Страница:
"Но ведь Дарине тоже приснился кошмар. Может, он сниться всем разноглазым, типа предупреждения, что в Ацрум с нашими зенками нам лучше не соваться?"
Когда Золотарева спускалась с полки, полная тягостных раздумий, её провожал внимательный взгляд старой ведьма, словно она что-то знала о странный ночных событиях.
Анна держала дочь за руку, та вцепилась в руку Джэнис, а та цепко держала Марию. Такой цепочкой они вышли на почти безлюдный, убогий вокзал, заметённый снегом; дворник в ушанке меланхолично работал лопатой, сгребая снег в огромную кучу и посыпая дорогу песком. Это был сизифов труд, так как снег всё шёл и шёл… нависал на небе серой тучей.
Джэнис глянула на часы: - Уже скоро прибудет наш автобус, поспешим.
Они быстро прошли через здание вокзала, холодное, белое, казавшееся моргом, тут торговали чем попало, воняло бедностью и грязью.
"Точь-в-точь мой родной город!" - подумала Мария с тоской, которая внезапно обступила со всех сторон. Она вспомнила себя нищей девушкой, в вещах с чужих плечей, с неживыми, тусклыми волосами от плохого питания, и осунувшимся лицом.
Она, заметив, что не смотря на спешку, Джэнис остановилась посреди вокзала, а к ней постепенно присоединялись другие люди, осыпая радостными восклицаниями, подошла к витрине. Мельком оглядев себя, убедилась, что выглядит прекрасно, одета - стильно, и вся сияет здоровьем, несмотря на страшную ночь; а в глазах прямо плещутся витамины. Мария поразилась, так как по утрам, будучи плохо выспавшейся совой, привыкла видеть себя серой, постаревшей, осунувшейся, со свежими синяками под глазами. В данный же момент она ощущала растущее нервное возбуждение, которое почти разрывало мозг на части, требуя движений, нагрузок, испытаний. В ней словно накапливалась энергия, требующая выхода.
Уставившись на своё отражение в витрине, она случайно словила взгляд очень красивой девушки: один глаз которой был серым, а другой, - чёрным. Волосы незнакомки делились на белые, слегка золотистые, и чёрные, как вороново крыло. Незнакомка была слишком похожа на Люмис из кошмара, только взгляд её был не озлобленным, а усталым.
– Что ты такое там увидела? - подошла к зеркальной витрине Джэнис. Люмис исчезла. Мария решила ничего не говорить о своих внезапных видениях.
– На себя смотрю, что от меня осталось после поезда.
– Нам нельзя медлить, - сурово произнесла старуха, и, схватив её за руку, повлекла за собой к толпе. - Видишь, все уже собрались. А автобус никого ждать не будет.
За углом вокзала их ждал заснеженный автобус. Заплатив за всех странными бумажками, Джэнис усадила девочку с Марией на втором этаже. Марию удивило, что автобус битком забит, но второй этаж, где разместили их, был пуст. Все остальные расположились на первом этаже, в основном молодёжь - вылитые студенты: говорливые, пьющие пиво; они громко смеялись над неприличными анекдотами, слушали рок. Марии, глазевшей на них, они ничуть не напоминали будущих магов. Мария, отлично видевшая со своего места - странным образом пол казался прозрачным как стекло - увидела, что Джэнис со всеми ними в хороших отношениях, шутит как девочка. Она казалась помолодевшей. Золотарева ощутила себя парией, ей стало неприятно наблюдать за царившем внизу весельем, на которое её никто не приглашал; она отвернулась к окну. Протерев заиндевевшее стекло, увидела унылое здание вокзала в сугробах. Дарина молча пересела от неё, сев напротив.
– Я тоже видела в витрине ту женщину, - неожиданно пробурчала она, сердито хмурясь. - И я знаю, кто она.
– Мало ли кто: призрак, видение, просто проходившая мимо прохожая. Меня она не интересует.
– Сейчас заинтересуешься! Смотри! - заговорщицки обернувшись по сторонам, девочка выудила из рюкзачка пачку карт. Точнее, картинок, очень похожих на карты, но без мастей. На картинках были изображены мужчины и женщины в причудливых одеяниях, и все, - с разными глазами.
– Героини какого-нибудь сериала? - скучающе заметила Мария, невольно заинтересованная ими, возможно, потому что у всех них были разные глаза, как у неё. Однако стоило ей дотронуться до них, как картинки превратились в фотографии. А снимки казались живыми, хоть и были неподвижны; она даже видела, как ветер раздувает их волосы. Внезапно наткнувшись на своё изображение, девушка похолодела, впившись взглядом в своё лицо. Её пальцы побелели. На фотографии она держала в руке бокал с алым вином, позолоченным светом свечей; на ней было серебристое полупрозрачное платье, её двойник поставила ногу на ступеньку длинной винтовой лестницы и кокетливо улыбалась. Длинные золотистые волосы мерцали, чуть шевелясь, как водоросли, колышущиеся под водой. Под снимком готическими английскими буквами было выведено её имя.
Пока она тупо пялилась на свою такую странную фотографию, Дарина вырвала у неё из другой руки остальную пачку, и, порывшись в ней, достала одну из картинок, затем протянула её Марии: - Смотри, вот она! Дарина коснулась картинки, чтобы та ожила: на фоне дремучего леса стояла Люмис в охотничьем костюме, и с мечом на боку в серебряных ножнах. Марии снова вспомнился сон про чёрных магов, которые сидели за столом, говоря о ней. Некоторых из них она узнала в колоде. Она не могла понять, что происходит, где кончается сон и начинается явь.
– Это - Люмис. Её имя написано внизу, как и у всех. Она - чёрный маг! - со странным восхищением проговорила Дарина. - Надеюсь, она всё-таки украдёт меня! - воскликнула девочка в порыве обуревавших её эмоций.
– Ты так хочешь, чтобы тебя украли чёрные маги?
– Я хочу стать ведьмой, освоить чёрную магию, - что в этом плохого? - горячилась девочка, скривив от обиды личико. - Только моя недалёкая мамочка хочет меня защитить… от меня самой.
– А разве быть ведьмой - это хорошо? - задала встречный вопрос сбитая с толку Мария, но у неё из головы не выходила собственная фотография в дерзком платье, в покоях, где она никогда раньше не была.
– На самом деле это не так уж плохо, - Дарина пожала плечами. - Чёрная магия ничуть не хуже белой, а иногда даже сильнее. Проблема в том, что мы враждуем с чёрными магами. А всё почему? Потому что мы белые. Знаешь, иногда я не вижу в этом логики. Всё равно как постоянная вражда между протестантами и католиками.
