Страница:
— Идем, мне не терпится узнать, что еще я сделала неправильно.
— Невероятно, — сказала Алекс, глядя в пламя камина и потягивая из кружки горячий шоколад. — Честное слово, я не знала, что искать следы так просто и одновременно — так сложно. Расскажи, как ты познакомился с этим индейцем, который тебя учил?
— Меня направило к нему мое армейское начальство. Это была часть моей специальной подготовки. — Морган бросил на нее быстрый взгляд, и карандаш его снова забегал по бумаге. — Никогда не знаешь, когда тебе может пригодиться умение искать… и находить. Честно говоря, мне понадобилось довольно много времени, чтобы достичь хотя бы среднего уровня. Во-первых, я никогда не любил охотиться. Для начала мне пришлось научиться не думать о дичи и о том, как я ее убью, а сосредотачиваться именно на преследовании. Знаешь, в отсветах пламени ты выглядишь… очень интересно.
— Рисуй быстрее, от тепла меня совсем разморило. Боюсь, что засну прямо здесь.
— Потерпи еще немного… Кстати, ты сказала, что отец брал тебя с собой на охоту. Но ведь это совсем не в твоем характере; я, во всяком случае, не представляю тебя с ружьем в руках.
— Мы не брали с собой ружей. Мой отец не любил стрелять в животных. Мы охотились с фотоаппаратами.
— А-а, теперь понятно! Это тебе больше подходит.
— Разве людям твоей профессии тяжело научиться… — она замялась, подыскивая подходящее слово, — …охотиться?
— Убивать — так будет правильнее, — спокойно сказал Морган, не отрываясь от своей работы. — Некоторым — да, трудно, а некоторым — нет. Время от времени встречаются люди, которым это нравится. Которые любят охотиться. Любят убивать.
— Но к тебе это не относится?
— Нет, ко мне не относится.
— А тебе приходилось встречать таких, кому нравилось убивать?
Морган кивнул:
— Да, однажды я столкнулся с одним таким человеком. Он даже заразил меня этой своей страстью… ненадолго. — Морган положил альбом для набросков на тумбочку рядом с диваном. — Ладно, можешь идти спать. Мне кажется, главное я уловил. Остальное можно доделать и завтра.
Алекс понимала, что он просто не хочет отвечать на ее вопросы. Что ж, может быть, ей не следовало расспрашивать его слишком подробно. Из-за этого ею снова овладело чувство почти интимной близости с ним. Это ее пугало, и Алекс решила, что впредь ей следует быть поосторожней.
Поднявшись с кресла, она сказала:
— У меня такое впечатление, что наша сделка выгодна только для тебя — ты получил возможность рисовать меня сколько душе угодно. Что касается меня, то я, наверное, никогда не научусь читать следы как следует.
— Научишься. У тебя хороший глаз, ты не глупа и быстро все схватываешь. Завтра ты вспомнишь все, о чем мы говорили сегодня, и мне будет труднее тебя найти.
— Если ты только опять меня не учуешь. Знаешь, Морган, что бы ты там ни говорил, мне что-то не очень нравится, что я… что меня можно найти по запаху.
Он улыбнулся:
— Должен же учитель иметь какие-то свои фирменные приемы! Ничего, послезавтра уже ты поведешь меня по собственному следу; уже ты будешь объяснять мне, как я сумел тебя выследить.
— Так скоро?
— Я уже сказал, что у тебя хорошие глаза.
У него тоже были хорошие глаза. Красивые — голубые, как лед. Только сейчас они почему-то вовсе не казались холодными.
— Спокойной ночи. — Алекс двинулась к спальне. — Надеюсь, завтра я сумею задать тебе задачку потруднее!
Где же Морган? Куда он подевался?
Алекс потопала ногами, стараясь согреться. За последний час сильно похолодало, и она уже подумывала о том, чтобы вернуться в коттедж. Ночью выпал снег, и Морган отменил очередной урок по чтению следов — сказал, что выслеживать кого-то по свежевыпавшему снегу слишком легко. Алекс понимала, что он прав, и тем не менее была по-настоящему разочарована, когда он сунул ей в руки фотоаппарат, а сам отправился к холмам.
Быть может, даже слишком сильно разочарована.
Ладно, черт с ним, с Морганом! Стараясь не дрожать от холода, Алекс навела фотоаппарат на вершины гор, скрытые густыми снеговыми облаками.
— Ну, как твои дела?
Алекс резко обернулась и увидела, что Морган стоит в двух шагах позади нее. И как он умудрился совершенно бесшумно приблизиться к ней по этому молодому, хрусткому снегу?
— Где ты был?
Он указал на юг, на далекий холм с тремя вершинами.
— Мне нужно было размяться.
— А меня ты оставил удерживать крепость, пока тебя не будет?
— Что-то вроде того. — Морган обогнул ее и Двинулся дальше по тропе к дому. — Мне показалось, тебе было бы полезно немного отдохнуть Впрочем, в последние два дня ты держалась неплохо, особенно учитывая твое увечье.
— Мое увечье, это надо же! Какая трогательная забота!.. — Алекс улыбнулась. — Ничего, дай мне еще две недели, и я от тебя не отстану.
— У нас нет двух недель.
— Я знаю. Я сказала, не подумав… — Действительно, последние три дня были такими мирными, исполненными такого спокойствия, что она и думать забыла обо всех неприятностях. Они словно попали в зачарованное место, где само время остановилось. Быть может, виновата в этом была окружавшая их почти нетронутая, безмятежная природа, а быть может, сама Алекс подсознательно стремилась отгородиться от опасностей, которые грозили ей со всех сторон.
— Гэлен еще ничего не узнал? — спросила она.
— Узнает. Он звонил вчера, сказал, что Ральф Смизерс вылетел в Техас. Гэлен снабдил его копиями портретов, которые мы здесь набросали. Думаю, сегодня вечером уже будут новости.
— Ты что-нибудь знаешь о Смизерсе?
— Только то, что его выбрал Гэлен. Для меня этого достаточно. — Морган бросил на нее быстрый взгляд. — Но я не собираюсь отсиживаться в этой дыре и надеяться, что все решится само собой. Мы и так пробыли здесь слишком долго.
— Я ожидала чего-то подобного: ты не производишь впечатления человека, наделенного безграничным терпением, — заметила Алекс. — Честно говоря, я думала — ты места себе не будешь находить, но ты… ты держался на удивление достойно.
Морган хмыкнул:
— Неужели ты так ничего и не заметила? — Он отвернулся. — Говоря книжным языком, все это время я был буквально вне себя от вполне понятного возбуждения.
