Джеймс Саманта. Идеальный выбор

   – Он замолчал. Девон низко опустила голову. Пораженный, Себастьян уставился на нее:
   – Что с вами, Девон?
   Она не ответила. Не могла.
   Встревоженный и потрясенный, Себастьян повернул ее лицом к себе.
   – Девон, что случилось?
   Она медленно подняла голову.
   – Вы могли бы возненавидеть его, но такого не произошло?
   На Себастьяна снизошло глубокое внутреннее спокойствие.
   – Кого? – спросил он. – Моего отца?
   – Да, – ответила она и повторила: – Да.
   – Это невозможно. – Он покачал головой. – Отец научил меня самоуважению. Сделал меня таким, какой я есть.
   Горячие слезы потекли по щекам Девон. Она вытерла их тыльной стороной ладони.
   – Себастьян, ведь он бил вас! О, неужели вы не понимаете? Он ничему не научил вас. Ничему, чего бы уже не было в вашей душе.
   Он покачал головой:
   – Девон, вы очень добры, что говорите так, но вы не можете знать…
   – О нет, я знаю! – выпалила она и махнула рукой в сторону портрета: – Все это там есть. Ваша отзывчивость. Ваша преданность. Стоит взглянуть на то, как ваша рука лежит на плече у Джастина, на то, как вы сжимаете в другой своей руке маленький кулачок Джулианны, а она смотрит на вас с обожанием. Ведь это вы заботились о них, верно? Вы оберегали их. Поддерживали. Это вы по-настоящему любили их, вы, а не ваши родители. Вы были еще мальчиком по возрасту, но мужчиной по характеру.
   – Нет, Девон. – Себастьян вдруг почувствовал себя таким же беспомощным, каким был в прошедшие грозные годы под железной рукой отца. – Вы ошибаетесь. Я не мог им помочь. Не мог защитить их.
   – Вы сделали гораздо больше. Как вы можете называть себя эгоистичным? Вы надежный и сильный человек и… и я думаю, что вы, вероятно, самый замечательный человек на свете.
   Ее слова ошеломили Себастьяна. Смутили его. Едва не повергли на колени.
   – Девон, – охрипшим голосом выговорил он. – Ах, Девон…
   В груди у него происходило нечто невообразимое. На какую-то ужасную секунду он почувствовал, что и сам сейчас заплачет. Он привлек Девон к себе, крепко обнял и коснулся губами мягких, пушистых волос у нее на виске. Прошло несколько долгих секунд, пока к нему вернулся дар речи. Слегка отстранив от себя Девон, вытер слезы с ее щек большим пальцем и заглянул в туманную глубину ее глаз.
   – Идемте со мной, – сказал он. – Я покажу вам, если хотите, мой дом.

Глава 17

   Никогда еще не было такого великолепного дня.
   Ни единого облачка на сияющей синеве небес. Солнце заливало землю потоком лучей, согревая и освещая ее просторы. Легкий ветерок уносил с собой аромат цветов, звуки женского голоса и-мужского смеха.
   Они шли рука об руку по дорожкам мимо аккуратно подстриженных живых изгородей и ухоженных клумб. В конце концов, миновав небольшой лесок и спустившись с холма, они вышли к неглубокому ручейку, весело бегущему по камням, и присели отдохнуть на скамейку в зарослях остролиста.
   Не успела Девон умоститься на скамье, как вдруг вскочила с восторженным криком:
   – Смотрите, заяц!
   – А вон и еще, – сказал Себастьян, кивнув в сторону купы деревьев, где из травы поднялось сразу несколько ушастых голов.
   Девон метнулась сначала вправо, потом влево, и Себастьян расхохотался, глядя на ее прыжки и повороты.
   – Да остановитесь вы! – крикнул он. – У меня, глядя на вас, голова кружится.
   – Ой, они такие милые, – задыхаясь, ответила она. – Я просто хотела бы поймать одного.
   – И что бы вы с ним делали? Боюсь, Банни станет ревновать.
   – Я об этом не подумала.
   – С другой стороны, я знаю, что сделал бы с ним. – Себастьян выразительно потер руки. – Если бы вы его поймали, у нас вечером было бы на ужин отменное жаркое.
   – Вы очень жестокий, – возмутилась Девон. – Клянусь, что никогда больше не буду есть зайчатину. – Но в следующую минуту она бросила на Себастьяна испытующий взгляд. – Я так понимаю, что мы останемся здесь на ночь.
   – А вы бы этого хотели?
   – Да, – ответила она. – .Что ж, я об этом подумаю.
   – Только не думайте чересчур долго.
   – Девон, вы же знаете, что я тугодум.
   – В таком случае позвольте мне подумать за вас. Нет никакого смысла уезжать сегодня. Мы приедем в Лондон далеко за полночь. Значит, стоило бы подождать с отъездом.
   Хитрость явно не была ее сильной стороной.
   – Верно. Но мы могли бы уехать с таким расчетом, чтобы попасть к завтраку. Я ведь знаю, как вы любите круассаны, которые печет Теодора. С другой стороны, позволю себе сказать, что мистер Дженкинс, который служил поваром в Терстон-Холле еще до моего рождения, готовит лучшее во всей Англии жаркое из зайца.
   Медленным, ленивым движением Себастьян закинул одну ногу на другую и откинулся на скамью, опершись на локти. Щеки у Девон порозовели, она все еще не отдышалась после беготни. Уперев руки в бока, стояла и в изумлении созерцала Себастьяна, расположившегося на скамейке в позе грациозного отдохновения.
   – Себастьян? – воззвала она наконец.
   – Хм-м-м? – промычал он, прикрыв глаза и подставляя лицо солнечным лучам.
   – Что вы решили? Мы уезжаем в Лондон?
   – Ведь мы же еще здесь, не так ли?
   – Да, мы пока здесь.
   – Тогда я не понимаю, что вас задерживает.
   – Задерживает меня?
   – Да. – Он открыл один глаз и махнул рукой куда-то в сторону: – Ловите мой ужин.
   Девон недоуменно заморгала:
   – Вы хотите, чтобы я ловила для вас ужин?
   – Полагаю, я только что сказал именно об этом.
   – Я должна охотиться, а вы будете сидеть и наблюдать?
   – Да, это плата за то, что мы останемся. На губах у Девон заиграла озорная улыбка.
   – В таком случае, может, поторгуемся?
   Это звучало весьма завлекательно. Себастьян выпрямился.
   – Что вы предлагаете?
   Он не заметил вспыхнувшего в ее глазах неудержимого веселья: слишком сосредоточился на том, как она снимает с ноги одну туфельку. Сердце у него заколотилось как бешеное. Господи, но это немыслимо. Непостижимо…
   Туфелька взлетела высоко в воздух у него над головой. Вторая туфелька ударила его в грудь.
   – Я поймаю ваш ужин, милорд, но сначала вы поймайте меня!
   Себастьян был слишком поражен, чтобы двигаться.
   – Девон…
   – Вы не уверены в победе, мой высокородный и могущественный маркиз?
   Какой мужчина откажется принять подобный вызов?
   Погоня началась.
   Себастьян был уверен в своем преимуществе. А Девон уверена в обратном. Он рассчитывал, что она устанет, но расчет его был ошибочен. Она бегала с невероятной быстротой, пританцовывая и ловко уворачиваясь. Себастьяну жгло легкие как огнем, ноги у него так болели, что он не выдержал и свалился на землю под дубом.
   – Господи, я этим не занимался с тех пор, как был мальчишкой.
   Девон ринулась было дальше, но Себастьян успел схватить ее за талию и усадить рядом с собой. Все еще смеясь, она опустилась на траву в шорохе своих юбок.
   – Я открою вам секрет, – сказала она. – Я никогда этим не занималась.
