Джеймс Дина. Сцены любви

   Уверенный, что разговор на этом закончен, сенатор допил свой кофе. Когда он поставил чашку на стол, Рут посмотрела ему в глаза.
   – Зачем ты послал его назад в Вайоминг, Хью?
   Сенатор даже поперхнулся. Прижав салфетку к губам, он откашлялся.
   – Он был самым подходящим человеком для этой должности.
   – Если только правительство Соединенных Штатов хотело быть втянутым в новую войну с индейцами.
   – Но, Рут, у тебя сложилось превратное впечатление...
   – Хью, я была свидетелем его планов во время долгого путешествия в Вайоминг. Он собирался восстановить форт Галлатин. Он постоянно говорил о количестве людей и вооружения, необходимых для осуществления контроля за этой территорией. Следовательно, должны погибнуть новые люди. Неужели Кларендона, Кастера и остальных было недостаточно?
   – Запад должен быть в безопасности.
   – Ему и так ничего не угрожает. Колорадо уже стало штатом. Вайоминг скоро им станет.
   Монтана. Айдахо. Дакота. Везде царит мир. Ты бы видел сотни людей, которые приехали к памятнику четвертого июля. Молодые мужчины с женами и детьми. Они не поселились бы на этой земле, если бы не чувствовали себя в безопасности. Мой муж жаждал мести. Он был готов намеренно вызвать возмущение среди индейцев.
   – Дорогая моя. – Хью Батлер протянул руку и похлопал ее по руке. – Ты не знаешь всей обстановки. Мои служащие поставляют мне новейшую информацию со всего Запада. Индейцы представляют собой постоянную угрозу. Бенджамин был подходящим человеком, чтобы управлять ситуацией. У него был большой опыт.
   Она пристально посмотрела на него.
   – У вас были десятки, может быть, сотни не менее опытных офицеров. Зачем было посылать Бенджамина на место его позора и поражения?
   Сенатор наклонился вперед, его массивная челюсть выпятилась. Огромные руки сжали край стола.
   – Мой зять заслужил шанс реабилитировать себя.
   – Возможно, лет десять назад, но не тогда, когда он стал уже старым. Хью, ему было шестьдесят четыре года. Ему следовало сидеть в кресле-качалке и читать книги. Или писать мемуары.
   Сенатор откашлялся.
   – Он не был старым. Вот я – старый. Мне восемьдесят пять.
   – Дело в том, что форт Галлатин погубил его. И я хочу, чтобы его смерть была последней в цепи смертей, связанных с этим ужасным местом.
   – Это место совсем недавно стало священным памятником тем храбрым воинам, которые погибли там. – Он выпрямился. – Твой первый муж, Френсис Драммонд, был среди них.
   – Я это знаю, – тихо сказала она. – Я была беременна, когда осталась вдовой.
   Сенатор явно смутился.
   – Рут...
   Она продолжала.
   – И у меня была тринадцатилетняя дочь. У меня не было ничего, кроме скромной пенсии. Если бы не гостеприимство моих родителей, которое они оказали мне весьма неохотно, должна заметить, мне пришлось бы очень туго. Вероятно, я жила бы в нищете.
   – Я думаю, ты хотела бы отомстить индейцам, которые сделали тебя вдовой.
   – Я не хочу мести. Я хочу мира. И этого хотят все женщины от Атлантики до Тихого океана. – Ее глаза сверкнули. Она хотела сказать ему, что ей известно, что индейцы не виноваты ни в той, ни в другой трагедии, которые произошли в ее жизни. С самого начала это была вина Бенджамина Уэстфолла. Рут поежилась.
   От острого взгляда Хью это не скрылось. Он положил руку ей на запястье.
   – Возвращайся в Чикаго, Рут, – твердым голосом сказал он. – Не трать напрасно свои силы. Возвращайся домой.
   Она покачала головой.
   – Я не могу вернуться домой, пока все не закончится. Это длится уже почти двадцать лет.
   Он сжал ее руку.
   Она бросила на него встревоженный взгляд, и он сразу же ее отпустил. Сунув руку в карман, он вытащил кошелек и бросил на стол серебряный доллар.
   – Уезжай домой. – Встав из-за стола, он наклонился над ней. – Это тебя больше не касается. Возвращайся домой, где ты будешь в безопасности. Начни жизнь сначала.
   – В третий раз, – с горечью пробормотала она ему вслед.
   Сенатор покинул кафе. Через окно Рут смотрела, как он садится в свой экипаж. Экипаж накренился, когда его массивное тело опустилось на сиденье.
   Он настоящий гигант, подумала Рут. Крупный человек по комплекции и по положению. Одним глотком она допила свой кофе, надеясь, что кофеин успокоит ее нервы, на которых отрицательно сказалась скрытая угроза Батлера.
 
   – Виктор!
   Только огромным усилием воли Брат Белого Волка сдержал стон при виде девушки. Протянув руку, Рейчел спешила ему навстречу через весь вестибюль.
   Это была она – Рейчел Драммонд Уэстфолл – прекрасная, как раньше. Даже более прекрасная. За те несколько месяцев, что он не видел ее, она расцвела. Ее кожа была подобна лепестку белой розы, глаза сияли, как чистое голубое небо. Волосы, уже не заплетенные в косу, как у школьницы, были завиты и волнистым каскадом спускались ей на спину. Мелкие локоны на висках и около ушей были подобны золотым спиралькам.
   Он пожал ее протянутую руку, не в силах ответить на улыбку, осветившую ее лицо. Для него она означала несчастье.
   – Рейчел, – серьезно сказал он. – Ты хорошо выглядишь.
   – Я закончила школу, – с гордостью сообщила она ему. – Мне разрешили заниматься сразу всеми предметами, которые мне были нужны для окончания курса. Я очень много занималась. Действительно очень много. У меня все оценки отличные.
   Он кивнул.
   – Я в этом не сомневался. Она подняла на него глаза.
   – Ты доволен?
   – Рейчел, я...
   Девушка встала вплотную к нему. Их тела почти соприкасались. Он чувствовал запах ее туалетной воды, видел игру света в ее ясных глазах. Он ощутил, как сердце у него учащенно забилось.
   – Я не изменилась, Виктор. Я никогда не изменюсь. Ты собираешься и дальше делать вид, что мы не влюблены друг в друга?
   Испуганно оглянувшись, он отпрянул и вытянул руку, чтобы удержать ее на расстоянии.
   – Рейчел, ты же знаешь, кто я. Я тебе говорил.
   – Да, я знаю, кто ты. Ты – американец. Ты даже в большей степени американец, чем я. И я тебя очень люблю.
   Мужчина, проходивший мимо них, с любопытством посмотрел в их сторону. Уголки его губ дрогнули в насмешливой улыбке.
   – Боже мой, Рейчел! Это вестибюль гостиницы. Ты ставишь себя в неловкое положение.
   – Тогда пообещай встретиться со мной.
   – Рейчел!
   – Или давай поднимемся к тебе в номер прямо сейчас. – Она сделала попытку взять его под руку.
   Он отпрянул от нее с такой быстротой, что споткнулся о пуфик, стоявший поблизости.
   – Осторожно. – Она схватила его за руку, чтобы он не упал.
   Когда он выпрямился, то заметил, что дежурный с интересом наблюдает за ними. Виктор почувствовал, что краснеет. В душе он проклинал свою светлую кожу. Старик, сидевший в углу с газетой в руках, взглянул на них поверх очков. Кажется, на них смотрели все присутствующие.
   – Я буду осторожен. Лучше отпусти меня, – процедил он сквозь зубы.
   – Я просто не хотела, чтобы ты пострадал. Он высвободил свою руку.
   – Я не пострадаю. Пострадаешь ты. Рейчел переложила из руки в руку свой зонтик. Ее улыбка была сама невинность.
   – Если я пострадаю, ты все исправишь.
   – Ты ничего не поняла. Абсолютно ничего. Она опять подошла ближе.
   – Где мы встретимся. У тебя в номере?
   – Боже! Нет! Где-нибудь в общественном месте.
