Энок Сюзанна. Не устоять!

   – Я уже отправил Тома, сэр, за вашим братом, – ответил дворецкий.
   – Вы… – начал было Рейф и замолчал. – Черт. Хорошо. Он медленно и осторожно, оберегая пораненную руку, надел с помощью Салли чистую рубашку, которую та предусмотрительно принесла, а затем так же осторожно натянул сюртук деда Фелисити. Переведя дыхание, он наконец решился встать. Жгучая пульсирующая боль в ране лишь подогревала его ярость. Он должен был вернуть Фелисити. Немедленно. Сунув в карман сюртука револьвер, который принесла из спальни Салли, Рейф вернулся в прихожую.
   – Удачи вам, мастер Рейф, – пожелал ему вслед дворецкий.
   – Спасибо, Бикс. Она мне ох как понадобится, – хмуро усмехнулся молодой человек. Аристотель приветственно ткнулся ему мордой в грудь. Он похлопал жеребца по холке и свел вниз по ступеням. Потом с осторожностью взобрался на него и сел в седло.
   – Вперед, мой мальчик, – шепнул он. – Вперед. Нам нужно нанести еще один поздний визит.
   Всю дорогу, что он скакал полями к поместью Дирхерст, Рейф надеялся увидеть Мэй. Он понимал, что Лис сможет постоять за себя, и было бы лучше присоединиться к поискам девчушки, вот только Джеймс Барлоу оказался безумцем, да к тому же помешался на Фелисити, так что пора было во всей этой истории ставить точку, и чем скорее, тем лучше.
   На краю рощи Бэнкрофт придержал коня. Хотя и казалось, что после его визита к Дирхерсту прошло лишь несколько часов, по луне на небе он прикинул, что сейчас не позднее девяти вечера. Он объехал усадьбу кругом и оказался позади дома. Вокруг никого не было. Похоже, они решили, что он мертв. Ну что ж, очень скоро они убедятся, как сильно заблуждались.
   Сквозь задернутые шторы одного из окон второго этажа сочился свет. Лис ему рассказывала, что здесь, как и в Фортон-Холле, западное крыло дома было хозяйским, а восточное, где и была зажжена лампа, предназначалось для гостей. Оставался пусть ничтожный, но шанс, что Фелисити предложено остановиться именно в этой спальне. Рейф подвел Аристотеля совсем близко к дому, взобрался ему на спину и встал на седло, здоровой рукой упираясь в стену. Затем, воспользовавшись водосточной трубой, вскарабкался до ближайшего окна. Разумеется, оно оказалось заперто.
   Выругавшись про себя, он поднялся чуть выше, еще раз наклонился и изо всех сил ударил сапогом по оконной раме. Нога соскользнула, и в вечерней тишине разнесся оглушительный звон разбитого стекла. Рейф замер и долгие, нестерпимо медленно тянувшиеся минуты ожидал, что кто-нибудь выйдет на шум. К счастью, никто не вышел. Ни из дома, ни со стороны парадного подъезда, ни со двора не донеслось ни звука. Рейф осторожно спустился на землю, шепотом чертыхаясь – при каждом неудачном движении рана нестерпимо болела.
   Передохнув, он снова поднялся по водосточной трубе и на сей раз, вытянувшись разве что не в струнку по карнизу, сумел дотянуться до окна, просунуть руку через разбитое стекло и поднять шпингалет. Рама распахнулась. Оттолкнувшись от трубы, он полувпрыгнул, полуввалился в комнату.
   – Черт! – прошипел он, садясь на полу и хватаясь рукой за свое многострадальное плечо. Прислонился спиной к стене и закрыл глаза, стремясь поскорее отдышаться.
   Шуму он наделал чертовски много, так что времени на поиски Фелисити почти не оставалось. Сморщившись, Рейф поднялся на ноги. Проверил револьвер и крадучись подошел к двери, приоткрыл ее и выглянул в коридор. Там царил полумрак и опять никого из прислуги. Он счел это безумным везением, а разобраться, что к чему, решил потом.