   Девон слегка пошевелила босыми пальчиками в густой, сочной траве. Пальчики были тоненькие, круглые и розовые, такие же изящные, как вся она. Себастьян старался не думать об этом. Туфельки остались лежать там, где она их сбросила, и, видимо, ее это ничуть не беспокоило.
   Девон перехватила его взгляд и усмехнулась:
   – Я знаю, что леди такое не подобает.
   У Себастьяна перевернулось сердце. Быть с нею рядом вот так… Он не смог бы определить свое состояние словами. Больше всего на свете ему хотелось склониться над ней, прижать губы к ее губам, почувствовать, как бьется ее сердце так близко от его собственного. Но что-то его удерживало. Он страшился нарушить очарование этих драгоценных минут.
   Между ними возникла связь. Не просто дружеская, определяемая не одним лишь желанием и властью Себастьяна над Девон, но заключавшая в себе нечто большее…
   Он не противился этому. Не мог противиться. И каким-то образом начинал сознавать, что в этой борьбе он одержит победу.
   Только ли он это чувствует?
   Себастьян растянулся на траве, наблюдая за игрой солнечных зайчиков в ветвях дерева. Он заслонил рукой глаза от слишком яркого света и повернул голову так, чтобы видеть Девон. Она сидела, прислонившись спиной к стволу и вытянув перед собой босые ноги.
   – Вы совсем не спали сегодня ночью, правда? – спросила она.
   – Не спал, – признался он.
   – Так поспите сейчас.
   – Я предпочел бы смотреть на вас.
   Признание вырвалось у него невольно, однако это его почему-то не обеспокоило.
   Девон наклонилась к нему, влажные алые губы сложились в улыбку. Длинная прядь густых волнистых волос коснулась его груди. Машинальным жестом она заправила волосы за ухо, в то время как Себастьян боролся с желанием намотать шелковистый локон на руку и притянуть губы Девон к своим. Она наделена редкостной красотой, подумал он даже с некой гордостью, но сама об этом не знает. Невинная и очаровательная. Одухотворенная и скромная.
   Он повернулся и опустил голову к ней на колени. Маленькие пальчики ласково расправили морщинки у него на лбу, потом пробрались в волосы, перебирая их. Как ни странно, эти легкие движения наводили на Себастьяна дремоту. Мир и покой осенили все его существо.
   – Себастьян, – прошептала она.
   Он не слышал. Он спал сном таким спокойным, какого не ведал никогда.
 
   Мистер Дженкинс самолично подавал ужин в этот вечер. Он сам присмотрел за всеми мелочами сервировки и наконец поставил перед своим хозяином и его дамой серебряный поднос тонкой работы.
   – Жаркое из зайца, – объявил он. – Мое фирменное блюдо.
   С ужимками, соответствующими торжественности момента, он положил на тарелку Девон сочный ломтик мяса. Заложив руки за спину, стоял и ожидал вердикта.
   Девон сделала большие глаза и устремила их на Себастьяна.
   – Отведайте, – посоветовал тот. – Даю слово, мясо просто растает у вас во рту.
   Себастьян поднес ко рту салфетку, едва удержавшись от смеха, когда Девон проглотила кусок целиком.
   Поистине чудом она не подавилась. Изобразила сияющую улыбку и воскликнула:
   – О, это просто восхитительно! В жизни не ела ничего более вкусного.
   Мистер Дженкинс покинул столовую счастливым человеком.
   А на Себастьяна полыхнул негодующий взгляд.
   – Уверена, что вы это устроили нарочно!
   – Ничего подобного! – парировал он удар, выставив перед собой ладони в порядке защиты.
   Потом он с аппетитом съел и свою порцию жаркого, и предназначенную Девон. После обеда они сели за шахматную доску – Себастьян научил Девон этой игре во время их занятий. Сейчас она внимательно, пригнув голову, следила за движением фигур на доске, а он наблюдал не за игрой, а за Девон, затем, как она время от времени делает глоток вина, поднеся рюмку к губам.
