Эддингс Дэвид. Владычица магии (Создатели чуда - 2)

   - В силах ли ты продолжить поединок, лорд Дирижен? - вежливо осведомился он. Тот с усилием встал.
   - Я не сдаюсь, - простонал он, обнажив меч.
   - Превосходно, - ответствовал Мендореллен. - А то боялся, что уже покалечил тебя.
   Соскользнув вниз, он в свою очередь выхватил меч и нацелился прямо в голову Дирижена.
   Тот едва успел поднять щит, как Мендореллен вновь взмахнул широким лезвием. Дирижену удалось только поднять руку, но слабые удары не причинили вреда. И тут меч Мендореллена с силой опустился на шлем барона. Тот закачался и осел на сухую траву.
   - Господин мой, - с тревогой спросил Мендореллен, нагибаясь и приподнимая изуродованное забрало поверженного противника, - вам плохо? Можете продолжать?
   Дирижен не ответил. Из носа хлынула кровь, глаза закатились, лицо посинело. Правая сторона тела судорожно подергивалась.
   - Поскольку этот храбрый рыцарь не в силах вымолвить слова, - объявил Мендореллен, - считаю его побежденным.
   И огляделся, по-прежнему сжимая рукоятку меча
   - Кто-нибудь хочет опровергнуть мои слова? Последовало долгое молчание.
   - Не потрудятся ли друзья рыцаря унести его с поля? Раны его не опасны. Несколько месяцев в постели - и он вновь будет на ногах.
   И Мендореллен обернулся к барону Олторейну, лицо которого заметно побледнело.
   - Ну, господин мой, - жизнерадостно начал он, - не приступить ли нам к делу? Мои друзья горят желанием продолжать путешествие, как, впрочем, и я сам.
   Сэр Олторейн оказался на земле при первом же столкновении, да к тому же сломал ногу.
   - Не повезло, господин мой, - заметил Мендореллен, подходя ближе и поднимая меч. - Вы сдаетесь?
   - Я не могу встать, - прохрипел Олторейн сквозь стиснутые зубы, - другого выбора нет. Сдаюсь.
   - И мы можем беспрепятственно проехать?
   - Дорога открыта, - корчась от боли, ответил барон.
   - Погодите! - раздался каркающий голос. Сквозь толпу рыцарей на поле выехал закованный в латы мерг и остановился перед Мендорелленом.
   - Я так и думала, что он решит вмешаться, - тихо заметила тетя Пол и, спешившись, выступила на избитый копытами круг.
   - Отойди в сторону, Мендореллен, - велела она.
   - Ни за что, госпожа моя, - запротестовал рыцарь.
   - С дороги, Мендореллен! - рявкнул Волк. Мендореллен, испуганно оглянувшись, повиновался.
   - Ну, гролим? - прищурилась тетя Пол, откидывая капюшон.
   Глаза всадника широко раскрылись при виде белого локона на лбу; он почти с отчаянием поднял руку, быстро бормоча что-то себе под нос.
   И снова Гарион ощутил странный толчок одновременно с гулким ревом в ушах
   На секунду зеленоватое свечение, казалось, окутало фигуру тети Пол. Она равнодушно взмахнула рукой; сияние исчезло.
   - Ты, должно быть, давно не практиковался, - заметана она - Не хочешь попытаться еще раз?
   Гролим поднял обе руки, но ничего не успел. Сзади тихим неслышным шагом подъехал Дерник. Взмах топора. Удар пришелся прямо поверху шлема врага
   - Дерник! - закричала тетя Пол. - Беги! Но кузнец, угрюмо насупившись, снова размахнулся. Потерявший сознание гролим вывалился из седла.
   - Глупец! - в ярости воскликнула тетя Пол. - Что ты вытворяешь?
   - Он хотел напасть на вас, мистрис Пол, - объяснил Дерник, сверкая глазами.
   - Слезай с лошади. Дерник спешился.
   - Неужели не понимаешь, как это опасно? - возмутилась она - Этот гролим мог тебя убить!
   - Я буду защищать вас, пока смогу, мистрис Пол, - упрямо ответил кузнец, и хотя я не воин и не чародей, но никому не позволю причинить вам зло.
