 
   Г’Кар, наверно, сбился бы со счета, если бы попытался перебрать в памяти все те случаи, когда он задумывался об этом моменте. Были времена, когда он просто для забавы пытался представить себе, каково это будет, запустить свои пальцы в мясистое горло Лондо, почувствовать, как бьется его пульс, постепенно замедляясь, а затем и останавливаясь совсем. И сколько времени после этого он еще будет стоять, уже после того, как жизнь покинет центаврианина, и по-прежнему сжимать его горло, просто наслаждаясь отсутствием в нем жизни.
   И в тот день, тот ужасный день, когда он узнал о двуличии Лондо, выпив с ним за дружбу в то время, когда Лондо уже отправил корабли, призванные уничтожить тысячи, миллионы безвинных Нарнов - в тот день он просто превратился в берсерка. (31) Когда он ураганом мчался по коридорам Вавилона 5, алча крови Лондо Моллари, тогда он бы не просто задушил его. Он бы вырвал из его еще живого тела одно из сердец, сжал его, и разорвал собственными зубами, прямо на глазах у еще живого Лондо.
   Но теперь…
   Теперь он и в самом деле сжимал горло Лондо своими руками. Но Лондо не сопротивлялся. Он… приносил себя в жертву. Он сдался Г’Кару, велев ему покончить с этим поскорее, чтобы Шеридан и Деленн могли спастись.
   Шеридан. «Король». Тот король, «рукой» которого был он, Г’Кар, и, значит, именно руки Шеридана сомкнулись теперь в смертельном объятии на горле того, кто и в правду носил монарший титул, на горле императора Лондо Моллари.
   Нарн по имени Г’Кар, который так долго видел этот момент в своих мечтах, тот Нарн по имени Г’Кар, который насладился бы совершавшимся ныне убийством, - тот Нарн умер уже много лет назад, уступив место философу, которого почитали во всех владениях Нарнов как Г’Кара Мудрого, Г’Кара Мыслителя, Г’Кара Учителя. Его творения без конца изучались, штудировались, перечитывались вновь и вновь в поисках мельчайших нюансов. Послушники, которым довелось сидеть у его ног, повторяли повсюду его учение, ему воздвигались статуи, ему слагали гимны, о нем писали истории. И они чтили Г’Кара - миротворца куда больше, чем Г’Кара - воителя. Многие говорили, что его труды - самое важное, что было создано со времен самого Г’Квана - утверждение, которое сам Г’Кар всегда считал по-детски преувеличенным, но оно уже возникло, и Г’Кар не считал нужным тратить усилия, чтобы опровергнуть это мнение.
   Г’Кар Мудрый простил Лондо его прегрешения. Сумел даже высоко оценить его, хотя и не за то, каким Лондо стал в действительности, но за то, каким он мог бы стать… и до сих пор еще мог бы стать.
   «Рука короля» будет обагрена кровью Императора, и при мысли об этом решимость Г’Кара дала сбой. Он видел, что Лондо смирился с той судьбой, которой, по мнению императора, все равно было уже не избежать, и что-то в этом добровольном жертвоприношении ужасало Г’Кара. Не может быть, чтобы не нашлось какого-нибудь другого выхода. Шеридан и Деленн должны спастись, да. Но должен же быть и для самого Лондо способ спастись, какой-то выход, который не будет стоить ему жизни. Не может быть, чтобы все вот так просто кончилось хладнокровным убийством… Даже если жертва сама об этом просила. Ведь он не палач. Он Г’Кар, сын Г’Карна, мудрец, писатель, одновременно и учитель, и ученик Вселенной, и он не может, не вправе совершать такие поступки.
   И как только он пришел к такому выводу, его хватка на горле Лондо стала ослабевать, поначалу совсем незаметно…
   И в этот момент Страж проснулся.
 

* * *

 
   «Опасность! На нас напали! Нас хотят убить!»