   Соседняя дверь оказалась не заперта, и Рейфа охватила тревожная, нервическая дрожь. Если Фелисити внутри, то странно, что Дирхерст позволил себе оставить дверь открытой и без охраны. Осторожно он приоткрыл створку и сунул голову внутрь.
   Посередине комнаты на стуле сидела Мэй. Руки и ноги девочки были надежно прикручены непомерно толстыми веревками к спинке и ножкам. Когда она увидела Рейфа, по ее щеке поползла слезинка, пока не впиталась в шарф, которым был накрепко завязан рот.
   – Клянусь преисподней! – пробормотал Рейф, закрывая за собой дверь и бросаясь к Мэй. Он быстро развязал шарф и сдернул с лица девочки. – Тебе ничего не сделали плохого, малыш? – шепотом спросил он и ласково погладил ее по щеке.
   – Нет, – дрожащим шепотом ответила она. – Я хочу домой.
   Он погладил ее по голове и занялся веревками.
   – Сейчас, маленькая, сейчас, – бормотал он, дергая тугие узлы с такой яростью, будто перед ним был сам Дирхерст. Великий Боже, это же его семья! Так с ними еще не обращались. Ни разу и никто.
   Как только Рейф развязал последний узел, Мэй вскочила на ноги, обвила его руками за шею и изо всех прижалась к нему.
   – Я знала, всегда знала, что ты нас не бросишь!
   Она задела его раненое плечо, и Рейф сморщился от боли, но лишь крепче прижал девочку к себе.
   – Как же я вас брошу? – пробормотал он, и в глазах почему-то защипало. Он слегка отстранил Мэй от себя. – Теперь вот что – побудешь в соседней комнате, пока я поищу твою сестру. Не испугаешься?
   Мэй широко раскрыла глаза:
   – Фелисити тоже здесь?! Думаю, да, – кивнул он. – Ты ее не видела?
   – Нет. Рейф, надо ее спасти, прямо сейчас! По-моему, граф Дирхерст все еще хочет на ней жениться. Тогда она не сможет выйти за тебя замуж!
   – Можешь не волноваться, малыш. – Стараясь сохранить серьезное выражение лица, ответил Рейф. – Если твоя сестра и выйдет замуж, то только за меня.
   – Отлично!
   – Не знаешь, Дирхерсту кто-нибудь помогает?
   – Я насчитала пять лакеев! Один из них ужасно гадкий, он меня сюда за волосы приволок.
   Так. В лучшем случае один против пяти… Слишком много народу для открытых и прямых действий. Впрочем, тем лучше. Бэнкрофт знал уйму способов справиться с численно превосходящим противником.
   – Очень хорошо. Давай-ка мы для начала тебя спрячем.
   – А я могу тебе помочь, – возразила заметно приободрившаяся Мэй. – Я знаю способ номер двадцать восемь.
   – Подержим его пока в резерве. Теперь, дорогая, сиди тихо, как мышка. Мне надо немного разведать местность.
   Рейф свернул веревку – позже она могла пригодиться, – отвел Мэй в соседнюю комнату и спрятал в углу за платяным шкафом. После этого бесшумно выскользнул в коридор и застыл на месте. Номер двадцать восемь, о котором упомянула Мэй, подал ему неплохую идею и вдобавок прекрасную возможность для Мэй внести свою лепту в спасение обеих сестер. Пришла пора еще немного пошуметь.
   Фелисити вяло ковыряла вилкой в стоявшей перед ней тарелке. После случившегося кусок не лез в горло. Напротив, у Дирхерста, судя по всему, аппетит ничуть не пострадал. Вид знакомой с детства физиономии Джеймса с набитым ртом ничего, кроме тошноты, у нее не вызывал. Она всегда считала графа малость занудливым и порой излишне высокомерным, но ей и в голову не приходило, что Дирхерст окажется таким чудовищем. Он преспокойно наслаждался изысканным ужином чуть ли не сразу после того, как совершил убийство ни в чем не повинного человека, похитил малолетнего ребенка и одному Богу известно, что еще натворил. А если к этому добавить их разговор, то с этим человеком она не могла позволить себе ни малейшего риска.
