Эллиот Аронсон. На коне бледном

Хронос рассмеялся:
- Разумеется, там, а добраться до него проще простого. Вы живете в
Чистилище, Танатос!
- Живу?
- Да, отдыхаете от нелегкого труда по ловле душ. Великолепный особняк
на Небесах, резиденция Смерти.
- Я никогда там не был, - немного задетый, произнес Зейн. - А как до
нее...
- Добраться? На своем прекрасном бледном скакуне, естественно.
- Скакуне?
- Смерть ездит на коне бледном. Неужели не знали? Морт всегда при вас.
- Конечно, знаю! Но где добыть этого коня?
- Не где, а как, мой друг. - Хронос покровительственно улыбнулся и
похлопал по приборной панели. - Он перед вами!
- Автомобиль? - Зейн совсем запутался. - Да, на номерном знаке написано
"МОРТ". Но при чем здесь машина?
- Нажмите вот сюда, - Хронос указал на одну из кнопок на приборной
доске, которую Зейн раньше не замечал. На ней красовалось стилизованное
изображение головы шахматного коня.
Зейн повиновался.
Он сидел верхом на великолепном жеребце. Шкура жеребца была светлой,
словно выбеленный дождями и ветром череп, а грива походила на
переливающиеся серебряные нити; сверкающие копыта казались стальными. Конь
поднял красивую голову, насторожил уши и фыркнул, выпустив клубы пара.
Как давно Зейн мечтал приобрести летающую лошадь! Сегодня грезы стали
явью. Правда, у его скакуна не было крыльев, но при таких возможностях они
не понадобятся.
- Хотите узнать еще что-нибудь? - сухо осведомился Хронос. Он теперь
примостился на крупе жеребца позади Зейна.
- У меня столько вопросов, что, боюсь, нам не хватит даже вечности, -
ответил Зейн, ошарашенный мгновенной трансформацией уже ставшего привычным
автомобиля в живое существо. Да, наука и магия сейчас стали союзниками,
однако такое и представить себе невозможно!.. Он чувствовал, как
подрагивают могучие мускулы волшебного жеребца, и был взволнован будто
ребенок, неожиданно получивший невероятный подарок. - Но сейчас почему-то
все кажется не таким уж важным. В это мгновение я понял...
- Кстати, "это мгновение" в каком-то смысле мы остановили, - напомнил
ему собеседник и слез с коня. - Я должен идти. - Песочные часы в руке
Хроноса сверкнули; он исчез.
- Время летит, - меланхолично заметил Зейн и, стряхнув с себя грусть,
потрепал по холке жеребца. - Я знаю, мы подружимся, Морт. Только я не
очень-то ловко езжу верхом, поэтому для обычных вызовов в город удобнее
использовать тебя как автомобиль. Так что, если нам не надо срочно в
Чистилище... Или стоит отправиться туда прямо сейчас?
Жеребец фыркнул. Он явно не одобрил предложение хозяина. Что ж, ему
виднее.
Зейн опустил глаза на седло, обнаружил там кнопку и нажал на нее.
- Наверное, это снова превратит тебя в лимузин?
В то же мгновение он оказался в кресле водителя. Неплохо! Конечно, он с
удовольствием поговорил бы с волшебным конем, но дело не ждет.
Зейн нажал на часах кнопку "Старт", отметив про себя, что они
педантично зафиксировали задержку на полчаса и ее потом придется
ликвидировать. Что ж, время не прошло напрасно; по крайней мере стало
понятно, каковы правила работы.
Он определил направление и включил сверхзвуковую скорость. Лошадь
превращается в автомобиль... Довольно необычно, зато очень удобно.
Интересно, кто из них машина, а кто - живое существо? Надо потом выяснить.
Теперь ясно, почему вести Морт-мобиль было так легко. Водитель может
зазеваться и, скажем, врезаться в дерево, но разве такое когда-нибудь
случится с всадником? Лошадь соображает не хуже хозяина. Все хорошо,
только чувствуешь себя человеком, который едет не верхом на своем скакуне,
а внутри его!