   Глаза тети Пол изумленно раскрылись, потом вновь сузились; что-то в них смягчилось. Гарион, знавший ее с детства, успел распознать быструю смену чувств. И внезапно, без предупреждения, тетя Пол обняла встрепенувшегося Дерника
   - Ты, неуклюжий, милый дурачок. Никогда не делай этого, никогда, слышишь? У меня сердце едва не остановилось!
   Гарион, почувствовав странный комок в горле, отвернулся, краем глаза успев заметить ехидную ухмылку на лице господина Волка
   В строю рыцарей, выстроившихся на краю поля, произошло непонятное замешательство. Некоторые оглядывались с видом людей, внезапно пробудившихся от ужасного сна. Остальные были погружены в глубокую задумчивость Сэр Олторейн пытался подняться.
   - Не стоит, господин мой, - уговаривал Мендореллен, осторожно прижимая его к земле, - иначе причинишь себе ненужную боль.
   - Что мы наделали? - со стыдом простонал барон. Господин Волк, спешившись, встал на колени перед раненым.
   - Это не твоя вина, а дело рук мерга, - объяснил он барону. - Гролим вселил в ваши сердца вражду и столкнул вас друг с другом.
   - Чародейство? - охнул Олторейн, побледнев.
   - Это вовсе не мерг, а жрец гролимов, - кивнул Волк.
   - И теперь заклятье снято?
   Волк снова кивнул, глядя на валяющегося без сознания гролима.
   - Заковать мерга в кандалы, - приказал барон собравшимся рыцарям.
   И оглянулся на Волка.
   - Мы прекрасно умеем расправляться с чародеями, - мрачно заметил он. - Вот великолепный случай отпраздновать окончание постыдной распри. Этот гролим в последний раз испытывал свои чары на ком бы то ни было.
   - Превосходно! - угрюмо ухмыльнулся Волк.
   - Сэр Мендореллен! - воскликнул барон Олторейн, морщась от боли в сломанной ноге. - Чем мы можем отплатить тебе и твоим спутникам за то, что вернули нам разум?
   - Нам довольно и того, что между вами вновь воцарился мир! - довольно напыщенно объявил Мендореллен. - Поскольку всему свету известно, что я самый миролюбивый в королевстве человек.
   Но тут взгляд рыцаря упал на лежащего без сил Леллдорина, и какая-то новая мысль, казалось, осенила его.
   - Однако я должен просить у тебя одолжения. Один из наших друзей - храбрый астуриец, юноша благородного происхождения, страдает от тяжких ран. Не согласился бы ты взять его на свое попечение?
   - Его присутствие делает мне честь, сэр Мендореллен, - немедленно заверил Олторейн. - Поверьте, женщины моего дома окружат его самой нежной заботой.
   Барон коротко сказал что-то одному из своих вассалов; тот вскочил на кош и помчался к одному из замков.
   - Вы не можете оставить меня здесь, - слабо запротестовал Леллдорин. Через день-два я уже смогу сидеть в седле.
   Но тут приступ раздирающего грудь кашля скрутил его.
   - Вряд ли, - холодно возразил Мендореллен. - Слишком свежи твои раны, и силы твои еще долго не возвратятся.
   - Не останусь с мимбратами, - упирался Леллдорин. - Лучше уж ехать вперед, и будь что будет.
   - Юный Леллдорин, - начал Мендореллен отрывисто, даже резко. - Мне известна нелюбовь твоя к народу Мимбра. Но такие раны, однако, вскоре начнут гноиться, а бушующая в крови лихорадка и горячка, сжигающая плоть, окончательно ослабят тело, и заботы о тебе тяжким бременем лягут на наши плечи. Времени ухаживать за тобой у нас нет, и так уже мы сильно задержались
   Гарион громко охнул, не в силах сдержать негодования, услышав столь жестокие речи, и почти с ненавистью уставился на Мендореллена
   Лицо Леллдорина мгновенно побелело.
   - Благодарю за то, что открыли мне истину, сэр Мендореллен, - сухо заявил он. - Я должен был сам об этом подумать. Если вы поможете мне сесть в седло, я немедленно поеду.
