Страница:
Миша в который раз криво усмехнулся – забавно! Не самый худший вариант, а то как бы он спал с собственной женой?
С некой философской точки зрения было любопытно: является ли данное действо изменой? Ведь сейчас получается, что, занимаясь любовью, телом Светы обладает не Александр, а Михаил, правда, в теле Александра. То же самое происходит сейчас и там – пусть в виртуале, но отправь в тот виртуал любого реального землянина так, чтобы он этого не знал, вряд ли человек что-то заподозрит. Там, стало быть, телом Маши обладает Александр – правда, в теле Михаила.
Если честно, Миша покривил душой перед самим собой, если бы сказал, что обладание новым телом не доставило ему удовольствия. Так что, по большому счёту, подобное можно считать изменой, а не «производственной необходимостью». Интересно бы Машку спросить, какие ощущения у неё? Александр парень вполне симпатичный…
Хотя, конечно, если рассуждать, кто чьей душой обладает, то тогда все, вроде, остаются при своих…
Миша улыбнулся, вспоминая прошедшую ночь. Интересно, всё-таки, а как это воспринимает Маша: заниматься любовью с собственным мужем, но в другом теле? Наверное, так же, как и он сам: острота новизны… и при всё том – расковывающая, привычная уверенность.
Миша осторожно вылез из-под одеяла, под которым было даже жарко и тихонько прошмыгнул через гостиную на кухню.
Апельсиновый сок стоял в холодильнике. Миша налил полстакана сока и добавил граммов пятьдесят конька. Вчера они с Машей здорово отметили «завершение создания» второго шлема. Кроме того, они отметили и сам «обмен разумов», поскольку методика эта была, в общем-то, новой.
Миша тихонько хмыкнул – термин, похоже, приживётся. Если честно, то он до самого последнего момента нервничал, что что-то может не сработать, хотя и не показывал виду. Он мог в той или иной степени объяснить всё, что делал до этого, но сам факт, что сознание человека из реальности может полностью замещать сознание, в общем-то, виртуального персонажа, и, наоборот, плохо укладывался даже у него в голове.
Он вздохнул: изобретатель, который сам не полностью понимает собственное изобретение!
Ладно, рассуждать особо некогда, дел невпроворот. Хотя всего за 5 дней они успели очень многое. Самое главное, у Миши уже был второй шлем, была снята квартира, чтобы не светить жилище Александра, куплен второй компьютер. Они дали объявление в газету «Из рук в руки» и в «Быстрый Курьер» о наборе «мужчин в возрасте от 25 до 35 лет, неженатых, годных по состоянию здоровья для службы в армии, желательно без местной прописки». Добавлять приписку вроде «не имеющих родственников» не стали, чтобы не вызывать подозрений. Решено было отобрать таковых уже при личных беседах.
Как раз завтра объявления должны были быть напечатанными и оставалось найти главного вербовщика: самим им связывать себя сидением на телефоне было ни к чему.
Собственно первый день из появления на старой родине ушёл на то, чтобы освоиться, изучить оставленные для них фото и записи. Им очень хотелось увидеть собственных родителей, но, посовещавшись, они решили этого не делать: объяснить ничего было невозможно, изменить тоже, и не стоило травить душу ни себе, ни близким. Тем более что такие попытки вообще могли привести к провалу всего плана.
Они поэкспериментировали на встречах с родственниками Саши и Светы, а также со знакомыми, стараясь пообщаться так и наговорить такого, чтобы их не искали в течение ближайших дней.
Сложнее, безусловно, пришлось Маше: Света до самого последнего времени жила с родителями постоянно, в отличие от Александра, и ей пришлось довольно долго объясняться с ними. Тут добавлялись ещё и некоторые нюансы? отец Светы, просто-таки влюблённый в Сашу, судя по всему, пытался в который раз затащить молодого человека в их семейную компанию, но время было дорого, и пришлось придумывать отказы с обещаниями типа «как только, так сразу».
Слава богу, что Игорь Борисович и Ирина Петровна были людьми современными и спокойно отнеслись к тому, что дочь какое-то время собирается пожить у своего друга. Возможно, успокоил их намёк Светы на то, что у неё с Сашей «всё серьёзно».
Несколько раз они сталкивались в городе со знакомыми и приятелями Щербакова, и если таких близких его друзей, как, например, Серёгу-Штирлица Миша уже прекрасно знал по фото и сумел быстро открутиться, то одна встреча с какой-то знакомой Светы заставила Машу попотеть: встреченная девушка явно знала Свету достаточно хорошо, но та, видимо, забыла упомянуть её в своём списке.
– Интересно, сколько ещё подружек Светлана забыла описать и перечислить? – сказал Маша, когда они, наконец, отвязались от назойливой девицы.
Вчера же на вокзале Миша присмотрел вполне крепкого на вид бомжика довольно интеллигентного вида. Миша угостил его пивом, стараясь, правда, стоять с наветренной стороны, и договорился в общих чертах о сотрудничестве.
Маша тем временем сняла подходящую квартиру, и к вечеру они уже перевезли туда всё нужное оборудование. Сложнее всего оказалось с выделенной линией, но надбавка в триста долларов сильно ускорила работы.
Саша был всё-таки свойским парнем и пожертвовал на хозяйственные нужды операции все свои сбережения «на чёрный день» – пять тысяч сто долларов, с учётом того, разумеется, что всё с процентами будет компенсировано за счёт любезного Виктора Петровича. Чтобы Александру со Светланой спокойнее отдыхалось на солнечных пляжах у виртуальных морей, Миша заверил его, что постарается, чтобы компенсация была, самое маленькое десятикратная.
Миша посмотрел на часы. Было ещё довольно рано, без десяти семь, но они сюда не отдыхать приехали, и он, допив легкий утренний коктейль, пошёл будить Машу.
Они позавтракали и отправились на вокзал, вычислять давешнего гражданина без определённого места жительства. Семёныча, как представился им бомжик, они нашли на задворках шашлычной «Кура», где он отмачивал бутылки в железной бочке с водой и таскал вёдра с объедками.
Пока Миша, оставив Машу в машине, беседовал с Семёнычем, давая ему указания, где они встретятся через час, из подсобки вышел приземистый кучерявый шашлычник и уставился на Мишу. Несколько минут он смотрел, а потом подошёл и поинтересовался:
– Ты чэго Сэмёныча трогаешь?