   – Где?
   Он лихорадочно искал подходящее место встречи.
   – В Смитсоновском. Да, в Смитсоновском институте. В аллее у Капитолия.
   У нее на лице появилось разочарованное выражение.
   – Соглашайся или забудь об этом, – сказал он. – Мы можем посмотреть там на экспонаты.
   Она кивнула.
   – Помимо всего прочего.
   – Рейчел!
   – Значит, сегодня в два часа дня.
   Он молча смотрел на нее. Он чувствовал, что пот выступил у него на лбу. Крахмальный воротничок давил шею. Но самое главное, он был взволнован. Его тело реагировало на нее как на огонь.
   Дежурный как-то странно посмотрел на него, когда подавал ему ключ от номера.
 
   Хью Смит Батлер просматривал бумаги у себя на столе.
   – В этом деле слишком много неясного. В один прекрасный момент все может рухнуть. Инвесторы боятся скандала как чумы.
   Де ла Барка посмотрел на сенатора. Его бедро все еще не зажило после ранения. После того как охранники в «Белой кобыле» чуть не вывихнули ему руки, у него до сих пор болели плечи. Правая сторона сильнее, чем левая. Он осторожно потрогал мышцы, пытаясь определить источник боли. Он пожалел, что сразу застрелил охранников. Надо было их помучить подольше.
   – Ты меня не слушаешь?! – возмутился сенатор.
   С особой осторожностью де ла Барка положил руки на колени и взглянул на массивную фигуру сенатора, наклонившуюся над большим письменным столом.
   – Я слушаю, но пока не слышу ничего, что касалось бы лично меня.
   Батлер сжал руки в огромные кулаки. Его плечи напряглись, как у старого буйвола.
   – Мне нужно знать количество людей, участвующих в этом заговоре. Сначала я думал, что их много. Но когда жена Бена подошла сегодня ко мне, у меня возникла мысль, что ничего и не было.
   Де ла Барка проследил взглядом за сенатором, начавшим ходить взад-вперед по кабинету. Огромное тело сенатора обильно выделяло пот. Неприятный запах заполнил комнату.
   Батлер с осуждением взглянул на сыщика.
   – Если бы ты хорошо выполнил свою работу и схватил девчонку, мы бы все узнали.
   Де ла Барка и глазом не моргнул.
   – Трудно вывезти из чужой страны человека, когда он этого не хочет. Особенно если у него друзья в правительстве. – Он аккуратно переложил вину на сенатора. – Если бы вы отдали приказ, я ликвидировал бы ее одновременно с любовником.
   Усевшись на место, Батлер кипел от негодования. Его тяжелое дыхание раздавалось в комнате. Здоровье старика явно сдавало.
   – Если бы у меня была полная уверенность. Несомненно в этом виноваты индейцы, но эти дураки из комиссии восприняли убийство Уэстфолла солдатом или переодетым гражданским лицом как знак того, что люди не хотят присутствия армии на реке Паудер.
   Сенатор продолжал что-то бормотать больше для самого себя, чем для человека, сидевшего перед ним. Де ла Барка встал.
   – Дайте мне знать, сенатор, если у вас будет для меня работа. Я к вашим услугам.
   – Что? Подожди. – Батлер вздрогнул. – Подожди. Э-э... Рут Уэстфолл. Она не должна больше распространять свои рассказы по Вашингтону. Отправь ее назад в Чикаго. Вместе с дочерью.
   Де ла Барка поджал губы.
   – Аккуратно или грубо? Батлер почесал подбородок.
   – Грубо. Грубо. Я предупредил ее. Я велел ей возвращаться домой. Она все еще в городе. По-прежнему разговаривает с людьми. Вдова генерала в траурной вуали. Ее слушают.
   – Может быть, с ее дочерью случится небольшой несчастный случай – ничего серьезного – так, нападение грабителей...
   – Я не хочу ничего знать об этом! – Батлер указал ему рукой на дверь. – Сообщишь мне потом о результатах.
 
   – Это саркофаг, в котором отказался покоиться Эндрю Джексон, – Виктор прочитал табличку на основании резного каменного ящика.
