***
Холл "Черного какаду" был маленьким и голым. На скамейках сидели два киборга. Еще один стоял у двери своей рабочей каюты. Резкие черты лица, белая униформа... Они напомнили Локу другой экипаж, с которым он работал. На плече у каждого сияла алая эмблема Ред-шифт Лимитед. Они взглянули на Лока и Руби. Стоящий у двери шагнул внутрь, и удар дверной плиты долгим эхом отозвался в высоком помещении. Двое других поднялись, чтобы тоже уйти. - Принс спустится сюда? Руби кивнула в направлении железной лестницы. - Он встретится с тобой в капитанской каюте. Лок начал подниматься. Руби пошла следом. Дверь распахнулась, и Лок вошел. И в тот же миг ладонь из пластмассы и металла, прикрепленная к появившейся в потолке телескопической штанге, дважды хлестнула его по лицу. Лок ударил плечом в дверь так, что она загудела. - Это, - провозгласил труп, - за то, что тянул руки к моей сестре. Лок потер щеку и взглянул, на Руби. Она стояла у стены. - Ты думаешь, что я не могу видеть все то, что происходит на корабле? - спросил труп. - Вы, плеядские варвары, и впрямь неуклюжи, как это всегда говорит Аарон. В баке поднимались со дна пузыри, скользили по струпьям обнаженной ноги, задерживались и слипались в ссохшемся паху, перекатывались по груди - сквозь почерневшие лохмотья кожи проступали ребра - и лопались у обожженной безволосой головы. В провале безгубого рта торчали обломки зубов. Носа не было. Трубки и провода обвивали треснутые разъемы. Трубки впивались в живот, бедро и плечо. Жидкость в баке медленно циркулировала, и единственная рука колыхалась из стороны в сторону - обожженные пальцы на ней были скрючены, словно когти. - Тебе никогда не говорили, что подглядывать нехорошо? А ты ведь именно подглядывал. Голос Принса доносился из динамика в стеклянной стене. - Боюсь, что на Другом Мире мне досталось гораздо больше, чем Руби. Две подвижные камеры над баком переместились, когда Лок шагнул вперед. - Для владельца Ред-шифт Лимитед поворот на параллельный курс был не очень-то... - банальность слов не могла скрыть изумления Лока. Кабели для управления кораблем были подключены к гнездам на стеклянной стене бака. Само стекло было частью стены. Кабели ложились кольцами на золотистый и черный кафель и исчезали в медной решетке, скрывающей панель компьютера. На стенах, полу и потолке, в многочисленных рамах и экранах была одна и та же картина вечной ночи. Серая тень "Руха" у края всего сущего. И в центре - звезда. - Увы, - сказал труп. - Я никогда не был спортсменом вроде тебя. Впрочем, ты хотел поговорить со мной. Что же ты имеешь сказать мне? Лок снова поглядел на Руби. - Я уже сказал большую часть Руби, Принс. Ты же все слышал. - Почему-то я сомневаюсь, что ты притащил нас сюда, где вот-вот произойдет звездная катастрофа, лишь для того, чтобы высказаться. Иллирион, Лок фон Рей! Ни ты, ни я не забыли основную цель, притянувшую тебя сюда. Ты не уйдешь, пока не скажешь, где ты собираешься взять... Звезда начала превращаться в Нову. Неожиданно и необратимо. В первую же секунду ее изображение из точки превратилось в мощный прожектор. И прожектор становился все ярче. Руби уткнулась в стену, закрыв глаза ладонями. - Слишком рано! - закричал труп. - Хотя бы еще несколько дней!.. Лок в три шага пересек комнату, вырвал из бака два штеккера и воткнул их в запястья. Третий он ввернул в спинное гнездо. Движение корабля передалось ему. Он включил сенсодатчики. Комната заслонилась ночью. И ночь была охвачена огнем. Преодолевая сопротивление киборгов, Лок развернул "Какаду" и направил его прямо в центр пламени. Корабль рванулся вперед. Камеры заметались, стараясь поймать его в фокус. - Лок, что ты делаешь? - вскрикнула Руби. - Останови его! - завопил труп. - Он ведет нас прямо на звезду! Руби прыгнула к Локу, схватила его. Оба они зашатались. Каюта и звезда стояли в глазах Лока, словно наложенные снимки. Руби схватила кольцо кабеля, набросила ему на шею, перекрутила и стала душить. Кабель сдавил ему горло. Одной рукой Лок обхватил ее сзади, а другой уперся ей в лицо. Она вскрикнула, голова ее откинулась. Ее волосы подались под его рукой, сдвинулись в сторону. Парик упал, открыв обнаженную кожу черепа. Медицина всего лишь вернула ей здоровье. Косметическая пластиковая кожа, восстановившая ее лицо, лопнула под его пальцами. Резиноподобная лента слезла с ее покрытых пятнами впалых щек. Лок отдернул руку. Ее изуродованное лицо закричало сквозь пламя. Он оторвал ее руки от своей шеи и оттолкнул от себя. Руби пошатнулась, наступив на свой плащ, и упала. Он обернулся как раз вовремя: механическая рука двигалась прямо на него. И она оказалась слабее его рук. Он легко удерживал ее на расстоянии, а ее пальцы тянулись к нему сквозь неистовствующее солнце. - Стой! - прорычал он и в тот же миг вырубил сенсодатчики по всему кораблю. Экраны стали серыми. Сенсодатчики были отключены у всех шести киборгов корабля. Огни в его глазах погасли. - Святые небеса, что ты пытаешься сделать, Лок? - Нырнуть в этот ад и зачерпнуть иллирион голыми руками! - Он сумасшедший! - завопил труп. - Руби, он сумасшедший! Он убьет нас. Руби! Все, чего он хочет, - это убить нас! - Да! Я убью вас! - Лок отбросил руку. Она метнулась к кабелю, свисавшему с запястья. Лок снова перехватил ее. Корабль тряхнуло. - Господи, Лок, вытащи нас отсюда! - закричал труп. - Вытащи нас! Корабль снова тряхнуло. Искусственная гравитация упала настолько, что жидкость коснулась крышки бака. Потом гравитация вернулась к норме, и жидкость опала, оставив капли на стекле. - Слишком поздно, - прошептал Лок. - Мы попали в гравитационную воронку! - Зачем ты это сделал? - Просто чтобы убить тебя, Принс! - ярость уступила место смеху. Вот и все, Принс! Это все, что я хочу сейчас сделать! - Я не хочу умирать снова! - пронзительно закричал труп. - Я не хочу сгореть, словно мошка! - Сгореть? - лицо Лока исказилось. - О, нет! Это произойдет медленно, медленней, чем тогда! Десять, а то и двадцать минут. Уже становится тепло, не так ли? А в последующие пять минут станет просто невыносимо жарко! лицо Лока потемнело. Судорога сводила губы на каждом слове. - Ты сваришься в своей клетке, как рыба... - он сунул руку под куртку и потер живот. Оглядел каюту. - Что здесь может гореть? Занавески? Эти доски - они из настоящего дерева? И все эти бумаги? Механическая рука вырвалась из рук Лока и метнулась через комнату. Пальцы сжали руку Руби. - Руби! Останови его! Не позволяй ему убивать нас! - Ты лежишь в жидкости, Принс, поэтому ты увидишь ее в огне прежде, чем