Джейкс Брайан. Мартин Воитель

   — Ладно, мы с вами сыграем. Но белки из племени Гоо очень сильные, очень-очень проворные! А мы устали и еле плетемся. Дайте нам фору, и тогда игра будет что надо!
   Мартин указал на карниз высоко над их головами:
   — Прежде чем вы за нами погонитесь, дайте нам взобраться вон на тот карниз. Когда мы взберемся, я крикну: «Племя Гоо!» Это будет сигналом.
   — Племя Гоо! Племя Гоо! — тут же завопили в ответ белки.
   При виде орды белок, которые приплясывали перед ними, завывая и размахивая каменными топорами, у Розы поубавилось храбрости. Грумм взглянул на карниз и закрыл глаза лапами:
   — Бр-р, не из тех я, значится… кто на верхотуру лазать любит!
   Держа меч наготове, Мартин взял Розу за лапку:
   — Паллум, Грумм, идите сзади и не спешите. Вперед. Если успеем добраться до пещеры, думаю, нам удастся отбиться.
   Мартин пошел первым. Ситуация была очень напряженной: белки не могли дождаться начала игры и всё норовили кого-нибудь схватить. Шаг за шагом четверо друзей шли через ревущую толпу; Мартин грозил белкам мечом, Грумм грозно потрясал поварешкой, Паллум выставлял во все стороны иголки, а Роза размахивала котомкой. Чтобы оторваться от племени Гоо, друзьям понадобилось всего несколько минут, но им они показались часами.
   Ступая нарочито медленно, Мартин вполголоса попросил Паллума, который шел замыкающим:
   — Паллум, оглянись и посмотри, не гонятся ли они уже за нами. Только постарайся сделать это как бы невзначай.
   Стоило Паллуму обернуться, и племя Гоо умолкло.
   — Вся эта орава стоит не шелохнется и молчит, все только и делают, что следят за нами!
   Роза чувствовала на себе взгляды множества злобных глаз. Шерсть у нее на загривке встала дыбом.
   — Что-то мне эта игра не по душе. Мартин крепче сжал ее лапку:
   — Думай о Полуденной долине.
   Дойдя до первых уступов на склоне горы, друзья вскарабкались на первый, внимательно следя за белками. Песчаник, из которого была сложена гора, осыпался, и вниз по склону катились кусочки сланца. Осталось преодолеть еще два уступа. Чтобы двигаться побыстрей, Мартин воткнул в трещину скалы меч, свесился с карниза и помог Розе поднять наверх Грумма. Паллум подталкивал крота сзади.
   Грумм неуклюже вскарабкался на карниз; он не смел взглянуть вниз, на застывшую в безмолвном ожидании толпу белок.
   — Под землей, значится… это еще куда ни шло, а здесь мне, это самое… не по нраву, вот!
   Между тем белки из племени Гоо снова стали вопить и приплясывать: им не терпелось пуститься в погоню. Стоя на карнизе, который указал Мартин, четверо друзей с волнением наблюдали за ними. Мартин взял у Розы котомку и надел себе на плечи.
   — Готовы?
   — Порядок, Мартин. Давай им сигнал!
   Юный воин вгляделся в орду белок, которая плясала внизу:
   — Чтоб я им сигналы подавал — много чести! Пусть сами догадаются, началась игра или нет!
   И друзья стали быстро карабкаться вверх по склону горы к пещере.
   Вопящим и приплясывающим белкам понадобилось не более нескольких секунд, чтобы понять — их обманули. Мартин не подал сигнала. Взревев в один голос от ярости, орда белок бросилась вверх по склону, размахивая топорами. Друзья остановились и взглянули вниз. Мартин не ошибся: силы и проворства племени Гоо действительно было не занимать. Быстроногие и ловкие белки взбирались вверх с потрясающей скоростью.
   Игра, ставкой в которой была жизнь, началась!

