Джойс Бренда. Любовники и лжецы

   – Желание не имеет к этому отношения. Я не хочу ложиться с тобой в постель. Особенно теперь. Особенно здесь и сегодня.
   – Какая ты лгунья!
   – Нет, физически меня влечет к тебе, но мне нужно думать о своей карьере, и я не намерена подвергать ее риску, переспав с суперзвездой. Секс есть секс, и в конечном счете он не идет ни в какое сравнение с тем, чего хочу я. А я хочу добиться успеха.
   Он замер и больше не улыбался.
   – Думаешь, я причиню тебе вред, если мы переспим?
   Белинда поняла, что Джек, видимо, воспринял это как оскорбление.
   – В этом бизнесе такое случалось. – Она покраснела.
   – В таком случае ты должна понимать, что возможно и обратное. – Джек усмехнулся. – Правильно?
   Белинда молчала.
   – Если ты не переспишь со мной… – Он замолчал. Глаза его горели гневом.
   – Мне приходится защищать себя.
   – Неужели ты действительно считаешь меня каким-то маниакальным эгоцентристом?
   – Я не имею ни малейшего понятия о том, какой ты.
   – Вот именно. Ты не знаешь, какой я на самом деле. Поэтому не смей судить о моих поступках и навешивать мне ярлыки. Понятно, леди? – Джек приблизился к Белинде, но не прикоснулся, а просто стоял и смотрел на нее. – И когда в следующий раз ты вздумаешь вилять перед моими глазами своим задом, я возьму то, что мне предлагают. Ясно?
   – Я не хотела… – начала было оправдываться она, но тут в дверь снова постучали. «Спасена!» – подумала Белинда.
   – Не хотела? Черта с два! Я всего лишь читаю текст, который пишешь ты, бэби. – Джек распахнул дверь и быстро вышел из комнаты.
   Сердце у Белинды колотилось со страшной силой. Не поворачивая головы, она постаралась спокойно сказать:
   – Поставьте поднос на стол, пожалуйста.
   – Что он здесь делал? – прозвучало вдруг за ее спиной.
   Белинда оглянулась:
   – Адам?!

Глава 48

   «Она, видимо, действительно считает меня придурком», – думал Джек. И не мог с этим смириться. Ведь если бы он был таким мерзавцем, как предполагает Белинда, то заставил бы ее переспать с ним, пригрозив в противном случае отстранить от участия в работе над фильмом. Но Джек никогда в жизни не принуждал к сексу ни одну женщину. И не намерен был делать этого впредь.
   Если бы только Джек мог не обращать на нее внимания, то сколько ни крути она задницей перед его глазами, у нее бы ничего не получилось.
   Надо же – Белинда отвергла его.
   Ему пришла в голову ужасная мысль: а что, если ее действительно к нему не влечет? Что, если она играет с ним, словно с глупым, сексуально озабоченным мальчишкой? А он, сам того не желая, подыгрывает ей?
   «Забудь о Белинде, – приказал себе Джек. – Забудь. Пусть даже она хороший сценарист, но как женщина – всего лишь «динамистка». Зачем тебе это надо?»
   Легко сказать, да нелегко сделать. Джек не мог заснуть. Здесь появился ее приятель, тот самый парень, который был с Белиндой на вечеринке у Маджориса, где они встретились впервые. Может, именно в этот момент они занимаются любовью. Джек отчетливо представил себе, как массивный пенис ее дружка вторгается в Белинду, а она стонет от наслаждения. Джек повернулся на живот – возбужденный и злой. Она сейчас с этим безымянным ничтожеством, а могла бы быть с ним. Белинда не просто выставила его, она предпочла ему другого мужчину!
   Невероятно!

