Страница:
— Где это — везде? — спросил Лис. — Да везде, в любых сообществах, в частности — на Земле. Мне, так или иначе, приходится общаться с людьми, и не только с теми, кто входит в специальные группы, работающие на меня — с таким общением всё ясно. Но часто у меня бывают встречи и беседы, когда приходится говорить на общие темы с людьми,
живущими в данном мире. Конечно, ничего не объясняя, но намёки на принципы устройства мира тоже делать приходилось. В разные времена, естественно, по-разному. Я считал, что это необходимо для направления движения мыслей в правильном, как мне казалось, направлении. Один из таких намёков когда-то давным-давно и породил это высказывание — «по образу и подобию». Возможно, это результат заданной вам небольшой продолжительности жизни: люди, сознавая, что срок, им отпущенный, так краток, стараются понять всё как можно быстрее. И, если не понять наверняка, то хотя бы объяснить для самих себя в доступных и полностью исчерпывающих непонятную для них тему определениях и терминах, которые и становятся, в конце концов, такими клише. Как правило, всё это порождает разные религиозные течения. Заметь, что у Творцов религия существовала только на самых ранних этапах развития общества. Я начинаю делать вывод, подтверждающийся практически, что религии, такие как на Земле, есть только в случаях, когда человеческая жизнь сильно ограничена во времени… Ну, ладно, прошу! — Сварог указал на стол. — Можно приступать к трапезе!
Лис, пожал плечами, придвинул кресло, которое было достаточно высоким как нормальный стул, к столу, несколько секунд помолчал и взял бокал вина.
— Знаешь, — сказал он, — как, может быть, это глупо в данной ситуации не звучит и не смотрится, хочу сказать, что мой покойный папа, который вырос на юге, очень любил говорить тосты. Что-то, видимо, передалось и мне. Имей в виду, — Лис усмехнулся, — я говорю совершенно искренне, без «ПП»! Так вот, давай выпьем за взаимопонимание между нами. И хоть ты посылаешь меня на почти невыполнимое задание, думаю, что в чём-то, если не во всём, я тебя понимаю и даже где-то, можно сказать, сочувствую. Богом быть, действительно, очень трудно, И могу себе представить, насколько же тебе трудно сейчас, если ты прибегаешь в такой степени к моей помощи. Может быть, я ошибаюсь, но почему-то мне кажется, что ты, извини, не такая сволочь, как этот Ингвар Янович. Поэтому я совершенно сознательно соглашаюсь помогать тебе. Я не знаю, возможно, я в чём-то нестандартная личность, хотя никогда таковой себя не считал, но мне никогда не хотелось иметь власть над людьми, я никогда не балдел, что называется, от того, что мне кто-то подчиняется. Но сам я всегда хотел иметь возможность быть независимым, точнее, жить так, чтобы никто не командовал мной по своему хотению. Я говорю это для того, чтобы ты понял, что против Инглемаза я иду сознательно и по собственной воле. В общем, за взаимопонимание!
Сварог поднял бокал, повертел его в пальцах, кивнул Лису и чокнулся с ним.
— Неплохо, — сказал он, и Лис не понял, относится это к произнесённому тосту, или к выпитому вину. — Надеюсь, что в критических ситуациях ты менее многословен. Хотя, конечно, если бы это было не так, ты явно не сидел бы сейчас здесь со мной. Однако ты наверняка слышал высказывание, что жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Это, между прочим, абсолютно верное утверждение. Получается, что даже я, хотя и номинально не живу в обществе Земли, не свободен от него на сто процентов. Так-то. Ну а насчёт того, что ты можешь себе представить… Вряд ли. Понимаешь, тысячи лет я пытался направлять развитие этого мира, и всё острее чувствую, что у меня не получается. Чтобы успевать за всеми изменениями, действительно уже нужен штат сотрудников, которые будут в точности выполнять твои распоряжения, сотрудников, которым можно доверять, а это становится невозможным, как только количество членов коллектива превышает некую величину, и очень часто величина эта равна единице. Человечество не должно знать, что кто-то стоит за его движением по дороге истории. Если люди узнают, тут такое начнётся!
— Тебе нужны не сотрудники, а, скорее, соратники, — сказал Лис, прихлёбывая из бокала.
— Ну, да, это ещё невозможнее! С соратниками никогда не может быть полного взаимопонимания, начнутся споры, несогласия с принятыми решениями, и прочее. Так, по крайней мере, хоть один решаешь. Но очень трудно с исполнителями, которым нельзя рассказать и одного процента истины! Нельзя, чтобы информация о моей деятельности стала достоянием людей. Ведь если помощники будут реально хоть о чём-то догадываться, найдётся такой, кто захочет поделиться этим с кем-то ещё.
— Для этого ему надо представить доказательства, а иначе он просто попадёт в сумасшедший дом, — сказал Лис и отрезал кусок бифштекса, — Как бы то ни был, я же говорю: я тебе не завидую.
— Вот как? — Сварог усмехнулся и приподнял брови, внимательно глядя на Лиса. — Ну, спасибо за откровенность!
— Да, может не во всём, лукавить не буду, но кое в чём точно. Возможно, я рассуждаю примитивно, но мне кажется, что твоя ситуация напоминает чем-то один роман, написанный здесь, на этой самой Земле, и название очень подходящее: «Трудно быть богом»…
— Читал, — вздохнул Сварог. — Достаточно примитивно, конечно, на данную ситуацию непохоже, но, тем не менее, неплохо.
— Да ну? — удивился Лис. — Вот уж не подумал, что у тебя есть время что-то такое читать.
— Есть, представь себе, иногда это бывало даже необходимо. Опять же мне во все времена приходилось поддерживать контакты с людьми искусства и литературы, которые существенно влияют на развитие человеческого общества. Само собой, я никогда не давал каких-то прямых намёков и подсказок, но, кое-кто, особенно фантасты, многое почерпнули из бесед со мной.
— Естественно, они не знали, кто ты?
— Нет, конечно, это всё происходило в виде ни к чему не обязывающего светского общения и рассуждений о том, о сём. Я был просто их знакомым человеком, и не более. Один только раз я высказал очень прямой намёк на устройство миров Творцов, чисто, естественно, как гипотезу возможности такого. А писатель оказался чрезвычайно талантливый, фантазия у него работала великолепно, и он выдал на эту тему целую серию, кажется, аж из шести книг, да и ещё кое-что написал по мотивам моих разговоров. Конечно, он там всё, мягко говоря, творчески развил. Да и не знал он, по правде, почти ничего в сравнении с тобой.
