Энок Сюзанна. Не устоять!

   – Вот таким я тебя и представила на мостике пиратского галеона, когда мы с Мэй впервые тебя увидели, – рассмеялась Фелисити и шутливо растрепала ему волосы. – Лихой рубака, что скажешь, Мэй?
   – Клянусь задницей Люцифера, Лис! – фыркнула девочка. – Ты собираешься открывать этот чертов подарок или нет?
   – Ну вот что, помолчи, глупая девчонка, – с подчеркнутой медлительностью гнусаво выговорил Рейф. – Еще чуть-чуть, и ты мне устроишь большие неприятности!
   – Слишком поздно, – с трудом совладав с приступом хохота, выговорила Фелисити.
   Мысленно приготовившись к любой диковинке, которую ее сестра и Рейф избрали для подарка, она медленно сняла с коробки крышку. Содержимое было укрыто бумагой, Фелисити смахнула ее в сторону…
   – Боже мой! – ахнула она.
   – Это платье, – сообщила в наступившей тишине Мэй, потому что ее сестра потеряла дар речи.
   – Да… да… Я вижу.
   Дрожащими руками Фелисити вытащила из коробки платье темно-голубого шелка. На глаза у нее навернулись слезы.
   – Мерку мы сняли с одного из твоих муслиновых платьев, – негромко объяснил Рейф. – Надеюсь, это будет тебе впору.
   Кружевами цвета слоновой кости были отделаны воротник, короткие пышные рукава и ниспадающая юбка. Крохотные белые цветы, рассыпанные по лифу платья, казались мерцающими звездочками на предзакатном безоблачном вечернем небе, тогда как корсаж и юбка своим цветом напоминали уже сумеречное небо.
   – Нравится? – не выдержала Мэй.
   – Оно замечательное, – сквозь слезы улыбнулась Фелисити.
   – Знаешь, сколько мы с Рейфом пересмотрели всяких каталогов и выкроек? Миссис Денуорт сказала, что оно слишком темное и тебе не понравится, а Рейф мне сказал, чтобы я ей сказала, что у нее удивительно прекрасный вкус, но от выбранного материала я не откажусь! – Рассмеявшись, Мэй продолжила: – Миссис Денуорт на меня, наверное, целую минуту смотрела молча, а потом покраснела, как свекла, и говорит: «Юная мисс, этот неотесанный Бэнкрофт очень плохо на вас влияет».
   – Ну что, Лис?
   Фелисити подняла глаза на Рейфа.
   – Оно роскошное, – призналась она. – Такой красоты я никогда не видела.
   – Но Мэй мне сказала, что у тебя были шелковые платья, – озадаченно посмотрел на нее Рейф.
   – Были, но не такие… – Фелисити запнулась. Она подумала, что Рейфел Бэнкрофт всю свою жизнь прожил среди самых богатых и самых благородных семейств и его представления о том, что такое настоящее шелковое платье, весьма сильно отличались оттого, что она выбрала бы для себя. – Рейф, я не могу принять такой подарок.
   – Фелисити, да ты что! – возмутилась Мэй. Рейф не спускал глаз с Фелисити.
   – Мэй, сделай милость, принеси своей сестре носовой платок. Сбегай за ним, ладно?
   – Конечно, – кивнула девочка, прекрасно понимая, что ее вежливо выпроваживают. Она громко прихлопнула за собой дверь.
   – Ты ведь только что сказала, что платье тебе нравится, – заговорил Рейф, присев на корточки рядом с креслом Фелисити.
   – Нравится, но у тебя нет денег, а оно слишком красиво, и… не знаю, как сказать…
   – Я хочу, чтобы ты его надела. И потом – я это сделал, чтобы доставить и получить радость, понимаешь? – Он осторожно забрал платье у нее из рук и аккуратно уложил обратно в коробку. Потом взял ее руку в свои. – Видеть тебя счастливой – уже счастье для меня.
   По ее щеке сползла прозрачная слезинка.
   – Не знаю, что тебе и сказать.
   – Скажи спасибо и поцелуй меня, и лучше сделать это до возвращения известной нам обоим симпатичной особы.