О дьявольщина! Алекс почувствовала, как ее обдало жаром. Оставалось только надеяться, что она не покраснела. Уже не в первый раз она улавливала в его словах явный сексуальный подтекст. Алекс и сама испытывала нечто сродни сексуальному возбуждению. Оно было то сильнее, то слабее, но хотя она старалась не обращать на него внимания, возбуждение не исчезало. А теперь оказывается, что то же самое испытывал Морган. И сейчас он хотел, чтобы она узнала об этом. Узнала — и дала ему ответ.
— Не бойся. — Морган снова посмотрел на нее. — Я не собираюсь тебя ни к чему принуждать, просто… Просто мне это нужно. Думаю, и тебе тоже.
— А ты привык брать то, что тебе нужно, не так ли?
— Да. Кроме того, сейчас мы в такой ситуации, что каждый день может стать для нас последним. Ни ты, ни я не можем предсказать, что случится завтра.
— Верно, не можем. — Она облизнула внезапно пересохшие губы. — Но если ты привык жить только сегодняшним днем, то я… мне… Словом, мне это не подходит. Жизнь — драгоценный дар, и я хочу наслаждаться ею, а не думать о том, что завтра меня, возможно, не станет.
— Так наслаждайся ею! Ляг со мной в постель. Уверяю тебя, я не любитель сентиментальных воспоминаний. Ты получишь удовольствие, я получу удовольствие — и этого будет вполне достаточно. Честное слово, когда мы расстанемся, я не покончу с собой от несчастной любви. — Морган поднялся на террасу и открыл дверь. — Вот, собственно, все, что я хотел сказать. Что тебе приготовить на ужин?
Алекс изумленно уставилась на него.
— Что-что?
Он улыбнулся.
— Еда не приносит такого удовлетворения, как секс, но без нее не обойтись. У нас есть целая куча замороженных полуфабрикатов, но если тебе хочется что-нибудь особенного, я могу попробовать приготовить запеканку. Только лук придется резать тебе — от него я всегда плачу, а со стороны это выглядит не очень-то мужественно.
Он отступал, как делал это уже не раз за последние несколько дней, но было поздно. Алекс знала — теперь она не скоро забудет, как Морган предложил ей переспать с ним. Впрочем, он, наверное, и не хотел, чтобы она забывала. Он хотел, чтобы она думала об этом, воображала их в постели вдвоем…
И он своего добился, черт бы его побрал!
Алекс набрала полную грудь воздуха и… прошла мимо него в дом.
— Нужно резать лук под струей холодной воды. Идем, я покажу тебе как, — сказала она.
Он вошел следом и повесил куртку в стенной шкаф.
— Всегда готов поучиться у знающего человека, — сказал он.
— А мне казалось, что ты уже все знаешь и тебе не нужно учиться, — заметила Алекс.
— Все равно поделись опытом, — Морган направился в кухню. — Какое-никакое, а развлечение!..
Мобильный телефон Моргана зазвонил, когда он собирался взбивать яйца.
— Только что звонил Смизерс, — сказал Гэлен. — Ему повезло: служащий отеля опознал обоих мужчин. Человек со шрамом — это Томас Пауэрc. Второй — Келвин Декер.
— Он уверен?
— Примерно полтора года назад Пауэрc и Декер появлялись в тех краях чуть не каждую неделю — приезжали, уезжали, снова приезжали. Это продолжалось довольно долго. Они утверждали, что являются дизайнерами и работают на текстильную компанию. Местные жители были уверены, что они врут, но эта парочка не жалела чаевых, и люди закрывали глаза на их странное поведение.
— Может, их считали наркодилерами?
— Не исключено. О том, что происходит на фабрике, ходили самые разные слухи, но доподлинно никто ничего не знал. Фэрфакс находится слишком близко к границе, а контрабанда наркотиков — настоящий бич южного Техаса.
— Этот человек из отеля не говорил, когда он в последний раз видел Пауэрса? Не появлялся ли он в Фэрфаксе в прошедшие месяц-два?
— Нет, не появлялся, — сказал Гэлен. — Но когда Пауэре останавливался в отеле в последний раз, он расплатился за номер кредитной карточкой. В бухгалтерских документах сохранился номер карты, сейчас я ее проверяю. Что касается Смизерса, то сегодня вечером он намерен побывать на фабрике.
— Там очень серьезная система охраны.
— Твои сведения устарели — фабрика закрылась полгода назад. В настоящее время она фактически заброшена, там никого нет, кроме ночного сторожа. Смизерс сказал, что позвонит мне прямо оттуда, если обнаружит что-нибудь заслуживающее внимания.
— А ты сразу перезвони мне.
— Обязательно. Как там Алекс? Она еще мирится с твоим присутствием?
— С трудом. Ладно, мне некогда с тобой болтать — я готовлю запеканку.
— Ты?! Запеканку?!!
Морган бросил взгляд на Алекс.
— Я обнаружил в себе способности, о которых даже не подозревал. Жду твоего звонка. — Он дал отбой. — Мужчину со шрамом зовут Томас Пауэрс, второй — Келвин Декер. В настоящее время Гэлен проверяет номер кредитной карточки, которой Пауэрс расплатился во время своего пребывания в Фэрфаксе.
Лицо Алекс вспыхнуло от волнения.
— Наконец-то мы что-то узнаем! — воскликнула она, но тут же нахмурилась. — Все равно это имя, наверное, вымышленное.
— Может быть, и настоящее — профессионалы тоже иногда ошибаются. В любом случае у нас появилась хоть какая-то зацепка.
— Да-да, наконец-то нам повезло, пусть даже в такой мелочи. А я уже думала, у нас так ничего и не выйдет.
— Я до сих пор думаю, что у нас ничего не выйдет, — серьезно сказал Морган.
— Почему? — У Алекс вытянулось лицо.
— Потому что ты так и не порезала лук. — Он улыбнулся. — Боюсь, мне придется делать это самому.
— Я сварю кофе, а ты включи телевизор, — сказал Морган, когда они поужинали. — Посмотри новости. Нужно быть в курсе того, что замышляет противник.
Когда он вошел в гостиную, неся на подносе кофейник и две чашки, Алекс повернулась к нему.
— Новости только что закончились. Если верить официальным сообщениям, нас все еще разыскивают в Колорадо. Вертолет они так и не смогли идентифицировать, потому что бортовые регистрационные номера оказались фальшивыми.
— Кто бы мог подумать! — Он налил ей кофе. — Еще что-нибудь любопытное было?
— Не о нас. Еще одно нападение на наше посольство, на сей раз в Кито, но почерк террористов тот же. ЦРУ уверено, что действовали боевики «Матансы». Они снова угрожали президенту… — Алекс покачала головой. — И когда только это кончится?! Еще недавно я чувствовала себя в полной безопасности, а теперь только и делаю, что озираюсь по сторонам! Хотелось бы мне знать, что испытывает Андреас. Ведь он рискует головой чуть не двадцать четыре часа в сутки.