загнешься сам. Руби, обгорелая кожа не может выделять пота. Поэтому ты умрешь первой. И у него будет возможность смотреть на тебя, пока его жидкость не начнет кипеть, резина - гореть, а пластик - плавиться... - Нет! - Рука отпрянула от Руби, метнулась через каюту и врезалась в крышку бака. - Преступник! Вор! Пират! Грабитель! Рука была слабее, чем тогда, в Таафите. Стекло - тоже. Брызнули осколки. Питательная жидкость плеснулась на сандалии отскочившего Лока. Труп ворочался в баке, запутавшись в трубках и проводах. Камеры дико раскачивались. Рука царапала мокрые изразцы. Пальцы замерли. Руби закричала. Закричала снова. Она метнулась к баку, пробралась через разбитое стекло, схватила труп, прижала его к себе, поцеловала, вскрикнула, поцеловала еще раз, раскачиваясь из стороны в сторону. Плащ потемнел, впитав разлившуюся жидкость. Крик оборвался. Она выронила тело, привалилась к стенке бака и схватилась руками за горло. Под ожогами и содранной косметической пленкой к лицу вдруг прилила кровь. Она медленно скользнула по стенке. Когда она коснулась пола, глаза ее уже были закрыты. - Руби?.. - порезалась она или нет, пробираясь через стекло, уже не имело значения. Причиной был поцелуй. После таких сильнейших ожогов прошло совсем немного времени, и она должна была находиться в сверхаллергенном состоянии. Чужеродные протеины проникли в ее тело и вызвали грандиозную гистаминовую реакцию. Она умерла в считанные секунды от анафилактического шока. Питательная жидкость из бака... И Лок засмеялся. Смех сначала был похож на грохот перекатывающихся внутри булыжников, потом зазвучал в полную силу, отражаясь от высоких стен капитанской каюты. Победа вызвала этот смех, и она была ужасна, и она была его победой! Он глубоко вобрал в себя воздух. Он держал корабль меж ладоней. Еще ничего не видя, он направил "Черного какаду" в центр взрывающейся звезды. Где-то внутри корабля плакал киборг... (Окраинные Колонии. Полет "Руха", 3172 г.) - Звезда! - закричал Мышонок. - Она превращается в Нову! Голос Тай отрывисто прозвучал по главной линии связи: - Отсюда уходим! Сейчас же! - Но капитан! - закричал Катин. - Погляди на "Черного какаду"! - "Какаду"! Боже мой, он... - ..Лок падает прямо... - ..падает прямо в центр... - ..звезды! - Всем поднять паруса! Катин, твой парус поднимать, я сказала! - Боже... - выдохнул Катин. - Он, не... - Она слишком ярка, - решила Тай. - Выключить сенсоры надо! "Рух" стал удаляться. - О боже! Они.., они в самом деле... Они действительно падают! Она уже очень яркая! Они погибнут! Они сгорят, словно... Они падают! Лок, останови их! Сделайте же хоть что-нибудь! Там же капитан! Надо что-то сделать! - Катин! - крикнул Мышонок. - Выдерни эти чертовы сенсоры! Ты что, свихнулся? - Они опускаются! Нет!.. Это словно черная дыра в середине всего сущего. И они падают туда. Они падают.., падают... - Катин! - завопил Мышонок. - Катин, не смотри туда! - Она разрастается, она так ярка!.. Еще ярче! - Катин! Вспомни Дэна! Выдерни свои штеккеры! - Нет! Я должен это видеть! Что-то грохочет. Она прогнала ночь! Я чувствую, как пахнет горящая темнота. Мне их уже не видно... Нет, вот они! - Катин, перестань! - Мышонок перегнулся через "Ольгу". - Тай, отключи его входы! - Не могу. Я этот корабль против гравитации вести должна. Катин! Выключи сенсоры! Я тебе приказываю! - Ниже.., ниже... Я снова их потерял! Мне их больше не видно... Свет сделался красным... Я больше... Мышонок почувствовал, как корабль дернулся: парус Катина хлопнул. Катин испуганно закричал: - Я больше не вижу! - крик перешел в слезы. - Я ничего не вижу! Мышонок скорчился на койке, закрывая глаза руками, плечи его затряслись. - Мышонок! - рассердилась Тай. - Черт возьми, мы уже потеряли один парус! Отпусти немного свой! Мышонок, ничего не видя, приспустил свой парус. "Рух" удалялся от звезды, а "Черный какаду" падал на нее. И это была Нова. (Окраинные Колонии. Полет "Черного какаду". 3172 год) Ведущий свой род от пиратов, обгоревший в огне, называемый грабителем, убийцей, вором. Стерплю. Я возьму все призы одним махом и стану человеком, лишившим созвездие Дракона его будущего. То, что это будет сделано, чтобы спасти Федерацию Плеяд, не умаляет моего преступления. Сильные люди могут, в конце концов, совершать великие преступления. Здесь, на "Черном какаду", я навсегда потерял свою любовь. Я говорил ей однажды, что такие не приспособлены для осмысленной жизни. Ни для осмысленной смерти - это смерть, единственный смысл которой в том, чтобы предотвратить хаос. И они умерли... Такая жизнь и такая смерть уменьшает значимость, снимает вину с убийцы и ореол - с героя. Интересно, как другие преступники оправдывают свои преступления? Опустошенные миры порождают опустошенных сыновей, способных лишь к игре или драке. Достаточно ли этого для победы? Я разрушил одну треть Вселенной, чтобы поднялась другая, и еще одна балансировала на краю. И я не чувствую на себе греха. Может быть, оттого, что я свободен и зол. Ну, хорошо, я могу теперь оплакивать ее, смеясь... Мышонок, Катин, кто из вас теперь слепец, не могущий видеть меня победителем над этой звездой? Я чувствую, как огонь давит на меня. Как ты, Дэн, я буду балансировать между рассветом и вечером, но призом моим будет полдень! (Окраинные Колонии. Новая Бразилия - 2. 3172 год) Темнота. Молчание. Ничто. Затем забрезжила мысль: "Я думаю... Так или иначе, я... Я - капитан Кроуфорд?" - он старался не думать об этом. Но мысль была им, он был мыслью. Не за что было уцепиться. Мерцание. Колокольчик. Аромат тмина. Это было начало. Нет! Он зарылся в темноту. В ушах еще стоял чей-то крик: "Вспомни Дэна!", в глазах - картина поплывшего оборудования. Слабый звук, запах, мерцание сквозь сомкнутые веки. Он подумал о бессознательном страхе, об огненном потоке ужаса. Но страх уже исчез из сердца, и участившийся пульс толкал его наверх, туда, где ждало его величие умирающей звезды. Сон был убит. Он задержал дыхание и открыл глаза. Перед ним мерцали пастельные краски. Мягко нанизывались друг на друга высокие аккорды. Тмин, мята, кунжут, анис. А позади красок - фигура. - Мышонок? - Катин прошептал это и удивился тому, как отчетливо он себя слышит. Мышонок убрал руки с сиринкса. Исчезли и краски, и аромат, и музыка. - Проснулся? - Мышонок сидел на подоконнике - плечи и левая половина лица залиты мягким медным светом. Небо над ним было фиолетовым. Катин закрыл глаза, вдавил голову в подушку и улыбнулся. Улыбка становилась шире и шире, обнажая зубы. - Да, - он расслабился и