   Так воззвал Страж в смятении и страхе. Он сразу понял, что его носителю угрожает смертельная опасность, и это ставит под угрозу и его собственную жизнь, потому что оба они неразрывно связаны, ни один из них неотделим от другого. Страж мог бы разорвать связь с носителем, но это был бы длительный и мучительный процесс, требовалось время… а времени как раз и не было. Впрочем, у Стража имелись еще и другие возможности постоять за себя.
   В первые годы их партнерства Страж оставался не более чем наблюдателем. Но шло время, и он так основательно врос в нервную систему Лондо, что в моменты стресса мог теперь полностью брать под свой контроль тело носителя.
   «Останови их, Лондо! Мы любим тебя! Мы заботимся о тебе! Мы никогда не покинем тебя!»
   Стража охватил такой ужас, какого он никогда еще не испытывал с момента созревания. С того момента, когда Шив’кала вынул его из гнездилища, и он увидел перед собой центаврианина и пришел в ужас от этого зрелища. Тогда он настолько испугался Лондо, что задрожал в объятиях Шив’калы. Но Дракх сумел успокоить его, убедив, что все будет хорошо, и в самом деле, до сих пор так оно и было.
   Но только не теперь.
   «Защити нас, Лондо! Защити нас! Спаси нас! Лондо, мы же любим друг друга!»
   И руки Лондо взмыли вверх, не по его собственной воле, но по команде Стража. И по команде Стража руки Лондо вцепились в Г’Кара, яростно сомкнувшись на горле Нарна.
 

Глава 13

 
   - Я Дунсени, а это Касо, - торопливо представил их Дунсени, продолжая идти по коридору. - Я говорю вам об этом с тем, чтобы, если все сорвется, и мы умрем, вы бы знали, чьи имена вам проклинать при последнем вздохе.
   - Очень мудро, - ответила Деленн. Она бросила обеспокоенный взгляд на Шеридана, который внезапно вновь, похоже, стал неуверенно держаться на ногах. Дунсени поспешил вперед, за ним последовал Касо, указывая путь Шеридану и Деленн. На всякий случай юноша не опускал руку с оружия, чтобы быть наготове, если, паче чаяния, кто-нибудь попытается помешать им.
   Внезапно ноги Шеридана опять начали подгибаться. Он прислонился к стене, чтобы не упасть. Деленн схватила его за руку, на ее лице не осталось ничего, кроме беспредельной тревоги.
   - Что с тобой?
   Шеридан пытался побороть охвативший его приступ, чем бы ни был он вызван, но все безрезультатно.
   - Меня… тянет обратно. Давай, спеши, не жди меня.
   - Нет. Я тебя не оставлю, - решительно ответила Деленн, покачав головой.
   Шеридан оторвался от стены и попытался идти дальше, и даже сумел свернуть в следующий коридор… Но затем боль взяла верх над ним.
   - Нет. Не могу… Время сильнее меня…
   Деленн крепко обняла его.
   - Тогда возьми с собой в прошлое мои слова. Береги как зеницу ока те мгновения, которые еще есть у тебя. Наслаждайся каждым прожитым мигом, пока это еще будет в твоих силах, потому что иной возможности у тебя уже не будет.
   Деленн знала, что она не вправе сказать ничего сверх того, что она уже сказала ему. Что она не вправе воспользоваться шансом изменить прошлое. Кто же может знать наверняка, к каким изменениям могут привести ее слова? Если они окажутся неправильными, то и Дэвид, возможно, так никогда и не будет рожден, и Тени, возможно, окажутся триумфаторами в той войне… да все, что угодно, может случиться. Ведь не было никакого способа выяснить, и никакой инстинкт, никакой здравый смысл не мог ей ничего подсказать, не мог убедить ее, что не стоит раскрывать рот…
   И потому она, словно со стороны, услышала, как ее грешный рот произносит запретные слова:
   - Джон… услышь меня, не летай на З’Ха’Дум. Ты понял? Не летай на З’Ха’Дум…
   Отчаянно вцепившись в него, Деленн желала лишь одного - защитить его своим телом от любых невзгод, но внезапно Шеридан оторвался от нее и шмякнулся об стену, словно его ударил огромный невидимый кулак. Его начало трясти, голова дергалась то туда, то сюда, а затем, с невероятным усилием, он сумел сфокусировать свой взгляд на Деленн.
