Филлипс Сьюзен Элизабет. Мой, и только мой

   Этот мужчина сам устанавливал правила и ни перед кем не отчитывался.
   Могучие мышцы, железные сухожилия.
   Жестокие скулы, беспощадная челюсть. Никакой мягкости, слабины. Перед ней стоял завоеватель, сотворенный природой с тем, чтобы сражаться и побеждать.
   По спине Джейн пробежал холодок. Она с первого взгляда поняла, что тому, в ком он увидит врага, пощады не будет. Да только она ему не враг, напомнила себе Джейн. Он никогда не узнает, какие у нее планы. Кроме того, воинам обычно нет дела до незаконнорожденных отпрысков. Покоренных женщин насилуют, не думая о том, родится после этого кто или нет.
   Грубые руки под аккомпанемент громкого хохота подтолкнули Джейн к мужчине, которого она выбрала в отцы своему ребенку.
   — Это подарок на твой день рождения, Кэл.
   — От нас всех.
   — С днем рождения, дружище. Мы старались. Для тебя — только лучшее.
   Еще толчок, и Джейн уткнулась в мускулистую грудь. Сильная рука обхватила ее, не дав упасть, она уловила запах виски. Попыталась вырваться, но Кэл еще не решил, отпускать ее или нет, поэтому она осталась на прежнем месте.
   Полная беспомощность перепугала Джейн. Макушкой она не доставала ему до подбородка, а на теле, к которому ее прижимала рука Кэла, не было ни унции жира. Джейн, однако, не оставляла попыток высвободиться, потому что знала, что он раздавит ее, как муху, уловив в ней слабину.
   Перед мысленным взором Джейн возникло его обнаженное тело, прижимающее ее к кровати. Она тут же отогнала видение. Если думать об этом, намеченного ей не провернуть.
   Ладонь Кэла заскользила вверх по ее спине.
   — Да уж, такого подарка мне получать не доводилось. Ну и выдумщики вы, парни.
   Деревенский выговор сразу успокоил Джейн. У него тело воина, но он всего лишь футболист, и, естественно, с умом у него не густо. Осознание превосходства собственного интеллекта придало ей уверенности, и она рискнула заглянуть в светло-серые глаза. В тот самый момент, когда Кэл освободил ее.
   — С днем рождения, мистер Боннер. — Ей хотелось, чтобы голос сочился страстью, но вместо этого поздравление прозвучало совсем сухо, словно она обращалась к одному из своих студентов.
   — Его зовут Кэл, — вставил Джуньер. — Сокращенно от Калвин, но называть его так не стоит, потому что полное имя выводит его из себя, а злить Бомбера я никому не посоветую. Кэл, это Рози. Рози Бад.
   Кэл приподнял бровь:
   — Вы привели мне стриптизерку?
   — Именно так я и подумал, но она не стриптизерка. Она — проститутка.
   Гримаса отвращения исказила его лицо, но тут же исчезла.
   — Что ж, премного благодарен вам за заботу, но я — пас.
   — Так нельзя, Кэл, — запротестовал Джуньер. — Мы все знаем твое отношение к шлюхам, но Рози — она не обычная уличная проститутка. Черт, да нет же. Она шлюха высшей категории. Ее семья приплыла на «Мэйфлауэре» или на чем-то еще. Скажи ему, Рози.
   Она еще не привыкла к тому, что ее, известного физика, с одним лишь любовником на счету, прилюдно называют шлюхой, поэтому не сразу нашлась с ответом.
   — Один из Бадов служил у Майлза Стэндиша^[15].
   Крис посмотрел на Мелвина:
   — Я его знаю. Разве не он играл за «Медведей» в восьмидесятых?
   Мелвин захохотал:
   — Черт, Крис, ты хоть раскрывал книги, когда учился в колледже?
   — Я играл в футбол. На учебу времени не было. И потом, речь сейчас не об этом. У Бомбера день рождения, мы преподнесли ему лучший подарок, который только можно купить за деньги, а он хочет пасануть!
