Энок Сюзанна. Не устоять!

   – Добрый вечер.
   – Добрый вечер. – Он остановился немного поодаль и оглядел ее с ног до головы.
   – Потрясающе… У меня нет слов… Ты великолепна… – сказал он и вгляделся ей в лицо. – Тебе нравится?
   – Да, очень красиво. – Фелисити слегка замялась, но быстро с собой совладала и заспешила мимо него. – Прошу извинить, мне нужно поговорить с Мэй.
   Мгновение спустя она услышала у себя за спиной его шаги и едва удержалась, чтобы не броситься бежать. Всякий раз, когда дело касалось Рейфа Бэнкрофта, она до безобразия глупела.
   – Лис!
   Она и не подумала остановиться.
   – Лис! Фелисити!
   Она почувствовала на своем плече его руку. Чуть помедлив, Рейф взял ее за запястье и мягко, но решительно повернул к себе лицом. Хотя она и была на него донельзя рассержена и злилась на саму себя, прикосновение его пальцев непроизвольно вызвало уже знакомый внутренний озноб, предвкушение удовольствия.
   – Что случилось, Лис? – тихо спросил Рейф.
   Пусть тело ее с готовностью откликалось на присутствие этого мужчины, во всем остальном Фелисити крепко держала себя в руках.
   – Ничего, – спокойно ответила она. – Я просто стараюсь удержать Мэй от ненужных ей неприятностей.
   Он пытливо вгляделся ей в лицо.
   – Она на кухне с Салли. Я попробовал завязать бант у нее на талии, но, боюсь, не особенно преуспел. Мэй мне сказала, что я понятия не имею, что такое быть дамой!
   – Полагаю, что она в этом отношении ожидает от всех слишком многого, особенно от тебя.
   От этих слов Рейф замер, и у него на лице появилось растерянное и чуть обиженное выражение.
   – Ты снова на меня сердишься?
   – Вовсе нет.
   – Знаешь, а ты… чертовски красивая в этом платье, – наконец неуверенно проговорил он.
   – От этого ты, наверное, испытываешь тоску по родине? – не удержалась она. Позади них в прихожей уже начали собираться гости.
   Рейф оторопел:
   – Ты что, все слышала?
   – Так получилось. Впрочем, не тревожься. Я прекрасно знаю, что никаких прав на тебя не имею…
   – Всякий раз, когда тебя вижу, я теряю голову, – прошептал он. – Ты… волнуешь меня. И это меня даже немного пугает.
   Он коротко поклонился и отошел, чтобы проводить гостей в столовую.
   Слова его так смутили Фелисити, что за столом она сидела незаметной маленькой мышкой, не в силах собраться с мыслями, чтобы хоть как-нибудь поддержать светский разговор. Она испытала непередаваемое облегчение, когда во время трапезы в столовую вошел граф Дирхерст. Лицо, знакомое с детства.
   – Джеймс! – вырвалось у нее помимо воли.
   – Фелисити! – Он демонстративно прошел мимо блистательных гостей, чтобы церемонно поцеловать ей руку. – Вы сегодня ослепительны.
   – Благодарю.
   Нахмурившись, Рейф поднялся из-за стола:
   – Что вы здесь делаете?
   – Ох, это моя оплошность, Бэнкрофт, прости ради Бога! – неразборчиво выговорил Роберт Филдс, увлеченно обгладывая куриную ножку. – Его пригласил я. Мы прекрасно провели время после полудня и, представляешь, так сдружились, что я и не подумал, что это как-то тебя заденет.
   Рейф переводил утративший всякую веселость взгляд с одного на другого. Он повел плечами, как бы стараясь сбросить некий незримый груз, и проговорил, указывая на своего брата:
   – Куин, граф Дирхерст. Дирхерст, маркиз Уорфилд. Куин указал на свободный стул:
   – Присаживайтесь, Дирхерст. Ваши земли граничат с Фортон-Холлом на востоке, если не ошибаюсь?
