Страница:
– Тогда ответь мне на один вопрос, – повернувшись к Биллу, сказала женщина. – Что общего у Саккорсо с Термопайлом и Тэвернером?
Разгорячённые спором, они забыли о Дэйвисе. Строго взглянув на своего спутника, женщина продолжала:
– Они явно что-то замышляют. Но что? И какова их цель? На Рудной станции Термопайла арестовали только потому, что его подставил Саккорсо. О чём им теперь говорить друг с другом?
– Ну и о чём? – беспокойно вздёрнув голову, поинтересовался Билл.
Взгляд женщины стал пронзительным.
– А разве ты их не прослушал? Что случилось со всеми твоими видеокамерами и стукачами? Какой в них толк, если они не выполняют свои функции, когда происходит что-то действительно важное?
Билл раздражённо пожал плечами.
– Они встретились в баре. И это было не случайно, я уверен. На сцене шло представление. В зале шумела публика. Капитан Энгус прицепился к женщине-стукачу и отогнал её от их столика. Тоже не случайно, хотя я не понимаю, как он её вычислил. Позже капитан Ник продемонстрировал с сё помощью чудеса своего знаменитого обольщения и, заболтав дурёху, обезвредил её передатчик. Кроме того, часть видеокамер в баре внезапно испортилась. Пока это выглядит как совпадение.
Если женщина и была удивлена, то не показала виду.
– Зачем ему понадобилась твоя стукачка?
Губы Билла неприязненно искривились.
– Для секса, конечно. Затем он припугнул её и узнал, где я держу мальчишку. Как я понимаю, он для этого и сломал передатчик, чтобы запугать проститутку. Иначе Саккорсо пришлось бы сё убить. Он просто хотел заткнуть ей рот.
– Так-так! Всё сходится, – кивнув, сказала женщина. – Соблазнение и отключение передатчика были отвлекающими манёврами. Он решил сбить тебя с толку. Я думаю, Ник попросил Термопайла и Тэвернера помочь ему разобраться со мной. Сейчас его позиция слаба. Его единственный козырь – вакцины. Рискуя сделкой с амнионами, он поставил его на кон. Лекарство – это всё, что он имеет. Но если ему удалось убедить или обмануть Термопайла, то у него теперь появился союзник. Ник хочет выполнить первоначальный план и получить возможность отомстить.
Билл задумчиво посмотрел на неё, а затем оба они повернулись к Дэйвису.
– Видишь, какая каша заварилась? – тихо произнёс Билл. – Может, ты нам ответишь, почему капитан Саккорсо встречался на Круизе с твоим отцом?
Юноша едва мог соображать. Причина, по которой Ник превратил его мать в амниони, не имела отношения к мутагенам. После потери Морн Дэйвис чувствовал себя сиротой – искалеченным существом. К тому же результат его лжи оказался настолько драматическим, что ошеломил напуганного парнишку.
Поначалу, когда Билл и его спутница пару раз упоминали имя Энгуса Термопайла, оно не производило на юношу впечатления. Отец был для него нереальной личностью и абстрактной концепцией – персоной, которая могла бы и не существовать. Но когда Билл вновь повторил это имя, Дэйвис понял значение его вопроса. Капитан Термопайл прилетел на Малый Танатос. И его сопровождал человек, которого звали Тэвернер. Возникнув из ниоткуда, отец появился в тот миг, когда потерялась мать.
Сердце Дэйвиса забилось – эти два события действительно могли быть связаны друг с другом. Морн считала Энгуса смертельно опасным человеком. Она ясно дала это понять. И Ник называл его пиратом и убийцей. Борьбе против таких людей Морн – а вместе с ней и Дэйвис – посвятили свою жизнь. Но Термопайл был его отцом. Его появление на планетоиде что-то означало.
Дэйвис не мог пропустить мимо ушей вопрос Билла или открыть ему свои мысли и чувства. Усилием воли он отбросил переживания прочь и ответил:
– Я не знаю, почему мой отец прилетел на верфи «Купюры». Мне говорили, что он сидит в тюрьме на Рудной станции. Я даже не был уверен, что он жив.
– Отвечай на мой вопрос! – рявкнул Билл.
– Что отвечать? – со злостью отозвался Дэйвис. – Я никогда не видел своего отца. Мне непонятны его мотивы. Я не знаю, что может объединять Саккорсо и Энгуса.
Однако он на этом не остановился. Спутница Билла дала ему нужный намёк. Откашлявшись, Дэйвис выдвинул ещё одну догадку:
– Возможно, Саккорсо использует его для того, чтобы пустить слух о мутагенах, которые вы якобы собираетесь продавать.
Как мальчишка, заучивший новые ругательства, Билл разразился громкими проклятиями.
– Чёрт бы вас побрал! Фантазёры хреновы! У меня от ваших домыслов голова идёт кругом! У самих ни фактов, ни доказательств, а навыдумывали Бог знает что!
Он посмотрел на женщину:
– Ты полагаешься на слова испуганного ребёнка! Он выращен в пробирке и, возможно, не совсем нормален! А ты?!
Он указал пальцем на Дэйвиса:
– Ты сам признал, что имеешь дыры в памяти. Уверял меня, что ничего не помнишь с момента гибели корабля Морн Хайленд – как там его? – «Повелителя звёзд»! Кто мне говорил, что родился всего лишь несколько дней назад? И теперь ты хочешь, чтобы я серьёзно относился к твоим рассуждениям? Да это не допрос, а фарс какой-то!
Дэйвис заморгал, словно собирался заплакать. Женщина молчала. Хрустнув суставами, Билл повернулся к ней.
– Оставляю мальчишку на тебя, – сказал он сквозь зубы. – Я согласен с тобой, что капитан Ник опасен для нас. И, конечно, Саккорсо захочет отомстить тебе, поэтому ты рискуешь не меньше меня. Поручаю тебе выяснить истину.
Билл указал на Дэйвиса.
