Дункан Дэйв. Изгой (Избранники - 2)

   Она прислушалась. Ветер слегка посвистывал в вершинах деревьев, где-то внизу шумел горный поток. Сердце стучало так, что впору было оглохнуть.
   Да хранят меня Боги!
   Внезапно до нее дошло, что она находится в пути уже слишком долго - она явно пошла не той Тропой. В этом месте Тхайла еще не была. Куда же могла привести ее эта дорога? Она приостановилась и попыталась собраться с мыслями. Может, эта Тропа ведет к воротам? Прошлым вечером Мист неожиданно для самого себя оказался возле своего дома, поскольку в глубине души страстно желал этого; может быть, нечто подобное произошло и с ней? Похоже, Тропа внимала не только уму, но и сердцу.
   Впрочем, Мист говорил ей о том, что Тропа может привести ее только к тому месту, в котором она уже успела побывать, соответственно, вероятность того, что она окажется возле ворот была ничтожно малой. В любом случае теперь ей не оставалось ничего иного, как только идти вперед, тем более что с каждой минутой ей становилось все холоднее и холоднее - ведь она накинула плащ на голое тело, которое сейчас покрылось гусиной кожей... Вспомнив слова Джайна о том, что на территории Колледжа она может никого и ничего не бояться, она решила пройти этот путь до конца.
   В голову ей стали приходить мысли одна мрачнее другой. Она сама пришла в Дом Миста и провела с ним ночь. По законам пиксов теперь она должна была стать его женой. Конечно, они не давали друг другу каких-то обещаний, но все же... Закон есть закон - с этим ничего не поделаешь. Теперь она должна была стать Тхайлой из Дома Миста. Возможно, Дома Тхайлы уже не существовало, и Тропа вела ее в никуда. Ей придется вернуться назад и поселиться в доме этого противного гребца...
   Может, все это входило в планы коварного Джайна? Он мог сознательно свести ее именно с Мистом. Насколько велик был его дар? Если она не ошиблась, он состоял в том, что Мист - неким непонятным образом понуждал других людей ухаживать за ним. Она приготовила ему ужин и едва не начала убирать его до омерзения грязное жилище. Потом она улеглась вместе с ним в постель, искренне считая, что делает это по своей воле. Вполне возможно, это нужно было ему, а не ей... Какой кошмар...
   Тхайла из Дома Миста? Что может быть отвратительнее!
   Долина стала поуже, лес поредел. Теперь она совершенно ясно слышала шум реки. Впереди виднелась седловина, поросшая серебрившимися в лунном свете травами. Луна вот-вот должна была скрыться за горизонтом.
   Похоже, она поднялась уже очень высоко - где-то здесь проходила граница меж лесом и горными лугами. Ветер, слетавший с заоблачных горных вершин, дышал стужей. В скором времени она должна была увидеть и снежные шапки гор. Нет, только безумец мог бродить по горам зимней ночью! Она резко повернула назад.
   - Дом Тхайлы! - сказала она вслух. - Приведи меня в Дом Тхайлы!
   Она попыталась как можно яснее представить себе свой новый дом и поспешила вниз.
   Конечно, она могла отправиться и в Дом Миста, но она решила сделать это в самом крайнем случае... Конечно, она не отказалась бы сейчас от того, чтобы вновь оказаться в его постели, согреть озябшие ноги, приложив их к его горячей спине...
   Нет! О Доме Миста думать нельзя!
   Дом Тхайлы!
   Тропа стала петлять - поворот следовал за поворотом. При этом лес оставался таким же редким, как и прежде, если не стал еще реже.
   Теперь долина находилась слева от нее, а луна - справа. Тропа тонула в тени, отбрасываемой огромной скалой. Тхайла видела ее впервые!
   Тропа вывела ее на узкий каменный мост, соединявший противоположные стороны ущелья. Он был старым и ветхим, центральная же его часть светилась таким же бледным светом, как и сама Тропа. Конечно же, она не видела прежде этого моста и, уж во всяком случае, не шла по нему...