   – Вы плохо кушаете, – заметил он, бросив в ее сторону мимолетный взгляд.
   – Да, сейчас у меня нет аппетита.
   – Что ж, – легко согласился он и с видимым удовольствием отправил в рот очередной кусок оленины. – Признаюсь, Фелисити, во всем случившемся виноваты только вы сами. Но не стоит из-за этого мучиться. Я вас обязательно прощу!
   Фелисити старалась все внимание сосредоточить на своем собеседнике и хотя бы на время перестать балансировать на краю зияющей черной пропасти отчаяния. Бросаться туда еще не пришло время – пока она не будет уверена, что Мэй в полной безопасности.
   – В чем же моя вина? – спросила девушка ровным голосом.
   – Я столько раз просил вас уговорить Бэнкрофта продать поместье Фортон-Холл мне. Вы ничего не сделали, чтобы выполнить мои просьбы. Вот и пришлось его убить; выбора-то не было.
   От этих слов у нее внутри все опять сжалось, как от удара.
   – Но Фортон-Холл все равно не ваш. Теперь поместье перейдет к его брату или отцу.
   Граф пренебрежительно покачал головой:
   – Это не имеет никакого значения. Я все равно получу купчую на поместье. А вы о случившемся сегодня будете помалкивать ради вашего разлюбезного Фортон-Холла и особенно ради вашей разлюбезной Мэй, понятно?
   – Вы безумны, милорд! Ведь поместье Дирхерст такое… красивое, – возразила Фелисити, хотя в душе возненавидела в нем каждую щепку, каждую ветку. – Зачем вам Фортон-Холл?
   – Сдалась мне эта прогнившая лачуга! – возмутился граф и посмотрел на нее как на полную дуру. – Единственное, что мне нужно, – это купчая.
   – Ради Бога, Джеймс, я не понимаю, зачем? – не выдержав, воскликнула Фелисити.
   Дирхерст пристально на нее посмотрел.
   – Потому что в купчую включено право собственности на поместье Дирхерст.
   – Как вы сказали? – растерялась Фелисити.
   – О, это долгая история. Мы можем поговорить об этом позже. Достаточно сказать, что еще немного – и все станет таким, каким должно было быть уже давно. Сейчас я предпочел бы обсудить наши свадебные планы. Само собой, никаких глупостей вроде оглашения в церкви. Я получу у викария лицензию на брак, и уже в четверг мы сможем пожениться…
   – Я не выйду за вас замуж никогда! – отчеканила Фелисити.
   Дирхерст не спеша пригубил портвейн.
   – Нет, дорогая Фелисити, замуж за меня вы выйдете в любом случае. Иначе ваша сестра дорого заплатит за вашу глупость. – Граф стремительно наклонился через стол и схватил молодую женщину за руки, прежде чем та успела их отдернуть. – Я не позволю вам свидетельствовать против меня в суде! И мне, между прочим, нужен наследник!
   Это прозвучало еще омерзительнее, чем предложение выйти замуж за безумца.
   – Подите к черту, граф! – И Фелисити, выплеснув вино из своего бокала прямо в лицо Джеймсу, вскочила на ноги.
   В мгновение ока граф оказался рядом с ней и с размаху с такой силой ударил ее по лицу, что сбил Фелисити с ног и та упала на пол.
   – Ах ты озорница, ах ты шалунья! – насмешливо протянул он с усмешкой, исполненной неприкрытого вожделения, и опустился рядом с ней на колени.
   На втором этаже, прямо над ними, с оглушительным грохотом упало что-то тяжелое. Дирхерст вскочил на ноги. Фелисити воспользовалась моментом и поспешила отползти. Не сводя с него настороженного взгляда, она снова села за стол.
   Граф смотрел на нее в упор и, не поворачивая головы, крикнул:
   – Фицрой!
   – Милорд? – откликнулся дворецкий, бесшумно возникая на пороге столовой.
   – Что там такое?
   – Не знаю, милорд. Я послал туда Питерса.
   – Пусть заодно проверит, как там малышка Мэй.
   – Хорошо, милорд. Дирхерст тоже вернулся за стол.
   – Может быть, теперь у вас появится желание соблюдать рамки приличий?