   - Даже и не мечтай об этом! - коротко велела тетя Пол.
   Вассал барона Олторейна возвратился вместе со слугами и белокурой девушкой лет семнадцати в розовом платье из жесткой парчи и бархатном плаще.
   - Моя младшая сестра, леди Ариана,- представил Олторейн. - Бойкая девушка и, несмотря на столь юные лета, обучена искусству ходить за больными.
   - Постараюсь недолго обременять ее, господин мой, - объявил Леллдорин. Через неделю возвращусь в Астурию.
   Леди Ариана привычным жестом потрогала его лоб.
   - О нет, добрый юноша, - запротестовала она, - думаю, визит твой продлится несколько дольше.
   - Неделя, и не больше, - упрямо повторил Леллдорин.
   - Как угодно, - пожала плечами девушка. - Думаю, брат мой сможет дать для сопровождения нескольких слуг, дабы те смогли достойно похоронить тебя, что, несомненно, произойдет, если не ошибаюсь, после того, как проедешь расстояние в десять лиг.
   Леллдорин ошеломленно заморгал. Тетя Пол отвела в сторону леди Ариану и долго шептала ей наставления, передав маленький пакетик с травами. Леллдорин жестом подозвал Гариона, тот немедленно подбежал поближе и встал на колени перед носилками.
   - Итак, все кончено, - пробормотал юноша. - Я так хотел ехать с вами.
   - Ты скоро выздоровеешь, - заверил Гарион, зная, что говорит неправду, и, наверное, попозже сможешь догнать нас.
   - Нет, - покачал головой Леллдорин, - боюсь, не смогу.
   Он снова закашлялся; сухие хрипы, казалось, разрывали легкие.
   - У нас мало времени, друг мой, - прошептал он, - так что слушай внимательно.
   Гарион, чуть не плача, взял его за руку.
   - Помнишь, о чем мы говорили тем утром, когда уехали из дома дяди? Гарион кивнул.
   - Ты сказал, что именно я должен решить, стоит ли нарушать обет молчания, данный Торазину и остальным.
   - Помню, - кивнул Гарион.
   - Ну вот. Я решился. Освобождаю тебя от клятвы. Делай что сочтешь нужным.
   - Лучше бы ты сам рассказал обо всем дедушке, Леллдорин, - запротестовал Гарион.
   - Не могу, - простонал тот. - У меня слова в глотке застрянут. Прости, уж такой уродился. Знаю, что Нечек нас использует, но я дал слово товарищам. Я аренд, Гарион, и сдержу обещание, даже если буду знать, что не прав, так что решай сам. Нужно помешать Нечеку уничтожить нашу страну. Я хочу, чтобы ты пошел прямо к королю.
   - К королю? Он мне никогда не поверит.
   - Заставь поверить. Расскажи ему все. Гарион решительно замотал головой.
   - Я не назову ни тебя, ни Торазина. Сам знаешь, что он с тобой сделает.
   - Это неважно, - настаивал Леллдорин, вновь закашлявшись.
   - Скажу о Нечеке, - упрямо заявил Гарион, - только не о тебе. Где можно найти этого мерга?
   - Он знает, - очень слабым голосом прошептал Леллдорин. - Нечек - посол при дворе в Во Мимбре. Личный представитель Тор Эргаса, короля мергов.
   Гарион замер в изумлении.
   - К его услугам все золото из неистощимых рудников Ктол Мергоса, продолжал Леллдорин. - Этот заговор, придуманный им, возможно, один из сотни, направленных на уничтожение Арендии. Ты должен помешать ему, Гарион. Обещай мне.
   Светлые глаза юноши лихорадочно блестели, он с силой вцепился в руку Гариона.
   - Я все сделаю, Леллдорин, - поклялся Гарион. - Еще не знаю как, но обязательно помешаю ему.
   Леллдорин устало откинулся на носилки, будто все силы ушли на то, чтобы услышать эти слова из уст друга.
   - До свидания, Леллдорин, - тихо сказал Гарион, вытирая полные слез глаза.
