Страница:
Но мы, евреи, мы все еще шествуем. Упорно и настойчиво отбиваемся мы от посягательств вечности и человечества, и на каждом шагу
нам приходится биться с врагами, которым нет конца и которые не устают наступать.
О да пребудет смысл в нашей выносливости, и истина в нашей стойкости! Да не придет конец нашей постоянности, и да будет ей вечная жизнь! Да будет нам дано прожить наши жизни как евреи и, да будет дано нам это именно с тем, чтобы сохранить наше наследие и поддерживать огонь, разожженный Пророками. Да устоим мы, подобно нашим отцам, против враждебных толп, сокрушая их безрассудство и их угорозы! Дух чудотворной неуемности да окрасит наши мечтания, а страсть к святой ереси да задаст тон нашим помыслам! Да бушует в груди нашей, как в груди наших предков, душа мятежная и бунтарская, дабы ныне и во веки веков все мы оставались светочем для тех, кто спотыкается во мраке.
И уповая на это, воскликнем слова, которые восклицал наш народ, когда тысячи идолов подминали под собой все человечество:
Слушай, Израиль, Господь – вот наш Бог, и Он Един!
Бог могучий и милостивый, Ты призвал Израиль служить Тебе и удостоил его утверждать Твою правду среди народов земли. Дай же нам силу следовать Твоему велению со страстью, основанной на мудрости и на почтении к вере других народов. Да будет так, чтобы наша жизнь укрепила силу нашей преданности истинам, возвещаемым нами. Да будет так, чтобы наша щедрость к соседям нашим, наша верность обету нашему, наше сочувствие всякому страданию и наша стойкость перед любым судом убедили всех, что Тот, закону Которого мы повинуемся, есть воистину Бог любой добродетели и Отец всех людей; что служить Ему – обрести лучшую из свобод, а поклоняться Ему -истинная радость.
О Господи, открой нам глаза, дабы открылась нам вся правда, дабы сумели мы принять ее с истинным ликованием, – откуда бы она не светила нам: из свитков ли древних откровений или из прозрений нынешнего времени; ибо Ты, Господи, наделяешь Твоим светом каждое поколение сынов Твоих, которые жаждут Тебя и ищут Твоего предводительства.
О Господи, хотя каждый из нас заботится о милости лишь к од-юму себе, в Твоем присутствии мы возвышаемся и вырастаем из жал
ких помыслов о себе. Мы стыдимся нашей ничтожности и начинаем сознавать, что присягать Тебе в верности имеем право лишь в той мере, в какой любим братьев своих.
О Боже свободы, дети Твои все еще стонут под бременем жестоких надсмотрщиков. Рабство поганит им плоть и рассудок, лишает их наслаждения внимать Тебе. Страх перед жестокосердием и опасность гибели отравляют людям души. Разорви же цепи, сковавшие им руки, вразуми людей, что, готовя цепи для других, они выковывают их для себя; и научи их, что пока кто-нибудь связан по рукам и ногам, никто не свободен. Помоги им узреть, что свобода есть истинный дух жизни и что истина, достаток и мир могут расцветать лишь в условиях свободы. Дай нам мужество беречь унаследованную свободу пуще любых иных благ и сторожить ее не только для себя, но и для других, дабы все вокруг жили вместе и безопасно и никто никого не мог устрашать.
Страстно молимся мы за утверждение вселенской весны, за наступление весны в жизни всего человечества, когда навсегда сгинет долгая зима нетерпимости и ненависти, когда наконец полностью воплотится наяву видение Пророков, и каждому откроется величие царства Твоего. Амен!
Боже наш и Боже отцов наших, в этот день мы стоим перед Тобою как единая община Израильская. Мы объявили всему миру, что посланы Тобою учить людей справедливости, великодушию, брат-сту и покою, но, увы, даже в собственном нашем доме не исчезли пока ни жалкие предрассудки, ни классовая вражда, ни зависть, ни борьба за наживу и мирские почести. Не осознали еще люди, что Ты есть Отец всем нам, и потому никто не вправе быть вероломным к своему брату. Вымаливая у Тебя мир для всей земли, мы, увы, не смогли утвердить его нигде, даже среди Израиля.
Мы объявили всему свету, как объявляет законодатель и пророк, что все мы – Твое достояние, избранный народ, Твой прислужник, которого Ты наделил Твоим духом, но, увы, всегда ли стояли мы на высоте нашего священного призвания? Да, мы пренебрегали нашим наследием и заставляли его служить нашей гордыне. Наши святые клятвы мы раскурили как жертвенный фимиам нашему тщеславию.
И потом: неправедность мира сего и бесконечная его нелюбовь к Израилю заставляли нас защищаться так упорно, что наши думы о защите не оставили нам сил испытывать нашу готовность доискаться истины. Нет, не сумели мы постичь природу наших страданий, и природу нашей греховности ми искали в деяниях наших гонителей. Нет, не хватало нам той силы духа, которою обладали наши славные предки; пусть мы сталкивались с неправедной ненавистью, нам не хватало смелости бить себя в грудь и вопить о том, что грешили и мы, преступали и мы…
О Господи, поторопи же день, когда сгинет всякое зло и не станет больше пороков. Побуди нас обращаться по правде со всеми народами и с любыми учениями; дай нам силы основать на земле царство Твое, дабы исчезла среди людей ненависть, дабы стены гордыни и предрассудков дрогнули и пали, а война, это оружие людской ненависти, была позабыта на вечные веки.
Вы, оплакивающие потерю любимых, да будете вы утешены тою надеждой, что хоть прах возвращается в землю, где ему и положено быть, дух возвращается к Богу, Который его и дал. Смерть не есть конец. Все дорогие нашему сердцу люди именно через могильные ворота проникли в спокойствие жизни, которой не бывает конца. Знаем, что всем нам придется пройти тою же тропой, хотя не знаем часа своего. Так будем же жить так, чтобы встретить его без страха. Пусть поступки наши освятят память любимых людей, которых Ты, Господи, прибрал к Себе. И в неколебимой вере в мудрость Твою и в Твое великодушие мы воздаем хвалу Твоему имени.
Жизнь моя на исходе, и длинная тень, ею отброшенная, чернеет укоризненными пятнами моих грехов и заблуждений. Господи, предаю себя Твоему суду и Твоему великодушию.
Надели ясностью взор мой, чтобы узреть одним разом всю мою жизнь – от юных лет до старых, – и чтобы утешиться тем, что лучшее – впереди. В минуты сомнения и отчаяния, когда, подобно Патриарху нашему, я начинаю считать прожитые дни и все они кажутся мне горькими; когда немощность плоти принуждает меня сказываться мудрецом, в эти тяжелые минуты, о Господи, помоги мне осознать те особые благости, которые таят в себе лишь зрелые годы и которые несет с собой один только опыт стариков.
О Боже, как бы не состарился я, не лишай меня юношеского духа. Дозволь мне не расстаться с тем чувством удивления, которое охватывает меня при созерцании Твоего творения.
О, как я жажду яснее различать истину, которую не способны постичь юные. Укрепи во мне веру, что зло, жестокость и несправедливость не смогут восторжествовать вовек, но праведности, чистоте и истине суждено вечность. И пусть нетленная ценность земного существования укрепит меня в бескрайнем моем уповании на потустороннее.
О Боже, не дай мне страшиться! Пусть силы мои убывают, душа моя обретает свободу и очищается, амен!
О Создатель, видения будущих дней наполняют мне сердце радостью, но искушения и сомнения расшатывают мою волю.
Господи, я нуждаюсь в Тебе! Утверди меня в освящении жизни моей. Нет, не раскатать тропу прошу я Тебя и не расчистить ее от искушений и сомнений, но молю Тебя дать мне силы верить, что жизнь свою я сумею сделать такою, какою желаю! Дай мне понять, что пока Ты со мной, торжество духа моего неотвратимо. О, дай мне познать радость нравственного торжества!
О, Бог мой! Жизнь брезжит предо мною своими красками, такими неведомыми, такими страшными и такими захватывающими! Я чувствую себя ничтожным и крохотным, и страх сковывает мне душу. Я не умею найти себя в этом сонмище вещей и в безмерном пространстве вокруг. Дела мои представляются мне ненужными, а жизнь моя – бессмысленной. Дай же мне ощутить, что усилия мои кажутся Тебе ценными. Укрепи во мне сознание моей ответственности перед друзьями, перед возлюбленными и перед Тобою. Дай мне силы очистить природу свою, дабы жизнь моя могла оказаться благодеянием, амен!
Ниспошли нам мир, драгоценнейший дар Твой, о Ты, Праведный Источник Мира, и вдохнови Израиль быть посланником мира для всех народов земли. Благослови нашу страну, дабы она всегда могла быть оплотом мира и его защитником в синедрионе наций. Пусть царит довольство в пределах страны нашей, здоровье и счастье в ее домах. Укрепи узы дружбы и товарищества среди обитателей нашего края. Вдохни истину в каждую душу и сделай так, чтобы любовь к имени Твоему освятила каждый дом и каждое сердце. Да будешь благословен Ты, Господи, Ниспосылающий Мир!
ПРИЛОЖЕНИЕ 1
Иудаизм – религия уникальная. Бог, согласно евреям, незрим и непостижим, и поэтому религия евреев – не теологическая, а земная религия: учение о человеке и его отношениях с миром. Между тем, иудаизм отнюдь не является единственной на земле земной, нетеологической, религией: вспомним буддизм, конфуцианство, таоизм. Что же в этом случае сообщает иудаизму уникальность?
Дело в том, что евреи утверждают, что они – не как все народы; они – народ "избранный Богом". Конечно, многие народы "догадываются" о своей уникальности, однако только евреи освятили и возвели эту "догадку" в религиозный принцип. Как религия, иудаизм обеспечил себе неповторимость парадоксально простым образом: он свел себя к рамкам конкретной нации, и свою судьбу обусловил судьбой этой нации. С исчезновением еврейства исчез бы бесследно и иудаизм. Стало быть, иудаизм – религия националистическая, точно так же, как евреи – нация, превратившая себя в… религиозный идол. Что же из этого следует?
Если остановиться на этом, то вывод, который из этого следует, пусть и звучит логично, но лжив. Из сказанного "легко получить", что религия евреев скандально эгоистична. Именно к этому выводу охотно и беспрепятственно приходили всегда юдофобы, рекрутируемые из ревностных "патриотов" любого иного народа или культуры. Именно этот вывод и определял то характерное отношение к еврейству, которое смыкается с презрением плебея к самозванному аристократу, т.е. с тем особым насмешливо-злорадным чувством, что подсказало римскому патриоту Пилату начертать над головой распинаемого "самозванца" Христа слова, комические с точки зрения торжествующего победу варвара: "Царь Иудейский".
Между тем, подобно тому, как самозванство Христа обусловлено не его пренебрежением ко всем тем, кто не есть "царь иудейский", но его убежденностью в своей особой миссии, – иудаизм усматривает смысл "избранничества" Израиля в необычайном назначении евреев, а именно – в их "боговнушенной" страсти к объединению мира. "От Сиона выйдет Закон, и Слово Господне – из Иерусалима!" (Исайя, 2:3).
Да, иудаизм – националистическая религия, требующая от идолоборца-еврея пасть ниц перед Сионом и Иерусалимом, но делает она это именно и только для того, чтобы освятить "высшей святостью" доверенные Израилю Закон и Слово Господне: Адонай Элоэну Адонай Эхад, наш Бог – Бог единства.
Итак, (1) иудаизм обособляет и освящает Израиль, ибо (2) Израиль призван проповедовать универсализм, с утверждением которого (3) наступит царство Мессии, т.е. между людьми воцарится мир, а человек обретет бессмертие. Таковы три главных принципа иудаизма, каждый из которых четко соотносится с самою природою человека:
1. с врожденным человеческим стремлением к самоутверждению, или разумным эгоизмом;
2. с неизбывным стремлением к слиянию с другими людьми, или жаждой любви; 3. с всепро-никающим стремлением к преодолению смерти, или страхом конца.
Будучи учением, обусловленным землей, иудаизм изменчив в той же мере, в какой изменчивы условия земного бытия. Конечно, основные принципы этого бытия постоянны, как неизменны и три определяющих иудаизм идеи, но каждый новый расклад земных условий оборачивается соответствующей динамикой иудаизма. Если эта динамика не нарушает гармонической взаимосвязи трех названных принципов, то первый, "избранничество", обусловлен всегда жаждой универсализма. Еврей был первым и единственным, кто проповедовал миру идею единости этого мира. Однако всякий настаивающий на "избранничестве" человек рискует оказаться в изоляции и, отчаявшись в самой цели своего "избранничества", закончить ощущением собственного изгойства. Одиночество всегда грозит обернуться шовинистическим упоением собственной персоной или мазохис-тическим пренебержением к ней.
История иудаизма, как история самого Израиля, знает немало подобных превращений, но в целом присущее ему чувство равновесия обеспечивает еврейской религии неуклонное движение к универсальным формам. И если нынешний, т.н. "светский" еврей в минуту религиозного порыва повторяет в своей молитве те же принципы, которым присягал его давний предок, то навряд ли он ощущает необходимость, как предписывали его прадеды, благодарить Бога, скажем, за то, что Тот не породил его… женщиной. Скорее всего он нашепчет слова из тех молитв, которые мы называли в этой книге "новыми", т.е. выразившими дух новейшего, либерального, еврейства.
Этой новейшей форме иудаизма предшествуют другие: ортодоксальная и консервативная.
ПРЕДПИСАНИЯ ОРТОДОКСАЛИСТОВ
Если даже считать, что ортодоксальный иудаизм изжил уже себя как начальная форма еврейской религии, это не значит, будто среди верующих евреев ортодоксалистов сегодня меньше, чем либералов. По мнению первых, особенность иудаизма заключается в том, что он сильнее времени; застой является-де тут выражением жизнестойкости, и обрядовая форма ортодоксального иудаизма предельно содержательна. Отсюда, считают они, все его стародавние предписания обладают священным и сокровенным смыслом.
Ниже, однако, представлены те из них, которые выказывают свою живучесть прежде всего благодаря своей способности вписываться в любую эпоху. Предписания эти отобраны нами из знаменитого кодекса ортодоксального иудаизма, составленного иберийским раввином 16-го в. Иосифом Каро и названного им "Шулхан Арух" – "Накрытый стол".
Общие предписания
Каждому предписывается любить людей тою любовью, какою он любит себя, и эту свою любовь он должен объяснять предположением о добропорядочности и благочестивости возлюбленных им людей.
Каждый обязан любить пришельцев и странников, и заботиться о сиротах и вдовах, даже если те состоятельны. Всякий, кто досаждает им, оскорбляет их и печалит, всякий, кто пытается взять над ними верх или даже сгубить их, – преступает Закон. Следует помнить, что сироты остаются сиротами до тех пор, пока перестают нуждаться в посторонней помощи и обретают возможность самостоятельного существования. Преступившим Закон считается также тот, кто роняет камень преткновения на дорогу, по которой идет человек, не познавший пока добра и правды.
Вот еще наиболее общие правила морали. Нельзя говорить о людях ничего, кроме хорошего. Нельзя произносить или выслушивать праздных слов, если того не требуют какие-нибудь особые соображения. В доме учебы непозволительно обсуждать житейские вопросы. Учиться следует у каждого, так же, как каждая истина – кто бы ее не изрек – должна быть услышана и принята.
Следует проявлять особую осторожность, дабы не нанести ущерба благосостоянию ближнего, и особую осмотрительность, дабы не нарушить покоя и мира; не забывать о дне смерти и постоянно помнить о своем земном назначении.
Люди отличаются друг от друга характерами: один жизнерадостен и счастлив, другой угрюм и печален; один добродушен, другой жестокосерд; один хвастлив и ненасытен, другой скромен и непритязателен; один ищет всюду выгоды, другой празден и не заботится даже о пропитании. Так же обстоит дело и с этическими принципами людей. Правильным было бы придерживаться золотой середины и не допускать себя к крайностям.
Но если, скажем, человек обладает какой-нибудь дурной привычкой, которая вгоняет его в одну из крайностей, лучший ему совет -уйти в противоположное, чтобы со временем искоренить приставший к нему порок. Искоренив же его, следует впредь держаться серединного пути. Гордыня, например, есть опасный порок, искоренение которого требует воспитания в себе другой крайности – кротости.
Никому не позволено молить Бога наказать ближнего своего, и если даже человек не в силах исправить ближнего иначе как через наказание, он не вправе просить об этом небеса. Никто также не вправе приучать себя к выслушиванию лести или к наслаждению, доставляемому хитростью…
Каждый сторонись всего, что могло бы заставить других заподозрить тебя в нарушении Закона.
Другие предписания
Первая же мысль пробудившегося ото сна человека должна быть обращена к Богу, и каждый обязан испытывать к Нему глубокую благодарность за Его безграничную доброту, ибо ведь Он, Спаситель, вернул ему душу и словно бы заново его сотворил.
Чистоплотность является тем важнейшим требованием, соблюдение которого предписывается каждому, даже если… за ним никто не наблюдает. Нельзя носить одежду запятнанную или прохудившуюся, ибо если даже человек не испытывает стыда за себя, он, однако, обязан уважать окружающих.
Никто не вправе приступить утром к делу или выйти из дому, не помолившись. Без молитвы нельзя также есть или пить, разве только в особых случаях: при болезни или крайнем голоде.
Обитатели любого нового селения обязаны побуждать друг друга к возведению синагоги и дома учебы, к приобретению соответствующих книг. Несравнима ни с чем освя щенностъ синагоги или дома учебы, и никто не вправе забывать о страхе перед обитающим в нем Единосу-
щим. Вот почему никому не позволено есть в синагоге, пить или спать. Даже наших детей малолетних не позволяется ласкать в синагоге, ибо в синагоге любят Бога.
Продавать здание синагоги запрещается до тех пор, пока не отстроено новое.
Нельзя приступать к молитве или читать вслух Тору до тех пор, пока в синагоге не соберется минъян, десять мужчин. Мужчиной же человек считается по достижении тринадцатилетнего возраста.
Чтецом Торы может быть назначен только человек с хорошей репутацией. Предосудительно, если чтец затягивает службу, и прихожане начинают прислушиваться не к его молитве, но к голосу. Чтецу следует соблюдать молитвенный этикет и во время службы испытывать благоговение и трепет.
Свиток Писания не подлежит чтению, если он не написан с соблюдением всех соответствующих правил. Три обнаруженные в тексте ошибки или описки делают свиток непригодным; читать его запрещается до тех пор, пока ошибки или описки не будут исправлены. Это предписание основано на том предположении, что помимо обнаруженных ошибок текст Свитка таит в себе и ряд других.
Каждому израильтянину предписывается уделять изучению Торы определенный час. Если у него со временем туго, то в этом случае он должен изучать законы тотчас же после молитвы, причем никто не вправе быть свободным от штудирования законов, ибо их знание есть долг любого израильтянина. Если же, однако, кто-нибудь не может изучать эти законы из-за явственной неспособности к учению или из-за прочих психических дефектов, он обязан в этом случае оказывать посильную ему поддержку людям посвятившим себя учебе; это засчитывается ему в исполнение долга изучения Торы. Если в минуты учебы приходится вдруг прервать чтение или отвлечься, оставлять книгу открытой нелья. Все, что подлежит изучению, должно быть прочитано вслух – внятно и внимательно.
Если священные книги лежат на скамейке, этой скамейкой пользоваться для сидения нельзя. Нельзя, разумеется, опускать подобные книги на землю. Запрещается заниматься чем-нибудь предосудительным в "присутствии" священных книг, так же, как запрещается опускать их на стол титульной стороной вниз. Если, скажем, свиток или священная книга, или любая вещь, предназначенная для божественной службы, приходит в непотребное состояние, ее убирают с глаз.
Священной книгой нельзя, например, закрываться от солнца. Поскольку больной не способен постигать мудрость Творца, постольку Бог требует от каждого поддерживать здоровье и крепость собственной плоти: необходимо избегать всего, что наносит ущерб нашему телу, а наши привычки должны обеспечивать нам физическую бодрость.
Благоразумный муж не станет жить в городе, в котором не найти врача, хирурга, баню, общественные удобства, родник, синагогу, учителя, писца, призревателя нищих и суда.
Нельзя есть и пить много, нельзя также делать это стоя. Если даже яства на столе лежат скромные, стол должен быть покрыт чистой и красивой скатертью. Если едят за одним столом двое, то пусть даже перед каждым стоит отдельное блюдо или лежит отдельная порция фруктов, первым приступает к еде старший.
Жена не вправе пить вино в отсутствие мужа, даже если находится в собственном доме; а вне дома ей не положено прикладываться к вину или другим возбуждающим напиткам, даже если муж рядом.
Каждый обязан проявлять щепетильность в вопросах купли или продажи, при переговорах с ближним о деньгах, при обмене, при заключении контрактов. Предмет, предназначенный для продажи, украшать запрещается. Аналогично тому запрещается примешивать к добротным и свежим фруктам хотя бы горсточку порченых с тем, чтобы продать ее по высокой цене.
Каждому, лавочнику дозволяется раздаривать детям жареные злаки и орехи с целью привадить их к собственной лавке. С этою же целью он вправе продавать свой товар ниже рыночной цены, и никто из конкурентов не вправе ему в этом препятствовать.
Отвешивать и отмерять следует щедрою рукой и щедрым глазом;
это значит, что продающий должен выдать товара чуть больше требуемого веса или требуемой длины, как сказано: "Гиря твоя должна быть полной и верной " (Второзаконие, 25:15).
Одно из важнейших предписаний – ссуживатъ деньги нуждающемуся израильтянину. Бедняк, приходящийся родственником, пользуется преимуществом перед другими бедняками и бедняками из посторонних мест. Религиозный смысл ссужения денег бедняку величественнее смысла милостыни.
Запрещается вымогать у должника деньги в том случае, когда заранее известно, что их у него нет; если же он пока не в силах возвратить долг, следует, дабы не вгонять его в стыд, избегать и встречи с ним.
ПРИНЦИП КОНСЕРВАТИЗМА
Как было сказано, либеральный иудаизм "распустил" не только большинство обрядовых, но и множество философских принципов традиционной религии еврейства, таких, например, как ожидание Мессии или обособленность Дома Израилева. Эти реформы, вопреки ожиданиям, не оказались популярны, и расчет либералов на терпимость к еврейству со стороны нынешнего "просвещенного" окружения оказался явно преждевременным: век наш, как писал ИЮант о своем, есть всего лишь век просвещения, а не век просвещенный.
Гораздо удачливее либералов оказались сегодня консервати-висты, т.е. раввины, избравшие "золотую середину" и обновившие формальную жизнь Израиля таким образом, чтобы не порушить ни одну из давнишних ценностей иудаизма. Ниже – выдержки из программной книги ведущего идеолога консервативного движения М. Каплана "Иудаизм как цивилизация".
Этика как спасение мира
Народы нынешнего мира погрязли в собственных заботах. Их занимают лишь собственные амбиции, и никто из них не ведает, что основание нынешней цивилизации претерпевает губительные превращения. Пусть гниют и разлагаются их традиционные религиозные символы, лидеры этих народов не удосуживаются предпринять хоть сколько-нибудь согласованных между собой попыток предотвращения неминуемого краха. Нет ничего очевиднее той истины, что именно евреи призваны оказаться среди первых, кто самым серьезным образом отзовется на разразившийся сегодня кризис духа. Настало время еще раз воззвать и еще раз припасть к тем неисчерпаемым запасам этической страсти и вдохновения, которыми располагает еврейство.
Однако духовное перерождение, которое призван осуществить Израиль, никак не может напоминать формы, излюбленные философами. Мыслитель, предлагающий свои прозрения и знания как абстрактные истины абстрактного человека, способен в лучшем случае улучшить не практическую, но формальную этику. Великими этическими наставниками, оказавшими влияние на все народы, явились те, которые пришли спасать именно свой родной народ, а не человечество в целом. Обращаясь к родной цивилизации, они придавали своим посланиям ту конкретность и тот динамизм, которые только и могли обеспечить внимание толпы. Этим именно и следует объяснять почему пророки преуспевали там, где терпели крах философы. Философ наставляет прибегая к абстрактным понятиям, и он не в силах побудить людей к движению, ибо обращается ко всему миру в целом. Пророк поучает в выражениях конкретных и поднимает людей с места, ибо отвергает идолов и насаждает идеалы. Философы – мечтатели, сотвори-тели утопий. Пророки – практические преобразователи и революционеры. Ясно, по крайней мере, одно: единственный тип нравственного движения, выражающего суть еврейского гения и еврейской цивилизации – пророчество, а не философствование.
нам приходится биться с врагами, которым нет конца и которые не устают наступать.