   — Все потому, что она слишком стара! — воскликнул Уилли. — Я говорил вам, что надо найти молоденькую, а вы твердили, что она не должна напоминать ему Келли. Ей всего двадцать четыре, Кэл. Честное слово.
   Джейн помолодела еще на год.
   — Ты не можешь пасовать. — Крис выступил вперед. — Она — подарок тебе на день рождения. Ты должен отъ… отбабахать ее.
   У нее вспыхнули щеки, и, чтобы никто не заметил румянца, Джейн отвернулась, притворившись, что разглядывает гостиную. Белый ковер, серый диван-уголок, стереосистема, телевизор с большим экраном, все дорогое. Заметила она и валяющиеся на полу пластмассовую кружку, коробочку из-под КФЧ, пустой контейнер из-под овсяных хлопьев. Какой же неряха этот мистер Боннер. Впрочем, ее это не волновало: неряшливость по наследству не передавалась.
   Кэл перекидывал клюшку для гольфа из одной руки в другую.
   — Вот что я вам скажу, парни. Люди все время обмениваются подарками. Как насчет того, чтобы обменять ее на роскошный обед?
   Он не посмеет! Отцом ее ребенка должен стать только он!
   — Перестань, Бомбер, она обошлась нам дороже любого обеда!
   Ей оставалось лишь гадать, сколько они ей заплатили. Конверт с деньгами, который передал ей Джуньер, она бросила в сумочку не раскрывая, а потом сунула под переднее сиденье. Назавтра она первым делом намеревалась пожертвовать деньги в стипендиальный фонд.
   Кэл приложился к стакану.
   — Я ценю вашу заботу, парни, но, думаю, мне сегодня не до шлюх.
   Джейн охватила злость. Какое он имеет право так ее называть! Чувства иногда предавали ее, но мозг — никогда, и теперь он требовал от нее каких-то решительных действий. Она не должна сразу сдаваться. Кэл идеально подходил на роль отца, поэтому она обязана заставить его передумать. Да, силы ему не занимать, Джейн не могла поверить, что он — нежный любовник, но несколько минут она вытерпит. Ведь и выбрала она его только потому, что он — полная ее противоположность.
   — Да перестань, Бомбер, — гнул свое Уилли. — Деваха классная. У меня все встает, когда я смотрю на нее.
   — Так бери ее. — Боннер мотнул головой в сторону коридора. — Ты знаешь, где спальня для гостей.
   — Нет!
   Они все вытаращились на нее.
   Таблетки Джоди придали Джейн храбрости. Она напомнила себе, что перед ней всего лишь футболисты. И от нее требуется одно: перехитрить Боннера.
   Я не кусок мяса, который можно перекладывать из тарелки в тарелку. Я работаю по эксклюзивному контракту, а сегодня в контракте записано, что я должна обслужить одного мистера Боннера. — Избегая его взгляда, она посмотрела на остальных:
   — Почему бы, господа, вам не откланяться, чтобы он и я обсудили возникшие осложнения наедине?
   — Действительно, почему? — поддержал ее Мелвин. — Пошли, парни.
   Остальных ему убеждать не пришлось. Они гурьбой устремились в прихожую. С удивительной для их габаритов скоростью. В последний момент Мелвин повернулся к Джейн:
   — Мы надеемся, что ты отработаешь наши деньги, Рози. Ублажи Бомбера, хорошо? Делай все, что он пожелает.
   Она сглотнула слюну, кивнула. Мгновением позже входная дверь захлопнулась.
   Она и мужчина, которого остальные звали Бомбером, остались вдвоем.

Глава 3

   Джейн наблюдала, как куортербек «Старз» наполнил стакан из бутылки, стоявшей на кофейном столике, поднес к губам. Его проницательные светло-серые глаза изучающе оглядывали Джейн. Страшные глаза, способные жечь землю.
   Ей надо найти способ соблазнить его до того, как он вышвырнет се вон, думала Джейн. Но какой? Она могла бы просто раздеться, но формами она похвалиться не могла, так что он мог сначала выгнать ее, а вслед выбросить и одежду. Да и потом, мало радости раздеваться перед незнакомцем в ярко освещенной комнате с незанавешенными окнами. Она надеялась, что завершающая часть операции пройдет в темноте.