Морт доставил Зейна на место для парковки возле большого стадиона. Уже
стемнело, но арена была освещена так ярко, что вокруг нее вечер
превратился в день. Зейн присмотрелся к талисманам на браслете. Может,
произошла ошибка? Нет, "кошачий глаз" стал огромным, а стрелка уверенно
указывала на спортивный комплекс.
- Что же, значит, все правильно, - произнес Зейн, вышел из машины и
подошел к входу. Контролер, проверявший билеты, молча пропустил его;
наверное, принял за здешнего служащего. Зейн зашагал вперед, сверяясь со
стрелкой.
Он появился в кульминационный момент матча. Играли в американский
женский футбол. Над полем реяли флаги с названиями команд: "Крольчихи"
против "Овец". Мяч находился на девяностофутовой линии "Овец", и девушки
как раз вводили его в игру.
Талисман указывал на поле. Игра, впрочем, пока шла на другой его
половине.
Зейн, с трудом проталкиваясь сквозь возбужденную толпу, обошел трибуны.
Наконец стрелка на камне дрогнула, повернувшись к отметке рядом с
пятидесятифутовой линией "Крольчих". Там никого не было.
Неужели произошел сбой? Но тут Зейн сообразил, что изменил график и
поэтому прибыл слишком рано; до смерти клиента оставалось еще целых три
минуты. Что ж, придется немного подождать.
Он опустился на удобную скамейку возле стопятидесятифутовой линии. На
ней сидели игроки команды "Овец" - рослые, крепко сбитые девушки,
по-своему привлекательные, особенно для любителя мускулистых сильных дам.
Их непомерно развитые выпуклости выпирали из узких маек и шорт. Та, что
сидела рядом, взглянула на Зейна и, увидев скелет, в страхе отпрянула.
Потом, сообразив, что ей почудилось, отвернулась и вновь принялась следить
за игрой. Ни один из многотысячной толпы болельщиков не обратил внимания
на Смерть, сидящую на скамейке запасных.
"Крольчихи", облаченные в синюю форму, яростно атаковали.
Многочисленные защитные накладки подчеркивали их формы, увеличивая до
невероятных размеров. Это уж слишком: такого вымени не бывает даже у
дойных коров... Возможно, Зейн просто сидел слишком близко. Когда он
наблюдал за подобным зрелищем по телевизору (пока тот не забрали в счет
долгов), невероятные габариты спортсменок даже возбуждали.
Полузащитница "Крольчих" подхватила мяч и изогнулась, приготовившись к
броску. Она успела метнуть его, но к ней, сломя голову, уже неслись две
"Овцы". Яркая вспышка: заклинание мяча пробило блокирующую магию обороны,
и он устремился к цели.
Принимающий игрок левитировал, поднявшись в воздух под углом, чем
спутал защитника, уже предвкушавшего возможность применить сбивающее
заклинание. "Крольчиха", радостно завопив, поймала мяч, прижала к своей
массивной груди, а затем пушечным ударом послала в зону.
Ударившись о дерн, он вырвал из него добрый кусок. Красивая игра!..
Трибуны содрогнулись от восторженного рева зрителей.
И вдруг взвился черный флаг. Судьи, одетые в полосатую форму, похожую
на шкуру скунса, посовещались между собой и решили, что было применено
незаконное заклинание, ослепившее оборону "Овец". Игру остановили и
назначили пенальти. Поскольку "Крольчихи" оставались в голевой зоне,
капитан "Овец" предпочла удару по мячу магический прием - призвала ветер,
дующий в лицо соперницам. Действие заклинания продлится две минуты -
достаточно, чтобы атака провалилась.
Команда "Крольчих", сомкнув ряды, продолжала наступать. Их болельщики
ободряли своих любимиц, скандируя:
- Кроли! Кроли! Кроли!
