Энок Сюзанна. Миллиардеры предпочитают блондинок

   Свет и телевизор были включены, и Саманта сидела на кровати в окружении книг и газет. Значит, сегодня она не собиралась грабить кафе-мороженое.
   – Привет! – улыбнулась она. – Купил еще несколько этажей отеля?
   – Нет, но я почти у цели. Если что-то не заставит Хосидо снова поднять цену. Чертов Мацуо.
   – Почему? Он мне понравился.
   – Мне тоже.
   За обедом Мацуо рассказывал о японских традициях ухаживания за женщинами и об изменениях, которые его жена внесла в помолвку и свадьбу.
   – Миядзаки Хосидо – женщина необыкновенная, даже учитывая то обстоятельство, что, вероятно, никогда ничего не украла.
   Рик сбросил пиджак, развязал галстук. Он носил проклятую удавку целых шестнадцать часов и сейчас мог расслабиться… И расслабился бы, не свяжись Саманта с шайкой убийц и не укради при этом бриллианты у пары, которая неизменно отдавала часть прибылей на благотворительность.
   Рик, хмурясь, сбросил туфли.
   – Ты пьян?
   Ричард бросил взгляд на кровать.
   – Меня, дорогая, достали, затрахали и заколебали. Так по крайней мере говорят в тех местах, откуда я родом.
   Саманта принялась собирать газеты и книги в стопку.
   – Надеюсь, пить начали после окончания переговоров.
   Рик расстегнул ремень и молнию брюк.
   – Прости, кажется, ты указываешь мне, как вести дела? А вот я припоминаю, как ты отказывалась от моих советов.
   – Я не собираюсь с тобой спорить, – холодно сказала она, складывая всю груду на письменный стол. – Я знаю, что тебя достали, заколебали и затрахали и что тебе нужно выпустить пар. Но что толку говорить с тобой, если утром ты даже не вспомнишь, о чем шла речь?
   – Почему нет? И если я даже, выпил, разве это изменит тот факт, что ты лгала мне насчет того, кто украл моего Хогарта? Разве это изменит тот факт, что ты решила участвовать в грабеже, о чем и сообщила мне за ленчем? Разве это изменит тот факт, что мы обокрали милых, добрых людей, зарабатывающих на жизнь тем, что пекут печенье? Разве это изменит тот факт, что, как бы я ни пытался помочь тебе, ты успешно ускользаешь от меня в компанию своих дружков-бандитов, которые стреляют людей, как мух!
   Вместо ответа Сэм долго, молча смотрела на него с дальнего края кровати. Рик тем временем старался не слишком шататься. Потом она снова взяла бумаги и подошла к нему.
   – Знаешь, – тихо сказала она, – последние три часа я только и думала о том, как хочу поговорить с тобой. Мне действительно была нужна твоя помощь.
   Она медленно прошла мимо него к двери. Ричард повернулся, едва не запутавшись в спущенных брюках.
   – Какого черта, спрашивается, ты уходишь?
   – Я иду в гостевую спальню. Мне еще нужно поработать, а это займет больше времени, чем я ожидала, потому что придется все делать в одиночку. Спокойной ночи, Рик.
   Она оставила его стоять в одной темно-синей сорочке, клетчатых боксерах и черных носках.
   – Черт, – пробурчал он, прежде чем рухнуть на постель.
 
   Четыре часа спустя он проснулся, замерзший, с затекшими конечностями и больной головой. Кое-как поднявшись, он поплелся в ванную за аспирином, схватил зубную щетку и пасту и ступил под душ.
   Еще двадцать минут – и он смог одновременно открыть налитые кровью глаза, и мозг, хоть и со скрипом, но стал вновь функционировать. Саманта. Она сказала, что идет в гостевую спальню, но при этом имела мерзкую привычку ускользать от него среди ночи.
   Натянув голубой полотняный халат, он вышел из ванной и направился в глубь дома. Дверь была закрыта, но не заперта: хороший признак.
