Дьяченко Нина. Детектив-чародей

   Они оказались намертво заморожены. Неожиданно она вспомнила дочь дракона, чуть не спалившую её вместе со стулом и столом. Мария подожгла ворота - они медленно растаяли. Девушка радостно подпрыгнула и въехала в длинный зал, где всё сверкало, как зеркало: лёд и снег. На ледяной лестнице лежал снежный ковёр.
   "Как торжественно! Не хватает только ледяных лакеев".
   Коньки она превратила в ботинки с шипами и осторожно поднялась по лестнице.
   Она долго блуждала по длинным, пустым, если не считать мебели изо льда, комнатам, с ледяными люстрами, постепенно замерзая, чувствуя, как кровь замерзает в венах. Мария наколдовала себе огромную шубку, в которую закуталась.
   Увидев Катю в ледяном гробу, она почти не удивилась. Кинувшись на гроб всем телом и обняв его, Мария вместе с ним перенеслась в замок Чародеев.
   Она долго смотрела в безмятежное лицо Кати, пока гроб таял.
   Рядом вскрикнула Люмис, - гроб треснул. Разлетелся на куски, как расколотый орех. Мария сжала в объятиях холодное тело, она не замечала, что плачет. На вопли Люмис сбежались все маги.
   – Слезь с неё, она жива! - прокричал Дэвид, отрывая Марию от Кати. - Она просто зачарована.
   Мария словно сквозь кошмарный сон видела, как Стэлла с Сарой поднимали упавшую в обморок Люмис.
   Ланселот спросонья схватился за меч, явно не зная, кого от кого нужно защищать. Кобзар бегал от Дэвида к Люмис с валерьянкой в бокале, заливаясь истерическим смехом.
   Дэвид с помощью пришедшей в себя Марии уложил Катю на наколдованную кровать с колесиками и потащил её в комнату Люмис.
   Люмис тоже пришла в себя и пошла за ними. Процессия казалась траурной.
   – С ней всё будет в порядке? - шепнула Мария Дэвиду.
   – Сейчас соберёмся все - и будем расколдовывать. Во всяком случае, мы попытаемся. Сперва надо узнать, каким именно заклинанием её заморозили! Стэлла, Кобзар, Ланселот - будете всех!
 

***

 
   Собрались все, положили Катю на стол, словно какое-то блюдо, зажгли свечи, задёрнули шторы.
   Мария машинально пересчитала присутствующих - и ей стало плохо: их было двенадцать. Кого-то одного не хватало.
   Она тронула руку убитой горем Люмис: - Мы не все. Где ещё один?
   Никто ей не ответили, они стояли, понурив головы. Молчали.
   Мария снова начала считать вслух, думая, что сходит с ума от переживаний: - Я, Люмис, Стэлла, Сара, Арина, Далила, Кобзар, Дэвид, Ланселот, Андрей, Том, Катя… А где же ещё один, тринадцатый? Я сошла с ума, или разучилась считать? Может, мне лучше взять калькулятор?
   – Нет, ты права. Тринадцатой была моя жена, Анора, - тихо пояснил Дэвид. - Ей замена почему-то так и не нашлась. Её карта пуста.
   – Да, её карта молчит, - подтвердил Том, ещё раз порывшись в колоде.
   Мария глянула на бледное лицо Кати: - Но, неужели же она должна теперь… умереть?
   – Понимаешь, мы не хотели тебе говорить об этом раньше, - тихо произнесла Стэлла. - Мы знали, что ты… неравнодушна к Джонатану. И боялись, что он узнает об этом - и напустит на нас своих белых братьев. Мы сильнее всех белых магов, но только вместе. Понимаешь? А заклинание, которым отец заколдовал дочь… мы даже не подозреваем, какое он, но явно очень сильное. Это чувствуется.
   – Понимаю! Я не дура! - заорала она. - И что мне теперь делать: раздваиваться или вешаться? Давайте, возьмём хоть кого-нибудь. Например, из белых магов. Быть может, Дарину, она из трусов от радости выпрыгнет, у неё тоже разные глаза, меду прочим! - Марию начала трясти нервная дрожь.