   – Спасибо, – прошептала Фелисити и притронулась губами к его губам.
   Рейф вздохнул и потянулся к ней, чтобы ответить на робкий поцелуй. Фелисити страстно хотелось прижаться к нему, погрузиться в надежное тепло его крепких объятий.
   – Рейфел! Эй, Рейфел! Где ты, мой мальчик?
   Рейф так резко отпрянул от Фелисити, что та чуть не свалилась с кресла. Едва он успел подняться на ноги, как дверь в гостиную распахнулась.
   – Рейфел, где ты?
   – Куин?!
   Фелисити с изумлением наблюдала, как Рейф широким шагом двинулся навстречу высокому, изысканно одетому блондину, который возник на пороге. Маркиз Уорфилд прибыл собственной персоной.
   – Какого черта ты здесь делаешь? – воскликнул Рейф, бросая на брата подозрительный взгляд. Уорфилд слегка приподнял брови:
   – Ты же просил помочь.
   – Я просил денег.
   – Это одно и то же.
   – Не совсем. Ты…
   – Мы, кажется, не знакомы? – Маркиз, быстро оглядев скромную обстановку гостиной, царивший в комнате беспорядок, разбросанные по столу гроссбухи и шелковое платье в открытой коробке, остановил свой острый взгляд на Фелисити.
   Она торопливо поднялась с кресла, разгладила ладонями простенькую муслиновую юбку и сделала реверанс:
   – Милорд…
   – Куин, это Фелисити Харрингтон. Лис, позволь представить тебе моего брата.
   – Харрингтон? – переспросил маркиз. – Ты ведь у Найджела Харрингтона выиграл…
   – Да. Это долгая история. Как поживает Мадди?
   – Сам ее и спросишь.
   – Она что, тоже здесь? – Вид у Рейфа стал совсем расстроенным и одновременно весьма довольным. Фелисити почувствовала укол ревности – так ей захотелось узнать, что за дама пожаловала в Фортон-Холл.
   – Она решила, что без сопровождения нам не обойтись.
   – Без сопровождения чему? – сузил глаза Рейф.
   – Послушайте! – донесся из прихожей громкий мужской голос. – Кошмар! Отойди от меня!
   Фелисити и Рейф переглянулись.
   – Это Мэй! – в один голос воскликнули они и бросились мимо маркиза к дверям.

Глава 11

   Рейф примчался в прихожую, как раз когда Мэй замахнулась зажатой в руке щеткой для волос на загнанного в угол Френсиса Хеннинга. Прежде чем она успела его ударить, Рейф крепко обнял девочку. Борясь со смехом и при этом от души переживая за маленькую воительницу, он отвел ее в сторону и усадил на низенький стул.
   – Все в порядке, милая. Это совершенно безвредные люди. – И добавил, увидев входившего в прихожую Куина: – Почти все.
   – Они заходят к нам в дом и даже не спрашивают разрешения! – громко пожаловалась ему Мэй, с большой неохотой расставаясь со своей щеткой.
   – Наш дом, вот как? – Роберт Филдс как раз оглядывался по сторонам в поисках прислуги, которая приняла бы у него пальто. Не обнаружив рядом никого, он пожал плечами и перекинул его через руку. – Я более чем заинтригован, Бэнкрофт.
   Рейф, бросив Мэй еще один предупреждающий взгляд, выпрямился и, с запозданием вспомнив про обвязанную вокруг головы голубую ленту, торопливо сдернул ее. Черт возьми, похоже, что в Чешир перебралась половина лондонского высшего света.
   – Добро пожаловать в Фортон-Холл.
   – Или в то, что от него осталось, – насмешливо фыркнул Роберт. – Праздновали до умопомрачения, гулена? Впечатляющее, наверное, было зрелище!
   – То есть… ха, я понял! – захохотал Френсис. – Он разнес дом в пух и прах, так, что ли?
   Шуточки раздражали донельзя, хотя Рейф понимал, что сам он, увидев Фортон-Холл впервые, навряд ли был менее безжалостным, чем его теперешние гости.