* * *

   – Адам, ты не имеешь права допрашивать меня!
   – Ты с ним спала?
   – По-твоему, я идиотка? Я хочу держаться от него как можно дальше!
   Белинда говорила так убедительно, что Адам, поверив ей, успокоился и взял ее за руку. Они сидели на кровати.
   – Извини, Белинда. Я был в шоке, когда увидел, как он выходит из твоей комнаты, а ты так одета.
   – Я тоже была в шоке, когда он здесь появился. – Белинда старалась не думать о предостережении Форда насчет того, что он мог бы навредить ей, если она откажется переспать с ним.
   Адам улыбнулся и прижал руку Белинды к своей груди.
   – Не сердись, я соскучился.
   – За один день?
   – Да.
   – Адам, тебе нельзя здесь оставаться. Я работаю, у меня и без того хватает проблем.
   – Разве я проблема?
   Конечно, он создавал проблему, но не могла же Белинда прямо сказать ему об этом.
   – Нет, я не это имела в виду. Но твое присутствие здесь может причинить вред моей профессиональной репутации.
   – Я приехал всего на несколько дней. Всего. Сегодня среда, мы могли бы провести вместе уик-энд.
   – Нет. Мы работаем и в этот уик-энд, и в следующий, потому что Форд пробудет здесь лишь две недели, до рождественских каникул, и нам необходимо отснять все сцены с его участием. Извини, Адам, но тебе никак нельзя здесь остаться. Прежде чем лететь сюда, следовало посоветоваться со мной.
   – Когда речь идет о тебе, Белинда, я плохо соображаю. Конечно, надо было предварительно позвонить.
   – По-моему, Адам, завтра тебе стоило бы полюбоваться живописными окрестностями, а потом мы могли бы пораньше поужинать вместе, и ты вернулся бы в Лос-Анджелес.
   – Наверное, это лучше, чем ничего. Скажи, а на Рождество ты поедешь в Аспен?
   Белинда насторожилась:
   – Откуда тебе известно, что я езжу в горы на каникулы?
   Он улыбнулся:
   – Ты говорила как-то, что увлекаешься лыжами, а у твоих родителей есть бунгало в Аспене.
   Она совсем забыла об этом. Надо быть осторожнее. По правде говоря, Белинда не думала об Аспене, поскольку голова была забита множеством других мыслей.
   – Я пока не знаю.
   – А я поеду туда. Получил приглашение от Келлеров. Ты, должно быть, знаешь, что гвоздем сезона в Аспене всегда бывает их бал, посещаемый всеми, кто имеет вес в обществе. Пойдешь со мной?
   Конечно, Белинда знала о знаменитом рождественском бале у Келлеров, который они ежегодно устраивали пятнадцатого декабря. Правда, ее еще никогда туда не приглашали, но, как дочь Эйба, она могла пойти туда, если бы пожелала. Пока такого желания у нее не возникало. Но теперь, став восходящей звездой, Белинда подумала, что было бы нелишним завязать там нужные знакомства.
   – Ради твоей карьеры, – заметил Адам, – тебе не следовало бы упускать такую возможность.
   – Договорились, – сказала Белинда. Теперь предстояло преодолеть еще одно препятствие. – Адам, я сегодня поднялась в половине шестого утра. Сейчас десять. Я безумно устала.
   Он был явно разочарован.
   – Извини. Зря ты не позвонил.
   – Ну, делать нечего. Признаюсь, мне хотелось бы заняться с тобой любовью, но я прилетел сюда не только ради секса. Мне хотелось увидеть тебя, побыть с тобой. – Адам коснулся ее щеки.
   Белинда ощутила угрызения совести. Ведь она ни разу не вспомнила об Адаме после их последней встречи.
   – Значит, пожелаем друг другу спокойной ночи?
   – При условии, что встретимся завтра.
   – Договорились.
   Белинда проводила Адама до двери, смиренно подставив щеку для поцелуя. А как только он ушел, в изнеможении рухнула на кровать. И последняя мысль перед тем, как она погрузилась в сон, была, конечно, о нем. О Джеке Форде.

Глава 49

   Царила абсолютная тишина.
   К полудню стало еще теплее, чем накануне, даже жарко. В ноябрьском небе – ни облачка. Площадку в русле пересохшего ручья, на которой они снимали целое утро, кольцом окружали грузовики, прицепы, генераторные установки, кабели, осветительная аппаратура, приспособления для специальных эффектов и масса другого оборудования. В этот момент Джек Форд и его партнерша, потрясающе красивая брюнетка, стояли не двигаясь.
   – Дайте обратный кадр, – без всякого энтузиазма скомандовал Масционе.
   Брюнетка отошла от Джека и заняла исходную позицию. Форд, засунув руки в карманы, сердито уставился себе под ноги. Масционе медленно приблизился к нему.
   – Расслабься, Джек, все в порядке. Уверен, сейчас у тебя все получится.
   Форд взглянул на режиссера. Лицо у него было мрачнее тучи.
   Белинда, наблюдавшая за этой сценой, закусила губу.
   – Послушай, – улыбнулся Масционе, – на этот раз, когда ты произносишь…
   – Нет! – безапелляционным тоном отрезал Форд.
   Все разговоры между членами съемочной бригады немедленно прекратились. Умолк и Масционе. Белинда чувствовала: сегодня что-то идет не так. Еще вчера Форд был великолепен, но сегодня они снимали один и тот же кадр с восьми утра.
   – Что тебя не устраивает, Джек? – спросил Масционе.
   – Этот диалог никуда не годится. – Джек впервые за утро взглянул на Белинду. – Он неубедителен.
   Все посмотрели на Белинду.
   Она покраснела.
   – Что значит «неубедителен»?
   – То, что он неубедителен. Ник Райдер не сказал бы этих слов.
   – Ладно, – миролюбиво сказал Масционе. – Всем перерыв на двадцать минут. Белинда, милочка, подойди сюда.
   Стараясь не выказать своих чувств, Белинда подошла к режиссеру. Он повернулся к ней и, как будто она не слышала его разговора с Фордом, сказал:
   – Думаю, этот диалог нуждается в более тонкой настройке. Попытайся сделать это, милочка.
   Белинда улыбнулась – подхалимствовать перед ним оказалось не так уж трудно – и повернулась к Форду. Он исподлобья смотрел на нее.
   – Что именно я должна сделать? – спросила Белинда самым медоточивым тоном, как и положено «милочке».
   Джек устремил на нее напряженный, пытливый взгляд. В этот момент Белинда поняла, что он тоже помнит вчерашний вечер.
   – Диалог высокопарный, – бросил Джек.
   – Высокопарный? Спасибо, это мне многое говорит. Не могли бы вы развить эту мысль?
   – Райдер не стал бы говорить этих слов Адриенне.
   – Вот как? – Белинда изо всех сил старалась подавить возмущение. – Если вы такой знаток Райдера, почему бы вам самому не подсказать мне, что именно он должен сказать?
   – Милочка, – поспешил вмешаться Масционе, – не раздражайтесь. Мы все стараемся сделать хороший фильм.
   Белинда, не обратив на него внимания, ждала ответа.
   – Думаю, он вообще ничего не стал бы говорить. То, что он чувствует, видно по его глазам, выражению лица, позе.
   – Вы объясняете мне,что должен делать и говорить Ник?
   – Разумеется.
   Они сверлили друг друга взглядом.
   – Но я автор, я создала Ника. Я его выстрадала, вложила в него душу. А вы теперь утверждаете, что знаете его лучше, чем я? – От возмущения у нее зазвенел голос.
   Форд молчал.
   – Милочка, зачем так волноваться? – Масционе, кажется, терял терпение.
   – Нет, – вмешался вдруг Джек. – Ник не сказал бы этого Адриенне. Поверьте мне, уж я-то знаю. Ник – мужчина.Уж будьте уверены, Ник не стал бы сюсюкать с Адриенной так, как вы заставили его это делать!
   – Он не сюсюкает. Ник тревожится за нее!
   – Сразу видно, что это написано женщиной! – заорал Джек. – За версту чувствуется, что это написано женщиной!
   – Время истекло! – бросил Масционе.
   Джек схватил Белинду за плечо.
   – Мы обсудим эту сцену с глазу на глаз.
   – Охотно!
   Белинде пришлось почти бежать, когда Джек, широко шагая, потащил ее к своему фургончику. Присутствующие проводили их изумленными взглядами и начали перешептываться.
   Он втолкнул ее в фургончик. Взбешенная Белинда остановилась посередине. Джек с грохотом захлопнул дверь. Даже фургончик вздрогнул.