снова открыл глаза. - Да. Я проснулся. - Он резко сел. - Где мы? На обитаемой станции Института Алкэйна? - но тут же увидел в окно пейзаж. Мышонок слез с подоконника. - Спутник планеты, называемой Новой Бразилией. Катин вылез из гамака и подошел к окну. За атмосферным куполом, за низкими зданиями черно-серые горы иззубривали близкий горизонт. Он втянул прохладный воздух и повернулся к Мышонку. - Ох, Мышонок, я думал, что проснусь, как... - Дэн получил свое на пути к звезде, а ты - когда мы удалялись. Все частоты были сдвинуты в инфракрасную область. Это ультрафиолет разрушает сетчатку и приводит к таким вещам, как у Дэна. Тай все-таки улучшила момент и отключила твои входные датчики. Знаешь, ты действительно был какое-то время слепым. Мы засунули тебя в медицинский аппарат сразу же, как только очутились в безопасности. Катин задумался. - А что же мы делаем здесь? Что произошло потом? - Мы остановились около обитаемой станции наблюдали за всем этим фейерверком с безопасного расстояния. Ей понадобилось чуть больше трех часов, чтобы достичь максимальной светимости... Мы разговаривали с экипажем станции, когда поймали сигнал капитана с "Черного какаду". Мы покружились там, подобрали его и разрешили киборгам "Какаду" убираться восвояси. - Подобрали его? Ты хочешь сказать, что он выбрался оттуда? - Да. Он в соседней комнате. Он хочет поговорить с тобой. - Так это не вранье - насчет кораблей, входивших в Нову и оставшихся невредимыми? - они направились к двери. Катин забылся от восторга, созерцая великолепие щебня через огромное окно в коридоре, пока Мышонок не сказал ему: - Сюда. Они открыли дверь. Полоса света пересекла лицо Лока. - Кто здесь? Катин проговорил: - Капитан! - Что? - Капитан фон Рей! - Катин? - его пальцы вцепились в подлокотники кресла. Желтые глаза уставились в упор. - Капитан, что?.. - лицо Катина прорезали глубокие морщины. Он подавил панику и заставил лицевые мышцы расслабиться. - Я сказал Мышонку, чтобы он привел тебя посмотреть на меня, когда ты будешь в полном здравии. С тобой... С тобой все в порядке. Хорошо, - боль проступила на изуродованном лице и исчезла. Но это была именно боль. Катин перестал дышать. - Ты тоже старался увидеть. Я рад. Я всегда думал, что ты можешь понять. - Вы... Вы рухнули на звезду, капитан? Лок кивнул. - Но как вы выбрались? Лок вдавил голову в спинку кресла. Темная кожа, рыжие волосы, невидящие глаза - единственное в этой комнате, что имело цвет. - Что? Выбрались, ты сказал? - он коротко рассмеялся. - Это теперь раскрытая тайна. Как я выбрался? - было видно, как на его лице подрагивают желваки. - Звезда, - Лок поднял руку и согнул пальцы, поддерживая воображаемую сферу, - звезда вращается как планеты или спутники. Для тела, имеющего массу звезды, вращение означает наличие неимоверной центробежной силы, приложенной к экватору. К концу синтеза тяжелых элементов на поверхности звезды, когда звезда становится Новой, все это проваливается внутрь, к центру, - пальцы его задрожали. - Вследствие вращения материя полюсов проваливается быстрее, чем материя экватора, - он снова вцепился в подлокотники. - В течение нескольких секунд после начала превращения сферы уже нет, а есть... - Тороид! На лице Лока обозначились складки. Он дернулся, словно отстраняясь от сильного света. - Ты говоришь - тороид? Тороид? Да. Звезда стала бубликом с дыркой, в которую без труда могли бы пролезть два Юпитера. - Но ведь Новы изучались Институтом Алкэйна почти столетие! Почему же там этого не знают? - Перемещение вещества идет исключительно внутрь звезды. Перемещение энергии - наружу. Гравитационный всплеск засасывает в дыру все, что оказывается поблизости. Перемещение энергии поддерживает температуру внутри отверстия равной температуре на поверхности некоторых красных гигантов: чуть менее пятисот градусов. Хотя в комнате и было прохладно. Катин увидел, как на лбу Лока выступил пот. - Хотя размеры отверстия и велики, но если сравнивать их с размерами разрастающейся сферы лучистой энергии, очевидно, что отыскать отверстие довольно трудно, если только не знаешь заранее, где оно находится.., или пока не упадешь в него, - пальцы на подлокотниках неожиданно разжались. Иллирион... - Вы.., вы взяли свой иллирион, капитан? Лок снова поднес руку к лицу, на этот раз сжатую в кулак. Он попытался сфокусировать на ней взгляд. Другой рукой он попробовал схватить кулак, промахнулся, схватил, попытался еще раз. Раскрытые пальцы схватили кулак. Руки его тряслись, словно у паралитика. - Семь тонн! Единственная материя, достаточно плотная, чтобы находиться в дыре, - это элементы тяжелее трехсотого номера. Иллирион! Он плавает там, ожидая того, кто нырнет туда и вытащит его на поверхность. Направьте свой корабль внутрь, поглядите, где он там есть, и черпайте его парусами. Иллирион почти без примесей, - руки разошлись в стороны. Только.., включите наружные сенсодатчики и посмотрите вокруг, чтобы увидеть, где он, - лицо его сделалось хмурым. - Она лежала там, и ее лицо... Ее лицо - словно великолепные развалины в центре ада... И я протянул все семь моих рук в ослепший день, чтобы отщипнуть несколько кусочков ада, плывущего рядом с... - он снова поднял голову. - Там, на Новой Бразилии, есть иллирионовый рудник... - За окном, высоко в небе, висела гигантская пестрая планета. - У них есть оборудование для производства иллирионовых ракетных двигателей. Поглядели бы вы на их лица, когда мы приволокли наши семь тонн! А, Мышонок? - он снова громко рассмеялся. - Ты говорил мне, как они глазели, а? Мышонок! - Все отлично, капитан. - Все отлично, Мышонок, - Лок кивнул, глубоко дыша. - Катин, Мышонок, ваша работа закончена. Забирайте ваши рекомендации. Корабли улетают отсюда регулярно. Вам не составит труда устроиться на них. - Капитан, - рискнул спросить Катин. - Что вы намерены делать? - На Новой Бразилии находится дом, в котором в детстве я провел немало приятных часов. Я вернусь туда.., чтобы ждать. - Может быть, вам надо что-нибудь сделать, капитан? Я ведь тоже смотрел и... - Что? Говори громче. - Я сказал, что со мной все в порядке, а я тоже смотрел, - голос Катина прервался. - Ты смотрел удаляясь. А я смотрел, приближаясь к звезде. Все нервные центры мозга разрушены. Неврологическая конгруэнтность, - Лок покачал головой. - Мышонок, Катин, Аштон Кларк с вами... - Но, капитан... - Аштон Кларк. Катин посмотрел на Мышонка, потом снова на капитана. Мышонок возился с ремнем своего футляра, потом он поднял голову. Они повернулись и покинули темную комнату.