   Капля вина попала на уголок доски. Обдумывая очередной ход, Девон растирала тонким пальчиком эту каплю, а Себастьян попытался отвести взгляд от этого зрелища, однако не смог.
   Девон сдвинула брови:
   – На что вы смотрите?
   – Я просто залюбовался.
   – Чем?
   – Восхищался искусством, с которым вырезана эта ладья.
   Залюбовался красотой Девон.
   – Но это вовсе не ладья. Это пешка.
   В пальцах у нее и в самом деле была пешка. Желание охватило Себастьяна с такой силой, что, подай Девон хоть самый слабый знак, он потянулся бы через стол, сорвал с Девон платье и уложил ее на себя.
   Черт возьми, ему в жизни не приходилось овладевать женщиной прямо на полу!
   – Себастьян, вы следите за игрой?
   – Да, – солгал он.
   Игра закончилась в три хода.
   – Вы надулись, Себастьян, – сделала ему замечание Девон, едва они встали из-за стола.
   – Ничуть не бывало.
   – Тогда вы хандрите.
   – С чего бы мне хандрить? – удивился он.
   – С того, что вы застряли в деревне со мной. С того, что я лишила вас ваших развлечений.
   – Едва ли, – возразил он со смехом.
   – Хорошо, скажите, чем бы вы занимались, если бы находились в Лондоне?
   – Вероятнее всего, сидел бы в библиотеке вместе с вами и попивал бренди.
   – Вряд ли это помогло бы вам найти желаемую невесту.
   – Что верно, то верно.
   – У меня, – заговорила она, чуть задыхаясь от волнения, – есть некоторые соображения насчет того, как вам следует ее искать.
   Себастьян выжидательно поднял брови.
   – Я считаю, что вам могли бы пригодиться некоторые советы, как обращаться с леди.
   – Вот как? Вы так считаете?
   – Да. Например, предположим, что вы находитесь в Лондоне на большом приеме. Вокруг вас, без сомнения, много женщин.
   «Не таких красивых, как ты», – подумал Себастьян.
   – Попробуем разыграть эту сцену. Вам нужно выбрать одну из них. И поскольку я здесь… – Девон испустила подчеркнуто глубокий вздох, – то боюсь, мне придется сойти за вашу леди.
   Что-то не похоже, что эта перспектива ей не нравится.
   – Видимо, мне следовало бы поскорее увести эту леди из гостиной в сад, – высказал свое суждение Себастьян.
   Так он и поступил и вывел Девон на дорожку, которая вела через парк. Они пошли по этой дорожке мимо освещенных луной цветов, мимо деревьев и живых изгородей.
   Они остановились у высокой каменной стены. Огромное множество распустившихся крошечных цветков вьющихся по особой решетке белых роз наполняло воздух тонким ароматом. Поблизости стояла широкая каменная скамья. В окнах оставленного ими позади дома мерцал свет свечей.
   Девон огляделась и произнесла одобрительно:
   – Очень хорошо. А теперь, поскольку вы и леди находитесь в саду наедине, не должны ли вы поцеловать ее?
   Себастьян усмехнулся:
   – Джентльмен никогда не позволит себе поцеловать леди до свадьбы.
   – Вы хотите сказать, что женились бы на женщине, даже ни разу ее не поцеловав? – помолчав немного, спросила Девон. – Я ни за что не вышла бы за мужчину, которого я не поцеловала!
   Ее бурная декларация просто сразила Себастьяна. С некоторым запозданием ему наконец пришло в голову, что она с ним флиртует. И делает это весьма успешно.
   – Ну, – неуверенно начал он, пытаясь исправить свою ошибку, – я, наверное, поцеловал бы эту леди, если бы она мне нравилась. Если бы испытывал к ней особое чувство. – Тут он украдкой бросил взгляд на Девон и добавил: – Если бы я был в нее влюблен.
   – Поцеловали бы? Но вы не уверены?
   – Нет.
   – Да что вы? Тогда вам хорошо бы заранее поучиться.
   – О, это мысль!