   – Теперь мне все понятно. Значит, ты намерен всячески демонстрировать свою власть надо мной? – осведомилась Белинда.
   – О чем ты? Все это вздор. – Джек сердито взглянул на нее. – Я знаю, что говорю. Ник никогда не стал бы сюсюкать с Адриенной.
   – Ник не сюсюкает, поверь мне. Он настоящий мужчина.
   – Откуда тебе знать?
   – Уж поверь мне, настоящего мужчину я всегда отличу.
   Джек расхохотался:
   – Как же, как же! Уж не того ли твоего франтоватого ухажера ты считаешь идеалом настоящего мужчины?
   – Адам не имеет никакого отношения к Нику! Ник – придуманный мной персонаж! Я его создала! Никто не знает его лучше, чем я!
   – Ошибаешься! – заорал Джек. – Ник мой персонаж. Я сам Ник! До тех пор, пока идут съемки, я и есть Ник Райдер!
   – Ладно. Ты Ник Райдер – и ты Король. – Быстрым движением она содрала с себя свитер и бросила его на пол.
   При виде ее полных белых грудей у Джека изумленно округлились глаза.
   – Давай покончим с этим, – сказала Белинда. – Можешь получить то, что хочешь, а потом будем вести себя как нормальные взрослые люди, профессионалы. – Она расстегнула джинсы.
   Джек решительно схватил ее за руку.
   – Надень свитер, – властно потребовал он.
   Посмотрев на него, Белинда встретилась с ледяным взглядом.
   «Белинда, – подумала она, – почему ты только сейчас делаешь это? Надо было раньше».
   Джек снова перевел взгляд на ее грудь.
   – Ты, видно, действительно получаешь удовольствие, заводя меня. Я не святой. У тебя три секунды, после этого я за себя не ручаюсь.
   Белинда натянула свитер, испытывая не то разочарование, не то облегчение.
   – Зачем в таком случае ты приволок меня сюда?
   – Чтобы поработать над этой сценой.
   Она недоверчиво взглянула на него:
   – Ты действительно считаешь эту сцену слишком душещипательной для Ника?
   – Да.
   – Я хотела, чтобы зрители поняли его, по-настоящему поняли в этой сцене.
   – Они поймут. Я этого добьюсь, вот увидишь, Белинда. Я не хочу вычеркивать весь диалог целиком, только с пятой по седьмую строки на последней странице.
   – У тебя здесь есть экземпляр сценария?
   – А как же!
   Джек схватил со стола сценарий и раскрыл его. Хотя Белинду волновало его присутствие, она подошла ближе и попыталась сосредоточиться на тексте.
   – Вот. – Джек указал строку длинным пальцем.
   – Теперь понимаю, – задумчиво сказала она. – Ты действительно мастер передавать чувства без слов.
   – Спасибо.
   Она пожала плечами:
   – Я никогда и не говорила, что ты плохой актер. Ну что ж, почему бы нет? Всего три строчки.
   – Белинда, ты чертовски хороший автор. Я знаю, это твой первый проданный сценарий. Сценарий и впрямь хорош, он держит в напряжении.
   Она улыбнулась:
   – Спасибо.
   – И еще добавлю, что грудь у тебя великолепна. – Джек усмехнулся.
   – Я знаю, – сказала Белинда.
   – Не сомневаюсь. Не хочешь ли перекрутить пленку назад, до того кадра, где ты снимаешь свитер?
   Она окинула его тем самым отработанным призывным взглядом.
   – Ох, пропади все пропадом, – выдохнул Джек. – Белинда…
   – Джек…
   Он подошел к ней и положил крупные теплые руки на ее плечи.
   – О, бэби, ты сведешь меня с ума.
   Белинда прикоснулась к его лицу, стараясь не думать о последствиях того, что они собирались делать. К ее удивлению, Джек дрожал.
   В это мгновение распахнулась дверь. На пороге появился Масционе. Он понял все с первого взгляда, но увиденное, судя по всему, отнюдь не обескуражило его.
   – Черт возьми, Джек! У меня плохие, очень плохие новости. А тебе, милочка, лучше уйти!
   Джек, все еще держа Белинду обеими руками, не ослабил хватку.
   – Она может остаться. Однако ты умеешь выбрать подходящий момент, Дон. Ну, что случилось?
   – Джек, извини, но тебе, пожалуй, лучше присесть.
   Джек не двинулся с места.
   – Это насчет твоей матери, Джек…
   Джек даже не моргнул.
   – Она умерла сегодня утром.
   Джек еще крепче прижал Белинду к себе. Ей показалось, что лицо его выразило удивление.
   – Вот как? – небрежно отозвался Джек. Больше он не сказал ни слова.
   Два часа спустя Джек уже ехал в аэропорт.

