- Какие камеры? - с трудом вымолвил он, чувствуя ее близость и потому волнуясь.
   - Как какие? Ведь это будет потрясный фильм!
   Горестно вздохнув, Самюэль К. Светов обнял ее за плечи.
   - Ваша голова забита мыслями о бизнесе, Эда. А ведь мы прибыли сюда, чтобы дать человечеству новую мораль. Поверьте мне, это не сказка и не бред спятившего чудака! И мы дадим ему новую мораль, мы просто обязаны это сделать. К тому же у нас самих нет другого выхода.
   - Ну пусть так, какая разница? Все равно надо бы заснять на пленку, очаровательно хлопая ресницами, весело заметила Эда. - А то людям придется снова ломать голову над тем, откуда и как они произошли.
   Отпустив отвороты его куртки, женщина, дрожа, прижалась к нему и прошептала: - Обними меня, дорогой, не стесняйся. Согрей меня, мне стало холодно. Как будто я голая, как Ева после познания греха. О, это действительно сумасшествие!
   Она подставила ему губы, и он стал целовать их в блаженном беспамятстве, не чувствуя, как женщина ловко обыскивает его карманы, проверяя, не прячет ли он там оружие. А она шептала всё нежнее:
   - Не торопись, Сэм! И не торопи меня... Я еще не до конца разобралась в своих чувствах.
   А его тело сотрясала дрожь. Не от прохлады, спускающейся с затянутого облаками неба, а от нетерпения немедленно приступить к созданию нового человечества.
   Она увлекла его за собой на траву и уткнулась головой в плечо, продолжая разнеженно шептать:
   - Погоди, милый, погоди... Кое-что смущает меня, видимо, я чего-то недопонимаю. Ведь существует же какой-то закон о причинно-следственной связи, верно? А если мы истребим всех обезьян, то, следовательно, мы истребим тем самым и все человечество, не так ли? И ты способен взять на себя такую ответственность? Собираясь создавать совершенный мир, ты готов начать с чудовищного преступления?
   - Ты ничего не понимаешь, - загорелся он опять своей идеей. - Мы с тобой в таком далеком доисторическом периоде, что человечество еще не существует. И если мы с тобой перебьем всех обезьян, это не будет означать, что мы погубим человечество. Ведь его еще попросту нет. В худшем случае мы убьем его зародыш, но ведь зародыш еще не человек, верно? Это я тебе говорю для наглядности.
   - А, что-то вроде аборта, да? Ты только послушай, какое название "Аборт человечества"?! Да, из этой истории можно было бы сделать грандиозный фильм, -засмеялась она. -Извини, что мне в голову лезут подобные мысли, но что делать, я столько времени проработала в кино. Так, значит, человечество еще не существует? Уф, никак не могу себе это представить! Но ведь мы-то с тобой существуем, а мы его часть, значит, если мы вернемся...
   - Похоже, ты путаешься в отрезках времени. Я попробую привести тебе обратный пример. Мы видим звезды, которые находятся от нас на расстоянии тысяч и даже миллионов световых лет. Значит, мы наблюдаем их свет, а самих звезд, возможно, больше не существует. Мы видим, таким образом, не сами звезды, а прошлое этих звезд. В таком же положении мы находимся и по отношению к человечеству, только оно еще не существует. Существуем лишь мы с тобой, но мы прибыли из другого времени. Трансмутатор для того и создан, чтобы переходить из одного времени в другое. Ты что, ничего не читала о теории Эйнштейна, о парадоксе близнецов, которым объясняется существование различных временных систем? Если один из них будет лететь со скоростью, близкой к скорости света, а другой останется на земле, то когда первый вернется...
   - Эх, после этого Эйнштейна на земле наступила такая неразбериха, что трудно сказать, как человечеству удастся справиться с ней, - вздохнула каскадерша. - Я тебе вот что скажу: от нее пошла вся наша безнравственность! Подумать только - всё относительно! Ну а, раз всё относительно, значит что хочу, то и ворочу, рассуждает каждый.
