Энок Сюзанна. Не устоять!

   – Вы это ему говорили?
   – Не раз и не два.
   – Как вы думаете, он скажет то же самое, если я задам ему этот вопрос?
   Фелисити прищурилась, стараясь справиться с поднявшимся в душе раздражением и остаться спокойной и вежливой.
   – Милорд, вы считаете, что я вам лгу?
   – Понимаете, мой брат бывает весьма… непоследовательным, – тщательно подбирая слова, ответил Уорфилд. – Он частенько влезает в какое-нибудь дело с головой, а потом…
   – А потом вы и ваш отец, назначив себя его опекунами, бросаете ему спасательный круг и вытаскиваете из очередной передряги, в которую он угодил, – перебила его Фелисити. – Удивляюсь, неужели вам не приходило в голову, что он не стал бы прыгать из одной авантюры в другую, позволь вы ему почувствовать, что то, что он делает, действительно имеет зна чение?
   Уорфилд чуть приподнял бровь, и это был единственный признак того, что он отметил ее резкость.
   – По вашему мнению, нынешняя его авантюра – это серьезно?
   Фелисити направилась мимо него к дверям.
   – Думаю, милорд, что вам следует задать этот вопрос своему брату. Но не мне.
   – А знаете, – проговорил он вслед Фелисити, когда та уже открыла дверь, – вы напомнили мне мою жену.
   Она удивленно обернулась:
   – Принимаю ваши слова как комплимент, лорд Уорфилд. Куин улыбнулся, и его улыбка живо напомнила ей Рейфела.
   – Мы еще вернемся к этому разговору.
   – Рейф? – неуверенно окликнула Бэнкрофта Мадди. Тот вскочил на ноги, от неожиданности выронив из рук записную книжку и мерный шест.
   – Я не в настроении сейчас обсуждать что-либо с кем-либо.
   – Тогда тебе нужно было получше спрятаться. – Мадди демонстративно скрестила руки на груди.
   Рейф подобрал мерный шест и снова уставился на пролом в стене.
   – Тебя послал Уорфилд?
   – Да нет. Сейчас он допрашивает мисс Харрингтон.
   – Что он делает?!
   Не хватало еще, чтобы после разговора с его братцем Лис ударилась в бега!
   – Я и не думала, что это тебе понравится.
   – Ему что, мало мучить меня? Лис не сделала ничего дурного!
   Скажем, ничего сверх того, к чему он ее поощрял.
   – Куин просто очень предусмотрительный человек.
   – Лучше бы он держался подальше от моих дел, честное слово! Ему бы неплохо знать, что в случае чего я его отлуплю за милую душу!
   – Какая трогательная братская любовь! – с усмешкой проговорил незаметно подошедший к ним Куин. – Полагаю, ты мне угрожаешь?
   – Черт побери, вы двое, оставьте меня наконец в покое! – процедил Рейф.
   Собеседники нарочито пропустили его слова мимо ушей, что отнюдь не улучшило ему настроения. Все было проще некуда, пока он не отправил в Лондон эти чертовы письма. Если жалеть о разрыве с Робертом Филдсом особо нечего, то Куин – совсем другое дело. Похоже, о попытках получить ссуду можно забыть, тем более после сегодняшнего вечера. Повел он себя и вправду как бешеный бык и скорее всего до смерти перепугал Лис.
   – Ну так что? – негромко поинтересовалась Мадди, ласково взяв мужа под руку и прижимаясь к нему.
   Маркиз слегка пожал плечами.
   – Как всегда, неразбериха.
   – И что дальше? – отрывисто спросил Рейф, злясь на их нежности и совершенно теряя терпение.
   – Мы тоже уезжаем, – сообщил ему Куин.
   – На ночь глядя?
   – Похоже, в Чешире это становится доброй традицией, – усмехнулся брат и одарил Рейфа добродушной улыбкой, чтобы смягчить язвительность своего ответа. – Мы обещали нанести ответный визит дяде Малколму, и я не думаю, что тебе стоит все усложнять.