   – Саманта, – тихо позвал он, толкнув дверь. Ночник на тумбочке все еще горел, но она не читала. Книги и бумаги покрывали всю кровать, за исключением того уголка, где свернулась Саманта. Рыжие волосы раскинулись на подушке. Она так и не сняла джинсов и футболки, поверх которой была накинута распахнутая рубашка.
   Если он хотел лишний раз увериться, что не просто рассуждает о любви, невероятное облегчение при виде Саманты, ошеломляющее чувство… нежности, желания держать ее в объятиях и защищать стали ответом на вопрос, истинна ли его любовь.
   Он бесшумно собрал бумаги. Инстинкт, призывающий воспользоваться беспомощным положением противника, так и подстегивал просмотреть бумаги. Узнать, что она задумала. Но Рик держался стойко. Если она захочет, чтобы он знал, сама все покажет.
   Рик сложил бумаги на полу, поднял мягкий плед, лежавший у изножья кровати, и осторожно накрыл Сэм. Та открыла сонные глаза.
   – Я замерзла без тебя, – пробормотала она и снова заснула.
   Рик с лёгкой улыбкой примостился рядом, и Сэм, вздохнув, прикрыла его краем пледа.
   – Я люблю тебя, – прошептал он, обнимая ее за плечи.
   – Я люблю тебя, – согласилась она, прильнув к нему.
   И мир вдруг снова стал прежним. Плевать ему на чертов отель, когда у него есть собственная, почти удалившаяся от дел взломщица! Подумать только, двести пятьдесят лет назад, как пэр королевства, он был бы обязан приговорить ее к повешению. Слава Богу и дьяволу, что это не роман с перемещениями во времени. Потому что, пусть гром гремит и земля разверзнется, но если она задумала совершить очередную крупную кражу, он готов ей помочь.
   Ричард, застонав, открыл глаза от довольно крепкого толчка в бок. Саманта.
   – Что?!
   – Уже восемь утра, – объявила она, спрыгивая с кровати. – Ты вчера сказал, что в девять тридцать собираешься созвать совещание по выработке стратегии.
   Он заметил, что она переоделась в джинсовые шорты и красный топ-майку, свою обычную домашнюю одежду. Рику страстно захотелось отменить все совещания и снова оказаться в постели с Самантой, на этот раз без всякой одежды.
   – Спасибо. Не мог бы я получить чашку ко…
   – Кофе? – перебила она, вручая ему дымящуюся чашку. – И Вилсо жарит тосты.
   – После вчерашнего я думал, что ты выплеснешь все это мне в лицо, – признался он, вдыхая ванильно-ореховый аромат. Чай – напиток куда более цивилизованный, но благодарение Богу хотя бы за кофе.
   – Странно, – вздохнула она, поднимая бумаги и снова швыряя их на кровать. – До меня только сейчас дошло, что обычно это я теряю терпение, а ты взываешь к моему благоразумию или стараешься держаться подальше, пока я не выпущу пар.
   – Полагаю, ты права.
   – Можно спросить почему? – промурлыкала Сэм, вновь устраиваясь на кровати.
   – Нет, – отрезал он, прихлебывая божественно горячий кофе.
   – Нет?
   – Прошлой ночью это еще имело смысл, но утром… ты только посмеешься надо мной. А для меня это слишком важно, чтобы терпеть твои насмешки.
   – В таком случае ты должен рассказать мне, – ухмыльнулась она, – потому что моя история не так забавна.
   Рик тяжело вздохнул. Впрочем, после вчерашней ночи он, пожалуй, обязан кое-что ей объяснить.
   – Прекрасно. У меня немало собственности во всех частях света. Дела идут гладко. На меня работают сотни людей. Они выполняют мои приказы, и все идет как по маслу. Одна из причин моего успеха в том, что я умею рассчитывать на несколько шагов вперед и вижу, что предпримет мой противник, а следовательно, вовремя могу отразить атаку. Но позавчера, когда мы сидели в кафе и ты призналась, что собираешься участвовать в каком-то крупном ограблении плюс совершить еще одно, поменьше, для чьего-то развлечения, я вдруг обнаружил, что абсолютно не знаю, как поступить дальше. И на вечеринке у Лока я видел, что ты высматриваешь будущую жертву.