   Заплакав от холода и безнадежности, она уселась прямо на светящуюся дорожку и принялась растирать окоченевшие ноги.
   Очевидно, коварная Тропа постоянно меняла направление. Если бы она перешла сейчас через этот мост, долина вновь оказалась бы справа от нее, а склон слева. Луна же, соответственно, осталась бы у нее за спиной - как это было вначале... Все очень просто.
   Хотела она того или нет, но Тропа вела ее все дальше и дальше в неизвестность. Пути назад не существовало - в какую бы сторону она ни пошла, она продолжала бы двигаться в том же самом направлении. Выбор состоял в одном - либо она продолжит свой путь, либо останется здесь и замерзнет окончательно.
   Впрочем, второе не казалось ей таким уж очевидным. Кто знает, что произойдет, если она хоть на миг закроет глаза...
   Будь оно все проклято! "С кем нельзя совладать, так это с погодой", любил говаривать Гаиб. Сейчас она как никогда чувствовала справедливость этих его слов. Тхайла взвыла от бессилия и стужи, заставила себя подняться на ноги и заковыляла через мост.
   Как Тхайла и ожидала, вскоре она оказалась на знакомой Тропе, шедшей по горному склону, - луна осталась позади, справа же виднелся горный кряж. Ветер усилился, шум потока стал заметно громче. Оставалось надеяться на то, что в том месте, к которому ее вела Тропа, будет и теплая печка, и какое-нибудь горячее питье. Да, и конечно же кровать. Кровать с теплым одеялом.
   Конечно, она согрешила. Добропорядочная женщина не пойдет в дом к малознакомому мужчине... Но почему так разгневались на нее Боги? Ее зять Уайд был редкостным распутником, но Боги почему-то смотрели на это сквозь пальцы и не спешили наказывать его. То же самое она могла сказать и о паре своих подружек.
   Может...
   Что, если...
   Что, если Боги смилостивились над ней? Что, если Боги вели ее не куда-нибудь, но именно к Лиибу, кем бы этот самый Лииб ни был?
   Она боялась даже думать об этом и решила помолиться. Богам - не Хранителю. Молитвы она слагала на ходу.
   Долина превратилась в узкую теснину. Ледяной ветер с ревом набрасывался на Тхайлу, норовя сбросить ее в бездну. Находившийся слева от нее склон горы стал почти отвесным. По небу стремительно неслись рваные черные тучи. Стояла кромешная тьма, лишь Тропа светилась призрачным слабым светом...
   И тут дорожка сделала еще один поворот и, судя по всему, привела ее к цели. Вышедшая из-за туч луна осветила огромное белокаменное сооружение, перегораживавшее ущелье. Гигантская каменная арка уходила к утесу, возвышавшемуся на противоположной стороне. Некогда она поддерживала надвратную башню, давно превратившуюся в руины... Кое-где Тхайла видела деревца, выросшие прямо среди камней. Где-то внизу, в незримых глубинах ревел водный поток.
   Она чувствовала, что эти древние развалины источают Зло, готовое поглотить ее...
   - Нет! - вскричала она, - Я не хочу туда!
   Она развернулась и побежала назад, стараясь не смотреть влево, туда, где зиял бездонный провал. Ветер рвал полы плаща и выл так страшно, что от ужаса у нее замирало сердце. Дорожка сделала поворот, и она увидела перед собой уже знакомый мост, а за ним белокаменную стену и ворота... Она остановилась как вкопанная и зарыдала в голос. Обе Тропы вели в одно и то же место.
   Внезапно картина эта ожила, и на месте стены и ворот она увидела идиотскую физиономию - деревья, росшие по верху стен, казались волосами, темные провалы окон - глазницами, темная арка - разверстой пастью, серебристая Тропа, выходившая из нее, длинным тонким языком... В том, что она имеет дело именно со Злом, можно было не сомневаться.
   Ее забила крупная дрожь. Боясь упасть в пропасть, она отступила к правому краю Тропы.
