Страница:
Я осторожно выскользнула, на душе стало ещё тоскливее.
Не помню, каким образом я очутилась перед дверями его спальни. Затем я её долго взламывала - ногами, кулаками и заклинаниями. Когда дверь отворилась, я чуть не свалилась вовнутрь.
Кровать. Ночник в виде маленького золотистого шарика освещает его прекрасное лицо и закрытые глаза. Спит. Вот сволочь! Девушка созрела, а он спит! Мельчает мужик. Я немного протрезвела и осознала, что гуляла по коридорам в одной ночнушке - хорошо, хоть не встретила никого. Я запрыгнула к нему на постель, обняла, прижалась.
– Чего тебе надо? - поинтересовался он, открывая глаза. - Если хотела убить меня, то не надо было так громко стучаться в дверь! Если возле меня были соседи, ты бы их всех перебудила. Так чего ты от меня хочешь?
– Я спать хочу, - пробормотала я, обвиваясь вокруг его тела своим почти обнажённым телом и прижимаясь к его груди. Я положила голову ему на плечо и заснула.
– Доброе утро, - сказал кто-то, кого я ещё не видела, так как лежала с закрытыми глазами.
– Угу, - подтвердила я, кивая. Зевнула, потянулась, наконец-то раскрыла глазки. И увидела вампира, сидящего на кресле. Который, подперев голову ладонью, сосредоточенно обыскивал меня глазами. Странный взгляд, словно он решал что-то важное для себя.
В любом случае, я любила все его взгляды, так как я любила его.
– Привет, - довольно вежливо произнесла я, - а что ты делаешь, позволь поинтересоваться, в моей комнате?
Впервые увидела, как он хохочет, запрокинув голову. Как ребёнок.
– Что, я проспала твою пару? Извини… больше так… напиваться не буду. Я поморщилась.
– Это ты у меня в комнате, дорогая, а не я в твоей, ты что, забыла? - наконец заговорил он, справившись с приступами смеха.
– Ага, - я подняла голову и осмотрелась. - Понятно. Вчерашние воспоминания наконец-то соизволили прийти в голову.
Я встала: - У тебя есть ванная?
Он показал.
Я торжественно продефилировала в ванную, где приняла прохладный душ, почистила зубы специальным раствором, который просто добавлялся в воду, и нужно было прополоскать им рот - никаких зубных щёток! Поискав какой-нибудь халат - только сейчас, при ярком свете, я обнаружила, что моя ночная рубашка тоненькая, как паутинка, - и, не найдя, я снова нацепила её и вышла. Не голой же мне было выходить в конце-то концов!
– Извини, - пробормотала я в приступе стыда, - я… напилась.
– Я заметил, - усмехнулся Дайн Стейн.
– Ты меня покусал?
– Нет. Знаешь, я трезвенник, а алкоголя в твоей крови было больше, чем самой крови, - хмыкнул Дайн.
– Спасибо.
– Не за что. Завтракать будешь? - он демонстративно указал на стол, где был изящно сервирован завтрак. Серебряные тарелки, фарфор, золотые вилки, аппетитная еда.
– Ой, какой класс! - я запрыгала от радости. - Ты её наколдовал?
– Естественно - готовить я не умею. Садись.
Я села за стол и принялась за еду. Он сел за стол напротив меня, продолжая созерцать мою глупую физиономию. И что он в ней нашёл?
– Интересно, когда мы что-то наколдовываем, откуда оно берется? Пропадает у людей, которые на самом деле это приготовили? - вслух раздумывала я.
– Подозреваю, что из источника бесконечности, - с умным видом заметил Дайн. - А тебе не всё равно?
– Нет, не всё равно! - проговорила я, с жадностью хватаясь за аппетитную куриную ножку. - Вдруг кто-то сегодня из-за меня остался без завтрака? Судя по сервировки, какие-то аристократы.
– Да нет. На самом деле разница между колдунами и обычными людьми состоит в том, что они должны добывать еду, питьё и одежду, и так далее, другим путём, более трудным и долгим, чем мы. Теперь ты понимаешь, почему все так хотят стать волшебниками?
– Угу! - покивала я с набитым ртом. - Могущество - и всё на шару!
– Молодец! - похвалил меня он с иронической улыбочкой.
– А почему ты меня всё-таки не покусал? Ведь я сама нарывалась… Думаю, тебя бы даже никто не упрекнул. Ещё б сказали: так ей и надо!
– А ты думаешь, что я на всех подряд кидаюсь? Я тебе говорил, что получаю кровь… это часть моей зарплаты, - терпеливо пояснил он.
– Ну, а я-то думала, что ты ко мне испытываешь что-то особенное, - огорчилась я.
– Может быть… иногда хочу взять ремень и отшлёпать тебя.
– Садист!
– Мазохистка!
Поговорили, называется. Я никогда не думала, что с кем-то мне будет так легко. Обычно с мужчинами мне трудно общаться: или они тупые, или я слишком умная.
– Самое время обидеться на человечество! - торжественно проговорил Дэвид, поднимая кубок с красным вином. Его чёрные волосы блистали в свете свечей, а глаза: синий и чёрный, - казались двумя драгоценными камнями, по ошибке попавшими в человеческие глазницы. Рядом с ним стояла Стэлла, тоже держа в руках бокал, только огромный, с тёмным пивом и громадной пеной, которую она быстренько посолила, чтобы пена никуда не сбежала. Они чокнулись. Во всех смыслах.
– Я не понимаю, что со мной происходит, - пожаловался Дэвид. - Я или схожу с ума, или давно уже псих.
Стэлла кивнула. - Это прозвучит фантастично, но… ты не поверишь!
– Почему это? Я маг и могу поверить во многие вещи.
– Я и Мария… В общем, мы снова… вместе.
– Спите?
– Ну, и спим тоже.
– А Джонатан? - Стэлла оживились, словно только что проснулась.
– Здрасте! Кто из нас страдает потерей памяти? Он же спит с тобой, забыла что ли?
– А, ну да. Она пьяно махнула рукой. - Я так надралась, что скоро имя своё забуду… начиная с фамилии.
– Так как вы сошлись? - проявил любопытство Дэвид. - Извини, я бы не лез в твою личную жизнь, если бы у нас был телевизор.
– Даже не помню: кажется, тогда я тоже была пьяна. Ладно, шучу, - девушка залпом выпила пиво. - Сначала я его простила. Даже не знаю, почему. Наверное, от скуки. А потом… всё произошло само собой. Он подкараулил меня в моей спальне и накинулся на меня.
– И ты не обиделась?
– Зачем обижаться? От тоски все средства хороши. Снова шучу. Шутки у меня какие-то дурацкие. Лицо красавицы посерьезнело. - Я на самом деле в него влюбилась. А что чувствует Джонатан, наверное, никто никогда не узнает. Кроме его психиатра. А это ты. Так что колись!