О да пребудет смысл в нашей выносливости, и истина в нашей стойкости! Да не придет конец нашей постоянности, и да будет ей вечная жизнь! Да будет нам дано прожить наши жизни как евреи и, да будет дано нам это именно с тем, чтобы сохранить наше наследие и поддерживать огонь, разожженный Пророками. Да устоим мы, подобно нашим отцам, против враждебных толп, сокрушая их безрассудство и их угорозы! Дух чудотворной неуемности да окрасит наши мечтания, а страсть к святой ереси да задаст тон нашим помыслам! Да бушует в груди нашей, как в груди наших предков, душа мятежная и бунтарская, дабы ныне и во веки веков все мы оставались светочем для тех, кто спотыкается во мраке.
И уповая на это, воскликнем слова, которые восклицал наш народ, когда тысячи идолов подминали под собой все человечество:
Слушай, Израиль, Господь – вот наш Бог, и Он Един!
Молитва о Божьем предводительстве
Бог могучий и милостивый, Ты призвал Израиль служить Тебе и удостоил его утверждать Твою правду среди народов земли. Дай же нам силу следовать Твоему велению со страстью, основанной на мудрости и на почтении к вере других народов. Да будет так, чтобы наша жизнь укрепила силу нашей преданности истинам, возвещаемым нами. Да будет так, чтобы наша щедрость к соседям нашим, наша верность обету нашему, наше сочувствие всякому страданию и наша стойкость перед любым судом убедили всех, что Тот, закону Которого мы повинуемся, есть воистину Бог любой добродетели и Отец всех людей; что служить Ему – обрести лучшую из свобод, а поклоняться Ему -истинная радость.
О Господи, открой нам глаза, дабы открылась нам вся правда, дабы сумели мы принять ее с истинным ликованием, – откуда бы она не светила нам: из свитков ли древних откровений или из прозрений нынешнего времени; ибо Ты, Господи, наделяешь Твоим светом каждое поколение сынов Твоих, которые жаждут Тебя и ищут Твоего предводительства.
Молитвы о братстве
О Господи, хотя каждый из нас заботится о милости лишь к од-юму себе, в Твоем присутствии мы возвышаемся и вырастаем из жал
ких помыслов о себе. Мы стыдимся нашей ничтожности и начинаем сознавать, что присягать Тебе в верности имеем право лишь в той мере, в какой любим братьев своих.
Молитва о свободе
О Боже свободы, дети Твои все еще стонут под бременем жестоких надсмотрщиков. Рабство поганит им плоть и рассудок, лишает их наслаждения внимать Тебе. Страх перед жестокосердием и опасность гибели отравляют людям души. Разорви же цепи, сковавшие им руки, вразуми людей, что, готовя цепи для других, они выковывают их для себя; и научи их, что пока кто-нибудь связан по рукам и ногам, никто не свободен. Помоги им узреть, что свобода есть истинный дух жизни и что истина, достаток и мир могут расцветать лишь в условиях свободы. Дай нам мужество беречь унаследованную свободу пуще любых иных благ и сторожить ее не только для себя, но и для других, дабы все вокруг жили вместе и безопасно и никто никого не мог устрашать.
Страстно молимся мы за утверждение вселенской весны, за наступление весны в жизни всего человечества, когда навсегда сгинет долгая зима нетерпимости и ненависти, когда наконец полностью воплотится наяву видение Пророков, и каждому откроется величие царства Твоего. Амен!
Общинная молитва
Боже наш и Боже отцов наших, в этот день мы стоим перед Тобою как единая община Израильская. Мы объявили всему миру, что посланы Тобою учить людей справедливости, великодушию, брат-сту и покою, но, увы, даже в собственном нашем доме не исчезли пока ни жалкие предрассудки, ни классовая вражда, ни зависть, ни борьба за наживу и мирские почести. Не осознали еще люди, что Ты есть Отец всем нам, и потому никто не вправе быть вероломным к своему брату. Вымаливая у Тебя мир для всей земли, мы, увы, не смогли утвердить его нигде, даже среди Израиля.
Мы объявили всему свету, как объявляет законодатель и пророк, что все мы – Твое достояние, избранный народ, Твой прислужник, которого Ты наделил Твоим духом, но, увы, всегда ли стояли мы на высоте нашего священного призвания? Да, мы пренебрегали нашим наследием и заставляли его служить нашей гордыне. Наши святые клятвы мы раскурили как жертвенный фимиам нашему тщеславию.
И потом: неправедность мира сего и бесконечная его нелюбовь к Израилю заставляли нас защищаться так упорно, что наши думы о защите не оставили нам сил испытывать нашу готовность доискаться истины. Нет, не сумели мы постичь природу наших страданий, и природу нашей греховности ми искали в деяниях наших гонителей. Нет, не хватало нам той силы духа, которою обладали наши славные предки; пусть мы сталкивались с неправедной ненавистью, нам не хватало смелости бить себя в грудь и вопить о том, что грешили и мы, преступали и мы…
О Господи, поторопи же день, когда сгинет всякое зло и не станет больше пороков. Побуди нас обращаться по правде со всеми народами и с любыми учениями; дай нам силы основать на земле царство Твое, дабы исчезла среди людей ненависть, дабы стены гордыни и предрассудков дрогнули и пали, а война, это оружие людской ненависти, была позабыта на вечные веки.
Траурная молитва
Вы, оплакивающие потерю любимых, да будете вы утешены тою надеждой, что хоть прах возвращается в землю, где ему и положено быть, дух возвращается к Богу, Который его и дал. Смерть не есть конец. Все дорогие нашему сердцу люди именно через могильные ворота проникли в спокойствие жизни, которой не бывает конца. Знаем, что всем нам придется пройти тою же тропой, хотя не знаем часа своего. Так будем же жить так, чтобы встретить его без страха. Пусть поступки наши освятят память любимых людей, которых Ты, Господи, прибрал к Себе. И в неколебимой вере в мудрость Твою и в Твое великодушие мы воздаем хвалу Твоему имени.
Молитва для стариков
Жизнь моя на исходе, и длинная тень, ею отброшенная, чернеет укоризненными пятнами моих грехов и заблуждений. Господи, предаю себя Твоему суду и Твоему великодушию.
