Страница:
Он говаривал ещё:
Чем больше плоти, тем больше червей. Чем больше богатств, тем больше забот. Чем больше женщин, тем больше ворожбы. Чем больше наложниц, тем больше разврата. Чем больше рабов, тем больше воровства. Но: чем больше Закона, тем больше жизни. Чем больше ученья, тем больше мудрости. Чем больше споров, тем больше истины. Чем больше праведности, тем больше мира. Кто создает себе славу, создает ее для себя. Кто изучает Закон, уготовляет себе жизнь в грядущем мире.
Пирке Абот, гл. 1,2
Гиллель сказал: "Не стой где сидят, и не сиди где стоят. Не плачь где смеются, и не смейся где плачут".
Тосефта Беракот, 2
Некий язычник заявился как-то к Шаммаю (знаменитый коллега и оппонент Гиллеля – Н.Д.) и сказал: "Я бы, пожалуй, примкнул к твой вере, когда бы тебе удалось раскрыть весь смысл вашего Закона за то короткое время, пока мне удастся устоять на одной ноге". Шаммай замахнулся на него посохом и погнал прочь. Язычник пошел потом к Гиллелю, который угадал в нем правдоискателя и ответил так: "Что ненавистно тебе самому, не смей делать и другому, – вот и весь наш Закон; все остальное – комментарий. А теперь иди и решай!"
Шаббат, 316
В течение двух лет школы Гиллеля и Шаммая вели меж собой спор на такую тему: чем же оказалось сотворение человека – благом или злом? В конце концов они сошлись на том, что было бы лучше вовсе не создавать человека, но раз уж он сотворен, главная его задача – постижение смысла прошлых и обдумывание своих будущих действий.
Эрубин, 136
Сказал реб Абба: "Целых три года школы Гиллеля и Шаммая вели дискуссию по какому-то вопросу, и каждая упорно отстаивала свою точку зрения. Наконец раздался Небесный Глас: "В обоих мнениях заключена сущая правда, но истинными следует признать слова гиллелевской школы". Спросили: "Ежели оба мнения справедливы, отчего же тогда предпочтение отдано Гиллелю?" Ответ был таков: "Оттого, что питомцы Гиллеля обходительнее и учтивее: они знакомят слушателей как со своим мнением, так и с мнением противника, и прежде, чем привести свои доводы, называют доводы оппонентов".
Эта история учит нас тому. что Господь Бог почитает и возвышает именно скромных и самокритичных.
Там же
ДУХ СВЕТСКОГО ЕВРЕЙСТВА: ИОСИФ
С политическим закатом Израиля и началом диаспоры открывается новая глава в развитии еврейского духа: тесный контакт с чужеродной цивилизацией приносит ему непривычные для него формы выражения. Чаще всего – это жанры, кристаллизованные новой цивилизацией, настаивающей на своей элитарности по отношению ко всему прежнему. Таковой оказалась греческая культура, разделившая единый мир знания, веры и чувства на бесконечно дробящийся, с первого взгляда систематический, но по существу неестественно-схематический ряд "дисциплин" и жанров, подобно тому, как единому и цельному Богу евреев она противопоставила насильственно упорядоченный сонм "узко специализирующихся" богов. Эллинизированные евреи, приняв формальные особенности нововведеной цивилизации, хоть и перестали мыслить во всеохватных категориях Библии, сосредоточиваясь теперь уже на какой-либо конкретной отрасли духа (этика, религия, философия, история, литература и др.); и хоть уже не с прежней постоянностью занимались непосредственным изучением Библии, – тем не менее, привнесли в новые формы особенности традиционного еврейского мироощущения, как бы утверждая на самом пороге христианского летоисчисления все то же сакраментальное "Я есть Кто Я есть".