   - Нет! - закричала она. - Я не пойду дальше! И останусь здесь!
   Внизу ревел грозный поток, у нее над головой выл и стенал ветер.
   Остаться здесь и замерзнуть? Почему бы и нет? Тропа могла выкинуть какой-нибудь новый трюк. Она нервно обернулась. Не ровен час сюда пожалует какой-нибудь медведь, который погонит ее к разверстой пасти каменных врат... Она вновь посмотрела на мост и темную арку. Ей вдруг показалось, что они стали куда ближе. Уж не втягивала ли эта демоническая пасть свой язык-дорожку?
   Джайн пообещал, что в случае возникновения серьезной опасности, ей на помощь придут волшебники. Еще никогда в жизни ей не было так страшно, как сейчас, они же явно не спешили ей на выручку. Скорее всего, в столь поздний час все они крепко спали.
   Ей вспомнился последний вопрос катехизиса: "Кто никогда не смыкает глаз?"
   Хранитель.
   Значит, это он играл с нею, как кошка с мышкой...
   - Нет! - вновь закричала она. - Если ты будешь издеваться надо мной, я спрыгну вниз!
   На самом деле она не сделала бы этого ни за что на свете.
   Она сжалась в комок, поплотнее запахнула плащ и уставилась на разверстую пасть арки, решив, что та может приблизиться к ней только в том случае, если она отвлечется на что-то другое. Она будет оставаться на этом самом месте, чего бы ей это ни стоило!
   Луна вот-вот должна была скрыться за горой. В темноте же провал ворот мог незаметно втянуть ее в себя... Ей вспомнились детские наивные молитвы, больше похожие на считалку: "Уму-разуму учи, сохраняй меня в ночи. Охрани, Хранитель..."
   Боковым зрением она заметила какое-то движение. Тхайла резко обернулась. Что это - тень? Она пригляделась получше и увидела неподалеку одетую в длинный плащ женщину. Ветер неистовствовал сильнее, чем прежде, однако плащ незнакомки оставался недвижим. Можно было подумать, что ветер не замечает ее, не знает о ее существовании... Лицо незнакомки скрывал капюшон, однако Тхайла чувствовала, что та смотрит в ее сторону.
   Она вскочила на ноги. Высокая призрачная фигура быстро приближалась.
   - Дитя? - Шепот походил на шелест сухих трав на холодном зимнем ветру. Что ты здесь делаешь?
   - Ничего, моя госпожа...
   Почему она решила, что это женщина? Ее магическое Зрение бездействовало. Какая жуть! Кто же это? Сам Хранитель? Бесплотный дух?
   - Тхайла...
   - Да, госпожа?
   - Нда... - Незнакомка явно была чем-то удивлена. - Почему ты решила прийти сюда?
   - Я этого не хотела! Меня привела сюда Тропа! Я хотела пойти домой!
   Тхайла услышала недоуменный смешок.
   - Но как ты могла оказаться здесь? Тебе что - показывали это место?
   - Нет, госпожа.
   - Очень странно. - Тхайле показалось, что незнакомка покачала головой. Время сейчас явно неподходящее. В полнолуние Теснина может быть очень опасной - особенно для тех, кто обладает развитым Даром... Когда луна вступит в первую четверть... Кто рассказывал тебе об этом?
   - Никто, моя госпожа!
   - Более чем странно... Но нам в любом случае надо спасти тебя от смерти ты ведь можешь замерзнуть, верно? Тебя ждет иная судьба... Наставница новичков будет крайне опечалена, если узнает, что одна из ее подопечных любит погулять по ночам... - Незнакомка издала странный звук, отдаленно походивший на смех. В чьей постели ты бы сейчас хотела оказаться?
   - В постели Лииба! - неожиданно для себя самой выпалила Тхайла.
