Сержант и его головорезы навострили уши.
   – Так-так-так! – оживился сержант. – А чего же ты раньше молчал? Я вот и смотрю: что это я в тебя такой влюблённый? Ладно, пошли, пока потолкуем, а этого, – Он кивнул на капитана, – мы через полчасика замочим. И приказ, в целом, не будет нарушен.
   Он махнул рукой лейтенанту следовать за ним и хотел, было, повернуться, чтобы покинуть камеру. Его подручные начали уже протискиваться в дверь, несколько загромоздив проём.
   – Ах ты сволочь!!!! – От крика капитана завибрировали даже отсутствовавшие в окне стёкла. – Предатель проклятый!!!
   Колот Винов растопырил пальцы и прыгнул на д'Олонго, вцепляясь ему в горло. Лейтенант машинально отпрянул, оказываясь рядом с сержантом, который ещё не успел даже опустить руку. Вместе с навалившимся капитаном они толкнули мордоворота, причём в руке д'Олонго оказался вырванный из кобуры бандита бластер.
   Толчок капитана был так силён, что вдвоём они повалили сержанта, а тот, падая, в свою очередь толкнул стоявшего перед ним головореза. Они упали на свалившегося сержанта, которым занялся капитан, а лейтенант начал стрелять уже в падении.
   Первым выстрелом снесло голову одному из оставшихся стоять бандитов, вторым выстрелом разворотило бронежилет на груди второму. Третий выстрел достался упавшему, который запутался в узком дверном проёме в своей излишне богатой амуниции и не успел даже вскинуть собственное оружие.
   Лейтенант вскочил на ноги, готовый уложить и сержанта, но это уже не требовалось. Потеряв свою былую спесь и крутизну, сержант, скуля, на коленях отползал в угол камеры, прижимая ладони к лицу.
   Лейтенант быстро выглянул за дверь, но в коридоре было тихо. Тогда он обернулся к капитану, брезгливо вытиравшему носовым платком с пальцев выдавленные глаза. Д'Олонго перевёл дыхание.
   – Здорово ты меня понял! А то я уж боялся, что решишь, будто я действительно хочу тебя продать.
   – Скажешь, тоже! – осклабился капитан. – Чётко сработано!
   В углу повизгивал сержант:
   – Суки, бляди! Ну, падлы, вам Быклшвилли пасть порвёт за это…
   Капитан подобрал оружие одного из убитых и поставил его на боевой взвод, после чего подошёл и пнул продолжавшего сыпать угрозами бандита:
   – Теперь сам заткнись и отвечай на мои вопросы, если хочешь, чтобы тебя в реанимационный блок побыстрее оттащили. Сколько ещё твоих людей в форте? И где они сейчас?
   Бывший псевдо-сержант навострил уши – единственный оставшийся у него эффективный орган чувств:
   – А вы меня не обманите? – проскулил он.
   – Я уже указ подписал! Вот видишь? – Колот Винов пнул бандита и захохотал также издевательски, как несколько минут назад смеялся тот. – Придётся пока на слово поверить! Говори, сволочь, и поскорее – выбора у тебя нет!
   Сержант прикинул и решил, что выбор у него, действительно, сильно ограничен. Поэтому через минуту капитан и лейтенант уже знали, что в форте находится еще десять солдат, точнее бандитов, которых нанял Быкошвилли. Трое из них в настоящий момент кремировали трупы расстрелянных солдат гарнизона форта и тех, что прибыли с капитаном и лейтенантом. Остальные семеро пребывали в столовой форта, где в данный момент принимали пищу и под руководством капрала занимались кое-чем ещё.
   Как и подозревали капитан и лейтенант, девки Ногорея и Пертри были пособницами Быкошвилли, причём не слишком высокого ранга. Поэтому их, естественно, не расстреляли, а оставили бандитам в качестве небольшого приза.
   – Да-а, – задумчиво сказал лейтенант, – ну и шлюхи…
   – Шлюхи, конечно, – согласился капитан. – Ну что, начинаем действовать?
   – Ага, – согласился д'Олонго. – Сейчас тех, что в столовой положим: там они нас меньше всего ждут.
   – Точно! – согласился Колот Винов. – Ну, двинулись. Идём по коридору в режиме прочёсывания, прикрываем друг друга.
   Они направились прочь из камеры.
   – Эй, где вы там? – окликнул их сержант. – Меня же в реанимационный блок хотели. Обещали ведь…
   – Ну да, обещали, – кивнул капитан, – но передумали!