   Рука изобретателя, обнимавшая плечи женщины, давно онемела, но он не чувствовал этого, пораженный ее словами, в которых не было и проблесков того ума, который он в ней предполагал. Впрочем, недаром же существует такое понятие, как женская логика. Женщина всегда способна ляпнуть такое, что и дар речи потеряешь. Различия во временных системах, описываемых теорией относительности, сущий пустяк по сравнению с различиями в образе мыслей мужчины и женщины.
   Размышляя об этом, Самюэль К. Светов вдруг подумал, что ее легкомысленное замечание не столь уж и глупое, а скорее всего даже милое. В приливе нежности он крепко прижал ее к себе и потрепал жесткие волосы.
   - Милая, ты не беспокойся, я все...
   Он хотел по-супружески снисходительно сказать ей, что с научной достоверностью и точностью обдумал все мельчайшие подробности своей исторической миссии, но она сама не хуже настоящей супруги оборвала его на полуслове и продолжила рассуждать в русле все той же системы мышления:
   - Сэм, милый, не следует забывать, что еще ничего не доказано, никто еще не побывал ни на одной звезде. Все это выдумки ученых! Представь-ка себе, что мы сразу же убьем ту обезьяну, от которой произошел ты. Или я! И в нашем мире все будет идти по-старому, и...
   Она застенчиво спрятала лицо у него на груди и прошептала:
   - И никакой любви у нас с тобой не будет. Давай не будем убивать их, милый, пусть они-живут!
   Предложение это заставило изобретателя вздрогнуть и даже усомниться в своем плане, в котором он учел даже неподтвержденность гипотезы о существовании различных временных систем. Поэтому его очередное объяснение он начал давать не так уверенно, но по мере того, как развивалась его мысль, он стал говорить все более убежденно.
   - Я, разумеется, думал и об этом, дорогая. Но, вопервых, в последнее время наука усомнилась в происхождении человека от обезьян, а во-вторых, испокон веков существовали и другие гипотезы. Об обезьянах я упомянул просто так, для наглядности. Может, дело и не в обезьянах, а в чем-то совсем другом. И если до этого не докопаемся мы с тобой, то это сделают наши дети и внуки. Мы начнем с того, что нарожаем себе детей, дождемся внуков, а уж на старости лет займемся, если понадобится, и обезьянами. Ведь не исключено, что к тому времени-необходимость в этом отпадет, не так ли? Созданный нами быстро развивающийся, сверхителлигентный род сумеет пресечь возможность появления дурацкощ. мутанта, от которого мы произошли. Таким образом человечество просто возродится, но уже в другом качестве, понимаешь?
   Вместо того, чтобы успокоиться, Эда вырвалась из его объятий и простонала:
   - Боже, какая я идиотка! Всё пропало, Сэм! Ничего не выйдет, только неделю назад я сделала себе эту проклятую инъекцию.
   - Какую еще инъекцию? - встревожился изобретатель.
   - Против беременности. Новое средство действует в течение целого года.
   Самюэль К. Светов был потрясен. Целый год! Вот до чего дошло человечество, вот какие препараты понавыдумывало! Именно это еще более укрепило его уверенность в том, что оно нуждается в возрождении.
   Мужественно борясь с отчаянием и не желая причинять ей еще большую боль, он сказал:
   - Ничего, дорогая, один год придется подождать с детьми. Но и спешить нам особенно некуда.
   - Но что нам тут делать целый год?
   - Ты ведь любишь острые ощущения? Так вот, здесь их у тебя будет предостаточно. Да и работы у нас непочатый край. Надо поставить дом, изучить местность, адаптироваться к природным условиям, подумать о методике воспитания детей, кстати, необходимыми книгами я запасся. Может, так даже лучше, ведь весь год мы будем заняты другими делами...