   – Если бы вы видели усадьбу хотя бы месяц назад, господа… Впрочем, не буду ставить это себе в заслугу. Итак, что за смельчаки пожаловали следом за тобой в чеширские дебри?
   Естественно, Рейф всех прекрасно знал, но время, ушедшее на приветствия и представления, позволило ему собраться с мыслями и сообразить, что к чему. Куина и Мад-ди он еще мог выносить, хотя компанию для времяпровождения предпочел бы другую. Что до остальных, то, как бы его ни мучила тоска по лондонским увеселениям, она испарилась без следа, пока он оцепенело взирал на леди Харриет Мейхью и леди Джанетт Окли, буквально висевших на обеих руках Стивена Колдера. Обе дамы знали его более чем близко, и он вовсе не горел желанием, чтобы об этом стало известно Лис. Рейф отпустил про себя крепкое ругательство. Мало того – чтобы продлить ему пытку, они притащили с собой еще и Роуз Пендлтон, которая играючи могла бы сотворить грязную сплетню даже о тех, кто давным-давно покоился в могиле.
   Вместе с Куином и Мадди гостей было восемь, хотя Рейф своих родственников и не относил к развеселой ватаге Роберта.
   По крайней мере отец не почтил своим присутствием Фортон-Холл. При одной мысли об этой возможности Рейф содрогнулся.
   – Как вы узнали, где меня отыскать?
   – Получил твое письмецо, дружище, прочел и разволновался – угрюмое какое-то, мрачное. Вот и решили приехать, малость тебя приободрить.
   Рейф с трудом выдавил из себя смешок, придвинулся ближе к Роберту и негромко процедил:
   – Если бы я хотел, Филдс, чтобы ты приехал, то обязательно прислал бы личное приглашение.
   – Какой вздор! – заявил в ответ Филдс. – Мы все равно собрались в аббатство Лейкфорд провести там остаток лета у родителей Харриет и решили заодно мимоходом заглянуть к тебе.
   Рейф отлично знал, что они вовсе не решили «заглянуть мимоходом» – им до смерти было любопытно узнать, чем он тут занимается. С игрой этой он был знаком более чем хорошо, хотя с ним в нее не играли еще ни разу. Рейфу захотелось отбросить всякие приличия и отдубасить Филдса до бесчувствия. Если что он и запомнил из наставлений отца – так это что, ввязавшись в драку, дерись до конца.
   – С моей стороны будет честным предупредить, что мы живем здесь простой деревенской жизнью.
   – Полагаю, мы с этим как-нибудь разберемся, – сухо заметил Куин. – Можно с тобой перекинуться парой слов?
   Рано или поздно разговаривать с братом все равно пришлось бы, так уж лучше сейчас, подумал Рейф. Все это время Фелисити простояла на пороге, переводя взгляд с Рейфа на гостей и обратно с таким выражением лица, как будто открыла не ту дверь и по ошибке угодила к чертям в преисподнюю.
   – Конечно. Погоди минутку, – кивнул Рейф Куину и обратился к Мэй: – Ты не покажешь гостям их комнаты?
   Не дожидаясь ответа, он повернулся к Фелисити и мягко взял ее за локоть.
   Та высвободилась и отступила.
   – Мэй, сделай, пожалуйста, то, о чем тебя попросил мистер Бэнкрофт. Я пойду приготовлю чай. – Она наконец посмотрела на Рейфа, и от ледяной ярости в ее взгляде сердце Рейфа похолодело. – Полагаю, мистер Бэнкрофт, ваши гости сами займутся своим багажом.
   С этими словами Фелисити, кипя негодованием, вылетела в коридор.
   Хотя у Мэй желание заехать парочке гостей по головам явно не пропало, она повела их показывать комнаты. Рейф, нахмурив брови, вышел из дома. На подъездной аллее стояло аж пять чертовых карет, а конюшни, дьявол подери, у него не было и в помине. Кучера, слуги, камердинеры и горничные толпились вокруг и болтали, с любопытством оглядываясь. Все они явно ждали появления прислуги из Фортон-Холла.
   – Где же твои слуги? – негромко поинтересовался вставший рядом с ним Куин.
   – Ты что, забыл – я же продаю поместье!
