Страница:
– Да, я знаю. – Туакер принялся нервно мять руки. – Проблема в том, что я больше не могу встретиться с вашей дочерью. Ваша свояченица превратила свой дом в настоящую крепость.
Перселл хохотнул:
– Филиппа всегда была склочницей. Черт возьми, она даже пыталась когда-то расстроить мою свадьбу с ее сестрой.
– Кроме того, – продолжал Туакер, – после того скандального случая у Хардкаслов, в котором принимали участие вы, нас больше не принимают в обществе.
– Ерунда! Не первый раз мне дают ногой под зад.
– Ну, для меня это был первый, – с недовольным видом заметил Туакер.
Перселл потер свой малиновый нос и сказал:
– Послушай, даже если высший свет больше не будет приглашать нас на разные сборища, это не значит, что мы не можем взять дело в свои руки. У меня нюх, как у собаки, парень, и я чую, что в усадьбе Тиллингемов скоро будет праздник. Мы разобьем лагерь в ближайшей деревне. Если я правильно помню, в «Веселой черепахе» подают неплохую выпивку.
– Как я уже говорил, – протянул Сирил, лорд Нортгемптон, – мои сестры и я в восторге от ваших приключений на Востоке, капитан Кинкейд. – Сирил промокнул слюну, собравшуюся на нижней губе, батистовым платочком и издал, тихий смешок. – Возможно, у вас найдется история, которую вы могли бы рассказать, не пугая двух английских дам?
Брендан, сидевший на изысканном лакированном стуле в японском салоне Нортгемптона, с восхищением смотрел на потного пэра. Никогда в жизни ему еще не приходилось слышать столько покашливаний, фырканий и кряхтений. Иногда ему даже казалось, что чем выше человек стоит на социальной лестнице, тем сложнее ему сформировать хотя бы одно связное предложение без разбрызгивания слюны и подсвистывания.
– Уверен, – ответил Брендан, – что ваши сестры не найдут ничего интересного в моих рассказах.
Брендан улыбнулся, взглянув в сторону светловолосой мисс Эмили Нортгемптон.
Она скромно потупила глаза и проговорила голосом легким, как весенний дождь:
– Прошу вас, капитан, возьмите еще лимонада. – Эмили сделала движение, чтобы наполнить бокал Брендана, но брат остановил ее:
– Взрослому мужчине, сестра, днем нужна капелька бренди.
Сирил с трудом встал из кресла и неровным шагом подошел к шкафчику с напитками.
– На два пальца, я думаю... кх-м.
Пройдясь по салону, Сирил начал задыхаться. Он передал Брендану бокал и плюхнулся в свое кресло.
– За счастливый конец, – сказал он, слабой рукой подняв стакан.
Аманда и Эмили подняли свои бокалы с лимонадом, присоединяясь к тосту.
– За счастливый конец, – согласился Брендан, думая, какой именно смысл этим словам придавали в доме Нортгемптонов. Скорее всего они были связаны с большими суммами денег. Брендан медленно перевел взгляд с одной сестры на другую. Они действительно были чудом природы. Такие одинаковые, такие хорошенькие, такие элегантные и такие... холодные. Одна была обручена, другая же, мисс Эмили, нет. Было очевидно, что она уже присматривала себе будущего супруга.
Не менее двух часов назад Брендан чувствовал, что все законы физики временно прекратили свое существование, все его представления об идеале женщины изменились в объятиях мисс Перселл. Генриетты. Но она отвергла его. И что самое смешное, ради мужчины, которого никогда не видела.
И если мисс Эмили была холодная и фальшивая, то какое это имело значение? Бывают жены и много хуже.
– Капитан Кинкейд. – Мисс Эмили улыбнулась и захлопала своими золотистыми ресницами. – Вы будете на бале у Мастерсонов завтра вечером?
– Не уверен.
– Но вы должны пойти, капитан, – встряла в разговор Аманда. – Там будет весь высший свет.
– Боюсь, что к этой толпе я не принадлежу, поскольку у меня нет приглашения, – ответил Брендан. – В конце концов, я всего-навсего бедный военный.
Сирил фыркнул, словно «бедный» было неприличным словом.
– Ну это уж вряд ли, приятель. Уверен, что то, что у вас нет приглашения, всего лишь досадная ошибка. Мне, кх-м, довелось слышать кое-что о ваших достижениях.
Брендан напрягся.
– Моих достижениях?
– Нуда, конечно. Поговаривают, вы сколотили себе состояньице в Индии. Очень умный человек. Хорошо скроенный, ветеран многих сражений. И вы спасли жизнь этому майору – как бишь его имя?
– А-а, это. – Брендан расслабился.
– Боже, Эмили! Ты только взгляни на часы! – Аманда в притворном ужасе уставилась на позолоченные часы в стиле рококо, стоящие на камине. – Мама рассердится, если мы немедленно не придем к ней.
Мисс Эмили изобразила на лице тревогу.
– Прошу вас простить нас, капитан Кинкейд. Мама очень расстроится, если...
– Увидимся завтра, – удаляясь, бросила через плечо Аманда.
Честное слово, эти девушки – превосходный образчик женского коварства. Брендан в изумлении покачал головой. Им было не больше девятнадцати, но они уже обладали хитростью и расчетливостью охотников за крупной дичью.
Брендан улыбнулся и сказал:
– Ну, Нортгемптон, пожалуй, я тоже пойду.
– Не так быстро, Кинкейд. Садитесь. – Сирил кивком головы указал на стул, и его несколько подбородков качнулись, как желе. – Видите ли, Кинкейд, я отвечаю за этих очаровательных существ с тех пор, как папа, кх-м, покинул бренную землю.
– В самом деле. И вы прекрасно справляетесь со своими обязанностями. Мисс Аманда составила себе хорошую партию с Торпом, не правда ли?
– Да, конечно. И сейчас все мое внимание сосредоточено на том, чтобы устроить судьбу ее сестры.
– Понимаю.
– У Эмили есть все задатки идеальной жены. Разумеется, вы понимаете это, капитан?
– Ей нужен очень богатый муж, который смог бы обеспечить ей тот образ жизни, к которому она привыкла.
– У нее будет содержание, вполне достаточное для удовлетворения ее собственных нужд, могу вас в этом заверить. Ей нужен муж, у которого есть доступ в высшие круги общества, который понимает ее стремления.
– Эмили, несомненно, удастся найти такого, Нортгемптон. Мужчины начинают исходить слюной, стоит ей только пойти в комнату.
– Э... проблема в том, капитан, что ни один из этих мужчин не привлекает ее более утонченные чувства. – Сирил пpомокнул платком лоб.