***
За дверью они снова остановились перед лунным пейзажем. - Итак, - проговорил в раздумье Катин. - Фон Рей выиграл, а Принс и Руби - нет. - Они погибли, - сказал Мышонок. - Капитан говорит, что он убил их. - Он, - Катин глядел на ландшафт. Спустя минуту он сказал: - Семь тонн иллириона - и равновесие нарушено. Созвездие Дракона падет, в то время как Федерация Плеяд воспрянет. Окраинным Колониям тоже предстоят изменения. Благодаря Аштону Кларку перемена места приложения труда теперь не сопряжена с большими трудностями. Однако ожидается возникновение некоторых проблем... Где Линчес и Айдас? - Уже ушли. Они получили сообщение от своего брата и отправились к нему, как только мы добрались до Окраинных Колоний. - От Тобиаса? - Вот именно. - Бедные двойняшки. Бедные тройняшки. Когда этот иллирион начнут использовать, начнутся перемены... - Катин покусал пальцы. - Конец блаженству, - он поглядел на небо, с которого постепенно исчезали звезды. - Мы переживаем исторический момент, Мышонок! Мышонок вычистил серу из уха ногтем мизинца. Серьга в его ухе сверкнула. - Да. Я тоже так думаю. - Что ты теперь собираешься делать? Мышонок пожал плечами. - Не знаю. Поэтому я и попросил Тай погадать мне на Тароте. Катин поднял брови. - Они с Себастьяном сейчас внизу. Их питомцы разбежались по бару. Расцарапали заведение, - Мышонок хрипло рассмеялся. - Поглядел бы ты на это! Как только она кончила приводить в чувство владельца, они поднялись ко мне, чтобы погадать. Нет большого смысла думать только о рудниках, пальцы Мышонка стиснули кожаный футляр под мышкой. - Вокруг много всего, на что стоит посмотреть, о чем стоит сыграть. Может быть, некоторое время мы будем с тобой вместе, может быть, устроимся на какой-нибудь корабль. Ты забавен, как черт-те что. Но я не люблю тебя раза в два меньше, чем я не люблю остальных людей... А у тебя что за планы? - У меня просто не было времени подумать об этом, - Катин задумался. - Что с тобой? - Я думаю. - О чем? - Я думаю о том, что я нахожусь на живописном и красивом спутнике, что я только что закончил работу, поэтому некоторое время можно не беспокоиться. Почему бы не сесть и не заняться серьезной работой над моим романом? - он поднял взгляд. - Знаешь, Мышонок, я в самом деле не знаю, хочу ли я написать книгу. - Как это? - Когда я глядел на эту Нову... Нет, потом - в тот самый момент, когда я проснулся и подумал, что вынужден буду провести весь остаток жизни слепым, с заткнутыми ушами и носом, пока я был словно сумасшедший, я понял, что многого не видел, многого не слышал, не нюхал, не пробовал... Как мало я знаю о тех основах жизни, которые держишь буквально у себя на ладонях! А затем - капитан... - Дьявольщина, - сказал Мышонок. Босой ногой он счищал пыль с ботинка. - Ты не собираешься писать свой роман после всей работы, что была проделана? - Мышонок, я бы этого хотел. Но у меня все еще нет сюжета. И я только готовлюсь искать и найти его. В данный момент я - просто умный парень, имеющий много чего сказать, но не знающий, о чем конкретно. - Это дезертирство, - пробурчал Мышонок. - Как насчет капитана и "Руха"? И ты еще говорил, что хочешь написать обо мне. О'кэй, смелее. И о себе тоже напиши. Напиши о близнецах. Ты действительно думаешь, что они бы прочли твою книгу?.. А я действительно хочу, чтобы ты написал ее. Катин. Может, я не смогу ее прочитать, но, будь уверен, я стал бы слушать, если бы ты прочитал ее мне. - Ты бы стал слушать? - Будь уверен. После того, как ты зашел так далеко, ты никогда не будешь по-настоящему счастлив, если бросишь это дело. - Мышонок, ты искушаешь меня. Я теперь больше не буду ничего хотеть годы и годы, - он засмеялся. - Нет, Мышонок. Я все же в большей степени мыслитель... Последнее путешествие "Руха"?.. Я слишком осведомлен о первопричинах, приведших к нему. Я теперь вижу, что его можно рассматривать как аллегорические поиски Грааля. Только так я могу с этим справиться, рассыпав по книге всевозможные мистические символы. Вспомни обо всех тех писателях, которые умерли раньше, чем закончили свои пересказы легенды о Граале! - Катин, это же сплошная чепуха! А ты хочешь включить это в свою книгу. - Чепуха вроде Тарота? Нет, Мышонок. Я боюсь за свою жизнь, начиная это предприятие, - он снова оглядел пейзаж. Ландшафт, так хорошо знакомый ему, на миг примирил его со всем, что было ему неизвестно. - Я этого хочу. И я это сделаю. Но я должен бороться с дюжиной разных бед. Может быть, я преодолею их. Но не уверен. Единственный способ защитить себя от напастей, мне кажется, - это просто не обращать на них внимания, пока не дойдешь до конца.
Афины, июнь 1966 г. - Нью-Йорк, май 1967 г.