– Если понадобится, примени к нему пытки. Он нужен амнионам, и они примут его даже в испорченном виде: пока мальчишка остаётся человеком, его увечья их не волнуют. Или лучше замани в ловушку несколько человек из экипажа «Мечты капитана». Мне всё равно, Как ты это сделаешь. Пытай их, режь, но выясни истину. Когда узнаешь что-нибудь стоящее, приходи ко мне, и мы продолжим разговор.
Не дожидаясь ответа, Билл вышел из камеры. Женщина повернулась к Дэйвису. Её ладонь опустилась на рукоятку штыка-парализатора. Угрюмая ярость, унаследованная Дэйвисом от отца, заставила его принять воинственную позу.
С усмешкой взглянув на юношу, женщина произнесла низким грудным голосом:
– Ты, наверное, гадаешь, почему капитан Саккорсо хочет поквитаться со мной. На самом деле все очень просто. Это я оставила ему те шрамы. Знаешь, о чём я подумала, когда увидела твой сердитый взгляд? О том, что не стала бы резать его, если бы он смотрел на меня так же, как ты. Я просто убила бы его на месте! Не щурься, зверёныш! Скоро ты расскажешь мне всё, что знаешь. Я вернусь, когда придумаю для тебя весёленькую пытку.
Она вышла из камеры, и дверь за ней закрылась. Дэйвис услышал щелчок замка. Однако безмолвный допрос продолжался. За ним по-прежнему следили линзы видеокамер. Чтобы скрыть свой страх, он вытянулся на кровати и закрыл глаза, притворившись, что отдыхает.
Служебная документация:
Мин
Разгорячённые спором, они забыли о Дэйвисе. Строго взглянув на своего спутника, женщина продолжала:
– Они явно что-то замышляют. Но что? И какова их цель? На Рудной станции Термопайла арестовали только потому, что его подставил Саккорсо. О чём им теперь говорить друг с другом?
– Ну и о чём? – беспокойно вздёрнув голову, поинтересовался Билл.
Взгляд женщины стал пронзительным.
– А разве ты их не прослушал? Что случилось со всеми твоими видеокамерами и стукачами? Какой в них толк, если они не выполняют свои функции, когда происходит что-то действительно важное?
Билл раздражённо пожал плечами.
– Они встретились в баре. И это было не случайно, я уверен. На сцене шло представление. В зале шумела публика. Капитан Энгус прицепился к женщине-стукачу и отогнал её от их столика. Тоже не случайно, хотя я не понимаю, как он её вычислил. Позже капитан Ник продемонстрировал с сё помощью чудеса своего знаменитого обольщения и, заболтав дурёху, обезвредил её передатчик. Кроме того, часть видеокамер в баре внезапно испортилась. Пока это выглядит как совпадение.
Если женщина и была удивлена, то не показала виду.
– Зачем ему понадобилась твоя стукачка?
Губы Билла неприязненно искривились.
– Для секса, конечно. Затем он припугнул её и узнал, где я держу мальчишку. Как я понимаю, он для этого и сломал передатчик, чтобы запугать проститутку. Иначе Саккорсо пришлось бы сё убить. Он просто хотел заткнуть ей рот.
– Так-так! Всё сходится, – кивнув, сказала женщина. – Соблазнение и отключение передатчика были отвлекающими манёврами. Он решил сбить тебя с толку. Я думаю, Ник попросил Термопайла и Тэвернера помочь ему разобраться со мной. Сейчас его позиция слаба. Его единственный козырь – вакцины. Рискуя сделкой с амнионами, он поставил его на кон. Лекарство – это всё, что он имеет. Но если ему удалось убедить или обмануть Термопайла, то у него теперь появился союзник. Ник хочет выполнить первоначальный план и получить возможность отомстить.
Билл задумчиво посмотрел на неё, а затем оба они повернулись к Дэйвису.
– Видишь, какая каша заварилась? – тихо произнёс Билл. – Может, ты нам ответишь, почему капитан Саккорсо встречался на Круизе с твоим отцом?
Юноша едва мог соображать. Причина, по которой Ник превратил его мать в амниони, не имела отношения к мутагенам. После потери Морн Дэйвис чувствовал себя сиротой – искалеченным существом. К тому же результат его лжи оказался настолько драматическим, что ошеломил напуганного парнишку.
Поначалу, когда Билл и его спутница пару раз упоминали имя Энгуса Термопайла, оно не производило на юношу впечатления. Отец был для него нереальной личностью и абстрактной концепцией – персоной, которая могла бы и не существовать. Но когда Билл вновь повторил это имя, Дэйвис понял значение его вопроса. Капитан Термопайл прилетел на Малый Танатос. И его сопровождал человек, которого звали Тэвернер. Возникнув из ниоткуда, отец появился в тот миг, когда потерялась мать.
Сердце Дэйвиса забилось – эти два события действительно могли быть связаны друг с другом. Морн считала Энгуса смертельно опасным человеком. Она ясно дала это понять. И Ник называл его пиратом и убийцей. Борьбе против таких людей Морн – а вместе с ней и Дэйвис – посвятили свою жизнь. Но Термопайл был его отцом. Его появление на планетоиде что-то означало.
Дэйвис не мог пропустить мимо ушей вопрос Билла или открыть ему свои мысли и чувства. Усилием воли он отбросил переживания прочь и ответил:
– Я не знаю, почему мой отец прилетел на верфи «Купюры». Мне говорили, что он сидит в тюрьме на Рудной станции. Я даже не был уверен, что он жив.
– Отвечай на мой вопрос! – рявкнул Билл.
– Что отвечать? – со злостью отозвался Дэйвис. – Я никогда не видел своего отца. Мне непонятны его мотивы. Я не знаю, что может объединять Саккорсо и Энгуса.
Однако он на этом не остановился. Спутница Билла дала ему нужный намёк. Откашлявшись, Дэйвис выдвинул ещё одну догадку:
– Возможно, Саккорсо использует его для того, чтобы пустить слух о мутагенах, которые вы якобы собираетесь продавать.
Как мальчишка, заучивший новые ругательства, Билл разразился громкими проклятиями.