Брендан неуютно поежился в кресле. И тут лорд Нортгемптон почувствовал, что вот-вот спугнет свою жертву.
– Давайте продолжим этот разговор позже. Возможно, завтра вечером, у Мастерсонов?
Выходя из салона, Брендан заметил фарфоровое личико Эмили, выглядывающее из приоткрытой двери.
– Эй, капитан, сюда, – позвала она и поманила Брендана рукой.
Он оглянулся вокруг. Что, если сейчас появится ее ужасная мама? Или дворецкий? Что тогда?
Эмили снова поманила Брендана. Его начало одолевать любопытство, и, отбросив осторожность, он проскользнул в дверь.
– Это крайне неприлично, не правда ли, мисс Эмили?
– Я видела книгу. – Эмили похлопала ресницами и выжидающе посмотрела на Брендана.
– Простите?
– Книгу о т... тарник... тантрис... вы знаете... – Брендан разозлился. Что это еще за шутка?
– Тантризм?
– Да, эта.
– А почему вы считаете, что меня может заинтересовать эта, скажем так, довольно рискованная тема?
– Эта старомодная девица сказала, что вы все об этом знаете.
– А кто же эта «старомодная девица»? – Мисс Эмили недовольно поморщилась:
– Мисс Перселл, разумеется.
Брендан рассмеялся. Мисс Перселл можно было назвать как угодно. Книжным червем, например, или упрямицей. Но старомодной она точно не была.
– Знаете, она самая очаровательная старомодная девица, которую мне только доводилось встречать, – заметил Брендан.
– Она читала эту книгу в дамской комнате в театре, и она показала ее нам – моей сестре, мне и нашим подругам.
– Мисс Перселл показала вам книгу о тантризме? – Брендан улыбнулся. Ему трудно было представить проницательную мисс Перселл рядом с сестрами Нортгемптон и их свитой.
– Ну, скажем так – нам удалось ее разглядеть, – добавила мисс Эмили и нервно облизнула губы.
Лицо Брендана расплылось в улыбке.
– И теперь вы боитесь или надеетесь, что я могу заставить свою жену заниматься чем-то подобным?
– Скорее надеюсь...
По крайней мере этой маленькой мерзавке хватило совести покраснеть, подумал Брендан.
– Но теперь вам лучше уйти, сэр. Мы встретимся завтра вечером на балу?
– Возможно.
Когда огромные двери дома Нортгемптонов закрылись за ним, Брендан издал вздох облегчения. Эта ужасная мисс Эмили Нортгемптон была официальной кандидатурой номер два на пост графини Керри.
Он ее вовремя нашел. Встреча с леди Темпл была назначена на завтра, на три часа.
Пейшенс держала в руках приглашение так, как будто это была грязная тряпка. Она не могла понять, с чего это Тиллингемам взбрело в голову пригласить ее, мужа и сына на выходные.
Возможно, это было связано с разведением животных, подумала она и содрогнулась при одной мысли об этом. Даутрайт уже много раз беседовал с лордом Тиллингемом, сравнивая разведение призовых свиней и рысаков-чемпионов.
Как же ей не хотелось ехать! Быть запертой в Брайтвуд-Холле с флиртующими повесами и помешанными на лошадях пэрами – совсем не то, что она предпочитала в качестве отдыха. И кроме того, на этих вечеринках еда была повсюду: завтрак в постель, второй завтрак а-ля фуршет, роскошные обеды, лакомства после обеда, а затем ужин. Это поставит крест на диете Хорри и Даутрайта.
Тем не менее приглашение придется принять.
Пейшенс сокрушенно вздохнула. Она знала, поскольку специально выяснила это у мисс Тиллингем, что Брендан тоже будет там. И пока не окончится игра, куда бы ни шел Брендан, Пейшенс будет следовать за ним.
– А вот и ты! Я повсюду ищу тебя с тех самых пор, как ты вернулся из Индии. Следовало знать, что ты будешь прятаться в Бринксе.
Брендану не надо было даже поднимать голову от газеты, отобранной у Уэсли, чтобы узнать человека, произнесшего эти слова. Он знал этот голос так же хорошо, как свой собственный. Широко улыбнувшись, Брендан отшвырнул газету в сторону, вскочил на ноги и крепко обнял неуклюжего майора Фредерика Бонневиля.
– А ты, как я посмотрю, располнел от роскошной жизни в Стамбуле, – заметил Брендан. – Тебя теперь не обхватишь.
– Да, такое иногда случается после долгого общения с кальянами и гаремами.
Друзья засмеялись и уселись в кожаные кресла. Брендан внимательно разглядывал Фредерика, которого не видел уже несколько лет. Фредди всегда был крупным мужчиной, сильным и смелым, но сейчас уже обрюзг, ссутулился. Щеки побледнели и обвисли. Но несмотря на это, он производил впечатление преуспевающего человека. Его черные волосы были напомажены и отливали синевой, усы нафабрены.
– Где же ты пропадал, Фредди? – спросил Брендан. – Ты же не можешь уже быть в увольнении. Посмотрим. Два, нет, три года назад тебя отослали присматривать за турками.
– Отпуск по состоянию здоровья. Подцепил лихорадку. Скрывался у своего дяди в Шотландии несколько месяцев.
– Ах да, верно. Помню, я слышал что-то о том, что ты на островах. Но как ты подцепил лихорадку в Стамбуле? Это ведь даже не тропики.
– И тем не менее у меня это получилось. Хотя кое-кто утверждал, что я подцепил болезнь еще в Индии, но она просто затаилась, пока я не расслабился.
– И как, удалось Шотландии исцелить тебя?
– Еще бы! Правда, ей помогали несколько ящиков джина, вода с хинином и милашка с рыжими волосами. – Полные чувственные губы Фредди вытянулись в улыбке. – А сейчас я жду приказа вернуться на Восток.
– И когда это будет?
– Довольно скоро, – ответил Фредди со вздохом.
– Хм, возможно, пришло время сложить свои полномочия? – Фредди опять вздохнул:
– По правде говоря, я уже подумывал об этом. Но поскольку семейное состояние в данный момент не приносит почти никакого дохода, думаю, мне придется остаться в армии. Жены дороги, знаешь ли. Кроме того, я не могу устоять перед романтикой шпионской работы.
Брендан кивнул.
– Ты мастер, Фредди. Не хотелось, чтобы ты растратил свой талант, болтаясь по Лондону с какой-нибудь девчушкой, повисшей у тебя на руке. Тут нет ни опасностей, ни приключений.
Брендан сделал знак Гордону подать еще виски.
– Расскажи мне, что ты делал в Турции.
