Энтони Пирс. Дракон на пьедестале

   Может, виновато воображение, но при свете дня Зора казалась несколько поздоровевшей. Кости укрылись под кожей, кожа больше не висела клочьями, глаза перестали блуждать — Зора смотрела нормально, как все люди. Прорехи на одежде тоже будто сами собой залатались, словно одежда была частью тела зомби по имени Зора. Даже волосы на голове за ночь успели отрасти и стать куда гуще, к ним отчасти вернулся естественный цвет. Отдых в надежном укрытии и впрямь очень помог Зоре.
   Принято считать, что зомби со временем разлагаются, а не исцеляются. Айрин впервые видела обратный процесс и не могла надивиться. Да что ты вообще знаешь о зомби? — спрашивала она себя. Ничего, кроме глупых шуток.
   Она вспомнила еще одно: зомби способно помочь только внимание живых и их забота. А после эпизода с фуриями они все занялись несчастной Зорой. Всеобщее внимание не могло не пойти ей на пользу.
   Одежда Айрин давно высохла, так что полотенца можно было отбросить в сторону. Одевшись как следует, она сразу похорошела. Айрин приготовила завтрак: глазунью и молоко с чаем из молочая. Ксант и Чем сказали, что неголодны, — наверняка паслись ночью на каком-нибудь лужку.
   Чем создала карту местности, по которой им еще предстояло пройти.
   — Вот здесь находится гора Парнас, — указала Чем на обширный каменистый массив. Сгрудившиеся у карты видели местность как бы с верхней точки. Чем смотрела с холма, но наверняка расспрашивала Ксанта, а тот указывал ей на детали, которые можно увидеть только с воздуха. — Гора, — продолжала объяснять Чем, — имеет две вершины. Вершина, нужная нам, расположена к югу. На этой вершине живут музы. Их целых девять. Вот тут находится пещера оракула. Нам придется обогнуть ее на пути к вершине, где растет дерево всех семян. Подъем нас ждет не из легких, но мы доберемся, если...
   — Если что? — резко спросила Айрин, не любившая помех.
   — Если ничего не помешает, — с какой-то неохотой ответила Чем.
   — А что нам может помешать?
   — Ксант говорит, что на другой вершине Парнаса обитают существа, которые... В общем, будем надеяться, что они нас не заметят...
   — Мы должны быть готовы ко всему, — сказала Айрин, — особенно после проклятия. — Айрин рассказала Чем о последних событиях и о подвиге Зоры. — Несчастье, которое обрушится на Гранди и Зору, не может не коснуться нас, ведь мы путешествуем вместе. Давайте готовиться к худшему. Что же там, на второй вершине?
   — Прежде чем рассказать, я должна кое-что объяснить, — словно извиняясь, произнесла Чем. Кентавры, известные задаваки, любили форсить своими знаниями. Чем же, наоборот, вроде как стеснялась, что знает больше своих товарищей.
   — Ну, давай телись, хвостатая, — подстегнул Гранди. — Если там какие-нибудь бяки водятся, то голем Гранди первый пострадает.
   — В давние времена святыню оракула охранял наделенный змеиной проницательностью Пифон. Но однажды на грозного стража напали враги. Они тяжело ранили его, и Пифон вынужден был покинуть пост. Выжил он только потому, что ухитрился переползти на соседнюю вершину, где растет дерево, именуемое деревом распущенности. Листья его обладают целебной силой. Пифон пожевал их и выздоровел. Но путь к пещере оракула отныне для него был заказан. Однако Пифон страстно желает вернуться и проводит все свои дни в поисках пути назад. Если мы, чего доброго, заблудимся и окажемся на его территории...
   — Не окажемся, — твердо возразила Айрин. — С твоей картой, Чем, мы не заблудимся. А какие еще опасности?
   — Еще менады. Дикие, вечно пьяные женщины. Они исполняют свои ритуальные танцы на северной вершине. Менады ловят путников, разрывают на части и пожирают. Когда-то менады служили богу плодородия, но старые боги исчезли, и менады служат теперь только дереву распущенности, которое дает своим служанкам вечную молодость и неисчерпаемую силу.