   – Не могу сказать, что я осуждаю его за это. Мне кажется, что даже я не поместилась бы в него. А тебе, чтобы поместиться здесь, пришлось бы отрезать ноги. – Рейчел с восхищением посмотрела на своего спутника.
   – В те времена людей, кажется, засовывали в мешки и хоронили их тщательно завернутыми. Я думаю, это и называлось саваном.
   Рейчел поежилась.
   – Мне что-то не хочется осматривать это здание, если в нем можно увидеть только такие экспонаты.
   Виктор пожал плечами.
   – Пожалуй, ты права. Мы могли бы просто прогуляться по аллее в сторону Капитолия. Ты знаешь, что Вашингтон имеет форму огромного колеса, чтобы защищаться от нападений? Рейчел взяла его под руку.
   – Я думаю, нам надо поговорить о том, что мы собираемся делать в ближайшие тридцать – сорок лет.
   Он нахмурился.
   – Я уже говорил тебе. У нас не будет совместных тридцати или сорока лет. У нас есть сейчас. Сегодня. И все.
   – Виктор Вулф! – Она решительно встала перед ним. – Ты уже третий или четвертый раз говоришь мне об этом. А ты не думаешь, что тебе лучше уступить?
   – Брат Белого Волка, – возразил он. – Меня зовут Брат Белого Волка.
   Она заметила странную интонацию в его голосе. Его глаза смотрели мимо нее. Она бросила быстрый взгляд через плечо. Всюду были люди. Некоторые гуляли по аллее, осматривая достопримечательности. Другие стояли группами перед правительственными зданиями. Она вопросительно взглянула на Виктора. Его рука, придерживающая ее руку, вдруг напряглась.
   – Что случилось?
   Он быстро тряхнул головой.
   – Не знаю. – Он развернул ее и намеренно повел по улице прочь от Капитолия. – Что-то...
   Позади них от одной из групп отделились двое мужчин. Один кивнул другому и сделал знак еще одному в конце улицы. Тот отошел от стены здания и возник перед идущей парой. В этот момент по улице затарахтел грузовой фургон.
   – Что случилось, Виктор?
   Он подтолкнул ее вперед.
   – Иди, Рейчел, – тихо сказал он. – Иди. Я догоню тебя.
   Вздрогнув, девушка замерла. Ее лицо побледнело.
   Мужчина перед ней усмехнулся. Он протянул ей руку.
   – Идите, леди. Делайте, что сказал этот джентльмен.
   Она покачала головой.
   – Иди, Рейчел, – попросил Виктор. Он резко повернулся и взглянул на двух мужчин, спешивших к ним. Он сунул руку под одежду и вынул охотничий нож. Девятидюймовое лезвие сверкнуло на солнце.
   Мужчины замедлили шаг, но продолжали приближаться. Подойдя ближе, они стали обходить Виктора с флангов.
   – Помогите! – Крик Рейчел заставить всех людей повернуть головы. Но тут к ней подскочил стоявший рядом с ней мужчина и зажал ей рот рукой. Фургон остановился рядом. Мужчина потащил ее к фургону, в котором внезапно открылась дверца.
   – Рейчел! – Брат Белого Волка рванулся к ней.
   Двое мужчин бросились на него. Один попытался перехватить его руку, сжимавшую нож.
   Быстрый, как волк, в честь которого он был назван, Виктор резко повернулся. Нож сверкнул в воздухе.
   Мужчина вскрикнул, когда острое лезвие полоснуло его. Он упал.
   Взгляд синих глаз шайена устремился на второго, который тут же поднял руки и поспешно отошел.
   Рейчел отчаянно сопротивлялась, изо всех сил нанося удары зонтиком по голове нападавшего. Медная рукоятка попала ему между глаз. Он выругался и толкнул ее к фургону. Шляпка слетела с головы девушки, и волосы рассыпались по плечам.
   – Эй! Оставьте леди в покое. – Какой-то молодой человек спешил к ним с противоположной стороны улицы.
   Человек в фургоне схватил Рейчел за плечи. Она опять закричала и начала сердито брыкаться, когда ее ноги оторвались от земли.
   – Гони! – крикнул ее похититель кучеру. Фургон рванулся с места. Виктор бросился за ним. Человек, которого Рейчел ударила зонтиком, тоже рванулся за фургоном. Они столкнулись. Виктор сбил его с ног и попытался уцепиться за край фургона, но тот уже набрал скорость.
   Молодой человек на улице закричал стоявшим впереди людям:
   – Помогите! Остановите повозку. Женщину похитили.
   От группы, стоявшей перед зданием дальше по улице, отделились несколько сильных мужчин и перехватили поводья у кучера.
   Тот начал отбиваться от них кнутом. Вокруг стала собираться толпа.
   Те двое, что первыми напали на Виктора, скрылись из виду. Мужчина, с которым столкнулся Виктор, поднялся на ноги и тоже исчез.
   Внезапно кучер фургона понял, что окружен. Опустив кнут, он смотрел на суровые лица вокруг него. Из фургона раздался крик Рейчел. Потом окружающие услышали звук удара и пронзительный женский визг.
   Мужчина, державший лошадей, холодно взглянул на кучера. Перебирая руками поводья, он добрался до него и, поставив ногу на ось колеса, стащил негодяя на землю.
   Виктор прорвался сквозь толпу зевак и попытался открыть дверь фургона. Когда с первого раза она не подалась, он рассвирепел. С боевым кличем, от которого у толпы по спине побежали мурашки, он навалился плечом на дверь. Дерево затрещало, и дверь распахнулась.
   Рейчел сидела сжавшись в углу. Над ней, сжав руки в кулаки, стоял какой-то мужчина. При виде Виктора он угрожающе двинулся к нему.
   – Проваливай отсюда. Это не твое дело.
   С ножом в руке Виктор прыгнул в фургон. Мужчина наклонился к Рейчел, чтобы использовать ее в качестве щита.
   – Я же сказал...
   Что он хотел сказать, умерло вместе с ним. Нож Виктора вспорол ему живот и достал до самого сердца. Взгляд мужчины погас еще до того, как Виктор вытащил нож из раны.
   До конца не сознавая, что произошло, Рейчел только поняла, что она должна бежать. Она бросилась в дверь и буквально упала на руки стоявших внизу мужчин.
   – Рейчел! – Виктор оттолкнул труп, как мешок с зерном, и последовал за ней. – Рейчел!
   – Успокойтесь, леди, вы в безопасности. Она вырывалась, царапалась, кричала, когда ее пытались удержать.
   – Рейчел. – Виктор схватил ее за плечи.
   Ее глаза горели, а лицо исказила угрожающая гримаса. Из груди вырывались низкие, страшные звуки. Она продолжала вырываться из его рук.
   – Рейчел. – Он встряхнул ее.
   – Отпусти! Отпусти!
   – Рейчел! Успокойся. Ты в безопасности. – Он наклонил голову, пытаясь перехватить ее взгляд.
   Наконец она узнала его. Но вокруг были незнакомые мужские лица. Они смотрели строго, сурово, сердито.
   – Виктор! Беги! Беги!
   – Да, дорогая. Да, любимая.
   Она со страхом взглянула внутрь фургона. Мертвый мужчина лежал у самой двери, одна его рука свешивалась вниз. Кровь капала на мостовую. Рейчел посмотрела на свою юбку. Она была забрызгана кровью.
   Она перевела взгляд на Виктора.
   – Ты убил его.
   – Да. – Он подождал, не уверенный, что она полностью пришла в себя.
   Вдруг она расслабилась, обмякла в его руках.
   – Отведи меня домой, – прошептала она. – Я... я должна переодеться.
   Он обнял ее за плечи. Вдруг возле них появился репортер из «Вашингтон Ньюз».
   – Как зовут эту леди, и почему за ней охотились?
   Виктор не задумываясь ответил:
   – Это Рейчел Уэстфолл. Ее отец – генерал Бенджамин Уэстфолл.
   – Уэстфолл. – Репортер быстро все записал. – Уэстфолл. Уэстфолл? Это не тот, что был убит в Вайоминге в июле?
   – Убит. – Это слово распространилось в толпе. – Кто? Когда? Ее отец был убит.
   Кучер фургона выбрал момент, ударил державшего его человека и скрылся.
   Виктор увидел, как он убегает. Полиция так и не появилась. Толпа отнеслась с сочувствием к Рейчел, но задержать негодяя не торопилась.
   Репортер не отставал.
   – А как ваше имя, сэр? Виктор медлил с ответом.
   – Это мой жених, Виктор Вулф из Вайоминга. – Рейчел гордо вскинула голову.
   – Из Вайоминга? – взволнованно переспросил репортер. – Настоящий герой с Запада.
   – И не только, – ответила она.
   – Рейчел, – предупредил ее Виктор. Репортер оживился.
   – Я слушаю вас.
   – Виктор – член территориального комитета, выступающего за присвоение Вайомингу статуса штата.
   – Позвольте мне проводить леди домой. – Виктор попытался увести Рейчел, но девушка не спешила, и репортер увязался за ними.
   – Он из Шеридана, – продолжала она. – И... Репортер усиленно записывал. Толпа придвинулась ближе.
   – Он – воин из племени шайенов.

Сцена вторая

   Но заняли вы в сердце у меня почетнейшее место. ^[58]

   – Дураки! Идиоты! – Хью Смит Батлер потряс огромным кулаком перед носом де ла Барки. – Я плачу вам огромные суммы, чтобы все, абсолютно все, проходило безупречно. А вы нанимаете каких-то болванов.
   – Они работали на меня прежде, – начал оправдываться сыщик. – План был хорош. Он должен был сработать.
   – Но не сработал! – Батлер тяжело дышал. От негодования его скулы покраснели, и на коже, будто трещины, проступили мелкие капилляры. – Нападение средь бела дня! Прямо среди толпы гуляющих! Что же это за план, черт возьми?
   Де ла Барка поднял руку.
   – Если бы он удался, вы бы первый похвалили его.
   – Но он не удался! – Сенатор с грохотом опустил кулаки на стол. Он с шумом отодвинул стул и направился в другой конец комнаты.
   – Она сопротивлялась.
   Руки Батлера дрожали, когда он налил себе в стакан виски и разом осушил его. Он вернулся к столу и оперся на него, огромный и непреклонный.
   – Конечно, сопротивлялась. Какая женщина не стала бы сопротивляться?
   Сыщик с невозмутимым выражением лица посмотрел на него.
   – Большинство не сопротивляется. Батлер чертыхнулся.
   Де ла Барка встал.
   – Послушайте. План был надежным: оттолкнув ее спутника, схватить девчонку и затащить ее в фургон. Если бы ее парень не отступил, ударить его посильнее и скрыться. В том районе много разных банд, враждующих между собой.
   Они постоянно устраивают потасовки. Вы же знаете.
   Батлер отказался признать, что ему это известно.
   – Потом мы собирались связать ее, повозить по городу, пощупать...
   – О Боже! Только не изнасилование!
   – Нет! Просто подразнить ее немного. Ничего серьезного. Сделать ее послушной, запугать до смерти. Потом сказать, что мы следим за ней, и выбросить на улицу. Полиция подобрала бы ее, доставила домой к матери, и на первом же корабле мать увезла бы ее в Чикаго. – Де ла Барка покачал головой. – Это должно было сработать.
   Батлер устало опустился на стул. Он достал из кармана платок и вытер вспотевший лоб.
   – Но она сопротивлялась как дикая кошка. Кричала. Царапалась и пиналась. Ударила Билли зонтиком по голове.
   – Она могла бы совсем его прикончить, – проворчал Батлер. – Он ни на что не годен.
   – Парень, с которым она была, оказался опасным типом, – продолжал де ла Барка. – Выхватил нож и распорол Толли брюхо.