   – Ах да…
   Маркиз кивнул, спустился по лестнице к толпившейся челяди и одним словом превратил кучеров и камердинеров в лакеев. Груды багажа начали потихоньку заносить в дом. Кареты были отправлены на конный двор, и, наконец, на ступенях парадной лестницы остались только они с Куином.
   – Признаюсь, твое письмо меня удивило, – начал маркиз доверительным тоном и двинулся вниз по лестнице. – Я был уверен, что ты давно продал Фортон-Холл и находишься где-нибудь на пути в Китай.
   Братья не спеша завернули за угол усадьбы. При виде груды досок и бревен, которая недавно была конюшней, и пасущихся на соседней лужайке лошадей, включая Аристотеля, Куин остановился как вкопанный.
   – Как вижу, не все прошло гладко. Не желаешь ли просветить меня на этот счет?
   – Отчего ты просто не выслал денег? – ответил Рейф вопросом на вопрос. Он наклонился, поднял с земли камень и запустил им в кучу мусора. – Сумма смехотворная.
   – Вовсе нет. Может быть, мне захотелось повидаться с тобой, пока ты опять не исчез на несколько лет.
   – Послушай, Куин, если ты ждешь моих извинений за то, что я так по-хамски укатил из Лондона, я не замедлю их тебе принести.
   – Полагаешь, я проехал полстраны ради того, чтобы потребовать у тебя извинений? – приподнял брови Куин.
   – Признаюсь, я в замешательстве, – буркнул Рейф. Куин, конечно, понял, что он запутался, было бы глупо это отрицать. – Не знаю, что и думать.
   – Кто такая Фелисити Харрингтон?
   Из Куина могла бы получиться отличная английская гончая, нюх у него был просто потрясающий.
   – Сестра Найджела. – Не дожидаясь брата, Рейф направился вперед, в сторону реки. Куин быстро его догнал. – И пока ты не спросил – нет, она не представляла себе, чем занимается ее братец. Я приехал сюда и обнаружил разваливающийся дом и ее с сестрой, вытаскивавших из-под руин то, что еще можно было спасти. Этот тупоголовый, пропитанный ромом самодовольный фат проиграл свой родной дом вместе с усадьбой, в которой жили две его сестры!
   – И его сестры продолжают жить в усадьбе?
   – Я же не мог вышвырнуть их вон! Ничего себе! За какого же изверга ты меня держишь!
   – Вовсе я тебя не считаю извергом, – возразил маркиз. – Мы просто беседуем. Умоляю, продолжай.
   – Осталось совсем немного, – постарался увильнуть от подробностей Рейф. Ему вовсе не хотелось обсуждать Фелисити, пока в голове царил такой сумбур. – Я начал было подыскивать приличного покупателя, потом решил, что смогу повысить цену, если немного приведу усадьбу в порядок. Вот и написал тебе.
   – Ясно. А другое, которое ты отправил мистеру Филдсу и компании?
   – Ты говоришь прямо как заправский солиситор-адвокат, Уорфилд. Письмо было адресовано лично Филдсу, и не было там никакого приглашения. Это он сам придумал.
   – Отчего же не вижу радости по поводу нашего приезда? Рейф остановился, вспомнив, почему он всегда находил своего брата таким до чертиков занудным.
   – Я не нуждаюсь в компаньонах, которые обожают вздергивать тебя на дыбу и после тыкать иголками в самые чувствительные места.
   – Тогда почти всем придется отсюда уехать, – рассмеялся Куин.
   – Что значит «почти всем»?
   Маркиз молча продолжил прогулку по двору и саду. Рейф, кипя от злости и сгорая от желания поскорее вернуться к Фелисити и объясниться, терпеливо вышагивал рядом. Брат время от времени задавал вопросы, и очень скоро Рейф понял, что неведомо как, но во всех подробностях рассказал Куину о том, что сделано, и о том, что он намеревался делать. Брат мастерски умел внимательно слушать, не прерывая собеседника.
   – Так как – ты намерен дать мне взаймы две тысячи соверенов или нет? – не выдержал наконец Рейф, останавливаясь у входа на кухню.