– Чёрт бы вас побрал! Фантазёры хреновы! У меня от ваших домыслов голова идёт кругом! У самих ни фактов, ни доказательств, а навыдумывали Бог знает что!
Он посмотрел на женщину:
– Ты полагаешься на слова испуганного ребёнка! Он выращен в пробирке и, возможно, не совсем нормален! А ты?!
Он указал пальцем на Дэйвиса:
– Ты сам признал, что имеешь дыры в памяти. Уверял меня, что ничего не помнишь с момента гибели корабля Морн Хайленд – как там его? – «Повелителя звёзд»! Кто мне говорил, что родился всего лишь несколько дней назад? И теперь ты хочешь, чтобы я серьёзно относился к твоим рассуждениям? Да это не допрос, а фарс какой-то!
Дэйвис заморгал, словно собирался заплакать. Женщина молчала. Хрустнув суставами, Билл повернулся к ней.
– Оставляю мальчишку на тебя, – сказал он сквозь зубы. – Я согласен с тобой, что капитан Ник опасен для нас. И, конечно, Саккорсо захочет отомстить тебе, поэтому ты рискуешь не меньше меня. Поручаю тебе выяснить истину.
Билл указал на Дэйвиса.
– Если понадобится, примени к нему пытки. Он нужен амнионам, и они примут его даже в испорченном виде: пока мальчишка остаётся человеком, его увечья их не волнуют. Или лучше замани в ловушку несколько человек из экипажа «Мечты капитана». Мне всё равно, Как ты это сделаешь. Пытай их, режь, но выясни истину. Когда узнаешь что-нибудь стоящее, приходи ко мне, и мы продолжим разговор.
Не дожидаясь ответа, Билл вышел из камеры. Женщина повернулась к Дэйвису. Её ладонь опустилась на рукоятку штыка-парализатора. Угрюмая ярость, унаследованная Дэйвисом от отца, заставила его принять воинственную позу.
С усмешкой взглянув на юношу, женщина произнесла низким грудным голосом:
– Ты, наверное, гадаешь, почему капитан Саккорсо хочет поквитаться со мной. На самом деле все очень просто. Это я оставила ему те шрамы. Знаешь, о чём я подумала, когда увидела твой сердитый взгляд? О том, что не стала бы резать его, если бы он смотрел на меня так же, как ты. Я просто убила бы его на месте! Не щурься, зверёныш! Скоро ты расскажешь мне всё, что знаешь. Я вернусь, когда придумаю для тебя весёленькую пытку.
Она вышла из камеры, и дверь за ней закрылась. Дэйвис услышал щелчок замка. Однако безмолвный допрос продолжался. За ним по-прежнему следили линзы видеокамер. Чтобы скрыть свой страх, он вытянулся на кровати и закрыл глаза, притворившись, что отдыхает.
Служебная документация:
Руководящий Совет Земли и Космоса
В некотором смысле Руководящий Совет Земли и Космоса был создан случайно. Никто его не учреждал. Он возник сам по себе и в процессе развития претерпел череду изменений. Эта организация напоминала лопух, на примере которого группа биоинженеров пыталась доказать, что на сорняках можно выращивать яблоки. Подобно многим подобным организациям, РСЗК поначалу выполнял защитные функции. Вопреки тому, что в его создании – или в нынешнем существовании – не было никакой необходимости, Совет относился к себе исключительно серьёзно. Его члены обсуждали политику, рассматривали законопроекты, раздавали привилегии и пересматривали юриспруденцию, причём в такой непререкаемой манере, словно их наделило этой властью все человечество, словно благосостояние людей зависело только от их неусыпного бдения.
Как и любой бюрократический орган, РСЗК был безразличен к реалиям истории и политики. Реалии истории заключались в том, что совет не контролировал события, а скорее реагировал на них. И члены РСЗК давным-давно забыли, что их организация первоначально возникла как небольшое подразделение другого руководящего органа.
В тот период истории Земли, когда коммерческие предприятия и квазикоммерческие конгломераты начали строить в космосе исследовательские станции и промышленные площадки, многие правительства планеты осознали потребность в агентстве, которое координировало бы запуск, траектории и орбиты космических транспортных средств К примеру, оно должно было гарантировать, что станции таких корпораций, как ККР и Космолаборатория, не будут мешать друг другу и когда-нибудь не столкнутся.
Первоначально агентство создавалось как информационная палата, связанная с запусками ракет и орбитами станций, – то есть как средство избежания неприятностей
Однако вскоре оно переросло такие функции и стало механизмом решения различных споров. Его консультативные документы и протоколы о намерениях срастались до тех пор, пока не обретали силу закона. Подобное развитие агентства считалось полезным, так как оно позволяло решать конфликты без привлечения громоздких структур, объединявших различные и многочисленные суверенные государства Земли. Вот так, постепенно и мирно, из небольшого семени вырос огромный сорняк.
В то время как бой за последние ресурсы Земли становился всё более отчаянным, авторитет агентства возрастал. Оно все чаще рассматривалось концернами как средство получения выгоды и нанесения вреда конкурентам. Это обстоятельство вызвало очередной «гибридный процесс». Суверенные нации и коммерческие предприятия начали настаивать на «представительстве» в агентстве. Они желали иметь в нём своих людей, которые защищали бы их интересы
Это было предсказуемо, хотя при создании первоначального органа о таком повороте событий никто не подозревал Поскольку космос являлся физическим и политическим вакуумом, хаос мнений и интересов угрожал сделать агентство таким же бесполезным, как и правительства, которые требовали признать их представителей.
Однако опасность миновала. Агентство отстояло своё право выбирать корпорации и государства, которые могли делегировать своих уполномоченных представителей. Такое смелое и разумное решение ещё больше усилило позиции этой организации и вывело её за рамки той бюрократической системы, которой она технически принадлежала. Вскоре агентство превратилось в отдельную независимую структуру и стало называться Руководящим Советом Космоса. Хотя его стиль работы остался прежним – совет не предвидел события, а реагировал на них.