   Прежде чем бандит успел что-либо возразить и продолжить торговаться, капитан заткнул ему пасть выстрелом из бластера.
   – Эт' ты зря, – с сожалением сказал лейтенант. – Надо было его получше допросить. Может, чего любопытного бы ещё рассказал про Быкошвилли…
   – Да ну его, надоел он мне! Мерзкий тип, вонючий! Вот, – Капитан понюхал свою руку, – даже пальцы всё ещё воняют!
   Перебежками они миновали коридор тюремного блока форта и выскочили во двор. Тут их первоначальный план был несколько нарушен, поскольку они столкнулись с похоронной командой бандитов, возвращавшейся с кремирования несчастных солдат. Дисциплина у бандитов хромала, да, кроме того, они настолько были уверены в своей безнаказанности, что не опасались ничего, полагая, что врагов в форте не осталось. Капитан и лейтенант расстрелял их как в тире.
   Затем они побежали в пищеблок, откуда доносилась музыка, свидетельствовавшая, что там весело проводят время остальные члены банды.
   Бандиты была настолько беспечны, что даже не выставили поста перед дверями. Впрочем, ворвавшись в столовую с бластерами наизготовку, капитан и лейтенант поняли, что заставило головорезов помимо всего прочего забыть о бдительности.
   Глазам их предстало забавное зрелище: бандиты развлекались с подаренными боссом девицами, и, конечно, были совершенно не способны быстро среагировать на опасность, которой совершенно не ждали.
   Всё было кончено за несколько секунд. Только последний из бандитов успел схватить оружие, но капитан и лейтенант сразили его дуплетом. Ногорея была подстрелена вместе с очередным любовничком, а не задетая энергопучками Пертри в слезах, соплях и всём остальном ползала по полу, моля о пощаде.
   Капитан прошёлся по помещению, переступая через трупы и искоса посматривая на девушку.
   – Ну-ну, – процедил он, наконец.
   Пертри, решив, что это означает более или менее благосклонное отношение к себе, с готовность утёрлась ладошкой и продолжала оправдываться:
   – Нас безобразно подставили, господин капитан, то есть – Президент. Нас с сестрой одурачили, завербовали на работу в штабе в столице, а привезли туда, паспорта отняли и заставили в притоне работать за миску риса. Это всё Хиггинс, это его методы – сначала загнал нас в бордель, а потом поставил перед выбором: либо останетесь шпионить за Колотом Виновым, либо сгниёте. А у нас с сестрой братишки маленькие на Ка-Клоа, нам их кормить надо…
   – Слушай, что она несёт? – спросил капитан, останавливаясь так, чтобы на всякий случай видеть входную дверь: он старался никогда не терять осторожности.
   – Да не знаю, – ответил лейтенант, присаживаясь на стол и закуривая сигарету. – По-моему, врёт она всё. Я проверил по всем базам данных как в Блево, так и по общепланетарной: на Ка-Клоа никогда не жили девушки с такими именами, тем более – двоюродные сёстры. Откуда они взялись – вообще не понятно, но с какого-то момента они стали числиться у Хиггинса в канцелярии.
   – Слышала, милая? – зловеще-ласково спросил Колот Винов. – Лучше расскажи, кто ты на самом деле? Ситуация такая, что я не могу позволить себе быть излишне жалостливым, понимаешь?
   – Я всё понимаю, – затараторила проститутка, изображая стыдливость и прикрываясь каким-то тряпьём, – но я действительно с Ка-Клоа, я же помню, что я там выросла. Я помню… я правду говорю.
   Капитан и лейтенант переглянулись. Надо сказать, что девушка действительно выглядела растерянной и, вполне возможно, что она не лгала, но сейчас и вправду было не время для сентиментальных вздохов по невинно загубленным молодым судьбам.
   Лейтенант пожал плечами:
   – Возможно, она действительно так считает, но базы данных лгать не могут – я перепроверил не раз. Тогда следует, что она – зомби.
   – Это плохо, – задумчиво процедил капитан, – это очень плохо, это значит, что мы вообще не знаем, что от тебя, милая, ожидать: вдруг ты просто бомба ходячая с никому не ведомой, заложенной в подсознание диверсионной программой?