– Он любит тебя! - торжественно объявил Дэвид. - А я и Мария… мы снова любим друг друга. Правда, я никогда не переставал любить её. Думаю, когда она сошлась с Джонатаном, то просто хотела взять над ним вверх. Как когда-то он над нею. Отомстить, что ли. Что бы он в неё влюбился, а она его бросила. Не знаю, я ведь начинающий психиатр, случайно обнаружил в каком-то тайнике книги по психологии и психиатрии - делать-то больше нечего! Вот я и начал их читать. Кстати, здорово помогает в личной жизни. Уже и пациенты объявились: все наши ребята. Так как у вас с Джонатаном?
– Неплохо, - искренне улыбнулась Стэлла. - Он действительно - без дуракаваляния - пытается стать хорошим.
– Да, чего только не сделаешь от скуки, - съязвил Дэвид.
Стэлла стукнула его по голове.
– В следующий раз это будет кирпич, - пообещала она, ухмыляясь.
… Джонатан и Мария случайно столкнулись в коридоре. Конечно, такое "случайное" сталкивание происходило постоянно, как никак что они находились в одном и том же здании.
Они кивнули друг другу.
– Привет, ну и как у тебя дела? - поинтересовалась Мария Золотарева, поправляя длинный фиолетовый халат который спадал прямо к тапочкам. Её длинные золотые волосы рассыпались по плечам.
– Ничего. А у тебя?
– Тоже. Блин… да что это такое! Нам даже поговорить не о чем! - вспылила девушка. - А ведь мы спали вместе… причём ни один раз.
– Секс - это ещё не показатель отношений, - нравоучительным тоном заявил Джонатан. Он слегка отрастил волосы, носил обтягивающие джинсы и футболку с короткими рукавами.
– Я согласна, - быстро ответила Мария. - Показатель отношений - это любовь. Ты со мной согласен?
– Конечно. Попробуй с тобой не согласиться, так ты мне голову оттяпаешь!
На губах Марии мелькнула тень её давней улыбки: - И не только голову. Как у вас со Стэллой? Она красивая…
– Да, это точно.
– Послушай, скажи, что ты не сошёлся с ней просто оттого, что тебя мучает совесть! Ведь ты и ещё какой-то парень её когда-то изнасиловали… только потому, что она - тёмный маг.
– Я был фанатиком! - резко ответил он. По его тону можно было определить, что терпение его на исходе, и что вскоре от него можно ожидать чего угодно: либо успокоительное начнёт пить литрами, либо метать громы и молнии. - Веришь, я действительно хочу забыть, каким я был тогда. Глупым фанатиком при полном отсутствии здравого смысла! Я умел только ненавидеть чёрных магов… и охотиться на них, как хорошая ищейка! А на поводке меня водила моя драгоценная жена - к счастью, бывшая - Виллина! Вот что меня бесит! Что мной руководила женщина!
– Меня тоже бесило, что ты имел такое важное место в моей жизни… что я готова была наплевать на всех. На себя в первую очередь. Губы Марии задрожали, она опустила голову: - Извини… извини, что снова мучают тебя своими переживаниями.
– Я не надеюсь, что ты когда-нибудь это забудешь, но верю, что однажды ты меня простишь.
… Самой несчастной из них всех была Люмис. Она ходила по коридорам и залам их замка, как призрак. Пожалуй, призрак, столкнувшийся с ней, сам бы шарахнулся. Её бело-чёрные волосы и глаза, чёрный и светлый, казались пуговицами на мордочке плюшевой игрушки. Она избегала всех, хотя все порывались ей помочь, чувствуя и свою вину в смерти Кати. Люмис очень тяжело перенесла гибель своей дочери, пожалуй, даже тяжелее, чем Джонатан - хотя он всегда искусно прятал свои чувства. Она постоянно ходила на могилу дочери, которую сделали в саду, и плакала. Ей хотелось умереть.
"Сначала я потеряла любовь, а потом дочь", - как-то с грустью призналась она Марии. После того, как Мария порвала с Джонатаном и снова начала встречаться с Дэвидом, они снова стали подругами. Зато теперь Люмис не могла видеть счастливую Стэллу. Почему-то женщина всегда обвиняла в измене не бывшего любовника, а других женщин, отнявших его у неё. По её мнению, конечно.
Но однажды странный парень Андрей, который постоянно казался незаметным, но в нужное время становился незаменимым, утешил её. Просто подошёл к ней в саду, когда Люмис сидела возле могилы, глядя в пустоту, взял за руку, потом на руки, - и унёс прочь от печального места. Худенький паренёк, наполовину японец, как считали все, истинно его происхождение было окутано тайной, унёс страждущую прямо к себе в спальню. И исцелил.
На самом деле он давно уже мечтал о ней.
… Снова сны, я вижу сны о чёрных магах. Они мне всё больше нравятся, меня влечёт их компания, их тусовка. Милый такой мирочек с ласковыми психами. Во сне я улыбаюсь… и думаю про своего вампира. Странно, иногда во сне мне чудиться совсем молоденькая, очень худая девушка с упрямо сжатыми губами, которая материться и дрожит от холода, так как она совершенно нагая… но продолжает куда-то идти, к своей неведомой цели. Я могу только испугаться… за её врагов. Воля, светящаяся в глазах девушки, напоминает непреклонную, внушающую ужас, самоуверенность фанатиков. Её глаза такие пустые… наполнены такой болью и силой, что хочется плакать. Они такие странные, эти глаза, оба карие, только один светлее другого.
Я знаю, она найдёт одежду, тепло и еду. Я знаю, она найдёт своего врага… Мне страшно. Кто её враг? Неужели… я? Её послала Виллина? А сама второй раз придти постеснялась, как жеманная красотка на балу - второй раз надеть одно и то же платье.
… - Ну всё, конец нам пришёл! - возопила Лира де Кэль, вбегая ко мне без стука - по своей всегдашней привычке. Почему-то все мои друзья привыкают, что у меня никогда нет никакой личной жизни. Обидно в двадцать с небольшим обрести статус старой девы.
– Что случилось: ты забеременела?
Лира взглянула на меня с обиженным возмущением аристократки - никак не привыкнет к моим манерам. - Нет, конечно же! С чего бы это мне беременеть? Я же не замужем!
Я решила промолчать о том, что не только я одна догадываюсь о её романе с полудемоном Дориатом Мейном. Хотя это тайна была - прозрачней только целлофановый кулёк.
– Так в чём тогда дело? - спросила я. Я читала какую-то жутко неподъёмную - тяжелую - и почти такую же нечитабельную книжку по чёрной магии - нашему основному предмету. Учить заклинания было мучительно, как латынь.
– А ты разве не знаешь?! - возопила она таким тоном, словно я могла вот-вот пропустить конец света.
– Ну… нет. А что я должна узнать?
– Завтра же Испытание! Глазки Лиры округлились от ужаса.
– Да ну? - я зевнула - время было позднее. - Слушай, я спать хочу, давай в темпе вальса.