Холл "Черного какаду" был маленьким и голым. На скамейках сидели два киборга. Еще один стоял у двери своей рабочей каюты. Резкие черты лица, белая униформа... Они напомнили Локу другой экипаж, с которым он работал. На плече у каждого сияла алая эмблема Ред-шифт Лимитед. Они взглянули на Лока и Руби. Стоящий у двери шагнул внутрь, и удар дверной плиты долгим эхом отозвался в высоком помещении. Двое других поднялись, чтобы тоже уйти. - Принс спустится сюда? Руби кивнула в направлении железной лестницы. - Он встретится с тобой в капитанской каюте. Лок начал подниматься. Руби пошла следом. Дверь распахнулась, и Лок вошел. И в тот же миг ладонь из пластмассы и металла, прикрепленная к появившейся в потолке телескопической штанге, дважды хлестнула его по лицу. Лок ударил плечом в дверь так, что она загудела. - Это, - провозгласил труп, - за то, что тянул руки к моей сестре. Лок потер щеку и взглянул, на Руби. Она стояла у стены. - Ты думаешь, что я не могу видеть все то, что происходит на корабле? - спросил труп. - Вы, плеядские варвары, и впрямь неуклюжи, как это всегда говорит Аарон. В баке поднимались со дна пузыри, скользили по струпьям обнаженной ноги, задерживались и слипались в ссохшемся паху, перекатывались по груди - сквозь почерневшие лохмотья кожи проступали ребра - и лопались у обожженной безволосой головы. В провале безгубого рта торчали обломки зубов. Носа не было. Трубки и провода обвивали треснутые разъемы. Трубки впивались в живот, бедро и плечо. Жидкость в баке медленно циркулировала, и единственная рука колыхалась из стороны в сторону - обожженные пальцы на ней были скрючены, словно когти. - Тебе никогда не говорили, что подглядывать нехорошо? А ты ведь именно подглядывал. Голос Принса доносился из динамика в стеклянной стене. - Боюсь, что на Другом Мире мне досталось гораздо больше, чем Руби. Две подвижные камеры над баком переместились, когда Лок шагнул вперед. - Для владельца Ред-шифт Лимитед поворот на параллельный курс был не очень-то... - банальность слов не могла скрыть изумления Лока. Кабели для управления кораблем были подключены к гнездам на стеклянной стене бака. Само стекло было частью стены. Кабели ложились кольцами на золотистый и черный кафель и исчезали в медной решетке, скрывающей панель компьютера. На стенах, полу и потолке, в многочисленных рамах и экранах была одна и та же картина вечной ночи. Серая тень "Руха" у края всего сущего. И в центре - звезда. - Увы, - сказал труп. - Я никогда не был спортсменом вроде тебя. Впрочем, ты хотел поговорить со мной. Что же ты имеешь сказать мне? Лок снова поглядел на Руби. - Я уже сказал большую часть Руби, Принс. Ты же все слышал. - Почему-то я сомневаюсь, что ты притащил нас сюда, где вот-вот произойдет звездная катастрофа, лишь для того, чтобы высказаться. Иллирион, Лок фон Рей! Ни ты, ни я не забыли основную цель, притянувшую тебя сюда. Ты не уйдешь, пока не скажешь, где ты собираешься взять... Звезда начала превращаться в Нову. Неожиданно и необратимо. В первую же секунду ее изображение из точки превратилось в мощный прожектор. И прожектор становился все ярче. Руби уткнулась в стену, закрыв глаза ладонями. - Слишком рано! - закричал труп. - Хотя бы еще несколько дней!.. Лок в три шага пересек комнату, вырвал из бака два штеккера и воткнул их в запястья. Третий он ввернул в спинное гнездо. Движение корабля передалось ему. Он включил сенсодатчики. Комната заслонилась ночью. И ночь была охвачена огнем. Преодолевая сопротивление киборгов, Лок развернул "Какаду" и направил его прямо в центр пламени. Корабль рванулся вперед. Камеры заметались, стараясь поймать его в фокус. - Лок, что ты делаешь? - вскрикнула Руби. - Останови его! - завопил труп. - Он ведет нас прямо на звезду! Руби прыгнула к Локу, схватила его. Оба они зашатались. Каюта и звезда стояли в глазах Лока, словно наложенные снимки. Руби схватила кольцо кабеля, набросила ему на шею, перекрутила и стала душить. Кабель сдавил ему горло. Одной рукой Лок обхватил ее сзади, а другой уперся ей в лицо. Она вскрикнула, голова ее откинулась. Ее волосы подались под его рукой, сдвинулись в сторону. Парик упал, открыв обнаженную кожу черепа. Медицина всего лишь вернула ей здоровье. Косметическая пластиковая кожа, восстановившая ее лицо, лопнула под его пальцами. Резиноподобная лента слезла с ее покрытых пятнами впалых щек. Лок отдернул руку. Ее изуродованное лицо закричало сквозь пламя. Он оторвал ее руки от своей шеи и оттолкнул от себя. Руби пошатнулась, наступив на свой плащ, и упала. Он обернулся как раз вовремя: механическая рука двигалась прямо на него. И она оказалась слабее его рук. Он легко удерживал ее на расстоянии, а ее пальцы тянулись к нему сквозь неистовствующее солнце. - Стой! - прорычал он и в тот же миг вырубил сенсодатчики по всему кораблю. Экраны стали серыми. Сенсодатчики были отключены у всех шести киборгов корабля. Огни в его глазах погасли. - Святые небеса, что ты пытаешься сделать, Лок? - Нырнуть в этот ад и зачерпнуть иллирион голыми руками! - Он сумасшедший! - завопил труп. - Руби, он сумасшедший! Он убьет нас. Руби! Все, чего он хочет, - это убить нас! - Да! Я убью вас! - Лок отбросил руку. Она метнулась к кабелю, свисавшему с запястья. Лок снова перехватил ее. Корабль тряхнуло. - Господи, Лок, вытащи нас отсюда! - закричал труп. - Вытащи нас! Корабль снова тряхнуло. Искусственная гравитация упала настолько, что жидкость коснулась крышки бака. Потом гравитация вернулась к норме, и жидкость опала, оставив капли на стекле. - Слишком поздно, - прошептал Лок. - Мы попали в гравитационную воронку! - Зачем ты это сделал? - Просто чтобы убить тебя, Принс! - ярость уступила место смеху. Вот и все, Принс! Это все, что я хочу сейчас сделать! - Я не хочу умирать снова! - пронзительно закричал труп. - Я не хочу сгореть, словно мошка! - Сгореть? - лицо Лока исказилось. - О, нет! Это произойдет медленно, медленней, чем тогда! Десять, а то и двадцать минут. Уже становится тепло, не так ли? А в последующие пять минут станет просто невыносимо жарко! лицо Лока потемнело. Судорога сводила губы на каждом слове. - Ты сваришься в своей клетке, как рыба... - он сунул руку под куртку и потер живот. Оглядел каюту. - Что здесь может гореть? Занавески? Эти доски - они из настоящего дерева? И все эти бумаги? Механическая рука вырвалась из рук Лока и метнулась через комнату. Пальцы сжали руку Руби. - Руби! Останови его! Не позволяй ему убивать нас! - Ты лежишь в жидкости, Принс, поэтому ты увидишь ее в огне прежде, чем