— Что-то я такого не припоминаю, хотя в своё время перечитал кучу фантастики, — сказал Лис, прожёвывая кусок мяса. — Это, что, издавалось в период, когда меня здесь не было?
— Хронологию сейчас не упомню, — пожал плечами Сварог. — Это был американский фантаст, и я не знаю точно, переводился ли он в России вообще, я за такими тонкостями не могу уследить. Серия называлась по-английски, кажется, «World of Tiers».
— «Мир уступов», так примерно? — Лис поднял брови. — Нет, даже не слышал.
— Да разве это важно? — сказал Сварог, постукивая пальцами по бокалу. Лис уже заметил, что он вообще любил этот жест — постукивание пальцами.
— Хочешь сказать, что вся земная фантастика строится на твоих идеях?
— Вся — ни в коем случае, только кое-что! Если бы люди вообще не имели воображения, то мне противно было бы здесь находиться. А я к человечеству в целом, если можно так выразиться, очень хорошо отношусь по многим вполне понятным причинам.
— Ну, да, и именно поэтому рассматриваешь возможность смещения земной оси, — усмехнулся Лис. — Но, если всё пришло к таким мыслям, то зачем же было в такой степени ограничивать продолжительность жизни людей? Почему было не создать какие-то более благоприятные условия существования? Ну, и так далее, и тому подобное.
— Ты, вроде бы, умный человек, — пожал плечами Сварог и налил в бокалы ещё вина, — а говоришь сейчас совершенную чушь, хотя подсознательно, как минимум, сам всё понимаешь. То есть, надо было создать на Земле заповедник, что ли? Ты побыл в какой-то степени на моём месте, находясь в мире Терпа…
— Отнюдь, я не был там тобой, если я правильно понимаю твою роль здесь, — перебил Лис. — У меня и в мыслях не возникало оказывать какое-то целенаправленное влияние на тот мир. Наоборот, я старался, чтобы ничего такого не было. Я просто жил там, наслаждаясь приключениями, которые тот мир дарил мне. Я не пытался играть роль бога и что-то менять по своему разумению, хотя и там отношения между людьми не всегда совершенны, и уж заповедником его я бы не назвал. Я не раз чуть головы не лишался.
— Тот мир — теплица по сравнению с Землёй: климат везде чрезвычайно благоприятный, никаких катаклизмов в силу замкнутости пространства и автоматического поддержания стабильности системы там не может быть, люди живут намного дольше, никаких болезней. Но посмотри на результат: Терп вытащил туда людей с Земли почти две тысячи лет назад, если не больше, а они так и остались на том же уровне развития.
— Они вполне счастливы, во всяком случае, большинство из них. И я вообще стал думать: столько ли блага в очень быстром техническом прогрессе? — сказал Лис, вспоминая едкие выхлопные газы, стелящиеся по улицами Екатеринбурга. — На мой взгляд, такой, какой он здесь, прогресс погубит человечество.
— Это мы ещё посмотрим. Если устраним Инглемаза, я уверен, что человечество Земли выкрутится. И потом, это ведь и моя задача.
— На мой взгляд, ты её как-то странно, решаешь, уж извини. Сотни поколений людей едва дотягивающих до семидесяти лет долбятся в поисках лучшей жизни, так сказать, а ты сидишь и только нет-нет что «корректируешь»!
Сварог внимательно посмотрел на Лиса:
— Не могу, всё-таки, взять в толк, ты сознательно говоришь глупости или нет? Как, по-твоему, я могу сделать людей счастливыми? Что такое счастье по большому счёту… — Он на мгновение запнулся, — даже я не знаю. Ты действительно думаешь, что можно представиться людям богом и сказать: Слушайте меня, плохих покараю, добрым и справедливым воздам? Дать всем хлебов и рыбы? Многие пытались обращаться к массам с такими лозунгами, а как заканчивали? Либо создавали ад на Земле, либо сами обрекли себя на муки. Всякими методами хотели: кто за шиворот притащить несмышлёную толпу к идеалу, кто словом, а кто и примером личного мученичества. С теми, кто силу прикладывал, сам знаешь, что было, а те, кто словом… Очень известный пример, как «мессия» оказался на столбе с перекладиной, которую ограниченные последователи тут же сделали символом веры. Конечно, и он не ведал, что творит. Человек был замечательный, совершенно искренне хотел всем счастья, но образования не хватало. А в твоём понимании, что, можно дать людям все блага, используя некие высшие силы? Это ведь фактически то же технический прогресс как бы в лучших его формах. Дать-то в принципе можно, ну, и что будет? Будет благополучное болото, и ничего больше. Ты, попав во Дворец Терпа, не сел там, получая от жизни одни удовольствия, а прошёл все грани его мира, зачастую рискуя жизнью. Но, думаешь, многие поступили бы также,
— Ну, возможно, я такой уникальный, — усмехнулся Лис. — Хотя я получал удовольствия именно от этого риска, и мне было интересно.
— Ты не уникальный, но таких немного. Пока немного. Таких, которые предпочтут сытость и спокойствие трудностям и опасностям во имя того, чтобы узнавать новое. Но их становится больше, система совершенствуется, хотя и очень медленно. Искусственно это не сделать, в массе это формируется сотнями поколений, и человечество и человек как таковой должны пройти свою дорогу, одну из граней мироздания. Причём, что характерно, чем короче жизненный цикл индивидуума, тем быстрее идёт процесс развития общества в целом. Хотя всё равно это происходит медленно.
Лис, не вполне понимая, смотрел на Сварога. На языке закрутился намёк вопроса, но сформулировать его он пока не мог. Сварог совершенно естественно облизал губы и продолжал:
— Если же под попытки такого преобразования создавать религию, то она рано или поздно, и скорее рано, начинает отходить от задачи, которую закладывал её создатель, пророк называй его, если хочешь, и превращается в инструмент управления людьми только на благо определённой группе.
— Такие нюансы, связанные с религией, я понимаю. Я всегда примерно так и считал. Лично я никогда не мог поверить в сверхъестественное существо, веру в которое пытается формировать церковь. Но, знаешь, — Лис хмыкнул, — я, как это ни странно, всегда верил в бога…
Сварог вскинул на Лиса глаза.