– Откуда у тебя эти картинки, почему на одной из них я? Или моя копия, - Мария засыпала её вопросами. У неё возникло стойкое искушение схватить Дарину за плечи и хорошенько потрясти.
– Ах, картинки… Это школьная контрабанда… В школе магии, конечно. На них изображены всё чёрные маги, существующие на данный момент. Когда кто-нибудь из них умирает, на его карточке появляется… другой. Тот, кто займет его место. Магов всего тринадцать. Дарина исподлобья глянула на соседку: - Я так надеялась, что после гибели Катберга на его карте появлюсь… я. Но, появилась ты! А ведь именно я убила его!
– Ты?! - поразилась Мария. - Но я полагала…
– Что его отравила ты… я знаю. Я уже немного умею колдовать, тайком я прочитала учебник по чёрной магии, не самый новый, конечно… Но я смогла наколдовать яда поверх твоего снотворного… И всё даром? - причитала она, сжав кулачки. Слёзы катились по её бледным щекам. Её тельце затрепетало в рыданиях, носик и глаза покраснели. - Ты отобрала у меня всё, что я хотела получить! Можешь рассказать матери или Джэнис правду - мне всё равно! Хотя, я не думаю, что ты осмелишься… про Люмис ведь ты промолчала.
– А если я порву свою карту?
– Это ничего не изменит, от судьбы не спрячешься. Думаешь, белые маги не пытались? Пытались найти и убить претендентов, пока они не овладели магией… но, не смогли. Ты, я уверена, их очередная попытка. И тебя они тоже попытаются убить! Как Катберга.
Мария вдруг поняла, что Люмис в поезде пыталась похитить её, а никак не Дарину. Правда, она не испытывала желания сойтись с чёрными магами, пусть даже её физиономия и красовалась на их карте.
– Я тебе не верю! Ты просто злая, полоумная девчонка! - оттолкнув Дарину, Мария встала с кресла, и быстро пошла вниз.
– Когда сойдёшься с чёрными магами, можешь передать им, - Дарина помахала в воздухе карточками, - что я стану самой лучшей из белых магов и буду охотиться на чёрных, до тех пор, пока они не примут меня к себе!
– Ты сама только что говорила, что это - судьба. Если ты не внесена в летопись колдунов, то твои убийства будут напрасны, - неожиданно для самой себя промолвила она. А затем спустилась по лесенке вниз, затерявшись в толпе студентов. Ей было тяжко на душе, особенно когда она видела их счастливые лица, слушала беспечные беседы будущих магов. И чувствовала себя чужой. Шпионом. Собственное лицо на магической карте стояло перед ней, как немой укор. Несколько раз она замечала, или ей казалось, что она видит внимательный взгляд Джэнис, наблюдающей за ней.
Не выдержав, она сама подсела к пожилой учительнице, заглянула в её чёрные глаза. Отвела взгляд, глянув в окно, где почему-то ничего не отражалось, кроме их размытых отражений. Ей хотелось поговорить по душам, но она не знала с чего начать. Ей почему-то казалось, что мудрые глаза колдуньи читают её сокровенные мысли.
– Вы считаете меня злом? - наконец выдавила Мария, стискивая руки в кулаки. Напряжение навалилось на неё. Усталость.
– Нет, девочка моя, - мягко, нежно ответила она, дотронувшись до стиснутого кулака Марии тонкой, сухой ладошкой. - Я думаю, что тебе придётся много пережить, пройти много дорог… В самой себе, прежде чем ты найдёшь себя. Свой путь. Я знаю одно - ты суждена Университету белой магии. Даже если ты его разрушишь.
Голос женщины задрожал, у Марии защемило сердце:
– Обещаю, на какой бы я не оказалась стороне, я никогда не уничтожу магический университет!
– Не надо! - женщина подняла руку, грозно уставившись на неё. - Не надо обещать того, чего ты, возможно, не сможешь выполнить!
Люмис сказалась больной, заперлась у себя в комнате, и снова заснула, хотя в комнату настойчиво стучался день. Скверные сны, сны про прошлое, продолжались, не оставляя её в покое.
… Она стояла перед холодным лесным озером. Наступала осень, постепенно окрашивая листья в алые, багряные, оранжево-золотистые тона. Глубоко вздохнув, набрала в лёгкие побольше воздуха и нырнула в прозрачные глубины. Джонатан тем временем взбирался на высокую ель: - Дорогая, я вижу селение! - радостно вскричал он, когда она вынырнула.
– Наконец-то мы выберемся из лесу! - с радостью воскликнула она. - Лес защитил нас от преследователей, но деревья мне уже надоели. Хочется увидеть людские лица для разнообразия. Думаю, меня уже давно никто не ищет. Она криво усмехнулась: - Им даже выгоднее считать меня мёртвой. При всей нелюбви ко мне, папочке было бы не слишком приятно меня вешать.
– И мне хочется разнообразия, - тяжело вздохнул Джонатан. - Одна и та же женщина… Мне уже надоело.
– Надеюсь, что ты пошутил, - помолчав, переваривая сказанное, наконец ответила она, вылезая из озера. Быстро набросив мужскую одежду на голое тело, подошла к нему. Её поразило, что он даже не пытался подглядывать, даже не смотрел в её сторону, а глядел куда-то в сторону, думая о своём. - Неужели скука может уничтожить нашу любовь? - тихонько спросил она дрожащим голосом, испытывающе глядя в карие глаза любимого. В их безжалостный янтарь. Иногда его глаза казались ей пустыми камешками, не выражающими никаких чувств. В такие минуты он казался ей далёким, безжалостно-равнодушным, как время. Ей хотелось крепко схватить его и не отпускать. Но она понимала, что насильно никто не сможет удержать Джонатана Вэйса.
– Посмотрим, - пробурчал Вэйс, отворачиваясь, чтобы не встречаться с ней взглядом. - Будущего никто не знает.
Они молча зашагали по узкой тропе, заваленной листьями, ветками и сухими иголками. Время от времени Люмис поглядывала на его красивое, ледяное лицо, стараясь понять обуревающие его чувства. Но, не смогла, слишком тщательно он их прятал.
Вскоре тропинка расширилась, став дорогой, на которой можно было различить следы от телег, подков и следы пеших путников. Люмис вдруг вспомнила легенду, гласившую, что если сумеешь живым выбраться из леса - попадёшь в селение, из которого открыт путь в другие Миры… Правда, в другие Миры она не верила, считая их просто сказкой.
Показались первые деревянные домики, первые крестьяне, исподлобья следившие за пришельцами.
– Что-то мне не нравится их грозный вид, - прошептала Люмис своему любовнику на ухо. - Кажется, они готовы на нас напасть!
– Не бойся, не нападут, хотя действительно очень хотят; им кажется, что мы - колдуны. Он тихонько рассмеялся.
