Эшер Нил. Звездный рубеж

   – Уверен, что попал, – кивнул Бекль. – Это все та же пушка, они просто подкатили ее с другой стороны.
   Карл посмотрел на стену, где после залпа в известняковой кладке зияла огромная брешь. Теперь противнику нечего и некуда будет подкатывать.
   – Тогда нам пора вылезать из этой лужи, – сказал он и двинул рычаг управления вперед и вверх.
   Мотор танка загудел, сквермы испуганно шарахнулись в стороны. Раздались выстрелы ручного оружия, что-то застучало по броне, и Беклю пришлось ответить залпом импульсной пушки, выхватившим из стены другой порядочный кусок. На экранах было видно, что и другие танки тоже двинулись в наступление.
   – Снести ворота, – поступил приказ по рации. Справа и слева полетели ракеты, и старые ворота из виноградного дерева разлетелись в щепки, а за ними рухнули и башни, превратившись в кучи камней в облаках пыли. Карл направил танк прямо на одну из этих куч, и, как только пыль улеглась, перед ним открылась панорама города: здания и башни, подземные туннели и крытые парки и оранжереи. Жители иногда забывали его название – Доблесть, да и неудивительно: не хотелось вспоминать это слово там, где один неверный шаг карался смертью и где нужно было платить за воздух.
   – Хотел бы я ворваться туда прямо сейчас… – произнес Бекль.
   – Тогда погибнут тысячи людей, – заметил Таргон, выступая в роли увещевателя. – Так нельзя.
   Карл видел, что за домами прятались солдаты Теократии. Затем он взглянул на экран заднего вида. Над квадратами прудов на антигравитационных санях уже мчались пехотинцы, пропеллеры поднимали за собой водяную пыль. Прежде чем спуститься с кучи обломков, Карл прислушался к передаваемым по рации инструкциям, Урис получал те же приказы, но уже в виде текста и диаграмм на дисплее.
   – Нам приказано атаковать космопорт.
   Развернувшись, танк понесся на максимальной скорости, огибая город и удаляясь от вражеских бронебойных пусковых установок. Карл не стал расстраивать членов экипажа и не уточнил, что у мятежников осталось только три танка и все они выполняли аналогичный приказ.
 
   Джон Стэнтон надел специальные очки и стал наблюдать за пальбой импульсной пушки по подъемным кранам космопорта. Противник ответил быстро: по огромным пластобетонным плитам для отражения атаки катились бронемашины, в воздух поднимались самолеты, окруженные роем аэрофанов. Повсюду огонь, взрывы ракет и снарядов. Джон снял очки и посмотрел вниз, на тело того, у кого их только что позаимствовал. Это был молодой и неопытный человек, видимо недавно получивший доступ к власти и потому слишком самонадеянный. Сворачивая ему шею, Стэнтон не испытал такого же удовольствия, как в момент, когда он проделал то же самое с Лютцем. С другой стороны, Абериль Дорт несколько лет назад тоже был похож на этого молодого человека, и в кого же Абериль со временем превратился?
   Тело он швырнул в заросли дикого ревеня. Если бы этот парень был низкорослым и худощавым, Стэнтону пришлось бы искать другого проктора подходящей комплекции, ведь он совершил это убийство ради униформы. Хотя и добытый попутно аэрофан тоже весьма кстати – теперь можно быстро добраться до космопорта. Проктор совершил ошибку: он принял Стэнтона за сбежавшего работника и с излишним усердием стал преследовать его. Однако интуиция подвела молодого человека, и дело приняло иной оборот.
   Позади остались ограждения и сторожевая вышка с пушками. Аэрофан приземлился возле большого челнока, поставленного на ремонт. Однако никого из ремонтников поблизости не было видно. Взяв рюкзак, Стэнтон зашагал по широкой пластобетонной площадке. Он вертел головой, чувствуя прилив ностальгии.
   В большинстве миров Правительства уже не было подобных портов, там широко раскинулась сеть рансиблей и повсюду применялись последние антигравитационные технологии. Этот же был построен двести лет назад для обслуживания кораблей без антигравитации и с тех пор практически не изменился. Широкие пластобетонные плиты уложили посреди болотистой равнины, чтобы выдерживать огромные и тяжелые корабли, обслуживающие их постройки и сооружения, краны, танки с горючим и автомобили – словом, то, что принято называть тяжелой техникой. Как и многое другое на Масаде, порт был своего рода анахронизмом. Торговцы прибывали сюда исключительно ради эссенции из сквермов, производимой на заводах города, они не слишком нуждались в разветвленной инфраструктуре, тем более что им не разрешалось покидать пределы порта, дабы избежать распространения контрабанды и нарушения законов Теократии. Этот запрет не помешал самому Стэнтону бежать с планеты еще ребенком.