— Но, — продолжал Лис, — я верил в бога, который живёт в душе человека, если она есть, эта душа. Может быть, душа — это и есть Бог, которого каждый сам себе строит, своими действиями формируя эту самую душу? Хотя это, конечно, довольно бредовая философия, потому что есть такие поганые, ох какие поганые души. Вроде бы, если так, то они-то откуда берутся?
Лис запнулся и замолчал. Сварог тоже молчал и смотрел на Лиса, наверное, ожидая продолжения.
— Тебе, наверное, смешно меня слушать, могу только догадываться, как это выглядит с твоей точки зрения, — усмехнулся Лис. — Я вообще-то редко задумывался о подобных вещах, очень редко. Но иногда, особенно в мире Терпа, сидя один ночью у костра, я думал, не является ли вся человеческая жизнь неким испытанием? Да, я знаю, именно так примерно и вещает, скажем, христианская религия: жизнь телесная послана тебе как подготовка к жизни вечной и так далее. Живи как праведник, и на небесах тебе воздастся. Но я никогда не мог поверить в нормы, которые предписывала церковь. Не всё, конечно, но в целом я такие штуки не приемлю, а от большинства меня прямо-таки коробит. Ну, действительно, что это такое: подставить левую щёку, если тебе по правой заехали? Или, наоборот — правую подставить? Вот норма око за око мне очень по душе.
Сварог молча слушал.
— Я не ангел, мне приходилось много раз убивать, но всегда только для того, чтобы выжить физически самому. При малейшей возможности я старался никого не убивать. Давным-давно, когда я был ещё совсем юным, — Лис снова усмехнулся, — по земным меркам, конечно, отец сказал мне: старайся относиться к людям так, как бы ты хотел, чтобы они относились к тебе. Ты знаешь, я запомнил эти слова, и, уже потом, будучи взрослым, поймал себя на мысли, что практически всегда именно так и старался жить. Я никогда не читал специальных философских трудов, уверен, что подобные рассуждения много раз высказаны до меня, и вряд ли я говорю что-то новое. Но меня довольно давно стали посещать мысли, что жизнь человека — это действительно испытание, и когда она заканчивается, то приходится держать ответ, как ты жил. Только не на высшем, так сказать, суде перед господом богом, а перед самим собой. И потому, на мой взгляд, получается, что бог у каждого в душе свой.
Сварог молча смотрел на Лиса. Затем он налил ещё вина.
— М-да, — сказал он. — Надо признать, что у тебя сильная и, вроде бы, здоровая натура… — Он помедлили: — И сильное воображение.
— Был бы я человеком, скажем, хотя бы пятнадцатого или шестнадцатого столетия на Земле, — сказал Лис, — твоё существование, возможно, и заставило бы меня поверить в церковного бога… Хотя всё равно, вряд ли. Тем не менее, возвращаясь к тому, что ты перед этим говорил, и относительно моих слов о справедливости, я, наверное, понимаю, что ты имеешь в виду. Но просто очень обидно, что столько хороших людей сгинуло, прожив так мало и так, в общем-то, несчастливо… — Он вздохнул.
Сварог долго молчал, глядя на Лиса.
— А почему ты считаешь, что сгинуло? — наконец сказал он.
— То есть, ты хочешь сказать… — начал Лис.
Сварог поднял руку, предупреждая слова Лиса:
— Всё, разговоры на эти темы окончены. Давай отдыхать а завтра с утра обсудим кое-какие нюансы. Мне ещё надо будет объяснить тебе, где что находится, чтобы ты запомнил коды, открывающие доступ в Центр. Да много чего.
Насколько отличия развития Земли и развития исходной цивилизации Творцов вызваны влиянием так называемого «куратора»? Как на развитие цивилизации вообще может повлиять существование в «замкнутой» вселенной?
Лис понимал, что у него нет даже простой информации для составления каких-то, претендующих на научность, выводов, но всё-таки не рассуждать, хотя бы сам с собой, он не мог.
Ему казалось, что, как ни как, он уже знал достаточно, чтобы сделать вывод, о том, что стало началом конца цивилизации Творцов именно как «цивилизации», сообщества индивидуумов, связанного рамками культурных, производственных и, если так можно выразиться, «человеческих» отношений. Лис считал, что этому послужило именно установления факта невозможности выйти в дальний космос и достичь звёзд при общем чрезвычайно высоком техническом потенциале, сформировавшемся к тому времени. То есть, установление факта невозможности вырваться за рамки некоего ограниченного мира в совокупности с техническим уровнем, делающим существование отдельной личности независимым от кого-то ещё, плюс колоссальная по земным меркам продолжительность жизни вызвали то, что общество Творцов распалось на набор индивидуумов, номинально почти не связанных друг с другом. Безусловно, нужно также учитывать и скромную численность населения, особенно после войн с шаровиками.
Конечно, говорить о том, что факт возможной бесконечности своей вселенной играет для землян какую-то роль, пока никак нельзя. Для земного человечества, по крайней мере, некоторой его части, задумывающейся об этом, возможность полёта к звёздам остаётся и ещё неизвестно, сколько останется, только чисто умозрительной, а подавляющее большинство об этом вообще не задумываются. Но даже само подсознательное наличие такой возможности вырабатывает определённое мировоззрение, которое очень условно, но консолидирует человечество перед лицом «необъятного» космоса. Почти также, наверное, было с Творцами, пока они не упёрлись в некую «границу» мира, пересечь которую не смогли, и, как следствие, испытали шок. В чём-то, возможно, они оказались паукам, запертым в одной банке.
Творцы — практически те же люди, ну, вроде только нет у них такой рудиментарной растительности на теле, насколько Лис мог заметить, хотя он не спрашивал, не результат ли это уже искусственного воздействия или же у них всё генетически «так и было».
Любопытно, конечно, что они нашли выход только во вселенную Земли-один, назовём её так. Или не успели сделать большего, или… А что — «или», кто его знает?
Что это может означать в увязке с информацией, полученной от Сварога, если попытаться всё систематизировать? Творцы научились создавать искусственные вселенные, сами, живя, вроде бы, в таковой. По словам Сварога, вселенная Земли — не искусственная, хотя в ней существует какой-то непонятный всюду простирающийся Центр, что тоже наводит на определённые мысли. Ну, да ладно…
Значит, кто-то создал вселенную Творцов, а, может, и не только её, а потом всё бросил? Или продолжал следить за результатами своего эксперимента? Но тогда почему Сварог и остальные, по его словам, никогда ни с кем не сталкивались? Этот самый Центр, вероятнее всего, имеет какое-то отношение к гипотетическим Предтечам Творцов, но где же они сами?