Зейн сначала решил, что они так переиначили для краткости название
команды, затем увидел на большом плакате инициалы и имя полузащитницы:
Кроли. Он вспомнил, что, когда еще был смертным, видел ее по телевизору.
Лучший игрок "Крольчих" подхватила мяч и выполнила финальную пробежку,
умело, как и подобает настоящему профессионалу, удерживая своих
блокировщиков на расстоянии вытянутой руки при помощи серии разрешенных
магических приемов. Но как только она пересекла линию, футболистка попала
в зону действия раздевающего заклинания, ловко запущенного кем-то из
недругов. Неожиданно девушка оказалась обнаженной, по крайней мере
выглядела таковой. Форма, конечно, осталась на ней, защищая от травм,
просто стала невидимой. Без всех своих уродливых обезличивающих накладок
она оказалась вполне привлекательной, даже соблазнительной. Трибуны словно
взбесились.
Кроли опустила глаза и поняла, чем вызван ажиотаж болельщиков. Она
густо покраснела чуть ли не до пояса, но не от смущения, а от праведного
гнева. Поравнявшись с очередной защитницей, девушка схватила ее за волосы
и развернула на сто восемьдесят градусов.
Игрок "Овец" не осталась в долгу, вцепившись в гриву Кроли, пытаясь
бросить ее через плечо приемом дзюдо. Однако та вовремя повернулась и
теперь изо всех сил тянула противницу в противоположную сторону.
Две женщины закружились по арене в некоем подобии танца, спиной к
спине. Зрители взвыли от восторга при виде нового неожиданного
представления; подыгрывая настроению толпы, оркестр заиграл ритмичную
танцевальную мелодию.
Глядя на них, другие игроки чуть было не включились в этот неспортивный
поединок, но вмешались служители и, к немалому разочарованию болельщиков,
пустили в ход усмиряющие чары. Судьи растащили соперниц в стороны.
Когда над полем битвы рассеялась пыль, все увидели штрафной флажок
арбитра. Неудивительно! Внос мяча был признан неправильным. Команда
"Крольчих" потеряла часть территории.
Полузащитница ушла с поля, чтобы получить контрзаклинание и вновь
сделать видимой одежду. Хихикающие соперницы провожали ее насмешливыми
взглядами. По-видимому, подобное применение магии было не запрещено,
поскольку не причиняло игроку физического, а в случае с Кроли - и
морального ущерба: у многих болельщиков плотоядно горели глаза.
- Наша Кроли хороша во всякой роли! - выкрикнул какой-то фанат.
Волшебный ветер унял атакующий порыв "Крольчих". Их соперницы получили
мяч на пятидесятифутовой линии и не теряли времени даром: удачная пробежка
через центр игрового поля дала лишних тридцать пять футов пространства.
Никакой магии, просто правильная тактика и слаженные действия, но они
принесли успех, а вот противницы, не разгадав замысел вовремя, даром
расходовали свои контрзаклинания.
Оборона "Крольчих" стала более жесткой. Заклинания отражали волшебные
блоки, и атака "Овец" завязла. Казалось, нападавшие только имитируют
движение, а тут еще прошли две минуты и стих ветер, который помогал нести
мяч. Их болельщики на трибунах притихли.
Неожиданно в игре наступил перелом. Полузащитница "Овец" в последней
отчаянной попытке, подкрепленной заклинанием левитации, послала мяч на сто
двадцать футов. Принимающая почти дотянулась до него, но защитница под
номером 69 буквально смела противника со своего пути и перехватила добычу.
Болельщики "Крольчих" разразились восторженными воплями, а
дирижировавшие ими люди из группы поддержки едва не обезумели от радости,
потому что удачно наложенные отвлекающие чары скрыли нарушение от
судейской бригады. Но "Овцы", зарычав от ярости как волки, развернулись;
сразу несколько игроков со всего разгона врезались в соперницу. От мощного
удара ту подбросило в воздух. Пролетев несколько метров, девушка камнем
рухнула на землю.