Глава 50

   По просьбе Джека все необходимые хлопоты взяла на себя Мелоди. Джанет умерла в своей постели в жалкой мрачной квартирке в Санта-Монике. Очевидно, она отказалась от госпитализации, ограничившись курсом химиотерапии. Похороны были назначены на завтра.
   Мелоди было безумно жаль Джека.
   Она больше не сердилась, не расстраивалась. Ну разве можно сравнить ее беды с несчастьем, обрушившимся на Джека? Мелоди забыла, как была удручена, что Джек не пришел к ней снова и вел себя так, словно никогда и не занимался с ней любовью, а только плясал на задних лапках перед этой белокурой сучкой.
   О чем он думает? Что чувствует?
   Джек не хотел видеть мать. Он не знал, есть ли у нее друзья, и не думал о том, устраивать ли поминки. Джек не хотел заказывать погребальную службу. «Просто позаботься о том, чтобы ее где-нибудь похоронили – все равно где, – процедил он сквозь зубы, едва сдерживая гнев. – У меня нет времени на это».
   Джек не хотел покидать съемки. Даже Масционе не удалось вразумить его. Джека уговорила Мелоди. «Джек, – сказала она, – если газетчики узнают, что ты даже не поехал на похороны собственной матери…» Больше ей не пришлось ничего добавлять. Он ближайшим рейсом вылетел в Лос-Анджелес.
   Почему Джек такой черствый? Все-таки Джанет – его мать. И теперь, когда Мелоди ему нужна, он не подпускает ее к себе.
   Она попыталась оставить послание в Нью-Йорке для Питера Лансинга, хотя сомневалась, что ему удастся вовремя найти Лию и привезти ее на похороны. Оказалось, что он уже уехал из Нью-Йорка.
   А как быть с Риком? Когда Мелоди спросила Джека, как он собирается сообщить о случившемся брату, Джек страшно разозлился. «Не знаю», – прошипел он сквозь зубы, и Мелоди, все поняв, удалилась и оставила его в покое.
   Похороны назначены на завтра. И она должна быть там, рядом с Джеком.