   – Совершенно верно, милорд… – Граф вежливо поклонился остальным гостям и не спеша сел. Дамы переглядывались и шушукались. Отчего его появление так их заинтересовало, Фелисити не знала – то ли он произвел впечатление, то ли гости среагировали на недовольство Рейфа. – И есть две причины, отчего я нахожу месторасположение моего имения более чем удачным, – звучно продолжал Дирхерст.
   – Что же это за причины? – рассеянно поинтересовался Куин, бросил на брата предупреждающий взгляд и возобновил прерванную трапезу.
   Краем глаза Фелисити увидела, что Рейф колеблется, но он все-таки сумел сдержаться и медленно сел на место. Он был очень зол, и даже выражение вежливого интереса, которое он постарался придать своему лицу, не могло это скрыть. Она перевела взгляд на Роберта Филдса, который весь ужин флиртовал с Джанетт Окли буквально на глазах у хозяина. Рейф эту сладкую парочку даже взглядом не удостоил. Если он и ревновал, то уж точно не к приехавшим дамам. У Фелисити немного отлегло от сердца.
   – Ну что ж… Боюсь, что первая причина более чем очевидна.
   Граф с теплой улыбкой указал на Фелисити.
   – Нужно быть совсем уж спрятавшейся под панцирь черепахой, чтобы не заметить такой прелести, – рассмеялся Френсис Хеннинг и приветственно поднял бокал с вином.
   – Благодарю вас, мистер Хеннинг.
   Фелисити лишь улыбнулась, когда он настойчиво принялся ее уговаривать называть его просто Френсисом. Рейф говорил ей, что Хеннинг мнит себя искусным остряком, тогда как все вокруг находят большую часть его шуточек плоскими.
   – А что же это за вторая счастливая причина, о которой вы упомянули, ваше сиятельство? – томно протянула маркиза Уорфилд.
   – Не знаю, говорил ли вам Бэнкрофт или нет, но я, как мне кажется, предложил ему весьма щедрую цену за поместье Фортон-Холл.
   – Браво! – зааплодировал Стивен, и к нему присоединились Френсис и леди Харриет. – Наш путешественник может отправляться в свое путешествие.
   Фелисити снова посмотрела на Рейфа. Тот отбросил всякую видимость лицемерной вежливости и теперь не сводил с Дирхерста разъяренного взгляда. Но вскочить он не успел – его опередил лорд Уорфилд. Он положил руку брату на плечо и поднял бокал:
   – Господа, а теперь я предлагаю тост за интересные возможности.
   – За интересные возможности, – повторила Фелисити вместе со всеми, хотя и не испытывала в душе уверенности, что она сама и Фортон-Холл уцелеют, если дела пойдут еще интереснее, чем сейчас.
   За исключением присутствия самодовольного и потому особенно невыносимого Дирхерста, вечер шел весьма успешно. После того как гости удалились в гостиную к пирогам и шарадам, Рейф принялся помогать Салли и Рональду убирать со стола. Один из стульев не выдержал до конца ужина и развалился под сидевшим на нем Френсисом. Рейф пожалел, что это был не Дирхерст. Судя по веселому шуму в гостиной, развлекать гостей не требовалось, и Рейф уселся, скрестив ноги, прямо на пол и принялся прибивать отскочившую ножку стула.
   – Насколько мне помнится, прежде ты предпочитал посвящать вечера более захватывающим занятиям.
   Рейф поднял глаза на Куина. Брат стоял в проеме двери, небрежно прислонившись к косяку. Продолжая забивать гвоздь, Рейф заметил:
   – Ты тоже не чуждался этих занятий. Правда, в меньшей степени, чем я.
   – М-да… Но я счастлив в браке. А что ты скажешь в свое оправдание?
   – Сломанный стул нуждается в починке.
   – Отчего ты не сказал, что Дирхерст предлагал тебе хорошие деньги за поместье?
   Рейф раздраженно вздохнул и отложил молоток.
   – Потому что я не хочу продавать поместье ему.
   Он встал с пола, поставил стул на ножки и для пущей надежности с силой покачал из стороны в сторону, проверив, крепко ли его сколотил.
   – Но отчего?
   – Просто не хочу.
   – Просто здесь живет мисс Харрингтон, ты это хочешь сказать? – Маркиз закрыл за собой дверь и уселся за стол.
   – Мисс… Фелисити? Она куда только возможно разослала письма с предложениями своих услуг гувернантки и ждет подходящего ответа. К этому она никакого отношения не имеет.
   Куин не сводил с него глаз.
   – Теперь понятно, отчего ты так осатанел, когда Дирхерст присоединился к нашей компании!
   – Он просто недоумок, и я его не выношу.
   – А Фелисити?
   В прежние дни Куин вряд ли стал бы донимать Рейфа, утомившись его легкомыслием и мастерски отработанной уклончивостью во всем. Однако на сей раз он, похоже, был полон решимости принять вызов.
   – С каких это пор, черт возьми, ты стал таким завзятым сплетником?
   – Я просто беспокоюсь за своего брата.
   – Тогда и расспрашивай про меня, а не про каждого чертова обитателя Чешира!
   – Хорошо, – кивнул маркиз и пристально посмотрел Рейфу в глаза: – Так чем ты здесь занимаешься, брат?
   Рейф с такой силой толкнул стул, что тот чуть не упал.
   – Знаешь что, Уорфилд, вали-ка ты туда, откуда приехал!
   Куин и бровью не повел.
   – Прелюбопытный, однако, способ беседовать с человеком, у которого намереваешься взять в долг.
   Рейф скривился, пододвинул к себе стул и с недовольным видом уселся на него.
   – Да я сам не знаю, ради чего здесь сижу! Доволен? К тому времени, когда мне нужно будет отсюда уезжать, я, можешь не волноваться, придумаю подходящую причину. – Рейф задумчиво почесал щеку. Давненько у него так не зудел шрам. Впрочем, он давно так не нервничал, как в эти дни. – Послушай, Куин, а если я тебя попрошу, ты дашь мне взаймы двадцать тысяч фунтов?
   – Нет. Не дам, – чуть помолчав, спокойно ответил ему старший брат.
   Рейф снова вскочил на ноги.
   – Почему, Боже мой, ну почему? Ты же сам сказал, что я смогу продать эти развалины за семьдесят тысяч, если приведу их в порядок!
   Маркиз наклонился вперед.
   – Две тысячи фунтов удержат тебя в Фортон-Холле на месяц или чуть больше. Этого времени более чем достаточно, чтобы ты разобрался, что, собственно говоря, ты тут делаешь.
   – Двадцать тысяч принесут нам обоим приличную прибыль, – горячо возразил Рейф, уловив в голосе брата знакомый цинизм. Ему крайне важно было выяснить, поддерживает его Куин или нет, какой бы идиотской договоренностью между ними ни кончилось дело.
   – Дам эти двадцать тысяч – и ты застрянешь здесь на год, если не дольше, потому что примешься приводить в порядок всю усадьбу до последнего кирпича! А уж потом начнешь подыскивать покупателя. Если тебе вздумалось стать помещиком – Бога ради, живи в одном из моих домов. Там, по крайней мере, потолок не упадет тебе на голову.
   Рейф принялся нервно расхаживать по комнате.
   – Сдались мне твои чертовы поместья! Я хочу привести в порядок именно это.
   – Это убыточное вложение средств. Я отвечаю «нет».
   – Да для тебя двадцать тысяч фунтов – это не деньги! Чего ты над ними трясешься, если и через год, и через десять лет ты не добавишь к ним ни фунта?
   Уорфилд положил руки на стол и крепко сжал кулаки, явно раздраженный разговором и в то же время не желая, чтобы спор перерос в безобразную перебранку.
   – Ты хоть раз думал о том, что для мисс Харрингтон весьма выгодно, чтобы ты продолжал здесь оставаться, помогал ей и занимался починкой этих развалин?
   Рейф от неожиданности встал как вкопанный.
   – Что?
   – У нее масса причин удерживать тебя здесь.
   – Да ты спятил! Я ведь тебе уже говорил, что она разослала уйму писем с просьбой принять ее гувернанткой!
   – И каковы ее успехи в этом начинании?