   — Ты могла бы уйти с ними, Розибад. Вроде бы я сказал тебе, что шлюхи меня не климатят.
   Джейн оживилась. Подобный лексикон прямо указывал на то, что ее еще не родившемуся ребенку не видать высокого ай-кью. Она попыталась потянуть время.
   — Я всегда считала, что нельзя зажимать в узкие рамки целую категорию людей.
   — Что ты говоришь?
   — Презирать человека исключительно из-за его национальности, религии или даже рода деятельности алогично.
   — Правда? А как насчет убийц?
   — Убийцы, строго говоря, не составляют цельной категории, поэтому это не одно и то же. — Она знала, что дискуссия не лучший метод возбудить его, но спорить она умела лучше, чем соблазнять, и не могла устоять перед тем, чтобы изложить свою точку зрения. — Америка основывалась на принципах этнического равенства и религиозной свободы, однако именно в предрассудках прошлого берет начало большинство пороков нашего общества. Вы не находите в этом иронии?
   — Ты пытаешься убедить меня, что мой патриотический долг, если, конечно, я верный сын Дяди Сэма, — показать тебе трещины на потолке моей спальни?
   Она уже заулыбалась, но тут увидела, что его лицо совершенно серьезно. Лицо благословенной безмозглости. Ай-кью ее неродившегося ребенка упал еще на несколько пунктов.
   На мгновение Джейн почувствовала укол совести: хорошо ли манипулировать недоумком, да еще лишенным чувства юмора, но ее желание использовать для своих целей тело воина взяло верх над принципами.
   — Да, можно сказать и так. Кэл поднял стакан.
   — Хорошо, Розибад. Полагаю, я выпил достаточно для того, чтобы дать тебе шанс, прежде чем вышвырнуть тебя отсюда. Показывай, что мы имеем.
   — Простите?
   — Показывай товар.
   — Товар?
   — Свое тело. Приемники. Ты давно в шлюхах?
   — Я… э… Вообще-то вы мой первый клиент.
   — Твой первый клиент?
   — Пожалуйста, ни о чем не беспокойтесь. Я очень хорошо подготовлена.
   Его лицо стало непроницаемым, и Джейн тут же вспомнила, что проституток он не жалует, отчего задача ее только усложнялась. Она, кстати, указывала на это Джоди, но та отмела ее возражения. Парни, мол, напоят его, так что он не будет слишком уж разборчивым. Джейн видела, что дозу он принял, но на совсем пьяного явно не тянул.
   Значит, решила она, опять придется врать. Возможно, сказалось действие таблеток, но ложь стала даваться куда легче. Она как бы создавала новую реальность, по ходу выдумывая все новые и новые подробности.
   — Мистер Боннер, вероятно, вы немного отстали от жизни, если думаете, что в моей профессии женщины могут набираться опыта только одним способом. Теперь это не так. Я, например, не сплю с кем попало.
   Его стакан замер в воздухе.
   — Ты же шлюха.
   — Все так. Но вроде бы я сказала вам, что вы — мой первый клиент. И до сих пор я была близка только с одним человеком. Моим мужем. Он умер. И теперь я вдова. Очень молодая вдова.
   Он, похоже, не верил, так что Джейн усилила напор.
   — Муж оставил мне одни долги, поэтому я начала искать работу, которая оплачивалась бы выше среднего. К сожалению, выбор у меня был небольшой. И тут я вспомнила, что мой муж всегда отмечал мои успехи в постели. Так что, пожалуйста, не думайте, что я недостаточно квалифицированна, раз у меня был всего один партнер.
   — Может, я что-то упустил, но я не могу понять, как ты может утверждать, что опыта у тебя предостаточно, если ты имела дело… как ты говорила? С одним партнером?
   Логично. Ее мозг тут же нашелся с ответом:
   — Я имела в виду видеокассеты, которыми агентство снабжает своих новых сотрудниц.