   - Деленн… - прошептал он. - Я… у меня что-то с головой, я… - Он в полном недоумении огляделся по сторонам. - Как мы здесь оказались? Как…
   Касо остановился и замер в ожидании. Он смотрел на них с едва сдерживаемой нервозностью, явно весьма обеспокоенный тем, что поблизости может появиться кто-нибудь. Осознав, что вышла непредвиденная заминка, Дунсени оглянулся и нетерпеливым жестом предложил им последовать вперед.
   - Чего вы ждете? - требовательно спросил он.
   Шеридан переводил недоуменный взгляд с одного на другого.
   - Вы… ведете нас к Лондо?
   - Мы только что побывали у него, - ответила Деленн. - Джон… мы не можем задерживаться здесь, чтобы обсуждать это. Давай позднее. Тогда мы сможем…
   Внезапно Шеридан вцепился в руку Деленн с такой силой, что боль передалась даже в ее плечо. Впрочем, он тут же спохватился и ослабил хватку.
   - Вавилон 4, - прошептал он. - Флуктуации времени… Это ведь было оно…
   - Да, - ответила Деленн, испытывая некоторое облегчение от того, что ей не придется объяснять ему все от начала до конца.
   - Я думал, что у меня внезапно возникло дежа вю, - сказал Шеридан, озираясь по сторонам.
   Повинуясь внезапному позыву, Деленн поинтересовалась:
   - З’Ха’Дум… Ты…
   - Летал ли я туда? - Шеридан кивнул. - Да. - Голос его при этом звучал так, будто он извинялся перед ней, очевидно, помня ее сокровенную просьбу… и чувствуя неловкость за то, что он все равно ее не послушался.
   Деленн же почувствовала странную смесь облегчения и боли, нахлынувших на нее одновременно. Облегчение от того, что, хотя она на мгновение и позволила себе слабость, поставив под удар все, что было или могло бы быть… но все-таки ничего не изменилось. И боль от того, что, значит, в ближайшие три года Джон все-таки покинет ее. Время, отпущенное ему как отсрочка смертного приговора, будет истекать. А если бы он не полетел на З’Ха’Дум…
   - Ох уж эти «если бы», - сказал ей Шеридан много лет назад. И с легкомысленной усмешкой пояснил: - Мой отец любил повторять… «Если бы да кабы во рту выросли грибы, то был бы не рот, а целый огород». - Деленн никогда до конца этого не понимала, но, тем не менее, общий смысл был очевиден.
   - Мистер Президент, - сказал Дунсени с чрезвычайно вымученной вежливостью, и жестом указал вперед.
   Не вдаваясь в дальнейшее обсуждение, Шеридан и Деленн поспешили дальше по коридору. Серия резких поворотов, и они оказались у выхода из дворца. На близлежащей площадке стоял в полной готовности шаттл.
   - Это персональная посадочная площадка императора, - проинформировал их Дунсени. Его поведение со всей очевидностью свидетельствовало, что для императора дать им возможность воспользоваться ею означало исключительную честь. И по мнению Дунсени, поведение Шеридана и Деленн отнюдь не свидетельствовало, что они понимают, какая высокая честь им оказана. - Он выразил пожелание, чтобы я передал вам, что, как он надеется, этот шаттл будет в достаточной мере удовлетворять вашим потребностям.
   - А как насчет Дэвида? - тут же спросил Шеридан и повернулся к Деленн. - Где он?
   Деленн положила ладонь на его руку и сказала решительно: