Страница:
Девушка была уверена в том, что значат эти сны. По крайней мере, думала, что уверена. Это значит, что я на охоте за Черными Айя, но не знаю как растолковать свои сны и как заставить дурацкий тер'ангриал делать то, что он должен делать. И еще мне страшно и... я хочу домой. На какое-то мгновение девушке захотелось почувствовать материнскую заботу, чтобы к ней подошла мама, заставила ее лечь в постель и выспаться. Как хорошо быть уверенной, что утром все в жизни решится само собой! Только мама теперь не может решить за меня все мои проблемы, и отец не прогонит чудовищ и не убедит меня поверить, что их больше нет. Теперь я должна делать все сама.
Как давно все это было: детство, ее близкие. Эгвейн не хотела, чтобы оно возвратилось, но вспоминала о нем с нежностью как о прекрасном и далеком прошлом. Было бы чудесно снова увидеть родителей, услышать их родные голоса. Если я ношу это кольцо, значит, имею право выбирать сама.
В конце концов Эгвейн разрешила и Найнив, и Илэйн одну ночь поспать с каменным кольцом на руке.
Девушку удивило, с какой неохотой она выпускала кольцо из собственных рук. После пробуждения подруги рассказывали ей, что они видели во сне, и это, конечно, было Тел'аран'риодом, но им так и не удалось увидеть ничего более значимого, чем ненадолго явившийся образ Сердца Твердыни, ничего, что оказалось бы хоть сколько-нибудь полезным.
Плотный столб дыма поднимался теперь вровень с «Голубым журавлем», по мнению Эгвейн, на расстоянии пяти-шести миль от реки. Другой темный шлейф вырастал к небу размытым пятном где-то у самого горизонта. Его вполне можно было принять за тучу, но Эгвейн знала, что это не так. Вдоль берега кое-где росли небольшие густые рощи, а между ними зеленая трава подступала к самой воде. Иногда берег становился обрывистым и выглядел как подрезанный.
Илэйн вышла на палубу и подошла к Эгвейн. Сильный ветер накинулся на шерстяной плащ Илэйн, такой же, как у ее подруги. Вот в том споре верх взяла Найнив — в выборе одежды. Эгвейн утверждала, что Айз Седай всегда носят самое лучшее, даже во время путешествий. При этом девушка вспомнила о шелках, которые носила в Тел'аран'риоде, но Найнив убеждала подруг быть бережливее, хотя Амерлин и оставила им толстый кошелек в уголке своего гардероба, ведь они до сих пор не имели ни малейшего представления, что сколько стоит в городах ниже по реке. Как явствовало из слов прислуги, Мэт был совершенно прав, говоря о гражданской войне в Кайриэне и о том, что она натворила с ценами; Эгвейн удивилась, когда Илэйн заявила, что Коричневые сестры носили шерстяную одежду чаще, чем шелк. Очевидно, Илэйн так хотелось поскорее выбраться из кухни, что она готова была нарядиться даже в тряпье.
Меня тревожит, что там с Мэтом. Не сомневаюсь, что он играет в кости с капитаном, на каком бы судне ни путешествовал.
— Ужасно, — пробормотала Илэйн. — Это просто ужасно!
— Что ужасно? — рассеянно спросила Эгвейн.
Надеюсь, он не тычет всем в нос ту бумагу, которую мы ему дали.
Илэйн озадаченно посмотрела на Эгвейн и нахмурилась.
— Посмотри-ка! — Она показала рукой на отдаленный дым. — Неужели ты ничего не видишь?
— Да вижу я, но не хочу думать об этом ужасе, потому что ничего не могу с ним поделать. И еще вот почему: нам нужно быстрее добраться до Тира, потому что те, кого мы выслеживаем, — в Тире. — Эгвейн удивилась собственной горячности. Я ничего не могу с этим поделать, а Черные Айя находятся в Тире.
Чем больше она думала об этом, тем глубже становилась уверенность: им нужно найти путь в Сердце Твердыни. Пусть никто, кроме Благородных Лордов Тира, не имеет туда доступа, но Эгвейн была убеждена: только попав в Сердце Твердыни, можно найти ключ к ловушке Черных Айя и расстроить их планы.
— Я тебя понимаю, Эгвейн, но не могу не сожалеть о происходящем в Кайриэне.
— Я слышала лекции о войнах, которые Андор вел с Кайриэном, — сухо ответила Эгвейн. — Бенней Седай сказала нам, что Кайриэн воевал с ним чаще, чем бились между собой два любых других государства, не считая Тира и Иллиана.
Подруга искоса посмотрела на нее. Илэйн так и не привыкла к тому, что Эгвейн отказывалась признавать себя подданной Андора. По крайней мере, линии на карте указывали, что Двуречье является частью Андора, а Илэйн верила картам.
— Мы воевали с ними, Эгвейн, но, с тех пор как они пострадали в Айильской Войне, Андор продавал туда почти столько же зерна, что и Тир. Теперь торговля прекратилась. Теперь, когда каждый кайриэнский Дом сражается с другим Домом за Трон Солнца, кто станет покупать зерно или заботиться о том, чтобы раздавать его жителям? Если сражения так страшны, как те, что мы видели на берегу... Нельзя кормить людей в течение двадцати лет и не переживать за них, когда они вынуждены голодать.
— Серый Человек, — сказала Эгвейн, и Илэйн вздрогнула, стараясь смотреть сразу во все стороны:
— Где? — Сияние саидар окружило ее.
Эгвейн медленно оглянулась и проверила, нет ли рядом кого-нибудь, кто мог бы их подслушивать. Капитан Эллизор по-прежнему стоял на корме рядом с мужчиной без рубашки, который держал длинный румпель. Еще один стоял на самом носу корабля, он внимательно всматривался в реку впереди, чтобы вовремя обнаружить признаки скрытых водой иловых банок, а двое других шлепали по палубе, то и дело подправляя парусные канаты. Остальная часть команды оставалась на нижней палубе. Один из двоих матросов остановился, проверяя крепление гребной шлюпки, принайтовленной вверх дном на палубе. Эгвейн подождала, пока он отойдет, и лишь потом заговорила.
— Дура! — тихо пробормотала она. — Я, Илэйн, вовсе не ты, поэтому не надо так сверкать глазами на меня. — Совсем тихим шепотом она продолжала: — Серый Человек преследует Мэта, Илэйн. Тот сон означает именно это, а я до сих пор не понимала. Нет, я и в самом деле круглая дура!
Сияние вокруг Илэйн исчезло.
— Не будь такой требовательной к себе, — ответила Илэйн так же тихо. — Может, все так и есть, но я не видела этого, и Найнив тоже не видела. — Девушка ненадолго замолчала. Золотисто-рыжие локоны взбились волной, когда Илэйн тряхнула головой. — Но какой в этом смысл, Эгвейн? Зачем Серому Человеку преследовать Мэта? В моем письме к матери нет ничего такого, что могло бы нам хоть чем-нибудь повредить.
— Я не знаю, зачем. — Эгвейн нахмурилась. — Но причина есть. Я уверена: тот сон не может означать ничего другого.
— Даже если ты и права, Эгвейн, поделать ты ничего не можешь.
— Я это знаю, — горько усмехнулась Эгвейн в ответ подруге. Она даже не знала, опередил их Мэт или задержался. По ее предположению, он должен быть впереди, из Тар Валона он должен был уехать немедленно.
— С другой стороны, — пробормотала она совсем тихо, — в этом нет ничего хорошего. Я в конце концов поняла, что означает один из моих снов, но проку от этого ни на ломаный грош!
— Но если ты растолковала один сон, — мягко возразила ей Илэйн, — то, может быть, теперь ты поймешь и другие свои сны. Когда мы сядем и обсудим их, то, возможно...
Вдруг «Голубой журавль» так накренился, что Илэйн бросило на палубу, Эгвейн упала на нее сверху.
Когда девушка с трудом поднялась на ноги, береговая линия больше не плыла мимо. Судно застряло, нос его заметно приподнялся, а палуба сильно накренилась. Паруса корабля шумно хлопали на ветру.
Чин Эллизор вскочил на ноги и помчался на нос, бросив рулевого подниматься своими силами.
— Ты, слепой червь фермерский! — заорал капитан на впередсмотрящего. Матрос держался за релинг, чтобы не плюхнуться в воду. — Ты, шелудивое отродье козла, что, первый день на реке? Ослеп, не видишь, как вода рябит над отмелью?
Капитан схватил матроса за плечи и выдернул бедолагу на палубу, но лишь для того, чтобы убрать его с дороги и заглянуть за борт.
— Если ты продырявил мое судно, то я заделаю пробоину твоими кишками!
Теперь и другие матросы, попадавшие на палубу, кряхтя и охая, поднимались на ноги, с нижней палубы карабкались остальные члены команды. Все сгрудились вокруг капитана.
Найнив появилась на лестнице, ведущей вниз, к пассажирским каютам, она все еще расправляла свои юбки. Резко дернув себя за косу, она хмуро взглянула на группу людей в носовой части судна и направилась к своим подругам.
— Он на что-то напоролся? И это после всех разговоров, будто он знает реку, как свою жену! Бедная женщина, скорее всего, ей от него ничего не достается, кроме улыбки!
Найнив снова дернула свою толстую косу, подошла к матросам и стала проталкиваться между ними, чтобы добраться до капитана. Все мужчины смотрели вниз, на воду.
Никакой охоты присоединиться к Найнив у девушек не было.
Он быстрее снимет нас с мели, если предоставить ему самому этим заниматься. А Найнив, вероятно, объясняла ему, что нужно делать. Илэйн, по-видимому, испытывала схожие чувства, об этом можно было судить, глядя, как она печально потряхивает головой, наблюдая за капитаном и командой. Все внимательно слушали Найнив и почтительно смотрели на нее, а не на то, что творилось под килем.
Волна возбуждения пробежала по толпе матросов, она становилась все сильнее. На мгновение над головами показались руки капитана — он протестующе замахал ими. Найнив зашагала, и люди кланялись, уступая ей дорогу. Капитан Эллизор семенил рядом с ней, вытирая свое круглое лицо большим красным платком. Его озабоченный голос звучал все ближе:
— ...До ближайшей деревни на андорском берегу добрых пятнадцать миль, Айз Седай, и по крайней мере пять или шесть миль вниз по реке до поселка на кайриэнском. Андорские солдаты удерживают тот поселок, это правда, но они лишь там, их нет на мили окрест! — Он вытер лицо, будто с него капал пот.
— На дне затонувшее судно, — сказала Найнив двум другим женщинам. — Работа речных разбойников, как думает капитан. Он хочет попытаться сдать назад с помощью длинных весел, но не уверен, что получится.
— Когда произошло столкновение, мы шли на всех парусах, Айз Седай. Судно летело на полной скорости, специально для вас. — Эллизор потер лицо еще сильнее. Как поняла Эгвейн, он боялся, что Айз Седай будут им недовольны. — Мы сели прочно, но я уверен: течи нет, Айз Седай. Не стоит беспокоиться. Мы дождемся какого-нибудь судна. Две команды на веслах наверняка вытащат нас. Вам нет никакой нужды сходить на берег, Айз Седай. Клянусь Светом!
— Ты предлагаешь покинуть судно? — тревожно спросила Эгвейн. — По-твоему, это разумно?
— Конечно, это... — Найнив замолчала и хмуро посмотрела на девушку. Эгвейн ответила ей спокойным взглядом. Найнив продолжала говорить более уравновешенным тоном, но голос ее звучал напряженно: — Капитан говорит, что другое судно может появиться через час. Нам нужно такое судно, на котором будет достаточно длинных весел. А прождать его мы можем день. А то и два. Не думаю, что мы можем позволить себе потратить день или два на ожидание помощи. Мы будем в той деревне... как вы назвали ее, капитан? Джурене? Мы доберемся до Джурене за два часа или даже быстрее. Если капитан Эллизор освободит свое судно так скоро, как надеется, мы сможем снова подняться на борт. Он заверяет, что специально остановится там и проверит, не ждем ли мы его. Если же у капитана ничего не получится, мы сядем на проходящее мимо судно в Джурене. Мы даже можем попасть на судно, ожидающее пассажиров в этой деревне. Капитан говорит, что торговые суда часто останавливаются там из-за андорских солдат. — Найнив глубоко вздохнула, но ее голос звучал все напряженнее. — Достаточно ли я привела аргументов? Или вам нужно больше?
— Мне все ясно, — быстро проговорила Илэйн, опередив Эгвейн. — Найнив предлагает хороший выход из положения. Как ты думаешь, Эгвейн, это ведь хорошая мысль?
Эгвейн кивнула, проворчав:
— Я полагаю, что да.
— Но, Айз Седай!.. — запротестовал Эллизор. — Высадитесь, по крайней мере, на андорский берег! Война, Айз Седай! Речные разбойники, и негодяи всех мастей, и солдаты, которые ничуть не лучше. Затопленное судно, что у нас под днищем, уже показывает, какого сорта все эти люди.
— Мы не видели на кайриэнском берегу ни одной живой души, — ответила ему Найнив. — И в любом случае мы вовсе не беззащитны, капитан. И я не собираюсь идти пятнадцать миль, если можно пройти всего шесть.