– Самед, Самед, – лебезливо затараторил бомж, – всё в порядке! Люди просто просят помочь, работка для меня есть…
– Какой работка? – Самед не смотрел на Семёныча, а смотрел только на Мишу. – У него один сэгодня работка – здэсь работка! Никуда нэ пойдот…
Однако некоторая сумма отступных денег сделала духанщика более сговорчивым и даровала Семёнычу независимость. Миша, объяснив бомжу, как добраться до пункта специальной медицинской обработки бездомных, который он нашёл вчера по справочнику, поехал купить кое-какую одежду. Он мог, конечно, забрать Семёныча с собой, но совершенно не хотел сажать смердящего мужичка в чистый салон Сашкиной «восьмёрки». Кроме того, у бомжа кроме запаха, безусловно, могли быть и вши.
Приобретя на глаз недорогой китайский спортивный костюм, спортивные тапочки и кое-какое бельё, Миша и Маша подъехали к спецприёмнику. Семёныч был уже тут как тут.
– Не болтал, куда поедешь? – спросил Миша.
– Ни боже мой! – Семёныч замахал руками. – Вы же сказали, чтоб я молчал, как рыба.
– Это правильно, – констатировал Миша и пошёл решать вопрос с приведением Семёныча из бомжеского в божеский вид.
Естественно, чистить бомжа и проводить его медосмотр никто не разбежался, но щедрая «смазка» сделала своё дело, и уже через четверть часа Семёныч попал на санитарно-медицинский конвейер.
Мишу особенно удовлетворило, что по предварительному заключению у Семёныча не было туберкулёза.
– Волосики, конечно, сбрить придётся, – сказал пьяноватого вида то ли фельдшер, то ли врач, всматриваясь в Мишу с сосредоточенностью человека, которому с утра не хватило.
– Я понимаю, – кивнул тот, прикидывая, как Семёныч будут выглядеть, обритый наголо. – Валяйте, сбривайте. Мне главное, чтобы он был чист, как ангел.
– Он вам, извиняюсь, кто будет? – полюбопытствовал медик.
– Дядя, – вздохнул Миша, – единоутробный. Три года его искал.
– Хм, – молвил фельдшеро-врач и подозрительно посмотрел на Мишу. – Всем бы таких племянников.
– Ну, не всем так везёт, – усмехнулся Михаил. – И хорошо бы побыстрее всё сделать. Денег-то достаточно?
– Вполне, вполне, – заверил сотрудник спецприёмника, зажимая между пальцами дополнительный «стольник», и, наконец, ушёл заниматься своими прямыми обязанностями.
Чуть больше, чем через час пред Мишей и Машей предстал отмытый, обритый и благоухающий одеколоном среднего роста и средних лет мужчина с немного помятым, но весьма интеллигентным лицом. Если бы не лоснящаяся после бритья голова, он мог бы сойти за выскочившего на утреннюю пробежку доцента какого-нибудь института.
– Прохладно, – сказал Семёныч, немного виновато улыбаясь и поглаживая голую голову; его загорелое лицо резко контрастировало с белой кожей тем, где росли сбритые волосы.
– Ну, что ты хочешь – осень, – кивнул Миша. – Сейчас тебя ещё приоденем.
Он посмотрел на мешок в руке бомжа.
– А там что?
– Так ведь брахлишко моё…
– Выброси, – строго приказал Миша. – Оно тебе больше не понадобится.
– Понял, – покорно согласился Семёныч.
Миша завернул на расположенный неподалёку вещевой рынок и подобрал Семёнычу туфли, брюки, пиджак, свитерок, пару рубашек и осеннюю куртку. Взглянув в очередной раз на голую голову бомжа, он купил ещё и кепи. Кроме того, он взял ещё бритвенные принадлежности и несколько пар носков.
Семёныч, не веря чуду, таращился на свалившееся на него богатство. Он долго крепился, но, усевшись на заднем сидении, не выдержал и спросил:
– Ребята, а что, всё-таки, мне делать надо будет?
– Да ничего особенного, – ответил Миша, вставляя ключ в замок зажигания. – Сидеть на квартире, отвечать на телефонные звонки – я объясню, что отвечать. Будут люди приходить – задавать им вопросы – тоже скажу, какие. Записывать в тетрадочку… Писать-то ты умеешь?
– Обижаете, молодой человек, – с вдруг явно прорезавшейся сквозь собачью преданность обидой сказал бомж. – Сейчас я, конечно, так, никто, а был доцентом…
– Да ну?! – Миша даже поставил машину на «ручник» и повернулся к Семёнычу. – И где?
– В медицинском…
– В нашем?!
– Нет, не здесь, – Семёныч снял уже надетое кепи и почесал голую макушку. – В Омске.
Миша несколько секунд смотрели на бомжа. Было похоже, что Семёныч не врёт.
– М-да, – сказал Миша и посмотрел на молча слушавшую разговор Машу. – И как же получилось?…
– Да, что там! – махнул рукой Семёныч. – Что получилось, то и получилось, уже не вернёшь ничего. – Он вздохнул и помолчал: – И никого. Вряд ли интересно мои воспоминания слушать. Вы мне вот чего, ребята, скажите: вы серьёзное что-то задумали?
– Вас как зовут? – спросила Маша.
Бомж посмотрел на неё и снова вздохнул:
– Я же уже говорил: Семёнычем.
– Нет, а полностью?
– Если полностью, то Павел Семёнович.
Маша обменялась взглядами с Мишей.
– Вот что, Павел Семёнович, – сказал Миша, переходя на «вы», – с чего вы взяли, что мы задумали что-то серьёзное?
– Так ведь кто станет столько тратить на бомжа? – ещё раз вздохнул бывший доцент. – Вы мне только скажите, вы меня потом шлёпните? Да нет, мне уже всё равно, жизни-то у меня и так нет…
– Да зачем нам вас шлёпать?! – возмутился Миша. – Когда закончим – получите обещанные деньги, как я уже говорил, и расстанемся. Одежду всю оставите себе, и не болтайте ерунду больше!
Они привезли Павла Семёновича на снятую квартиру и показали, где ему можно находиться и что можно делать.
– Никуда не выходите, никого не приводите. Сюда, – Саша указал на дверь во вторую комнату, где было установлено оборудование для перемещения в виртуальный мир, – уж, пожалуйста, не пытайтесь заходить. Хотя она, правда, заперта, но, тем не менее – предупреждаю.
Проинструктировав бывшего доцента, они оставили его набираться сил к завтрашней работе и поехали проведать Калабанова.
Миша рассчитывал слепить перед депутатом-бандитом небольшого «горбатого» и, кося «под дурачка», объявиться с малозначимой туманной информацией. Кроме того, между прочим, для затравки он хотел показать ему Машу, а, точнее, Свету, чтобы потом, ссылаться по легенде на неё, как на подругу мифической обладательницы чертежей преобразователя.