загнешься сам. Руби, обгорелая кожа не может выделять пота. Поэтому ты умрешь первой. И у него будет возможность смотреть на тебя, пока его жидкость не начнет кипеть, резина - гореть, а пластик - плавиться... - Нет! - Рука отпрянула от Руби, метнулась через каюту и врезалась в крышку бака. - Преступник! Вор! Пират! Грабитель! Рука была слабее, чем тогда, в Таафите. Стекло - тоже. Брызнули осколки. Питательная жидкость плеснулась на сандалии отскочившего Лока. Труп ворочался в баке, запутавшись в трубках и проводах. Камеры дико раскачивались. Рука царапала мокрые изразцы. Пальцы замерли. Руби закричала. Закричала снова. Она метнулась к баку, пробралась через разбитое стекло, схватила труп, прижала его к себе, поцеловала, вскрикнула, поцеловала еще раз, раскачиваясь из стороны в сторону. Плащ потемнел, впитав разлившуюся жидкость. Крик оборвался. Она выронила тело, привалилась к стенке бака и схватилась руками за горло. Под ожогами и содранной косметической пленкой к лицу вдруг прилила кровь. Она медленно скользнула по стенке. Когда она коснулась пола, глаза ее уже были закрыты. - Руби?.. - порезалась она или нет, пробираясь через стекло, уже не имело значения. Причиной был поцелуй. После таких сильнейших ожогов прошло совсем немного времени, и она должна была находиться в сверхаллергенном состоянии. Чужеродные протеины проникли в ее тело и вызвали грандиозную гистаминовую реакцию. Она умерла в считанные секунды от анафилактического шока. Питательная жидкость из бака... И Лок засмеялся. Смех сначала был похож на грохот перекатывающихся внутри булыжников, потом зазвучал в полную силу, отражаясь от высоких стен капитанской каюты. Победа вызвала этот смех, и она была ужасна, и она была его победой! Он глубоко вобрал в себя воздух. Он держал корабль меж ладоней. Еще ничего не видя, он направил "Черного какаду" в центр взрывающейся звезды. Где-то внутри корабля плакал киборг... (Окраинные Колонии. Полет "Руха", 3172 г.) - Звезда! - закричал Мышонок. - Она превращается в Нову! Голос Тай отрывисто прозвучал по главной линии связи: - Отсюда уходим! Сейчас же! - Но капитан! - закричал Катин. - Погляди на "Черного какаду"! - "Какаду"! Боже мой, он... - ..Лок падает прямо... - ..падает прямо в центр... - ..звезды! - Всем поднять паруса! Катин, твой парус поднимать, я сказала! - Боже... - выдохнул Катин. - Он, не... - Она слишком ярка, - решила Тай. - Выключить сенсоры надо! "Рух" стал удаляться. - О боже! Они.., они в самом деле... Они действительно падают! Она уже очень яркая! Они погибнут! Они сгорят, словно... Они падают! Лок, останови их! Сделайте же хоть что-нибудь! Там же капитан! Надо что-то сделать! - Катин! - крикнул Мышонок. - Выдерни эти чертовы сенсоры! Ты что, свихнулся? - Они опускаются! Нет!.. Это словно черная дыра в середине всего сущего. И они падают туда. Они падают.., падают... - Катин! - завопил Мышонок. - Катин, не смотри туда! - Она разрастается, она так ярка!.. Еще ярче! - Катин! Вспомни Дэна! Выдерни свои штеккеры! - Нет! Я должен это видеть! Что-то грохочет. Она прогнала ночь! Я чувствую, как пахнет горящая темнота. Мне их уже не видно... Нет, вот они! - Катин, перестань! - Мышонок перегнулся через "Ольгу". - Тай, отключи его входы! - Не могу. Я этот корабль против гравитации вести должна. Катин! Выключи сенсоры! Я тебе приказываю! - Ниже.., ниже... Я снова их потерял! Мне их больше не видно... Свет сделался красным... Я больше... Мышонок почувствовал, как корабль дернулся: парус Катина хлопнул. Катин испуганно закричал: - Я больше не вижу! - крик перешел в слезы. - Я ничего не вижу! Мышонок скорчился на койке, закрывая глаза руками, плечи его затряслись. - Мышонок! - рассердилась Тай. - Черт возьми, мы уже потеряли один парус! Отпусти немного свой! Мышонок, ничего не видя, приспустил свой парус. "Рух" удалялся от звезды, а "Черный какаду" падал на нее. И это была Нова. (Окраинные Колонии. Полет "Черного какаду". 3172 год) Ведущий свой род от пиратов, обгоревший в огне, называемый грабителем, убийцей, вором. Стерплю. Я возьму все призы одним махом и стану человеком, лишившим созвездие Дракона его будущего. То, что это будет сделано, чтобы спасти Федерацию Плеяд, не умаляет моего преступления. Сильные люди могут, в конце концов, совершать великие преступления. Здесь, на "Черном какаду", я навсегда потерял свою любовь. Я говорил ей однажды, что такие не приспособлены для осмысленной жизни. Ни для осмысленной смерти - это смерть, единственный смысл которой в том, чтобы предотвратить хаос. И они умерли... Такая жизнь и такая смерть уменьшает значимость, снимает вину с убийцы и ореол - с героя. Интересно, как другие преступники оправдывают свои преступления? Опустошенные миры порождают опустошенных сыновей, способных лишь к игре или драке. Достаточно ли этого для победы? Я разрушил одну треть Вселенной, чтобы поднялась другая, и еще одна балансировала на краю. И я не чувствую на себе греха. Может быть, оттого, что я свободен и зол. Ну, хорошо, я могу теперь оплакивать ее, смеясь... Мышонок, Катин, кто из вас теперь слепец, не могущий видеть меня победителем над этой звездой? Я чувствую, как огонь давит на меня. Как ты, Дэн, я буду балансировать между рассветом и вечером, но призом моим будет полдень! (Окраинные Колонии. Новая Бразилия - 2. 3172 год) Темнота. Молчание. Ничто. Затем забрезжила мысль: "Я думаю... Так или иначе, я... Я - капитан Кроуфорд?" - он старался не думать об этом. Но мысль была им, он был мыслью. Не за что было уцепиться. Мерцание. Колокольчик. Аромат тмина. Это было начало. Нет! Он зарылся в темноту. В ушах еще стоял чей-то крик: "Вспомни Дэна!", в глазах - картина поплывшего оборудования. Слабый звук, запах, мерцание сквозь сомкнутые веки. Он подумал о бессознательном страхе, об огненном потоке ужаса. Но страх уже исчез из сердца, и участившийся пульс толкал его наверх, туда, где ждало его величие умирающей звезды. Сон был убит. Он задержал дыхание и открыл глаза. Перед ним мерцали пастельные краски. Мягко нанизывались друг на друга высокие аккорды. Тмин, мята, кунжут, анис. А позади красок - фигура. - Мышонок? - Катин прошептал это и удивился тому, как отчетливо он себя слышит. Мышонок убрал руки с сиринкса. Исчезли и краски, и аромат, и музыка. - Проснулся? - Мышонок сидел на подоконнике - плечи и левая половина лица залиты мягким медным светом. Небо над ним было фиолетовым. Катин закрыл глаза, вдавил голову в подушку и улыбнулся. Улыбка становилась шире и шире, обнажая зубы. - Да, - он расслабился и