Страница:
Лис посмотрел на свою подругу вполоборота:
— Ты начинаешь шутить, и мне это нравится, значит, шансов у нас будет больше. Но если серьёзно, я думаю, что там, на квартире уже могут догадываться, что мы знаем о засаде: я ведь туда звонил. В общем-то, мысль, конечно, тоже неплохая. Хотя я не думаю, что Терпа будут держать именно там, значит, кого-то из боссов, так сказать, там не будет, а люди в засаде на квартире, безусловно, такие же пешки как наш водитель. Фахрутдинов же, как никак, рангом явно выше и, я уверен, знает больше. Начнём с него.
Лис приказал Смирнову связаться с боссом и выдать следующую версию: женщина уже схвачена, а мужчину, раненого в ногу, Шкурко возьмёт с минуты на минуту.
Фахрутдинов несказанно обрадовался и подтвердил распоряжение как только операция будет закончена, тащить обоих к нему в коттедж.
Когда водитель, сказав «Есть!», повесил трубку, Лис хлопнул Смирнова по плечу:
— Ну, вот! Теперь тебе не надо будет ничего придумывать своему боссу.
— Я вас не понял, — неуверенно сказал водитель, — вы что хотите?
— Хочу, чтобы ты нас к своему боссу и доставил. Прямиком. Он один в своём коттедже?
— С ним был только Серёга Уваров, это наш четвёртый, и вроде никого не ждали.
— Вот и прекрасно, смотри, если врёшь: человек я не злой, как ты уже убедился, но первым тебя положу, если обманываешь. Эта штука, повторяю, — Лис помахал лучемётом перед носом Смирнова, — не только оглушает, но и прожигает насквозь. В общем, разворачивайся и поехали к твоему боссу!
На обратном пути Лис подробно расспросил о подъезде к коттеджу Фахрутдинова, о том, как открываются ворота (он был уверен, что ворота есть, и не ошибся), кто их открывает и где бывает сам хозяин дома, когда во двор въезжает машина. Узнал Лис и про общее расположение участка, про высоту забора и тому подобные вещи.
Коттедж Фахрутдинова стоял не в самой Сысерти, а по дороге к посёлку Асбест в группе из ещё десятка домов. Участок, принадлежащий Фахрутдинову, имел площадь почти в двадцать соток и был обнесён высоким забором. Кроме того, он был самым крайним: остальные дома находились достаточно далеко.
Они мчались назад, и уже когда снова проехали Кашино, Лис сообразил:
— Завернёшь ещё раз на карьер за своими друзьями, — сказал он Смирнову и добавил для Монры: — Теперь, думаю, их стоит забрать с собой. Вдруг кто-нибудь наткнётся на них, и раньше времени поднимется шум.
— Ребята, — несколько смущённо спросил Смирнов, — а что вы мне такое вкололи? Я ведь всё помню, что говорил, и я бы вам многое просто так не рассказал, а тут вы меня спрашиваете, я не хочу говорить, но… не могу не ответить. И наврать ничего не могу…
Было видно, что эта проблема мучает его с самого начала допроса, но спросить он решился только сейчас.
Лис засмеялся:
— Армянский коньяк мы тебе ввели внутримышечно! Устраивает такое объяснение?
Водитель растерянно хмыкнул, но больше задавать вопросов он не стал и молчал до самого карьера.
Замарова и Шкурко они нашли там, где и оставили. За сравнительно короткое время никто сюда не наведался, так что Лис с помощью Смирнова под пристальным наблюдением Монры затолкали тела в довольно объёмистый багажник «Тойоты».
— Твоим коллегам будет не очень удобно, — сказал Лис Смирнову, — но придётся потерпеть. Тем более они пока ничего вообще не чувствуют. Будем считать, им повезло: в том, что нас ждёт впереди, они участвовать не будут, а потому больше вряд ли пострадают.
Смирнов невесело пожал плечами. Было видно, что его больше заботит собственная судьба: он был в сознании, и пострадать боялся. Кроме того, его, безусловно, тяготила необходимость потом, когда всё, так или иначе, закончится, объясняться со своим боссом. Получалось, что он чуть ли не добровольно выполнил все требования людей, которых должен был выследить и схватить.
— А ты, друг, послушай сюда, — сказал Лис, искоса следивший за написанными на лице водителя переживаниями. — Если ты служил у своего босса подручным для разного рода тёмных делишек, то знал, на что идёшь. И если ты сейчас думаешь о своей семье, то, повторяю, веди себя тихо и делай то, что мы тебе будем говорить. Попытаешься предупредить своего патрона или охранника, когда мы будем подъезжать к дому, пеняй на себя! Будешь благоразумен — семья тебя не потеряет…
— О, боги! — сказала Монра на языке Творцов. — Как ты много говоришь! Нашёл с кем объясняться.
— В конце концов, я рассчитываю на то, что он поймёт, и не наделает глупостей в неподходящий момент. Он же человек, хочет жить, поэтому должен мыслить, пока существует, как говорится.
Он ещё раз объяснил Смирнову, что от него потребуется и в довершение всего, достав из сумки более мощный лучемёт наподобие того, каким его в своё время стращал Ингвар Янович, продемонстрировал действие оружия на средних размеров сосёнке, росшей на краю карьера метрах в сорока от того места, где они стояли. Перерезанный в нескольких местах за секунду ствол дерева рухнул с обрыва. Водитель вытаращил глаза, и когда упавшая последней крона с шуршанием сползла вниз сказал:
— У меня… м-м… только есть одна просьба: с шефом мне потом будет объясняться сложно. Вы не могли бы устроить мне пару синяков на морде? Конечно, лучше бы не таких, как у Сашки, — Он кивнул на багажник, где покоился Шкурко, на лице которого расплывался один громадный синяк, — но что-нибудь убедительное? А то, сами понимаете, меня обвинят в помощи вам. Фахрутдинов такое не простит…
— Устроим, — согласился Лис, — обещаю.
Проехав через Сысерть от тракта несколько кварталов направо, они свернули на вполне приличную асфальтовую дорогу, ведущую к Асбесту. Миновав кладбище и красивый сосновый бор с купальней на берегу речки, машина минут через пять подъехала к явно новому посёлку из дюжины домов, выложенных из облицовочного красного кирпича.
— Дом Фахрутдинова последний, — сказал водитель.
— Делай, как договорились, — кивнул Лис и приготовил лучемёт.
«Тойота» свернула с дороги на отдельный проезд, ведущий наискосок к последнему дому, который, несмотря на свою высоту, только последним третьим этажом высовывался из-за высоченного забора.
Смирнов по приказанию Лиса подрулил так, чтобы телекамера, установленная на левом столбе ворот хорошо показывала только его самого на водительском месте и, опустив стекло, помахал в объектив рукой. Через несколько секунд массивные деревянные ворота, перехваченные металлическими
полосами, медленно распахнулись, и машина въехала во двор.