Воцарилась тишина - защитница под номером 69 каталась по траве, не в
силах подняться. К ней поспешил врач команды.
Внезапно Зейн вспомнил про свою работу. Таймер часов стоял, на нуле,
стрелка указывала на упавшего игрока.
Он устремился к ней, сознавая, что несчастная обречена. Не
останавливаясь, растолкал "Крольчих", обступивших тело подруги, и быстро
извлек душу.
Никто ничего не заметил. Номер 69, которая только что корчилась от
нестерпимой боли, вдруг успокоилась. Смерть стала для нее избавлением,
потому что у девушки был сломан позвоночник.
Зейн повернулся и зашагал к Морту, на ходу складывая свой драгоценный
груз. Он снова проявил непрофессионализм, позволил себе увлечься игрой.
Из-за него бедняжка мучилась на целую минуту дольше.
Непрофессионализм? Кто он такой, чтобы вообразить себя специалистом? И
все-таки, взявшись за эту страшную работу, надо делать ее как следует. По
крайней мере его долг - облегчать страдания умирающих, а не продлевать их!
Часы снова вели обратный отсчет. В его распоряжении пять минут. Зейн
поспешил к машине, завел двигатель, покинул стоянку, определил, куда
ехать. Он нервничал и, переходя на сверхзвуковую скорость, ткнул в кнопку
так сильно, что заболел палец.
Да, Зейн злился на себя! Никогда больше он не отвлечется от работы.
Он решил проверить новую душу, однако никак не мог собраться и уронил
один из талисманов. Теперь все придется начать с начала, а времени уже не
оставалось.
Подняв коричневый камень, он случайно поднес его к себе. Талисман
засветился. Он работал даже с живыми!
А почему бы и нет? Ведь предназначение атрибута Смерти - подсчитывать
количество зла, все остальное его не касается. На самом деле душа
нетленна, гибнет только плоть. Так что можно определить соотношение добрых
и дурных поступков независимо от того, умер человек или жив.
Интересно проверить самого себя... Зейн хлопнул ладонью по лбу. Какой
же он идиот, ведь до конца "испытательного срока" его душа пребывает в
полном равновесии! Сейчас он, подобно несчастному младенцу, ставшему
жертвой чужих грехов, не господин своей судьбы!
Да, у него имеется более чем веская причина старательно выполнять
обязанности! Над Зейном нависла угроза вечных мук. Раньше он особенно не
беспокоился, но, узнав, что Ад существует реально, постоянно думал об
этом. Надо сделать все, чтобы после смерти не попасть к Сатане в лапы!
Выход один - добросовестно работать, накапливать добро в душе, чтобы
получить право войти в Райские кущи. Но тогда он перестанет бояться
вечного проклятия, в какой-то момент проявит беспечность и разделит судьбу
своего предшественника...
Морт-мобиль остановился возле школы. Зейн вошел в здание и, следуя
указаниям талисмана, зашагал по длинным извилистым коридорам. Была
перемена; подростки десяти - двенадцати лет сломя голову носились вокруг,
не обращая внимания ни на Зейна, ни на грозные плакаты "Не бегать!".
Неожиданно из-за угла выскочил мальчишка и как маленькая ракета понесся
прямо навстречу.
Столкновение было весьма ощутимым! У Зейна даже перехватило дыхание.
Паренек задрал голову и уставился на неожиданно возникшую преграду.
- Ух ты, классно! - воскликнул он. - Череп, как в "Байках из склепа"!
Хэллоуин! - и умчался прочь.
Хэллоуин? Да, действительно... Мальчик даже представить себе не мог,
насколько он близок к истине. Наверное, какой-нибудь юный гений.
Зейн миновал классную комнату, где скучающим ребятам рассказывали о
компьютерах. На стенах в алфавитном порядке развесили плакаты,
расписывающие достоинства разных моделей. Хорошо жить в век электроники!
