Дихнов Александр. Три луны Кертории

   Там, как и вчера, барражировал дворецкий, при моем появлении бойко двинувшийся навстречу.
   — Знаю, знаю, — кивнула я, когда он открыл рот. — Знатные дамы не гуляют по городу в одиночестве, но поскольку выбора у меня нет, мы это оставим.
   Он на секунду запнулся, но потом слегка поклонился:
   — Доброе утро, герцогиня.
   — Скверное утро, откровенно говоря. Но это, разумеется, не повод быть невежливой — здравствуйте, Дарт.
   Почувствовав, что если он собирается что-то сказать, то нужно заняться этим немедленно, Дарт попросил:
   — Был бы крайне признателен, если бы вы поставили меня в известность о том, куда вы направляетесь и когда планируете вернуться.
   Ну, почему бы и нет...
   — Я вернусь часа через два-три, наверное, а направляюсь, как вы изящно выразились, в Академию — Анг Сарр изъявил желание побеседовать со мной до Совета.
   — Это далеко не званый вечер...
   — Полностью с вами согласна. От капитана Рагайна по-прежнему нет известий? — без особой надежды спросила я, и он лишь удрученно покачал головой. — Тогда смотрите выше насчет выбора. За исключением разве что варианта немедленно покинуть столицу.
   — На вашем месте я бы рассмотрел его всерьез, — отвратительно серьезным тоном изрек он, и я невольно поежилась. Однако дальнейшая дискуссия явно смысла не имела.
   — Подождем до вечера. В конце концов, сильно сомневаюсь, что меня попытаются убить в самом центре столицы средь бела дня. А там... Ну, что-нибудь наверняка изменится.
   Судя по выражению липа, мой оптимизм ничуть его не вдохновил, поэтому я просто исполнила неопределенный прощальный жест, обогнула дворецкого и вышла из особняка. Придирчиво оглядев окрестности, я не обнаружила решительно ничего интересного и двинулась в сторону Академии, попутно пристально изучая узоры, которые образовывали камни у меня под ногами, и пытаясь подготовиться к предстоящему разговору. Самым сложным в формировании модели поведения являлось то, что я никак не могла определиться, как же должен ко мне относиться Анг Сарр. С одной стороны, скорее всего именно он погубил родителей Ранье и пытался проделать то же самое со мной, но с другой — во-первых, перефразируя баронессу Детан, если бы пытался, то я бы сейчас по этим аллеям не шагала, а во-вторых, кто, как не он, приставил ко мне в качестве охранника лорда Крата, благодаря чему я смогла-таки достичь столицы? О том, что со мной могло случиться без его участия, нагляднее всего свидетельствовало отсутствие в Элерионе хотя бы одного бойца из моей личной гвардии. И это еще не принимая в рассмотрение галактическую предысторию моих взаимоотношений пусть не лично с Ректором, но с его преданными сторонниками... В общем, с пунктом «враг или союзник» — особенно на текущий момент — по приписываемым Ректору поступкам разобраться не удавалось, но, возможно, следовало изучить проблему под другим углом и попробовать оттолкнуться отличных целей оппонента.
   Что мне доподлинно известно? В сущности, немногое. Много лет назад Анг Сарр (то ли вместе с Его Высочеством, то ли просто с его ведома) придумал хитрый и широкомасштабный план, результатом которого стал исход группы керторианцев с родной планеты и их последующая ассимиляция с человечеством. В качестве основного мотива подобных действий называлась попытка предотвращения намечающейся деградации керторианской расы, и оспаривать этот тезис было трудно, да и незачем. Потому как, помимо основных мотивов, в планах керторианских товарищей всегда присутствуют дополнительные, которые почему-то и представляют наибольший интерес. В нашем случае, как справедливо указывал Ранье, их просто не могло не быть, поскольку развернутая в Галактике операция «Бантам» с внутрикерторианскими проблемами ничего общего не имела, а больше напоминала борьбу за власть — или, если угодно, влияние — в этой самой Галактике. Причем провал операции «Бантам» и последовавшее затем мое... э-э... триумфальное появление на Кертории однозначно говорили о том, что в стане двух главных авторов проекта наблюдается разлад вследствие тотального несовпадения устремлений, и, главное, на сей момент об этом знают оба. То бишь если раньше Его Высочество мог маскировать свои цели, и не обладающий, к счастью, даром ясновидения Анг Сарр, вполне вероятно, ему доверял, то теперь началось открытое противостояние, о чем мне было фактически прямо сообщено...