   Рейф ничего другого и не ожидал. Хотя он никогда не признался бы в этом на людях, но в душе он всегда восхищался тактичностью брата и его спокойной мудростью. И было больно узнать, что его брат в сложной ситуации предпочел умыть руки.
   – До моего отъезда из Англии я тебе напишу.
   – Ладно. Хотя бы дай нам знать, на какой континент ты отправился, – мягко попросила Мадди.
   Рейф посмотрел на них обоих, и в душе его как будто открылась пропасть неуверенности, в которую ох как не хотелось сваливаться.
   – Обещаю, – ответил Рейф и сделал несколько шагов в сторону двери. – Помогу вам собраться.
   – Думаю, что могу ссудить тебе двадцать тысяч фунтов при разумном проценте, – неожиданно бросил ему вслед Куин, и от этих слов Рейф застыл на месте. – Надеюсь, мне не придется напоминать, чтобы ты присылал регулярные отчеты о том, как идет ремонт.
   Рейф медленно повернулся к брату.
   – Я… я полагал, что Фортон-Холл не лучшее место для вложения денег, – проговорил он, разрываясь в душе между чувством искреннего восторга и жутким страхом при мысли о том, что Куин сказал это всерьез.
   – Для вложения денег Фортон-Холл плохое место, – согласился с ним Уорфилд.
   – Тогда зачем…
   – Место не самое лучшее, – повторил маркиз, – но речь то о тебе. Я подготовлю все нужные бумаги и открою тебе кредит. Только помни: чем меньше потратишь, тем легче будет выплачивать долги, если ты вдруг передумаешь.
   – Рейф молча посмотрел на него и сказал лишь:
   – Спасибо.
   Куин покачал головой:
   – Через неделю ты возненавидишь и меня, и это место. Я же тебя, Рейф, знаю как облупленного!
   – Порой мне кажется, что я себя совершенно перестал понимать, – признался Рейф.
   – Так ты, в самом деле, хочешь заняться тем, о чем говорил?
   – Да.
   Час спустя Рейф сидел на широких ступеньках парадного входа и смотрел, как карета Уорфилдов исчезает в темноте. С их отъездом Фортон-Холл вдруг показался ему каким-то заброшенным, грустным и дряхлым. Куин был прав. Что делать дальше, он просто не представлял.
   Рейф знал, почему все это затеял, по крайней мере думал, что знает. Согласившись взять двадцать тысяч соверенов в долг только ради того, чтобы увидеть, как улыбнется Фелиси-ти, даже для него было бы несусветной глупостью. Нет, тут было нечто серьезнее. Какая-то часть его самого страстно хотела узнать, сумеет ли он восстановить усадьбу, справится ли с тем, что начал вообще-то помимо своей воли. Такими делами ему почти не приходилось заниматься, и ни брат, ни отец никакими советами помочь ему не могли. Он был предоставлен самому себе.
   – Я, конечно, не знаю, как там принято в Лондоне, – сказала Фелисити, садясь рядом с ним на ступеньки, – но полагаю, что твои друзья установили рекорд наикратчайшего визита за всю историю Англии.
   Прозвучало это более чем дружелюбно, и Рейф вздохнул с облегчением. Боясь чем-нибудь ее снова рассердить, он решился лишь кивнуть в ответ и коротко заметить:
   – Это были не гости – просто орда одержимых головорезов. Не понимаю, как я их столько времени выносил! Фелисити покосилась на него и снова перевела взгляд на едва видневшуюся в густых сумерках поляну. – За что ты ударил мистера Филдса?
   Вопрос был из тех, на которые он предпочел бы не отвечать, пока не разобрался в причинах своего поступка. Однако он уже успел узнать Лис достаточно близко, чтобы не понимать: молодая женщина все равно добьется ответа.
   – Он… высказывал такие намеки, которые я никоим образом не мог принять!
   – Возможно, это была правда?
   Рейф из-под ресниц глянул на Лис и несколько раз нервно провел ладонями по бедрам. Разговаривать с Куином и то было легче.
   – Да.