   – Может быть, этот порт и хорош, – сказал Стэнтон по рации, – но полностью зависеть от него по крайней мере недальновидно.
   – Зато нас эта недальновидность вполне устраивает, – ответила Джарвеллис с "Лирика-П".
   Стэнтон достал из рюкзака ничем с виду не примечательный цилиндр размером с кофейную банку, включил минидисплей на его боку и ввел нужный код, затем затолкал цилиндр в глубокую щель между плитами. В это мгновение неподалеку раздался взрыв и со страшным скрежетом рухнул подъемный кран – словно спиленное дерево. Падая, он раздавил одно из зданий.
   В небе появились два самолета, один из них завис над наступавшими танками и прикрывал их, обстреливая солдат, засевших в складском здании на окраине порта. Это продолжалось недолго – по второму самолету был нанесен ракетный удар. Оставляя огненный след, самолет повернулся боком и рухнул на здания, и пылающие обломки разлетелись вокруг. Стэнтон подумал, что солдатам Теократии было с чем себя поздравить – они смогли справиться с такой мощной машиной, занимая весьма невыгодную позицию.
   Второй цилиндр был им оставлен между плитами возле огромного резервуара, в котором, судя по запаху, хранилось что-то чрезвычайно огнеопасное.
   – Еще один, поближе к середине, и тогда можно сматываться, – сообщил он.
   Перебежками с плиты на плиту Стэнтон достиг центральной части поля. Третий цилиндр упал в черную грязь в щель пятиметровой глубины и постепенно утонул в ней, мигнув на прощание красными огоньками дисплея.
   – Ну вот и все.
   – Сообщи мне, когда отправишься назад, я передам Леллан. От волнения она уже места себе не находит, – зазвучал в наушнике голос Джарвеллис.
   – Скажи ей, что я сам смогу о себе позаботиться и мне не по душе, что она допускает слишком большие потери.
   – Нет, только о твоем возвращении, – упрямилась Джарвеллис.
   Джон выругался и побежал к оставленному возле челнока аэрофану.
   Через полчаса войска Леллан были отброшены упорно сопротивлявшимися силами Теократии. Ей не удалось удержать самое главное сооружение на планете, а командиры Теократии как раз считали взятие порта ее главной целью.
 
   Эльдине очень нравилось вести бронемашину даже сквозь густые заросли тростника, тем более что на участках, где росли ревень, подорожник и разноцветный пузырчатый мох, можно было ехать быстрее. Места особенно жестоких боев приходилось объезжать и затем снова возвращаться к курсу на юг. Машина оказалась очень простой в управлении, и вскоре Эльдина делала это почти автоматически, так что вполне могла предаться размышлениям и воспоминаниям… например, об одном из разговоров с. Фетаном.
   – Ты что-нибудь поняла из этой истории про дракона? – спросил старик.
   – Один корабль атаковал батареи. Потом появилось это чудовище…
   – Дракон огромен – размером с небольшой спутник, – пояснил Фетан. – Он появился здесь и разгромил все орбитальные батареи, а потом упал на землю к югу отсюда.
   Эльдина кивнула. Она ждала, что из этой странной истории последует какая-нибудь мораль или вразумительное пояснение. Но ее наставник молчал. Через минуту девушка отважилась спросить:
   – Вы говорите, что некое мифическое существо прилетело сюда из космоса и разрушило лазерные батареи… И теперь мы обретем свободу и будем жить долго и счастливо?
   – Нет, я говорил, что это существо, которое хорошо известно в Правительстве, действительно явилось сюда и разгромило батареи. Так что теперь твой народ сможет смело бороться за свое освобождение, но эту борьбу еще надо выиграть. – Фетан поднял палец вверх. – Ты меня поняла? – Эльдина кивнула. – Все готово к тому, чтобы подпольщики вышли на поверхность. С лазерными батареями покончено, но Теократия располагает оружием, способным проникнуть даже под землю. Пока она контролирует поверхность, и нам предстоит отвоевать и удержать ее. Остаться в пещерах – значит умереть, не удержаться на поверхности – тоже. И если мы не соберем нужный процент голосов, чтобы ЦСБЗ вмешалась в наши дела, нам конец. Теперь, девочка моя, ты понимаешь, что я не рассказываю тебе детские волшебные сказки, все происходящее гораздо серьезнее?