— Да работенка у него не из легких, — согласился Морган, усаживаясь напротив нее. — Но он справится; чего-чего, а мужества ему не занимать.
— Ты как-то сказал, что Андреас тебе нравится…
— Мне кажется, он парень честный, а честный политик — это уже почти святой. — Морган глотнул кофе. — Может, посоветовать Логану обратиться непосредственно к Андреасу? Я не представляю, кому еще мы можем доверять!
Глаза Алекс расширились от удивления.
— Обратиться к президенту?!
— Гэлен утверждает, что Логан пользуется у президента определенным доверием.
Алекс покачала головой:
— В любом случае нам необходимы доказательства. Без них ни нас, ни Логана никто слушать не будет.
— Наверное, ты права. — Морган взял у нее пульт дистанционного управления и выключил телевизор. — Хватит на сегодня новостей, иначе ты расстроишься. Откинься на спинку и расслабься, а я сделаю пару набросков.
— Господи, да у тебя их, наверное, уже не меньше сотни!
— Что поделать, если мне так нравится твое лицо! — Он раскрыл блокнот, достал карандаш и начал рисовать быстрыми, уверенными штрихами. — У тебя очень интересное лицо. Необычное.
— А по-моему, лицо как лицо. Ничего необычного в нем нет. Или, может быть, тебе нравятся слабые женщины?
Морган внимательно посмотрел на нее и вдруг спросил:
— Почему ты так боишься показаться слабой Алекс?
Он назвал ее по имени чуть ли не впервые за все время их знакомства, и Алекс почувствовала, как ее снова охватывает ощущение возникшей между ними интимности.
— Потому что на самом деле я вовсе не… — Она запнулась и тяжело вздохнула. — Я боюсь показаться слабой, потому что мне кажется — в глубине души я действительно слабая. Слабая, никчемная, ни на что не способная… Я стараюсь не быть такой, но… Ни один человек не может знать, как он будет вести себя в чрезвычайных обстоятельствах. Однажды я потеряла контроль над собой. И боюсь, что это может повториться.
— Ты имеешь в виду одиннадцатое сентября?
— Да. Тогда я действительно чувствовала себя беспомощной и бессильной, и я ничего не могла сделать. Его не было там, его не было нигде! Я обошла все больницы, я расклеила его фотографии на всех углах. — Слезы подступили к ее глазам, но она продолжала: — Я так его и не нашла. Никто его не видел, никто не знал, где он. Я рыдала, как еще никогда в жизни, я словно помешалась… — Алекс судорожно сглотнула. — Да, я не хочу, чтобы это повторилось. Я не хочу снова оказаться бессильной, беспомощной. И не окажусь!
— По-моему, в психологии это называется гиперкомпенсацией.
— Черта с два! — Алекс наконец справилась с судорогой, словно клещами сдавившей ей горло. — да пожалуйста, больше не рисуй меня слабой. Когда я еще не оправилась после ранения, у тебя было для этого формальное основание, но теперь — нет!
— Хочешь взглянуть на этот набросок?
— Конечно, хочу!
Морган поднялся и шагнул к ней. Алекс смотрела на него и думала, что ей не следовало доверяться ему, делиться с ним сокровенным. Не то чтобы от этого она чувствовала себя более уязвимой, нет — просто он становился ближе. А Алекс этого не хотела, видит бог, не хотела!
Морган опустился перед ней на колени и протянул альбом.
«Алекс» было написано в верхнем углу листа, на котором он несколькими линиями набросал ее лицо. Оно не было прорисовано как следует, но в нем ясно читались сила, жизнелюбие, ум и воля.
Некоторое время Алекс молчала, не в силах вымолвить ни слова. Наконец она пробормотала:
— Ты… ты преувеличил.
— Совсем немного.
— И именно такой я тебе кажусь? Морган ухмыльнулся.
— Нет, конечно. Это просто обходной маневр, чтобы затащить тебя в постель. Я использую этот прием со всеми знакомыми женщинами. Между Прочим, действует безотказно… — Его улыбка погасла. — Черт побери, Алекс, ты уже должна была изучить меня достаточно хорошо, чтобы понимать, что лгать я тебе не стану. И вообще: если с человеком я еще способен иногда слукавить, то в живописи покривить душой я не могу. Иначе у меня просто ничего не получится. Рисунок должен быть честным, искренним, полным… — Внезапно он протянул руку, и его пальцы скользнули по ее щеке. — С тобой мне это далось легко, потому что в тебе есть все, что мне было нужно.
У Алекс перехватило дыхание. Его прикосновения были быстрыми и легкими, как шепот, но она чувствовала себя так, словно он проводил пальцами по ее обнаженным нервам. Его лицо было неподвижным, сосредоточенным, напряженным и… молящим.
Неожиданно для самой себя Алекс медленно подняла руку и прикоснулась к его губам.
Морган замер. Потом повернул голову так, что его губы прижались к ее ладони.
На мгновение Алекс застыла неподвижно, чувствуя, что все ее тело пылает, как в огне. А уже в следующий миг Морган вдруг резко поднялся на ноги и отступил.
— Нет, так нельзя, — пробормотал он.
Алекс в изумлении уставилась на него. Что, черт побери, он хотел сказать? Что значит это его «нет»? Сама она готова была расплавиться от сжигавшего ее жара.
— Это будет неправильно. Ты говорила об отце и едва контролировала себя, а я влез со своими рисунками… — Уголок его губ резко дернулся. — И я сделал это намеренно. Я думал только о себе, а не о том, что могу причинить тебе боль. Ты была нужна мне, а это был верный способ получить то, что я хотел.
— Что-о?
— Я пытался манипулировать тобой, забыв, что я теперь другой — забыл, зачем я это делаю на самом деле. — Он шагнул к дверям своей спальни. — В общем, так: если я тебе нужен, ты придешь сама.
Дверь за ним захлопнулась, и Алекс еще долго сидела неподвижно, ошеломленно глядя ему вслед. Она никак не могла взять в толк, что такое случилось с Морганом. Истерика? Не похоже. В нем внезапно проснулась совесть? Вот это уже ближе к истине. Но кто бы мог подумать…
Алекс чувствовала себя так. словно проваливалась в жерло действующего вулкана — и внезапно оказалась по горло в ледяной воде. Конечно, пытаться манипулировать ее волей было с его стороны как минимум нечестно, но от такого человека, как Морган, и следовало ожидать чего-то подобного, Алекс была давно готова к чему-то в этом роде, хотя назвать его подлецом у нее не поворачивался язык. К Моргану нельзя было подходить с общей меркой. Он подчинялся правилам, которые сам же и устанавливал, и предсказать, что он сделает в следующий момент, было невозможно.