   – Тогда почему…
   – Если бы он знал меня или хотя бы был осмотрительнее, то никогда не стал бы такого говорить. Куин куда более тактичен.
   – Но твой брат тоже уехал.
   – Да, но по другой причине, – усмехнулся Рейф. Фелисити молча ждала, и Рейф со вздохом продолжил: – Похоже, он наконец решился дать мне достаточно длинную и прочную веревку, чтобы повеситься!
   Лис посмотрела на него с изумлением и подозрением, потом губы ее дрогнули, расслабились и их тронула легкая улыбка. Рейф почувствовал себя как впервые влюбившийся школьник.
   – И что же это за причина? – тихо спросила она. Рейф пожал плечами. По крайней мере она, похоже, все еще симпатизировала ему. Он вовсе не считал, что причина в том, что ключи от Фортон-Холла теперь у него в руках, но и не был настолько глуп, чтобы легко отмахнуться от слов брата. Уорфилд обладал глубоким чувством здравого смысла.
   – Куин дал мне денег взаймы, – сказал он.
   – Да, ты мне говорил. Две тысячи фунтов. Я рада.
   – Двадцать тысяч, – поправил ее Рейф. – На полное восстановление и ремонт поместья.
   – Двадцать… – начала было повторять Фелисити и замолчала. Внезапно она бросилась ему на шею и расцеловала. – Двадцать тысяч фунтов! Рейфу хотелось расцеловать ее в ответ, стиснуть в объятиях, предаться с ней любви… Но тем не менее одно он хотел прояснить раз и навсегда.
   – Я по-прежнему собираюсь продать Фортон-Холл, – проговорил он, и от внутреннего напряжения голос прозвучал резче, чем ему хотелось.
   Фелисити выпустила его из своих объятий и положила руки на колени.
   – По крайней мере он станет таким, как прежде, – бесстрастно сказала она чуть заметно дрогнувшим голосом.
   Ему хотелось спросить, любит ли она его хотя бы немного, пусть даже она больше любит свой Фортон-Холл. Но тогда пришлось бы признаться в своей любви к ней, а что делать потом, Рейф не имел ни малейшего понятия.
   – А ты сможешь побыть здесь до тех пор, чтобы все увидеть собственными глазами? – спросил он вместо этого.
   – Не знаю, – едва слышно ответила Фелисити, и глаза ее наполнились слезами. – Надеюсь, что смогу.
   Он медленно провел кончиком пальца по ее щеке и смахнул непослушную слезинку. И, устав бороться с самим собой, склонился к ней и ласково поцеловал.
   – Я тоже надеюсь.
   Граф Дирхерст наблюдал, как мимо проследовала роскошная карета маркиза Уорфилда. Он чуть тронул поводья своего жеребца, чтобы тот отступил еще глубже в придорожный перелесок. Слава Богу, наконец уехали. Побыть в благородном столичном обществе приятно и лестно, вот только не вовремя сюда пожаловала эта знать, а о манерах вообще лучше промолчать. Единственная отрада – Бэнкрофт выказал всю мерзость своей натуры, да еще на глазах у милой Фелисити.
   Трудно было поверить, что этот варвар имеет отношение к семейству Хайброу. Это же надо было додуматься – ударить гостя! Такое случается крайне редко, и, честно говоря, сам Дирхерст о таком даже не слышал. Фелисити явно была потрясена, и, к счастью, он оказался рядом с ней, чтобы воспользоваться ситуацией. С каждым днем она все больше проникалась к нему симпатией, он это ясно чувствовал.
   Бэнкрофт сидел на выщербленных ступеньках дома, освещаемый только неверным светом свечей, зажженных в прихожей. Джеймсу даже было жаль его. Бедняга, теперь у него, считай, и выбора-то не осталось. Единственный выход – продать поместье тому, кто предложит за него хорошую цену, и на тех условиях, которые предложит покупатель. Неплохо, весьма неплохо. Затем к Бэнкрофту вышла Фелисити. Дирхерст нахмурился, и сочувствие, тронувшее было его сердце, вмиг улетучилось. А когда мисс Харрингтон поцеловала негодяя, Джеймс закусил губу с такой силой, что почувствовал во рту привкус крови.