В ту пору космос был единственным будущим Земли. Ещё до изобретения тахионного двигателя, подарившего людям бесконечный приток ресурсов, и гораздо раньше контактов с амнионами, которые дали человечеству неисчерпаемые богатства и опасности, все надежды планеты возлагались на космос. А им «руководил» РСК. Следовательно, он стал ответственным и за Землю.
Предсказуемо, но неожиданно для всех Совет оказался не способным к выполнению такой задачи. Ему пришлось расширить свои функции и взять на себя надзор за всеми государствами, станциями и корпорациями на Земле и в космосе.
К тому времени Земля уже не могла сопротивляться переходу власти от суверенных государств к совету. Понимая свою зависимость от космоса, земные правительства решили считать это смещение полномочий второстепенным вопросом семантики.
Откуда в РСЗК приходили советники? Конечно, с Земли. Иногда с той или с другой станции, но в основном с Земли. Поэтому земные государства не страдали от потери главенства. Их лидеры, перестав называться президентами и диктаторами, превратились в членов совета, хотя единственная разница состояла лишь в том, что они теперь упражняли свои голосовые связки перед более широкой аудиторией.
На практике Совет мог состоять только из нескольких представителей корпоративных и государственных сообществ. Из-за этого ограничения советникам приходилось выражать интересы укрупнённых блоков. Земные правительства были сгруппированы в шесть самостоятельных объединений: Восточный союз, Объединённый западный блок, Тихоокеанский конгломерат, Объединённые острова и полуострова Азии, Континентальную Африку и Старую Европу. По контрасту с ними каждая космическая станция вне Солнечной системы представляла саму себя: «Заводы Валдора», «Копи Стрельца», Рудная станция, «Терминус», «Прима Бетельгейзе», Лабораторная станция, «Новые пределы», «Зелёная Альфа» и «Предел Ориона». Но, учитывая огромную популяцию планеты, шесть земных объединений имели в совете по два представителя, а от каждой станции избирался только один советник.
Вот так, благодаря естественному развитию и почти без политических интриг, информационно-счётная палата превратилась в Руководящий Совет Земли и Космоса.
Что касается реалий политики, то они заключались в следующем: Совет получил свою власть единственно на том предположении, что он никогда не будет эффективным. Лидеры корпорации, ускорявшие и поощрявшие развитие совета, делали это в интересах своих предприятий, а не для того, чтобы навлечь на себя правовые ограничения.
В качестве примера мы можем рассмотреть такого предпринимателя, как Холт Фэснер. В дни, когда ККР только начинала действовать, Земля погибала в тисках сырьевого удушья.
Если бы Фэснер не был наделён предвидением, то он вряд ли мог предсказать развитие тахионного двигателя или контактов с амнионами. Но, с другой стороны, он без особого труда осознавал, что власть Земли представляет собой единственное препятствие и самую большую угрозу для развития его компании.
Утоляя планетарные потребности, Земля поглощала и нивелировала любые проекты, которые не дотягивали до шкалы межзвёздных путешествий или чужеродных цивилизаций.
Предубеждения и пропаганда связанных с Землёй идей – например, генофобия – блокировали любые исследования и открытия, сулившие результаты, которые могли превзойти потребности планеты. Вот почему люди, подобные Холту Фэснеру, старались вывести космос из-под контроля Земли
Этой цели они достигли подкупом и поддержкой первоначального агентства, превратив его со временем в РСЗК. На каждой стадии процесса они обеспечивали Совет идеями и голосами избирателей, помогая ему обретать власть над Землёй и не позволять Земле получить главенство над космосом.
Однако люди, подобные Холту Фэснеру, не имели намерения заменить один набор административных ограничений другим.
Власть, которая постепенно прирастала к РСЗК, могла привести к потерям, а не к выгодам. Её нельзя было оставлять без поводьев. А поскольку совет решал в основном проблемы людей, подобных Холту Фэснеру, он становился для них все более опасным
И тогда последовали превентивные действия: ограничив численность советников, их сделали уступчивыми и управляемыми; подкупив значительную часть голосующих, их заставили защищать интересы финансовых и промышленных групп, а не людей, которые избирали советников. Иногда это достигалось очень просто. К примеру, Рудная станция полностью зависела от Концерна рудных компаний. Естественно, член Совета от этой станции защищал интересы КРК. В других случаях на советников оказывалось давление. А порой голоса покупались напрямую. Но каким бы образом ни приручались члены совета, цель их прикармливания оставалась прежней: абсолютная гарантия того, что реальная власть над Землёй и космосом будет принадлежать не РСЗК, а людям, подобным Холту Фэснеру.
Серьёзность, с которой совет выполнял свои функции, была пропорциональна его безразличию к реалиям сложившейся ситуации. В этом и заключалась непобедимая сила Холта Фэснера – а возможно, и его единственная слабость.
Как и любой бюрократический орган, РСЗК был безразличен к реалиям истории и политики. Реалии истории заключались в том, что совет не контролировал события, а скорее реагировал на них. И члены РСЗК давным-давно забыли, что их организация первоначально возникла как небольшое подразделение другого руководящего органа.
В тот период истории Земли, когда коммерческие предприятия и квазикоммерческие конгломераты начали строить в космосе исследовательские станции и промышленные площадки, многие правительства планеты осознали потребность в агентстве, которое координировало бы запуск, траектории и орбиты космических транспортных средств К примеру, оно должно было гарантировать, что станции таких корпораций, как ККР и Космолаборатория, не будут мешать друг другу и когда-нибудь не столкнутся.
Первоначально агентство создавалось как информационная палата, связанная с запусками ракет и орбитами станций, – то есть как средство избежания неприятностей
Однако вскоре оно переросло такие функции и стало механизмом решения различных споров. Его консультативные документы и протоколы о намерениях срастались до тех пор, пока не обретали силу закона. Подобное развитие агентства считалось полезным, так как оно позволяло решать конфликты без привлечения громоздких структур, объединявших различные и многочисленные суверенные государства Земли. Вот так, постепенно и мирно, из небольшого семени вырос огромный сорняк.