   – У меня появилось только одно желание – убить вас! – резко бросила Фелисити. – Но соблюдать рамки приличий я буду. – Пожалуй, в отношении себя я ничего обещать не буду. Наверху опять что-то грохнуло, да громче, чем в первый раз. Даже пол и стены слегка дрогнули.
   – Фицрой!
   На пороге снова появился дворецкий:
   – Милорд, мы разбираемся, в чем там дело.
   – Пошевелитесь!
   Фелисити напряженно прислушивалась. В первый раз грохот мог быть случайностью. Но второй раз, причем совершенно в другом месте?
   – Итак, на чем мы остановились? – Граф встал из-за стола, обошел вокруг и сел рядом с ней. – У меня такое чувство, что сегодня мы отмечаем очень светлый праздник, – негромко проговорил он, проводя кончиками пальцев по ее рукаву. – А вы – мой главный приз, который я в конце концов выиграл!
   Разговор Фелисити еще могла вытерпеть – с трудом, но могла, – но вот от его прикосновений ее всю затрясло. Касаться ее мог только один мужчина – Рейф. Рука Фелисити сама собой сжалась в кулак, которым она, собрав все свои силы, и ударила графа в лицо.
   Он отшатнулся, а затем схватил ее и притиснул к своей груди. Рубашка на нем промокла от выплеснутого вина. Фелисити и ахнуть не успела, как Дирхерст приник к ее губам слюнявым поцелуем.
   – Подонок! – прошипела она, изо всех сил пытаясь вырваться.
   Он заломил руки ей за спину и снова припал ртом к ее губам, попытавшись втиснуть между ними язык.
   Сверху по лестнице слетели вниз напольные часы деда Дирхерста и с треском и звоном рухнули прямо у двери столовой.
   – Фицрой! – заорал граф. – Что за чертовщина у вас творится?
   В ответ не раздалось ни звука.
   – Фицрой! Питерс!
   Голос его прокатился по непривычно молчаливому дому, и невозможная надежда шевельнулась в душе у Фелисити. Для того чтобы сдвинуть тяжелые вещи, Мэй была слишком мала и слаба, и было не так уж много людей, способных на подобное. Собственно, она знала только одного.
   – Винсент!
   Фелисити даже подскочила от неожиданности, когда в проеме двери возникла бычья туша лакея. Милорд?
   – Пойди и прекрати весь это шум!
   – С большим удовольствием, милорд, – кивнул здоровяк и исчез в коридоре.
   – Такими темпами, милорд, – заметила Фелисити с мрачной язвительностью в голосе, – к полуночи вы останетесь без прислуги. Правда, теперь мы не узнаем, когда наступит полночь.
   И она театральным жестом указала на груду обломков – все, что осталось от разбитых вдребезги резных часов.
   С раздраженным возгласом граф повлек ее за собой к двери.
   – В таком случае мы сами во всем разберемся, – пробормотал он. Толкнув Фелисити к стене, Дирхерст в одно мгновение рывком выдвинул верхний ящик комода и вытащил оттуда револьвер. Потом снова схватил молодую женщину за руку, выволок ее в коридор и потащил за собой к лестнице на второй этаж. – А когда закончим, отпразднуем нашу помолвку. Я хочу почувствовать на себе ваши руки.
   – Если вы их почувствуете, то только у себя на горле! – огрызнулась Фелисити, сопротивляясь с такой силой, что едва не упала через перила.
   – Прекратите! – выкрикнул он и несколько раз грубо ее встряхнул. – Вы дурно воспитаны!
   – Милорд, вам бы лучше положить револьвер на место, – посоветовала Фелисити ровным голосом, стараясь не обращать внимания на его слова. Подумать только, а она-то, в первый раз повстречавшись с Рейфом, приняла его за помешанного!
   На втором этаже все лампы были потушены и коридор освещали лишь бледные полосы лунного света на полу. В этом полумраке возникла и приблизилась к ним темная тень – Винсент.
   – Проверь, что там с девчонкой! – рявкнул граф. Он еще сильнее стиснул запястье Фелисити и притянул пленницу ближе к себе.