   – Двадцать тысяч фунтов! – во весь голос воскликнула она и еще раз поцеловала Бэнкрофта, а потом мерзкий тип обнял это чистейшее существо своими грязными руками и тоже поцеловал.
   Граф какое-то время смотрел на эту пару, потом развернул жеребца и направил его к реке, которая текла в низине за старой конюшней. Похоже, что-то произошло. Что-то, связанное с большими деньгами. И если судить по Фелисити, Фортон-Холл к этому имел прямое отношение.
   Если Бэнкрофт намерен уделить больше внимания этому поместью, то, кажется, выбор методов значительно сузился. Граф улыбнулся. Это его более чем устраивало.

Глава 14

   – Это номер семьдесят четыре! – расхохоталась во все горло Мэй.
   Фелисити только что закончила раскладывать одежду сестры на самодельные полки и выглянула в окно. С десяток рабочих грузили бревна и доски на три повозки, подогнанные прямо к тому месту, где громоздились кучи мусора – все, что осталось от конюшни. Рейф, получив деньги, не мешкая взялся за дело.
   Фелисити уселась на широкий подоконник и стала смотреть на Рейфа и Мэй, которые устроили шутливое сражение на палках, подобранных в мусоре. Сестренка с нескрываемым восторгов вскрикивала, размахивала «саблей» и по ходу сражения изобретала все новые способы отправить на тот свет своего противника. Рейф же в каждом движении был аккуратным и несуетливым. Это напомнило Фелисити, каким он может быть опасным противником. На этот счет несколько дней назад прекрасный урок получил Роберт Филдс.
   За те пять дней, что прошли после отбытия столичных гостей, Рейф был занят с утра до вечера, выясняя, что и как ремонтировать, какие материалы и где заказывать. Он набросал план новой конюшни, и даже на ее неопытный взгляд старая постройка не шла с новой ни в какое сравнение. Рейф настойчиво привлекал Фелисити к принятию всех решений по строительству, как если бы она была его полноправным деловым партнером.
   В то же время она не могла отделаться от мысли, что в их взаимоотношениях кое-что изменилось. За любым комплиментом или флиртом всегда следовала пусть маленькая, но новость, связанная со строительством. Он как будто всякий раз проверял, насколько интересно ей то, что происходит с поместьем. А так для Фелисити любое произнесенное им слово звучало сладкой музыкой, она не особенно старалась вникать в смысл, отдаваясь чувствам.
   Она старалась думать о графе Дирхерсте объективно, точно так же как о Рейфе, старалась вспомнить его нечастые поцелуи с тем же трепетом, который она испытывала при каждом прикосновении к себе Рейфа. Ничего из этого у нее не получилось, но так как в отношении Бэнкрофта Фелисити никаких видов на будущее иметь не могла, то решила быть рассудительной и обменять любовную страсть на уверенность в завтрашнем дне, пусть без особой любви, но зато гораздо более практичную и надежную, чем все недостижимые мечтания.
   Еще какое-то время Фелисити понаблюдала за тем, что происходило во дворе, а потом спустилась на первый этаж, чтобы помочь готовить обед. Рональд, похоже, чувствовал себя на кухне своим человеком, потому что сидел и увлеченно болтал с Салли. Увидев воркующую парочку, Фелисити улыбнулась.
   – Рональд, – сказала она, когда тот при виде ее вздрогнул и покраснел как рак. – Если у вас сегодня выдастся свободная минутка, мне хотелось бы убрать все эти столы из прихожей до того, как в западном крыле начнутся работы.
   Рональд вскочил на ноги:
   – Мисс Харрингтон, я прямо сейчас… – и вылетел из кухни.
   Салли весело похихикала ему вслед и, бросив на Фелисити понимающий взгляд, продолжила месить тесто.
   – Думаю, пирог с персиками к обеду – то что надо, – заметила она.