   – Я… Э-э-э… Не знаю!
   Ему и в голову не пришло хотя бы раз спросить об этом Фелисити. Вернее, Рейф и не собирался спрашивать, потому что не хотел, чтобы она куда-нибудь отсюда уезжала.
   – Она тебе нравится?
   – Да! Нравится! – грохнул кулаком по столу Рейф. – Ей в жизни здорово досталось, и ее отвага меня восхищает.
   – И она очень милая, верно?
   – Да, черт побери, да! Я не слепой, я это тоже заметил! Давай прекратим этот дурацкий разговор.
   Куин не спеша поднялся из-за стола.
   – Прежде чем ты свяжешь себя дальнейшими обязательствами в отношении Фортон-Холла, мой дорогой младший брат, все же подумай о том, действительно ли ты ей нравишься или же ей просто нужна крыша над головой. Честно говоря, я тебя не узнаю.
   Куин давно уже покинул столовую, а Рейф все продолжал стоять и тупо смотреть на закрытую дверь. Он прекрасно понял, на что намекал брат: он влюбился в Фелисити, а она пользуется его безрассудной страстью и удерживает его в Фортон-Холле.
   Он снова уселся на стул. Верно, Лис умопомрачительно красивая женщина, очаровательная, влекущая, сострадательная, но в то же время весьма практичная. И влюбляться в нее ему совершенно не хотелось. Он почти влюбился в Мадди, когда познакомился с ней, но понял, что она отдает предпочтение Куину, и легко с этим примирился. Сейчас все было иначе. Приступы яростной ревности, тоскливое желание все время видеть Лис, беспрестанные мысли о ней и мечты наяву – он не хотел влюбляться, не хотел!
   – Проклятие! – раздраженно бросил Рейф и стукнул кулаком по дубовой столешнице. Он явно повредился рассудком. Это было единственным разумным объяснением того, что с ним творится. Будь он в своем уме, никогда бы не обратился к брату за ссудой в двадцать тысяч чертовых соверенов.
   Дверь, скрипнув, отворилась, и Рейф поднял настороженный взгляд. С облегчением и одновременно разочарованием он увидел, что это не Фелисити, а Роберт Филдс. Когда она оказывалась рядом с ним, он терял голову, но все обретало какой-то смысл. Этого сейчас и не хватало Рейфу.
   – Роберт! – порывисто поднялся на ноги Бэнкрофт. Что-то его до безобразия заела хандра. – Я как раз собирался составить тебе компанию.
   – Да ради Бога, мне как-то все равно, – пожал плечами Филдс. – У тебя тут есть сигары?
   – Нет. А почему тебе все равно?
   – Ты, Рейф, превратился в дьявольски скучную особу. И очень важничаешь. Там у тебя скот, тут тебе нужно чинить крышу. Тоска! Поехали с нами в аббатство Лейкфорд, пока ты окончательно не превратился в перемазанного землей помещика. Или, что еще хуже, в члена парламента.
   – Ха-ха! Очень смешно, – пробурчал в ответ Рейф.
   – Что тут смешного? Я чертовски серьезен, приятель. Ты здесь себя просто убиваешь. Даже Джанетт сказала, что у тебя теперь рыбья кровь. Как я слышал, ты помог ей подыскать подходящую религию. А к какому божеству взывает мисс Харрингтон? Кажется, богиня земледелия – это Деметра. Или я ошибаюсь?
   – Ты заходишь слишком далеко, – угрожающе произнес Рейф.
   – Да брось ты, дружище Бэнкрофт, честное слово! Она потрясающая женщина. Никто тебя не осуждает за то, что, оказавшись в деревне, ты решил малость взрыхлить поле. Но Чешир? Это несерьезно, честное слово. Я мог бы понять, если бы тебе в поисках твоей религии поспособствовали прелестницы с Карибских островов или американские бойкие девчонки…
   Никто еще не позволял себе сравнивать его Фелисити с чередой жалких шлюх, развратных жриц любви и умирающих со скуки развращенных дворянских дочерей.
