Додд Кристина. Наперекор всем

   – Я разотру тебе спину, – предложила Энхарад.
   Мэриан поколебалась. Энхарад знала, как обращаться с больными.
   Гриффит предложил ей свою мать, словно величайший подарок, который мог преподнести, и Энхарад оказалась именно таким бесценным даром. Она приняла Мэриан под свое крылышко, словно любимого и заблудившегося цыпленка. Мэриан считала, что Энхарад слишком хлопочет над ней, но та делала это с такой искренней любовью, что девушка была готова на все, лишь бы облегчить беспокойство женщины. А Энхарад умела любить. Она любила Мэриан, любила Лайонела, словно собственных детей, и сейчас терпеливо подманивала девушку, как умеют делать лишь нежные матери, а та охотно шла в «западню».
   – Тиранка, – пробормотала Мэриан и с гримасой отвращения поднесла к губам чашу. Омерзительное пойло имело вкус дерьма летучей мыши, смешанного с травами, и, насколько знала Мэриан, вполне могло им быть. Однако подобная мысль была настолько невыносимой, что она покорно приняла кружку с элем, протянутую Энхарад, чтобы заглушить гадкий вкус, и, подняв свободную полотняную сорочку, перевернулась на живот. – Пожалуйста, разотри мне спину.
   Энхарад села на постель рядом с Мэриан, откинула тяжелые рыжие пряди и начала массировать шею и плечи, затекшие от долгих часов лежания в постели. Мэриан застонала от удовольствия, но все же спросила:
   – Хочет прийти Лайонел?
   – Лайонел, Рис и Гриффит.
   – Гриффит? – Приятная расслабленность мгновенно исчезла, и она встревоженно поднялась на локтях. – Я не желаю видеть Гриффита.
   – Ты отказывала ему целую неделю, и он ведет себя словно медведь, которому не терпится встретиться с быком. Мечется и рычит, на всех кидается. – Энхарад легонько похлопала Мэриан по заду, словно та была во всем виновата. – Пора поговорить с ним и избавить Гриффита и всех нас от этого несчастья.
   – Но я не чувствую себя достаточно хорошо, чтобы увидеться с ним.
   Энхарад снова уткнула ее лицом в подушку.
   – Минуту назад ты чувствовала себя достаточно здоровой, чтобы встать с постели.
   Мэриан ничего не оставалось, кроме как возразить:
   – Но мне от его вида станет хуже.
   – Быть того не может! – уверенно заявила Энхарад, прижимая ладонь к спине Мэриан. – Прислушайся только, как стучит твое сердце! Оно разгоняет кровь, и болезнь уходит с воздухом.
   Мэриан зарылась лицом в подушку, чтобы спрятать горящие щеки. Если Энхарад так легко разгадала ее смятение, страх, смущение, кто еще может увидеть все это? Гриффит?
   Никогда в жизни Мэриан не пыталась убегать от неприятностей. По правде говоря, в свое время леди Элизабет жаловалась, что подруга сама их ищет. Но на этот раз все было по-иному. Не нужно сражаться на поединке или принимать вызов. Зато придется встретиться с человеком, отнявшим у нее разум и заставившим потерять голову. Он ворвался в ее тело, взял его приступом, словно крепость, и Мэриан не сопротивлялась. Он украл то, что ничем и никогда не вернешь, – ее невинность, а взамен отдал тоску, становившуюся с каждым днем все сильнее. Нет, она слишком устала, чтобы встретиться с Гриффитом еще хоть раз в жизни.
   Подняв голову, Мэриан умоляюще попросила:
   – Не может это подождать до завтра?
   И подпрыгнула от неожиданности, услышав голос Гриффита:
   – Ни одной минуты.
   Одного взгляда на него было достаточно. Гриффит выглядел, словно одна из древних зазубренных скал, росших из глубин земли. Она видела такие в путешествии по Англии, и особенно по Уэльсу. Здесь их называли менгирами. Иссеченные дождями и ветрами, они стояли, суровые, непоколебимые, неподвластные разрушению величественные памятники, бросившие вызов течению времени, чтобы безмолвно провозгласить собственную мощь.