В то время как бой за последние ресурсы Земли становился всё более отчаянным, авторитет агентства возрастал. Оно все чаще рассматривалось концернами как средство получения выгоды и нанесения вреда конкурентам. Это обстоятельство вызвало очередной «гибридный процесс». Суверенные нации и коммерческие предприятия начали настаивать на «представительстве» в агентстве. Они желали иметь в нём своих людей, которые защищали бы их интересы
Это было предсказуемо, хотя при создании первоначального органа о таком повороте событий никто не подозревал Поскольку космос являлся физическим и политическим вакуумом, хаос мнений и интересов угрожал сделать агентство таким же бесполезным, как и правительства, которые требовали признать их представителей.
Однако опасность миновала. Агентство отстояло своё право выбирать корпорации и государства, которые могли делегировать своих уполномоченных представителей. Такое смелое и разумное решение ещё больше усилило позиции этой организации и вывело её за рамки той бюрократической системы, которой она технически принадлежала. Вскоре агентство превратилось в отдельную независимую структуру и стало называться Руководящим Советом Космоса. Хотя его стиль работы остался прежним – совет не предвидел события, а реагировал на них.
В ту пору космос был единственным будущим Земли. Ещё до изобретения тахионного двигателя, подарившего людям бесконечный приток ресурсов, и гораздо раньше контактов с амнионами, которые дали человечеству неисчерпаемые богатства и опасности, все надежды планеты возлагались на космос. А им «руководил» РСК. Следовательно, он стал ответственным и за Землю.
Предсказуемо, но неожиданно для всех Совет оказался не способным к выполнению такой задачи. Ему пришлось расширить свои функции и взять на себя надзор за всеми государствами, станциями и корпорациями на Земле и в космосе.
К тому времени Земля уже не могла сопротивляться переходу власти от суверенных государств к совету. Понимая свою зависимость от космоса, земные правительства решили считать это смещение полномочий второстепенным вопросом семантики.
Откуда в РСЗК приходили советники? Конечно, с Земли. Иногда с той или с другой станции, но в основном с Земли. Поэтому земные государства не страдали от потери главенства. Их лидеры, перестав называться президентами и диктаторами, превратились в членов совета, хотя единственная разница состояла лишь в том, что они теперь упражняли свои голосовые связки перед более широкой аудиторией.
На практике Совет мог состоять только из нескольких представителей корпоративных и государственных сообществ. Из-за этого ограничения советникам приходилось выражать интересы укрупнённых блоков. Земные правительства были сгруппированы в шесть самостоятельных объединений: Восточный союз, Объединённый западный блок, Тихоокеанский конгломерат, Объединённые острова и полуострова Азии, Континентальную Африку и Старую Европу. По контрасту с ними каждая космическая станция вне Солнечной системы представляла саму себя: «Заводы Валдора», «Копи Стрельца», Рудная станция, «Терминус», «Прима Бетельгейзе», Лабораторная станция, «Новые пределы», «Зелёная Альфа» и «Предел Ориона». Но, учитывая огромную популяцию планеты, шесть земных объединений имели в совете по два представителя, а от каждой станции избирался только один советник.
Вот так, благодаря естественному развитию и почти без политических интриг, информационно-счётная палата превратилась в Руководящий Совет Земли и Космоса.
Что касается реалий политики, то они заключались в следующем: Совет получил свою власть единственно на том предположении, что он никогда не будет эффективным. Лидеры корпорации, ускорявшие и поощрявшие развитие совета, делали это в интересах своих предприятий, а не для того, чтобы навлечь на себя правовые ограничения.
В качестве примера мы можем рассмотреть такого предпринимателя, как Холт Фэснер. В дни, когда ККР только начинала действовать, Земля погибала в тисках сырьевого удушья.
Если бы Фэснер не был наделён предвидением, то он вряд ли мог предсказать развитие тахионного двигателя или контактов с амнионами. Но, с другой стороны, он без особого труда осознавал, что власть Земли представляет собой единственное препятствие и самую большую угрозу для развития его компании.
Утоляя планетарные потребности, Земля поглощала и нивелировала любые проекты, которые не дотягивали до шкалы межзвёздных путешествий или чужеродных цивилизаций.
Предубеждения и пропаганда связанных с Землёй идей – например, генофобия – блокировали любые исследования и открытия, сулившие результаты, которые могли превзойти потребности планеты. Вот почему люди, подобные Холту Фэснеру, старались вывести космос из-под контроля Земли
Этой цели они достигли подкупом и поддержкой первоначального агентства, превратив его со временем в РСЗК. На каждой стадии процесса они обеспечивали Совет идеями и голосами избирателей, помогая ему обретать власть над Землёй и не позволять Земле получить главенство над космосом.
Однако люди, подобные Холту Фэснеру, не имели намерения заменить один набор административных ограничений другим.
Власть, которая постепенно прирастала к РСЗК, могла привести к потерям, а не к выгодам. Её нельзя было оставлять без поводьев. А поскольку совет решал в основном проблемы людей, подобных Холту Фэснеру, он становился для них все более опасным
И тогда последовали превентивные действия: ограничив численность советников, их сделали уступчивыми и управляемыми; подкупив значительную часть голосующих, их заставили защищать интересы финансовых и промышленных групп, а не людей, которые избирали советников. Иногда это достигалось очень просто. К примеру, Рудная станция полностью зависела от Концерна рудных компаний. Естественно, член Совета от этой станции защищал интересы КРК. В других случаях на советников оказывалось давление. А порой голоса покупались напрямую. Но каким бы образом ни приручались члены совета, цель их прикармливания оставалась прежней: абсолютная гарантия того, что реальная власть над Землёй и космосом будет принадлежать не РСЗК, а людям, подобным Холту Фэснеру.
Серьёзность, с которой совет выполнял свои функции, была пропорциональна его безразличию к реалиям сложившейся ситуации. В этом и заключалась непобедимая сила Холта Фэснера – а возможно, и его единственная слабость.
Мин
Через два часа после видеоконференции Диоса и РСЗК Мин Доннер, которую Уорден иногда называл своим палачом, покинула штаб-квартиру полиции КРК и отправилась на Землю. Пунктом её назначения был Сака-Батор – остров в азиатском архипелаге, на котором РСЗК построил огромный административный комплекс, якобы защищавший человеческий космос и руководивший человечеством.