Если я нужен тебе, ты придешь сама.
Ах, чтоб тебя!.. Всю жизнь она терпеть не могла самонадеянных мужчин.
Алекс решительно встала с кресла и, подойдя к его комнате, рывком распахнула дверь. Морган стоял у окна и расстегивал рубашку.
— Мне, очевидно, следует испытывать что-то вроде благодарности за предоставленную возможность действовать по своему усмотрению, — сказала она. — Но, к сожалению, никакой благодарности я не чувствую. Это чертовски трудно… — Алекс сглотнула вставший в горле комок. — В общем, ты мне нужен, и я пришла. Только не стой столбом! Попробуй хотя бы притвориться, будто ты меня соблазняешь…
— Ты уверена, что это необходимо?
Вместо ответа Алекс подошла к нему и прижалась щекой к его груди, поросшей густыми курчавыми волосами. Это прикосновение заставило Моргана вздрогнуть; он вдруг замер, словно в испуге хотя Алекс никогда бы не подумала, что такой человек может чего-то бояться.
— Уверена, — проговорила она. — И не надо меня спасать, я вполне могу сама о себе позаботиться.
— На мой взгляд, у тебя пока получается не очень хорошо, — сказал Морган.
— Это не твое дело, — отрезала Алекс. — И потом — не ты ли говорил, что каждый день нужно прожить так, словно он последний?
— Я это говорил? — искренне удивился Морган. — Впрочем, кажется — что-то в этом роде действительно было… Но, насколько мне помнится тебе моя жизненная философия пришлась не особенно по душе.
— Пошел к черту, Морган! Могу я передумать? Хватит болтать, лучше помоги мне снять рубашку. Я бы сделала это сама, но мне пока трудно.
Он нежно положил ей руки на плечи.
— Конечно, я тебе помогу, — сказал он. — Я сделаю все, что ты хочешь, только скажи…
— Я не сделал тебе больно? — спросил Морган, когда они немного отдышались.
Алекс усмехнулась:
— Не слишком ли поздно ты об этом вспомнил?
— Нет. Ну, так как?
Алекс притворилась, будто обдумывает ответ.
— Кажется, после третьего раза плечо немного заныло, но это быстро прошло. А может быть, ты меня отвлек. — Она легонько куснула его за плечо. — А я? Я сделала тебе больно?
— Нет, только возбудила еще больше. Хочешь повторить?
— Попозже. — Она плотнее прижалась к нему. — Мне нужно немного передохнуть, Джадд. Ты вынослив, как черт знает кто, мне за тобой не угнаться.
— Ладно. — Он сел на кровати. — Пойду принесу альбом для набросков.
— Только посмей! — Алекс схватила его за плечи. — Я не собираюсь позировать тебе голая.
— Мне нужно только твое лицо, — прошептал Морган, целуя ее. — Я хочу запомнить тебя… такой. Знаешь, сейчас ты просто… светишься.
— Ага, сначала ты нарисуешь лицо, потом все остальное, и не успею я оглянуться, как в музее «Прадо» появится новая «Маха обнаженная».
— Нет, если я когда-нибудь нарисую тебя обнаженной, то только для себя. Я ведь на самом деле ужасный собственник! — Морган улыбнулся и поцеловал ее в ямочку между ключицами. — Ну так как, можно мне сходить за альбомом?
— Может быть, позже, — ответила Алекс, прижимая его голову к себе. — Знаешь, оказывается, я ни капельки не устала…
8
— Невероятно, — сказала Алекс, глядя в пламя камина и потягивая из кружки горячий шоколад. — Честное слово, я не знала, что искать следы так просто и одновременно — так сложно. Расскажи, как ты познакомился с этим индейцем, который тебя учил?
— Меня направило к нему мое армейское начальство. Это была часть моей специальной подготовки. — Морган бросил на нее быстрый взгляд, и карандаш его снова забегал по бумаге. — Никогда не знаешь, когда тебе может пригодиться умение искать… и находить. Честно говоря, мне понадобилось довольно много времени, чтобы достичь хотя бы среднего уровня. Во-первых, я никогда не любил охотиться. Для начала мне пришлось научиться не думать о дичи и о том, как я ее убью, а сосредотачиваться именно на преследовании. Знаешь, в отсветах пламени ты выглядишь… очень интересно.
— Рисуй быстрее, от тепла меня совсем разморило. Боюсь, что засну прямо здесь.
— Потерпи еще немного… Кстати, ты сказала, что отец брал тебя с собой на охоту. Но ведь это совсем не в твоем характере; я, во всяком случае, не представляю тебя с ружьем в руках.
— Мы не брали с собой ружей. Мой отец не любил стрелять в животных. Мы охотились с фотоаппаратами.
— А-а, теперь понятно! Это тебе больше подходит.
— Разве людям твоей профессии тяжело научиться… — она замялась, подыскивая подходящее слово, — …охотиться?
— Убивать — так будет правильнее, — спокойно сказал Морган, не отрываясь от своей работы. — Некоторым — да, трудно, а некоторым — нет. Время от времени встречаются люди, которым это нравится. Которые любят охотиться. Любят убивать.
— Но к тебе это не относится?
— Нет, ко мне не относится.
— А тебе приходилось встречать таких, кому нравилось убивать?
Морган кивнул:
— Да, однажды я столкнулся с одним таким человеком. Он даже заразил меня этой своей страстью… ненадолго. — Морган положил альбом для набросков на тумбочку рядом с диваном. — Ладно, можешь идти спать. Мне кажется, главное я уловил. Остальное можно доделать и завтра.
Алекс понимала, что он просто не хочет отвечать на ее вопросы. Что ж, может быть, ей не следовало расспрашивать его слишком подробно. Из-за этого ею снова овладело чувство почти интимной близости с ним. Это ее пугало, и Алекс решила, что впредь ей следует быть поосторожней.
Поднявшись с кресла, она сказала:
— У меня такое впечатление, что наша сделка выгодна только для тебя — ты получил возможность рисовать меня сколько душе угодно. Что касается меня, то я, наверное, никогда не научусь читать следы как следует.
— Научишься. У тебя хороший глаз, ты не глупа и быстро все схватываешь. Завтра ты вспомнишь все, о чем мы говорили сегодня, и мне будет труднее тебя найти.
— Если ты только опять меня не учуешь. Знаешь, Морган, что бы ты там ни говорил, мне что-то не очень нравится, что я… что меня можно найти по запаху.
Он улыбнулся:
— Должен же учитель иметь какие-то свои фирменные приемы! Ничего, послезавтра уже ты поведешь меня по собственному следу; уже ты будешь объяснять мне, как я сумел тебя выследить.
— Так скоро?
— Я уже сказал, что у тебя хорошие глаза.