Интересно, какие теории рождались у их учёных, когда они уже точно установили, что выйти за пределы своей вселенной невозможно? Наверняка, появлялись и такие, в которых анализировалось искусственное происхождение мира…
Интересно, каково это — знать, что, возможно, твоя цивилизация кем-то спланирована, выведена, как-то направлена или даже всё ещё направляется? У землян такие теории имеются в самом, что ни на есть, первичном виде: мир создан Господом, Аллахом или кем-то там, но подразумевается сверхестественное существо, коему человек, в принципе, не ровня (хотя, неизвестно, не результат ли это влияния Творцов). А что, если ты понимаешь, причём на уровне всего общества, что твою планету, жизнь на ней и тебя самого создали, «сделали» некие существа, возможно, в принципе, сами ничем не лучше тебя? Как тогда ощущения? Вот, наверное, удар по самолюбию Ну они и кинулись создавать собственные искусственные миры, где могли чувствовать себя «богами» со всеми свойственными людям слабостями. Какой ни какой, а реванш и удовлетворение. А сознавать-то такую возможность тяжело! Воистину: великое знание рождает великую скорбь! Это и было настоящим началом конца их цивилизации.
Хотя ну и что если это даже и так в том виде, в котором есть? Ну, вот, например, он сам, он знает, что человечество Земли фактически создано, «выведено» как некий подвид Творцов. Ну, и что? Его гораздо больше заботит влияние, которое действующий инкогнито «Бог», оказывает на народы Земли, чем факт, что когда-то группа неких учёных что-то там поменяла в генетическом коде питекантропов или других предположительных предков Homo sapiens по своему «образу и подобию». Сам себе он может признаться, что это его не задевает. Ну нет этого комплекса! Может быть, потому, что трахался с «богиней» и видел, что она не только не испытывает ко нему неприязнь, а, напротив…
Хотя, после того, что Лис узнал сегодня от Сварога о его наблюдениях за Инглемазом-патрицием, ему было не удивительно, что римские матроны с удовольствием пользовали осликов. Были, были у них учителя из Творцов, которые и не такое попробовали. Впрочем, не судья он Творцам в этом: жизнь почти бесконечная, вот и приходится придумывать разнообразие в сексе. Ну, ладно, ослы, ослами, а вот что касается религий, то очевидно, что Творцы или уже единолично Сварог оказали колоссальное влияние на их формирование на Земле.
Из разговора с хозяином дома Лис однозначно делал вывод, что, видимо, все современные земные религии — во многом порождение деятельности самого Сварога. И, похоже, сам он считает это если не минусом, то уж никак не плюсом развития земной цивилизации. Но тут же получается, что минус этот создан самим Сварогом, и при том, что хотел он, казалось, добиться положительных результатов и направлять развитие на Земле по «нормальному» руслу. Ведь ему не нравится религиозный и идеологический фанатизм, и он хочет блага землянам, во всяком случае, утверждает, что хочет. Но, сказано давным-давно: благими намерениями вымощена дорога… если не в ад, то и не в рай, уж это точно. Куда только?
Имечко у него, кстати, тоже — ничего себе, интересно, что тут первично?
«Бедные Творцы», — подумал Лис в первую очередь, естественно, о тех, к кому он успел привязаться, то есть о Монре и Терпе. Каково им будет узнать новую правду, настоящую правду об изначальном мире и месте своих миниатюрных вселенных в нём. Если они ещё живы, конечно, поскольку он не мог быть уверен, что Инглемаз сдержал слово, и его друзья целы и невредимы. Да и в любом случае рассказать им что-то сможет, наверное, только Лис, который сам имеет немного шансов выжить при попытке исполнения плана Сварога.
«Стоп», — снова сказал себе Лис, «а что, собственно, ты можешь им рассказать? Ничего конкретного ты не знаешь, а стоит ли высказывать довольно туманные намёки Сварога, даже если возможность их высказать представится? Если ты не узнаешь намного больше, то всё так и останется твоими догадками».
Жалел ли он, что стоит перед таким испытанием? Лис утвердительно мог ответить, что нет. Он сам выбрал эту дорогу, хотя и не знал, куда она приведёт. Да и не мог он её не выбрать.
Как бы ни повернулись события три недели назад, даже, если бы он не встретил Творцов и один добрался во Дворец Терпа, он всё равно столкнулся бы там с шаровиками Инглемаза, и, возможно, тогда вряд ли встречал бы сегодняшний день. А так всё-таки он узнал кое-что, ему повезло, он ещё жив, и самое главное, у него была Монра. Продуктом какой бы цивилизации, вторичной ли, третичной или ещё какой она сама не являлось, Лис был благодарен судьбе, что ему лишний раз довелось ощутить, что в мире или в мирах существует красота и совершенство. Только ради более полного осознания такого факта стоило жить немного дольше, чтобы понять, что красоту создаёт всё же никакой не бог, а человек во всех его проявлениях.
И ещё один урок, который Лис мог считать пройденным, заключался в том, что мир, похоже, устроен так, что всем, в конце концов, вершит человек, поскольку он не мог считать, например, Сварога не человеком. Хотя… и гадостей от человека много. Издержки производства, никуда не деться.
Лис вдруг усмехнулся своим мыслям. Смешно получается, бога как такового, безусловно, нет, но, выходит, что все представления человечества испокон веков о некой высшей силе, правящей миром, оказались, как ни крути, не такими уж беспочвенными. И что, характерно, сила эта именно «по образу и подобию»! Только всё-таки правит она миром как-то странно.
Каша, каша, каша! Даже не каша, винегрет какой-то: намешаны кусочки чего-то, а по ним разве поймёшь, какой вид имели целые овощи, накрошенные сюда? Да их ещё перед этим отварили и залили майонезом…
Сама вселенная Творцов представляется неким подуровнем, дефектом «настоящего» пространства, брошенным полигоном. Хороша сверхцивилизация получается: взять и оставить целый мир фактически на произвол судьбы. Или, может быть, Сварог говорит ему не совсем то, что происходит на самом деле? Ведь если всё так, как можно судить по его отрывочным высказываниям, то складывается очень странная и не вполне последовательная картина.