   - До свидания, друг мой, - едва слышно прошептал Леллдорин; и тут же глаза его закрылись, а рука, сжимающая пальцы Гариона, повисла. Сердце Гариона сжалось от страха, но, заметив, как слабо бьется жилка на шее, он понял, что Леллдорин все еще жив... но едва держится. Гарион с нежной осторожностью положил руку друга ему на грудь и натянул на плечи грубое серое одеяло. Потом встал и быстро ушел, не сдерживая катившихся по щекам слез.
   Прощание было коротким; путешественники погнали коней к Великому Западному пути. Крестьяне и копьеносцы дружно приветствовали их, но вдалеке слышались другие звуки - это деревенские женщины отправились разыскивать своих близких, бродя среди распластанных на земле тел: вопли и стоны зловещим эхом вторили радостным крикам.
   Гарион с мрачной решимостью пришпорил коня и догнал Мендореллена.
   - Мне кое-что нужно сказать вам, - горячо начал он, - Может, эти слова придутся не по нраву, но мне все равно.
   - И что же? - мягко осведомился рыцарь.
   - Думаю, что вы поступили отвратительно и жестоко по отношению к Леллдорину. И пусть вы считаете себя величайшим рыцарем в мире, но, по-моему, вы просто беззастенчивый хвастун с каменным сердцем, и можете делать со мной что хотите.
   - Ах, вот что! - кивнул Мендореллен. - Поверь, юный друг, ты неверно понял мои намерения. Необходимо было спасти его жизнь Астурийский юноша очень храбр и поэтому не думает о себе. Не открой я ему глаза, этот молодой человек, несомненно, продолжал бы настаивать на том, чтобы ехать с нами, и вскоре бы умер.
   - Умер? - фыркнул Гарион. - Тетя Пол наверняка бы спасла его.
   - Именно леди Полгара сообщила мне, что жизнь юноши в опасности, но честь не позволяла ему бросить товарищей, та самая честь, что побудила Леллдорина остаться и не стать причиной нашей задержки.
   Рыцарь криво усмехнулся.
   - Думаю, слова мои понравились ему не больше, чем тебе, но зато он будет жить, а это самое главное, не так ли?
   Гарион молча уставился на ехавшего с высокомерным видом мимбрата, ярость внезапно испарилась, юноша понял, что вел себя глупо и невежливо.
   - Простите, - неохотно пробормотал он, - я и в самом деле не понимал, что вы делаете.
   - Неважно, - пожал плечами Мендореллен. - Многим неясны мои поступки. Но пока я уверен, что мотивы благородны, мнение остальных меня не беспокоит. Однако я рад, что имел возможность объясниться с тобой, - ведь нам предстоит долгое совместное путешествие, а всякая неприязнь в таких случаях опасна.
   Они некоторое время ехали молча; Гарион старался привести мысли в порядок. Должно быть, он и вправду недооценивал Мендореллена.
   Добравшись до широкого тракта, они вновь повернули на юг и продолжали путь под угрюмым, низко нависшим небом.
   Глава 8
   Арендийская равнина расстилалась перед ними - необозримое пространство, заросшее высокой травой, где поселения встречались очень редко. Ветер, гуляющий по полям, был пронизывающим и холодным, грязно-серые облака клубились в небе.
   Необходимость оставить раненого Леллдорина повергла всех в уныние, и путешественники почти целыми днями ехали молча. Гарион держался позади вместе с Хеттаром и вьючными лошадьми, стараясь находиться как можно дальше от Мендореллена.
   Хеттар, казалось, часами мог обходиться без слов, но через два дня Гарион намеренно попытался вывести олгара с ястребиным лицом из глубокого раздумья.
   - Почему ты так ненавидишь мергов, Хеттар? - полюбопытствовал он, не найдя лучшей темы для беседы.
   - Все олорны ненавидят мергов, - спокойно ответил тот.
   - Да, - согласился Гарион, - но у тебя, кажется, это связано еще с чем-то личным. Разве не так?
   Хеттар, скрипя кожаной курткой, устроился поудобнее в седле.
   - Они убили моих родителей, - пробормотал он. Гарион словно ощутил тяжелый удар в грудь, внезапно вспомнив о собственной семье.