Глава 51

   Должен же он что-то чувствовать. Хоть что-нибудь. Угрызения совести, радость. Облегчение, гнев. Но он не чувствовал ничего.
   Совсем ничего.
   Все мысли Джека были заняты съемками. Белиндой. Он думал о том, что ему пришлось уехать в самый разгар работы над фильмом и именно тогда, когда у них с Белиндой наконец все должно было произойти. Его вновь охватил гнев. Даже своей смертью мать умудрилась помешать ему.
   Умерла. Значит, наверное, не лгала, когда говорила, что умирает. Эгоистка. Пришла к нему, надеясь получить от него прощение и, возможно, спасти свою душу.
   А он и пальцем не пошевелил, чтобы помочь ей.
   Может, с помощью его денег можно было бы найти лучших врачей и продлить ее жизнь? Она даже отказалась от медицинского наблюдения и умерла одна, в какой-то жалкой комнатушке.
   Но какое это имеет значение? Для него мать умерла давным-давно.
   В самой глубине души возникла смутная боль, но Джек не желал вникать в ее причины и обращать на нее внимание.
   То, что Мелоди взяла на себя хлопоты по организации похорон, было для него большим облегчением. Но как поступить с Риком? Следовало немедленно известить его, но Джек не знал, как отреагирует на это известие его брат. Разговоров о Джанет они избегали.
   Снова защемило сердце. На этот раз сильнее.
   Джек опять не обратил на это внимания. Он будет присутствовать на этих чертовых похоронах – ради Рика и еще по одной причине. Мелоди права: его отсутствие вызвало бы отрицательные отклики в прессе, а ему это совершенно не нужно. Но потом Джек отправится в Аспен, чтобы отвести душу, катаясь на лыжах. Масционе сказал ему, что расписание съемок немного меняется и его присутствие необходимо только после рождественских каникул. Джеку хотелось поскорее вновь приступить к работе, и это было вполне понятно после пяти месяцев вынужденного безделья. Наконец-то снова начнется работа. Это важнее всего.
   Все шло превосходно. Просто превосходно.

Глава 52

   Джек замялся в нерешительности. Рик только что вернулся домой из школы и, как обычно, сразу направился к холодильнику, ничуть не удивившись неожиданному возвращению Джека. Джек наблюдал за ним, не зная, как подступиться к брату, как сообщить ему о смерти матери, ведь он понятия не имел, как Рик к ней относился.
   – Рик?
   – Ну? – откликнулся Рик, поглощенный бутербродом с арахисовым маслом и джемом.
   – Нам нужно поговорить.
   Рик бросил на брата настороженный взгляд.
   – Я ничего такого не сделал.
   – Знаю, – сказал Джек и заметил, что Рик вздохнул с явным облегчением. – Иди сюда. – Он обнял его за плечи и повел к кушетке. – Присядем на минутку.
   – В чем дело? – спросил Рик. – Что случилось?
   – Рик, мужайся. Прошлой ночью умерла Джанет.
   Рик побледнел и замер.
   Джек положил руку ему на плечо.
   – У нее был рак – случай безнадежный.
   Наблюдая за выражением лица Рика, Джек увидел в его глазах неподдельное горе. Почувствовав, что глаза наполнились слезами, Рик вскочил и помчался в свою комнату.
   Джек последовал за ним и открыл дверь.
   – Рик?
   – Убирайся! – крикнул Рик. – Уходи, черт возьми, отсюда!
   Мальчик стоял посреди комнаты. В глазах его застыли слезы. Он в ярости вытирал их кулаком.
   Джек обнял брата. Тело Рика напряглось. У Джека мучительно сжалось сердце. Он обнял его еще крепче. Рик задрожал. Потом заплакал.
   – Не стесняйся, дай горю выход, – сказал Джек, стараясь избавиться от щемящей боли в сердце. – Плакать не стыдно.
   – Она даже не пришла попрощаться, – всхлипывал Рик.
   Прижимая к себе брата, Джек чувствовал угрызения совести. Ведь он знал, что мать умирает. Он мог бы что-то сделать. Мог позволить Рику увидеться с ней. О Господи.
   – Почему она не пришла проститься?
   – Не знаю, малыш. Я этого не знаю.