живущими в данном мире. Конечно, ничего не объясняя, но намёки на принципы устройства мира тоже делать приходилось. В разные времена, естественно, по-разному. Я считал, что это необходимо для направления движения мыслей в правильном, как мне казалось, направлении. Один из таких намёков когда-то давным-давно и породил это высказывание — «по образу и подобию». Возможно, это результат заданной вам небольшой продолжительности жизни: люди, сознавая, что срок, им отпущенный, так краток, стараются понять всё как можно быстрее. И, если не понять наверняка, то хотя бы объяснить для самих себя в доступных и полностью исчерпывающих непонятную для них тему определениях и терминах, которые и становятся, в конце концов, такими клише. Как правило, всё это порождает разные религиозные течения. Заметь, что у Творцов религия существовала только на самых ранних этапах развития общества. Я начинаю делать вывод, подтверждающийся практически, что религии, такие как на Земле, есть только в случаях, когда человеческая жизнь сильно ограничена во времени… Ну, ладно, прошу! — Сварог указал на стол. — Можно приступать к трапезе!
Лис, пожал плечами, придвинул кресло, которое было достаточно высоким как нормальный стул, к столу, несколько секунд помолчал и взял бокал вина.
— Знаешь, — сказал он, — как, может быть, это глупо в данной ситуации не звучит и не смотрится, хочу сказать, что мой покойный папа, который вырос на юге, очень любил говорить тосты. Что-то, видимо, передалось и мне. Имей в виду, — Лис усмехнулся, — я говорю совершенно искренне, без «ПП»! Так вот, давай выпьем за взаимопонимание между нами. И хоть ты посылаешь меня на почти невыполнимое задание, думаю, что в чём-то, если не во всём, я тебя понимаю и даже где-то, можно сказать, сочувствую. Богом быть, действительно, очень трудно, И могу себе представить, насколько же тебе трудно сейчас, если ты прибегаешь в такой степени к моей помощи. Может быть, я ошибаюсь, но почему-то мне кажется, что ты, извини, не такая сволочь, как этот Ингвар Янович. Поэтому я совершенно сознательно соглашаюсь помогать тебе. Я не знаю, возможно, я в чём-то нестандартная личность, хотя никогда таковой себя не считал, но мне никогда не хотелось иметь власть над людьми, я никогда не балдел, что называется, от того, что мне кто-то подчиняется. Но сам я всегда хотел иметь возможность быть независимым, точнее, жить так, чтобы никто не командовал мной по своему хотению. Я говорю это для того, чтобы ты понял, что против Инглемаза я иду сознательно и по собственной воле. В общем, за взаимопонимание!
Сварог поднял бокал, повертел его в пальцах, кивнул Лису и чокнулся с ним.
— Неплохо, — сказал он, и Лис не понял, относится это к произнесённому тосту, или к выпитому вину. — Надеюсь, что в критических ситуациях ты менее многословен. Хотя, конечно, если бы это было не так, ты явно не сидел бы сейчас здесь со мной. Однако ты наверняка слышал высказывание, что жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Это, между прочим, абсолютно верное утверждение. Получается, что даже я, хотя и номинально не живу в обществе Земли, не свободен от него на сто процентов. Так-то. Ну а насчёт того, что ты можешь себе представить… Вряд ли. Понимаешь, тысячи лет я пытался направлять развитие этого мира, и всё острее чувствую, что у меня не получается. Чтобы успевать за всеми изменениями, действительно уже нужен штат сотрудников, которые будут в точности выполнять твои распоряжения, сотрудников, которым можно доверять, а это становится невозможным, как только количество членов коллектива превышает некую величину, и очень часто величина эта равна единице. Человечество не должно знать, что кто-то стоит за его движением по дороге истории. Если люди узнают, тут такое начнётся!
— Тебе нужны не сотрудники, а, скорее, соратники, — сказал Лис, прихлёбывая из бокала.
— Ну, да, это ещё невозможнее! С соратниками никогда не может быть полного взаимопонимания, начнутся споры, несогласия с принятыми решениями, и прочее. Так, по крайней мере, хоть один решаешь. Но очень трудно с исполнителями, которым нельзя рассказать и одного процента истины! Нельзя, чтобы информация о моей деятельности стала достоянием людей. Ведь если помощники будут реально хоть о чём-то догадываться, найдётся такой, кто захочет поделиться этим с кем-то ещё.
— Для этого ему надо представить доказательства, а иначе он просто попадёт в сумасшедший дом, — сказал Лис и отрезал кусок бифштекса, — Как бы то ни был, я же говорю: я тебе не завидую.
— Вот как? — Сварог усмехнулся и приподнял брови, внимательно глядя на Лиса. — Ну, спасибо за откровенность!
— Да, может не во всём, лукавить не буду, но кое в чём точно. Возможно, я рассуждаю примитивно, но мне кажется, что твоя ситуация напоминает чем-то один роман, написанный здесь, на этой самой Земле, и название очень подходящее: «Трудно быть богом»…
— Читал, — вздохнул Сварог. — Достаточно примитивно, конечно, на данную ситуацию непохоже, но, тем не менее, неплохо.
— Да ну? — удивился Лис. — Вот уж не подумал, что у тебя есть время что-то такое читать.
— Есть, представь себе, иногда это бывало даже необходимо. Опять же мне во все времена приходилось поддерживать контакты с людьми искусства и литературы, которые существенно влияют на развитие человеческого общества. Само собой, я никогда не давал каких-то прямых намёков и подсказок, но, кое-кто, особенно фантасты, многое почерпнули из бесед со мной.
— Естественно, они не знали, кто ты?
— Нет, конечно, это всё происходило в виде ни к чему не обязывающего светского общения и рассуждений о том, о сём. Я был просто их знакомым человеком, и не более. Один только раз я высказал очень прямой намёк на устройство миров Творцов, чисто, естественно, как гипотезу возможности такого. А писатель оказался чрезвычайно талантливый, фантазия у него работала великолепно, и он выдал на эту тему целую серию, кажется, аж из шести книг, да и ещё кое-что написал по мотивам моих разговоров. Конечно, он там всё, мягко говоря, творчески развил. Да и не знал он, по правде, почти ничего в сравнении с тобой.
— Что-то я такого не припоминаю, хотя в своё время перечитал кучу фантастики, — сказал Лис, прожёвывая кусок мяса. — Это, что, издавалось в период, когда меня здесь не было?