   - Ну нет, торчать здесь целый год я не согласна! Да мы ж с тобой тут рехнемся, Сэм! Нет, давай лучше вернемся и прилетим сюда через год. Тем более что мне надо готовиться к прыжку через вулкан. Он уже включен в программу моих выступлений, даже трамплин начали строить. Впрочем, все это ты видел по телевизору. Не могу же я опозориться на весь мир!
   Похоже, в этот момент она совершенно забыла, что никаких людей не существует, потому что немедленно принялась готовиться в дорогу, энергично запихивая остатки их доисторического пикника в рюкзак.
   - Мы должны захватить это с собой, не то археологам придется ломать себе голову над тем, что за цивилизация существовала на этих землях три миллиона лет назад, - со смехом объяснила она.
   В ее заботе об археологах Светов уловил какую-то фальшь и насторожился.
   - Эда, ты снова забыла, что мы не можем вернуться, - строго напомнил он. - Нам неоткуда взять необходимую энергию.
   Не обращая внимания на его слова, Эда зашагала к аппарату. Никогда не прибегавший к насилию, Самюэль К. Светов молча следил за ней, не зная, что предпринять. Теперь он страшно жалел, что не повредил аппарат сразу же, как только они прибыли на место.
   Чувствуя себя бессильным что-либо изменить, он поднял с земли винтовку и поплелся следом за Эдой, почти примирившись с мыслью о провале всех своих планов. Наверное, ему уже не найти другой подходящей женщины, чтобы возобновить свою миссию.
   Эда Вимер, спиной почувствовав опасность, молниеносно повернулась к нему лицом, бросив рюкзак в траву.
   - Сэм, дорогой. Ты что - не веришь мне? Если хочешь, оставайся здесь и жди меня. Я прилечу, как только закончу все дела. Впрочем, я говорю глупости! Без тебя я не смогу сюда вернуться. Но я хочу, чтобы мы были вместе, Сэм, в этом ты можешь не сомневаться!
   Сделав несколько шагов ему навстречу, она с видом оскорбленной невинности воскликнула:
   - Ну подумай сам! Ведь я же не какая-нибудь шлюшка! Раз я разрешила тебе целоваться со мною, значит, я что-то чувствую! Зачем же ты меня унижаешь?
   Озаренный вновь вспыхнувшей надеждой, он сам прошел оставшееся расстояние. Руки его распахнулись для объятий, и Эда перехватила ту из них, в которой была винтовка. В следующую секунду крупное тело Самюэля К. Светова, совершив немыслимый кульбит, грузно плюхнулось на землю. Доисторические джунгли заплясали в его помутнившемся взоре.
   - Встань и иди вперед! - приказала ему Эда Вимер, беря его на мушку.
   Он зажмурился, чтобы не смотреть на нее. Так сильно зажмурился, что из-под плотно сомкнутых век выкатилось несколько слезинок, зеленых от отблесков травы.
   - Я могу справиться и сама, запомнила, как ты запускал машину, предупредила она и скомандовала: - Встань!
   Но он не встал, а только отвернулся от нее как обиженный ребенок. Подумав, Эда пошла к аппарату.
   Проходя мимо рюкзака, она было решила захватить его, но потом передумала. Не поворачиваясь, коротко бросила:
   - Не беспокойся, винтовку я тебе оставлю. Сбросить тебе еще что-нибудь из ящика?
   Она повернулась к нему, когда уже была у люка.
   Его тело скрывали заросли высокой травы, и только теперь она до конца осознала грозное величие этой бесчеловечной природы. Низко нависшие тучи грозили разразиться подобающей этим местам чудовищной бурей. В кустарниках, подходивших совсем близко к поляне, словно горели глаза зверья, с беспощадным терпением подстерегающего добычу. Оно вряд ли посчиталось бы с тем, что добыча эта появилась в их заповедных местах для того, чтобы положить начало племени, которое будет заботиться о каждой зверюшке.
   Когда она вернулась, он плакал чуть ли не в голос.