   – А что могу сделать я?
   – Выбор у тебя небольшой, девочка.
   Выбор? Здесь, на поверхности, надо было выбирать одно из двух: сражаться или умереть, причем одно другого отнюдь не исключало. Целый день они старались избежать стычек, иногда натыкаясь на жуткие результаты последних. Да, выбор был ограничен, и осознание этого едва не доводило до слез.
   Когда солнце и Калипсо опустились за горизонт и наступила ночь, Фетан сменил ее за рулем. Эльдина нашла матрас и теплое покрывало и быстро заснула на тряском полу машины. Когда она открыла глаза, уже был день. С другой стороны кабины сидел только что проснувшийся Торн.
   – Ну, наконец-то выспались, – послышалось ворчание Фетана.
   – А почему вы остановились? – спросил Торн. И действительно, никакой вибрации двигателя. Старик махнул на дверь машины.
   – Лучше вам увидеть все своими глазами.
   Торн и Эльдина надели дыхательные маски. Дверь отворилась с шипением, разница в давлении была такова, что пригодный для дыхания воздух из кабины тут же улетучился. Пейзаж вокруг напоминал тот, какой девушка увидела, когда впервые попала на необжитые земли. Слева среди тростника, подорожника и ревеня уходила в сторону колея от колес бронемашины. Кое-где виднелись покрытые зелеными водорослями раковины триконов и ярко-зеленые пятна того, что Фетан называл настоящей травой, привезенной с Земли. Справа возвышалось укрепление, увенчанное высокой решеткой.
   Старик вышел из машины и направился к валу, Торн и Эльдина последовали за ним.
   За оградой под валом было болото, а за ним – ряды виноградных лоз. Дальше тянулись пруды со сквермами и спронами. На перемычках и насыпях между прудами шла настоящая битва. Группы солдат Теократии прикрывались огнем и постепенно отступали к обнесенному еще одной оградой поселению. Подпольщики наступали на антигравитационных санях, снабженных пушками. Повсюду лежали тела и раскуроченные аэросани. Вода в некоторых прудах стала красной – прожорливые сквермы не упускали своего.
   – Пушки на санях – недавнее усовершенствование, – заметил Торн.
   – Я только что говорил с их командиром, – сообщил Фетан. – Теократы не спешат сдаваться, бой идет уже со вчерашнего дня. Как только удается отбросить солдат Теократии в поселок, те открывают огонь с сохранившихся там сторожевых вышек.
   – Тогда нам лучше объехать этот участок.
   – Это займет часа три, но, как я понял, все может решиться уже в ближайший час. – Старик посмотрел на небо. – А может быть, и через десять минут.
   Появление военно-транспортного самолета и его свиты из аэрофанов не могло не обрадовать теократов, и те замахали руками, как только транспорт завис над прудами. Через две минуты они уже лежали ничком в грязи – ракеты, пущенные с самолета, опрокинули две стальные сторожевые вышки и превратили их в обломки. Солдатам некуда было деваться от бойцов Леллан, открывших огонь с аэрофанов. Восставшие расстреливали и тех, кто пытался зарыться в глину, и тех, кто побросал оружие и бежал прочь с поднятыми руками, – в последних было даже проще целиться.
   Спустя полчаса силы подполья захватили поселок.
   – Продолжим путь, – сказал Торн, когда заметил, что самолет со свитой отправился прочь.
   Когда машина проезжала мимо домов поселка, Фетан отдал честь командиру восставших. Испытывала ли Эльдина жалость по отношению к убитым солдатам Теократии, что было бы правильным чувством с точки зрения морали? Когда машина двигалась по насыпи мимо лежавших кругом изуродованных тел, ею овладела лишь досада из-за открывшейся перед ней картины разрушения. Зато она испытала волнение, когда заметила нескольких рабочих с прудов, те склонились в смущении, скрестив руки на груди, словно защищая своих сколей. Девушка бессознательно прикоснулась рукой к тому месту, где еще побаливала рана, оставшаяся после ее собственной сколи.
   Кроме волнения и досады нашелся повод и для радости, когда девушка наблюдала за тем, как ее соотечественники, недавно примкнувшие к восстанию – у некоторых бойцов под куртками военного образца виднелись рабочие рубахи, а на груди выпячивались сколи, – уже раздавали препарат и оружие только что освобожденным масадианам.