Он уселся поудобнее, чтобы выслушать рассказ друга.
– Большей частью классифицировал.
– Да ладно, расскажи хоть что-нибудь.
– Большую часть времени я провел в Центральной Азии. Узбеки – это дикое племя. Они не успеют и взглянуть на тебя, как тут же с живого снимут кожу. Но их женщины! Боже, что за красавицы.
Брендан усмехнулся. Фредди всегда был известным знатоком женских прелестей.
– Уверен, что твой блуждающий взгляд внушал любовь каждому узбекскому царьку, что попадался тебе на пути, – заметил он хитро.
– Они бы убили меня, если бы я позволил себе в их присутствии хотя бы посмотреть на одну из женщин. Нет, в том мире пришельцу следует научиться игнорировать присутствие женщин, если он хочет выжить. – Фредерик посмотрел на друга с неподдельным интересом. – Но ты, что ты делал с тех пор, как я уехал из Индии?
Не отдавая себе в этом отчета, Брендан начал почесывать затылок и шею. Шрам больше не болел, кроме как в очень холодную погоду, но воспоминания о нахождении на грани жизни и смерти все еще преследовало его.
– Как и ты, – пробормотал он. – Большей частью классифицировал. Была пара инцидентов с горными племенами, ну еще, может быть, схватка с тигром. – Брендан пожал плечами и улыбнулся. – Не более того.
– Всегда одно и то же, а, Брендан? – Фредди рассмеялся. – Попадаешь в труднейшие ситуации, сам не понимая как.
Брендан сделал вид, что внимательно рассматривает узор на ковре, лежавшем у его ног. Старый друг хорошо его знал. Он думал о золотой статуе, банковском хранилище. Игре. И в самом деле трудно.
Фредди задумчиво покрутил ус.
– Но почему же ты в Лондоне? Я-то думал, что ты никогда не уедешь из Индии, разве что тебя поманит в какое-нибудь более экзотическое царство.
Брендан скорбно вздохнул:
– У меня умер брат. Но я скоро вернусь на службу. Если только...
– Если только что? – Фредди понимающе улыбнулся. – Я слышал, ты пользуешься популярностью среди молодых дам в обществе. Не подумываешь ли ты о женитьбе?
– О Боже, нет! – Брендана передернуло. Почему он сказал это с такой яростью?
– Просто спросил.
Принесли виски, и разговор оживился.
– Ты давно уже в Лондоне, Фредди?
– Приехал только вчера утром. Живу у своей сестры. У нее муж и дети. Может быть, ты ее знаешь, Катерина Берри.
Брендан покачал головой:
– Не имел удовольствия.
– Она мало выезжает, с тех пор как родились мальчики. Но у нее все еще есть связи. Она даже выхлопотала мне приглашение за город на какую-то вечеринку.
– К Тиллингемам?
– Да. Ты там будешь?
– Придется, – пробормотал Брендан, допивая свой бокал.
ФРАНЧЕСКА
Сочинение миссис Неттл
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
В которой мы познакомимся с феей-крестной и обнаружим еще одного принца.
На следующее утро, проснувшись, Франческа оделась и спустилась по винтовой лестнице в парадный зал замка. Ее немало смущало то обстоятельство, что ей не терпелось поскорее встретиться с принцем Бретоном д'Араном, взглянуть на его приятное лицо. Казалось, после того как ей удалось сбежать от Монстра и его Миньона, любой мужчина должен быть ей противен. Но не принц Бретон. Он был великолепен. Глуп как пробка.
Генриетта рассердилась на себя и вычеркнула три последних слова. Вне всякого сомнения, именно капитан Кинкейд вдохновил ее на создание образа принца Бретона. Отрицать это невозможно. Но справедливо ли делать принца красивым дураком только потому, что она рассердилась на Брендана?
Генриетта коснулась рукой тех мест на шее, которые Брендан целовал в карете. Казалось, кожа еще хранила следы от этих поцелуев. Внизу живота стало горячо и влажно при одном воспоминании о них.
Но Генриетта не могла позволить своему чувству к Брендану затмить ее любовь к Феликсу. Ее глаза наполнились слезами. Бедный Феликс. Калека и талант. Как жестока судьба!
Утерев слезы, Генриетта обмакнула перо в чернила и вновь склонилась над столом.
Но Франческа знала, что у принца Бретона не было глубины: как и у фарфоровой куклы, внутри у него, кроме опилок, ничего не было. Какая жалость, что интересы человека, чья физическая красота столь совершенна, не простирались дальше сражений с врагами и любования прекрасными дамами.
Франческа вошла в зал. Он казался совершенно пустым, так что она присела у камина и открыла книгу об основах наложения заклятий, которую нашла в своей комнате.
Генриетта фыркнула. Заклятия? А почему бы и нет? Ведь у нее уже есть волшебное зеркало. Возможно, издатель журнала «Барклиз ледиз мэгэзин» согласится опубликовать детскую волшебную сказку.
Франческа пролистала оглавление. Ее внимание привлекла глава любовных заклинаний. Начав листать страницы, она вдруг подумала: с чего бы это ее заинтересовал этот предмет? В конце концов, любовь ее больше не интересовала. Она поклялась никогда не выходить замуж. Замужество сделает ее жизнь подобной жизни на скотном дворе.
Франческа уголком глаза заметила какой-то свет и подняла взгляд как раз в тот момент, когда маленькая, пухленькая и удивительно добрая старушка материализовалась из воздуха. Она уселась на диван рядом с Франческой, окутанная розоватым сияющим светом. Одета она была в огромное нежно-розовое платье, которое, казалось, светилосьизнутри и колыхалось на ветру, которого Франческа не ощущала.
– Любовные заклинания? Моя любимая глава!
Женщина улыбнулась довольно, и в ее взгляде Франческа заместила искорки озорства.
Девушка густо покраснела.
– Я просто листала книгу. Любовь меня совершенно не интересует.
– В самом деле? – спросила дама. – Разве такое возможно?
– Разумеется! – резко ответила Франческа. – Видите ли, я едва не лишилась жизни, пытаясь вырваться из жестоких объятий любви.
– Понятно. – Старушка помолчала, вероятно, размышляя над чем-то. – А ты уверена, что именно любовь так тебя напугала? – спросила она наконец.
Франческа нахмурилась:
– А вы любите все передергивать.
– Нет, вовсе нет. Просто выполняю свою работу. Скоро ты поймешь, о чем я. – И с этими словами женщина испарилась в облаке фиолетового дыма.
Нашей героине оставалось лишь удивляться тому, в какое удивительное место она попала.