   Пертри несколько секунд затравлено смотрела то на одного, то на другого из них, вдруг взвизгнула и рванулась к двери. Впрочем, она не добежала даже до порога: лейтенант, не поднимая бластера со стола, нажал на спуск, и сгусток плазмы вонзился в поясницу зомби, швырнув её обгорелый труп на пол. Капитан поморщился:
   – Зря, стоило её допросить: кто, когда, зачем и так далее…
   – Ага, как же! Так тебе зомби и расскажет что-то! Она же действительно убеждена, что жила на Ка-Клоа!
   – Но кто же они тогда?
   – Понятия не имею! – пожал плечами лейтенант. – Я ведь даже мазки у них потихоньку взял и на генокод проверил: таких тёлок никогда на Попое не рождалось!
   – С другой планеты?
   – Как минимум, – кивнул д'Олонго.
   – М-да, ну ладно, теперь уж что об этом говорить…
   Пару минут они молчали, обдумывая сложившуюся ситуацию. Собственно, что сейчас делать им было понятно. Для начала следовало послушать сообщения информационных каналов, чтобы хоть приблизительно представлять, что же происходит на планете. Необходимо было разобраться, насколько сильны позиции Вано Быкошвилли, если ли организованное сопротивление. Пытаться выходить на связи с возможно оставшимися в живых соратниками было рискованно: ведь пока Быкошвилли и его пособники точно не знают, жив ли капитан и где он.
   Не сговариваясь, Колот Винов и д'Олонго направились к одному из гравилётов, на которых на остров прибыли бандиты, намереваясь проверить эфир. К сожалению, просмотрев все приёмные информационные каналы, они ничего не узнали. Работала только одна главная вещательная станция в столице, передававшая победные марши и постоянно транслировавшая наспех сляпанную голографическую запись выступления мэтра Быкошвилли с обращением к народу по случаю «низложения антинародного режима Колота Винова».
   Предатель Вано выглядел несколько обескураженным и не вполне уверенным в себе. Рядом суетились выскочки-прихлебатели, подобострастно заглядывавшие в рот новоявленному Пожизненному Президенту. Один раз передали сводку новостей, где говорилось, что «верные спасителю-диктатору войска громят остатки Виновских банд», но никакими видео-материалами эта информация подтверждена не была. Показали только пустынные улицы столицы, по которым промаршировал какой-то военный отряд.
   Вообще в эфире было удручающе пусто. Если оставшиеся в живых сторонники капитана ещё находились на планете, то они переговаривались по каким-то секретным модулированным каналам.
   – Ну? – Лейтенант вопросительно посмотрел на капитана. – Какие будут указания, Господин Президент?
   – Издеваешься? – Колот Винов скосил глаз на д'Олонго.
   – Совсем нет! – Лейтенант был совершенно серьёзен и смотрел прямо на капитана. – Даже если я и единственный твой солдат, я готов исполнять любые приказания.
   Капитан повернулся и посмотрел на лейтенанта. Д'Олонго трудно было заподозрить Колота Винова в сентиментальности, но на мгновение лейтенанту показалось, что глаза капитана как-то странно поблёскивают.

Глава 18.doc: «Двойная игра».

   На космодроме нас уже ждали сотрудники службы безопасности. Они деловито обшарили мои карманы и кабину гравилёта, изъяв всё имевшееся оружие. Особое злорадное удовольствие у них вызвало наличие у меня нескольких довольно мощных гранат и устройства, совмещавшего функции бинокля, прибора ночного видения, направленного микрофона, дальномера, радара и ещё чего-то там. Безопасники переглянулись и многозначительно кивнули друг другу.
   Мне было сообщено, что меня допросит лично начальник Службы безопасности космодрома полковник Салем. Я усмехнулся: имечко перекликалось с сортом сигарет, которые любила Маша.
   На небольшой машинке типа открытого джипа, но явно не с двигателем внутреннего сгорания меня доставили в здание ведомственных служб специального назначения. Полковник Салем имел немного странную внешность, напоминавшую какую-то смесь русского мужичка и хитроватого татарина. Впрочем, во всём остальном он был совершенно обычным человеком, если особист может быть таковым. Это правило непостижимым образом действовало и Мишкином мире, мире Капитана, которого я так пока и не встретил. «Зато вот сразу встретил полковника», – подумал я.
   – Итак, – Полковник аккуратно сверлил меня чуть раскосыми глазами, – вы утверждаете, что прибыли на Попой с некой планеты Урал?
   – Н-да, – кивнул я.
   – И где же находится такая планета, позвольте узнать? – в пока вежливом голосе Салема явно чувствовался металл.