Зейн даже не мечтал приобрести такое чудо. Насколько он знал, умные машины
использовались и в магических целях, например, для того, чтобы, не рискуя,
вызывать могущественных демонов. Ведь компьютер, в отличие от человека,
никогда не ошибется, активируя целый комплекс сложных заклинаний, которые
нужны, чтобы существо повиновалось и не стало опасным.
Жаль, что ему никогда уже не быть простым смертным. Сколько интересного
он так и не узнал!
Рядом изучали технические аспекты использования магии в современном
обществе. И тут ученики не слушали преподавателя. На плакатах красовались
образцы амулетов, любовных снадобий, заклятий, магических зеркал,
волшебных ракушек для беспроводной связи, рогов изобилия, кукол для
вудуизма, привидений, которых можно заказать по почте, подробных
справочников заклинаний и волшебных камней. В пользе последних Зейн
убедился на личном опыте!
Талисманы привели его в школьный медпункт - комнату без окон. На
кушетке неподвижно лежал парнишка, как две капли воды похожий на того,
который только что столкнулся с Зейном. Он умирал. Рядом медсестра
раздраженно с кем-то спорила по телефону:
- ...Не можем ждать разрешения родителей! Я пытаюсь связаться с ними в
течение всего дня, но безуспешно. Нам немедленно нужен ковер "скорой
помощи"! Парня надо немедленно доставить в больницу, иначе...
Она скользнула взглядом по страшной фигуре в темном плаще и онемела.
Потом со стоном положила трубку.
- Господи, какой ужас! Уже поздно, да?
Зейн взглянул на часы. Секунда в секунду.
- Да, - произнес он, подошел к мальчику и извлек душу.
Медсестра прикрыла рукой глаза.
- У меня, должно быть, галлюцинации, - упавшим голосом произнесла она.
- Ужасно, когда уходят такие юные...
Зейн стоял у кушетки, неловко держа в руке маленькую душу. Он
чувствовал себя виноватым. Почему несчастный ребенок должен умереть?
- Я просто делаю свое дело, - сказал он сестре. - Объясните мне,
пожалуйста, что это за мальчик?
- Я, должно быть, сошла с ума, - промолвила она, глядя на Смерть
расширившимися от страха глазами. - Разговариваю с видением! Ладно, какая
разница? Он был самым молодым наркоманом из всех, которых я знала. Ну,
может, не самым... По крайней мере так далеко в его возрасте не заходил
никто! Он потреблял все, что только мог заполучить: марихуану, героин,
клей, волшебную пыль, - любое зелье, лишь бы получить кайф и отвлечься от
скучной реальности! Парнишка лгал, воровал и даже... ну знаете,
провоцировал мужчин на всякие мерзости - что угодно, лишь бы получить
деньги и купить очередную дозу отравы. А вот сегодня принял что-то
чудовищное - должно быть, всучили неочищенную адскую пыль, а он не поверил
и попробовал, - и попал в лапы к Сатане.
- Почему вы так в этом уверены? - сказал Зейн. - В его душе накопилось
столько же добра, сколько зла. Возможно, ей еще удастся спастись.
- Надеюсь... Он ведь на самом деле был добрым мальчиком. Время от
времени, когда он лежал здесь, спасаясь от ломки, мы разговаривали. Он
хотел порвать с порочной привычкой, но уже не мог себя сдерживать. Думаю,
виноват не он, а какая-то врожденная аномалия в организме, химический
дисбаланс, вызывающий страшную депрессию, от которой мальчик спасался
любыми способами. Я-то знаю, что он так поступать не хотел. Я несколько
раз выдавала парня - для его же блага! - а он никогда не обижался. На
малолеток там смотрят сквозь пальцы - мол, образумятся... Ох, я должна
была принять к нему более жесткие меры. Каждый раз надеялась, что он
выправится, что...