— Конечно, Айз Седай! — Теперь Эллизор потел по-настоящему. — Я и не думал предполагать... Конечно, вы не беззащитны, Айз Седай. Я и в мыслях такого не имел. — Он лихорадочно вытер лицо, но оно все так же блестело.
Найнив открыла рот, но посмотрела на Эгвейн и, казалось, сказала не то, что хотела:
— Я иду за своими вещами! — Ее слова были обращены в пространство между Эгвейн и Илэйн. Затем Найнив повернулась к Эллизору и небрежно бросила: — Капитан, подготовьте вашу лодку!
Он поклонился и поспешил прочь раньше, чем она повернулась к люку на нижнюю палубу. Все распоряжения были отданы им еще до того, как Найнив спустилась вниз.
Илэйн ворчливо заметила:
— Если одна из вас говорит «вверх», другая говорит «вниз». Если вы не прекратите, мы до Тира не доберемся!
— Мы доберемся до Тира, — возразила ей Эгвейн. — И быстрее, если Найнив поймет, что она больше не Мудрая. Мы все... — она не сказала «Принятые»; вокруг было слишком много снующих взад и вперед людей, — мы все теперь на одинаковом уровне.
Илэйн вздохнула.
Шлюпка быстро перевезла их на берег, и женщины стояли, держа в руках дорожные посохи; за спиной у каждой висел узелок, кое-что из вещей пришлось рассовать по заплечным сумам и кошелям. А вокруг простиралась волнующаяся от ветра травяная страна, где то там, то здесь виднелись редкие купы деревьев. Но в нескольких милях от реки поднимались лесистые холмы. Длинные весла на «Голубом журавле», погружаясь в воду, только поднимали пену, но не могли и пошевелить застрявшее судно.
Эгвейн повернулась и, не глядя по сторонам, решительно зашагала на юг. Раньше, чем Найнив успела дать указания или просто пойти впереди.
Когда две другие женщины догнали Эгвейн, Илэйн посмотрела на девушку с упреком. Найнив шагала, глядя только вперед. Илэйн пересказала Найнив рассказ Эгвейн о Мэте и Сером Человеке, но старшая подруга внимала ей в полном молчании, лишь заметила, не останавливаясь:
— Он должен сам за собой присматривать.
Через некоторое время Дочь-Наследница отказалась от попыток втянуть своих подруг в разговор, и они шли в полном молчании.
Вскоре «Голубой журавль» скрылся за густыми прибрежными зарослями черного дуба и ивы. Девушки брели, обходя рощицы, в которых, сколь малы они ни были, под сенью ветвей их могло поджидать что угодно. Недалеко от реки кое-где между чащами попадался низкорослый кустарник, но он был слишком редкий, чтобы спрятать среди ветвей хотя бы ребенка, а еще маловероятней — разбойника.
Наконец Эгвейн произнесла:
— Если мы встретим разбойников, я сама буду защищаться! Здесь нет Амерлин, которая поглядывает за нами из-за плеча.
Найнив поджала губы.
— Если в этом будет необходимость, — сказала она воздуху перед собой, — мы можем прогнать любых разбойников точно так же, как прогнали тех Белоплащников. Если другого выхода не будет.
— Я хочу, чтобы вы перестали говорить о разбойниках, — поморщилась Илэйн. — Хотелось бы добраться до этой деревни без...
Из-за куста в трех-четырех шагах впереди внезапно поднялась фигура в коричневом и сером.
Как давно все это было: детство, ее близкие. Эгвейн не хотела, чтобы оно возвратилось, но вспоминала о нем с нежностью как о прекрасном и далеком прошлом. Было бы чудесно снова увидеть родителей, услышать их родные голоса. Если я ношу это кольцо, значит, имею право выбирать сама.
В конце концов Эгвейн разрешила и Найнив, и Илэйн одну ночь поспать с каменным кольцом на руке.
Девушку удивило, с какой неохотой она выпускала кольцо из собственных рук. После пробуждения подруги рассказывали ей, что они видели во сне, и это, конечно, было Тел'аран'риодом, но им так и не удалось увидеть ничего более значимого, чем ненадолго явившийся образ Сердца Твердыни, ничего, что оказалось бы хоть сколько-нибудь полезным.
Плотный столб дыма поднимался теперь вровень с «Голубым журавлем», по мнению Эгвейн, на расстоянии пяти-шести миль от реки. Другой темный шлейф вырастал к небу размытым пятном где-то у самого горизонта. Его вполне можно было принять за тучу, но Эгвейн знала, что это не так. Вдоль берега кое-где росли небольшие густые рощи, а между ними зеленая трава подступала к самой воде. Иногда берег становился обрывистым и выглядел как подрезанный.
Илэйн вышла на палубу и подошла к Эгвейн. Сильный ветер накинулся на шерстяной плащ Илэйн, такой же, как у ее подруги. Вот в том споре верх взяла Найнив — в выборе одежды. Эгвейн утверждала, что Айз Седай всегда носят самое лучшее, даже во время путешествий. При этом девушка вспомнила о шелках, которые носила в Тел'аран'риоде, но Найнив убеждала подруг быть бережливее, хотя Амерлин и оставила им толстый кошелек в уголке своего гардероба, ведь они до сих пор не имели ни малейшего представления, что сколько стоит в городах ниже по реке. Как явствовало из слов прислуги, Мэт был совершенно прав, говоря о гражданской войне в Кайриэне и о том, что она натворила с ценами; Эгвейн удивилась, когда Илэйн заявила, что Коричневые сестры носили шерстяную одежду чаще, чем шелк. Очевидно, Илэйн так хотелось поскорее выбраться из кухни, что она готова была нарядиться даже в тряпье.
Меня тревожит, что там с Мэтом. Не сомневаюсь, что он играет в кости с капитаном, на каком бы судне ни путешествовал.
— Ужасно, — пробормотала Илэйн. — Это просто ужасно!
— Что ужасно? — рассеянно спросила Эгвейн.
Надеюсь, он не тычет всем в нос ту бумагу, которую мы ему дали.
Илэйн озадаченно посмотрела на Эгвейн и нахмурилась.
— Посмотри-ка! — Она показала рукой на отдаленный дым. — Неужели ты ничего не видишь?
— Да вижу я, но не хочу думать об этом ужасе, потому что ничего не могу с ним поделать. И еще вот почему: нам нужно быстрее добраться до Тира, потому что те, кого мы выслеживаем, — в Тире. — Эгвейн удивилась собственной горячности. Я ничего не могу с этим поделать, а Черные Айя находятся в Тире.
Чем больше она думала об этом, тем глубже становилась уверенность: им нужно найти путь в Сердце Твердыни. Пусть никто, кроме Благородных Лордов Тира, не имеет туда доступа, но Эгвейн была убеждена: только попав в Сердце Твердыни, можно найти ключ к ловушке Черных Айя и расстроить их планы.