Однако их ждало разочарование: Калабанов находился в командировке в области в составе какой-то депутатской группы. С ним же, как доверенное лицо депутата, пребывал и Николай. Вернуться они должны были только через два дня.
– Ты смотри, – покачала головой Маша, когда они спускались по лестнице из мэрии, – он ещё и в командировки ездит.
– А как же – избранник народа! Не спит день и ночь, думает, как жизнь этому самому народу улучшить.
– План «засланные казачки», выходит, откладывается, – констатировала Маша.
Получалось, что делать им в этот день было уже нечего. Они бы не возражали погулять по родному городу, но риск снова выкручиваться при возможных встречах с друзьями и знакомыми Саши и Светы сильно отбивал это желание.
– Слушай, – сказала Маша, когда Миша всё-таки остановил машину недалеко от набережной, и они, несмотря на прохладную погоду, купив мороженное, постояли у литой решётки, любуясь знакомым с детства центральным городским прудом, – теперь, когда ты придумал, как выходить из виртуала сюда, надо будет хоть иногда устраивать себе такие вылазки.
– Да, было бы не плохо, – согласился Миша. – Вот только где брать тела напрокат? Каждый раз у Сашки со Светкой одалживать? Не у бомжей же? Нужно, конечно, как-то это дело продумать. Главное – у нас теперь такая возможность есть. И не будем загадывать – с Калабановым надо ещё разобраться.
Маша доела мороженное и швырнула обёртку в урну. Миша проводил взглядом комок бумаги – попала!
– Сука! – с чувством сказала Маша, прищуривая глаза.
Миша вопросительно покосился на жену пребывавшую сейчас в чужом обличии.
– Калабанов сука! – пояснила Маша. – Если бы не эта тварь тогда, всё бы было нормально.
– Не будем об этом, – Миша обнял Машу за плечи. – Тогда у нас не было выхода. Всё могло быть и хуже, главное – сейчас разобраться с ним так, как надо. Поехали, выспимся к завтрашнему дню.
– Рано ещё, – сказала Маша и засмеялась. – А, понимаю: то-то я смотрю, что ты такой активный эти дни, а точнее – ночи. Нравится, что я – не я?
– А у тебя это, значит, вызывает только отрицательные эмоции? – помотал Сашиной головой Миша. – Признайся, какие эмоции это у тебя вызывает? Нет, если хочешь, мы можем вернуться туда, к Монарху – вечер у нас всё равно свободный. Вот только мы Сашу и Свету сорвём с отдыха…
Маша снова засмеялась и потащила мужа, который сейчас находился в совершенно ином теле, к машине.
С Сашиной квартиры они позвонили Павлу Семёновичу и удостоверились, что у того всё в порядке.
– Телевизор смотрю, – сообщил бывший доцент, – пивка, вот, немного позволил…
– Вы только не напейтесь, пожалуйста, – предупредил его Миша.
– Нет, что вы! Я только пивко, но вы же сами его мне оставили.
– Пиво – ради бога, но не вздумайте водку.
– Что вы, у меня же и денег нету, – заверил Павел Семёнович.
– И, тем не менее! – веско сказал Миша и попрощался.
Они приготовили хороший ужин, выпили хорошего коньяка и пораньше завалились в постель…
На следующий день, поскольку из-за отсутствия Калабанова делать им было нечего, они решили с утра отправиться на снятую квартиру и проконтролировать лишний раз своего нанятого сотрудника. Ведь именно в этот день должны были появиться возможные отклики на объявления.
– Зря только деньги на него потратили, – вздохнула Маша. – Но кто знал?! И, может, ещё никто и звонить особо не будет.
– Да ладно. Хоть одному человеку подарили немного счастья. Пусть порадуется мужик.
– Да ты прямо альтруист и филантроп какой-то! – усмехнулась супруга.
– Не-а, – сказал Миша, очень серьёзно на неё посмотрев, – просто я думаю, что он всё равно пригодится. Мы же, действительно, не знали, что так выйдет. И, кстати, я думаю, что звонков будет много.
Результат выхода объявлений, действительно, превзошёл все ожидания. Когда около десяти в начале десятого они вошли в квартиру, Павел Семёнович пожаловался, что звонки начались уже часов в восемь.
Посоветовавшись, Миша и Маша решили заняться отбором кандидатов, не откладывая дела в долгий ящик. Кроме того, оказалось, что они, видимо, отвыкнув от земной реальности, не учли одного существенного фактора: записывать звонивших не имело смысла. Большинство людей, удовлетворявших требованиям их объявления, не имели собственных телефонов, по которым с ними можно было связываться.
– Будем приглашать – и сразу смотреть, – решил Миша.
К пяти часам дня у них рябило в глазах от лиц и шумело в ушах от разговоров. Количество кандидатов давало возможность выбора. Миша даже пришла в голову мысль, что можно вернуть тела Саше и Свете.
– Возьму себе одного из ребят, кого мы выберем, – сказал он, – а то надоело опасаться, что встретишь знакомых. У Щербакова их, похоже, немало в городе.
– А со мной как же? – поинтересовалась Маша. – Меня тоже в мужицкое тело впихнёшь?
– Тебя отпустим отдыхать, – сказал Миша. – Занимайся сыном, а у меня тут, кроме людей фон Анвара, будут ещё настоящие Саша и Света. Помощников хватит.
– Представляешь, – сощурилась Маша, – со Светой уже спать не будешь…
– А с ней Саша спал, спит, и будет спать, – ухмыльнулся Миша, выставляя вперёд ладони и, показывая на тело, в котором он сейчас находился. – Кто докажет, что нет? Ко мне – никаких претензий!
Они решили, что им потребуется не более пяти человек – четверо спецназовцев Галямова и одно тело для Миши. На всякий случай, если кто-то из намеченных кандидатов не перезвонит вечером, они оставили Павлу Семёновичу расширенный список из десяти кандидатур – отказать всегда можно.
– В общем, назначайте вот этим, – Миша подал бывшему доценту список, – встречу здесь в двенадцать дня. Скажите, чтобы были готовы, в принципе, выехать сразу в дальние края, но вещей с собой практически никаких не надо – всем обеспечит работодатель. От трусов до бритвы.
По легенде кандидаты набирались для службы в иностранном легионе на островах южных морей.
Миша, закрывшись в комнате с оборудованием, связался с «тем» миром и попросил доставить Сашу и Свету с отдыха для обмена телами.