— Хронологию сейчас не упомню, — пожал плечами Сварог. — Это был американский фантаст, и я не знаю точно, переводился ли он в России вообще, я за такими тонкостями не могу уследить. Серия называлась по-английски, кажется, «World of Tiers».
— «Мир уступов», так примерно? — Лис поднял брови. — Нет, даже не слышал.
— Да разве это важно? — сказал Сварог, постукивая пальцами по бокалу. Лис уже заметил, что он вообще любил этот жест — постукивание пальцами.
— Хочешь сказать, что вся земная фантастика строится на твоих идеях?
— Вся — ни в коем случае, только кое-что! Если бы люди вообще не имели воображения, то мне противно было бы здесь находиться. А я к человечеству в целом, если можно так выразиться, очень хорошо отношусь по многим вполне понятным причинам.
— Ну, да, и именно поэтому рассматриваешь возможность смещения земной оси, — усмехнулся Лис. — Но, если всё пришло к таким мыслям, то зачем же было в такой степени ограничивать продолжительность жизни людей? Почему было не создать какие-то более благоприятные условия существования? Ну, и так далее, и тому подобное.
— Ты, вроде бы, умный человек, — пожал плечами Сварог и налил в бокалы ещё вина, — а говоришь сейчас совершенную чушь, хотя подсознательно, как минимум, сам всё понимаешь. То есть, надо было создать на Земле заповедник, что ли? Ты побыл в какой-то степени на моём месте, находясь в мире Терпа…
— Отнюдь, я не был там тобой, если я правильно понимаю твою роль здесь, — перебил Лис. — У меня и в мыслях не возникало оказывать какое-то целенаправленное влияние на тот мир. Наоборот, я старался, чтобы ничего такого не было. Я просто жил там, наслаждаясь приключениями, которые тот мир дарил мне. Я не пытался играть роль бога и что-то менять по своему разумению, хотя и там отношения между людьми не всегда совершенны, и уж заповедником его я бы не назвал. Я не раз чуть головы не лишался.
— Тот мир — теплица по сравнению с Землёй: климат везде чрезвычайно благоприятный, никаких катаклизмов в силу замкнутости пространства и автоматического поддержания стабильности системы там не может быть, люди живут намного дольше, никаких болезней. Но посмотри на результат: Терп вытащил туда людей с Земли почти две тысячи лет назад, если не больше, а они так и остались на том же уровне развития.
— Они вполне счастливы, во всяком случае, большинство из них. И я вообще стал думать: столько ли блага в очень быстром техническом прогрессе? — сказал Лис, вспоминая едкие выхлопные газы, стелящиеся по улицами Екатеринбурга. — На мой взгляд, такой, какой он здесь, прогресс погубит человечество.
— Это мы ещё посмотрим. Если устраним Инглемаза, я уверен, что человечество Земли выкрутится. И потом, это ведь и моя задача.
— На мой взгляд, ты её как-то странно, решаешь, уж извини. Сотни поколений людей едва дотягивающих до семидесяти лет долбятся в поисках лучшей жизни, так сказать, а ты сидишь и только нет-нет что «корректируешь»!
Сварог внимательно посмотрел на Лиса:
— Не могу, всё-таки, взять в толк, ты сознательно говоришь глупости или нет? Как, по-твоему, я могу сделать людей счастливыми? Что такое счастье по большому счёту… — Он на мгновение запнулся, — даже я не знаю. Ты действительно думаешь, что можно представиться людям богом и сказать: Слушайте меня, плохих покараю, добрым и справедливым воздам? Дать всем хлебов и рыбы? Многие пытались обращаться к массам с такими лозунгами, а как заканчивали? Либо создавали ад на Земле, либо сами обрекли себя на муки. Всякими методами хотели: кто за шиворот притащить несмышлёную толпу к идеалу, кто словом, а кто и примером личного мученичества. С теми, кто силу прикладывал, сам знаешь, что было, а те, кто словом… Очень известный пример, как «мессия» оказался на столбе с перекладиной, которую ограниченные последователи тут же сделали символом веры. Конечно, и он не ведал, что творит. Человек был замечательный, совершенно искренне хотел всем счастья, но образования не хватало. А в твоём понимании, что, можно дать людям все блага, используя некие высшие силы? Это ведь фактически то же технический прогресс как бы в лучших его формах. Дать-то в принципе можно, ну, и что будет? Будет благополучное болото, и ничего больше. Ты, попав во Дворец Терпа, не сел там, получая от жизни одни удовольствия, а прошёл все грани его мира, зачастую рискуя жизнью. Но, думаешь, многие поступили бы также,
— Ну, возможно, я такой уникальный, — усмехнулся Лис. — Хотя я получал удовольствия именно от этого риска, и мне было интересно.
— Ты не уникальный, но таких немного. Пока немного. Таких, которые предпочтут сытость и спокойствие трудностям и опасностям во имя того, чтобы узнавать новое. Но их становится больше, система совершенствуется, хотя и очень медленно. Искусственно это не сделать, в массе это формируется сотнями поколений, и человечество и человек как таковой должны пройти свою дорогу, одну из граней мироздания. Причём, что характерно, чем короче жизненный цикл индивидуума, тем быстрее идёт процесс развития общества в целом. Хотя всё равно это происходит медленно.
Лис, не вполне понимая, смотрел на Сварога. На языке закрутился намёк вопроса, но сформулировать его он пока не мог. Сварог совершенно естественно облизал губы и продолжал:
— Если же под попытки такого преобразования создавать религию, то она рано или поздно, и скорее рано, начинает отходить от задачи, которую закладывал её создатель, пророк называй его, если хочешь, и превращается в инструмент управления людьми только на благо определённой группе.
— Такие нюансы, связанные с религией, я понимаю. Я всегда примерно так и считал. Лично я никогда не мог поверить в сверхъестественное существо, веру в которое пытается формировать церковь. Но, знаешь, — Лис хмыкнул, — я, как это ни странно, всегда верил в бога…
Сварог вскинул на Лиса глаза.
— Но, — продолжал Лис, — я верил в бога, который живёт в душе человека, если она есть, эта душа. Может быть, душа — это и есть Бог, которого каждый сам себе строит, своими действиями формируя эту самую душу? Хотя это, конечно, довольно бредовая философия, потому что есть такие поганые, ох какие поганые души. Вроде бы, если так, то они-то откуда берутся?
Лис запнулся и замолчал. Сварог тоже молчал и смотрел на Лиса, наверное, ожидая продолжения.