– Мне кажется, что ты и вправду колдун, - прошептала испуганная девушка. - Я помню, как ты дежурил возле костра однажды ночью. Я не могла заснуть, вдруг послышался вой волков - и волки выбежали к нашему костру. Я думала, что они сожрут нас, готова была завопить от ужаса… А ты просто что-то сделал, какие-то странные жесты руками, - и волки убежали. Хочешь сказать - ты не маг?
Джонатан не ответил, только зашагал быстрее. Люмис не отставала. - Ещё я помню, как однажды ночью ты хотел меня убить, ты замахнулся кинжалом над моей головой - а я смотрела на тебя из-под ресниц. Но, ты так и не убил меня… Мне надо сказать тебе спасибо?
И тогда он её бросил. Принцесса шла, словно во сне, с трудом держась на ногах - а её любимый уже куда-то скрылся, затерялся в толпе крестьян, идущих на рынок. Крестьяне хмуро косились на её богатую и грязную мужскую одежду. К ней подошла оборванная старуха в чёрной шали, сухая, как осенний листок. Она с хозяйским видом взяла её под руку.
Люмис с недоумением глянула на неё, плохо соображая, что происходит, так поразил её поступок Джонатана. Она никак не могла переварить его внезапный уход без единого слова прощания.
– Идём, идём, я очень давно тебя ждала, красавица. Великая, мужественная принцесса достойна перенять от меня мои знания! Она увлекала ошарашенную девушку за собой. Потерявшая самое дорогое - любовь, давно ставшая отверженной для семьи и своего народа, Люмис не стала противиться сумасшедшей старухе. К тому же, некая сила исходила от разноцветных глаз женщины: чёрного и серого; эта власть могла сломить и более сильную волю, чем её, ослабевшую.
– Джэнис, ну и где же это великое здание - Университет Магии? Мы уже едим несколько часов - мне скучно! - возмущалась одна из студенток, белокурая хорошенькая куколка. Мария про себя подумала, что из неё вышла бы отличная модель, а не ведьма. Мария молчала, попивая из пластмассового стаканчика кофе, которым угостила её Джэнис. Она была не уверена, что ей так уж сильно хочется увидеть этот Университет. Она задумалась о Дарине, которая так и осталась наверху; Анна пошла к дочери.
"Надеюсь, она сможет перевоспитать свою драгоценную дочку… до конца пути?" - подумала Мария, не особенно надеясь на подобную удачу.
– Скоро приедем, моя дорогая, - Уилкс бросила на Золотареву загадочный взгляд. - А тебя, моя милая, встретят с особенной радостью!
– Не думаю, - буркнула она, залпом допивая кофе и потирая озябшие ладошки. В автобусе становилось всё холоднее, студенты собирались в кучки, обнимая друг друга. Только она и Уилкс остались в гордом одиночестве.
– Слушайте, престаньте делать вид, что я вам нравлюсь! - озлобленно прошептала она ей на ухо. - Я же знаю, что я для вас - как вошь на волосах! Как второй рог для Единорога. Надеюсь, ваши милые учителя не станут подвергать меня всяческим пыткам или убивать? Иначе я подам на вас в суд! Если да, то лучше ссадите меня по дороге.
– Мы движемся в пустоте, которая смертельная для человека. В ней нет даже космоса и звёзд, ты задохнёшься и замёрзнешь! - прошелестела в ответ учительница.
– Теперь я понимаю, почему здесь так холодно! А я думала - обогреватель сломался, - отозвалась Мария, невольно успокаиваясь.
– Дорогая, если бы у нас сломался обогреватель - мы бы давно уже погибли от холода!
– А вот и Университет, - радостно воскликнула растрёпанная светловолосая девушка в джинсовом костюме. Она поправила жемчужные фенечки на своих тонких руках, её пальцы нервно подрагивали, как лапки кошки во сне: - Я так волнуюсь… подумать только, Университет Магии! Она возбуждённо потирала ладони: - Это круче, чем фантастические романы! Даже, чем мистические.
– Правда, жаль, что нашу магию можно применять только с большими ограничениями. А чёрную магию так вообще никогда! - пожаловался худенький, остроносый парень, похожий, по мнению Марии, на бухгалтера. - Магами мы можем быть только в Университете Магии.
Мария почти не слушала их, вглядываясь в залепленное снегом стекло автобуса, которое наконец-то стало прозрачным. - Так где же Университет? - спросила она с нетерпением - сердце начало стучать чаще, дыхание перехватило.
– Приготовься к прыжку в межпространственную дыру! - усмехнулась Лина, девочка с фенечками. - Пристегни-ка ремни, куколка! Девушка схватила её за руки.
Не успев ничего ответить, она ощутила внезапное падение в пустоту, причём вместе с тяжёлым автобусом. Она сжала ладони Лины, готовая заорать.
– Мы все умрём? - жалким, писклявым тоном пролепетала Мария, вжавшись в сидение.
– Да нет же! Это обычный путь, - пояснила Джэнис с сочувствием. - Меня тоже всякий раз тошнит.
Внезапно падение прекратилось, автобус слегка вздрогнул, а затем снова медленно поехал.
Мария машинально очистила стекло от влажного тумана дрожащей ладонью, и невольно вскрикнула, но не от страха, а от восторга.
На высоком холме, на фоне светло-синего неба и бледного кружка зимнего солнца высился громадный замок - дворец из белоснежного мрамора. Его башни гордо вздымались к небу. Марии он напомнил дворец бывшего губернатора Крыма "Ласточкино гнездо". Только этот дворец был гораздо больше и выше. И, конечно, прекраснее.
– А ночью он светиться, как фосфор! - прошептала Дарина, спустившаяся с матерью к ним. Её разноцветные глаза восторженно сияли. - Правда, он прекрасен? Возможно, стать белой волшебницей - это не так уж плохо.
Мария протянула ладонь Дарине: - Ну что, мир? Я имею в виду, надеюсь, ты будешь молчать о тех карточках?
– Ладно, - девочка сперва нахмурилась, затем морщинки на лбу разгладились, и она пожала протянутую ладонь. - Всё равно ничего уже не изменишь.
Автобус остановился, все вышли, вертя головами в разные стороны. Воздух был ледяным, с неба падали снежинки, словно серебристые искорки.
Мария ощутила под ногами твёрдую, вполне реальную землю, кинжал холода пронзил лёгкие - обычная зима. Но что-то было не так. Словно она видела сон. И самым волшебным в этом сне казался замок, словно сделанный из снега и хрусталя; и в то же время казавшийся удивительно тёплым и уютным, как нагретая телом постель, или вечер возле костра.