   Лакей проскользнул к одной из дверей, открыл ее, вошел и сразу вернулся.
   – Девчонки нет. Там Питерс, валяется на полу. Фелисити вздохнула с облегчением. Кто бы ни был их ангел-хранитель, Мэй сумела улизнуть.
   – Вам лучше меня отпустить, милорд, – твердо произнесла она, попытавшись высвободить свою полураздавленную руку. – Теперь наверняка послали за констеблем.
   Позади них с грохотом захлопнулась дверь. Фелисити вскрикнула. Дирхерст тут же обернулся и выставил перед собой револьвер. Коридор был пуст и темен.
   – Винсент, – приказал граф, – найди негодяя и, кто бы это ни был, убей на месте.
   – Хорошо, мил…
   Слуга вдруг поперхнулся и смолк. Фелисити обернулась как раз вовремя, чтобы заметить, как ноги Винсента исчезли за одной из дверей, куда его втащили с завидной быстротой. Она прижала ладонь ко рту, борясь одновременно с изумлением, радостью, надеждой и ужасом.
   – Может быть, у вас завелись призраки? – мрачно предположила она.
   – Заткнись! – рыкнул граф. – Кто бы ты там ни был, мой револьвер приставлен к голове мисс Харрингтон. Выходи!
   – Нет! Не делайте этого! – закричала Фелисити. – Забирайте Мэй и бегите!
   Граф резко ударил ее ладонью по лицу, и Фелисити пошатнулась.
   – Еще слово – и отправишься к Бэнкрофту, – прорычал он.
   – Я буду просто счастлива!
   У Фелисити даже дыхание перехватило, когда в коридоре неведомо откуда вдруг появилась неясная темная фигура и шагнула в полосу лунного света.
   – Рейф… – прорыдала Фелисити и забилась в руках графа, пытаясь вырваться и броситься к любимому. – Рейф…
   – Лис, ты как? – быстро спросил он.
   – Теперь все хорошо. Мэй?
   – Все в порядке. Только под ноги не забывай посматривать!
   – Ты мертвец! – завизжал Дирхерст. Лицо у него побелело от ярости.
   Вот оно что – Рейф ее о чем-то предупреждал.
   – Буду посматривать.
   – Ты мертвец! – снова завопил граф и выстрелил из револьвера.
   Фелисити пронзительно вскрикнула. Рейф повалился на пол. Не зная, попал в него Дирхерст или нет, она с удесятеренной силой рванулась в сторону, и на этот раз ей удалось освободить руку. Девушка бросилась бежать. Взревев от ярости, граф рванулся следом.
   – Я тебя прикончу!
   – Прыгай, Лис, прыгай!
   В последний момент она разглядела низко натянутую поперек коридора веревку. Фелисити перепрыгнула через нее и помчалась дальше. Несшийся следом граф споткнулся и полетел на пол, опрокинув на себя столик, уставленный фарфоровыми фигурками.
   Рейф быстро втащил ее в дверной проем. В темноте Фелисити обо что-то споткнулась, но он успел ее поддержать и подтолкнул к креслу, в которое она буквально рухнула. Тут на пороге возник граф.
   Не удержавшись на ногах, он упал на колени. В мгновение ока Рейф оказался рядом и, схватив врага за волосы, начал бить головой об пол. Графу каким-то образом удалось вывернуться и отбросить от себя Бэнкрофта. Тот отлетел к книжному шкафу, в который с треском и врезался.
   – Лис, беги! – прохрипел Рейф, неуклюже и с заметным трудом откатившись в сторону.
   Господи, ведь он ранен, с ужасом поняла Фелисити. Она никуда не побежала, а схватила первый попавшийся тяжеленный том из тех, что вывалились из шкафа, и с размаху запустила им в Дирхерста.
   Книга угодила ему в бедро, однако граф не обратил на это никакого внимания. Он снова бросился на Рейфа. Фелисити схватила еще одну книгу и устремилась вперед. Рейф увидел это и нахмурился, но она высоко подняла том над головой и со всей силой опустила вниз. Однако поскользнулась на гладко натертом паркете и вместо того, чтобы выбить дух из графа, попала ему по плечу, да при этом сама упала и сильно ушиблась.