   Тишина в комнате лишала Мэриан мужества, заставляла нервно ерзать, и немного погодя она рискнула еще раз поднять глаза.
   Гриффит стоял теперь совсем близко – не угрожающий призрак, а мужчина. Мужчина, столь же неподатливый, жесткий, массивный и горячий, как менгир, нагретый соками земли, из которой он вышел. Неужели они смогут понять друг друга без слов?
   К собственному смущению, Мэриан обнаружила, что такое возможно. Словно после долгих объяснений Гриффита, она ощущала его ярость и желание. Он отчаянно хотел ее и так же отчаянно желал избавиться от этого наваждения. Значит, и у Гриффита есть слабость, и имя этой слабости – Мэриан? И теперь он изо всех сил хочет втиснуть ее на подобающее место в его хорошо организованной, устоявшейся жизни?
   Хриплым от желания голосом Гриффит осведомился:
   – Ты хорошо себя чувствуешь?
   Мэриан, обнаружив, что голос изменил ей, только слабо кивнула.
   – Мы поженимся, как только в церкви прочтут оглашения.
   К Мэриан мгновенно вернулся голос.
   – Нет!
   Гриффит, казалось, сразу же вырос еще на добрый фут.
   – Мы должны вести себя, как подобает разумным людям.
   Глядя на него, Мэриан с трудом припоминала что-то, кроме их бурной, полной несказанных восторгов встречи между простынями. Но приходилось смотреть на вещи трезво: у нее есть долг перед Лайонелом.
   Тихо, стараясь не напрягать саднившее горло, она ответила:
   – Я и веду себя, как подобает разумному человеку. Именно поэтому не могу выйти замуж за человека Генриха. Никогда…
   Как странно чувствовать боль, исказившую его черты, словно собственную! Странно стыдиться подозрений, могущих спасти жизнь ее ребенка!
   Гриффит подошел к окну, выходившему на внутренний двор, оперся плечом о стену и объявил, также сухо и жестко, словно оживший и получивший дар речи менгир:
   – Я велю священнику, чтобы тот читал оглашения три воскресенья подряд.
   – Напрасная трата времени.
   – Сын, – неодобрительно заметил Рис, – не можешь же ты силой заставить ее выйти за тебя.
   Мэриан удивленно воззрилась на него. Рис стоял посреди комнаты, держа на руках Лайонела, как это часто делал за последнее время.
   Но она не замечала его. Не замечала дитя, о котором так тревожилась. Если говорить честно, она даже не замечала Энхарад, все еще растиравшую ее затекшую шею.
   – Мы должны пожениться, – настаивал Гриффит. – Ради ее безопасности и безопасности ребенка.
   – Мы сумеем их уберечь, – поклялся Рис. – Но, невзирая на опасность, наш священник не соединит вас, пока леди не даст добровольного согласия на союз.
   Гриффит сгорбился и скрестил руки на груди. Рис молча наблюдал за сыном, но Гриффит молчал, поэтому отец спросил:
   – Леди Мэриан достаточно здорова, чтобы держать Лайонела?
   – Ну конечно, – кивнула Энхарад. Родители делали все, чтобы отношения между Мэриан и Гриффитом немного улучшились. – Последние три дня лихорадка спала, а парнишка так же здоров, как Гриффит в его возрасте. И такой же непоседа.
   Мэриан взяла сына у Риса, бормоча несвязные нежные слова, и прижала к себе извивающееся тельце.
   – Он вам очень надоедал?
   – Нет! – гордо ответил Лайонел.
   – Одно удовольствие играть с ним, – рассмеялся Рис. – Ты оказала миру большую услугу, вырастив умное и доброе дитя.