   – Рик, ты…
   – А потом я отправился на ужин, тогда как тебе пришлось ждать телефонного звонка и визита, как я понимаю, очень опасного человека.
   – Переговоры о сделке на восемьдесят семь миллионов долларов – далеко не пустяки, и я тоже не знала, что делать с Вайтсрайгом. Я вовсе не собираюсь возвращаться к прежнему и просто тянула время, пока мы… не придумаем, что делать.
   – Да, но во время ужина я вдруг представил, как Миядзаки Хосидо вламывается в чей-то дом и усмиряет собачку арахисовым маслом. Потом я попытался представить на ее месте Патрицию. Они наверняка все испортили бы. Из всех женщин мира только ты способна так виртуозно провернуть дело, И я рассердился на себя, потому что гордился тобой.
   – Ты начал пить до или после того, как осознал, что гордишься мной?
   – После. Поэтому и начал пить.
   Она подалась вперед и поцеловала его в щеку.
   – Значит, и у тебя есть слабость. Если тебе станет легче скажу, что и я не всегда такая стойкая, какой кажусь.
   Ричард так смеялся, что едва не поперхнулся кофе.
   – Итак, какие новости? Вайтсрайг звонил?
   – Да, но это только часть моей истории.
   Он осторожно глотнул кофе, напоминая себе, что она не нарочно дразнит его. Саманта есть Саманта: вечно ищет новых путей и возможностей, лучшего способа приблизиться ко всему. Всему на свете.
   – И?.. – выдавил он наконец.
   – О'кей.
   Она наклонилась и понюхала кофе.
   – Знаешь, если на вкус это так же хорошо, как на запах, я не стала бы так его ругать. Просто люблю диетическую колу. Именно поэтому детектив Горстайн принес мне банку, когда заявился вчера вечером.
   – Он… что?
   Чашка в его руке дрогнула, и он поставил ее на тумбочку.
   – Очевидно, за мной ничего нет, и кто-то позвонил ему и предложил быть со мной повежливее, поскольку в этом случае я смогу поделиться с ним своим даром предвидения.
   – Хм…
   Вряд ли Горстайну понадобится дар предвидения.
   – Значит, ты с ним говорила?
   – Но сначала спрятала бриллианты под подушку. Думаю, он уже пришел к тем же заключениям, но и у меня было алиби на вчерашнее утро. Он спросил меня об отеле так что определенно следил за мной и знал, где я была в пятницу ночью.
   Ричард, уже собиравшийся сесть, замер.
   – Вчера утром?
   – Бойден Лок лишился Пикассо. К счастью, мы в это время выписывались из отеля «Манхэттен», а потом вернулись сюда в сопровождении копов. Но мы оба знали, что я легко могла ускользнуть и совершить еще одну кражу.
   Очевидно, дальнейший рассказ был еще неприятнее. Она пока не упоминала Вайтсрайга. Подняв руку, он остановил ее повелительным жестом, взял трубку внутреннего телефона и позвал Уайлдера:
   – Уайлдер, пожалуйста, передайте Бену, что я сдвигаю сегодняшнее расписание. Жду его в половине десятого.
   – Хорошо, сэр.
   – Нет, лучше в десять.
   – Я сообщу ему.
   Рик взял руку Саманты и переплел ее пальцы со своими.
   – Что еще?
   Саманта со вздохом положила голову ему на плечо.
   – Горстайн был у меня, когда позвонил Вайтсрайг. Хотел знать, почему копы были в доме. Я сделала вид, что это звонишь ты, и попросила его перезвонить. Вместо этого он сказал, что придет через пять минут, чтобы избавиться заодно и от Горстайна, и… и по другим делам.
   – И по другим делам?