   Кто-то мертвой хваткой стиснул ее лодыжку и быстро оттащил подальше от Дирхерста. Фелисити увидела, что это Винсент. Он уже тянулся к ее руке. Молодая женщина, не раздумывая, увернулась, схватила книгу и швырнула ею в лакея. На этот раз бросок был намного точнее – она угодила ему прямо в висок. Удар был таким, что Винсент вскрикнул и упал на колени.
   – Черт! – взревел он. – Ах ты проклятая…
   Она ударила его еще раз, однако громила схватил ее за запястье и рванул к себе. Фелисити отчаянно толкалась, но силы были неравные. Раненый Рейф оказался против двух здоровых мужчин. Шансов на победу почти не было…
   – Отпусти! – выкрикнула она в очередной раз и изо всех сил пнула противника ногой. Она, должно быть, угодила в чувствительное место – лакей взвыл и согнулся чуть ли не пополам.
   Воспользовавшись этим, Фелисити вырвалась и отскочила в сторону. В самый последний момент Винсент схватил ее за юбку, и девушка упала. Вдруг здоровяк дернулся, ткнулся лицом в пол и застыл безжизненной грудой.
   Фелисити, с трудом переводя дыхание, села. Над бездыханным лакеем стояла Мэй, крепко сжимавшая в руках толстенный том. Увидев Фелисити, девочка выронила фолиант и бросилась на шею к старшей сестре.
   – Фелисити, мне так стыдно за то, что я на тебя накричала! – всхлипнула Мэй.
   – Ну что ты, Мэй, ну что ты, все в порядке, – дрожащим голосом откликнулась Фелисити. – Лучше присмотри за этим. – Она показала рукой на лежащего Винсента. – Если пошевелится, сразу бей по голове. Я пойду помогу Рейфу.
   – Я его ударю изо всех сил, – замогильным голосом пообещала Мэй и подняла с пола тот самый том.
   Граф тем временем уже успел распластать ее возлюбленного на полу и со злорадной ухмылкой заехал кулаком ему в левое плечо. Рейф скорчился от невыносимой боли, и Дирхерст с торжествующим видом еще раз ударил его по тому же самому месту, исторгнув у своего соперника пронзительный вопль.
   – Не смей! – завизжала Фелисити и бросилась на графа. Вцепившись обеими руками ему в волосы, она, вложив всю свою силу и всю ненависть, сумела одним рывком оттащить Джеймса от поверженного Рейфела. Дирхерст грязно выругался и схватил ее за руку, но молодая женщина и не подумала отпустить его шевелюру.
   – Ты мне за это заплатишь! – С этими словами граф попытался ее ударить, но Рейф уже был рядом и безжалостно впечатал свой кулак в ненавистную, физиономию.
   Только после этого Фелисити разжала руки, а Рейф уже схватил Дирхерста за горло.
   – Больше ты никогда не причинишь вред моей семье! – прохрипел Бэнкрофт.
   Граф отчаянно забился, стараясь ослабить смертельную хватку Рейфа. Его глаза полезли из орбит, из горла вырывался прерывистый хрип. Фелисити вдруг вспомнила, что Рейф ничего не знает о том, почему Дирхерст хотел его убить. Узнать об этом он должен был из первоисточника – ведь никаких доказательств сделки не было.
   – Рейф, остановись!
   Он поднял на нее полные бешенства глаза:
   – И не подумаю!
   – Я не хочу стать причиной его смерти, – как могла спокойно проговорила Фелисити. – У нас достаточно фактов, чтобы отправить его в тюрьму на всю оставшуюся жизнь.
   – Лис…
   – Рейф, пожалуйста.
   Он посмотрел на нее долгим и не совсем ей понятным взглядом и отвел руки от горла противника. Тот распростерся на полу, сипло вдыхая воздух широко раскрытым ртом. На всякий случай она снова схватила графа за волосы.
   – Убери руки! – выдохнул тот полным ненависти голосом.