   Почти целый час они ехали среди следов ожесточенного боя. Потом показался следующий вал и решетка ограждения.
   – Мы должны подъехать к пункту назначения после обеда, – сообщил Фетан и повернулся к Эльдине: – Не хочешь опять сесть за руль?
   Девушка не знала, что ответить, ей не слишком хотелось вести машину в гору. Но она не успела сказать ни слова, как вдруг откуда-то сбоку раздались выстрелы, что-то влетело внутрь и запрыгало по кабине. В обшивке образовались дырки, но они быстро заполнялись желтой пеной.
   – Дерьмо! – крикнул Торн.
   Бронемашина дернулась, и они оказались на полу. Впрочем, Эльдина сразу схватилась за поручень в стене и попыталась встать на ноги. Взглянув на передний экран, она увидела, что Фетан сейчас вел машину под уклон прямо в пруд. Торн бросился к креслу стрелка и всмотрелся в прицел. По его левой руке текла кровь – он был ранен.
   – Откуда эта стрельба? – спросил он, управляя боевыми башенками и отчаянно вертя головой. Выдаваемая прицелом картинка менялась согласованно с движениями головы Торна. – А, вот!
   Одна из башен повернулась и выстрелила.
   – Фетан, выводи машину наверх. Они тоже спрятались в пруду.
   – Подожди, агент, у нас лопнула шина, – предупредил старик.
   – Кто стрелял? – спросила Эльдина.
   Торн сдвинул прицел и посмотрел на нее, потом на Фетана.
   – Маленькая бронемашина и к тому же чертовски проворная.
   – Едем? – Фетан посмотрел на экран. – Шина уже в порядке.
   – Думаю, пора, – ответил Торн, снова вглядываясь в прицел. – Ага, быстрее – они выехали на поверхность и уходят от нас!
   Старик включил мотор и медленно вывел машину из пруда. У девушки мурашки пробежали по телу, когда на экране она увидела пасти сквермов – твари провожали их взглядами: добыча уходила!
   Бронемашина слегка кренилась на заднее левое колесо, потому что шина еще не восстановила давление после самопочинки. Когда они выбрались из пруда, на экране появилась вражеская черная бронемашина, подъезжавшая к валу. Торн, мгновенно сориентировавшись, открыл по ней огонь. От брони обстрелянной машины отлетали кусочки металла, некоторые пули, срикошетив, попадали в пруды или поднимали маленькие фонтаны земли. Но машина продолжала взбираться на вал, затем опрокинула решетку и исчезла с другой стороны.
   – Дерьмо! – выругался Патран и опять сдвинул с лица прицел. – Когда будет готова шина и мы сможем ехать?
   Фетан с сожалением покачал головой:
   – Только через пару минут.
   – Ваша рука, – сказала Эльдина.
   Мельком взглянув на раненую руку, Торн наклонился и достал из ботинка жуткий на вид нож, ловко разрезал рукав и отделил ткань от липкой раны.
   – Чем я могу помочь? – спросила девушка.
   – Где-то здесь должна быть заживляющая повязка. – Патран указал ножом на шкафчики в задней части кабины. – Поищи.
   Эльдина открыла шкафчик и с любопытством изучила его содержимое. Она думала найти там бинт, вату, антисептик, но вместо того обнаружила незнакомые ей предметы.
   – Вот это, синее, – указал подошедший Торн.
   Она взяла круглый плоский пакетик и попыталась открыть его.
   – Не надо, просто приложи темной стороной к ране. Девушка сделала, как было сказано, и отдернула руку: в пакете вдруг что-то зашевелилось. С изумлением Эльдина наблюдала за тем, как накладка изменила форму и обхватила бицепс, превратившись в кольцо.
   – Повязка реагирует с кровью. – Торн поднял кулак, сжал и разжал его.
   Надо же, такая рана заставила бы любого рабочего с прудов ходить с перевязанной рукой не один день! Она посмотрела на Фетана, и, видя ее смущение, старый киборг сказал:
   – Вот если бы такая повязка была у нас под рукой, когда мы снимали твою сколь! Это технология Правительства, и там любой может пользоваться ею по цене чашки кофе.
   Эльдина еще сильнее возненавидела Теократию, чьи правители ради обогащения экономили на здоровье своих граждан. Да, она не имела понятия, что такое чашка кофе и сколько она могла стоить. Наверняка дешево – так же как и человеческая жизнь здесь, на ее планете.