   — Они готовили тебя с помощью видеокассет? — Его глаза сузились. Теперь он напоминал ей охотника, прильнувшего к прицелу. — Озвереть можно.
   Джейн охватила радость. Ай-кью ребенка стремительно катился вниз. Даже компьютер не смог бы подобрать ей лучшего партнера.
   — Это не обычные видеокассеты. Не какие-то там порнофильмы. Но прежние методы тренинга не очень-то подходят для эпохи безопасного секса. По крайней мере в приличных агентствах их не используют.
   — Агентствах? Ты говоришь о публичных домах?
   Ее передергивало всякий раз, когда она слышала это отвратительное слово.
   — Более точный термин — «агентство удовольствий». — Джейн запнулась, голова у нее, казалось, отделилась от плеч. — Вот и проституток лучше называть поставщиками сексуальных удовольствий, или пэ-сэ-у.
   — Пэ-сэ-у? Да ты у нас кладезь знаний, прямо-таки энциклопедия.
   Он начал тянуть слова. Должно быть, сказался выпитый алкоголь. К счастью, подумала Джейн, ему не хватает ума, чтобы понять, каким идиотским становится разговор.
   — Нам показывают слайды, перед нами выступают лекторы, которые объясняют нам различные аспекты нашей работы.
   — К примеру?
   Она лихорадочно искала ответ.
   — Э… воплощение в роль.
   — И какую роль?
   Действительно, какую? Времени на раздумья чуть, а надо придумать сценарий, исключающий физическую боль и извращения.
   — Допустим, Прекрасного принца и Золушки.
   — И что это означает?
   — Ну… нужны розы. Любовь на постели, усыпанной лепестками роз.
   — Это для неженок. А нет ли у тебя чего-нибудь поострее?
   И зачем только она упомянула перевоплощение?
   — Разумеется, но поскольку вы мой первый клиент, думаю, мне не следует сразу браться за что-то экзотическое.
   — Монашку изображать не хочется?
   Джейн сглотнула слюну. Вроде бы и ему этого особо не хотелось, но, с другой стороны, его лицо больше напоминало маску: никаких эмоций на нем не отражалось.
   — Дело в том, что мне лучше удается… когда я наверху.
   — Да, я чувствую, ты поколебала мое предосудительное отношение к проституткам.
   — Поставщикам сексуальных удовольствий.
   — Без разницы. Но дело в том, что ты для меня старовата. Старовата! Джейн охватил гнев. Самому тридцать шесть, и еще хватает наглости говорить двадцатичетырехлетней женщине, что она для него старовата! Может, так подействовали таблетки, но она уже забыла, что ей совсем не двадцать четыре. Дело-то в принципе: в любом случае она моложе! Она сочувственно вздохнула:
   — Мне очень жаль, я, должно быть, что-то не поняла. Меня заверили, что у вас встанет на взрослую женщину.
   Что-то попало Кэлу не в то горло, он закашлялся. Джейн с усмешкой указала на телефон:
   — Может, мне позвонить в контору, чтобы они послали сюда Памкинс? Если она покончила с уроками, то сможет приехать.
   Он перестал кашлять, пронзил Джейн взглядом.
   — Тебе не двадцать четыре. Мы оба знаем, что ты прожила на свете никак не меньше двадцати восьми. А теперь иди сюда и покажи, чему научили тебя эти фильмы. Разогрей меня. Если мне понравится, я, может, и передумаю.
   Больше всего на свете Джейн хотелось послать его ко всем чертям, но она сдержала негодование, напомнив себе, зачем пришла. Но как ей увлечь его? О прелюдии она не думала, почему-то решив, что он сразу взгромоздится на нее, выполнит свои обязанности и скатится, как делал Крейг.
   — И как вы предпочитали разогреваться в прошлом?
   — Ты принесла с собой хлыст? Джейн почувствовала, что краснеет.
   — Нет.
   — А наручники? — Нет!
