Энтони Пирс. Дракон на пьедестале

   — Стэнли, освободи их! — недолго думая, выпалила она.
   Дракон, конечно же, охотно согласился. Пара пустяков, подумал он, стоит только дунуть... И он Дунул.
   Вскоре веселая компания кукурузников, перекуров, перегрызов, пережуев, переплюев вкупе с одиноким перевари и таинственным выкакаем оказалась на воле. И такая пошла потеха, что Айви со Стэнли испугались и побежали к деревянной стене зоопарка — а они и не поняли, что побывали в зоопарке. Они перелезли через стену и очутились на соседнем дереве, более, как им показалось, спокойном. «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ НА СТАРУЮ ПЕРЕЧНИЦУ!» — гласила надпись, но ни Айви, ни дракон, повторяем, не умели читать. А вокруг были россыпи перца — красного, черного, белого, синего; с ветвей свисали гроздья перца, гирлянды перца, вязанки перца. Страшно чихая, Айви со Стэнли побежали туда, где виднелась крона соседнего дерева, дерева номер три.
   Числиха цифирная — вот как оно называлось. Все, что на нем росло, было связано со счетом и со временем — на дереве было столько ветвей, сколько месяцев в году, на каждой ветке росло столько листьев, сколько дней в месяце. Каждый день на землю падал только один лист, как в отрывном календаре. Ветви и листва числихи, как и первых двух деревьев, к вершине так уплотнялись, что образовывали площадку, на которой можно было стоять. В центре площадки густо вздымались числотелы, циферзлаки, столицы, столетники. А сквозь их плотную зеленую стену что-то поблескивало — что-то страшно заманчивое. Айви сразу заметила блеск. Ведь маленькие девочки, как и большие журавли, очень любят блестящие побрякушки.
   Айви со Стэнли направились к самому центру зарослей. И увидели нечто такое, к чему просто не могла не потянуться любая рука, а что уж говорить о детской ручонке. Радостно улыбаясь, Айви потянулась к яркому растению. Но едва пальцы ее коснулись золотой листвы, как растение выстрелило огнем, причудливо осветив все вокруг. Это было то самое свечение из видения королевы Айрин, свечение, смысла которого она так и не разгадала.
   Айви со Стэнли замерли на месте. Они превратились в статуи, неподвижные, бездыханные.
   Они попали в плен к самому могущественному растению Ксанфа, к растению, управляющему бытием всего живого в волшебной стране.
   ЗАМРИ-НА-ВЕКИ — так оно называлось.

Глава 6
Ведьма Ксантиппа

   К утру непогода стихла, но тучная королева сумела отомстить Айрин — вода смыла следы, и после душа растения начисто забыли, что было вчера.
   Вдобавок солнце светило так вяло, что одежда никак не могла просохнуть. Пришлось вырастить новые туфли и новое белье. Из сухих полотенец Айрин умудрилась соорудить себе юбку и блузку. Гранди продолжал расспрашивать растения. Ни одно из них не помнило об Айви.
   — Боюсь говорить, но... — робко начала Чем.
   — Ну и не говори, — отрезала Айрин. Она поняла, что хотела сказать кентаврица: некая ужасная сила захватила Айви и унесла с собой так далеко, что теперь девочку вряд ли удастся отыскать. Но пока айва зеленеет, а она зеленела по-прежнему ярко, с Айви все в порядке. Нельзя вешать нос.
   Потянулись новые часы поисков. Однажды их заметил грифон и спустился, чтобы рассмотреть получше. На львином туловище чудовища подрагивали орлиные крылья. Грифоны, вечно голодные, вечно злые, входят в число наиболее опасных ксанфских хищников. Но Айви не растерялась и не дала чудовищу опомниться. Она бросила семечко боксерского куста и приказала ему расти. Вскоре появился куст и на нем множество крепких деревянных кулаков. Куст начал размахивать кулаками, целясь в грифона. Боксерские кусты — большие любители подраться. Грифон мгновенно снялся с места и растаял в воздухе.