   – Согласна, – кивнула Фелисити и потянулась за ломтем свежеиспеченного хлеба. – Знаешь, Салли, похоже, у тебя появился поклонник.
   Девушка покраснела до корней белокурых волос.
   – Мисс Фелисити, он говорит, что я хороша, как распустившаяся роза.
   Неужели юный мистер Бент взял пару уроков обаяния и обольщения дам у Рейфа?
   – Вообще-то это правда, – произнесла она вслух.
   – Извините, мисс.
   Фелисити обернулась на звук незнакомого мужского голоса. На пороге кухни стоял высокий худой господин, весь исполненный чувства собственного достоинства. Его темные волосы слегка серебрила седина, а в каждой руке он держал по саквояжу.
   – Приношу свои извинения, – продолжил он столь же вежливо и чуть высокомерно, – но вам известно, что некий нескладный молодой человек двигает столы по голому паркету? Осмелюсь заметить, так можно все безнадежно исцарапать!
   Фелисити смотрела на пришельца, безуспешно пытаясь сообразить, кто бы это мог быть.
   – Да, мне это известно, – с достоинством ответила наконец она. – Пол все равно будут перестилать.
   Незнакомец чинно кивнул и поставил саквояжи на пол.
   – Понятно. Не будете ли вы столь любезны подсказать, где я могу найти мастера Рейфела Бэнкрофта?
   Фелисити, исполненная любопытства и слегка сбитая с толку его чопорностью, показала рукой на выход из кухни:
   – Во дворе, около конюшни.
   – Премного вам благодарен, мисс.
   Еще один короткий вежливый кивок, и джентльмен оттащил свой багаж в угол, прошел к двери и распахнул ее. Переглянувшись с Салли, с лица которой не сходило изумленно-озадаченное выражение, Фелисити последовала за ним. Длинными фалдами черного сюртука легонько похлопывал утренний ветерок. Незнакомец пересек двор и направился к тому месту, где Рейф размахивал импровизированной шпагой, демонстрируя Мэй богатые возможности выпотрошить врага одним точным ударом. Когда неизвестный джентльмен был на полпути к Рейфу, тот, наконец, его заметил. Он вдруг на глазах осунулся и заметно побледнел, а первоначальное недоуменное удивление сменил явный благоговейный страх.
   – Они здесь? – рявкнул Рейф, роняя палку и устремляясь к одетому с иголочки джентльмену. – Черт возьми, меня никто не предупредил!
   Джентльмен остановился.
   – Герцог и герцогиня в Испании, мастер Рейфел. – Из кармана сюртука он вытащил сложенный лист бумаги. – Мне было приказано передать вам вот это.
   Рейф взял письмо и развернул. Бросив взгляд на текст, он поднял разгоревшиеся глаза:
   – Вы пожалованы мне?
   – Я направлен в ваше распоряжение на некоторое время, сэр.
   – И чья это была идея? – Лицо Рейфа вновь обрело нормальный цвет. Он расплылся в улыбке, и Фелисити с облегчением расслабилась. Какой бы ни была беда, ее удалось избежать.
   – Ее светлость.
   Рейф дочитал письмо и принялся хохотать.
   – Бикс, вы об этом пожалеете!
   – Уже жалею, мастер Рейфел.
   Рейф взмахом руки подозвал к себе Фелисити и протянул ей письмо.
   – Это подарок мне, – сказал он, указывая на гостя. Фелисити открыла послание.
   «Дорогой Рейф, – прочла она, – Бикс нуждается в смене обстановки, и я надеюсь, что от него тебе будет хоть какая-то польза, пока ты разбираешься со своими делами. Пожалуйста, верни его нам в хорошем состоянии и не мучай слишком сильно. Мама».
   Фелисити не смогла удержаться от улыбки, мгновенно преисполнившись искренней симпатии к герцогине Хайброу. Ясное дело, она прекрасно знала своего сына. На мгновение Фелисити даже позавидовала Рейфу. Когда-то и у нее была такая же мама. Лис, Мэй. Это Бикс, потрясающий дворецкий герцога и герцогини Хайброу. Бикс, это мисс Фелисити Харрингтон, это мисс Мэй Харрингтон.