   - Как это случилось? - выпалил он, не успев сообразить, что Хеттар, возможно, не желает исповедоваться.
   - Мне было семь, - глухо, без всякого выражения, начал Хеттар. - Мы собрались навестить семью матери - она была из другого племени. Пришлось проезжать около восточных укреплений, и тут случился набег мергов. Лошадь матери споткнулась, она вылетела из седла, и мерги появились прежде, чем мы с отцом успели помочь ей. Они убили моих родителей не сразу. Очень много времени прошло. Помню, как мать вскрикнула всего однажды - в самом конце.
   Лицо Олгара было холодно-бесстрастным, как скала, а монотонный спокойный голос делал рассказ еще более ужасающим.
   - После того как мои родители перестали дышать, мерги обвязали мне ноги веревкой и потащили по земле за лошадью. Когда веревка наконец порвалась, они посчитали меня мертвым и бросили на дороге. Как сейчас слышу их веселый смех. Через два дня меня нашел Чо-Хэг.
   Гарион на миг так ясно представил себе искалеченного одинокого ребенка, брошенного в пустыне Восточной Олгарии, выжить которому помогли только скорбь и всепоглощающая ненависть.
   - Я убил первого мерга в десять лет, - продолжал Хеттар по-прежнему бесстрастно. - Он пытался скрыться от нас, но я сбил его и вонзил копье между лопаток. Мерг завопил, когда копье пробило его насквозь, а я почувствовал себя лучше. Чо-Хэг подумал, что если я увижу смерть мерга, то излечусь от ненависти. Но он был не прав.
   Лицо высокого Олгара было абсолютно лишено всякого выражения; длинная прядь на макушке трепыхалась на ветру. Казалось, в душе его царит ледяная пустота, словно там нет других чувств, кроме одного, не дающего спокойно спать, мучающего день и ночь.
   В эту секунду Гарион смутно осознал, что имел в виду господин Волк, предостерегая об опасности, грозящей тем, кто одержим идеей мести, но тут же прогнал навязчивую мысль Если Хеттар может жить с этим, значит, такое существование под силу и ему. Гарион неожиданно почувствовал безмерное восхищение одиноким человеком, сознательно идущим столь мрачным беспросветным путем.
   Господин Волк был поглощен беседой с Мендорелленом; оба замедлили ход, что позволило Хеттару и Гариону догнать их. Некоторое время они ехали вместе.
   - Такова наша природа, - меланхолично заметил рыцарь в сверкающих латах. Чрезмерная гордыня - проклятье наше, причина войн, опустошающих бедную Арендию.
   - Это можно исправить, - возразил Волк.
   - Как?! Гордость у нас в крови. Сам я - крайне миролюбив и доброжелателен, но даже меня не миновала национальная болезнь Более того, распри наши столь древние, что уходят корнями в историю: прежде всего необходимо очистить души от язв. Мир не продлится долго, друг мой. Уже сейчас в лесах поют астурийские стрелы, направленные в мимбратов; Мимбр в отместку сжигает астурийские дома, зверски убивая заложников. Боюсь, война неизбежна.
   - Нет, ты не прав, - покачал головой Волк.
   - Но как предотвратить ее? - нахмурился Мендореллен. - Кто может излечить нас от безумия?
   - Я, если придется, - спокойно ответил Волк, откидывая на спину серый капюшон.
   - Ценю твои добрые намерения, Белгарат, - едва заметно усмехнулся Мендореллен, - но даже ты ничего не сможешь сделать.
   - Нет на свете ничего невозможного, - деловито заметил Волк. - Чаше всего я предпочитаю не мешать забавам других людей, но не могу позволить, чтобы именно сейчас в Арендии вспыхнул пожар войны. И если будет нужно, сделаю все, лишь бы помешать совершиться очередной глупости.
   - Вправду сила твоя столь велика? - задумчиво осведомился Мендореллен, словно не мог заставить себя поверить этому.
   - Да, - спокойно кивнул Волк, почесывая короткую белую бородку, - именно так.