   – Какая жалость! – Батлер с отвращением посмотрел на своего подручного, потом взял со стола газету. – Случай мог бы остаться незамеченным, но глупая девчонка рассказала все какому-то репортеру, который превратил ее откровения в дешевый приключенческий роман. «Опасный тип, с которым она была» назван здесь воином из племени шайенов. Он открыл дверь фургона боевым индейским топором. Проклятье!
   Сенатор швырнул газету на стол, потом вновь схватил ее. Дрожащими руками он развернул страницу, на которой художник изобразил Виктора, и раздраженно бросил ее в лицо де ла Барки.
   – Посмотрите на него. Черт бы вас побрал! Виктор Вулф, Брат Белого Волка! Читайте! Он светловолосый, черт возьми. Член делегации от Вайоминга. Теперь какой-нибудь романтически настроенный идиот предложит дать Вайомингу статус штата немедленно. Проклятье! Светловолосый индеец.
   Он швырнул газету на пол и закрыл лицо руками.
   – Инвесторы потребуют назад свои деньги. Я буду разорен.
   Де ла Барка смотрел на его лысеющую макушку.
   Батлер поднял голову.
   – Убирайтесь. Я пришлю за вами, если придумаю для вас какое-нибудь дело. А сейчас прочь с моих глаз.
 
   – Ты должна забрать свою дочь и покинуть Вашингтон. В Чикаго она будет в безопасности. – Адольф Линдхауэр сурово посмотрел на трех женщин, собравшихся вместе с ним в номере гостиницы.
   Помедлив минуту, Рут Уэстфолл покачала головой.
   – Я не могу уехать. Хью Батлер послал Бенджамина в форт Галлатин, чтобы дать ему шанс реабилитировать себя. Сейчас Хью в гневе. Он считает, что генерала убили индейцы. Я пыталась объяснить, что они не имеют никакого отношения к его смерти. Я сказала, что какой-то солдат застрелил его в целях самообороны, но он не поверил мне. Ты же знаешь, я должна все уладить, и знаешь, почему.
   – Мама... – начала Рейчел, но Адольф остановил ее.
   – Мы знаем, что ты чувствуешь, Рут, но ты, возможно, бьешься головой об стену. Вероятно, сенатор не верит тебе, потому что его версия происшедшего не совпадает с твоей.
   – Вот поэтому я и должна...
   – Или версии совпадают, – прервал ее Линдхауэр, – но он не хочет, чтобы все факты стали известны. Ты сама сказала, что Уэстфолл замышлял вновь развязать войну. Батлер должен был знать об этом. Они с Уэстфоллом были близкими друзьями. Существует сильная оппозиция сторонникам присвоения статуса штатов западным территориям. Политики – особенно сенаторы – не хотят новых сенаторов в конгрессе. Это угрожает их власти.
   – Хью Смит Батлер – один из самых уважаемых людей в Вашингтоне, – сказала Рут.
   – Тогда он не захочет, чтобы ты рассказала, что тебе известно, и выставила его лжецом, – сделал вывод Адольф.
   Пока Адольф говорил, лицо Рейчел становилось все серьезнее. То, что говорил Линдхауэр, было вовсе не лишено смысла. Если это было правда, то ее отец был участником заговора, направленного на то, чтобы уничтожить народ, к которому принадлежал Виктор.
   – Он же американский сенатор, – неуверенно возразила она. – Никто не называет его лжецом. Он просто допустил ошибку.
   Адольф с сочувствием посмотрел на нее. С непривычной нежностью он положил руку ей на плечо.
   У нее под глазами были темные круги – результат бессонной ночи. На щеке, на том месте, куда пришелся удар напавшего на нее человека, проступил синяк.
   – Рут, – тихо спросил Адольф, – почему кому-то понадобилось похищать Рейчел? Средь бела дня?
   Рут покачала головой.
   – Не имею понятия. Я никогда не слышала ни о чем подобном.
   – И никто из нас не слышал. Она была не единственной молодой леди, гулявшей по аллее в тот день, или вчера, или прежде. Женщины разного возраста, некоторые даже без сопровождения мужчин, гуляют по аллее перед Капитолием каждый день. Улицы всегда полны народа. Но ни на кого не нападали.