   На этом не самом жизнеутверждающем месте я прервала раздумья о главной интриге, поскольку ответов на насущные вопросы они не обещали. Предположение, что Ректор Академии просто пытается стяжать больше власти, чем имеет в наличии, казалось близким к истине и вполне достаточным для оценки сегодняшних перспектив, но вот с оценкой этой возникали сложности... Де-факто Анг Сарр являлся полноправным повелителем Кертории и, казалось бы, должен был беспокоиться только о сохранении своего статуса, реальной угрозы для которого до моего прибытия как будто не было. Поэтому его гипотетическое (или более чем реальное, если верить Принцу) желание не допустить меня на планету или быстренько уничтожить любой ценой выглядело бы вполне логичным и уместным. Но вот спасательная миссия лорда Крата сюда никак не вписывалась, равно как и личная встреча в стенах Академии. И опять же, если Анг Сарр выказывал столь трепетную заботу о сохранении моей жизни, то кто же на нее покушался? Напрашивающийся ответ — враги Анга Сарра. А ничто так не сближает, как наличие общих врагов...
   Как раз в тот момент, когда я поняла, что мои размышления по второму разу двинулись по уже проделанному кругу, у меня возникло ощущение, будто я пытаюсь разгадать парадокс, которого нет. Если Ректор хоть вполовину так хорош, как его репутация, то он должен быть очень тонким и гибким тактиком, а это значит, что он просто обязан уметь извлекать пользу из любой ситуации, даже крайне неудачно для него сложившейся. В частности, он мог приложить максимум, усилий, чтобы не допустить моего появления на Кертории, но раз уж оно состоялось, следовало спокойно воспринять осечку и быстро адаптировать свои планы к новому положению вещей. В таком случае у нас с ним могли найтись точки соприкосновения... Только вот очень полагаться на это не стоило. Возвращаясь же к изначальному вопросу, в таком ракурсе оптимальной казалась осторожно-нейтральная линия поведения — вы, дескать, расскажите нам, что и как, а мы уж там посмотрим...
   Не знаю, насколько такой вывод можно назвать блестящим, но уж точно он стал своевременным, поскольку я достигла площади, где вновь замерла, глядя на два столь непохожих здания на том берегу реки. Вероятно, это была игра воображения, но я могла поклясться, что при свете дня дворец выглядит заброшенным, а от Академии исходит некая угроза. Я даже пару минут простояла столбом, пытаясь точнее уловить суть этой угрозы, но, признав поражение, глубоко вздохнула и направилась к мосту.
   Вплоть до самого входа в здание я так и не обнаружила никакого намека на вооруженную охрану, да и вообще не встретила ни единой живой души. И даже когда я гордо прошла внутрь сквозь гостеприимно распахнутые парадные двери, в просторном холле оказался лишь посланный за мной слуга, который с вежливым поклоном произнес слова приветствия и предложил проследовать за ним. Честно говоря, подобное безлюдье и полное отсутствие мер безопасности удивляли, однако спрашивать лакея о причинах подобной беспечности было, очевидно, бессмысленно, а вот утолить свое любопытство насчет внутреннего устройства я попыталась. И как ни странно, мне не заявили нечто вроде «я не уполномочен отвечать ни на какие вопросы», а, напротив, устроили небольшую обзорную экскурсию, благо путь до кабинета Ректора был достаточно продолжителен. Как выяснилось, здание Академии вмешало в себе три совершенно различных заведения, объединенных одной вывеской. Первое — собственно Академия магии, то есть учебный центр с аудиториями, лабораториями и прочими стандартными причиндалами, необходимыми для подготовки высококлассных профессионалов, в данном случае — волшебников. Второе — научно-исследовательский центр, где, ранее обученные специалисты пытались постичь природу магии, открыть что-то новое, вспомнить забытые знания и умения и т.д. и т.п. Здесь же располагались и административные учреждения (фактически правительство Кертории), в том числе и кабинет Ректора. И наконец, третьей частью Академии являлись, выражаясь современным языком, промышленные цеха, где и производились керторианские магические украшения. Интересно, конечно, было бы посмотреть, как все это выглядит, но, к сожалению, настолько далеко любезность моего провожатого не распространялась.