Глава 53

   Стоял чудесный теплый день. Ярко светило солнце, приятный ветерок пробегал по траве.
   Джек в темном костюме смотрел без всяких эмоций, как шестеро носильщиков несли гроб к открытой могиле. Рядом стояли Мелоди и Рик. Мелоди в черном траурном платье с черной сумочкой в руке то и дело бросала на Джека настороженные взгляды. Рик молчал и был очень бледен.
   Джек смотрел, как опускают в могилу гроб, но видел другое. Он вспоминал старую кухню, грязные, рваные обои на стенах, покрытый пятнами протершийся линолеум на полу, неустойчивый стол, у которого одна ножка была короче других. И запах. Ее запах. Тяжелый, навязчивый запах дешевых духов.
   И полуголую Джанет. Ему было всего шесть лет, и он едва ли понимал, что происходит. Мать в прозрачном красном халатике, в чулках и поясе, провожала очередного клиента. Джек стрельнул в него горохом и рассмеялся, потому что попал этому жирному борову в башку.
   – Джек!
   Он с хохотом попытался удрать.
   Слишком поздно. Джанет успела поймать его и наградить увесистой оплеухой.
   – Ах ты, негодяй! Только попробуй еще раз сделать такое!
   Джеку было больно, но он изо всех сил сдерживал слезы и думал: «Я тебя ненавижу!»
   Ему стало трудно дышать. На лбу выступил пот и пополз вниз по лицу. Слезы застилали глаза. Джек изо всех сил старался сдержать их.
   Он повернулся, сделал шаг и споткнулся, так как почему-то стал плохо видеть. Не обращая внимания ни на кого и ни на что и ощущая лишь острую боль в сердце, Джек ускорил шаг. Он хотел одного – поскорее добраться до машины.
   Джек не слышал, как его окликнула Мелоди.
   Найдя наконец «феррари», он сел в машину.
   «Я тебя ненавижу! Я тебя ненавижу!» – приговаривал он, стуча кулаками по рулевому колесу. Слезы струились по его лицу. Джек услышал чьи-то странные всхлипывания. Это рыдал он.
   «Я ненавижу эту сучку! Я ненавижу ее!
   А мне и всего-то нужно было немного любви. Сказать одно доброе слово, погладить хоть раз по голове, как гладят собачонку, хоть как-то показать одобрение…»

Глава 54

   Когда они вернулись в его вествудскую квартиру, она была тут как тут. Призрак Джанет.
   Джек уставился на нее и замер, боясь потерять сознание.
   Это была Джанет, только на тридцать лет моложе, в облегающем фигуру золотом комбинезончике и босоножках на четырехдюймовых шпильках с черными шнурками. Копна темно-русых волос. На лице – слишком много косметики. Призрак Джанет окинул Джека с головы до ног наглым оценивающим взглядом. Тут с криком «Лия!» к ней бросился Рик, и все вернулось в реальное измерение.
   Еще не придя в себя от неожиданности, Джек смотрел, как Рик обнимает свою сестру. И его сестру. Их сестра? Эта… проститутка?
   Эта копия Джанет?
   Джеку стало не по себе.
   – Я взял ключ у управляющего, – сказал Лансинг, и только теперь Джек заметил его.
   – Привет, братишка, – сказала Лия, снова окидывая Джека одобрительным взглядом. – Как жаль, что мы родственники, – фыркнув, добавила она.
   – Привет, – сказал Джек, откашливаясь. – Думаю, за это следует поблагодарить Питера.
   – Я подожду в приемной. – Лансинг отвел взгляд, опасаясь, как бы по его глазам не заметили, что эта сцена и забавляет его, и вызывает сочувствие. Мелоди торопливо выставила Питера и закрыла за собой дверь.
   В комнате воцарилась напряженная тишина.
   Рик наблюдал за ними обоими, стоя рядом с сестрой и как будто готовясь защищать ее.
   – Рик, не оставишь ли нас на несколько минут с глазу на глаз? – спросил Джек.
   Джек видел, что Рик готов поддержать сестру во всем, а конфликтные ситуации, несомненно, возникнут. К его удивлению, Рик сразу же подчинился. Видно, парнишку действительно сильно потрясла смерть Джанет.
   Лия подошла к Джеку совсем близко, бесстыдно разглядывая его похотливым взглядом.
   – В жизни ты тоже хорошо выглядишь, – заметила она. – Пожалуй, даже еще лучше.
   – Уймись! – возмутился Джек, схватив ее за локоть. – Хватит молоть вздор, я этого не люблю.
   – Ай-ай-ай, чем ты недоволен? – Лия подбоченилась и насмешливо посмотрела на него. – Это ты хотел меня видеть, а не я – тебя. Не забыл, красавчик?
   – Послушай, Лия, я хочу помочь тебе начать новую жизнь. Тебе незачем продавать себя на улице.