В этот момент в комнате появился принц Бретон. По крайней мере Франческе показалось, что это был он, хотя его вкатил в инвалидном кресле старый слуга. Франческа встревожилась, заметив, как изменился принц.
Слуга подкатил кресло к Франческе.
– Принц желает поговорить с вами, Франческа, – объявил он, поклонился и вышел.
– Я вижу, что вы шокированы, – мягко проговорил принц. – Прошу вас, не пугайтесь.
От жалости к принцу у Франчески разрывалось сердце. Ей захотелось прижать к себе бедное искалеченное тело. Она едва не расплакалась.
– Вчера вы виделись с моим братом-близнецом, Бретоном, – объяснил юноша. – Я принц Фелицио.
Франческа опешила:
– Брат-близнец?
– Да. Мы с Бретоном вместе занимаем трон нашего небольшого заколдованного королевства. Мы абсолютно похожи, только острый ум одного содержится в покалеченном теле, в то время как другой обладает и красотой, и здоровьем, но ум его годен лишь для черной работы.
– Это неслыханно. Как такое произошло?
– Вы еще не знаете того, что вам предстоит узнать в ближайшем будущем.
И хотя ответ был неясен, Франческа чувствовала, что Фелицио сказал так не из ненависти.
Они стали говорить на различные темы: о тех несчастьях, что привели Франческу в замок; об увлечении Фелицио естествознанием и историей, древностями, исследованиями и географией; о его ответственности перед своими подданными. Франческе казалось, что она подпадает под влияние какого-то любовного заклятья, поскольку она начала видеть духовную красоту этого обезображенного шрамами мужчины.
Той же ночью, засыпая, она могла поклясться, что видела светящийся лик милой старушки, смотревшей на нее с потолка спальни.
Заперев в шкаф свой манускрипт, Генриетта подсела к ночному столику и стала заплетать волосы в косы на ночь. Руки ее двигались медленно, она задумчиво разглядывала свое отражение в зеркале. Румянец на щеках, появившийся с тех самых пор, как она сбежала в Лондон, не исчезал, отчего веснушки были почти не заметны. Глаза ярко сияли, как будто она ожидала чего-то необыкновенного.
Генриетта связала конец косы лентой, а затем нанесла на лицо немного крема от веснушек, на применении которого настаивала мама.
Генриетта нахмурилась и наклонилась ближе к зеркалу. Так и есть – между бровей залегла маленькая складка беспокойства.
Честно говоря, неудивительно. Она закрыла баночку с кремом. Помимо всего прочего – папы, Туакера, этой статуи, ее растущей любви к Феликсу, странной связи с капитаном Кинкейдом (которую следовало решительно прервать, поскольку все и так уже зашло слишком далеко) – теперь ей на голову свалилось еще и это... Сегодня, открыв хранилище в банке, она обнаружила, что лишь несколько маминых украшений остались на своих местах в кожаных футлярах. Наверное, решила Генриетта, мама недавно была в банке. Но насколько ей известно, существовал лишь один ключ от ящика. Да и зачем маме забирать свои лучшие ожерелья, браслеты и кольца? Она никогда не выходила в свет, никогда не наряжалась. Зачем ей украшения?
Глава 10
Перселл хохотнул:
– Филиппа всегда была склочницей. Черт возьми, она даже пыталась когда-то расстроить мою свадьбу с ее сестрой.
– Кроме того, – продолжал Туакер, – после того скандального случая у Хардкаслов, в котором принимали участие вы, нас больше не принимают в обществе.
– Ерунда! Не первый раз мне дают ногой под зад.
– Ну, для меня это был первый, – с недовольным видом заметил Туакер.
Перселл потер свой малиновый нос и сказал:
– Послушай, даже если высший свет больше не будет приглашать нас на разные сборища, это не значит, что мы не можем взять дело в свои руки. У меня нюх, как у собаки, парень, и я чую, что в усадьбе Тиллингемов скоро будет праздник. Мы разобьем лагерь в ближайшей деревне. Если я правильно помню, в «Веселой черепахе» подают неплохую выпивку.
– Как я уже говорил, – протянул Сирил, лорд Нортгемптон, – мои сестры и я в восторге от ваших приключений на Востоке, капитан Кинкейд. – Сирил промокнул слюну, собравшуюся на нижней губе, батистовым платочком и издал, тихий смешок. – Возможно, у вас найдется история, которую вы могли бы рассказать, не пугая двух английских дам?
Брендан, сидевший на изысканном лакированном стуле в японском салоне Нортгемптона, с восхищением смотрел на потного пэра. Никогда в жизни ему еще не приходилось слышать столько покашливаний, фырканий и кряхтений. Иногда ему даже казалось, что чем выше человек стоит на социальной лестнице, тем сложнее ему сформировать хотя бы одно связное предложение без разбрызгивания слюны и подсвистывания.
– Уверен, – ответил Брендан, – что ваши сестры не найдут ничего интересного в моих рассказах.
Брендан улыбнулся, взглянув в сторону светловолосой мисс Эмили Нортгемптон.
Она скромно потупила глаза и проговорила голосом легким, как весенний дождь:
– Прошу вас, капитан, возьмите еще лимонада. – Эмили сделала движение, чтобы наполнить бокал Брендана, но брат остановил ее:
– Взрослому мужчине, сестра, днем нужна капелька бренди.
Сирил с трудом встал из кресла и неровным шагом подошел к шкафчику с напитками.
– На два пальца, я думаю... кх-м.
Пройдясь по салону, Сирил начал задыхаться. Он передал Брендану бокал и плюхнулся в свое кресло.
– За счастливый конец, – сказал он, слабой рукой подняв стакан.
Аманда и Эмили подняли свои бокалы с лимонадом, присоединяясь к тосту.
– За счастливый конец, – согласился Брендан, думая, какой именно смысл этим словам придавали в доме Нортгемптонов. Скорее всего они были связаны с большими суммами денег. Брендан медленно перевел взгляд с одной сестры на другую. Они действительно были чудом природы. Такие одинаковые, такие хорошенькие, такие элегантные и такие... холодные. Одна была обручена, другая же, мисс Эмили, нет. Было очевидно, что она уже присматривала себе будущего супруга.
Не менее двух часов назад Брендан чувствовал, что все законы физики временно прекратили свое существование, все его представления об идеале женщины изменились в объятиях мисс Перселл. Генриетты. Но она отвергла его. И что самое смешное, ради мужчины, которого никогда не видела.
И если мисс Эмили была холодная и фальшивая, то какое это имело значение? Бывают жены и много хуже.
– Капитан Кинкейд. – Мисс Эмили улыбнулась и захлопала своими золотистыми ресницами. – Вы будете на бале у Мастерсонов завтра вечером?