   Спазмы сотрясали его крупное тело, облаченное в роскошный трапперский костюм. Ей еще не приходилось видеть, чтобы мужчина рыдал так отчаянно. Но она была каскадершей, а растрогать каскадершу не так-то просто. Зато каскадерши умеют брать быка за рога, и ей понадобилось больше злости, чем сил, чтобы поднять его и заставить подняться в трансмутатор...
   Когда они снова оказались среди пластмассовых лепестков, секретарь-импресарио спокойно спал, положив голову на подоконник. И это изумило прославленную каскадершу гораздо больше, чем все пережитые приключения. Растолкав их инициатора, который был так подавлен случившимся, имел вид вещмешка с остатками их трапезы и никак не мог прийти в себя, она виновато сказала:
   - А знаешь, Сэм, все-таки ты славный парень! Человечеству не грозит гибель, пока существуют такие, как ты! Прости, что я так...
   - Ну почему ты не оставила меня там, почему? - всхлипнул он.
   - Ну как же я могла тебя оставить, дурачок?
   Ей пришлось встать на цыпочки и даже чуть-чуть подпрыгнуть, чтобы чмокнуть его соленую от слез щеку.
   - Знаешь, если ты не найдешь для Евы другой дублерши, загляни как-нибудь ко мне на чашку чая. И спасибо тебе за прекрасную прогулку!
   И она еще раз чмокнула его в щеку. Растормошив заспанного, перепугавшегося секретаря, она за что-то отчитала его, впихнула в блестевшую лаком спортивную машину и унеслась с такой скоростью, как будто опаздывала на свидание со зрителями, собравшимися на склонах вулкана.
   У Самюэля К. Светова и в мыслях не было искать другую спутницу. Продолжая со стыдрм вспоминать, как Эда Вимер мертвой хваткой положила его на лопатки, он думал о том, что теперь его одиночество в этом мире гораздо невыносимее, чем то, которое он испытал, валяясь в зарослях праисторических трав. A было ли все происшедшее с ним явью? Неужели его спутница по путешествию во времени все время притворялась или ей действительно было приятно целоваться с ним?
   Чтобы окончательно решить этот вопрос, он позвонил ей на следующий же вечер. Похоже, она ждала его звонка, потому что сама сняла трубку. Узнав его голос, Эда не стала слушать его сбивчивое бормотание, а приказала:
   - Лови поскорее какую-нибудь точку и приезжай! Должны же мы понять, кто кого перещеголял в безумстве, ты или я!
   Вид у нее был усталый, она только что вернулась после изнурительной тренировки, но, посмотрев на его печальное лицо, Эда все же нашла в себе силы и для того, чтобы утешить его.
   - А знаешь, милый, в этом беспутном мире, как ты его называешь, мне действительно нужен такой спутник жизни, как ты. Если, конечно, ты не собираешься сбежать в кусты. И имей в виду - когда я люблю, могу и придушить в объятиях, видишь, какие у меня руки? Впрочем, ты парень крепкий...
   Свадьбу решили сыграть в следующее воскресенье.
   От прыжка над кратером Эде пришлось отказаться, так как она решила подарить ему ребенка. Так же, как он соврал ей, что трансмутатор не может вернуться обратно, история с инъекцией оказалась чистейшим вымыслом. Новость эту она преподнесла ему так, что он еще сильнее влюбился в супругу.
   - Сэм, - сказала она, - пока мое время не прошло, я хочу родить тебе сына, который, как и его отец, будет заботиться о судьбах человечества.
   Странной каскадершей была Эда Вимер - взять и отказаться от такого сенсационного прыжка! Но еще удивительнее было то, что, этот падкий на зрелища мир простил ей этот отказ, как только газеты и журналы сообщили, что она пошла на это во имя будущего ребенка. Но поскольку совсем без рекордов Эда обойтись не могла, она продала за рекордно высокую цену идею своего супруга о повторном рождении человечества.