   – Послушай-ка, Роберт, – проговорил Рейф очень спокойно-размеренно, – убирайся из моего дома. Филдс с видимым удовольствием втянул понюшку табака и сунул табакерку обратно в карман.
   – Ты понял, о чем я? Через месяц ты станешь таким же занудой, как твой братец. Вообще-то тебе везет: все еще достает сил вспахивать борозду у мисс Харрингтон. Впрочем, если бы ты не смог, мой плуг в полном порядке.
   Рейф изо всех сил ударил его кулаком. Филдс отшатнулся, зацепился ногой за стул и грохнулся на пол. Рейф наблюдал, как Роберт с трудом встал на четвереньки, а потом поднялся на ноги. Таким разъяренным Рейф себя еще не помнил. Филдс бросился на него, и Рейф присел, уходя от удара. Потом поднялся и изо всех сил заехал правым кулаком в лицо Филдсу, а левый буквально вколотил ему в живот. Филдс согнулся пополам, держась обеими руками за живот, и скрючился на полу.
   – Убирайся вон из моего дома, – холодно повторил Рейф и вышел из столовой.

Глава 13

   Фелисити не смогла удержаться от смеха, слушая, как Френсис Хеннинг и Роуз Пендлтон в лицах читают сцену между Обероном и Титанией из «Сна в летнюю ночь». Она была не совсем уверена, что они специально так забавно читают Шекспира, однако даже маркиза Уорфилд то и дело подавляла рвущийся наружу смешок.
   Удовольствие было бы еще большим, не покинь Рейф своих гостей и не оставь он ее их развлекать. Ну что же, еще один неприятный долг, за который Рейфу придется в свое время расплатиться. Чуть позже в гостиную вошел Уорфилд и сел рядом с женой. У Фелисити вдруг возникло ощущение, что Рейф теперь задолжал и своему брату тоже.
   Маркиз кинул в ее сторону неулыбчивый и хмурый взгляд, потом склонился к жене и что-то прошептал ей на ухо. Мадди что-то шепнула ему в ответ и тоже взглянула на Фелисити. Больше они не смотрели в ее сторону, но еще довольно долго о чем-то перешептывались. Фелисити озабоченно побарабанила пальцами по подлокотнику своего кресла, недоумевая, что такое, имеющее к отношение ней, можно так долго обсуждать. До появления Рейфа все было гораздо проще. Они с Мэй рано или поздно потеряли бы Фортон-Холл, но она, во всяком случае, не потеряла бы свое сердце. А когда им пришлось бы уезжать, не стала бы отчаянно цепляться за несбыточные надежды и призрачные мечты, потому что не было бы никого, кто мог бы их оживить.
   Ей было бы не так больно, если бы Рейф Бэнкрофт оказался тем человеком, кому она могла бы полностью доверять, тем, на кого бы со спокойной душой могла во всем положиться. И наблюдения за его не слишком умными друзьями и бывшими любовницами, и его сумасбродные мечты о путешествиях говорили об одном: он человек легкомысленный, и было бы несусветной глупостью с ее стороны полагаться на него.
   Дверь гостиной с грохотом распахнулась, и через порог, шатаясь, шагнул Роберт Филдс. Его нижняя губа и нос были разбиты в кровь.
   – Хеннинг! Колдер! Мой пистолет! Немедленно! – срывающимся голосом прохрипел он.
   – Филдс! – Маркиз Уорфилд вскочил. – Что, черт возьми, с вами приключилось?
   – Твой безумный братец! Вот что со мной приключилось! И я ему за это сейчас снесу ко всем чертям башку!
   – Вы не посмеете! – с отчаянным криком бросилась к Филдсу Мэй.
   Фелисити едва успела схватить ее за завязанный на спине бант и оттащить обратно на место.
   – Сиди тихо, понятно? – прошипела она на ухо сестре. Мэй взглянула на нее, увидела выражение лица Фелисити и мгновенно умолкла. Роуз упала в обморок прямо в объятия Френсиса Хеннинга, а Джанетт выронила чашку, ненароком разбив одну из двух одинаковых, которые еще оставались в хозяйстве Фелисити.