У него тоже были хорошие глаза. Красивые — голубые, как лед. Только сейчас они почему-то вовсе не казались холодными.
— Спокойной ночи. — Алекс двинулась к спальне. — Надеюсь, завтра я сумею задать тебе задачку потруднее!
Где же Морган? Куда он подевался?
Алекс потопала ногами, стараясь согреться. За последний час сильно похолодало, и она уже подумывала о том, чтобы вернуться в коттедж. Ночью выпал снег, и Морган отменил очередной урок по чтению следов — сказал, что выслеживать кого-то по свежевыпавшему снегу слишком легко. Алекс понимала, что он прав, и тем не менее была по-настоящему разочарована, когда он сунул ей в руки фотоаппарат, а сам отправился к холмам.
Быть может, даже слишком сильно разочарована.
Ладно, черт с ним, с Морганом! Стараясь не дрожать от холода, Алекс навела фотоаппарат на вершины гор, скрытые густыми снеговыми облаками.
— Ну, как твои дела?
Алекс резко обернулась и увидела, что Морган стоит в двух шагах позади нее. И как он умудрился совершенно бесшумно приблизиться к ней по этому молодому, хрусткому снегу?
— Где ты был?
Он указал на юг, на далекий холм с тремя вершинами.
— Мне нужно было размяться.
— А меня ты оставил удерживать крепость, пока тебя не будет?
— Что-то вроде того. — Морган обогнул ее и Двинулся дальше по тропе к дому. — Мне показалось, тебе было бы полезно немного отдохнуть Впрочем, в последние два дня ты держалась неплохо, особенно учитывая твое увечье.
— Мое увечье, это надо же! Какая трогательная забота!.. — Алекс улыбнулась. — Ничего, дай мне еще две недели, и я от тебя не отстану.
— У нас нет двух недель.
— Я знаю. Я сказала, не подумав… — Действительно, последние три дня были такими мирными, исполненными такого спокойствия, что она и думать забыла обо всех неприятностях. Они словно попали в зачарованное место, где само время остановилось. Быть может, виновата в этом была окружавшая их почти нетронутая, безмятежная природа, а быть может, сама Алекс подсознательно стремилась отгородиться от опасностей, которые грозили ей со всех сторон.
— Гэлен еще ничего не узнал? — спросила она.
— Узнает. Он звонил вчера, сказал, что Ральф Смизерс вылетел в Техас. Гэлен снабдил его копиями портретов, которые мы здесь набросали. Думаю, сегодня вечером уже будут новости.
— Ты что-нибудь знаешь о Смизерсе?
— Только то, что его выбрал Гэлен. Для меня этого достаточно. — Морган бросил на нее быстрый взгляд. — Но я не собираюсь отсиживаться в этой дыре и надеяться, что все решится само собой. Мы и так пробыли здесь слишком долго.
— Я ожидала чего-то подобного: ты не производишь впечатления человека, наделенного безграничным терпением, — заметила Алекс. — Честно говоря, я думала — ты места себе не будешь находить, но ты… ты держался на удивление достойно.
Морган хмыкнул:
— Неужели ты так ничего и не заметила? — Он отвернулся. — Говоря книжным языком, все это время я был буквально вне себя от вполне понятного возбуждения.
О дьявольщина! Алекс почувствовала, как ее обдало жаром. Оставалось только надеяться, что она не покраснела. Уже не в первый раз она улавливала в его словах явный сексуальный подтекст. Алекс и сама испытывала нечто сродни сексуальному возбуждению. Оно было то сильнее, то слабее, но хотя она старалась не обращать на него внимания, возбуждение не исчезало. А теперь оказывается, что то же самое испытывал Морган. И сейчас он хотел, чтобы она узнала об этом. Узнала — и дала ему ответ.
— Не бойся. — Морган снова посмотрел на нее. — Я не собираюсь тебя ни к чему принуждать, просто… Просто мне это нужно. Думаю, и тебе тоже.
— А ты привык брать то, что тебе нужно, не так ли?
— Да. Кроме того, сейчас мы в такой ситуации, что каждый день может стать для нас последним. Ни ты, ни я не можем предсказать, что случится завтра.
— Верно, не можем. — Она облизнула внезапно пересохшие губы. — Но если ты привык жить только сегодняшним днем, то я… мне… Словом, мне это не подходит. Жизнь — драгоценный дар, и я хочу наслаждаться ею, а не думать о том, что завтра меня, возможно, не станет.
— Так наслаждайся ею! Ляг со мной в постель. Уверяю тебя, я не любитель сентиментальных воспоминаний. Ты получишь удовольствие, я получу удовольствие — и этого будет вполне достаточно. Честное слово, когда мы расстанемся, я не покончу с собой от несчастной любви. — Морган поднялся на террасу и открыл дверь. — Вот, собственно, все, что я хотел сказать. Что тебе приготовить на ужин?
Алекс изумленно уставилась на него.
— Что-что?
Он улыбнулся.
— Еда не приносит такого удовлетворения, как секс, но без нее не обойтись. У нас есть целая куча замороженных полуфабрикатов, но если тебе хочется что-нибудь особенного, я могу попробовать приготовить запеканку. Только лук придется резать тебе — от него я всегда плачу, а со стороны это выглядит не очень-то мужественно.
Он отступал, как делал это уже не раз за последние несколько дней, но было поздно. Алекс знала — теперь она не скоро забудет, как Морган предложил ей переспать с ним. Впрочем, он, наверное, и не хотел, чтобы она забывала. Он хотел, чтобы она думала об этом, воображала их в постели вдвоем…
И он своего добился, черт бы его побрал!
Алекс набрала полную грудь воздуха и… прошла мимо него в дом.
— Нужно резать лук под струей холодной воды. Идем, я покажу тебе как, — сказала она.
Он вошел следом и повесил куртку в стенной шкаф.
— Всегда готов поучиться у знающего человека, — сказал он.
— А мне казалось, что ты уже все знаешь и тебе не нужно учиться, — заметила Алекс.
— Все равно поделись опытом, — Морган направился в кухню. — Какое-никакое, а развлечение!..
Мобильный телефон Моргана зазвонил, когда он собирался взбивать яйца.
— Только что звонил Смизерс, — сказал Гэлен. — Ему повезло: служащий отеля опознал обоих мужчин. Человек со шрамом — это Томас Пауэрc. Второй — Келвин Декер.
— Он уверен?
— Примерно полтора года назад Пауэрc и Декер появлялись в тех краях чуть не каждую неделю — приезжали, уезжали, снова приезжали. Это продолжалось довольно долго. Они утверждали, что являются дизайнерами и работают на текстильную компанию. Местные жители были уверены, что они врут, но эта парочка не жалела чаевых, и люди закрывали глаза на их странное поведение.