Подвесной мост замка опустился, на прекрасных белых конях в белых одеждах - а-ля ангелы - выехали учителя. Торжественным, внушительным парадом. Мария почувствовала, что не может оторвать от них восхищённого взора. Впереди всех ехала женщина в белом платье и белой шубке с длинными золотистыми волосами, развевающимися на ветру, больше всех остальных похожая на ангела. Она остановилась перед очарованными студентами. Один из них шутливо упал на колени и протянул руки к прекрасной женщине.
– Можете стать мне на спину, о прекрасная дама! Даже сломать мне хребет, я буду только рад! - улыбался красивый юноша с тонкими чертами и огромными голубыми глазами.
– Я бы с радостью прошлась по твоей спине, Рон, - приятным - под стать внешности - голосом проговорила она, невольно улыбаясь в ответ. Она сразу стала казаться проще, доступнее, исчезло ледяное, торжественное выражение Снежной Королевы. - Ты любезен, как обычно, надеюсь, и в этом году ты будешь таким же примерным студентом. Мне хочется верить, что ты выучил задания на лето.
– Рад стараться, госпожа директриса! И дома я тоже отчаянно старался выучить уроки, но, боюсь, им этого очень не хотелось! Однако я победил!
– Свою лень? Что ж, молодец. Я подумаю, каким образом тебя вознаградить.
Женщина обвела их внимательным взором, словно искала чьё-то лицо, впивалась иглами зрачков в их души. Мария не менее внимательно глянула на директрису, оценивая её: невероятно тонкий стан, который без труда можно обхватить одной рукой; высокая грудь натягивала белый атлас платья, лебединая шея, которую обнимало золотое ожерелье с тёмно-серым камнем, под цвет её глаз. Золотистые волосы шёлковыми волнами струились до щиколоток. Марию удивило, что в такой мороз эта женщина расхаживает в расстёгнутой шубе.
"Ледышка", - сделала неутешительный вывод Мария.
Когда глаза красавицы уставились на неё, женщина вздрогнула и уронила на землю свёрнутый список студентов-первокурсников. Она долго смотрела в её глаза, слишком долго, чтобы Мария почувствовала себя неуютно. Ей показалось, что и остальные студенты начали коситься на неё, как на диковинку.
Рон молча поднял свёрнутый лист золотой бумаги с серебряными буквами и передал в невероятно красивые руки, которые, казалось, принадлежали принцессе из далёких скандинавских легенд, где женщины сделаны из снега и драгоценным камней.
Директриса справилась с волнением, нежное лицо снова стало бесстрастным: - Я приветствую новых студентов в Университете белой магии, - она отчётливо поставила ударение на слове "белая". - Я понимаю ваше волнение - для вас это великий миг! Его вы запомните на всю вашу жизнь! Вас ожидают новые знания и новые возможности, необходимо только учиться, а всё остальное дадим вам мы. Мне также приятно видеть студентов старших курсов, которые за лето повзрослели, и я надеюсь, серьезнее станут относиться к занятиям, - взгляд отчётливо полоснул по лицу Рона и нескольких других парней, которые покраснели. Она развернула список: - А сейчас я буду называть ваши фамилии… Джэнис Уилкс, - её взгляд остановился на старой даме, с достоинством сложившей руки на груди, смотрящей на неё не слишком радостно, - мне приятно вновь видеть вас среди наших лучших учителей. Мне приятно, что именно вы провожаете наших студентов…
"В последний путь", - про себя закончила Золотарева.
… показывая им верную дорогу.
– Мои косточки ещё не в могиле, скрипят помаленьку, - ворчливо пробурчала Уилкс.
– Мария Золотарева, - наконец назвала она и её. Предпоследней. Когда девушка уже начала нервничать. - Шестимесячные курсы повышения квалификации, - директриса задумчиво помолчала, кто-то из студентов хихикнул, заставив Марию залиться краской. - Было бы куда лучше, если бы вас к нам направили раньше.
– Джонатан Вэйс рассудил иначе, - неожиданно заявила Джэнис, исподлобья поглядывая на красавицу.
Женщина покраснела: - Разумеется и сейчас ещё не поздно. Она покраснела ещё сильнее: - Джонатан всегда знает, что делает. Самый могущественный маг не может ошибиться. Марии показалось, что эта реплика предназначена для Уилкс.
– Дарина Миловидова, великая семья, талантливая мать, - Мария заметила, что Анна покраснела, но от гордости.
"Что-то сегодня день красных физиономий", - продолжала иронизировать Золотарева. На нервной почве.
– А вот твоя дочь, Анна, попала к нам как раз вовремя - светлые силы Университета изменят её… тёмную половину.
Анна побледнела, сжав руку дочери. - Садись ко мне, Дарина. Усадив счастливую девочку на коня, она тронула поводья - и конь медленным шагом торжественно направился к замку. Все остальные последовали за ней. Колону студентов замыкали учителя на белых конях.
"Словно для того, что бы помешать нам разбежаться", - Мария никак не могла справиться со своим плохим настроением и очень, очень нехорошим предчувствием.
Сказочная красота университета навалилась на Марию как тонна сладкой ваты на голову. Замок изнутри ничуть не походил на мрачный идеал средневековья. Много электрического света, фонари необычных форм и расцветок, мрамор, атласные шторы, старинные гобелены, картины.
В огромной столовой уже накрыли столы - все яства мира ожидали их, скромных студентов. Учителя сидели за столом посреди огромного зала, высокие окна которого выходила в сад заснеженных деревьев, казавшихся статуями из снега и льда. Огромные сугробы подступали к самым окнам, наваливались на них, а сверху пыталось пробиться зимнее солнце. Самое большое окно выходило в теплицу, где расцветали яркими красками тропические растения. Странное чувство возникало у девушки, когда она переводила взгляд с заснеженного пейзажа на яркие гроздья бананов и оранжевые апельсины, обвиваемые изумрудными лианами. Белоснежные прозрачные шторы, вышитые белым жемчугом, были откинуты и слегка колебались от ветра. Бледное солнце, казалось, сияло ярче электрических светильников под потолком. Марию начало нервировать то, что светильники были никак не закреплены, а плыли, как рыбки в аквариуме; плавно, медленно.
Красавица, снявшая шубу, похожая на Мэрилин Монро в светящемся белом платье, села за стол между учителями.
– И вы садитесь, почему вы стоите? - весело обратилась она к остальным, студенты робко расселись за столами. К ним присоединились другие студенты, которые спустились по бесчисленным лестницам. Эти чувствовали себя уверенно, махали руками новичкам, и с шумом рассаживались.
– Позвольте представить вам нашего нового директора, - вдруг проговорила она, указывая ладонью на одиноко вошедшего в зал человека. - Десять лет назад господин Джонатан Вэйс покинул наш университет, как лучший выпускник - в этом году он назначен директором. Вместо меня, - последние слова прозвучали немного натянуто.
Когда Золотарева спускалась с полки, полная тягостных раздумий, её провожал внимательный взгляд старой ведьма, словно она что-то знала о странный ночных событиях.
***
Анна держала дочь за руку, та вцепилась в руку Джэнис, а та цепко держала Марию. Такой цепочкой они вышли на почти безлюдный, убогий вокзал, заметённый снегом; дворник в ушанке меланхолично работал лопатой, сгребая снег в огромную кучу и посыпая дорогу песком. Это был сизифов труд, так как снег всё шёл и шёл… нависал на небе серой тучей.
Джэнис глянула на часы: - Уже скоро прибудет наш автобус, поспешим.
Они быстро прошли через здание вокзала, холодное, белое, казавшееся моргом, тут торговали чем попало, воняло бедностью и грязью.
"Точь-в-точь мой родной город!" - подумала Мария с тоской, которая внезапно обступила со всех сторон. Она вспомнила себя нищей девушкой, в вещах с чужих плечей, с неживыми, тусклыми волосами от плохого питания, и осунувшимся лицом.
Она, заметив, что не смотря на спешку, Джэнис остановилась посреди вокзала, а к ней постепенно присоединялись другие люди, осыпая радостными восклицаниями, подошла к витрине. Мельком оглядев себя, убедилась, что выглядит прекрасно, одета - стильно, и вся сияет здоровьем, несмотря на страшную ночь; а в глазах прямо плещутся витамины. Мария поразилась, так как по утрам, будучи плохо выспавшейся совой, привыкла видеть себя серой, постаревшей, осунувшейся, со свежими синяками под глазами. В данный же момент она ощущала растущее нервное возбуждение, которое почти разрывало мозг на части, требуя движений, нагрузок, испытаний. В ней словно накапливалась энергия, требующая выхода.
Уставившись на своё отражение в витрине, она случайно словила взгляд очень красивой девушки: один глаз которой был серым, а другой, - чёрным. Волосы незнакомки делились на белые, слегка золотистые, и чёрные, как вороново крыло. Незнакомка была слишком похожа на Люмис из кошмара, только взгляд её был не озлобленным, а усталым.
– Что ты такое там увидела? - подошла к зеркальной витрине Джэнис. Люмис исчезла. Мария решила ничего не говорить о своих внезапных видениях.
– На себя смотрю, что от меня осталось после поезда.
– Нам нельзя медлить, - сурово произнесла старуха, и, схватив её за руку, повлекла за собой к толпе. - Видишь, все уже собрались. А автобус никого ждать не будет.
За углом вокзала их ждал заснеженный автобус. Заплатив за всех странными бумажками, Джэнис усадила девочку с Марией на втором этаже. Марию удивило, что автобус битком забит, но второй этаж, где разместили их, был пуст. Все остальные расположились на первом этаже, в основном молодёжь - вылитые студенты: говорливые, пьющие пиво; они громко смеялись над неприличными анекдотами, слушали рок. Марии, глазевшей на них, они ничуть не напоминали будущих магов. Мария, отлично видевшая со своего места - странным образом пол казался прозрачным как стекло - увидела, что Джэнис со всеми ними в хороших отношениях, шутит как девочка. Она казалась помолодевшей. Золотарева ощутила себя парией, ей стало неприятно наблюдать за царившем внизу весельем, на которое её никто не приглашал; она отвернулась к окну. Протерев заиндевевшее стекло, увидела унылое здание вокзала в сугробах. Дарина молча пересела от неё, сев напротив.
– Я тоже видела в витрине ту женщину, - неожиданно пробурчала она, сердито хмурясь. - И я знаю, кто она.
– Мало ли кто: призрак, видение, просто проходившая мимо прохожая. Меня она не интересует.
– Сейчас заинтересуешься! Смотри! - заговорщицки обернувшись по сторонам, девочка выудила из рюкзачка пачку карт. Точнее, картинок, очень похожих на карты, но без мастей. На картинках были изображены мужчины и женщины в причудливых одеяниях, и все, - с разными глазами.
– Героини какого-нибудь сериала? - скучающе заметила Мария, невольно заинтересованная ими, возможно, потому что у всех них были разные глаза, как у неё. Однако стоило ей дотронуться до них, как картинки превратились в фотографии. А снимки казались живыми, хоть и были неподвижны; она даже видела, как ветер раздувает их волосы. Внезапно наткнувшись на своё изображение, девушка похолодела, впившись взглядом в своё лицо. Её пальцы побелели. На фотографии она держала в руке бокал с алым вином, позолоченным светом свечей; на ней было серебристое полупрозрачное платье, её двойник поставила ногу на ступеньку длинной винтовой лестницы и кокетливо улыбалась. Длинные золотистые волосы мерцали, чуть шевелясь, как водоросли, колышущиеся под водой. Под снимком готическими английскими буквами было выведено её имя.
Пока она тупо пялилась на свою такую странную фотографию, Дарина вырвала у неё из другой руки остальную пачку, и, порывшись в ней, достала одну из картинок, затем протянула её Марии: - Смотри, вот она! Дарина коснулась картинки, чтобы та ожила: на фоне дремучего леса стояла Люмис в охотничьем костюме, и с мечом на боку в серебряных ножнах. Марии снова вспомнился сон про чёрных магов, которые сидели за столом, говоря о ней. Некоторых из них она узнала в колоде. Она не могла понять, что происходит, где кончается сон и начинается явь.
– Это - Люмис. Её имя написано внизу, как и у всех. Она - чёрный маг! - со странным восхищением проговорила Дарина. - Надеюсь, она всё-таки украдёт меня! - воскликнула девочка в порыве обуревавших её эмоций.
– Ты так хочешь, чтобы тебя украли чёрные маги?
– Я хочу стать ведьмой, освоить чёрную магию, - что в этом плохого? - горячилась девочка, скривив от обиды личико. - Только моя недалёкая мамочка хочет меня защитить… от меня самой.
– А разве быть ведьмой - это хорошо? - задала встречный вопрос сбитая с толку Мария, но у неё из головы не выходила собственная фотография в дерзком платье, в покоях, где она никогда раньше не была.
– На самом деле это не так уж плохо, - Дарина пожала плечами. - Чёрная магия ничуть не хуже белой, а иногда даже сильнее. Проблема в том, что мы враждуем с чёрными магами. А всё почему? Потому что мы белые. Знаешь, иногда я не вижу в этом логики. Всё равно как постоянная вражда между протестантами и католиками.
– Откуда у тебя эти картинки, почему на одной из них я? Или моя копия, - Мария засыпала её вопросами. У неё возникло стойкое искушение схватить Дарину за плечи и хорошенько потрясти.