Надели ясностью взор мой, чтобы узреть одним разом всю мою жизнь – от юных лет до старых, – и чтобы утешиться тем, что лучшее – впереди. В минуты сомнения и отчаяния, когда, подобно Патриарху нашему, я начинаю считать прожитые дни и все они кажутся мне горькими; когда немощность плоти принуждает меня сказываться мудрецом, в эти тяжелые минуты, о Господи, помоги мне осознать те особые благости, которые таят в себе лишь зрелые годы и которые несет с собой один только опыт стариков.
О Боже, как бы не состарился я, не лишай меня юношеского духа. Дозволь мне не расстаться с тем чувством удивления, которое охватывает меня при созерцании Твоего творения.
О, как я жажду яснее различать истину, которую не способны постичь юные. Укрепи во мне веру, что зло, жестокость и несправедливость не смогут восторжествовать вовек, но праведности, чистоте и истине суждено вечность. И пусть нетленная ценность земного существования укрепит меня в бескрайнем моем уповании на потустороннее.
О Боже, не дай мне страшиться! Пусть силы мои убывают, душа моя обретает свободу и очищается, амен!
Молитва для юношей
О Создатель, видения будущих дней наполняют мне сердце радостью, но искушения и сомнения расшатывают мою волю.
Господи, я нуждаюсь в Тебе! Утверди меня в освящении жизни моей. Нет, не раскатать тропу прошу я Тебя и не расчистить ее от искушений и сомнений, но молю Тебя дать мне силы верить, что жизнь свою я сумею сделать такою, какою желаю! Дай мне понять, что пока Ты со мной, торжество духа моего неотвратимо. О, дай мне познать радость нравственного торжества!
О, Бог мой! Жизнь брезжит предо мною своими красками, такими неведомыми, такими страшными и такими захватывающими! Я чувствую себя ничтожным и крохотным, и страх сковывает мне душу. Я не умею найти себя в этом сонмище вещей и в безмерном пространстве вокруг. Дела мои представляются мне ненужными, а жизнь моя – бессмысленной. Дай же мне ощутить, что усилия мои кажутся Тебе ценными. Укрепи во мне сознание моей ответственности перед друзьями, перед возлюбленными и перед Тобою. Дай мне силы очистить природу свою, дабы жизнь моя могла оказаться благодеянием, амен!
Молитва о мире
Ниспошли нам мир, драгоценнейший дар Твой, о Ты, Праведный Источник Мира, и вдохнови Израиль быть посланником мира для всех народов земли. Благослови нашу страну, дабы она всегда могла быть оплотом мира и его защитником в синедрионе наций. Пусть царит довольство в пределах страны нашей, здоровье и счастье в ее домах. Укрепи узы дружбы и товарищества среди обитателей нашего края. Вдохни истину в каждую душу и сделай так, чтобы любовь к имени Твоему освятила каждый дом и каждое сердце. Да будешь благословен Ты, Господи, Ниспосылающий Мир!
ПРИЛОЖЕНИЕ 1
ЛИКИ ИУДАИЗМА
ВВЕДЕНИЕ
Иудаизм – религия уникальная. Бог, согласно евреям, незрим и непостижим, и поэтому религия евреев – не теологическая, а земная религия: учение о человеке и его отношениях с миром. Между тем, иудаизм отнюдь не является единственной на земле земной, нетеологической, религией: вспомним буддизм, конфуцианство, таоизм. Что же в этом случае сообщает иудаизму уникальность?
Дело в том, что евреи утверждают, что они – не как все народы; они – народ "избранный Богом". Конечно, многие народы "догадываются" о своей уникальности, однако только евреи освятили и возвели эту "догадку" в религиозный принцип. Как религия, иудаизм обеспечил себе неповторимость парадоксально простым образом: он свел себя к рамкам конкретной нации, и свою судьбу обусловил судьбой этой нации. С исчезновением еврейства исчез бы бесследно и иудаизм. Стало быть, иудаизм – религия националистическая, точно так же, как евреи – нация, превратившая себя в… религиозный идол. Что же из этого следует?
Если остановиться на этом, то вывод, который из этого следует, пусть и звучит логично, но лжив. Из сказанного "легко получить", что религия евреев скандально эгоистична. Именно к этому выводу охотно и беспрепятственно приходили всегда юдофобы, рекрутируемые из ревностных "патриотов" любого иного народа или культуры. Именно этот вывод и определял то характерное отношение к еврейству, которое смыкается с презрением плебея к самозванному аристократу, т.е. с тем особым насмешливо-злорадным чувством, что подсказало римскому патриоту Пилату начертать над головой распинаемого "самозванца" Христа слова, комические с точки зрения торжествующего победу варвара: "Царь Иудейский".
Между тем, подобно тому, как самозванство Христа обусловлено не его пренебрежением ко всем тем, кто не есть "царь иудейский", но его убежденностью в своей особой миссии, – иудаизм усматривает смысл "избранничества" Израиля в необычайном назначении евреев, а именно – в их "боговнушенной" страсти к объединению мира. "От Сиона выйдет Закон, и Слово Господне – из Иерусалима!" (Исайя, 2:3).
Да, иудаизм – националистическая религия, требующая от идолоборца-еврея пасть ниц перед Сионом и Иерусалимом, но делает она это именно и только для того, чтобы освятить "высшей святостью" доверенные Израилю Закон и Слово Господне: Адонай Элоэну Адонай Эхад, наш Бог – Бог единства.
Итак, (1) иудаизм обособляет и освящает Израиль, ибо (2) Израиль призван проповедовать универсализм, с утверждением которого (3) наступит царство Мессии, т.е. между людьми воцарится мир, а человек обретет бессмертие. Таковы три главных принципа иудаизма, каждый из которых четко соотносится с самою природою человека:
1. с врожденным человеческим стремлением к самоутверждению, или разумным эгоизмом;
2. с неизбывным стремлением к слиянию с другими людьми, или жаждой любви; 3. с всепро-никающим стремлением к преодолению смерти, или страхом конца.