   – Нет, – повторил Лайонел, чмокнув Мэриан прямо в губы. Поглядев на Гриффита, Мэриан заметила, что тот, улыбаясь, наблюдает за ними. Неделя в родном доме явно пошла ему на пользу. Он вымылся, надел новую чистую одежду, скроенную по придворной моде. Волосы были подстрижены и причесаны так, что сверкали, словно полированное дерево. По правде говоря – и тут кровь в самом деле быстрее побежала по жилам, – он выглядел как человек, явившийся с целью поухаживать за невестой.
   Не успела она подумать это, как Гриффит сказал:
   – Я встретил Мэриан благодаря Лайонелу. И за это буду вечно ему благодарен.
   Мэриан вспыхнула, прекрасно поняв смысл его слов. Пока она хлопотала над малышом, укладывая его на собственную подушку и накрывая ноги одеялом, Энхарад вставила несколько слов, чтобы разрушить вновь воцарившуюся тишину.
   – По крайней мере вы не встретились так, как мы с Рисом.
   – Эй, – окликнул Рис, – не так уж все плохо было!
   – Не так плохо?! Мы познакомились лишь во время церемонии венчания!
   – Наши родители считали, что так лучше, – торжественно и серьезно объявил Рис, но тут же широко улыбнулся. – Что они понимали и что понимал я? Мне было все равно. Подумаешь, жена! Двадцать один год, только что посвящен в рыцари – и все на свете знал.
   – Мне было всего двенадцать, – вставила Энхарад. Рис поднял руку с выставленным правым мизинцем.
   – Плоская, как доска, и такая же худая.
   – Он перепугал меня до смерти.
   – Я думал, так и нужно.
   – Вошел в мою спальню, бросил всего один взгляд на меня, обнаженную и дрожащую, и провозгласил: «Я не сплю с детьми!»
   – И я ушел.
   – Ринулся прочь, – тоном обвинителя поправила Энхарад.
   – Ты не заставишь меня чувствовать по этому поводу угрызений совести, – настаивал Рис.
   – Конечно, нет, – еле заметно улыбнулась Энхарад. – По правде говоря, я втайне почувствовала облегчение. Зато ты сумел публично унизить меня.
   Рис улыбнулся жене, и Мэриан почти физически ощутила, как тот сжимает Энхарад в объятиях. Что-то накрепко связывало их – удовольствие, лишь усиленное временем и взаимной привязанностью, и легко воспламеняемое желание.
   Гриффит, улыбнувшись, покачал головой.
   – Они просто влюблены до безумия, – сообщил он Мэриан. Та не ответила. Слишком легко вообразить, что она и Гриффит тоже могут стать влюбленной парой и когда-нибудь рассказывать историю своей любви, так же предугадывая, что хочет сказать другой. Ей было больно думать о том, что на их долю может выпасть такое же счастье, даже после долгих лет супружеской жизни. Голос Мэриан звучал хрипло даже в собственных ушах, когда она, готовая вот-вот заплакать, спросила:
   – Что случилось потом?
   – Как мы помирились, хочешь сказать? – Энхарад сложила руки на коленях. – Я выросла.
   – И стала очень хорошенькой, – вставил Рис.
   – А ты и не замечал, – фыркнула Энхарад. – Я вела твой дом, а одна вдова в деревне ублажала тебя в постели, так что ты был совершенно равнодушен к моим жалким прелестям.
   – Пока ты не начала строить глазки моему оруженосцу.
   – Он был моим ровесником, – пояснила Энхарад, наклонившись поближе к Мэриан, – и красивым, как сам смертный грех.
   – И таким же глупым, – не унимался Рис.
   – Святая Уинифред! Если он так осмелел, то лишь потому, что считал, будто тебе все равно. И так оно и было, пока кто-то не открыл тебе глаза. – Даже сейчас, вспоминая нанесенное оскорбление, Энхарад негодующе вскинула голову. – Словно пес с костью, обглоданной и ненужной, пока другой кобель не захотел ее!
   – Мне было вовсе не так безразлично, как она считает, – вполголоса пояснил Рис Мэриан.