– Ах, картинки… Это школьная контрабанда… В школе магии, конечно. На них изображены всё чёрные маги, существующие на данный момент. Когда кто-нибудь из них умирает, на его карточке появляется… другой. Тот, кто займет его место. Магов всего тринадцать. Дарина исподлобья глянула на соседку: - Я так надеялась, что после гибели Катберга на его карте появлюсь… я. Но, появилась ты! А ведь именно я убила его!
– Ты?! - поразилась Мария. - Но я полагала…
– Что его отравила ты… я знаю. Я уже немного умею колдовать, тайком я прочитала учебник по чёрной магии, не самый новый, конечно… Но я смогла наколдовать яда поверх твоего снотворного… И всё даром? - причитала она, сжав кулачки. Слёзы катились по её бледным щекам. Её тельце затрепетало в рыданиях, носик и глаза покраснели. - Ты отобрала у меня всё, что я хотела получить! Можешь рассказать матери или Джэнис правду - мне всё равно! Хотя, я не думаю, что ты осмелишься… про Люмис ведь ты промолчала.
– А если я порву свою карту?
– Это ничего не изменит, от судьбы не спрячешься. Думаешь, белые маги не пытались? Пытались найти и убить претендентов, пока они не овладели магией… но, не смогли. Ты, я уверена, их очередная попытка. И тебя они тоже попытаются убить! Как Катберга.
Мария вдруг поняла, что Люмис в поезде пыталась похитить её, а никак не Дарину. Правда, она не испытывала желания сойтись с чёрными магами, пусть даже её физиономия и красовалась на их карте.
– Я тебе не верю! Ты просто злая, полоумная девчонка! - оттолкнув Дарину, Мария встала с кресла, и быстро пошла вниз.
– Когда сойдёшься с чёрными магами, можешь передать им, - Дарина помахала в воздухе карточками, - что я стану самой лучшей из белых магов и буду охотиться на чёрных, до тех пор, пока они не примут меня к себе!
– Ты сама только что говорила, что это - судьба. Если ты не внесена в летопись колдунов, то твои убийства будут напрасны, - неожиданно для самой себя промолвила она. А затем спустилась по лесенке вниз, затерявшись в толпе студентов. Ей было тяжко на душе, особенно когда она видела их счастливые лица, слушала беспечные беседы будущих магов. И чувствовала себя чужой. Шпионом. Собственное лицо на магической карте стояло перед ней, как немой укор. Несколько раз она замечала, или ей казалось, что она видит внимательный взгляд Джэнис, наблюдающей за ней.
Не выдержав, она сама подсела к пожилой учительнице, заглянула в её чёрные глаза. Отвела взгляд, глянув в окно, где почему-то ничего не отражалось, кроме их размытых отражений. Ей хотелось поговорить по душам, но она не знала с чего начать. Ей почему-то казалось, что мудрые глаза колдуньи читают её сокровенные мысли.
– Вы считаете меня злом? - наконец выдавила Мария, стискивая руки в кулаки. Напряжение навалилось на неё. Усталость.
– Нет, девочка моя, - мягко, нежно ответила она, дотронувшись до стиснутого кулака Марии тонкой, сухой ладошкой. - Я думаю, что тебе придётся много пережить, пройти много дорог… В самой себе, прежде чем ты найдёшь себя. Свой путь. Я знаю одно - ты суждена Университету белой магии. Даже если ты его разрушишь.
Голос женщины задрожал, у Марии защемило сердце:
– Обещаю, на какой бы я не оказалась стороне, я никогда не уничтожу магический университет!
– Не надо! - женщина подняла руку, грозно уставившись на неё. - Не надо обещать того, чего ты, возможно, не сможешь выполнить!
***
Люмис сказалась больной, заперлась у себя в комнате, и снова заснула, хотя в комнату настойчиво стучался день. Скверные сны, сны про прошлое, продолжались, не оставляя её в покое.
… Она стояла перед холодным лесным озером. Наступала осень, постепенно окрашивая листья в алые, багряные, оранжево-золотистые тона. Глубоко вздохнув, набрала в лёгкие побольше воздуха и нырнула в прозрачные глубины. Джонатан тем временем взбирался на высокую ель: - Дорогая, я вижу селение! - радостно вскричал он, когда она вынырнула.
– Наконец-то мы выберемся из лесу! - с радостью воскликнула она. - Лес защитил нас от преследователей, но деревья мне уже надоели. Хочется увидеть людские лица для разнообразия. Думаю, меня уже давно никто не ищет. Она криво усмехнулась: - Им даже выгоднее считать меня мёртвой. При всей нелюбви ко мне, папочке было бы не слишком приятно меня вешать.
– И мне хочется разнообразия, - тяжело вздохнул Джонатан. - Одна и та же женщина… Мне уже надоело.
– Надеюсь, что ты пошутил, - помолчав, переваривая сказанное, наконец ответила она, вылезая из озера. Быстро набросив мужскую одежду на голое тело, подошла к нему. Её поразило, что он даже не пытался подглядывать, даже не смотрел в её сторону, а глядел куда-то в сторону, думая о своём. - Неужели скука может уничтожить нашу любовь? - тихонько спросил она дрожащим голосом, испытывающе глядя в карие глаза любимого. В их безжалостный янтарь. Иногда его глаза казались ей пустыми камешками, не выражающими никаких чувств. В такие минуты он казался ей далёким, безжалостно-равнодушным, как время. Ей хотелось крепко схватить его и не отпускать. Но она понимала, что насильно никто не сможет удержать Джонатана Вэйса.
– Посмотрим, - пробурчал Вэйс, отворачиваясь, чтобы не встречаться с ней взглядом. - Будущего никто не знает.
Они молча зашагали по узкой тропе, заваленной листьями, ветками и сухими иголками. Время от времени Люмис поглядывала на его красивое, ледяное лицо, стараясь понять обуревающие его чувства. Но, не смогла, слишком тщательно он их прятал.
Вскоре тропинка расширилась, став дорогой, на которой можно было различить следы от телег, подков и следы пеших путников. Люмис вдруг вспомнила легенду, гласившую, что если сумеешь живым выбраться из леса - попадёшь в селение, из которого открыт путь в другие Миры… Правда, в другие Миры она не верила, считая их просто сказкой.
Показались первые деревянные домики, первые крестьяне, исподлобья следившие за пришельцами.
– Что-то мне не нравится их грозный вид, - прошептала Люмис своему любовнику на ухо. - Кажется, они готовы на нас напасть!
– Не бойся, не нападут, хотя действительно очень хотят; им кажется, что мы - колдуны. Он тихонько рассмеялся.