– Не уверен.
– Но вы должны пойти, капитан, – встряла в разговор Аманда. – Там будет весь высший свет.
– Боюсь, что к этой толпе я не принадлежу, поскольку у меня нет приглашения, – ответил Брендан. – В конце концов, я всего-навсего бедный военный.
Сирил фыркнул, словно «бедный» было неприличным словом.
– Ну это уж вряд ли, приятель. Уверен, что то, что у вас нет приглашения, всего лишь досадная ошибка. Мне, кх-м, довелось слышать кое-что о ваших достижениях.
Брендан напрягся.
– Моих достижениях?
– Нуда, конечно. Поговаривают, вы сколотили себе состояньице в Индии. Очень умный человек. Хорошо скроенный, ветеран многих сражений. И вы спасли жизнь этому майору – как бишь его имя?
– А-а, это. – Брендан расслабился.
– Боже, Эмили! Ты только взгляни на часы! – Аманда в притворном ужасе уставилась на позолоченные часы в стиле рококо, стоящие на камине. – Мама рассердится, если мы немедленно не придем к ней.
Мисс Эмили изобразила на лице тревогу.
– Прошу вас простить нас, капитан Кинкейд. Мама очень расстроится, если...
– Увидимся завтра, – удаляясь, бросила через плечо Аманда.
Честное слово, эти девушки – превосходный образчик женского коварства. Брендан в изумлении покачал головой. Им было не больше девятнадцати, но они уже обладали хитростью и расчетливостью охотников за крупной дичью.
Брендан улыбнулся и сказал:
– Ну, Нортгемптон, пожалуй, я тоже пойду.
– Не так быстро, Кинкейд. Садитесь. – Сирил кивком головы указал на стул, и его несколько подбородков качнулись, как желе. – Видите ли, Кинкейд, я отвечаю за этих очаровательных существ с тех пор, как папа, кх-м, покинул бренную землю.
– В самом деле. И вы прекрасно справляетесь со своими обязанностями. Мисс Аманда составила себе хорошую партию с Торпом, не правда ли?
– Да, конечно. И сейчас все мое внимание сосредоточено на том, чтобы устроить судьбу ее сестры.
– Понимаю.
– У Эмили есть все задатки идеальной жены. Разумеется, вы понимаете это, капитан?
– Ей нужен очень богатый муж, который смог бы обеспечить ей тот образ жизни, к которому она привыкла.
– У нее будет содержание, вполне достаточное для удовлетворения ее собственных нужд, могу вас в этом заверить. Ей нужен муж, у которого есть доступ в высшие круги общества, который понимает ее стремления.
– Эмили, несомненно, удастся найти такого, Нортгемптон. Мужчины начинают исходить слюной, стоит ей только пойти в комнату.
– Э... проблема в том, капитан, что ни один из этих мужчин не привлекает ее более утонченные чувства. – Сирил пpомокнул платком лоб.
Брендан неуютно поежился в кресле. И тут лорд Нортгемптон почувствовал, что вот-вот спугнет свою жертву.
– Давайте продолжим этот разговор позже. Возможно, завтра вечером, у Мастерсонов?
Выходя из салона, Брендан заметил фарфоровое личико Эмили, выглядывающее из приоткрытой двери.
– Эй, капитан, сюда, – позвала она и поманила Брендана рукой.
Он оглянулся вокруг. Что, если сейчас появится ее ужасная мама? Или дворецкий? Что тогда?
Эмили снова поманила Брендана. Его начало одолевать любопытство, и, отбросив осторожность, он проскользнул в дверь.
– Это крайне неприлично, не правда ли, мисс Эмили?
– Я видела книгу. – Эмили похлопала ресницами и выжидающе посмотрела на Брендана.
– Простите?
– Книгу о т... тарник... тантрис... вы знаете... – Брендан разозлился. Что это еще за шутка?
– Тантризм?
– Да, эта.
– А почему вы считаете, что меня может заинтересовать эта, скажем так, довольно рискованная тема?
– Эта старомодная девица сказала, что вы все об этом знаете.
– А кто же эта «старомодная девица»? – Мисс Эмили недовольно поморщилась:
– Мисс Перселл, разумеется.
Брендан рассмеялся. Мисс Перселл можно было назвать как угодно. Книжным червем, например, или упрямицей. Но старомодной она точно не была.
– Знаете, она самая очаровательная старомодная девица, которую мне только доводилось встречать, – заметил Брендан.
– Она читала эту книгу в дамской комнате в театре, и она показала ее нам – моей сестре, мне и нашим подругам.
– Мисс Перселл показала вам книгу о тантризме? – Брендан улыбнулся. Ему трудно было представить проницательную мисс Перселл рядом с сестрами Нортгемптон и их свитой.
– Ну, скажем так – нам удалось ее разглядеть, – добавила мисс Эмили и нервно облизнула губы.
Лицо Брендана расплылось в улыбке.
– И теперь вы боитесь или надеетесь, что я могу заставить свою жену заниматься чем-то подобным?
– Скорее надеюсь...
По крайней мере этой маленькой мерзавке хватило совести покраснеть, подумал Брендан.
– Но теперь вам лучше уйти, сэр. Мы встретимся завтра вечером на балу?
– Возможно.
Когда огромные двери дома Нортгемптонов закрылись за ним, Брендан издал вздох облегчения. Эта ужасная мисс Эмили Нортгемптон была официальной кандидатурой номер два на пост графини Керри.
Он ее вовремя нашел. Встреча с леди Темпл была назначена на завтра, на три часа.
Пейшенс держала в руках приглашение так, как будто это была грязная тряпка. Она не могла понять, с чего это Тиллингемам взбрело в голову пригласить ее, мужа и сына на выходные.
Возможно, это было связано с разведением животных, подумала она и содрогнулась при одной мысли об этом. Даутрайт уже много раз беседовал с лордом Тиллингемом, сравнивая разведение призовых свиней и рысаков-чемпионов.
Как же ей не хотелось ехать! Быть запертой в Брайтвуд-Холле с флиртующими повесами и помешанными на лошадях пэрами – совсем не то, что она предпочитала в качестве отдыха. И кроме того, на этих вечеринках еда была повсюду: завтрак в постель, второй завтрак а-ля фуршет, роскошные обеды, лакомства после обеда, а затем ужин. Это поставит крест на диете Хорри и Даутрайта.
Тем не менее приглашение придется принять.
Пейшенс сокрушенно вздохнула. Она знала, поскольку специально выяснила это у мисс Тиллингем, что Брендан тоже будет там. И пока не окончится игра, куда бы ни шел Брендан, Пейшенс будет следовать за ним.