   — Сидень видел Айви! — крикнул Гранди, указывая на какое-то растение. — Сидень сидит в земле накрепко, и память у него такая же крепкая. Дождю ее не удалось смыть. Сидень говорит...
   — Что говорит! — нетерпеливо воскликнула Айрин.
   — Айви была не одна, — как-то неохотно сообщил Гранди. — Но не с яком.
   — Но с ней ведь все в порядке? — дрожащим голосом спросила Айрин.
   — В порядке. Но вот ее новый приятель...
   — Он не причинил Айви никакого вреда! — уверенно заявила королева — но на всякий случай глянула на айву.
   — Вреда-то не причинил... — мямлил Гранди.
   — Говори же! Что за приятель?
   — Да вроде похож он на провального дракона, — на одном дыхании выпалил Гранди.
   Айрин стало плохо. Чем едва успела подхватить королеву, которая вдруг начала валиться вбок.
   — Провальный дракон? — еле слышно прошептала Айрин.
   — Да от него и половины не осталось, — успокоил Гранди. — Вспомни, не только старина Хамфри искупался в Роднике молодости, но и провальному дракону досталось. Теперь они оба всего лишь невинные младенцы.
   — Провальный дракон есть провальный дракон! — обрела голос королева. — Самое ужасное чудовище в Ксанфе! Какая разница, сколько ему теперь лет!
   — Именно об этом я и хочу сказать, — со значением начал Гранди.
   — Ну что еще?
   — Сидень мне сказал... в общем, провальный дракон и Айви, кажется, подружились. Во всяком случае, удалились как друзья.
   — У провального дракона не может быть друзей! — кричала Айрин, не давая себя убедить. — Это дракон-одиночка! Он просто съедает все на своем путы! Драконы все такие!
   — В твои рассуждения вкралась небольшая логическая ошибка, — заметила Чем. — Провальный дракон должен был в свое время появиться на свет. А появился он, как все существа, из материнского чрева. Значит, у него были родители, и, чтобы родился их сын, они должны были воспылать страстью друг к дружке. Значит, драконы умеют не только убивать, но и любить. Превратившись в ребенка, провальный просто заблудился в чаще. Он теперь беспомощен, как может быть беспомощно дитя.
   — Бедный ребеночек! — всхлипнул Гранди, утирая слезы.
   — Дети отличаются от взрослых впечатлительностью, искренностью, — продолжала разъяснять Чем. — У маленьких дракончиков...
   — У маленьких дракончиков желудки меньше, чем у взрослых, — встрял Гранди. — Так что малютка провальный, который перед встречей наверняка наелся досыта, просто оставил Айви на потом.
   Чем замахнулась копытами, но не попала. А королева... Она только начала верить, но после глупого замечания голема... Провальный дракон хитер и коварен, гораздо умнее многих своих собратьев.
   — Чем скорее мы их найдем, тем лучше, — сурово изрекла Айрин.
   Новый след они нашли у солдатенки. Нескольким солдатикам действительно запомнилась юная парочка.
   — Конечно, мы пустились в погоню, — переводил Гранди. — А этот зверь как пыхнет! Ну и шуточки!
   — Куда же они пошли? — нетерпеливо перебила Айрин.
   — А тебе, старушенция, какое дело? — перевел Гранди вопрос солдатика. Солдатик беззаботно раскачивался на своей ветке.
   — Отвечай, качалка, а не спрашивай, — сурово приказала Айрин.
   Солдатик сразу перестал раскачиваться.
   — Они скрылись за деревом, которое принадлежит ведьме, — разъяснил солдатик. — Но пока мы добежали туда, их уже и след простыл. Ну мы развернулись и потопали назад. У нас есть дела поважнее, чем охотиться за какими-то сосунками.
   — Один из них моя дочь! — гневно крикнула Айрин.
   — Что с возу упало, то пропало, тетенька.
   — А ты у меня, племянничек, сейчас попляшешь, — пригрозила Айрин и запустила руку в сумку с семенами. Из крохотного семечка вскоре вырос здоровенный котильон ученый и заходил вокруг дерева. Солдатики оказались в суровом плену.
   — Ну ты их и припечатала! — охнул Гранди. Но на самом деле он обрадовался, потому что любил шалости.
   — Не вмешивайся, деревяшка, а то и для тебя что-нибудь найдется.
   Голем сразу смолк и стушевался.
   Но след принцессы и дракона действительно простыл. Ведьмино дерево, оно же дерево-зоосад, было вне себя от того, что животные, совсем недавно тихо-мирно сидевшие в ящиках, вдруг оказались на воле, и на вопросы Гранди ответить не смогло. Звери устроили страшный кавардак в ветвях и внизу. Достаточно упомянуть, что пережуй, перевари и прочие мгновенно съели всю траву. Несолоно хлебавши отряд отправился дальше.
   Наконец они достигли местности, которую обошла ночная буря, но следа по-прежнему не нашли. Айрин не допускала мысли, что они идут не в том направлении, что Айви им не отыскать. Нет, ее дочка не может пропасть вот так, за здорово живешь.
   Постепенно вокруг все как-то потускнело и одновременно обрело желтоватый оттенок. Деревья исчезли, сменившись странными толстоствольными растениями, из которых торчали длинные, тонкие, похожие на траву листья, листья топорщились колючками, и каждая такая колючка была украшена беловатым цветком. Гранди допросил одно из растений и узнал, как оно называется: ксантиппов корень.
   — Как интересно, — сказала Чем. Кентавры вообще большие любители редкой фауны и флоры. — Судя по названию, это одно из самых древних ксанфских растений.
   — А в моей коллекции нет семян ксантиппова корня, — озабоченно заметила Айрин.
   — Думаю, тебе стоит их набрать. Мне кажется, ксантиппов корень имеет отношение...
   — К ведьмам, — произнес чей-то голос.
   Оглянувшись, Айрин увидела пожилую изможденную женщину с желтоватой кожей. Айрин так увлеклась растениями, что не расслышала, как старуха подошла.
   — Что вы делаете в моем саду? — спросила старуха.
   — Моя дочка потерялась, — кратко объяснила Айрин. — Я ее ищу. А ты ее не встречала? Трехлетняя девочка, а с ней, возможно, дракон, тоже маленький.
   — Вот оно что, — пробормотала ведьма. — Кое-что знаю. Так это твои детишки?
   — Моя дочка! Где она? Мне надо ее видеть!
   Ведьма, отвратительная, грязная горбатая старуха с бородавкой на носу, просверлила Айрин угрюмым взглядом.
   — Вон там моя хижина, молодка, — проскрипела ведьма. — В хижине стоит клетка. Пойдешь в хижину, заберешься в клетку и запрешься на замок.
   Айрин попыталась воспротивиться глупому приказу, однако ноги сами понесли ее к хижине. Ведьма попросту заколдовала ее, сделав послушной игрушкой в своих руках.
   Королева вошла в хижину и сделала все так, как велела ведьма: зашла в клетку и заперлась на замок. Тут только она поняла, что совершила, но было уже поздно — толстенные прутья ей не разломать. Нож тоже не поможет — пока один прут разрежешь, вечность пройдет.
   Ну ничего, справлюсь, не пала духом Айрин и привычным жестом извлекла из заветной сумки полезное семечко.
   Семечко упало на пол и незамедлительно дало росток. Росток огненной пилы. Пила прошлась по прутьям и мгновенно перерезала их. Ожидая освобождения, Айрин зря времени не теряла — вдобавок к огненной пиле она вырастила осъминожницу.
   Когда ведьма войдет в хижину, осьминожница кинется и схватит ее. Но и этого Айрин показалось мало, и она вырастила надежную дубинку. Теперь все готово.
   Ведьма зашла в хижину. Осьминожница мгновенно оплела ее щупальцами. Айрин потрясла дубинкой: — А теперь, мерзкая ведьма, ты мне расскажешь...
   Ведьма холодно посмотрела ей в глаза.
   — Опусти дубинку, — велела она. — И прикажи этой твари освободить меня.
   «Дура! — обругала себя королева. — Забыла, что она заколдовывает взглядом!» Айрин отбросила дубинку и приказала осьминожнице отпустить пленницу. Растения, выращенные Айрин, почти всегда ее слушались, разве что самые злые пропускали приказы мимо ушей. С этими последними ей самой приходилось быть начеку с путанами, к примеру. Исполнив приказ ведьмы, Айрин твердо решила — сейчас отвернусь и больше не позволю собой командовать.
   Но ведьма опередила ее и снова заколдовала.
   — Сядь, — велела она королеве, — выслушай, что я скажу.
   Айрин опустилась на деревянную скамью и приготовилась слушать, хотя внутри у нее все кипело — второй раз прошляпила и позволила ведьме одержать верх.
   — Я скажу тебе, кто я, — начала ведьма. — Я Ксантиппа, самая страшная из ведьм, ведающая здешним краем. Мне принадлежит ксантиппов корень, самое древнее растение волшебной страны Ксанф. Кому же владеть ксантипповым корнем, как не ведьме Ксантиппе, — оскалилась старуха. — Вы вторглись в мои владения, и теперь вы в моей власти. Вижу, ты сама волшебница. Что ж, это хорошо, даже очень хорошо, во много раз лучше, чем тебе кажется. Но все равно ты в моей власти. Я сильнее, потому что... В МОИХ РУКАХ ТВОЯ ДОЧЬ.
   Айрин было приказано слушать, поэтому она не могла произнести ни слова. Но известие ошеломило ее, и она напряглась, как струна.
   — Твоя дочь и маленький дракон пленники замри-на-веки, — продолжала ведьма. — Замри-на-веки — растение. Оно тоже принадлежит мне. Шалуны, как и вы, вторглись в мои владения и успели порядком набедокурить, прежде чем были остановлены. Они выпустили на волю моих животных: кукурузников, перекуров, перегрызов, пережуя и прочих. Детишек просто нельзя было не наказать. Они останутся заколдованными навечно, ну, по меньшей мере на столетие. Это уж мне решать. — Ведьма многозначительно посмотрела на Айрин. — Ты умеешь командовать растениями и могла бы освободить детишек, но, к счастью, ты не знаешь, где растет замри-на-веки и как к нему пробраться, чтобы прежде с жизнью не распрощаться. Я уничтожу малявок, прежде чем ты их найдешь. Без Ксантиппы не видать тебе дочери, как своих ушей, а Ксантиппа потребует платы.
   — Отваги тебе не занимать, раз ты решилась взять в заложницы мою дочь, — обрела дар речи Айрин. — Знаешь ли ты, кто я такая?
   — Кто же ты такая? — спросила ведьма. — Открой тайну.
   И тут Айрин охватили сомнения — а не станет ли хуже, если Ксантиппа узнает, что перед ней королева Ксанфа? Что королева Ксанфа в ее власти. Нет, лучше пусть не знает.
   Айрин уже поняла, что старая ведьма имеет власть над ее действиями, но не над словами. Исключение составляют дельные слова — те, после которых растения начинают расти, и им подобные. Поэтому сейчас она говорила только то, что хотела сказать, и не больше.
   — Ну... я просто... я просто Айрин, — потупила взор королева. — Что я должна сделать, чтобы ты вернула мне дочь?
   Ведьма оценивающе поглядела на Айрин.
   — Вижу, ума тебе не занимать. Ты мне сразу понравилась. И красивая, и здоровая, и на все руки мастерица — вон какую одежду соорудила из обыкновенных полотенец. Не говоря уже о том, что магической силой награждена щедро. Станешь замечательной женой моему сыну, а талантом своим послужишь мне.
   — Но я замужем! — в ужасе вскричала Айрин. — У меня дочь есть! Ради нее я рискую!
   — Женой моего сына должна стать именно зрелая женщина. Ведь я хочу, чтобы мальчишка наконец остепенился, стал вести настоящую семейную жизнь. Ты сможешь взять его в руки.
   — Что угодно, только не это. Я не смогу стать женой нелюбимого человека.
   — Сможешь. На то тебе дан опыт. Будешь его женой и родишь ему ребенка, а там, кто знает, может, и сама уходить не захочешь.
   — Хоть режь, не соглашусь, — вскинула голову Айрин. Бессовестная откровенность Ксантиппы просто потрясла ее.
   — Согласишься, никуда не денешься, — не сдавалась ведьма. — Угадай, каким образом у меня родился мой сынок?
   В самом деле, каким? Наверняка и в молодости ведьма Ксантиппа была так безобразна, что мужчины обходили ее за семь верст. Но она умеет привораживать, так что, скорее всего, просто изловила какого-нибудь ротозея и...
   — Если мой нынешний муж узнает, он просто убьет меня, — попыталась Айрин разжалобить ведьму.
   — Ничего он не сделает, раз ты уже будешь брюхата от другого.
   — Не смеши меня. Как только ты перестанешь за мной следить, я тебя попросту уничтожу.
   — А О дочке забыла? Дочка-то в моей власти, — напомнила ведьма. — Получишь ее назад не раньше, чем зачнешь с моим сынком единоутробного братца или сестрицу.
   — Братца или сестрицу? — растерянно повторила Айрин, потрясенная замыслами ведьмы. — Я ни за что...
   — Ты долго искала дочь. Хочешь искать вечно?
   Айрин не знала, что сказать. Ее пугала мысль, что Айви подвергнется новым опасностям. Поэтому сначала надо освободить дочь, а потом уж браться за ведьму.
   — Я познакомлю тебя с сыном. Его зовут Ксантье. Может, он тебе даже понравится, но это не имеет значения. Хотя, если понравится, тебе будет немного легче. Пошли.
   Айрин послушно последовала за Ксантиппой. Она решила так: раз жизнь Айви зависит от ведьмы, старуху сейчас трогать нельзя. Месть подождет. Ксантиппа привела Айрин к дереву, листья и ствол которого были странного оранжевого цвета. Чем стояла около дерева. Подойдя поближе, Айрин увидела, что кентаврица прикована к стволу железной цепью. Голем Гранди сидел тут же в небольшом забранном сеткой ящичке. Ведьма, стало быть, пристроила всех, кроме зомби.
   — Подожди здесь, — приказала ведьма. — Я приведу сына.
   — Эй ты, трухлявая кочка! — крикнул Гранди из-за решетки. — Пойди прижги свою бородавку!
   Ведьма пропустила оскорбление мимо ушей и удалилась в ветхую желтоватую хижину.
   — Она и тебя заколдовала? — спросила Айрин у Чем.
   — Да, — мрачно кивнула кентаврица. — Я сама надела путы, а Гранди сам полез в клетку. Под ее взглядом мы двигались, как заводные игрушки.
   — Я тоже. Жаль, что горгона не пошла с нами.
   Гранди хохотнул, решив, что это шутка. Он ведь не знал, что горгона действительно хотела пойти с Айрин, но та отказалась.
   Ведьма с минуты на минуту должна была вернуться. Надо успеть обменяться сведениями.
   — Что с Зорой? — спросила Айрин.
   — Ведьмина сила на нее не подействовала, — сказала Чем. — Ведьма завораживает, глядя в глаза и воздействуя на мозг, а у зомби и то и другое, мягко говоря, не в порядке. Зора просто куда-то ушла. А что ей оставалось делать?
   Айрин осмотрела цепь, тянущуюся от задней ноги кентаврицы к стволу дерева. Слишком толстая, самой ей не разорвать, но если использовать растения...
   — Быстро вырасти что-нибудь и освободи нас! — торопил Гранди. — Старуха сейчас вернется. Она велела тебе ждать, но не запретила помогать пленникам.
   — Не могу, — покачала головой Айрин. — Ведьма держит у себя Айви.
   — Ничего себе! — присвистнула Чем. — Чего же она от нас хочет?
   Ведьма вышла из хижины и направилась к ним. За ней шел гиппогриф, на спине которого сидел какой-то юноша. Очевидно, это и был сын ведьмы, Ксантье.
   Интересно, что молодой человек и гиппогриф были одного цвета — золотисто-желтого.
   Гиппогриф был словно слеплен из двух половинок. Крупная золотистая голова и крылья — птицы гриф, а мускулистое туловище и хвост лошадиные. У молодого человека кожа была желтого цвета, хотя, может, просто казалось от того, что одежда желтая. У него были легкие белокурые волосы, бородка и кожа... да, кожа золотистая. Не желтая, а золотистая. В общем, приятный юноша, даже красивый.
   — Ну и диво! — в невольном восхищении воскликнула Чем. Айрин не поняла, к кому из двоих относилось это восклицание, скорее всего к гиппогрифу.
   Ксантиппа и красавец на гиппогрифе приблизились к пленникам.
   — Сойди с коня, Ксантье, — велела Ксантиппа. — Я хочу познакомить тебя с женщиной.
   — Ну мама, — капризно протянул ведьмин сынок, — мы с Ксантом как раз собирались полетать.
   — Ах ты щенок неблагодарный! — взорвалась ведьма. Гнев вырвался из старухи так неожиданно, что Айрин аж вздрогнула. — А ну, сходи с коня!
   Ксантье, покорный сын, скривился, но исполнил приказ. По всей видимости, юноше едва минуло двадцать. Одежда не скрывала сильное мускулистое тело, покрытое бронзовым загаром. Айрин в глубине души изумилась, как безобразная ведьма произвела на свет такого красавчика. Какой же у него был отец? Наверняка красивый. А почему бы и нет — ведьма, умеющая привораживать, может выбирать по своему вкусу, а вкус у Ксантиппы, очевидно, есть. «Ну да, не зря же она выбрала тебя в жены своему сыну», — ехидно заметил внутренний голос. Айрин смутилась от собственной мысли и даже покраснела.
   — Вот она! — указала ведьма на Айрин. — Ну как, нравится?
   — Недурна, — промямлил Ксантье. — Была бы и вовсе ничего, если бы сбросила эти глупые полотенца. Так я полетел, матушка.
   — Не торопись, сынок. Посмотри, какое у нее тело. А ноги! А грудь! А личико! С такой куколкой не соскучишься.
   — Совершенно с тобой согласен. Она просто загляденье. А теперь я...
   — Заткнешься и выслушаешь! — крикнула ведьма на сына, так что юноша побледнел и задрожал.
   — Востра ты на язык, старушка! — похвалил Гранди из-за решетки.
   — Сейчас я заставлю ее сбросить полотенца, сынок, — сменила старуха гнев на милость, — и ты поймешь...
   — Ну к чему эти хлопоты, матушка? Лучше мы с Ксантом отправимся...
   — Лучшей жены тебе не найти. Я так считаю, — снова с угрозой произнесла ведьма.
   — Да я, матушка, вовсе не хочу жениться. Я хочу летать. — И Ксантье снова повернулся к своему скакуну.
   Айрин не знала, радоваться ей такому пренебрежению ее прелестями или огорчаться. Все-таки немного обидно, решила она. Что ж, женщина есть женщина.
   — Замри, пустоголовый! — велела Ксантиппа сыну, и тот замер. — Так вот, ты женишься на этой, как ее...
   — На Айрин, божий одуванчик, — любезно подсказал плененный Гранди.
   — Тихо ты, пустоголовый! — прикрикнула на него Айрин.
   — Да, на Айрин, — кивнула ведьма. — Она тебе очень подходит. Умеет при помощи магической силы выращивать растения, вынослива и, главное, может родить ребенка.
   — Я в этих делах мало смыслю, — растерянно ответил Ксантье.
   — Не беда, эта женщина прекрасно во всем разбирается. Стоит мне отдать приказ, и она все выполнит. От тебя потребуется одно — не сопротивляться. Ты поймешь, как это приятно. А потом я отпущу тебя полетать.
   «Неужели он и в самом деле так наивен?» — подумала Айрин. Но чему ты удивляешься?
   Вспомни, каким был Дор в начале семейной жизни. Мужчины кичатся своим опытом, но на самом деле знают гораздо меньше нас, женщин. А этот Ксантье просто не хочет казаться лучше, чем он есть.
   — Но я хочу полетать сейчас, — капризничал сынок. — Вот будет дождливый день, когда нельзя летать, тогда и женюсь.
   Дождливый день, к счастью, был вчера! — мысленно возликовала Айрин. Спасибо тебе, тучная королева. Сама того не ведая, ты совершила добрый поступок.
   Ведьма согласилась. Очевидно, она так любила своего красивенького сыночка, что не хотела бросать его, как щенка, в ледяную воду взрослой жизни. Она могла его быстренько заколдовать, но предпочла нескончаемые уговоры. Ксантиппа не отличалась от других матерей — она заботилась о своем сыне, как умела, и от всей души желала ему добра. При этом страдали другие люди, но тут уж ничего не поделаешь. Если бы не Айви, Айрин даже прониклась бы к ведьме некоторой симпатией.
   Ксантиппа зашла с другой стороны: — И твоему коню, сынок, тоже нужна подруга. Отдам-ка я ему в жены эту юную кентаврицу, как ее...
   — Чем ее зовут, старая перечница, — снова подсказал Гранди.
   — Цыц, катушка деревянная, — сердито взмахнула хвостом кентаврица.
   — Отдам ему в жены Чем, — угодливо повторила ведьма. — Вижу, она совсем еще зеленая, но кентавры умны от природы. Она произведет на свет отличного жеребенка. Башковитого, как человек, и с крыльями грифа. Разве это плохо?
   Гиппогриф отпрянул, расправив крылья. Он тоже не хотел жениться. Не хотел жениться на кентаврице.
   — Ох, матушка! — воскликнул Ксантье. — Ну зачем ты напугала Ксанта? Не хочет он жениться! Привет, мы улетаем.
   — Ни с места, простофили! — крикнула ведьма. — Я хочу отдать вас в мужья прекрасным особам женского пола! Я хочу, черт возьми, стать бабушкой, прежде чем загнусь! Не отпущу, пока не согласитесь.
   — Ксантиппа, твой сын не хочет жениться на мне, — отважилась вмешаться Айрин. — Я немолодая замужняя дама и не гожусь ему в жены. Если ты заставишь его, он попросту тебя возненавидит.
   — Сделает, как мать велит, — буркнула ведьма.
   — Но это абсолютно неправильное воспитание, — расхрабрилась Айрин. — Ксантье замкнется в себе и, оставшись без твоего присмотра, будет делать все наоборот, то есть по-своему. Ты избрала ложный путь. Он не желает меня, а я не желаю его. В любви невозможно принуждение. Тут ты бессильна. Если будешь настаивать, то больше потеряешь, чем найдешь.
   — Глядите, люди, сама от своего счастья отказывается, — издевательски всхлипнул Гранди. — От голубка золотистого, взросленького...
   Чем, стоявшая ближе всех к клетке, с размаху ударила по ней копытом. Клетка загрохотала всеми своими прутьями. Гранди сразу стих.
   — Но я устала ждать, — пожаловалась ведьма. — У него только полеты в голове. А женится, обзаведется домом, сразу остепенится.
   Айрин не могла не согласиться. Ее муж Дор после женитьбы здорово остепенился. И это помогло ему стать вполне приличным королем. Но Ксантиппа выбрала в жены сыну именно ее, Айрин, и с этим никак нельзя согласиться.
   — Матушка, да отпусти же ты меня...
   — Замолчи, негодник.
   — Так его, старушенция, боксом, боксом! — снова расхрабрившись, подначивал Гранди.
   Как же распутать этот клубок? — мучительно думала Айрин. От ведьмы просто так не уйдешь.
   — Может, я смогу оказать вам какую-нибудь услугу? Услугу иного рода, — предложила Айрин, подчеркнув последнюю фразу. — Вырастить, допустим, какое-нибудь дерево, даже целый сад. Растения, которые поднимаются годами, взойдут мгновенно...
   — Деревьев у меня хватает, — махнула рукой ведьма. — На дереве-зоосаде твоя доченька и ее дружок порядком нашалили — выпустили на волю зверей и птиц.
   — Я все исправлю, — поспешно пообещала Айрин.