Лира давно уже привыкла к моим поговоркам-оговоркам из моей прошлой жизни, точнее научились на них не реагировать.
– Испытание - это значит, что завтра у нас будет экзамен. Лира всхлипнула: - И наш учитель, вампир, завтра будет нас кусать. Ой, надеюсь, что не до смерти!
– Чего?! С чего бы это вдруг он нас покусает? Только не говори, что он свихнулся. Я всё равно не поверю, из всех нас он свихнётся последним.
– Да нет, это же экзамен такой будет. Его не Дайн придумал. Завтра нам дадут какое-то время…чтобы мы спрятались, и с помощью заклинаний попытались направить его на ложный путь. А потом он будет с нами сражаться… и покусает. Каждого. Это входит в наше обучение, такой своеобразный зачёт. Он будет оценивать, настолько сильно мы будем сопротивляться его вампирской магии. Ты что, зачётку свою не читала?
– Ещё не успела, - призналась я, с трудом вспоминая, куда я его закинула. Я всегда очень небрежно относилась к своим документам.
– Хорошо, что я тебя предупредила! А то получила бы двойку, когда Дайн обнаружил бы тебя в твоей собственной комнате. Так что с утра, в девять часов, ты просыпаешься и быстренько бежишь прятаться.
– А куда? - резонно поинтересовалась я.
– Куда угодно. Только прятаться можно только по одиночке, - тяжело вздохнула Лира. - Дориат уже начинает ревновать. Ему почему-то кажется, что Дайн всех девушек будет ещё и лапать! Ну, когда они будут в бессознательном состоянии.
– Наверное, он судит по себе, - вырвалось у меня. Мне тут же захотелось пойти и застрелить этого мальчика.
Она кинула на меня острый взгляд полный подозрения. - Ты думаешь? - задумчиво просила она.
– Да ничего я не думаю! - взорвалась я. - Откуда ж я знаю? Я вообще в мужчинах плохо разбираюсь.
– Поэтому-то у тебя и нет никого. Ты же такая хорошенькая… и такая одинокая. Очень странное сочетания. У тебя в детстве была какая-то травма?
– Да, упала головой вниз из окна… десять раз подряд.
– Серьёзно? - Лира подошла и пощупала мою голову.
– Да шучу, конечно же! Слушай, у меня что, шутки тупые? Почему я должна постоянно пояснять, когда я шучу, а когда нет?
– Просто у тебя странное чувство юмора - не обижайся!
– Пусть моё чувство юмора обижается, - улыбнулась я.
– Тогда до завтра, - ответно улыбнулась аристократка. Правда улыбка её была вялой. - Дориат устраивает вечеринку завтра вечером, после испытания.
– На которой мы обсудим, как правильно всовывать вампирам осиновый кол в задницу! - хмыкнула я.
– А зачем в задницу? - заинтересовалась Лира. - Что, помогает?
– От чего?
– Ну, от вампиров? Я слышала, что некоторые умники пытались всунуть кол в сердце некоторых вампиров. Правда, живыми этих умников больше никто никогда не видел.
– Вот как вредно заниматься самообразованием! - заметила я. - Ладно, кыш, я спать буду.
– Так спи! Можно подумать, я тебе мешаю!
– Нет, помогаешь! Серьёзно, Лира, я понимаю, что ты ужасно боишься завтрашнего испытания, но лучше иди за утешениями к Дориату. Я зевнула и начала демонстративно раздеваться.
Лира вздохнула, бросила на меня укоряющий взгляд и сбежала.
Я провалилась в сон.
… Мне не пришло ничего лучше в голову, как спрятаться в его комнате. Я вскочила, глянула на часы - девять. Мороз невольно пробежал по коже. Мои руки дрожали, пока я одевалась. Я выбрала штаны, рубашку и свитер. А также кроссовки - в них удобно бежать. Правда, в беге я не слишком сильна. Когда-то в школе злые садисты-физкультурники заставляли нас наматывать круги вокруг стадиона - и то я прибегала последней, и мне ставили тройки из жалости.
Я выбежала из комнаты, едва успев кое-как умыться. Вижу - студенты разбегаются как тараканы из нашего коридора. У всех перепуганные лица. Короче, паника в чистом виде.
Я прокралась к его комнате и увидела, что он даже забыл закрыть двери. Я юркнула внутрь и кинулась в ванную - я вспомнила, что забыла принять душ. Сердце громко стучало, руки дрожали, но в обморок я пока не упала.
Я вдруг реально представила, что Дайн меня покусает… как в каком-нибудь ужастике. Караул! Спасите!
Но я любила его, и… пусть кусает. Пусть убьёт, если хочет. За эти последние месяцы он вовсе перестал обращать на меня внимание. Как я не ловила его взгляды, как не старалась завести беседу - в ответ лишь холод. Словно я флиртовала с морозильником.
Помывшись, я нашла в его ванной шёлковый халат, так как у Дайна, вопреки его обычаям, было тепло - ярко горел камин, создавая у меня почему-то новогоднее ощущение праздника. Я наколдовала себе мандарин и шампанского. Думая: умирать, так с музыкой!
Мне стало интересно, сколько студентов доживёт до конца года? Острая жалость сжала мне сердце - я подумала про Лиру. Она так и не стала сильным магом, хотя способности у неё были неплохие. Зато я ходила в фаворитках у Дайна, увы, только по оценкам.
Я заметила, что на меня стали обращать внимания симпатичные мальчики, даже из светлого отделения - наверное, там считалось признаком "крутости" встречаться с ведьмой. В другом случае я бы с ума сошла от радости, не то чтобы мне так уж сильно надоела собственная невинность, но всё же…
Хотелось ощутить любовь.
Но, когда чья-то физиономия тянулась поцеловать меня, я ясно видела лицо Дайна. И отталкивала незадачливого ухажёра, который с искренней обидой на лице впечатывался в стенку.
Я ждала его и ждала, замирая от малейшего шороха. Потом всё-таки заснула. Кажется, каким-то образом у меня получилось успокоительное шампанское. Надо бы запомнить, как я колдовала - на нервной почве и не такие шедевры могут получиться.
– А, вот где ты, - голос Дайна раздался над моим ухом. Я поморщилась и попыталась залезть под подушку, но её с меня сняли. - Вставай.
– Угу, - я протёрла глаза и уставилась на него.
– Мне следовало догадаться, где будешь прятаться.
Я пристально рассматривала его: он выглядел как обычно, только губы были ещё более алыми, а глаза отливали еле уловимым кровавым блеском. У меня появилось ощущение, что передо мной не Дайн, а какая-то жуткая тварь в его шкуре.
– Почему ты так на меня смотришь?
Наши глаза встретились, я задрожала. - Скорее…кусай, иначе я умру от страха! - прошептала я, вжимаясь спиной в мягкую, тёплую постельку. Я ощущала, что мои руки и ноги становятся ватными - я была полностью в его власти. Я почти не могла пошевелиться. Я чувствовала себя беспомощным больным ребёнком.