Книга третья
Битва при Маршанке

28

   Бром и Кейла вместе с Феллдо и всей труппой «Шиповник» были героями дня. Три десятка рабов, которым удалось бежать из Маршанка, с восторженными криками возили их в повозке вокруг лагеря. Комедиантам, как и всем актерам, нравились знаки восхищения, в какой бы форме они ни выражались. Баллау раскланивался во все стороны, комично похлопывая при этом ушами:
   — Спасибо вам, милые, спасибо всем и каждому!
   Дубрябина с милостивой улыбкой помахивала огромной лапой:
   — Ну что вы, право, это же такие пустяки!
   Баклер, у которого раненое плечо было забинтовано, а лапа висела на перевязи, кивал мохнатой головой:
   — Спасибо, спасибо. Пара деньков — и я буду, значится… как огурчик!
   Остальная труппа учтиво принимала знаки внимания, за исключением Селандины, которая хлопала ресницами, строила всем глазки и кокетливо рассылала направо и налево воздушные поцелуи.
   Бром вместе с остальными сидел в повозке, но Феллдо не привык к таким триумфам. Он ушел из лагеря, чтобы побыть одному; от пьянящего чувства свободы у него кружилась голова.
   Над лагерем сгустились сумерки. Кругом весело пылали костры; хором распевая старинные песни, все помогали готовить торжественный ужин по случаю освобождения. Юный мышонок Удод в смешной шляпе из осоки был запевалой и дирижировал длинным пером зеленого лука.

 
Как дивно пахнет лук-порей!
О дайте пудинга скорей!
По мне, напитка нет милей
Искрящегося сидра!
Катите желтый сыр сюда!
Варенье — славная еда!
А с пирогом сковорода
Едва ли в печку влезет!
И опозорен будет тот,
В кого не лезет больше мед, -
На то и даден нам живот,
Чтоб кушать до отвала!
А ну-ка, миленький дружок,
Еще откушай пирожок -
Потом пойдем на бережок,
Поспим. А завтра — завтрак!
 

   Пока весь лагерь пировал, Феллдо сидел на обрыве, прислонившись к скалам, и любовался безмятежным морем и звездным небом. Он наслаждался обретенной свободой, положив на землю дротики и копьеметалку, но при мысли о том, сколько сезонов ему с отцом пришлось провести в неволе, все в душе закипало от негодования. Ненависть к Бадрангу терзала его душу. Услышав приближающиеся шаги, Феллдо схватился за оружие.
   — Феллдо, это ты, дружище?
   Вздохнув с облегчением, Феллдо разжал лапу, державшую дротик:
   — Бром, что ты тут делаешь?
   Юный мышонок сел рядом и разложил еду.
   — Принес тебе кое-чего поужинать. Ты небось проголодался?
   Феллдо с благодарностью принял угощение. Они посидели вместе, глядя на небо и ночное море. Бром вздохнул и наконец высказал то, что мучило его всякий раз, когда ему приходилось видеть морские волны:
   — Последнее время я часто смотрю на море и гадаю, добрались ли до берега Мартин, Грумм и моя сестра. Не хочется думать, что они лежат на дне.
   — Что за глупые мысли! — усмехнулся Феллдо и слегка шлепнул Брома по лапе. — Они наверняка выбрались на берег, когда мы еще барахтались в море. С Мартином твоя сестра не пропадет, да и Грумм то-же. Знаешь, я бы не удивился, если бы сейчас увидел, как они спускаются с этих скал, ведя за собой войско из Полуденной долины!
   Как будто желая поймать Феллдо на слове, Бром бросил взгляд в сторону скал и вдруг вытянул лапу на север:
   — Гляди, сюда идут. По-моему, их не меньше дюжины!
   Два следопыта-куницы, Клополап и Флинк, встав па колени, внимательно изучали при свете луны дорогу. Хиск с нетерпением наблюдал за ними:
   — Неужто так трудно найти следы груженой повозки?
   Клополап поднял голову:
   — Повозка проезжала здесь несколько раз. Мы смотрим, какой след самый свежий.
   Флинк обвел лапой колеи на земле:
   — Попробуй ночью разбери! Хиск, что если сделать привал да вздремнуть малость, а? Днем следы не и пример лучше видно.
   Услышав это предложение, остальные солдаты одобрительно заворчали. Хиск поднял копье:
   — Это что еще такое! Никак бунт? Нам приказано идти по следу повозки, и я намерен выполнить приказ. И еще… Для всяких недоумков вроде вас я капитан Хиск, понятно?!
   Феллдо схватил дротики:
   — Это разбойники Бадранга. Не слышу, что они говорят, но любой поймет, что они идут по следу повозки и ищут наш лагерь. Ну-ка, Бром, возьми вот этот дротик и следуй за мной, только потише и не высовывайся.
   Встав на четвереньки, двое друзей бросились но следу повозки под гору, к лагерю. Наконец, решив, что они удалились достаточно, Феллдо остановился.
   — Бром, делай как я. Заметай следы, пока я не скажу, что хватит.
   Шаркая лапами по мягкой супеси, они принялись стирать оставленные повозкой колеи. Феллдо быстро огляделся:
   — А теперь бери один из этих дротиков, и живей!
   Вернувшись назад, к тому месту, от которого они начали заметать следы повозки, Феллдо тупым концом дротика стал чертить вихляющую колею в сторону от берега, к низкому холму. Тут Бром наконец понял, в чем состоит план Феллдо: им предстояло увести следопытов по ложному следу. Бороздя землю концом дротика, он нагнал Феллдо. Работая на пару, друзья чертили на дороге две колеи и вскоре исчезли за холмом.
   Клополап остановился и выпрямился:
   — Гляньте-ка, какие следы замечательные: ясные как день и свежие как огурчик. А повозка-то, похоже, у них потяжелела.
   Флинк понюхал землю и согласился:
   — Эти колеи совсем барсуком не пахнут, а я барсука за милю чую. Видать, эта дылда-барсучиха себе лапу зашибла и ее на повозку усадили. Видите, следы чуть глубже стали.
   Радуясь тому, что он вновь контролирует ситуацию, Хиск выпятил грудь:
   — Молодцы! Давайте и дальше в том же духе. Живее, вперед!
   Колеи вели на север, взбирались на пригорок, за которым шли сначала заросли утесника, затем полоса влажного песка, а потом, насколько хватало глаз, тянулись тростники. Хиск и его отряд усердно шли по следу, хорек шепотом наставлял своих солдат, рысцой продвигавшихся вперед по земле, залитой неровным лунным светом:
   — Не забудьте, что бы ни случилось — молчок. Когда найдем лагерь, запомним, где он находится, и живо назад в Маршанк. Об остальном позаботится Властитель Бадранг.
   Чертя дротиками по земле, Бром с Феллдо вбежали в заросли камыша. Лапа Феллдо увязла, он остановил Брома:
   — Стой, дальше трясина! Давай-ка заляжем вон там, где камыши гуще. На вот, возьми еще дротиков. Пока эти гады подойдут, я успею вырезать тебе копьеметалку. Их ведет Хиск. Оставь его мне — у меня с этим негодяем свои счеты. Он обломал о мою спину немало розог!
   Хиск торжествующе потряс копьем:
   — Так вот где они прячутся — в болотах! Ну что ж, их тайное убежище — больше не тайна. Глядите в оба, не видно ли среди камышей костра.
   Пока он говорил, следопыты были далеко впереди него. Им не терпелось поскорей выполнить задание, и они помчались по ясно видным на мягкой влажной земле следам.
   — А-а-а! Спасите, тону! Братцы, на помощь!
   Хиск рванулся вперед:
   — Заткнись, крикун, ты что, хочешь, чтобы нас обнаружили?
   Флинк уставился на абсолютно ровную поверхность, темневшую за камышами:
   — Там был Клополап. Он исчез!
   Хиск схватил Флинка за шиворот и встряхнул:
   — Идиот, я ж говорил — не шуметь! Что значит — Клополап исчез?
   — Бо… бо… болото! — От страха у Флинка стучали зубы. Не успел он договорить, как и он, и капитан стали увязать. Следопыт испуганно вцепился в копье Хиска, и тот оттолкнул его от себя. Флинк упал навзничь, и его тут же поглотила трясина. Хиску удалось высвободить из болота одну лапу. Нащупав копьем землю потверже, он поднялся на лапы. Другие, налетая друг на друга в темноте, поспешно отступили подальше от края.
   Солдат-крыса по имени Жабострел привстал на цыпочки, вглядываясь туда, где мгновение назад стояли Клополап и Флинк:
   — Куда они подева… а-а-а-а-а-а-а-а!
   Вылетевший неизвестно откуда, как черная молния, дротик поразил его прямо в пасть.
   Бром впервые в жизни видел вблизи убитого зверя. Только что крыса была жива — и вот ее не стало. Юный мышонок всей душой был против убийства. Он в ужасе уставился на Феллдо, который с бесстрастным видом зарядил в копьеметалку новый дротик и отвел лапу назад. Прицелившись в темный силуэт, он выстрелил, и раздался захлебывающийся вопль.
   — Попал! — удовлетворенно заметил Феллдо. Оружие выпало из лап Брома.
   — Ты их убил!
   Феллдо приладил к своей копьеметалке очередной дротик:
   — Да, малыш. На войне как на войне! Если тебе:)то занятие не по душе, верни мне лучше дротики. Лежи здесь и шурши камышами, только головы не подымай. Я скоро вернусь.
   И Феллдо с таким же бесстрастным выражением лица пополз прочь.
   Хиск бросил копье в камыши:
   — Вон видите, камыши колышутся — там они и засели!
   В указанном им направлении полетели копья и стрелы.
   Бром был храбрым мышонком, но мысль о том, чтобы лишить жизни живое существо, внушала ему ужас и отвращение. Теперь другие пытались убить его. Вжавшись в землю, он, как велел Феллдо, раскачивал камыши, чтобы они шуршали. Сверху на него сыпались сбитые копьями и стрелами головки и листья камышей. От страха лапы Брома так дрожали, что длинные стебли ходили ходуном.
   Феллдо зашел врагу в тыл. Пользуясь дротиком как колющим оружием, бесшумный как тень Феллдо заколол хорька и еще одну крысу. Он прицелился в Хиска, но тому повезло: один из солдат оказался перед капитаном и принял удар на себя. Обернувшись, Хиск успел заметить противника, исчезавшего в камышах:
   — Это белка, один из рабов. Задержать!
   Все бросились вслед за Феллдо в болото. На ходу Хиск пересчитал своих солдат и вздрогнул от ужаса. Осталось только пятеро, включая его самого! Выходя из Маршанка, он взял десятерых солдат и двух следопытов. Беглый раб убил пятерых, плюс два следопыта утонули в болоте. В бешенстве Хиск подхватил копье крысы, сраженной последним дротиком Феллдо, и последовал за своими солдатами.
   Бром отпустил камыши и лежал не шевелясь: он не знал, поймали разбойники Феллдо или нет. Оставшись один в страшном болоте, мышонок испугался. по даже не подумал оставить друга. Скрипнув зубами, он сжал в лапе копьеметалку. Дротики у него забрал Феллдо. но копьеметалкой можно было пользоваться как дубинкой. Рядом зашуршали камыши. Па плечо Брома опустилась чья-то лапа, и он весь похолодел.
   — Идем, дружище. Пора отсюда сваливать!
   — Феллдо! Откуда ты взялся?
   Феллдо поставил его на ноги и, пока они выбирались из камышей, объяснил:
   — Я прикончил половину из них, а может, и больше — вот только в Хиска промазал, а потом хорошо поводил их вдоль края трясины. Теперь о том, что бы найти наш лагерь, им и мечтать не приходится — пусть считают, что им повезло, если сумеют вернуться в Маршанк.
   Идя по ложным колеям, они выбрались обратно на пригорок и вскоре подошли к лагерю. Феллдо стремительно шагал впереди, и Брому, чтобы поспеть за ним, пришлось припустить трусцой.
   — Феллдо, там… я… в смысле…
   В ответ Феллдо подмигнул и обнял мышонка лапой за плечи:
   — Хотелось бы.мне стать таким, как ты. Долгие годы рабства сделали меня жестоким. Я не дрогнул перебил бы всю шайку Бадранга только из-за одного желания отомстить за безвозвратно потерянные сезоны, полные тоски и горя. Тебе лучше не знать, что такое жгучая ненависть, которая заставляет убивать.
   До восхода солнца оставалось несколько часов, когда Бадранг и его шайка подошли к Маршанку. Остановившись, тиран послал куниц Блохолова и Разнюхалу на разведку. Вскоре они запыхавшись прибежали назад и доложили:
   — Клогг захватил крепость!
   — Мы слышали, как его команда поет и веселится. Похоже, они там пируют.
   Бадранг невозмутимо поглядел на темневшую вдалеке крепость:
   — Клогг поставил на стене часовых?
   — Двоих. Оба стоят над главными воротами. Горностай медленно поднялся:
   — Все за мной!

29

   Подсоби-ка, Мартин. Мне не дотянуться: лапы коротковаты.
   Мартин подсунул клинок меча плашмя под задние лапы Паллума и подсадил его. Еж быстро вскарабкался на карниз. Мартин, который шел замыкающим, подтянулся и, встав на карнизе рядом с Паллумом, посмотрел вниз. Расстояние между ними и белками быстро сокращалось — на взгляд Мартина, слишком быстро. Он поднял глаза наверх. Впереди шли Роза и Грумм — подсаживая друг друга, они взбирались по бурым скалам, еще хранившим дневное тепло, а выше в ночной темноте чернела, как пустая глазница, пещера.
   — Скорее, Мартин! — нетерпеливо крикнула Роза. — Немножко везения — и мы успеем добраться до пещеры.
   Грумм взглянул вниз на визжащую орду белок:
   — Не, нам тут везения этого самого нужно целую кучу!
   — Не останавливайтесь! — крикнул Мартин. — Возьмите Паллума! Я вас прикрою.
   Но Роза уселась на выступ скалы и стала болтать задними лапами над пропастью.
   — Нет-нет, если ты не пойдешь дальше, я тоже остаюсь. Либо мы лезем все вместе, либо никто!
   В серебристом лунном свете уже можно было различить злобные морды, было слышно, как белки кричат:
   — Поймаем и скинем, поймаем и скинем!
   Мартин убрал меч в ножны и поспешил за друзьями наверх. Грумм поскользнулся и покатился вниз. Только выступ скалы, на котором раньше сидела Роза, спас его. Подоспел Мартин и вместе с Паллумом потащил крота вверх. Грумм изо всех сил старался не показать, что боится высоты, хотя время от времени закрывал лапой глаза и тихо постанывал:
   — Ни вверх, значится… посмотреть не могу, ни вниз — голова кружится!
   Мартин нашел шатающийся камень и сбросил его на белок; они чрезвычайно ловко отскочили:
   — Хи-хи, хорошая игра!
   Лапы Мартина ныли, но он гнал себя вперед и вверх и, постанывая от усталости, помогал Паллуму. Внезапно Мартин почувствовал, как кто-то схватил его за заднюю лапу. Одна из белок, попроворнее прочих, сделала рывок и нагнала его.
   — Хи-хи-хи, пойма-ал!
   Мартин яростно ударил белку по голове свободной задней лапой.
   — Йи-и-и-и-и-и-и-и-и-и-и! — с протяжным воплем отчаяния белка покатилась вниз по склону в темноту.
   Мартин увидел, что Розе удалось достигнуть пещеры. Она втолкнула в нее Грумма и, свесившись вниз, протянула лапы Паллуму, который, пыхтя и отдуваясь, приближался к пещере. Когда Мартин до нее добрался, белки были уже на расстоянии вытянутой лапы. Втолкнув в пещеру Розу, он обнажил меч. Лапы Мартина дрожали от усталости, но из его тяжело вздымавшейся груди вырвался ликующий смех:
   — Ха-ха! Подходи, безмозглый сброд. Здесь вы можете подойти лишь по двое, а с любыми двоими из вас я справлюсь без труда!
   Внутри пещера походила на огромный туннель, выдолбленный в скалах. Первое, что увидела Роза, были два огромных светящихся глаза. От испуга она отскочила назад.