   — Не похожи ли эти самые менады на нимф? — спросил Ксантье.
   — Может, какие-то родственные связи между ними и есть, но менады все же больше похожи на гарпий или великанш. Менады, обнаженные и прекрасные видом, не позволяют себя ловить — они сами ловят. Они охотницы, а не жертвы.
   — Понимаю, — нахмурилась Айрин. Она знала за собой эту черту — завидовать всем юным, прекрасным, обнаженным, вольным женщинам. В давние годы она сама... ладно, не стоит об этом думать. — И менад постараемся избежать, — заверила Айрин.
   — Вот тропа, по которой надо идти, — указала на пунктирную линию Чем. — Если не сворачивать, все будет хорошо. Ксант мог бы подвезти вас всех прямо на вершину, но это, увы, невозможно. Симург сбивает все воздушные цели, потому что боится драконов и грифонов. Они частенько туда наведываются. А летящий гиппогриф очень напоминает грифона, так что Ксант не хочет рисковать. Риск могут позволить себе лишь мелкие птахи. Ксанту по силам сразиться с каким угодно крылатым существом, только не с птицей Симург.
   — Да уж, — согласилась Айрин, которой очень хотелось увидеть эту легендарную птицу.
   — Пойдем пешим ходом и очень медленно. Пусть Симург приглядится к нам и поймет, что мы не налетчики и не разорители.
   — До чего привередливая горка этот Парнас, — заметила Айрин.
   — Ты права, — подтвердила Чем. — Парнас населяют разнообразнейшие существа, и у всех свои законы. Если мы откажемся следовать этим законам, то никогда не достигнем вершины. Вот почему ведьма Ксантиппа не может попасть туда: Симург знает, что она за штучка, и ни в коем случае не подпустит ее к дереву всех семян.
   — Сама бы я на эту гору ни за что не полезла, — мрачно заметила Айрин. — Но раз надо, значит, надо.
   Оставалось сделать последний бросок — и они у подножия горы. Отряд двинулся в путь. Расселись в том же порядке: Ксантье и Зора на гиппогрифе, Айрин и Гранди на кентаврице. Теперь они перемещались гораздо быстрее, поскольку знали путь. Интересно, что на сей раз гиппогриф предпочел пеший ход, но вовсе не из-за усталости. То ли он не хочет, чтобы Симург его заметила, гадала Айрин, то ли... просто хочет быть поближе к Чем... Да, последнее вернее всего... Они, должно быть, неплохо провели ночь... Этот Ксант издает какие-то невнятные звуки, но Чем отлично его понимает, а он понимает ее...
   Странно, что Чем так заинтересовалась гиппогрифом, он ведь не кентавр. Но мы, люди, тоже не кентавры, а Чем дружит с нами всю жизнь. Человек и гиппогриф — кто лучше? Какому-нибудь умному кентавру вполне по силам было бы рассудить. Но вот мамаша Чем, Чери, дружбу дочери с каким-то гиппогрифом явно не одобрила бы. Фурии не застали Чем. Интересно, что бы они ей сказали?
   Наконец путники достигли подножия Парнаса. Лесная чаща отступила, словно в почтении перед прославленной горой. Парнас и в самом деле имел две вершины, которые скрывал туман. На каждой вершине росло высоченное развесистое дерево. На южной — дерево всех семян; на северной — дерево распущенности, от которого надо держаться подальше.
   — Гора как гора, — храбрился Гранди. — Ничего страшного.
   — Будем надеяться, — сказала Чем. — Я очень хочу поговорить с птицей Симург, а Айрин очень хочет набрать семян.
   Предстояло перейти высохшее русло реки, полное круглых камней. Ксант решил не утруждаться и позволил себе небольшой перелет, а Чем захрустела по камням, тщательно выбирая, куда ступить. Камни переворачивались под копытами, бессовестно мешая идти.
   — Эй, неподкованная, лучше я поищу дорожку! — крикнул Гранди.