   Энхарад скрестила руки на пышной груди.
   – Ха!
   – О, я замечал ее. Фигура моей жены очень мило… – Рис сделал красноречивый жест, – округлилась. Но мы были женаты четыре года, и не так-то легко было уговорить ее прийти ко мне в спальню. Я не хотел выглядеть дураком, ухаживающим за собственной женой. – Рис вздохнул и жалобно закончил: – Лучше бы уж я пытался ухаживать.
   Энхарад подавила едва заметную усмешку, но Мэриан была не так сдержанна. Видеть этого великана под каблуком крохотной жены было поистине великолепным зрелищем, и Мэриан невольно разразилась смехом.
   – Видишь? – Рис показал на нее и Энхарад. – Видишь, сынок? Женщины не питают уважения к своим возлюбленным. Я рассказываю повесть о собственном унижении и позоре, а они хихикают.
   – Просто ужас, отец, – вторил Гриффит.
   – Вот именно. – Рис сурово нахмурился. – Не вижу ничего смешного в подобном положении.
   Мэриан откашлялась, пытаясь успокоиться.
   – Пожалуйста, продолжайте. Что же вы сделали с оруженосцем?
   – Отослал с позором домой. Подумать только, я вытащил это неблагодарное отродье из деревенской лачуги, вырастил, обучил обязанностям оруженосца, и он отплатил мне тем, что пытался соблазнить мою жену. – Рис рассерженно взмахнул руками. – Мою жену!
   Мэриан мгновенно заподозрила, что изгнание оруженосца было не таким уж мирным, и когда Энхарад сказала, что тот вернулся, Рис почти завопил:
   – Думаешь, мне не все равно? Глупый молодой..
   – Он больше не молод, – перебила Энхарад, – но по-прежнему красив, все еще горит жаждой мести, и я на твоем месте поостереглась бы.
   Видно, старая вражда еще не утихла. Рис побагровел, и Мэриан поспешно спросила:
   – Что случилось с тобой и Энхарад, после того как вы остались одни?
   Рис с усилием сдержал рвущиеся с губ гневные слова и взглянул на обеспокоенную жену.
   – Я ужасно обозлился и ожидал, что Энхарад будет просить прощения и пресмыкаться.
   – Чего я как раз и не сделала, – фыркнула Энхарад.
   – Но она тоже рассердилась, – пожал плечами Рис, по-видимому, до сих пор пораженный такой неожиданной строптивостью обычно покорной жены. – Словно это я во всем был виноват.
   – Ты и был во всем виноват, – сообщила Энхарад.
   – Словом, не успел я оглянуться, как моя двенадцатилетняя девочка-жена объявляет, что ей уже шестнадцать, и она устала от того, что с ней обращаются как с младенцем.
   – А он ответил, что если я хочу, чтобы со мной обращались как с женщиной, я должна вести себя как полагается.
   – Поэтому я и уложил ее в свою постель.
   Оба были целиком поглощены рассказом, дополняя друг друга, но откровенное признание Риса, казалось, застало их врасплох. Супруги покраснели, обменялись быстрыми, почти застенчивыми взглядами, и Рис кашлянул. Когда он снова заговорил, даже голос, казалось, смягчился.
   – По правде говоря, овладеть разъяренной девственницей оказалось не такой уж хорошей идеей. Все эти слезы…
   – И не только мои, – вставила Энхарад.
   – А когда мужчина пытается все уладить и помириться, он не в том положении, чтобы торговаться. – Даже вспоминая об этом, Рис бессознательно провел по лбу рукой, словно вытирая пот. – Конечно, это не такое препятствие, которое уж очень сложно обойти, поэтому нужно благодарить Бога и помалкивать.
   – Рис! – покачала головой Энхарад.
   Все четверо наблюдали, как Лайонел играет сам с собой в прятки под одеялом. Никто, казалось, не хотел больше говорить, и Мэриан не осмеливалась взглянуть на Риса или Энхарад и, уж конечно, на Гриффита.