– Мне кажется, что ты и вправду колдун, - прошептала испуганная девушка. - Я помню, как ты дежурил возле костра однажды ночью. Я не могла заснуть, вдруг послышался вой волков - и волки выбежали к нашему костру. Я думала, что они сожрут нас, готова была завопить от ужаса… А ты просто что-то сделал, какие-то странные жесты руками, - и волки убежали. Хочешь сказать - ты не маг?
Джонатан не ответил, только зашагал быстрее. Люмис не отставала. - Ещё я помню, как однажды ночью ты хотел меня убить, ты замахнулся кинжалом над моей головой - а я смотрела на тебя из-под ресниц. Но, ты так и не убил меня… Мне надо сказать тебе спасибо?
***
И тогда он её бросил. Принцесса шла, словно во сне, с трудом держась на ногах - а её любимый уже куда-то скрылся, затерялся в толпе крестьян, идущих на рынок. Крестьяне хмуро косились на её богатую и грязную мужскую одежду. К ней подошла оборванная старуха в чёрной шали, сухая, как осенний листок. Она с хозяйским видом взяла её под руку.
Люмис с недоумением глянула на неё, плохо соображая, что происходит, так поразил её поступок Джонатана. Она никак не могла переварить его внезапный уход без единого слова прощания.
– Идём, идём, я очень давно тебя ждала, красавица. Великая, мужественная принцесса достойна перенять от меня мои знания! Она увлекала ошарашенную девушку за собой. Потерявшая самое дорогое - любовь, давно ставшая отверженной для семьи и своего народа, Люмис не стала противиться сумасшедшей старухе. К тому же, некая сила исходила от разноцветных глаз женщины: чёрного и серого; эта власть могла сломить и более сильную волю, чем её, ослабевшую.
***
– Джэнис, ну и где же это великое здание - Университет Магии? Мы уже едим несколько часов - мне скучно! - возмущалась одна из студенток, белокурая хорошенькая куколка. Мария про себя подумала, что из неё вышла бы отличная модель, а не ведьма. Мария молчала, попивая из пластмассового стаканчика кофе, которым угостила её Джэнис. Она была не уверена, что ей так уж сильно хочется увидеть этот Университет. Она задумалась о Дарине, которая так и осталась наверху; Анна пошла к дочери.
"Надеюсь, она сможет перевоспитать свою драгоценную дочку… до конца пути?" - подумала Мария, не особенно надеясь на подобную удачу.
– Скоро приедем, моя дорогая, - Уилкс бросила на Золотареву загадочный взгляд. - А тебя, моя милая, встретят с особенной радостью!
– Не думаю, - буркнула она, залпом допивая кофе и потирая озябшие ладошки. В автобусе становилось всё холоднее, студенты собирались в кучки, обнимая друг друга. Только она и Уилкс остались в гордом одиночестве.
– Слушайте, престаньте делать вид, что я вам нравлюсь! - озлобленно прошептала она ей на ухо. - Я же знаю, что я для вас - как вошь на волосах! Как второй рог для Единорога. Надеюсь, ваши милые учителя не станут подвергать меня всяческим пыткам или убивать? Иначе я подам на вас в суд! Если да, то лучше ссадите меня по дороге.
– Мы движемся в пустоте, которая смертельная для человека. В ней нет даже космоса и звёзд, ты задохнёшься и замёрзнешь! - прошелестела в ответ учительница.
– Теперь я понимаю, почему здесь так холодно! А я думала - обогреватель сломался, - отозвалась Мария, невольно успокаиваясь.
– Дорогая, если бы у нас сломался обогреватель - мы бы давно уже погибли от холода!
– А вот и Университет, - радостно воскликнула растрёпанная светловолосая девушка в джинсовом костюме. Она поправила жемчужные фенечки на своих тонких руках, её пальцы нервно подрагивали, как лапки кошки во сне: - Я так волнуюсь… подумать только, Университет Магии! Она возбуждённо потирала ладони: - Это круче, чем фантастические романы! Даже, чем мистические.
– Правда, жаль, что нашу магию можно применять только с большими ограничениями. А чёрную магию так вообще никогда! - пожаловался худенький, остроносый парень, похожий, по мнению Марии, на бухгалтера. - Магами мы можем быть только в Университете Магии.
Мария почти не слушала их, вглядываясь в залепленное снегом стекло автобуса, которое наконец-то стало прозрачным. - Так где же Университет? - спросила она с нетерпением - сердце начало стучать чаще, дыхание перехватило.
– Приготовься к прыжку в межпространственную дыру! - усмехнулась Лина, девочка с фенечками. - Пристегни-ка ремни, куколка! Девушка схватила её за руки.
Не успев ничего ответить, она ощутила внезапное падение в пустоту, причём вместе с тяжёлым автобусом. Она сжала ладони Лины, готовая заорать.
– Мы все умрём? - жалким, писклявым тоном пролепетала Мария, вжавшись в сидение.
– Да нет же! Это обычный путь, - пояснила Джэнис с сочувствием. - Меня тоже всякий раз тошнит.
Внезапно падение прекратилось, автобус слегка вздрогнул, а затем снова медленно поехал.
Мария машинально очистила стекло от влажного тумана дрожащей ладонью, и невольно вскрикнула, но не от страха, а от восторга.
На высоком холме, на фоне светло-синего неба и бледного кружка зимнего солнца высился громадный замок - дворец из белоснежного мрамора. Его башни гордо вздымались к небу. Марии он напомнил дворец бывшего губернатора Крыма "Ласточкино гнездо". Только этот дворец был гораздо больше и выше. И, конечно, прекраснее.
– А ночью он светиться, как фосфор! - прошептала Дарина, спустившаяся с матерью к ним. Её разноцветные глаза восторженно сияли. - Правда, он прекрасен? Возможно, стать белой волшебницей - это не так уж плохо.
Мария протянула ладонь Дарине: - Ну что, мир? Я имею в виду, надеюсь, ты будешь молчать о тех карточках?
– Ладно, - девочка сперва нахмурилась, затем морщинки на лбу разгладились, и она пожала протянутую ладонь. - Всё равно ничего уже не изменишь.
***
Автобус остановился, все вышли, вертя головами в разные стороны. Воздух был ледяным, с неба падали снежинки, словно серебристые искорки.
Мария ощутила под ногами твёрдую, вполне реальную землю, кинжал холода пронзил лёгкие - обычная зима. Но что-то было не так. Словно она видела сон. И самым волшебным в этом сне казался замок, словно сделанный из снега и хрусталя; и в то же время казавшийся удивительно тёплым и уютным, как нагретая телом постель, или вечер возле костра.