   Голем спрыгнул на землю и взялся за дело, но тут его укусила какая-то тварь. Гранди аж подпрыгнул. Перед ним мелькнуло существо, похожее на маленькую змейку. Мелькнуло и исчезло.
   — Не думаю, что это Пифон, — сказала Айрин. Ножонка у Гранди болела, но одеревенелости не было.
   — Эта змейка очень похожа на выпивоху, — подала голос Чем. — Буду рада, если ошиблась.
   — Проклятая змея укусила меня! — пожаловался Гранди, сжимая ногу. — Я ведь теперь не кукла... у меня есть тело... ой, как больно!
   Гранди, как и Милли, был в свое время очеловечен с помощью особой магии. Не будь он человеком, фурии не стали бы тратить на него время. Жаль, что нет магии, способной сделать человеком Зору! Да и Хамфри, видно, надолго вышел из игры.
   — Объясни, кто такие эти самые выпивохи? — спросила Айрин у Чем, осторожно ступающей по камням.
   — Проклятые существа. От них одни несчастья.
   — Ничего не понимаю, — рассердилась Айрин.
   — Эй, пить хочу! — крикнул голем.
   — Значит, я не ошиблась — голема укусила выпивоха, — дрожащим от ужаса голосом произнесла Чем. — После укуса выпивохи жертва начинает испытывать неутолимую жажду.
   — Действие проклятия! — воскликнула Айрин. — Первая неудача. И постигла она именно Гранди.
   — Да, — кивнула Чем. — Фурии прилетели, когда нас с Ксантом не было, и вот Гранди пострадал. Если бы ты получила удар проклятия, змея, возможно, укусила бы тебя, если бы я — меня. Я ведь не железная.
   — Зора приняла на себя предназначенное мне проклятие. Но ее выпивоха пощадила. Значит, она приползла именно для того, чтобы укусить Гранди.
   — Умираю от жажды! — стонал Гранди. — Воды! Воды! Озеро воды!
   Айрин посмотрела по сторонам.
   — О, пивнушка! — радостно воскликнула она.
   Действительно, позади них на берегу высохшей реки росло пивное дерево. Тревожно озираясь, — как бы самой не нарваться на змею! — Айрин побежала по камням в сторону дерева. И тут она поняла, почему русло пересохло, — выпивоха перекусала всех местных животных, и они попросту выпили воду. Если бы Айрин раньше об этом догадалась, они не полезли бы на проклятые камни!
   Айрин вытащила нож и проколола ствол. Желтая струя вырвалась на волю. Может, пиво и не самый подходящий напиток для голема, зато его целое море, хватит на сотню големов.
   Гранди подбежал к пивнушке и подставил рот под струю.
   Айрин со все большим изумлением наблюдала, как крошка пьет и пьет... десять кружек... ведро... двадцать ведер... А пиву будто и конца не было. Тело Гранди раздулось, но он пил и пил.
   В конце концов поток иссяк.
   — Еще! Еще! — завопил голем, хотя так округлился, что одежда треснула по швам. — Умираю от жажды! Ик...
   — Но где же взять? — развела руками Айрин.
   — Жжет! — вопил несчастный. — Смерть, забери меня!
   Проклятие к тому и вело: жертва в конце концов должна была пожелать смерти.
   — Его надо не поить, а лечить, — догадалась Айрин. — И как можно скорее. Не то он лопнет.
   А Чем уже перешла на другую сторону и была готова вступить на склон горы.
   — Насколько я знаю, — сказала Чем, — его может вылечить только вода из Целебного источника, но вот где этот источник...
   Ксант что-то прогоготал.
   — Ксант говорит, что винный источник менад утоляет любую жажду, — перевела Чем. — Источник совсем недалеко.
   — Но источник, должно быть...
   — На северной вершине Парнаса, — мрачно подтвердила Чем.
   — Как раз туда нам соваться и не надо, — вздохнула Айрин. — Но Гранди умирает от жажды. — Или от перепоя, мысленно добавила она.