   Рик сжал кулаки. Как жаль, что вчера он пришел слишком поздно. Впрочем, если бы он явился пьяным, могла погибнуть не только Саманта, но и он сам. Какая от него польза?!
   – Я едва успела вытолкнуть Горстайна за дверь. Но угадай, что он планирует?
   – Сэм?!
   – О'кей, о'кей. Мы чистим Мет. Во вторник. Тебе, вероятно, стоит пересмотреть свой график работы.
   Она рассказала все, что узнала из второго звонка, последовавшего двумя часами позже. Сэм сообщили о месте встречи и объяснили, ее роль.
   К тому времени, когда она закончила, оба лежали на животах, и рассматривали планы музея, которые она нарыла в одной из книг Рика по искусству. Она надеялась, что у Николаса или Мартина, были планы расположения охранной сигнализации, тогда работы будет поменьше.
   – Одного я не понимаю, – заметил Рик, рассматривая фото «Венеры и Адониса», – знает ли эта шайка…
   – Команда, – поправила она.
   – Знает ли эта команда о твоей репутации? О том, что ты никогда, не грабишь музеи?
   – Вряд ли их интересуют мои личные предпочтения.
   Он нахмурился… сексуальный, как сам дьявол, со своей утренней щетиной, взъерошенными черными волосами и в голубом халате, в котором провел ночь.
   – Что думает Уолтер обо всем этом?
   – Я еще с ним не говорила. Это касается нас… тебя и меня, больше, чем Стоуни. Я думала, ты должен знать первым.
   Темно-синие глаза встретились с зелеными.
   – Прости, что был таким подонком прошлой ночью. Ты знаешь, обычно я так себя не веду.
   – Знаю.
   То, что он сказал, ранило в основном потому, что было правдой.
   – И я пытаюсь, – тихо пробормотала она, разглядывая свои руки. Длиннопалые руки воровки. Мартин всегда говорил, что ее пальцы – доказательство ее предназначения. – Но быть хорошей очень трудно.
   – Трудно, если действительно стараешься, – прошептал он, откидывая ее волосы со лба. – Только притворяться легко.
   Она улыбнулась, гадая, выглядит ли такой же счастливой, как себя чувствует.
   – Ты очень хороший человек.
   – Вовсе нет.
   Он потянул ее за руку так, что она перевернулась на спину, и принялся целовать. Она ощутила вкус кофе и зубной пасты. Нежные губы медленно мучили ее, язык сплетался с языком и тут же ускользал. Сэм застонала, вцепившись в его плечи, когда он повалился на нее. Щетина немного царапала щеки, но ей это нравилось.
   В ее старом мире никто не понимал подобных отношений. Там все считали, что она поймала богатенького спонсора, которого не грех и ограбить, стоит ему зазеваться. А ведь ей нравилось быть с Риком, вести долгие беседы, зная, что она возбуждает его так же сильно, как он ее.
   Все еще целуя ее, он медленно поднял ее топ, проник пальцами под лифчик, поднял и его припал губами сначала к одной груди, потом к другой.
   Саманта застонала, прижимаясь к нему. Его халат легко сполз с плеч, но когда она попыталась расстегнуть его шорты. Рик сжал ее руки.
   – Сегодня воскресенье, – пробормотал он, снова целуя ее в губы. – Наш день отдыха.
   Он провел рукой по ее позвоночнику и, перевернувшись, потянул ее на себя.
   – На отдых это мало похоже, – хмыкнула ока. – А у тебя сегодня совещание.
   Несмотря на все свое возбуждение, она испытывала облегчение. После того как он столько злился на нее за решение ограбить Ходжесов, и прошлой ночи, когда она так разочаровалась в нем… до чего же здорово чувствовать себя в полной безопасности в его объятиях, ощущать его желание к ней.
   – Полагаю, меня подождут.
   Она сползла вниз, целуя по пути его грудь и соски, с наслаждением чувствуя дрожь твердых мышц под кожей. Значит, он сказал, что гордится ею за то, что в выбранной профессии лучше ее нет. Но она по-прежнему не была убеждена. Люди не являются домой пьяными и в воинственном настроении, когда они счастливы.