 
   На краю кратера вздымались горы всякой всячины: корневищ тростника, черной глины с зелеными нематодами и триконами. Некоторые моллюски погибли от шока при взрыве и теперь распространяли зловоние, которое проникало даже сквозь дыхательную маску. Кратер имел каплевидную форму, и сейчас Ганг, Шрам и Кормак, оценивая масштабы произведенного драконом разрушения, стояли наверху одной из его длинных высоких стенок. Над передней округлой частью впадины гора обломков вздымалась еще выше. След дракона в виде разрушений почти нереальных размеров простирался до горизонта, равнина была четко разрезана им пополам, а тростник справа и слева плотно прижат к земле.
   – Вот вам и дракон… – произнес Кормак.
   – Я бы сказал так: он ушел и громко хлопнул дверью, – добавил Гант.
   Тем временем Апис и Мейка тоже вскарабкались на кромку. Ян разглядывал склон, тянувшийся к середине кратера. В сотнях метров ниже того места, где они теперь стояли, виднелась только черная грязь – примерно полкилометра черной грязи, – а за ней располагалась звездообразная воронка. Она образовалась уже в слое белого мела. Грязь медленно сползала вниз, постепенно заполняя воронку. Останки дракона постепенно скрывались в земле. Возможно, через несколько месяцев они и вовсе исчезнут.
   – Как вы думаете, мы сможем спуститься и не утонуть в грязи?
   – А в этом есть необходимость? – Гант покосился на Кормака.
   – Нам нужно спуститься! – подхватила Мейка.
   Она с жадностью вглядывалась в черные кости и куски плоти, в миллионы сверкавших чешуи, в массы псевдоподий, сплетавшихся подобно кишкам, в сам кишечник, отливавший перламутром и медью среди костяка серповидных ребер и спинных позвонков.
   – Вижу, вам уже не терпится. – Ян пожал плечами и, повернувшись к Ганту и Шраму, добавил: – Так или иначе, нам надо спуститься. Я хочу доподлинно убедиться, что дракон мертв.
   Они двинулись по краю кратера. Отсюда открывался широкий вид на унылую болотистую равнину. Заросли тростника поднимались достаточно высоко, чтобы скрывать детали ландшафта. Кое-где виднелись пузырчатые мхи, местный ревень с пурпурными листьями и другие растения, которым трудно было подобрать соответствие среди земной флоры. Животные, одновременно похожие и на пресмыкающихся, и на быков, передвигались странными прыжками. Вездесущие триконы высовывались из грунта на секунду и снова ныряли в землю. Создания, очень похожие на черепах, но с паучьими головами, двигали мандибулами. Некоторые из этих снабженных панцирем животных бродили по склону совсем рядом, и Кормак был рад заметить, что они пришли сюда ради вывернутых взрывом растений и явно не были плотоядными. Вдалеке он различил и других животных, которых сначала принял за бродящих в траве птиц, пока не присмотрелся к ним повнимательнее.
   – Я не могу отсюда оценить их размеры, – обратился он к Ганту. – А что ты скажешь?
   – Те существа возвышаются… на четыре метра над травой. Трудно сказать, какова их настоящая высота, потому что ноги скрыты в траве и утопают в грязи еще на несколько метров. К счастью, они бредут в противоположную от нас сторону. Зато есть другие – их пока не видно, – но, на мой взгляд, именно этих тварей следует больше всего опасаться. Я вел нас в обход каких-то больших и похожих на червяков существ, которые прятались под землей. Не знаю, хищники они или нет. А Шрам наткнулся на кого-то, кто хотел наброситься на нас как раз незадолго до нашего появления здесь.
   – Буду признателен, если ты и в дальнейшем будешь держать меня в курсе. – Кормак машинально коснулся панели управления на футляре с сюрикенами.
   – Вон геройны, – сообщила Мейка.
   – Где? – спросил Кормак, и она указала на далекие силуэты.
   – Опасные твари?
   – Так же опасны для человека, как земные цапли для лягушек. Они по ошибке могут принять нас за пищу.
   – Тогда они не должны представлять для нас проблемы. – Мейка с любопытством взглянула на него. – Насколько я знаю, на Земле лягушки пока еще не носят оружия.
   Апис рассмеялся, хотя смех его больше был похож на стон, и указал кивком в сторону Шрама – тот наклонился и пристально всматривался в глубь кратера. Кормак понимающе улыбнулся: драконид действительно был похож на большую тяжеловооруженную лягушку. В это время Гант опять махнул туда, где паслись геройны.