   А Гранди тем временем принялся за растения. Бедняга жевал траву, листья — все, что попадется, — в безумной надежде извлечь хоть каплю воды. Айрин не могла на это смотреть и вырастила для страдальца громадный куст чайных роз, но чаю хватило лишь на пять минут. Гранди хирел на глазах.
   — Вот бы тучная королева прилетела, — вздохнула Айрин. — Гранди слопал бы ее целиком.
   — Ксант мог бы доставить человечка к источнику менад... — начал Ксантье.
   — Ксанту нельзя летать здесь, — быстро возразила Чем, озабоченная благополучием гиппогрифа.
   — А если пешим ходом?
   — Пешим ходом можно, — согласилась Чем. — Ксант повезет Гранди, а потом, когда голем придет в себя, мы встретимся снова где-нибудь на горе. — Чем создала карту. — Источник менад, должно быть, где-то здесь, — указала она на какую-то точку, которая сразу засветилась. С помощью гиппогрифа Чем добросовестно выучила, где на горе что находится. — Если Ксант повезет голема этой дорогой, — тут пунктирная линия пересекла светящуюся точку, — он сможет присоединиться к нам потом вот здесь. — Первая пунктирная линия пересеклась со второй, обозначающей путь отряда по южному склону.
   — Не хотелось бы разбивать отряд, но ничего не поделаешь, — сказала Айрин. — Надо спасать Гранди. Что касается менад, Ксант, я думаю, сумеет избежать встречи.
   Никто не возражал. Зора слезла со спины гиппогрифа, и Гранди занял ее место. Ксант пустился вскачь и скрылся за северным поворотом горы.
   — Троица отчаянных парней пошла своей дорогой, — пробормотала Чем, когда Зора забиралась к ней на спину и усаживалась позади Айрин.
   — Будем надеяться, что мы, благоразумные и робкие женщины, не ударим в грязь лицом и сумеем дойти до цели, — в тон кентаврице отозвалась Айрин.
   Чем начала подниматься по склону, изрезанному неровностями, оврагами, расщелинами, покрытому разнообразнейшими диковинными растениями, семена которых долетали сюда, по всей видимости, с дерева всех семян. Птички-щелкоперы беззаботно щебетали, стайками перелетая с куста на куст — с бумажного на чернильный, усыпанный ягодками черники. Айрин все думала и никак не могла понять, как связана эта жизнь со всеобщей ксанфской жизнью. Парнас, наконец решила она, занят исключительно собой, и нет ему никакого дела до того, что происходит вокруг.
   И вдруг впереди что-то зашипело — громко и зловеще. Чем резко притормозила всеми четырьмя ногами. Она сняла с плеча лук, приготовила стрелу и осторожно двинулась вперед.
   ОГРОМНЫЙ ЗМЕИ — ВОТ КТО ЖДАЛ ИХ ВПЕРЕДИ!
   Голова его была величиной с полтуловища Айрин, а извивающееся тело уходило вдаль, исчезая за изгибом горы.
   — Пифон! — в ужасе выдохнула Айрин. — Как он проник сюда, на южный склон?
   — Я несу восторг и возмездие, — прошипел змей. — Я заставил первую женщину покраснеть и устыдиться желаний, вызванных мною в ее сердце. И я овладею последней женщиной, и она понесет от меня и родит дитя. Падите ниц передо мной, вы, жалкие твари!
   Да, это не просто змей, а змей змеев. Айрин пыталась сопротивляться, но ужасный взгляд сковал ее. С Чем произошло то же. Громадные глаза Пифона смотрели на них, глаза, излучающие вековечную мудрость мужчины, вековечный зов мужчины, вековечную угрозу и страсть, ненасытную, как жажда, охватившая несчастного голема... Эта жажда испепелит их...
   Змей заскользил к Айрин и Чем, прищелкивая бледно-красным языком. Сейчас он приблизится, раскроет ужасную пасть, полную ядовитых клыков...
   Но за спиной у Айрин сидела... да, за спиной у Айрин сидела Зора.