   – Кто владелец поместья Дирхерст? – требовательно спросила Фелисити. Встретившись с Рейфом взглядом, она увидела, как в его глазах ярость и злоба уступили место острому интересу. – Кто владелец поместья Дирхерст? – повторила она и грубо дернула графа за волосы.
   – Чертова… шлюха… – прохрипел он. – Я убью… вас обоих!
   Рейф наклонился ближе.
   – Отвечай, черт возьми, когда тебя спрашивают!
   – Не дождешься!
   – Лис?
   Молодая женщина отпустила Джеймса, и голова его тяжело упала на ковер.
   – Кажется, владелец поместья Дирхерста – ты, Рейф. Раньше это был Найджел, а теперь ты. Вот почему он так стремился с тобой расправиться!
   – Мастер Рейфел!
   – Бикс, мы здесь! – крикнула Мэй, которая все еще стояла наготове с поднятым фолиантом в руках над лежащим ничком Винсентом.
   – Слава Богу, – пробормотал Рейф, поднимая глаза на Фелисити. – Я никогда не оставлял тебя, Лис. – Он сглотнул и прерывающимся голосом договорил: – И никогда не оставлю.
   – Я тебя люблю, Рейф, я тебя так люблю, – пролепетала Фелисити, но она не была уверена, что Рейф ее услышал, потому что глаза его закатились и он безвольно поник у нее на руках. Она видела, как в комнату ворвались Бикс и Грэм и друг за другом полетели на пол, споткнувшись о веревку, которую Рейф натянул на пороге.
   – Мой неустрашимый искатель приключений… – с нежностью прошептала она.
   Рейф с трудом разлепил веки. Через полузадернутые шторы в его спальню струился солнечный свет, а в открытое окно доносился привычный шум стройки.
   Он было потянулся, но замер, когда плечо отозвалось острой болью. С улыбкой на губах он расслабился. С самого первого дня, когда он здесь оказался, он еще ни разу не слышал, как звучит Фортон-Холл. И вот оказалось, что звучит он удивительно по-домашнему.
   Кто-то пошевелился прямо у него под боком. Рейф повернул голову. Рядом спала Фелисити, сжимая в кулачке рукав его ночной рубашки. Вид у нее был совсем усталый, но молодой человек все-таки не смог удержаться – протянул руку и провел кончиками пальцев по ее нежной щеке.
   Ресницы Фелисити затрепетали, и она открыла глаза. Какое-то мгновение молодая женщина смотрела на него сонными глазами, а затем стремительно села на постели.
   – Как ты себя чувствуешь?
   – Доброе утро! – рассмеялся он в ответ. Она все еще была во вчерашнем голубом платье, украшенном теперь разорванным рукавом и тремя оторванными пуговицами… – Ты здесь что, всю ночь провела?
   – Просто не смогла оставить тебя одного, – кивнула в ответ Фелисити. – Как твое плечо?
   – Болит, проклятое. Но бывало и хуже.
   – Рейф, я вот все думаю…
   – О чем же?
   – О Фортон-Холле.
   Не надо было мешать Гиллингему: пусть бы спалил ко всем чертям это проклятое место. Ревновать к усадьбе – такое и в голову ему никогда не приходило, и как с этим быть, Рейф не понимал…
   – И что же ты думаешь, Лис? Она просунула руку в открытый ворот рубашки и погладила ладошкой его по груди.
   – Я… Что тебе нужно его продать. Если ты этого, конечно, хочешь.
   Рейф заморгал:
   – Прости, я не понял…
   Она легонько похлопала его ладонью.
   – Я же понимаю, что весь этот ремонт ты затеял ради меня и Мэй, – пробормотала Фелисити. – Но я… я испугалась, что прошлой ночью потеряла тебя навсегда, Рейф.
   Он накрыл ее руку у себя под рубахой и ласково пожал.
   – Этого же не случилось, правда? Жертвовать своим родным домом совсем не…
   – Нет, нет. Это всего лишь куча деревяшек и стекол, и больше ничего, – возразила она. – Джеймс мог убить тебя ради купчей. – По ее щеке сползла слезинка. – А тебе здесь не очень и хотелось оставаться…