Лис присвистнул и даже на секунду отвёл глаза от Смирнова, за которым следил: участок и дом Фахрутдинова, которые было невозможно разглядеть из-за забора, больше похожего на крепостную стену, впечатляли.
Не то, чтобы Лис не видел подобного — в мире Терпа и в самом Дворце ему приходилось видеть куда более завораживающую роскошь. Но для страны с названием СССР или Россия, да ещё не в Москве, а на Урале подобная усадьба казалась чем-то из ряда вон выходящим.
От ворот в глубину двора вела широкая асфальтированная дорожка. Справа от дорожки вдоль забора тянулись какие-то хозяйственные постройки, явно включавшие гараж, в который мог въехать не один автомобиль. Слева метрах в десяти находился самый настоящий бассейн, оформленный как бассейны, которые на Земле Лис видел только в зарубежных фильмах. Возле бассейна даже стояли шезлонги, над которыми торчали два пляжных зонтика, и Лис подивился, зачем они тут нужны: не настолько уральское лето продолжительное и жаркое, чтобы прятаться под зонты от солнца, когда оно светит.
Площадка за бассейном щетинилась кустами малины и смородины, но больше каких-либо огородных посадок видно не было — все свободные площади покрывала подстриженная трава. Вдоль забора по периметру участка росли сосны, которые, видимо, были оставлены от росшего на этом месте естественного леса. Кое-где виднелись молодые ёлочки и берёзки.
Асфальтовая дорожка заканчивалась просторной площадкой, на которой свободно мог развернуться грузовик. К площадке небольшим водопадом под навесом спускались ступени крыльца.
Коттедж из красного гладкого кирпича имел три этажа, включая цокольный, облицованный светлыми пластиковыми панелями. Крыльцо поднималось на обширную застеклённую веранду, над которой располагался большой балкон-лоджия, украшенный по краям резным деревянным орнаментом.
Лис мысленно вздохнул: пятнадцать лет назад такие дома можно было встретить только на картинке в каком-нибудь импортном журнале, а теперь, судя по тому, что он уже видел, их стало довольно много, по крайней мере, на первый взгляд.
С крыльца к машине спускался крепкий коротко стриженый мужчина в пиджачке, на лице его играла кривая усмешка. Солнце очень удачно светило ему в глаза, а поскольку стёкла в «Тойоте» были слегка тонированы, мужчина не сразу мог чётко разглядеть, кто сидит в машине. Но через приспущенное стекло со стороны водителя он видел Смирнова, явно ничего не подозревал и был спокоен. Лис понял, что это и есть четвёртый охранник Уваров.
Как заранее приказал Лис, Смирнов махнул рукой и спросил:
— Где шеф?
Охранник скабрёзно ухмыльнулся и показал рукой куда-то в дом:
— С Маринкой он… Нервничал очень, весь испсиховался, что вы этих ещё не взяли, а как ты позвонил и сказал, что всё в ажуре, сразу Маринку за жопу — и дерёт её сейчас наверху. Нервное напряжение снимает, стало быть. Сказал, что, как приедете, мужика этого с бабой запереть в чулане — и можете отдыхать.
Уваров подошёл вплотную к машине и наклонился к окошку водителя, заглядывая в салон. То, что он там увидел, сильно его озадачило.
— А ребята где…? — охранник на мгновение растерялся.
Соображал он чуть дольше, чем требовалось. Монра выстрелила, и оглушённый Уваров упал на дорожку. Он не успел даже потянуться за пистолетом.
— Так где, значит, Фахрутдинов? — спросил Лис водителя.
— Ну, шеф обычно… пилит тёлок на втором этаже. У него там спальня, оборудованная как надо.
— «Пилить тёлок» — это значит «совершать половой акт с женщиной»? — спросила Монра. В словаре, который она выучила под гипнозом во Дворце таких идиом не было.
Смирнов нервно хихикнул.
— Ты права как никогда, — усмехнулся Лис. — Окна спальни куда выходят?
— Туда, на лес. — Водитель показал за угол здания.
— Хорошо, — удовлетворённо кивнул Лис, — всё замечательно. Но почему ты не сказал, что тут ещё есть какая-то Марина?
— Да это же девка, она не в счёт, — пожал плечами Смирнов. — Она у Фахрутдинова вроде как домохозяйка: готовит, если надо, убирает. Она официально секретарём числится в фирме.
— Ну-ну, — покачал головой Лис. — Российский, стало быть, помещик Фахрутдинов. Поместье у него, домоуправительница… Марина-то — чёрт с ней, а вот ещё каких-нибудь дворецких, слуг и прочих у него здесь нет?
— Нет-нет, больше никого, — замотал головой Смирнов. — Шеф вообще довольно скрытно живёт, я же рассказал. Если не верите, вколите мне ещё раз вашей штуки.
— Понравилось, что ли? — усмехнулся Лис. — Только у нас сейчас и времени, чтобы тебе уколы ставить. А вот ты, Артём, если помнится, хотел себе алиби заработать? — Лис немного повернул регулятор на маленьком лучемёте, снижая мощность.
— Что? — Смирнов вскинул глаза, и Лис выпустил импульс «твёрдого света» прямо в лоб водителю.
— Сам же хотел, а я обещал! Так что не обижайся, синячина в половину хари тебе обеспечен. Я — наверх, займусь их боссом, — сказал он Монре. — А ты забери у охранника оружие.
— Я пока их ещё для верности обездвижу и уберу с глаз. — Монра уже вытаскивала иньектор, устанавливая регулятор на усыпляющий укол.
Лис послал ей воздушный поцелуй и, выскочив из машины, быстро взбежал по ступенькам, выложенным какими-то очень красивыми и гладкими керамическими плитками.
С веранды вело две двери: одна была затворена, а через другую виднелся коридор и лестница на верх. Лис толкнул закрытую дверь. Там оказалась тоже довольно широкая лестница, но ведущая вниз, должно быть в какие-то подсобные помещения. Лёгкий запах влажного нагретого дерева подсказал, что там, очевидно, находится и сауна.
Держа наготове лучемёт, Лис двинулся в коридор, ведущий к лестнице на второй этаж.
Он опасался, что деревянные ступеньки будут поскрипывать, но массивные полированные доски были настолько хорошо встроены в металлический каркас с коваными завитушками, что ни одна не издавала даже намёка на посторонний звук. На втором этаже Лис попал в обширный холл, украшенный двумя большими пальмами в каменных вазонах. На стенах висело несколько картин самого разного толка. Вдоль широкого окна, выходившего на сторону, откуда они подъезжали к дому, громоздился широченный диван чёрной кожи и два таких же объёмных кресла со столиком, на котором стояли нарды. В углу поблёскивал громадный телевизор с экраном, больше которого Лис видел только экраны во Дворце Терпа. Хотя конечно, там они были не такие: принципы воспроизведения изображения у Творцов основывались не на электронно-лучевых трубках, а на структурах особых полей.