— Тебе, наверное, смешно меня слушать, могу только догадываться, как это выглядит с твоей точки зрения, — усмехнулся Лис. — Я вообще-то редко задумывался о подобных вещах, очень редко. Но иногда, особенно в мире Терпа, сидя один ночью у костра, я думал, не является ли вся человеческая жизнь неким испытанием? Да, я знаю, именно так примерно и вещает, скажем, христианская религия: жизнь телесная послана тебе как подготовка к жизни вечной и так далее. Живи как праведник, и на небесах тебе воздастся. Но я никогда не мог поверить в нормы, которые предписывала церковь. Не всё, конечно, но в целом я такие штуки не приемлю, а от большинства меня прямо-таки коробит. Ну, действительно, что это такое: подставить левую щёку, если тебе по правой заехали? Или, наоборот — правую подставить? Вот норма око за око мне очень по душе.
Сварог молча слушал.
— Я не ангел, мне приходилось много раз убивать, но всегда только для того, чтобы выжить физически самому. При малейшей возможности я старался никого не убивать. Давным-давно, когда я был ещё совсем юным, — Лис снова усмехнулся, — по земным меркам, конечно, отец сказал мне: старайся относиться к людям так, как бы ты хотел, чтобы они относились к тебе. Ты знаешь, я запомнил эти слова, и, уже потом, будучи взрослым, поймал себя на мысли, что практически всегда именно так и старался жить. Я никогда не читал специальных философских трудов, уверен, что подобные рассуждения много раз высказаны до меня, и вряд ли я говорю что-то новое. Но меня довольно давно стали посещать мысли, что жизнь человека — это действительно испытание, и когда она заканчивается, то приходится держать ответ, как ты жил. Только не на высшем, так сказать, суде перед господом богом, а перед самим собой. И потому, на мой взгляд, получается, что бог у каждого в душе свой.
Сварог молча смотрел на Лиса. Затем он налил ещё вина.
— М-да, — сказал он. — Надо признать, что у тебя сильная и, вроде бы, здоровая натура… — Он помедлили: — И сильное воображение.
— Был бы я человеком, скажем, хотя бы пятнадцатого или шестнадцатого столетия на Земле, — сказал Лис, — твоё существование, возможно, и заставило бы меня поверить в церковного бога… Хотя всё равно, вряд ли. Тем не менее, возвращаясь к тому, что ты перед этим говорил, и относительно моих слов о справедливости, я, наверное, понимаю, что ты имеешь в виду. Но просто очень обидно, что столько хороших людей сгинуло, прожив так мало и так, в общем-то, несчастливо… — Он вздохнул.
Сварог долго молчал, глядя на Лиса.
— А почему ты считаешь, что сгинуло? — наконец сказал он.
— То есть, ты хочешь сказать… — начал Лис.
Сварог поднял руку, предупреждая слова Лиса:
— Всё, разговоры на эти темы окончены. Давай отдыхать а завтра с утра обсудим кое-какие нюансы. Мне ещё надо будет объяснить тебе, где что находится, чтобы ты запомнил коды, открывающие доступ в Центр. Да много чего.
* * *
Лёжа в постели на прохладных хрустящих простынях в одной из комнат с такими же зеркальными стёклами, как и везде в этом доме, Лис долго не мог уснуть. Горел ночник, но его слабый свет нисколько не мешал — уснуть не давали мысли. Вспоминая всё, сказанное Сварогом, он пытался составить для себя более или менее приемлемую картину окружающего мира во взаимосвязи с воздействием деяний Сварога и ему подобных на земную жизнь.Насколько отличия развития Земли и развития исходной цивилизации Творцов вызваны влиянием так называемого «куратора»? Как на развитие цивилизации вообще может повлиять существование в «замкнутой» вселенной?
Лис понимал, что у него нет даже простой информации для составления каких-то, претендующих на научность, выводов, но всё-таки не рассуждать, хотя бы сам с собой, он не мог.
Ему казалось, что, как ни как, он уже знал достаточно, чтобы сделать вывод, о том, что стало началом конца цивилизации Творцов именно как «цивилизации», сообщества индивидуумов, связанного рамками культурных, производственных и, если так можно выразиться, «человеческих» отношений. Лис считал, что этому послужило именно установления факта невозможности выйти в дальний космос и достичь звёзд при общем чрезвычайно высоком техническом потенциале, сформировавшемся к тому времени. То есть, установление факта невозможности вырваться за рамки некоего ограниченного мира в совокупности с техническим уровнем, делающим существование отдельной личности независимым от кого-то ещё, плюс колоссальная по земным меркам продолжительность жизни вызвали то, что общество Творцов распалось на набор индивидуумов, номинально почти не связанных друг с другом. Безусловно, нужно также учитывать и скромную численность населения, особенно после войн с шаровиками.
Конечно, говорить о том, что факт возможной бесконечности своей вселенной играет для землян какую-то роль, пока никак нельзя. Для земного человечества, по крайней мере, некоторой его части, задумывающейся об этом, возможность полёта к звёздам остаётся и ещё неизвестно, сколько останется, только чисто умозрительной, а подавляющее большинство об этом вообще не задумываются. Но даже само подсознательное наличие такой возможности вырабатывает определённое мировоззрение, которое очень условно, но консолидирует человечество перед лицом «необъятного» космоса. Почти также, наверное, было с Творцами, пока они не упёрлись в некую «границу» мира, пересечь которую не смогли, и, как следствие, испытали шок. В чём-то, возможно, они оказались паукам, запертым в одной банке.
Творцы — практически те же люди, ну, вроде только нет у них такой рудиментарной растительности на теле, насколько Лис мог заметить, хотя он не спрашивал, не результат ли это уже искусственного воздействия или же у них всё генетически «так и было».
Любопытно, конечно, что они нашли выход только во вселенную Земли-один, назовём её так. Или не успели сделать большего, или… А что — «или», кто его знает?
Что это может означать в увязке с информацией, полученной от Сварога, если попытаться всё систематизировать? Творцы научились создавать искусственные вселенные, сами, живя, вроде бы, в таковой. По словам Сварога, вселенная Земли — не искусственная, хотя в ней существует какой-то непонятный всюду простирающийся Центр, что тоже наводит на определённые мысли. Ну, да ладно…
Значит, кто-то создал вселенную Творцов, а, может, и не только её, а потом всё бросил? Или продолжал следить за результатами своего эксперимента? Но тогда почему Сварог и остальные, по его словам, никогда ни с кем не сталкивались? Этот самый Центр, вероятнее всего, имеет какое-то отношение к гипотетическим Предтечам Творцов, но где же они сами?