   – Что, если это случится снова? – прошептала она, проводя губами по его подбородку.
   – Что именно случится снова?
   – Что, если обстоятельства заставят меня выбрать кражу, а не смерть и позор?
   – Мы позаботимся, чтобы этого не случилось, – проворчал он, сжимая ее попку и гладя бедра.
   – Мы не можем сделать это.
   – Не сейчас, Саманта.
   Прежде чем она успела запротестовать, он стал целовать ее, пока она не задохнулась.
   – Ты самая умная женщина из всех, кого я знаю, – прошептал он наконец, принимаясь расстегивать ее шорты. – Благородная, добрая и ослепительно красивая, и я люблю тебя. Все остальное вторично.
   Она улыбнулась, когда он вновь подмял ее под себя.
   – Значит, я добрая?
   Рик стянул с нее шорты и голубые трусики-танга. Похоже, танга ему нравились куда больше кружевных штанишек, и, если бы задняя лямка не впивалась в просвет между ягодицами, она носила бы только их.
   – Ты отвлекла внимание Паффи арахисовым маслом. Вряд ли такое пришло бы в голову твоим прежним дружкам. Они просто бы придушили собачку.
   Это было чистой правдой, но она терпеть не могла убивать. Даже пауков.
   – Он такой милый, – пояснила она и охнула, когда он провел пальцами по внутренней стороне ее бедер.
   – Ты мокрая, – прошептал он. Она дернулась и едва не подскочила.
   – Я хочу тебя, брит.
   – Я люблю тебя, янк.
   Рик снова придавил ее своим телом и стал лизать чувствительную шею горла. Сэм стонала все громче под его ласками, А когда больше не смогла выдержать напряжения, изогнула бедра и притянула Рика к себе.
   – Пожалуйста, – прошептала она.
   – Как пожелаешь, – выдохнул он и глубоко погрузился в нее.
   Она кончила немедленно, бурно цепляясь за него, пока он продолжал вонзаться в нее. Зажмурившись, задыхаясь, Саманта откинула голову. О, как она обожала, когда он наполнял ее. Каковы бы ни были их отношения, ЭТО перевешивало все. Они созданы друг для друга. Их сердца созданы друг для друга.
   – Ты поражаешь меня, – пропыхтел Рик, глядя на нее.
   – Знаю.
   Усмехнувшись, он рванулся вперед и опустился на нее.
   – Если бы не чертово совещание, – пожаловался он, немного отдышавшись, – думаю, сегодня мы могли бы убить друг друга сексом.
   Смеясь, все еще ощущая его в себе, она погладила его по голове.
   – В следующий раз, дорогой.
   – Иди со мной, – резко потребовал он, приподнимаясь.
   – Я только сейчас это сделала.
   – Глупенькая! Я имею в виду на совещание. – Он снова поцеловал ее, очень нежно. – Я немного беспокоюсь за тебя.
   – Не могу. Нужно найти способ оторваться от копов и грабителей, встретиться со Стоуни и заняться шопингом. Поскольку я не привезла свое воровское оборудование в Нью-Йорк, мне кое-что понадобится. У Делроя всего не найдется.
   Это было не совсем правдой. У Сэм имелись отмычки и другие, более невинно выглядевшие инструменты ее ремесла, но ничто не отвечало стандартам, необходимым для Метрополитен-музея. К тому же ей хотелось выследить Вайтсрайга и его сообщников. Задачу облегчало то, что она знала, где они работают, и, кроме того, их можно использовать для поисков того, кто заказал Хогарта и Пикассо, а заодно и большинство вещей, которые предстояло украсть из музея. А сейчас для нее главное – найти две пропавшие картины и вернуть драгоценности Ходжесов.
   – Знаешь, меня тревожит, что твой отец, похоже, хотел твоего участия в краже, когда договаривался с Вайтсрайгом и Интерполом. Каким образом ты вписываешься в эту картину?