Будучи учением, обусловленным землей, иудаизм изменчив в той же мере, в какой изменчивы условия земного бытия. Конечно, основные принципы этого бытия постоянны, как неизменны и три определяющих иудаизм идеи, но каждый новый расклад земных условий оборачивается соответствующей динамикой иудаизма. Если эта динамика не нарушает гармонической взаимосвязи трех названных принципов, то первый, "избранничество", обусловлен всегда жаждой универсализма. Еврей был первым и единственным, кто проповедовал миру идею единости этого мира. Однако всякий настаивающий на "избранничестве" человек рискует оказаться в изоляции и, отчаявшись в самой цели своего "избранничества", закончить ощущением собственного изгойства. Одиночество всегда грозит обернуться шовинистическим упоением собственной персоной или мазохис-тическим пренебержением к ней.
История иудаизма, как история самого Израиля, знает немало подобных превращений, но в целом присущее ему чувство равновесия обеспечивает еврейской религии неуклонное движение к универсальным формам. И если нынешний, т.н. "светский" еврей в минуту религиозного порыва повторяет в своей молитве те же принципы, которым присягал его давний предок, то навряд ли он ощущает необходимость, как предписывали его прадеды, благодарить Бога, скажем, за то, что Тот не породил его… женщиной. Скорее всего он нашепчет слова из тех молитв, которые мы называли в этой книге "новыми", т.е. выразившими дух новейшего, либерального, еврейства.
Этой новейшей форме иудаизма предшествуют другие: ортодоксальная и консервативная.
ПРЕДПИСАНИЯ ОРТОДОКСАЛИСТОВ
Если даже считать, что ортодоксальный иудаизм изжил уже себя как начальная форма еврейской религии, это не значит, будто среди верующих евреев ортодоксалистов сегодня меньше, чем либералов. По мнению первых, особенность иудаизма заключается в том, что он сильнее времени; застой является-де тут выражением жизнестойкости, и обрядовая форма ортодоксального иудаизма предельно содержательна. Отсюда, считают они, все его стародавние предписания обладают священным и сокровенным смыслом.
Ниже, однако, представлены те из них, которые выказывают свою живучесть прежде всего благодаря своей способности вписываться в любую эпоху. Предписания эти отобраны нами из знаменитого кодекса ортодоксального иудаизма, составленного иберийским раввином 16-го в. Иосифом Каро и названного им "Шулхан Арух" – "Накрытый стол".
Общие предписания
Каждому предписывается любить людей тою любовью, какою он любит себя, и эту свою любовь он должен объяснять предположением о добропорядочности и благочестивости возлюбленных им людей.
Каждый обязан любить пришельцев и странников, и заботиться о сиротах и вдовах, даже если те состоятельны. Всякий, кто досаждает им, оскорбляет их и печалит, всякий, кто пытается взять над ними верх или даже сгубить их, – преступает Закон. Следует помнить, что сироты остаются сиротами до тех пор, пока перестают нуждаться в посторонней помощи и обретают возможность самостоятельного существования. Преступившим Закон считается также тот, кто роняет камень преткновения на дорогу, по которой идет человек, не познавший пока добра и правды.
Вот еще наиболее общие правила морали. Нельзя говорить о людях ничего, кроме хорошего. Нельзя произносить или выслушивать праздных слов, если того не требуют какие-нибудь особые соображения. В доме учебы непозволительно обсуждать житейские вопросы. Учиться следует у каждого, так же, как каждая истина – кто бы ее не изрек – должна быть услышана и принята.
Следует проявлять особую осторожность, дабы не нанести ущерба благосостоянию ближнего, и особую осмотрительность, дабы не нарушить покоя и мира; не забывать о дне смерти и постоянно помнить о своем земном назначении.
Люди отличаются друг от друга характерами: один жизнерадостен и счастлив, другой угрюм и печален; один добродушен, другой жестокосерд; один хвастлив и ненасытен, другой скромен и непритязателен; один ищет всюду выгоды, другой празден и не заботится даже о пропитании. Так же обстоит дело и с этическими принципами людей. Правильным было бы придерживаться золотой середины и не допускать себя к крайностям.
Но если, скажем, человек обладает какой-нибудь дурной привычкой, которая вгоняет его в одну из крайностей, лучший ему совет -уйти в противоположное, чтобы со временем искоренить приставший к нему порок. Искоренив же его, следует впредь держаться серединного пути. Гордыня, например, есть опасный порок, искоренение которого требует воспитания в себе другой крайности – кротости.
Никому не позволено молить Бога наказать ближнего своего, и если даже человек не в силах исправить ближнего иначе как через наказание, он не вправе просить об этом небеса. Никто также не вправе приучать себя к выслушиванию лести или к наслаждению, доставляемому хитростью…
Каждый сторонись всего, что могло бы заставить других заподозрить тебя в нарушении Закона.
Другие предписания
Первая же мысль пробудившегося ото сна человека должна быть обращена к Богу, и каждый обязан испытывать к Нему глубокую благодарность за Его безграничную доброту, ибо ведь Он, Спаситель, вернул ему душу и словно бы заново его сотворил.
Чистоплотность является тем важнейшим требованием, соблюдение которого предписывается каждому, даже если… за ним никто не наблюдает. Нельзя носить одежду запятнанную или прохудившуюся, ибо если даже человек не испытывает стыда за себя, он, однако, обязан уважать окружающих.
Никто не вправе приступить утром к делу или выйти из дому, не помолившись. Без молитвы нельзя также есть или пить, разве только в особых случаях: при болезни или крайнем голоде.
Обитатели любого нового селения обязаны побуждать друг друга к возведению синагоги и дома учебы, к приобретению соответствующих книг. Несравнима ни с чем освя щенностъ синагоги или дома учебы, и никто не вправе забывать о страхе перед обитающим в нем Единосу-
щим. Вот почему никому не позволено есть в синагоге, пить или спать. Даже наших детей малолетних не позволяется ласкать в синагоге, ибо в синагоге любят Бога.
Продавать здание синагоги запрещается до тех пор, пока не отстроено новое.
Нельзя приступать к молитве или читать вслух Тору до тех пор, пока в синагоге не соберется минъян, десять мужчин. Мужчиной же человек считается по достижении тринадцатилетнего возраста.
Чтецом Торы может быть назначен только человек с хорошей репутацией. Предосудительно, если чтец затягивает службу, и прихожане начинают прислушиваться не к его молитве, но к голосу. Чтецу следует соблюдать молитвенный этикет и во время службы испытывать благоговение и трепет.
Свиток Писания не подлежит чтению, если он не написан с соблюдением всех соответствующих правил. Три обнаруженные в тексте ошибки или описки делают свиток непригодным; читать его запрещается до тех пор, пока ошибки или описки не будут исправлены. Это предписание основано на том предположении, что помимо обнаруженных ошибок текст Свитка таит в себе и ряд других.