Нагляднее всего проявилось это в писаниях и в судьбе Иосифа Флавия. Он родился в Иерусалиме (37 г. н. э.) в прославленной семье Хасмонеев и умер в Риме (105 г.), где служил в качестве личного советника и историка императоров из рода Флавиев, по распоряжению которых ему еще при жизни был установлен памятник, а его сочинениям отведено почетное место в народной библиотеке. До начала литературной деятельности Иосиф был одним из .военачальников иудейской армии в Галилее, сражавшейся за независимость от Рима. Потерпев, однако, сокрушительное поражение, он сдался на милость врагу, что, понятно, оказало влияние на его репутацию среди соотечественников. В то же время, несмотря на далеко не восторженное к нему отношение со стороны многих его критиков, вряд ли можно отказывать ему в глубоком патриотизме, который проявлял себя тем сильнее, чем отчаяннее стеремился Иосиф искупить вину за бесславное решение прислуживать врагу. Всю свою деятельность в период жизни среди завоевателей Иосиф направляет на ослабление враждебности Рима к евреям и их наследию.
Ниже – выдержки из его очерка, направленного против популярного александрийского юдофоба Апиона.
Между теми обычаями и законами, которые утвердились среди народов земли, существует бесчисленное количество различий, однако в кратком виде эти различия можно, вероятно, представить следующим образом: одни законоучители призывают свои правительства служить монархическому государственному порядку, другие – порядку олигархическому, третьи – республиканскому и т.д. Что же касается нашего законодателя, Моисея, он, отрицая все названные формы государственного устройства, предписывает то, что можно было бы назвать "теократическим" порядком; иными словами, вся государственная власть и сила должны – по его мнению – принадлежать лишь Богу. которого весь народ почитает в качестве истинного Творца всех добрых дел, направленных как на благо всей земли, так и на радость каждого отдельного человека. Законодатель наш учит: ничто не скроется от Господнего ока – ни явные деяния людей, ни тайные их помышления. Кроме же этого он отзывается о Боге как о чем-то непреложном и не ограниченном в пространстве и во времени, как о первопричине и распорядителе всего сущего, как о Существе, который, не открывая Своего лица, заявляет о Себе посредством Своих деяний.
Я не берусь сейчас отвечать на вопрос о связях между подобными представлениями о Боге с идеями мудрейших греческих мужей. Тем не менее, известно, что греческие мудрецы никогда не сомневались в полном соответствии подобных представлений самой истине, в их абсолютной согласованности с самою природой Божественного: и Пифагор, и Анаксагор, и Платон, и следовавшие им философы-стоики, и почти все остальные греческие мыслители высказывали по существу те же идеи, хотя отваживались заявлять об этом не всенародно, а в тесном кругу своих учеников, ибо подавляющее большинство подверженных предрассудкам людей издавна придерживается совершенно иных представлений. Что же касается нашего законоучителя, чьи практические деяния не расходились с проповедуемыми им принципами, -он отнюдь не ограничивал круг внимателен приближенными к нему священниками, но утверждал свое представление о Боге среди всего народа с такою непоколебимою силою, что никогда никто не сможет уже его пошатнуть.
Причина, по которой наше законоучение совершеннее любого иного, заключается в следующем: Моисей отнюдь не считал, что религия есть одна из разновидностей истины; напротив, он утверждал, что любые истины являются составными частями религии, понимая под истинами как стойкость и терпимость, так и полную согласованность между собой всех членов человеческого сообщества. Все наши деяния, все помышления и намерения – лишь разновидности служения Богу, ибо ни одно из проявлений человеческой жизни Он не оставляет без определения и обозначения. Существуют два способа исполнения любого морального предписания, два способа следования любой истине: первый – исполнение и следование на словах, второй – в практических делах. Все иные законодатели по существу разъяли меж собой эти два способа, т.е. облюбовав один из них, полностью игнорируют другой. Лакедемоняне и критяне, например, утверждают свои истины не словами, а практическими делами, тогда как афиняне – подобно почти всем остальным грекам – составляют законы в соответствии с тем, что следует или чего не следует делать, но отнюдь не в зависимости от практической значимости этих законов.
Наш же законодатель сумел оба упомянутых способа слить воедино чрезвычайно удачно и гармонично; каждое практическое деяние он поверяет той или иной выраженной в словах заповедью, так же как не позволяет следовать какому-либо предписанию без предварительного выяснения его практической ценности; хотя, считает он, ни одно из проявлений нашего существования, даже наша кухня, не должно обусловливаться исключительно лишь целью личного удовольствия и личного благополучия.