   – Есть у меня кое-какие соображения, но все же мне придется до определенного момента играть свою роль. – Она крепко обняла его, вдыхая знакомый и по-прежнему пьянящий запах кожи. – Слезай с меня и отправляйся на свое совещание.
   Рик с величайшей неохотой последовал ее приказу.
   – Иногда мне хочется навечно запереть тебя в доме и никуда не выпускать.
   Вечность – пугающе долгое время, хотя теперь идея уже не пугала ее так сильно, как сейчас.
   – Мы проголодаемся, – улыбнулась она и принялась разыскивать трусики. Натянув их и красный топ, она поправила лифчик и направилась в спальню за джинсами. Проходя мимо двери офиса Рика, она отшатнулась при виде скользнувшей навстречу тени.
   Саманта взвизгнула и с силой захлопнула полуоткрытую дверь. С нее довольно! Слишком много чертовых грабителей облюбовали этот дом!
   – Рик!
   Но тот, кто стоял по другую сторону, обладал железной хваткой. Ручка повернулась в ее пальцах, и она всем телом налегла на медленно открывающуюся дверь. Едва Рик вбежал в коридор, она перенесла вес на другую ногу, налегла на дверь всем телом и толкнула что было сил.
   Дверь распахнулась, но тот, кто тянул за нее, отлетел назад и приземлился на одном из стульев. Она вбежала в комнату и, пока неизвестный не успел опомниться, стащила его за ногу на пол. Мужчина истерически взвизгнул, когда она встала коленом на его горло.
   – На кого ты работаешь, мать твою? – прорычала она, пытаясь связать ему руки его же галстуком.
   – Вообще-то он работает на меня, – спокойно сообщил Рик, хотя его так и подмывало рассмеяться. – Саманта, пожалуйста, слезь с моего нового помощника.

Глава 16

   Воскресенье 10.18
   – Прекрасная работа, – похватал Ричард, просматривая все три отчета, пока лимузин уносил их к офису.
   Джон Стиллуэл все еще возился с галстуком, который вернула ему Саманта.
   – Спасибо, сэр, – откашлялся он. – Прошу извинить мои необдуманные поступки. Я не…
   – Уайлдер попросил вас подождать в офисе. И вы не совершили ничего неподобающего.
   Собственно говоря, он вообще ничего такого не совершил, но Саманта даже в лучших из обстоятельств могла быть непредсказуемой. По крайней мере Стиллуэл не обмочился, отражая атаку женщины в топе и трусиках-танга.
   – Не такое первое впечатление я хотел бы произвести.
   Рик потряс перед его носом бумагами:
   – Я считаю вашим первым впечатлением вот это.
   Он оглядел сидевшего напротив молодого человека. Они иногда встречались, и хотя работали на разных участках «Ад-диско», все же ему приходилось видеть работу парнишки, да и начальство всегда хвалило Стиллуэла.
   – Когда вы прилетели в Нью-Йорк?
   – Самолет приземлился в семь утра, сэр.
   – Рик, пожалуйста. Сара нашла вам номер в отеле?
   – Она не знала, сколько вы пробудете в городе. Я оставил вещи у вашего дворецкого, пока не решится…
   – Мы поселим вас в комнате для гостей, – решил Рик, – поскольку пробудем в Нью-Йорке не больше недели.
   Если не случится несчастья.
   – В Палм-Бич у вас будет куда больше места.
   – Если можно спросить… мисс Джеллико… она… то есть я что-то должен знать, чтобы как следует выполнять свои обязанности?
   – Весьма сомнительно, что Саманта вновь набросится на вас, – заверил Рик, гася улыбку. – Несколько дней назад нас ограбили, поэтому мы немного нервничаем. Впрочем, вы, наверное, слышали о похищении картин.
   Собственно говоря, в дом проникали трижды, но это был один и тот же человек. Впрочем, это их внутренние дела.
   – Понятно, сэр… Рик. Конечно, мне следовало сообщить о своем присутствии, но… я предположил, что вы заняты.