   Наконец Гриффит смущенно откашлялся.
   – Ну, собственно…
   Мэриан подняла разъяренные глаза: она ошибалась, думая, что он не скажет правды.
   – Мэриан и я…
   Мэриан почти не дышала, но все-таки поспешно вскочила:
   – Гриффит!
   – …пережили нечто подобное…
   – Гриффит, не смей!
   – …и мне нужна ваша помощь, чтобы разделаться с последствиями. – Гриффит прислонился к стене. – Не расстраивайся, милая, мама и отец всегда готовы дать хороший совет.
   Отчаянно пытаясь заставить его понять, Мэриан прошептала:
   – Это касается лишь тебя и меня.
   – Но я спрашиваю не о нас. – Гриффит наклонился ближе, но все же держался подальше от ее кулаков. – Господь видит, мы сумеем договориться. Меня беспокоит лишь Лайонел.
   – Гриффит, я запрещаю…
   Мэриан пыталась повысить голос, но, к своему ужасу, поняла, что совсем не может говорить.
   – Ребенок не ее, – объяснил Гриффит.
   Мэриан несколько раз глубоко вдохнула холодный воздух, пытаясь вновь обрести голос, но Гриффит упрямо продолжал:
   – Я получил доказательство этому всего месяц назад.
   Энхарад и Рис, обменявшись недоуменными взглядами, посмотрели на Лайонела, потом на Мэриан и наконец на Гриффита. Первым пришел в себя Рис.
   – Что ты хочешь этим сказать, Гриффит?
   Гордость и смущение попеременно сменяли друг друга на лице Гриффита, но он все же поспешно выпрямился.
   – Хочу сказать, что она пришла в мою постель девственницей.
   Мэриан, закрыв лицо руками, застонала. Вот оно! Тайна рождения Лайонела открыта!
   – А как случилось, что она оказалась в твоей постели, Гриффит? – почти заикаясь от волнения, спросила Энхарад.
   – Ей… Ей приснился кошмар. – Поняв, что несет чушь, Гриффит поспешил добавить: – Это чистая правда. Она вся побелела и дрожала… В тот день кто-то ворвался в дом, и она испугалась за Лайонела…
   – Конечно, конечно, – с готовностью согласился Рис. – Но ты говоришь, что овладел девушкой. Я правильно понял?
   – Да, папа.
   Мэриан ошеломленно подняла голову. Казалось, она и родители Гриффита думают о совершенно разных вещах. Она беспокоится о родословной Лайонела и о том, как это может повлиять на судьбу нации. Они же, по-видимому, интересуются лишь ее с Гриффитом отношениями.
   Рис энергично потер руки.
   – Почему ты овладел девушкой?
   Гриффит пристыженно потупился.
   – Не смог совладать с собой, папа.
   Энхарад восторженно захлопала в ладоши.
   – Не смог совладать с собой!
   – Да, – признался Гриффит.
   – Из-за леди Мэриан?
   – Да, – повторил он.
   Энхарад подняла руки к небу.
   – Слава Господу нашему, наконец-то у нас появится дочь.
   – Аминь, – благоговейно заключил Рис.
   Быстро поцеловав Лайонела и стиснув в объятиях сбитую с толку и перепуганную Мэриан, Энхарад вскочила с постели:
   – Немедленно начну готовиться к свадьбе.
   Рис встал и присоединился к жене.
   – А я пойду велю священнику начать оглашения.
   Голова Мэриан пошла кругом, но она нашла в себе силы возразить:
   – Но вы сказали, что не позволите состояться свадьбе без моего согласия.
   – Это было до того, как мы услышали ошеломляющие новости, – пояснила Энхарад и, стиснув руку Риса, перевела взгляд с Гриффита на Мэриан: – Ты вернула нам сына.
   Мэриан не понимала, что имеет в виду Энхарад, и, будь она одета, немедленно вскочила бы, чтобы вступить в спор с Рисом.
   – Но что будет с Лайонелом?
   – Лайонелом?