– Правильно мы сделали, что выбрали побольше кандидатов, – сказал он Маше после сеанса связи. – Серёга требует, чтобы и его пустили сюда. В общем, решили, что берём четырёх людей фон Анвара, Серёгу и меня – всего нужно шесть кандидатов. Даже сам Монарх и Премьер начали, было, требовать, чтобы и им показали реал, но сейчас их удалось отговорить. Фон Анвар резонно сказал, что главные лица нужны в государстве.
Он прошёлся по кухне, где они разговаривали, чтобы не смущать странной терминологией Семёныча, и налил себе минеральной воды.
– Так что со мной вместе будет шесть засланных казачков. Пошуруем тут.
Глава 14.doc: «Ощущение жизни».
С некой философской точки зрения было любопытно: является ли данное действо изменой? Ведь сейчас получается, что, занимаясь любовью, телом Светы обладает не Александр, а Михаил, правда, в теле Александра. То же самое происходит сейчас и там – пусть в виртуале, но отправь в тот виртуал любого реального землянина так, чтобы он этого не знал, вряд ли человек что-то заподозрит. Там, стало быть, телом Маши обладает Александр – правда, в теле Михаила.
Если честно, Миша покривил душой перед самим собой, если бы сказал, что обладание новым телом не доставило ему удовольствия. Так что, по большому счёту, подобное можно считать изменой, а не «производственной необходимостью». Интересно бы Машку спросить, какие ощущения у неё? Александр парень вполне симпатичный…
Хотя, конечно, если рассуждать, кто чьей душой обладает, то тогда все, вроде, остаются при своих…
Миша улыбнулся, вспоминая прошедшую ночь. Интересно, всё-таки, а как это воспринимает Маша: заниматься любовью с собственным мужем, но в другом теле? Наверное, так же, как и он сам: острота новизны… и при всё том – расковывающая, привычная уверенность.
Миша осторожно вылез из-под одеяла, под которым было даже жарко и тихонько прошмыгнул через гостиную на кухню.
Апельсиновый сок стоял в холодильнике. Миша налил полстакана сока и добавил граммов пятьдесят конька. Вчера они с Машей здорово отметили «завершение создания» второго шлема. Кроме того, они отметили и сам «обмен разумов», поскольку методика эта была, в общем-то, новой.
Миша тихонько хмыкнул – термин, похоже, приживётся. Если честно, то он до самого последнего момента нервничал, что что-то может не сработать, хотя и не показывал виду. Он мог в той или иной степени объяснить всё, что делал до этого, но сам факт, что сознание человека из реальности может полностью замещать сознание, в общем-то, виртуального персонажа, и, наоборот, плохо укладывался даже у него в голове.
Он вздохнул: изобретатель, который сам не полностью понимает собственное изобретение!
Ладно, рассуждать особо некогда, дел невпроворот. Хотя всего за 5 дней они успели очень многое. Самое главное, у Миши уже был второй шлем, была снята квартира, чтобы не светить жилище Александра, куплен второй компьютер. Они дали объявление в газету «Из рук в руки» и в «Быстрый Курьер» о наборе «мужчин в возрасте от 25 до 35 лет, неженатых, годных по состоянию здоровья для службы в армии, желательно без местной прописки». Добавлять приписку вроде «не имеющих родственников» не стали, чтобы не вызывать подозрений. Решено было отобрать таковых уже при личных беседах.
Как раз завтра объявления должны были быть напечатанными и оставалось найти главного вербовщика: самим им связывать себя сидением на телефоне было ни к чему.
Собственно первый день из появления на старой родине ушёл на то, чтобы освоиться, изучить оставленные для них фото и записи. Им очень хотелось увидеть собственных родителей, но, посовещавшись, они решили этого не делать: объяснить ничего было невозможно, изменить тоже, и не стоило травить душу ни себе, ни близким. Тем более что такие попытки вообще могли привести к провалу всего плана.
Они поэкспериментировали на встречах с родственниками Саши и Светы, а также со знакомыми, стараясь пообщаться так и наговорить такого, чтобы их не искали в течение ближайших дней.
Сложнее, безусловно, пришлось Маше: Света до самого последнего времени жила с родителями постоянно, в отличие от Александра, и ей пришлось довольно долго объясняться с ними. Тут добавлялись ещё и некоторые нюансы? отец Светы, просто-таки влюблённый в Сашу, судя по всему, пытался в который раз затащить молодого человека в их семейную компанию, но время было дорого, и пришлось придумывать отказы с обещаниями типа «как только, так сразу».
Слава богу, что Игорь Борисович и Ирина Петровна были людьми современными и спокойно отнеслись к тому, что дочь какое-то время собирается пожить у своего друга. Возможно, успокоил их намёк Светы на то, что у неё с Сашей «всё серьёзно».
Несколько раз они сталкивались в городе со знакомыми и приятелями Щербакова, и если таких близких его друзей, как, например, Серёгу-Штирлица Миша уже прекрасно знал по фото и сумел быстро открутиться, то одна встреча с какой-то знакомой Светы заставила Машу попотеть: встреченная девушка явно знала Свету достаточно хорошо, но та, видимо, забыла упомянуть её в своём списке.
– Интересно, сколько ещё подружек Светлана забыла описать и перечислить? – сказал Маша, когда они, наконец, отвязались от назойливой девицы.
Вчера же на вокзале Миша присмотрел вполне крепкого на вид бомжика довольно интеллигентного вида. Миша угостил его пивом, стараясь, правда, стоять с наветренной стороны, и договорился в общих чертах о сотрудничестве.
Маша тем временем сняла подходящую квартиру, и к вечеру они уже перевезли туда всё нужное оборудование. Сложнее всего оказалось с выделенной линией, но надбавка в триста долларов сильно ускорила работы.
Саша был всё-таки свойским парнем и пожертвовал на хозяйственные нужды операции все свои сбережения «на чёрный день» – пять тысяч сто долларов, с учётом того, разумеется, что всё с процентами будет компенсировано за счёт любезного Виктора Петровича. Чтобы Александру со Светланой спокойнее отдыхалось на солнечных пляжах у виртуальных морей, Миша заверил его, что постарается, чтобы компенсация была, самое маленькое десятикратная.
Миша посмотрел на часы. Было ещё довольно рано, без десяти семь, но они сюда не отдыхать приехали, и он, допив легкий утренний коктейль, пошёл будить Машу.
Они позавтракали и отправились на вокзал, вычислять давешнего гражданина без определённого места жительства. Семёныча, как представился им бомжик, они нашли на задворках шашлычной «Кура», где он отмачивал бутылки в железной бочке с водой и таскал вёдра с объедками.
Пока Миша, оставив Машу в машине, беседовал с Семёнычем, давая ему указания, где они встретятся через час, из подсобки вышел приземистый кучерявый шашлычник и уставился на Мишу. Несколько минут он смотрел, а потом подошёл и поинтересовался:
– Ты чэго Сэмёныча трогаешь?