В записях «челнока» не упоминалось о том, что на борту находился глава подразделения специального назначения полиции Концерна. Её зарегистрировали как системотехника и юридического консультанта группы старших офицеров полиции, которая направлялась в совет для разъяснения – или утаивания – ситуации, обсуждавшейся на конференции. Никто не знал о прибытии Мин Доннер и, следовательно, не встречал сё. Даже офицеры полиции Концерна, размещённые на острове для контроля над местной службой безопасности, не узнали её, когда она вместе с группой полицейских прошла мимо охранников через контрольно-пропускной пункт острова.
Особых причин для проверки группы не было. «Челнок» постоянно отслеживался с момента его отправки из штаб-квартиры полиции и до прибытия на Сака-Батор. РСЗК волновало многое, но только не диверсанты, которые могли бы прилететь на «челноке» из главной цитадели полиции. Диверсии против Совета, угрожавшие его безопасности, исходили не от полиции Концерна, а от лишённых избирательного права мелких политических партий: либертарианцев, противостоявших гегемонии КРК и полиции, генофобов с их требованиями запретить контакты с амнионами, пацифистов, выступавших против «милитаризации» человеческого космоса, и «коренных землян», которым не нравилась зависимость планеты от космоса. Во имя" своих убеждений радикальные представители этих группировок шли на терроризм. А полиция, наоборот, помогала Службе безопасности РСЗК и не допускала проявления насилия на острове.
Несмотря на её волевую внешность и демонстративную готовность к действиям, никто из охранников и функционеров совета не обратил внимание на Мин Доннер. В принципе её здесь знали – любой из советников и многие их помощники тут же бросились бы ей навстречу с приветствиями. Но Мин не предоставила им такой возможности. Войдя в офисное крыло административного комплекса, она скрылась на лестнице, которая вела к пожарному выходу и почти никем не использовалась Зная коды, Мин проходила через двери, оснащённые сигнализацией и защищённые от несанкционированного доступа. Ей хотелось сохранить свой визит в секретности.
Как бы её ни потрясли последние откровения Диоса, она осталась преданной ему. Офицеров подразделения специального назначения часто сравнивали с фанатичными рыцарями духа, свободными от бесчестия и двуличия. Они были противовесом бюро по сбору информации, где даже воздух был пронизан миазмами обмана. И почти религиозная преданность Мин гарантировала, что она исполнит приказ начальника наилучшим образом. В её удостоверении не имелось записи «служить и защищать» – той старой заповеди, которой полиция следовала на всём протяжении человеческой истории. Но этого и не требовалось. Она была записана в сё сердце.
Мин тоже иногда одолевали сомнения – особенно сейчас, когда честь и репутация её организации стояли под вопросом. Но благодаря чистоте своих убеждений она понимала разницу между сомнениями и действием. Она не отвечала за честность Диоса и всей полиции Концерна. Доннер несла ответственность только за спецназ и саму себя. Она сохраняла честность перед собой и другими, целиком и полностью посвятив свою жизнь работе и высоким идеалам служения. Мин намеренно отметала сомнения, оставляя их Уордену Диосу, Бюро по сбору информации, полиции Концерна рудных компаний и остальному человечеству.
Она считала это важным для себя. Иначе её деятельность оказалась бы парализованной. Любое сомнение по своей природе являлось всепожирающим чудовищем – оно поглощало все Недавние события давали тому яркий пример На конференции с РСЗК Диос дал ей причину усомниться в его честности Но другие инициированные им дела – например, инструкции, привезённые ею на Землю, – разрушали образ, который он демонстрировал совету Кому следовало верить – человеку, пославшему её сюда, или общественному деятелю, который без зазрения совести признавался в торговле людьми ради тактических целей? При мысли о продаже Морн у Доннер щемило сердце.
Если бы она позволила себе усомниться в выборе действий, то её работа стала бы бесполезной. Ей требовался другой стандарт для принятия решения И таким стандартом для Мин было служение. Вот почему она, как террорист, пробралась украдкой на этаж, где находились кабинеты Объединённого западного блока Мин делала всё возможное, чтобы о её присутствии знал только тот, с кем ей следовало встретиться. Этим человеком был капитан Вертигус Шестнадцатый, старший член совета от Объединённого западного блока. Мин Доннер договорилась с ним о встрече всего лишь несколько часов назад, перед видеоконференцией Диоса. И если речь Уордена не заставила его передумать, то он уже должен ждать её. Один, если это ему удастся
Небольшой сенсор, который Мин сжимала в кулаке, информировал её о том, что коридор по ту сторону двери пуст Он вёл к пожарному выходу, так что это её не удивило. Доннер знала, что реальной проверкой плана – и сотрудничества капитана Вертигуса – станет момент, когда она откроет дверь, пройдёт по коридору и повернёт за угол. Её маршрут проходил мимо приёмной залы ОЗБ, где, как в улье, роились секретари, функционеры, подхалимы и репортёры из служб новостей. Ни одно подобное помещение в комплексе РСЗК никогда не пустовало Свернув за угол, Мин предстояло пройти мимо эскадрона служащих, которые преграждали путь к кабинету советника. Капитан Вертигус обещал очистить коридоры, чтобы Доннер могла посетить его инкогнито Но сделал ли он это? Мин не слышала голосов, однако показания сенсора её не успокаивали. В приёмной кто-то находился – по крайней мере один человек…
Секретность имела первостепенную важность. План Уордена был бы невозможен, если бы слух о её встрече с капитаном Вергигусом достиг не тех ушей. Личным помощникам ещё можно было доверять, но только не юристам. А газетчики и тележурналисты вообще оказались бы бедой.
Доннер быстро прошла вдоль стены и заглянула за угол. Хэши сказал, что она может положиться на маленький сенсор. На этот раз Мин не разозлилась, обнаружив, что он оказался прав. В десяти метрах от нёс в коридоре находился человек. Все конторки и места за мониторами были пусты. На краю одного из столов, явно поджидая сё, сидел Вертигус Шестнадцатый. Увидев Мин, он поманил её за собой и направился в кабинет.