   – Никаких трудностей с этим я не вижу. Ты все продумал, план убедителен. И как ты сам мне сказал, продажа по хорошей цене сторицей вернет деньги нам обоим.
   – Спасибо, Уорфилд. Прости за то, что называл тебя занудой.
   Куин приподнял бровь, но прежде, чем он успел ответить, из открытого кухонного окна донесся оглушительный грохот падающих кастрюль. Возможно, Фелисити подбирала подходящее орудие, чтобы покончить с ним сразу и навсегда.
   – Извини, я сейчас, – устремился к дверям Рейф.
   – Я еще погуляю, – сообщил ему в спину Куин. – Не беспокойся обо мне.
   Рейф уже забыл про него. Он рывком распахнул дверь.
   – Лис! Что случилось?
   Фелисити откинула с лица упавшую на глаза прядь.
   – Это ты пригласил сюда этих людей? – набросилась она на него. – И ничего мне не сказал!
   – Я их сюда не приглашал. Они сами приехали.
   – Тогда отправь их обратно!
   – Не могу, – нахмурился Рейф. – Это было бы совсем уж непорядочно. К тому же все они мои друзья.
   Фелисити грохнула сковороду на стол.
   – Прекрасно. А ты, часом, не размышлял о том, кто будет убираться в спальнях, разжигать камин, готовить всем еду? Или ты все рассчитал и отвел эту роль мне?
   Он обожал ее практичность во всем… почти во всем.
   – Не ругайся! Я не виноват!
   – Ты не ответил на мой вопрос!
   – Послушай, Лис…
   – Если тебя тоска заела, – перебила его Фелисити, – какого черта ты здесь делаешь?
   По ее щеке поползла одинокая слезинка, которую девушка смахнула нетерпеливой рукой.
   – Так вот отчего ты так рассердилась…
   – Нет, не из-за этого!
   Голос у нее сорвался, и Рейф вдруг осознал, как ей сейчас больно и плохо.
   – Послушай, никакая тоска меня здесь не заела, – мирно проговорил он, подходя к ней.
   – С чего тогда писать письма и жаловаться приятелям, как здесь скучно?
   Он посмотрел на тонкие плечи, которые подрагивали то ли от гнева, то ли от сдерживаемых рыданий, а может быть, от того и другого.
   – Я ничего такого не писал, Лис. Роберт все это придумал, чтобы извинить свое появление. Просто у него в голове не укладывается, как люди могут радоваться друг другу, а его поблизости нет.
   – Вот как? – Фелисити упрямо держалась к нему спиной. Рейф, истощив все свои аргументы, прибег к последнему средству – обнял ее и попытался привлечь к себе. Фелисити чувствительно ткнула его локтем под ребра, высвободилась и отступила.
   – Прекрати, Рейф. Не надо меня соблазнять после всего случившегося. Подумай сам, каково это – принимать в Фортон-Холле цвет лондонского света в таком… разоре.
   – Подумаешь, высший свет, – запротестовал Рейф.
   – Да плевать мне на это! Это унизительно, понимаешь? Рейф не нашелся что ответить.
   Фелисити с грохотом водрузила на плиту еще один чайник, полный воды.
   – Я сделаю им чай, а вечером приготовлю ужин. После этого, Бэнкрофт, предоставляю вас самим себе. Ты ведь сам говорил, что нанял меня в бухгалтеры, а не в служанки. – С гордо поднятой головой она подошла к нему вплотную и потрясла у него перед носом половником: – И не вздумай еще раз прикоснуться ко мне!
   С этими словами Фелисити вернулась к столу, взяла поднос, на котором стоял заварочный чайник и с полдюжины самых разных чашек, и гордой поступью вышла из кухни.
   – Проклятие, – пробормотал Рейф и принялся было подбирать разбросанную кухонную утварь, но вскоре выпрямился. Куин пообещал ему две тысячи соверенов, а это значило, что со своими шестьюдесятью он волен был делать все, что заблагорассудится. И независимо от того, по чьей вине случилась вся эта кутерьма, исправлять положение придется ему.