– Самед, Самед, – лебезливо затараторил бомж, – всё в порядке! Люди просто просят помочь, работка для меня есть…
– Какой работка? – Самед не смотрел на Семёныча, а смотрел только на Мишу. – У него один сэгодня работка – здэсь работка! Никуда нэ пойдот…
Однако некоторая сумма отступных денег сделала духанщика более сговорчивым и даровала Семёнычу независимость. Миша, объяснив бомжу, как добраться до пункта специальной медицинской обработки бездомных, который он нашёл вчера по справочнику, поехал купить кое-какую одежду. Он мог, конечно, забрать Семёныча с собой, но совершенно не хотел сажать смердящего мужичка в чистый салон Сашкиной «восьмёрки». Кроме того, у бомжа кроме запаха, безусловно, могли быть и вши.
Приобретя на глаз недорогой китайский спортивный костюм, спортивные тапочки и кое-какое бельё, Миша и Маша подъехали к спецприёмнику. Семёныч был уже тут как тут.
– Не болтал, куда поедешь? – спросил Миша.
– Ни боже мой! – Семёныч замахал руками. – Вы же сказали, чтоб я молчал, как рыба.
– Это правильно, – констатировал Миша и пошёл решать вопрос с приведением Семёныча из бомжеского в божеский вид.
Естественно, чистить бомжа и проводить его медосмотр никто не разбежался, но щедрая «смазка» сделала своё дело, и уже через четверть часа Семёныч попал на санитарно-медицинский конвейер.
Мишу особенно удовлетворило, что по предварительному заключению у Семёныча не было туберкулёза.
– Волосики, конечно, сбрить придётся, – сказал пьяноватого вида то ли фельдшер, то ли врач, всматриваясь в Мишу с сосредоточенностью человека, которому с утра не хватило.
– Я понимаю, – кивнул тот, прикидывая, как Семёныч будут выглядеть, обритый наголо. – Валяйте, сбривайте. Мне главное, чтобы он был чист, как ангел.
– Он вам, извиняюсь, кто будет? – полюбопытствовал медик.
– Дядя, – вздохнул Миша, – единоутробный. Три года его искал.
– Хм, – молвил фельдшеро-врач и подозрительно посмотрел на Мишу. – Всем бы таких племянников.
– Ну, не всем так везёт, – усмехнулся Михаил. – И хорошо бы побыстрее всё сделать. Денег-то достаточно?
– Вполне, вполне, – заверил сотрудник спецприёмника, зажимая между пальцами дополнительный «стольник», и, наконец, ушёл заниматься своими прямыми обязанностями.
Чуть больше, чем через час пред Мишей и Машей предстал отмытый, обритый и благоухающий одеколоном среднего роста и средних лет мужчина с немного помятым, но весьма интеллигентным лицом. Если бы не лоснящаяся после бритья голова, он мог бы сойти за выскочившего на утреннюю пробежку доцента какого-нибудь института.
– Прохладно, – сказал Семёныч, немного виновато улыбаясь и поглаживая голую голову; его загорелое лицо резко контрастировало с белой кожей тем, где росли сбритые волосы.
– Ну, что ты хочешь – осень, – кивнул Миша. – Сейчас тебя ещё приоденем.
Он посмотрел на мешок в руке бомжа.
– А там что?
– Так ведь брахлишко моё…
– Выброси, – строго приказал Миша. – Оно тебе больше не понадобится.
– Понял, – покорно согласился Семёныч.
Миша завернул на расположенный неподалёку вещевой рынок и подобрал Семёнычу туфли, брюки, пиджак, свитерок, пару рубашек и осеннюю куртку. Взглянув в очередной раз на голую голову бомжа, он купил ещё и кепи. Кроме того, он взял ещё бритвенные принадлежности и несколько пар носков.
Семёныч, не веря чуду, таращился на свалившееся на него богатство. Он долго крепился, но, усевшись на заднем сидении, не выдержал и спросил:
– Ребята, а что, всё-таки, мне делать надо будет?
– Да ничего особенного, – ответил Миша, вставляя ключ в замок зажигания. – Сидеть на квартире, отвечать на телефонные звонки – я объясню, что отвечать. Будут люди приходить – задавать им вопросы – тоже скажу, какие. Записывать в тетрадочку… Писать-то ты умеешь?
– Обижаете, молодой человек, – с вдруг явно прорезавшейся сквозь собачью преданность обидой сказал бомж. – Сейчас я, конечно, так, никто, а был доцентом…
– Да ну?! – Миша даже поставил машину на «ручник» и повернулся к Семёнычу. – И где?
– В медицинском…
– В нашем?!
– Нет, не здесь, – Семёныч снял уже надетое кепи и почесал голую макушку. – В Омске.
Миша несколько секунд смотрели на бомжа. Было похоже, что Семёныч не врёт.
– М-да, – сказал Миша и посмотрел на молча слушавшую разговор Машу. – И как же получилось?…
– Да, что там! – махнул рукой Семёныч. – Что получилось, то и получилось, уже не вернёшь ничего. – Он вздохнул и помолчал: – И никого. Вряд ли интересно мои воспоминания слушать. Вы мне вот чего, ребята, скажите: вы серьёзное что-то задумали?
– Вас как зовут? – спросила Маша.
Бомж посмотрел на неё и снова вздохнул:
– Я же уже говорил: Семёнычем.
– Нет, а полностью?
– Если полностью, то Павел Семёнович.
Маша обменялась взглядами с Мишей.
– Вот что, Павел Семёнович, – сказал Миша, переходя на «вы», – с чего вы взяли, что мы задумали что-то серьёзное?
– Так ведь кто станет столько тратить на бомжа? – ещё раз вздохнул бывший доцент. – Вы мне только скажите, вы меня потом шлёпните? Да нет, мне уже всё равно, жизни-то у меня и так нет…
– Да зачем нам вас шлёпать?! – возмутился Миша. – Когда закончим – получите обещанные деньги, как я уже говорил, и расстанемся. Одежду всю оставите себе, и не болтайте ерунду больше!
Они привезли Павла Семёновича на снятую квартиру и показали, где ему можно находиться и что можно делать.
– Никуда не выходите, никого не приводите. Сюда, – Саша указал на дверь во вторую комнату, где было установлено оборудование для перемещения в виртуальный мир, – уж, пожалуйста, не пытайтесь заходить. Хотя она, правда, заперта, но, тем не менее – предупреждаю.
Проинструктировав бывшего доцента, они оставили его набираться сил к завтрашней работе и поехали проведать Калабанова.