   — Фо уилоссь? — спросила она, когда Чем и Айрин замерли, и, не дождавшись ответа, решила взглянуть сама. Зора вытянула шею и глянула вперед... То ли свалилась, то ли соскользнула на землю, выпрямилась и что было сил заспешила к змею. Он не успел приблизиться, а Зора уже стояла между ним и Чем.
   — По-оччь, смй! — крикнула она.
   Целую минуту зомби и змей смотрели друг другу в глаза. И змей съежился и отступил, потому что мало кто может выдержать прямой взгляд разъяренного зомби.
   Айрин и Чем очнулись от сна. Зора загородила их от сковывающего взгляда, и они обрели свободу. Теперь, когда ужас прошел, Айрин поняла, что вспоминает те минуты с каким-то тайным и непонятным восторгом.
   Но ведь к нам приближалась смерть! Значит, я с восторгом ждала гибели? Айрин, Айрин, с каких это пор смерть для тебя милее жизни! О, я поняла, это змей специально так делает...
   Чем развернулась, да так стремительно, что Айрин чуть не свалилась. Кентаврица замахнулась задними копытами. Страшный удар готов был обрушиться не только на змея, но и на Зору. Айрин вскрикнула. Чем все поняла, потянулась, схватила Зору и втащила к себе на спину. Потом кентаврица помчалась по тропинке, прочь от ужасного места. Позади раздался грохот. Это змей в гневе воздел свое гигантское тело и грохнулся о гору, вызвав камнепад, под которым и сам мог погибнуть.
   Айрин понимала: змей вскоре кинется в погоню. Ведь Зора только помешала ему, но не победила. Трудно слабым женщинам победить столь могучую тварь. Айрин потянулась к мешочку с семенами. Надо срочно отыскать подходящее. Путана... Не подходит — слишком долго растет... Игольница... Да, игольница — то, что надо!
   Игольница распустилась, ощетинившись во все стороны иголками. Змей раскается, если захочет через нее переползти.
   Но когда Айрин оглянулась, заслонившись ладонью, чтобы не встретиться снова с глазами змея, она обнаружила печальную картину — Пифон преодолел игольницу. Очевидно, иглы еще недостаточно отвердели, и он успел переползти.
   Что ж, поищем другое, решила Айрин. Допустим... Ну вот это, к примеру... подскок кенгуриный ненастоящий — ненастоящий потому, что кенгуру — мифические животные, которые в Ксанфе никогда не водились и не водятся. Айрин рассыпала семена — и десятки маленьких ненастоящих кенгуру вскоре запрыгали вокруг. Пифон разевал пасть, лязгая зубищами, но ловил только стебли и листья. А путешественницы тем временем смогли удалиться на приличное расстояние.
   Потом Айрин использовала семечко уксусно-горчичного лимона. Лимон не прыгал, не скакал, но змей мог цапнуть его просто для того, чтобы убрать с дороги.
   Пифон так и сделал. Он раскусил лимон и... Айрин зло хихикнула... Вкус лимона сковывал не хуже змеиного взгляда. Теперь, пока змей будет стоять, вернее лежать, у них есть время передохнуть.
   — И снова ты, Зора, спасла нас, — сказала Айрин. — Тебе грозит двукратное несчастье, а ты ухитряешься выручать других.
   И тут Айрин задумалась — не был ли Пифон одним из несчастий? Если так, он непременно съел бы Зору. А раз не съел, то это просто неприятная случайная встреча.
   — Несчастье зомби — что это такое? — будто разгадав мысли Айрин, спросила Чем. — Оно наверняка иное, чем у людей; не укус змеи и не болезненный ушиб...
   — Я вот что подумала... — сказала Айрин. — Может, зомби вообще нельзя проклясть? Ну чем — болезнью, смертью? Смерть страшна нам, живым, а зомби уже мертвы. Для многих живых самое непереносимое — стать когда-нибудь зомби. Но Зора уже зомби. — Айрин повернулась к Зоре и спросила: — Чего ты больше всего боишься?
   — Ни-иво не уюсссь, — ответила Зора.