   — Кто здесь? — сурово и величественно спросил кто-то; голос, и без того громкий, усилился пещерным эхом.
   Роза от ужаса вся сжалась.
   — Простите, мы мирные путники, которые прячутся здесь от белок. Они хотят нас убить.
   Из темноты вразвалочку вышла громадная короткоухая сова. Когда она подняла тяжелую когтистую лапу, Роза в страхе съежилась, но сова дружески улыбнулась и, понизив голос, шепнула:
   — Не бойся, мышка. Нам нужно действовать не теряя ни минуты. Скажи своим друзьям, чтобы они не обращали внимания, когда я заговорю в полный голос. Идем.
   Белки галдели и прыгали на узком крутом подступе к пещере. Мартин оскалил зубы и грозно рубанул по воздуху своим коротким мечом:
   — Я Мартин Воитель. Подходи, кому умирать не жалко!
   Внезапно Мартина обхватило могучее крыло цвета древесной коры и осторожно отодвинуло его в сторону. Переступая мощными, как ветви тиса, когтистыми лапами, сова высунулась из пещеры.
   Белки в один голос взвыли от страха. Застыв на месте, они пали ниц и прижались мордами к склону горы:
   — И-и-и-и-и! Царица Неба! И-и-и-и-и!
   Огромная птица водила головой по сторонам, зловеще сверкая золотистыми глазищами, в которых отражалась луна. Наклонившись, она окинула дрожащих белок леденящим взглядом:
   — Болдред все видит! Я была во многих лигах отсюда, но, поднявшись высоко в небо, увидела, как вы здесь мучаете этих путников. Вы, пустоголовые, думали, я не вернусь?
   Из груди простершихся ниц белок вырвался стон. Сова еще раз повторила свой вопрос, на этот раз повысив голос до истерического вопля:
   — Отвечайте, вы что, думали — Болдред не вернется? Толпа белок хранила молчание.
   — Где ваш вождь? — рявкнула на них Болдред. Быстрым движением клюва она перевернула одну из белок на спину. Не сводя с Болдред заплаканных глаз, в которых застыл смертельный ужас, та указала лапой на Мартина:
   — Царица Неба, вот он его побил. И-и-и-и-и-и!
   Болдред негромко кашлянула, будто осмысливая этот неожиданный поворот:
   — Знаю, знаю. Разве я не всеведущая? Отвечайте, почему племя Гоо преследовало этих путников?
   Белка, которой по воле Болдред пришлось говорить от имени всего своего племени, понурилась, как шкодливый малыш, который тайком лакомился сметаной, а взрослые поймали его за этим занятием.
   — Царица Неба, это была игра, мы просто играли.
   Сова молниеносно схватила своими страшными когтями шестерых ближайших белок за хвосты и вскричала, заглушая их вопли:
   — Может, и мне поиграть? — Она развернула крылья и, медленно взмахивая ими в темноте, оторвалась от земли, с легкостью подняв всех шестерых. — Отвечайте! Может, и мне с вами поиграть… или вы будете мне повиноваться?!
   Роза схватила Мартина за лапу:
   — Она сейчас их убьет? Ой, сил моих нет смотреть!
   — Успокойся, Роза, — ободряюще шепнул ей Мартин. — Эта сова знает, что делает. Не вмешивайся.
   Сжавшись на скалах в комочки, белки жалобно хныкали:
   — Не убивай нас, Царица Неба. Пощады!
   Болдред разжала когти. Белки плюхнулись на головы своим соплеменникам, а сова, опустившись на прежнее место, заговорила, грозно пощелкивая крючковатым клювом:
   — Вы глупые создания с короткой памятью, и все же на этот раз я пощажу вас. В следующий раз я вас убью — всех до единого! Помните, я вас предупредила! В наказание вы все должны просидеть внизу на карнизе до завтрашнего заката солнца. Вам запрещается есть, пить, двигаться и говорить. Идите!
   Не издав ни звука, все племя Гоо повернулось и, отступив от пещеры, спустилось на указанный Болдред карниз и застыло в молчании. Болдред снова взлетела и сделала круг над самыми их головами:
   — Помните и повинуйтесь, иначе Болдред вернется!