   – Нельзя брать кого попало, - тихо сказал обычно молчаливый Андрей, сверкая японскими глазами. - Только того, кого покажет карта, бывшая карта Аноры. А она пуста… пока пуста. Даже странно… раньше карты никогда так долго не оставались пустыми.
   – А сами мы не сможем разбить чары и освободить Катю, - тихо добавил Дэвид. - Извини, Люмис, извини, Мария. Даже этот идиот Джонатан сам не сможет снять своё заклятие. Наложить - смог, снять - нет.
   – Думаю, он снова сделал это в бешенстве, когда преобладала его плохая половина, а теперь, надеюсь, жалеет, - грустно сказала Мария. - Если по Фрейду, он освободил свою бессознательную агрессию.
   – Что, ты его снова защищаешь? - ядовито поддела Арина. - Великолепно! Если бы женщины не были такими дурами, мужики не вели бы себя как скоты!
   – А вообще классную свинью подложил нам Джонатан! - восторженно проговорил Ланселот. На его лице застыло выражение юношеского фанатизма. - На кой чёрт нам 12-тая, если она спит вечным сном? Может, лучше её убить и подождать кого-то другого?
   – А тем временем белые маги истребят нас полностью! - фыркнула Сара. - Ты всё-таки иногда думай мозгом, а не членом!
   – Членом можно только трахаться, а не думать! - огрызнулся в ответ он. - А ты вообще молчи, лесбиянка паршивая! Что ты вообще в членах понимаешь!
   – В любом случае, пока не появиться 13-тый, оживить Катю мы не сможем, - с тоской резюмировал Дэвид. - Может, пойдём поужинаем?
   В воздухе внезапно закружился лист бумаги, а потом упал на грудь Кати.
   Дэвид осторожно взял его и прочёл текст вслух: - Иду на вы. Подпись - Джонатан и К.
   – Ну, очень мило начался день! - добавила Далила, крепко выругавшись. Остальные выругались хором.
   – А нам как раз не хватает двух магов! - скорбно заметила Мария. - Одна спит, а другой вообще неизвестно где! Всё-таки Джонатан редкая, беспринципная сволочь!
   – Ты только сейчас это заметила? - сардонически произнесла Арина, испепеляя её взглядом.
   – Мы попали в странную ситуацию, она называется в народе: за двумя зайцами, - смутно выразился Андрей, сощурившись. - Самое смешное, что зайцы-то бешенные, и не мы за ними гоняемся, а они за нами.
   – Кажется, за нами пришли, - Далила выглянула в окно. - Ой, как их много! Весь белый университет.
   – Что, дубинки и камни, смола и перья? - зевнула Арина. - Как это банально! Ну что, сражаться будем? Или смоемся?
   Мария глянула в окно и похолодела: множество белых магов шли к их замку. Правда, шли неуверенно, прячась друг за друга. Впереди на белой лошади гарцевала Виллина, а на вороном жеребце - Джонатан в ковбойском костюме.
   – Если прикончить эту парочку, остальные свалят сами, - сказала Арина, ухмыльнувшись.
   – Я согласна! - тут же заявила Стэлла.
   – Ещё и как! - присоединилась Люмис, сжав кулачки и пылая, как раскалённая сковородка.
   – Поддерживаю, - заявил Кобзар, сжимая рубин. - Тогда его коллекция камней станет моей!
   – Действительно, пора с ним кончать, эти ублюдки мне уже надоели, - произнёс Дэвид, угрожающе сдвинув брови. - Тоже мне, секта паршивая! Белые братья! Все повернулись к Марии, сверля её злыми глазами, отчего она почувствовала себя весьма неуютно.
   – Не знаю… мне не хотелось бы так кардинально… ведь он же всё-таки отправил меня в университет магии и тебя, Люмис, отвёл к магам.
   – После того, как изнасиловал тебя, а меня - в обмен на моего ребёнка, свою дочь, которая спит - и не просыпается! - жестоко заявила Люмис с покрасневшими глазами.
   – Он также изнасиловал и меня со своим студентом! - воскликнула Стэлла с негодованием.
   – А сейчас он хочет нас убить, дорогая, сейчас не время играть в благородство! - поддержал их Дэвид, обнимая Марию. - Или мы должны сражаться без тебя, пока ты будешь разбираться в своих убеждениях?
   – Конечно, я с вами! - обидчиво вскричала Мария, отпихивая Дэвида. - Так с чего начнём? Подождём, пока они поднимутся к нам или спустимся к ним сами?
   Ланселот счастливо замурлыкал старинную боевую песенку, ласково поглаживая рукоятку меча.
   – Ой, у меня есть идея, как всё это прекратить! - воскликнула Мария, заливаясь истерическим смехом. Она развела руки и закрыла глаза, прочитав про себя самое длинное заклинание в своей жизни. - А теперь, гляньте-ка в окно! - скомандовала она.
   Они послушно подошли и замерли, застыв, как статуи: университет магии стоял как раз перед окнами замка чёрных магов, заслоняя вход в их замок.
   – Теперь, для того, чтобы войти, им нужно будет уничтожить свой университет! - в восторге кричала Мария. - Хотела бы я посмотреть, как они это сделают! - Слушай, а потом ты сможешь вернуть его обратно? - обеспокоено заметил Кобзар, - он меня нервирует. Мы всё равно не посмеем его уничтожить, не так ли?
   – Конечно же, нет, - спокойно ответил Дэвид. - Но заслонится им, как щитом, очень разумно, ведь белые маги ни за что не посягнут на свою святыню!
   – И это ещё не всё! Только я смогу отправить университет обратно! - продолжала выпендриваться Мария, нехорошо улыбаясь. - Я верну его им, но не даром. Деньги мне, естественно, не нужны. Она улыбнулась ещё шире: - Я потребую Джонатана!
   – И что ты будешь с ним делать? - с любопытством спросил Ланселот.
   – О, ты лучше спросит, чего я не буду делать! - ощерилась Мария, потирая руки.
 

***

 
   Джонатана им благополучно доставили, разве что без траурного венка на шее. Мария вернула белым магам их университет - чтобы духу его здесь не было!
   Волшебники поглядывали на Джонатана кровожадно, но не смели тронуть, ведь он был добычей Марии. Мария уволокла свой "приз" в комнату и заперлась.
   – Ну что, бить будешь? - угрюмо вопрошал Джонатан, стоя в виде скрюченного столба посреди комнаты. Он никак не мог оправиться, что его с такой охотой выдали врагам.
   – Ты лучше скажи, зачем ты меня заколдовал, а потом изнасиловал? - обвиняюще произнесла она, глядя ему глаза.
   – Такой прекрасный самообман, - невольно усмехнулся Джонатан, распрямляясь. - И для каждого мужчины!
   – Сволочь ты, вот кто! - с горечью произнесла она. - А дочь свою зачем загубил? Нам назло, да?
   – Скорее себе назло, - тихо ответил он. - Надеюсь, ты не считаешь меня идеалом? Я тоже ошибаюсь.
   – И часто…
   – Не спорю.
   – И правильно - со мной сейчас спорить опасно. Я злая.
   – Вижу.
   – Но убивать я тебя не буду - ты этого не стоишь…
   – Ты так говоришь, будто это какая-то особенная награда.
   Снова кривая, гнусная усмешка, золотой отблеск карих глаз, чувственные, сексуальные губы. В нём была магия, много магии…
   – Я тебя спасаю, - тихо прошептала Мария. - Мои коллеги просто мечтают заполучить тебя на растерзание.
   – Вот как? Боюсь, я так легко не дамся. Многие из них могут погибнуть. Зачем вам проблемы? Лучше разойтись мирно и поддерживать нейтралитет.
   – Какой нейтралитет, Джонатан?! Ты его постоянно нарушаешь! Думаешь, тебе одному можно? Нам ведь тоже хочется!
   – Вас ведь не тринадцать? Моя дочь спит, - произнёс он еле слышно, подходя к окну. - Что вы можете мне сделать? К тому же, нет ещё одного! Вы бессильны, пора это признать!
   – Много чего, дать меню?