Дверь распахнулась, вошли люди, и Зейн счел за лучшее удалиться. Что ж,
он получил достаточно пищи для размышлений. Оказывается, не только клиенты
и те, кто верит в его существование, способны видеть Танатоса. Возможно,
необходимо особое стечение обстоятельств; нервы медсестры, например, были
напряжены до предела, она по-настоящему переживала за пациента и ожидала,
что к нему придет Смерть, пусть и не во плоти. Во-вторых, даже дети
способны накопить в душе немало зла. Чтобы получить очередную дозу
наркотика, его последний клиент совершал ужасные вещи. Страшно даже
подумать, конечно, но он умер очень вовремя: сейчас у него оставался шанс
спастись. Еще немного, и Сатана получил бы очередного грешника. Выходит,
бедняге повезло, что он ушел из жизни сегодня.
Зейну не давали покоя слова медсестры о врожденной причине наркомании.
Он по собственному опыту знал, какая страшная и коварная штука депрессия.
Она проявлялась по-разному; вполне вероятно, корни недуга - не
психическая, а органическая аномалия. Разве справедливо считать грехом
порок организма, от которого человек при всем желании не способен
избавиться? Зейн пока не знал ответа на этот вопрос.
Таймер снова вел обратный отсчет. Так будет, пока новый Танатос не
ликвидирует отставание. Однако именно сейчас Зейн чувствовал потребность
снова сделать паузу и нажал на кнопку "Стоп".
Он попытался сформулировать проблему, которая его терзает. Смерть -
пограничный этап существования. Нельзя целую вечность бездумно собирать
души, надо хоть как-то осмыслить то, что приходится делать.
Зейн устроился на сиденье Морт-мобиля. Чтобы узнать ответ, нужно верно
задать вопрос. Чего он хочет? Зейн знал одно - что-то он сейчас делает не
так...
Его отвлекла передача по радио, доносящаяся из проезжавшей мимо машины.
Очередное творение рекламного агентства Ада, наложенное на мелодию
рождественского гимна "Слышишь, ангелы трубят?".
- Слышишь, ангелы орут: десять лет ты будешь тут! Жить - что срок
мотать в тюрьме. Смерть, скорей приди ко мне!
Слуги Сатаны работают не покладая рук! Зейн не считал себя святым,
однако такое вульгарное издевательство над небесным соперником ему активно
не нравилось. А вдруг подобные мерзости и вправду действуют на
колеблющихся, неуверенных и слабых? Ведь совсем недавно он сам был одним
из тех, на кого все это рассчитывалось.
Не узнай Зейн ничего о равном соотношении добра и зла в своей душе, все
равно сознавал бы, что положение у него весьма шаткое. Есть много вещей,
которые нельзя исправить, смыть с совести, как грязное пятно. Теперь нужно
признаться в том, что он понимал всегда, но боялся произнести даже про
себя: фактически он совершил убийство и когда-то даже считал, что попадет
в Ад, хотя раньше не верил всерьез в его существование. И такой
осмеливается судить других? Да, парнишка употреблял наркотики, но сам-то
он разве лучше?
Хотя выбора нет. Все рассуждения сводятся к одному и тому же выводу.
Если Зейн не будет выполнять свою работу, никому не полегчает. Танатосом
назначат кого-то другого, и все продолжится.
- Уж лучше тогда ничего не менять, - сказал Зейн, нажимая кнопку, чтобы
прервать паузу. Но душу по-прежнему терзали сомнения. Ведь ответ так и не
найден. Придется смириться, потому что иной выход из ситуации не найден;
кроме того, он не готов расстаться с жизнью (если существование в роли
инкарнации можно назвать таковой), которую ему навязали. Ведь в свой мир
он уже не вернется! Он решил убить себя в момент отчаяния, секунду
истеричной слабости, которая затем прошла; на самом деле он не хотел
умирать. А сейчас покорно выполняет все, что требует работа, потому что
боится высших сил. Да, не очень-то красиво!