– А вот и ты! Я повсюду ищу тебя с тех самых пор, как ты вернулся из Индии. Следовало знать, что ты будешь прятаться в Бринксе.
Брендану не надо было даже поднимать голову от газеты, отобранной у Уэсли, чтобы узнать человека, произнесшего эти слова. Он знал этот голос так же хорошо, как свой собственный. Широко улыбнувшись, Брендан отшвырнул газету в сторону, вскочил на ноги и крепко обнял неуклюжего майора Фредерика Бонневиля.
– А ты, как я посмотрю, располнел от роскошной жизни в Стамбуле, – заметил Брендан. – Тебя теперь не обхватишь.
– Да, такое иногда случается после долгого общения с кальянами и гаремами.
Друзья засмеялись и уселись в кожаные кресла. Брендан внимательно разглядывал Фредерика, которого не видел уже несколько лет. Фредди всегда был крупным мужчиной, сильным и смелым, но сейчас уже обрюзг, ссутулился. Щеки побледнели и обвисли. Но несмотря на это, он производил впечатление преуспевающего человека. Его черные волосы были напомажены и отливали синевой, усы нафабрены.
– Где же ты пропадал, Фредди? – спросил Брендан. – Ты же не можешь уже быть в увольнении. Посмотрим. Два, нет, три года назад тебя отослали присматривать за турками.
– Отпуск по состоянию здоровья. Подцепил лихорадку. Скрывался у своего дяди в Шотландии несколько месяцев.
– Ах да, верно. Помню, я слышал что-то о том, что ты на островах. Но как ты подцепил лихорадку в Стамбуле? Это ведь даже не тропики.
– И тем не менее у меня это получилось. Хотя кое-кто утверждал, что я подцепил болезнь еще в Индии, но она просто затаилась, пока я не расслабился.
– И как, удалось Шотландии исцелить тебя?
– Еще бы! Правда, ей помогали несколько ящиков джина, вода с хинином и милашка с рыжими волосами. – Полные чувственные губы Фредди вытянулись в улыбке. – А сейчас я жду приказа вернуться на Восток.
– И когда это будет?
– Довольно скоро, – ответил Фредди со вздохом.
– Хм, возможно, пришло время сложить свои полномочия? – Фредди опять вздохнул:
– По правде говоря, я уже подумывал об этом. Но поскольку семейное состояние в данный момент не приносит почти никакого дохода, думаю, мне придется остаться в армии. Жены дороги, знаешь ли. Кроме того, я не могу устоять перед романтикой шпионской работы.
Брендан кивнул.
– Ты мастер, Фредди. Не хотелось, чтобы ты растратил свой талант, болтаясь по Лондону с какой-нибудь девчушкой, повисшей у тебя на руке. Тут нет ни опасностей, ни приключений.
Брендан сделал знак Гордону подать еще виски.
– Расскажи мне, что ты делал в Турции.
Он уселся поудобнее, чтобы выслушать рассказ друга.
– Большей частью классифицировал.
– Да ладно, расскажи хоть что-нибудь.
– Большую часть времени я провел в Центральной Азии. Узбеки – это дикое племя. Они не успеют и взглянуть на тебя, как тут же с живого снимут кожу. Но их женщины! Боже, что за красавицы.
Брендан усмехнулся. Фредди всегда был известным знатоком женских прелестей.
– Уверен, что твой блуждающий взгляд внушал любовь каждому узбекскому царьку, что попадался тебе на пути, – заметил он хитро.
– Они бы убили меня, если бы я позволил себе в их присутствии хотя бы посмотреть на одну из женщин. Нет, в том мире пришельцу следует научиться игнорировать присутствие женщин, если он хочет выжить. – Фредерик посмотрел на друга с неподдельным интересом. – Но ты, что ты делал с тех пор, как я уехал из Индии?
Не отдавая себе в этом отчета, Брендан начал почесывать затылок и шею. Шрам больше не болел, кроме как в очень холодную погоду, но воспоминания о нахождении на грани жизни и смерти все еще преследовало его.
– Как и ты, – пробормотал он. – Большей частью классифицировал. Была пара инцидентов с горными племенами, ну еще, может быть, схватка с тигром. – Брендан пожал плечами и улыбнулся. – Не более того.
– Всегда одно и то же, а, Брендан? – Фредди рассмеялся. – Попадаешь в труднейшие ситуации, сам не понимая как.
Брендан сделал вид, что внимательно рассматривает узор на ковре, лежавшем у его ног. Старый друг хорошо его знал. Он думал о золотой статуе, банковском хранилище. Игре. И в самом деле трудно.
Фредди задумчиво покрутил ус.
– Но почему же ты в Лондоне? Я-то думал, что ты никогда не уедешь из Индии, разве что тебя поманит в какое-нибудь более экзотическое царство.
Брендан скорбно вздохнул:
– У меня умер брат. Но я скоро вернусь на службу. Если только...
– Если только что? – Фредди понимающе улыбнулся. – Я слышал, ты пользуешься популярностью среди молодых дам в обществе. Не подумываешь ли ты о женитьбе?
– О Боже, нет! – Брендана передернуло. Почему он сказал это с такой яростью?
– Просто спросил.
Принесли виски, и разговор оживился.
– Ты давно уже в Лондоне, Фредди?
– Приехал только вчера утром. Живу у своей сестры. У нее муж и дети. Может быть, ты ее знаешь, Катерина Берри.
Брендан покачал головой:
– Не имел удовольствия.
– Она мало выезжает, с тех пор как родились мальчики. Но у нее все еще есть связи. Она даже выхлопотала мне приглашение за город на какую-то вечеринку.
– К Тиллингемам?
– Да. Ты там будешь?
– Придется, – пробормотал Брендан, допивая свой бокал.
ФРАНЧЕСКА
Сочинение миссис Неттл
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
В которой мы познакомимся с феей-крестной и обнаружим еще одного принца.
На следующее утро, проснувшись, Франческа оделась и спустилась по винтовой лестнице в парадный зал замка. Ее немало смущало то обстоятельство, что ей не терпелось поскорее встретиться с принцем Бретоном д'Араном, взглянуть на его приятное лицо. Казалось, после того как ей удалось сбежать от Монстра и его Миньона, любой мужчина должен быть ей противен. Но не принц Бретон. Он был великолепен. Глуп как пробка.
Генриетта рассердилась на себя и вычеркнула три последних слова. Вне всякого сомнения, именно капитан Кинкейд вдохновил ее на создание образа принца Бретона. Отрицать это невозможно. Но справедливо ли делать принца красивым дураком только потому, что она рассердилась на Брендана?