– Я обязан это сделать, - он наклонился надо мной с печалью на красивом лице. Теперь он выглядел таким, как прежним. Словно душа снова вернулась в тело, заняв место злобного демона. Он медленно наклонялся надо мной, как врач над телом больного. С состраданием, искривившем красные губы. Я увидела, как растут два клыка… ну, совсем как в фильмах! Ничего нового я не увидела - это было даже красиво… Как пара клыков у сексуального Тома Круза и Бреда Питта в "Интервью с вампиром".
Оцепенение буквально приковало меня к кровати, как парализованную.
– Ты меня убьёшь? - прошептала я деревенеющими губами.
Он только усмехнулся. Жестоко и печально одновременно. Тоже мне… гомик в трауре! Меня охватила злоба, я застонала. - О, как же я мечтаю дать тебе по морде! Только дай мне придти в себя!
Я постепенно скидывала с себя оцепенением, как тяжёлую одежду в воде, это было нелегко, я чувствовала, что всё равно не успею.
– Молодец, - прошептал он, - другим вампирам ты сможешь оказать сопротивление.
– Что, ещё кто-то должен придти? У тебя что - вечеринка? А я в качестве вина?
Его губы коснулись моей шеи…
Боли не было. Даже наоборот. Это было очень приятно, словно мы занимались сексом. Я обвила его шею руками и привлекла его к себе. Его волосы упали на моё лицо, закрыв меня чёрной вуалью от действительности. И я окунулась в мир чистого, незамутнённого наслаждения…
Слабое воспоминание: он отрывается от меня, берёт на руки и несёт. Куда-то вниз по лестнице. Я почти не осознаю, что происходит вокруг меня. Я - вещь в себе. Я кайфую. Мне хорошо, словно я накурилась конопли. На моих губах - блаженная улыбка. Я в его руках, как безвольная резиновая кукла. Я умираю? Пусть…
Слабый голос, доноситься словно из другой реальности: - Все? На сегодня все, Дайн?
Голос директора. Я с трудом открываю глаза и осознаю его седую бороду и сочувствующие глаза. Рядом с ним женщина в белом, либо ангел, либо врач. Или работница морга. Её лицо - словно размытое светлое пятно. Меня осторожно укладывают на жёсткое ложе. Я каким-то образом вижу себя сверху - моя душа начала отлетать? Куда? Вернись, сука! Зато я вижу, что рядом лежат другие подростки, неподвижные и бледные. Трупы? Рядом со мной лежит Лира де Кэль. А рядом с ней Дориат. Даже в подобном состоянии он ухитряется держать её за руку железной хваткой.
Душа вернулась на месте - мне сделали какой-то болючий укол. Почему когда Дайн кусал меня, мне не было так больно? Я вскрикиваю и пытаюсь оттолкнуть врача. Её лицо фокусируется перед моими открытыми глазами, я узнаю Зарю. Она кидает взгляд, полный отвращения на невозмутимого Дайна. Меня переполняет ярость. Я начинаю орать: - Вы сами устроили это испытание! А теперь относитесь к Дайну, как к самому жуткому существу на планете, исчадью ада! Вы просто жестокие, двуличные твари!
Силы покидают меня, я больше не могу говорить, даже прошептать. Заря невольно отшатывается от меня. - Девушка не в себе, - слышу я её дрогнувший голос. - Не переборщила ли я с лекарством?
– Как раз наоборот: Элли самая здравомыслящая из нас всех, - это заговорил директор - милый старик. Правда, какой он старик? Он притворяется стариком, чтобы выглядеть безобидным. Эленбург подошёл ко мне и наклонился надо мной.
Больше я ничего не помню.
До вечера мы достаточно набрались сил, чтобы всем кагалом удрать из медпункта и расположиться в пустующим классе, где Дориат всё-таки устроил вечеринку.
Лира, бледная, как смерть, прижималась к своему герою. А моего героя с нами не было. Во-первых, вина он не пил, во-вторых, сейчас вряд ли бы кто-нибудь захотел его увидеть. Разве что в гробу и в белых тапках. Мрачные, сосредоточенные студенты первого курса тёмного отделения сидели с таким видом, словно решили совершить революцию. Проще говоря, попробовать всунуть осиновый кол в сердце вампиру Дайну. Моему любимому. Я чувствовала себя не в своей тарелке, на меня кидали враждебные взоры, так как все, без исключения, благодаря наблюдательности и болтливому язычку Лиры знали о моих чувствах к Дайну.
– Давайте её свяжем, что бы она не успела его предупредить, - предложил высокий и лохматый парень с мрачным взором инквизитора. Он смотрел на меня, как на ведьму, которую только что отправил на костёр из-за того, что она носит облегающие юбки.
– А может, лучше сразу убьём, зачем возиться? - внёс своё предложение другой парень, некрасивый, мощный и рыхлый, как мешок с песком.
– А может, лучше заткнётесь?! - вдруг воскликнул Дориат Мейн. Все глянула на него с изумлением, особенно Лира де Кэль. Тоже мне подружка, называется! И ведь не сказала ни единого слова в мою защиту! Вроде бы это я назначила такое страшное испытание, да ещё и держала её за руки, пока её кусал вампир.
– Ты чего, Дор? - нерешительно заявил "инквизитор" по имени Солли. Милое имечко для садиста-самоучки. - Мы думали, что ты с нами.
– Да, чего это ты её защищаешь? - ревниво осведомилась Лира, вставая с его колен. - Она что, тебе нравиться?
– А ты думаешь, что мне должна теперь нравиться только ты одна? - раздраженно бросил этот полумонах-полудемон. - Просто вы забываете, кто мы. Мы тоже твари! А представьте себе: сидят себе белые маги, пьют чай и обсуждают, как лучше убить нас. Кого чем. Кого колом в сердце, кому просто голову отрубить священным мечом, кого просто на костре спалить. Приятно, правда?
– Можно подумать, они этого не делают! - фыркнул Солли, поправляя свою шевелюру. Волос у него было гораздо больше, чем мозгов. Хм, действительно, лучше быть дураком, чем лысым: не так заметно.
– Может быть, и делают. Даже скорее всего, что делают. Обсуждают такие возможности за чашечкой чай или кофе. Но вот вам было бы приятно, если бы они взяли и претворили свои безумные фантазии в действительность?
Дориат уставился в пустоту, глаза его вдруг оказались на мокром месте. Он отвернулся к стене, заговорил чужим, глухим голосом: - Когда я ещё жил у себя в деревеньке, многие местные жители на самом деле хотели меня сжечь. Для них это было бы просто развлечение, как торт на праздник. Чтобы меня спасти, отец убежал из селения, и мы жили в лесу. Потом отца разорвали волки. Я долго жил сам, чуть не умер с голоду. И вдруг мне пришло приглашение, и за мной заехал гном.