Подвесной мост замка опустился, на прекрасных белых конях в белых одеждах - а-ля ангелы - выехали учителя. Торжественным, внушительным парадом. Мария почувствовала, что не может оторвать от них восхищённого взора. Впереди всех ехала женщина в белом платье и белой шубке с длинными золотистыми волосами, развевающимися на ветру, больше всех остальных похожая на ангела. Она остановилась перед очарованными студентами. Один из них шутливо упал на колени и протянул руки к прекрасной женщине.
– Можете стать мне на спину, о прекрасная дама! Даже сломать мне хребет, я буду только рад! - улыбался красивый юноша с тонкими чертами и огромными голубыми глазами.
– Я бы с радостью прошлась по твоей спине, Рон, - приятным - под стать внешности - голосом проговорила она, невольно улыбаясь в ответ. Она сразу стала казаться проще, доступнее, исчезло ледяное, торжественное выражение Снежной Королевы. - Ты любезен, как обычно, надеюсь, и в этом году ты будешь таким же примерным студентом. Мне хочется верить, что ты выучил задания на лето.
– Рад стараться, госпожа директриса! И дома я тоже отчаянно старался выучить уроки, но, боюсь, им этого очень не хотелось! Однако я победил!
– Свою лень? Что ж, молодец. Я подумаю, каким образом тебя вознаградить.
Женщина обвела их внимательным взором, словно искала чьё-то лицо, впивалась иглами зрачков в их души. Мария не менее внимательно глянула на директрису, оценивая её: невероятно тонкий стан, который без труда можно обхватить одной рукой; высокая грудь натягивала белый атлас платья, лебединая шея, которую обнимало золотое ожерелье с тёмно-серым камнем, под цвет её глаз. Золотистые волосы шёлковыми волнами струились до щиколоток. Марию удивило, что в такой мороз эта женщина расхаживает в расстёгнутой шубе.
"Ледышка", - сделала неутешительный вывод Мария.
Когда глаза красавицы уставились на неё, женщина вздрогнула и уронила на землю свёрнутый список студентов-первокурсников. Она долго смотрела в её глаза, слишком долго, чтобы Мария почувствовала себя неуютно. Ей показалось, что и остальные студенты начали коситься на неё, как на диковинку.
Рон молча поднял свёрнутый лист золотой бумаги с серебряными буквами и передал в невероятно красивые руки, которые, казалось, принадлежали принцессе из далёких скандинавских легенд, где женщины сделаны из снега и драгоценным камней.
Директриса справилась с волнением, нежное лицо снова стало бесстрастным: - Я приветствую новых студентов в Университете белой магии, - она отчётливо поставила ударение на слове "белая". - Я понимаю ваше волнение - для вас это великий миг! Его вы запомните на всю вашу жизнь! Вас ожидают новые знания и новые возможности, необходимо только учиться, а всё остальное дадим вам мы. Мне также приятно видеть студентов старших курсов, которые за лето повзрослели, и я надеюсь, серьезнее станут относиться к занятиям, - взгляд отчётливо полоснул по лицу Рона и нескольких других парней, которые покраснели. Она развернула список: - А сейчас я буду называть ваши фамилии… Джэнис Уилкс, - её взгляд остановился на старой даме, с достоинством сложившей руки на груди, смотрящей на неё не слишком радостно, - мне приятно вновь видеть вас среди наших лучших учителей. Мне приятно, что именно вы провожаете наших студентов…
"В последний путь", - про себя закончила Золотарева.
… показывая им верную дорогу.
– Мои косточки ещё не в могиле, скрипят помаленьку, - ворчливо пробурчала Уилкс.
– Мария Золотарева, - наконец назвала она и её. Предпоследней. Когда девушка уже начала нервничать. - Шестимесячные курсы повышения квалификации, - директриса задумчиво помолчала, кто-то из студентов хихикнул, заставив Марию залиться краской. - Было бы куда лучше, если бы вас к нам направили раньше.
– Джонатан Вэйс рассудил иначе, - неожиданно заявила Джэнис, исподлобья поглядывая на красавицу.
Женщина покраснела: - Разумеется и сейчас ещё не поздно. Она покраснела ещё сильнее: - Джонатан всегда знает, что делает. Самый могущественный маг не может ошибиться. Марии показалось, что эта реплика предназначена для Уилкс.
– Дарина Миловидова, великая семья, талантливая мать, - Мария заметила, что Анна покраснела, но от гордости.
"Что-то сегодня день красных физиономий", - продолжала иронизировать Золотарева. На нервной почве.
– А вот твоя дочь, Анна, попала к нам как раз вовремя - светлые силы Университета изменят её… тёмную половину.
Анна побледнела, сжав руку дочери. - Садись ко мне, Дарина. Усадив счастливую девочку на коня, она тронула поводья - и конь медленным шагом торжественно направился к замку. Все остальные последовали за ней. Колону студентов замыкали учителя на белых конях.
"Словно для того, что бы помешать нам разбежаться", - Мария никак не могла справиться со своим плохим настроением и очень, очень нехорошим предчувствием.
***
Сказочная красота университета навалилась на Марию как тонна сладкой ваты на голову. Замок изнутри ничуть не походил на мрачный идеал средневековья. Много электрического света, фонари необычных форм и расцветок, мрамор, атласные шторы, старинные гобелены, картины.
В огромной столовой уже накрыли столы - все яства мира ожидали их, скромных студентов. Учителя сидели за столом посреди огромного зала, высокие окна которого выходила в сад заснеженных деревьев, казавшихся статуями из снега и льда. Огромные сугробы подступали к самым окнам, наваливались на них, а сверху пыталось пробиться зимнее солнце. Самое большое окно выходило в теплицу, где расцветали яркими красками тропические растения. Странное чувство возникало у девушки, когда она переводила взгляд с заснеженного пейзажа на яркие гроздья бананов и оранжевые апельсины, обвиваемые изумрудными лианами. Белоснежные прозрачные шторы, вышитые белым жемчугом, были откинуты и слегка колебались от ветра. Бледное солнце, казалось, сияло ярче электрических светильников под потолком. Марию начало нервировать то, что светильники были никак не закреплены, а плыли, как рыбки в аквариуме; плавно, медленно.
Красавица, снявшая шубу, похожая на Мэрилин Монро в светящемся белом платье, села за стол между учителями.
– И вы садитесь, почему вы стоите? - весело обратилась она к остальным, студенты робко расселись за столами. К ним присоединились другие студенты, которые спустились по бесчисленным лестницам. Эти чувствовали себя уверенно, махали руками новичкам, и с шумом рассаживались.
– Позвольте представить вам нашего нового директора, - вдруг проговорила она, указывая ладонью на одиноко вошедшего в зал человека. - Десять лет назад господин Джонатан Вэйс покинул наш университет, как лучший выпускник - в этом году он назначен директором. Вместо меня, - последние слова прозвучали немного натянуто.