   По двери посыпались глухие удары, словно её настойчиво выбивали тараном.
   – Ну, пошли, кажется, пора меня выдавать жаждущему народу, - парень обречёно шагнул к двери.
   – Нет! - обхватив его за талию, она повлекла к окну в каком-то забытье. - Давай прыгнем?
   Джонатан поглядел на неё с жалостью: - Детка, ты в своём уме? Мы же разобьемся! Я летать вообще-то не умею… А ты? Или ты хочешь романтически умереть вместе со мной? - с издевкой и жалостью, замешанной в странном коктейле, поинтересовался маг.
   – И я не научилась. Всё откладывала на потом, - пошутила она. - Кстати, почему это колдуны не умеют летать? Надо бы какой-нибудь волшебный веник завести. Или пылесос. Неважно, что мы не умеем летать, я тебя им не отдам! - Мария всхлипнула.
   – Ладно, пошли, - он взял её на руки и прыгнул из окна. - Хоть умрём вместе, если жить не выходит.
   … Их словили сеткой, наколдованной Стэллой в спешном порядке.
   – Я бы тебя убил, - Дэвид скрестил руки на груди, зло поглядывая на Джонатана, держащего на руках бесчувственную Марию.
   – Мы бы все тебя с удовольствием прикончили, - хмуро продолжила Арина, - а потом неделю праздновали, но, к сожалению, к очень большому сожалению, ты один из нас.
   – Что?!! - заорал он, роняя девушку от неожиданности. К счастью, Мария упала на сетку. Люмис со Стэллой подхватили её и начали приводить в чувство.
   Дэвид подсунул бывшую карты Аноры чуть ли не в самые глаза Джонатану. - Любуйся… своим портретом. Ты хоть себя-то узнаёшь?
   К ужасу и отчаянью Джонатана, он себя узнавал. И он знал, что это не поделка, что эти карты просто не умели лгать.
   – Теперь можешь сделать себе харакири! - с насмешкой предложила Далила. - Что бы его не пришлось делать нам.
   Мария пришла в чувство и прыгнула к Джонатану, обхватив его руками и ногами, истошно вопя: - Не убивайте его!
   – Да никто его не убивает. К сожалению, - так же хмуро сказал Дэвид. - Придётся нам дружить, хоть мне очень противно даже думать об этом!
   – А мне как неприятно! - воскликнул Джонатан. - Зато я избавился от Виллины. Уже плюс. Моя бывшая жёнушка - хуже дикого зверя!
   – В таком случае, пошли расколдовывать Катю! - предложила Люмис, хватая их за одежду дрожащими руками и начиная тянуть к замку.
   Они пошли. Вместе. А что им оставалось делать, когда сама судьба решила за них?
   – Интересно, как ты сможешь теперь смотреть в глаза дочери? - не удержалась Стэлла, сверля его злобным взглядом. Она по-прежнему не доверяла ему, и волшебная карта с его рожей отнюдь не являлась для неё авторитетом. В её взгляде чувствовалось, что она будет ненавидеть его до конца своих дней.
   Маги стояли возле стола, на котором возлежало бесчувственное тело девушки. Рот Люмис страдальчески кривился, она с трудом удерживалась, чтобы не зарыдать. Их руки были сомкнуты. Дэвиду пришлось держаться за руку Джонатана, и ему тоже было невесело от этой процедуры. По его лицу можно было прочесть, что он куда охотнее бы пережил десять клизм подряд, плюс двести уколов в любые части тела.
   В овальной каменной зале сгустились тени, а от фигур волшебников исходило еле уловимое синеватое сияние, словно они были не людьми, а живыми огоньками пламени. Это пламя разгоралось всё ярче, бросая страшные отсветы на невозмутимое, каменное лицо Кати. Но… ничего не происходило.
   – Странно, - произнёс вслух недоумевающий голос Дэвида, - должно ведь было сработать. Или ты, сволочь, специально блокируешь наши заклинания? - враждебным, полным затаённой ненависти голосом, обратился он к невозмутимому Джонатану. Как всегда, ничего нельзя было прочесть в его чувственным карих глазах, в очертаниях насмешливых губ. - С тебя станется играть на два фронта! Действительно… может быть, ты специально договорился с остальными белыми магами, чтобы они, якобы оставили тебя нам на съедение? Может, это очередной твой коварный план? Синий и чёрный глаза Дэвида ярко сверкали, как две молнии в оправе век и ресниц.