Из холла в глубь второго этажа вёл темноватый коридор, в котором вдоль стен горели два бра и видны были двери в другие комнаты. Прикинув, с какой стороны должна быть комната, где Фахрутдинов выпускал пар со своей секретаршей, Лис двинулся туда.
Все двери были плотно закрыты, но, несмотря на хорошую звукоизоляцию, вступив в коридор, Лис чётко определил, где же находится парочка: из-за одной двери неслись приглушённые женские стоны и вскрикивания.
Лис аккуратно нажал на золочёную ручку в виде львиной лапы, и красивая то ли под дуб, то ли действительно дубовая дверь приоткрылась.
Крики зазвучали в полную силу. Стали слышны также звучные шлепки одного голого тела о другое: секретарша Марина отрабатывала свою зарплату. Лис невольно ухмыльнулся, поскольку даже в его время секретарш часто называли секретутками, и осторожно заглянул в спальню.
Он ожидал увидеть действие, происходящее на кровати, но ошибся. Кровать в комнате имелась, и какая! Огромная, шириной, наверное, метра три, под красивым кружевным пологом, который поддерживали резные тонкие колонны. На кровати поверх изумительного шёлкового покрывала цвета морской волны с переливами и рядом на полу, полностью устланном ковровым покрытием, в беспорядке валялась разнообразная одежда: брюки, светлая рубашка, бледно-фиолетовое маленькое женское платье, трусики, лифчик, носки, туфли.
На одной из больших прикроватных тумбочек Лис заметил какую-то красивую импортную бутылку, два пузатых бокала на низкой ножке и пепельницу, в которой ещё дымилась сигарета. Сладкий дымок, плывший по комнате, навёл Лиса на мысль, что это была анаша или что-то в этом роде.
Но в данный момент кровать, этот сексодром, как назвал бы в студенческие годы подобное лёжбище Лис, была пуста. Крики и шлепки доносились со стороны правее кровати, от окна. Стволом лучемёта Лис потихоньку толкнул дверь, которая идеально беззвучно поворачивалась на петлях.
У большого окна, действительно выходившего, как и говорил Смирнов, на лес, стоял голый мужчина среднего роста с сильно выступающими жировыми складками на талии, с короткими темными волосами, в которых на затылке поблёскивала начинающаяся лысинка. Мужчина энергично двигал бёдрами, отчего его упитанные, слегка поросшие тёмным волосом ягодицы подрагивали в напряжении. Соотнеся сказанное охранником, с тем, что он наблюдает, Лис заключил, что это и есть Фахрутдинов.
Перед мужчиной в необычном устройстве на канате, спускающемся с крюка, вбитого в потолок, находилась особа женского пола. Устройство, явно заводского производства, представляло собой какое-то сплетение верёвок и лубков, в которых покоились растянутые в стороны ноги и руки девушки. Её голова была запрокинута назад, так что длинные светлые завитые волосы касались пола. Широкая лента поддерживала спину, и девушка как бы висела в неком подобии люльки.
Мужчина, прочно упираясь ногами в пол, энергично дёргал люльку, обхватив ладонями ляжки партнёрши и сладострастно хакая каждый раз, когда соприкосновение его бёдер и промежности девушки издавало шлёпающий звук.
Лис машинально сразу отметил, что девушка весьма привлекательна и очень пластична, если судить по тому, как она растянута на этой установке. Длинные, загорелые широко раскинутые ноги имели хорошую форму и пропорции. Довольно крупные, но тугие и тоже загорелые груди при каждом толчке дёргались взад-вперёд.
Больше в комнате никого не было. Лис хотел сразу же начать действовать, но неожиданно передумал, решив, что лучше дать Фахрутдтнову закончить. «После сего акта, — подумал Лис, — он помягче будет, в прямом и переносном смысле». Помимо воли, Лис и сам почувствовал, что его собственное существо тоже напрягается. Он потихоньку опустился на пол за полуоткрытой дверью и стал ждать, одновременно следя и за коридором.
Примерно через пару минут криков и стонов девушки и хриплого придыхания мужчины, тот глухо зарычал, заскрипев зубами, и Лис понял, что наступает стадия оргазма. Девушка вскрикнула, срывающимся от страсти голосом:
— Только не в меня, Марик, не в меня! Мне нельзя сегодня!
Шлепки слились в сплошную серию ударов.
— Поздно, детка, поздно! Поздно, поздно… А-а-а-ах!
Мужчина закричал, кончая. Девушка тоже издала протяжный надсадный крик, и на несколько секунд в комнате воцарилась тишина, нарушаемая только шумным дыханием и тихими стонами.
Лис ощутил, что даже у него в штанах стало мокро.
— Ну, Марик, ну зачем?… — простонала девушка. — Мне же нельзя было!…
Раздался лёгкий хлюпающий звук, видимо Фахрутдинов расстыковался.
— Уф, Маринка, надо было сразу сказать! Говоришь в последний момент, тормозной путь не учитываешь! Даже тачку не всегда вовремя остановишь, а тут!…
— Ну, я же снова залечу!
— Залетишь, решим проблему, а если хочешь — тут ещё осталось капелька! — заржал мужчина. — На-ка, вот!
Раздались сосущие звуки, и снова мужчина замычал от удовольствия.
— Ну, Маринка, ты молодец, умница! У меня сегодня ва-аще настроение хорошее, мой шеф меня на руках носить будет, а я — тебя… Действительно, не туда я спустил… Ну, да ладно, беги подмойся, проспринцуйся, может и «бортоваться» не придётся! А если что — не ссы! Твой Марик, как всегда, за тебя заплатит!
Лис подумал, что Маринка сейчас выбежит из комнаты куда-то в ванную, и резким бесшумным движением поднялся на ноги, отступая в коридор, но лёгкие шаги протопали по спальне, хлопнула дверь, и Лис услышал приглушённый плеск бегущей воды. Он покачал головой, оттопырив губу: в спальне располагался вход в отдельную ванную комнату. Всё, как надо, не намного хуже, чем во Дворце.
Слышно было, как Фахрутдинов прошёлся взад-вперёд, насвистывая какой-то мотивчик, что-то легонько стукнуло, звякнуло стекло, щёлкнула зажигалка. Лис выглянул из-за двери.
По-прежнему голый Фахрутдинов стоял у окна с сигаретой и бокалом в руках. Он затянулся, выпустил дым и потёр запястьем правой руки живот. Смакуя, отхлебнул из бокала, проглотил и сказал вслух:
— Кайф! Всё классно!
— Для кого как! — усмехнулся Лис, резко открывая дверь.