   Девон повернулась лицом к нему и спиной к стене.
   – Быть может, – еле слышно произнесла она, – вы поцелуете меня?
   – Быть может. – Он поднял руки, изображая беспомощность. – Как же мне это сделать?
   – Для начала, я думаю, вам надо подойти поближе.
   Он подступил к ней так близко, что ее ноги в туфельках попали в промежуток между носками его сапог, а лацканы его сюртука коснулись кружева на ее корсаже. Широко расставив руки, он оперся ладонями о стену у Девон за спиной.
   Себастьян более чем охотно принимал эту игру. На губах у него заиграла улыбка, более приличествующая повесе, нежели джентльмену.
   – Ну и что далее? – вкрадчиво спросил он.
   – Далее, – проговорила она сдавленным от волнения голосом, и Себастьян увидел, как она сглотнула, – вы должны меня поцеловать. Ведь это мужчина целует, правда?
   Не всегда. В голове у Себастьяна возникла картина: губы Девон покрывают быстрыми, страстными поцелуями его грудь, волосы ее в беспорядке рассыпались по его животу, щекочут ему кожу, а она продолжает прижимать губы все ниже и ниже, пока…
   Себастьян с трудом подавил стон. О чем она только что говорила? Ах да.
   Словно какой-то чертенок искушал его. Себастьян усмехнулся, Ладно, игру начала она, а он ее продолжит.
   – Скажите, как это сделать.
   Чувствуя, что окончательно теряет голову, он смотрел, как она проводит кончиком языка по губам.
   – Прижмите ваши губы к моим.
   Он быстро поцеловал ее – точно клюнул. И спросил:
   – Ну и как?
   – Досадная неудача, – буркнула она. – Придется сделать еще попытку. Поцеловать крепче.
   – Как это крепче? Вот так?
   И он поцеловал ее поцелуем долгим, горячим, жадным и в то же время нежным.
   Оба они дышали тяжело, когда Себастьян наконец поднял голову. Девон смотрела как завороженная ему в глаза, неуверенно хватаясь руками за стену позади себя.
   – Должна одобрить вас, сэр, – выдохнула она. – Вы такой же хороший ученик, как и учитель.
   Себастьян обнял ее за талию и с немного странным коротким смешком прижал к себе, повинуясь неодолимому порыву. Господи, думал он, то безумие. Какое-то помешательство. Но ведь с самого начала между ними будто искра пролетела. Он это знал и понимал, что Девон тоже знает.
   В то же время, каким бы это ни казалось странным, все происходящее было новым и для него самого. Интимные отношения с женщинами не были для Себастьяна неизведанной областью: он был зрелым мужчиной со своими естественными потребностями и желаниями, и он этим желаниям потворствовал.
   Но здесь было нечто иное. И Девон была особенная. Внутренний голос призывал Себастьяна оставить ее в покое, но прислушаться к нему он не имел силы. Ему было так хорошо. И ей тоже, он это чувствовал… Ни с одной другой женщиной Себастьян не переживал ничего подобного… И когда Девон обвила руками его шею, искра между ними обрела силу взрыва.
   Поразительное ощущение полного, хоть и целомудренного обладания потрясло его.
   – Девон, – прошептал Себастьян.
   Девон обратила к нему лицо, в глазах ее пылал янтарный огонь.
   – Вспомните тот первый раз. Когда я спросила, почему вы поцеловали меня.
   Он пригладил пальцем ее брови, провел черту по носу сверху вниз, обвел контур губ… Боже милостивый, он не забывал об этом ни на секунду.
   – Я так боялась, что вы больше никогда не поцелуете меня, такую вот… ну, вы понимаете… – Она всхлипнула.
   – Девон, не надо.
   Он обнял ее и прижал к себе так же тесно, как она прижималась к нему.
   – Ноя… Мне казалось несколько раз… мне казалось, что вы этого хотите.
   – Я и хотел. Сотню раз. Тысячу.
   – Правда?
   Она откинулась назад и посмотрела на него.