   – Я тут не причём, - Джонатан пожал плечами. - Не я же, в конце концов, плету это заклинание? Может тебе лучше заняться вязанием, не плетением сложных заклятий? Что-то я не припомню, чтобы ты закончил хоть одну академию волшебства? А от самоучек всегда больше вреда, чем пользы, не так ли?
   Марии показалось, что Дэвид вот-вот накинется на её возлюбленного, даже не столько из-за его насмешливых слов, сколько из-за ревности. Девушка тяжело вздохнула - если бы не её слабость, когда-то толкнувшая в объятия Дэвида… если бы не эта ненормальная страсть к Джонатану…
   "Но прошлое невозможно исправить, зато можно попробовать исправить настоящее, настраивая, таким образом, будущее".
   – Хватить ссориться, - примирительно произнесла она, - нам нужно решить, что делать дальше: Катя не просыпается, и мы по-прежнему бессильны перед белыми магами. А уж почему она не просыпается… это не столько важно. Важнее узнать, как всё-таки её разбудить. Джонатан, - её разноцветные глаза, два очага пламени, уставились на мужчину, - ты должен рассказать, какое колдовство ты применил!
   – Да, да, скажи нам, Джонатан! - с рыданием в голосе взмолилась Люмис. - Если ты хоть что-то ощущаешь к дочери. Хоть что-нибудь! Голос женщины сорвался, она зарыдала вслух, всхлипывая. Она дошла до такого предела отчаянья, что готова была броситься в ноги ненавистному, предавшему её мужчине. Мария на миг ощутила слепящую вспышку ненависти к нему. К этому тёмному ангелу, искренне воображавшему себя апостолом света.
   "Фанатик!" - презрительно подумала она. "Грязный инквизитор! Гад!"
   В этот момент она сама готова была разорвать его на куски… если он не даст ответа.
   Джонатан медленно обвёл их взглядом, Мария всем нутром ощущала, что он ещё колеблется. Что он ещё не принял решение, на какую сторону переметнуться. Что даже карта, казалось бы, железный и неотвратимый приговор не вполне примирили его с действительностью, разрушившей все его убеждения, все его мечты. Мужчина, когда-то переломавший себя, что бы стать безжалостным, с трудом может сделать это снова.
   Её ненависть мало-помалу угасла, превратившись в сострадание. Но… она тоже не могла отделаться от чувства подозрительности, охватившего всё их компанию.
   "Он вполне мог бы принести себя в жертву, даже перейти на нашу сторону, даже уничтожив себя, только бы оставаться верным своим идеалам! С него станется… предать всех нас!"
   – Я не могу произнести его вслух… - спокойным тоном начал он, словно и не лежала на столе его родная дочь, пусть и не от любимой женщины…но, когда-то всё-таки любимой, хоть краешком сознания!
   – Боишься? - презрительно протянул Андрей.
   – Нет, - так же спокойно ответил он, - просто… если я его произнесу… то… на вас, сильных магов, моё заклинание, конечно же, не подействует… но Катя заморозиться насмерть. Но я могу написать его на бумажке. Правда, как вы его прочёте вы, никогда не заканчивающие университет магии?
   – Уж как-нибудь, - сварливо проворчала Арина, - по складам, по буковкам… Ты за нас не переживай, лучше давай, пиши заклинание.
   Он написал, затем передал его Дэвиду с презрительной усмешкой существа, ощущавшего своё превосходство. Марию начала бесить его снисходительная усмешка.