— Я тебя понимаю, Эгвейн, но не могу не сожалеть о происходящем в Кайриэне.
— Я слышала лекции о войнах, которые Андор вел с Кайриэном, — сухо ответила Эгвейн. — Бенней Седай сказала нам, что Кайриэн воевал с ним чаще, чем бились между собой два любых других государства, не считая Тира и Иллиана.
Подруга искоса посмотрела на нее. Илэйн так и не привыкла к тому, что Эгвейн отказывалась признавать себя подданной Андора. По крайней мере, линии на карте указывали, что Двуречье является частью Андора, а Илэйн верила картам.
— Мы воевали с ними, Эгвейн, но, с тех пор как они пострадали в Айильской Войне, Андор продавал туда почти столько же зерна, что и Тир. Теперь торговля прекратилась. Теперь, когда каждый кайриэнский Дом сражается с другим Домом за Трон Солнца, кто станет покупать зерно или заботиться о том, чтобы раздавать его жителям? Если сражения так страшны, как те, что мы видели на берегу... Нельзя кормить людей в течение двадцати лет и не переживать за них, когда они вынуждены голодать.
— Серый Человек, — сказала Эгвейн, и Илэйн вздрогнула, стараясь смотреть сразу во все стороны:
— Где? — Сияние саидар окружило ее.
Эгвейн медленно оглянулась и проверила, нет ли рядом кого-нибудь, кто мог бы их подслушивать. Капитан Эллизор по-прежнему стоял на корме рядом с мужчиной без рубашки, который держал длинный румпель. Еще один стоял на самом носу корабля, он внимательно всматривался в реку впереди, чтобы вовремя обнаружить признаки скрытых водой иловых банок, а двое других шлепали по палубе, то и дело подправляя парусные канаты. Остальная часть команды оставалась на нижней палубе. Один из двоих матросов остановился, проверяя крепление гребной шлюпки, принайтовленной вверх дном на палубе. Эгвейн подождала, пока он отойдет, и лишь потом заговорила.
— Дура! — тихо пробормотала она. — Я, Илэйн, вовсе не ты, поэтому не надо так сверкать глазами на меня. — Совсем тихим шепотом она продолжала: — Серый Человек преследует Мэта, Илэйн. Тот сон означает именно это, а я до сих пор не понимала. Нет, я и в самом деле круглая дура!
Сияние вокруг Илэйн исчезло.
— Не будь такой требовательной к себе, — ответила Илэйн так же тихо. — Может, все так и есть, но я не видела этого, и Найнив тоже не видела. — Девушка ненадолго замолчала. Золотисто-рыжие локоны взбились волной, когда Илэйн тряхнула головой. — Но какой в этом смысл, Эгвейн? Зачем Серому Человеку преследовать Мэта? В моем письме к матери нет ничего такого, что могло бы нам хоть чем-нибудь повредить.
— Я не знаю, зачем. — Эгвейн нахмурилась. — Но причина есть. Я уверена: тот сон не может означать ничего другого.
— Даже если ты и права, Эгвейн, поделать ты ничего не можешь.
— Я это знаю, — горько усмехнулась Эгвейн в ответ подруге. Она даже не знала, опередил их Мэт или задержался. По ее предположению, он должен быть впереди, из Тар Валона он должен был уехать немедленно.
— С другой стороны, — пробормотала она совсем тихо, — в этом нет ничего хорошего. Я в конце концов поняла, что означает один из моих снов, но проку от этого ни на ломаный грош!
— Но если ты растолковала один сон, — мягко возразила ей Илэйн, — то, может быть, теперь ты поймешь и другие свои сны. Когда мы сядем и обсудим их, то, возможно...
Вдруг «Голубой журавль» так накренился, что Илэйн бросило на палубу, Эгвейн упала на нее сверху.
Когда девушка с трудом поднялась на ноги, береговая линия больше не плыла мимо. Судно застряло, нос его заметно приподнялся, а палуба сильно накренилась. Паруса корабля шумно хлопали на ветру.
Чин Эллизор вскочил на ноги и помчался на нос, бросив рулевого подниматься своими силами.
— Ты, слепой червь фермерский! — заорал капитан на впередсмотрящего. Матрос держался за релинг, чтобы не плюхнуться в воду. — Ты, шелудивое отродье козла, что, первый день на реке? Ослеп, не видишь, как вода рябит над отмелью?
Капитан схватил матроса за плечи и выдернул бедолагу на палубу, но лишь для того, чтобы убрать его с дороги и заглянуть за борт.
— Если ты продырявил мое судно, то я заделаю пробоину твоими кишками!
Теперь и другие матросы, попадавшие на палубу, кряхтя и охая, поднимались на ноги, с нижней палубы карабкались остальные члены команды. Все сгрудились вокруг капитана.
Найнив появилась на лестнице, ведущей вниз, к пассажирским каютам, она все еще расправляла свои юбки. Резко дернув себя за косу, она хмуро взглянула на группу людей в носовой части судна и направилась к своим подругам.
— Он на что-то напоролся? И это после всех разговоров, будто он знает реку, как свою жену! Бедная женщина, скорее всего, ей от него ничего не достается, кроме улыбки!
Найнив снова дернула свою толстую косу, подошла к матросам и стала проталкиваться между ними, чтобы добраться до капитана. Все мужчины смотрели вниз, на воду.
Никакой охоты присоединиться к Найнив у девушек не было.
Он быстрее снимет нас с мели, если предоставить ему самому этим заниматься. А Найнив, вероятно, объясняла ему, что нужно делать. Илэйн, по-видимому, испытывала схожие чувства, об этом можно было судить, глядя, как она печально потряхивает головой, наблюдая за капитаном и командой. Все внимательно слушали Найнив и почтительно смотрели на нее, а не на то, что творилось под килем.
Волна возбуждения пробежала по толпе матросов, она становилась все сильнее. На мгновение над головами показались руки капитана — он протестующе замахал ими. Найнив зашагала, и люди кланялись, уступая ей дорогу. Капитан Эллизор семенил рядом с ней, вытирая свое круглое лицо большим красным платком. Его озабоченный голос звучал все ближе:
— ...До ближайшей деревни на андорском берегу добрых пятнадцать миль, Айз Седай, и по крайней мере пять или шесть миль вниз по реке до поселка на кайриэнском. Андорские солдаты удерживают тот поселок, это правда, но они лишь там, их нет на мили окрест! — Он вытер лицо, будто с него капал пот.
— На дне затонувшее судно, — сказала Найнив двум другим женщинам. — Работа речных разбойников, как думает капитан. Он хочет попытаться сдать назад с помощью длинных весел, но не уверен, что получится.
— Когда произошло столкновение, мы шли на всех парусах, Айз Седай. Судно летело на полной скорости, специально для вас. — Эллизор потер лицо еще сильнее. Как поняла Эгвейн, он боялся, что Айз Седай будут им недовольны. — Мы сели прочно, но я уверен: течи нет, Айз Седай. Не стоит беспокоиться. Мы дождемся какого-нибудь судна. Две команды на веслах наверняка вытащат нас. Вам нет никакой нужды сходить на берег, Айз Седай. Клянусь Светом!
— Ты предлагаешь покинуть судно? — тревожно спросила Эгвейн. — По-твоему, это разумно?
— Конечно, это... — Найнив замолчала и хмуро посмотрела на девушку. Эгвейн ответила ей спокойным взглядом. Найнив продолжала говорить более уравновешенным тоном, но голос ее звучал напряженно: — Капитан говорит, что другое судно может появиться через час. Нам нужно такое судно, на котором будет достаточно длинных весел. А прождать его мы можем день. А то и два. Не думаю, что мы можем позволить себе потратить день или два на ожидание помощи. Мы будем в той деревне... как вы назвали ее, капитан? Джурене? Мы доберемся до Джурене за два часа или даже быстрее. Если капитан Эллизор освободит свое судно так скоро, как надеется, мы сможем снова подняться на борт. Он заверяет, что специально остановится там и проверит, не ждем ли мы его. Если же у капитана ничего не получится, мы сядем на проходящее мимо судно в Джурене. Мы даже можем попасть на судно, ожидающее пассажиров в этой деревне. Капитан говорит, что торговые суда часто останавливаются там из-за андорских солдат. — Найнив глубоко вздохнула, но ее голос звучал все напряженнее. — Достаточно ли я привела аргументов? Или вам нужно больше?
— Мне все ясно, — быстро проговорила Илэйн, опередив Эгвейн. — Найнив предлагает хороший выход из положения. Как ты думаешь, Эгвейн, это ведь хорошая мысль?
Эгвейн кивнула, проворчав:
— Я полагаю, что да.
— Но, Айз Седай!.. — запротестовал Эллизор. — Высадитесь, по крайней мере, на андорский берег! Война, Айз Седай! Речные разбойники, и негодяи всех мастей, и солдаты, которые ничуть не лучше. Затопленное судно, что у нас под днищем, уже показывает, какого сорта все эти люди.
— Мы не видели на кайриэнском берегу ни одной живой души, — ответила ему Найнив. — И в любом случае мы вовсе не беззащитны, капитан. И я не собираюсь идти пятнадцать миль, если можно пройти всего шесть.
— Конечно, Айз Седай! — Теперь Эллизор потел по-настоящему. — Я и не думал предполагать... Конечно, вы не беззащитны, Айз Седай. Я и в мыслях такого не имел. — Он лихорадочно вытер лицо, но оно все так же блестело.
Найнив открыла рот, но посмотрела на Эгвейн и, казалось, сказала не то, что хотела:
— Я иду за своими вещами! — Ее слова были обращены в пространство между Эгвейн и Илэйн. Затем Найнив повернулась к Эллизору и небрежно бросила: — Капитан, подготовьте вашу лодку!
Он поклонился и поспешил прочь раньше, чем она повернулась к люку на нижнюю палубу. Все распоряжения были отданы им еще до того, как Найнив спустилась вниз.
Илэйн ворчливо заметила:
— Если одна из вас говорит «вверх», другая говорит «вниз». Если вы не прекратите, мы до Тира не доберемся!
— Мы доберемся до Тира, — возразила ей Эгвейн. — И быстрее, если Найнив поймет, что она больше не Мудрая. Мы все... — она не сказала «Принятые»; вокруг было слишком много снующих взад и вперед людей, — мы все теперь на одинаковом уровне.
Илэйн вздохнула.
Шлюпка быстро перевезла их на берег, и женщины стояли, держа в руках дорожные посохи; за спиной у каждой висел узелок, кое-что из вещей пришлось рассовать по заплечным сумам и кошелям. А вокруг простиралась волнующаяся от ветра травяная страна, где то там, то здесь виднелись редкие купы деревьев. Но в нескольких милях от реки поднимались лесистые холмы. Длинные весла на «Голубом журавле», погружаясь в воду, только поднимали пену, но не могли и пошевелить застрявшее судно.
Эгвейн повернулась и, не глядя по сторонам, решительно зашагала на юг. Раньше, чем Найнив успела дать указания или просто пойти впереди.
Когда две другие женщины догнали Эгвейн, Илэйн посмотрела на девушку с упреком. Найнив шагала, глядя только вперед. Илэйн пересказала Найнив рассказ Эгвейн о Мэте и Сером Человеке, но старшая подруга внимала ей в полном молчании, лишь заметила, не останавливаясь:
— Он должен сам за собой присматривать.
Через некоторое время Дочь-Наследница отказалась от попыток втянуть своих подруг в разговор, и они шли в полном молчании.
Вскоре «Голубой журавль» скрылся за густыми прибрежными зарослями черного дуба и ивы. Девушки брели, обходя рощицы, в которых, сколь малы они ни были, под сенью ветвей их могло поджидать что угодно. Недалеко от реки кое-где между чащами попадался низкорослый кустарник, но он был слишком редкий, чтобы спрятать среди ветвей хотя бы ребенка, а еще маловероятней — разбойника.
Наконец Эгвейн произнесла:
— Если мы встретим разбойников, я сама буду защищаться! Здесь нет Амерлин, которая поглядывает за нами из-за плеча.
Найнив поджала губы.
— Если в этом будет необходимость, — сказала она воздуху перед собой, — мы можем прогнать любых разбойников точно так же, как прогнали тех Белоплащников. Если другого выхода не будет.
— Я хочу, чтобы вы перестали говорить о разбойниках, — поморщилась Илэйн. — Хотелось бы добраться до этой деревни без...
Из-за куста в трех-четырех шагах впереди внезапно поднялась фигура в коричневом и сером.
Глава 38
ДЕВЫ КОПЬЯ
Эгвейн окунулась в саидар и только потом закричала. В то же мгновение она увидела сияние вокруг Илэйн. На секунду девушка понадеялась, что Эллизор услышит их крики и пошлет кого-нибудь им на помощь. «Голубой журавль» не мог быть дальше чем на милю вверх по реке. Затем, выкинув из головы всякую мысль о помощи, Эгвейн уже сплетала потоки Воздуха и Огня в молнию. Девушка уже почти слышала крики врагов.