Не помню, каким образом я очутилась перед дверями его спальни. Затем я её долго взламывала - ногами, кулаками и заклинаниями. Когда дверь отворилась, я чуть не свалилась вовнутрь.
Кровать. Ночник в виде маленького золотистого шарика освещает его прекрасное лицо и закрытые глаза. Спит. Вот сволочь! Девушка созрела, а он спит! Мельчает мужик. Я немного протрезвела и осознала, что гуляла по коридорам в одной ночнушке - хорошо, хоть не встретила никого. Я запрыгнула к нему на постель, обняла, прижалась.
– Чего тебе надо? - поинтересовался он, открывая глаза. - Если хотела убить меня, то не надо было так громко стучаться в дверь! Если возле меня были соседи, ты бы их всех перебудила. Так чего ты от меня хочешь?
– Я спать хочу, - пробормотала я, обвиваясь вокруг его тела своим почти обнажённым телом и прижимаясь к его груди. Я положила голову ему на плечо и заснула.
***
– Доброе утро, - сказал кто-то, кого я ещё не видела, так как лежала с закрытыми глазами.
– Угу, - подтвердила я, кивая. Зевнула, потянулась, наконец-то раскрыла глазки. И увидела вампира, сидящего на кресле. Который, подперев голову ладонью, сосредоточенно обыскивал меня глазами. Странный взгляд, словно он решал что-то важное для себя.
В любом случае, я любила все его взгляды, так как я любила его.
– Привет, - довольно вежливо произнесла я, - а что ты делаешь, позволь поинтересоваться, в моей комнате?
Впервые увидела, как он хохочет, запрокинув голову. Как ребёнок.
– Что, я проспала твою пару? Извини… больше так… напиваться не буду. Я поморщилась.
– Это ты у меня в комнате, дорогая, а не я в твоей, ты что, забыла? - наконец заговорил он, справившись с приступами смеха.
– Ага, - я подняла голову и осмотрелась. - Понятно. Вчерашние воспоминания наконец-то соизволили прийти в голову.
Я встала: - У тебя есть ванная?
Он показал.
Я торжественно продефилировала в ванную, где приняла прохладный душ, почистила зубы специальным раствором, который просто добавлялся в воду, и нужно было прополоскать им рот - никаких зубных щёток! Поискав какой-нибудь халат - только сейчас, при ярком свете, я обнаружила, что моя ночная рубашка тоненькая, как паутинка, - и, не найдя, я снова нацепила её и вышла. Не голой же мне было выходить в конце-то концов!
– Извини, - пробормотала я в приступе стыда, - я… напилась.
– Я заметил, - усмехнулся Дайн Стейн.
– Ты меня покусал?
– Нет. Знаешь, я трезвенник, а алкоголя в твоей крови было больше, чем самой крови, - хмыкнул Дайн.
– Спасибо.
– Не за что. Завтракать будешь? - он демонстративно указал на стол, где был изящно сервирован завтрак. Серебряные тарелки, фарфор, золотые вилки, аппетитная еда.
– Ой, какой класс! - я запрыгала от радости. - Ты её наколдовал?
– Естественно - готовить я не умею. Садись.
Я села за стол и принялась за еду. Он сел за стол напротив меня, продолжая созерцать мою глупую физиономию. И что он в ней нашёл?
– Интересно, когда мы что-то наколдовываем, откуда оно берется? Пропадает у людей, которые на самом деле это приготовили? - вслух раздумывала я.
– Подозреваю, что из источника бесконечности, - с умным видом заметил Дайн. - А тебе не всё равно?
– Нет, не всё равно! - проговорила я, с жадностью хватаясь за аппетитную куриную ножку. - Вдруг кто-то сегодня из-за меня остался без завтрака? Судя по сервировки, какие-то аристократы.
– Да нет. На самом деле разница между колдунами и обычными людьми состоит в том, что они должны добывать еду, питьё и одежду, и так далее, другим путём, более трудным и долгим, чем мы. Теперь ты понимаешь, почему все так хотят стать волшебниками?
– Угу! - покивала я с набитым ртом. - Могущество - и всё на шару!
– Молодец! - похвалил меня он с иронической улыбочкой.
– А почему ты меня всё-таки не покусал? Ведь я сама нарывалась… Думаю, тебя бы даже никто не упрекнул. Ещё б сказали: так ей и надо!
– А ты думаешь, что я на всех подряд кидаюсь? Я тебе говорил, что получаю кровь… это часть моей зарплаты, - терпеливо пояснил он.
– Ну, а я-то думала, что ты ко мне испытываешь что-то особенное, - огорчилась я.
– Может быть… иногда хочу взять ремень и отшлёпать тебя.
– Садист!
– Мазохистка!
Поговорили, называется. Я никогда не думала, что с кем-то мне будет так легко. Обычно с мужчинами мне трудно общаться: или они тупые, или я слишком умная.
***
– Самое время обидеться на человечество! - торжественно проговорил Дэвид, поднимая кубок с красным вином. Его чёрные волосы блистали в свете свечей, а глаза: синий и чёрный, - казались двумя драгоценными камнями, по ошибке попавшими в человеческие глазницы. Рядом с ним стояла Стэлла, тоже держа в руках бокал, только огромный, с тёмным пивом и громадной пеной, которую она быстренько посолила, чтобы пена никуда не сбежала. Они чокнулись. Во всех смыслах.
– Я не понимаю, что со мной происходит, - пожаловался Дэвид. - Я или схожу с ума, или давно уже псих.
Стэлла кивнула. - Это прозвучит фантастично, но… ты не поверишь!
– Почему это? Я маг и могу поверить во многие вещи.
– Я и Мария… В общем, мы снова… вместе.
– Спите?
– Ну, и спим тоже.
– А Джонатан? - Стэлла оживились, словно только что проснулась.
– Здрасте! Кто из нас страдает потерей памяти? Он же спит с тобой, забыла что ли?
– А, ну да. Она пьяно махнула рукой. - Я так надралась, что скоро имя своё забуду… начиная с фамилии.
– Так как вы сошлись? - проявил любопытство Дэвид. - Извини, я бы не лез в твою личную жизнь, если бы у нас был телевизор.
– Даже не помню: кажется, тогда я тоже была пьяна. Ладно, шучу, - девушка залпом выпила пиво. - Сначала я его простила. Даже не знаю, почему. Наверное, от скуки. А потом… всё произошло само собой. Он подкараулил меня в моей спальне и накинулся на меня.
– И ты не обиделась?
– Зачем обижаться? От тоски все средства хороши. Снова шучу. Шутки у меня какие-то дурацкие. Лицо красавицы посерьезнело. - Я на самом деле в него влюбилась. А что чувствует Джонатан, наверное, никто никогда не узнает. Кроме его психиатра. А это ты. Так что колись!