   – Да. Клянусь Богом. – Глаза у Себастьяна потемнели. – Каждый день. И я хочу…
   В эту секунду Себастьян услышал звук открываемой двери. Это на террасе. Они оба замерли.

Глава 18

   – Себастьян? – послышался оклик. – Девон?
   Приближался звук размеренных шагов. Себастьян поднял голову. Ругнувшись про себя, сказал вслух:
   – Это Джастин. Какого дьявола ему здесь надо?
   В ту же минуту как Девон и Себастьян вошли в гостиную, Банни бросилась к своей хозяйке. Девон присела на корточки, и ее тотчас окружила пятерка живых клубков пушистой шерсти. Все они радостно визжали и лизали Девон лицо и руки, пока она едва не задохнулась от смеха.
   Себастьян со снисходительной, понимающей улыбкой помог ей встать на ноги.
   – Мои милые малыши, – проворковала Девон. – Как я по вас соскучилась!
   – Нет ни малейшего сомнения, что и они по вас соскучились, – сказал Джастин. – Я решил, что вы будете рады их повидать.
   – Как это предусмотрительно с вашей стороны. Благодарю вас.
   Девон физически почувствовала на себе взгляд Себастьяна, когда приподнялась на цыпочки и чмокнула Джастина в щеку губами, еще влажными от поцелуя его старшего брата. Обернувшись, она заметила странное выражение на лице Себастьяна. Что это? Неужели ревность?
   Джастин повернулся к Себастьяну, который молча стоял чуть в стороне, скрестив руки на груди.
   – Добрый вечер, Себастьян.
   Тот ограничился коротким кивком в знак приветствия.
   Между братьями явно сохранялось напряжение: сама поза Себастьяна и его молчаливый кивок о том свидетельствовали, а Джастин чувствовал себя заметно смущенным.
   Пригладив ладонями складки юбки, Девон подняла руку ко рту, как бы пытаясь скрыть зевок.
   – Прошу прощения, Джастин, – заговорила она самым беззаботным тоном, какой могла изобразить при данных обстоятельствах. – Я не хочу быть невежливой, тем более что вы только что приехали, но позвольте мне удалиться. Поездка сюда вчерашней ночью оказалась довольно утомительной, – не удержалась она от желания уколоть его.
   Он сделал вид, что не заметил сарказма. Себастьян проводил Девон до начала лестницы.
   – Доброй ночи, Девон, – мягко произнес он.
   Она остановилась на второй ступеньке, и глаза их поэтому находились на одном уровне. Больше всего на свете ей сейчас хотелось протянуть руку, запустить пальцы Себастьяну в волосы на затылке, притянуть к себе его голову и поцеловать в губы. Она была уверена, что и он этого хочет.
   – Доброй ночи, – шепотом ответила она и заставила себя уйти.
   На лестничной площадке остановилась и посмотрела вниз. Себастьян не сдвинулся с места. Глаза его горели возбуждением, и у Девон вдруг неистово заколотилось сердце.
   Едва Девон скрылась из виду, Себастьян присоединился к брату в гостиной. Джастин растянулся в кремово-розовом кресле в стиле королевы Анны возле французского окна. Взор его был сосредоточен на мраморной лестнице.
   – Ну-с, – заговорил он, – должен ли я считать, что получил свою порцию розог?
   – Не совсем. Если бы ты ее получил, тебе не захотелось бы задавать лишние вопросы.
   – Может, ты хотел бы меня выпороть?
   – И не мечтал об этом.
   Себастьян остановился возле инкрустированного столика розового дерева рядом с маленьким чиппен-дейловским диванчиком. Наклонил было горлышко хрустального графина над стаканом, но задержал руку.
   – Быть может, ты тоже не прочь освежиться бренди? – протянул он.
   – Больше никогда, – скорее простонал, чем выговорил Джастин.
   – Обещания, обещания…
   Себастьян наконец улыбнулся и поставил кресло напротив Джастина, который обеими ладонями сжимал виски.