— Может, их считали наркодилерами?
— Не исключено. О том, что происходит на фабрике, ходили самые разные слухи, но доподлинно никто ничего не знал. Фэрфакс находится слишком близко к границе, а контрабанда наркотиков — настоящий бич южного Техаса.
— Этот человек из отеля не говорил, когда он в последний раз видел Пауэрса? Не появлялся ли он в Фэрфаксе в прошедшие месяц-два?
— Нет, не появлялся, — сказал Гэлен. — Но когда Пауэре останавливался в отеле в последний раз, он расплатился за номер кредитной карточкой. В бухгалтерских документах сохранился номер карты, сейчас я ее проверяю. Что касается Смизерса, то сегодня вечером он намерен побывать на фабрике.
— Там очень серьезная система охраны.
— Твои сведения устарели — фабрика закрылась полгода назад. В настоящее время она фактически заброшена, там никого нет, кроме ночного сторожа. Смизерс сказал, что позвонит мне прямо оттуда, если обнаружит что-нибудь заслуживающее внимания.
— А ты сразу перезвони мне.
— Обязательно. Как там Алекс? Она еще мирится с твоим присутствием?
— С трудом. Ладно, мне некогда с тобой болтать — я готовлю запеканку.
— Ты?! Запеканку?!!
Морган бросил взгляд на Алекс.
— Я обнаружил в себе способности, о которых даже не подозревал. Жду твоего звонка. — Он дал отбой. — Мужчину со шрамом зовут Томас Пауэрс, второй — Келвин Декер. В настоящее время Гэлен проверяет номер кредитной карточки, которой Пауэрс расплатился во время своего пребывания в Фэрфаксе.
Лицо Алекс вспыхнуло от волнения.
— Наконец-то мы что-то узнаем! — воскликнула она, но тут же нахмурилась. — Все равно это имя, наверное, вымышленное.
— Может быть, и настоящее — профессионалы тоже иногда ошибаются. В любом случае у нас появилась хоть какая-то зацепка.
— Да-да, наконец-то нам повезло, пусть даже в такой мелочи. А я уже думала, у нас так ничего и не выйдет.
— Я до сих пор думаю, что у нас ничего не выйдет, — серьезно сказал Морган.
— Почему? — У Алекс вытянулось лицо.
— Потому что ты так и не порезала лук. — Он улыбнулся. — Боюсь, мне придется делать это самому.
— Я сварю кофе, а ты включи телевизор, — сказал Морган, когда они поужинали. — Посмотри новости. Нужно быть в курсе того, что замышляет противник.
Когда он вошел в гостиную, неся на подносе кофейник и две чашки, Алекс повернулась к нему.
— Новости только что закончились. Если верить официальным сообщениям, нас все еще разыскивают в Колорадо. Вертолет они так и не смогли идентифицировать, потому что бортовые регистрационные номера оказались фальшивыми.
— Кто бы мог подумать! — Он налил ей кофе. — Еще что-нибудь любопытное было?
— Не о нас. Еще одно нападение на наше посольство, на сей раз в Кито, но почерк террористов тот же. ЦРУ уверено, что действовали боевики «Матансы». Они снова угрожали президенту… — Алекс покачала головой. — И когда только это кончится?! Еще недавно я чувствовала себя в полной безопасности, а теперь только и делаю, что озираюсь по сторонам! Хотелось бы мне знать, что испытывает Андреас. Ведь он рискует головой чуть не двадцать четыре часа в сутки.
— Да работенка у него не из легких, — согласился Морган, усаживаясь напротив нее. — Но он справится; чего-чего, а мужества ему не занимать.
— Ты как-то сказал, что Андреас тебе нравится…
— Мне кажется, он парень честный, а честный политик — это уже почти святой. — Морган глотнул кофе. — Может, посоветовать Логану обратиться непосредственно к Андреасу? Я не представляю, кому еще мы можем доверять!
Глаза Алекс расширились от удивления.
— Обратиться к президенту?!
— Гэлен утверждает, что Логан пользуется у президента определенным доверием.
Алекс покачала головой:
— В любом случае нам необходимы доказательства. Без них ни нас, ни Логана никто слушать не будет.
— Наверное, ты права. — Морган взял у нее пульт дистанционного управления и выключил телевизор. — Хватит на сегодня новостей, иначе ты расстроишься. Откинься на спинку и расслабься, а я сделаю пару набросков.
— Господи, да у тебя их, наверное, уже не меньше сотни!
— Что поделать, если мне так нравится твое лицо! — Он раскрыл блокнот, достал карандаш и начал рисовать быстрыми, уверенными штрихами. — У тебя очень интересное лицо. Необычное.
— А по-моему, лицо как лицо. Ничего необычного в нем нет. Или, может быть, тебе нравятся слабые женщины?
Морган внимательно посмотрел на нее и вдруг спросил:
— Почему ты так боишься показаться слабой Алекс?
Он назвал ее по имени чуть ли не впервые за все время их знакомства, и Алекс почувствовала, как ее снова охватывает ощущение возникшей между ними интимности.
— Потому что на самом деле я вовсе не… — Она запнулась и тяжело вздохнула. — Я боюсь показаться слабой, потому что мне кажется — в глубине души я действительно слабая. Слабая, никчемная, ни на что не способная… Я стараюсь не быть такой, но… Ни один человек не может знать, как он будет вести себя в чрезвычайных обстоятельствах. Однажды я потеряла контроль над собой. И боюсь, что это может повториться.
— Ты имеешь в виду одиннадцатое сентября?
— Да. Тогда я действительно чувствовала себя беспомощной и бессильной, и я ничего не могла сделать. Его не было там, его не было нигде! Я обошла все больницы, я расклеила его фотографии на всех углах. — Слезы подступили к ее глазам, но она продолжала: — Я так его и не нашла. Никто его не видел, никто не знал, где он. Я рыдала, как еще никогда в жизни, я словно помешалась… — Алекс судорожно сглотнула. — Да, я не хочу, чтобы это повторилось. Я не хочу снова оказаться бессильной, беспомощной. И не окажусь!
— По-моему, в психологии это называется гиперкомпенсацией.
— Черта с два! — Алекс наконец справилась с судорогой, словно клещами сдавившей ей горло. — да пожалуйста, больше не рисуй меня слабой. Когда я еще не оправилась после ранения, у тебя было для этого формальное основание, но теперь — нет!
— Хочешь взглянуть на этот набросок?
— Конечно, хочу!
Морган поднялся и шагнул к ней. Алекс смотрела на него и думала, что ей не следовало доверяться ему, делиться с ним сокровенным. Не то чтобы от этого она чувствовала себя более уязвимой, нет — просто он становился ближе. А Алекс этого не хотела, видит бог, не хотела!