Только сейчас, когда советник переступил порог кабинета, она заметила скованность в его движениях Он был очень старым и не походил на других политиков, которых знала Мин. Вертигус не прибегал к техникам омоложения, которые, вгрызаясь в генетический код, замедляли старение. Именно по этой причине его регулярно, хотя и без какой-либо пользы, избирали в Руководящий Совет Земли и Космоса: популяция ОЗБ включала в себя более высокий процент «коренных землян», чем другие избирательные округи, и данная категория людей считала достоинством тот факт, что капитан Вертигус не желал искусственно продлевать свою жизнь.
Вертигус был легендарной фигурой – первым человеком, повстречавшим амнионов Свыкшись с аурой героя, он постоянно демонстрировал свою готовность умереть за идеалы и убеждения. Его неизменная поддержка полиции в сочетании с непоколебимым противостоянием КРК создала ему образ борца за моральные ценности. Он считался «уважаемым и пожилым государственным деятелем» РСЗК. Мин вспомнила, как однажды Хэши Лебуол двусмысленно пошутил. «Если бы капитана Вертигуса не было, его пришлось бы выдумать».
Тем не менее для человека его возраста он сохранил завидную подвижность. К тому времени, когда Мин вошла в кабинет и закрыла за собой дверь, он уже сидел за столом с таким скучающе-занятым видом, как будто всё время находился здесь
Доннер вытащила из карманов несколько компактных помехосоздающих устройств и прикрепила их к двери, интеркому, терминалу и видеофону. Вертигус молча наблюдал за ней, по-детски сложив руки на огнеупорной глянцевой крышке стола. Под прозрачной кожей на его руках проступали вены. Глаза были настолько светлыми, что казались слепыми.
Когда Мин обезопасила кабинет от прослушивания, он спросил тонким дрожащим голосом:
– Теперь мы можем говорить?
– По-моему, да, – кивнув, ответила Мин. – Сейчас этой комнаты как бы не существует.
Она холодно усмехнулась.
– Если мы убьём друг друга, то об этом узнают только тогда, когда кто-нибудь откроет дверь.
Капитан Вертигус откинулся на спинку кресла и дрожащей рукой пригладил прядь волос на темени.
– В таком случае, госпожа Доннер, я должен вас разочаровать..
Его голос был слабым и невыразительным.
– Мои дни сочтены, и я вряд ли достоин убийства. Похоже, он неверно понял её слова.
– Я хотела сказать…
Вертигус не дал ей закончить.
– Честно говоря, я вряд ли достоин и этой секретности, – продолжил он. – Мне без труда удалось отослать своих людей. Такое было бы невозможно в кабинете даже младшего члена Совета.
Он вяло пожал плечами.
– Однако всем плевать на старшего советника от Объединённого западного блока. Какая разница, что он будет делать в отсутствие своей свиты – пускать слюни или просто бредить. Мне очень грустно, но я должен признаться, что превратился в реликт. Моё время прошло.
В записях «челнока» не упоминалось о том, что на борту находился глава подразделения специального назначения полиции Концерна. Её зарегистрировали как системотехника и юридического консультанта группы старших офицеров полиции, которая направлялась в совет для разъяснения – или утаивания – ситуации, обсуждавшейся на конференции. Никто не знал о прибытии Мин Доннер и, следовательно, не встречал сё. Даже офицеры полиции Концерна, размещённые на острове для контроля над местной службой безопасности, не узнали её, когда она вместе с группой полицейских прошла мимо охранников через контрольно-пропускной пункт острова.
Особых причин для проверки группы не было. «Челнок» постоянно отслеживался с момента его отправки из штаб-квартиры полиции и до прибытия на Сака-Батор. РСЗК волновало многое, но только не диверсанты, которые могли бы прилететь на «челноке» из главной цитадели полиции. Диверсии против Совета, угрожавшие его безопасности, исходили не от полиции Концерна, а от лишённых избирательного права мелких политических партий: либертарианцев, противостоявших гегемонии КРК и полиции, генофобов с их требованиями запретить контакты с амнионами, пацифистов, выступавших против «милитаризации» человеческого космоса, и «коренных землян», которым не нравилась зависимость планеты от космоса. Во имя" своих убеждений радикальные представители этих группировок шли на терроризм. А полиция, наоборот, помогала Службе безопасности РСЗК и не допускала проявления насилия на острове.
Несмотря на её волевую внешность и демонстративную готовность к действиям, никто из охранников и функционеров совета не обратил внимание на Мин Доннер. В принципе её здесь знали – любой из советников и многие их помощники тут же бросились бы ей навстречу с приветствиями. Но Мин не предоставила им такой возможности. Войдя в офисное крыло административного комплекса, она скрылась на лестнице, которая вела к пожарному выходу и почти никем не использовалась Зная коды, Мин проходила через двери, оснащённые сигнализацией и защищённые от несанкционированного доступа. Ей хотелось сохранить свой визит в секретности.
Как бы её ни потрясли последние откровения Диоса, она осталась преданной ему. Офицеров подразделения специального назначения часто сравнивали с фанатичными рыцарями духа, свободными от бесчестия и двуличия. Они были противовесом бюро по сбору информации, где даже воздух был пронизан миазмами обмана. И почти религиозная преданность Мин гарантировала, что она исполнит приказ начальника наилучшим образом. В её удостоверении не имелось записи «служить и защищать» – той старой заповеди, которой полиция следовала на всём протяжении человеческой истории. Но этого и не требовалось. Она была записана в сё сердце.
Мин тоже иногда одолевали сомнения – особенно сейчас, когда честь и репутация её организации стояли под вопросом. Но благодаря чистоте своих убеждений она понимала разницу между сомнениями и действием. Она не отвечала за честность Диоса и всей полиции Концерна. Доннер несла ответственность только за спецназ и саму себя. Она сохраняла честность перед собой и другими, целиком и полностью посвятив свою жизнь работе и высоким идеалам служения. Мин намеренно отметала сомнения, оставляя их Уордену Диосу, Бюро по сбору информации, полиции Концерна рудных компаний и остальному человечеству.