   Рис оглядел мальчика. Голова под одеялом, подушка на полу, а пятки барабанят по изголовью громко, но не очень ритмично.
   – Возьми Лайонела, Энхарад, и оставим влюбленных наедине.
   – Мэриан, наверное, хочет знать, что вы думаете о нем, когда узнали, что мальчик – не сын ей.
   – Я хочу знать, – взорвалась Мэриан, – поклянетесь ли вы хранить все в тайне?
   Рис и Энхарад, казалось, не совсем понимали причину ее тревоги. Наконец Рис решил высказаться за себя и жену:
   – Если ты считаешь парнишку сыном и пожертвовала из-за него своей репутацией и надеждами на счастье, значит, у тебя были на это достаточно веские причины. Ты знаешь все, и Гриффит, конечно, тоже, но, пока не захочешь все сказать сама, мы не будем допытываться. Именно это ты желала услышать?
   – Клянитесь сохранить все в тайне, – боязливо-напряженно шепнула Мэриан. – Клянитесь.
   Рис негодующе застыл, а Энхарад растерянно охнула. Гриффит, застонав, покачал головой:
   – Она не хочет обидеть вас, папа. Знай вы ее отца, все поняли бы.
   Рис заносчиво вскинул голову, но тут Энхарад коснулась его груди, подняла глаза, и он кивнул, словно без слов понял, что хотела сказать жена. Подойдя к Мэриан, он сжал руку девушки мозолистыми ладонями.
   – Харботтл говорил мне о твоем отце, и только потому я прощаю тебе оскорбление. Но ты теперь в Уэльсе и среди родных, а кому же еще доверять, как не родным?

Глава 12

   Как только за Рисом, Энхарад и Лайонелом бесшумно закрылась дверь, Мэриан, с отчаянием смотревшая им вслед, спросила себя, уж не попала ли она в семью безумцев. Доверять им лишь потому, что это родственники? Что за сумасшествие!
   Однако она доверяла Энхарад – не делать этого было просто невозможно. Что касается Риса… Если Арт был товарищем Лайонела, Гриффит – кем-то вроде отца, то Рис стал для него настоящим героем. Он лип к Рису, словно репей. И сейчас Мэриан вспыхнула, вспомнив, как ранила гордость Риса, когда требовала от него клятв.
   – Почему Харботтл здесь? – спросила она. Гриффит вздохнул и оторвался от окна.
   – Очевидно, он последовал за тобой в Уэльс, заблудился и попросил указать дорогу в замок Пауэл.
   – Зачем?
   Гриффит медленными хищными шагами направился к постели.
   – Потому что хочет тебя.
   – Чепуха. – Ее голос слегка дрогнул, но Мэриан тут же взяла себя в руки. – Должно быть, его послал отец.
   – Твой отец, кажется, умыл руки и отказался его видеть. Как, впрочем, и мы. Выгнали его в шею четыре дня назад, отдав на прощание лишь сухую одежду и запас еды, едва достаточный, чтобы добраться до Англии, если, конечно, он будет идти быстро. Правда, Харботтл, кажется, по-прежнему готов искушать судьбу… Он делает все, чтобы захватить тебя, по крайней мере так докладывают люди, стерегущие замок. – Гриффит ступил на возвышение и сел на постель. – Собственно говоря, мы получили не одно донесение.
   Мэриан хотела потребовать объяснений, но Гриффит снял сапоги. И дублет. А когда его руки взлетели к завязкам лосин, Мэриан прошептала:
   – Что ты делаешь?
   – Хочу наконец получить ответы на вопросы о Лайонеле. Разве не так я узнал правду о тебе?
   Гриффит стянул лосины, снял через голову сорочку и в мгновение ока остался обнаженным. Грациозные, изящные движения рук заставили Мэриан почти опьянеть от странно тревожного чувства.
   – Ты пришла, легла со мной в постель, мы разговаривали, любили друг друга, и когда все было кончено, я узнал твои тайны.