   Лицо Мендореллена приняло встревоженное, даже немного благоговейное выражение, а Гарион сильно обеспокоился, услышав такое заявление своего деда. Если Волк собирается в одиночку воспрепятствовать войне, он так же может расстроить все его планы мести. Еще один повод для волнений.
   Но в эту минуту подъехал Силк.
   - Место, где проходит Большая ярмарка, как раз впереди. Остановимся или объедем стороной?
   - Можно и остановиться, - решил Волк. - Уже почти вечер, да и припасы у нас на исходе.
   - Лошадям тоже нужно отдохнуть, - добавил Хеттар. - Они жаловаться начинают.
   - Нужно было мне сказать, - укорил Волк, оглядываясь на тяжелогруженых животных.
   - Они еще не истощены, но жалеют себя. Преувеличивают, конечно, хотя небольшой отдых не повредит.
   - Преувеличивают?! - ошеломленно воскликнул Силк. - Уж не хочешь ли сказать, что лошади способны на ложь?
   - Ну конечно, - пожал плечами Хеттар, - то и дело не прочь соврать и весьма преуспели в этом.
   Какой-то момент Силк, казалось, был просто потрясен, но тут же неожиданно рассмеялся.
   - Это странным образом восстанавливает мою веру в космический порядок вещей, - объявил он. Волк поморщился:
   - Силк, знаешь ли, ты очень злой человек. Неужели тебе не стыдно?
   - Каждый делает то, на что способен, - издевательски ответил человечек с крысиным лицом.
   Арендийская ярмарка располагалась на пересечении Великого Западного пути и горной дороги, ведущей из Алголанда. На большом пространстве примерно в квадратную лигу радовали глаз яркие голубые, желтые, красные шатры и полосатые палатки. Все вместе походило на цветной сказочный город посередине унылой серо-коричневой равнины, а блестящие треугольные флажки весело трепетали на буйном ветру под низко нависшими облаками.
   - Надеюсь, у меня хватит времени совершить кое-какие сделки, а то я начинаю терять навык, - объявил Силк, когда все спускались с высокого холма. Кончик его острого носа возбужденно подергивался.
   С полдюжины забрызганных грязью нищих в безнадежном отчаянии сгрудились на обочине дороги, протягивая руки.
   - Не стоит кормить эту шваль, - проворчал Бэйрек.
   - Милосердие - это одновременно обязанность и привилегия, господин мой Бэйрек, - ответил рыцарь.
   - Почему здесь не построят дома? - спросил Гарион Силка, приближаясь к центру ярмарки.
   - Никто не остается здесь надолго, - пояснил тот. - Ярмарка не кончается, но люди приходят и уходят. А кроме того, здания облагаются налогом, а палатки нет.
   Многие из торговцев, вышедших на улицу, чтобы приветствовать вновь прибывших, как оказалось, знакомы с Силком, а некоторые, подозрительно оглядывая его, неохотно произносили слова приветствия.
   - Вижу, репутация твоя хорошо известна, Силк, - сухо заметил Бэйрек.
   - Такова цена славы, - пожал тот плечами.
   - Нет ли опасности, что кто-нибудь знает тебя под другим именем? - спросил Дерник. - Вспомни, кого разыскивают мерги?
   - Ты имеешь в виду Эмбара? Вряд ли. Эмбар редко бывал в Арендии, а кроме того, совсем не похож на Редека.
   - Да, но это один и тот же человек - ты, - возразил I Дерник.
   - Верно, - многозначительно подняв палец, согласился Силк. - Мы с тобой знаем это, а они - нет. Для тебя я всегда выгляжу одинаково, но для других... Дерник скептически усмехнулся.
   - Редек, старый дружище! - окликнул лысый драснийский торговец из ближайшего шатра.
   - Делвор! - радостно отозвался Силк. - Сто лет тебя не видел.
   - Смотрю, ты преуспеваешь, - заметил лысый.
   - Свожу концы с концами, - скромно ответил Силк. - Чем торгуешь?
   - Достал несколько маллорийских ковров, - ответил Делвор. - Кое-кто из местных аристократов желал бы купить, да цены не устраивают.