   – Это еще не все, – сказал он. – Там, куда направляются эти создания, я вижу вспышки. Судя по частоте звука, в той местности идет бой.
   – Подпольщики, – предположил Ян. – Они решили захватить поверхность. Думаю, воспользовались обстоятельствами.
   Вскоре они уже подошли к тому месту, где из кратера взрывом выворотило огромную плиту известняка, и теперь она лежала поверх слоя черной грязи. Рядом с этой скалой были разбросаны меловые массы и конгломераты из раковин триконов, наполовину засыпанные землей. Мутная от мела вода сочилась из вывернутой породы и из самой плиты; стекавшие вниз ручьи образовали белые лужи. В грунте наблюдалось движение, поскольку триконы развернули бурную деятельность и уже вовсю пожирали растительные остатки.
   Гант начал спуск в кратер, за ним поспешила Мейка со своими приборами, которые она успела достать из рюкзака, что тащил Шрам. Драконид неохотно – судя по его тихому шипению – шел последним. Осколки раковин в меловой массе, облепившей камень, позволяли ногам не проваливаться и не скользить.
   – Снаружи температура низкая. Если сравнивать с прошлыми измерениями, даже слишком низкая. И никаких электрохимических следов… ничего, – заявила Мейка.
   – Вы хотите сказать, что он мертв? – Ян остановился, чтобы сменить баллон с кислородом. – Говорите, низкая? Или определить показания приборов вам так же трудно, как мне уловить смысл слов дракона?
   – Я думаю… Нет, я уверена.
   – Ладно, мы даем вам один час на сбор данных.
   – А почему только час?
   – Вопрос вполне законный, – заметил Кормак. – Но, к сожалению, ответ весьма очевиден. – И он продемонстрировал всем пустой кислородный баллон, а затем отшвырнул его в сторону.
   Мейка поспешно углубилась в работу.
 
   Эльдина остановила машину, когда та выехала на открытое пространство. Торн, проверив количество зарядов, мрачно выругался. Фетан уже успел пересесть за кресло стрелка и собирался повернуть и надвинуть на глаза прицел. Эльдина огляделась вокруг.
   – С ними что-то случилось, – сказала она.
   Торн стоял рядом и тоже обозревал окрестности на экране.
   – Подай немного вперед, – сказал он и, повернувшись к Фетану, добавил: – Смотрите в оба.
   Тростник расступился, и открылась поросшая мхом площадка, раскинувшаяся возле небольшого обнажения известняка. Рядом с камнем виднелись черные листья подорожника и завитки ростков ревеня. А вот и бронемашина, которую они преследовали, – вернее, то, что от нее осталось. Она была разворочена и разорвана на куски: справа валялась задняя ось, на ней еще держались колеса; прямо перед ними лежал раскуроченный двигатель и одна гусеница; остальное – вторая гусеница, кабина и пушки – казалось, было пропущено через мясорубку и потом выброшено на землю.
   – Неужели у них была пленарная взрывчатка? – удивился Торн. – Остановись, я хочу рассмотреть поближе.
   Мужчины вышли из машины, тем временем Эльдина выключила мотор и закрепила тормоза. Прежде чем присоединиться к своим спутникам, она еще раз внимательно изучила обломки: странно, такие ужасные разрушения, и никаких следов огня… Взяв импульсное ружье, она выскочила из бронемашины.
   – Должно быть, планарный заряд, – повторил Торн. – Не представляю, как еще можно объяснить такое.
   Девушка краем глаза наблюдала за Фетаном: тот внимательно изучал заросли, и его взгляд задержался на единственной широкой колее, проложенной в траве, затем наклонил голову и прислушался.
   – А где они? – спросила Эльдина.
   – Кто? – откликнулся Торн.
   – Солдаты…
   Озадаченный Торн подошел ближе к обломкам и ткнул дулом ружья в искромсанную шину.
   – Идите-ка сюда! – поманил их пальцем киборг. Эльдина и Торн подошли к нему и уставились в землю.
   Хотя в других местах тоже встречались пятна красного мха, здесь мох был не только красным, но мокрым и блестящим от свежей крови – девушка уже много раз сегодня видела человеческую кровь. Кругом были разбросаны лоскутки кожи и фрагменты костей. Фетан присел на корточки и взял один из фрагментов. Кость была продырявлена во многих местах.