   — Черт. Впрочем, это и не важно. Чего мне тебя ограничивать? — Он уселся в самое большое кресло, вялым взмахом руки подозвал Джейн. — Иди сюда, Розибад, и… как это говорят… импровизируй. Надеюсь, мне понравится то, что ты придумаешь.
   Может, показать ему эротический танец, подумала Джейн. Перед зеркалом она танцевала неплохо, но при людях терялась. А может, показать что-нибудь из аэробики, не зря же она регулярно ходила на занятия.
   — Вы не могли бы включить музыку? Что-нибудь из вашего любимого…
   — Конечно. — Кэл поднялся, направился к стереосистеме. — Думаю, у меня есть музыка волосатиков. Готов спорить, пэ-сэ-сэ любят такую музыку.
   — Пэ-сэ-у.
   — А разве я сказал иначе? — Кэл поставил компакт-диск, вернулся к креслу, сел. Зазвучал «Полет шмеля» Римского-Корсакова. По ее разумению, эта мелодия никак не тянула на соблазняющую, но она могла и ошибаться.
   Она попыталась подстроиться под быстрый ритм, и у нее получилось — вероятно, тому содействовали таблетки. Волосы разметались, щеки раскраснелись, но Кэл все так же пренебрежительно смотрел на нее, ничем не проявляя нарастающей страсти. Джейн подумала, а не сложиться ли ей по ходу танца пополам, достать до пальцев ног, но решила, что смотреться это будет не очень. Кроме того, она не могла этого сделать, не согнув колени. Короче, ничего нового придумать она не могла, продолжая размахивать руками и поворачиваться из стороны в сторону.
   Кэл положил ногу на ногу, зевнул.
   Она покрутила бедрами.
   Он посмотрел на часы.
   Бесполезно. Джейн замерла, предоставив шмелю продолжать полет в одиночестве.
   — Я все жду, когда ты сядешь на шпагат, — усмехнулся Кэл.
   — На людях я танцую не очень хорошо.
   — Наверное, тебе следовало уделять видеопросмотрам больше времени. Не помешала бы и пара старых фильмов с Джоном Траволтой. — Кэл поднялся, подошел к стереосистеме, уменьшил громкость. — Могу я говорить с тобой откровенно, Розибад?
   — Пожалуйста.
   — Ты меня не возбуждаешь. — Он сунул руку в задний карман, достал бумажник. — Давай я дам тебе на чай, и мы расстанемся.
   Джейн едва не расплакалась, что случалось с ней крайне редко. Он собирался выгнать ее, и она теряла шанс стать матерью ребенка своей мечты. От отчаяния у нее сел голос.
   — Пожалуйста, мистер Боннер, вы не можете меня выгнать.
   — Еще как могу.
   — Вы… из-за вас меня уволят. Агентство очень дорожит таким клиентом, как «Старз».
   — Если дорожит, то почему прислали такую, как ты? Всякому ясно, что шлюха ты никакая.
   — В городе… съезд. У них нехватка опытного персонала.
   — Ты хочешь сказать… мне прислали того, кто был под рукой?
   Она кивнула.
   — А если они узнают, что вы остались мной недовольны, меня уволят. Пожалуйста, мистер Боннер, мне нужна эта работа. Если меня уволят, я потеряю льготы.
   — У тебя есть льготы?
   Если у проституток не было льгот, они, несомненно, от них не отказались бы.
   — Агентство оплачивает стоматолога, а мне должны ставить коронку. Не могли бы мы… Не могли бы мы пройти в спальню?
   — Даже не знаю, Розибад.
   — Пожалуйста! — В отчаянии она схватила его за руки. Закрыв глаза, притянула их к своей груди, прижала ладонями.
   — Розибад?
   — Да?
   — Что ты делаешь?
   — Даю вам… пощупать мою грудь.
   — Понятно. — Руки его оставались неподвижными. — Слушай, а эти видеокассеты не подсказали тебе, что сначала следует раздеться?
   — Пиджак очень тонкий, поэтому я уверена, что разницы никакой нет. Вы ведь уже поняли, что под пиджаком голое тело.