ГЛАВА 5
— Ты начинаешь шутить, и мне это нравится, значит, шансов у нас будет больше. Но если серьёзно, я думаю, что там, на квартире уже могут догадываться, что мы знаем о засаде: я ведь туда звонил. В общем-то, мысль, конечно, тоже неплохая. Хотя я не думаю, что Терпа будут держать именно там, значит, кого-то из боссов, так сказать, там не будет, а люди в засаде на квартире, безусловно, такие же пешки как наш водитель. Фахрутдинов же, как никак, рангом явно выше и, я уверен, знает больше. Начнём с него.
Лис приказал Смирнову связаться с боссом и выдать следующую версию: женщина уже схвачена, а мужчину, раненого в ногу, Шкурко возьмёт с минуты на минуту.
Фахрутдинов несказанно обрадовался и подтвердил распоряжение как только операция будет закончена, тащить обоих к нему в коттедж.
Когда водитель, сказав «Есть!», повесил трубку, Лис хлопнул Смирнова по плечу:
— Ну, вот! Теперь тебе не надо будет ничего придумывать своему боссу.
— Я вас не понял, — неуверенно сказал водитель, — вы что хотите?
— Хочу, чтобы ты нас к своему боссу и доставил. Прямиком. Он один в своём коттедже?
— С ним был только Серёга Уваров, это наш четвёртый, и вроде никого не ждали.
— Вот и прекрасно, смотри, если врёшь: человек я не злой, как ты уже убедился, но первым тебя положу, если обманываешь. Эта штука, повторяю, — Лис помахал лучемётом перед носом Смирнова, — не только оглушает, но и прожигает насквозь. В общем, разворачивайся и поехали к твоему боссу!
На обратном пути Лис подробно расспросил о подъезде к коттеджу Фахрутдинова, о том, как открываются ворота (он был уверен, что ворота есть, и не ошибся), кто их открывает и где бывает сам хозяин дома, когда во двор въезжает машина. Узнал Лис и про общее расположение участка, про высоту забора и тому подобные вещи.
Коттедж Фахрутдинова стоял не в самой Сысерти, а по дороге к посёлку Асбест в группе из ещё десятка домов. Участок, принадлежащий Фахрутдинову, имел площадь почти в двадцать соток и был обнесён высоким забором. Кроме того, он был самым крайним: остальные дома находились достаточно далеко.
Они мчались назад, и уже когда снова проехали Кашино, Лис сообразил:
— Завернёшь ещё раз на карьер за своими друзьями, — сказал он Смирнову и добавил для Монры: — Теперь, думаю, их стоит забрать с собой. Вдруг кто-нибудь наткнётся на них, и раньше времени поднимется шум.
— Ребята, — несколько смущённо спросил Смирнов, — а что вы мне такое вкололи? Я ведь всё помню, что говорил, и я бы вам многое просто так не рассказал, а тут вы меня спрашиваете, я не хочу говорить, но… не могу не ответить. И наврать ничего не могу…
Было видно, что эта проблема мучает его с самого начала допроса, но спросить он решился только сейчас.
Лис засмеялся:
— Армянский коньяк мы тебе ввели внутримышечно! Устраивает такое объяснение?
Водитель растерянно хмыкнул, но больше задавать вопросов он не стал и молчал до самого карьера.
Замарова и Шкурко они нашли там, где и оставили. За сравнительно короткое время никто сюда не наведался, так что Лис с помощью Смирнова под пристальным наблюдением Монры затолкали тела в довольно объёмистый багажник «Тойоты».
— Твоим коллегам будет не очень удобно, — сказал Лис Смирнову, — но придётся потерпеть. Тем более они пока ничего вообще не чувствуют. Будем считать, им повезло: в том, что нас ждёт впереди, они участвовать не будут, а потому больше вряд ли пострадают.
Смирнов невесело пожал плечами. Было видно, что его больше заботит собственная судьба: он был в сознании, и пострадать боялся. Кроме того, его, безусловно, тяготила необходимость потом, когда всё, так или иначе, закончится, объясняться со своим боссом. Получалось, что он чуть ли не добровольно выполнил все требования людей, которых должен был выследить и схватить.
— А ты, друг, послушай сюда, — сказал Лис, искоса следивший за написанными на лице водителя переживаниями. — Если ты служил у своего босса подручным для разного рода тёмных делишек, то знал, на что идёшь. И если ты сейчас думаешь о своей семье, то, повторяю, веди себя тихо и делай то, что мы тебе будем говорить. Попытаешься предупредить своего патрона или охранника, когда мы будем подъезжать к дому, пеняй на себя! Будешь благоразумен — семья тебя не потеряет…
— О, боги! — сказала Монра на языке Творцов. — Как ты много говоришь! Нашёл с кем объясняться.
— В конце концов, я рассчитываю на то, что он поймёт, и не наделает глупостей в неподходящий момент. Он же человек, хочет жить, поэтому должен мыслить, пока существует, как говорится.
Он ещё раз объяснил Смирнову, что от него потребуется и в довершение всего, достав из сумки более мощный лучемёт наподобие того, каким его в своё время стращал Ингвар Янович, продемонстрировал действие оружия на средних размеров сосёнке, росшей на краю карьера метрах в сорока от того места, где они стояли. Перерезанный в нескольких местах за секунду ствол дерева рухнул с обрыва. Водитель вытаращил глаза, и когда упавшая последней крона с шуршанием сползла вниз сказал:
— У меня… м-м… только есть одна просьба: с шефом мне потом будет объясняться сложно. Вы не могли бы устроить мне пару синяков на морде? Конечно, лучше бы не таких, как у Сашки, — Он кивнул на багажник, где покоился Шкурко, на лице которого расплывался один громадный синяк, — но что-нибудь убедительное? А то, сами понимаете, меня обвинят в помощи вам. Фахрутдинов такое не простит…
— Устроим, — согласился Лис, — обещаю.
Проехав через Сысерть от тракта несколько кварталов направо, они свернули на вполне приличную асфальтовую дорогу, ведущую к Асбесту. Миновав кладбище и красивый сосновый бор с купальней на берегу речки, машина минут через пять подъехала к явно новому посёлку из дюжины домов, выложенных из облицовочного красного кирпича.
— Дом Фахрутдинова последний, — сказал водитель.
— Делай, как договорились, — кивнул Лис и приготовил лучемёт.
«Тойота» свернула с дороги на отдельный проезд, ведущий наискосок к последнему дому, который, несмотря на свою высоту, только последним третьим этажом высовывался из-за высоченного забора.
Смирнов по приказанию Лиса подрулил так, чтобы телекамера, установленная на левом столбе ворот хорошо показывала только его самого на водительском месте и, опустив стекло, помахал в объектив рукой. Через несколько секунд массивные деревянные ворота, перехваченные металлическими
полосами, медленно распахнулись, и машина въехала во двор.