   Теперь кровь закипала в ее жилах, но она больше не спрашивала себя, что ждет впереди и почему нужно как можно скорее поправиться. Ответ прост: чтобы сбежать.
   – Это вовсе не так…
   – Не так?..
   Или, может, помчаться ему навстречу?
   – Не так просто.
   Гриффит тихо, гортанно засмеялся.
   – Это самая простая вещь в мире. Именно поэтому Господь сделал нас такими разными, и мы так подходим друг другу.
   Он растянулся на постели рядом с Мэриан – обнаженный, мускулистый, коричневый – и схватил ее в объятия, когда она попыталась ускользнуть. Мэриан легла и вытянула руки, крепко прижав одеяло.
   – Кто-нибудь может войти.
   – Мы в валлийском доме, и с этой минуты все уже знают, что священник прочтет оглашение в воскресенье. – Гриффит с улыбкой подложил подушку под бок Мэриан так, что ее голова оказалась у него на плече. – У валлийцев для этого слишком хорошие манеры.
   Он, казалось, был совершенно удовлетворен этим, не сказал ничего больше, не сделал ни единого движения, и Мэриан сжалась от напряжения, боясь, что жилы па шее вот-вот порвутся.
   Не в силах больше выносить молчания, она взорвалась.
   – Чего ты хочешь?!
   – Несколько вещей. – Подняв руку, он легко обвел контуры ее груди. – Сначала, как я сказал, хочу услышать историю рождения Лайонела.
   Одеяла, которыми она закуталась, внезапно показались тонкими и прозрачными.
   – Этого я не могу тебе сказать.
   Гриффит вздохнул, и воздух, проникнув через все преграды, согрел ей грудь.
   – Я боялся, что не смогу заставить тебя рассказать правду, которую ты должна была поведать по доброй воле.
   Его тон заставил Мэриан почувствовать себя несчастной, а прикосновение возродило к жизни воспоминания. Будь она опытной женщиной, каковой притворялась, и воспоминания были бы иными. Но теперь перед глазами стояла лишь картина ночи в объятиях Гриффита, такая ясная, что на миг Мэриан потеряла нить беседы.
   – Я никому не могу сказать об этом.
   – Даже жениху?
   – И выйти за тебя не могу.
   – А вот это уже следующий вопрос. Обещай, что станешь моей женой.
   – Нет.
   Она говорила не так твердо, как хотелось бы, но лишь потому, что Гриффит прижался поцелуем к нежному местечку за ушком.
   – Существует много доводов в пользу нашего союза.
   – И столько же против.
   – А именно?
   – Лайонел не будет для тебя…
   Она почти выдала тайну, но не могла не восхищаться его умом и хитростью.
   Гриффит с сожалением улыбнулся, и движение его губ заставило Мэриан внезапно захотеть обвести их языком.
   – Во-первых, Лайонелу будет безопаснее со мной, чем без меня. – Мэриан замерла, и Гриффит поднял голову. – Не согласна?
   Она не знала, что сказать, потому что сердце и ум вели постоянную войну за то, кому владеть телом. Мэриан отказалась от страсти ради Лайонела, а когда Гриффит доказал, что способен увлечь ее, заставить забыться, скрылась. Возможно, Лайонел будет в безопасности с Гриффитом, но Мэриан дала клятву леди Элизабет и будет верна ей до конца.
   – Это приводит нас ко второму доводу в пользу свадьбы, – сообщил он вкрадчиво, словно придворный, и спокойно, как король. – Я беседовал с нашим священником – мудрым, справедливым человеком. Брачные обеты стоят превыше любых рыцарских, принесенных моему господину, хотя и те и другие святы и даются перед лицом Господа. Надеюсь, однако, мне не придется делать выбор между женой и моим повелителем. Надеюсь также, что смогу продолжать служить королю также, как и жене. Но если дойдет до необходимости выбирать, я все-таки сохраню тайны жены, позабочусь о ее собственности и наших детях и всегда буду верен сначала ей, а потом остальным.