   Я в свою очередь внимательно посмотрел в глаза полковнику, сел поудобнее и заложил ногу на ногу. Собственно, всё это виртуальность, все эти полковники, капитаны и замечательные гравилёты существуют в виде потоков информации, летающих между отдельными узлами сети. Правда, я тоже сейчас летаю среди всего этого, точнее – там летает моё сознание, а сам я, в смысле – моё тело сидит в кресле перед монитором. Так что, ко всему этому следует относиться спокойно. Чёрт, правда, дёрнул выдумывать какую-то планету Урал. Нужно было получше познакомиться с записями Мишки, хотя у меня сложилось впечатление, что и сам он в этом мире всего не знал или уже не знал. Как это могло получаться, я не понимал: выходило, что сам создатель не знал, что создал? Или?… У меня мелькнула мысль, что если всё-таки у Мишки получилось нечто, что практически вышло из-под его контроля? Тогда, значит, попадая сюда, ты уже целиком находишься во власти событий данного мира, а не заранее прописанного сценария.
   Мне стало немного не по себе, но я тут же успокоился, вспомнив о таймере, и отметил время по часам, висевшие на стене кабинета полковника – мои у меня отобрали бдительные охранники.
   – Что смотрите на время? – немного насмешливо поинтересовался полковник. – Торопитесь куда-то? Вам торопиться уже некуда. Отвечать на поставленный вопрос! – неожиданно резко повысил он голос. – Так, где же находится планета Урал?
   – Очень далеко, – ответил я, – но, имейте в виду, сейчас это не так важно. Важно то, что я прибыл с целью сообщить Президенту… Пожизненному Президенту Хиггинсу важную информацию.
   – Так-так!
   Полковник встал из-за стола и прошёлся по кабинету, причём, когда он оказывался у меня за спиной, я непроизвольно ожидал какой-нибудь гадости с его стороны. Ну, вот как в кино про гестаповцев Третьего Рейха или энкавэдэшников сталинских времён: ходит, ходит, а потом как врежет сзади ребром ладони по шее с надсадным криком: «Сознавайся, сволочь!». Виртуальность вокруг меня была настолько реальной, что мне совершенно не хотелось получать ребром ладони по шее, а затем сползать со стула на пол, как заключённые в тех же фильмах.
   – Так-так, – повторил полковник, останавливаясь напротив и сверля меня глазками, – а вот у меня есть данные, что ты прибыл сюда готовить покушение на Пожизненного Президента Хиггинса! У меня есть основания серьёзно подозревать, что ты связан с мятежником капитаном Виновым.
   – Я о таком капитане первый раз слышу, – небрежно ответил я.
   – А мы это проверим: у нас есть средства и люди, развязывающие язык. – Он наклонился ко мне. – Пытки, поверь, прекрасное средство заставить чистосердечно признаться
   Лицо полковника было настолько близко от меня, что я мог заметить прыщик на крыле носа, маленький порез на подбородке, очевидно, от утреннего бритья и даже чувствовал его дыхание. Впрочем, надо отдать должное, дыхание было совсем не зловонным: я чувствовал только запах лосьона после бритья. Я вообще бы не удивился, если бы полковник жевал, например, «Орбит». Непостижимо, и я начинал всё меньше вспоминать о виртуальности происходящего.
   – Ну, – как можно спокойнее сказал я, – я бы не стал этого делать. Поскольку, когда многоуважаемый Президент Хиггинс…
   – Пожизненный Президент Хиггинс! – почти по слогам поправил меня полковник.
   – Разумеется! Когда Пожизненный Президент Хиггинс узнает, ЧТО вы не позволили мне ему сообщить, – процедил я сквозь зубы, – то я не буду слишком уверен за вашу карьеру, полковник.
   Мои слова и ударение на слове «что» неожиданно возымели эффект: полковник Салем выпрямился и снова заходил по комнате. Он явно размышлял, как ему лучше поступить. Режимчик Хиггинса был, похоже, чем-то сродни режиму Иосифа Вессарионовича: гнева «хозяина» боялись больше всего на свете.
   – Ну-ну, – кивнул, наконец, полковник то ли мне, то ли своим мыслям, переходя на ты, – я доложу Пожизненному Президенту Хиггинсу о тебе. В принципе, в окружении Президента о тебе известно?
   – Естественно, нет! – Я помотал головой. – Если бы об этом было известно, то меня вполне могла перехватить разведка Иденты: уж они бы такое изобретение не упустили!