Это позволило Моисею создать цельный свод жестких предписаний, касающихся разных сторон жизни: чего нельзя и что можно есть, как общаться с людьми, как относиться к своим обязанностям, в каких случаях прерывать отдых и т.д. Следование этим законам, подобно следованию воле собственного родителя или господина, уберегает нас от греха умышленного или невольного. Поскольку никакое преступление, совершенное даже по неразумению, не должно быть оставлено без наказания, Моисей настаивает на том, что каждому надлежит хорошо знать закон и относиться к нему как к совершенному и необходимому своду правил человеческой жизни; с этой именно целью он призывает всех собираться вместе для изучения закона и глубокого постижения его духа. Как известно, ни один другой законодатель никогда не выставлял подобного требования.
* * *
В нижеследующем отрывке Иосиф описывает т.н. эссенскую секту, жизнь и убеждения которой оказались одним из интереснейших и лучших проявлений еврейского духа, в частности, его социальной энергии, воспитанной на библейских принципах нравственности и справедливости. Одни считают эссенов провозвестниками христианства, другие – первыми социалистами. Правы и те, и другие, ибо оба учения – христианство и социализм – предвосхищены именно еврейским мышлением и переживанием мира… Эссены, согласно описанию другого знаменитого "светского" еврея Филона Александрийского, – еврейская секта из 4000 человек, живущих вдали от городской суеты, чреватой "пороками и заразой"; эссены не изготовляли никакого оружия, и главным их занятием было, по существу, упражнение духа в нравственности, набожности, святости, справедливости и любви к Богу и человеку. Рабство они считали осквернением законов природы, и свою любовь к истине выражали также в пренебрежении к деньгам, мирской славе и наслаждениям.
Эссены не предпринимают ничего без специальных распоряжений своих старейшин. Хотя каждый член общины вправе по собственному почину оказывать помощь нуждающимся и кормить голодных, он не может отсылать родственникам какой-либо подарок без одобрения администрации. Эссены презирают богатых, и никто среди них не обладает добром в большей степени, нежели любой другой. Они придерживаются правила, что новые члены обязаны передать все свое имущество всему братству, и нет среди них ни чрезмерной роскоши, ни чрезмерной бедности.
Эссены отличаются невозмутимостью, верностью и миролюбием. Слово, данное ими, оказывается, как правило, крепче, нежели клятва, принесенная иными людьми, и все они питают чрезвычайный интерес к писаниям древних… Выше всего они чтят Бога, а после Него – Моисея. Они почитают за честь повиновение старшим и следование решению большинства. Скажем, в собрании десяти человек никто не станет разговаривать, если остальные девять предпочитают молчать. Субботние предписания эссены выполняют с большим рвением, чем все остальные евреи…
Живут они долго: многие доживают до ста и больше, скорее всего по причине простоты и постоянства образа их жизни. Они презирают трах и, благодаря своей сильной воле, пренебрегают болью. Позорному существованию они предпочитают славную смерть, что проявилось также и в войне против римлян. Изнывая от боли в переломанных суставах, связанные по рукам и ногам, вздернутые на дыбы и подпаленные огнем, они отказывались хулить Моисея, своего законодателя, или есть запретную пищу; не склоняли голов перед завоевателями, не роняли ни единой с\лезы в их присутствии. Улыбаясь в минуты предсмертной агонии и надсмехаясь над своими мучителями, они испускали дух, уверенные в том, что когда-нибудь вернут его себе обратно.
НОВОЗАВЕТНЫЙ ПЕРИОД
ВВЕДЕНИЕ
Не только язык Нового Завета, место его рождения и его авторы прямо связаны с Израилем, но и сам дух этой книги в существенных моментах – категорически еврейский. Если б мы составляли антологию иудаизма в качестве учения сектантского, то, конечно же, следовало бы обойтись без этого раздела: христианство столь широко раздвигает границы иудаистской секты, что на деле их уничтожает, а само учение иудаизма лишает определенности. Всякая секта, в том числе и христианство, существует постольку, поскольку она четко и бескомпромиссно очерчена в своих пределах… Между тем, тот факт, что как апостолы, так и сам Иошуа из города Назарет, опираясь на учение Пророков, оказались "еретиками" в трактовке ряда ветхозаветных положений, – придает особый смысл включению новозаветных пассажей в антологию еврейского духа, многопланового и самопротиворечивого.
ИСТИНЫ ИОШУИ НАЗАРЕТСКОГО
Раввин Иошуа из города Назарет, или Иисус Христос, был проповедником, которому в силу целого ряда биографических и исторических условий выпала честь настолько сильно утвердить значение еврейского духа, что почти весь нееврейский мир решил вести свое летоисчисление с предполагаемого дня рождения этого замученного римскими варварами галилейского пророка. В отличие от многих своих коллег-соотечественников равного дарования, но, быть может, меньшей силы духа, Иошуа Назаретский не только не оказался канонизирован еврейской традицией, но был объявлен Иерусалимским Синедрионом – высшим еврейским коллегиальным учреждением -еретиком. Помимо либерализации действующей обрядовой системы, его разногласие с иудаизмом сводилось, в основном, к учению о Мессии. В то время как иудаисты связывали пришествие Мессии с неблизким еще будущим, утверждая тем самым в человеческой душе спасительный психологический принцип надежды и подстегивая общество к постоянному нравственному совершенствованию как условию конечного избавления ото всех известных невзгод, – Иисус Христос, преследуя те же цели, объявил пришествие Мессии уже состоявшимся фактом, а себя – воплощением Вселенского Избавителя. Его разногласие с хранителями иудаистской традиции сводилось, можно сказать, скорее к методике, нежели к сущности. В своих раввинических проповедях Иошуа Назаретский переместил мессианское царство, или, как он выражался, Царство Небесное, в сознание каждого отдельного человека, – подход, идея которого, пусть и не абсолютизирована иудаистской традицией, однако уже опробирована ранее именно в рамках того же иудаистского мышления. Что же касается самого духа его учения, он насквозь пронизан мудростью и страстью всех предыдущих великих пророков Израиля, о чем нижеследующее и свидетельствует.
(Нагорная проповедь)
Блаженны нищие духом, ибо Царство Небесное принадлежит им.
Блаженны плачущие, ибо они утешатся.
Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.
Блаженны жаждущие правды, ибо они насытятся.
Блаженны милостивые, ибо они будут помилованы.
Блаженны чистые сердцем, ибо они увидят Бога.
Блаженны миротворцы, ибо они будут названы сынами Божьими.
Блаженны изгнанные за правду, ибо Царство Небесное принадлежит им.
Блаженны вы, когда будут вас гнать, а меня злословить; радуйтесь и ликуйте, ибо велика вам награда на небесах: так гнали и пророков, живших прежде вас.
Вы – соль земли. Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою? Она уже ни к чему не годна, – разве что бросить ее на попрание толпе.
Вы – свет мира: не может укрыться город, стоящий на горе. Зажигая свечу, не ставят ее под сосудом, – ее ставят на подсвечник, и она светит всем в доме. Точно так же да светит свет ваш людям, чтобы открылись им ваши добрые дела и чтобы прославляли они Отца вашего Небесного.
Не думайте, будто я пришел нарушить Закон или изменить Пророкам: не нарушить пришел я, но исполнить.
Говорю вам истинно: если не исчезнет небо и земля, не пропадет и йоты одной из Закона, пока он весь не воплотится. И потому кто нарушит пусть даже малейшую заповедь Закона и станет подстрекать к тому же других людей, тот наречется малейшим в Царстве Небесном; а кто исполнит заповедь и научит других тому же, тот наречется в Царстве Небесном великим.
Если, говорю вам, праведность ваша не превзойдет праведности книжников и фарисеев, то не вступите вы в Царство Небесное.
Вы слышали как говорили древним: "Не убивай; убийца подлежит суду ". Я же говорю вам, что суду подлежит каждый, кто гневится на брата своего напрасно.
Вы слышали как говорили древним: "Не прелюбодействуй". Я же говорю вам, что каждый, кто взглянул на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с ней в душе своей.
Слышали вы также как говорили древним: "Не преступай клятвы!" Я же говорю вам: не клянитесь вовсе; не клянитесь ни небом, ибо оно – престол Божий, ни землею, ибо она – подножие Его; ни Иерусалимом, ибо он – город великого Царя; ни даже головой своей, ибо не властны вы над нею, не можете вы сделать седой волос черным. А вместо клятвы да будет слово ваше простым: "да" или "нет"; а что сверх этого, то – от лукавого.