снова открыл глаза. - Да. Я проснулся. - Он резко сел. - Где мы? На обитаемой станции Института Алкэйна? - но тут же увидел в окно пейзаж. Мышонок слез с подоконника. - Спутник планеты, называемой Новой Бразилией. Катин вылез из гамака и подошел к окну. За атмосферным куполом, за низкими зданиями черно-серые горы иззубривали близкий горизонт. Он втянул прохладный воздух и повернулся к Мышонку. - Ох, Мышонок, я думал, что проснусь, как... - Дэн получил свое на пути к звезде, а ты - когда мы удалялись. Все частоты были сдвинуты в инфракрасную область. Это ультрафиолет разрушает сетчатку и приводит к таким вещам, как у Дэна. Тай все-таки улучшила момент и отключила твои входные датчики. Знаешь, ты действительно был какое-то время слепым. Мы засунули тебя в медицинский аппарат сразу же, как только очутились в безопасности. Катин задумался. - А что же мы делаем здесь? Что произошло потом? - Мы остановились около обитаемой станции наблюдали за всем этим фейерверком с безопасного расстояния. Ей понадобилось чуть больше трех часов, чтобы достичь максимальной светимости... Мы разговаривали с экипажем станции, когда поймали сигнал капитана с "Черного какаду". Мы покружились там, подобрали его и разрешили киборгам "Какаду" убираться восвояси. - Подобрали его? Ты хочешь сказать, что он выбрался оттуда? - Да. Он в соседней комнате. Он хочет поговорить с тобой. - Так это не вранье - насчет кораблей, входивших в Нову и оставшихся невредимыми? - они направились к двери. Катин забылся от восторга, созерцая великолепие щебня через огромное окно в коридоре, пока Мышонок не сказал ему: - Сюда. Они открыли дверь. Полоса света пересекла лицо Лока. - Кто здесь? Катин проговорил: - Капитан! - Что? - Капитан фон Рей! - Катин? - его пальцы вцепились в подлокотники кресла. Желтые глаза уставились в упор. - Капитан, что?.. - лицо Катина прорезали глубокие морщины. Он подавил панику и заставил лицевые мышцы расслабиться. - Я сказал Мышонку, чтобы он привел тебя посмотреть на меня, когда ты будешь в полном здравии. С тобой... С тобой все в порядке. Хорошо, - боль проступила на изуродованном лице и исчезла. Но это была именно боль. Катин перестал дышать. - Ты тоже старался увидеть. Я рад. Я всегда думал, что ты можешь понять. - Вы... Вы рухнули на звезду, капитан? Лок кивнул. - Но как вы выбрались? Лок вдавил голову в спинку кресла. Темная кожа, рыжие волосы, невидящие глаза - единственное в этой комнате, что имело цвет. - Что? Выбрались, ты сказал? - он коротко рассмеялся. - Это теперь раскрытая тайна. Как я выбрался? - было видно, как на его лице подрагивают желваки. - Звезда, - Лок поднял руку и согнул пальцы, поддерживая воображаемую сферу, - звезда вращается как планеты или спутники. Для тела, имеющего массу звезды, вращение означает наличие неимоверной центробежной силы, приложенной к экватору. К концу синтеза тяжелых элементов на поверхности звезды, когда звезда становится Новой, все это проваливается внутрь, к центру, - пальцы его задрожали. - Вследствие вращения материя полюсов проваливается быстрее, чем материя экватора, - он снова вцепился в подлокотники. - В течение нескольких секунд после начала превращения сферы уже нет, а есть... - Тороид! На лице Лока обозначились складки. Он дернулся, словно отстраняясь от сильного света. - Ты говоришь - тороид? Тороид? Да. Звезда стала бубликом с дыркой, в которую без труда могли бы пролезть два Юпитера. - Но ведь Новы изучались Институтом Алкэйна почти столетие! Почему же там этого не знают? - Перемещение вещества идет исключительно внутрь звезды. Перемещение энергии - наружу. Гравитационный всплеск засасывает в дыру все, что оказывается поблизости. Перемещение энергии поддерживает температуру внутри отверстия равной температуре на поверхности некоторых красных гигантов: чуть менее пятисот градусов. Хотя в комнате и было прохладно. Катин увидел, как на лбу Лока выступил пот. - Хотя размеры отверстия и велики, но если сравнивать их с размерами разрастающейся сферы лучистой энергии, очевидно, что отыскать отверстие довольно трудно, если только не знаешь заранее, где оно находится.., или пока не упадешь в него, - пальцы на подлокотниках неожиданно разжались. Иллирион... - Вы.., вы взяли свой иллирион, капитан? Лок снова поднес руку к лицу, на этот раз сжатую в кулак. Он попытался сфокусировать на ней взгляд. Другой рукой он попробовал схватить кулак, промахнулся, схватил, попытался еще раз. Раскрытые пальцы схватили кулак. Руки его тряслись, словно у паралитика. - Семь тонн! Единственная материя, достаточно плотная, чтобы находиться в дыре, - это элементы тяжелее трехсотого номера. Иллирион! Он плавает там, ожидая того, кто нырнет туда и вытащит его на поверхность. Направьте свой корабль внутрь, поглядите, где он там есть, и черпайте его парусами. Иллирион почти без примесей, - руки разошлись в стороны. Только.., включите наружные сенсодатчики и посмотрите вокруг, чтобы увидеть, где он, - лицо его сделалось хмурым. - Она лежала там, и ее лицо... Ее лицо - словно великолепные развалины в центре ада... И я протянул все семь моих рук в ослепший день, чтобы отщипнуть несколько кусочков ада, плывущего рядом с... - он снова поднял голову. - Там, на Новой Бразилии, есть иллирионовый рудник... - За окном, высоко в небе, висела гигантская пестрая планета. - У них есть оборудование для производства иллирионовых ракетных двигателей. Поглядели бы вы на их лица, когда мы приволокли наши семь тонн! А, Мышонок? - он снова громко рассмеялся. - Ты говорил мне, как они глазели, а? Мышонок! - Все отлично, капитан. - Все отлично, Мышонок, - Лок кивнул, глубоко дыша. - Катин, Мышонок, ваша работа закончена. Забирайте ваши рекомендации. Корабли улетают отсюда регулярно. Вам не составит труда устроиться на них. - Капитан, - рискнул спросить Катин. - Что вы намерены делать? - На Новой Бразилии находится дом, в котором в детстве я провел немало приятных часов. Я вернусь туда.., чтобы ждать. - Может быть, вам надо что-нибудь сделать, капитан? Я ведь тоже смотрел и... - Что? Говори громче. - Я сказал, что со мной все в порядке, а я тоже смотрел, - голос Катина прервался. - Ты смотрел удаляясь. А я смотрел, приближаясь к звезде. Все нервные центры мозга разрушены. Неврологическая конгруэнтность, - Лок покачал головой. - Мышонок, Катин, Аштон Кларк с вами... - Но, капитан... - Аштон Кларк. Катин посмотрел на Мышонка, потом снова на капитана. Мышонок возился с ремнем своего футляра, потом он поднял голову. Они повернулись и покинули темную комнату.