– Он любит тебя! - торжественно объявил Дэвид. - А я и Мария… мы снова любим друг друга. Правда, я никогда не переставал любить её. Думаю, когда она сошлась с Джонатаном, то просто хотела взять над ним вверх. Как когда-то он над нею. Отомстить, что ли. Что бы он в неё влюбился, а она его бросила. Не знаю, я ведь начинающий психиатр, случайно обнаружил в каком-то тайнике книги по психологии и психиатрии - делать-то больше нечего! Вот я и начал их читать. Кстати, здорово помогает в личной жизни. Уже и пациенты объявились: все наши ребята. Так как у вас с Джонатаном?
– Неплохо, - искренне улыбнулась Стэлла. - Он действительно - без дуракаваляния - пытается стать хорошим.
– Да, чего только не сделаешь от скуки, - съязвил Дэвид.
Стэлла стукнула его по голове.
– В следующий раз это будет кирпич, - пообещала она, ухмыляясь.
… Джонатан и Мария случайно столкнулись в коридоре. Конечно, такое "случайное" сталкивание происходило постоянно, как никак что они находились в одном и том же здании.
Они кивнули друг другу.
– Привет, ну и как у тебя дела? - поинтересовалась Мария Золотарева, поправляя длинный фиолетовый халат который спадал прямо к тапочкам. Её длинные золотые волосы рассыпались по плечам.
– Ничего. А у тебя?
– Тоже. Блин… да что это такое! Нам даже поговорить не о чем! - вспылила девушка. - А ведь мы спали вместе… причём ни один раз.
– Секс - это ещё не показатель отношений, - нравоучительным тоном заявил Джонатан. Он слегка отрастил волосы, носил обтягивающие джинсы и футболку с короткими рукавами.
– Я согласна, - быстро ответила Мария. - Показатель отношений - это любовь. Ты со мной согласен?
– Конечно. Попробуй с тобой не согласиться, так ты мне голову оттяпаешь!
На губах Марии мелькнула тень её давней улыбки: - И не только голову. Как у вас со Стэллой? Она красивая…
– Да, это точно.
– Послушай, скажи, что ты не сошёлся с ней просто оттого, что тебя мучает совесть! Ведь ты и ещё какой-то парень её когда-то изнасиловали… только потому, что она - тёмный маг.
– Я был фанатиком! - резко ответил он. По его тону можно было определить, что терпение его на исходе, и что вскоре от него можно ожидать чего угодно: либо успокоительное начнёт пить литрами, либо метать громы и молнии. - Веришь, я действительно хочу забыть, каким я был тогда. Глупым фанатиком при полном отсутствии здравого смысла! Я умел только ненавидеть чёрных магов… и охотиться на них, как хорошая ищейка! А на поводке меня водила моя драгоценная жена - к счастью, бывшая - Виллина! Вот что меня бесит! Что мной руководила женщина!
– Меня тоже бесило, что ты имел такое важное место в моей жизни… что я готова была наплевать на всех. На себя в первую очередь. Губы Марии задрожали, она опустила голову: - Извини… извини, что снова мучают тебя своими переживаниями.
– Я не надеюсь, что ты когда-нибудь это забудешь, но верю, что однажды ты меня простишь.
… Самой несчастной из них всех была Люмис. Она ходила по коридорам и залам их замка, как призрак. Пожалуй, призрак, столкнувшийся с ней, сам бы шарахнулся. Её бело-чёрные волосы и глаза, чёрный и светлый, казались пуговицами на мордочке плюшевой игрушки. Она избегала всех, хотя все порывались ей помочь, чувствуя и свою вину в смерти Кати. Люмис очень тяжело перенесла гибель своей дочери, пожалуй, даже тяжелее, чем Джонатан - хотя он всегда искусно прятал свои чувства. Она постоянно ходила на могилу дочери, которую сделали в саду, и плакала. Ей хотелось умереть.
"Сначала я потеряла любовь, а потом дочь", - как-то с грустью призналась она Марии. После того, как Мария порвала с Джонатаном и снова начала встречаться с Дэвидом, они снова стали подругами. Зато теперь Люмис не могла видеть счастливую Стэллу. Почему-то женщина всегда обвиняла в измене не бывшего любовника, а других женщин, отнявших его у неё. По её мнению, конечно.
Но однажды странный парень Андрей, который постоянно казался незаметным, но в нужное время становился незаменимым, утешил её. Просто подошёл к ней в саду, когда Люмис сидела возле могилы, глядя в пустоту, взял за руку, потом на руки, - и унёс прочь от печального места. Худенький паренёк, наполовину японец, как считали все, истинно его происхождение было окутано тайной, унёс страждущую прямо к себе в спальню. И исцелил.
На самом деле он давно уже мечтал о ней.
… Снова сны, я вижу сны о чёрных магах. Они мне всё больше нравятся, меня влечёт их компания, их тусовка. Милый такой мирочек с ласковыми психами. Во сне я улыбаюсь… и думаю про своего вампира. Странно, иногда во сне мне чудиться совсем молоденькая, очень худая девушка с упрямо сжатыми губами, которая материться и дрожит от холода, так как она совершенно нагая… но продолжает куда-то идти, к своей неведомой цели. Я могу только испугаться… за её врагов. Воля, светящаяся в глазах девушки, напоминает непреклонную, внушающую ужас, самоуверенность фанатиков. Её глаза такие пустые… наполнены такой болью и силой, что хочется плакать. Они такие странные, эти глаза, оба карие, только один светлее другого.
Я знаю, она найдёт одежду, тепло и еду. Я знаю, она найдёт своего врага… Мне страшно. Кто её враг? Неужели… я? Её послала Виллина? А сама второй раз придти постеснялась, как жеманная красотка на балу - второй раз надеть одно и то же платье.
***
… - Ну всё, конец нам пришёл! - возопила Лира де Кэль, вбегая ко мне без стука - по своей всегдашней привычке. Почему-то все мои друзья привыкают, что у меня никогда нет никакой личной жизни. Обидно в двадцать с небольшим обрести статус старой девы.
– Что случилось: ты забеременела?
Лира взглянула на меня с обиженным возмущением аристократки - никак не привыкнет к моим манерам. - Нет, конечно же! С чего бы это мне беременеть? Я же не замужем!
Я решила промолчать о том, что не только я одна догадываюсь о её романе с полудемоном Дориатом Мейном. Хотя это тайна была - прозрачней только целлофановый кулёк.
– Так в чём тогда дело? - спросила я. Я читала какую-то жутко неподъёмную - тяжелую - и почти такую же нечитабельную книжку по чёрной магии - нашему основному предмету. Учить заклинания было мучительно, как латынь.
– А ты разве не знаешь?! - возопила она таким тоном, словно я могла вот-вот пропустить конец света.
– Ну… нет. А что я должна узнать?
– Завтра же Испытание! Глазки Лиры округлились от ужаса.
– Да ну? - я зевнула - время было позднее. - Слушай, я спать хочу, давай в темпе вальса.