Каждому израильтянину предписывается уделять изучению Торы определенный час. Если у него со временем туго, то в этом случае он должен изучать законы тотчас же после молитвы, причем никто не вправе быть свободным от штудирования законов, ибо их знание есть долг любого израильтянина. Если же, однако, кто-нибудь не может изучать эти законы из-за явственной неспособности к учению или из-за прочих психических дефектов, он обязан в этом случае оказывать посильную ему поддержку людям посвятившим себя учебе; это засчитывается ему в исполнение долга изучения Торы. Если в минуты учебы приходится вдруг прервать чтение или отвлечься, оставлять книгу открытой нелья. Все, что подлежит изучению, должно быть прочитано вслух – внятно и внимательно.
Если священные книги лежат на скамейке, этой скамейкой пользоваться для сидения нельзя. Нельзя, разумеется, опускать подобные книги на землю. Запрещается заниматься чем-нибудь предосудительным в "присутствии" священных книг, так же, как запрещается опускать их на стол титульной стороной вниз. Если, скажем, свиток или священная книга, или любая вещь, предназначенная для божественной службы, приходит в непотребное состояние, ее убирают с глаз.
Священной книгой нельзя, например, закрываться от солнца. Поскольку больной не способен постигать мудрость Творца, постольку Бог требует от каждого поддерживать здоровье и крепость собственной плоти: необходимо избегать всего, что наносит ущерб нашему телу, а наши привычки должны обеспечивать нам физическую бодрость.
Благоразумный муж не станет жить в городе, в котором не найти врача, хирурга, баню, общественные удобства, родник, синагогу, учителя, писца, призревателя нищих и суда.
Нельзя есть и пить много, нельзя также делать это стоя. Если даже яства на столе лежат скромные, стол должен быть покрыт чистой и красивой скатертью. Если едят за одним столом двое, то пусть даже перед каждым стоит отдельное блюдо или лежит отдельная порция фруктов, первым приступает к еде старший.
Жена не вправе пить вино в отсутствие мужа, даже если находится в собственном доме; а вне дома ей не положено прикладываться к вину или другим возбуждающим напиткам, даже если муж рядом.
Каждый обязан проявлять щепетильность в вопросах купли или продажи, при переговорах с ближним о деньгах, при обмене, при заключении контрактов. Предмет, предназначенный для продажи, украшать запрещается. Аналогично тому запрещается примешивать к добротным и свежим фруктам хотя бы горсточку порченых с тем, чтобы продать ее по высокой цене.
Каждому, лавочнику дозволяется раздаривать детям жареные злаки и орехи с целью привадить их к собственной лавке. С этою же целью он вправе продавать свой товар ниже рыночной цены, и никто из конкурентов не вправе ему в этом препятствовать.
Отвешивать и отмерять следует щедрою рукой и щедрым глазом;
это значит, что продающий должен выдать товара чуть больше требуемого веса или требуемой длины, как сказано: "Гиря твоя должна быть полной и верной " (Второзаконие, 25:15).
Одно из важнейших предписаний – ссуживатъ деньги нуждающемуся израильтянину. Бедняк, приходящийся родственником, пользуется преимуществом перед другими бедняками и бедняками из посторонних мест. Религиозный смысл ссужения денег бедняку величественнее смысла милостыни.
Запрещается вымогать у должника деньги в том случае, когда заранее известно, что их у него нет; если же он пока не в силах возвратить долг, следует, дабы не вгонять его в стыд, избегать и встречи с ним.
ПРИНЦИП КОНСЕРВАТИЗМА
Как было сказано, либеральный иудаизм "распустил" не только большинство обрядовых, но и множество философских принципов традиционной религии еврейства, таких, например, как ожидание Мессии или обособленность Дома Израилева. Эти реформы, вопреки ожиданиям, не оказались популярны, и расчет либералов на терпимость к еврейству со стороны нынешнего "просвещенного" окружения оказался явно преждевременным: век наш, как писал ИЮант о своем, есть всего лишь век просвещения, а не век просвещенный.
Гораздо удачливее либералов оказались сегодня консервати-висты, т.е. раввины, избравшие "золотую середину" и обновившие формальную жизнь Израиля таким образом, чтобы не порушить ни одну из давнишних ценностей иудаизма. Ниже – выдержки из программной книги ведущего идеолога консервативного движения М. Каплана "Иудаизм как цивилизация".
Этика как спасение мира
Народы нынешнего мира погрязли в собственных заботах. Их занимают лишь собственные амбиции, и никто из них не ведает, что основание нынешней цивилизации претерпевает губительные превращения. Пусть гниют и разлагаются их традиционные религиозные символы, лидеры этих народов не удосуживаются предпринять хоть сколько-нибудь согласованных между собой попыток предотвращения неминуемого краха. Нет ничего очевиднее той истины, что именно евреи призваны оказаться среди первых, кто самым серьезным образом отзовется на разразившийся сегодня кризис духа. Настало время еще раз воззвать и еще раз припасть к тем неисчерпаемым запасам этической страсти и вдохновения, которыми располагает еврейство.
Однако духовное перерождение, которое призван осуществить Израиль, никак не может напоминать формы, излюбленные философами. Мыслитель, предлагающий свои прозрения и знания как абстрактные истины абстрактного человека, способен в лучшем случае улучшить не практическую, но формальную этику. Великими этическими наставниками, оказавшими влияние на все народы, явились те, которые пришли спасать именно свой родной народ, а не человечество в целом. Обращаясь к родной цивилизации, они придавали своим посланиям ту конкретность и тот динамизм, которые только и могли обеспечить внимание толпы. Этим именно и следует объяснять почему пророки преуспевали там, где терпели крах философы. Философ наставляет прибегая к абстрактным понятиям, и он не в силах побудить людей к движению, ибо обращается ко всему миру в целом. Пророк поучает в выражениях конкретных и поднимает людей с места, ибо отвергает идолов и насаждает идеалы. Философы – мечтатели, сотвори-тели утопий. Пророки – практические преобразователи и революционеры. Ясно, по крайней мере, одно: единственный тип нравственного движения, выражающего суть еврейского гения и еврейской цивилизации – пророчество, а не философствование.