Лис присвистнул и даже на секунду отвёл глаза от Смирнова, за которым следил: участок и дом Фахрутдинова, которые было невозможно разглядеть из-за забора, больше похожего на крепостную стену, впечатляли.
Не то, чтобы Лис не видел подобного — в мире Терпа и в самом Дворце ему приходилось видеть куда более завораживающую роскошь. Но для страны с названием СССР или Россия, да ещё не в Москве, а на Урале подобная усадьба казалась чем-то из ряда вон выходящим.
От ворот в глубину двора вела широкая асфальтированная дорожка. Справа от дорожки вдоль забора тянулись какие-то хозяйственные постройки, явно включавшие гараж, в который мог въехать не один автомобиль. Слева метрах в десяти находился самый настоящий бассейн, оформленный как бассейны, которые на Земле Лис видел только в зарубежных фильмах. Возле бассейна даже стояли шезлонги, над которыми торчали два пляжных зонтика, и Лис подивился, зачем они тут нужны: не настолько уральское лето продолжительное и жаркое, чтобы прятаться под зонты от солнца, когда оно светит.
Площадка за бассейном щетинилась кустами малины и смородины, но больше каких-либо огородных посадок видно не было — все свободные площади покрывала подстриженная трава. Вдоль забора по периметру участка росли сосны, которые, видимо, были оставлены от росшего на этом месте естественного леса. Кое-где виднелись молодые ёлочки и берёзки.
Асфальтовая дорожка заканчивалась просторной площадкой, на которой свободно мог развернуться грузовик. К площадке небольшим водопадом под навесом спускались ступени крыльца.
Коттедж из красного гладкого кирпича имел три этажа, включая цокольный, облицованный светлыми пластиковыми панелями. Крыльцо поднималось на обширную застеклённую веранду, над которой располагался большой балкон-лоджия, украшенный по краям резным деревянным орнаментом.
Лис мысленно вздохнул: пятнадцать лет назад такие дома можно было встретить только на картинке в каком-нибудь импортном журнале, а теперь, судя по тому, что он уже видел, их стало довольно много, по крайней мере, на первый взгляд.
С крыльца к машине спускался крепкий коротко стриженый мужчина в пиджачке, на лице его играла кривая усмешка. Солнце очень удачно светило ему в глаза, а поскольку стёкла в «Тойоте» были слегка тонированы, мужчина не сразу мог чётко разглядеть, кто сидит в машине. Но через приспущенное стекло со стороны водителя он видел Смирнова, явно ничего не подозревал и был спокоен. Лис понял, что это и есть четвёртый охранник Уваров.
Как заранее приказал Лис, Смирнов махнул рукой и спросил:
— Где шеф?
Охранник скабрёзно ухмыльнулся и показал рукой куда-то в дом:
— С Маринкой он… Нервничал очень, весь испсиховался, что вы этих ещё не взяли, а как ты позвонил и сказал, что всё в ажуре, сразу Маринку за жопу — и дерёт её сейчас наверху. Нервное напряжение снимает, стало быть. Сказал, что, как приедете, мужика этого с бабой запереть в чулане — и можете отдыхать.
Уваров подошёл вплотную к машине и наклонился к окошку водителя, заглядывая в салон. То, что он там увидел, сильно его озадачило.
— А ребята где…? — охранник на мгновение растерялся.
Соображал он чуть дольше, чем требовалось. Монра выстрелила, и оглушённый Уваров упал на дорожку. Он не успел даже потянуться за пистолетом.
— Так где, значит, Фахрутдинов? — спросил Лис водителя.
— Ну, шеф обычно… пилит тёлок на втором этаже. У него там спальня, оборудованная как надо.
— «Пилить тёлок» — это значит «совершать половой акт с женщиной»? — спросила Монра. В словаре, который она выучила под гипнозом во Дворце таких идиом не было.
Смирнов нервно хихикнул.
— Ты права как никогда, — усмехнулся Лис. — Окна спальни куда выходят?
— Туда, на лес. — Водитель показал за угол здания.
— Хорошо, — удовлетворённо кивнул Лис, — всё замечательно. Но почему ты не сказал, что тут ещё есть какая-то Марина?
— Да это же девка, она не в счёт, — пожал плечами Смирнов. — Она у Фахрутдинова вроде как домохозяйка: готовит, если надо, убирает. Она официально секретарём числится в фирме.
— Ну-ну, — покачал головой Лис. — Российский, стало быть, помещик Фахрутдинов. Поместье у него, домоуправительница… Марина-то — чёрт с ней, а вот ещё каких-нибудь дворецких, слуг и прочих у него здесь нет?
— Нет-нет, больше никого, — замотал головой Смирнов. — Шеф вообще довольно скрытно живёт, я же рассказал. Если не верите, вколите мне ещё раз вашей штуки.
— Понравилось, что ли? — усмехнулся Лис. — Только у нас сейчас и времени, чтобы тебе уколы ставить. А вот ты, Артём, если помнится, хотел себе алиби заработать? — Лис немного повернул регулятор на маленьком лучемёте, снижая мощность.
— Что? — Смирнов вскинул глаза, и Лис выпустил импульс «твёрдого света» прямо в лоб водителю.
— Сам же хотел, а я обещал! Так что не обижайся, синячина в половину хари тебе обеспечен. Я — наверх, займусь их боссом, — сказал он Монре. — А ты забери у охранника оружие.
— Я пока их ещё для верности обездвижу и уберу с глаз. — Монра уже вытаскивала иньектор, устанавливая регулятор на усыпляющий укол.
Лис послал ей воздушный поцелуй и, выскочив из машины, быстро взбежал по ступенькам, выложенным какими-то очень красивыми и гладкими керамическими плитками.
С веранды вело две двери: одна была затворена, а через другую виднелся коридор и лестница на верх. Лис толкнул закрытую дверь. Там оказалась тоже довольно широкая лестница, но ведущая вниз, должно быть в какие-то подсобные помещения. Лёгкий запах влажного нагретого дерева подсказал, что там, очевидно, находится и сауна.
Держа наготове лучемёт, Лис двинулся в коридор, ведущий к лестнице на второй этаж.
Он опасался, что деревянные ступеньки будут поскрипывать, но массивные полированные доски были настолько хорошо встроены в металлический каркас с коваными завитушками, что ни одна не издавала даже намёка на посторонний звук. На втором этаже Лис попал в обширный холл, украшенный двумя большими пальмами в каменных вазонах. На стенах висело несколько картин самого разного толка. Вдоль широкого окна, выходившего на сторону, откуда они подъезжали к дому, громоздился широченный диван чёрной кожи и два таких же объёмных кресла со столиком, на котором стояли нарды. В углу поблёскивал громадный телевизор с экраном, больше которого Лис видел только экраны во Дворце Терпа. Хотя конечно, там они были не такие: принципы воспроизведения изображения у Творцов основывались не на электронно-лучевых трубках, а на структурах особых полей.