***
За дверью они снова остановились перед лунным пейзажем. - Итак, - проговорил в раздумье Катин. - Фон Рей выиграл, а Принс и Руби - нет. - Они погибли, - сказал Мышонок. - Капитан говорит, что он убил их. - Он, - Катин глядел на ландшафт. Спустя минуту он сказал: - Семь тонн иллириона - и равновесие нарушено. Созвездие Дракона падет, в то время как Федерация Плеяд воспрянет. Окраинным Колониям тоже предстоят изменения. Благодаря Аштону Кларку перемена места приложения труда теперь не сопряжена с большими трудностями. Однако ожидается возникновение некоторых проблем... Где Линчес и Айдас? - Уже ушли. Они получили сообщение от своего брата и отправились к нему, как только мы добрались до Окраинных Колоний. - От Тобиаса? - Вот именно. - Бедные двойняшки. Бедные тройняшки. Когда этот иллирион начнут использовать, начнутся перемены... - Катин покусал пальцы. - Конец блаженству, - он поглядел на небо, с которого постепенно исчезали звезды. - Мы переживаем исторический момент, Мышонок! Мышонок вычистил серу из уха ногтем мизинца. Серьга в его ухе сверкнула. - Да. Я тоже так думаю. - Что ты теперь собираешься делать? Мышонок пожал плечами. - Не знаю. Поэтому я и попросил Тай погадать мне на Тароте. Катин поднял брови. - Они с Себастьяном сейчас внизу. Их питомцы разбежались по бару. Расцарапали заведение, - Мышонок хрипло рассмеялся. - Поглядел бы ты на это! Как только она кончила приводить в чувство владельца, они поднялись ко мне, чтобы погадать. Нет большого смысла думать только о рудниках, пальцы Мышонка стиснули кожаный футляр под мышкой. - Вокруг много всего, на что стоит посмотреть, о чем стоит сыграть. Может быть, некоторое время мы будем с тобой вместе, может быть, устроимся на какой-нибудь корабль. Ты забавен, как черт-те что. Но я не люблю тебя раза в два меньше, чем я не люблю остальных людей... А у тебя что за планы? - У меня просто не было времени подумать об этом, - Катин задумался. - Что с тобой? - Я думаю. - О чем? - Я думаю о том, что я нахожусь на живописном и красивом спутнике, что я только что закончил работу, поэтому некоторое время можно не беспокоиться. Почему бы не сесть и не заняться серьезной работой над моим романом? - он поднял взгляд. - Знаешь, Мышонок, я в самом деле не знаю, хочу ли я написать книгу. - Как это? - Когда я глядел на эту Нову... Нет, потом - в тот самый момент, когда я проснулся и подумал, что вынужден буду провести весь остаток жизни слепым, с заткнутыми ушами и носом, пока я был словно сумасшедший, я понял, что многого не видел, многого не слышал, не нюхал, не пробовал... Как мало я знаю о тех основах жизни, которые держишь буквально у себя на ладонях! А затем - капитан... - Дьявольщина, - сказал Мышонок. Босой ногой он счищал пыль с ботинка. - Ты не собираешься писать свой роман после всей работы, что была проделана? - Мышонок, я бы этого хотел. Но у меня все еще нет сюжета. И я только готовлюсь искать и найти его. В данный момент я - просто умный парень, имеющий много чего сказать, но не знающий, о чем конкретно. - Это дезертирство, - пробурчал Мышонок. - Как насчет капитана и "Руха"? И ты еще говорил, что хочешь написать обо мне. О'кэй, смелее. И о себе тоже напиши. Напиши о близнецах. Ты действительно думаешь, что они бы прочли твою книгу?.. А я действительно хочу, чтобы ты написал ее. Катин. Может, я не смогу ее прочитать, но, будь уверен, я стал бы слушать, если бы ты прочитал ее мне. - Ты бы стал слушать? - Будь уверен. После того, как ты зашел так далеко, ты никогда не будешь по-настоящему счастлив, если бросишь это дело. - Мышонок, ты искушаешь меня. Я теперь больше не буду ничего хотеть годы и годы, - он засмеялся. - Нет, Мышонок. Я все же в большей степени мыслитель... Последнее путешествие "Руха"?.. Я слишком осведомлен о первопричинах, приведших к нему. Я теперь вижу, что его можно рассматривать как аллегорические поиски Грааля. Только так я могу с этим справиться, рассыпав по книге всевозможные мистические символы. Вспомни обо всех тех писателях, которые умерли раньше, чем закончили свои пересказы легенды о Граале! - Катин, это же сплошная чепуха! А ты хочешь включить это в свою книгу. - Чепуха вроде Тарота? Нет, Мышонок. Я боюсь за свою жизнь, начиная это предприятие, - он снова оглядел пейзаж. Ландшафт, так хорошо знакомый ему, на миг примирил его со всем, что было ему неизвестно. - Я этого хочу. И я это сделаю. Но я должен бороться с дюжиной разных бед. Может быть, я преодолею их. Но не уверен. Единственный способ защитить себя от напастей, мне кажется, - это просто не обращать на них внимания, пока не дойдешь до конца.
Афины, июнь 1966 г. - Нью-Йорк, май 1967 г.