Вы слышали: "Око за око, и зуб за зуб". Я же говорю вам: пусть никто не противится злу; если же кто ударит его в правую щеку, пусть он подставит ударившему и левую; если кто судится с тобой из-за рубашки, отдай ему и накидку.
Слышали вы: "Люби ближнего твоего и презирай врага". Я же говорю вам: любите и врагов ваших, благословляйте и проклинающих вас, творите добро и для ненавидящих вас, молитесь и за преследующих и притесняющих вас.
Да будете вы верными сынами Отца вашего Небесного, который повелевает солнцу Своему светить как добрым, так и злым, и который орошает дождем как праведных, так и неправедных. Ведь если возлюбите вы одних только любящих вас, – какая вам награда? Не то же ли самое делают и мытари? И если приветствуете одних только братьев ваших, – что вы особенного тем самым делаете? Не так же ли поступают и язычники? Будьте же совершенны, как совершенен Отец ваш Небесный!
Смотрите, не раздавайте милостыни вашей на людях с тем, чтобы все видели это, – иначе не будет вам награды от Отца вашего Небесного. Раздавая милостыню, не труби о ней во все стороны, как делают это лицемеры в синагогах и на улицах с тем, чтобы люди хвалили и прославляли их; тем самым, говорю вам, они уже получают всю свою награду. Что же касается тебя, – когда раздаешь милостыню, пусть левая твоя рука не знает, что делает правая; пусть милостыня твоя будет тайной, и Отец твой, ведающий все тайны, воздаст тебе явно.
Так же: когда молишься, не уподобляйся лицемерам, которые молятся в синагогах и на улицах с показным рвением. Удались в комнату твою, затвори за собою дверь и молись втайне незримому Отцу твоему: Он, видящий все тайное воздаст тебе явно.
Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют все и где крадут и копают воры. Собирайте себе сокровища на небе, где нет ни моли, ни ржи и где воры не подкапываются и не крадут. Ибо где сокровище ваше, там пребывает и сердце ваше.
Не смущайте себя и не спрашивайте: "Что нам есть?" или: "Что пить?" или: "Что одеть на себя?" Подобными вопросами задаются язычники, тогда как Отец наш Небесный помнит о ваших нуждах.
Доискивайтесь прежде всего Царства Божия и правды Его, а остальное – приложится. Не беспокойтесь за завтрашний день, ибо завтрашний день сам будет заботиться о себе: довольно для каждого дня своей заботы.
Не судите, – и не будете судимы. Ибо каким судом судите, таким будете судимы сами, и какою мерою мерите, такою отмерят и вам. И отчего смотрите на сучок в глазу брата вашего, а бревна в своем не чувствуете?
Не отдавайте святыни псам, и не бросайте жемчуга свиньям, чтобы они не попрали его ногами своими, и потом не набросились на вас.
Просите, и дано будет вам, ищите – и найдёте, стучите – и отворят вам, ибо всякий, кто просит, – получает; всякий, кто ищет, – находит, и всякому, кто стучится в дверь, – отворяют её. Найдется ли между вами человек, который отказал бы сыну и вместо хлеба подал бы ему камень? Или – змею вместо рыбы? Если же вы, создания злые, умеете творить благо детям вашим, то уж, конечно. Отец ваш Небесный не откажет вам в благе.
Итак, как хотели бы чтобы поступали с вами, сами поступайте так же с людьми, – в этом и есть Закон, в этом и есть Пророки.
Евангелие от Матфея, гл. 5-6
(Молитва)
Молясь, не говорите лишнего, как язычники, думающие, что в многословии своем будут услышаны. Не уподобляйтесь им, ибо знает Отец ваш в чем вы нуждаетесь еще до того, как вы попросите у Него об этом. Молитесь же так:
"Отец наш, пребывающий в небесах!
Да святится имя Твое!
Да наступит Царствие Твое!
Да будет воля Твоя и на земле, как на небе!
Хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как прощаем мы сами должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого, ибо и Царство, и сила, и слава, – все Твое во веки веков. Амен!"
Там же, 6:7-13
(Изречения)
Нет ничего сокровенного, что не открылось бы; и тайного, что не было бы узнано.
Там же, 10:26
Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня; и кто любит сына или дочь более, нежели Меня, не достоин Меня.