Миша рассчитывал слепить перед депутатом-бандитом небольшого «горбатого» и, кося «под дурачка», объявиться с малозначимой туманной информацией. Кроме того, между прочим, для затравки он хотел показать ему Машу, а, точнее, Свету, чтобы потом, ссылаться по легенде на неё, как на подругу мифической обладательницы чертежей преобразователя.
Однако их ждало разочарование: Калабанов находился в командировке в области в составе какой-то депутатской группы. С ним же, как доверенное лицо депутата, пребывал и Николай. Вернуться они должны были только через два дня.
– Ты смотри, – покачала головой Маша, когда они спускались по лестнице из мэрии, – он ещё и в командировки ездит.
– А как же – избранник народа! Не спит день и ночь, думает, как жизнь этому самому народу улучшить.
– План «засланные казачки», выходит, откладывается, – констатировала Маша.
Получалось, что делать им в этот день было уже нечего. Они бы не возражали погулять по родному городу, но риск снова выкручиваться при возможных встречах с друзьями и знакомыми Саши и Светы сильно отбивал это желание.
– Слушай, – сказала Маша, когда Миша всё-таки остановил машину недалеко от набережной, и они, несмотря на прохладную погоду, купив мороженное, постояли у литой решётки, любуясь знакомым с детства центральным городским прудом, – теперь, когда ты придумал, как выходить из виртуала сюда, надо будет хоть иногда устраивать себе такие вылазки.
– Да, было бы не плохо, – согласился Миша. – Вот только где брать тела напрокат? Каждый раз у Сашки со Светкой одалживать? Не у бомжей же? Нужно, конечно, как-то это дело продумать. Главное – у нас теперь такая возможность есть. И не будем загадывать – с Калабановым надо ещё разобраться.
Маша доела мороженное и швырнула обёртку в урну. Миша проводил взглядом комок бумаги – попала!
– Сука! – с чувством сказала Маша, прищуривая глаза.
Миша вопросительно покосился на жену пребывавшую сейчас в чужом обличии.
– Калабанов сука! – пояснила Маша. – Если бы не эта тварь тогда, всё бы было нормально.
– Не будем об этом, – Миша обнял Машу за плечи. – Тогда у нас не было выхода. Всё могло быть и хуже, главное – сейчас разобраться с ним так, как надо. Поехали, выспимся к завтрашнему дню.
– Рано ещё, – сказала Маша и засмеялась. – А, понимаю: то-то я смотрю, что ты такой активный эти дни, а точнее – ночи. Нравится, что я – не я?
– А у тебя это, значит, вызывает только отрицательные эмоции? – помотал Сашиной головой Миша. – Признайся, какие эмоции это у тебя вызывает? Нет, если хочешь, мы можем вернуться туда, к Монарху – вечер у нас всё равно свободный. Вот только мы Сашу и Свету сорвём с отдыха…
Маша снова засмеялась и потащила мужа, который сейчас находился в совершенно ином теле, к машине.
С Сашиной квартиры они позвонили Павлу Семёновичу и удостоверились, что у того всё в порядке.
– Телевизор смотрю, – сообщил бывший доцент, – пивка, вот, немного позволил…
– Вы только не напейтесь, пожалуйста, – предупредил его Миша.
– Нет, что вы! Я только пивко, но вы же сами его мне оставили.
– Пиво – ради бога, но не вздумайте водку.
– Что вы, у меня же и денег нету, – заверил Павел Семёнович.
– И, тем не менее! – веско сказал Миша и попрощался.
Они приготовили хороший ужин, выпили хорошего коньяка и пораньше завалились в постель…
На следующий день, поскольку из-за отсутствия Калабанова делать им было нечего, они решили с утра отправиться на снятую квартиру и проконтролировать лишний раз своего нанятого сотрудника. Ведь именно в этот день должны были появиться возможные отклики на объявления.
– Зря только деньги на него потратили, – вздохнула Маша. – Но кто знал?! И, может, ещё никто и звонить особо не будет.
– Да ладно. Хоть одному человеку подарили немного счастья. Пусть порадуется мужик.
– Да ты прямо альтруист и филантроп какой-то! – усмехнулась супруга.
– Не-а, – сказал Миша, очень серьёзно на неё посмотрев, – просто я думаю, что он всё равно пригодится. Мы же, действительно, не знали, что так выйдет. И, кстати, я думаю, что звонков будет много.
Результат выхода объявлений, действительно, превзошёл все ожидания. Когда около десяти в начале десятого они вошли в квартиру, Павел Семёнович пожаловался, что звонки начались уже часов в восемь.
Посоветовавшись, Миша и Маша решили заняться отбором кандидатов, не откладывая дела в долгий ящик. Кроме того, оказалось, что они, видимо, отвыкнув от земной реальности, не учли одного существенного фактора: записывать звонивших не имело смысла. Большинство людей, удовлетворявших требованиям их объявления, не имели собственных телефонов, по которым с ними можно было связываться.
– Будем приглашать – и сразу смотреть, – решил Миша.
К пяти часам дня у них рябило в глазах от лиц и шумело в ушах от разговоров. Количество кандидатов давало возможность выбора. Миша даже пришла в голову мысль, что можно вернуть тела Саше и Свете.
– Возьму себе одного из ребят, кого мы выберем, – сказал он, – а то надоело опасаться, что встретишь знакомых. У Щербакова их, похоже, немало в городе.
– А со мной как же? – поинтересовалась Маша. – Меня тоже в мужицкое тело впихнёшь?
– Тебя отпустим отдыхать, – сказал Миша. – Занимайся сыном, а у меня тут, кроме людей фон Анвара, будут ещё настоящие Саша и Света. Помощников хватит.
– Представляешь, – сощурилась Маша, – со Светой уже спать не будешь…
– А с ней Саша спал, спит, и будет спать, – ухмыльнулся Миша, выставляя вперёд ладони и, показывая на тело, в котором он сейчас находился. – Кто докажет, что нет? Ко мне – никаких претензий!
Они решили, что им потребуется не более пяти человек – четверо спецназовцев Галямова и одно тело для Миши. На всякий случай, если кто-то из намеченных кандидатов не перезвонит вечером, они оставили Павлу Семёновичу расширенный список из десяти кандидатур – отказать всегда можно.
– В общем, назначайте вот этим, – Миша подал бывшему доценту список, – встречу здесь в двенадцать дня. Скажите, чтобы были готовы, в принципе, выехать сразу в дальние края, но вещей с собой практически никаких не надо – всем обеспечит работодатель. От трусов до бритвы.
По легенде кандидаты набирались для службы в иностранном легионе на островах южных морей.