Генриетта коснулась рукой тех мест на шее, которые Брендан целовал в карете. Казалось, кожа еще хранила следы от этих поцелуев. Внизу живота стало горячо и влажно при одном воспоминании о них.
Но Генриетта не могла позволить своему чувству к Брендану затмить ее любовь к Феликсу. Ее глаза наполнились слезами. Бедный Феликс. Калека и талант. Как жестока судьба!
Утерев слезы, Генриетта обмакнула перо в чернила и вновь склонилась над столом.
Но Франческа знала, что у принца Бретона не было глубины: как и у фарфоровой куклы, внутри у него, кроме опилок, ничего не было. Какая жалость, что интересы человека, чья физическая красота столь совершенна, не простирались дальше сражений с врагами и любования прекрасными дамами.
Франческа вошла в зал. Он казался совершенно пустым, так что она присела у камина и открыла книгу об основах наложения заклятий, которую нашла в своей комнате.
Генриетта фыркнула. Заклятия? А почему бы и нет? Ведь у нее уже есть волшебное зеркало. Возможно, издатель журнала «Барклиз ледиз мэгэзин» согласится опубликовать детскую волшебную сказку.
Франческа пролистала оглавление. Ее внимание привлекла глава любовных заклинаний. Начав листать страницы, она вдруг подумала: с чего бы это ее заинтересовал этот предмет? В конце концов, любовь ее больше не интересовала. Она поклялась никогда не выходить замуж. Замужество сделает ее жизнь подобной жизни на скотном дворе.
Франческа уголком глаза заметила какой-то свет и подняла взгляд как раз в тот момент, когда маленькая, пухленькая и удивительно добрая старушка материализовалась из воздуха. Она уселась на диван рядом с Франческой, окутанная розоватым сияющим светом. Одета она была в огромное нежно-розовое платье, которое, казалось, светилосьизнутри и колыхалось на ветру, которого Франческа не ощущала.
– Любовные заклинания? Моя любимая глава!
Женщина улыбнулась довольно, и в ее взгляде Франческа заместила искорки озорства.
Девушка густо покраснела.
– Я просто листала книгу. Любовь меня совершенно не интересует.
– В самом деле? – спросила дама. – Разве такое возможно?
– Разумеется! – резко ответила Франческа. – Видите ли, я едва не лишилась жизни, пытаясь вырваться из жестоких объятий любви.
– Понятно. – Старушка помолчала, вероятно, размышляя над чем-то. – А ты уверена, что именно любовь так тебя напугала? – спросила она наконец.
Франческа нахмурилась:
– А вы любите все передергивать.
– Нет, вовсе нет. Просто выполняю свою работу. Скоро ты поймешь, о чем я. – И с этими словами женщина испарилась в облаке фиолетового дыма.
Нашей героине оставалось лишь удивляться тому, в какое удивительное место она попала.
В этот момент в комнате появился принц Бретон. По крайней мере Франческе показалось, что это был он, хотя его вкатил в инвалидном кресле старый слуга. Франческа встревожилась, заметив, как изменился принц.
Слуга подкатил кресло к Франческе.
– Принц желает поговорить с вами, Франческа, – объявил он, поклонился и вышел.
– Я вижу, что вы шокированы, – мягко проговорил принц. – Прошу вас, не пугайтесь.
От жалости к принцу у Франчески разрывалось сердце. Ей захотелось прижать к себе бедное искалеченное тело. Она едва не расплакалась.
– Вчера вы виделись с моим братом-близнецом, Бретоном, – объяснил юноша. – Я принц Фелицио.
Франческа опешила:
– Брат-близнец?
– Да. Мы с Бретоном вместе занимаем трон нашего небольшого заколдованного королевства. Мы абсолютно похожи, только острый ум одного содержится в покалеченном теле, в то время как другой обладает и красотой, и здоровьем, но ум его годен лишь для черной работы.
– Это неслыханно. Как такое произошло?
– Вы еще не знаете того, что вам предстоит узнать в ближайшем будущем.
И хотя ответ был неясен, Франческа чувствовала, что Фелицио сказал так не из ненависти.
Они стали говорить на различные темы: о тех несчастьях, что привели Франческу в замок; об увлечении Фелицио естествознанием и историей, древностями, исследованиями и географией; о его ответственности перед своими подданными. Франческе казалось, что она подпадает под влияние какого-то любовного заклятья, поскольку она начала видеть духовную красоту этого обезображенного шрамами мужчины.
Той же ночью, засыпая, она могла поклясться, что видела светящийся лик милой старушки, смотревшей на нее с потолка спальни.
Заперев в шкаф свой манускрипт, Генриетта подсела к ночному столику и стала заплетать волосы в косы на ночь. Руки ее двигались медленно, она задумчиво разглядывала свое отражение в зеркале. Румянец на щеках, появившийся с тех самых пор, как она сбежала в Лондон, не исчезал, отчего веснушки были почти не заметны. Глаза ярко сияли, как будто она ожидала чего-то необыкновенного.
Генриетта связала конец косы лентой, а затем нанесла на лицо немного крема от веснушек, на применении которого настаивала мама.
Генриетта нахмурилась и наклонилась ближе к зеркалу. Так и есть – между бровей залегла маленькая складка беспокойства.
Честно говоря, неудивительно. Она закрыла баночку с кремом. Помимо всего прочего – папы, Туакера, этой статуи, ее растущей любви к Феликсу, странной связи с капитаном Кинкейдом (которую следовало решительно прервать, поскольку все и так уже зашло слишком далеко) – теперь ей на голову свалилось еще и это... Сегодня, открыв хранилище в банке, она обнаружила, что лишь несколько маминых украшений остались на своих местах в кожаных футлярах. Наверное, решила Генриетта, мама недавно была в банке. Но насколько ей известно, существовал лишь один ключ от ящика. Да и зачем маме забирать свои лучшие ожерелья, браслеты и кольца? Она никогда не выходила в свет, никогда не наряжалась. Зачем ей украшения?
Глава 10
Жеребец и косуля
– Еще чая, мисс?
Генриетта подскочила на стуле, чуть не выронив из рук чайную ложку, и виновато посмотрела на служанку:
– Да, то есть нет, благодарю вас.
Служанка закатила глаза и ушла, вытирая руки о грязный фартук.
Таверна напротив дома Брендана в Блумсбери была довольно приличной. Генриетта заняла маленький столик у окна, которое выходило на улицу. До сих пор ей удавалось оставаться незамеченной. В таверне было всего несколько посетителей – две гувернантки, пришедшие сюда в выходной посудачить о своих подопечных, и мужчина, который то и дело бросал взгляды на служанку.