   Его сопротивление она легко сломила, заявив ему с этакой вопросительной интонацией: - Что плохого в том, если люди узнают, чего они лишились?
   Эда приняла деятельное участие в создании сценария этого грандиозного фильма, в котором основные роли отводились зверью, а не людям. Она добилась также, чтобы за ней оставили главную роль, поскольку ей давно хотелось появиться на экране не только дублером бездарных красавиц. Уже на пробных съемках у нее прорезался такой талант, что режиссер и продюсер диву давались, не подозревая, что она уже продемонстрировала его перед одним-единственным зрителем, правда, за три миллиона лет до нашей эры.
   Роль Адама пришлось отдать известному актеру - этого требовали неумолимые законы шоу-бизнеса. Конечно, в опасных ситуациях его подменял дублер. В наше время можно найти дублера на любую роль.
   Самюэль К. Светов наотрез отказался от участия в этой кощунственной затее. Не позволил он и взять для съемок трансмутатор. Эда Вимер поддержала его в этом:
   - Ты совершенно прав, дорогой. Зачем осквернять всем этим реквизитом, который они приволокут с собой, святое место нашей встречи? Да и необходимости в этом нет - на киностудии они соорудят и не такой трансмутатор, а уж какие джунгли намалюют - страсть! И не беда, что это влетит им в копеечку, зато фильм будет - закачаешься!
   Рядом с необыкновенной супругой Самюэль К. Светов чувствовал себя счастливым, хотя и обижался, что она так и не поверила до конца, что совершила вместе с ним путешествие в предысторию человечества. При всех издержках своей кошмарной профессии она оставалась для него самой лучшей и самой доброй женщиной в мире. И потом, разве его затея не была безумной, быть может, безумнее всех ее трюков? Однако кто может совершить нечто грандиозное, чтобы сделать наш мир хоть чуточку лучше, как не очередной безумец?
   Но какие бы безумные идеи ни обуревали мужчину, в этом мире он добьется только того, что позволит ему женщина. Горькое это прозрение несколько омрачало безоблачную жизнь Самюэля К. Светова, заставляя его с тоской думать о том, что он упустил свой шанс сделать человечество лучше. По ночам он тайком от Эды занимался настройкой трансмутатора для полетов уже не в прошлое.а в будущее-к звездам и другим мирам.
   Дом их был полной чашей, поскольку за сенсационную идею своего мужа Эда сорвала баснословный куш, и потому в свободное время Самюэль К. Светов бесплатно ремонтировал соседям пылесосы и телевизоры, ведь движение "Сделай сам" охватило уже всю планету, и найти человека, способного затянуть на кухне кран или поменять в квартире пробки, было так же трудно, как перенестись в иное время.
   - Ну и ну, - говорю я, обращаясь к компьютеру. - Кажется, нет такой темы, где ты не нашел бы возможности вышучивать людей. Видимо, ты в этом не повинен, тебя запрограммировали, но мне претят насмешники, ставящие себя выше всех. В общих чертах мне ясны и твои возможности, которые гораздо скромнее, чем их расписывают, но, разумеется, и в этом не твоя вина. Но все это наводит меня на размышления о создавшем тебя времени. Действительно ли ты незаменим как помощник человека, или прав был мой друг и собрат по перу Марко Ганчев, изрекший:
   Прежде как - концы все в воду.
   Переменчива погода...
   Нынче в поисках уюта
   Прячут все концы в компьютер.
   -Должен тебе кое в чем признаться. Видишь ли..
   Одним словом, я позвонил в отдел жалоб, завтра они приедут за тобой...