   "Слишком быстро отправился ты от шока, Джонатан! Странно это, неестественно… Ведь тебя, с твоим узким сознанием фанатика, где намертво сплелись в тугой канат твои идиотские принципы, следовало ещё пару деньков скрипеть зубами, кидаться на всё, что движется и пытаться покончить с собой. Не нравится мне твоё спокойствие, любимый: ты явно что-то задумал. Что-то явно нехорошее. Но, я ведь сделала выбор: быть всегда с тобой. Но… смогу ли я принять предательство в свою душу? Кто мне дороже: чёрные маги, или один… бывший белый? Честь или любовь? Дружба или страсть? Делать такой выбор всегда сложно, всегда больно, всегда страшно. И - губительно для души".
   Люмис нетерпеливо выдрала листок с заклинанием из омертвевшей руки застывшего Дэвида, презрев все ранги и приличия. Дэвид даже не пошевельнутся, не бросив укоризненно-недоумевающего взора. Мария подозревала, что раньше за подобную вольность девушку, как минимум, заставили неделю драить полы и вытирать пыль во всём замке, причём, без всякой магии, ручками и ножками. Сейчас же Дэвид стоял и пялился в одну точку, явно пребывая в ступоре.
   Губы побледневшей черноволосой красавицы беззвучно зашевелились, прочитав заклинание, она бессильно уронила руки. Бумажка, медленно кружась, упала на каменный пол, покрытый шкурами диких зверей. Сердце Марии защемило от жалости - Люмис показалась ей внезапно постаревшей лет на десять.
   – Это заклинание… невозможно разрушить, - прошептала она наконец.
   – Как?! - прокричала Мария из глубины своего сердца. - Как это так? Ведь Джонатан не мог… не мог убить свою дочь! В её голосе слышалось страстное желание поверить в собственные слова.
   – Она и не мертва, - голос Дэвида внезапно прорезал пространство со сгустившимися тенями, как серебристый клинок холода, - но… никогда не проснётся. Если кто-то не пожертвует своим магическим даром ради неё. Своей личностью, памятью.
   Глаза Арины, самой старшей из всех женщин, широко раскрылись. Её искусно нанесённые чары красоты внезапно размылись и поблекли, как свежие краски, нанесённые на старинный холст. Мария увидела перед собой хорошо сохранившуюся, но, несомненно, пятидесятилетнюю женщину.
   – Это чары… Отречения, - прошептала она сдавленным тоном, еле слышно. - Смерть. Не физическая смерть, но духовная. Она - гораздо страшнее!
   – Так пусть Джонатан и умирает! - разъярённо вскричала Стэлла, наступая на него. - Он ведь отец всё-таки! К тому же - это его презренные, чёрные уста произнесли подобное заклинание.
   – Ну, это постаралась моя вторая половина, - отозвался он дрогнувшим голосом, будто только что внезапно осознал то, что натворил. - Тёмная.
   – Нечего на зеркало пенять, - прошипела совершенно взбеленившаяся Стэлла, - когда сам придурок! Каждый маг знает, что нельзя разбрасываться подобными заклинаниями, какие бы цели не принуждали к этому! Как ты мог поступить с собственной дочерью, как со злейшим врагом?
   – Она и была моим злейшим врагом… тогда, - отозвался Джонатан, - когда я ещё не знал, что тоже являюсь… злейшим врагом самого себя. В его глазах заблестели слёзы, он резко отвернулся и смахнул их ладонью, как надоедливого комара. - Тогда… я не могу поступить иначе! Должны же вы меня понять!
   – Мы не обязаны тебя понимать, считаться с твоей зверской логикой! - яростно отрезал Том, сверкая желтым и серым глазом. - А сейчас - любуйся своей неподвижной дочерью - и нашим бессильем перед белыми магами! Надеюсь, тебе это зрелище доставит наслаждение!
   – Конечно, ему доставит наслаждение это зрелище - можно даже не сомневаться, - злобно заметила Далила. Мария понимала, что она его ненавидит, просто как мужчину, тем более, склонного к насилию над женщинами.
   Мария снова с непрошеным сочувствием представила, каково Джонатану будет жить в их кругу - кругу своих врагов, если он действительно останется с ними.
   – И что же нам теперь делать? - тихонько спросила Мария упавшим голосом.
   Все взоры обратились на Дэвида, как на главного.
   – Не знаю, - тихо отвечал он, бессильно опуская руки, - я ничего не могу придумать. Заклинание Отречения должен произнести тот, кто отдаст свою душу добровольно - а среди нас таких дураков нет.