Найнив с непроницаемым видом просто стояла рядом с Эгвейн, скрестив руки на груди. То ли потому, что она не разозлилась достаточно, чтобы прикоснуться к Истинному Источнику, то ли потому, что Найнив первая увидела то, что Эгвейн заметила лишь теперь.
Персоной, возникшей перед ними, была женщина, не старше самой Эгвейн, только, может быть, выше ростом.
Девушка не отпустила саидар. Только мужчины иногда оказываются достаточно глупы, чтобы надеяться, будто женщина безобидна уже только потому, что она женщина. Эгвейн не питала подобных иллюзий. Она почувствовала, что сияние вокруг Илэйн исчезло. Дочь-Наследница все еще оставалась тихой гаванью для дурацких заблуждений. Она никогда не была пленницей Шончан.
Эгвейн не думала, что найдется много настолько тупых мужчин, которые сочтут женщину, вдруг выросшую перед тремя подругами, неопасной, пусть в руках ее нет никакого видимого оружия. У незнакомки были голубовато-зеленые глаза и рыжеватые волосы, она была коротко подстрижена, но оставленный тонкий хвостик свисал до плеч, мягкая шнурованная обувка почти до колен, туго облегающая фигуру куртка и штаны — всех мыслимых оттенков земли и камня. О подобной расцветке и одежде Эгвейн уже однажды слышала. Женщина явно была из айил.
Глядя на незнакомку, Эгвейн внезапно почувствовала странную симпатию к ней. Что же было причиной ее нежданного доброжелательства к айилке? Она выглядит как кузина Ранда, вот почему.
Но даже это — почти родственное — не могло подавить тревожного интереса Эгвейн к встречной.
О Свет, что тут делают айильцы? Ведь они никогда не покидают Пустыню; никогда не уходят оттуда со времен Айильской Войны!
Девушка всю свою жизнь слышала, как смертельно опасны айил — и эти Девы Копья не меньше, чем бойцы из мужских воинских сообществ. Но Эгвейн не чувствовала никакого особенного страха, ее только раздражало, что она все-таки немного опасалась этой женщины. После того как она овладела саидар, направляющим в нее Единую Силу, у Эгвейн не было нужды бояться кого бы то ни было. За исключением, может быть, полностью обученной сестры. В этом она себе все-таки признавалась. Но, разумеется, никакой другой женщины, даже из айил.
— Меня зовут Авиенда, — сказала наконец женщина. — Я из септа Горькая Вода, из клана Таардад Айил. — Ее лицо было таким же спокойным и бесстрастным, как и голос. — Я — Фар Дарайз Май, Дева Копья. — Она сделала минутную паузу, оглядывая трех женщин. — По вашим лицам нельзя ни о чем судить, но мы видели ваши кольца. В ваших странах есть женщины, сильно похожие на наших Хранительниц Мудрости, женщины, которых называют Айз Седай. Вы тоже из Белой Башни или нет?
На мгновение Эгвейн все-таки ощутила беспокойство. Мы? Девушка осторожно посмотрела вокруг, но никого не увидела, за кустами никто не прятался.
Если где-то рядом и был кто-то еще, его скрывала густая чаща — в двухстах шагах впереди. Или в той рощице, вдвое дальше? Слишком велико расстояние, чтобы оттуда кому-то угрожать. А если у них есть луки? Тогда эти люди должны хорошо владеть ими. В Двуречье на соревнованиях в Бэл Тайн и на День Солнца только самые лучшие лучники посылали стрелы дальше, чем на две сотни шагов.
Но лучше уж знать, что можешь пустить молнию в любого, кто попытался бы совершить столь дальний выстрел.
— Да, мы женщины из Белой Башни, — спокойно сказала Найнив. Она не озиралась и не высматривала в отдалении других айильцев, хотя не только Эгвейн, но даже Илэйн была настороже. — А сочтете ли вы каждую из нас мудрой, это уже другое дело, — продолжала Найнив. — Что вам нужно от нас?
Авиенда улыбнулась. Она действительно очень симпатичная, подумала Эгвейн. А суровое выражение лица было только маскировкой.
— Вы говорите так, как говорят наши Мудрые. Самую суть и без снисхождения к глупости. — Авиенда перестала улыбаться, но голос ее не дрогнул: — Одна из нас очень тяжело ранена, вероятно, она умирает. Хранительницы Мудрости часто исцеляют безнадежно больных людей, и я слышала, Айз Седай способны даже на большее. Вы ей поможете?
В замешательстве Эгвейн чуть было не покачала головой. Ее подруга умирает? Авиенда говорит так робко, будто просит одолжить ей миску ячменной муки!
Поразмыслив, Найнив ответила:
— Я помогу ей, если смогу. Не стану давать обещаний, Авиенда. Ваша подруга может все-таки умереть, несмотря на все мои старания.
— Смерть приходит ко всем нам, — грустно ответила айилка. — Мы можем выбрать только одно: как ее встретить. Я провожу вас к раненой.
В десяти шагах от них появились две женщины в айильской одежде, одна — из небольшой рытвины в земле, в которой, как показалось Эгвейн, не укрылась бы даже собака, вторая — из травы, достающей ей лишь до середины голени. Поднявшись, незнакомки опустили свои черные вуали, и это потрясло Эгвейн еще больше. Илэйн говорила как-то, что айил прятали свои лица только тогда, когда намеревались убивать. Появившиеся словно из-под земли женщины откинули на плечи ткань, которой обернули головы. У одной из женщин были такие же рыжеватые волосы, как у Авиенды, и серые глаза. Другая оказалась синеглазой, а волосы ее сияли огнем. Обе были одного возраста с Эгвейн и Илэйн, не старше, и воинственно сжимали в руках короткие копья, словно готовясь к нападению.
Женщина с огненно-рыжими волосами вручила Авиенде оружие: длинный тяжелый нож та повесила сбоку на пояс, а ощетинившийся стрелами колчан — на другую сторону. Темный изогнутый лук, судя по тусклому блеску, явно изготовленный из рога, Авиенда убрала в чехол за спиной. Последними в ее арсенале были четыре коротких копья с длинными наконечниками, она взяла их в левую руку, как и небольшой круглый кожаный щит. Все это Авиенда носила так же естественно, как всякая женщина в Эмондовом Лугу шарфик. Столь же непринужденно обращались с оружием и ее спутницы.
— Пойдемте, — сказала Авиенда и направилась в чащу, которую путешественницы уже миновали.
Эгвейн наконец отпустила саидар. Она подозревала, что все три айилки давно могли бы пустить в ход свои копья, если действительно хотели расправиться с девушками, еще до того, как она успела бы применить для самообороны Силу. Хотя айилки были настороже, Эгвейн сомневалась, что таковы были сейчас их намерения. А что если Найнив не сможет исцелить их подругу? Нужно, чтобы она все выяснила, прежде чем взялась за дело. Ведь от ее решения зависит и наша судьба!