   Незнакомка надолго замолчала. Наконец она вздохнула и мертвенным, похожим на шелест жухлых листьев голосом произнесла:
   - Дитя... Как ты смогла... Впрочем, я, кажется, понимаю... Поразительная сила. В твоем возрасте я была не способна на подобные вещи. Ты должна свыкнуться с этой болью. Я была против того, чтобы полностью лишать тебя памяти. Лучше пережить эту утрату сейчас, пока ты еще молода... Закрой глазки, и я...
   - Где Лииб? Кто он?
   Тьма стала сгущаться. Тхайла испуганно прижалась спиной к скале. Голос незнакомки стал еще тише. Теперь он походил на поскрипывание льда на замерзшей лужице.
   - Разумеется, он молод. Твоя ошибка состояла в том, что ты влюбилась в него! Таким, как ты, любить нельзя - ты и сама знаешь это. Эта любовь уничтожила бы и тебя, и его... Ты веришь мне, Тхайла?
   - Нет, не верю!
   - Тем не менее это так. Со временем ты это поймешь. Ты можешь завести себе сколько угодно любовников - это твое личное дело. Но ты не должна отдавать мужчине сердце - понимаешь? Никогда никого не люби. Куда же ты желаешь отправиться? К Мисту?
   - Нет!
   - Ну что ж... Тогда я отправлю тебя в Дом Тхайлы. Закрой глаза.
   Жди меня ночью:
   Жди меня ночью,
   Лунною ночью...
   Лунною ночью ты меня жди!
   Альфред Ноиз. Разбойник
   ГЛАВА 8
   НОВОЕ ЛИЦО
   1
   Солнце над Краснегаром еще не взошло, да и взойти-то оно должно было всего на час-другой.
   Тем не менее капитан Эффлио, сидевший в маленькой уютной кухоньке скромного домика, стоявшего возле пристани, уже заканчивал свой завтрак. Его хозяйка госпожа Спарро потчевала его бесконечными "последними" чашками чая, а заодно пыталась выведать хоть что-нибудь новенькое о Совете королевы и о вопросах, которые им предстояло решить на сегодняшнем собрании. Эффлио уже воротило от вида чая и голоса хозяйки. Он обходил все сколь-нибудь значимые вопросы, понимая при этом, что госпожа Спарро дополнит его рассказ собственными бредовыми домыслами, как это бывало и раньше. То, что один из ее постояльцев являлся членом Совета королевы, делало госпожу Спарро весьма заметной фигурой в кругу городских сплетников. Эффлио не сомневался в том, что она понесется к своим подружкам, едва он выйдет из дому, но, впрочем, это его особенно не волновало.
   С тех пор как он поселился в Краснегаре, прошло уже полгода. С первой хозяйкой ему явно не повезло, но тут ему посчастливилось попасть в дом к госпоже Спарро. Вдове было уже за сорок. Смуглая и коренастая, как большинство импов, она вырастила и воспитала двух рослых сыновей-етунов, которые к этому времени уже успели обзавестись своими семьями. Смешанные браки в Краснегаре считались обычным делом. Госпожа Спарро прекрасно готовила, да и фигура у нее была ладная. Уже несколько раз она давала ему понять, что ей хотелось бы видеть в нем не просто постояльца, но, что называется, опору в жизни. При этом он серьезно обдумывал эти ее предложения.
   Если Эффлио о чем-то и жалел, так это о том, что он не продал это старое корыто с гордым названием "Морская красотка" лет на десять раньше. Жизнь на берегу оказалась куда более сносной, чем он полагал вначале. Краснегар был тихой, спокойной гаванью. После долгих лет, проведенных им в море, он не казался капитану слишком маленьким. Он обзавелся друзьями, у него появились определенные интересы, и Эффлио зажил полноценной жизнью, легко расставаясь с нажитыми за время службы деньгами, которых у него было еще предостаточно. Когда ему хотелось немного встряхнуться, он отправлялся в какой-нибудь етунский салон и наблюдал там за кулачными боями. Конечно, здешний климат оставлял желать лучшего, но бывалому мореходу к таким вещам было не привыкать, тем более что он без тени смущения надевал любую теплую одежду, даже не пытаясь подстроиться под здешние традиции и элементарные приличия. Сейчас, например, он был обут в огромные теплые унты, пугавшие хозяйку своим видом. Он привык и к полярной ночи, которая, впрочем, уже подходила к концу.