Из холла в глубь второго этажа вёл темноватый коридор, в котором вдоль стен горели два бра и видны были двери в другие комнаты. Прикинув, с какой стороны должна быть комната, где Фахрутдинов выпускал пар со своей секретаршей, Лис двинулся туда.
Все двери были плотно закрыты, но, несмотря на хорошую звукоизоляцию, вступив в коридор, Лис чётко определил, где же находится парочка: из-за одной двери неслись приглушённые женские стоны и вскрикивания.
Лис аккуратно нажал на золочёную ручку в виде львиной лапы, и красивая то ли под дуб, то ли действительно дубовая дверь приоткрылась.
Крики зазвучали в полную силу. Стали слышны также звучные шлепки одного голого тела о другое: секретарша Марина отрабатывала свою зарплату. Лис невольно ухмыльнулся, поскольку даже в его время секретарш часто называли секретутками, и осторожно заглянул в спальню.
Он ожидал увидеть действие, происходящее на кровати, но ошибся. Кровать в комнате имелась, и какая! Огромная, шириной, наверное, метра три, под красивым кружевным пологом, который поддерживали резные тонкие колонны. На кровати поверх изумительного шёлкового покрывала цвета морской волны с переливами и рядом на полу, полностью устланном ковровым покрытием, в беспорядке валялась разнообразная одежда: брюки, светлая рубашка, бледно-фиолетовое маленькое женское платье, трусики, лифчик, носки, туфли.
На одной из больших прикроватных тумбочек Лис заметил какую-то красивую импортную бутылку, два пузатых бокала на низкой ножке и пепельницу, в которой ещё дымилась сигарета. Сладкий дымок, плывший по комнате, навёл Лиса на мысль, что это была анаша или что-то в этом роде.
Но в данный момент кровать, этот сексодром, как назвал бы в студенческие годы подобное лёжбище Лис, была пуста. Крики и шлепки доносились со стороны правее кровати, от окна. Стволом лучемёта Лис потихоньку толкнул дверь, которая идеально беззвучно поворачивалась на петлях.
У большого окна, действительно выходившего, как и говорил Смирнов, на лес, стоял голый мужчина среднего роста с сильно выступающими жировыми складками на талии, с короткими темными волосами, в которых на затылке поблёскивала начинающаяся лысинка. Мужчина энергично двигал бёдрами, отчего его упитанные, слегка поросшие тёмным волосом ягодицы подрагивали в напряжении. Соотнеся сказанное охранником, с тем, что он наблюдает, Лис заключил, что это и есть Фахрутдинов.
Перед мужчиной в необычном устройстве на канате, спускающемся с крюка, вбитого в потолок, находилась особа женского пола. Устройство, явно заводского производства, представляло собой какое-то сплетение верёвок и лубков, в которых покоились растянутые в стороны ноги и руки девушки. Её голова была запрокинута назад, так что длинные светлые завитые волосы касались пола. Широкая лента поддерживала спину, и девушка как бы висела в неком подобии люльки.
Мужчина, прочно упираясь ногами в пол, энергично дёргал люльку, обхватив ладонями ляжки партнёрши и сладострастно хакая каждый раз, когда соприкосновение его бёдер и промежности девушки издавало шлёпающий звук.
Лис машинально сразу отметил, что девушка весьма привлекательна и очень пластична, если судить по тому, как она растянута на этой установке. Длинные, загорелые широко раскинутые ноги имели хорошую форму и пропорции. Довольно крупные, но тугие и тоже загорелые груди при каждом толчке дёргались взад-вперёд.
Больше в комнате никого не было. Лис хотел сразу же начать действовать, но неожиданно передумал, решив, что лучше дать Фахрутдтнову закончить. «После сего акта, — подумал Лис, — он помягче будет, в прямом и переносном смысле». Помимо воли, Лис и сам почувствовал, что его собственное существо тоже напрягается. Он потихоньку опустился на пол за полуоткрытой дверью и стал ждать, одновременно следя и за коридором.
Примерно через пару минут криков и стонов девушки и хриплого придыхания мужчины, тот глухо зарычал, заскрипев зубами, и Лис понял, что наступает стадия оргазма. Девушка вскрикнула, срывающимся от страсти голосом:
— Только не в меня, Марик, не в меня! Мне нельзя сегодня!
Шлепки слились в сплошную серию ударов.
— Поздно, детка, поздно! Поздно, поздно… А-а-а-ах!
Мужчина закричал, кончая. Девушка тоже издала протяжный надсадный крик, и на несколько секунд в комнате воцарилась тишина, нарушаемая только шумным дыханием и тихими стонами.
Лис ощутил, что даже у него в штанах стало мокро.
— Ну, Марик, ну зачем?… — простонала девушка. — Мне же нельзя было!…
Раздался лёгкий хлюпающий звук, видимо Фахрутдинов расстыковался.
— Уф, Маринка, надо было сразу сказать! Говоришь в последний момент, тормозной путь не учитываешь! Даже тачку не всегда вовремя остановишь, а тут!…
— Ну, я же снова залечу!
— Залетишь, решим проблему, а если хочешь — тут ещё осталось капелька! — заржал мужчина. — На-ка, вот!
Раздались сосущие звуки, и снова мужчина замычал от удовольствия.
— Ну, Маринка, ты молодец, умница! У меня сегодня ва-аще настроение хорошее, мой шеф меня на руках носить будет, а я — тебя… Действительно, не туда я спустил… Ну, да ладно, беги подмойся, проспринцуйся, может и «бортоваться» не придётся! А если что — не ссы! Твой Марик, как всегда, за тебя заплатит!
Лис подумал, что Маринка сейчас выбежит из комнаты куда-то в ванную, и резким бесшумным движением поднялся на ноги, отступая в коридор, но лёгкие шаги протопали по спальне, хлопнула дверь, и Лис услышал приглушённый плеск бегущей воды. Он покачал головой, оттопырив губу: в спальне располагался вход в отдельную ванную комнату. Всё, как надо, не намного хуже, чем во Дворце.
Слышно было, как Фахрутдинов прошёлся взад-вперёд, насвистывая какой-то мотивчик, что-то легонько стукнуло, звякнуло стекло, щёлкнула зажигалка. Лис выглянул из-за двери.
По-прежнему голый Фахрутдинов стоял у окна с сигаретой и бокалом в руках. Он затянулся, выпустил дым и потёр запястьем правой руки живот. Смакуя, отхлебнул из бокала, проглотил и сказал вслух:
— Кайф! Всё классно!
— Для кого как! — усмехнулся Лис, резко открывая дверь.
ГЛАВА 5
Фахрутдинов резко повернулся, едва не выронив бокал, и замер, уставившись на Лиса.