   – У нас тоже был дворецкий, – сообщила Мэй и торжественно поздоровалась с Биксом за руку. – Его звали Смайт, и он был жутким злюкой.
   – Мэй, – нахмурила брови Фелисити, хотя возразить было нечего. Доведись ей быть дворецким при братце Найджеле, она бы тоже злилась на весь белый свет.
   – А вот Бикс никогда ни на кого не злится, – рассмеялся Рейф. – Верно, Бикс?
   – Даже если оказывается, что мой самый кошмарный сон стал явью, мастер Рейфел.
   – Вы что, на нас намекаете? – с подозрением осведомилась Мэй.
   – Упаси Боже, мисс Мэй!
   – Еще бы! – хмыкнул Рейф. Дворецкий отвесил церемонный поклон:
   – Если позволите, я бы приступил к исполнению своих обязанностей. Насколько я понимаю, времени терять нельзя.
   Чопорно развернувшись, Бикс прошествовал к крыльцу. Фелисити посмотрела ему вслед, потом повернулась к Мэй.
   – Помоги Салли приготовить завтрак, – распорядилась она, и девочка вприпрыжку отправилась следом за дворецким.
   Рейф внимательно посмотрел на Фелисити:
   – Я снова сделал что-то не так?
   – Никто этого не говорил…
   – Черт возьми, я за ним не посылал! – перебил ее Рейф и забрал письмо обратно. – Я полностью невиновен и оправдан?
   – До последнего времени все свидетельствовало об обратном, – сухо заметила Фелисити.
   Рейф рассмеялся. Она улыбнулась в ответ, гадая, знает ли он, до чего красив, как завораживающе играет ветерок прядью темно-русых волос надо лбом… Когда взгляды молодых людей встретились, выражение его лица смягчилось. Сердце у Фелисити заколотилось, на мгновение показалось, что Рейф собирается ее поцеловать прямо сейчас, на глазах у всех.
   – Буду счастлив еще раз доказать, насколько вы, сударыня, ошибаетесь, – шепнул он.
   – Рейф, не уходи от разговора!
   – Это ты от него уходишь.
   – Ты что, на самом деле хочешь, чтобы дворецкий герцога и герцогини Хайброу увидел… – Фелисити запнулась, не желая отзываться плохо о своем, вернее, а его доме, но состояние поместья говорило сама за себя, – …увидел вот это? – И она обвела рукой двор и усадьбу.
   – Ты имеешь в виду, что это не его уровень? Господи, какими мужчины порой бывают бестолковыми!
   – Несомненно, это не его уровень. Рейф расплылся в улыбке:
   – Тем более приятно заполучить дворецкого, который служит в самом величественном поместье Англии. Любое другое место – не его уровень.
   Фелисити развела руками:
   – Замечательно! Теперь мне намного легче.
   – Рад, что сумел тебе помочь.
   Рейф замолчал, и, по мере того как он смотрел на молодую женщину, улыбка медленно сползла с его лица.
   – Что случилось? – наконец не выдержала Фелисити.
   – Я просто думал, как сильно хочу тебя поцеловать. Прямо сейчас.
   Фелисити покраснела.
   – И не вздумай! Нас могут увидеть!
   – А мы найдем укромное местечко.
   – Все шутишь!
   – Кто сказал, что я шучу? – спросил он и шагнул ближе. Она уперлась рукой ему в грудь и посмотрела в лицо.
   – Я сказала.
   – Только потому, что ты не дашь мне пойти чуть дальше.
   – Тише!
   Он наклонился к ней.
   – Однажды у нас получилось, причем неплохо. Что же нам мешает повторить это славное деяние?
   Фелисити тоже задавалась этим вопросом. Ответ на него у нее был, но она хотела, чтобы он знал ее мнение.
   – Джанетт Окли, – сказала она.
   – Джанетт? – вопросительно приподнял бровь Рейф. – Ты уже второй раз говоришь о ней. Между нами ничего не было.