   Помимо прочего, он являлся членом Совета королевы. Это было и почетно, и небезынтересно. Он знал по собственному опыту: с импами и етунами особенно не соскучишься. Король всего раз удостоил своим присутствием их собрание, но королева, похоже, прекрасно обходилась и без него. До того как Эффлио оказался в Краснегаре, он ни за что бы не поверил, что женщина способна управлять гордыми мужчинами-етунами.
   Он действительно собирался отправиться на сегодняшнее заседание Совета, но при этом не имел ни малейшего понятия о том, как сможет добраться до места. С его слабыми легкими на холм было не подняться. Летом он отправлялся туда в карете. Зимою же все обстояло куда сложнее - он то и дело пропускал собрания, выискивая всевозможные оправдания. Королеве же такие пустяки, как снег или непогода, были нипочем.
   Госпожа Спарро взяла с каминной полки кипяток и поставила наверх свой любимый розовый заварочный чайник. Оставив предыдущую тему о недавнем повышении цен, она вновь вернулась к разговорам о странном исчезновении короля, пытаясь выяснить, что говорят об этом на Совете. Все импы краснегарского королевства буквально сгорали от любопытства - им не терпелось узнать хоть какие-то подробности этого неординарного происшествия. Эффлио подобно самой госпоже Спарро не знал об этом ровным счетом ничего, однако делал вид, что ему ведомо очень и очень многое.
   - Обсуждать эти вопросы я отказываюсь, - ответил он ей, наверное, в сотый раз. - Вы же понимаете, речь идет не о каких-то там пустяках, но об интересах государства!
   Раздался стук в дверь.
   Точнее, по двери забарабанили так, что она едва не сорвалась с петель. Грохот стоял такой, что его можно было услышать в Нордленде. Не успели Эффлио и госпожа Спарро опомниться, как дверь, не выдержав тяжелых ударов, распахнулась. В кухню ворвались два дюжих молодчика, и там мгновенно стало как-то тесно и неуютно. С этими юными етунами тесно и неуютно было бы и в любом другом месте...
   Эффлио решил не подниматься из кресла. В любом случае они были на добрых две головы выше его. И без того крупные, в зимней одежде они казались просто-таки великанами. И один, и другой носили усы - у первого они были бело-серебристыми, у второго - рыжими. У рыжего имелось и некое подобие бородки, заметить которую было не так-то просто.
   - Где груз, который мы должны доставить во дворец? Уж не ты ли это, приятель? - проревел белый, ткнув пальцем в грудь Эффлио.
   - Давай, папаша! - так же громко рявкнул рыжий. - До двери на своих двоих дотопаешь?
   Госпожа Спарро гневно поставила чайник на стол.
   - Капитан Эффлио - член Совета королевы!
   - А для нас он - груз! - нагло усмехнулся рыжий. - Нам все едино - что бочка с селедкой, что толстый старикан.
   - Слушай! - Белый приложил к уху свою огромную мозолистую ручищу. - Где-то киска мурлычет... Деньжат-то накинуть придется - мы за живых существ отдельную плату взимаем - усек?
   Эффлио никак не мог справиться с нервной одышкой, однако терпеть подобное хамство было не в его правилах. Нечто подобное произошло и в первый риз, когда королева решила прислать за ним паланкин. Тогда они распоясались так, что ему пришлось поить их пивом - в противном случае они бросили бы его на середине пути.
   После этого все проходило более или менее гладко - он научился управляться с етунами, при этом чем младше они были, тем проще было с ними совладать. Размеры их никакого значения не имели.
   - Ошибка вышла, - сказал Эффлио как ни в чем не бывало, подставляя госпоже Спарро свою чашку и кивком головы указывая на горячий чайник.