   Фелисити думала, что успела узнать Рейфа Бэнкрофта: он добрый и заботливый, она ему нравится. Но тут он пригласил своих друзей из Лондона, ни звуком не обмолвившись об этом ей, и она теперь могла убедиться, какой невоспитанной и провинциальной выглядит в сравнении с его гостями. Не важно, приглашал он их или нет, – в том, что эти дамы и господа оказались в Фортон-Холле, был виноват только он.
   Все женщины были холеными красотками как на подбор, а одна из них, изящная девица с рыжими волосами, откровенно пялилась на Рейфа, пока тот со всеми здоровался. Держа в руках поднос с чашками, Фелисити поднялась на второй этаж и остановилась, заслышав голосок Мэй.
   – Боже мой! – ответил ее сестре женский голос. – Вы с сестрой, должно быть, ужасно испугались.
   – Я-то испугалась, а Фелисити сказала, что ничего страшного, что это интересное приключение и что мы будем спать в гостиной.
   Дверь ближайшей к ней спальни была открыта, и Фелисити осторожно заглянула внутрь. Мэй сидела на туалетном столике и примеряла дорожную женскую шляпу, а рыжеволосая девица помогала горничной убирать вещи и одежду в комод.
   – Твоя сестра, кажется, очень храбрая.
   – Конечно! Когда Рейф на нее набросился, она все кричала, чтобы я убегала!
   Увидев, как гостья после этих слов застыла на месте, Фелисити вспыхнула до корней волос. Ей ужасно захотелось влететь в комнату и вытащить оттуда болтушку, но смысла в этом уже не было – репутация ее была непоправимо испорчена. Правда, осуждать сестру за это она не могла.
   – Мэри, извини нас, пожалуйста, – обратилась молодая леди к горничной. Та оказалась понятливой, и едва успела Фелисити отпрянуть в угол, как девушка вышла из комнаты и спустилась на первый этаж.
   – Мэй, я не поняла, с какой такой стати Рейф набросился на твою сестру?. – продолжила расспросы гостья.
   – Он решил, что мы грабители. В нашем доме, представляете?
   – И ты убежала?
   Мэй сняла с головы шляпу и отложила в сторону.
   – Что вы, конечно, нет! Я стукнула его по голове медным чайником. Это двадцать восьмой способ убийства человека.
   – Я так рада, что этот способ сработал не до конца, – улыбнулась леди.
   – Я сама рада. Рейф просто гигант.
   – Это точно. Да ты и сама очень смелая девочка. Фелисити, кашлянув, шагнула через порог:
   – Прошу прощения. Я подумала, что вам, возможно, захочется с дороги выпить чашку чая.
   Леди дружелюбно улыбнулась, но окинула молодую женщину изучающим взглядом.
   – Звучит заманчиво.
   Мэй соскочила со столика.
   – Мадди, вы не знакомы с Фелисити? – важно осведомилась она. – Лис, это Мадди, маркиза Уорфилд.
   Невестка Рейфа. Скрыв свое облегчение в уважительном реверансе, Фелисити поставила поднос на столик и налила леди чашку чая.
   – Желаете сахар? Надеюсь, моя младшая сестра не докучала вам своей болтовней. Признаюсь, она печально известна своим непомерным любопытством.
   – Да, два кусочка, пожалуйста. Мэй не доставила мне ни малейшего неудобства. Меня, между прочим, можно называть просто Мадди. Так меня зовут все друзья.
   – Мэй! Эй, ты где?
   Маркиза заметно вздрогнула от громкого крика Рейфа, донесшегося со стороны лестницы, а Фелисити аж передернуло как от боли. В большом пустом доме они свободно перекликались друг с другом, но сейчас, ради всего святого, здесь были гости! Да, это его гости, только вот судить они будут и о ней тоже. На лице маркизы это можно было прочесть без труда.
   – Я здесь, наверху! – завопила в ответ Мэй.
   – Мэй, ты забываешься! Веди себя прилично! – упрекнула сестру Фелисити.
   – Он первый крикнул!
   Фелисити передала леди Уорфилд чай и бросила извиняющийся взгляд.
   – Приношу свои извинения, миледи… гм… Мадди. Признаюсь, я немного распустила Мэй.