   Когда же мы достигли цели (причем приемная Ректора особой пышностью не отличалась), слуга сделал знак подождать и направился внутрь кабинета, откуда появился буквально через секунду, сообщив:
   — Прошу, герцогиня. Ректор ожидает вас.
   Я не преминула воспользоваться приглашением и, едва моему взору открылась малая часть помещения, моментально поняла, что обстановка комнаты мне хорошо знакома, поскольку я очутилась в кабинете из недавнего видения, а его хозяин, Анг Сарр, оказался давешним собеседником графа Танварта. В лесу мне довелось узреть лишь спину Ректора Академии, теперь же я видела его анфас, но об ошибке не могло быть и речи. Если же говорить о пресловутом первом впечатлении, то больше всего меня поразило, что, пожалуй, впервые на Кертории я видела перед собой по-настоящему древнего старика — лицо Ректора было изборождено глубокими морщинами, темные глаза немного слезились, плечи опустились под незримой тяжестью лет...
   — Доброе утро, герцогиня, присаживайтесь, — тем временем заговорил он скрипучим, каким-то усталым голосом. — Как вам понравилось путешествие до столицы?
   Если это был ход, направленный на то, чтобы сразу поставить меня в замешательство, могу сказать прямо — он, безусловно, удался. Я, даже не удосужившись поздороваться, села в роскошное кресло, поглядела с полминуты на собеседника, потом в окошко, потом снова на Ректора, а достойный ответ так и не появился. В итоге замешательство плавно переросло в легкую ярость, и я с блеском приступила к реализации осторожно-нейтральной линии поведения, а конкретно — расправила плечи и жизнерадостно улыбнулась.
   — Да, благодарю вас, оно было приятным, по сравнению с поездкой к баронессе Детан — настоящий отдых. — Ректор не повел и бровью, но я-то только начала. — Кстати, не могу упустить столь удачный случай для получения небольшой консультации — объясните мне, пожалуйста, откуда посреди ясного дня на Эйгвине мог взяться ураган? Говорят, такое происходит уже не в первый раз, и сей феномен имеет определенно магическую природу.
   Вопреки моим ожиданиям, хоть как-то прокомментировать мое выступление Анг Сарр не пожелал, он лишь едва заметно покачал головой, что, видимо, следовало трактовать как «понятия не имею» или «пускай себе говорят».
   — Более того, — продолжила я интересную беседу в форме монолога, — мне довелось слышать мнение, что из всех ныне здравствующих волшебников возможностями для организации подобного катаклизма обладаете лишь вы и Принц. Но со стороны Его Высочества это смотрелось бы довольно странно. Вы не согласны?
   — Почему же, — о, господин Ректор снизошел-таки до ответа, — с последним утверждением вполне. Со стороны Его Высочества это и впрямь было бы странно, если не просто глупо.
   — Значит, остаетесь только вы, — констатировала я с улыбкой, призванной вселить нехорошие ощущения. Похоже, заказанные ощущения не вселились, поскольку убеленный сединами собеседник чуть свысока заметил:
   — Знаете, герцогиня, от привычки к категоричным и поспешным утверждениям я благополучно избавился несколько сотен лет назад.
   — Примите мои поздравления, — огрызнулась я, по сути признавая, что этот раунд остался за противником. Ладно, попробуем чуть менее острую, но тоже интересную тему. — Кстати, насколько я понимаю, это вы так озаботились моей безопасностью, что приставили ко мне личного телохранителя? Если да, то спасибо, лорд Крат оказался поистине неоценимым спутником.