   - Чего-чего? - изумился белый.
   - Я должен прибыть во дворец без опоздания. Мажордом Илинили обещался прислать за мной паланкин и пару носильщиков-мужчин. Понимаете?
   - Ну а в чем же ошибка? - тут же заметно присмирев, спросил рыжий.
   - Речь шла о мужчинах, а не о мальчишках. Белый схватил Эффлио за ворот и заставил его подняться на ноги.
   - Брось выпендриваться, толстяк! Уж больно ты умный, как я посмотрю...
   - Не всем же быть такими, как вы. - Эффлио вновь уселся в кресло. - Мы говорили о взрослых мужчинах, а он прислал мальчишек. Речь шла об импах, а он зачем-то отправил сюда етунов. Ладно. Думаю, королева как-нибудь обойдется и без меня...
   - Еще оладышек, капитан? - поинтересовалась госпожа Спарро.
   - Импах? - озадаченно хмыкнул белый. - На кой тебе сдались эти импы?
   Эффлио потянулся к тарелке с оладьями.
   - Чтобы попасть во дворец прежде, чем наступит лето. - Он поднял глаза на рослых увальней и раздраженно произнес: - А ну-ка, проваливайте! В следующий раз Илинили будет умнее. Да, смотрите дверью не хлопайте.
   - Мы прибыли сюда для того, чтобы доставить вас во дворец! - стоял на своем рыжий. - Оплата - по серебряному пенни на брата.
   - Ничего у вас, ребята, не выйдет, - вздохнул Эффлио. Откинувшись на спинку кресла, он повнимательнее присмотрелся к етунам. Шерстяная шапка белого касалась потолка. - Послушай, сынок. В Империи паланкинов полным-полно и носят их только импы! Импы проворнее и выносливее, етунам за ними ни за что не угнаться.
   Белый нахмурился:
   - Что-то я тебя не понял... Как это не угнаться? Рыжий задумчиво склонил голову набок и переспросил:
   - Выносливее, говоришь?
   Эффлио поднес к губам чашку с горячим чаем.
   - Чего ж тут не понять? Носильщики-импы из Хаба или, скажем, из Шалдокана доставили бы меня во дворец за пару минут. Из вас, северян, выходят отличные моряки, да и силы вам, ребята, не занимать, но вот выносливости вам явно не хватает. Бежать с паланкином в руках не каждый сможет. Это - искусство. Трястись на носилках целый день я не хочу, поймите меня правильно. Скажете Илинили, что я решил остаться дома, и дело с концом.
   Как ни в чем не бывало, он взял с тарелки еще один оладышек.
   Рыжий явно почувствовал некий подвох.
   - Варк и Зуг никогда про бег не говорили!
   Эффлио не имел ни малейшего понятия, о ком идет речь. Он рассмеялся.
   - Конечно! Нашел бегунов! - Он довольно фыркнул и, обратившись к госпоже Спарро, добавил: - Помните мой рассказ об етуне, которому вздумалось пробежаться?
   - Еще бы! - захихикала госпожа Спарро. - Он сдох на ступенях китобоя, не так ли?
   - Совершенно верно. А я ведь им говорил: ребята, с таким грузом вы в два счета вымотаетесь, а они мне все: мы, мол, ни в чем импам не уступаем...
   Белый заметно насупился, его светло-голубые глаза гневно засверкали. Он вновь заставил капитана подняться на ноги.
   - Давай-ка надевай свою шубу. Мы покажем тебе, как бегают етуны.
   - Нет, нет! Зря вы мне это говорите! - запротестовал Эффлио. - Вы, молодые етуны, ребята горячие и решительные - спору нет... Но я уже видел, чем заканчиваются такие вещи, и никогда...
   Белый схватил его за ворот и поднял с такой легкостью, словно капитан был каким-нибудь котенком. Лицо его побагровело от гнева.
   - Быстро одевайся, иначе тебе придется померзнуть!