Она считала это важным для себя. Иначе её деятельность оказалась бы парализованной. Любое сомнение по своей природе являлось всепожирающим чудовищем – оно поглощало все Недавние события давали тому яркий пример На конференции с РСЗК Диос дал ей причину усомниться в его честности Но другие инициированные им дела – например, инструкции, привезённые ею на Землю, – разрушали образ, который он демонстрировал совету Кому следовало верить – человеку, пославшему её сюда, или общественному деятелю, который без зазрения совести признавался в торговле людьми ради тактических целей? При мысли о продаже Морн у Доннер щемило сердце.
Если бы она позволила себе усомниться в выборе действий, то её работа стала бы бесполезной. Ей требовался другой стандарт для принятия решения И таким стандартом для Мин было служение. Вот почему она, как террорист, пробралась украдкой на этаж, где находились кабинеты Объединённого западного блока Мин делала всё возможное, чтобы о её присутствии знал только тот, с кем ей следовало встретиться. Этим человеком был капитан Вертигус Шестнадцатый, старший член совета от Объединённого западного блока. Мин Доннер договорилась с ним о встрече всего лишь несколько часов назад, перед видеоконференцией Диоса. И если речь Уордена не заставила его передумать, то он уже должен ждать её. Один, если это ему удастся
Небольшой сенсор, который Мин сжимала в кулаке, информировал её о том, что коридор по ту сторону двери пуст Он вёл к пожарному выходу, так что это её не удивило. Доннер знала, что реальной проверкой плана – и сотрудничества капитана Вертигуса – станет момент, когда она откроет дверь, пройдёт по коридору и повернёт за угол. Её маршрут проходил мимо приёмной залы ОЗБ, где, как в улье, роились секретари, функционеры, подхалимы и репортёры из служб новостей. Ни одно подобное помещение в комплексе РСЗК никогда не пустовало Свернув за угол, Мин предстояло пройти мимо эскадрона служащих, которые преграждали путь к кабинету советника. Капитан Вертигус обещал очистить коридоры, чтобы Доннер могла посетить его инкогнито Но сделал ли он это? Мин не слышала голосов, однако показания сенсора её не успокаивали. В приёмной кто-то находился – по крайней мере один человек…
Секретность имела первостепенную важность. План Уордена был бы невозможен, если бы слух о её встрече с капитаном Вергигусом достиг не тех ушей. Личным помощникам ещё можно было доверять, но только не юристам. А газетчики и тележурналисты вообще оказались бы бедой.
Доннер быстро прошла вдоль стены и заглянула за угол. Хэши сказал, что она может положиться на маленький сенсор. На этот раз Мин не разозлилась, обнаружив, что он оказался прав. В десяти метрах от нёс в коридоре находился человек. Все конторки и места за мониторами были пусты. На краю одного из столов, явно поджидая сё, сидел Вертигус Шестнадцатый. Увидев Мин, он поманил её за собой и направился в кабинет.
Только сейчас, когда советник переступил порог кабинета, она заметила скованность в его движениях Он был очень старым и не походил на других политиков, которых знала Мин. Вертигус не прибегал к техникам омоложения, которые, вгрызаясь в генетический код, замедляли старение. Именно по этой причине его регулярно, хотя и без какой-либо пользы, избирали в Руководящий Совет Земли и Космоса: популяция ОЗБ включала в себя более высокий процент «коренных землян», чем другие избирательные округи, и данная категория людей считала достоинством тот факт, что капитан Вертигус не желал искусственно продлевать свою жизнь.
Вертигус был легендарной фигурой – первым человеком, повстречавшим амнионов Свыкшись с аурой героя, он постоянно демонстрировал свою готовность умереть за идеалы и убеждения. Его неизменная поддержка полиции в сочетании с непоколебимым противостоянием КРК создала ему образ борца за моральные ценности. Он считался «уважаемым и пожилым государственным деятелем» РСЗК. Мин вспомнила, как однажды Хэши Лебуол двусмысленно пошутил. «Если бы капитана Вертигуса не было, его пришлось бы выдумать».
Тем не менее для человека его возраста он сохранил завидную подвижность. К тому времени, когда Мин вошла в кабинет и закрыла за собой дверь, он уже сидел за столом с таким скучающе-занятым видом, как будто всё время находился здесь
Доннер вытащила из карманов несколько компактных помехосоздающих устройств и прикрепила их к двери, интеркому, терминалу и видеофону. Вертигус молча наблюдал за ней, по-детски сложив руки на огнеупорной глянцевой крышке стола. Под прозрачной кожей на его руках проступали вены. Глаза были настолько светлыми, что казались слепыми.
Когда Мин обезопасила кабинет от прослушивания, он спросил тонким дрожащим голосом:
– Теперь мы можем говорить?
– По-моему, да, – кивнув, ответила Мин. – Сейчас этой комнаты как бы не существует.
Она холодно усмехнулась.
– Если мы убьём друг друга, то об этом узнают только тогда, когда кто-нибудь откроет дверь.
Капитан Вертигус откинулся на спинку кресла и дрожащей рукой пригладил прядь волос на темени.
– В таком случае, госпожа Доннер, я должен вас разочаровать..
Его голос был слабым и невыразительным.
– Мои дни сочтены, и я вряд ли достоин убийства. Похоже, он неверно понял её слова.
– Я хотела сказать…
Вертигус не дал ей закончить.
– Честно говоря, я вряд ли достоин и этой секретности, – продолжил он. – Мне без труда удалось отослать своих людей. Такое было бы невозможно в кабинете даже младшего члена Совета.
Он вяло пожал плечами.
– Однако всем плевать на старшего советника от Объединённого западного блока. Какая разница, что он будет делать в отсутствие своей свиты – пускать слюни или просто бредить. Мне очень грустно, но я должен признаться, что превратился в реликт. Моё время прошло.