   Пальцы его, однако, быстро шевелились, и разговор на языке жестов шел совсем о другом:
   "Твой дядя велел, чтобы мы помогли тебе, если понадобится. Что-нибудь нужно?"
   Вслух же он громко спросил:
   - Вижу, у тебя много вьюков. Что везешь?
   - Сендарийское сукно и всякие мелочи, - объяснил Силк, в свою очередь сделав несколько непонятных знаков:
   "Видел ли ты мергов здесь, на ярмарке?"
   "Одного, но он покинул Во Мимбр неделю назад. Однако на том конце стоят палатки недраков..."
   "Слишком далеко они забрались от дома, - жестикулировал Силк. - В самом деле приехали торговать?"
   "Трудно сказать", - ответил Делвор.
   "Можешь приютить нас денька на два?"
   "Что-нибудь придумаем, за соответствующее вознаграждение, конечно..." просигналил Делвор с ехидной усмешкой в глазах.
   Силк, молниеносно двигая руками, выразил свое возмущение столь наглым заявлением.
   "В конце концов, дела есть дела", - пошевелил пальцами Делвор.
   - Можете входить, - пригласил он вслух. - Выпейте вина, поужинайте. Нам о многом нужно поговорить!
   - Будем очень рады, - кисло скривился Силк.
   - По-моему, вы встретили достойного соперника, принц Келдар, не так ли? мягко осведомилась тетя Пол, едва заметно улыбнувшись, и грациозно оперлась на руку Силка, помогавшего ей спешиться перед полосатым шатром Делвора.
   - Ну что вы, леди Полгара! Просто пытается во всем опередить меня, вот уже много лет, еще с тех пор, как потерял целое состояние в Яр Гораке из-за одного задуманного мной дельца. Пусть считает, что сквитался наконец со мной - это поднимет настроение Делвора, а мне доставит большую радость, чем если бы я вновь в очередной раз положил его на обе лопатки.
   - Вы неисправимы, - засмеялась она.
   Силк весело подмигнул.
   Внутри шатер оказался очень уютным. В расставленных там и сям жаровнях весело пылали дрова, встречая усталых путешественников благословенным теплом. На полу лежал темно-синий ковер, а вместо стульев повсюду были разбросаны большие красные подушки. Силк поспешно представил друзей Делвору.
   - Большая честь для меня, о Древнейший, - пробормотал торговец, низко кланяясь господину Волку и тете Пол. - Чем могу помочь?
   - Больше всего сейчас необходимы сведения, - ответил Волк, сбрасывая тяжелый плащ. - Несколько дней назад к северу отсюда мы встретили гролима, пытающегося развязать гражданскую войну. Ты можешь потолковать среди людей и разнюхать, что происходит вокруг? Хотел бы я, по возможности, избежать очередной распри между соседями.
   - Попытаюсь узнать, - пообещал Делвор.
   - Я тоже пойду погуляю, - решил Силк. - Если за дело возьмемся мы с Делвором, очень скоро нам станет известно все до последней мелочи.
   Волк вопросительно взглянул на него.
   - Редек из Боктора никогда не упустит случая заключить сделку повыгоднее, - чуть поспешнее, чем нужно, объяснил коротышка. - Подумай, людям ведь покажется странным, если он останется в шатре Делвора.
   - Понятно, - кивнул Волк.
   - Не хочешь же ты, чтобы нас начали подозревать? - с невинным видом продолжал Силк, хотя кончик носа подергивался все быстрее.
   - Ну хорошо, - сдался Волк. - Только не зарывайся. Не желаю, чтобы завтра с утра у палатки толпились разъяренные покупатели, требующие твоей головы.
   Носильщики Делвора сняли груз с вьючных лошадей; один из них взялся показать Хеттару дорогу к конюшням. Силк начал рыться в тюках. На свет появилась груда маленьких, но дорогих предметов обихода, извлекаемых из складок свернутого сукна.
   - А я все удивлялся, зачем тебе понадобилось столько денег в Камааре, сухо заметил Волк.
   - Всего-навсего часть маскировки, - ухмыльнулся Силк. - У Редека с собой всегда много безделушек, которыми тот выгодно торгует по пути.