Миша, закрывшись в комнате с оборудованием, связался с «тем» миром и попросил доставить Сашу и Свету с отдыха для обмена телами.
– Правильно мы сделали, что выбрали побольше кандидатов, – сказал он Маше после сеанса связи. – Серёга требует, чтобы и его пустили сюда. В общем, решили, что берём четырёх людей фон Анвара, Серёгу и меня – всего нужно шесть кандидатов. Даже сам Монарх и Премьер начали, было, требовать, чтобы и им показали реал, но сейчас их удалось отговорить. Фон Анвар резонно сказал, что главные лица нужны в государстве.
Он прошёлся по кухне, где они разговаривали, чтобы не смущать странной терминологией Семёныча, и налил себе минеральной воды.
– Так что со мной вместе будет шесть засланных казачков. Пошуруем тут.
Глава 14.doc: «Ощущение жизни».
По возвращению Миши и Маши мы устроили общее совещание. Гвардейцы фон Анвара ждали за дверями, полностью готовые (морально) к выполнению боевой задачи.
Однако у меня возникли существенные возражения. В конце концов, почему я должен оставаться в стороне от всех дел? Кроме того, начиналась уже зона риска, так сказать, а рисковать Мишкиной головой было нельзя. Поэтому я так прямо и сказал на совещании.
– Это очень дельное соображение, – поддержал меня, к моей радости, Монарх. – Действительно, потерять Советника Беркутова для нас сейчас равносильно нашей общей смерти. Поэтому самоотверженное предложение господина Министра я рассматриваю, как проявление чрезвычайной доблести. Мы ценим такую преданность нашей планете.
Я скромно поклонился, искоса посмотрев на Мишку – у того на губах играла лёгкая усмешка. Любит он, всё-таки, хотя и не навязчиво, но, всегда быть в центре внимания и действия. Доигрался уже один раз.
– Именно поэтому я предлагаю, чтобы замещал Калабанова именно я, а не Михаил, – с ударением подчеркнул я.
Все ободрительно зашумели, а Мишка хмыкнул, покачал головой и попросил слова.
– Я чрезвычайно благодарен, что вы так цените мою жизнь, и я понимаю, что вы правы. Но, есть одно но! – Он вышел из-за стола и стал прохаживаться по комнате.
– Во-первых, мой дорогой друг Сергей, – продолжал он, – практически не знаком с Калабановым – ну, так, видел его пару раз издали. Ведь верно? – Он посмотрел на меня.
Я пожал плечами:
– Ну, верно, ну и что с того?
– А вот, что! Я хорошо знаю Калабанова, поэтому я могу предвидеть некоторые его ходы, поступки, и, таким образом, мне будет куда легче сориентироваться в его логове, так сказать. Я неоднократно бывал у него на квартире, в его загородном доме, а именно там, я уверен, у него работают его программисты.
– Ну и что? – пожал я плечами. – Если ты так уверен, что программисты у него работают именно там, то какая разница, кто отдаст им приказ свернуть все работы и выложить все материалы, все описания, что они конкретно делали, и что привело к последствиям, которые мы уже ощущаем на своей шкуре? Я могу точно также получить эти сведения и тебе их доставить, а ты спокойно с нашей конспиративной квартиры или от Саши всё устранишь. Ведь и ты не знаешь, где калабановские деньги, но это он по нашему плану расскажет здесь сам. А после того забрать их сможет вообще любой, особенно в его шкуре. Поэтому рисковать тобой нет никакого смысла.
– Михаил, а ведь он, всё-таки прав, – сказал Премьер.
– Он прав, но далеко не полностью, – возразил Мишка. – Он не прав в самом главном вопросе: он не специалист. Что ему подсунут калабановские программисты? Вдруг кто-то из них думает, что можно дурить шефа в каких-то своих целях? Ну, на минуту представим себе такое. Что думаете, этого не может быть? Программисты народ ушлый, я вам отвечаю!
– Но мы же собираемся этих программистов, да и вообще всех, кто знает что-то конкретное, устранить из того мира и перетащить сюда, – сказал фон Анвар. – Так что, какая разница? Они всё равно ничего там уже не сделают.
Мишка в сердцах взмахнул рукой:
– Вы так рассуждаете, как будто у нас есть много времени и там, и тут. А под личиной Калабанова я мгновенно на месте смогу сориентироваться по всем вопросам, связанным с Программой: что там было сделано, как сделано, скрыли от меня программисты что-то или нет. В конце концов, я так и планировал, что непосредственно из резиденции Калабанова я смогу устранить все последствия. А так, представляете, какая цепочка? Кто-то получает данные там, переправляет их сюда, я начинаю разбираться здесь, возникают какие-то вопросы, надо что-то перепроверить. Времени-то сколько уйдёт! И пока сюда этих программеров доставят. Вдруг что-то за это время случится?
Естественно, я не был программистом, и, естественно, Мишкины доводы были резонными, особенно их вторая часть. Ведь что касается скорости решения задачи, то Мишка-Калабанов сделал бы всё куда быстрее и эффективнее, чем я на его месте, не говоря уже о ком-либо другом. Собственно, никто на его месте там бы ничего не сделал: данные пришлось бы передавать ему, где бы он ни находился, а это время, время, время.
Возразить было нечего, и я молчал.
– Так что считаю данную часть вопроса решённой, – как бы подвёл черту Михаил и посмотрел на Монарха.
Колот Винов сидел и думал. Чувствовалось, что в нём происходит некоторая борьба. Он, безусловно, понял все Мишкины доводы, но нелегко было рисковать единственным человеком, который держал в своих руках судьбу этого мира.
Все молчали и смотрели на Монарха. В воздухе повисла гнетущая тишина, которая, очевидно, сопровождает принятие всех судьбоносных решений, когда сам факт принятия такого решения зависит, фактически, от последнего слова одного человека.
Наконец Монарх шумно вздохнул и встал.
– Что ж, – медленно начал он, – я взвесил мнения всех и считаю, что у выбора большого у нас нет. Советник Беркутов – единственный человек, который может решить всё в кратчайший срок и непосредственно на месте. И хотя это колоссальный риск, тем не менее, сейчас приходится посылать именно его.
Мишка бросил на меня короткий торжествующий взгляд.
– Ваше Величество, – быстро сказал я, – прошу прощения. Тем не менее, я прошу и настаиваю, чтобы и меня включили в состав группы, направляемой на Землю. Ведь я сам оттуда и я ориентируюсь лучше, чем кто-то ещё, исключая Михаила.
Я думал, что Монарх будет недоволен моим вмешательством, но Колот Винов спокойно посмотрел на меня.