Морган опустился перед ней на колени и протянул альбом.
«Алекс» было написано в верхнем углу листа, на котором он несколькими линиями набросал ее лицо. Оно не было прорисовано как следует, но в нем ясно читались сила, жизнелюбие, ум и воля.
Некоторое время Алекс молчала, не в силах вымолвить ни слова. Наконец она пробормотала:
— Ты… ты преувеличил.
— Совсем немного.
— И именно такой я тебе кажусь? Морган ухмыльнулся.
— Нет, конечно. Это просто обходной маневр, чтобы затащить тебя в постель. Я использую этот прием со всеми знакомыми женщинами. Между Прочим, действует безотказно… — Его улыбка погасла. — Черт побери, Алекс, ты уже должна была изучить меня достаточно хорошо, чтобы понимать, что лгать я тебе не стану. И вообще: если с человеком я еще способен иногда слукавить, то в живописи покривить душой я не могу. Иначе у меня просто ничего не получится. Рисунок должен быть честным, искренним, полным… — Внезапно он протянул руку, и его пальцы скользнули по ее щеке. — С тобой мне это далось легко, потому что в тебе есть все, что мне было нужно.
У Алекс перехватило дыхание. Его прикосновения были быстрыми и легкими, как шепот, но она чувствовала себя так, словно он проводил пальцами по ее обнаженным нервам. Его лицо было неподвижным, сосредоточенным, напряженным и… молящим.
Неожиданно для самой себя Алекс медленно подняла руку и прикоснулась к его губам.
Морган замер. Потом повернул голову так, что его губы прижались к ее ладони.
На мгновение Алекс застыла неподвижно, чувствуя, что все ее тело пылает, как в огне. А уже в следующий миг Морган вдруг резко поднялся на ноги и отступил.
— Нет, так нельзя, — пробормотал он.
Алекс в изумлении уставилась на него. Что, черт побери, он хотел сказать? Что значит это его «нет»? Сама она готова была расплавиться от сжигавшего ее жара.
— Это будет неправильно. Ты говорила об отце и едва контролировала себя, а я влез со своими рисунками… — Уголок его губ резко дернулся. — И я сделал это намеренно. Я думал только о себе, а не о том, что могу причинить тебе боль. Ты была нужна мне, а это был верный способ получить то, что я хотел.
— Что-о?
— Я пытался манипулировать тобой, забыв, что я теперь другой — забыл, зачем я это делаю на самом деле. — Он шагнул к дверям своей спальни. — В общем, так: если я тебе нужен, ты придешь сама.
Дверь за ним захлопнулась, и Алекс еще долго сидела неподвижно, ошеломленно глядя ему вслед. Она никак не могла взять в толк, что такое случилось с Морганом. Истерика? Не похоже. В нем внезапно проснулась совесть? Вот это уже ближе к истине. Но кто бы мог подумать…
Алекс чувствовала себя так. словно проваливалась в жерло действующего вулкана — и внезапно оказалась по горло в ледяной воде. Конечно, пытаться манипулировать ее волей было с его стороны как минимум нечестно, но от такого человека, как Морган, и следовало ожидать чего-то подобного, Алекс была давно готова к чему-то в этом роде, хотя назвать его подлецом у нее не поворачивался язык. К Моргану нельзя было подходить с общей меркой. Он подчинялся правилам, которые сам же и устанавливал, и предсказать, что он сделает в следующий момент, было невозможно.
Если я нужен тебе, ты придешь сама.
Ах, чтоб тебя!.. Всю жизнь она терпеть не могла самонадеянных мужчин.
Алекс решительно встала с кресла и, подойдя к его комнате, рывком распахнула дверь. Морган стоял у окна и расстегивал рубашку.
— Мне, очевидно, следует испытывать что-то вроде благодарности за предоставленную возможность действовать по своему усмотрению, — сказала она. — Но, к сожалению, никакой благодарности я не чувствую. Это чертовски трудно… — Алекс сглотнула вставший в горле комок. — В общем, ты мне нужен, и я пришла. Только не стой столбом! Попробуй хотя бы притвориться, будто ты меня соблазняешь…
— Ты уверена, что это необходимо?
Вместо ответа Алекс подошла к нему и прижалась щекой к его груди, поросшей густыми курчавыми волосами. Это прикосновение заставило Моргана вздрогнуть; он вдруг замер, словно в испуге хотя Алекс никогда бы не подумала, что такой человек может чего-то бояться.
— Уверена, — проговорила она. — И не надо меня спасать, я вполне могу сама о себе позаботиться.
— На мой взгляд, у тебя пока получается не очень хорошо, — сказал Морган.
— Это не твое дело, — отрезала Алекс. — И потом — не ты ли говорил, что каждый день нужно прожить так, словно он последний?
— Я это говорил? — искренне удивился Морган. — Впрочем, кажется — что-то в этом роде действительно было… Но, насколько мне помнится тебе моя жизненная философия пришлась не особенно по душе.
— Пошел к черту, Морган! Могу я передумать? Хватит болтать, лучше помоги мне снять рубашку. Я бы сделала это сама, но мне пока трудно.
Он нежно положил ей руки на плечи.
— Конечно, я тебе помогу, — сказал он. — Я сделаю все, что ты хочешь, только скажи…
— Я не сделал тебе больно? — спросил Морган, когда они немного отдышались.
Алекс усмехнулась:
— Не слишком ли поздно ты об этом вспомнил?
— Нет. Ну, так как?
Алекс притворилась, будто обдумывает ответ.
— Кажется, после третьего раза плечо немного заныло, но это быстро прошло. А может быть, ты меня отвлек. — Она легонько куснула его за плечо. — А я? Я сделала тебе больно?
— Нет, только возбудила еще больше. Хочешь повторить?
— Попозже. — Она плотнее прижалась к нему. — Мне нужно немного передохнуть, Джадд. Ты вынослив, как черт знает кто, мне за тобой не угнаться.
— Ладно. — Он сел на кровати. — Пойду принесу альбом для набросков.
— Только посмей! — Алекс схватила его за плечи. — Я не собираюсь позировать тебе голая.
— Мне нужно только твое лицо, — прошептал Морган, целуя ее. — Я хочу запомнить тебя… такой. Знаешь, сейчас ты просто… светишься.
— Ага, сначала ты нарисуешь лицо, потом все остальное, и не успею я оглянуться, как в музее «Прадо» появится новая «Маха обнаженная».
— Нет, если я когда-нибудь нарисую тебя обнаженной, то только для себя. Я ведь на самом деле ужасный собственник! — Морган улыбнулся и поцеловал ее в ямочку между ключицами. — Ну так как, можно мне сходить за альбомом?