Там же, 10:37
Всякое царство, разделившееся само в себе, опустеет; и всякий город или дом, разделившийся сам в себе, не устоит.
Там же, 12:25
Не бывает пророк без почестей, разве только в отечестве своем и в доме своем.
Там же, 13:57
Горе миру от соблазнов, ибо соблазнам нельзя не придти; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит.
Там же
Если бы у кого было сто овец, и одна из них заблудилась, то не оставит ли он девяносто девять в горах и не пойдет ли искать заблудившуюся? И если ему случается найти ее, то, истинно говорю вам, он радуется ей больше, чем девяносто девяти не заблудившимся.
Там же, 18:12-13
Петр приступил к нему и сказал: "Господи! Сколько раз прощать брату моему, согрешившему против меня, – до семи ли раз?" Иисус говорит ему: "Не говорю тебе "до семи", но говорю "до семижды семидесяти раз".
Там же, 18:20-21
Много званых, но мало избранных.
Там же, 22:14
Бог не есть Бог мертвых, но живых.
Там же. 22:32
Берегитесь, чтобы никто не прельстил вас, ибо многие придут под моим именем и будут говорить: "Я Христос", и многих прельстят.
Там же, 24:4-5
Суббота для человека, а не человек для субботы.
Евангелие от Марка, 2:27
Кто не против вас, тот за вас.
Там же, 9:40
Вы ищете меня не потому, что видели чудеса, но потому, что ели хлеб и насытились.
Евангелие от Иоанна, 6:26
Наступает время, когда вы перестанете поклоняться Отцу как на горе сей, так и в Иерусалиме. Вы не знаете, чему вы кланяетесь, а мы знаем, чему мы кланяемся, ибо спасение от иудеев.
Там же, 4:21-22
Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться именно в духе и истине.
Там же, 4:24
Если пшеничное зерно, упавши в землю, не умирает в ней, то оно простым зерном и останется; а если умирает, то приносит много плодов. Тот, кто влюблен в свою душу, губит ее, а тот, кто взыскивает с нее в этом мире, приносит ей вечность.
Там же, 12:24-25
Ненавидящий Меня ненавидит и Отца Моего.
Там же, 15:23
Царство Мое не от мира сего. Если бы от мира сего было Царство Мое, то служители мои заступились бы за Меня и не предали бы Меня иудеям.
Там же, 18:36
САУЛ О МУДРОСТИ ЛЮБВИ
"Сверхдвенадцатого" апостола Павла, или Саула из города Тарса, названного так в честь первого израильского царя Саула, многие признают в качестве второго основоположника христианства, хотя сам себя этот малоазийский ремесленник именовал "евреем из евреев". Это обстоятельство, парадоксальное с первого взгляда, не содержит в себе никакого противоречия, ибо в ту пору учение, позже названное христианством, являлось лишь особой формой популяризации еврейской культуры, и, в частности, еврейского религиозного и философского гения. В свете этой мысли заслуги Саула из Тарса, проповедовавшего теорию Христа перед язычниками за пределами Палестины, особенно очевидны, ибо, как принято думать, именно благодаря этому наиболее страстному и красноречивому из апостолов, слову Иошуи Назаретского удалось вырваться за пределы родины ортодоксального иудаизма, где по многим причинам оно вполне могло бы заглохнуть. (Одна из причин – отсутствие в программе самого Христа какого-нибудь принципиально нового для еврейской аудитории содержания.) Вот почему Павла можно расценивать как одного из первых успешных апостолов еврейского духа в нееврейском мире.
Саул Тарсский был казнен римскими язычниками, воспринимавшими проповедуемое им учение как иудейскую ересь, но позже эту "ересь" благословившими. По преданию, он воскрес и объявился императору Нерону со словами: "Вот я, Саул, воин Божий, не умер, но живу в Боге моем!" Это предание выражает ту же самую истину, которую Генрих Гейне высказал по поводу судьбы другого еврея -Иисуса Христа: "Бедный раввин Назаретский, над умирающей головой которого язычник-римлянин начертал "злорадные слова "Царь Иудейский", этот увенчанный терниями и облаченный в издевательскую багряницу, этот освистанный царь иудейский сделался в конце концов огом римлян, и они вынуждены были преклониться перед ним".