На всем пути до рощи айилки пристально осматривали окрестности, будто ожидали, что голый ландшафт прячет врагов, способных маскироваться так же искусно, как они сами.
Авиенда вышагивала впереди, Найнив не отставала от нее.
— Я — Илэйн из Дома Траканд, — сказала подруга Эгвейн, пытаясь разговорить своих спутниц, — Дочь-Наследница Моргейз, Королевы Андора.
Эгвейн споткнулась. Свет, она что, с ума сошла? Ведь Андор воевал с ними в Айильскую Войну! Это было лет двадцать назад, однако говорят, у айил долгая память.
Но пламенноволосая айилка, что шла рядом с ней, только и сказала:
— Я — Байн, из септа Черная Скала, из Шаарад Айил.
— А я — Чиад, — заговорила женщина с более светлыми волосами, что была не так высока ростом и шагала с другой стороны от Илэйн, — из септа Каменная Река, из Гошиен Айил.
Байн и Чиад вопросительно взглянули на Эгвейн, выражение их лиц было прежним, но Эгвейн показалось, что они сомневаются в ее хороших манерах.
— Я Эгвейн ал'Вир, — ответила она на их взгляды. Казалось, ее спутницы ожидали большего, поэтому она добавила: — Дочь Марин ал'Вир, из Эмондова Луга, что в Двуречье.
Ее слова как будто удовлетворили женщин, но Эгвейн готова была держать пари, что айилки поняли больше, чем поняла она сама обо всех их септах и кланах. Это должно означать принадлежность к той или иной семье.
— Вы первые сестры? — спросила Байн, подразумевая, вероятно, всех троих.
Эгвейн подумала, что они, должно быть, имеют в виду «сестры», как у Айз Седай принято называть друг друга, и ответила: «Да». Одновременно Илэйн возразила: «Нет».
Чиад и Байн быстро переглянулись, — похоже, они решили, что беседуют с девушками, которые немного не в своем уме.
— Первые сестры, — обратилась Илэйн к своей подруге, как будто читала ей лекцию, — это женщины, у которых общая мать. Вторые сестры — это женщины, матери которых — сестры друг другу. — Илэйн повернулась к айилкам: — Мы мало знаем о вашем народе. Я прошу вас извинить наше невежество. Об Эгвейн я иногда думаю как о первой сестре, но по крови мы с ней не родные.
— Тогда почему вы не обращаетесь к вашим Хранительницам Мудрости? — спросила Чиад с удивлением. — Байн и я стали родными сестрами.
Эгвейн заморгала:
— Как можно стать родными сестрами? Либо у вас общая мать, либо вы рождены разными женщинами. Поверьте, оскорбить вас я вовсе не хочу. Большую часть того, что я знаю о Девах Копья, рассказала мне Илэйн. Я знаю: вы способны сражаться и не интересуетесь мужчинами, но на этом мои знания кончаются.
Илэйн кивком подтвердила слова подруги. По рассказу Илэйн Эгвейн представляла себе Дев Копья как нечто среднее между Стражами в женском обличье и Красными Айя. В ответ на слова Эгвейн айильские девушки так посмотрели на собеседниц, будто засомневались, осталась ли у тех хоть капля здравого смысла.
Найнив с непроницаемым видом просто стояла рядом с Эгвейн, скрестив руки на груди. То ли потому, что она не разозлилась достаточно, чтобы прикоснуться к Истинному Источнику, то ли потому, что Найнив первая увидела то, что Эгвейн заметила лишь теперь.
Персоной, возникшей перед ними, была женщина, не старше самой Эгвейн, только, может быть, выше ростом.
Девушка не отпустила саидар. Только мужчины иногда оказываются достаточно глупы, чтобы надеяться, будто женщина безобидна уже только потому, что она женщина. Эгвейн не питала подобных иллюзий. Она почувствовала, что сияние вокруг Илэйн исчезло. Дочь-Наследница все еще оставалась тихой гаванью для дурацких заблуждений. Она никогда не была пленницей Шончан.
Эгвейн не думала, что найдется много настолько тупых мужчин, которые сочтут женщину, вдруг выросшую перед тремя подругами, неопасной, пусть в руках ее нет никакого видимого оружия. У незнакомки были голубовато-зеленые глаза и рыжеватые волосы, она была коротко подстрижена, но оставленный тонкий хвостик свисал до плеч, мягкая шнурованная обувка почти до колен, туго облегающая фигуру куртка и штаны — всех мыслимых оттенков земли и камня. О подобной расцветке и одежде Эгвейн уже однажды слышала. Женщина явно была из айил.
Глядя на незнакомку, Эгвейн внезапно почувствовала странную симпатию к ней. Что же было причиной ее нежданного доброжелательства к айилке? Она выглядит как кузина Ранда, вот почему.
Но даже это — почти родственное — не могло подавить тревожного интереса Эгвейн к встречной.
О Свет, что тут делают айильцы? Ведь они никогда не покидают Пустыню; никогда не уходят оттуда со времен Айильской Войны!
Девушка всю свою жизнь слышала, как смертельно опасны айил — и эти Девы Копья не меньше, чем бойцы из мужских воинских сообществ. Но Эгвейн не чувствовала никакого особенного страха, ее только раздражало, что она все-таки немного опасалась этой женщины. После того как она овладела саидар, направляющим в нее Единую Силу, у Эгвейн не было нужды бояться кого бы то ни было. За исключением, может быть, полностью обученной сестры. В этом она себе все-таки признавалась. Но, разумеется, никакой другой женщины, даже из айил.
— Меня зовут Авиенда, — сказала наконец женщина. — Я из септа Горькая Вода, из клана Таардад Айил. — Ее лицо было таким же спокойным и бесстрастным, как и голос. — Я — Фар Дарайз Май, Дева Копья. — Она сделала минутную паузу, оглядывая трех женщин. — По вашим лицам нельзя ни о чем судить, но мы видели ваши кольца. В ваших странах есть женщины, сильно похожие на наших Хранительниц Мудрости, женщины, которых называют Айз Седай. Вы тоже из Белой Башни или нет?
На мгновение Эгвейн все-таки ощутила беспокойство. Мы? Девушка осторожно посмотрела вокруг, но никого не увидела, за кустами никто не прятался.
Если где-то рядом и был кто-то еще, его скрывала густая чаща — в двухстах шагах впереди. Или в той рощице, вдвое дальше? Слишком велико расстояние, чтобы оттуда кому-то угрожать. А если у них есть луки? Тогда эти люди должны хорошо владеть ими. В Двуречье на соревнованиях в Бэл Тайн и на День Солнца только самые лучшие лучники посылали стрелы дальше, чем на две сотни шагов.