Он был мужчиной лет сорока двух — сорока трёх, среднего роста, с начинающим заметно выпирать животиком.
— Вы… ты… кто такой? — удивлённо выдавил он.
— Тот, кого ловили ваши люди. Облажались они, здорово облажались.
Первый момент Фахрутдинов был явно растерян. Он внимательно посмотрел Лису в глаза, как бы раздумывая о чём-то, бросил быстрый взгляд по сторонам и на оружие Лиса. Он, не мог не видеть, что перед ним, несомненно, физически очень крепкий человек, но вот незнакомое оружие с глухим тупым торцом ствола на него впечатления не произвело. Поэтому он, похоже, решил, что противник блефует, и в руках у него что-то вроде пугача.
Поэтому владелец коттеджа немного успокоился. Неизвестно, как он объяснял отсутствие охранников и то, что ему докладывали по телефону, но Лис догадался, что где-то рядом здесь имеется спрятанное оружие.
— Полагаю, хотите о чём-то поговорить? — спросил Фахрутдинов, делая неопределённое движение руками, в которых по-прежнему держал сигарету и бокал, и нисколько не стесняясь своей наготы.
— Приятно иметь дело с понимающим человеком, — кивнул Лис. — У нас к вам несколько вопросов, получив ответы на которые, мы просто удалимся, не причиняя никому вреда.
— Одеться позволите? — Фахрутдинов скользнул глазами вниз по своему голому телу.
— Разумеется, — снова кивнул Лис. — С мужчинами мне приятнее разговаривать, когда они одеты.
Фахрутдинов криво ухмыльнулся и плавно, почти вальяжно, двинулся к тумбочке. Он спокойно задавил сигарету в пепельнице, одновременно ставя бокал на тумбочку. Рука его дрогнула, и бокал упал на ковёр.
Бокал не разбился, и Фахрутдинов спокойно начал нагибаться, чтобы его поднять, но в середине своего плавного наклона он вдруг резко выдвинул верхний ящик и сунул туда руку. Однако вытащить её он уже не успел.
Лис был хорошо знаком с такого рода приёмами и хитростям. Поскольку он провёл много времени в мире, где схватки происходили с применением холодного оружия, и где особо важно было следить за малейшим движением противника, он не «покупался» на отвлечение внимания падающим или брошенным предметом, который непосредственно не мог причинить ему вреда.
Лис выстрелили дважды, и импульсы лучемёта ударили хозяина дома по внутреннему сгибу правого колена и в поясницу в район почек. Фахрутдинова швырнуло на пол и он сдавленно вскрикнул, давя локтём так и не поднятый бокал.
За дверью в ванной по-прежнему шумела вода, и вряд ли девушка услышала крик.
Лис подошёл к тумбочке и обнаружил в ящике старого знакомого: пистолет ТТ. Разрядив оружие, Лис бросил его обратно, а обойму сунул в карман. Тут же он заметил наручники, вокруг которых была обёрнута цепочка с ключиком. «Очень к месту», — решил Лис.
Фахрутдинов, кривясь от боли, сел, опираясь на кровать. Дверь в коридор не скрипела, но Лис чутьём охотника почувствовал, что она открывается.
Это оказалась Монра, осторожно ступавшая с лучемётом наготове. Она остановилась, осматриваясь по сторонам. На плече у неё висели обе сумки.
— В ванной женщина? — поинтересовалась она, помня из объяснений охранников, что где-то таковая должна быть.
Лис кивнул:
— Она меня ещё не видела. Ты там справилась одна?
— Почему нет? — усмехнулась Монра. — Затолкала всех в сарайчик и заперла на замок, который там лежал. А этот что, пытался сопротивляться?
Лис рассказал, как было дело, и попросил Монру разобраться с мывшейся в ванной Мариной, разъяснив, чтобы та сидела тихо и тогда никто её не тронет. Однако именно в этот момент дверь в санузел отворилась.
Любовница Фахрутдинова оценила обстановку мгновенно: коротко взвизгнув, она попыталась снова закрыться в ванной. Лис вышиб задвижку и выволок визжащую Марину. Ему пришлось отвесить ей пару лёгких затрещин, чтобы заставить замолчать.
Девушка отползла в уголок у тумбочки и замерла, испуганно пытаясь завернуться в лёгкий короткий халатик. Непроизвольно Лис не мог ещё раз не оценить её ножки.
Посмотрев на кровь, которую Фахрутдинов размазывал рукой по локтю, вытаскивая попавшие осколки стекла, Лис заглянул в ванную и, не найдя аптечки, взял баллончик с дезодорантом. Кроме того он выбрал на вешалке подходящий халат.
Он обработал порез Фахрутдинова дезодорантом, и, оторвав полосу от простыни, перевязал рану. После чего он помог чертыхающемуся хозяину дома облачиться. Вынув из тумбочки наручники, Лис защёлкнул их на запястьях Марата Валерьевича.
— Давай вытащим его в холл, — Лис кивнул Монре. — Там очень удобный диван и кресла, там и побеседуем.
— А с ней что делать? — спросила Монра, показав стволом на девушку.
— Сиди здесь! — Лис погрозил Марине пальцем. — Не шуми, мы тебя не тронем. Более того, никто не собирается убивать твоего… — Лис не мог удержаться, чтобы не усмехнуться, — шефа. Мы зададим ему кое-какие вопросы, а потом уедем. Поняла?
Девушка, хлопая вытаращенными глазами, несколько раз быстро кивнула.
— Молодец! — похвалил Лис.
Вдвоём с Монрой они подняли мужчину под руки, и только хотели вывести его из спальной, как Марина вскочила и бросилась к двери в коридор.
Лис и Монра отпустили Фахрутдинова одновременно, но Лис сделал движение догнать девушку, а Монра, опередив его, выстрелила из лучемёта. Удар пришёлся Марине в спину, девушку швырнуло на дверной косяк, и она сползла на пол, оставшись лежать неподвижно.
Лис вздохнул и подошёл к Марине. Девушка тихонько стонала, уткнув лицо в ковёр.
— Тебе же говорили вести себя тихо, — с сожалением сказал он.
Он поднял девушку и отнёс на кровать. Монра с усмешкой наблюдала за действиями Лиса.
— Любишь женщин, — сказала она. — Погоришь на этом когда-нибудь.
— Люблю, — кивнул Лис, — но тебя больше всех, даже сравнивать нечего. Теперь, похоже, ревнуешь ты?
— Ну конечно! — фыркнула Монра, внимательно следя за сидевшим на полу Фахрутдиновым.
Лис молча улыбнулся, снова оторвал от простыни пару широких полос и, скрутив из них подобие верёвок, связал Марине руки и ноги.
Не дожидаясь помощи Монры, он рывком поднял Фахрутдинова, который сильно хромал, и вывел его в холл второго этажа.