   – Ну да. Ни с кем и никогда. Фелисити повернулась, чтобы уйти, но Рейф удержал ее за руку.
   – При чем здесь Джанетт? Ты совсем другая! Не надо путать две совершенно разные ситуации.
   – Ты-то по-прежнему Рейфел Бэнкрофт и к чему-то стремишься, разве не так?
   – Если бы я знал!.. – горячо воскликнул он, но, посмотрев на рабочих, разбиравших кучи мусора, продолжил более спокойным тоном: – Если бы я сам заранее знал, что собираюсь делать, то наверняка сказал бы тебе, честное слово.
   Он отпустил ее локоть и бросил еще один взгляд на руины конюшни.
   Временами ее посещала мысль о том, что всем было бы только лучше, если бы кто-нибудь еще раз заехал Рейфу Бэнкрофту по голове. Со связанным по рукам и ногам, оцепенелым и беспомощным Рейфом было бы намного легче управляться, причем привлекательность его нисколько бы не пострадала. На самом-то деле Фелисити еще до их близости мечтала об этом – снова увидеть его лежащим на полу кухни связанным и всем телом упасть на него, прижаться к нему. Ведь связанный он никуда бы от нее не делся.
   По дороге на кухню она встретила Мэй.
   – Бикс сказал, что я не обязана помогать готовить завтрак, – сообщила девочка.
   – Вот как? А ты довела до его сведения, что обстоятельства, с которыми нам справиться было не под силу, вынудили нас отставить в сторону кое-какие неписаные правила?
   – Нет, я ему просто сказала, что от его слов ты взбесишься.
   Фелисити взяла сестру за руку и двинулась дальше.
   – Весьма проницательное замечание с твоей стороны.
   – Спасибо, Лис, – не уступила Мэй.
   Рейф посмотрел, как Лис и Мэй вошли в дом, и решил вернуться во двор помочь сгрузить мусор. С теми деньгами, которые ему ссудил Куин, он мог бы сам не заниматься этим, но уже привык быть на открытом воздухе, да и, как выяснилось, от тяжелой физической работы он действительно начал получать удовольствие. Кроме того, если бы он целый день напролет слонялся без дела по усадьбе, их отношения с Фелисити окончательно бы испортились. Когда все время думаешь о женщине, к которой тебя неумолимо влечет, можно додуматься бог знает до чего.
   Подъехал на своей повозке Деннис Грэм, и Рейф направился к нему поздороваться.
   – Про строевой лес там ничего не слышно?
   – Есть новость. Со следующей недели, если погода продержится, начнем получать. А еще я заглянул в «Усталого путника» и замолвил пару словечек насчет того, что вы работников нанимаете. Так что после полудня сюда подойдет несколько человек.
   – Да, вот что значит пара лишних соверенов.
   – Да ничего это не значит, – возразил Грэм и принялся натягивать рукавицы. – Народ в Чешире не привык, что дворянин предлагает починить им изгородь, а за это просит поработать на него пару-другую дней.
   Рейф обернулся и снова посмотрел на усадьбу.
   – Знаешь, я не Робин Гуд; отчаяние и бедность рождают порой странное потомство. С деньгами легче… Впрочем, начну выплачивать ссуду и пойму, как ошибался на этот счет.
   И чем раньше это начать делать, тем лучше. Имея в руках двадцать тысяч, Рейф не мог доверять даже самому себе. С какой стати ему доверился Куин, он не мог понять.
   – Я тут вот подумал, – продолжил между тем фермер, – со всей этой суетой прямо и не знаю, захотите ли вы еще забот… Только если вы хотите собрать по осени хороший урожай, пора заняться полями.
   – Согласен, – кивнул Рейф. – Если вы с Фелисити смогли бы подсказать мне, чего и сколько нужно, и если бы за всем и им вы бы и последили, то против посевов я ничего иметь не буду.
   – Вы что, хотите, чтобы я присматривал за севом и всем остальным?
   – Может, я и могу за один присест свалить конюшню, но вот в фермерских делах вы разбираетесь во сто крат лучше.