   – Да не переживайте. Рейф – он всегда такой громогласный и растормошить может кого угодно, уж поверьте мне.
   Маркиза улыбнулась так весело, что Фелисити не смогла не улыбнуться ей в ответ.
   – Насчет растормошить – это точно, – согласилась она. В дверях появился Рейф. Прямо как в спектакле, мелькнуло в голове у Фелисити. Реплика главного героя.
   – Кого-кого, а вот тебя я действительно очень рад видеть, – воскликнул он, широкими шагами пересек спальню и поцеловал невестку в щеку. – Признавайся – скучала без меня в Лондоне?
   – Не скажу, что ты нас приучил часто с тобой видеться, но все же признаюсь – да, – засмеялась Мадди и шутливым жестом прижала ладонь к сердцу. – Стоит тебе уехать, и весь город сразу накрывает покров гнетущей скуки.
   – Рад слышать.
   – Матушка шлет тебе поклон и попросила меня передать, что она послала тебе подарок. Кажется, они с его светлостью собираются в Испанию до конца лета.
   Рейф кивнул, отпустил плечи Мадди и выпрямился.
   – Ба, прекрасный подарок! Уж лучше в Испанию, чем в Чешир. – Он подхватил Мэй на руки и закинул себе на плечо. – Мы извиняемся.
   Девочка заливалась смехом от восторга. Рейф, бросив на Фелисити быстрый невинный взгляд, вышел в коридор и понес свою визжащую ношу вниз по лестнице.
   – Похоже, они хорошо друг с другом ладят, – чуть помолчав, заметила леди Уорфилд.
   – Слишком хорошо. Никогда не знаешь, кто из них выдумал очередную шалость. – С сердитым смешком Фелисити поднялась и взяла поднос. Похоже, Мадди Бэнкрофт стала пусть наполовину, но ее союзницей. – Не буду мешать вам, располагайтесь, пожалуйста.
   Она отправилась искать остальных гостей, что оказалось непростым делом. Никто не сидел в отведенных им комнатах, хотя многочисленные горничные и камердинеры беспрестанно сновали по усадьбе. Последние три года у Фелисити вообще не было домашних слуг, и девушка с завистью поглядывала на их шумную толпу. Найджел наверняка почувствовал бы себя в такой обстановке как дома, да и Рейф, пожалуй, тоже. Просто сегодня на нее столько всего навалилось…
   В конце концов Фелисити обнаружила приехавших, которые не спеша прогуливались по заросшему саду.
   – Добрый день! – поздоровалась она, снова пожалев, что не заехала Рейфу чем-нибудь по голове. – Позвольте предложить вам чаю?
   – О, добрый день, мисс Харрингтон! Я не ошибся? – Модно одетый темноволосый господин, которого Рейф представил как Роберта Филдса, отвесил ей галантный поклон. – Рейфелу достались все лавры за находку самого прекрасного сокровища графства Чешир, – весело заметил он, обведя взглядом присутствующих дам. – Сегодня я в этом убедился. Что, кроме красоты, может породить деревня со своим свежим воздухом и здоровой пищей?
   Леди Харриет Мэйхью легонько шлепнула его по плечу своим веером.
   – Слишком мало и слишком поздно, дорогой. Позвольте, моя дорогая, я его у вас заберу. – Она взяла у Фелисити поднос и поставила на треснувшую каменную скамью у дорожки. – Вы должны нам рассказать о себе, мисс Харринггон. Или мы можем называть вас Фелисити?
   – Пожалуйста. – Фелисити постаралась улыбкой скрыть охватившее ее внезапное волнение. – Честное слово, рассказывать особенно и нечего. Я выросла здесь, и, когда мистер Бэнкрофт…
   – Вы выросли здесь, в усадьбе Фортон-Холл?
   – Роуз, я ведь тебе рассказывал, – вступил в разговор мистер Филдс, – что Найджел Харрингтон – тот самый удалец, у которого Рейф выиграл это поместье. Я, правда, понял это лишь на следующее утро, да и то из разговоров… – Он облизнул губы и снова окинул Фелисити оценивающим взглядом.