   — Она ничего не боится, — перевела Айрин. — Значит, я права: проклятие бессильно, то есть несчастней стать уже просто нельзя.
   — Пора уходить, — напомнила Чем. — Только нам надо к вершине, а мы движемся вниз, то есть не туда, куда надо.
   — Мы и прежде двигались не туда, куда надо, отклонились слишком круто на север и забрели на территорию Пифона.
   — А я не согласна, мы двигались правильно, — возразила Чем. — Просто Пифон переместился на южную вершину, а мы и не подумали о такой возможности. Не подумали, что со временем все меняется.
   — И поплатились. Но больше я с этими змеиными глазками встречаться не желаю. — «Так ли уж не желаешь?» — насмешливо спросил таинственный внутренний голос. «А ну, замолчи!» — прикрикнула Айрин. — Надо, — сказала она, — найти другую тропу наверх. Но такую, чтобы привела на первоначальную дорогу. Обманем Пифона: он будет искать нас внизу, а мы уже взберемся наверх. Там мы встретимся с нашими ребятами.
   Чем создала карту.
   — Пройдем вот здесь, мимо пещеры оракула, — решила она. — Так мы довольно скоро вернемся на нашу старую дорогу.
   И они начали подниматься по новой тропе. Разумно предполагая, что Пифон вскоре очнется после сладчайшей закуски и снова пустится в погоню, Айрин вырастила на том месте, с которого они ушли, околпачник надувательский. Это растение собьет с толку Пифона, направив его по ложному следу.
   Трещины, все время попадавшиеся на пути, расширялись и углублялись, дымясь ядовитыми испарениями. Чем приложила все силы, чтобы как можно быстрее пройти опасное место.
   — Оракул вдыхает дым, после чего, впадая в безумие, начинает пророчествовать, — пояснила кентаврица. — Безумные пророчества оракула, насколько мне известно, всегда сбываются. Но нам, я думаю, его помощь не нужна.
   — Обойдемся, — подтвердила Айрин. — Этим, с Парнаса, может, и нравится безумствовать, но мы из другого теста, мы люди разумные. — Надеюсь, что это так, мысленно добавила она.
   Они миновали дымящиеся расщелины, прошли еще немного и приблизились к тропе, избранной вначале. Гиппогриф еще не прибыл, но вот-вот должен появиться. Айрин уже начала беспокоиться — а вдруг что-то случилось?
   С северной стороны долетел какой-то визг.
   — Опять какая-то беда, — мрачно предположила Чем.
   Парнас, похоже, просто начинен подвохами!
   — Это менады визжат, — тоже помрачнела Айрин. — Значит, преследуют жертву. Наши спутники покусились на источник и разбудили стражу. Нельзя было их посылать.
   — Прятаться нечестно, — заявила Чем. — Раз Ксантье, Ксант и Гранди попали в беду, мы должны им помочь.
   Айрин оглянулась.
   — О, только не это! — воскликнула она. — Околпачник не сработал! Пифон ползет за нами!
   — У тебя есть какое-нибудь растение? — дрожащим голосом спросила Чем. — Мы ведь оказались между двух огней.
   — Семян все меньше, но кое-что еще осталось.
   Айрин бросила несколько семян и скомандовала, как всегда: — Растите!
   Всходы появились очень быстро.
   — А что это за семена? — спросила Чем, поглядывая то вперед, то назад.
   — Каждому свое. Пифону — змеебей. Менадам — девогрыз.
   Чем пригляделась и заметила на стеблях хищные зубастые головки.
   — А нас они не тронут? — опасливо спросила она.
   — Не бойся. Змеебей на то и змеебей, чтобы бить только змеев. А девогрыз на то и девогрыз...
   И тут они заметили гиппогрифа. Он мчался стрелой, а за ним неслась целая толпа обнаженных женщин. Юных, пышущих здоровьем и — да, совершенно верно — ужасно похожих на нимф — длинные стройные ножки, изящная талия, пышная грудь. Но кое-что отличало их от нежных дочерей лесов и озер — спутанные волосы, дикие, налитые кровью глаза и яростные, полные проклятий речи. Некоторые преследовательницы сжимали в кулаках нечто напоминающее куски сырого мяса. С другой стороны, злобно щелкая языком, неумолимо приближался Пифон. Завидев менад, он поддал газу.