   Да, прямо в соседней комнате.
   Рик снова углубился в отчеты. Если Стиллуэл подслушал часть его разговора с Самантой, это объясняет его явную нервозность и стремление поскорее убраться из офиса. С другой стороны, он мог услышать весьма недвусмысленные звуки, издаваемые в порыве страсти, или трясся от неизвестности, которую нес его первый рабочий день. И хотя Ричард никогда не страдал от паранойи, пока Сэм присутствует в его жизни, осторожность не помешает.
   – Мне следует ввести вас в курс сегодняшнего совещания, – начал он. – Моя цена за отель – восемьдесят семь миллионов. Но у меня нет времени вести переговоры, а кроме того, я не получил окончательного согласия города на пересмотр налогов на собственность и налоговые льготы.
   – В самолете я читал о владельцах коммерческой собственности в Нью-Йорке, – заметил Стиллуэл.
   – Вот и прекрасно. Потому что сегодня вам предстоит вести совещание. У меня есть другие дела.
   Его новый помощник беззастенчиво вытаращил глаза.
   – Простите, Рик, но я читал книгу. И более чем рад выполнять обязанности помощника, но в качестве председателя, боюсь… наделаю дел.
   – Американские и британские законы написаны для адвокатов, которые будут там, чтобы вас выручить. Пользуйтесь их советами. А сейчас я хочу посмотреть, как вы проведете переговоры. Я видел вашу работу и желаю понять, можно или нет положиться на вас. Лучше понять это сейчас, чем потом.
   – Я… очень хорошо. Я не разочарую вас, Рик.
   – Надеюсь, что нет, – твердо ответил Рик, глядя ему в глаза. Отдал пакет документов Стиллуэлу, сообщил свои пожелания и велел Бену остановить лимузин у входа в здание. – Если я понадоблюсь, звоните на мобильный. Я вернусь через час-другой, – сказал он, когда Джон вышел из машины.
   – Спасибо, что дали мне шанс, Рик.
   Как только Стиллуэл исчез в глубине здания, Ричард снова уселся.
   – Бен, какая самая большая достопримечательность на Манхэттене?
   – Для кого?
   – Для всех.
   – Таймс-сквер.
   – Прекрасно. Вези меня туда.
   Не слишком хитрый план, но у него всего одно утро, чтобы его осуществить. И однажды он уже сработал: в тот первый раз, когда Рик пытался следить за Самантой. Оставалось надеяться, что ее отец был хотя бы вполовину так же умен, как его единственная дочь.
   Бен припарковал лимузин рядом с «Планетой Голливуд».
   – Сэр, вы уверены, что хотите идти туда? Там слишком много народа.
   – Именно это мне и нужно.
   – Но к вам начнут приставать. Может, мне пойти с вами? А вдруг вас ограбят?
   – Нет. Возвращайтесь в офис. И будьте готовы к спасательной миссии… на всякий случай.
   – Да, сэр. Удачи вам.
   Ричард, глубоко вздохнув, вышел из машины. Он любил одиночество.
   Учитывая его известность, он был глубоко благодарен за высокие стены и надежную охрану. На Манхэттене одиночество не было особой проблемой, если только знаменитость не появлялась в месте скопления туристов.
   В своем голубом костюме от Армани, бордовой сорочке и черном галстуке он был донельзя узнаваем. На что и рассчитывал.
   Прошло ровно полторы минуты. Пробираясь через поток ревущих такси, уличных торговцев и миллион пешеходов, он миновал телевизионный центр «Эй-би-си», – по его мнению, лучшее место, чтобы быть увиденным. И точно, группа молодых девиц, года на два-три моложе Саманты, одетых, как чирлидеры,^[7] с логотипом «Техас Тек», намалеванным на футболках, окружили его плотным кольцом.
   – Вы Рик Аддисон, верно? – прочирикала одна.
   Он улыбнулся своей лучшей журнальной улыбкой:
   – Он самый.