   Отступив в глубь пещеры, четверо друзей освободили место для совы. Болдред знаком велела им молчать и пройти дальше в туннель, где белки не смогут их услышать.
   Некоторое время они следовали за ней по туннелю, а затем Болдред ввела их через искусно замаскированный проход в боковую камеру пещеры. Войдя, друзья с удивлением увидели, что она освещена лучом лунного света, падавшим откуда-то из-под неровного свода пещеры. Здесь им кивнул добродушного вида сова-самец, сидевший рядом с пушистым совенком.
   Переваливаясь, Болдред подошла к мшистому выступу в стене и вздохнула:
   — Ох уж это племя Гоо! Знаешь, что они мне сказали, Хорти?
   Огромный самец усмехнулся:
   — Можешь не говорить: они просто играли.
   — Вот именно! — фыркнула Болдред и повернулась к путникам: — Познакомьтесь, это мой муж Хортвингль — зовите его просто Хорти, он терпеть не может своего полного имени. А это наша дочка Эмалет. Как вы уже знаете, я — знаменитая Болдред. Итак, с кем имеем честь?
   Мартин, Паллум, Роза и Грумм представились. Взглянув на Мартина, Болдред кивнула:
   — Так, значит, ты и есть Мартин? С виду ты похож на воина. Хорошо, что ты побил вождя племени Гоо, не то они убили бы вас всех на месте — и сказали бы, разумеется, что это такая игра.
   Мартин пощупал царапины у себя на щеках:
   — Ничего себе игра!
   Болдред, соглашаясь, кивнула головой и повернулась к Хорти:
   — Я посадила всю эту банду на карнизе ниже пещеры и запретила им до завтрашнего захода солнца есть, пить и разговаривать. Может быть, хоть это их образумит.
   Хорти погладил Эмалет по пушистой спинке:
   — Неужели ты думаешь, они послушаются? К полудню они про все забудут и спустятся в предгорья поиграть.
   Мартин осмотрел пещеру сов. Это было уютное семейное жилище; повсюду лежали кисти, перья, чернила, растительные краски и угольки, а также длинные полосы бересты.
   Грумм вынул из котомки пищу и питье. За едой Болдред рассказала о своей семье:
   — Мы картографы и историки, поэтому у нас не хватает времени следить за белками. Один из нас должен оставаться здесь с Эмалет, пока другой летает в исследовательские экспедиции и добывает пищу. Как видите, мы — короткоухие совы, а значит, охотимся днем. Сейчас нам положено спать, но вопли этого сброда нас разбудили.
   Роза учтиво поклонилась:
   — Нам очень повезло, что это случилось. Благодарю вас.
   Хорти спросил мышку:
   — Ты Роза, дочь Уррана Во и Арьи?
   — Да. А вы знаете моих родителей?
   — Еще бы. Ты бы не поверила, если бы мы тебе рассказали, сколько мы всего знаем, хотя в Полуденной долине мы побывали много сезонов назад. Ты нас не помнишь, тогда ты была совсем крошкой. Насколько мне помнится, ты все время пела.
   Грумм почесал в затылке:
   — Я вас помню, хотя я тогда вовсе, это самое… несмышленыш был, на два сезона старше Розы. Вы, это… частенько тогда в Полуденную долину прилетали, а мы, значится… сейчас туда как раз и идем.
   Болдред улыбнулась:
   — Какое чудесное место! Мы в то время составляли его карту. Я просто мечтаю побывать там еще раз. Хорти, ты не посидишь с Эмалет, пока я провожу до Полуденной долины наших друзей? Это поможет им избежать многих опасностей.
   Добродушный муж Болдред взглянул, как Эмалет играет возле его когтей, и, посмеиваясь, ответил:
   — Я не против, в душе я домосед. Мы с тобой неплохо ладим, правда, птенчик мой маленький?
   Эмалет бросила на отца полный обожания взгляд и забралась ему под крыло.
   В пещере сов было так покойно и уютно, что остаток ночи четверо друзей безмятежно проспали.
   За завтраком совы продолжили разговор о племени Гоо: