Энтони Пирс. Небесное сольдо

   Началось все года два назад, когда я заключил пари с этим самым Сайру сом Русосом. У меня был собственный камень, а у него свой. Но да будет тебе известно, что пара камней ценится в десятки раз больше, чем каждый камень в отдельности. Вот мы и заключили пари, с уговором — кто пари выигрывает, тот становится владельцем бесценной пары. И я, слышишь, я выиграл! Тут-то Сайрус и обнаружил свой коварный нрав. Он попытался убить меня и завладеть камнем… и поплатился жизнью. Так что по всем правилам и законам, уложениям и уставам — камень мой!
   — Ты сказал, что выиграл у Сайруса? А как?
   Что это была за игра? — заинтересовался Дольф.
   — Огонь, вода, песок. Знаешь, что это означает?
   — Нет, не знаю.
   — Если на счет три выбрасываешь два пальца, то это огонь, если всю ладонь — то это вода; если пальцы, сжатые в кулак, — это песочный кулич.
   — А дальше что? — все еще не понимая, спросил Дольф.
   — А то, что огонь уничтожает воду, вода покрывает песок, а песок глушит огонь. Мы с Сайрусом поспорили на огонь и воду. Я выбросил два пальца, а Сайрус — ладонь. Получается, я выиграл. Но Сайрус с этим не согласился и потребовал, чтобы я отдал ему мой камень. Я отказался. И тогда Сайрус схватил меня и потащил под воду. Он хотел утопить меня и отобрать камень. Ты можешь себе вообразить такое? Большего прохвоста я в жизни не встречал!
   — Но как же тебе удалось выбраться? — спросил Дольф.
   — Сайрус думал, что я не умею плавать, — объяснил Кондрак. — Многие так думают: мол, если огнедышащий, то обязательно боится воды. Их можно сравнить с теми, кто думает, что русалки и русалы не умеют ходить по земле. А знаешь, почему мы, драконы, обычно сторонимся воды? Просто от соленой морской воды на крыльях оседает соль, а потом ее приходится счищать, и на это уходит бездна времени. Иногда, правда, если проголодаешься, то и морской рыбешкой не побрезгуешь. А бывает, во время бури летишь, крылья вдруг слабеют, так тогда лучше на воду приземлиться, чем брякнуться о землю. Когда Сайрус меня схватил и поволок в воду, я так изумился, что позабыл дать отпор. Но потом он вознамерился сорвать у меня с шеи цепь, на которой висел мешочек с драгоценным камнем… И тут уж я вскипел и задал наглецу хорошенькую огненную взбучку. Потом я забрал у него честно выигранный камень, выплыл на поверхность и полетел домой. Еще несколько дней мне пришлось счищать соль с чешуи, но все же победа осталась за мной. До сих пор не могу понять, что толкнуло Сайруса на этот бесчестный поступок. С виду он был человек как человек, то есть русал как русал. Играл бы по правилам, жил бы до сих пор.
   — А Мела думает, что это ты напал на Русоса и похитил у него камень, — сказал Дольф. — Она считает тебя мошенником.
   — Свидетелей поблизости не было, так что она может думать, что хочет. Но я тебе рассказал правду.
   Камень мой! По праву! По праву огня, побеждающего воду!
   И тут что-то припомнилось Дольфу.
   — Мела.., она сказала что-то.., я думал, это просто как пословица.., об огне и воде. Клянусь водой, гасящей огонь.., что-то вроде этого.
   — Бредни! — рявкнул дракон. — Говорю тебе, от огня вода превращается в пар. И так было всегда, и всегда будет.
   — Но, может быть, жители подводного царства рассуждают как-то иначе, — робко намекнул Дольф. — И что-то еще она сказала.., песок теснит воду.., так, кажется…
   — И это враки! Вода побеждает песок! Слышал я, что под водой живут одни дураки, а теперь вот и подтверждение получил.
   — Может, и так, — неуверенно произнес Дольф. — И еще о чем-то русалка говорила, но я не слушал…
   Мне запомнились только ее ножки. Когда хвост превратился в ножки, это было зрелище!
   — Да, ножки у русалок — первый класс! Аппетитные! — промычал дракон.
   Потом наступило молчание. Каждый думал о чем-то своем.
   — Кто его знает… — вдруг сказал дракон, — а вдруг у них там, на дне, и в самом деле другие правила… Тогда получается, этот Сайрус ни капельки не сомневался, что выиграл… Знаешь что, принц! Отдам-ка я тебе этот камень, а ты передай русалке. Раз ей хочется, пусть себе замуж выходит, а я.., я без второго камня распрекрасно обойдусь.
 
   ***
 
   Дольф и не заметил, как задремал. Все-таки он был ребенком, а детям ночью свойственно спать. А когда проснулся, то обнаружил, что уже светает. Ночь прошла. Впереди маячила покрытая густым лесом вершина.
   Но когда они подлетели ближе, Дольф понял, что это не лес вовсе, не дубы и ели, а чудовища! То есть гости, приглашенные на торжество. «Сколько же их тут! — мысленно ахнул Дольф. — Да каких!»
   Такого ужасающего разнообразия принц в жизни еще не видел. Тут были драконы всех размеров и видов, тут были гриффоны, сфинксы, василиски, крылатые змеи, гарпии, птицы-рок… У Дольфа и душа уходила в пятки, и мурашки бегали по коже наперегонки с морозом. Гости ходили поодиночке и парами, изредка сталкиваясь, но тут же — о чудо! — вежливо извиняясь.
   — Не раскрывай себя, — перед приземлением жарким шепотом предупредил Дольфа дракон, — иначе несдобровать ни тебе, ни мне.
   Они сели на пятачок, специально выделенный для посадки. Площадка была окружена особыми горящими кущами, так что ее и ночью и днем было видно.
   — Драко, старик, — дружески облапил Кондрака какой-то дракон. — А мы уже боялись, что ты позабыл, не прилетишь.
   — Да нет, просто так.., задержался, — пробормотал Кондрак. — Искал, понимаешь, кого бы оставить сторожить в гнезде.
   — А вот женись, и не надо будет голову ломать, — стрельнула глазками оказавшаяся рядом драконесса.
   — Ну хоть в такой день позабудь, что ты сваха, Сковородочка, — добродушно проворчал дракон. — Успокойся, если приспичит, я себе жену найду.
   — Да где же о сватовстве поминать, как не на свадьбе! — возразила драконесса по имени Сковородочка. — Амуры тут так и порхают!
   Гости дружно загоготали. Они явно были согласны со Сковородочкой.
   — И что это за крошку, милый Драко, ты с собой приволок? — уставившись на Дольфа, поинтересовалась какая-то огненная аса.
   — От крошки слышу! — пожалуй слишком дерзко ответил Кондрак. — Это мой… — тут дракон запнулся.
   Дольф похолодел от ужаса. Они же забыли придумать имя! Как ему называться!
   — Я Флод Летучий, — быстро нашелся Дольф.
   Он попросту перевернул свое имя. В такие перевертыши он вообще любил играть. И Айви тоже.
   Себя она называла принцесса Ивиа, короля — Род, королеву — Нириа. К счастью, ни Дор, ни Айрин не догадывались, чем их детишки забавляются.
   — Да, — с готовностью подхватил Кондрак, — он Флод Летучий, принц из племени летучих флодов.
   Флод очень хотел побывать на торжестве, вот я его и подвез.
   — Флод? — с сомнением переспросила настойчивая аса. — В первый раз о таких слышу. Сейчас подойду поближе и разберусь, что за флод такой.
   — Не советую, — предупредил дракон.
   Но аса уже приближалась. На решение у Дольфа осталось лишь полсекунды. И тут он начал увеличиваться. Чем ближе подходила аса, тем крупнее он становился.
   — Да он же огромный! — изумленно воскликнула аса. — А издали показалось — малявка!
   — А как же, конечно огромный, — украдкой подмигнув Дольфу, подтвердил Кондрак. — Поэтому и сказано было тебе: не подходи.
   У асы вдруг срочно появилось дело в дальнем конце зала, и она поспешно, очень поспешно.., унесла ноги.
   И тут затрубили фанфары. Церемония началась.
   — Приветствуем почетных гостей! — объявил церемониймейстер. В этой роли выступало чудовище, именуемое мантикора. Ужаснейшее! Тело как у обыкновенной лошади, хвост как у ядовитого скорпиона, крылья драконьи, голова человечья, но зубы как у акулы. Голос, напротив, на удивление мелодичный, чем-то похожий на флейту.
   — Граф Хвостбах! — пропел мантикора. — Герцог Челышко-Соколок!.. Князь Крыльяно!.. Барон и баронесса… Дракон и драконесса Подлетаевы-Присядкины!
   И так далее и так далее.
   — Дракон Стэнли, владетель Провала, прошлый и будущий!
   «Да это же Айвин дракон!» — вздрогнул Дольф.
   От знакомых здесь лучше держаться подальше.
   — Сэр Ксант, отец новобрачной!
   Дольф никогда прежде не видел отца Чекс. Оказывается, он гиппогриф! Голова и крылья у него как У грифона, а туловище лошадиное. Дольф ждал, что вот-вот объявят Чем, матушку невесты, но ожидания не оправдались. Ну да, опомнился Дольф, она же не крылатая, так что сюда приглашена быть не могла.
   Бескрылые кентавры с отвращением смотрели на крылья, а крылатые, в смысле крылатые чудовища, — на их отсутствие. Вот и получалось, что мать и дочь оказались в разных станах. «Да, их судьбе не позавидуешь», — вздохнул Дольф.
   Тем временем приблизился момент появления жениха и невесты. Гости образовали широкий круг, и крылатая русалка (редчайшее явление!) выступила вперед и запела — так красиво и страстно, что в душах у собравшихся тут же проснулась щемящая грусть; всем почему-то захотелось оказаться на берегу, у кромки воды, а еще лучше в воде, среди волн…
   Сердце принца вдруг пронзила острая тоска.., по русалке! Мела, где ты!
   Завершив песню, русалка тут же погрузилась в приготовленный заранее огромный кувшин с водой.
   — Сейчас черед птицы Симург, — шепотом предупредил Кондрак. — Будь внимателен.
   Дольф был изумлен. Птицу Симург он видел и раньше, но только на Гобелене. Это была старейшая и мудрейшая из всех ксанфских птиц. Родилась она настолько давно, что успела уже три раза стать свидетелем конца времен. Птица Симург любила посиживать на Дереве Всех Семян, росшем на горе Парнас. Когда-то, очень давно, Айрин получила от Симург в подарок множество бесценных семян.
   Собравшиеся ждали в напряженном молчании.
   Стояла мертвая тишина.
   И вот на горизонте появилось какое-то пятнышко и начало приближаться. Это летела птица Симург, огромная, как птица-рок, с крыльями, то вспыхивающими огнем, то синеющими, как небо, то чернеющими, как самая черная ночь. И там, где у других птиц торчал гребень, у Симург трепетало живое пламя. Такой потрясающей птицы Дольфу видеть еще не приходилось. То есть на Гобелене он, конечно, видел, но в жизни.., о, это совсем другое!
   Птица Симург приблизилась и опустилась на ветвь, да так, что одновременно и ветвь, и дерево, и гора, на которой росло дерево, задрожали мелкой дрожью. Птица сложила свои фантастические крылья и пронзительным взором оглядела собравшихся. Ничто и никто не остался незамеченным, в том числе и Дольф, затерянный в толпе крохотный дракончик.
   — Что ты здесь делаешь, принц Дольф? — прозвучало у Дольфа в мозгу. — Ты же не чудовище!
   «Попался! Сейчас достанется!» — Дольф беспомощно зашевелил губами, ища ответа, но Симург опередила его.
   — Ну не волнуйся, принц, успокойся. Это я просто так спросила. Можешь присутствовать на церемонии. Зрелище весьма поучительное.
   У принца отлегло от сердца. Но до чего же он испугался! Это же надо — разглядеть в толпе, да еще заглянуть под.., чешую! И, наверное, так с каждым из гостей, никому здесь не скрыться от ее взгляда.
   — Приступайте! — ко всем безмолвно обратилась птица Симург.
   Показался жених, кентавр Черион, красавец с мощными серебристыми крыльями и золотыми копытами. Хвост и грива у него были расчесаны аккуратнейшим образом, волосок к волоску. Черион приблизился к Симург и замер в ожидании.
   Трубы заиграли свадебный марш, и под их звуки в коридор, составленный из гостей, вступила невеста. Чекс! Но совсем на себя не похожая. Не далее как вчера Дольф видел ее, отважную крылатую кентаврицу, вооруженную спасительной сетью, приятельницу скелета Косто. Та Чекс была свой парень. Но сейчас она превратилась в прекрасную девушку! На русых, ниспадающих волнами волосах сверкает диадема из белых роз; серые крылья с отполированными до блеска перышками оттеняют красоту серых глаз; в хвост вплетен венок из незабудок; мелодично цокающие копыта вычищены до зеркального блеска.
   Чекс тоже приблизилась к Симург и встала рядом с Черионом. Это была воистину красивейшая пара!
   — Возлюбленные мои крылатые чудовища! — ко всем обратилась птица. — Мы собрались здесь, чтобы отпраздновать бракосочетание этого прекрасного жеребца и этой великолепной кобылицы.
   С моей стороны возражений нет. От этого брака явится в мир дитя, чья жизнь изменит течение истории Ксанфа. И все мы должны будем оберегать это сокровище, защищать от зла. Пусть каждый из вас поклянется в этом.
   — У-у-а-а-ы-ы-о-о-о! — поднялся в воздух дружный крик. Чудовища от всей души согла-а-сны. Только Дольф промолчал. Чтобы клясться, ему прежде нужно было понять суть вопроса.
   — И ты, принц Дольф, — раздалось у него в голове. — Твоя клятва важнее всех прочих.
   И каким-то невероятным образом принц вдруг ощутил всю важность происходящего, постиг, что сейчас на этой вершине творится история. Теперь ему стало ясно, почему птица Симург почтила бракосочетание своим присутствием: ей было ведомо то, что для других пока скрывалось за пологом будущего. У Чекс и Чериона родится потомок, о котором узнает весь Ксанф…
   — Согласна ли ты, Чекс, стать женой Чериона?
   — Согласна.
   — Согласен ли ты, Черион, взять в жены Чекс?
   — Согласен.
   — Я, птица Симург, правом, данным мне небом, объявляю вас мужем и женой. Поцелуйтесь.
   Чекс и Черион послушно обнялись и поцеловались. Восторженный рев гостей сопутствовал им.
   Симург расправила крылья и снялась с ветки.
   Минута, другая — и она исчезла вдали.
   — Помни, дитя, — такова была последняя фраза птицы Симург, проникшая в сознание Дольфа.
   «Буду помнить», — тоже мысленно пообещал Дольф, вот только что? Но он полагался на будущее, в котором ему обязательно откроется это.
   Тем временем к молодоженам подлетел какой-то гарпий. Дольф глазам своим не поверил: это был мужчина! А принц считал, что гарпиями бывают только тетки и старухи.
   — Прошу минуточку внимания! — обратился к собравшимся гарпий. — Мое имя Гарди, и сейчас моя Дочь Глоригардия вручит молодым подарок.
   И тут прелестное дитя, трепеща птичьими крылышками, именно птичьими, а не эльфовыми, потому что у эльфов крылышки прозрачные, тонкие, а эти были плотные — так вот, прелестное дитя, маленькая гоблинская девочка, вспорхнула в воздух. Именно эти крылышки и стали для крохотной помеси пропуском в мир крылатых чудовищ. Глоригардия…
   Дольф порылся в памяти и вспомнил рассказы о каком-то гарпии.., о любви, вспыхнувшей между гарпием и девушкой из племени гоблинов, и как этот роман чуть не привел к войне. Айви принимала участие в тех событиях, и, конечно же, рассказывала о них брату. Дитя носило имя Глоригардия, несомненно, составленное из имен ее родителей: Глория+Гарди=Глоригардия.
   — Первый, — тоненьким голосом произнесла кроха, — от птицы Симург. Три семечка… — тут малышка кажется сбилась, но отец шепотом подсказал ей, и она продолжила:
   — Ага, да, конверт, пожалуйста!
   Крылатый человеческий скелет сделал шаг вперед и протянул девочке конверт. Глоригардия распечатала, заглянула внутрь и объявила: «Семена Жизни, Любви и Мудрости». Потом она передала конверт невесте. Чудовища встретили передачу бесценного подарка аплодисментами.
   Но это было только начало. Скелет не замедлил протянуть Глоригардии второй конверт.
   — Тут романчитеское… — отец снова шепотом подсказал дочке, как надо произнести:
   — романтическое путешествие на сладкую сторону месяца. Медовый месяц!
   И снова раздался рев одобрения. Всем известно, что луна сделана из зеленого сыра, по крайней мере, та сторона, которая смотрит на Ксанф. Видя все происходящие внизу ужасы и кошмары, ксанфская сырная луна подчас не выдерживает и скисает, и, скиснув, начинает ох как плохо пахнуть. Но есть и другая сторона, которая
 
   ксанфских бедствий не видит, и поэтому всегда остается вкусной, свежей, сладкой. Так, в общем-то, и было первоначально задумано — чтобы луна, вся луна, была вкусной и сладкой, но что случилось, то случилось. Туда, на медовую сторону луны попасть считалось делом чрезвычайно трудным, почти невозможным, требующим гигантской концентрации магии. Теперь вы понимаете, как велика была стоимость второго подарка?
   Скелет передал третий конверт.
   — А это от чудовищ, обитающих в гипнотыкве.
   Сюда его доставила Ромашка. Целый год сладких снов!
   Чудовища взревели и зааплодировали в третий раз. И тут все увидели, как что-то мелькнуло в толпе.., и исчезло. Невидимая светлая лошадка! Она, Ромашка, в общем-то, не была крылатым чудовищем, но все знали ее и любили за благородный труд снабжения приятными снами, поэтому все только обрадовались ее появлению на бракосочетании.
   — Не кажется ли вам, милостивые государи и государыни, что празднество наше потихоньку становится утомительным для новобрачных? — обратился к гостям гарпий Гарди. — Не великодушнее ли будет наконец позволить им совершить то, ради чего, собственно, и заключают брак?
   — Позволить! Позволить! — дружно согласились чудовища. Им не хотелось, чтобы новобрачные начали скучать. Прислушиваясь к окружающим крикам одобрения, Дольф догадался, что тут есть какой-то намек на аиста. Неужели он сейчас своими глазами увидит это?
   Э-гэ, не тут-то было! Чекс и Черион попрощались с гостями, взмахнули крыльями и поднялись в воздух. Они поднимались все выше и выше, направляясь в сторону луны, которая ради этого торжества сияла особенно ярко.
   Пролетая над толпой, Чекс глянула вниз и заметила в толпе какого-то маленького дракончика, чем-то похожего… Ба! да это же принц Дольф! Как он здесь оказался?
   Провожая взглядом улетающих кентавров, Дольф какое-то время видел их силуэты на фоне круглой торжественной луны. Но потом, превратившись в две крохотные точки, они исчезли…
   Распорядитель бала мантикора вновь появился в центре зала.
   — Пир, господа! — объявил он. — Прохладительные напитки и закуски на северной стороне! Мясные блюда, клянусь, вас не разочаруют! Игры и развлечения — на южной стороне! Любителей чмокера, свиста и подкидного милости просим к зеленым столикам.
   Но не успели гости как следует приступить к развлечениям и лакомствам — подул ветер, что-то загрохотало и засверкало. Это Тучная Королева, завидуя торжеству, на которое не была позвана, решила испортить праздник.
   Приглашенные в растерянности смотрели на небо.
   Одни боялись взлетать в непогоду, другие опасались, что в бурю пострадает их до блеска вычищенный мех, третьим было просто жалко праздника, которому, кажется, несветт начаться…
   Что же делать?
   — А знаешь, я придумал, — вполголоса обратился Дольф к дракону Кондраку. — Здесь же у всех есть крылья. И вот если все разом ими замашут.., то Тучная Королева может полететь вверх тормашками. Что ты на это скажешь?
   — Ничего мыслишка, дельная! — сказал Кондрак. — Я сейчас ко всем обращусь, а тебе лучше не высовываться.
   — Согласен, — кивнул Дольф. — Мне лучше хранить это.., инкогнито.
   Кондрак взревел, как труба, призывая собравшихся замолкнуть и слушать внимательно:
   — Братья чудовища! Пора преподать урок дерзкой Королеве Туч! Наши крылья — наша сила!
   Вперед!
   Мысль понравилась. Чудовища тут же начали строиться. Самые сильные, с мощными крыльями — впереди, послабее, поменьше — сзади. Чтобы удержать равновесие, каждый покрепче вцепился когтями в землю. По сигналу трубы крылья заработали…
   И поднялся ветер!
   И полетел в ту сторону, откуда наступала грозовая армия Тучной Королевы.
   Встретив отпор, Тучная Королева гневно пророкотала, попыталась метнуть несколько молний, но все напрасно. Черную армию относило все дальше и дальше. Ветер, поднятый дружными усилиями чудовищ, оказался сильнее ее ветра.
   Тучная Королева с позором отступила, а крылатые чудовища вернулись вновь к прерванному веселью. Каждый из них радовался, что все обошлось.
   А больше всех радовался один дракончик, настолько мизерный, что на него и внимания никто не обратил. Да, принц Дольф сейчас одержал хоть и маленькую, но истинно королевскую победу. И Кондрак согласился вернуть драгоценный камень. Все складывалось прекрасно.
   Так думал принц Дольф.
   О, если бы он знал, что его ждет…
 
 

Глава 9
ГОБЛИНЫ

 
   Скелет Косто остался ждать в пещере дракона и постепенно разные тревожные мысли начали одолевать его. Зря он отпустил Дольфа на эту свадьбу. Принцу всего девять лет, по человеческим меркам — совсем ребенок, ничего не смыслящий в устройстве мира взрослых и поэтому нуждающийся в постоянной опеке. Кондрак как будто существо благородное, перемирие раньше срока наверняка не нарушит, но там, на этом пиру, конечно же будут десятки других чудовищ, и уж они-то постараются не упустить лакомый кусочек. Даже если Дольфа не распознают, все равно плохо. Свадьба есть свадьба, на ней так и жди разных разнузданностей, при которых присутствие малолетних детей крайне нежелательно. Ведь в таком угаре и до раскрытия тайны аиста недолго! И тогда если не телу, то разуму принца будет нанесен непоправимый урон.
   Ну хорошо, предположим, все обойдется. Но ведь дело с драгоценным камнем пока не улажено. Битва прекратилась только на время перемирия, а потом непременно возобновится. Дольф, конечно, может превратиться в кого угодно, но вдруг он пострадает во время боя? Как тогда быть ему, скелету Косто?
   Что он скажет королеве? Они там, в замке, наблюдают, это ясно, и в критический момент пришлют помощь — скажем, кого-нибудь с сетью для пленения дракона, но… Но подоспеет ли помощь вовремя? Нет, все идет из рук вон плохо!
   И тут Косто вспомнил о Скриппи… Скриппи… сейчас томится под водой у русалки. Если Дольф не победит дракона, не выиграет, как же они вызволят ее?.. Скриппи могла вернуться в гипнотыкву, но почему-то отказалась. Почему? Неужели… Неужели из-за него? Такого невзрачного, такого нестрашного, да теперь он уже не годится для пугающих снов, ни одна кобылка-страшилка не даст за него и полушки…
   Но тут Косто очнулся, потому что расслышал какой-то зловещий звук. Мысли тут же разлетелись в разные стороны, и на их месте возник вопрос: что это за звук?
   Это было какое-то тихое постукивание. Мыши, он знал, шуршат, значит, тут кто-то другой.
   — Ты, что ли, стучишь, пустая черепушка? — донесся из темноты голос Бэт Мэна.
   — Нет, мышиная какашка, не я, — ответил скелет.
   — Слушай, ты! — взъярился Бэт Мэн. — Если бы ты сейчас сидел не в гнезде дракона, да я бы с тобой за «какашку» знаешь, что сделал! И почему это господин Кондрак тебя пощадил, не понимаю!
   — Не понимаем! Не понимаем! — хором подхватили остальные мыши.
   А стук тем временем не стихал.
   — Плохи дела, — сказал Бэт Мэн. — Похоже, кто-то роет сюда проход.
   — Да, плохи, — согласился скелет. — Думаешь, кто-то решил ограбить гнездо Кондрака? Хочешь, я позову его назад. У меня есть волшебный способ — свистну в пустую кость…
   — Не надо! — всполошился Бэт. — Он примчится, а потом все окажется в порядке, тогда он разъярится, что пропустил свадебку, и всех здесь поджарит!
   И скелет предпочел согласиться с предводителем мышей. Немного подумав, Косто понял, что теперь, перед лицом неведомой угрозы, они с Бэт Мэном стали почти союзниками.
   — А может, это какой-нибудь буравчик? — предположил Косто.
   — Не, у тех звук другой, — тут же отверг его версию Бэт.
   Чтобы не тратить зря времени, Косто решил осмотреть драгоценные камни, которыми было наполнено драконье гнездо. Перебирая очередную кучку, он вдруг увидел то, что искал — камень чистой воды!
   Вот он! Но рядом.., позвольте, рядом еще один! Так их два? Решив, что ему почудилось, Косто протер глазницу… Нет, камни не исчезли. Так и есть, два камня чистой воды! Какой же из них русалкин?
   — Это гоблины! — раздался вдруг крик Бэт Мэна. — Мы распознали их! Это гоблины!
   — Гоблины? Здесь?
   — Они живут внизу, под ногами.
   — Под чьими ногами? — удивился Косто.
   — Да не под ногами, а под нагами, под змеями то есть. Обычно между нами драк нет. Змеи нас не трогают, а гоблины не трогают змей. И если гоблины долезли сюда, значит, на то есть причина. И я, кажется, знаю…
   — Драгоценные камни?
   — Гляди, в самую точку попал! И как же тебе удалось?
   — А я такой, удачливый. Так что, не свистнуть ли Кондрака?
   Бэт Мэн задумался.
   — Может, их немного, гоблинов этих? Сами справимся, а? Ведь если дядюшка Кондрак рассердится, то такое нам устроит, заставит и без дудки поплясать.
   В воображении Косто возникла картина грядущей свистопляски, настолько яркая и красочная, что скелет поежился.
   — Хорошо, подождем, — согласился он.
   Бэт Мэн улетел к своим, а Косто скорчился в гнезде и стал обдумывать сложившееся положение. Почему это гоблины вдруг решили наведаться? С какой стати они расхрабрились? Так, без причины, они на этот вояж не отважились бы. Значит, они видели, как дракон вылетел из пещеры. И при этом знали, что летит он на свадьбу, а стало быть, пещера останется без хозяина надолго, то есть времени будет вполне достаточно, чтобы порыскать среди драконьих сокровищ. В пещере всегда полно летучих мышей, но вряд ли гоблины их за серьезных противников считают. «А справлюсь ли я в одиночку с гоблинами? — спросил у самого себя Косто. — Не знаю, но в случае чего волшебный костяной свисток всегда при мне».
   Тут он вынужден был прервать размышления — стук усилился. Еще через какое-то время в полу начали образовываться щели, сквозь которые пробивался свет. Теперь сомнений не осталось: это гоблины!
   Первый гоблин пролез в пещеру, держа в лапе оплывающий факел. Летучие мыши тут же налетели на него. Изрыгая проклятия, гоблин замахал перед собой факелом. «Наденьте шлемы! — крикнул он в дыру, из которой только что явился. — Тут кучи летучей дряни!»