Интересно, какие теории рождались у их учёных, когда они уже точно установили, что выйти за пределы своей вселенной невозможно? Наверняка, появлялись и такие, в которых анализировалось искусственное происхождение мира…
Интересно, каково это — знать, что, возможно, твоя цивилизация кем-то спланирована, выведена, как-то направлена или даже всё ещё направляется? У землян такие теории имеются в самом, что ни на есть, первичном виде: мир создан Господом, Аллахом или кем-то там, но подразумевается сверхестественное существо, коему человек, в принципе, не ровня (хотя, неизвестно, не результат ли это влияния Творцов). А что, если ты понимаешь, причём на уровне всего общества, что твою планету, жизнь на ней и тебя самого создали, «сделали» некие существа, возможно, в принципе, сами ничем не лучше тебя? Как тогда ощущения? Вот, наверное, удар по самолюбию Ну они и кинулись создавать собственные искусственные миры, где могли чувствовать себя «богами» со всеми свойственными людям слабостями. Какой ни какой, а реванш и удовлетворение. А сознавать-то такую возможность тяжело! Воистину: великое знание рождает великую скорбь! Это и было настоящим началом конца их цивилизации.
Хотя ну и что если это даже и так в том виде, в котором есть? Ну, вот, например, он сам, он знает, что человечество Земли фактически создано, «выведено» как некий подвид Творцов. Ну, и что? Его гораздо больше заботит влияние, которое действующий инкогнито «Бог», оказывает на народы Земли, чем факт, что когда-то группа неких учёных что-то там поменяла в генетическом коде питекантропов или других предположительных предков Homo sapiens по своему «образу и подобию». Сам себе он может признаться, что это его не задевает. Ну нет этого комплекса! Может быть, потому, что трахался с «богиней» и видел, что она не только не испытывает ко нему неприязнь, а, напротив…
Хотя, после того, что Лис узнал сегодня от Сварога о его наблюдениях за Инглемазом-патрицием, ему было не удивительно, что римские матроны с удовольствием пользовали осликов. Были, были у них учителя из Творцов, которые и не такое попробовали. Впрочем, не судья он Творцам в этом: жизнь почти бесконечная, вот и приходится придумывать разнообразие в сексе. Ну, ладно, ослы, ослами, а вот что касается религий, то очевидно, что Творцы или уже единолично Сварог оказали колоссальное влияние на их формирование на Земле.
Из разговора с хозяином дома Лис однозначно делал вывод, что, видимо, все современные земные религии — во многом порождение деятельности самого Сварога. И, похоже, сам он считает это если не минусом, то уж никак не плюсом развития земной цивилизации. Но тут же получается, что минус этот создан самим Сварогом, и при том, что хотел он, казалось, добиться положительных результатов и направлять развитие на Земле по «нормальному» руслу. Ведь ему не нравится религиозный и идеологический фанатизм, и он хочет блага землянам, во всяком случае, утверждает, что хочет. Но, сказано давным-давно: благими намерениями вымощена дорога… если не в ад, то и не в рай, уж это точно. Куда только?
Имечко у него, кстати, тоже — ничего себе, интересно, что тут первично?
«Бедные Творцы», — подумал Лис в первую очередь, естественно, о тех, к кому он успел привязаться, то есть о Монре и Терпе. Каково им будет узнать новую правду, настоящую правду об изначальном мире и месте своих миниатюрных вселенных в нём. Если они ещё живы, конечно, поскольку он не мог быть уверен, что Инглемаз сдержал слово, и его друзья целы и невредимы. Да и в любом случае рассказать им что-то сможет, наверное, только Лис, который сам имеет немного шансов выжить при попытке исполнения плана Сварога.
«Стоп», — снова сказал себе Лис, «а что, собственно, ты можешь им рассказать? Ничего конкретного ты не знаешь, а стоит ли высказывать довольно туманные намёки Сварога, даже если возможность их высказать представится? Если ты не узнаешь намного больше, то всё так и останется твоими догадками».
Жалел ли он, что стоит перед таким испытанием? Лис утвердительно мог ответить, что нет. Он сам выбрал эту дорогу, хотя и не знал, куда она приведёт. Да и не мог он её не выбрать.
Как бы ни повернулись события три недели назад, даже, если бы он не встретил Творцов и один добрался во Дворец Терпа, он всё равно столкнулся бы там с шаровиками Инглемаза, и, возможно, тогда вряд ли встречал бы сегодняшний день. А так всё-таки он узнал кое-что, ему повезло, он ещё жив, и самое главное, у него была Монра. Продуктом какой бы цивилизации, вторичной ли, третичной или ещё какой она сама не являлось, Лис был благодарен судьбе, что ему лишний раз довелось ощутить, что в мире или в мирах существует красота и совершенство. Только ради более полного осознания такого факта стоило жить немного дольше, чтобы понять, что красоту создаёт всё же никакой не бог, а человек во всех его проявлениях.
И ещё один урок, который Лис мог считать пройденным, заключался в том, что мир, похоже, устроен так, что всем, в конце концов, вершит человек, поскольку он не мог считать, например, Сварога не человеком. Хотя… и гадостей от человека много. Издержки производства, никуда не деться.
Лис вдруг усмехнулся своим мыслям. Смешно получается, бога как такового, безусловно, нет, но, выходит, что все представления человечества испокон веков о некой высшей силе, правящей миром, оказались, как ни крути, не такими уж беспочвенными. И что, характерно, сила эта именно «по образу и подобию»! Только всё-таки правит она миром как-то странно.
Каша, каша, каша! Даже не каша, винегрет какой-то: намешаны кусочки чего-то, а по ним разве поймёшь, какой вид имели целые овощи, накрошенные сюда? Да их ещё перед этим отварили и залили майонезом…
Сама вселенная Творцов представляется неким подуровнем, дефектом «настоящего» пространства, брошенным полигоном. Хороша сверхцивилизация получается: взять и оставить целый мир фактически на произвол судьбы. Или, может быть, Сварог говорит ему не совсем то, что происходит на самом деле? Ведь если всё так, как можно судить по его отрывочным высказываниям, то складывается очень странная и не вполне последовательная картина.