   Жар от его ладоней пробивал шелк, обжигая кожу. Она не решилась представить себе, что испытала бы, если б шелкового барьера не было.
   — Если хотите, можете подвигать руками.
   — Спасибо за предложение, но… слушай, а когда ты собираешься открыть глаза?
   Джейн и забыла, что глаза у нее закрыты, веки тут же взлетели вверх.
   А вот этого делать не стоило. Кэл стоял так близко, что ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в лицо. На таком расстоянии все расплывалось у нее перед глазами, но она все-таки разглядела, что рот у него еще более жесткий, чем она думала. Увидела она шрам на подбородке, еще один на лбу. И мышцы. Стальные мышцы. Едва ли кому из преподавателей или одноклассников хватило бы духа издеваться над ребенком такого мужчины.
   Это мои качели, зубрила! Слезай, а не то двину.
   У Джейни мозги лезут через уши… У Джейни мозги лезут через уши…
   Пожалуйста. Почему бы нам не пойти в спальню? Она опустила руки, а он медленно убрал свои с ее грудей.
   Тебе действительно этого хочется, не так ли, Розибад? Она кивнула.
   Он молча смотрел на нее, ледяные глаза воина не выдавали истинных чувств.
   — Меня купили, мне заплачено, — напомнила она.
   — Это точно.
   Он вроде бы раздумывал. Джейн терпеливо ждала, не торопила медленную работу его мозга.
   — Почему бы тебе просто не вернуться к работодателю и не сказать, что все прошло как надо?
   — У меня все написано на лице. Они сразу поймут, что я лгу.
   — Получается, другого пути нет?
   У нее появилась надежда.
   — Боюсь, что нет.
   — Хорошо, Розибад, твоя взяла. Наверное, лучше нам подняться наверх. — Он подсунул указательный палец под розовый бант. — Ты точно не принесла с собой наручников?
   Она шумно сглотнула слюну, почувствовав горлом его пштец.
   — Точно.
   — Тогда пошли.
   И потянул за ленту, потащив ее за собой. Словно собаку за ошейник. Ее сердце билось, как паровой молот, пока они пересекали прихожую, поднимались по устланным ковром ступеням. Кэл все не отпускал ее. Она то и дело касалась его бедром. Попыталась отстраниться, но он держал ее на коротком поводке.
   Когда они поднялись на второй этаж, Джейн искоса глянула на Кэла и перепугалась: внезапно он стал выше, шире в плечах. Ее взгляд скользнул с груди Кэла на бедра, и глаза широко раскрылись. Если только она не ошиблась, безразличие было напускным: спереди на джинсах вырос здоровенный бугор.
   — Сюда, Розибад.
   Она споткнулась, когда он втаскивал ее в большую спальню, пытаясь понять, каким образом ей удалось возбудить его. Сказала себе, что она — женщина, а у него инстинкты пещерного дикаря: напившемуся сойдет любая. И она должна благодарить судьбу, что в пещеру он тащит ее за ленту, а не за волосы.
   Кэл щелкнул выключателем. Рассеянный свет осветил огромную кровать. Окна закрывали жалюзи. Увидела она шкаф, кресло, туалетный столик. Ничего лишнего.
   Он вытащил палец из-под банта, повернулся, чтобы закрыть дверь. Джейн вздрогнула, услышав, как он запирает ее на замок.
   — Что вы делаете?
   — У некоторых моих друзей есть ключ от квартиры… Как я понимаю, ты не хочешь, чтобы к нам кто-нибудь вошел. Если я ошибаюсь…
   — Нет-нет. Вы правы.
   — Ты уверена? Некоторые пэ-пэ-эс специализируются на групповом сексе.
   — Пэ-сэ-у. Третьего уровня. А я еще на первом. Мы можем погасить свет?
   — Как же я тогда увижу тебя?
   — Хватит и лунного света, который проникает сквозь жалюзи. Я уверена, что вы все увидите. Опять же, так будет более таинственно.
   Не спрашивая разрешения, она протянула руку к выключателю. И тут же на пол и кровать легли полосы лунного света, пробивающегося сквозь жалюзи.
   Кэл прошел к кровати, повернулся к Джейн спиной. Она наблюдала, как он снимает рубашку через голову. Взбугрились мышцы плеч.
   — Ты можешь положить одежду на то кресло.
   С дрожью в коленях она шагнула к креслу. Теперь, когда наступил решающий момент, ее парализовал страх, снять который не мог даже наркотик. Одно дело строить планы, и совсем другое — отдаться совершеннейшему незнакомцу.
   — Может, вы хотите сначала поговорить? Чтобы получше узнать друг друга.
   Я теряю интерес к разговорам, как только вхожу в спальню.
   — Понятно.
   Его туфли упали на пол.
   — Розибад?
   — Да.
   — Бант не снимай.
   Джейн ухватилась за спинку кресла, чтобы не упасть.
   Теперь Кэл повернулся к ней лицом, расстегнул пуговицу джинсов. Полосы лунного света лежали на его обнаженной груди, бедрах. Бугор впереди стал таким огромным, что она не могла оторвать от него глаз. Неужели это ее заслуга?
   Кэл испортил ей зрелище, сев на край кровати, чтобы снять носки. Ступни у него были длинные и узкие, гораздо длиннее, чем у Крейга. Джейн глубоко вдохнула и скинула туфли.
   В одних лишь джинсах Кэл лег на кровать. Она потянулась к единственной пуговице жакета. Он ждал, закинув руки за голову.
   Когда пальцы Джейн коснулись пуговицы, ее охватила паника, кожа покрылась мурашками. Но она попыталась взять себя в руки. Да, он увидит ее голой, но что в этом ужасного? Тело у нее нормальное, стесняться ей нечего, а без него она обойтись не могла. Теперь, увидев Кэла обнаженным по пояс, она твердо решила, что отцом ее ребенка может стать только он.
   Но руку словно парализовало. Джейн заметила, как застежка молнии медленно ползет вниз, открывая узкую полоску волос под плоским животом.
   «Расстегивай, — приказывал ей мозг. — Пусть он увидит тебя!» Но пальцы не шевелились.
   Он молча наблюдал за ней. И не было доброты в его тяжелом взгляде. Или нежности. Ничего такого, что могло бы придать ей уверенности в себе.
   Пытаясь выйти из ступора, Джейн вспомнила, что Крейг не любил прелюдий. Он говорил ей, что для мужчин главное результат. Вот и Кэл, наверное, будет доволен, если она просто отдастся ему. С тем Джейн и двинулась к кровати.
   — Презервативы в шкафчике в ванной, Розибад. В верхнем ящике. Принеси их.
   Хотя требование Кэла многое усложняло, ее порадовала его осторожность. Может, в учении он не силен, зато в житейвопросах разбирается отлично, еще одно достоинство, столь необходимое ребенку.
   — Незачем, — ответила она. — Я обо всем позаботилась. Она выставила вперед ногу, левой рукой подобрала подол юбки. Белый шелк пополз вверх по бедру. Правой рукой залезла под чулок, достала презерватив и только тут в полной мере осознала моральный аспект своего деяния. Она же сознательно проткнула презерватив, то есть пошла на воровство. физика элементарных частиц или отдаляет человека от Бога, или приближает к нему. С ней случилось второе, а теперь она отрицала то, во что верила. В то же время она постаралась обратиться к логике. То, что надо ей, ему абсолютно ни к чему, она никоим образом не причинит ему вреда, взяв ненужное. Он всего лишь инструмент. На нем ее поступок никак не отразится.
   Переборов угрызения совести, Джейн разорвала упаковку, протянула Кэлу презерватив. Она не хотела, чтобы он заметил, что упаковка уже вскрыта и заклеена вновь.
   — А ты, однако, запасливая.
   — Да, запасливая. — Глубоко вдохнув, она подобрала юбку, чтобы коленями забраться на кровать. Потом оседлала его бедра, в полной решимости максимально быстро довести дело до конца.