   Молчание было мне ответом, причем взгляд Ректора, устремленный куда-то поверх моей головы, полностью исключал возможность продолжения беседы в том же духе. Едва ли мысль «я вас позвал сюда не за тем, чтобы отвечать на ваши вопросы, и делать этого не собираюсь» можно было выразить яснее... Что ж, играть в молчанку я тоже умела и любила, поэтому, откинувшись на спинку кресла, довольно раскованно положила ногу на ногу и приступила к вдумчивому изучению интерьера комнаты, находясь в полной уверенности, что собеседник сдастся первым. Нескольких минут мне вполне хватило, чтобы убедиться — кроме стола хозяина, его кресла, пары кресел для гостей и уймы шкафов, по большей части забитых книгами, ничего интересного в комнате не было, и даже дизайн нисколько не выделял этот кабинет из множества аналогичных, которые мне доводилось посещать на других планетах. Сделав такой вывод, я вдруг обнаружила, что заняться больше совершенно нечем, и откровенно заскучала, а кроме того, меня посетила немного запоздавшая мысль — керторианцы, в отличие от людей, не испытывают неловкости при затянувшемся молчании, у них это вполне в порядке вещей... В общем, я признала проигранным еще один раунд, но зато снова вспомнила об «осторожно-нейтральном поведении» и уточнила без агрессии:
   — Простите, вы вроде бы хотели поговорить? Не могу сказать, что мое время расписано по минутам, но более интересное занятие я точно в состоянии найти.
   Ректор еще немного помолчал, правда, теперь уже глядя на меня, чем, должно быть, давал понять, что моя реплика не осталась незамеченной, а затем задал вопрос, которого я никак не ожидала:
   — Скажите, герцогиня, вам нравится на Кертории?
   Поскольку продолжительные раздумья выглядели бы нелепо, я ответила правду, благо в данном случае скрывать мне было нечего:
   — Так себе. Я вообще не очень об этом задумываюсь — выбора-то все равно нет.
   — Значит, — немедленно уточнил Ректор, — окажись перед вами выбор, вы бы предпочли вернуться в Галактику?
   Тут я все же немного поразмыслила, но в итоге все равно лишь пожала плечами.
   — Не знаю, если честно. Не могу решить умозрительно. Да и к чему рассуждать о чисто гипотетических возможностях? Это довольно бессмысленно. Или нет?
   Собеседник задумчиво побарабанил пальцами по столешнице, на вид напоминающей красное дерево, после чего протянул руку к небольшому колокольчику и любезно поинтересовался:
   — Не желаете чего-нибудь?
   — От чашки кофе не откажусь.
   Коротко кивнув, Анг Сарр позвонил и, когда секунд через пять в кабинете появился мой бывший провожатый (видимо, это был его личный секретарь), распорядился насчет двух чашек кофе. Едва же мы вновь остались одни, Ректор впервые разразился продолжительной тирадой с намеком на откровенность, и не могу сказать, что мне это понравилось...
   — Герцогиня, все мы любим играть словами, но не уверен, что сейчас эта игра уместна. Она, как вы выразились, довольно бессмысленна. Если я спрашиваю у вас, хотели бы вы отправиться обратно в Галактику, это означает, что у меня есть возможность реализовать ваше пожелание. И вы просто не можете об этом не знать, не так ли? — Возразить было нечего, что я и признала легким кивком. — Соответственно меня не интересуют ответы в категориях «умозрительно» и «гипотетически». Итак, герцогиня, вы хотите покинуть Керторию? Да или нет?
   — Нет.
   К сожалению, именно тут вернулся секретарь с кофе, и отсутствие какой-либо реакции на мое категоричное заявление ни о чем не говорило. Отпив же глоток горячей жидкости, Ректор двинулся дальше, и теперь уже от усталости в его голосе не осталось и следа, он звучал властно и уверенно.
   — Тогда продолжим. Надеюсь, вы догадываетесь о причине вашего срочного вызова в столицу?
   — Насколько я понимаю, будут обсуждаться перспективы моих взаимоотношений с пустующим ныне троном Кертории. Например, не хочу ли я его занять, — с готовностью отозвалась я, гадая, какой будет реакция собеседника на такую трактовку. Но она в очередной раз оказалась практически нулевой.
   — Не совсем так, — взгляд Анга Сарра переместился с меня на кофейную чашку, — но достаточно близко к истине. Еще одно необходимое уточнение: вам известна нынешняя политическая обстановка на планете?
   — В общих чертах.
   — Тогда вы должны ясно представлять себе реальные перспективы ваших взаимоотношений с троном. Или у вас есть сомнения по данному поводу?