Лира давно уже привыкла к моим поговоркам-оговоркам из моей прошлой жизни, точнее научились на них не реагировать.
– Испытание - это значит, что завтра у нас будет экзамен. Лира всхлипнула: - И наш учитель, вампир, завтра будет нас кусать. Ой, надеюсь, что не до смерти!
– Чего?! С чего бы это вдруг он нас покусает? Только не говори, что он свихнулся. Я всё равно не поверю, из всех нас он свихнётся последним.
– Да нет, это же экзамен такой будет. Его не Дайн придумал. Завтра нам дадут какое-то время…чтобы мы спрятались, и с помощью заклинаний попытались направить его на ложный путь. А потом он будет с нами сражаться… и покусает. Каждого. Это входит в наше обучение, такой своеобразный зачёт. Он будет оценивать, настолько сильно мы будем сопротивляться его вампирской магии. Ты что, зачётку свою не читала?
– Ещё не успела, - призналась я, с трудом вспоминая, куда я его закинула. Я всегда очень небрежно относилась к своим документам.
– Хорошо, что я тебя предупредила! А то получила бы двойку, когда Дайн обнаружил бы тебя в твоей собственной комнате. Так что с утра, в девять часов, ты просыпаешься и быстренько бежишь прятаться.
– А куда? - резонно поинтересовалась я.
– Куда угодно. Только прятаться можно только по одиночке, - тяжело вздохнула Лира. - Дориат уже начинает ревновать. Ему почему-то кажется, что Дайн всех девушек будет ещё и лапать! Ну, когда они будут в бессознательном состоянии.
– Наверное, он судит по себе, - вырвалось у меня. Мне тут же захотелось пойти и застрелить этого мальчика.
Она кинула на меня острый взгляд полный подозрения. - Ты думаешь? - задумчиво просила она.
– Да ничего я не думаю! - взорвалась я. - Откуда ж я знаю? Я вообще в мужчинах плохо разбираюсь.
– Поэтому-то у тебя и нет никого. Ты же такая хорошенькая… и такая одинокая. Очень странное сочетания. У тебя в детстве была какая-то травма?
– Да, упала головой вниз из окна… десять раз подряд.
– Серьёзно? - Лира подошла и пощупала мою голову.
– Да шучу, конечно же! Слушай, у меня что, шутки тупые? Почему я должна постоянно пояснять, когда я шучу, а когда нет?
– Просто у тебя странное чувство юмора - не обижайся!
– Пусть моё чувство юмора обижается, - улыбнулась я.
– Тогда до завтра, - ответно улыбнулась аристократка. Правда улыбка её была вялой. - Дориат устраивает вечеринку завтра вечером, после испытания.
– На которой мы обсудим, как правильно всовывать вампирам осиновый кол в задницу! - хмыкнула я.
– А зачем в задницу? - заинтересовалась Лира. - Что, помогает?
– От чего?
– Ну, от вампиров? Я слышала, что некоторые умники пытались всунуть кол в сердце некоторых вампиров. Правда, живыми этих умников больше никто никогда не видел.
– Вот как вредно заниматься самообразованием! - заметила я. - Ладно, кыш, я спать буду.
– Так спи! Можно подумать, я тебе мешаю!
– Нет, помогаешь! Серьёзно, Лира, я понимаю, что ты ужасно боишься завтрашнего испытания, но лучше иди за утешениями к Дориату. Я зевнула и начала демонстративно раздеваться.
Лира вздохнула, бросила на меня укоряющий взгляд и сбежала.
Я провалилась в сон.
… Мне не пришло ничего лучше в голову, как спрятаться в его комнате. Я вскочила, глянула на часы - девять. Мороз невольно пробежал по коже. Мои руки дрожали, пока я одевалась. Я выбрала штаны, рубашку и свитер. А также кроссовки - в них удобно бежать. Правда, в беге я не слишком сильна. Когда-то в школе злые садисты-физкультурники заставляли нас наматывать круги вокруг стадиона - и то я прибегала последней, и мне ставили тройки из жалости.
Я выбежала из комнаты, едва успев кое-как умыться. Вижу - студенты разбегаются как тараканы из нашего коридора. У всех перепуганные лица. Короче, паника в чистом виде.
Я прокралась к его комнате и увидела, что он даже забыл закрыть двери. Я юркнула внутрь и кинулась в ванную - я вспомнила, что забыла принять душ. Сердце громко стучало, руки дрожали, но в обморок я пока не упала.
Я вдруг реально представила, что Дайн меня покусает… как в каком-нибудь ужастике. Караул! Спасите!
Но я любила его, и… пусть кусает. Пусть убьёт, если хочет. За эти последние месяцы он вовсе перестал обращать на меня внимание. Как я не ловила его взгляды, как не старалась завести беседу - в ответ лишь холод. Словно я флиртовала с морозильником.
Помывшись, я нашла в его ванной шёлковый халат, так как у Дайна, вопреки его обычаям, было тепло - ярко горел камин, создавая у меня почему-то новогоднее ощущение праздника. Я наколдовала себе мандарин и шампанского. Думая: умирать, так с музыкой!
Мне стало интересно, сколько студентов доживёт до конца года? Острая жалость сжала мне сердце - я подумала про Лиру. Она так и не стала сильным магом, хотя способности у неё были неплохие. Зато я ходила в фаворитках у Дайна, увы, только по оценкам.
Я заметила, что на меня стали обращать внимания симпатичные мальчики, даже из светлого отделения - наверное, там считалось признаком "крутости" встречаться с ведьмой. В другом случае я бы с ума сошла от радости, не то чтобы мне так уж сильно надоела собственная невинность, но всё же…
Хотелось ощутить любовь.
Но, когда чья-то физиономия тянулась поцеловать меня, я ясно видела лицо Дайна. И отталкивала незадачливого ухажёра, который с искренней обидой на лице впечатывался в стенку.
Я ждала его и ждала, замирая от малейшего шороха. Потом всё-таки заснула. Кажется, каким-то образом у меня получилось успокоительное шампанское. Надо бы запомнить, как я колдовала - на нервной почве и не такие шедевры могут получиться.
– А, вот где ты, - голос Дайна раздался над моим ухом. Я поморщилась и попыталась залезть под подушку, но её с меня сняли. - Вставай.
– Угу, - я протёрла глаза и уставилась на него.
– Мне следовало догадаться, где будешь прятаться.
Я пристально рассматривала его: он выглядел как обычно, только губы были ещё более алыми, а глаза отливали еле уловимым кровавым блеском. У меня появилось ощущение, что передо мной не Дайн, а какая-то жуткая тварь в его шкуре.
– Почему ты так на меня смотришь?
Наши глаза встретились, я задрожала. - Скорее…кусай, иначе я умру от страха! - прошептала я, вжимаясь спиной в мягкую, тёплую постельку. Я ощущала, что мои руки и ноги становятся ватными - я была полностью в его власти. Я почти не могла пошевелиться. Я чувствовала себя беспомощным больным ребёнком.