   С нахмуренным лицом Фелисити встала и нервно разгладила юбку. Такого безобразия не должно быть в ее доме. То есть в ее бывшем доме.
   – Может быть, вы продолжите ваш разговор в другом месте? – предложила она нарочито спокойным голосом. Филдс порывисто обернулся к ней:
   – Все из-за тебя, паршивая шлю… Маркиз быстро шагнул и встал между ними, закрыв Фелисити от его разъяренного взора.
   – Хватит, Филдс! – резко сказал он.
   Роуз чудесным образом пришла в себя как раз в нужный момент, чтобы ахнуть на непристойность Филдса.
   Дирхерст буквально из ниоткуда возник рядом с Фелисити. Она уже успела забыть, что он здесь.
   – Здесь не место для леди, – заявил граф. – Позвольте я вас провожу отсюда. Я знал с самого начала, что Бэнкрофту не управиться с поместьем. Посмотрите, как он со своими дружками позорит Фортон-Холл… и вас, прежде всего вас.
   Другие дамы, за исключением Мадди, всем своим видом выражали ужас от происходящего. Правда, при этом они украдкой переглядывались с едва скрываемым удовольствием. До ушей Фелисити уже долетали первые сплетни. Слава Богу, что она до сих пор так и не побывала в Лондоне. Теперь же она и подавно туда носа не покажет.
   – Филдс, утихомирься, – растерянно заговорил Френсис Хеннинг. – Нам всем здесь уже стало скучно, но это ведь не повод для того, чтобы кому-то сносить голову.
   – Фелисити, пожалуйста! Вам не нужно при этом присутствовать! Разрешите, я вас провожу! – Граф настойчиво потянул ее за рукав.
   Она резко отдернула руку.
   – Вы бы лучше позаботились о Мэй! – бросила Фелисити, продолжая в упор смотреть на Филдса. Всякий раз ей начинали услужливо предлагать помощь именно тогда, когда она в ней вовсе не нуждалась. И Рейфа Бэнкрофта никто не застрелит, если она скажет свое слово.
   Граф стушевался и отступил.
   – Я… вы… конечно, конечно! Идемте, мисс Мэй.
   – Никуда я не пойду!
   На пороге гостиной появился Бэнкрофт.
   – Филдс, тебе было сказано убраться отсюда ко всем чертям! – с угрозой в голосе произнес он, и Фелисити была потрясена выражением неприкрытой ярости на его лице. – Повторять я не намерен.
   Какой-то момент двое мужчин сверлили друг друга взглядами, исполненными обоюдной ненависти. Наконец Филдс вырвал свой рукав из руки Стивена Колдера.
   – Я ни минуты здесь не задержусь! Мне слишком дорога моя жизнь! – взвизгнул он и отер кровь с подбородка. – Чеширом и Фортон-Холлом я сыт по горло!
   И он прошествовал мимо Рейфа, стараясь не задеть стоявшего в дверях широкоплечего хозяина. Остальные гости молча потянулись следом. Последним был Френсис. Он предусмотрительно остановился перед Рейфом так, чтобы тот не достал в случае чего до него кулаками.
   – Он теперь растрезвонит про это на весь Лондон.
   – Знаю, – сухо кивнул Рейф.
   – Хуже и быть не могло, – пробормотал Френсис, направляясь в коридор. – Кобели безголовые! Сколько раз предупреждал обоих, и все без толку.
   Камердинеры и служанки гурьбой устремились на второй этаж, чтобы уложить вещи, но Фелисити едва обратила внимание на суматоху. Рейф все еще стоял в проеме двери, и вид у него был такой, будто он готов отделать кого угодно, кто сейчас осмелится обратиться к нему.
   Таким Фелисити его никогда не видела. Внезапно она вспомнила, что он служил в армии. Рейф был таким непринужденным, таким нежным и предупредительным, что она напрочь забыла о том, что он может быть беспощадным. Этот неприкрытый гнев мог послужить ключиком для того, чтобы лучше его понять. Фелисити вглядывалась в его лицо, пытаясь понять, что его так разъярило. Рейф несколько раз сжал и разжал кулаки, потом глубоко вздохнул:
   – Ну-с? Кому еще пора отправляться домой?