   С минуту я молчу, ожидая, не последует ли возражений. Хочется еще раз услышать таящийся в машине волшебный альт.Наверное,несмотря ни на что, я привязался к нему. Воображение подсказывает мне, что машина молча глотает слёзы обиды, но чего только не подсказывает нам воображение! Компьютер не издает ни звука, смотрит на меня своими немигающими глазами, словно ждет от меня чего-то. Я добавляю:
   - Пойми, я не сержусь на тебя. И очень надеюсь, что кого-то ты действительно порадуешь. Хотя тут есть одна загвоздка: рекламный проспект утверждает, что за это время ты должен был скопировать мой образ мыслей, мой стиль, так что не знаю, каково будет с тобой новому собственнику. Впрочем, я никогда особенно не доверял рекламе. Может, им придется стереть у тебя эту программу?
   Да, мой милый, вот у тебя и появляется собственная судьба, а это значит, ты можешь стать героем произведения, интересной темой для писателя. Человек в подобных случаях садится писать автобиографию. А как поступишь ты? Вот интересно: ты мог бы рассказать что-нибудь...
   - Будьте добры, сообщите мне подробно свою биографию, - прерывает мои рассуждения коварная муза с загорелой шейкой.
   - Причем здесь моя биография? Спрашивал-то я тебя совсем о другом можешь ли ты рассказать что-то о себе?
   - Вы - это я, - вкрадчиво и влюбленно заявляет моя компьютерная муза.
   Что-то подобное я читал и в рекламном проспекте,но мне кажется,она пытается внушить,что наши судьбы сплелись воедино и я не должен возвращать ее.
   - Не будем преувеличивать! Во-первых, я все-таки не компьютер, верно? Во-вторых, голос у меня не женский, а в-третьих... Это самое "третье" молниеносной ящерицей промелькнуло в извилинах, моего мозга, прежде чем я успел коснуться даже кончика ее хвоста. Пришлось срочно импровизировать, ибо я терпеть не могу всяческих недомолвок.
   - Так вот, третье... Вообще-то третье-это очко в твою пользу. Понимаешь, как только писатель приступает к своей автобиографии, он неизбежно впадает в грех неискренности, как бы ни старался он быть правдивым и честным; он начинает кокетничать, щекотать свое честолюбие, а читатель заглядывает ему в рот и готов поверить любой небылице, потому что обожает сплетни. Мне представляется, что у компьютера в данном случае есть то преимущество, что он не в состоянии ни солгать, ни пустить пыль в глаза.
   Ведь это все равно, как если бы пылесос стал притворяться, что он чистит ковер, или для пущей важности стал делать вид, что всасывает пыль не спереди, а сзади, откуда выходит струя прошедшего через фильтр воздуха. Смешно ведь, правда? А ведь в большинстве автобиографий так и прет наружу желание автора не столько рассказать о своей жизни, сколько пустить пыль в глаза. Так что, если ты хочешь сочинить мне на прощанье что-нибудь автобиографическое, прошу тебя ничего не приукрашивать и честно, как и подобает машине, показать свое я. Ведь машина или трудится, или становится на ремонт.
   - Идея, тема... - ласково напоминает мнг ее голос, а совиные глаза смотрят на меня прямо-таки с мольбой: мол, когда ж ты перестанешь, наконец, молоть чепуху?
   Провокационная идея создать автобиографическое произведение уже захватила меня, а готовность компьютера участвовать в ее реализации еще больше подогревала азарт.
   - Ну, поскольку ты настаиваешь... Только видишь ли, муза моя милая, чтобы рассказать тебе свою биографию честно, без прикрас, ничего специально не подбирая и не расставляя в нужных местах акценты, мне потребуется столько дней и часов, сколько я жил, еще одна жизнь, ты не находишь? И потом, ты ведь идеи требуешь? А откуда взяться идее в автобиографии? Один из моих старших собратьев по перу, Стефан Цвейг, а имя это должно храниться в твоей памяти, изрек однажды такую вещь: "Ни в одной идее не заключено всей истины, - сказал он, - зато в каждом отдельном человеке содержится вся истина". Как тебе это нравится?
   - Идея является обязательным условием любого художественного произведения, - неожиданно разражается компьютер многословной тирадой. Напоминаю: придерживайтесь инструкции по оформлению заданий!