– Кажется, мы договорились, что обращаемся друг к другу без официальных титулов до тех пор пока операция не завершена и пока мы работаем в тесном кругу в Ставке, – заметил он, не вспоминая тот факт, что сам первый начал обращаться к Мишке да и ко мне с употреблением официальных должностей.
– Прошу прощения, господин капитан, – сказал я, не в силах сдержать улыбку.
– То-то же, – мотнул головой Колот Винов.
– И всё же, – настаивал я, – вы должны разрешить участвовать в вылазке и мне.
Однако у меня возникли существенные возражения. В конце концов, почему я должен оставаться в стороне от всех дел? Кроме того, начиналась уже зона риска, так сказать, а рисковать Мишкиной головой было нельзя. Поэтому я так прямо и сказал на совещании.
– Это очень дельное соображение, – поддержал меня, к моей радости, Монарх. – Действительно, потерять Советника Беркутова для нас сейчас равносильно нашей общей смерти. Поэтому самоотверженное предложение господина Министра я рассматриваю, как проявление чрезвычайной доблести. Мы ценим такую преданность нашей планете.
Я скромно поклонился, искоса посмотрев на Мишку – у того на губах играла лёгкая усмешка. Любит он, всё-таки, хотя и не навязчиво, но, всегда быть в центре внимания и действия. Доигрался уже один раз.
– Именно поэтому я предлагаю, чтобы замещал Калабанова именно я, а не Михаил, – с ударением подчеркнул я.
Все ободрительно зашумели, а Мишка хмыкнул, покачал головой и попросил слова.
– Я чрезвычайно благодарен, что вы так цените мою жизнь, и я понимаю, что вы правы. Но, есть одно но! – Он вышел из-за стола и стал прохаживаться по комнате.
– Во-первых, мой дорогой друг Сергей, – продолжал он, – практически не знаком с Калабановым – ну, так, видел его пару раз издали. Ведь верно? – Он посмотрел на меня.
Я пожал плечами:
– Ну, верно, ну и что с того?
– А вот, что! Я хорошо знаю Калабанова, поэтому я могу предвидеть некоторые его ходы, поступки, и, таким образом, мне будет куда легче сориентироваться в его логове, так сказать. Я неоднократно бывал у него на квартире, в его загородном доме, а именно там, я уверен, у него работают его программисты.
– Ну и что? – пожал я плечами. – Если ты так уверен, что программисты у него работают именно там, то какая разница, кто отдаст им приказ свернуть все работы и выложить все материалы, все описания, что они конкретно делали, и что привело к последствиям, которые мы уже ощущаем на своей шкуре? Я могу точно также получить эти сведения и тебе их доставить, а ты спокойно с нашей конспиративной квартиры или от Саши всё устранишь. Ведь и ты не знаешь, где калабановские деньги, но это он по нашему плану расскажет здесь сам. А после того забрать их сможет вообще любой, особенно в его шкуре. Поэтому рисковать тобой нет никакого смысла.
– Михаил, а ведь он, всё-таки прав, – сказал Премьер.
– Он прав, но далеко не полностью, – возразил Мишка. – Он не прав в самом главном вопросе: он не специалист. Что ему подсунут калабановские программисты? Вдруг кто-то из них думает, что можно дурить шефа в каких-то своих целях? Ну, на минуту представим себе такое. Что думаете, этого не может быть? Программисты народ ушлый, я вам отвечаю!
– Но мы же собираемся этих программистов, да и вообще всех, кто знает что-то конкретное, устранить из того мира и перетащить сюда, – сказал фон Анвар. – Так что, какая разница? Они всё равно ничего там уже не сделают.
Мишка в сердцах взмахнул рукой:
– Вы так рассуждаете, как будто у нас есть много времени и там, и тут. А под личиной Калабанова я мгновенно на месте смогу сориентироваться по всем вопросам, связанным с Программой: что там было сделано, как сделано, скрыли от меня программисты что-то или нет. В конце концов, я так и планировал, что непосредственно из резиденции Калабанова я смогу устранить все последствия. А так, представляете, какая цепочка? Кто-то получает данные там, переправляет их сюда, я начинаю разбираться здесь, возникают какие-то вопросы, надо что-то перепроверить. Времени-то сколько уйдёт! И пока сюда этих программеров доставят. Вдруг что-то за это время случится?
Естественно, я не был программистом, и, естественно, Мишкины доводы были резонными, особенно их вторая часть. Ведь что касается скорости решения задачи, то Мишка-Калабанов сделал бы всё куда быстрее и эффективнее, чем я на его месте, не говоря уже о ком-либо другом. Собственно, никто на его месте там бы ничего не сделал: данные пришлось бы передавать ему, где бы он ни находился, а это время, время, время.
Возразить было нечего, и я молчал.
– Так что считаю данную часть вопроса решённой, – как бы подвёл черту Михаил и посмотрел на Монарха.
Колот Винов сидел и думал. Чувствовалось, что в нём происходит некоторая борьба. Он, безусловно, понял все Мишкины доводы, но нелегко было рисковать единственным человеком, который держал в своих руках судьбу этого мира.
Все молчали и смотрели на Монарха. В воздухе повисла гнетущая тишина, которая, очевидно, сопровождает принятие всех судьбоносных решений, когда сам факт принятия такого решения зависит, фактически, от последнего слова одного человека.
Наконец Монарх шумно вздохнул и встал.
– Что ж, – медленно начал он, – я взвесил мнения всех и считаю, что у выбора большого у нас нет. Советник Беркутов – единственный человек, который может решить всё в кратчайший срок и непосредственно на месте. И хотя это колоссальный риск, тем не менее, сейчас приходится посылать именно его.
Мишка бросил на меня короткий торжествующий взгляд.
– Ваше Величество, – быстро сказал я, – прошу прощения. Тем не менее, я прошу и настаиваю, чтобы и меня включили в состав группы, направляемой на Землю. Ведь я сам оттуда и я ориентируюсь лучше, чем кто-то ещё, исключая Михаила.
Я думал, что Монарх будет недоволен моим вмешательством, но Колот Винов спокойно посмотрел на меня.
– Кажется, мы договорились, что обращаемся друг к другу без официальных титулов до тех пор пока операция не завершена и пока мы работаем в тесном кругу в Ставке, – заметил он, не вспоминая тот факт, что сам первый начал обращаться к Мишке да и ко мне с употреблением официальных должностей.
– Прошу прощения, господин капитан, – сказал я, не в силах сдержать улыбку.
– То-то же, – мотнул головой Колот Винов.
– И всё же, – настаивал я, – вы должны разрешить участвовать в вылазке и мне.