– Я обязан это сделать, - он наклонился надо мной с печалью на красивом лице. Теперь он выглядел таким, как прежним. Словно душа снова вернулась в тело, заняв место злобного демона. Он медленно наклонялся надо мной, как врач над телом больного. С состраданием, искривившем красные губы. Я увидела, как растут два клыка… ну, совсем как в фильмах! Ничего нового я не увидела - это было даже красиво… Как пара клыков у сексуального Тома Круза и Бреда Питта в "Интервью с вампиром".
Оцепенение буквально приковало меня к кровати, как парализованную.
– Ты меня убьёшь? - прошептала я деревенеющими губами.
Он только усмехнулся. Жестоко и печально одновременно. Тоже мне… гомик в трауре! Меня охватила злоба, я застонала. - О, как же я мечтаю дать тебе по морде! Только дай мне придти в себя!
Я постепенно скидывала с себя оцепенением, как тяжёлую одежду в воде, это было нелегко, я чувствовала, что всё равно не успею.
– Молодец, - прошептал он, - другим вампирам ты сможешь оказать сопротивление.
– Что, ещё кто-то должен придти? У тебя что - вечеринка? А я в качестве вина?
Его губы коснулись моей шеи…
Боли не было. Даже наоборот. Это было очень приятно, словно мы занимались сексом. Я обвила его шею руками и привлекла его к себе. Его волосы упали на моё лицо, закрыв меня чёрной вуалью от действительности. И я окунулась в мир чистого, незамутнённого наслаждения…
Слабое воспоминание: он отрывается от меня, берёт на руки и несёт. Куда-то вниз по лестнице. Я почти не осознаю, что происходит вокруг меня. Я - вещь в себе. Я кайфую. Мне хорошо, словно я накурилась конопли. На моих губах - блаженная улыбка. Я в его руках, как безвольная резиновая кукла. Я умираю? Пусть…
Слабый голос, доноситься словно из другой реальности: - Все? На сегодня все, Дайн?
Голос директора. Я с трудом открываю глаза и осознаю его седую бороду и сочувствующие глаза. Рядом с ним женщина в белом, либо ангел, либо врач. Или работница морга. Её лицо - словно размытое светлое пятно. Меня осторожно укладывают на жёсткое ложе. Я каким-то образом вижу себя сверху - моя душа начала отлетать? Куда? Вернись, сука! Зато я вижу, что рядом лежат другие подростки, неподвижные и бледные. Трупы? Рядом со мной лежит Лира де Кэль. А рядом с ней Дориат. Даже в подобном состоянии он ухитряется держать её за руку железной хваткой.
Душа вернулась на месте - мне сделали какой-то болючий укол. Почему когда Дайн кусал меня, мне не было так больно? Я вскрикиваю и пытаюсь оттолкнуть врача. Её лицо фокусируется перед моими открытыми глазами, я узнаю Зарю. Она кидает взгляд, полный отвращения на невозмутимого Дайна. Меня переполняет ярость. Я начинаю орать: - Вы сами устроили это испытание! А теперь относитесь к Дайну, как к самому жуткому существу на планете, исчадью ада! Вы просто жестокие, двуличные твари!
Силы покидают меня, я больше не могу говорить, даже прошептать. Заря невольно отшатывается от меня. - Девушка не в себе, - слышу я её дрогнувший голос. - Не переборщила ли я с лекарством?
– Как раз наоборот: Элли самая здравомыслящая из нас всех, - это заговорил директор - милый старик. Правда, какой он старик? Он притворяется стариком, чтобы выглядеть безобидным. Эленбург подошёл ко мне и наклонился надо мной.
Больше я ничего не помню.
***
До вечера мы достаточно набрались сил, чтобы всем кагалом удрать из медпункта и расположиться в пустующим классе, где Дориат всё-таки устроил вечеринку.
Лира, бледная, как смерть, прижималась к своему герою. А моего героя с нами не было. Во-первых, вина он не пил, во-вторых, сейчас вряд ли бы кто-нибудь захотел его увидеть. Разве что в гробу и в белых тапках. Мрачные, сосредоточенные студенты первого курса тёмного отделения сидели с таким видом, словно решили совершить революцию. Проще говоря, попробовать всунуть осиновый кол в сердце вампиру Дайну. Моему любимому. Я чувствовала себя не в своей тарелке, на меня кидали враждебные взоры, так как все, без исключения, благодаря наблюдательности и болтливому язычку Лиры знали о моих чувствах к Дайну.
– Давайте её свяжем, что бы она не успела его предупредить, - предложил высокий и лохматый парень с мрачным взором инквизитора. Он смотрел на меня, как на ведьму, которую только что отправил на костёр из-за того, что она носит облегающие юбки.
– А может, лучше сразу убьём, зачем возиться? - внёс своё предложение другой парень, некрасивый, мощный и рыхлый, как мешок с песком.
– А может, лучше заткнётесь?! - вдруг воскликнул Дориат Мейн. Все глянула на него с изумлением, особенно Лира де Кэль. Тоже мне подружка, называется! И ведь не сказала ни единого слова в мою защиту! Вроде бы это я назначила такое страшное испытание, да ещё и держала её за руки, пока её кусал вампир.
– Ты чего, Дор? - нерешительно заявил "инквизитор" по имени Солли. Милое имечко для садиста-самоучки. - Мы думали, что ты с нами.
– Да, чего это ты её защищаешь? - ревниво осведомилась Лира, вставая с его колен. - Она что, тебе нравиться?
– А ты думаешь, что мне должна теперь нравиться только ты одна? - раздраженно бросил этот полумонах-полудемон. - Просто вы забываете, кто мы. Мы тоже твари! А представьте себе: сидят себе белые маги, пьют чай и обсуждают, как лучше убить нас. Кого чем. Кого колом в сердце, кому просто голову отрубить священным мечом, кого просто на костре спалить. Приятно, правда?
– Можно подумать, они этого не делают! - фыркнул Солли, поправляя свою шевелюру. Волос у него было гораздо больше, чем мозгов. Хм, действительно, лучше быть дураком, чем лысым: не так заметно.
– Может быть, и делают. Даже скорее всего, что делают. Обсуждают такие возможности за чашечкой чай или кофе. Но вот вам было бы приятно, если бы они взяли и претворили свои безумные фантазии в действительность?
Дориат уставился в пустоту, глаза его вдруг оказались на мокром месте. Он отвернулся к стене, заговорил чужим, глухим голосом: - Когда я ещё жил у себя в деревеньке, многие местные жители на самом деле хотели меня сжечь. Для них это было бы просто развлечение, как торт на праздник. Чтобы меня спасти, отец убежал из селения, и мы жили в лесу. Потом отца разорвали волки. Я долго жил сам, чуть не умер с голоду. И вдруг мне пришло приглашение, и за мной заехал гном.