Генриетта выпрямилась, вздохнула и поправила соломенную шляпку. Ей придется стать смелее, если она хочет преуспеть в своем детективном начинании.
Она вернулась мыслями к тете Филиппе. Генриетте пришлось сказать ей, что она собралась в библиотеку. Генриетта не любила говорить неправду, но сегодня вынуждена была сделать это.
Она открыла свой бархатный ридикюль, нащупала там сложенный вдвое листочек, огрызок карандаша и крошечную записную книжку, которую всегда носила с собой, веер, несколько монет и маленькие золотые часы. Они показывали десять минут шестого. Брендан может уйти в клуб в любую минуту.
Генриетта допила горький чай, глядя сквозь грязное окно на дом из красного кирпича.
Ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда парадная дверь распахнулась и из нее вышел Брендан.
Несмотря на расстояние, лошадей и повозки, снующие туда-сюда по улице, Генриетта могла очень хорошо рассмотреть его.
Он был в элегантном темном, хорошо сшитом пиджаке, брюках и шелковой шляпе. Взглянув на безоблачное небо, Брендан прищурился, затем слегка улыбнулся и сошел по ступеням вниз. Он направлялся на юг, к Темзе. Возможно, в свой фехтовальный клуб.
Тот факт, что кровь стучала в ушах у Генриетты, конечно, объяснялся тем, что ей сейчас предстояло сделать.
Вскоре после этого пухленькая женщина в белом чепце и фартуке вышла из-за дома, прошла через железную калитку на улицу. Это, очевидно, была экономка Брендана. Она направилась на рынок.
Генриетта поставила чайную чашку на стол, стараясь не обращать внимания на трясущиеся руки. Экономки, наверное, не будет в доме по меньшей мере час.
Оставив на столе две монетки, Генриетта поспешно вышла из таверны и торопливо пересекла улицу. Не глядя по сторонам, она вошла в калитку, ведущую в сад позади дома. Кто-то сажал здесь зелень, так что земля была перекопана, а у дорожки лежали несколько пакетиков с семенами, подготовленными к посадке.
Генриетта сбежала по ступенькам вниз, к двери, ведущей на кухню, которая находилась в полуподвале, и дернула за ручку. Та легко поддалась.
Несложно было догадаться, где такой человек, как Брендан, устроит свой кабинет. Не то чтобы Генриетта могла вообразить его изучающим что-то. Ну может быть, фехтовальные приёмы и подачи в теннисе. А он еще осмеливался утверждать, что иллюстрировал книги Феликса. Она фыркнула. Неужели он и впрямь надеялся, что она проглотит такую наглую ложь?
Генриетта поднялась по каменным ступеням, ведущим из кухни на первый этаж. В холле было пусто. Генриетта поднялась по лестнице на второй этаж.
Дверь в одну из комнат была приоткрыта. На полулежал истертый ковер, коричневые драпировки на стенах были покрыты пылью, отвратительная картина изображала мертвых зайцев и фазанов, подвешенных за лапы. Типичное жилище холостяка, подумала Генриетта.
Генриетта подскочила на стуле, чуть не выронив из рук чайную ложку, и виновато посмотрела на служанку:
– Да, то есть нет, благодарю вас.
Служанка закатила глаза и ушла, вытирая руки о грязный фартук.
Таверна напротив дома Брендана в Блумсбери была довольно приличной. Генриетта заняла маленький столик у окна, которое выходило на улицу. До сих пор ей удавалось оставаться незамеченной. В таверне было всего несколько посетителей – две гувернантки, пришедшие сюда в выходной посудачить о своих подопечных, и мужчина, который то и дело бросал взгляды на служанку.
Генриетта выпрямилась, вздохнула и поправила соломенную шляпку. Ей придется стать смелее, если она хочет преуспеть в своем детективном начинании.
Она вернулась мыслями к тете Филиппе. Генриетте пришлось сказать ей, что она собралась в библиотеку. Генриетта не любила говорить неправду, но сегодня вынуждена была сделать это.
Она открыла свой бархатный ридикюль, нащупала там сложенный вдвое листочек, огрызок карандаша и крошечную записную книжку, которую всегда носила с собой, веер, несколько монет и маленькие золотые часы. Они показывали десять минут шестого. Брендан может уйти в клуб в любую минуту.
Генриетта допила горький чай, глядя сквозь грязное окно на дом из красного кирпича.
Ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда парадная дверь распахнулась и из нее вышел Брендан.
Несмотря на расстояние, лошадей и повозки, снующие туда-сюда по улице, Генриетта могла очень хорошо рассмотреть его.
Он был в элегантном темном, хорошо сшитом пиджаке, брюках и шелковой шляпе. Взглянув на безоблачное небо, Брендан прищурился, затем слегка улыбнулся и сошел по ступеням вниз. Он направлялся на юг, к Темзе. Возможно, в свой фехтовальный клуб.
Тот факт, что кровь стучала в ушах у Генриетты, конечно, объяснялся тем, что ей сейчас предстояло сделать.
Вскоре после этого пухленькая женщина в белом чепце и фартуке вышла из-за дома, прошла через железную калитку на улицу. Это, очевидно, была экономка Брендана. Она направилась на рынок.
Генриетта поставила чайную чашку на стол, стараясь не обращать внимания на трясущиеся руки. Экономки, наверное, не будет в доме по меньшей мере час.
Оставив на столе две монетки, Генриетта поспешно вышла из таверны и торопливо пересекла улицу. Не глядя по сторонам, она вошла в калитку, ведущую в сад позади дома. Кто-то сажал здесь зелень, так что земля была перекопана, а у дорожки лежали несколько пакетиков с семенами, подготовленными к посадке.
Генриетта сбежала по ступенькам вниз, к двери, ведущей на кухню, которая находилась в полуподвале, и дернула за ручку. Та легко поддалась.
Несложно было догадаться, где такой человек, как Брендан, устроит свой кабинет. Не то чтобы Генриетта могла вообразить его изучающим что-то. Ну может быть, фехтовальные приёмы и подачи в теннисе. А он еще осмеливался утверждать, что иллюстрировал книги Феликса. Она фыркнула. Неужели он и впрямь надеялся, что она проглотит такую наглую ложь?
Генриетта поднялась по каменным ступеням, ведущим из кухни на первый этаж. В холле было пусто. Генриетта поднялась по лестнице на второй этаж.
Дверь в одну из комнат была приоткрыта. На полулежал истертый ковер, коричневые драпировки на стенах были покрыты пылью, отвратительная картина изображала мертвых зайцев и фазанов, подвешенных за лапы. Типичное жилище холостяка, подумала Генриетта.