   Рыжий и белый оказались прекрасными носильщиками - ничего подобного Эффлио еще не видел. Они взбежали на гору, не сделав на пути ни единой остановки, и рухнули наземь возле самого Королевского проезда. Не говоря им ни слова, Эффлио, на время забывший о своей астме, ленивой походкой направился к дворцовым воротам.
   2
   - Должностное преступление - вот как это называется! - завизжал Форонод, ударив кулаком по столу. Лицо старого етуна раскраснелось, седые волосы стояли дыбом. Он был взбешен и потому нес несусветную чушь.
   "Старик плохо ориентируется в происходящем", - грустно подумала Инос. Старик уже давно не высказывал ничего сколь-нибудь дельного, но он был своего рода символом славного прошлого Краснегара, и потому вывести его из Совета она не могла.
   - А то, что предлагается вами, это настоящий грабеж среди бела дня! Сидевшая с противоположной стороны стола госпожа Оглбон тоже разошлась не на шутку. Спорить со старым комиссионером осмелился бы далеко не каждый имп - для этого нужно было обладать недюжинной смелостью и уверенностью в себе. - Если четверть товара уйдет по обычной цене, мы лишимся четверти дохода! Торговцы на этом просто прогорят! Они умрут от голода!
   - Умрут от голода? - презрительно усмехнулся Форонод. - Да вы же все жирные как свиньи!
   - Советники! - воскликнула Инос, призывая спорящих к порядку, и одновременно ударила по столу зубом китовой акулы, который играл на заседаниях Совета роль молотка. Подсвечники дрогнули, и по свечкам побежали тонкие струйки расплавленного воска.
   Первым тишину нарушил Хэвермор.
   - Разумеется, ваше величество, разумеется, дамы и господа, моральный, долг велит нам заботиться прежде всего о бедных и неимущих, действительно голодающих, замерзающих и испытывающих невообразимые беды и лишения, о которых их более удачливые соотечественники даже не подозревают...
   Старый епископ мог говорить на подобные темы часами" при этом речи его никого ни к чему не обязывали, однако в данном случае они могли снять чрезмерное напряжение, и потому королева решила не перебивать его.
   Совет обсуждал цены на торф.
   Инос, сидевшая во главе длинного стола, отметила про себя, что ее советники стали старыми и предсказуемыми, им явно не хватало свежих идей и юношеского задора. За годы своего правления Инос успела существенно расширить состав Совета, но постареть успели и те люди, которые вошли в него, как ей казалось, совсем недавно, - например, Крафаркран. Некогда это был молодой гигант, поражавший всех своей неуемной энергией. Теперь же он походил на ленивого раскормленного моржа, под тяжестью которого ломались дубовые стулья. Ждать, когда советники умрут, она не могла - решения следовало принимать не когда-нибудь, но уже сейчас, и потому очередное расширение состава Совета представлялось ей неизбежным. Нужно было включить в него шесть новых членов. Обязательно молодых. Она решила поговорить об этом с Рэпом...
   Ей вновь взгрустнулось. И когда же наконец вернется Рэп?
   - Но кто за все это заплатит? - с чувством воскликнула Оглбон. Она вновь часто задышала, при этом ее пышная грудь заходила ходуном. Епископ только что предложил организовать бесплатную раздачу торфа самым бедным семьям.
   Совет, как всегда, раскололся на два лагеря: в одном были только импы, в другом - только етуны. Епископ-имп оставался как бы в стороне, поскольку он был чужеземцем, жителем далекой Империи. При этом добрая половина склок и свар исходила именно от него.
   На сей раз разделение Совета представлялось Инос вполне естественным. Импы по большей части жили торговлей, их явным лидером являлась Оглбон. Етуны же были мастеровыми и рыбаками - зимой дела у них шли, как правило, из рук вон плохо, цены же на топливо при этом поднимались быстрее, чем дым из трубы, тем более что топливо в основном выдавалось в долг, под проценты... Ростовщики процветали, народ роптал. Все ждали появления королевского указа.