   – Ага, – Полковник покивал, – значит, речь идёт об изобретении? И как о тебе сообщить Пожизненному Президенту Хиггинсу?
   – Доложите, что физик… – Я чуть замялся, вспоминая, как же я себя обозвал в первый раз, – Опер Геймер хочет предложить вашему режиму машину пространства и неограниченные источники энергии. Одним словом, полный контроль над миром!
   – Вот даже как! – Полковник явно смягчился. – Хорошо, так и доложим. Но смотри, если ты блефуешь: умрёшь в страшных муках. Пока я отправлю тебя в камеру: посидишь до ответа Пожизненного Президента Хиггинса.
   – Я думал, вы немедленно сообщите, – разочарованно сказал я. – Не хотелось бы терять времени.
   Полковник совершенно искренне, как могло показаться, развёл руками:
   – Ты считаешь, что я напрямую звоню в Президентские покои? Тут своя субординация, понимаешь ли. Всё должно быть, как положено. А ты посидишь пока. – И он нажал кнопку звонка.
   – Кстати, – как бы между делом напомнил полковник, – так где же находится планета Урал? Я действительно ничего о такой не слышал.
   – Это в районе Гаммы Свинопаса, – ляпнул я первое пришедшее в голову.
   – А-а, – скабрёзно оживился полковник, – это там, где есть женщины-верёвки?
   – Ну… – Я криво усмехнулся и опустил глаза, как бы говоря, что да, мол, есть там и такие. Наверное.
   В кабинет вошли два охранника, отдали полковнику честь и замерли у двери.
   – Мы ещё побеседуем, – почти доверительно сообщил Салем и подмигнул. – Насчёт особенностей Гаммы Свинопаса. Но смотри, если всё врёшь: пытки, пытки и ещё раз пытки!
   Камера, в которую меня привели, была маленьким каменным мешочком три на три метра. Вдоль одной стены шли узкие, ничем не покрытые нары, а напротив двери, которая была, наверное, похожа на двери всех тюрем, располагалось маленькое зарешёченное окно, в которое я не мог заглянуть, так как оно было прорублено в стене значительно выше нормального человеческого роста. Возле двери слева от неё примостилась небольшая аккуратная «параша», освещаемая ярким плафоном под потолком. Впрочем, надо отдать должное, яркий свет позволял видеть, что помещение содержалось в образцовой чистоте. Насколько я мог судить, никаких следящих устройств кроме окошка в двери, во всяком случае, явно видимых, в камере не было.
   Я присел на нары, поводил пальцем по слегка вытертой кромке, выкрашенной, по-моему, простой масляной краской, и задумался. По прикидке до моего «возвращения» оставалось часов восемнадцать местного времени. Мне очень хотелось надеяться, что Президент, то есть, Пожизненный Президент Хиггинс заинтересуется моей персоной, и я успею с ним пообщаться, уж если так получилось. Наверняка, узнаю любопытную дополнительную информацию об этом мире. Вообще, я недооценил ситуацию, рассчитывая вот так запросто пробраться в столицу: видимо подсознательно, несмотря на абсолютную реальность ощущений, мной всё ещё руководит отношение ко всему, здесь меня окружающему, как к некой игрушке. А вокруг меня совершенно не мультяшные персонажи.
   «Как же Мишке всё это удалось?» – в который раз подумал я. Ну не мог же он задавать всё, такие вот мелочи, как эти нары, например, или слегка отбитая каменная кромка с одной стороны окна камеры! Шлем, как я понимаю, списывает мои биотоки, формируя программный аналог моей личности, и засылает моё виртуальное «я» в киберпространство мировой Сети, где и разворачивается всё действо. Может быть, картину окружающего меня виртуального мира достраивает до реальности уже моё сознание, а не программа?
   Интересно, а как воспринимали бы всё окружающее два человека, одновременно отправившиеся сюда? Ведь если всё достраивает сознание каждого из них, то они должны видеть разные, так сказать, вещи. Однако, судя по словам Маши, всё это не так: если она отправилась вслед за мужем, то этот мир – как бы уже сам по себе объективная реальность, данная попадающим сюда в одинаковых ощущениях.
   Тут, скорее всего, какое-то уникальное сочетание Мишкиной программы, методики снятия характеристик личности с помощью преобразователя-шлема и свойств самой Сети. Ведь что такое Интернет сегодня? Это, действительно колоссальная мировая «паутина», опутавшая земной шар, миллионы компьютеров и различных устройств, соединённых связями, просчитать реальные свойства которых людям уже, скорее всего, не под силу. Как не под силу сформировать единую и единственно верную философскую концепцию мира, в котором они живут.