Он был мужчиной лет сорока двух — сорока трёх, среднего роста, с начинающим заметно выпирать животиком.
— Вы… ты… кто такой? — удивлённо выдавил он.
— Тот, кого ловили ваши люди. Облажались они, здорово облажались.
Первый момент Фахрутдинов был явно растерян. Он внимательно посмотрел Лису в глаза, как бы раздумывая о чём-то, бросил быстрый взгляд по сторонам и на оружие Лиса. Он, не мог не видеть, что перед ним, несомненно, физически очень крепкий человек, но вот незнакомое оружие с глухим тупым торцом ствола на него впечатления не произвело. Поэтому он, похоже, решил, что противник блефует, и в руках у него что-то вроде пугача.
Поэтому владелец коттеджа немного успокоился. Неизвестно, как он объяснял отсутствие охранников и то, что ему докладывали по телефону, но Лис догадался, что где-то рядом здесь имеется спрятанное оружие.
— Полагаю, хотите о чём-то поговорить? — спросил Фахрутдинов, делая неопределённое движение руками, в которых по-прежнему держал сигарету и бокал, и нисколько не стесняясь своей наготы.
— Приятно иметь дело с понимающим человеком, — кивнул Лис. — У нас к вам несколько вопросов, получив ответы на которые, мы просто удалимся, не причиняя никому вреда.
— Одеться позволите? — Фахрутдинов скользнул глазами вниз по своему голому телу.
— Разумеется, — снова кивнул Лис. — С мужчинами мне приятнее разговаривать, когда они одеты.
Фахрутдинов криво ухмыльнулся и плавно, почти вальяжно, двинулся к тумбочке. Он спокойно задавил сигарету в пепельнице, одновременно ставя бокал на тумбочку. Рука его дрогнула, и бокал упал на ковёр.
Бокал не разбился, и Фахрутдинов спокойно начал нагибаться, чтобы его поднять, но в середине своего плавного наклона он вдруг резко выдвинул верхний ящик и сунул туда руку. Однако вытащить её он уже не успел.
Лис был хорошо знаком с такого рода приёмами и хитростям. Поскольку он провёл много времени в мире, где схватки происходили с применением холодного оружия, и где особо важно было следить за малейшим движением противника, он не «покупался» на отвлечение внимания падающим или брошенным предметом, который непосредственно не мог причинить ему вреда.
Лис выстрелили дважды, и импульсы лучемёта ударили хозяина дома по внутреннему сгибу правого колена и в поясницу в район почек. Фахрутдинова швырнуло на пол и он сдавленно вскрикнул, давя локтём так и не поднятый бокал.
За дверью в ванной по-прежнему шумела вода, и вряд ли девушка услышала крик.
Лис подошёл к тумбочке и обнаружил в ящике старого знакомого: пистолет ТТ. Разрядив оружие, Лис бросил его обратно, а обойму сунул в карман. Тут же он заметил наручники, вокруг которых была обёрнута цепочка с ключиком. «Очень к месту», — решил Лис.
Фахрутдинов, кривясь от боли, сел, опираясь на кровать. Дверь в коридор не скрипела, но Лис чутьём охотника почувствовал, что она открывается.
Это оказалась Монра, осторожно ступавшая с лучемётом наготове. Она остановилась, осматриваясь по сторонам. На плече у неё висели обе сумки.
— В ванной женщина? — поинтересовалась она, помня из объяснений охранников, что где-то таковая должна быть.
Лис кивнул:
— Она меня ещё не видела. Ты там справилась одна?
— Почему нет? — усмехнулась Монра. — Затолкала всех в сарайчик и заперла на замок, который там лежал. А этот что, пытался сопротивляться?
Лис рассказал, как было дело, и попросил Монру разобраться с мывшейся в ванной Мариной, разъяснив, чтобы та сидела тихо и тогда никто её не тронет. Однако именно в этот момент дверь в санузел отворилась.
Любовница Фахрутдинова оценила обстановку мгновенно: коротко взвизгнув, она попыталась снова закрыться в ванной. Лис вышиб задвижку и выволок визжащую Марину. Ему пришлось отвесить ей пару лёгких затрещин, чтобы заставить замолчать.
Девушка отползла в уголок у тумбочки и замерла, испуганно пытаясь завернуться в лёгкий короткий халатик. Непроизвольно Лис не мог ещё раз не оценить её ножки.
Посмотрев на кровь, которую Фахрутдинов размазывал рукой по локтю, вытаскивая попавшие осколки стекла, Лис заглянул в ванную и, не найдя аптечки, взял баллончик с дезодорантом. Кроме того он выбрал на вешалке подходящий халат.
Он обработал порез Фахрутдинова дезодорантом, и, оторвав полосу от простыни, перевязал рану. После чего он помог чертыхающемуся хозяину дома облачиться. Вынув из тумбочки наручники, Лис защёлкнул их на запястьях Марата Валерьевича.
— Давай вытащим его в холл, — Лис кивнул Монре. — Там очень удобный диван и кресла, там и побеседуем.
— А с ней что делать? — спросила Монра, показав стволом на девушку.
— Сиди здесь! — Лис погрозил Марине пальцем. — Не шуми, мы тебя не тронем. Более того, никто не собирается убивать твоего… — Лис не мог удержаться, чтобы не усмехнуться, — шефа. Мы зададим ему кое-какие вопросы, а потом уедем. Поняла?
Девушка, хлопая вытаращенными глазами, несколько раз быстро кивнула.
— Молодец! — похвалил Лис.
Вдвоём с Монрой они подняли мужчину под руки, и только хотели вывести его из спальной, как Марина вскочила и бросилась к двери в коридор.
Лис и Монра отпустили Фахрутдинова одновременно, но Лис сделал движение догнать девушку, а Монра, опередив его, выстрелила из лучемёта. Удар пришёлся Марине в спину, девушку швырнуло на дверной косяк, и она сползла на пол, оставшись лежать неподвижно.
Лис вздохнул и подошёл к Марине. Девушка тихонько стонала, уткнув лицо в ковёр.
— Тебе же говорили вести себя тихо, — с сожалением сказал он.
Он поднял девушку и отнёс на кровать. Монра с усмешкой наблюдала за действиями Лиса.
— Любишь женщин, — сказала она. — Погоришь на этом когда-нибудь.
— Люблю, — кивнул Лис, — но тебя больше всех, даже сравнивать нечего. Теперь, похоже, ревнуешь ты?
— Ну конечно! — фыркнула Монра, внимательно следя за сидевшим на полу Фахрутдиновым.
Лис молча улыбнулся, снова оторвал от простыни пару широких полос и, скрутив из них подобие верёвок, связал Марине руки и ноги.
Не дожидаясь помощи Монры, он рывком поднял Фахрутдинова, который сильно хромал, и вывел его в холл второго этажа.