— Может быть, позже, — ответила Алекс, прижимая его голову к себе. — Знаешь, оказывается, я ни капельки не устала…
8
Фэрфакс, Техас
«Похоже, на этой фабрике я вряд ли найду что-нибудь интересное», — думал Смизерс, медленно двигаясь по коридору. Время от времени он останавливался, чтобы заглянуть в ту или иную лабораторию, но ничего заслуживающего внимания пока не обнаружил. Во всяком случае, никаких намеков на то, что здесь когда-то занимались очисткой героина. Напротив, обилие электронного оборудования наводило на мысли, что здесь занимались чем-то другим. Вот и таблицы на стенах…
Смизерс зашел в одну из лабораторий и внимательно изучил висевшую на стене таблицу, издали Напоминавшую расписание пригородных автобусов. Ничего любопытного он, однако, не увидел. Никаких имен, никаких географических названий и вообще ничего определенного — только цифры, проценты, диаграммы… Таблицы ничего ему не говорили. Неудивительно, что их никто не потрудился убрать или уничтожить.
Достав из кармана мобильный телефон, Смизерс набрал номер Гэлена.
— Никаких следов реактивов, — сказал он. — Полно электронного оборудования и какие-то таблицы, в которых невозможно разобраться. На всякий случай я их сфотографировал.
— Ты осмотрел всю фабрику?
— Да, остался только подвал. — Смизерс открыл дверь в конце коридора и начал спускаться по узкой каменной лестнице. — Здесь никого нет, здание покинуто, и уже довольно давно.
— А ночной сторож?
— Я его не видел. Наверное, сегодня он «дежурит» в одном из местных баров. Здесь нечего охранять, Гэлен.
— А компьютеры?
— Обычные счетные машины, причем довольно старые. — Он остановился на площадке и посмотрел вниз. — Глубокий у них, однако, подвал.
— А в столах ты проверил? Вдруг где-нибудь остались какие-то документы…
— Проверил, конечно. Все чисто, словно кто-то с пылесосом прошел. — Преодолев очередной лестничный пролет, Смизерс толкнул подвальную дверь, но та не открывалась. — Черт, дверь заперта. Подожди, я сейчас открою…
Он достал несколько универсальных отмычек и довольно долго возился с замком.
— Ну, наконец-то. Сейчас поглядим, что тут у нас… — Смизерс распахнул дверь, сделал несколько шагов и отпрыгнул назад. — Черт! Чуть не провалился!..
— Куда?! — встревожено спросил Гэлен.
— Не знаю, я просто почувствовал, что падаю. — Смизерс включил фонарик. — Ни фига себе!..
— Что?!!
— Очень странно. Подвал огромный; должно быть, он охватывает и прилегающую территорию. Пол земляной, а в нем — глубокие ямы, словно кто-то хотел прорыть подземный ход в Китай или в Россию. — Смизерс посветил по сторонам. — Больше здесь ничего нет, только эти ямы. Ты хотел, чтобы я сообщал тебе обо всем необычном, вот я и сообщаю. Если хочешь, я даже могу сделать пару фотографий, чтобы ты сам убедился. Мне это не…
Острая боль пронзила его насквозь. «Только новички забывают оглядываться назад», — подумал Смизерс, падая лицом вперед. Это было последнее, о чем он успел подумать.
Алекс потерлась щекой о его плечо.
— А кто такой Рунн? Морган вздрогнул:
— Что-что?
— Должно быть, это какой-то очень важный для тебя человек — ты говорил о нем во сне. А может быть, это она!
«Похоже, на этой фабрике я вряд ли найду что-нибудь интересное», — думал Смизерс, медленно двигаясь по коридору. Время от времени он останавливался, чтобы заглянуть в ту или иную лабораторию, но ничего заслуживающего внимания пока не обнаружил. Во всяком случае, никаких намеков на то, что здесь когда-то занимались очисткой героина. Напротив, обилие электронного оборудования наводило на мысли, что здесь занимались чем-то другим. Вот и таблицы на стенах…
Смизерс зашел в одну из лабораторий и внимательно изучил висевшую на стене таблицу, издали Напоминавшую расписание пригородных автобусов. Ничего любопытного он, однако, не увидел. Никаких имен, никаких географических названий и вообще ничего определенного — только цифры, проценты, диаграммы… Таблицы ничего ему не говорили. Неудивительно, что их никто не потрудился убрать или уничтожить.
Достав из кармана мобильный телефон, Смизерс набрал номер Гэлена.
— Никаких следов реактивов, — сказал он. — Полно электронного оборудования и какие-то таблицы, в которых невозможно разобраться. На всякий случай я их сфотографировал.
— Ты осмотрел всю фабрику?
— Да, остался только подвал. — Смизерс открыл дверь в конце коридора и начал спускаться по узкой каменной лестнице. — Здесь никого нет, здание покинуто, и уже довольно давно.
— А ночной сторож?
— Я его не видел. Наверное, сегодня он «дежурит» в одном из местных баров. Здесь нечего охранять, Гэлен.
— А компьютеры?
— Обычные счетные машины, причем довольно старые. — Он остановился на площадке и посмотрел вниз. — Глубокий у них, однако, подвал.
— А в столах ты проверил? Вдруг где-нибудь остались какие-то документы…
— Проверил, конечно. Все чисто, словно кто-то с пылесосом прошел. — Преодолев очередной лестничный пролет, Смизерс толкнул подвальную дверь, но та не открывалась. — Черт, дверь заперта. Подожди, я сейчас открою…
Он достал несколько универсальных отмычек и довольно долго возился с замком.
— Ну, наконец-то. Сейчас поглядим, что тут у нас… — Смизерс распахнул дверь, сделал несколько шагов и отпрыгнул назад. — Черт! Чуть не провалился!..
— Куда?! — встревожено спросил Гэлен.
— Не знаю, я просто почувствовал, что падаю. — Смизерс включил фонарик. — Ни фига себе!..
— Что?!!
— Очень странно. Подвал огромный; должно быть, он охватывает и прилегающую территорию. Пол земляной, а в нем — глубокие ямы, словно кто-то хотел прорыть подземный ход в Китай или в Россию. — Смизерс посветил по сторонам. — Больше здесь ничего нет, только эти ямы. Ты хотел, чтобы я сообщал тебе обо всем необычном, вот я и сообщаю. Если хочешь, я даже могу сделать пару фотографий, чтобы ты сам убедился. Мне это не…
Острая боль пронзила его насквозь. «Только новички забывают оглядываться назад», — подумал Смизерс, падая лицом вперед. Это было последнее, о чем он успел подумать.
Алекс потерлась щекой о его плечо.
— А кто такой Рунн? Морган вздрогнул:
— Что-что?
— Должно быть, это какой-то очень важный для тебя человек — ты говорил о нем во сне. А может быть, это она!