Но лучше уж знать, что можешь пустить молнию в любого, кто попытался бы совершить столь дальний выстрел.
— Да, мы женщины из Белой Башни, — спокойно сказала Найнив. Она не озиралась и не высматривала в отдалении других айильцев, хотя не только Эгвейн, но даже Илэйн была настороже. — А сочтете ли вы каждую из нас мудрой, это уже другое дело, — продолжала Найнив. — Что вам нужно от нас?
Авиенда улыбнулась. Она действительно очень симпатичная, подумала Эгвейн. А суровое выражение лица было только маскировкой.
— Вы говорите так, как говорят наши Мудрые. Самую суть и без снисхождения к глупости. — Авиенда перестала улыбаться, но голос ее не дрогнул: — Одна из нас очень тяжело ранена, вероятно, она умирает. Хранительницы Мудрости часто исцеляют безнадежно больных людей, и я слышала, Айз Седай способны даже на большее. Вы ей поможете?
В замешательстве Эгвейн чуть было не покачала головой. Ее подруга умирает? Авиенда говорит так робко, будто просит одолжить ей миску ячменной муки!
Поразмыслив, Найнив ответила:
— Я помогу ей, если смогу. Не стану давать обещаний, Авиенда. Ваша подруга может все-таки умереть, несмотря на все мои старания.
— Смерть приходит ко всем нам, — грустно ответила айилка. — Мы можем выбрать только одно: как ее встретить. Я провожу вас к раненой.
В десяти шагах от них появились две женщины в айильской одежде, одна — из небольшой рытвины в земле, в которой, как показалось Эгвейн, не укрылась бы даже собака, вторая — из травы, достающей ей лишь до середины голени. Поднявшись, незнакомки опустили свои черные вуали, и это потрясло Эгвейн еще больше. Илэйн говорила как-то, что айил прятали свои лица только тогда, когда намеревались убивать. Появившиеся словно из-под земли женщины откинули на плечи ткань, которой обернули головы. У одной из женщин были такие же рыжеватые волосы, как у Авиенды, и серые глаза. Другая оказалась синеглазой, а волосы ее сияли огнем. Обе были одного возраста с Эгвейн и Илэйн, не старше, и воинственно сжимали в руках короткие копья, словно готовясь к нападению.
Женщина с огненно-рыжими волосами вручила Авиенде оружие: длинный тяжелый нож та повесила сбоку на пояс, а ощетинившийся стрелами колчан — на другую сторону. Темный изогнутый лук, судя по тусклому блеску, явно изготовленный из рога, Авиенда убрала в чехол за спиной. Последними в ее арсенале были четыре коротких копья с длинными наконечниками, она взяла их в левую руку, как и небольшой круглый кожаный щит. Все это Авиенда носила так же естественно, как всякая женщина в Эмондовом Лугу шарфик. Столь же непринужденно обращались с оружием и ее спутницы.
— Пойдемте, — сказала Авиенда и направилась в чащу, которую путешественницы уже миновали.
Эгвейн наконец отпустила саидар. Она подозревала, что все три айилки давно могли бы пустить в ход свои копья, если действительно хотели расправиться с девушками, еще до того, как она успела бы применить для самообороны Силу. Хотя айилки были настороже, Эгвейн сомневалась, что таковы были сейчас их намерения. А что если Найнив не сможет исцелить их подругу? Нужно, чтобы она все выяснила, прежде чем взялась за дело. Ведь от ее решения зависит и наша судьба!
На всем пути до рощи айилки пристально осматривали окрестности, будто ожидали, что голый ландшафт прячет врагов, способных маскироваться так же искусно, как они сами.
Авиенда вышагивала впереди, Найнив не отставала от нее.
— Я — Илэйн из Дома Траканд, — сказала подруга Эгвейн, пытаясь разговорить своих спутниц, — Дочь-Наследница Моргейз, Королевы Андора.
Эгвейн споткнулась. Свет, она что, с ума сошла? Ведь Андор воевал с ними в Айильскую Войну! Это было лет двадцать назад, однако говорят, у айил долгая память.
Но пламенноволосая айилка, что шла рядом с ней, только и сказала:
— Я — Байн, из септа Черная Скала, из Шаарад Айил.
— А я — Чиад, — заговорила женщина с более светлыми волосами, что была не так высока ростом и шагала с другой стороны от Илэйн, — из септа Каменная Река, из Гошиен Айил.
Байн и Чиад вопросительно взглянули на Эгвейн, выражение их лиц было прежним, но Эгвейн показалось, что они сомневаются в ее хороших манерах.
— Я Эгвейн ал'Вир, — ответила она на их взгляды. Казалось, ее спутницы ожидали большего, поэтому она добавила: — Дочь Марин ал'Вир, из Эмондова Луга, что в Двуречье.
Ее слова как будто удовлетворили женщин, но Эгвейн готова была держать пари, что айилки поняли больше, чем поняла она сама обо всех их септах и кланах. Это должно означать принадлежность к той или иной семье.
— Вы первые сестры? — спросила Байн, подразумевая, вероятно, всех троих.
Эгвейн подумала, что они, должно быть, имеют в виду «сестры», как у Айз Седай принято называть друг друга, и ответила: «Да». Одновременно Илэйн возразила: «Нет».
Чиад и Байн быстро переглянулись, — похоже, они решили, что беседуют с девушками, которые немного не в своем уме.
— Первые сестры, — обратилась Илэйн к своей подруге, как будто читала ей лекцию, — это женщины, у которых общая мать. Вторые сестры — это женщины, матери которых — сестры друг другу. — Илэйн повернулась к айилкам: — Мы мало знаем о вашем народе. Я прошу вас извинить наше невежество. Об Эгвейн я иногда думаю как о первой сестре, но по крови мы с ней не родные.
— Тогда почему вы не обращаетесь к вашим Хранительницам Мудрости? — спросила Чиад с удивлением. — Байн и я стали родными сестрами.
Эгвейн заморгала:
— Как можно стать родными сестрами? Либо у вас общая мать, либо вы рождены разными женщинами. Поверьте, оскорбить вас я вовсе не хочу. Большую часть того, что я знаю о Девах Копья, рассказала мне Илэйн. Я знаю: вы способны сражаться и не интересуетесь мужчинами, но на этом мои знания кончаются.
Илэйн кивком подтвердила слова подруги. По рассказу Илэйн Эгвейн представляла себе Дев Копья как нечто среднее между Стражами в женском обличье и Красными Айя. В ответ на слова Эгвейн айильские девушки так посмотрели на собеседниц, будто засомневались, осталась ли у тех хоть капля здравого смысла.