   – Ну как, полечим голову?
   – Господи, да ты просто не знаешь, что такое головная боль! Банни завыла, как только уехала Девон, к ее вою присоединили свои голоса щенки, а в голове у меня словно молот бил по наковальне. Это была самая ужасная и самая длинная ночь в моей жизни.
   – Отлично тебя понимаю, – заметил Себастьян. Довольно долго Джастин просто сидел молча и смотрел на брата.
   – Я так и думал, что ты уедешь сюда, – проговорил он наконец. – И должен был приехать тоже.
   – Понимаю.
   Себастьян потянулся за коробкой для сигар, открыл ее, выбрал сигару для себя и протянул коробку Джастину – в порядке предложения выкурить трубку мира.
   Лед был сломан, и напряжение исчезло.
   – Не знаю, как тебе это понравится, но я купил для тебя ящик виски, которое ты особенно любишь, – сообщил Джастин.
   Себастьян вопросительно поднял бровь:
   – Для меня или для себя?
   – Для меня это непереносимо! Хуже натуральной отравы! – Джастин скорчил немыслимую рожу. Минуту спустя бросил взгляд в сторону лестницы. – Мне, наверное, следует поблагодарить Девон за то, что ты сменил гнев на милость.
   – Может, и так.
   – Какая перемена в женщине, которую ты в ту ночь подобрал в канаве, а?
   – Согласен.
   – Полагаю, ваши уроки идут успешно?
   – Более чем, – ответил Себастьян, хотя в голове у него был урок совсем иного рода. – Сегодня вечером она обыграла меня в шахматы.
   – Ты, наверное, поддался ей. Мне ты всегда поддавался.
   – Ты очень не любил проигрывать. Да и сейчас не любишь.
   – Не смею спорить. – Джастин сардонически хмыкнул и вытянул поудобнее ноги. – Девон, однако, делает большие успехи. Но скажи мне по правде, Себастьян, веришь ли ты, что она сможет найти место гувернантки или компаньонки?
   Джастин задал вопрос, который порядком мучил Себастьяна в последнее время.
   – Дело вовсе не в том, сколько у нее шансов для этого, – неожиданно для самого себя признался он, – а в том, что мне вовсе не нравится такая перспектива. Бог мой, что ее ждет, если она найдет для себя подобное занятие? Она молода. Она красива. Что, если хозяин дома сделает ее объектом своих домогательств? А это, дьявол побери, вполне реальный вариант!
   Выпалив все это, Себастьян поморщился: чего ради он разоткровенничался? И чего ради Джастин затеял этот разговор?
   – Да, – согласился Джастин. – Мне это тоже приходило в голову.
   На Себастьяна, видимо, нашло какое-то затмение. Единожды начав, он уже не мог остановиться.
   – Ты не знаешь Девон настолько, насколько знаю ее я. Если с нею произойдет то, о чем я сказал, ей это не понравится. Мало того, она такого не вынесет.
   Впрочем, оказалось, что не он один этого опасался.
   – Если дела у нее сложатся таким образом, она может снова очутиться на улице, без крова, – сказал Джастин.
   – Этого нельзя допустить. – Себастьян вытянул губы в ниточку. – Ни в коем случае. Девон заслуживает лучшей участи, чем та, какая у нее была.
   – Я думаю точно так же. – Джастин помолчал и добавил: – Но ведь возможно и другое решение.
   – Какое? – нахмурился Себастьян.
   – Видишь ли, я полагаю… что, если мы найдем для нее мужа…
   – Мужа?!
   Джастин закинул руку на спинку своего кресла. На лице у него появилось иронически-веселое выражение.
   – Почему ты воспринимаешь это таким образом?
   – Каким?
   – Чересчур раздраженно, если хочешь знать. И с таким мрачным видом.
   – Ничего подобного нет!
   – Вот именно что есть. – Веселое выражение исчезло с лица Джастина. Он стал очень серьезным. – Себастьян, могу ли я быть вполне откровенным?