   Я прыснул:
   - Ты как всегда права, машина. Человек и в самом деле не является художественным произведением, думаю, даже наоборот. Впрочем, какая-то идея недавно мелькнула в голове. Постой, с чего мы начали этот разговор? Я поинтересовался, как ты сможешь трудиться для другого владельца, когда ты, можно сказать, стал моим двойником. Так, у нас шла речь о том, что я позвонил в отдел жалоб и они заменят тебя другим компьютером. Так, пока я не вижу здесь никакой идеи. Скорее, это из области проблем идентификации личности. Впрочем, по ассоциации мне вдруг вспомнилась одна реплика, всплывшая из глубин сознания, как пузырек воздуха.
   Позапрошлым летом я обедал со своими московскими гостями - Аркадием Стругацким и Карлом Левитиным. За обедом мы пили хорошо охлажденную мастику[Мастика - болгарская анисовая водка {прим. пер.).]. В полупустом ресторане было прохладно и уютно, нам было весело, расходиться не хотелось, и всё бы ничего, но обед пришелся на мое рабочее время. Конечно, никто бы не упрекнул меня тогда за отсутствие: гостем Болгарии был не кто иной, а сам всемирно-известный писатель-фантаст Стругацкий, но я был обязан хотя бы позвонить в редакцию и предупредить, чтоб меня не ждали. Я отправился разыскивать телефон, а Аркадий Натанович, в котором вдруг проснулся бессмертный фантаст, крикнул мне в спину: -Любен, представь себе - ты звонишь в редакцию, а тебе отвечают: "Любен Дилов слушает!" Втроем мы дружно расхохотались, но, когда я стал набирать свой номер - у меня в редакции стоял спаренный телефон, поэтому на звонки первой отвечала секретарша, я вдруг подумал, а что если и вправду сейчас услышу в трубке собственный голос? Признаться честно, от этой мысли мне стало не по себе, и, медленно вращая диск, я все пытался представить себе, как отреагировал бы в подобном случае.
   - Так вот об этом у нас и пойдет речь, мудрая моя совушка. Как ты думаешь, твой сочиняющий блок способен разработать такой сюжет? Не со мной в роли главного персонажа, эту историю я тебе рассказал для примера. А ты бы мог вот так столкнуться в реальной жизни с самим собой?
   Понятное дело - я требовал от него представить такое, что сможет вообразить себе не каждый интеллигентный человек, а для машины это была и вовсе непосильная задача, и я хотел всего лишь услышать, что ответит этот все еще волнующий меня прекрасный голос. Но вместо ответа машина зарделась от ярко вспыхнувших красных огоньков в совиных глазах. У меня чуть не вырвалось: "А, устыдился наконец-то!" -но я вовремя осознал, что компьютер просто автоматически переключился с режима приема информации на рабочий режим. А это поставило меня в тупик - ведь я не задал ему ни конкретной темы, ни того, что в моей болтовне хотя бы отдаленно напоминало идею произведения. Тем не менее его печатающее устройство тихонько выстукивало дробь, а в приемник уже поступала первая страница. Я буквально впился в нее дрожащими пальцами, как для вящего драматизма выражаются некоторые писатели, настолько мне было любопытно, что может рассказать компьютер о самом себе.
   ОГРАБЛЕННАЯ ИСТИНА
   А.Н. Стругацкому
   Поднимаясь из-за стола, я моментально почувствовал, что анисовая легкость мастики перешла в мои колени. Добрый десяток лет я не брал в рот ни капли этого коварного напитка, но Аркадию Натановичу он очень понравился на свою беду я предложил ему попробовать его для пущей экзотики в первый же день пребывания писателя в Софии, а после того, как он опрокинул вторую рюмку, решил составить ему компанию. Карл наливался кока-колой - на улице его ждала машина, на которой он прикатил аж из Москвы. Правда, он грозился вечером наверстать упущенное.