   — Если вы со свойственной вам прямотой говорите о том, как мало здесь найдется желающих, чтобы трон хоть в каком-то аспекте ассоциировался с моим именем, то ответ — нет. Я не строю насчет этого никаких иллюзий.
   — В таком случае с вашей стороны было бы достаточно разумным поступком во всеуслышание заявить о своем отказе от любых притязаний на трон и по окончании заседания незамедлительно покинуть столицу, а лучше — планету. Вы, конечно, обзавелись могущественным покровителем, но на сей раз он не в силах будет уберечь вас от неприятностей.
   Не могу сказать, что это стало новостью, поскольку вышеупомянутый покровитель сам утверждал то же самое, но мне захотелось услышать версию противной стороны.
   — По какой же причине, позвольте узнать? На него тоже наслали шторм или что похуже?
   — Это к делу не относится. — Анг Сарр даже слегка поморщился.
   — Пусть так. — Я решила проявить покладистость. — Но мне хотелось бы вернуться к первому вопросу, а именно: зачем же в действительности меня вызвали в столицу? Чтобы мой отказ от трона получил документальное подтверждение? Однако я как будто и так к восшествию на престол не стремилась. Не проще ли было оставить меня в провинции Галлего, подальше от центра событий?
   — Для меня — конечно же, проще. Этот Совет, знаете ли, созван отнюдь не по моей инициативе. — Анг Сарр, казалось, взвесил, достаточно ли ясно высказался, и в итоге счел нужным добавить: — Мои противники намерены использовать ваше появление как повод для взрыва ситуации. В идеале они хотели бы уничтожить вас и дискредитировать меня.
   Я сменила позу, сев на самый край кресла и скрестив руки на груди.
   — Если так, то как же будет выглядеть Совет? Неужели мне предложат занять трон, услышат в ответ — нет, поаплодируют и разойдутся с чувством выполненного долга?
   — Примерно таким мне видится оптимальный вариант развития события, — спокойно признал Ректор. — По крайней мере в той части, которая касается вас.
   — Вдохновляющая перспектива. А если я все-таки выкажу желание стать королевой Кертории, то... Совсем все плохо?
   — Я это переживу. А вот вы — едва ли... Но ежели вы считаете, что в силах в одиночку справиться со всей планетой, можете попробовать. — Тут у меня возникло стойкое ощущение, что намеченная Ректором программа на этом исчерпана, и действительно, он достаточно вежливо, но твердо сообщил: — А сейчас, простите, у меня есть еще дела до Совета. Надеюсь, мы поняли друг друга?
   — Ну, ситуацию вы обрисовали ясно, это безусловно, — кивнула я, поднимаясь.
   — Тогда увидимся в два.
   — До встречи, — буркнула я и удалилась с неприятным чувством, что более полного фиаско в разговоре потерпеть практически невозможно.
   Выйдя из кабинета, я, разумеется, обнаружила секретаря, преисполненного готовности не дать мне заблудиться в переходах огромного здания. В иной момент это могло бы вызвать законную досаду, поскольку мысль заблудиться в Академии казалась весьма привлекательной, но очень уж не ко времени. До Совета оставалось чуть более трех часов, и их явно следовало бы потратить на размышления...
   К чему я по дороге домой и приступила, но стоило мне немного углубиться в парковую зону, как поток моих мыслей, и без того не отличавшихся особой плодотворностью, оказался прерван одним из самых приятных мужских голосов, которые мне доводилось слышать.
   — Добрый день, герцогиня. Вы, часом, не заблудились? Может, я могу вам чем-нибудь помочь?
   Повернувшись, я увидела улыбающегося герцога Далтона Горна, направлявшегося ко мне от резных дверей одного из особняков. Правда, его улыбку сложно было назвать дружеской, более подходило слово — профессиональная, но по сравнению со вчерашним вечером контраст был разительный.
   — Нет, спасибо, — отозвалась я, — просто гуляю. Можно сказать, изучаю окрестности. Кстати, уж не передумали ли вы насчет ужина?
   Конечно, это было грубовато, но после Ректора к еще одной, даже непродолжительной словесной баталии я была не готова. Однако и герцог Горн, похоже, был настроен на прямой путь к цели.