Как ни горько, приходится признать - он ничтожество. Посредственность,
только засоряющая собой Вселенную. Мир ничего не потерял бы, если бы
человек по имени Зейн вообще не появился на свет. И по иронии судьбы (а
может, по прихоти воплощающей ее женщины?) именно его сделали воплощением
одного из главных начал бытия!
Двигатель тихонько зарычал. Зейн сверился, с талисманами и через
несколько мгновений полетел над Землей. Кажется, это уже шестой клиент.
Что ж, он потихоньку свыкается с работой. Конечно, многое еще предстоит
выяснить...
За обманчиво бесконечной океанской гладью показалась суша. Внизу
мелькнула полоска пляжа, зеленая прибрежная зона, затем машина промчалась
над горами и углубилась в пустыню. Вокруг, словно застывшие морские волны,
высились дюны.
Все дальше и дальше на юг... Наконец Морт-мобиль перешел на обычную
скорость. Под ними раскинулся огромный остров... нет, целый материк!
Автомобиль спустился на землю и замер. Зейн осмотрелся. Здесь кончалась
грунтовая дорога. Вокруг были горы. На таймере оставалось четыре минуты.
Где же клиент?
Впервые стрелка на талисмане не могла сориентироваться. Как Зейн ни
поворачивал браслет, она каждый раз указывала новое направление. Ни жилья,
ни других примет цивилизации нигде не было. Казалось, сюда не ступала нога
человека.
Только сейчас он заметил, что на панели приборов что-то светится.
Мерцала кнопка с изображением лошадиной головы. Зейн не колеблясь нажал на
нее.
Он снова сидел верхом на могучем жеребце; сильный бриз развевал полы
плаща.
- Куда теперь, друг?
Конь стал быстро подниматься по крутому откосу горы. Он легко проходил
там, где не смогла бы сделать и шага обычная лошадь. Показалась вершина. К
скале, словно птичье гнездо, прилепилась убогая хижина.
Они добрались до цели. Внизу стрелка могла обозначить ее, только если
наклонить талисман, а он держал браслет прямо. Автомобиль не приземлился
здесь, потому что, оказавшись в недоступном для обычной машины месте,
привлек бы внимание, а Смерть всегда появлялась и уходила незаметно.
Пока они пересекали уступ горы, Зейна снова одолели мысли о своем
нынешнем положении. Инстинктивное чувство страха, возникшее, когда они
карабкались по склону, пробудило самые мрачные предчувствия. Если он
считает, что не подходит для должности Танатоса, не имеет права судить
других, зачем нести непосильное бремя? Очевидно, после добровольного ухода
его ожидает запоздалая смерть. Наверное, это справедливо. Если он попадет
в Ад, то тоже по заслугам. В конце концов, человек, убивший собственную
мать, вряд ли может надеяться повстречать ее в Раю! Да, лучше понести
наказание, чем цепляться за жизнь, как сейчас.
- Я ухожу! - крикнул Зейн, как всегда, повинуясь настроению. -
Отправьте меня в Ад!
Но ничего не произошло. Морт, не обратив внимания на слова хозяина,
рысью скакал к хижине.
Ну конечно! Он не может просто отказаться. Кто-то должен убить его -
скорее всего клиент, который обратит оружие против символа вечного
забвения, как поступил сам Зейн, - и стать новым Танатосом.
Что ж, отлично! Совсем рядом его ждет очередной подопечный. Он передаст
ему должность и покончит со всем этим раз и навсегда.
Они добрались до домика, когда оставалось еще две минуты. Дверь со
скрипом открылась, навстречу вышла женщина.
- Я готова, Смерть, - произнесла она. - Посади меня на своего
волшебного коня и доставь на Небеса!
Досадно! Зейн почему-то надеялся, что увидит мужчину, сжимающего в руке
какое-нибудь оружие. Захочет ли женщина взвалить на себя такое бремя?
Наверняка придется ее долго убеждать...