   Кто знает, какие новые качества порождает этот количественный фактор Сети? Это же огромный псевдо-организм, отдельны клетки которого то отмирают, то возрождаются, постоянно подключаются какие-то новые системы, и всё это находится в бесконечном информационном движении и обмене. Кто может описать эту пусть и искусственную, но уже всё-таки жизнедеятельность? Да и как описать, в каких терминах и единицах?
   Я вспомнил один давно прочитанный фантастический рассказ с забытым названием, где описывался подобный переход огромного количества в совершенно не предсказуемое качество. Правда, поскольку рассказ был написан давно, когда никакого Интернета и в помине не было, речь там шла о мировой телефонной сети. Сложность коммуникаций и огромные масштабы системы создали возможность звонить из будущего в прошлое, чем и пользуется герой, пытаясь предупредить самого себя о правильных или неправильных действиях. Такое вот, чёрт возьми, не прямое, но в какой-то степени предвидение.
   Из-за толстой двери камеры были слышны приглушённые размеренные шаги часового, ходившего взад-вперёд по коридору. Когда цоканье ботинок по полу стало приближаться в очередной раз, я встал и постучал в дверь.
   Через несколько секунд открылось небольшое окошко, и молодой голос поинтересовался, что мне нужно.
   – Приятель, – сказал я как можно дружелюбнее, наклоняясь к окошку, – у меня к тебе вопрос: скажи, пожалуйста, сколько точно времени?
   – Не положено, – вяло ответил солдат и хотел уже захлопнуть маленькую дверцу.
   – Знаешь, – быстро сказал я, – когда меня вызовет отсюда лично господин Пожизненный Президент Хиггинс, все вы будете гораздо вежливее разговаривать.
   Солдатик хмыкнул, но явно задумался, переваривая мои слова. Из этого я заключил, что слишком жёстких инструкция относительно меня ему всё же не было дано. Значит, пока тактика поведения выбрана верно. Лишь бы президент Хиггинс действительно заинтересовался моей персоной.
   – Так не будешь ли любезен, сказать, сколько сейчас времени? – повторно поинтересовался я.
   Солдатик подумал ещё пару секунд и всё-таки назвал время. Я быстро прикинул, что до возвращения оставалось ещё семнадцать часов и десять минут.
   – Огромное тебе спасибо, уважаемый, – поблагодарил я охранника. – А сигаретки в таком случае не найдётся для будущего руководителя группы пространственных исследований при Пожизненной Президенте Попоя? – Я придумывал всякую ерунду на ходу.
   Охранник снова хмыкнул, покопался в кармане, щёлкнул зажигалкой и протянул мне через окошечко уже зажжённую длинную зелёную сигарету.
   – Ещё раз огромнейшее тебе спасибо, – совершенно искренне сказал я. – Как зовут-то тебя, чтобы знать, кого потом при возможности поблагодарить особо?
   – Даруком меня зовут, – ответил солдатик.
   – Даруком? – удивился я и спросил, поражённый неожиданной догадкой: – А братца у тебя, случайно, нет?
   – Есть, – почти радостно ответил охранник, – даже двое: старший Каруд и младший Рудак! А вы их что, знаете?
   – Да нет, не знаю. – Я с трудом сдерживал смех. – Но всё равно – спасибо!
   Солдатик немного помедлили, ожидая какого-то продолжения разговора с моей стороны и, в конце концов, захлопнул окошко.
   Я, усмехаясь, повертел в пальцах сигарету. Надо же – «Звезда Попоя»! Интересно, кто так развлекается с этими названиями – Мишка или сама Сеть? Я уже ни в чём не был уверен.
   Затянувшись, я выпустил дым к потолку и почмокал с разочарованием языком: данный сорт сигарет явно оставлял желать лучшего. Но, наверняка, здесь должны быть сорта классом выше.
   Время ожидания, как всегда, тянулось медленно. Докурив сигарету, я выбросил окурок в «парашу» и уже хотел улечься на нары, как вдруг почувствовал, что хочу облегчиться по малой нужде: очевидно, давал себя знать апельсиновый сок, которым я напился в гравилёте. Надо же, виртуальный сок, заставляющий работать виртуальные почки и наполняющий мой виртуальный мочевой пузырь!