   — Не знаю, что хуже, менады или Пифон, — ошеломленно произнесла Айрин.
   — Хуже всего и дальше торчать на месте! — крикнула Чем и пустилась вскачь.
   Взобравшись чуть повыше, она встретилась с Ксантом, и они начали подниматься бок о бок, не останавливаясь ни на минуту, пока не убедились, что преследователи остались позади. Убедившись, они сбавили ход и оглянулись...
   Пифон и менады, повстречавшись, отнюдь не собирались целоваться. Змей кусал одну за другой, а менады не оставались в долгу — рвали его тело зубами и ногтями, отбрасывая окровавленные ошметки. Но никто не мог победить — менады ускользали от пасти змея, а змей от хищных зубов и когтей менад. Противники стоили друг друга — змей-женоловец против диких женщин-охотниц. Ну а как же знаменитый взор? Неужели Пифон не мог заколдовать менад, сковать их взглядом и съесть? Он, конечно, пытался сосредоточиться, но орава менад всякий раз разбивала чары.
   А тут еще подоспели с двух сторон змеебои и девогрызы. Они тоже вмешались в драку. Змеебои лупили змея, девогрызы рвали менад. Куски плоти летели в разные стороны, кровь лилась ручьями. Айрин, издали наблюдавшая за битвой, в ужасе отвернулась.
   — Да, Парнас неслабое местечко, — с восторгом отозвался знакомый голосок.
   — Гранди! — вдруг вспомнила Айрин. — Ты выздоровел!
   — Еще бы, — сказал голем и громко икнул. Из круглого и большого он вновь стал сухоньким и маленьким. — Источник сотворил чудо.
   — Пока он пил, все было тихо, — объяснил Ксантье. — А потом появились эти девицы...
   — Не девицы, а тигрицы! — воскликнула Айрин.
   — Девицы-тигрицы иногда очень даже ничего, — мечтательно произнес Гранди.
   Голем насмешничал, как всегда, значит, выздоровел.
   — Они появились, — продолжал Ксантье, — вопя и размахивая руками. Я мог продырявить их всех в мгновение ока, но пожалел — прекрасный пол как-никак.
   — Ничего себе прекрасный, — пробормотала Айрин, наблюдая, как вдалеке то и дело взлетают в воздух ошметки окровавленной плоти.
   — Но ты же прекрасна.
   — Я что, прекрасна, как менада?! — оскалила зубы Айрин. И тут же рассмеялась: зубы скалит — ну чем не менада!
   — Нет, ты нежная и милая... Может, матушка была права, когда...
   — Вернемся к нашим делам, — поспешно прервала его Айрин. Она сообразила, что разговор принимает нежелательный оборот. Ксантье, конечно, очень красивый юноша, и в глубине души ей даже льстит его внимание, но у нее есть муж и ребенок, к которым она всем сердцем стремится вернуться, и так далее, и тому подобное...
   По мере того как отряд поднимался все выше, звуки побоища становились глуше. Но вскоре дорога сделалась такой крутой, что они больше не могли подниматься. Оставалось одно — идти вдоль склона.
   — Ксант может подняться к вершине, — сказал Ксантье.
   — И пасть жертвой птицы Симург, — напомнила Чем. — Нет, это не годится.
   Они двинулись вдоль склона и вскоре подошли к похожему на дворец зданию. Башен здание не имело, зато были великолепные колонны и арки, богато украшенные резным орнаментом и изображениями животных и людей. Все говорило о том, что здесь обитают не дикари, а особы высокоцивилизованные.
   В маленьком дворике перед дворцом сидела у стола какая-то женщина. Сбоку от нее стоял шкаф, полный книг. На женщине, уже немолодой, было длинное белое платье. Вот как бы я хотела выглядеть в старости, невольно подумала Айрин.