   – Как нет? - оскорбились Люмис. - А я? Или ты думаешь, что я не пожертвую собой ради дочери?
   – Это будет бессмысленная жертва, - тихонько прошептал Дэвид. - Во-первых, нас снова будет на одну меньше. Как разница, на тебя или на твою дочь? Во-вторых, как маг, Катя гораздо слабее тебя. Ты нам нужна гораздо больше, чем она, уж прости меня за прямоту.
   – А если изловить кого-то из белых магов?… - с надеждой предложила Стэлла.
   – Нет! - грубо отрезал Дэвид. - Я же сказал: добровольно! Любые чары, любые угрозы, принуждения…и ничего не получиться. Так что… - Дэвид замолк. - Но это страшное решение! Он сильно побледнел и схватился за стол, где покоилось по-прежнему неподвижное тело. - Люмис… только ты имеешь право его принять!
   Девушка едва уловимо кивнула и ушла. Все остальные тоже постепенно разошлись.
   Мария и Джонатан остались одни.
   – Что это за страшное решение? - обратилась она к нему, стараясь не глядеть на неподвижное, словно мёртвое тело.
   – Убийство, - быстро отозвался тот, тоже отворачиваясь, как преступник от тела своей жертвы. - Убить Катю, чтобы найти ей замену. Проще простого, как видишь. Они даже совершат выгодную сделку: моя дочь очень слабый маг! В его голосе послышалась горечь. - Можешь мне не верить, но я не помню, какое именно заклинание тогда читал… Я был словно в тумане. Я не хотел убивать свою дочь! Не хотел! Хотел только вывести её из игры… пока мы, белые маги, не уничтожим вас. Потом я бы уничтожил карты, и никто бы никогда не узнал, что моя дочь… Он сглотнул и схватился за горло, словно его душил ком изнутри: - Что она - чёрный маг.
   На миг он стал жалким, растоптанным собственными башмаками. Марии пришлось буквально тащить его на себе, потому что он едва переставлял ноги. - Я не хотел её смерти! Не хотел, не хотел! - шептал он в забытьи.
   Мария увела его к себе в спальню, где и заперла надежным заклинанием. Хотя она и не была уверена, что хоть какое-то заклинание может быть надёжным против Джонатана. Да, она чувствовала, что должна находиться рядом с ним, со своим любимым, каким бы он ни был, но… ей хотелось утешить и Люмис.
   В комнате Люмис собрались все женщины. Они сочувствующе ахали, охали и обнимали её. На Марию же посмотрели, как на врага народа. В принципе, она была готова к подобным взглядам и поэтому не слишком удивилась. Но нельзя сказать, что не обиделась.
   – Что тебе надобно? Иди лучше, своего любимого шлифуй! А лучше проследи за ним, чтобы не учудил чего… с него станется весь наш замок на запчасти разобрать, пока никого с ним рядом нету! - заметил Кобзар угрюмо, сверкая красными глазами.
   – Сама знаю, что мне делать - обиделась девушка, взяла стул и подсела к Люимис. - Знаешь, возможно ты мне не поверишь, но я действительно хорошо относилась к Кате… если это была Катя. Во всяком случае, я очень тебе сочувствую!
   – И от глубокого сочувствия ты отобрала у неё парня? - язвительно заявила Стэлла.
   – Оставьте её в покое! - воскликнул Дэвид. - Она не виновата… что он её околдовал. Заметьте: Джонатан самый сильный белый маг… я это признаю, как бы я к нему не относился! Так что, винить девушку - самое последнее дело. Она - просто пешка в его руках.
   – Почему ты так говоришь: чтобы причинить мне боль? - прошептала Мария, едва сдерживая слёзы. - Почему ты выставляешь меня какой-то неполноценной? Я не думаю, что Джонатан меня околдовал, или напоил любовным зельем. Ему просто на меня плевать, как и на остальных женщин. Он любит только себя. А я люблю его, сама не знаю, почему. Наверное, это моя кара. За то, что я часто ругалась с бабушкой.