   — Не передумал, но ведь есть еще и обед, и завтрак.
   — Тонко подмечено. И что из них вы предпочитаете?
   — Вообще обед, но в данном случае — завтрак.
   — Пусть завтрак, — согласилась я, — Скажем, завтра в десять часов?
   — Подходит. — Он был столь же покладист. — Только я предпочел бы встретиться на нейтральной территории, а лучше — где-нибудь в городе...
   — Иными словами, там, где нас никто не увидит, — прервала я грозившие затянуться излияния. — Хорошо, где именно?
   Без дальнейших экивоков герцог приступил к подробному описанию места, куда мне следовало прийти, и по завершении его инструктажа я ограничилась:
   — Договорились. Что-нибудь еще?
   Он явно колебался, но все же с очередной, чуть менее профессиональной улыбкой посоветовал:
   — Вам следует быть сегодня осторожной, герцогиня, потому как...
   — О да, — не сдержалась я, — все вокруг только и твердят мне об этом.
   Герцог заметно увял.
   — Тогда извините за назойливость. Я бы с удовольствием проводил вас, но...
   — Вы и так сильно рискуете, простояв пять минут рядом со мной в публичном месте. Я понимаю. До завтра, герцог.
   Не дожидаясь ответа, я развернулась и продолжила путь к своему особняку. Тем для размышления прибавилось, а вот ход их по-прежнему не радовал. Но я тешила себя надеждой, что если дома не окажется никаких сногсшибательных сюрпризов, то у меня будет часика полтора тишины и покоя в приятной обстановке, и тогда-то мы все гениально придумаем...
   И поначалу даже казалось, что надежде этой суждено сбыться, поскольку дворецкий порадовал меня отсутствием новостей и визитеров. Но когда я покинула холл, поднялась в свою спальню и, сняв пиджак, рухнула на кровать, в комнате с еле слышным хлопком возник посторонний... Точнее, посторонняя.
   — Тихо, не пугайтесь, — прижала палец к губам Глен Танварт. — Мне нужно с вами поговорить.
   Путаться я и не думала, однако даже с учетом вчерашних намеков Глен такая встреча была слишком уж неожиданной.
   — Поговорить я не против, но как вы сюда попали? Через портал?
   Тонкие брови Глен изумленно взлетели.
   — Нет конечно. Это просто кокон невидимости. — Дабы я не усомнилась в ее словах, гостья исчезла и практически сразу же появилась вновь.
   — И столь же просто любой, в чьем распоряжении имеется такая вот штучка, может незаметно появиться в моей спальне. — Не могу сказать, что я пыталась иронизировать, но она, похоже, восприняла мои слова именно так, ибо вскинула голову и нахмурилась.
   — Я не пытаюсь обмануть вас, герцогиня.
   — Да я вас и не подозреваю...
   Тут на ее лице появилась непонятная озабоченность, но через несколько секунд Глен чуть улыбнулась, как будто разгадала сложный ребус.
   — Когда я включаю кокон, вы ничего не чувствуете, так?
   — Да.
   — И вам это кажется нормальным?
   — Нуда...
   — А не должно. Любой керторианец, обладающий хотя бы зачатками магического дара, чувствует, когда поблизости используются чары. Помимо этого, каждый из здешних особняков оборудован охранной системой, которая поднимет тревогу, если кто-то, укрывшись коконом, попытается проникнуть внутрь.
   — Звучит логично. Так в чем же фокус?
   Глен явно колебалась, но все же ответила более чем откровенно:
   — В том, что мой кокон не керторианского, а галактического происхождения. Ни наши маги, ни охранные системы не могут его обнаружить.
   — Очень полезная вещица, — искренне признала я. — А откуда она у вас, вы мне, конечно же, не скажете. Или скажете?
   — Не скажу, но я думаю, вы и сами скоро поймете... К сожалению, у нас не очень много времени, а начать лучше было бы не с этого.
   — Тогда давайте перейдем непосредственно к делу. — Чтобы гостья не усомнилась в моей готовности к конструктивному диалогу, я слезла с кровати и расположилась в одном из кресел, стоявших у окна, — Присаживайтесь.