   И уперся тяжелым взглядом в графа Дирхерста, который в растерянности все еще стоял между Фелисити и Мэй.
   Джеймс заметно вздрогнул, старательно избегая встречаться с Рейфом взглядом.
   – Пожалуй, я тоже поеду. – Он отвесил церемонный поклон: – Милорд Уорфилд… Миледи… Польщен знакомством с вами.
   – Мое почтение, граф.
   Дирхерст неуверенно остановился около Фелисити.
   – Вам нужно отсюда съезжать, дорогая. Пока он не сотворил чего-то подобного с вами, – прошептал он ей.
   – Джеймс, ради Бога, перестаньте говорить глупости, – поморщилась Фелисити. Как бы ни злился Рейф, ни ей, ни Мэй он не способен сделать ничего дурного. Для этого у него было предостаточно возможностей в самый первый день их встречи.
   Граф заморгал, растерявшись от ее резкости.
   – Хорошо, но мне кажется, вы не все учитываете. Постарайтесь хотя бы убедить его продать Фортон-Холл мне, чтобы мы смогли спасти поместье.
   – Идите, Джеймс, вам пора, – поторопила она графа, испугавшись, как бы тот не вызвал у Рейфа очередного приступа ярости… Он сейчас был как порох – и одной спички хватило бы с лихвой. – Спасибо за совет. Я подумаю.
   Когда Дирхерст наконец удалился, Рейф потер костяшки кулака о ладонь, посмотрел на брата и проворчал:
   – Нечего на меня так смотреть – он заслуживал большего.
   – Чего бы он там ни заслуживал, – резко бросил маркиз, – но твои подвиги навредят всей семье. Филдс, между прочим, принят при дворе. И еще эти новые законы, ограничивающие права дворянства. Мы не можем себе позволять…
   – Вали ты ко всем чертям, Уорфилд! – огрызнулся Рейф. – Я никому – слышишь, никому! – не позволю оскорблять моих друзей или моих близких.
   – Я думала, что Роберт – твой друг, – спокойно заметила Мадди.
   Рейф резко обернулся к невестке:
   – Только что выяснилось совершенно обратное.
   Он поймал взгляд Фелисити, удержал его пару коротких мгновений и, развернувшись, вышел из гостиной.
   Маркиз что-то сказал Мадди, но та покачала головой:
   – Уволь меня ото всей этой чепухи. – И она протянула руку Мэй: – Пошли, представишь меня кукле Полли и мистеру Мишке.
   В гостиной остались только Фелисити и лорд Уорфилд. Он подошел к двери и аккуратно прикрыл ее. Фелисити нервно сглотнула. О чем намеревался говорить старший брат Рейфа, она не знала, однако догадывалась, что разговор пойдет о Рейфе.
   – Рейф сказал мне, что вы разослали письма с просьбой о месте гувернантки, – начал Уорфилд, пытливо всматриваясь в ее лицо. – Приглашения уже получили?
   – Нет. Недавно прислали два отказа, но до сих нор ничего не пришло от дальней родственницы из Йорка. Она меня очень любила, когда я была маленькой. Надеюсь, что она возьмет меня к себе.
   – У вас нет желания остаться в Фортон-Холле?
   У нее было такое чувство, что весь их разговор направляется к некоей определенной цели, но ради Рейфа она решила поддержать игру.
   – Мои желания сейчас, милорд, не имеют никакого значения. Ваш брат был достаточно добр и позволил нам с сестрой остаться здесь до тех пор, пока мы не подыщем себе другое жилье.
   Уорфилд помолчал, явно раздумывая над ее ответом.
   – А что вы думаете о предложении графа Дирхерста купить поместье?
   – Я думаю, это чрезмерно щедрое предложение, – пожала плечами Фелисити, – Правда, Рейфу Джеймс совсем не симпатичен, но, думаю, ему пока нравится проводить здесь время. Когда ему надоест, он, я в этом не сомневаюсь, продаст Фортон-Холл.
   Новая пауза в разговоре.